Человек из телевизора - 2021-10-16
И. Петровская
―
Доброе утро, здравствуйте, дорогие наши почитатели, недоброжелатели — главное, чтобы не было равнодушных. С вами жизненно необходимая всем вам программа — как всегда, в прямом эфире по субботам «Человек из телевизора» и Ксения Ларина. Здравствуй, друг!
К. Ларина
―
Доброе утро, дорогие друзья! Доброе утро, Ирина Петровская!
И. Петровская
―
И Илья Крылов за звукорежиссерским пультом. Всем доброе утро! Неделька у нас опять выдалась такая зачетная. Новости одна другой краше. Ну давай начнем по порядку.
К. Ларина
―
Хочу сказать, что у меня появилась традиция. Вот так сложилось. Поскольку по пятницам на канале «Культура» выходит в эфир программа «2-Верник-2», они ее выкладывают в YouTube утром в субботу, и буквально перед нашей с тобой передачей я смотрю новый выпуск. Это придает крылья! Это, я тебе скажу, снимает весь негатив, весь мой злобный настрой, всю агрессию и ненависть по отношению к телевизору.
И. Петровская
―
Не смотри перед началом.
К. Ларина
―
Я тебе клянусь! Можно сказать, что для меня эта программа Игоря и Вадима Верников просто оправдание существования телевизора. Федерального телевизора прежде всего. Всем рекомендую, дорогие друзья. Вот новый выпуск с Ольгой Остроумовой — прекрасный.Повторю, что мы с Ирой обсуждали ребят уже несколько программ. Это не интервью в классическом виде. Это нельзя называть интервью. Это абсолютно работа на доверии, это всё равно такой неформальный разговор. Это выпуск передач, который делают все втроем — гость и два ведущих. Просто красота!
И. Петровская
―
Роскошь человеческого общения, называется.
К. Ларина
―
Да, Ольга Михайловна такой остроумный, ироничный человек, самоироничный. Очень много штрихов к своей собственной биографии — таких случайных штрихов, которые многое про нее объясняют как про человека, как про женщину, как про актрису. Посмотрите обязательно! Ну всё, возвращаемся к баранам.
И. Петровская
―
Давай читай меню наших баранов.
К. Ларина
―
Больше о хорошем не будет. Сейчас,подождите. Давайте, действительно, по событиям. Погром в «Мемориале»* с участием спецгруппы НТВ. Это сюжет какого дня? Четверга, по-моему?
И. Петровская
―
Четверга, ночью. Ну, поздний вечер.
К. Ларина
―
Марафон «Дождя»*, который мы анонсировали, который прошел 12-го числа, в день открытия новой парламентской сессии. «Дождь»*, «Эхо», «Медуза»* и другие против закона об иностранных агентах.
И. Петровская
―
Иностранные агенты.
К. Ларина
―
«Эхо» пока еще нет.
И. Петровская
―
«Эхо» нет, а остальные иностранные агенты.
К. Ларина
―
«Новая газета», тоже еще не иноагент, тоже участник этого марафона. Я думаю, что это стоит обсудить.
И. Петровская
―
Да, особенно вчерашний отклик на этот марафон.
К. Ларина
―
«Закрытый показ» — возвращение в эфир этой передачи, тоже анонсированный нами. Программа с премьерой фильма «Кто тебя победил никто» Любови Аркус об Алле Демидовой. Фильм мы с Ирой очень подробно обсуждали, когда он появился, когда мы его посмотрели. Я думаю, что если сегодня пойдет речь об этом сюжете, то только исключительно с точки зрения телевизионного формата, возвращенного в эфир — «Закрытого показа».Дело Собчак. Это как бы целая рубрика, поскольку наши слушатели и зрители знают, что Ксения сама попала в неприятную историю с аварией — с очень тяжелой, с летальным исходом. Погибли люди, в которых врезалась машина, где была Ксения. И целые круги по воде, поскольку, естественно, служители всяких телеграм-каналов и помойных «желтых» телевизионных каналов ухватились за эту тему. Ксении сейчас нелегко, скажем прямо.
«Служитель бунта» — фильм Сергея Ерженкова о священнике Романе Степанове вышел на канале «Осторожно: Собчак». Выпуск Евгении Альбац (ее выпуски уже стали регулярными на ее YouTube-канале «New Times» Евгении Альбац) о шпионских делах с участием адвокатов Ивана Павлова и Евгения Смирнова, и о пытках в системе ФСИН с участием Ольги Романовой. Этот выпуск вышел. Станислав Кучер цикл открыл у себя на YouTube-канале. Называется «После Путина». Ну, понятно, что это как бы его видение прекрасной России будущего.
И. Петровская
―
Не столько его и не только его. Там у него в первом выпуске в собеседники. И абсолютное ощущение полной безнадеги и беспросвета.
К. Ларина
―
Участники первого выпуска — Дмитрий Быков, Дмитрий Орешкин и Владислав Иноземцев. Выпуски «Редакции» — «Камера пыток» (понятно про что) и «КазакИ и казАки». Евгений Баженов (BadComedian) у Ирины Шихман. Очень интересный разговор. Там такие темы важные поднимаются! Отличный парень вообще — люблю таких людей. Канал «А поговорить».Новый сезон «Парфенона». Леонид Парфенов вернулся в новый цикл и провел большой стрим, прямой эфир. 1,5 часа отвечал на ваши вопросы, рассказывал о своих планах. Ну и сериалы. Я просто так отмечаю, что мы их смотрим. Но придет время, когда они закончатся, и мы их обсудим. Это сериал «Вертинский», который продолжает свою эфирную жизнь...
И. Петровская
―
Пока не эфирную, пока на платформе Kion. А эфир уже очень подробно анонсируется на Первом канале. То есть, значит, скоро будет.
К. Ларина
―
Идут анонсы, да. И «Пингвины моей мамы» — это сериал Наталии Мещаниновой, который тоже идет на платформе «KION». Я думаю, что мы к ним обязательно вернемся, когда они закончатся. Ну вот, собственно, и всё. Фотографию поставила у себя в Фейсбуке говорящую. Это надо было догадаться — придумать такую метафору: дверь «Мемориала»*, которую заблокировали наручниками.
И. Петровская
―
Да, это прямо образ такой, собственно, нынешнего тренда.
К. Ларина
―
И добавлю еще раз, что Верники, программа с Ольгой Остроумовой уже есть в YouTube. Посмотрите! Ну что, давай начнем с «Мемориала»*, Ира?
И. Петровская
―
С иностранного агента, должны мы добавлять бесконечно.
К. Ларина
―
Это нечто. То, что она напрямую связана, опять же, с телекиллерами, с такими специальными агентами, которые работают на канале НТВ…
И. Петровская
―
Это называется информационное обеспечение. ОбеспЕчение, как ныне. Но не первый раз же. Мы же прекрасно помним, как те же самое — может быть, не те же люди, но представители той же компании — врывались, скажем, в офис организации «Голос». Помнишь? И точно так же оказывались на этом месте в тот же час, когда туда приезжали так называемые правоохранители разгонять.
К. Ларина
―
Да, а офис ФБК, который тоже запрещен на территории России? Было то же самое.
И. Петровская
―
Абсолютно. Поэтому это такой информационный спецназ, который работает в такой связке. Мне на самом деле более всего любопытно, как это происходит. Там же есть какое-то редакционное задание. Кто дает это задание? Вот эти люди, которые приходят потом туда и наручниками сковывают дверь? Наверное, так.Судя по показаниям и свидетельствам тех, кто там в этот момент был — сотрудники «Мемориала», зрители, — сама съемочная группа приехала раньше, чем появилась вот эта толпа, как раньше говорили (правда, про западных), фашиствующих молодчиков. Но их не пустили, потому что у них не было ни аккредитации, не билетов, и не было такого мероприятия, на которое они должны были обязательно попасть со съемочной группой. Поэтому они проникали ровно вмести с этими людьми, которые ворвались туда и, соответственно, что-то там такое снимали. Я вот всё время думала: а что там можно было снимать, и как это можно было повернуть, что виноватым окажется сам иностранный агент «Мемориал»?
К. Ларина
―
Потому что ты же понимаешь, что это спланированная операция, совместная, абсолютно срежиссированная. Я только хочу тебя поправить: они не пустили съемочную группу не потому, что они были без аккредитации, а потому, что они поняли, кто это. Поэтому и не пустили. Но там меня еще поразило (и что доказывает, что это спецоперация), что там уже в зале среди зрителей находились провокаторы, которые потом объединились с этими штурмовиками, которые пришли. Это, конечно, серьезная вещь.
И. Петровская
―
И плюс, когда сотрудников иностранного агента «Мемориала» повезли в участок, чтобы они дали показания и писали объяснения, вот этих троих штурмовиков, как ты правильно говоришь, всё-таки удалось задержать в самом здании приехавшей полиции. Потом они как-то рассосались, и непонятно, отпустили их вообще или повезли в какой-то другой участок. Но по крайней мере, в том отделении, куда повезли сотрудников, вот этих гопников не было.Поэтому я предполагаю, что нам нужно ожидать… Наверняка это делает вот эта дирекция правовых программ — всякие вот эти «ЧП». И наверняка в какой-нибудь из ближайших дней мы увидим что-нибудь типа «Анатомии протеста» — вот эти их такие фирменные программки, в которых всё будет упаковано именно так, что виноватыми оказываются не те, кто устроил этот погром во время показа фильма, а ровно наоборот те, кому громили помещение и пытались сорвать показ. Который, кстати, потом был продолжен.
К. Ларина
―
Фильм о голодоморе Агнешки Холланд, известного польского режиссера. И еще добавим картинку, что там переписали все личные данные зрителей. И почему-то всех волновало, есть ли судимость у зрителей. Там обязательно нужно было заполнять какую-то анкету.Это всё устроили полицейские, которые приехали якобы по вызову. Там среди полицейских тоже было несколько разных групп: полицейские — раз, Росгвардия — два, и эшники — три. По какому вообще поводу они там собрались?
Хочу добавить по поводу информационного обеспечения (мы же говорим это всё-таки в контексте телевизионной программы), что подробно о том, что происходило в «Мемориале» этой ночью, рассказывали телеканал «Дождь»*(иностранный агент), телеканал RTVi, за что ему огромное спасибо, и телеканал «Настоящее время» (иностранный агент).
Там как раз были большие интервью со свидетелями и очевидцами: с Александрой Поливановой, с Ириной Щербаковой, с директором центра «Мемориал» (иностранного агента) Яном Рачинским. Если вам чего не хватает по картинке, вот посмотрите — там это всё есть. И люди эти есть, и эти крики — как они кричат: «Мордой в пол! Не забудем, не простим!».
И. Петровская
―
Вот «Не забудем, не простим!» меня особенно умилило. Лозунг совершенно другого…
К. Ларина
―
А, «Нет фашизму!» они кричали.
И. Петровская
―
Ну, что сказали, то и кричали. И все были в масках. Никто лиц, естественно, не открыл — здесь они полностью соблюдали рекомендации Роспотребнадзора. Дистанцию, правда, не очень сильно соблюдали, а так всё было абсолютно в рамках нынешних, как минимум, санитарных законов.
К. Ларина
―
Ну, вы понимаете, что это история, которая продолжается. Она еще не завершилась. Чем она кончится, мы не знаем. Ну вот, Ира говорит, будем ждать нового выпуска. Вернее, мы не будем его ждать, но он обязательно появится. Иностранным агентам приготовиться. По поводу ответа — то, что ты говорила: новые иностранные агенты появились.
И. Петровская
―
Ну, как всегда. У нас пятница — все в ожидании. Вчера они чуть позже, чем обычно, объявили, и в иностранные агенты попала Republic — как назвать? — сетевое издание и, что самое поразительное, как сказано в их, что называется, аватарке, государственное издание «Росбалт».Вот это особенно потрясает, потому как это издание возглавляет очень известный ленинградский, питерский журналист Наталья Чаплина, которая в свое время, в 90-е годы создала и возглавила самую популярную питерскую газету (еще ленинградскую) «Час пик». Сейчас «Час пик», по-моему, еще продолжает выходить, но теперь Наталья Чаплина там, по-моему, председатель совета директоров.
И даже совершенно ни для кого не секрет, что Наталья Чаплина, а также ее муж Виктор Черкесов, который в свое время даже возглавлял одно из управлений ленинградского КГБ, а потом ФСБ, а потом был первым заместителем Путина, когда он только устроился в ФСБ (то есть его назначили). И вот это вызывает оторопь
К. Ларина
―
Всё страньше и страньше.
И. Петровская
―
Оторопь, потому что как бы по всем признакам это свои. Явно, что потом был всем известный конфликт между Путиным и вот этим Черкесовым. Но тем не менее, это не отменяет — это всё равно были соратники, это люди, с которыми наш Владимир Владимирович работал в Ленинграде, когда он был еще у Собчака.Это означает, что вот эти снаряды рвутся где-то не только на территории тех, кого считают инакомыслящими и неправильными, но и практически на своей территории. Это потрясение побольше, чем список из всех остальных людей и организаций, причисленных к иностранным агентам.
К. Ларина
―
Вообще тут важно, что никакого обоснования никогда никто не предъявляет. Мы просто получаем очередную пятничную молнию, что Роскомнадзор или Минюст внесли в реестр иностранных агентов таких-то и таких-то физических лиц и такие-то СМИ. Никакого ни обоснования, ни объяснения, ничего.Но при этом совершенно поразившее многих упоминание Нобелевской премии и нобелевского лауреата, когда Владимир Путин сказал, что если он будет прикрываться Нобелевской премией как щитом (и даже показал, как это будет делать Муратов), то будет отвечать по всей строгости закона. Будет проворачивать свои темные делишки, — имелся в виду такой подтекст.
И. Петровская
―
Нет, там самое важное, что если он будет нарушать закон, то он будет объявлен иноагентом. Это противоречит всем предыдущим заявлениям, что иноагент — это не преступник и не тот, кто нарушает закон, а тот, кто получает иностранное финансирование. Всё. Таким образом, ничто, кроме иностранного финансирования, не должно служить основанием для признания той или иной организации или того или иного человека иностранным агентом.
К. Ларина
―
Проговорился Владимир Владимирович.
И. Петровская
―
Да, то есть, видимо, в их понимании иноагент — это инакомыслящий. Инакомыслящее СМИ, инакомыслящий редактор.
К. Ларина
―
Ну конечно, враг народа. Из-за этого же и был весь сыр-бор. Все про это говорили. Когда этот закон появился, все нормальные люди говорили о том, что это черная метка, что это, по сути, ярлык врага народа. На тебе метка, что ты чужак. Нас же власти и депутаты, инициаторы этого закона, уверяли в том, что что здесь такого?
И. Петровская
―
«Вот в Америке», — говорят они.
К. Ларина
―
Да, там речь идет только о том, что есть иностранное финансирование, и всё. Что вы, никакой отрицательной коннотации здесь нет.
И. Петровская
―
Да, поставь плашку и живи спокойно, работай как ты и работал.
К. Ларина
―
А оказалось-то, президент-то тоже, оказывается, не в курсе. Надо ему тоже объяснить. Может быть, он просто не знает, что такое иностранный агент? Там, естественно, «Эхо Москвы» тоже упоминалось 2 раза.
И. Петровская
―
Да, там по поводу того, что «Эхо Москвы» чего только себе не позволяет, а поди ж ты — работает. А там каждый второй имеет либо гражданство, либо вид на жительство. Я первый.
К. Ларина
―
Я второй.
И. Петровская
―
На первый-второй рассчитаемся. Вот интересно, у нашего Ильи Крылова спросить — он опять первый. Сейчас будем искать второго.
К. Ларина
―
Мы вчера были два вторых с Дымарским.
И. Петровская
―
А, вот устроились-то!
К. Ларина
―
Ну ладно, ребята, это всё, конечно, грустно.
И. Петровская
―
Но мы в связи с этим всё равно должны сказать, что акция, спецэфир, который провел телеканал «Дождь»*, признанный не так давно иностранным агентом, сама по себе — хотя понятно, что эффект, который мы потом увидели, не просто нулевой, а даже хуже, совершенно отрицательный результат — но она была чрезвычайно важна и трогательна именно своей солидарностью и участием в этом их спецэфире самых разных людей. И в первую очередь таких абсолютно культовых рок-музыкантов — Борис Гребенщиков, Юрий Шевчук и много еще, которые не просто пели и выступали, но и говорили свои слова в поддержку тех, кого таки признали этими самыми иностранными агентами, и высказывали с разной степенью резкости откровенности свое к этому отношение.
К. Ларина
―
Еще отдельно саундтрек всего этого марафона. Наверное, большую благодарность надо объявить лично Михаилу Козырева — скорее всего, он собирал саундтрек. Я бы прямо порекомендовала «Дождю»* отдельно выложить все музыкальные фрагменты. Потому что там, помимо самих участников, о которых ты сказала, еще и просто замечательные песни они исполняли — просто суперские. И молодые ребята, и классики нашей рок-музыки. Просто молодцы! Но, Ира, у меня, наоборот, какое-то печальное ощущение.
И. Петровская
―
Печальное, потому что понятно, что это всё равно тупиковый путь. Не в смысле проводить спецэфиры, а что ты говоришь, что не говоришь, что устраиваешь, что не устраиваешь — это всё глас вопиющего в пустыне. Поэтому ощущение не просто печали, а именно безнадежности.
К. Ларина
―
Мне кажется, еще и с точки зрения общественного интереса это не является приоритетным для нашего общества.
И. Петровская
―
Это очевидная вещь. Это совершенно очевидно. Потому что, как кажется этому обществу, не испытывающему интерес, к нему это не имеет отношения. Вот в чем самая огромная беда — что люди до сих пор не понимают, что независимые СМИ, свобода слова существует исключительно в их интересах, для того, чтобы в каких-то случаях облегчать им жизнь. А информируя, облегчаешь жизнь. Некоторым, попавшим под этот каток, часто реально облегчается жизнь. У нас новости, потом продолжим.НОВОСТИ.
РЕКЛАМА.
И. Петровская
―
Продолжаем. Мы уже в эфире.
К. Ларина
―
Я знаю. Я говорю, что собрали очень мало подписей во время марафона на «Дожде»*(иностранном агенте) против закона об иностранном агенте. Собирали подписи под петицией, которая протестует против этого закона, которая выступает за отмену этого закона. И я была уверена, что марафон поможет собрать большое количество подписей, но этого не произошло. И для меня это тоже загадка. Это не требует никаких денежных вложений, не требует регистрации паспортных и личных данных — просто ставишь там свою подпись и всё. Почему, скажи, как ты думаешь?
И. Петровская
―
Это лишнее свидетельство того, что многим просто сама тема кажется абсолютно далекой от них, неинтересной. Ну и как-то сами, сами. Видимо, у людей ощущение, что защищают сами себя. Вот сами себя и защищайте, сами об этом кричите, а мы как-нибудь в сторонке постоим и подождем, чем это всё закончится. А ничем хорошим не закончится.Я подумала, что мы теперь так часто, когда упоминаем, как правило, что-то или кого-то, какие-то СМИ, которые вообще стоят разговора, произносим это «признан иностранным агентом», что скоро можно будет, наоборот, упоминать «не признан иностранным агентом». Еще не признанные. И дальше вот это постепенное сужение — всё меньше и меньше таких. На самом деле это, на мой взгляд, чрезвычайная ситуация. И не только на мой.
К. Ларина
―
Ну скажи мне, что ты выбираешь? На что бы хотела обратить внимание? Можно сказать несколько слов про «Закрытый показ».
И. Петровская
―
Давай скажи, многих интересует.
К. Ларина
―
Как мы поняли, программа таки собирается возвращаться в таком формате. Ну, мы не знаем. Никаких официальных заявлений руководства канала не было. Или есть?
И. Петровская
―
Косвенно есть, потому что когда заканчивался «Закрытый показ» — этот выпуск, первый, — Гордон сказал: «Ждите следующих выпусков». Если бы он не предполагал, что они будут, вряд ли бы он это сказал. Вот это единственное, что служит неким подтверждением, что это не одноразовая акция, а всё-таки возобновленная рубрика. И у меня даже есть подозрение, что сериал «Вертинский», хотя, конечно, это сериал, но, может быть, и его как-нибудь завернут в эту оболочку «Закрытого показа».
К. Ларина
―
А как ты покажешь столько серий за один раз?
И. Петровская
―
За один раз не покажешь. Можно это объявить... Я сомневаюсь, что этот сериал пойдет сразу, как идут основные сериальные линейки.
К. Ларина
―
В прайм-тайм.
И. Петровская
―
Да, после программы «Время». Я предполагаю, что ему найдут какое-нибудь место. Как всегда, раз в неделю... Не как всегда, а как не самые массовые сериалы. Как у нас показывали «Метод» и все такие — раз в неделю, где-нибудь поздно ночью в воскресенье. Вот как-нибудь так. И потом, по завершении, можно быть, устроят обсуждение. Вот мне так кажется. Может быть, я ошибаюсь.
К. Ларина
―
Мне не понравился формат, не понравилась программа. Я повторю, что мы ее ждали. Когда объявляли, были очень рады, что это состоится, что люди увидят фильм, который достоин массового зрительского внимания. Безусловно. И слава богу, что его показали. Но сам формат мне категорически не понравился.Скажу, почему. Потому что нельзя обнулиться. Нельзя сделать вид, что между закрытым «Закрытым показом» и открытым «Закрытым показом» ничего не произошло с ведущим. Произошло, и очень многое. Если он по-прежнему играет роли... Допустим, как он сам сказал Дудю, он исполнитель ролей. Тут он играет роль интеллектуала, тут он играет роль какого-то...
И. Петровская
―
Трамвайного хама.
К. Ларина
―
Трамвайного хама, да. Тут играет роль абсолютно непристойно выражающегося человека, который достает не скажу что не скажу откуда — вот до такой степени такое саморазоблачение. Он играет разные роли. О'кей, хорошо, ты признался: ты играешь роль интеллектуала здесь, в этой передаче. А сейчас переоделся — я снял с себя все помойные шмотки, помылся, побрызгался духами, переоделся в костюм — я теперь интеллектуал. Вчера еще я тут бегал, рыгал, блевал, плевался, а сейчас... Хорошо. Но люди-то, которые пришли к тебе — они же не исполняют роли. Они же настоящие люди. Тогда давайте договоримся, во что мы здесь играем. Ты понимаешь, о чем я говорю? Согласна с этой логической цепочкой?
И. Петровская
―
Я прекрасно понимаю. Люди, которые пришли в студию, пришли не к Гордону, а пришли к Любе Аркус. Это было прямо очевидно. А Гордон, который в этом случае исполнял роль интеллектуала-ведущего… Что меня покоробило, раньше он так прохаживался по студии. Теперь он уселся на расстоянии, один…
К. Ларина
―
И сверху.
И. Петровская
―
И чуть-чуть сверху, да. Мизансцена такая немного следовательская. Завязав замысловатым узлом ножки и развалившись в этом кресле.
К. Ларина
―
Я так люблю сидеть.
И. Петровская
―
Да, но как-то на общем плане это выглядит довольно дико. Ты заметила, что, вопреки обыкновению, даже в том «Закрытом показе», когда он тоже позволял себе разные, иногда довольно хамские, высказывания в адрес творцов, их сторонников или противников, здесь он был сама доброжелательность? Он аттестовал и представил фильм максимально доброжелательно и даже восхищенно. И поэтому там, во-первых, не было, если говорить уже о самом формате, вот этого столкновения мнений. Потому что не было повода, по которому можно сталкиваться.
К. Ларина
―
Кстати, после фильма пошли обсуждения в социальных сетях. Они как раз говорили о том, что есть поводы для обсуждения, есть поводы для каких-то конфликтных зон и разных мнений. Кстати, вполне себе пристойных, корректных, но очень сущностных. Было о чем поговорить, действительно.
И. Петровская
―
Я тоже прочитала. В том числе и сама Люба Аркус у себя на странице многие размещала. В каких-то случаях она вступала с авторами, опять же, в корректный диалог и спор. Ну, мы знаем, что редакторские группы теперь тоже, видимо, не очень сильно себя обременяют. Пошарили по соцсетям, по Фейсбуку, нашли какие-то отклики — вот кого нашли, того позвали. Я еще раз говорю: люди были достойные, абсолютно никаких претензий к людям нет.Самое интересное, что могло бы быть, как мне кажется, именно по отношению к фильме Любови Аркус, к ней самой и к обсуждению героини — это как раз ее рассказ. И это реально было в этом формате самое интересное: как это снималось; как реагировала сама Алла Сергеевна Демидова; какие сама для себя поставила рамки и границы Люба Аркус; как она 6 лет, в общем, рвала душу и приложила максимум усилий, чтобы фильм вышел, и вышел вот таким.
Я действительно не припомню такого резонанса и такого отклика на какой-либо другой фильм, тем более показанный по телевизору. Действительно, она права, когда говорит, что Алла Сергеевна с удовольствием согласилась сниматься, предполагая, что будет один из 528 фильмов, достаточно таких, как сказать, пафосных, панегиричных (если есть такое слово), панигирических. И когда она поняла, что у Любы замысел какой-то совсем иной, она затормозила и выставила свои собственные рамки. В конце концов, не захотела сниматься. Вот это там было самое интересное, на мой взгляд. И поэтому вот это долгое обсуждение было и затянутым, и, самое главное, высказывались в разных вариациях, но примерно одинаковые точки зрения.
К. Ларина
―
Кстати, прости, там и монтаж такой — он мне тоже показался достаточно небрежным и каким-то очень неуважительным по отношению к выступающим людям. Потому что люди-то на самом деле не самые тупые на свете — участники этого разговора. У них было что сказать. Даже свое позитивное отношение они выражали по-разному. Но нарезка получилась какая-то глупая. Почему-то обязательно должны были оставлять какие-то реплики Гордона, которыми он что-то скептически, через губу комментировал, какие-то слова. Во время разговора просто резали по-живому, что называется. Зачем тогда было заморачиваться? Я знаю, что там были еще вырезаны какие-то целые куски.
И. Петровская
―
Полемические.
К. Ларина
―
Полемические, да, о которых мы с тобой, как раз думали что их оставят, а фигушки, их не оставили. Короче говоря, Ира, чтобы долго не сидеть: мне кажется, это нежизнеспособный формат в таком виде.
И. Петровская
―
Если не применять разные цензурные, в данном случае нет. Но если это будет показ такого спорного, артхаусного, нестандартного кино, которое вызывает споры не только по каким-то художественным причинам, но и, во многом, рассматривается в контексте, если не будет цензурных ограничений, то это может быть интересным.
К. Ларина
―
Ты пойдешь к Гордону? Допустим, тебя позовут — ты пойдешь к Гордону в передачу?
И. Петровская
―
Во-первых, меня не позовут, а во-вторых, не пойду.
К. Ларина
―
Ну представь себе!
И. Петровская
―
Нет!
К. Ларина
―
Почему?
И. Петровская
―
Я вообще никуда теперь не хожу.
К. Ларина
―
Нет, это не ответ. Ответ не принимается. Почему? Именно к этому ведущему?
И. Петровская
―
Не именно к этому ведущему, а потому что то, о чем сказала: произвольный монтаж позволяет в любой момент выставить себя идиотом. На самом деле если ты не полный идиот, то выставить тебя идиотом элементарно — вырвав из контекста какую-то фразу, показав, как ты там почесался, ногу не так поставил. Поэтому либо только прямой эфир, либо никак. В данном случае это даже не имеет отношения к Гордону.Завершая тему. На самом деле это всё равно оказалось невероятно привлекшее к телевизору зрителей, которые телевизор либо уже выключили давным-давно, либо вообще выбросили. Ту аудиторию, которая реально перестала быть адресной. Это первое.
Во-вторых, Эрнст (а я думаю, это была его затея и идея) устроил эту целую культурную акцию посвящения Алле Демидовой. Это всё длилось — сам показ, по-моему, 2:20, а вместе с обсуждением это почти 4 часа. Потом еще пошло интервью 2017 года Познера с Аллой Демидовой.
К. Ларина
―
Я бы, кстати, лучше поставила интервью не Познера, а с Берманом и Жандаревым. Оно гораздо интереснее и глубже.
И. Петровская
―
Вот именно. А это оказалась некоторой иллюстрацией как раз к словам Любы Аркус, что когда она убеждала Аллу Сергеевну согласиться, она говорила, что было уже миллион интервью с одними и теми же вопросами, ответами, интонациями. И вот это интервью оказалось отчасти вот этой иллюстрацией. Тем более когда Владимир Владимирович Познер явно дико робел Аллу Сергеевну.И вопросы, которые он задавал без всякой связи одного с другим, при этом не вызывая этой ярости, которую вызвала Люба с ее подходом, но вызывали такое снисходительное, отчасти высокомерное, но, в принципе, дружелюбное отношение Аллы Сергеевны. Она сама выводила на какие-то темы. И это было очень интересно наблюдать именно в сравнении подходов: как можно разговаривать с человеком и его выбесить, потому что ты затронул что-то, что сам человек не хотел бы, наверное, затрагивать, и как можно, наоборот, быть дамой, приятной во всех отношениях. Я имею в виду не Аллу Сергеевну.
К. Ларина
―
Кстати, если говорить про нее, то я бы всё равно всем рекомендовала посмотреть самый лучший для меня разговор с ней, где она абсолютно настоящая и открытая. Это Верники. Это надо уметь как расположить человека. И она такая, конечно. Когда она говорит: «Я домашний сверчок», я ей верю. «Я не дива, я домашний сверчок». Это правда. Ну хорошо, про что еще успеем сказать? Про Ксению? Во-первых, посмотрите фильм Ерженкова. Фильм хороший, про этого священника.
И. Петровская
―
Извини, я просто хочу, чтобы не забыть эту немудреную мысль. Сергей Ерженков уже делает не первый фильм об особенностях, мягко говоря, устройства и взаимоотношений внутри РПЦ. И в данном случае вот этот молодой священник — как он?
К. Ларина
―
Роман Степанов.
И. Петровская
―
Да, Роман Степанов. Наверное, там он считается диссидентом, потому что он и вытаскивал в проповедях, и открыто выступал против того, что, как он считает, вообще губит РПЦ и формирует определенное отношения — доходы, сверхдоходы. В проповеди он замечательно говорит: «Мы не обязаны и не должны служить человеку — мы служим только Ему, Богу, — говорит он. — А власть мы не обязаны обслуживать, облизывать». Ну, я грубо говорю, своими словами. Поэтому ценность этого фильма в первую очередь в этом, в таком герое.
К. Ларина
―
Кстати, ты вспомни, как он появился. Он же появился совершенно случайно — священник Роман Степанов. Он появился со своим видеообращением к патриарху Кириллу. С призывом, типа, покайтесь, с призывом рассказать о своих доходах, раскрыть все свои доходы и нам, всем прихожанам, про это сказать. «Мы должны быть честными перед нашими прихожанами» — такой был призыв.Вот с этим призывом он появился в новостных линейках на независимых каналах. Я помню, первый раз его увидела как раз на «Дожде»* (иностранном агенте). Я начала смотреть, кто это, и вдруг столько вывалилось про этого парня! Что там было и сексуальное насилие…
И. Петровская
―
По отношению к нему, надо уточнить.
К. Ларина
―
Естественно. И наркотики были. И что он вступил в открытый конфликт со своим духовником и с тем, кто рукоположил его на служение. Короче, такая бездна биографии, что я поняла, что про него обязательно будет подробный рассказ. Вот он, собственно говоря, и последовал. Вполне естественно, что человек не мог просто так исчезнуть с такими странными, страшными, тяжелыми и сюжетами в своей биографии. Так что фильм очень интересный, посмотрите. Надеюсь, что всё у него будет хорошо. Хотя я так понимаю, что его уже отлучили. В смысле, не от церкви, а пока отстранили его от служения.
И. Петровская
―
Ну, я в этих терминах не сильна, поэтому да, наверное.
К. Ларина
―
В общем, хорошо, что про него рассказывают. Всё-таки можно будет за ним следить, чтобы ничего, не дай бог, не случилось.
И. Петровская
―
Да и вообще у нас есть некие неприкасаемые сферы, куда никто, кроме людей с разных платформ, не вторгается. Да и они опасаются.
К. Ларина
―
Ну так и что, мы про Ксению, наверное, скажем? Тоже какая-то история тяжелая.
И. Петровская
―
Я бы сказала, не история, а истерия.
К. Ларина
―
А Малахов-то, друг?
И. Петровская
―
Две программы этому посвятил. Собственно, «Осторожно: Собчак» — это они использовали как такой образ, что там, где пройдет или проедет Ксения, там разорение, жертвы и так далее. Абсолютно несоразмерная реакция (а уж в соцсетях что было!) на произошедшее.Тут есть — как сказать? — проблема. Есть репутации, которые отчасти незыблемы, а есть репутации, которые, особенно в экстремальных ситуациях, всегда сработают против тебя. Такое ощущение, что это именно Ксения сидела за рулем или приказывала водитель — мы не знаем. Но никакой осторожный водитель, который, вообще-то, сам хочет жить, никогда не пойдет на такое нарушение даже по приказу, зная, чем это может закончиться.
Она сидела на пассажирском месте, в пассажирском кресле. Она после этого уехала. А что она могла поделать? Она потом уже всячески говорила (собственно, даже в этих эфирах это подтверждалось), что она оказывает максимальную посильную помощь семьям пострадавших.
К. Ларина
―
Вообще дело даже не в этом — что мы обсуждаем? Меня поражает, что из этого сделали новость первой величины. Без конца грызут эту новость.
И. Петровская
―
Да, я больше всего боялась, что это будет как с аварией Ефремова. Несопоставимо!
К. Ларина
―
Про то и речь: они пытаются сделать из нее Ефремова, очередного.
И. Петровская
―
Но несопоставимо, потому что мы знаем обстоятельства той аварии и знаем обстоятельства этой. Но действительно, будь на месте Собчак Марья Ивановна Иванова, никто бы не обратил на это внимания. Тут именно одно связано с другим. И желание обязательно укусить. Но при этом, что (если можно говорить в кавычках) «порадовало» — что в соцсетях происшествие с Собчак отвлекло наконец от обсуждения Нобелевской премии, и достоин ли лауреат этой премии.
К. Ларина
―
Бросили Муратова, бросили Навального, побежали жрать Собчак.
И. Петровская
―
Абсолютно. Это еще раз подтверждает, что всякая новость, особенно сенсационная и именно сенсационная, более 3-х суток вообще не живет. Вот поэтому в данной ситуации инкриминировать Ксении Собчак что-то такое невероятное... Вы говорите про чиновников, их детей, про представителей власти, которое 150 раз совершали аварии, в том числе с человеческими жертвами, и прекрасно уходили от ответа — что сами, что их дети, что их водители.
К. Ларина
―
И кстати, справедливости ради заметим, что Ксения никогда не рядилась в моральные авторитеты. Здесь ее упрекнуть в лицемерии, я думаю, абсолютно излишне. Она такая, какая она есть — и в этих проявлениях, и в тех проявлениях, в которых мы видим ее в телеэфире.Ира, мы должны заканчивать. Объявили эту тему, но какое-то очень горькое событие произошло — опять уход, опять прощание с человеком, который во многом определял клубную атмосферу московской интеллигенции. Я говорю про Ирину Паперную, которая ушла из жизни буквально на днях.
И. Петровская
―
Вчера.
К. Ларина
―
Буквально через пару дней после своего 80-летия. Ушла тяжело, после тяжелой болезни. Это человек знаковый для москвичей, знаковый для культуры 90-х годов. Это человек, который объединял вокруг себя самых разных людей. И это был самый главный талант Иры. Она всегда была рядом со своим талантливым сыном. И если бы не она, мне кажется, он бы не состоялся и как творческая личность, и вообще как личность, и как музыкант — я говорю про Алексея.Она работала «У Никитских ворот», была завлитом, а потом стала просто таким талисманом для многих клубов. Сегодня в это понятие «клуб» входят совсем другие критерии. А тогда, в 90-х, это была возможность общения московской интеллигенции. И вот гимн того времени — это как раз песня, которую мы услышим сегодня в память об Ирине Паперной. Алексей Паперный.
* «Мемориал», «Дождь», «Медуза» - признаны российскими властями инагентами