Человек из телевизора - 2020-02-01
К. Ларина
―
Доброе утро! Программа «Человек из телевизора». На своем месте здесь в студии «Эха Москвы» Ирина Петровская.
И. Петровская
―
Здрасьте!
К. Ларина
―
Здрасьте!
И. Петровская
―
Добрый день!
К. Ларина
―
Я чуть подальше от Москвы, Ксения Ларина. Но программа наша на своем месте. Всех приветствуем, дорогие друзья. У нас сегодня, как обычно, огромный объем просмотренных программ. Я даже не ожидала, что столько всего у нас получится посмотреть. Потому что неделя была насыщенная по событиям, по всяким политическим в том числе. Но и, естественно, много интересных передач вышло вне телевидения на наших альтернативных платформах, которые мы старательно исследуем в наших эфирах. Ир, я прочту?
И. Петровская
―
Давай.
К. Ларина
―
Давай. Итак, памятные даты и война вокруг них. Борис Акунин на канале «Русские норм!» у Лизы Осетинской. Расследование Алексея Навального об угодьях Мишустиных и четверг «Навальный Live». Алексей вернулся в свой привычный формат, в свой привычный прямой эфир. Извинения Урганта в «Вечернем Урганте». Продолжаются массовые оскорбления и массовые извинения. Это уже отдельный жанр. Думаю, что мы на этом остановимся подробнее.Замечательный фильм Сергея Ерженкова «Папа русский» о патриархе Кирилле на телеканале «Дождь» вышел и на сайте выложен. Подписчики точно его могут посмотреть. Опять же «Дождь»: «Фейк ньюс» - спецвыпуск прямого эфира. «Hard Day’s Night» там же на «Дожде» с Виктором Рыжаковым, которого мы теперь представляем как нового художественного руководителя театра «Современник».
«Парфенон» вернулся в эфир. Новый выпуск «Парфенона». «Редакция» Алексея Пивоваров должна быть очень интересна моему партнеру Ирине Петровской как курильщику, поскольку там речь о новом курении.
И. Петровская
―
Не надо выдавать тайны.
К. Ларина
―
Там очень интересные всякие появились новые термины, новые формы курения. Вообще, я даже не ожидала, что меня это так увлечет. Боюсь за себя. Дальше. Андрей Кураев в «Ещенепознере». Фильм Катерины Гордеевой про афганцев, Афган. Тоже на канале «Ещенепознер». «На троих» в формате уже новом и уже, можно сказать, привычном. Екатерина Котрикадзе и Саша Филипенко беседуют с Николаем Цискаридзе в Петербурге прямо в Вагановской Академии хореографии. Александр Асмолов у Владимира Познера – это наконец-то телевидение. Ну и все. Разное, что хотите, пишите. Как всегда, я объявила. И там кое-что есть.Давай я так спрошу у тебя. Вот из всего, что мы с тобой сейчас перечислили, что вот для тебя явилось вот таким самым важным, мимо чего не пройдешь? Что называется, об этом обязательно надо сказать. Вот самые сильные впечатления.
И. Петровская
―
Ну, самое сильное, возможно, потому, что еще оно из последних, которое мне удалось увидеть – это, конечно, фильм Сергея Ерженкова «Папа русский», который выложен был только (или вышел). Ну, я его смотрела на сайте «Дождя» в четверг. И это сильнейшая работа. Помимо того, что это абсолютно табуированная у нас тема. Поэтому здесь, в общем, Сергей это табу отчасти снимает, отодвигает. Я объясню, в чем дело. Да, ты уже сказала немножко, это жизнеописание, я бы сказала, патриарха Кирилла. Но помимо этого, это, безусловно, история Русской православной церкви и история того, как сливание происходило с властью. Не последние годы. Там он эту историю ведет, в общем, со времен патриарха Сергия. И так далее.Взаимоотношения с КГБ. Там есть потрясающие свидетельства священников и бывших кураторов, и сотрудников КГБ и Совета по делам религий, который говорят об этом абсолютно откровенно. И более того, это были не просто единичные случаи, говорят они вполне компетентно – и у меня нет оснований им не верить – а это 95-97% архиереев, как говорит один там из священников, продали душу дьяволу, как он говорит.
К. Ларина
―
Прямо или косвенно являлись сотрудниками Комитета государственной безопасности.
И. Петровская
―
Агентами, я бы так сказала.
К. Ларина
―
Да.
И.Петровская: Это история Русской православной церкви и история того, как сливание происходило с властью
И. Петровская
―
Ну и плюс, безусловно, коммерческая деятельность Русской православной церкви, личные обстоятельства жизни, в том числе и самых высокопоставленных деятелей. Кстати, без желтизны. Достаточно это все документально и скупо излагается. Интересные очень там спикеры, которые говорят свое мнение. Там и Андрей Кураев, диакон, и Максим Шевченко, между прочим, те же самые священники, в том числе и те священники, которые являются некими инакомыслящими в этой вот системе.
К. Ларина
―
Там, кстати, одна из последних, получается, съемок Всеволода Чаплина в этом фильме.
И. Петровская
―
Буквально, как написал сам Сергей у себя в Фейсбуке, это было то ли месяц, то ли полтора назад. То есть фактически вот действительно последняя съемка отца Всеволода Чаплина. И, конечно, встает такая объемная… Или даже не встает. Почему она встает? Рисуется, я бы сказала, объемная картина вот этого вот выстраивания вертикали церковной власти, усиления и доведения до абсолюта личной власти, ну и прямо скажем, не всегда безукоризненных моральных качества тех, кого мы считаем своими пастырями.И, кстати, там очень грамотно и правильно говорит тот же Максим Шевченко, что это не имеет никакого отношения к религии, к верованиям огромного количества людей, а это имеет все отношение исключительно к тому институту, который сегодня сложился и который представляет из себя Русская православная церковь.
Я представляю, какие будут сейчас, после того, как это опубликовано, протесты, оскорбления очередные. Потому что если маленькая реплика в юмористическом формате у Ивана Урганта вызвала такие вообще требования и вопли о том, что Ивана Урганта чуть ли не анафеме надо подвергнуть и вообще выгнать из страны, то здесь это куда более серьезная, подкрепленная серьезными фактами и документами история последних и советских, и постсоветских лет существования Русской православной церкви. Правда, уж более запретной темы сегодня я бы, пожалуй, и не назвала.
К. Ларина
―
Это, конечно, ящик Пандоры открыл Сергей Ерженков. И, честно говоря, я просто была поражена вот этой почти обманкой. Потому что я начала смотреть это как некое житие, такой байопик про происхождение, про молодость и про путь к славе и к должности, и к высшему креслу патриарха нашего Кирилла. А оказалось, что это действительно такое масштабное исследование и расследование. Кстати, здесь немало именно расследовательской есть журналистики, не хуже чем у Алексей Навального.Потому что здесь, конечно, когда он демонстрирует такие впечатляющие коррупционные схемы и называет людей, которые вовлечены в это и которые являются, с одной стороны – спонсорами, с другой стороны – крышей, с третьей стороны – партнерами высших иерархов церкви – это, конечно, сильнейшее впечатление производит. Ну и плюс, конечно, то, что ты сказала про Комитет государственной безопасности, про КГБ. Вообще, картина жуткая рисуется.
И. Петровская
―
То есть мы, по сути, это знали. Если ты помнишь, один из грандиознейших скандалов произошел, наверное, в 90-х, когда Татьяна Миткова, если ты помнишь, она сделала большой материал или репортаж как раз на эту тему. Я сейчас боюсь соврать, про кого из тогдашних иерархов…
К. Ларина
―
Про КГБ, да?
И. Петровская
―
Да, да.
К. Ларина
―
По-моему, про Алексия.
И. Петровская
―
Нет. То ли Филарет, то ли… Не помню. Короче говоря, не будем сейчас это говорить, потому что надо посмотреть.
К. Ларина
―
Да, гадать не будем.
И. Петровская
―
И тогда это был страшнейший просто наезд на Татьяну Миткову и обвинение ее тоже не весть в чем. И даже, по-моему, там какие-то были и угрозы, что угодно. То есть уже в то время было понятно, при всем при том, что то время было куда более свободным, что это вот то поле, куда лучше нос свой не совать и сторониться, потому что сам будешь потом не рад.
К. Ларина
―
Особенно теперь, когда мы много чего знаем и видели про нашего патриарха с этими часами Bregeuet и яхтами.
И. Петровская
―
Здесь все, как ты помнишь, тоже упоминается.
К. Ларина
―
Я, просто, хочу процитировать самого патриарха, который тогда еще был митрополитом. Это 1989-й год. Получается, 40 лет назад он говорил.
И. Петровская
―
30.
К. Ларина
―
Да, 30. «Рука человеческая как устроена? - говорит Кирилл. К себе, к себе, к себе. Купил один костюм, давай другой. Купил дом один, давай другой. Уровень потребления должен быть разумным. А эту разумность определяет нравственность». Вот перед вами две авторучки – стеклянная и золотая. Кто подскажет человеку, какую авторучку взять себе? Ведь они пишут одинаково. Это я уже пересказываю близко к тексту. Кто подскажет, что надо взять стеклянную? Только совесть человека.Вот такие замечательные проповеди читал человек, который как раз, по-моему, все золотые авторучки мира собрал к этому моменту. И это, конечно, невероятно важный момент, когда ты так сравниваешь – что было и что стало. Там, кстати, в фильме много хроники использовано.
И. Петровская
―
В том числе интервью 89-го года.
К. Ларина
―
Да. Там есть фрагменты из телевидения того времени 90-х годов. Там Андрей Разбаш.
И. Петровская
―
«Час пик» программа.
К. Ларина
―
«Час пик», да. Беседует как раз с митрополитом Кириллом. Много чего есть. Вообще, фильм хорошо сделан с точки зрения документалистики. Ира, я опять подумала, вот эти вот золотые мальчики, которые уже золотые профессионалы нашего времени, вот тот же Сергей, который себя считает учеником Леонида Парфенова, тут рядом и Рома Супер, тут рядом Андрей Лошак, тут рядом Алексей Пивоваров. Это все золотой фонд отечественного телевидения. Вот мне так ужасно обидно, так никто не может сейчас делать на нашем телевидении. Ты такой фильм себе представляешь сегодня там на федеральном канале?
И. Петровская
―
Да нет. Только что мы сказали, что Иван Ургант мало того, что он так пробогохульствовал 7-го января, так теперь 27-го, выйдя после долгих своих каникул, он-таки вынужден был извиниться. Хотя, конечно, он сделал это в своей такой ироничной, если ты видела, манере.
К. Ларина
―
Даже побрился наголо, как зек.
И. Петровская
―
Да. Он не вставал на колени, не бил лбом, не кричал «простите меня дурака грешного» или что-нибудь в этом духе, а просто попросил все-таки не относиться с такой звериной серьезностью к шуткам, пусть даже не всегда удачным, в юмористической программе. А также очень попросил снять с него все проклятия, которые, видимо, за этот период…
К. Ларина
―
Отзовите свои проклятия.
И. Петровская
―
Отзовите свои проклятия, да, которые на него посыпались за этот период, пока даже его не было в эфире. Поэтому, конечно, это невозможно и нереально. Мы знаем прекрасно, что к разным датам, юбилеям или…
К. Ларина
―
Да. Житие именно.
И. Петровская
―
Да, мы видим житие – как это происходило, какой путь прошел человек от простого, я не знаю, клирика, диакона до вершины этой власти. И ничего более, безусловно. С одной стороны, да, это невозможно все не вписать в контекст общего нашего эфира. Но, с другой стороны, сегодня эта платформа – интернет, Ютюб – она намного, мне кажется, более широка даже, потому что те, кто захотят, это посмотрят. И, я надеюсь, при этом свои соображения об оскорблениях и прочее где-нибудь там куда-нибудь у себя зажмут, ну, просто потому, что на то и существует расследовательская журналистика, документальное кино.
К. Ларина
―
Там еще и люди говорят, которые хорошо знали патриарха в его молодые годы. И они были свидетелями этого пути – что было, что стало. И там, кстати, очень интересные свидетельства в том числе и семьи кгбшника Мельникова, который был куратором, как я поняла, в Женеве Гундяева епископа. Или кем он там тогда был, митрополитом? Он представитель РПЦ в Европе, да? По-моему, так это называлось.А эти все замечательные разговоры необязательные, которые между интервью. Это умеет делать все только очень талантливый режиссер – вот эти разговоры записать и преподнести так тонко. Вроде как камера не выключена, и тем не менее люди все равно понимают, что их снимают. Вот они между собой переговариваются, разговаривают. А вот эти все бывшие кгбшники. Спившийся там один алкоголик, помнишь? Кошмар.
И. Петровская
―
Он был в Совете по делам религий при советской власти.
И.Петровская: Кураев откровенно рассказывает и о связах КГБ, и о голубом лобби, и о самом Кирилле
К. Ларина
―
Но он кгбшник тоже был, да? Ясно, что он антисемит, ясно, что какой-то чернушный алкоголик. Это просто, конечно, картина мира. Вот картина страны.
И. Петровская
―
Да, безусловно. И, кстати, я бы вот сюда в подверстку порекомендовала бы еще посмотреть непосредственно уже в «Ещенепознере» Андрея Кураева.
К. Ларина
―
А, да. Кстати, скажи, потому что я не видела. Скажи про это.
И. Петровская
―
Но это тоже интересно. Там скорее, я бы сказала, больше каких-то таких немного желтоватых подробностей, но все равно, поскольку мы так редко слышим священников вот таких, которые рассказывают о том, как все устроено. И это вот ровно та тема, которая то, о чем вы хотели узнать, но стеснялись спросить всегда. Вот в данном случае Андрей Кураев вполне тоже откровенно рассказывает и о связах КГБ, и о голубом лобби, и о самом кстати, Кирилле. Поэтому вот, просто, кто интересуется, зайдите посмотрите. Тоже, я думаю, что приобретете некоторые новые знания на этот счет.
К. Ларина
―
И потом, как я поняла, это интервью было в домашней обстановке у Андрея Кураева. Там у него и внуки ползают вокруг.
И. Петровская
―
Нет, как раз я пыталась понять, что это за дети там ползают.
К. Ларина
―
Внуки, он сказал.
И. Петровская
―
Внуки. Я потом зашла и посмотрела биографию Андрея Кураева. Там написано, что у него семьи нет. Поэтому вот здесь у меня есть некоторые вопросы. Но, с другой стороны, это могут быть какие-нибудь племянники внучатые.
К. Ларина
―
Ну да. Во всяком случае, да. Потому что он себя позиционирует как дедушка.
И. Петровская
―
Ну да. Он там с этими младенцами на руках, там играет, что-то такое. И он говорит не «я передаю потом этих детей, поиграв, своей дочери или сыну», он говорит «их родителям». Поэтому вот у меня тут остался вопрос. Может быть, я невнимательно смотрела. Но это не самое главное в данном случае. А главное, что это человек, который тоже долгое время имел прямое отношение и был, кстати сказать, соратником Кирилла и агитировал за него очень активно. А потом, соответственно, оказался, наоборот, уже вне вот этой зоны, как это сказать лучше, симпатии патриарха. Так тоже бывает. Здесь, кстати, тоже в этом фильме об этом говорится.
К. Ларина
―
Произошел раскол.
И. Петровская
―
Ну, что-то там произошло, да.
К. Ларина
―
Давай повторим, как называется фильм, чтобы люди запомнили и обязательно этот фильм посмотрели – «Папа Русский» (режиссер Сергей Ерженков, производство телеканала «Дождь»). Я не знаю, вот я Сереже Ерженкову там написала, поздравила его замечательной работой и написала, что, конечно же, необходимо, чтобы этот фильм посмотрело как можно больше людей. Мне кажется, что имеет смысл телеканалу все-таки вот такого уровня картины, которые являются ну просто редчайшими событиями, их надо выкладывать, конечно, для общего пользования, для общего просмотра. Это очень важно.
И. Петровская
―
Может быть и выложен. Я не знаю.
К. Ларина
―
Нет, пока нет.
И. Петровская
―
Может быть. Вначале – подписчики.
К. Ларина
―
Произведет впечатление на вас этот фильм, очевидно, дорогие друзья. И повторю, что он еще сделан профессионально. Это именно документальное кино. Это не просто набор каких-то кадров или чего-то. Там есть и некий образ их связующий художественный, который придумал Сергей. Там есть и огромное количество участников.
И. Петровская
―
Там есть даже некая такая попытка анимации.
К. Ларина
―
Да, да, да.
И. Петровская
―
То есть это не совсем анимация, но тем не менее какие-то постановочные такие вещи интересные, которые тоже очень оживляют картинку.
К. Ларина
―
Ну, кстати, там тема голубого лобби тоже возникает. Как-то почему-то они все время рядом. Андрей Кураев любит все время к этому…
И. Петровская
―
Андрей Кураев подробнейшим образом эту тему там освещает.
К. Ларина
―
Да, да, да. Там про это говорится. Как он называет – Никодимов грех. Так он говорит, да? Потому что там как раз про Никодима, который является наперсником и духовником нынешнего патриарха. Вот про него как раз такие, как они говорят, ходили слухи. Ну, это уже, может быть, не так важно. Во всяком случае, пока в нашей стране, по-моему, таких громких дел не было массовых, как это бывает в католической церкви.
И. Петровская
―
Ну он там приводит пример как раз у Солодникова в программе, что он расследовал некое казанское дело. Я его не помню. В Казани происходила некая история подобная. И он как раз ездил. И по результатам, я так понимаю, этого расследования сделал какой-то там доклад, который, по-моему, не очень понравился. Ну и кому это может понравиться?Дальше у нас что? Мы к новостям не пришли?
К. Ларина
―
Документальный фильм только один, пожалуй, в нашем сегодняшнем списке – это вот как раз фильм Сергея Ерженкова. Ну, я в этот список не внесла еще одну вещь. Можно сейчас сказать перед перерывом, Ир. Я успела посмотреть. Это проект Карена Шаиняна на Ютюб-канале, который… Даже не знаю, как сказать, что это не выглядело, как донос. Я прям боюсь. Вот до чего мы дожили. Прям ей богу страшно. Это целая серия интервью, которые Карен Шаинян сделал с самыми известными открытыми геями, которые являются выдающимися на сегодняшний день, известными, по крайней мере, писателями, художниками, артистами, режиссерами.Но, внимание, конечно же, не делайте стойку. Это не про наших геев, это про тех геев, которые не боятся признаваться открыто в своей сексуальной ориентации. И они вполне свободно разговаривают на эту тему, объясняя и, кстати, не отрицая влияние ориентации на свою эстетику, на то, что человек проповедует, на то, как он чувствует, на то, как он видит мир.
И мне кажется, это невероятно важный проект. Он идет на двух языках, он двуязычный – на английском и на русском. Открытый разговор с веселыми людьми – так можно перевести на русский язык английское название этого канала и это цикла.
И.Петровская: Мы часто путаем тему и содержание с самим качеством фильма
И. Петровская
―
Все, уходим на новости.
К. Ларина
―
Да, у нас сейчас будет перерыв. Потом вернемся и продолжим.НОВОСТИ/РЕКЛАМА
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». В студии «Эха Москвы» Ирина Петровская. Напротив, как в зеркало смотрится, Ксения Ларина. Приветствуем вас, дорогие друзья. Ну вот простите, у нас первая часть получилась почти монотемная. Напомним, что мы говорили о фильме Сергея Ерженкова «Папа русский». И еще раз повторим, что этот фильм необходимо посмотреть каждому нормальному человеку, которого интересует серьезная документалистика.
И. Петровская
―
Кстати, пока не забыла. Телеканал «Дождь» вчера объявил о том, что у них очень серьезное идет обновление эфира. И я как раз это посмотрела. У них в эфире Наталья Синдеева…
К. Ларина
―
И я тоже смотрела это.
И. Петровская
―
Да. И новый главный редактор Тихон Дзядко. Из таких неновостей, которые должны обрадовать наших зрителей – это возвращение Павла Лобкова в эфир, насколько я поняла.
К. Ларина
―
Недолго он гулял.
И. Петровская
―
Ну, видишь, видимо, что-то не срослось, не сложилось вот там, куда он собирался пойти. Это специальная новая программа Анны Немзер, Юлии Таратуты, насколько я поняла. Ну, в общем, будет новый, как любят говорить телевизионщики, контент. И мне кажется, это очень важно для дальнейшего развития канала, потому как рано или поздно все каналы немножечко так… Вроде лучше ничего не делает, но, на самом деле, обновление, тем более с приходом нового главного редактора, оно, конечно, необходимо.
К. Ларина
―
Тогда скажем, что кое-что исчезло. Подтвердили ходившие до этого слухи, что закрыта программа Олега Кашина «Кашин.Гуру» на «Дожде». Закрыт проект Белковского. Закрыта трансляция Русских новостей BBC. Я считаю, что правильно сделали, потому что они живут в каком-то своем мире эти Русские новости BBC, которые к настоящим новостям не имеют никакого отношения. Мы с тобой, по-моему, это обсуждали.
И. Петровская
―
Да. Как вставной зуб всегда были.
К. Ларина
―
Абсолютно. И уж имея таких замечательных корреспондентов и имея такую блестящую службу информации, зачем им новости BBC про Россию какой-то 2-недельной давности? Они все какие-то устаревшие и не самые главные. Это не понятно. А ты еще не сказала по поводу еще одного проекта, тоже который мне кажется важный. Это к вопросу о Ютюбе. Называется «Еще не вечер» то, что анонсировал Тихон Дзядко. Это как раз интервью большие с героями Ютюба. И вот первое интервью, которое они анонсировали, будет с Ириной Шихман.
И. Петровская
―
Да, я слышала тоже это.
К. Ларина
―
Вот из новостей.
И. Петровская
―
И второе, что ты сказала, это у нас единственный фильм. Нет, у нас это не единственный фильм в нашем меню.
К. Ларина
―
Ну-ка.
И. Петровская
―
Есть еще фильм Катерины Гордеевой про Афган.
К. Ларина
―
Да, да, да, конечно.
И. Петровская
―
Который появился уже на прошлой неделе. И в субботу, когда меня не было, вы как раз не стали его обсуждать и решили дождаться…
К. Ларина
―
Тебя ждали.
И. Петровская
―
Да, решили дождаться меня. Я его посмотрела, конечно. По сути, это такая документальная версия сериала «Ненастье» и романа «Ненастье» Алексея Иванова.
К. Ларина
―
То есть то, что легло в основу этого романа – вот об этом подробно рассказывает Катерина.
И. Петровская
―
Да. Это, на самом деле, очень интересно все, потому что она нашла и участников Афганской войны и, самое главное, вот этих вот людей, которые, собственно говоря, в Екатеринбурге захватили дом, который им обещали, а потом не отдали, и тогда они просто самовольно вселились и полтора месяца держали там оборону, и все-таки добились того, что им эти квартиры достались. Ну и вообще, там важные очень моменты, когда жизнь на войне и жизнь после войны – по сути, все равно на войне так или иначе большинство людей. У меня нет ни малейших претензий к содержанию, к теме, которая действительно очень важная и довольно тоже редко у нас возникает на официальном экране. Ну, разве что к каким-то юбилеям.Я бы, если бы могла, посоветовала вот что Кате. Найти какого-то хорошего режиссера, который бы этот материал иначе, может быть, структурировал. Потому что она начинает с того, что эта история невероятная, в которую просто невозможно поверить, произошла там-то тогда-то. И дальше 50 с лишним минут идет долгий через интервью рассказ о войне вообще, и только потом она подходит к этой невероятной истории. И ты в этот момент уже не понимаешь, о какой истории вообще в самой своей вот этой затравке, в стендапе она говорила. Поэтому, мне кажется, что драматургически это можно было выстроить несколько более захватывающе, если можно говорить о таком материале «захватывающе».
Мы часто путаем тему и содержание с самим качеством фильма. Вот фильм только бы выиграл, если бы он был более четко построен, с драматургическим каким-то ходом, который бы держал, а не просто, как в начале, серия интервью.
И второй мой совет, может быть. Мне кажется, что для фильма слишком там много автора в кадре.
К. Ларина
―
Кстати, к сожалению, это такая фишка уже Катерины во всех ее работах. Ну, я знаю, зачем это. Может, человек старается подчеркнуть, что это его работа. Я не знаю, с чем это связано. Но это перебор, безусловно. И все на это обращают внимание.
И. Петровская
―
Одно дело – это когда ты делаешь серию интервью и программу, и другое дело – все-таки когда это кино. И поэтому мне там… Ну просто часто ты ловишь себя на мысли, что ну вот совсем не нужно с какими-то обнаженными плечами появляться в разных нарядах. В этом есть какая-то избыточность, вот так бы я сказала. Хотя, еще раз повторяю, что с точки зрения того, какие темы поднимает Катерина, каких она героев находит, какая действительно большая расследовательская, исследовательская работа проводится, чтобы этих людей найти, чтобы их расположить к себе, чтобы они рассказывали об очень личном. Это, конечно, достойно самых высоких похвал и оценок.
К. Ларина
―
Я бы еще на одно интервью обратила внимание. Не знаю, видела ты или нет. Это Виктор Рыжаков в «Hard Day’s Night» на «Дожде».
И. Петровская
―
Нет.
К. Ларина
―
Я не являюсь поклонником этого формата. Он в начале был, может быть, какой-то очень интересный, когда действительно был Тихон Дзядко и были разные журналисты разных изданий. В этом был какой-то смысл. Сейчас, мне кажется, достаточно случайный набор журналистов. Но это уже не первый год, к сожалению. Этот формат, на мой взгляд, уже как-то растворился сам в себе. И не понятно, что это такое. Кто первый взял на себя инициативу, того и тапки. И каждый берет свое отдельное интервью. И это, конечно, выглядит непонятно. Какие-то брошенные есть вещи. Кто-то больше разбирается в теме, кто-то – меньше. Ну, достаточно неровная очень.Но тем не менее человек, новый художественный руководитель театра «Современник», как мне кажется, успел сказать главное о себе, о своем понимании театра. Хотя ребята там требовали от него очень простых, конкретных ответов на очень тяжелые вопросы типа: «А как вы себе видите дальше жизнь “Современника”? А какие спектакли вы снимете? А какие поставите?». Это все, конечно, такие разговоры, как будто человек на завод пришел. Это все очень тонко.
Но мне очень понравилось, что он очень четко обозначил свои художественные и эстетические пристрастия. И было понятно, что это человек, который очень уважает человека, человеческое, что для него главное в искусстве – это все-таки вера в человеческий разум и в человеческую совесть, и очень важно, чтобы человек, который приходил в театр, уходил оттуда не в состоянии депрессии, а в состоянии все-таки какого-то ощущения выхода. Это принципиальная вещь, которую успел сказать Виктор Рыжаков в этом интервью. И мне кажется, это очень важно.
Даже на премьерах когда он там говорил… Допустим, вот его театр – это театр Ефремова, это театр Любимова. Не его театр, совершенно очевидно, Анатолий Эфрос, при всем уважении к этому великому мастеру. Не его театр – Богомолов. Но его театр – Серебренников. Вот в этом простом разделении из серии – Толстой или Достоевский, мне кажется, очень много очевидных и важных вещей кроется о том, как человек представляет себе дальнейшую жизнь свою в этом театре.
Я очень рада. Еще раз повторю, я уже говорила про это и хочется еще раз сказать, что, мне кажется, это замечательный выбор художественного руководителя для театра «Современник». Как и для Центра Мейерхольда. Там теперь будет художественным руководителем этого Центра Мейерхольда, где был Рыжаков, там будет Дмитрий Волкострелов. Это абсолютно такой один из лидеров современного театра, современного искусства радикального, очень такого странного, не всегда понятного, не всегда приятного и не всегда принятого публикой. Но это вот путь современного театра, каким себя позиционировал Центр Мейерхольда всегда.
Так что, возвращаясь к Виктору Рыжакову, посмотрите. Мне кажется, это очень интересный и очень искренний разговор. Они там все пытались его про политику: «А вот про политику вы будете делать? А вы будете диссидентами?». Понимаешь, Ир, мы живем в такое время, когда ты не знаешь, когда ты станешь диссидентом и почему.
И. Петровская
―
Или тебя сделают.
К. Ларина
―
Именно!
И.Петровская: Разговоры об истории сегодня ограничены внутренним ощущением каждого, чего можно, чего нельзя
И. Петровская
―
Ты сам, может быть, ни сном ни духом.
К. Ларина
―
Именно! Да. Диссидентом можно стать не потому, что ты с плакатом стоишь около Администрации президента, а потому, что ты не с той интонацией произнес фразу какую-то.
И. Петровская
―
Да, не туда попал.
К. Ларина
―
Да. Так что что тут вообще говорить… Конечно, в смысле искренности и глубины высказывания, конечно, тот же Рыжаков, как и Серебренников – это диссиденты. Вот так получилось. Вот волею сегодняшних обстоятельств жизни, в которых мы живем, это действительно диссиденты, потому что они пытаются говорить правду в предлагаемых обстоятельствах, в которых правду говорить не легко и приятно, а страшно, опасно. А потом будешь, как Ургант, бриться налысо и извиняться. Хорошо еще, если тебя не уволокут, как кого-то другого в тюрьму.
И. Петровская
―
Двушечку не дадут, да.
К. Ларина
―
Да, двушечку не дадут. Или вот как наш стендапер, мальчик этот Александр Долгополов вынужден был вообще уехать из страны, потому что, как мы понимаем, получил черную метку вполне себе открытую и понятную. Так что что тут говорить – диссидент, не диссидент… Делай, что должен, а там уж посмотрим, на какой стороне ты окажешься.Ты смотрела Асмолова?
И. Петровская
―
Я в этот день только вернулась из своего короткого вояжа, поэтому я видела только самый уже конец. Я, просто, в целом очень уважаю Александра Асмолова. Знакома с ним тысячу лет. И, конечно, он необыкновенно глубокий и искренний при этом человек. И просто застываешь, я б сказала, у экрана, когда его слышишь, потому что такой глубины людей довольно редко видишь. Мы видим в основном таких записных ораторов, в число которых Александр Григорьевич не входит. Григорьевич, да, он кажется?
К. Ларина
―
Да, да, да, Александр Григорьевич.
И. Петровская
―
Я, просто, с ним познакомилась, когда он еще был аспирантом. И поэтому называла его просто Сашей. Кстати, он был знаешь где? Просто это к слову. Когда я в своем совсем юном возрасте участвовала в первых играх «Что? Где? Когда?», Саша Асмолов, аспирант-психолог, был таким, ну, сейчас бы назвали тренером. Он работал с командой по ее совместимости, давал какие-то советы, как выстраивать какую-то там линию, не знаю, не обороны, но как отвечать, как взаимодействовать. Вот с тех пор я его и знаю.
К. Ларина
―
Но он у нас часто бывал в программе «Родительское собрание».
И. Петровская
―
Да, я знаю.
К. Ларина
―
Поскольку известно, что он в сфере образования работает. Вот тот человек, который действительно сам тоже того не зная, он, по сути, диссидент, потому что он все делает наперекор линии партии, вопреки. Здесь, кстати, был разговор о Холокосте. Точка отсчета была Холокост. Вот эти траурные даты, связанные с годовщиной и с днями памяти Жертв Холокоста. И Владимир Познер тут, конечно, вступал на тонкий лед, скажу тебе, потому что я смотрела это передачу.В чем тонкий лед? Ну, на федеральном канале задавать вопрос гостю, который будет отвечать честно, потому что он такой человек: «А как вам кажется, вот сегодня уровень ксенофобии, он, вообще, как? И уровень ненависти. Сейчас стало лучше или хуже?».
И Александр Григорьевич говорит: «На прямой вопрос – прямой ответ. Когда у нас есть, - пересказываю я близко к тексту его ответ, - вместо телевидения – телененавидение, когда у нас с экрана телевидения пропаганда ненависти и агрессии льется со всех программ, что тут говорить о каком улучшении? Конечно, это все только возгоняет ненависть». Познер испугался, я тебе клянусь. Он говорит: «Так, стоп, остановились. Спасибо. Остановились. Все, остановились».
И там, конечно, было много таких моментов, когда вроде как хочется поговорить на важную тему, а ты понимаешь, что здесь флажки. Но как можно говорить про советский антисемитизм? Это тоже такая тема тонкая. И если говорить всерьез, то, наверное, надо вспоминать не только смешные анекдоты про 5-й пункт в паспорте или сказать, что там кого-то не брали в институты, что тоже правда, но настоящие все-таки преступления против человека не с этим связаны. Это, конечно же, время антисемитской кампании – это «дело врачей», это убийство Михоэлса. Ну вот как про это не поговорить?
А вот если ты вступаешь на эту линию, то здесь уже ты рано или поздно все равно окажешься в опасной зоне, когда красная лампа загорается – опасный разговор для «Первого канала», лучше не надо. Вот это «стоп, остановились» - несколько раз такие были моменты в этом очень важном, важнейшем разговоре.
И. Петровская
―
Кстати, не только для «Первого канала». Для вообще федеральных каналов, потому что действительно сегодня каждый рискует вляпаться в эти обвинения по поводу фальсификации истории, осквернении святынь. Поэтому и разговор о блокаде, и о Холокосте – волей-неволей каждый сам себя, даже если есть что сказать, сдерживает. Та же самая блокада. Мы знаем, что было с «Дождем». И поэтому каждый раз появляется в связи с той или иной датой прорыва ли блокады или снятия довольно большое количество очень аргументированных публикаций, где историки с цифрами на руках рассказывают, доказывают, как там было на самом деле, например. Но попробуй ты сегодня…Нет, безусловно, никто не подвергает сомнению подвиг людей конкретных и жертвенность огромного количества ленинградцев. Но, с другой стороны, как говорится, не все так однозначно. И поэтому недаром по-прежнему у нас закрытые архивы. Потому что не дай господь что-нибудь такое мы узнаем, что несколько изменит взгляд на историю. А сейчас это уже практически статья. Поэтому разговоры об истории, мне кажется, сегодня еще и этим ограничены – внутренним ощущением каждого, даже знающего человека, чего можно, чего нельзя и за какие флажки ни в коем случае нельзя заходить.
К. Ларина
―
Лучше быть в ряду оскорбленных. Это безопаснее. Я тут посмотрела интервью с Николаем Цискаридзе «На троих» на «RTVI» с Катей Котрикадзе и Сашей Филипенко. Ира, я рекомендую. Это очень возбуждает.
И. Петровская
―
Кто там оскорбился?
К. Ларина
―
Николай Цискаридзе сначала пропел осанну Владимиру Владимировичу и 25 тысяч раз подчеркнул свою близость и восторг, и упоение, и любовь, и восхищение как отдельными качествами, так и общим состоянием политики Путина на территории Российской Федерации.
И. Петровская
―
Прям вот так говорит своими словами?
К. Ларина
―
Абсолютно. Вот практически тебе пересказала.
И. Петровская
―
Заинтриговала.
К. Ларина
―
Во-вторых, после этого, когда первая часть официальная была закончена, он начал демонстрировать оскорбленность. Его оскорбил фильм «Смерть Сталина» как грузина. «Он оскорбителен для всех грузин», - сказал Цискаридзе. Его оскорбил фильм американский «Миссия невыполнима – 4», где какой-то шпион проникает, страшно сказать, в святую святых – в Кремль и взрывает там чуть ли не Собор Василия Блаженного.И несколько раз Цискаридзе вскрикнул во время интервью: «Как это позволили снимать?! Это оскорбительно для нашего народа. Оскорбительно». Его оскорбляет опера «Тангейзер», его оскорбляет балет «Нуреев». Я тебе могу еще перечислять, там несколько пунктов. Его оскорбляет состояние балета классического в Большом театре. «“Щелкунчик” – это оскорбление русской культуры», - сказал Цискаридзе.
И. Петровская
―
Нынешний. Без него «Щелкунчик».
К. Ларина
―
Да, да, да. Нет, без него, как ты понимаешь. Когда он танцевал «Щелкунчика», это было…
И. Петровская
―
Мы, кстати, по его приглашению на последний спектакль, который он танцевал, помнишь, ходили несколько лет тому назад.
К. Ларина
―
Ну, из всего этого я поняла… Во-первых, как бы мы знаем все-таки Николая. Он человек эмоциональный, горячий.
И. Петровская
―
Импульсивный.
К. Ларина
―
Артист-артист. Настоящий артист. И он своих актерских навыков не растерял за годы работы чиновником – руководителем Вагановской Академии. Главное, что я поняла, помимо того, что Владимир Владимирович – это наше все и навсегда, и что он любит балет и разбирается в нем, и что он такой осведомленный, все знает, он, конечно же, Коля, простите, Николай Цискаридзе все равно вернется в Большой театр.
И. Петровская
―
Танцевать?
К. Ларина
―
Нет, он придет туда на белом коне руководить. Он хотел этого давно. Он хотел это еще в 11-м…
И. Петровская
―
Ну, хотеть – это не значит прийти.
К. Ларина
―
Хотел, да. Придет. Вот я тебя уверяю. С такими умениями – придет. Придет на белом коне. Так что готовьтесь. Большой театр, трепещи.
И.Петровская: Леня, конечно, невероятно талантлив. Он специально создан для телевидения
И. Петровская
―
Прискачет тогда уж. Придет на коне…
К. Ларина
―
На квадриге.
И. Петровская
―
Да, да, да. Ладно, это я посмотрю, потому что я просто не успела. Я говорю, нынешние наши форматы, которые мы с тобой смотрим бесконечно, они всем хороши, кроме того, что они невероятной протяженности. И поэтому огромное количество времени тратится даже на хорошее, но только можно было бы сделать и короче.
К. Ларина
―
Есть секретная кнопочка. Я тебе показывала.
И. Петровская
―
Я знаю – на промоточке такой, да. Ну вот видишь, я человек старой школы. И поэтому я как-то вот так люблю смотреть, уж как смотреть.
К. Ларина
―
Ира, я для тебя специально сберегла, неделю берегла возможность сказать хорошие слова Леониду Геннадьевичу Парфенову, которому буквально неделю назад, 26-го числа, исполнилось 60 лет. У нас много крыс в нашем окружении – не будем показывать пальцами – которые отмечают юбилеи…
И. Петровская
―
В хорошем смысле слово «крыс». Я прямо онемела.
К. Ларина
―
И Леонид Парфенов, конечно, один из главных представителей поколения.
И. Петровская
―
Ну да, в прошлую субботу было рано поздравлять еще, потому что у него был в воскресенье. Да, я благодарна тебе. У меня рядом с Леней, около Лени – извините, что так говорю, потому что мы правда знакомы много лет – прошла половина как минимум жизни. Я с ним познакомилась в 87-м – 88-м году, когда он сделал первую свою значительную работу, и с которой уже стало понятно, что пришел совершенно не похожий ни на кого тогда казалось, что просто журналист, потом оказалось, что шире – он стал и просветителем, и историком, и документалистом.Это я сейчас имею в виду его работу, его фильм «Дети XX съезда». Он, просто, обыгрывал там «Дети Арбата», поэтому я вот так вот запнулась. И я недавно ее увидела. И увидела, что она по-прежнему актуальна. Там он разговаривает с шестидесятниками, которые потом стали, что называется, застрельщиками перестройки. И это невероятно интересно. Что самое интересное – актуально.
Леня, конечно, невероятно талантлив. Он специально создан для телевидения. И телевидение исключительную проявило расточительность, в свое время довольно мерзко и подло отказавшись от работы с ним. Но как всякий исключительно талантливый человек Леня не потерялся, он нашел себе новые сферы применения. Поэтому я желаю, Леня, тебе, дорогой, чтобы это все продолжалось, чтоб ты еще больше умножал сферу своих творческих интересов. А мы, конечно, будем с благодарностью это принимать.
К. Ларина
―
«Парфенон» завершает нашу сегодняшнюю программу.