Человек из телевизора - 2020-05-02
02.05.2020
К. Ларина
―
Доброе утро, добрый день! Начинаем программу «Человек из телевизора». У нас наступает праздничная самоизоляция. Из обычной унылой самоизоляции она превращается в праздничную. В праздничном убранстве. Как всегда, программу ведут Ксения Ларина и Ирина Петровская.
И. Петровская
―
Доброе утро, день! Всем привет! Поздравляю с Днем солидарности принудительно самоизолированных!
К. Ларина
―
Да, мы как раз с Дымарским вели нашу программу «2020», и он поздравил всех с праздничной самоизоляцией трудящихся.
И. Петровская
―
Тут еще солидарность важна. Я видела прекрасную картинку в интернете, когда стоят 3 таких чувака с масками на лице, и на масках написано «Мир», «Труд», «Май».
К. Ларина
―
Ой, слушай, а ты видела какие распространяют... Я так понимаю, что это реальные маски, которые продаются - медицинские маски ко Дню Победы.
И. Петровская
―
Видела.
К. Ларина
―
Вообще, конечно, это удивительно. Я даже не знаю, как это назвать. Я уже ничему не удивляюсь. У нас, в конце концов, и бикини были в рисунке георгиевской ленты, и никто не умер, ничего. Это конечно, зашквар.
И. Петровская
―
И мальчики в военной форме. Предлагаю называть это простым, всем понятным, универсальным словом «пошлость».
К. Ларина
―
Ужасно. Ну что, я читаю, что у нас тут есть, что у нас накопилось, дорогие друзья. Если что, дополняйте, поскольку я же не просто так читаю. Я читаю на моей страничке в Фейсбуке такой набор впечатлений за неделю, которые вы всегда можете дополнять. События недели. 10 лет «Дождю» - юбилейный эфир. Благотворительный эфир «Дождя» - марафон в поддержку медиков «Прорвемся!». Ну, не виноватая я. Что делать, если именно «Дождь» оказался таким хедлайнером телеэфира на этой неделе. Я думаю, что никто спорить не будет. «Навальный Лайв» - несостоявшиеся дебаты с Марией Захаровой. «Итоги» Евгения Киселева - был блестящий выпуск, всем рекомендую. Дудь и его огромный, очень важный фильм «Кремниевая долина», который мы еще не обсуждали. Выпуск «Редакции» про врачей и российские больницы «Врачи говорят». Очень много Ильи Хржановского. Я даже не стала перечислять все эфиры, на которых он был, но поверьте, просто наберите в любом гугле или в YouTube «Хржановский», и вам вывалится туча каких-то его встреч, интервью, которые, конечно, можно смотреть все, а можно выбрать что-то такое интересное. Станислав Кучер, который, как кто-то очень остроумно заметил у него в комментариях, «Кучер, вы уже коучинг». Поскольку он действительно стал заниматься коучингом. Это такой коуч, тренер. У него такие программы личностного роста. И вот последний выпуск - это уж точно. «Парфенон-2006» - новый выпуск: Путин и его явление в разных видах. «Коронавирусь» или «КоронавиРусь» - такая игра слов. Это фильм Сергея Ерженкова, который вышел на канале Ксении Собчак. «Би-би-си» и Венедиктов - не обещаю, что мы будем это обсуждать, поскольку не нам это обсуждать. Но просто чтобы вы знали, что мы это посмотрели, мы об этом знаем. А если вы не посмотрели и не знаете, то обратите внимание. Тем более, кстати, что это имеет отношение к нашей передаче «Человек из телевизора», поскольку помимо большого текста, на «Би-би-си» выложен такой портрет Алексея Венедиктова. Еще есть дайджест, нарезка, фрагменты большого 5-часового интервью, которое вели корреспонденты «Би-би-си». Это интервью можно посмотреть как раз на YouTube-канале «Би-би-си». Ну и в качестве рекомендации в самом конце пишу: новое, new - открылся канал «Белый шум». Это канал Татьяны Толстой и Ксении Буржской, который только начинает свою эфирную жизнь на YouTube. Просто предлагаю вам подписаться и следить за его выпусками.
И. Петровская
―
И она же, Татьяна Никитична, была в программе «Нard day's night» у Антона Желнова. Естественно, на удаленке. Антон пока, по крайней мере...
К. Ларина
―
Это было на прошлой неделе.
И. Петровская
―
Ну да, но, тем не менее, мы это должны отметить. Она редко появляется.
К. Ларина
―
Ира, ну давай про «Дождь» сразу и начнем. Поскольку, действительно, это важно. Я даже пожалела, что мы с тобой не поздравили с наступающим в прошлом выпуске. Могли бы это сделать, но у нас это как-то вылетело из головы. По-моему, это было 27 апреля - день рождения «Дождя», 10 лет.
И. Петровская
―
Да, где-то так. Я думала на эту тему. Конечно, я смотрела праздничный эфир, и потом, естественно, смотрела также и марафон. И вот я для себя сформулировала, что это, возможно, при каких-то разных претензиях, всё равно лучшее, что случилось с медийной средой в нашей сфере за вот эти минувшие 10 лет. Такой парадокс: когда всё вокруг, официальные, нормальные, бывшие СМИ захлопывались, схлопывались, даже физически оставаясь на плаву, но всё менялось с точностью до наоборот, как раз канал «Дождь» появился как замещение этого. Он изначально поражал, радовал и восхищал (иногда, может быть, кого-то наоборот возмущал) этой своей абсолютной свободой. Это по-прежнему пробивает экран. Это, конечно, правда, явление. Я уж не говорю о том, сколько людей уже, можно сказать, вышли из-под «Дождя».
К. Ларина
―
Из шинели.
И. Петровская
―
Или потом вернулись на «Дождь», как тот же самый Тихон Дзядко. Мне кажется, что если говорить об итогах десятилетия, вот это самое главное - что «Дождь», несмотря на все свои проблемы, сложности и прочее, стал жизненно необходим. Необходим реально и буквально как засушенной почве, огромному количеству людей. И я поздравляю с этим в первую очередь Наташу Синдееву, а также весь коллектив - как прошлый, так и нынешний. И кстати, прелесть вот этого праздничного эфира была в том, что там были все. Там были матери и отцы-основатели, там были те, кто оттуда уже ушел. Но при этом всё равно все там сохранили нормальные, дружеские, профессиональные, прекрасные товарищеские отношения, что тоже крайне редко бывает в наших основных СМИ, где уж если уходят, то уж с таким скандалом, то потом рядом нигде на одном информационном поле уже точно не сядут.И.Петровская: «Дождь», несмотря на все свои проблемы, сложности и прочее, стал жизненно необходим
К. Ларина
―
Добавлю к тому, что сказала Ира, что мне тоже в этом эфире понравилось, что там, естественно, было очень много архивных записей. Таких, самого начала, первых «дождиных» эфиров, даже каких-то трактов и проб. И в этом, конечно, есть особое обаяние. Это получилась такая публичная зум-вечеринка, как это принято сейчас говорить. Буквально на наших глазах люди приходили, уходили.
Еще мне понравилось, что это всё равно был не такой самовлюбленный эфир людей, которые сами себя хвалят, какие мы молодцы, рассказывают о своем звездном пути к успеху, а что это, безусловно, была такая хроника событий за десятилетие. То есть это как бы история одного отдельно взятого телеканала, одной компании, одного уникального (говорю без иронии) журналистского коллектива на фоне событий, которые происходили в нашей стране.
И это, кстати, было очень показательно, чтобы дать понять, насколько изменилось время, как оно быстро меняется. Ведь как раз можно говорить о том, что 10 лет в рамках вечности - это вообще ничто. А уж в нашей стране, где у нас такая эпоха Путина, которая длится, длится и длится - ну, 10 лет плюс, 10 лет минус - один черт, одно и то же. А вот оказывается, что нет. Оказывается, есть какие-то нюансы, которые очень многое меняли. Которые просто разворачивали общество, которые взрывали общество изнутри, которые делали его, это общество, то активным гражданином, то пассивным наблюдателем, то жалким подданным. Всё это было за эти 10 лет.
И вот действительно можно сказать «Дождю» «спасибо» еще и за то, что они выбрали такую форму своего праздничного эфира, чтобы рассказать о том, как мы все вместе прожили эти 10 лет. Молодцы, безусловно. Ну а про марафон, наверное, стоит тоже сказать отдельно.
И. Петровская
―
Да, они вообще большие молодцы, когда делают какие-то такие акции. Это же тоже был своего рода марафон, только другого направления. И если бы сегодня не было вот этой ситуации удаленки, самоизоляции, я думаю, что они бы точно так же устроили праздник. Они всю жизнь, все свои годы устраивали абсолютно грандиозные праздники.
К. Ларина
―
Концерты.
И. Петровская
―
Да, причем не только для vip-гостей, но и для своих зрителей с танцполом, с выступлением разных популярных групп и исполнителей. Вот это они тоже умеют делать. Да, конечно, переходя к следующей теме, марафон - это то, о чем мы говорили несколько недель назад. Эта форма имеет смысл, вот эти выступления имеют смысл, участие множества людей (естественно, большинство на удаленке) имеет смысл только в одном случае - если это действительно принесет пользу конкретным сегодняшним героям, как их очень любят сегодня называть в федеральным эфире. Но при этом что-то я не видела там никаких акций такого рода - сбора денег и так далее. Вот это, на мой взгляд, идеально сделал «Дождь». Действительно, в нем участвовали лучшие силы нынешней рок- и прочей музыки. И молодцы ведущие, которые работают в студиях. Я вообще восхищаюсь ими, которые просто реально ходят на работу, не перешли ни на какую удаленку. Ну и еще раз говорю, что самое главное - это абсолютно и исключительно гуманитарная и исключительно важная акция, и эффективная, потому что не знаю, сколько собрали на сегодняшний день...
К. Ларина
―
6,5 миллионов.
И. Петровская
―
Вот вчера, когда они закончили, было 5 миллионов. Они это собрали и они это, безусловно, переведут, я так поняла, в первую очередь на помощь регионам.
К. Ларина
―
Кстати, стоит также отметить, что они, конечно, молодцы, что не собирали деньги на специально выделенный счет, который «Дождь» где-нибудь там откроет. Это делалось исключительно через несколько благотворительных фондов, с которыми они заключили некое соглашение на этот марафон. И там даже конкретно написано (я заходила на эти фонды по ссылкам на «Дожде»), на что пойдут эти деньги. То есть на средства защиты, на лекарственные препараты, на нужды врачей и прочее. На нужды больниц, безусловно. И вот буквально перед тем, как мы с тобой начали нашу программу, я посмотрела - в рассылке пришло письмо (наверняка у тебя тоже есть) от Наташи Синдеевой. Они там пишут письма для подписчиков в почте, где она как раз говорит о том, что они обязательно будут отчитываться, на что пошли эти деньги. Как я поняла, сбор еще продолжается. То есть вы еще можете поучаствовать, поскольку эта ссылка работает - tvrain.ru/marafon. Еще можно внести свою лепту в это дело. Ира, мы еще не сказали, что в этом марафоне, помимо замечательных артистов, которые принимали участие, пели и говорили хорошие слова в адрес медиков, слова благодарности, выступали и сами врачи. Там выступали врачи, там выступали волонтеры, там выступали как раз люди, которые занимаются этой проблемой. В том числе из профсоюза врачей совершенно замечательная девушка, просто отважнейшая. Боже мой, картина, конечно, чудовищная! Ты видишь, что это героический труд, в котором люди буквально кладут свои жизни. Мы знаем, что на прошлой неделе открыта еще и такая стена скорби, стена памяти медиков, которые погибли, умерли, заразившись коронавирусом, и их не смогли спасти. Этот список множится и множится. Тут еще такое количество страшных проблем, которые могло бы решить и должно было решать государство - то, что касается и средств защиты, и каких-то элементарных условий, в которых люди работают. Это, конечно, что-то поразительное. Я не понимаю, как можно так поступать с людьми. Вы на них должны молиться! Да, это прекрасно - сделать концерт в Большом театре. Не знаю, наверняка там в федеральных эфирах они тоже кричат про то, какие врачи герои. Типа, давайте похлопаем. Но дело даже не в этом. Ну что-нибудь сделайте уже, в конце-то концов! Представляешь, сколько бы собрали денег, Ира, если бы это было на Первом канале?
И. Петровская
―
Или даже на Втором. Можно было бы вообще сделать какую-то солидарную акцию, на некоторое время уйдя от своих конкурентных и прочих разборок. Сделать солидарно - действительно, это была бы очень внушительная сумма. Потому что я уверена, что огромное количество людей сегодня готовы жертвовать любые деньги. То есть как, любые - от совсем маленьких (это не имеет значения) до больших. И я думаю, что сегодня есть такие жертвователи и благотворители. Но только на самом деле кроме каких-то вот этих восторженных и героических слов, которые произносятся в адрес врачей, мы в основном больше ничего такого не видим.
К. Ларина
―
Кстати, если говорить о таком альтернативном видении ситуации, это, конечно же, выпуск «Редакции» Алексея Пивоварова и тот же самый фильм Сергея Ерженкова «Коронавирусь» - это всё к тому же. К настоящей, реальной картине, которая разворачивается на наших глазах. Та картина, которую от нас (ну, не от нас, от зрителей, скажем так, федерального телевидения) прячут, камуфлируют. Типа, не так всё страшно.
И. Петровская
―
У нас, кстати, на федеральном ужасно странная ситуация. С одной стороны, идет такая массированная кампания, я бы сказала, запугивания. Может быть, они правы. Может быть, действительно, чтобы окончательно убедить людей в опасности, в том, что надо сидеть дома, им надо показывать вот эти страшные картины из палат реанимации, хрипящих больных, которые вроде бы уже начинают выползать из этой ситуации. Но при этом всё равно обязательно вот это нагнетание. Если раньше было как бы наоборот - мы не в первых рядах, мы не в первом списке стран, в которых столько умерших и пострадавших, то сегодня, наоборот, это начинается как сводки с фронта - сколько заболело, сколько умерло. И рост на самом деле довольно удручающий и впечатляющий. Но с другой стороны, когда мы видим вот эти совещания на высшем уровне, есть один человек, который в целом говорит, что всё, в общем, налаживается, и уже предположительно к 14 мая надо разработать меры по постепенному выходу из карантина. Я так понимаю, что на этом и построено: когда и если всё-таки закончится, выйдет один человек, и он будет героем. Он будет весь абсолютно в белом - возможно, даже в этом белом противочумном костюме на всякий случай. Но это довольно странно - получается вот это сочетание несочетаемого. Я всю неделю следила за всем этим. Конечно, у Владимира Владимировича такая, я бы сказала, очень хорошая позиция. Он сидит неизвестно где (пишут странно - то пишут в титрах «Ново-Огарево», то просто пишут «Московская область») и распоряжается сделать это, требует это, настаивает на этом и так далее. И сидят такие мрачные люди, по 2,5 часа ожидающие, когда он, значит, наконец дочитает рассказ Джека Лондона и выйдет к публике, к народу. Я понимаю, что им сейчас совсем не до того, чтобы 2,5 часа тратить на ожидание и тем более вообще отвлекаться от очень важных проблем. И при этом это тоже обязательно присутствует. Я специально смотрела вот эту программу «Москва, Кремль, Путин», где нам еще и подробно рассказывают, как это всё устроено, какой это эффективный способ кризисного управления. Что это на самом деле один из самых эффективных способов (хотя универсальных нет), и разные подробности - как он там протянул руку за бумагой, а потом перевернул и так далее. В общем, всё это выглядит, честно тебе скажу, довольно дико. И конечно, это направлено только на одно - на то, чтобы поддерживать его время от времени опускающийся рейтинг и показать, что есть «отец народов» (и народа), который держит руку на пульсе. Путин на посту! «Уже стал ведущим вирусологом страны», как сказал его пресс-секретарь Песков. Уже начали шутить на эту тему: «товарищ Путин, вы большой ученый». Но мне кажется, что в целом для людей это выглядит крайне неубедительно. Особенно на фоне действительного, не побоюсь этого слова, героизма множества других людей, которые вот уж действительно этой проблемой, наверное, как-то более плотно занимаются. Но вынуждены отвлекаться на то, чтобы потешить самолюбие пожилого лидера, который, видимо, по этой причине, по причине возраста (а какие еще могут быть причины?) самоизолировался.И.Петровская: Ксения Анатольевна просто плавала и не имела ответов на множество вопросов
К. Ларина
―
Тут, как я понимаю, есть причины еще и иного характера, которые связаны именно с его образом в нашей стране. Представитель верховной власти... Уже многие про это говорят, просто лишний раз повторю ту же самую фразу: Путин не может быть носителем плохих новостей, источником плохих новостей и вестником плохих новостей. Он может быть только победителем.
И самоизолировался он (вернее, его изолировали), может быть, в том числе и поэтому. Потому что когда ты рядом с бедой, ты как бы являешься частью этой беды, правда же? И тут ты не походишь в белом халате по всяким больницам, как это было в самом начале, с такой победной выправкой, и не пожмешь руку какому-нибудь подставному пациенту, потому что ситуация совсем другая. И ты ее сейчас не переломишь, правда же? Не исправишь.
Поэтому, конечно же, он должен быть где-то там, сидеть на облаке рядом с солнцем. И оттуда как бы вещать, раздавать команды, раздавать распоряжения. А потом, как ты правильно заметила, он спустится с небес. Когда будет другая ситуация, когда, даст бог, всё это прекратится, когда цифры будут другие - конечно же, спустится с небес. Дальше ты уже всё сказала, как это будет.
И. Петровская
―
Но не выглядит ли это в глазах людей (в том числе, тех, которые реально героически борются за жизни и вообще за то, чтобы как-то переломить эту ситуацию, и тех, кто всё это смотрит) просто как элементарный страх человека за свою жизнь? Он объясним - мы все боимся. И я боюсь.
К. Ларина
―
Я не думаю.
И. Петровская
―
А мне кажется, что это выглядит. Потому что ни один другой глава государства, насколько мы видим и знаем, не самоизолировался и не ушел с боевого дежурства и со своего поста.
К. Ларина
―
Потому что любой другой руководитель государства - то, что мы сейчас наблюдаем в мире - находится в гуще этих событий. Рядом с тобой случаются стихийные бедствия, и руководитель страны или руководитель города, где это происходит, приезжает на место событий. Как это везде происходит. Мы видим, что произошло с тем же Борисом Джонсоном, которого вообще достали с того света. Человек практически еле выкарабкался, за что не устает каждый день благодарить докторов, которые его спасали. При том, что он был не в элитной больнице, не в специально построенной больнице 4-го управления, правда же? Не в кремлевской, не в ЦКБ, а в обычной английской, где в соседних палатах лежат обычные люди. Кстати, может быть, учитывая положение вещей в нашем здравоохранении, может быть, его страх и мотивирован.
И. Петровская
―
Послушай, наше здравоохранение к его здравоохранению (даже не к здравоохранению, а просто к его охранению) не имеет ровным счетом никакого отношения. Это называется «нам и не снилось».
К. Ларина
―
А тут такая ситуация, что снись, не снись, но если нет ресурсов, их не будет даже на короля. Ну нет, понимаешь?
И. Петровская
―
Да, это правда. Но если, что называется, суждено быть повешенным, не утонешь. Вирус, к сожалению, не оберегает конкретные слои населения.
К. Ларина
―
Даже Мишустин, премьер-министр, заболел.
И. Петровская
―
Мишустин, например. Но я хочу сказать про другое. Ты говоришь, что он должен быть носителем хороших новостей. Но это не значит, что лидеры, которые сегодня в гуще событий, ассоциируются у населения с бедой. Правда же?
К. Ларина
―
Они ассоциируются не с бедой - лидеры других государств, которые в гуще событий. Ассоциируются с человеком, который принимает решение, который берет на себя ответственность. Это даже самое главное - ответственность. Не руководит, а берет на себя ответственность. А этот человек не берет на себя ответственность в таких ситуациях. Он берет на себя ответственность только когда он побеждает, когда он победитель. А когда проблемы, тут пусть другие решают. У нас сейчас перерыв.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Ведут ее, как обычно, Ирина Петровская и Ксения Ларина. И вот мы как раз завершили первую часть на теме ответственности. Я в этом смысле хотела немножко поговорить про фильм Юрия Дудя. Ты посмотрела его?
И. Петровская
―
Да.
К. Ларина
―
Вот скажи, это как раз про это. Вот мы всё время говорим про наше инфантильное общество. А здесь герои - как раз те люди, которые отвечают за свою жизнь, которые не боятся рисковать, у которых, помимо амбиций и понтов, есть еще и желание учиться у тех, кто знает и умеет что-то лучше, как-то себя проявить, рискнуть. Это, конено, поразительно. Сколько там - человек 7 или 8 героев этого огромного фильма. Это всё в основном молодые люди. Они не являются вундеркиндами или гениями. Это труд, это самообразование, это упорство, которое приводит их, не скажу, что на какие-то вершины общественного устройства, а к саморазвитию, к самопроявлению, скажем так - наверное, такие слова, которые очень важны для наших молодых людей. Я просто смотрела этот фильм, что называется, не дыша. Потому что такое обаяние и такой свет исходит от этих людей, которые совсем не являются ни предателями родины, ни изменниками родины, ни блатными, ни мажорами. Это люди, у которых есть своя голова за плечами, как говорится, и свое право на выбор, которое они реализуют.
И. Петровская
―
Ну, фактически ты всё сказала. Мне уже нечего добавить. Но действительно, я с огромным восхищением и даже восторгом смотрела на этих людей, которые ни на одну минуту (ты, опять же, права) не диссиденты, не оппозиционеры, ничего такого. Они именно конкретно люди, которые работают там, где им интересно, там, где их мозги, их умения нужны. Они в этом смысле абсолютные граждане мира. И вот эта их свобода, внутренняя и внешняя, просто действительно физически передается через экран. И также передается то, до какой степени самому Юрию Дудю интересна эта среда, интересен каждый из этих людей. Фильм длится 3 часа - даже, по-моему, больше.
К. Ларина
―
И проматывать не хочется.
И. Петровская
―
Проматывать не хочется. Конечно, это довольно сложно посмотреть с одного раза, потому что просто нет такого времени. Но всем рекомендую посмотреть, чтобы понять, во-первых, какое поколение выросло, и во-вторых, возрастает и обретает какие-то всё новые профессиональные и человеческие достоинства в этой свободной среде, где они (ты, опять же, права) через множество сложностей, тем не менее, делают то, что очень важно вообще, в целом для, опять же, извините за пафос, человечества. Кстати, я подумала, как он (Дудь) рационально использовал эту американскую командировку. Ведь явно тогда же, когда он снимал замечательного астрофизика (помнишь, было прекрасное интервью?) который открыл, что ли, девятую планету, а также ребят, которые туда переехали - наших же, музыкантов и так далее, он еще собрал там и этот колоссальный, огромный материал. И вот уже сколько он на этом материале сделал всего интересного. Просто супер!
К. Ларина
―
Еще очень понравились какие-то выводы, которые он сам озвучивает в эфире, и его собеседники тоже. Это так важно. Ведь все эти знания о жизни достаются не из книг. Это люди, которые все прошли этот путь с большими сложностями (тут можно долго рассказывать про каждого), просто не то что с нуля, а из полного минуса, рискуя, теряя всё, начиная сначала. Мне очень понравилось: там один из героев говорит, что здесь очень важно понимать это чувство толерантности к провалу. Что здесь твои провалы и твои профессиональные падения не являются признаком неудачи. Они не переводят тебя в разряд лузеров. Они, наоборот, тебя закаляют. И человек, который смотрит твои портфолио, тоже это оценивает. Количество твоих провалов значит количество тех точек, из которых ты поднимался заново, которые ты сам проживал. У нас же - ровно наоборот. У нас люди бояться неудачи. Они ужасно боятся. Они боятся провалиться, потому что воспринимают это, что называется, как пятно на всю жизнь, вот эту печать неудачника. Но это совсем не так. Как они говорят, сегодня ты можешь продавать кофе в Starbucks, а завтра быть участником стартапа и получить свой первый миллион. Они там все миллионеры, все эти молодые ребята. И тут еще добавлю и скажу, что мне очень понравилось из выводов - то, что говорит Дудь в начале: как это прикольно - не получать деньги, а зарабатывать их. Это гораздо прикольней. Типа, это круче, это здорово.
И. Петровская
―
Кстати, я еще когда смотрела, подумала, что, в общем, у довольно большого количества людей (не только молодых, а разного возраста) после этой сегодняшней, во многом обнуленной ситуации будет возможность, если только им не мешать (причем во всех странах, и у нас тоже - у нас как раз проблема, чтобы не мешали) снова пройти этот путь после вынужденного, не по твоей воле, но всё равно провала, обнуления. И вот как это будет происходить - это один из самых интересных и главных вопросов. Мучительных вопросов.
К. Ларина
―
А картина, которая была представлена Сергеем Ерженковым в фильме «Коронавирусь» в городе Касимове Рязанской области? Понятно, что это производит ужасно гнетущее впечатление. Но я задаю тебе вопрос: нет ли здесь, на твой взгляд, немножко нагнетания такого депрессивного ощущения, которое вообще никак не стимулирует тебя в жизни, а наоборот? Как бы, короче говоря, некий такой приговор, некая обреченность есть в этом фильме.И.Петровская: Предлагаю называть это простым, всем понятным, универсальным словом «пошлость»
И. Петровская
―
Ну, поскольку это то, что Сергей Ерженков увидел собственными глазами и запечатлел, я не думаю, что это был специальный отбор негатива и депрессии. Это было именно то, что он встречал. Он же не специально это всё снимал - церковь, этих священнослужителей, этих жителей (это, по-моему, Рязанская область), которым сам черт не брат, вирус они не признают и живут так, как они хотели жить и хотят жить. Не в смысле, что очень свободно, а в смысле, абсолютно безответственно и абсолютно дико.
Поэтому да, наверное, в этом общем настроении, конечно, есть депрессивность и есть приговор. Потому что это та самая глубинка, те регионы, которые сегодня как раз больше всего всех и беспокоят. А беспокоят именно потому, что если, не дай господь, опять начнется вот это дикое распространение этого вируса, то оно произойдет в том числе именно от дремучести людей. Дремучести и, вероятно, какого-то чувства, с которым они проживают эту жизнь в целом - обреченности независимо от того, есть вирус или нет.
Надо ли в тяжелое время снимать такое кино? Надо. Точно так же, как и не в тяжелое. Если ты вспомнишь, когда тот же самый Андрей Лошак делал свой фильм - как он назывался? - не «Путешествие из Петербурга в Москву», а что-то похожее. Вот он тоже проезжал ровно те населенные пункты...
К. Ларина
―
По-моему, так и было - «Путешествие из Петербурга».
И. Петровская
―
Да, которые в свое время проезжал сам Радищев. Который «глянул окрест, и сердце страданиями уязвлено есть». Вот ровно это самое. Это не смакование - это то самое уязвленное этими страданиями сердце автора и документалиста, который, увидев это, не может предложить ничего другого. И те люди, которые там живут, и власти, которые там есть, тоже ничего другого не могут предложить. Поэтому, мне кажется, как фиксация, как документ, это тоже важно. Тем более это же не выходит в федеральный эфир, где ни о чем подобном вообще невозможно помыслить. Пусть это будет, пусть это сохранится как свидетельство того, какой жизнью жили до вируса, живут во время вируса и будут жить после вируса люди, о которых в целом забыли, которым давно никто ничего не предлагает, не помогает, у которых изначально не было никаких социальных лифтов. И поэтому они есть то, что они есть сегодня.
К. Ларина
―
Не могу не спросить тебя про женское движение, поскольку у нас было очень много таких ярких всплесков женской пассионарности на этой неделе. Вдруг опять возникла как ньюсмейкер Ксения Собчак со своим крабовым бизнесом и очень активно внедрилась. Она очень хотела и требовала от всех дебатов. Я как-то даже испугалась: что случилось, у нас вроде сейчас выборов нет - что происходит? Такое обострение политической деятельности. Естественно, Мария Захарова как ньюсмейкер. Ну и пока остановлюсь, больше не буду никого называть.
И. Петровская
―
Нет, там были разные гламурные персонажи.
К. Ларина
―
Да, Регина Тодоренко. Но ее даже лень было смотреть.
И. Петровская
―
Я тоже не смотрела. Но меня всегда потрясает вот это вдруг неожиданный шквал скандала, как будто Регина Тодоренко - это, не знаю, Валентина Терешкова (я сейчас условно говорю). Но это довольно забавно и смешно. Этому тоже посвящались федеральные эфиры. В общем, цирк да и только. Значит, что касается Ксении Собчак. Я тут нарвалась - оказывается, наши многостаночник Владимир Соловьев сделал свой собственный стрим. И теперь помимо того, что он ведет свои утренние радиоэфиры и вечерние телевизионные, он еще и в «Соловьев Лайв» (это так называется) общается с ньюсмейкерами, как ты говоришь. И пришла Ксения Собчак - естественно, тоже на удаленке. Что удивительно - они с Соловьевым, давно известно, друг друга, мягко говоря, недолюбливает. Но она объявила, что готова выходить везде, потому что она публичный человек и так далее. И это длилось час с лишним - по крайней мере, в первый день. Потом еще был второй день, где Соловьев в совершенно неожиданном для себя амплуа (по крайней, для меня неожиданном) не орал, не плевался, не топал ногами, не матерился. Ну, допустим, он не матерится, но употребляет слова, близкие по значению - как правило, по отношению к оппонентам. Он довольно внятно и спокойно выяснял у нее подробности вот этого ее пока не очень удачного вхождения в этот крабовый бизнес. С привлечением людей, которые комментировали, в том числе, и некоторую, как бы сказать, криминальность этого бизнеса, а также некоторое отношение тех людей, с которыми в этом бизнесе имеет сношения Ксения Анатольевна Собчак, тоже к каким-то конкретным криминальным делам. В общем, из этого эфира стало понятно одно - что она, возможно, сама того не представляя, вляпалась во что-то малоприятное. И там, конечно, отдельная тема, как сенатор и одновременно мама Ксении Людмила Борисовна Нарусова, пользуясь своим статусом, обратилась в Верховный суд с просьбой рассмотреть...
К. Ларина
―
С запросом!
И. Петровская
―
С запросом, да. Это называется «сенаторский запрос». Чтобы там разобрались с тем, почему в каком-то местном Южно-Сахалинском или каком-то суде эту сделку Ксении заблокировали. Выяснилось, что по закону о статусе сенатора она на это права, мягко говоря, не имеет. В общем, это был, с одной стороны, очень познавательный, а с другой стороны, очень, как бы сказать, напряженный эфир. Потому что Ксения Анатольевна там плавала отнюдь не как рыба в воде и не как краб в воде, а просто плавала и не имела ответов на множество вопросов. Они договорились продолжить эту историю на следующий день. И тут уже произошла странная вещь, потому что Соловьев начал уходить и внедряться совсем уже куда-то глубоко. И в этот момент вдруг ни с того ни с сего появился Олег Кашин, у которого с Соловьевым тем более совершенно, я бы сказала, даже враждебные отношения. Быстро произнес в адрес Соловьева то, что он о нем думает, после чего из эфира исчез и он, и Ксения. То есть вообще, как бы не было и нет. Это какая-то исключительно дикая, скандальная и невероятно, я бы даже сказала, идиотская история. Потому что уж если ты действительно приходишь на интервью и, более того, декларируешь это как свой принцип, то почему же вдруг так быстренько сливаться из эфира, как будто его и не было? Но при этом она его пригласила в свой собственный, на интервью в «Осторожно, Собчак». И Соловьев сказал, что он даже готов прийти, но тоже, возможно, на удаленке. В общем, любопытно. Это просто любопытно посмотреть и также любопытно посмотреть, что Соловьев может быть нормальным человеком. То есть нормальным интервьюером, нормальным журналистам, который пытается как-то вникнуть в проблему, когда он не стучит копытами и не орет во всю ивановскую в своих собственных эфирах.
К. Ларина
―
Я просто потрясена. Завидую, что ты видела «Соловьева здорового человека», как говорится. Потому что я ни разу не видела Соловьева в человеческих проявлениях. Я вижу только какого-то бесконечного монстра. Причем то, что прилетает из вот этого его стрима, как ты говоришь, еще чудовищнее, чем то, что он делает на телевидении. Он тут в своей красной ермолке, или как она называется... Нет, ермолка на голове. Ну, красный кафтан. В своем красном кафтане он демонстрировал силу своего удара. Рассказывал, как надо правильно бить в морду - в морду, в морду, сильно, так, чтобы голова вошла, так, чтобы она выскочила внизу из задницы. Он учил свою паству сражаться за правду.
И. Петровская
―
Нет, этого я не видела. Я видела только вот эти 2 выпуска. Особенно первый. Во втором он уже тоже начал срываться и периодически перебивать и орать. А в первом он был, ты поверишь, вменяемый. Я ни секунды не сказала ни одного слова, что здоровый или нездоровый. Но в данном случае он был вполне спокоен. Я впервые за многие годы увидела относительно спокойного и внятного человека, который был в теме и задавал вопросы. Всегда очень интересно следить, как человек ведет эту линию. Не просто орет и топает ногами и при случае выгоняет из студии и оскорбляет, а именно как он ведет эту линию. Как он, в общем, по сути, загоняет собеседника в тупик, но не пользуясь этими способами - оскорбительными, отвратительными и прочими. Просто ради интереса посмотри. Я тебе говорю, уж меня заподозрить в том... Я просто пытаюсь всегда оценивать какие-то вещи объективно. Если это интересно и неожиданно для этого персонажа, мне кажется, что это надо оценить и посмотреть. Просто понять, что, может быть, то, что мы видим в эфире, в проявлениях - это абсолютно осознанная, работающая на его образ такая подогретая истерика. А потом, что называется, «я не трачусь», как в известной байке. Он там не тратится. Это он сам себя вот так взгоняет в этой истерике, в этой психопатии. Возможно, потом это нарастает. В данном случае, я говорю, это было очень внятное интервью, где человек именно прекрасно понимал, куда идти, какой вопрос следующий, где он ловил свою собеседницу на каких-то абсолютных несовпадениях, неточностях, неискренности и так далее. И это был ее выбор - идти к нему или не идти. Пойдя к нему, она, мне кажется, поставила себя (и свою маму, между прочим) в довольно сложное положение.
К. Ларина
―
Тогда я хочу тоже рекомендовать нашим слушателям «Итоги» Евгения Киселева. Я не знаю, Ира, смотрела ли ты последний выпуск. Я смотрю каждую неделю и мне просто ужасно жалко, что этот человек не в нашем телевизоре. Потому что в его лице, в лице Евгения Киселева, безусловно, на мой взгляд, телевидение утратило не просто сильнейшего журналиста, но и человека, способного соединять вот эти звенья одной цепи. Понимаешь, в этом есть особый талант. Это не просто политическая аналитика. Это именно журналистика с большой буквы - то, что редко кому удается. Потому что Евгений Киселев всё-таки не политолог, не политтехнолог, не историк. Он именно журналист, который умеет объяснить, почему это случилось именно так, а не так, как нам бы хотелось. И вот в этом последнем его выпуске он как раз отвечает, в том числе, на тот вопрос, который ты задавала: почему Путин так себя ведет, почему он так спрятался, почему он так самоизолировался. И почему, собственно, никаких решительных шагов в поддержку граждан и малого бизнеса, который он презрительно называет «торгашами», он до сих пор не произвел. Никаких решительных шагов по спасению малого бизнеса. Киселев там проводит очень интересную аналогию между этим сословием, которое называют «предпринимательское сословие», и сталинской коллективизацией и раскулачиванием. Потому что это тот самый класс, который самый опасный для тоталитарной власти. Он умеет самоорганизоваться, он независим, до него не долетают все эти приказы и управления верховной власти. И именно этот класс больше всего опасен и обычно раздражает властителей. Это я уже как бы пересказываю своими словами. И здесь он как бы кидает некий такой мяч как раз в сторону людей (в том числе и бизнесменов, и предпринимателей, интеллектуалов, интеллигенции), которые 20 лет назад сделали этот свой выбор и поддержали этого Владимира Путина, мотивируя это, в том числе, и тем, что мы, как русская интеллигенция, должны служить родине, кто бы этой родиной ни управлял. «Мы служим не власти, мы служим родине». Так вот вывод Евгения Киселева очень тяжелый и страшный, хотя и звучит достаточно банально - что за всё надо платить. Вы тогда приняли это решение, не сопротивлялись ему, сделали ставку на этого человека - сегодня получите. Получите то, что хотели. И процитирую буквально одну фразу, которой он завершает свой комментарий, перефразируя высказывание Франклина Рузвельта, по-моему, одного из отцов-основателей Америки: «Люди, готовые променять хотя бы часть своих свобод на кусок колбасы, не заслуживают ни колбасы, ни свободы. И уж точно не могут называться словом «граждане»». Это очень тяжелый вывод. Опять же, рифмуя это с фильмом Сергея Ерженкова, мне кажется, он прав. Здесь очень важна эта мера ответственности, которую мы, как граждане, с себя снимаем. Мы ее снимаем с себя: мы не виноваты - это как бы жизнь виновата. А ведь это не так.
И. Петровская
―
Кстати, это чуть-чуть (даже не чуть-чуть) в чем-то перекликается с этим новым циклом Лени Парфенова «Намедни». В этот раз - 2006. А начал он с 2004, да? Он немного другой по стилистике. Мне кажется, вообще этот новый цикл - он дольше. Но в отличие от вот этих рапортов, которые всё это время были - «страна встает с колен, встала, поднялась», по этой хронике мы, наоборот, видим как раз путь, как страна сползает в пропасть. По всем событиям, которые он отбирает, по общему настроению это не путь вперед или вверх, а путь как раз вначале в застой, а потом всё ниже, ниже и ниже.
К. Ларина
―
На этой точке мы заканчиваем нашу сегодняшнюю передачу и передаем эстафету Феде Чистякову и группе «Ноль» с песней «Человек и кошка». Это песня, которая как раз звучала во время марафона в поддержку врачей, марафона «Прорвемся!». Вот на этом «Прорвемся!» и завершим, чтобы не было так грустно.