Человек из телевизора - 2020-12-19
19.12.2020
К. Ларина
―
Добрый день, доброе утро! Мы начинаем программу «Человек из телевизора». Как всегда, ведут ее Ксения Ларина (это я) и Ирина Петровская.
И. Петровская
―
Это я, здравствуйте!
К. Ларина
―
Наша виртуальная студия для вас, дорогие друзья. И сейчас давайте прочтем наш план. Вернее, не план, а список наших впечатлений. Ужасные каждый раз. В прошлый раз во время нашей передачи пришло страшное известие о кончине Валентина Иосифовича Гафта. Еще одна тяжелейшая потеря для нашей культуры и вообще для нашего общества — умер Андрей Сапунов, совершенно неожиданно для меня. Это человек, который является одним из главных музыкантов поколения. Группа «Воскресенье» — прежде всего это его компания, в которой он пел и играл. Евгений Хорошевцев, которого вы тоже все знаете (знали — уже так) как голос официальный России, «голос Кремля». «Президент Российской Федерации...», — это вот Евгений Хорошевцев объявлял. Замечательный был человек. Светлая ему память! Ну и дальше давайте пойдем — то, что мы написали с Ирой из телевизионных событий. Расследование отравления Алексея Навального (это по хронологии идем) — безусловно, видео недели. Реакция федеральных каналов на это расследование. Спойлер: никакая. Так?
И. Петровская
―
нет, там были штришками.
К. Ларина
―
Сейчас скажешь. Пресс-конференция Путина — понятно. Выпуск «Редакции» о судьбах участников прямых линий с президентом. Это такая параллельная Россия. Как раз в паре стоит обсуждать вот эти два видео, которые были представлены на прошедшей неделе. Сериалы — здесь есть что обсуждать. «Мертвые души» Григория Константинопольского на платформе Ivi. «Обычная женщина» началась, 2-й сезон. Первые серии прошли на платформе «Премьер». И сериал «Нежность» на платформе Ivi, также многие посмотрели. Из интервью отметим Александра Анатольевича Ширвиндта — хорошо, здоровья ему и долгой жизни! Он появился в двух больших форматах: в интервью у Дмитрия Быкова на канале YouTube «ЖЗЛ» и у Николая Солодникова в «Непознере». Филипп Киркоров — совершенно неожиданный гость для «Дождя». Странное интервью, но всё равно мы его вписали — на Hard Day's Night. Как, впрочем, и другое странное интервью, которое мы тоже вписали. Это Сергей Шнуров, который был интервьюирован Тиной Канделаки на канале RTVI, где этот Шнуров является... генеральным продюсером?
И. Петровская
―
Директором или продюсером.
К. Ларина
―
Продюсером. Вот, собственно, весь наш улов. С чего начать, не знаю. Ира, сама выбирай.
И. Петровская
―
Ну, собственно, вот два события — давай с них и начнем. Ровно по порядку.
К. Ларина
―
Навальный?
И. Петровская
―
Первое — Навальный, второе — эта пресс-конференция. Гибридное сочетание с прямой линией. Решили совместить в этом году. Но, пожалуй, пресс-конференция там всё-таки преобладала. Но, разумеется, когда было опубликовано вот это расследование Bellingcat, которое, собственно, и озвучил Алексей Навальный...
К. Ларина
―
Давай мы тогда сейчас назовем всех сразу. Извини, я не буду перебивать, обещаю, Ира. Просто здесь важно сказать, что это Bellingcat, этот самый Insider, это CNN, это El Pais, это сотрудники в том числе и Фонда борьбы с коррупцией, ФБК. То есть это такое совместное, но, по сути...
И. Петровская
―
Spiegel.
К. Ларина
―
Да, Spiegel. Международное журналистское расследование. Вот так, наверное, стоит обозначать.
И. Петровская
―
Журналистское расследование, которое соответствующим образом оформил, аранжировал Алексей Навальный. Конечно, было понятно, поскольку это было опубликовано во вторник… Или в понедельник? Ну неважно.
К. Ларина
―
Во вторник.
И. Петровская
―
Во вторник, да. Было понятно, что должна быть какая-то реакция, и что, возможно, и пресс-конференция, и прямая линия под некоторой угрозой. Судя по тому, что это первый раз на моей памяти, чтобы федералы совсем воды в рот набрали. Федералы воды в рот набрали, Песков брифинг отменил.
К. Ларина
―
Тоже первый раз.
И. Петровская
―
Причем 2 дня подряд, сославшись на то, что требуется много труда для подготовки прямой линии.
К. Ларина
―
Хреново подготовили, прямо скажем.
И. Петровская
―
Да, дальше народ (народ — я имею в виду сетевой) с напряжением и ожиданием следил за тем, будет ли какая-то реакция. Молчание — ягнят, не ягнят, волков. Молчание сопровождало это всё практически вплоть до самой пресс-конференции. Если не считать каких-то отдельных замечаний — весьма идиотских, извините меня за выражение. Так, например, Соловьев, который, переходя к очередной теме (это как раз, по-моему, было во вторник или в среду, но это тоже уже неважно), вдруг заявил о том, что тут возник такой интересненький моментик. И дальше никому не было понятно, кроме тех, конечно, кто был в студии и был в курсе, о чем речь. Но смысл был такой: «А ты кто такой?», и вообще это всё очередные происки. Ну и вот это всё закономерно. Да, но расследование, конечно, абсолютная бомба. Когда там доносятся теперь вопли, что это всё бездоказательно, и нам надо еще какие-то отдельные доказательства — доказательств там выше крыши. Тем более, что, правда, это делали расследователи высочайшего уровня. А, еще болгарин там же один из главных. Христо... Фамилия — извините, у меня плохая память на фамилии. Там это всё иллюстрировано графикой, стрелочками, фотографиями: кто к кому ведет, какие были биллинги сделаны и так далее. Стало понятно, что от этого просто так невозможно откреститься. Но не менее понятно было и то, что наши высокопоставленные товарищи умеют выкручиваться из любых ситуаций. И выкручивание это происходит примерно по одной и той же схеме: это вброс, это указывает на западные спецслужбы, которые тут поработали, и что это также указывает на связь самого Алексея Навального с ЦРУ, Госдепом и всеми возможными спецслужбами мира. А дальше, собственно, началась пресс-конференция. Все заинтересованные люди прильнули и получили то, что получили. Я думаю, что не стоит сейчас пересказывать еще раз. Всё это уже цитировалось, комментировалось, пересказывалось, ну и, в общем, соответствовало всем ожиданиям. Да, это вбросы. И самое печальное, самое главное — «да кому он нужен?». Опять же, «хотели бы отравить — отравили бы». Совершенно естественный и логичный в этой ситуации ответ. А что еще на это можно ответить?И.Петровская: Временами смешно до колик, временами волосы дыбом стоят
К. Ларина
―
Я просто уточнила, пока Ира говорит — конечно же, в понедельник было опубликовано это расследование. Кстати, со многими участниками разговаривали в разных вариантах, и Алексей Навальный дал большое интервью после публикации расследования, буквально на следующий день, нашей радиостанции — был утром в течение часа и подробно рассказал о том, как это происходило. C Христо разговаривали, кстати, на «Дожде», тоже было большое интервью. По-моему, Катя Котрикадзе. Ты наверняка видела.
И. Петровская
―
Это было сразу после объявления, которое он сделал, о том, что такое это его расследование.
К. Ларина
―
При всех серьезностях обвинений и при абсолютной доказательности этого расследования, конечно, главная его победа и уникальность — то, что здесь все люди названы по именам. Все участники, вот эта «омерзительная восьмерка» — они все названы по именам. Обнародованы все их, что называется, учетные карточки. Они идентифицированы. Это не фейки — это люди, настоящие, живые. Но при этом, Ира, меня совершенно поражает. Я впервые такое вижу. «А теперь я вам расскажу, как меня убивали». То есть жанр такого расследования собственного убийства. Я такого не видела никогда и нигде. Может быть, только в мировой литературе.
И. Петровская
―
Репортаж с петлей на шее, называется.
К. Ларина
―
Вообще первый раз я такое видела, что человек расследует собственное убийство. И он выжил. Я вспоминала, кстати, строчки из Домбровского — помнишь? «Меня убить хотели эти с***». Но при этом он не теряет чувства самоиронии и чувства юмора. Это поразительная вещь! Вот ты мне можешь объяснить, что это такое? Это такое самообладание или это какая-то внутренняя блокада, когда человек блокирует плохую информацию, потому что нет сил вообще всерьез ее переживать. Потому что действительно невозможно в себя это так погрузить. Вот ты как это объяснишь?
И. Петровская
―
Ну, во-первых, потому что он всё-таки выжил. И это, видимо, прибавляет ему оптимизма и вот этого ироничного взгляда на то, что происходило. И во-вторых, то, о чем он, собственно, говорит там ближе к концу и как финал: до какой степени развалилось всё, что даже убить (ну, я сейчас вольно пересказываю) и отравить до конца они толком не могут. Мало того: эти люди, которые работают в той организации, которая, по идее, должна их научить такой конспирации, чтобы мышь не пробежала, не знаю, таракан мимо не прополз — эти люди нарушают, наверное, какие-то элементарные правила своего существования и сами оставляют следы. Ну, собственно, как это было и с предыдущими товарищами, которые в Лондоне тоже наследили изрядно. Вот я думаю, всё это — и понимание того, что вся эта огромная машина, которая работала, люди, которые толпами за ним ездили, ходили, всё равно облажались и всё равно не смогли сделать того, что, наверное, должны были сделать — я думаю, дает необходимый иронический взгляд на это Алексею. Ну, помимо, естественно, наверное, потрясающего самообладания, мужества и всех остальных необходимых в этом случае качеств. Мало кто, наверное, мог бы с той же долей иронии и самоиронии всё это вот так вот ярко и очень наглядно изобразить, описать. Там еще же есть вставки, разные такие тоже как иллюстрации.
К. Ларина
―
Которые снимают весь ужас происходящего, по сути. Дают возможность выдохнуть. Я знаешь что вспомнила? Казнь декабристов. Помнишь, кто из них сказал — Рылеев или кто-то — что и повесить-то в России не могут. Когда оборвалась веревка.
И. Петровская
―
Гнилая. Дважды, по-моему, обрывалась.
К. Ларина
―
Да, то есть это, что называется, в крови. История действительно повторяется. Ну и вторая ассоциация — я тоже подумала, повспоминала: Гамлет, сцена с мышеловкой, когда он реконструирует отравление собственного отца с помощью артистов (спектакль «Убийство Гонзаго») и тем самым разоблачает убийцу, который, не выдержав вот этого наглядного изображения того, что он сделал, взрывается. Если помните пьесу Шекспира, Клавдий взрывается практически признанием, что это сделал он. Ну, такой его страшный монолог. Здесь, по сути, наверное, сильно заставило понервничать, судя по отсутствию реакции. Но и сама реакция на пресс-конференции, конечно, тоже как бы о многом говорит. Потому что реакции как таковой не было. Это было всё то же самое — смешки, посмеялись. Но по сути, признание. «Хотели бы убить — убили, хотели бы отравить — отравили». То есть, по сути, человек признает, что, в принципе, если бы мы хотели, мы бы, конечно, застрелили, отравили, повесили и задушили. Но раз мы этого не сделали — значит, ничего этого не было.И.Петровская: Те же самые люди, только постаревшие, говорят: будем всё равно голосовать за Владимира Владимировича
И. Петровская
―
Ну, подобные циничные выражения мы помним последовательно по поводу совершенно других политических убийств. Когда была убита Аня Политковская — что «смерть ее принесла больше вреда, чем ее деятельность». И когда застрелили Бориса Немцова, было сказано, что «не факт, что за это нужно убивать» — по-моему, так было сказано. То есть есть какие-то обстоятельства, когда это факт, а здесь в данном случае не совсем факт.
Вот этот цинизм, ощущение полной безнаказанности и вседозволенности — это, конечно, повергает в какое-то просто отчаяние, ужас и понимание того, что в любой момент по отношению к любому человеку можно выйти за все рамки. Человеческие — я не говорю о правовых, потому что правовых на этот предмет просто не существует. Но просто даже ради того, чтобы сохранить свою репутацию на международной арене. Международная арена вся на дыбы встала за эти дни. Нет, наверное, издания или телеканала в мире, который бы на эту тему не высказался.
К. Ларина
―
Вот эта попытка превратить всё это в такой анекдот, в клоунаду. Мы это видели, когда Лавров первый раз заявил, комментируя, что это всё забавно читать. Потом, значит, Путин в четверг продемонстрировал свое отношение — тоже через хохоток. То есть этот хохоток уже передается на ток-шоу федеральных каналов? Хохоток по поводу этого сюжета?
И. Петровская
―
Ну, дело в том, что на федеральных каналах в основном (то, что я вчера смотрела уже по поводу прямой линии и, в том числе, этого вопроса) обсуждается косвенно. То есть он как иллюстрация того, что абсолютная открытость президента в этом формате, и что нет такого вопроса, которого бы он испугался. Цитируется его с невероятной смелостью ответ би-би-сишнику, корреспонденту «Би-би-си»: «Мы не какие-нибудь придурки», — в таком тоже традиционном стиле. Вопрос про Навального. То есть это для них свидетельство абсолютной открытости, ну и отношения к тому, кого по-прежнему не называют по имени и фамилии. Там было много любопытного — и на самой прямой линии, и то, как это обсуждают. Понимаешь, здесь помимо того, что весь день в разных вариациях повторяют и саму пресс-конференцию, и дайджест из нее, параллельно всё это сопровождается обсуждением, сколько всего важного, нужного и актуального было сказано во время этой пресс-конференции. Но вчера появилась одна краска. Я, честно говоря, изумилась, потому что у Соловьева в «Вечере» тоже, конечно, обсуждали — а что еще? — Украина в конце и пресс-конференция. И вдруг практически все, кто там был, сказали: «Плохая вышла пресс-конференция. Плохая! Не удалась пресс-конференция». Теперь угадай, почему.
К. Ларина
―
Что, не пошутил? Анекдот не рассказал?
И. Петровская
―
Нет, на полном серьезе: пресс-конференция плохая.
К. Ларина
―
Ну не знаю, не хочу гадать.
И. Петровская
―
Потому что журналисты плохие! Трусливые, сервильные.
К. Ларина
―
Да ладно! Это Соловьев сказал?
И. Петровская
―
Это все говорили. Особенно Виталий Товиевич Третьяков, наставник журналистов.
К. Ларина
―
Но они правы. Это же чистая правда!
И. Петровская
―
Это с одной стороны, понимаешь? А с другой стороны, вот эти наставники — оказывается, им не хватило «интеллектуального ристалища», как выразился...
К. Ларина
―
Но они правы.
И. Петровская
―
Да-да. Но во всём это всё равно виноваты журналисты, которым не хватило смелости, мужества, я не знаю, интеллектуального совершенства поучаствовать в этой конференции на равных с президентом Путиным, который, конечно же, как всегда, демонстрировал вершины интеллектуализма, эрудиции, открытости и так далее. И только журналисты, которые везде собрались — это такие убогие мыши, которые неизвестно откуда взялись.
К. Ларина
―
Но а почему неправда-то, скажи мне, Ира? Ты не согласна? Журналисты вели себя ужасно. Именно так, как ты рассказываешь словами кого — Третьякова и Соловьева? Сервильные, серые, убогие, трусливые.
И. Петровская
―
Да, можно я скажу, что меня возмутило? Что эти журналисты, выращенные вот в этих условиях, за эти 20 лет, ровно этими форматами, бесконечными дирижированиями подобного рода мероприятиями — их такими вырастили вот такие наставники, как Третьяков. Они учились на примерах таких наставников, как Соловьев. Поэтому сейчас чего на это пенять, когда у вас выросло такое поколение, которое никаких других журналистов застать не успело?
К. Ларина
―
Минуточку, там был и другие. Другое поколение. Действительно, там были другие журналисты, не только молодые.
И. Петровская
―
Правильно, там были и журналисты, которые выросли в другое время, но в этих условиях, по условиям этого формата — и формата, и того, что от них ожидают — превратились в то, во что они превратились.
К. Ларина
―
Это вопрос желания. Ты хочешь превращаться? Тебя вот заставь превратиться — ты превратишься?
И. Петровская
―
Да, но ты не хочешь превращаться — тогда ты не ходишь туда. А если взять региональных бедных и несчастных журналистов, то давай представим, в каких условиях живут там они. Если здешние, как бы в центральных изданиях, единственное, под каким богом ходят, это под администрацией президента (ну, сам президент, наверное, не указывает пальцем, но тем не менее), то региональные журналисты из районных и городских газет, муниципальных, даже из областных — над ними еще чертова туча вот этих вот кураторов, начальников, которые вызывают их редакторов на ковер. И лишиться там работы из-за одного неаккуратного слова намного проще, уверяю тебя, чем здесь. Ты можешь мне ответить: это выбор каждого, человек сам выбирает, пойти ему в кочегары, в дворники и плотники или продолжать заниматься вот этой вот второй древнейшей профессией.
К. Ларина
―
А почему у тебя такая альтернатива? Почему если не служить придворным шутом, то обязательно только в кочегары? Есть масса вариантов для человека с интеллектом, как говорилось.
И. Петровская
―
Значит, вариантов не так много. Давай, опять же, вспомним про маленькие городки и всякие провинциальные городские поселения и так далее, в каждом из которых есть какое-то свое маленькое СМИ. Поэтому что выросло, то выросло. То есть что вырастили, то и вырастили.
К. Ларина
―
Давай, у нас сейчас пауза. Вернемся через несколько минут в программу.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Ксения Ларина, Ирина Петровская. Легкий спор у нас возник с Петровской по поводу уровня журналистики, который был предъявлен на очередной прямой линии с президентом. Остаюсь при своем мнении, что это выбор каждого человека. Повторю: не бывает безвыходных ситуаций. В конце концов, сами выбирали. Ну не верю я в это.
И. Петровская
―
Вообще лучшее из современных СМИ — это журналист в наморднике и в маске, который сидит молча, а иногда издает какой-нибудь тоненький писк, демонстрируя, что у них тоже есть некое право голоса и слова.
К. Ларина
―
Символ — это еще и Сергей Шнуров, который на этой конференции продемонстрировал, что такое быть «свободным человеком». Сказал: «Ребята, пацаны, я свободный человек. Я спрашиваю, что хочу», сказал он. По сути, как бы такая была интонация.И.Петровская: Человек сам выбирает, пойти ему в кочегары и плотники или продолжать заниматься второй древнейшей профессией
И. Петровская
―
Я должна тебе сказать, что это намного хуже, чем то, что пищат эти так называемые маленькие. Или задают какие-то вопросы: «Какой год получился — хороший или плохой?». Замечательный вопрос для затравки и так далее. А Шнуров хуже, конечно, циничнее. Потому что он, в одном случае не задавая вопроса, а в двух других задавая, всё это как раз низводит на уровень такого комикования, троллинга, и сам собой упивается в этом формате, в этом жанре. И уверяю тебя, его вопросы (хотя Путин, мне кажется, вопрос про хакеров воспринял поначалу всерьез), тем не менее, доставляют удовольствие тем, кто проводит. Потому что, с одной стороны, озвучены некоторые важные моменты, а с другой стороны, ничего не сказано. Просто вот поглумились, посмеялись, поерничали. Это худший вариант. Тем более, что человек этот известный, человек этот сейчас при должности — при должности руководителя канала, международного канала. Я сегодня, кстати, узнала, что на этом канале целиком в прямом эфире эта пресс-конференция транслировалась. Это тоже говорит как бы о смене вектора.
К. Ларина
―
Парадигмы.
И. Петровская
―
Парадигмы. Собственно, он это объяснял тоже у Тины Канделаки. Это человек, который может себе позволить куда больше, чем какая-нибудь бедная корреспондент сельской газеты — как они там называются? «Сельская молодежь» или что-нибудь в этом духе — которая была сюда делегирована и задавала свой вопрос исключительно полностью его заверив у главного редактора, у замглавного, у местной областной администрации и так далее, и не могла отступить ни влево ни вправо. Это хуже. Это худший вариант, здесь я с тобой согласна. Также худший вариант, когда вопрос задает Андрей Колесников, который вообще приближенный к Путину человек и не скрывает этого. Считается любимцем из кремлевского пула. По сути, повторяет то же самое. Хотя и говорит, что готов поручиться, но то же самое про Ивана Сафронова, не уточнив даже предыдущие, мягко говоря, оплошности Путина, который сказал, что его уже осудили (Ивана Сафронова), и не за то, что он делал как журналист, а за то, что он разгласил гостайну, работая в Роскосмосе.
К. Ларина
―
Здесь он повторил всё это.
И. Петровская
―
Я тебя о том и говорю! И Андрей Колесников, который, по-моему, сидел как раз....
К. Ларина
―
В Ново-Огарево.
И. Петровская
―
В Ново-Огарево, не посмел сказать: «Владимир Владимирович, вас неправильно информировали. Всё было не так». Вот это тоже. В этот момент, давай мы вспомним, ровно в эти минуты шло очередное заседание суда по изменению меры пресечения Ивану, который уже с июля находится под стражей. Стоит ли лишний раз повторять, что, конечно, никакую меру пресечения, тем более после такого ответа, ему не изменили и оставили его под стражей еще на несколько месяцев.
К. Ларина
―
Я, кстати, подумала, что то, что он в прошлый раз, типа, оговорился, как объяснял нам Песков Дмитрий Сергеевич: что сказал «осудили» — это, типа, оговорка была. Это была не оговорка, конечно же, потому что я думаю, что, судя по вчерашнему ответу (в смысле, в четверг, на этой пресс-конференции), решение по Ивану Сафронову принято. Всё, это просто как бы принятое решение. Он убежден. Почему он с этой темы легко перескочил на любимую свою тему предательства? Просто какая-то паранойя уже — ему без конца везде мерещатся предатели. Для него это самое страшное преступление. Здесь ему и доказательств никаких не надо. Это был один из самых тяжелейших эпизодов этой пресс-конференции, совсем тяжелых. Я, кстати, хотела, чтобы мы всё-таки назвали имя журналиста, который, на мой взгляд, показал настоящий пример профессиональной журналистики и вообще понимания того, как эти пресс-конференции проводятся и что, собственно говоря, надо требовать на этих пресс-конференциях от первого лица. Я имею в виду как раз журналиста BBC Стива Розенберга, который, мне кажется, блестяще сформулировал всё, что можно предъявить этому политику и этому руководителю на данный момент, переместив сюжет с Алексеем Навальным из области смешного и забавного, из области анекдотического в очень серьезную плоскость. Практически, по сути, предъявление такого обвинения со стороны международного сообщества. Но, насколько я знаю, Ира, он же, по-моему, ушел из зала.
И. Петровская
―
Он ушел. Как только выслушал этот ответ.
К. Ларина
―
По поводу придурков?
И. Петровская
―
Да, и это, конечно, послужило поводом для бесконечного глумления над ним лично в этих вечерних ток-шоу, а также вообще над этой хваленой буржуазной западной якобы свободной прессой, которая хочет слышать только то, что она хочет, а получив не тот ответ, который получила, с позором убегает из аудитории. Ну, стоило бы сомневаться, что ровно так и будет.
К. Ларина
―
С позором — человек же продемонстрировал свое отношение к этому оскорбительному хамскому тону, в котором посмел разговаривать с журналистом — уважаемым, седым человеком — вот этот президент большой ядерной державы. Откуда этот тон, скажи мне? Почему нет какого-то внутреннего понимания, что это невозможно, что сейчас нельзя так говорить? Нельзя выражаться языком вот этого Доцента из фильма «Джентльмены удачи», которого он тоже пытался процитировать в другом ответе. Это как бы всё оттуда. Как кто-то правильно заметил, что человек даже не из прошлого, а из позапрошлого.
И. Петровская
―
Вот ты задаешь вопрос риторический, но это из глубины веков. Вот оттуда. И вчера правильно наш с тобой товарищ Виктор Шендерович сказал, что это ему еще повезло. Потому что если мы вспомним, в году каком-то 2002, не помню, французу он ответил куда оскорбительнее.
К. Ларина
―
Да, по поводу обрезания.
И. Петровская
―
«Приезжайте, мы вам обрежем всё, чтобы больше ничего не выросло». Поэтому как будет это первый раз. Это уже не вызывает абсолютно никакого ни шока, ни оторопи. Наоборот, еще раз говорю: в этих ток-шоу это свидетельство того, как наш дал, какой отпор, как он правильно сказал! Этих «придурков» они с гордостью цитировали на протяжении всего этого вечера. Но, конечно, самое любопытное (и это как раз пересекается с «Редакцией» Алексея Пивоварова, если мы перейдем непосредственно) — это была подготовка на федеральных каналах к грядущему судьбоносному событию. Каждый день примерно в течение, по-моему, более чем недели точно нам рассказывали, как это будет происходить, на скольких площадках, как это будет устроено, кто будет подключаться. И плюс к этому всему, естественно, нам показывали счастливцев, которые уже 2 года назад или сколько-то лет назад, обратившись напрямую к Владимиру Владимировичу, были осчастливлены, облагодетельствованы, одарены. Все по-разному — кому-то газ провели, кому-то электричество. А потом был целый блок, называется «юные россияне тоже обращаются к Владимиру Владимировичу». Дальше был целый блок из галереи юных россиян, которые когда-то обратились — опять же, 2 года назад, или в прошлом году, или сколько-то лет назад — и получили искомое, чаемое, то, о чем они и мечтать не могли. Мальчику, который мечтал стать блогером — из Челябинска, по-моему...
К. Ларина
―
Подарили блог.
И. Петровская
―
Привезли необходимое оборудование — ноутбук и прочее — для того, чтобы он смог освоить это, и приставили к нему педагогов. Девочка из Чечни, которая хочет участвовать в шоу «Голос Дети» и выразила эту мечту тоже в прошлом, что ли, году, получила педагога по вокалу. Она ездит в музыкальную школу, уже послала заявку на участие в кастинге и надеется его пройти. Вот мне тоже теперь интересно посмотреть...
К. Ларина
―
Это Ира рассказывает про нынешних потенциальных участников прямой линии.
И. Петровская
―
Нет, я рассказала про тех, кто уже облагодетельствован.
К. Ларина
―
А вот в «Редакции» были как раз… Давай объясним, что это такое. Объясним нашим слушателям, что «Редакция»...
И. Петровская
―
В «Редакции» тоже те, кто уже был, в принципе, как будто бы по предыдущим линиям, начиная с 2001 года и в разные годы. Вот они все уже как бы были облагодетельствованы.
К. Ларина
―
Но я хочу тебе сказать... Боюсь, что мы не успеем многое — как всегда, мы застряли на одной теме. Но куда деваться, ребят, простите. Но в этой «Редакции», конечно, если общее ощущение, прослеживается судьба, чтобы слушатели понимали, участников. Вернее, не участников, а бывших детей, которые когда-то задавали вопросы Владимиру Путину или просили у него типа блога. Кто чего просил — кто платье, кто велик, кто еще что-то. Вот они все выросли. Но при этом несколько корреспондентов… Сам Алексей был в Москве, я так понимаю, а корреспонденты его «Редакции» поехали по разным городам и весям. Это маленькие городки, поселки на Севере, хуторы. Я тебе скажу, что больше всего меня потрясло. Даже не то, что произошло с этими людьми, или как они выросли и стали нормальными, умными, всё понимающими гражданами Российской Федерации, прекрасно формулируя все свои претензии и удивления, связанные с сегодняшним днем. Меня поразило, что за все эти 20 лет люди-то изменились, и выросли дети, а страна вообще не изменилась. Потому что когда они там ходят в туалет — туалет на улице, деревянный, газа нет в каком-то одном поселке, воды нет в третьем поселке... И это длится и длится, эта бесконечная разруха и нищета. Я вообще не понимаю, как это всё еще существует. Большая просьба ко всем нашим слушателям: посмотрите обязательно этот выпуск «Редакции». Это абсолютно параллельная Россия. Конечно, если вы оттуда сами, то вы ничему не удивитесь. А если вы живете далеко, живете в большом городе, вы узнаете много интересного. Вы узнаете, что ничего не изменилось за 20 лет Владимира Путина.И.Петровская: Цинизм, ощущение полной безнаказанности и вседозволенности — это повергает в отчаяние
И. Петровская
―
Я добавлю, что там не только дети. Там и взрослые. Там их родители, которые за это время постарели и стали уже бабушками и дедушками. Тут два обстоятельства, меня поразивших. С одной стороны, они плачут и говорят, что так ничего и не изменилось.
Вот на этом знаменитом хуторе, куда вроде бы должны были провести газ, трубу-то проложили, а для того, чтобы к каждому домохозяйству отвести вот эти, как там они называются, отдельные маленькие трубочки, чтобы газ шел, нужно, чтобы каждое домохозяйство заплатило 100 тысяч, 200. Этих денег люди не видели, возможно, за всю свою жизнь. А тем более не могут за это заплатить. Поэтому только 1/4 часть этого хутора, про который уже отрапортовали, что он полностью газифицирован, в реальности имеет газ.
И там множество. Городок Асбест — страшнейшие бараки, разваливающиеся. Обещали расселить, потому что это давно непригодно для проживания людей. Тоже почти ничего не произошло. Какие-то там редчайшие...
И при этом второе потрясение — что те же самые люди, только постаревшие, говорят: «Будем всё равно голосовать за Владимира Владимировича, если что. И за поправки мы голосовали». И молодые корреспонденты «Редакции», ты помнишь, даже пытаются как-то привести логические...
К. Ларина
―
Соединить звенья цепи.
И. Петровская
―
Да, следствие и причину. И это не удается. Такой беспросветной реальности — нынешней российской... При том, что один и тот же человек наверху. Там в конце, собственно, Алексей делает вывод... Он не делает вывод, но он как бы делится своим изумлением, что за всё это время ничего там не изменилось, и человек, который сидит, тоже абсолютно не изменился — на том же месте и в тот же час.
К. Ларина
―
Я думаю, что он-то как раз изменился. Все «свидетели Путина», как говорил Виталий Манский, всё-таки эти изменения заметили. Те, кто начинал с ним, кто когда-то тоже поверил в его демократические устремления, говорят о том, что это произошло во время пути. Во время пути произошел какой-то сдвиг внутри этого человека. Сейчас это совсем другой человек.
И. Петровская
―
Еще видно, что, во-первых, он устал. Во-вторых, ему это совершенно неинтересно.
К. Ларина
―
И люди ему глубоко безразличны — все.
И. Петровская
―
Совершенно безразличны. Он оживает только когда может по мановению своей условной волшебной палочки кого-то либо облагодетельствовать, либо наоборот...
К. Ларина
―
Либо есть люди, которые вызывают у него бешеную злобу. Это тоже видно. Ира, тут мы плавно переходим. Обязаны сказать (времени много, но тем не менее) про «Мертвые души» Григория Константинопольского. Потому что, по сути, мы с тобой сегодня драматургию выстроили правильно, интуитивно: расследование Навального — прямая линия президента — «Редакция» Пивоварова. И вполне естественно, это всё некой метафорой накрывается сверху. Художник сказал свое слово задолго до линии Владимира Путина. Но, с другой стороны, что он, других линий не смотрел? Я говорю про Гришу Константинопольского. Здесь про эту Россию, про сегодняшнюю Россию сказано всё — гоголевским языком и сегодняшним взглядом, через призму сегодняшнего дня. Фильм вышел, напомню, на Ivi.
И. Петровская
―
На платформе Ivi. Для меня это был абсолютный... Спасибо за наводку, во-первых — это ты меня в прошлый раз навела, хотя я, конечно, всё читала про это.
К. Ларина
―
Я Ире в лицах рассказывала фильм после прошлой передачи.
И. Петровская
―
Это абсолютный восторг, с одной стороны. С другой стороны, как у Гоголя, да — смех сквозь слезы. Особенно когда там этот финальный монолог Селифана: «Куда ты мчишься, Русь?». До такой степени буквальные вещи! Да, конечно, всё действие перенесено на современную российскую почву.
К. Ларина
―
Причем суперсовременную — прямо сегодняшнюю-сегодняшнюю.
И. Петровская
―
Абсолютно, да. Там даже Навальный фигурирует — ну, упоминается. Но при этом персонажи, которые носят те же имена и фамилии и занимают чуть другие должности. Там еще «Ревизор» немножко сочетается, вклинивается в «Мертвые души». Абсолютно те же самые вороватые (даже не вороватые, а ворующие в каких-то космических масштабах), жуликоватые, тупые, для которых главное — это произвести впечатление на свое начальство, а также увековечить себя в виде захоронения с известными личностями в Москве. Эти особняки — не декорации. Особняки, в которых проживают нынешние Собакевич, Манилов, Ноздрев. Это не просто особняки — это дворцы, это цитадели, это замки, в которых живут эти люди, которые ничего хорошего на свете не сделали. Поэтому когда их разводят куда более циничные жулики и мошенники, Павел Иванович Чичиков и его подручный Селифан (не будем сейчас открывать тайн, спойлерить и говорить, кем они оказываются потом, в конце), их не только не жалко, а ощущение абсолютно справедливого возмездия, которое их там настигает.
К. Ларина
―
Там есть, кстати, неправда. Прости, Ира, там когда идут массовые аресты — вот это единственное, что, как мне показалось, выдавать желаемое за действительное. Нет, здесь вор у вора дубинку украл. Это на чем стоит и держится земля русская.
И. Петровская
―
Да, есть вор более циничный. Более изобретательный вор.
К. Ларина
―
То есть экспроприация экспроприированного. То есть украсть краденое. На этом построен такой круговорот денег в Российской Федерации — ровно такой же, как и был в России при Гоголе или, как известно, кто, Карамзин сказал известную фразу, что воруют? Да, собственно, здесь масштабы другие, безусловно. В фильме вообще нет людей — я имею в виду, народа. Общество тут не представлено никоим образом — его вообще нет. И это, кстати, мне тоже показалось важным, потому что не видят. Они живут в абсолютно отдельном параллельном пространстве, в какой-то стеклянной сфере, в отдельном мире. И там нет никаких людей, никаких полей. Есть только то, что мое. Есть мои деньги — какие государственные? Мои деньги! Это всё мое — мой дом, мои деньги. Такой коллективный общак, который перемещается из одного места в другое. Это, конечно, фантастически.
И. Петровская
―
А с другой стороны, в той сцене, когда он назначает им цены, и они торгуются, каждый пытается спихнуть на другого и распределить эти деньги... Актерские работы блистательны — в большинстве своем. Есть какие-то, может быть, не самые точные попадания.
К. Ларина
―
Может быть, какие-то решения сцены. Есть более удачные, есть менее удачные, но придумано замечательно. Просто замечательно.
И. Петровская
―
Есть затянутые. Временами смешно до колик, временами волосы дыбом стоят. Здесь в данном случае уже абсолютно точно приобретает буквальность звучания, потому что они, по сути, все мертвые души сами по себе.
К. Ларина
―
Итак, посмотрите обязательно фильм. Григорию Константинопольскому и всей команде «Мертвых душ» наши поздравления. Отличное суперкино! Мы должны закончить на позитивной ноте. Всё-таки неделя началась тяжело, а кончается бравурно — 65 лет главному редактору радиостанции «Эхо Москвы» Алексею Алексеевичу Венедиктову исполнилось буквально вот. Песню мы придумали для вас, Алексей Алексеевич — это всё мы, девушки. Поздравляем!