Человек из телевизора - 2021-09-25
25.09.2021
И. Петровская
―
Доброе утро, дорогие наши зрители-слушатели, читатели-почитатели! С вами, как всегда по субботам, в прямом эфире программа «Человек из телевизора» и мы. На связи с нами Ксения Ларина. Мы ее видим и, надеюсь, слышим.
К. Ларина
―
Да-да, доброе утро всем! Здравствуйте! И Ирина Петровская в студии «Эха Москвы».
И. Петровская
―
А также с нами на, у, перед, за звукорежиссерским пультом Сергей Кузнецов. Ну и давай озвучиваем наши с тобой предпочтения, впечатления и рекомендации.
К. Ларина
―
Говорят — ты слышала? — я прочитала в фейсбуках, в интернетах, что якобы с 1 января 2022 года покидает свой пост — ты-ды-дым! — Константин Эрнст! Ты слышала про это?
И. Петровская
―
Я слышу это последние лет 20. С 1 января, с 7 марта, не знаю, с нового сезона. На самом деле должна тебе сказать, что если это так, я бы не особенно радовалась. Потому что Константин Эрнст, при всём при том, при том, что на его канале присутствует (хотя и в меньшем, честно говоря, объеме) всё то, что сегодня превращает телевидение в чистую пропаганду и в орудие борьбы с инакомыслием и так далее, но он, тем не менее, делает, может, не очень часто, но какие-то невероятные вещи. И мы об этом, я думаю, тоже еще поговорим.
К. Ларина
―
Ну не знаю. Я не ожидала такой реакции — что ты сразу скажешь, что он такой белый и пушистый.
И. Петровская
―
Я разве сказала «белый и пушистый»?
К. Ларина
―
Нет, оголтелости хватает. Послушай, при всём при том... Я-то вообще не смотрю. Это ты смотришь, питаешься этой заразой. Одно «Время покажет» разве мало тебе — регулярный выход? О чем ты говоришь?
И. Петровская
―
Я понимаю, сравнивать оттенки и сорта некоторых субстанций — занятие неблагодарное, но приходится. И когда сравниваешь с тем, что происходит на соседнем канале, так называемом братском и одновременно конкуренте, жестоком как будто бы, то понимаешь, что не всё так страшно, как могло бы быть и как есть у его заклятых товарищей.
К. Ларина
―
Говорят, что он устал, он ухожук. Ну не знаю. Но уже поздняк метаться, уже ничего не изменить. Я имею в виду, свою судьбу в любом случае не изменить. Когда-то, помнишь, наш Константин Эрнст было молодым идеалистом и романтиком. Снимал программу «Матадор» и всё мечтал стать великим — ну, если не великим, то хорошим — кинорежиссером. Мечтал снять свое кино. У него был прекрасный вкус в области кинематографа, была хорошая насмотренность. И вообще какой-то совсем другой путь, как мне кажется, рисовался ему впереди. И каждый год в течение этих 20 лет, как ты правильно сказала, наверное, у него возникает желание: а может, бросить всё это к чертовой матери и наконец начать снимать кино? Но уже всё. Ничего, не получится.
И. Петровская
―
Я бы на месте Константина Львовича давно бы всё бросила. И даже и не снимать кино, а просто бросить всё к черту и уехать, как там было в анекдоте, в Урюпинск. Но я думаю, что есть более привлекательный…
К. Ларина
―
Урюпинск! В Урюпинск отправят, сошлют.
И. Петровская
―
Кстати, для отправки, наверное, Урюпинск не худший. Извините меня, пожалуйста, жители города Урюпинска — это просто уже такая присказка. Но реально, даже если, например, предположить, как это часто многие говорят, что сам Эрнст отстранен от этой информационно-пропагандистское части, и там, на этом направлении, рулят совсем другие люди, всё равно ответственность за всё, что происходит, лежит на самом главном руководителе. А дальше это уже наше дело со стороны судить, зарабатывает ли благородными поступками и проектами, которых больше нет ни у кого, пусть и редкими — зарабатывает ли таким образом Константин Эрнст себе какую-то индульгенцию.
К. Ларина
―
Давай прочту. Это, как вы понимаете, был незапланированный выход, случайный выплеск.
И. Петровская
―
Ты вся такая случайная, действительно. Взяла и всё порушила.
К. Ларина
―
Итак, послевыборная лихорадка — раз. Трагедия в Перми — репортаж Марфы Смирновой из Перми на «Дожде» (иноагенте) и спецрепортаж Сергея Титова на канале «Осторожно: Собчак». Репортаж прямо оттуда — опрос свидетелей, разговор с родственниками потерпевших. Очень тяжелая тема, но посмотреть надо. Бастрыкин об ограничении жестокости и насилия на телевидении. Это как раз к предыдущей теме, комментируя ситуацию в Перми и эту трагическую историю с расстрелом студентов в университете. Как всегда, во всём виноваты телевидение и интернет. Надо ограничить сцены жестокости и насилия. Тогда, типа, всё будет хорошо. Ну, не новое. И еще компьютерные игры.
И.Петровская: Я бы на месте Константина Львовича давно бы всё бросила
И. Петровская
―
И не только. Еще также г-ном Бастрыкиным рекомендовано Минкульту, Министерству культуры пересмотреть свою культурную политику и не давать, я так поняла из этих слов, государственные деньги на производство, в том числе, фильмов, которые, по мнению г-на Бастрыкина, также пропагандируют и насаждают насилие и являют собой образцы посягательства на наши духовные скрепы.
К. Ларина
―
И это в стране, в которой практически узаконены пытки, узаконена агрессия и избиение силовиками мирных граждан на улицах, беспредел судебный, какие-то бесконечные преследования. И сцены жестокости и насилия по телевидению являются главным злом. Это имеется в виду в художественных фильмах, как я понимаю? Да, наверное, в художественных?
И. Петровская
―
Да, он имеет в виду художественные. Но не знаю, то ли обрадовать, то ли огорчить г-на Бастрыкина, что в этой части наше телевидение уже почти стерильно. Уже нет того, что было и показывалось в разные годы по телевизору. Частично, наверное, действует вот эта маркировка — 12+, 16+, 18+. И если мы и видим насилие и жестокость, то в бытовых ток-шоу, где… Пытаюсь даже слова подобрать и не могу.
К. Ларина
―
Бытовуха, поножовщина.
И. Петровская
―
Да, практически бьют друг другу морды и рассказывают о запредельных отношениях и в простых (если мы поверим, что там действительно задействованы реальные люди), и в непростых семьях. Вот это да, это, безусловно, есть. Это действительно размывает границы нормы, потому что от частоты употребления подобных сцен, естественно, наверное (опять же, я не буду утверждать), ко многим зрителям приходит сознание, что, в общем, аномалия — это естественное состояние сегодняшней обыденной жизни семей, людей, граждан.
К. Ларина
―
Выступление Дмитрия Глуховского на вручении премии GQ. Это просто упоминаю, что если кто пропустил, обязательно посмотрите. Собственно, для тех, кто знает Дмитрия, ничего неожиданного в этом нет. Кто бы сомневался, что он будет говорить о текущем моменте? Даже учитывая контекст, что это вполне себе гламурная премия. Это не первый случай, когда на церемонии вручения именно этой премии лауреат высказывается о том, что происходит сегодня в стране. Это было, когда, по-моему, Юрию Дудю вручали эту же премию. Потом, по-моему, Кирилл Серебренников тоже там получал свою премию и тоже высказывался. Ну и теперь Дмитрий Глуховский очень остроумно напомнил «Джельсомино в стране лжецов» и «Чиполлино». Как он сказал там?
И. Петровская
―
Оккупационный режим фруктов против народа овощей. На самом деле ты говоришь: ничего неожиданного. Когда съемку именно конкретного эпизода выложили в сети (явно с телефона снимал кто-то из зрителей), мне как раз показалось, что зал в основном находится в некотором шоке от того, что…
К. Ларина
―
Ты думаешь?
И. Петровская
―
Абсолютно. Ты не слышала?
К. Ларина
―
Они там аплодируют, смеются.
И. Петровская
―
Это был совершенно неадекватный, нервный, нервический, истерический смех совершенно не там, где, в принципе, можно было смеяться. То есть до поры до времени, до того, как Дмитрий Глуховский уже дошел до финала, народ в зале предполагал, что это всё какая-то шутка юмора. А это была далеко не шутка юмора. Это, по сути, был какой-то его манифест, что ли. И даже ведущий, уж на что собаку съел на ведении и реакциях — Иван Ургант — как мне тоже показалось, несколько растерялся. Потому что его фирменного юмора мы в этой ситуации, по крайней мере, не наблюдали. Ну, там были какие-то две дежурные реплики, которые тоже вызвали какой-то невероятный смех в зале. Поэтому такое выступление была во многом показательно. Тем более, что собирается бомонд.
К. Ларина
―
Не знаю, Ира. Но повторю, что не первый раз, не первый случай. Я тебе перечислила как минимум двоих предыдущих лауреатов, которые высказывались по текущему моменту. Опять же, повторю, что, зная Дмитрия Глуховского, зная его позицию, давнишнюю и очень убедительную и стойкую, я думаю, что никто не удивился. Люди же тоже его знают, слушают и смотрят. Он же частый гость на разных разрешенных свободных площадках на «Эхе» и на «Дожде» (иноагенте). И никогда не делает вид, что он другой. Он такой, какой он есть. Не говоря уже о том, что он пишет. Последняя картина по его сценарию, «Топи» — ну что уж тут говорить? Какие тут могут быть удивления?
И. Петровская
―
Нет, у меня есть версия, почему это вызвало такую, в общем, некоторую шоковую реакцию (как мне показалось, опять же) в зале. Потому что это было ровно накануне единого, на 3 дня растянутого дня голосования. И он сказал: «Грядущие пеньковые выходные». И вот в преддверии выборов, возможно, это прозвучало тем более как какая-то такая абсолютная крамола. Поэтому так и было воспринято.
К. Ларина
―
Короче, молодец! Взлохматил гламурчик-салончик. Молодец! Так, дальше пошли. Премьера — ну, это отдельно поговорим. Фильм Любови Аркус «Кто тебя победил никто» в честь Аллы Демидовой. Премьера вчера прошла в кинотеатре «Пионер». Обещают показать премьеру и на Первом канале, но дату мы пока так и не поняли, не определена. Юбилей у Аллы Сергеевны Демидовой 29-го числа, и как я предполагала (не знаю, как Ира), что это будет показано как раз к юбилею, учитывая, что Константин Эрнст, уже упоминаемый нами, является продюсером этого фильма. Это, по сути, собственное производство первого канала. Но пока что-то я не вижу в анонсах. Может, ты видела?
И. Петровская
―
Я ориентируюсь на маленький пост Светланы Колосовой, которая занимается документальным вещанием на Первом канале. Она, сообщив, что состоялась премьера в «Пионере», написала: «Эфир на Первом канале через 2 недели». Поэтому отсчитаем от премьеры в «Пионере» и дальше будем ожидать. Но реально давай этой теме посвятим...
К. Ларина
―
Да, всё. Сейчас дочитаем и пойдем. Дальше. «Ничего личного» — спецрепортаж Дмитрия Сошина о взломах, слежках и мошенничество в сети. Это модная тема — во всех смыслах, и веселых, и не очень веселых. Это выпуск «Редакции». Интервью. Евгений Цыганов в «Белой студии» на «Культуре». Филипп Янковский у Натальи Синдеевой на «Дожде» (иноагенте). Лариса Гузеева у Екатерины Гордеевой на канале «Скажи Гордеевой». Евгений Чичваркин у Евгения Киселева на канале «Кисельные берега». Если что-то пропустили, посмотрите. Разной степени интересности, но, мне кажется, если вы любите этот жанр, все эти 4 выпуска можно посмотреть. Получите и удовольствие, и какой-то свой интерес удовлетворите. Много чего интересного. Ну и наконец, просто при сериалы напоминают — то, что сейчас идет, чтобы вы не пропустили. На «Кионе» (как я понимаю, потом тоже появится на Первом канале) идет сериал «Вертинский» по сценарию Авдотьи Смирновой и Анны Пармас и в постановке Авдотьи Смирновой. И на «Старте» идет тоже очень интересный сериал, который сначала можно было принять за такую социальную мелодраму, но оказалось, что это настоящий психологический триллер с очень серьезными мощными актерскими работами. Это моя личная рекомендация — фильм, который называется «Контейнер». Там в центральных ролях Филипп Янковский, опять же, Юлия Ауг, совершенно блестящая, Оксана Акиньшина, Артем… Господи, забыла фамилию. Который играл в фильме «Дурак». Боже мой! Из МХАТа. Блин, забыла. Вспомню — скажу. Короче говоря, не пропустите. Вот, собственно, всё.
И. Петровская
―
Но если уж говорить, раз ты завела речь сериалах, то в твоей ветке, где ты анонсировала наш сегодняшний выпуск, многие просят поговорить и обсудить (хотела сказать, осудить) сериал, который идет целую эту неделю на Первом канале, который называется «Русские горки».
К. Ларина
―
Кошмар!
И. Петровская
―
Да, я тоже начала его смотреть, в первую очередь соблазнившись анонсом. Сага охватывает время с 1945 по 80-е годы. И честно говоря, я по-прежнему продолжаю смотреть, но испытываю всё большее недоумение. Потому что, с одной стороны, по комментариям читателей Фейсбука я поняла, что эта тема всех волнует — репрессии, лагеря, сталинское правление, потом переход в другие эпохи и так далее. И получается, что обращение к этой теме во многом в глазах благодарных за это зрителей искупает не только художественные несовершенства, но и в первую очередь абсолютное неправдоподобие ситуаций, в которые попадают герои. Да и сами герои тоже. Там такое количество всего этого.
К. Ларина
―
А ты смотришь?
И. Петровская
―
Я говорю, я начала смотреть, соблазнившись. Как часто бывает с сериалами, даже неудачными, всё равно, как минимум, тебя там привлекает сюжет, что будет дальше. А дальше в рамках этого смотрения возникает всё больше недоумения, раздражения и непонимания, как так можно обходиться с этим временем, которое, как мне кажется, заслуживает, даже в сериальном исполнении, намного более тщательного подхода.
К. Ларина
―
Артем Быстров, прости, пожалуйста! Артем Быстров — замечательный артист Московского художественного театра, в одной из главных злодейских ролей в сериале «Контейнер». Простите! Ира, если уж ты сказала про эти «Русские горки»...
И. Петровская
―
Ну, нас просят. Люди просят.
К. Ларина
―
Я тебя умоляю. Я просто скажу, что это тот случай, когда я не могу продвинуться. Я вот включаю... Я тоже заинтересовалась, как и ты, поскольку актеры там хорошие — там Константин Лавроненко, там прекрасные артисты. Это невозможно! Это 1945 год, и нам показывают лоснящиеся от жира пейзажи! В буквальном смысле зажравшаяся действительность, сытые люди. Костюмы все как будто только что из магазина — в елочку из Мосторга. Ты понимаешь? Все сытые, разукрашенные. Вот действительно ряженое кино. Это просто неприлично! И как бы там ни рассказывали про какие-нибудь ужасы, как бы ни корчили рожи, это невозможно смотреть. Это изначальное вранье кадра превращает всё в какую-то, вот уж точно, фальсификацию истории. В абсолютное глумление, фальсификацию и искажение.
И. Петровская
―
Уж я не говорю о сюжетных линиях.
К. Ларина
―
Если кого и судить за это, то пожалуйста, считайте мое обращение — как это? — в общественный совет по культуре, который пытается проверить всех на соответствие национальной безопасности. Вот посмотрите на это, товарищ Лермонтов. Посмотрите на этот сериал и примите меры.
И. Петровская
―
Нет, ты дальше 1945 года не продвинулась, а я продвинулась.
К. Ларина
―
А что, там еще страшнее?
И. Петровская
―
Уже Сталин умер, да.
И.Петровская: Кино и искусство вообще не рассчитано на то, чтобы всем нравиться
К. Ларина
―
А жизнь становится лучше, жизнь становится веселее, наверное?
И. Петровская
―
Нет, там есть одна линия. Например, НКВДшники… Там по-разному их называют, потому что они там разделялись — я специально посмотрела. Короче говоря, чекисты, которые, видимо, от сознания просветления помогают главной героини в поисках отца ее ребенка — этого так называемого английского шпиона, который непонятным образом угодил в наши лагеря. Оказывают ей помощь. Когда она находит его в лагере, охранник устраивает им свидание. И так далее, и тому подобное. Эта линия осознавших свое участие в нехорошем деле чекистов и помогающих...
К. Ларина
―
Ты рассказываешь, как будто это комедия.
И. Петровская
―
Ну послушай, потому что я правда диву даюсь. Я уж не говорю о том, что семья этого (это как раз Лавроненко) иностранного двойного шпиона, который каким-то образом умудряется оказаться у себя в Лондоне. Потом дети в 1950 каком-то году легко приезжают в Советский Союз. Связи с иностранцами.
К. Ларина
―
Абсолютное вранье. Всё вранье!
И. Петровская
―
Одно на другом. Я уж не говорю, действительно, о париках, костюмах, о гладких физиономиях. Даже деревенская жизнь.
К. Ларина
―
А зубы какие!
И. Петровская
―
Ну, зубы ладно. Что же им теперь, в конце концов, выбивать зубы актерам, чтобы изобразить?
К. Ларина
―
Ира, есть специальные средства. Не надо выбивать зубы. Понимаешь, есть специальные средства, которыми можно сделать лицо… Посмотри любой классический фильм. Да господи, возьми любой сериал-ретро, который показывают на Netflix — как там умеют делать современное лицо лицом конкретной эпохи.
И. Петровская
―
За зубы я заступлюсь, потому что героиня этого сериала, которую играет Карина Андоленко (или АндОленко), вот эта Татьяна, когда она возвращается из лагеря (или даже еще в лагере), ей сделаны то ли выбитые, то ли сами по себе испортившиеся зубы.
К. Ларина
―
Черненьким покрашены?
И. Петровская
―
Да, пока про зубы подумаем, а мы на новости.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
И. Петровская
―
Мы продолжаем нашу программу. Ксения Ларина, Ирина Петровская, Сергей Кузнецов за звукорежиссерским пультом. Ну и давай дальше поедем уже от этих зубов.
К. Ларина
―
Главное событие. Да, давайте так: признаемся с Ириной Петровской в главном. Для нас самое главное событие — то, которое вы пока не увидели. Увидело очень малое количество зрителей. Вот мы говорили про вчерашнюю премьеру в «Пионере» фильма «Кто тебя победил никто» Любови Аркус, посвященного Алле Демидовой. Этот фильм мы с Ирой посмотрели благодаря тому, что получили такую возможность посмотреть это дома в сети. И скажем сразу, что на нас это произвело невероятно сильное впечатление, поскольку, как Ира правильно заметила, это больше, чем кино. И это, конечно, добавлю я, больше, чем портрет. Это не портрет актрисы. Ее, самой, кстати, там очень мало самой. Это портрет эпохи. Ну давай, Ира, тебе слово.
И. Петровская
―
У меня тоже столько впечатлений, что я, пожалуй, буду… Наверное, это будет немного сумбурно, но просто некий пересказ моих ощущений. Потому что я этот фильм смотрела по определенной ссылке, и даже не один раз. Я возвращалась, я останавливалась, что-то пересматривала, начинала, заканчивала. Поняла, что это больше сравнимо для меня как книга, которую читаешь запоем и к которой хочется возвращаться. Это всё не спойлер, потому что фильм этот пересказать невозможно.
К. Ларина
―
Это ж не детектив, ну что, в самом деле?
И. Петровская
―
Естественно. И поэтому я просто завидую людям, которые будут это смотреть. Потому что Первый канал выступал, как я понимаю, заказчиком этого фильма, и вчера на премьере Константин Эрнст подтвердил, что его покажут. Хотя представить себе тайм-слот, в котором покажут, я тоже пока не могу. Фильм 2-часовой.
К. Ларина
―
Ночью, как обычно.
И. Петровская
―
Он не ночной, в том-то и дело.
К. Ларина
―
Но это неважно.
И. Петровская
―
Я бы на месте Константина Львовича вообще сделала бы из этого такое событие. Как раньше телевидение умело представлять новые фильмы и премьеры. Но уверена, конечно, что этого не будет. Я подумала, что вот этот фильм — ты права, это не портрет, не юбилейный, не «датский». Он вообще не вписывается в существующую систему либо жанров, либо форматов. Он такой же отдельный, как отдельная героиня, Алла Сергеевна Демидова. Отдельная при всей своей вписанности в культурный контекст и прошлого и нынешнего теперь уже века. Но всё равно. И об этом фильм — о том, как человек сохраняет свою отдельность, свою самость (извините за это слово, не очень благозвучное) и идет своим путем, не присоединяясь, не участвуя ни в травле, ни наоборот в восхвалении кого-то. Выбирает этот свой путь. И поэтому для меня этот фильм, абсолютно невписанный ни в какие форматы, тоже таким особняком и стоит. Известно (и, собственно, здесь Люба Аркус тоже этого не скрывает), что Алла Сергеевна в какой-то момент отказалась сниматься непосредственно в этом фильме. И ты права, здесь ее самой в виде интервью не так уж много. Я думала: а как же можно отказаться? Потому что мне казалось, что это подарок судьбы — такой автор, который к тебе пришел, который всё понимает, который тоже вписан, который так глубок. А потом я поняла (и я так понимаю, что не только я), что Алла Сергеевна точно уловила, что глубина постижения и ее личности, и времени, и всего, что мы видели на экране, такова, что какие-то подступы к самой себе, и тем более другого человека к ее судьбе, она восприняла как очевидное вторжение в этот свой выстроенный ей и очень рьяно охраняемый мир. При этом Люба Аркус абсолютно держит необходимую дистанцию. Она нигде не переходит никакие границы, не посягает на личное, в том смысле частное, в котором мы обычно видим в разных такого рода «датских», юбилейных фильмах. И вообще, мне кажется, самое важное, что в этом фильме есть — это текст Любы и интонация, с которой она ведет своего зрителя за собой, вместе с ним постигая героиню и постигая особенности времени, в котором такая героиня могла появиться и, соответственно, до сих пор, слава тебе господи, существует. И при том это не просто тексты и картинки — это невероятный массив хроники. При том, казалось бы, откуда уже появиться какой-то новый хронике? Мы всё видели и по истории Таганки, и вообще приметы того времени. И я увидела совершенно новую хронику. Я, например, увидела хронику с Эфросом, которой я не видела — кадры его похорон и людей, которые замерли в этом своем горе вокруг гроба с телом Анатолия Эфроса. Там еще потрясающие последние прижизненные интервью Майи Иосифовны Туровской и Вадима Гаевского. Там Кира Муратова. То есть 5 лет, которые этот фильм снимался — за это время уже сколько людей ушли от нас. Но Люба, по счастью, успела снять их свидетельства. Вот я так наговорила сумбурно, потому что, наверное, проще было бы даже написать это всё, чтобы не забыть.
К. Ларина
―
А мы напишем обязательно.
И. Петровская
―
Да, не забыть все ощущения, которые возникают при просмотре этого фильма. И я реально завидую вам, дорогие наши слушатели и зрители, что вам предстоит это. Это не самое простое... зрелищем даже не назовешь. Это действительно требует работы собственной мысли, работы собственной души. При том, что это и не артхаус. Это, еще раз повторю, что-то совершенно ни на что не похожее, отдельное и абсолютно захватывающее.
К. Ларина
―
Это, собственно, то, что называется подлинным документальным кино, которое давным-давно уже превратилось... У нас же документалистикой называют всё, что у нас идет по телевизору — все эти «датские фильмы» в том числе. А это всё, по сути, к документалистике не имеет никакого отношения.
И. Петровская
―
Это называют теперь документалкой.
К. Ларина
―
Да-да, а классическое документальное кино — кто у нас такое делает сегодня? Манского, конечно, назовем в первую очередь. Еще несколько имен перечислим. Тут очень важно подчеркнуть, что это не какой-то журналистский фильм. Не передача для Первого канала. Это абсолютно авторское высказывание. И вот сейчас, когда ты говорила, я поняла, чего испугалась Демидова. То, о чем она говорит, когда рассказывает о своих поэтических спектаклях — что для нее очень важна эта отстраненность. Она всегда декларирует, что она не любит актерское чтение. Что актерское чтение — это всегда трактовка. Ты присваиваешь себе эти стихи, ты их проживаешь и говоришь их так, как ты чувствуешь. Как играешь роль. В этом нет ничего ужасного, это естественно. Так читал стихи Михаил Козаков, и это было блестяще — пропуская через себя. У нее другой принцип, как мы знаем. Она оставит текст на пюпитр, даже если она знает его наизусть, и читает его как ноты — как музыкант, который играет по нотам. Для нее это принципиально важно как для актрисы, потому что для нее важна строчка, важна музыка стиха. Чтобы не пускать туда свое «я», ни в коем случае не портить это, не трактовать. Вот мне кажется, что здесь, во время предварительных разговоров, она почувствовала, что это, конечно, не посягательство на частную жизнь — это другое. Она почувствовала, что это сильнейшая личность Любы Аркус как художника. Я тебе скажу, что она художник, равный таланту Демидовой, только в своем жанре, в своей сфере. Мы это знаем и по ее предыдущим работам. По ее прекрасному фильму «Антон тут рядом». В конце концов, по ее журналу «Сеанс» — это тоже ее авторское высказывание. Там работают авторы, и она сама автор, но это журнал Любы Аркус, это ее произведение. И вот этот фильм — это тоже произведение Любы Аркус. Ты права, что интонации, текст и взгляд — она рассказывает нам о времени через Аллу Демидову как носителя эпохи. Но всё равно это взгляд человека, который имеет право на свое субъективное высказывание. Они рядом. Это — как тебе сказать, чтобы было понятно? Хотя ты понимаешь, о чем я говорю, Ира.
И.Петровская: Столько крови, столько сил и столько энергии это требует!
И. Петровская
―
Понимаю, абсолютно.
К. Ларина
―
Это как Быков написал ЖЗЛ про Пастернака. Это же всё равно взгляд Быкова. Или про Окуджаву. Это же не просто перечисление фактов. И там тоже нет покушения на частную жизнь, безусловно. Это рассказ о великой личности, который создан человеком, у которого есть право своего взгляда. Это право, безусловно, надо заслужить. Но я считаю, что Люба в этом смысле человек, как ты сама говоришь, абсолютно самодостаточный, самостийный, абсолютно отдельный. И уж точно кровью и потом сделана эта картина. Это абсолютно ясно. И хроника, и как она выстроена художественно. Эта картина режиссерски сделана великолепно. В финале там сложнейшие стихи Бродского «Осенний крик ястреба» — огромное, большое стихотворение, одно из самых сложных стихотворений, а для чтения вслух уж тем более. И она читает его тоже с листа, Демидова. И как Бродский присоединяется к ней — мы слышим его чтение. И в какой-то момент они совпадают интонационно! Это совершенно потрясающе, до мурашек, когда ты понимаешь, что вот они, боги — они вот здесь соединяются. Там, куда нас никогда в жизни не допустят. В эти строки нас не пустят. Мы будем смотреть на них снизу, а они там где-то парят наверху. Поэтому я считаю, что Алла Сергеевна, безусловно, должна быть просто благодарна Любови Аркус за такой объемный рассказ о времени и о ней. Естественно, там есть вещи, которые проходили через нас. Мы многое знаем и про трагическую историю Таганки, и самой Аллы Сергеевны, и ее противостояние с коллективом. Оно всегда было. Я, кстати, вчера тебе прислала ссылочку на Верников — это, кстати, тоже стоит посмотреть вместе с этим фильмом. Посмотреть интервью Верников («2-Верник-2»), которое они брали тоже у Аллы Сергеевны Демидовой. Это было в марте, полгода назад. Какие-то вещи, которые у Любы приобретают характер метафоры — здесь она впрямую рассказывает, в том числе, и про свое детство, и про то, как она возненавидела коллектив, когда ее маленькую держали за руки за ноги над Москвой-рекой ее товарищи по компании, дети. И после этого она сказала, что всё, коллектив, давай до свидания — никакого коллектива не хочу. И эта отдельность подчеркивается и в этом фильме. Там даже, помнишь, есть кусочек хроники, когда после спектакля они заходят за кулисы, и все начинают петь, на гитарах играть, как бы выпуская свои эмоции после спектакля, а Демидова сразу идет свою гримерку.
И. Петровская
―
Нет, там не после спектакля, а после репетиции. Перед спектаклем, когда актеры, готовясь уже к выходу на сцену перед зрителем, валяют дурака, играют на гитаре, что-то поют, Алла Сергеевна удаляется в свою гримерку, потому что она должна, как из этого всего понятно, сосредоточиться.
К. Ларина
―
Нет!
И. Петровская
―
Да.
К. Ларина
―
Нет, говорю тебе, нет! Потому что ее эта ситуация в принципе не прельщала никогда. Она же там говорит — то ли здесь, то ли в другом эфире: «Это никогда не было для меня семьей. Я не хотела семьи».
И. Петровская
―
Здесь тоже это есть.
К. Ларина
―
«Я пришла на репетицию, отыграла спектакль, отрепетировала, ушла. Всё, нет ничего, никакой семьи нет». Как она сказала: «Золотухин написал в своих мемуарах (и она это цитирует у Верников, по-моему): «Алле Сергеевне с нами скучно». Да, действительно скучно. Мне неинтересно это всё».
И. Петровская
―
Фактически целая глава в фильме Любы, и она на хронике это показывает: когда, например, отмечается какой-то очередной юбилей Таганки, все выпивают, опять же, поют и веселятся, и в этот момент Андрей Вознесенский дарит щенка Юрию Любимову, Юрий Петрович передает Алле этого щенка, и она мгновенно с ним удаляется. Или капустник, в котором она не участвует, но сидит вместе с мужем в зале. Там много таких эпизодов, которые как раз на эту тему работают. Но интересно, что я читала всякие посты и отчеты на премьере, на которой я по разным личным обстоятельствам не смогла побывать — жалею, конечно, необыкновенно. Что Алла Сергеевна была вчера на премьере и сказала, выступая, что это фильм не о ней. Что на ее месте могла быть любая другая актриса. На самом деле ни одну на этом месте в качестве героини этого фильма представить невозможно. Это именно она, это именно ее актерская, человеческая природа. Вот здесь и природа, и то, что она сама над собой работала, и как она сама себя позиционирует в этом мире — очень непростом, так называемом творческом мире. Это только она. И даже то, что она всегда существовала вне типажей, особенно в молодости — это тоже только она.
К. Ларина
―
Тут кто же спорит? Я прекрасно понимаю, что она в этом смысле не скромничает. Я уверена, что если она так сказала — что на этом месте могла быть любая актриса — я думаю, что именно поэтому, о чем я тебе говорила: что ей показалось, что она встроена в какую-то фантазию, не знаю, в образ, в режиссерскую экспликацию как персонаж. Я ее в этом смысле понимаю прекрасно. Потому что она здесь не главная — опять же, о чем мы с тобой говорили. Что главное — это всё равно контекст времени. И у меня во время просмотра были такие просто, как тебе сказать, какие-то ужасные приступы горечи и сожаления, как много мы утеряли. Не только с точки зрения человеческих утрат, которых нет, а каких-то очень важных вещей, которые в это время существовали, и ради которых, собственно говоря, и жили мы. Ради этих вещей, ради этого соприкосновения с глубинными смыслами времени. Мы ходили в театры, мы слушали стихи, мы ждали встречи с каждым творческим человеком как с каким-то откровением, как с человеком, который откроет нам правду бытия. Это действительно было так. Это была абсолютно параллельная жизнь. И здесь, кстати, Люба несколько раз показывает, как вдруг в этот наш пузырь такого постижения жизни через искусство, через культуру врывалась реальность своими мерзкими грязными сапогами. Как она искажала лица людей, как она превращала народ в толпу. Вот эти кусочки, когда народ выходит на улицу с какими-то транспарантами «Расстрелять как бешеных собак!» — это тоже то, что нас формировало. И нас, и наших родителей, и ту же Аллу Сергеевну Демидову как главную героиню этого фильма. Я еще пожалела о том, что Люба так мало делает фильмов. Люба Аркус, это твой путь! У тебя есть совершенно потрясающее чутье сделать такую масштабную панораму времени. Просто здорово, молодец!
И. Петровская
―
А я думаю, что чаще и невозможно это делать, потому что столько крови, столько сил и столько энергии это требует. Потому что иначе именно конкретно Люба Аркус не может. Потому что всё, за что она берется, она делает вот так, на разрыв собственного сердца. Я вспоминаю ее интервью — не будем оценивать качество интервьюера…
К. Ларина: А
―
а-а… Извините, это я запела. Запикала.
И. Петровская
―
Да-да. С другим интервьюером. Как ее неприятно поразило и обидело то, что человек говорит о том, что ему представляется в этот момент важным, а самое главное для нее — ее работы, которые составляли в этот момент и, наверное, до сих пор… Книга об Александре Расторгуеве. Я не помню, делала она фильм? По-моему, книгу.
К. Ларина
―
Нет, книгу. Фильм сделала его жена, помнишь? Который показывали на «Артдокфесте».
И. Петровская
―
И вот это всё — она же еще занимается этим фондом «Антон тут рядом», и всё равно журналом «Сеанс», хотя неоднократно говорила, что она от этого будет отходить. Поэтому нереально снимать такого уровня кино, такого уровня погружения.
К. Ларина
―
А иначе зачем его снимать, Ира? Вот ты мне скажи. Я считаю, что точка отсчета как раз должна быть именно такой. Иначе не надо браться. Если ты берешься, то надо делать вот так. Это безусловный риск. Это мы с тобой сейчас сидим и с восторгом об этом говорим. А я тебя уверяю, что огромному количеству людей это не понравится. В том числе и тем, кто тоже участник всех этих событий, если мы говорим про историю театра, историю Таганки и прочее. Многим людям не понравится фильм.
И. Петровская
―
Но дело в том, что кино и искусство вообще не рассчитано на то, чтобы всем нравиться. Потому что это только массовое искусство рассчитано на то, чтобы понравиться как можно большему количеству людей. Но вовлечь не только людей, которых вообще интересует эта тема, но и тех, кто, может быть, будет заворожен именно самой формой, вот этой интонацией, стилем рассказа — это, безусловно, может произойти. И это под силу как раз большому телевизору. И поэтому важно, что его всё-таки (опять же, держим кулаки) покажут.
К. Ларина
―
Ну а если не покажут на Первом канале, то его в любом случае покажут на платформе Kion, поскольку сейчас мы видим, что именно эта платформа активно сотрудничает с Первым каналом. Уверяю, кино не пропадет. Оно попадет на Kion, потом оно попадет в сеть, и вы его увидите обязательно.
И. Петровская
―
Я уверена, что оно попадет потом на фестивали. Хотя оно совсем не делалось как фестивальное кино, но оно попадет просто по своему масштабу, художественному в первую очередь.
К. Ларина
―
Итак, повторим еще раз: «Кто тебя победил никто» — так называется фильм Любови Аркус, посвященный Алле Демидовой и, собственно, целой эпохе. Мы потихоньку уходим, или ты хочешь что-то еще добавить?
И. Петровская
―
Нет, всё, у нас время закончилось.
И.Петровская: Что же им теперь, в конце концов, выбивать зубы актерам, чтобы изобразить?
К. Ларина
―
У нас, собственно, переход тоже вполне себе логичный, потому что фильм, который сейчас идет (мы о нем говорили, чуть-чуть анонсируя его) — сериал «Вертинский». Он идет на платформе Kion. Я его смотрю с огромным интересом. И конечно, выбор актера на центральную роль просто поразительно точный. Это Алексей Филимонов. Помимо того, что он блестящий артист, он абсолютно надевает кожу человека, кожу героя — он просто превращается. Он и превращается как артист, и он сам поет песни Александра Вертинского, одну из которых мы сейчас и услышим. Это фрагмент фильма «Вертинский».