Человек из телевизора - 2019-06-22
И. Петровская
―
Добрый день, доброе утро, дорогие наши слушатели, зрители! С вами «Человек из телевизора». Как всегда, с вами здесь я, Ирина Петровская. Пока не уверена, есть ли с нами на связи Ксения. Ты с нами?
К. Ларина
―
Как это? Конечно я здесь!
И. Петровская
―
Ты с нами. Это счастье. А то я прямо испугалась. Сергей Кузнецов за звукорежиссерским пультом. Средства связи. СМС: +7 985 970 45 45. Твиттер-аккаунт @vyzvon. Ютюб-канал, по которому вы можете нас смотреть. И Ксения открыла свою страничку в Фэйсбуке, где мы обозначили повестку дня. Читаешь?
К. Ларина
―
Да, читаю. Восстание в Грузии – «Дождь», «Настоящее время» и федералы. Это просто обзор каналов, кто как показывал. Фильм Елены Якович об Анне Ахматовой на «Первом канале». Фильм о Доренко на «RTVI» (называется «Буревестник»). Чулпан Хаматова у Ирины Шихман («А поговорить?»). Кантемир Балагов, режиссер, лауреат Каннской… Лауреат Каннской, по-моему, да?
И. Петровская
―
Каннский. А на «Кинотавре» разве не он сейчас?
К. Ларина
―
А, на «Кинотавре», да.
И. Петровская
―
Не, на «Кинотавре», мне кажется, он был вне основной программы.
К. Ларина
―
Да, да, да. Его новый фильм «Дылда». Прямая линия Путина: обсуждение на «Дожде», на «Навальный Live». Передача «Редакция» Алексея Пивоварова: выпуск об эмиграции. Фильм Сергея Ерженкова на «Медузе» «История спасения Ивана Голунова». Дмитрий Муратов, главный редактор… Ой, нет, он не главный редактор.
И. Петровская
―
Председатель совета директоров, по-моему, теперь. Или издательского дома.
К. Ларина
―
Генеральный секретарь, да. В программе «Hard Day’s Night» на «Дожде». Актер замечательный Сергей Дрейден в программе «Ещенепознер». «Сериал» такой получается, трагифарс: Бари Алибасов в коме и после нее. Ну и фильм «А.Л.Ж.И.Р.» о сталинских репрессиях. А.Л.Ж.И.Р – это аббревиатура. Напомним тем, кто не знает, это Акмолинский лагерь для жен изменников Родины. Фильм, который живо обсуждается в Фэйсбуке. И я читала просто такие гневные отповеди этому фильму. Особенно просто сердце рвется у Вероники Долиной. Я думаю, что ты тоже это видела, Ира, с какой болью человек об этом отзывается.
И. Петровская
―
Да, видела конечно.
К. Ларина
―
Ну, в общем, все пока. Еще раз напомню, что это метки наши, которые, может быть, и вам помогут сориентироваться. Может, вам что-то захочется из этого посмотреть, что вы не видели. Ну, а что успеем, то успеем.
И. Петровская
―
У меня тут реплика Алексея из Минска: «Не работает Сетевизор». Надеюсь, сейчас наши техники…
К. Ларина
―
А у нас Сетевизора нету.
И. Петровская
―
«Заработал», - пишет Алексей. Ну, окей. Все прекрасно.
К. Ларина
―
Ира, просто, хочу поправить тебя, у нас Сетевизора нету.
И. Петровская
―
Я читаю Алексея.
К. Ларина
―
Алексей не знает, что это такое. Это Ютюб-канал.
И. Петровская
―
Ютюб-канал, окей. Замечательно. Ну что, может быть мы с хорошего начнем в кои-то веки?
К. Ларина
―
А с чего хорошего? Хорошего-то нет ничего.
И. Петровская
―
А что у нас было хорошего. Вчера в ночи было очевидно прекрасное – это фильм Елены Якович. Ожидаемо прекрасное. Под названием «Анна Ахматова. Вечное присутствие». Приуроченный к завтрашнему 130-летию Анны Андреевны. Жалко, что так поздно. Он закончился чуть ли не уже в 3 ночи. Как это водится, все качественное мы отсылаем туда. С одной стороны, вроде адресная аудитория. С другой стороны, конечно, хотелось бы чуть-чуть эту аудиторию расширять. И именно засчет того, что могли бы показывать пораньше. Это мое исключительно оценочное суждение.
К. Ларина
―
Ну, ты знаешь, Ир, ты сказала ключевую вещь – адресная. Да, мы живем в таком мире. Ну что теперь делать? Можно как угодно себя убеждать в том, что мир прекрасен и большинство населения России и мира интересуется судьбой Анны Ахматовой и читает стихи ее. Но это же не так. Мы живем в другом мире. Я сейчас тоже об этом, кстати, думала, когда мы вчера смотрели этот фильм, что как все-таки время изменилось. Вот люди-то понимали, ведь это все были запретные темы и, по сути, запретные люди в нашей юной жизни, когда мы были с Ирой девушками молодыми.
И. Петровская
―
Сама не припомню.
К. Ларина
―
Да. Анну Ахматову невозможно было купить в книжном магазине, в «Доме книги» на Новом Арбате. Вообще не было.
И. Петровская
―
Но возможно было купить у спекулянта синенький томик Анны Ахматовой за 50 рублей. Это была ровно моя повышенная стипендия. Я должна сказать, что иногда я совершала такие безумные поступки, обрекая себя на, ну, не скажу, голод, в семье все-таки жила. Но вот это было такое экстраординарное, исключительное событие. И, как зеницу ока, берегли эти томики: Мандельштам, Ахматова, Пастернак.
К. Ларина
―
Да, я тоже помню прекрасно. Кстати, ты говоришь про спекулянтов. Еще у тех, кого была возможность ездить за рубеж…
И. Петровская
―
Или в книжные «Березки».
К. Ларина
―
Да, в книжные «Березки». Либо из заграницы привозили вот эти книжные «Березки», на русском языке изданные книги. В том числе вот эти синие томики поэзии, которые мне в то время привозили то знакомые, то родственники куда-то ездили. Привозили книжки оттуда. Дорогие дети, вы себе не представляете, что это была за жизнь, что такое вообще жизнь за «железным занавесом».Вот вам сегодня Путин закрыл сообщение с Грузией – и вы кричите. А представьте себе, что тогда вообще невозможно было книжку прочитать любимого поэта, любимого писателя. Ничего не издавалось. Детские книги были без картинок.
И. Петровская
―
Но при этом ведь к тому моменту, когда мы были девушками юными Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам уже не были запрещены. В том-то и ужас.
К. Ларина
―
Какие-то произведения не печатались вовсе.
И. Петровская
―
Нет, какие-то не печатались. Полностью «Доктор Живаго», например, был напечатан уже в позднее время.
К. Ларина
―
В перестройку.
И. Петровская
―
Да.
К. Ларина
―
А «Реквием» ахматовский был запрещен.
И. Петровская
―
«Реквием» запрещен.
К. Ларина
―
Половина стихов Мандельштама не издавались, были запрещены эти стихи. Есенина многие стихи были запрещены. «Бесов» Достоевского невозможно было прочесть. Это же все не сказки страшные и ужасные. Просто люди забывают, как это было на самом деле. Я тебе скажу, вот еще, кстати, одно наблюдение. Это же было не только у нас. Это во всем Восточном лагере стран Варшавского договора. Это уже был 83-м, по-моему, год. Мы ездили по обмену в ГДР к студентам театрального вуза в город Лейпциг из Москвы.И мама моя мне дала с собой в подарок, – может, кому-то пригодится, – книгу пьес Теннесси Уильямса на немецком языке. Откуда она у нее была, я не знаю. Может, кто-то ей привез, подарили. Не знаю. То есть она выпущена, как ты понимаешь, в Западной Германии. Вот эту книгу я привожу в ГДР и в конце нашей командировки решила подарить одному мальчику, студенту, будущему актеру немецкому. И я помню его онемение от восторга, когда он эту книжку увидел. Немец.
Он когда это увидел, первое, что он сделал – чуть ли не закричал от восторга. А второе – автоматически суперобложку перевернул на другую сторону, чтобы этого никто не увидел. Это был 83-й год, ГДР. Так что, видите, в этом смысле, к сожалению, мы одну жизнь прожили. Хотя, казалось бы, все-таки совсем другая страна. ГДР, все-таки не советская власть.
И. Петровская
―
Но в фильме у Елены Якович, конечно, вот самые ценные… Ну, помимо того, что она вообще умеет находить интонацию и подбирать людей, которые говорят очень точные вещи, там совершенно поражают впервые показанные пленки, которые снимались разными людьми. В том числе оперативная съемка КГБ, когда прилетели деятели культуры тогдашние на похороны Ахматовой в Ленинград тогдашний.И кадры, которые были сняты как раз явно поклонниками Ахматовой, которые снимали для себя и для памяти все это происходившее. И это, конечно, поразительно, что спустя столько лет все равно находятся еще какие-то документальные свидетельства чрезвычайно ценные, которые нам сохранили и образы людей (лучших людей), и образ голос самой Анны Ахматовой (там тоже кое-что впервые Елена включила в этот фильм).
И, конечно, свидетельства самых близких ей людей. Вот Анна Каминская, которую она называла своей внучкой. Она на самом деле внучка была мужа Ахматовой – Николая Пунина.
К. Ларина
―
Я так поняла, что они были очень близки.И.Петровская: Это протесты не против страны под названием Россия, а против государства
И. Петровская
―
Они были близки.
К. Ларина
―
До самой смерти.
И. Петровская
―
Там об этом говорится, что она с самых маленьких своих лет и всю жизнь (25 там она говорит) до смерти Анны Ахматовой она была рядом. Она сопровождала ее, кстати, в Великобританию, когда ей вручали… Что там ей вручали? Почетным доктором там ее сделали. Короче говоря, просто вот человек, который действительно был и жил рядом, и очень много помнит.И если ты там помнишь такой эпизод, она рассказывает, как в ожидании ареста (а Ахматова жила в ожидании ареста большую часть жизнь) она жгла в печке свои рукописи, а некоторые жгла в маленькой такой пепельнице и рвала это на кусочки. И бога теперь знает, что именно там могло еще быть и что самой героине показалось возможным использовать против нее, если, не приведи господь, дошло бы до этого ареста.
К. Ларина
―
Вообще, конечно, страшная совершенно судьба такого талантливого человека. Ну, к сожалению, это не уникальная судьба, потому что мы знаем истории и пострашнее. Что называется, повезло, что человека оставили на свободе и что она прожила огромную жизнь, и все-таки успела застать хоть какое-то подобие оттепели, хоть какое-то ощущение другой жизни, другой эпохи, другого неба. И, конечно, окружение это блестящее, о котором ты говоришь. А еще эти молодые люди – Бродский, Найман, Бобышев…
И. Петровская
―
Рейн.
К. Ларина
―
Рейн, да. Баталовы-Ардовы. Это все, конечно, то, что ей, как мне кажется, придавало сил и было какое-то ощущение высшего смысла ее существования. Очень тяжело. Особенно тяжелые эти кадры, когда похороны, когда ее привезли. В Комарово этот рассказ, что они долго не могли решить… Опять же эти проблемы сегодня до сих пор остаются такими же некрасивыми со стороны власти. Этот бесконечный спор о том, где будут хоронить, дадут ли хорошее кладбище, дадут ли разрешение в Комарово похоронить. Посмотрите фильм. Он сейчас наверняка на сайте будет выложен. Они обычно выкладывают.
И. Петровская
―
Да, обязательно. Естественно, да.
К. Ларина
―
Так что, если кто пропустил, посмотрите. Он интонационно еще очень точен. То, что Лена умеет делать.
И. Петровская
―
Да. Именно сильнейшая сторона Елены Якович как режиссера-документалиста и автора своих фильмов – это вот эта правильная интонация без излишнего пафоса и патоки. И очень честная, на самом деле, история, рассказанная исключительно понимающим человеком. Ну и люди, которых она там задействовала, безусловно, тоже один к одному.
К. Ларина
―
Давай про документальное кино тогда скажем, раз уж мы с него начали. Вот фильм теперь уже про сегодняшнее время – это фильм на «Медузе». Я его не видела. Небольшой фильм, я так поняла.
И. Петровская
―
Да, 19 минут, по-моему, всего.
К. Ларина
―
Но это именно фильм. Это такое как бы видео-эссе про историю.
И. Петровская
―
Я бы даже сказала, это хроника того, что происходило.
К. Ларина
―
Видео-очерк.
И. Петровская
―
Да. Хроника того, что происходило с момента задержания Ивана Голунова, с момента, как за него вписались, вступились его коллеги на «Медузе». И там Галина Тимченко тоже очень с близкого расстояния показана. И видно, конечно, какой стресс переживали и ужас, и шок и родственники (брат Ивана и мама его), и, конечно, все коллеги. И вот это вот хроника от начала и до, можем так говорить, финала определенного (по крайней мере, на сегодняшний день) – это когда Ивана выпустили.И следующий за этим марш в его поддержку, который вылился в марш против произвола. И, собственно, произвол сам, который был осуществлен в отношении очень мирных людей, вышедших протестовать против подобного рода действий силовых и прочих ведомств.
К. Ларина
―
А там есть какие-то новые факты или что?
И. Петровская
―
Нет, там нету.
К. Ларина
―
Просто собрана вся хроника, да?
И. Петровская
―
Там собрана хроника. И отчасти есть такой образ самого Ивана, потому что там есть синхроны еще 2018-го года, когда его спрашивают, какое у него лучшее расследование. И он там очень скромно как-то в буквальном смысле в тени, потому что там съемка почему-то в ночи идет, который как-то совсем не пытается выпячивать свои расследовательские таланты.
К. Ларина
―
Ира, а ты видела фильм про Доренко?
И. Петровская
―
Видела фильм про Доренко, да.
К. Ларина
―
Скажем, что это на «RTVI» тоже вышел фильм. Его можно смотреть. Имейте в виду, он выложен на сайте и на Ютюб-канале «RTVI». Он есть. Его можно посмотреть.
И. Петровская
―
Да. Автор там – Сергей Морозов. И это, в общем, фильм, который как бы подводит итоги жизни Сергея. И рассказывает далеко не всегда в комплиментарном ключе о тех этапах, которые проходил. И, пожалуй, мог бы этот фильм сделать «Первый канал», потому что все-таки основная его деятельность (Сергея) пришлась на годы его работы вначале на «Останкино», потом – на «ОРТ». Ну и потом мы все знаем, чего случилось. Но, естественно, «Первый канал» этого делать не будет. Это, кстати, приурочено было к 40 дням. Как раз прошло 40 дней, как не стало Сергея Доренко.К.Ларина: Это же все не сказки страшные и ужасные. Просто люди забывают, как это было на самом деле
К. Ларина
―
Мне тоже фильм был очень интересен. Просто, я могу сказать тоже несколько слов, что меня в нем… Тоже опять же к вопросу об интонации, Ир. Мне кажется, была очень точная интонация в этом фильме по отношению к Сергею. Несмотря на то, что какая-то не то что критика была, а авторы, как мне показалось, попытались какой-то объемности его фигуре придать. И это очень правильно.
И. Петровская
―
Вот я и говорю, да. Неоднозначен.
К. Ларина
―
Да. Образ человека очень такой точный, как мне показалось, был нарисован. Мне очень понравилась Юля Доренко. Я ее не знала и никогда не видела. И у меня есть почти уверенность в том, что они были очень близки как друзья в семье. Знаешь, как бывает, когда люди просто не только муж и жена, не просто любящие друг друга люди, но очень близкие, как единомышленники, как друзья. Очень друг друга чувствуют.Вот она так рассказывала о фактах его биографии, о его детстве, о его юности – все, что было до нее, так, как будто бы она его с этих лет уже давно знала. И это очень ценное качество. И потом, конечно, мне ужасно жалко его, Ир. Вот тот момент, когда он умер, когда мы все это переживали… Не знаю, мне так жалко его. Такой он человек какой-то невероятно жизнелюбивый. И очень правильно они про него говорили многие – и Юля, Борис Виногродский, его товарищ, вот этот китаист-философ.
И. Петровская
―
К которому он, собственно, ездил в этот день, в день своей гибели.
К. Ларина
―
Да, в Переславль-Залесский. Он был таким подростком. В нем как будто сочетались и такая брутальность (он такой взрослый, шумный мужик), и внутреннее ощущение какого-то подросткового сознания (не в смысле инфантилизма, а какого-то такого восторга, любопытства, азарта мальчишеского). В нем все это невероятно сочеталось. И мне ужасно жалко, что он ушел. Он мог бы еще много чего сделать и написать. И, кстати, фрагменты из его программы показывали о «Курске», которая главное завоевание его профессиональной деятельности. И ты об этом написала и говорила.И еще раз это было видно, насколько для него это было личное событие. Он ни с кем здесь не советовался. Он не выполнял ни чью волю. Он так решил сам, что он сделает. Это была миссия вот то, что он сделал – эта передача, посвященная событиям на подлодке «Курске». И все эти обвинения в адрес Путина и власти – это был его личный выбор, за который он потом расплачивался, по сути, до конца своей жизни.
И. Петровская
―
И, конечно, он не мог не отдавать себе отчета, чем это чревато для него.
К. Ларина
―
Конечно.
И. Петровская
―
Может быть, он в силу того, что чувствовал тогда такое свое влияние и могущество, не предполагал, что прямо вот так, прямо вот вышел из студии – и всё, свободен, и свободен на некоторое время вперед… От телевидения свободен в результате почти всю оставшуюся жизнь. Он на «RTVI» еще в последнее время тоже работал. Почему, собственно, они и…
К. Ларина
―
Молодцы, что они сделали.
И. Петровская
―
Да, сделали этот фильм.
К. Ларина
―
Я, просто, хотела сказать как раз, Настя Оношко, помнишь, там много говорила тоже – это его партнер по радио «Говорит Москва», соведущая. Замечательная тоже девушка. Мне очень она понравилась и в этом фильме тоже. Она как раз говорила о том, что он рассказывал, что он всех собрал перед тем, как передача про «Курск» вышла в эфир, сказал, что будьте готовы к тому, что завтра вы все будете уволены вместе со мной за эту программу. То есть я думаю, что все-таки они был готов к вот такому повороту событий.
И. Петровская
―
Но не предполагал, что будет, в общем, навсегда этот поворот.
К. Ларина
―
Да.
И. Петровская
―
И полностью перемена жизни, профе… Ну, не профессии, но перемена жизни и участи.
К. Ларина
―
Там Киселев Евгений, кстати, есть в этом фильме, что тоже большая редкость сегодня, когда человек работает вообще во вражеской стране. Он здесь есть – Евгений Киселев – как один из, скажем так, идеологических соперников Сергея Доренко в телевизоре, поскольку информационные войны как раз тогда и велись в основном между «НТВ» и «ОРТ», напоминают нам. Потом там Березовский появляется. Есть много кадров с его участием, какие-то фрагменты его интервью. То есть, вообще, фильм получился интересный очень. Посмотрите.
И. Петровская
―
Переходим к следующей теме. Тем более, вот тут вот такой вопль возмущенный у меня от человека, подписанного Н.К. инициалами: «Все, о чем вы говорите, так неактуально! Вчера за одну секунду в результате, - опускаю экспрессивное выражение, - действий не очень дальновидных людей, - переведу я так это слово, - происходит окончательное крушение отношений с Грузией». Ну, во-первых, мы говорим все-таки об отражении, как нам это доносит телевидение. Поэтому мы не можем целиком посвятить программу «Человек из телевизора» этой теме.Но то, что действительно на наших глазах происходит очередной виток войны пока такой холодной с братским нам, по сути, по всему народом, с любимыми нашими грузинами, это, конечно, очевидно. И эта отмена рейсов, как говорят, временная, мы это уже проходили.
К. Ларина
―
А что было по телевизору?
И. Петровская
―
Ну, по телевизору, конечно, то, что я видела, естественно – это разговоры бесконечные о том, что вот она вам хваленая грузинская демократия, попытка нового Майдана, госпереворота, которыми руководят западные кураторы, а также Украина там замечена.И страшные-страшные возмущения, в том числе Марии Захаровой, тем, как правительство смеет вот так вот разгонять свои демонстрации, стрелять резиновыми пулями, избивать дубинками и так далее. И да, это подхватывают, конечно, участники этих ток-шоу, как-то совершенно забывая, что, может, резиновыми пулями у нас не стреляют, но разгоняют ей богу не менее жестоко. И все это ужасно тревожно.
К. Ларина
―
Они как-то объясняли на федеральных каналах, что там произошло-то?
И. Петровская
―
Это всплеск русофобии, ненависти к россиянам, к России.
К. Ларина
―
Всплеск на чем основан? Какую версию они нам предлагают? Нам, советским телезрителям.
И. Петровская
―
Советские телезрители должны понять, что в очередной раз на обломках нашей империи происходит попытка государственного переворота. И главная составляющая этого – вот эта русофобия, что они выступили против этого депутата. Вернее, против не депутата. Они выступили против своего правительства.Но в данном случае делается исключительный упор на то, что это все в первую очередь направлено против России, совершенно путая, как у Салтыкова-Щедрина, понятие «Отечество» и «ваше превосходительство». Да, там безусловно есть протесты. Но это протесты не против страны под названием Россия, а против государства…
К. Ларина
―
Против агрессора.
И. Петровская
―
Которое оттяпало некоторое время тому назад 20% территории. И вот почему-то еще нужно принимать его представителей законных, принимать с распростертыми объятиями, любить и ни в коем случае не возмущаться действиями собственной власти, которая почему-то это все устраивает. Мы сейчас переходим на новости, а дальше пойдем быстренько по другим темам.НОВОСТИ/РЕКЛАМА
И. Петровская
―
Добрый день! «Человек из телевизора». Ксения Ларина, Ирина Петровская. Сергей Кузнецов за звукорежиссерским пультом. Продолжаем. И куда мы переходим? Давай к Прямой линии.
К. Ларина
―
Да, все-таки надо сказать про Прямую линию, поскольку сама она по себе довольно скучное событие. Только ленивый это не отметил. Но мы все равно, как говорит Ира, как собаки Павлова, нас за почти 18 лет уже выдрессировал этот человек, и мы все равно садимся и сморим, как подорванные. Если нет никаких других срочных дел, то все равно вот целый день ты ходишь. Я вот так с айпэдом целый день проходила.Но все равно я бы хотела сказать, Ир, большое спасибо людям, которые профессионально и оперативно все это дело комментировали и превращали это в настоящее шоу. Я хочу сказать спасибо Павлу Альбертовичу Лобкову и Александру Баунову, которые это дело комментировали на телеканале «Дождь». Я хочу спасибо сказать Владимиру Милову, который комментировал это дело на канале «Навальный Live», и самому Алексею Навальному, который в своей Прямой линии по четвергам, которую он провел буквально сразу же после Прямой линии Владимира Владимировича Путина, совершенно безжалостно расправился со всеми его установками, со всеми его заявлениями.
И особенно, что справедливо, возмущен был тем, что Путин по-прежнему все эти 20 лет нам рассказывает, что в 90-х годах бандиты пришли к власти, разрушили страну и вообще прибрали к рукам все, что плохо лежит. И вообще как мы живы до сих пор? Каждый раз мы задаемся этим вопросом. Товарищ дорогой, алё, ты 20 лет у власти. 20 лет власти. Это раз.
Второе. Товарищ дорогой, в 90-х годах ты где был? В подъезде сидел? Или что ты делал? Или боролся с бандой Ельцина? Кричал, банду Ельцина под суд? Нет. Мы же все знаем, чем занимался Владимир Путин в 90-е годы. Вот эта аберрация, с одной стороны, памяти. А с другой стороны, абсолютная мифологизация и фальсификация, которой он кормит народ. И народ в этом верит, скажи мне, что он не имеет к этому никакого отношения?
И. Петровская
―
Часть народа удивительными образом не умеет связывать причины, следствие, выводить одно из другого. Это как раз для меня огромная загадка, как это можно, притом что вот все радости жизни, которые сегодня многие люди на себе испытывают, они все произошли за минувшие 19 лет. Вообще уже выросло другое поколение. И некоторые из представителей этого поколения прорывались на экран. И ощущение вообще какой-то безумной архаики вот самой этой формы.Она изначально ведь появилась в 2001-м году, по-моему. Все-таки это не было по-настоящему прямой линией общение президента с народом. Это были специально подобранные люди на местах, которые, таким образом, как бы представительствовали от имени своего региона и народа и задавали вопросы те, которые необходимо было задать. Очевидно совершенно, что все это всегда было подготовлено. Вся территория вокруг, где происходили эти включения…
К. Ларина
―
Зачищена.
И. Петровская
―
Да, зачищена. Собака реально не могла там проскочить и даже залаять. Поэтому это всегда была имитация. Это всегда были потемкинские деревни. Это всегда был потемкинский народ. Но вот сейчас это особенно очевидно. Хотя все равно, если ты видела, вопросы в виде СМСок…
К. Ларина
―
Самое интересное, как всегда.
И. Петровская
―
Ведь это же уму не постижимо, и работавшая в колл-центре корреспондентка схватилась за голову, прочитав с монитора сообщение женщины из деревни тюменской, что у них нет водопровода. «Как, - закричала она, - в 21-м веке нет водопровода?». И тут же, понятно, полетели туда ставленники на местах. Я думаю, лично начали прорывать там колодцы и проводить водопровод.
К. Ларина
―
И это, между прочим, Тюменская область.
И. Петровская
―
Богатая.
К. Ларина
―
Богатейший край.
И. Петровская
―
Богатейший.
К. Ларина
―
То есть это вообще какой-то ужас. Обрати внимание, что он-то за голову не схватился.
И. Петровская
―
Потому что это вот тот самый случай, когда чем дольше человек сидит на одном и том же посту и находится у власти, тем он дальше от настоящих проблем и истинных нужд своего народа. Потому что он сам, как мы знаем, и это, почему-то всегда преподносится как большое достижение, он не владеет компьютером, не входит в интернет. То есть он пользуется некими справочными материалами, докладными записками, которые ему приносят его подчиненные.И можно себе представить, сколько фильтров там на пути этой информации, пока она дойдет до него. И поэтому некоторые его ответы просто оторопь вызывали. Как, например, он впервые, видимо, услышал, что собирают детям деньги всем народом, всем миром. И еще какие-то были совершенно неадекватные реакции, вызванные в первую очередь незнанием и абсолютной оторванностью от реальных дел в стране. Или там «пришлите денег на дрова» говорит тоже какой-то обратившийся к нему из Тамбовской губернии. И деньги тоже. Я думаю, что он остался примерно в тех исчислениях, которые были, когда он только заступал на этот пост.
И.Петровская: Часть народа удивительными образом не умеет связывать причины, следствие, выводить одно из другого
К. Ларина
―
Ой...
И. Петровская
―
Ну уж я не говорю опять же о глупостях в виде… Там начало было совершенно прекрасное. Оно было по-своему новое для это линии, потому что обычно собравшийся народ сидит в Гостином дворе или в студии (по-разному, где это проводилось) и напряженно ждет, когда выйдет главный герой.А тут вдруг пустили на разогрев ведущих. Вот этого Павла Зарубина, который заходится от счастья просто оказаться рядом. Он теперь главный такой биограф, летописец. Он же один из главных авторов программы «Москва. Кремль. Путин». И восторг, который он демонстрирует, он абсолютно не показной. Видно, что человек счастлив от этой близости.
И вот они стали разогревать публику, которая там сидела – артистов знаменитых, спортсменов, музыкантов. «Пожалуйста, лаконично задавайте вопросы, а то миллионы не дождутся».
К. Ларина
―
А, то есть это все было показано? Это я не видела.
И. Петровская
―
Это все было в прямом эфире до начала, потому что он опоздал минут на 5-6, по-моему, в этот раз. И вот это все время они разогревали и спрашивали, подносили микрофоны там собравшимся, с чем они пришли и какие они вопросы хотели бы задать. И вот очень тронул пианист и лауреат международных конкурсов Иван Бессонов, который пришел для того, чтобы попросить щеночка у Владимира Владимировича.Вот, в принципе, у нас, по-моему, нет недостатка в щеночках, если ты хочешь его заполучить. Ну, я до конца не сидела. Я писала в таком репортажном ключе в газету. И так и не знала, попросил ли он щенка. Но выяснилось, что нет, не дошло до щенков в этот раз.
К. Ларина
―
Ира, по поводу «Ещенепознера» тут есть странная реплика, которую я вижу на Ютюбе, что ты должна, типа, извиниться перед Николаем Солодниковым за что-то.
И. Петровская
―
За что?
К. Ларина
―
Что там случилось?
И. Петровская
―
Ничего.
К. Ларина
―
Группа фанатов обратилась.
И. Петровская
―
Группа фанатов? Я в прошлой программе, когда тебя не было…
К. Ларина
―
Я слышала.
И. Петровская
―
Да. Я позволила себе некоторую критику некоторых странностей, которые демонстрирует Николай Солодников во время того, как он берет интервью, оценив, безусловно, исключительность его гостей, которых, пожалуй, в других каких-то форматах не встретишь. Гости супер. Все отличные. Но сама манера, интонации, крупные планы, они у меня вызывали вопросы. Причем, ты слышала, я не допускала никаких…
К. Ларина
―
Но послушай, мы с тобой это уже прошли один раз. Пошли по второму кругу. Просто сокращая Ирин монолог, я хочу сказать, чем все кончилось. Кончилось тем же, чем и со мной: он Ирку выкинул из друзей в Фэйсбуке и забанил. То есть, типа, идите вы все лесом, сказал он нам с тобой уже вместе. Типа, плевать мне, смотрите вы меня или не смотрите, что вы там обсуждаете; мне ваше мнение по барабану. Вот, собственно говоря, ответ. Но это какая-то истерика бабья, которая ничего кроме удивления и недоумения не вызывает никаких других эмоций. Парень, конечно…
И. Петровская
―
Но, на самом деле, меня очень часто на встречах студенты или коллеги спрашивают: «Как реагируют ваши “клиенты” на критику?». Я рассказываю разные случаи, разные реакции. Но я давно уже усвоила, что есть умная реакция на критику: это либо нейтрально себя повести и не вступать в диалог с критиком или показывать, что у вас – своя работа, у меня – своя. И есть не очень умные способы реакции на критику. Самый край – это то, что демонстрирует наш с тобой любимый главный Соловьев, когда он поливает нас в эфире, не стесняясь в выражениях. Или был еще тоже такой прекрасный человек Лев Новоженов.
К. Ларина
―
Как это был? Он есть.
И. Петровская
―
По счастью, сейчас уже не в эфире.
К. Ларина
―
Но он жив и здоров.
И. Петровская
―
Он жив, да. Жив и пишет иногда. Тоже волосы дыбом встают, что он пишет в Фэйсбуке. Но уже не по нашему адресу. Но вот помню, он в ответ на мою критику ответил очень адекватно: «Дура очкастая». Правда же прекрасно? Остроумно главное. Ну и, собственно, вот такой вариант.
К. Ларина
―
В таком же ключе выступал и Геннадий Орлов, спортивный комментатор.
И. Петровская
―
Полно таких.
К. Ларина
―
Просто хам.
И. Петровская
―
Да. Но что делать? Вот люди… Художника обидеть может каждый. А критик, собственно, для этого и создан, чтобы как-то анализировать работу этого самого «художника». И если «художник» хочет как-то совершенствоваться, а не только слушать кликушеские вопли: «Ай-яй-яй, как все прекрасно! Какой гений!». Наверное, приятно это слышать.Но иногда, мне кажется, можно и немножечко прислушаться к тем, кто находит пусть мелкие, но блохи в твоей работе. Ну, в любом случае… Ну, не хочется, чтобы о нем говорили – ну будем. Не будем. Или будем смотреть и будем говорить то, что мы думаем.
К. Ларина
―
А я, кстати, тоже когда обсуждала эту тему, без тебя, по-моему, было в программе со Львом Гулько, как раз когда я тоже рассказала, как он забанил меня после… Причем это был первый раз. Мы с тобой там так аккуратно, я специально посмотрела, выражались по его поводу. Это небо и земля по сравнению с тем, что ты сказала в прошлой передаче. Это просто уже извиняясь, приседая. В итоге, думаю, нет, я все равно буду смотреть тебя и обсуждать тебя, чтобы ты оценил вообще степень моего благородства. Но как-то все меньше и меньше хочется смотреть и обсуждать. Ну ладно, бог с ним.
И. Петровская
―
Хотя, повторюсь, вот последний гость – Сергей Дрейден, замечательный ленинградский, питерский актер. Замечательный просто. вот давным-давно я его нигде не видела. Но вот первые 5 минут. Сидит человек не нога на ногу Сергей Дрейден. Такой собранный, всё. А перед ним сидит, раскачиваясь и опять, только теперь уже не в носках, а в белых кроссовках, водя все время в разные стороны этой стопой, и 5 минут он рассказывает с восторгом, светясь этим восторгом, как он в свое время случайно узнал о «Русском ковчеге» и посмотрел его, и какие у него чувства…И вот эти 5 минут уже видно, что сам его гость уже обескуражен этим. Ну вот ей богу, это какое-то новое слово все-таки в искусстве интервью. Но еще не Познер. Недопознер.
К. Ларина
―
Про «А.Л.Ж.И.Р.» ты скажешь?
И. Петровская
―
Да, про «А.Л.Ж.И.Р.» у меня много вопросов. «Успейте про “А.Л.Ж.И.Р.”. НРЗБ о швейной мастерской жуткое вранье. Зимы вообще нет».К.Ларина: Товарищ дорогой, в 90-х годах ты где был? В подъезде сидел?
К. Ларина
―
А что там? Народ в основном ругается?
И. Петровская
―
Вот несколько у меня откликов. «Жуткое вранье. Одно чудно лето. Зимы нет», - Елена, Москва. До сейчас не найду, но смысл: расскажите про «А.Л.Ж.И.Р.»; кажется, это удача.Значит, рассказываю. Я посмотрела его целиком, потому что ждала. Были анонсы. И я знала, что будет такой сериал на крайне тяжелую тему. «А.Л.Ж.И.Р.», как мы уже сказали, это аббревиатура, сокращение – Акмолинский лагерь жен изменников Родины. Страшнее места на Земле, наверное, может быть, и нет. Ну или сопоставимые с ним. Действительно там отбывали свое наказание не пойми за что, то есть ни за что, жены арестованных, расстрелянных разных—разных людей. В том числе там была, например, мать Майи Плисецкой, кажется, да?
И я понимаю, что, скажем, художественная правда и правда жизни – они не всегда тождественны. Но на таком материале делается мелодрама из жизни лагерниц. И чем дальше, тем больше ты буквально чешешься и хочешь кричать: «Не верю!». Не верю ничему: ни гриму, ни костюмам, ни тем более правде характеров. Хотя там есть очень хорошие роли. Например, у Дарьи Екамасовой. Она там самая убедительная.
К. Ларина
―
Нет, вообще, актеры хорошие там.
И. Петровская
―
И актеры все хорошие.
К. Ларина
―
И Катя Гусева – прекрасная актриса. Ты там упомянула меня в этой реплике своей, что я всегда повторяю, что актеры не виноваты. Я на это настаиваю. Потому что актер всегда надеется на лучшее. Это такие роли. Я думаю, что каждая из этих замечательных актрис надеялась сыграть судьбу. И там действительно ее можно было сыграть при другом воплощении режиссерском, согласись.
И. Петровская
―
Я согласна. И там есть самая большая неправда. Эта неправда заключается в том, что нам пытаются сказать, что всюду жизнь: и в лагере жизнь, и в лагере любовь.
К. Ларина
―
Но это правда.
И. Петровская
―
Да. Только это не жизнь. Условная жизнь, поддерживающая некое необходимое для существования, какой-то минимум. Не говоря уже о кошмаре, унижениях и так далее. А самая большая неправда – это добрые, очень отзывчивые нквдшники, вертухаи, которые на наших глазах проходят вот этот вот путь от бессердечных, жестоких, ничего не понимающих охранников, до неожиданно сочувствующих, обращающихся за помощью к зечкам.Там столько вот этого всего! Как Кирилл Плетнев, хороший артист который играет одного из этих вертухаев, узнает в прибывшем этапе во время выгрузки из самосвала свою старушку мать среди осужденных.
К. Ларина
―
Да что ты!
И. Петровская
―
И он отворачивается, хватается за голову, идет. И потом он скрывает, что эта старушка – мать, хотя и пытается ей облегчить ее участь. А прибегает он к помощи как раз вот этой Ольги Павловой (Дарьи Екамасовой), которая выходит с этой старушкой, вступает в контакт и просит простить ее сына. И старушка умирает, прощая его. А он рыдает у нее на груди и ставит на общем безымянном кладбище крест с именем. И начальник лагеря с пониманием к этому относится. Другой там эпизод, когда другой вертухай оказывается сыном священника и приходит убивать замначальника лагеря. И стреляет в портрет Сталина. Его там вяжут.Ну не знаю я. Это какие-то сказки. Это, как правильно Алена Солнцева сказала, какой-то новый русский фольклор на вот этом материале. Ты же помнишь, да, например, спектакль «Крутой маршрут»?
К. Ларина
―
Да.
И. Петровская
―
Я сейчас не говорю о книге, которая произвела невероятное в свое время впечатление (Евгений Гинзбург). Спектакль, который тоже на эту тему. Ну, не про Акмолинский лагерь, а про то, как они находятся еще в предварительном как бы заключении. Но ты веришь каждому там слову, каждому жесту, потому что именно это правда, да, от правоверных коммунисток, которые говорят, что Сталин не знает и не виноват, до вообще абсолютно безвинных матерей, которых разлучили.Ну, вообще, это такая жуткая, такая страшная тема, что либо вообще ее не брать, либо, пожалуйста, возьмите какое-нибудь условное, не связанное с конкретным местом, некоторое место действия и на эту тему там свои фантазии развивайте.
К. Ларина
―
Ну послушай, это продается. Давай так.
И. Петровская
―
Об этом и речь. И мне там так и написали.
К. Ларина
―
Молодой человек, который это снимал, не помню его фамилию, или писал, они понимали, что это продается. Вот и всё, собственно. Что тут рассуждать? У нас же полно до этого было, вспомни таких же фильмов-сказок про конкретных людей. Я помню жуткий совершенно сериал про Зою Федорову, где играла Ирина Пегова. Помнишь?
И. Петровская
―
Помню, да.
К. Ларина
―
И я таких могу много тебе назвать. Конечно же, есть «Завещание Ленина» Досталя. Это отдельная история. Есть «Жизнь и судьба» в конце концов Урсуляка. Есть настоящее кино. А есть вот эти вот поделки. Но что теперь делать? Мы в таком мире живем пластиковом.
И. Петровская
―
Ну и правильно отмечено в реплике, которую я прочитала, что исключительно летняя, такая красивая степь. Хотя мы прекрасно понимаем, какие там страшные, суровые зимы были. И люди погибали элементарно не просто от голода, но и от холода.
К. Ларина
―
Вопрос-то воплощения, ты ж понимаешь.
И. Петровская
―
Вопрос воплощения, да.
К. Ларина
―
А правда, не правда – это уже никого сегодня вообще не волнует. Конечно, Даша Екамасова – блистательная актриса. Как она играла в фильме «Жила-была одна баба» у Андрея Смирнова.
И. Петровская
―
Я вынуждена тебя прервать, потому что…
К. Ларина
―
Остановить.
И. Петровская
―
Остановить, да. Эта тема неисчерпаемая. Может, еще вернемся. Позавчера 85 лет исполнилось бы человеку, который повлиял, я уверена, на огромное количество людей – это Юрий Иосифович Визбор. Всего 85. Он ушел в 50. С его песнями вот я лично прожила всю свою жизнь с того момента, как я их узнала и, что называется, и в беде, и в радости. И я дико благодарна, очень благодарна судьбе, что мне довелось его знать лично, благодаря моей подруге и его дочери.И, кстати, сегодня именно она организовала и проводит традиционный концерт в память и в честь дня рождения Юрия Визбора в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя на 2 дня позже, чем обычно, в силу всяких технических обстоятельств. Не знаю, есть ли еще билеты, но знаю, что обычно бывает абсолютный аншлаг.
К. Ларина
―
А не показывают по телевизору ничего в честь Юрия Визбора?
И. Петровская
―
Сегодня на канале «Культура» программа «Больше, чем любовь» и один из уже состоявшихся когда-то концертов, который проходил в Кремлевском дворе Съездов и был посвящен памяти и Юрия Визбора, и его первой жены и замечательного тоже автора, исполнителя, поэта – Ады Якушевой. Ей тоже исполнилось 85 лет.Безусловно, это наше культурное достояние. Слава богу, он не забыт. Его песни поют, его песни любят. Ну и плюс еще к этому сегодня, конечно, еще трагический день – 22-е июня. И поэтому в выборе песни мы постарались и вспомнить Юрия Иосифовича дорогого и любимого, и этот день, который он в своей песне в свойственной ему манере тоже вспоминает.