Человек из телевизора - 2020-09-12
12.09.2020
К. Ларина
―
Добрый день! Начинаем программу «Человек из телевизора». Как обычно, ведут ее Ксения Ларина и Ирина Петровская. Ира, приветствую тебя! Здравствуй!
И. Петровская
―
Здравствуйте все!
К. Ларина
―
Хочется опять всё вместить, поскольку огромное количество тем, которые очень хочется обсудить. Мы понимаем ваши претензии, возмущение и недовольство, когда вы после каждой программы нам пишете: «А как же вот про это не сказали, про это не сказали?». Очень много событий. Конечно, с одной стороны, это хорошо, но с другой стороны, события все такие очень тревожные и отражающиеся в обществе очень негативными последствиями. Это уж точно. Итак, читаю, что мы с Ириной насобирали, чтобы вы понимали, чем мы, собственно говоря, жили всю эту неделю - и вы тоже, надеюсь. Итак, Беларусь-Белоруссия: интервью Лукашенко российскому пропагандистскому пулу. Саша Филиппенко, писатель и журналист, из Минска. Он запустил серию своих репортажей из Минска на своем авторском youtube, который называется «Бывший сын». Заодно и приглашаю подписаться. «Бить или не бить» - репортаж Маши Борзуновой из Минска. Это канал «Дождь». Акция солидарности с белорусами: марафон актеров и музыкантов в instagram. Светлана Алексиевич и русская интеллигенция - понятно, что это за тема. Это всё, что касается Беларуси. Дальше по событиям. Приговор Ефремову: общественная и телевизионная реакция. Фильм Сергея Кальварского «Процесс», который опубликован на сайте «Новой газеты». Это фильм, который был сделан во время карантина, во время самоизоляции. Такое зум-кино, где свою роль - получается, что последнюю перед всей этой историей, перед тем, как попасть в сводку криминальных новостей - сыграл Михаил Ефремов. Фильм очень интересный. Ты посмотрела, Ира?
И. Петровская
―
Да, конечно.
К. Ларина
―
Очень симпатичный фильм и вообще хороший. Безотносительно всего, просто хорошее кино. Посмотрите! Актеры там блестящие работают, и Миша Ефремов в первую очередь. Дмитрий Глуховский в гостях у Дудя - большой 2-часовой разговор. Это обязательно надо посмотреть. Илья Яшин в программе «Еще не вечер» у Тихона Дзядко на «Дожде». Алексей Пивоваров у Шихман (Шихман была у Пивоварова, теперь Алексей Пивоваров у Шихман) в программе «А поговорить». Я, честно говоря, ничего не ожидала, но с огромным удовольствием посмотрела этот диалог. По-моему, он очень интересный. Юлия Снигирь, актриса, у Ксении Собчак на ее канале «Осторожно, Собчак». Артистки бегут из-под «Пилорамы» Кеосаяна. Это уже не первый случай - очередной случай наблюдали на этой неделе. Перемены на «Культуре» - закрытие дискуссионных программ. Закрыты «Тем временем» Александра Архангельского, программа «Агора» Михаила Швыдкого и программа «Что делать?» Виталия Третьякова. Прощание. Потеряли хороших людей, талантливых людей. Александра Ливанская, наша коллега, журналистка, ушла из жизни после тяжелой болезни. Сергей Колтаков, гениальный, не побоюсь этого слова, артист, который тоже после тяжелой болезни ушел из жизни несправедливо рано. Вот, собственно, всё. Остается только вас призвать, что мы на нашей фейсбучной странице как всегда открываем веточку. Можете писать, ничего не пропадет. Даже если мы вас не озвучим сейчас, мы всё равно всегда принимаем к сведению то, что вы пишете, говорю я вам. Давай начнем с Беларуси, поскольку тут много всего происходило. Конечно, самое обсуждаемое событие - это десант пропагандистского пула, который прибыл в Минск на встречу с президентом Лукашенко. Всё, что касается содержательной части, вы уже видели. Это будут обсуждать. После нас еще будет обсуждать, конечно, Алексей Венедиктов в программе «Будем наблюдать». Ну а то, что касается самого сюжета, драматургии - я думаю, что здесь, конечно, «Человек из телевизора» должен сказать свое слово. Ира?
И. Петровская
―
Я на эту тему и колонку написала в пятничную «Новую газету». На меня это произвело самое тяжелое впечатление. Есть одна важная принципиальная вещь, которую, кстати, в стихотворении белорусского поэта прочитал Анатолий Белый во время этого онлайн-марафона в Инстаграме. «С драконом говорить нельзя» - есть такая строчка в этом стихотворении. Невозможно приезжать к дракону и делать вид, что он белый голубь. Даже если кто-то углядел в фривольном поведении Марго Симоньян какой-то троллинг или что-то, невозможно говорить с этим человеком, зная всё, что происходило и происходит у него в стране исключительно с его согласия и с его санкции, так, как будто ничего этого нет. Невозможно делать вид, что это старичок-боровичок, почти пенсионер, председатель колхоза, рачительный хозяин и батька. Невозможно. Вот до момента, пока не началось вот это массовое избиение своего народа, может быть, еще туда-сюда. Хотя мы прекрасно знаем, что политические репрессии в этой стране давно идут, политические оппоненты пропадали, исчезали, их убивали, их арестовывали, их высылали, и много чего было. Одна судьба телеоператора Дмитрия Завадского чего стоит. Уж не политический оппонент точно. Молодой парень - ему, по-моему, не было 30 лет, оператор Павла Шеремета, который бесследно исчез. Вот уже сколько лет прошло, а о нем ничего, ни слуху, ни духу. То есть понятно, что с ним произошло в результате. Здесь на это накладывается еще и массовое избиение, унижение, небрежение - всё, что угодно. Издевательство конкретно над своим народом - уже не над политическими оппонентами.
К. Ларина
―
При этом есть доказательства и свидетельства очевидцев, что это не какие-то там домыслы. Тут не скажешь: «А вы докажите!». Тут ничего доказывать. Это важнейший момент. Эта тема вообще, я так понимаю, не была поднята в этом разговоре, за исключением того, что сказала Маргарита Симоньян по поводу своей группы.
И. Петровская
―
Продолжаю, что называется, эту мысль. Вот приезжают ведущие - отборные, я бы сказала, силы этого пропагандистского пула. Садятся. А до этого и после этого как ни в чем не бывало фотографируются с этим драконом. Они не возражают, они не спорят, когда он, извините за выражение, просто несет пургу, когда элементарная логика, элементарное знание реалий должны, по идее, заставить их хотя бы возразить. Там есть просто характерный пример. Когда ему задают вопрос: «Кто такие эта оппозиция, этот Совет?», он отвечает: «Я вам клянусь, я этого не знаю и вы не знаете». Хорошо, допустим, вы не знаете кого-то. Но Светлану-то Алексиевич, как минимум, вы, наверное, знаете? Поэтому всё вместе это произвело чудовищное впечатление того, что люди, зная обо всем, цинично участвуут в какой-то государственный игре, в межгосударственной игре и пытаются каким-то образом этого человека преподнести нам как перспективного государственного деятеля, несмотря на все эти знания.И.Петровская: Издевательство конкретно над своим народом - уже не над политическими оппонентами
К. Ларина
―
По сути, это была такая информационная поддержка. Поддержка информационной пропаганды. Это такой жест доброй воли (в кавычках «доброй»), который является каким-то очень важным сигналом, как мы понимаем. Неслучайно был организован такой пул. Для чего? На твой взгляд, это послание белорусскому обществу, это послание российскому обществу, это послание Западу? Кому?
И. Петровская
―
Я думаю, в первую очередь (и это многие комментировали) это послание даже не всего российскому обществу, а одному из его лучших представителей, с которым он будет встречаться в понедельник. Там было несколько абсолютно очевидных даже не намеков, а очевидных мессиджей, что мы с вами, мы не представляем себя без вас, мы готовы к интеграции. Там были фразы Симоньян. Например, когда он делился своими переживаниями по поводу неблагодарности собственного народа, для которого он батька и столько всего сделал, она сказала: «Ну ничего, скоро ваши переживания закончатся». Как хотите, что называется, так это и истолковывайте. Естественно, и белорусскому тоже. Потому что я сегодня прочитала чей-то материал в соцсетях, что если у нас в основном обсуждают, как себя держали, вели, какие вопросы задавали представители этого пропагандистского пула, то, естественно, в белорусском обществе обсуждают в основном то, что и как говорил их этот самый злобный батька.
К. Ларина
―
Дело в том, что он, этот человек, Лукашенко, опять диктует некую повестку для обсуждения. Я тебе скажу, поскольку мы находимся в программе «Человек из телевизора», что меня поразило. Меня поразило, что практически всё это интервью во всех подробностях, с обильным цитированием обсуждали на независимых каналах - таких, как «Дождь» и «Настоящее время». На полном серьезе обсуждается вся пурга, как ты говоришь, которую он нес. Там есть какие-то пассажи - просто немыслимые. Просто когда ты не знаешь, кто это. Тебе кажется, что это просто сумасшедший. Вот такой буйнопомешанный несет какую-то абракадабру. «В Испании есть король, и этот король я» - это я цитирую Поприщина. Это, по суи, вот такой уровень. Объясни мне, пожалуйста, как можно это всё вообще всерьез комментировать? И зачем?
И. Петровская
―
Нет, обсуждали - это совершенно очевидно. Потому что это всё равно событие. Просто для сравнения: когда тот же самый Путин собирается куда-то (или раньше собирался) с официальным визитом, ты знаешь, есть такая процедура, когда специально приезжают, как правило, очень серьезные, даже лучшие журналисты с тех телеканалов или из тех изданий, которые в этой стране визита имеют значение, авторитет, и тоже задают вопросы. Поэтому с точки зрения самой процедуры тут ничего особенного нет. Всё дело в контексте, на фоне чего всё это происходит, и зачем этого человека (конечно, это, наверное, в первую очередь нужно нашей власти) преподносить как законно избранного, абсолютно легитимного президента, в стране у которого всё более-менее ничего и практически наладилось. Кстати, показу этого интервью (оно еще не было нигде ни в эфире, ни в соцсетях) предшествовали прямые включения из Минска. Маргарита Симоньян выходила в тех же «60 минут», выходила еще куда-то и рассказывала, что никаких протестов лично она не видит. Город мирный, безопасной. Все ходят, улыбаются. В общем, типа, слухи сильно преувеличены, в Багдаде всё спокойно. Вот для чего это делается. Для того, чтобы создать впечатление, что там уже всё подошло к концу, что все протесты более или менее утихли. Сам этот самый батька рассказывает, что поддержка в рабочих коллективах у него безусловная, и не только в рабочих. Это такая большая панама, мне кажется. Мне в данном случае как раз интереснее поведение так называемых «коллег», которые, всё прекрасно зная, видя все агентские и прочие материалы, шерстя эти соцсети с утра до ночи и прекрасно видя кадры избиений, сидят и слушают про то, что девочки себе раскрашивали краской попы. И потом это тоже дальше обсуждается. Все на федеральных каналах сочувствуют неким мифическим 40 или 39 омоновцам, у которых безвозвратно сломаны позвоночники, но никто не показывает эти кадры, этих омоновцев. Один человек знает, что он врет, а эти, которые сидят, знают, что он врет, но поддакивают, улыбаются и делают вид, что это всё так оно и есть на самом деле. И конечно, отдельная песня - не то, что вишенка на торте, а просто огромный арбуз - вот этот прекрасный диалог (опять же, в кавычках «прекрасный»), когда в конце Маргарита Симоньян напомнила, что избивали... Там оговорка, что дубинки, ОМОН, жесткие задержания - это всё нормально, так это везде и происходит, чтобы не дать осуществится цветным революциям.
К. Ларина
―
Она сказала не так. Она сказала: «И правильно делали». Правильно делали, что били.
И. Петровская
―
Да, ну я сейчас вольно пересказываю. Смысл в том, что это естественное поведение любых силовиков, которые пытаются не допустить в своей стране хаос, революции и так далее. Но зачем же вы задерживали журналистов, а когда уже выяснилось, что они журналисты, то почему же вы их 3 дня (или, как она говорит, «трое дней») держали там, избивали, не давали есть? И, конечно, самое прекрасное, когда он проникновенно посмотрел и сказал: «Может, перевернем страницу?». Что нам ответила Маргарита Симоньян, руководитель крупнейшего международного канала и агентства? «С удовольствием. Это я вам просто для вашей информации, чтобы вы разобрались». Вот это меня поразило. И не только меня. Во многом, наверное, это еще и сподвигло независимые и прочие каналы это обсуждать. Потому что это уже какая-то отдельная ступень вот этого цинизма, когда даже своими коллегами, сотрудниками ты можешь поступиться и пожертвовать ради того, чтобы исполнить некую государственную задачу.
К. Ларина
―
Ты посмотрела материал «Медузы» по поводу работы журналистов, так называемых сотрудников пропагандистских каналов на белорусском телевидении?
И. Петровская
―
Сотрудники там работают, мы знаем. Мы прочитали, и ты прочитала материал «Медузы», то есть такое даже расследование Алексея Ковалева, их сотрудника, где рассказывается, что действительно на помощь государственным телеканалам Белоруссии прибыл некий десант - не очень многочисленный, там упоминается про 12 человек, которые оказывают не только техническую, но и идеологическую поддержку своим коллегам. Там приводятся слова Лукашенко, который не раз благодарил Марго Симоньян и других российских пропагандистов за то, что они мало того, что помогают, так еще и учат белорусов, как надо по-настоящему работать. Там есть некий анализ того, как ужесточился тонн материалов после приезда этих людей на каналы и в агентства, как они носят все более ангажированный и провластный характер.И.Петровская: Самая подлая вещь была практически накануне приговора
К. Ларина
―
Это похоже, знаешь, как вовремя необъявленных войн, о которых мы ничего не знали в советское время, туда в рамках интернациональной помощи посылали так называемых военных советников, которые осуществляли общее руководство военными операциями и обучали местных военных правильному ведению боя. Это абсолютно тот самый случай.
И. Петровская
―
Это не только в советское время. Извини меня, пожалуйста, но «вежливые люди» также осуществляли эту помощь, купив форму и оружие в военторге, как мы знаем, совсем недавно - 6 лет назад. Государственное вранье, я говорю, никуда не девалось. Но в данный момент оно уже переходит вообще все возможные границы и рамки приличия. Собственно, о приличиях давно никто не говорит.
К. Ларина
―
Итак, резюмируя эту творческую встречу с Лукашенко. Мне очень понравилось, что по умолчанию все комментаторы из числа независимой журналистики, нормальной журналистики, профессиональной журналистики отказали этим людям в праве называться коллегами и журналистами. По умолчанию все вдруг изобрели новый термин - «сотрудники официальных российских СМИ». Это именно сотрудники. Как говорили всегда про сотрудников в штатском. Вот эти люди, которые были в гостях у Лукашенко, разговаривали - это именно те самые сотрудники. И никакие они не журналисты. Я бы еще добавила, что и соучастники. И они должны это понимать: что они соучастники. Ты согласна с этим, Ира?
И. Петровская
―
Да, они сотрудники, я абсолютно согласна. Но они сами о себе говорят: «Мы, как российские журналисты...». То есть в их понимании то, что они делают - это журналистика. А как раз в традиционном понимании это совсем не журналистика. Во-первых, даже сама мизансцена. Это сидят не журналисты. Это сидит обслуживающий персонал во главе со своей матерью-вдохновительницей Маргаритой Симоньян, которая единственная позволяет себе вольности, декольте, нога на ногу и так далее. Тоже, кстати, выходит за рамки традиционного поведения журналистов на официальных интервью.
К. Ларина
―
Я тебя умоляю! После Марии Захаровой я уже ничему не удивляюсь.
И. Петровская
―
Мария Захарова хотя бы не журналист. Хотя да, конечно, всё равно эти две дамы обе государственные служащие, выступают от имени государства. И вот когда такие дамы позволяют себе многие такие вещи...
К. Ларина
―
Такие декольте позволяют.
И. Петровская
―
Мария Захарова вообще вышла за все рамки.
К. Ларина
―
Да, даже президент уже извинялся. Ну хорошо, мы завершаем первую часть программы. Она у нас белорусская. Пойдем дальше, чтобы всё-таки успеть обсудить кое-что еще после перерыва.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Ксения Ларина, Ирина Петровская. Я думаю, что про Беларусь стоит добавить. Обсуждать не будем - просто добавим то, что говорили в начале. Репортаж Маши Борзуновой на «Дожде». Саша Филиппенко на YouTube «Бывший сын» - это его авторский канал. И заглядывайте в instagram по ссылке «Купаловский». Это акция солидарности с белорусскими гражданами от актеров и музыкантов. Там заняты замечательные музыканты, артисты. Это инициатива Анатолия Белого. Просто молодцы! Они читают стихи белорусских поэтов. В том числе там есть актеры и музыканты - уроженцы Беларуси, которые читают стихи на белорусском языке. Это, конечно, производит сильнейшее впечатление. Молодцы! Это к вопросу о русской интеллигенции, к которой взывала Светлана Алексиевич. Есть отдельные экземпляры русской интеллигенции, которые не молчат. Есть цеховые сообщества, которые не молчат. Есть вот эта замечательная акция молодых актеров и музыкантов. Просто молодцы! Ефремов - обязаны, Ира. Давай.
И. Петровская
―
Да, мы долго тянули. Мы ждали, когда будет поставлена, допустим, еще не самая окончательная, но всё-таки финальная точка. Это одно из самых тягостных впечатлений всего этого времени. Сколько там прошло с момента аварии - 3 месяца, да? Июль, август - да, 3 месяца. Я думаю, мы сейчас не будем говорить о том... Опять, уже столько пурги нанесли: виновен - невиновен, достоин - недостоин, так ему и не надо или так ему не надо. Мне кажется, мы должны сказать, что в том, что общество было так настроено, очень многие были настроены против Михаила Ефремова, что приговор оказался невероятно тяжелым и жестоким... Например, приводили статистику по этой статье и по пьяным ДТП. За год только 1 человек получил 8 лет. Теперь 2 вместе с Михаилом Ефремовым. Плюс мы знаем и много других резонансных ДТП, пьяных и не пьяных, виновники которых вообще выходили сухими из воды, и иногда еще виновными оказывались пострадавшие или даже погибшие. Поэтому говорить о том, что такого никогда не было - это вообще смешно. Но виноваты в том, что это всё произошло (не пьяное ДТП, конечно, а весь вот этот раж и вакханалия), конечно, не только два паяца-адвоката, которые вошли в этот процесс, я уверена, с одним - с тем, что они будут устраивать шоу. Что они будут себе повышать свой рейтинг, будут бесконечно сидеть на экране и станут самыми популярными людьми в стране, что и произошло. Я не говорю про знак этой популярности. Понятно, что со знаком минус. Что творилось на экранах с момента, когда произошло это ДТП и до приговора - я думаю, даже ты не можешь себе представить. Потомучто за всем уследить невозможно, а я старалась.И.Петровская: Это сидят не журналисты. Это сидит обслуживающий персонал во главе со своей матерью-вдохновительницей
К. Ларина
―
Я тебе скажу больше. Я могу себе это представить даже по социальным сетям. Вот я думала, что если здесь, в сетях, разворачивается такое, совершенное безумие, то что же происходит там, на этих федеральных каналах? Я думаю, что одно другого стоит.
И. Петровская
―
Вот я и говорю, что ответственность за это, за это отношение, за это накручивание атмосферы (ну, атмосферу не накручивают, но понятно), усугубление и самой ситуации, и вины несут, безусловно, вот эти наши шакалы пера или кто там? - гиены экранов, которые просто как саранча, как воронье слетелись на эту тему с первого момента и дальше не оставляли ее ни на одну секунду, бесконечно настраивая общественное мнение на то, что более злостного разбойника, преступника и вообще злодея у нас сегодня нет - только один Ефремов. Одна часть была - это вот это бесконечное возмущение и требование дать ему за это чуть ли не пожизненное. Другая - это было бесконечное глумление и такое низвержение этого кумира, как будто они ему мстили за то, что прежде им восхищались и его любили. И то, что это обсуждалось не только в этих желтых шоу - «Прямой эфир», «Пусть говорят», но и во всех так называемых политических, тоже о многом говорит. И даже в день приговора, когда уже стало известно, что 8 лет - это вам не фунт изюма, никакого даже минимального сочувствия в этих речах у них не звучало. Более того, тот самый Евгений Попов, который ведет «60 минут», говорил, что надо было бы вообще оставить его без штанов и заставить его, Ефремова, оплачивать и содержать всю многочисленную семью погибшего до конца дней. Тогда уж оставьте ему, может быть, какой-то шанс, чтобы он мог эту семью содержать. Я не говорю, сколько было гадостей, пошлостей. Тоже в день приговора, в прямом эфире у Малахова, когда он сказал: «Давайте посмотрим на глаза его отца». Причем здесь сейчас, в данном случае, отец, которого уже много лет на свете нет? Дальше идет знаменитый кадр из «Три тополя на Плющихе», где Доронина поет «Опустело небо без тебя». Ты помнишь и все помнят этот выразительный кадр. Самая подлая вещь была практически накануне приговора, в воскресенье, когда вышли «Новые русские сенсации» на НТВ, куда, скорее всего, этот самый так называемый адвокат и слил эту вот запись. Потому что вот так, по логике, больше некому. Очень хорошего качества, явно сделанная не с телефона, когда Михаил Ефремов говорит какие-то нелицеприятные слова в адрес суда, журналистов и так далее. А этот, ни разу не попав в кадр, его провоцирует и задает ему какие-то вопросы. И правильно кто-то написал, что это был уже, скорее, последний увесистый гвоздь в гроб Михаила Ефремова. Ну, гроб - понятно. Я даже заметила потом по соцсетям, что после всего этого даже те, кто писали о Ефремове, что жалеть его не надо, он такой-сякой - и те, в общем, ужаснулись всей этой вакханалии и всё-таки написали ему какие-то слова сочувствия. Потому что когда его выводили, эти глаза, остановившиеся от безысходности и отчаяния - не знаю, кого они могут как-то не пронять. Потому что мы видим: на наших глазах происходит вот эта невероятная драма, драма всей жизни Михаила Ефремова. Как бы ни тяжело было то, что он совершил. Я не говорю про этих бесконечных неизвестно кем (а подозреваю, кем) нагнанных к зданию суда фриков - шаманов, каких-то барабанщиц, каких-то кликуш, бабок, которые тоненькими голосами поют какую-то ахинею и несут ахинею. Тоже же ведь кто-то это нагнал. Я сомневаюсь, что все фрики города Москвы и Московской области вдруг как один испытали невероятное сострадание и ломанулись к зданию суда. Нет, это тоже была какая-то такая специально созданная в первую очередь для картинки...
К. Ларина
―
Мне кажется, что нет, не для картинки, Ира. Я вот тоже пыталась всё это сформулировать для себя. Мне кажется, что это часть некой задуманной схемы, чтобы совсем дискредитировать, сознательно по всем понятиям превратить это в такой кровавый фарс. Очень важный момент, который мне тоже кажется важным. Когда предъявляют претензии, пишут: «Как же вы все, друзья, молчите? Никто не встал на его защиту». Потому что автор этого сценария специально это сделал для того, чтобы нормальный человек даже не мог туда войти, в это пространство. Потому что, во-первых, его никто не услышит, во-вторых, перекричать это невозможно - вот это улюлюканье, этот ор, этот бал каких-то ведьм, упырей и бесов. Я вспоминаю Влада Галкина. Помнишь? Если вы не помните, дорогие друзья, этот замечательный артист, прекрасный, попавший почти в аналогичную ситуацию, только без смертельного исхода. Тоже в состоянии алкогольного опьянения он устроил дебош, по-моему, в каком-то баре. Это всё было снято на видео. Это как бы из серии Кокорина и Мамаева - скорее, такой случай. Боже мой, что тогда с ним сделали! Тогда тоже по всем каналам в этих бесконечных ток-шоу были бесконечные крики, ор, оскорбления в его адрес - вообще ужас что было. Ты это помнишь. Я просто напоминаю нашим слушателям. Тоже было судебное разбирательство. И потом человек просто умер. Он впал в жуткую депрессию, потому что ему точно так же отказали в уважении, в любви. В милосердии, в конце концов. Отказали огромные тысячи людей, которая раньше рукоплескали ему за его фильмы, обожали его. Это же те же самые мотивы, согласись. Мотивы этой мести толпы. Это существует, это заразительно. И люди, которые задумали сценарий с Михаилом, это понимали. Они понимали, что потянуть буквально за три нитки - и всё, и этих людей, этот гон свиней не остановить. Пока они его не сбросят в пропасть, они не успокоятся. И что еще удивительно. Ты говоришь, что там в финале какие-то люди одумались и тоже оказали ему свою поддержку. Я до сих пор поражаюсь: до сих пор в социальных сетях я вижу целые ветки, причем состоящие из людей творческого цеха! Каких-то там киношники, какие-то представители театра, литературы или той же журналистики не стесняются в выражениях. Хотя он уже сидит в СИЗО и получил 8 лет, на этот момент такая ситуация, по-прежнему требуют крови, расправы, им мало. Это ужас! Я сегодня перед нашей передачей записывала Мишу Мишина на воскресный «Дифирамб». Мы тоже про это говорили. Он сказал очень точную фразу: «Мы дышим воздухом, в котором нет любви. Мы дышим этим воздухом». Это действительно так. Это, видимо, передается как радиация.
И. Петровская
―
Да, кстати, еще достойны отдельного упоминания те, кто так же, как наши с тобой предыдущие герои, называют себя журналистами. Что они там устроили и устраивали и у здания суда, и в подъезде! Вот форменные шакалы, которые набрасываются, задают какие-то безумные вопросы, орут, тычут ему в лицо эти свои микрофоны. Это отдельное впечатление. Я думаю, что все они в результате очень собой довольны, потому что, как мы знаем, чем омерзительнее, тем продаваемее. Чем отвратительнее материал эти люди привезут, тем больше их начальники и руководители скажут им добрых слов.
К. Ларина
―
Повторю только, обращаясь уже который раз по разным поводам к тем, кого мы знаем из этих ведущих. Это Андрей Малахов, это Дмитрий Борисов. Ребята! Это днище. Вы не представляете, что вы делаете с собой. Или там уже какая-то блокада стоит? Я не представляю, как человек, который постит собачек, которых он целует в носик, потом выходит на сцену для того, чтобы убивать людей. Пусть он не призывает впрямую, но он так устраивает свои шоу, свои передачи, что это, по сути, является пропагандой ненависти к конкретному человеку. По сути, призыв к травле, которой он не останавливает, а наоборот, собственно говоря, ею руководит и направляет. А потом все такие милые в инстаграмах целуют собачек, рассказывают, как они любят животных. Такие все милашки. Просто милашки!
И. Петровская
―
Ну, если сравнивать оттенки вот этого всего...
К. Ларина
―
Оттенки дерьма.
И. Петровская
―
Да, оттенки всей вот этой субстанции, то Борисов и Малахов были небо и земля. У Малахова с первых секунд, с первых часов всё было особо рьяно и оголтело. Потом подхватывали «60 минут». Потом то, что говорил Соловьев - это мы вообще выводим за рамки, потому что это не поддается объяснению, ни тем более даже не хочется это произносить, потому что это такая уже дистиллированная мерзость. Короче говоря, я еще раз настаиваю, что сам этот жестокий приговор - это не только по тяжести его деяния, деяния Михаила Ефремова, но и под воздействием той атмосферы, которая нагнеталась с первого дня на федеральных каналах. И нагнеталась она, безусловно, неслучайно, потому что задачей было: уж раз попался, дружок (как его там называли, «гражданин артист», как бы иронизируя над «гражданином поэтом»), то уж мы тебе, конечно, влупим по полной программе. Всё, что можно, там доставалось на свет. Использовались какие-то страннейшие люди, которые, может быть, последний раз видели Ефремова, когда он снимался в фильме «Когда я стану великаном». И я в ужасе вот что еще представляю: ведь он всё это сам смотрел! Хотя этот адвокат говорил: «Я ему запретил смотреть телевизор».И.Петровская: Даже лучшие из ведущих журналистов перестали быть по-настоящему властителями дум
К. Ларина
―
Нет, он же сам говорил на процессе, что он всё это смотрит.
И. Петровская
―
Конечно. И вот при общем его и без того ужасном, абсолютно деморализованном, абсолютно подавленном состоянии и сознании... Даже если можно поверить (и психиатры это говорят), что бывает такая амнезия под воздействием алкоголя и всего, но всё равно когда он, я думаю, это всё видел, и эту атмосферу всё равно, как человек тонкой душевной организации, воспринимал и чувствовал, скорее всего, это и привело к этой его полной зависимости от этого человека, который начал им крутить и вертеть. В отсутствие других людей, которых к нему не допускали. А адвокаты были. Я знаю это теперь абсолютно 100%. НРЗБ человек, который лично переговаривал с очень уважаемыми адвокатами, которые и вначале, и когда он вроде бы отказался от этого Пашаева, были готовы вступить в этот процесс и защищать его.
К. Ларина
―
Я это подтверждаю, потому что я сама общалась как минимум с двумя известными адвокатами, которые готовы были предложить свои услуги. Мало этого: даже были готовы, что называется, за минимальную плату, чтобы никого не разорять и не бороться за эти гонорары. Но туда невозможно было пробиться. Ну ладно, это уже прошлое. Я просто хочу еще лишний раз сказать «спасибо» кому - я хочу сказать спасибо Марине Литвинович и Еве Меркачевой, членам Общественной наблюдательной комиссии, которые сразу же, как только Мишу увезли и поместили в следственный изолятор, его навестили, чтобы удостовериться в том, что он в нормальном морально-психологическом состоянии, что он в нормальных бытовых условиях. Это было очень важно. И они сразу же об этом рассказали - и Ева, и Марина. Это очень правильно. А дальше будем смотреть. Ира, у нас остается не так много времени. Что выбрать из того, что мы не сказали?
И. Петровская
―
Давай «Процесс» упомянем.
К. Ларина
―
Про «Процесс» я сказала. На сайте «Новой газеты». Я думаю, уже очень много. Я бы хотела, чтобы мы обратили внимание на события по поводу передач на «Культуре». Может быть, не все знают, что Александр Архангельский, журналист, автор и ведущий программы «Тем временем», которая много лет выходила на канале «Культура», написала у себя в фейсбуке, что программу закрыли. Ее не будет. То есть ее как бы закрыли вообще и навсегда. Но особая гнусность всей этой ситуации, как я поняла, в том, что никому даже не позвонили. Автору и ведущему даже не позвонили. Уже начался сезон, у него там наверняка был составлен свой план по темам. Никто даже не предупредил. Вот такое сейчас время наступило. И судя по всему, они там избавляются от таких дискуссионных программ, потому что вместе с программой «Тем временем» закрыли «Агору» Швыдкого. Как ни крути, но всё равно это попытка дискуссии на какие-то очень важные, актуальные, звенящие темы. И закрыли «Что делать?» Третьякова. Хочется добавить: и ... с ним. Но всё равно я не пойму: они что, меняет концепцию?
И. Петровская
―
Нет, я думаю, это для уравновешивания. Чтобы, скажем, либеральная общественность не кричала, что Архангельском убрали из-за того, что он, по сути, хотя он очень сдержанный человек, но при этом всё равно высказывается по разным темам вполне откровенно. Вот чтобы уравновесить: вот, мы не только вашего Архангельского убрали, но и нашего Третьякова. Я правда не знаю. Особенность нынешнего не только сезона, но и времени - что планы не озвучиваются, никто ни с кем... Какие там планы? Планы и раньше не обсуждали, но, как правило, когда наступал сезон, это всегда было событие, и все обсуждали, что новенького появится, кто придет на канал. Вот ничего похожего сейчас нет. Всё идет тихо, подковерно: ну, закрыли. Столько всего происходит, что уже никому в голову не приходит бить в колокола и говорить: «Верните нам!», или «Зачем?», или звонить руководству - бессмысленно.
К. Ларина
―
А помните, дети (вернее, дети не помнят, но старожилы, как говорит Петровская, помнят хорошо), что было, когда закрыли программу «600 секунд»? Помнишь?
И. Петровская
―
Помню, конечно. Это же баррикады практически. Что было, когда закрывали «Взгляд»! Там чуть ли не костры жгли под телецентром у стен. Кричали: «Верните наших любимых - этого, второго, пятого и десятого». Это еще о многом говорит. К сожалению, даже лучшие из ведущих журналистов перестали быть вот этими по-настоящему властителями дум. Они просто человеки из телевизора. Ну хорошо, не будет этого - будет этот, поменяют. Это говорит о том, что при всём при том, при всей омерзительности того, что делают многие коллеги тех, кто работал на «Культуре», зрители просто перестали их любить. Вот в чем дело.
К. Ларина
―
Вот тут как раз стоит вспомнить доброе имя Александры Ливанской, которая как раз была в свое время любимицей зрителей даже конкретной передачи «До и после полуночи». Именно она была автором и, как мне кажется, родоначальником на новом постсоветском телевидении вот этой настоящей человеческой интонацией, этого умения рассказать без фальшивой задушевности. То, что всегда была в совке - это такое фальшивое, как тетя Валя в программе «От всей души» (никого не хочу обидеть). Такая очень доверительная интонация с человеком, любовь к человеку. Вот к вопросу об атмосфере, о воздухе, в котором нет любви. Вот как раз мне кажется, Саша Ливанская, которая ушла вот так неожиданно для многих... Она как-то пряталась, я так поняла, в своей болезни, не хотела это публично обсуждать, никому ничего не говорила. Ну вот ушла. Светлая ей память! Ира тоже ее прекрасно знает и помнит.
И. Петровская
―
Да, я знала. Были востребованы не только такие люди, но очень короткое время были востребованы люди «простые» (в кавычках), жизнь людей. Были от эти ее очаровательные провинциальные репортажи, провинциальные истории в программе «До и после полуночи». Она умела находить. Приезжая в какой-то маленький городок, она находила людей и места. И это всё было без этой слащавости, просто нормальным языком. Очень жалко. Пусть земля будет пухом!
К. Ларина
―
Ну что ж, мы должны заканчивать нашу программу. Хотим сегодня закончить такой акцией поддержки. Наша передача, наша программа, Ира Петровская и Ксения Ларина - мы поддерживаем Михаила Ефремова и хотим пожелать ему мужества, стойкости и ни в коем случае не признавать, что всё кончено. Ничего не кончено! Миша звучит в конце нашей программы.