Человек из телевизора - 2019-05-04
04.05.2019
Л. Гулько
―
11 часов и 6 минут. Ещё раз доброе утро всем, дорогие друзья! Мы начинаем нашу передачу «Человек из телевизора». Ксения Ларина, привет, доброе утро!
К. Ларина
―
Доброе утро, добрый день! Очень рада видеть Лёву Гулько.
Л. Гулько
―
Привет, я тебя тоже рад видеть. Здорово, приветик! Мы тут все отпустили нашу подругу на шашлыки, как ты написала.
К. Ларина
―
Да, она сказала: всё, вы мне все надоели, хочу провести время с друзьями на даче. Выпить пивка, поесть шашлычков, погулять по-настоящему. Так что Ире передаём большой привет, если она нас слышит. Хотя я думаю, что она отдыхает.
Л. Гулько
―
Ну, шашлыки - как она? Конечно. Если позволишь, давай пойдём по твоему списку.
К. Ларина
―
Давай, я могу его прочитать. Значит, смотри, я прочту то, что я написала. Я надеюсь, что, может быть, у Лёвы тоже появится что-нибудь своё в качестве добавки. Значит, что я написала. Раскрытие псевдонима «Сталингулаг»: Александр Горбунов, самый популярный политический блогер, в интервью каналу BBC и каналу «Настоящее время». Россыпь выпусков «На ночь глядя» на Первом канале. Вышла целая серия передач, поскольку все большие люди (в виде Познера и прочих) ушли в отпуск, то тут гуляют по буфету молодые ведущие Борис Берман и Ильдар Жандарев. Что ты смеёшься?
Л. Гулько
―
Нет, я в хорошем смысле смеюсь. Потому что молодые.
К. Ларина
―
Дальше. Константин Райкин в программе «Ещёнепознер». Виктор Сухоруков у Олега Меньшикова. Я наконец-то посмотрела это искромётное интервью. Это совершенно потрясающе. Семён Слепаков у Жанны Немцовой на канале «Дойче велле». Новый выпуск «Намедни» - «Намедни-1949» у Леонида Парфёнова в «Парфеноне». Дальше у меня есть ещё рекомендации и анонсы. Я об этом отдельно скажу. И в качестве информации к размышлению: фильм «Колыма» Юрия Дудя на этот момент, когда мы с тобой встречаемся, посмотрели 11,5 миллионов человек. Какое телевидение может сравниться с такой аудиторией, какая передача может похвастаться таким рейтингом? Лёва, скажи мне. Никакая.
Л. Гулько
―
Не знаю. Наверное, никакая, я не знаю.
К. Ларина
―
Что там тебе принесли, записочку какую-то?
Л. Гулько
―
Нет, мне не принесли. Мне сказали на ухо люди, близкие к нашей программе. Значит, «Сталингулаг» - в смысле, Александр Горбунов - будет у Альбац в понедельник. Вот что мне сказали.
К. Ларина
―
Прекрасно, очень хорошо! То есть он будет в нашей студии в прямом эфире, на «Эхе».
Л. Гулько
―
Да, на «Эхе» будет у Евгении Альбац в передаче. Вот заодно сообщаю.
К. Ларина
―
Тогда мы можем начать с этой темы.
Л. Гулько
―
Давай.
К. Ларина
―
Поскольку тот самый случай, когда в буквальном смысле - как называется: блог, герой социальной сети вышел в реальную жизнь. Такого я, пожалуй, не помню.
Л. Гулько
―
Это Telegram-канал, «Сталингулаг»?
К. Ларина
―
Да. Изначально он был в Твиттере тоже, у него там был миллион фолловеров. Потом он завёл себе Telegram-канал и там тоже где-то около полумиллиона подписчиков. По всем рейтингам Александр Горбунов или «Сталингулаг» - это самый популярный политический блогер в России, в русскоязычном интернете уж точно. Действительно, такого не было никогда. Я не припомню, Лёва. Я помню, когда люди под реальными именами заводили себе блоги и становились такими хитлайнерами, что называется. А чтобы человек с придуманным аккаунтом сохранял анонимность в течение нескольких лет, его пытались раскрыть, и ни у кого не получалось... Вот сейчас это произошло. На самом деле когда мы узнали и увидели Александра Горбунова, я, во всяком случае, испытала, конечно, ощущение какой-то совершенной несправедливости, которая существует в нашем мире, в нашем российском мире. Дело в том, как я понимаю, что никогда в жизни Александр Горбунов не раскрыл бы свою личность, если бы не возникла реальная угроза политического преследования. Мы вспомним, с чего всё началось. В его дом в Махачкале, к его родителям пришли с обысками представители правоохранительных органов. Мало этого - что они инкриминировали: что с вашего телефона был звонок о минировании каких-то стратегических объектов в Москве. Ты можешь себе представить ужас, который испытали эти люди, когда к ним пришли люди в погонах? 6 часов они обыскивали, допрашивали, проводили беседы с совершенно ни в чём не повинным, испуганными пожилыми людьми. Родителям Александра по 80 лет. Отец после этого в прединфарктном состоянии. Маму вообще мы видели, в каком она состоянии.
К.Ларина: Когда мы узнали и увидели Александра Горбунова, я испытала ощущение какой-то совершенной несправедливости
Так что я думаю, что именно это привело Александра к этому решению раскрыть. Во-первых, для того, чтобы не причинять вреда своим близким. А во-вторых, сказать им: ребята, посмотрите на меня - что вы мне сделаете? Это, конечно, сюжет для какого-то мощного драматического фильма. Ей-богу. Когда мы видим человека на инвалидной коляске с перекрученными ногами, с перекрученными руками; человека, которого мы все эти годы воспринимали как мощнейшего колумниста, мыслителя, каким он, собственно говоря, и является. Совершенно замечательный, тонкий, образованный, умный, смелый человек. Но вот такая с ним случилась беда. Для тех, кто не знает: у него врождённое заболевание. Он колясочник, заболевание прогрессирует. И вот в этих интервью, которые я слышала, меня совершенно поразило (ну, там все говорят про силу духа, про мощного, смелого человека), как он внутренне готов к тому, что он может умереть в любую секунду. Он не знает, сколько ему осталось. Как он сказал в интервью (не помню в каком - то ли ВВС, то ли «Настоящее время»): я для себя принял решение не обращаться за лечебной помощью кроме «скорой». То есть когда совсем плохо, тогда я могу вызвать скорую помощь. А так - да пошло оно всё нафиг. Со мной всё ясно. Поэтому напугать меня невозможно. Чем вы можете меня напугать? - обращается он к силовикам. Что вы меня посадите в тюрьму? Что причините мне боль? Больше, чем боль, которую я испытываю сейчас сам, никто причинить мне не сможет никогда. Так что это, конечно, с одной стороны, действительно история человеческой силы и победы над болезнью, над обстоятельствами. А с другой стороны, конечно, невероятно драматическая история, которая свидетельствует, что в нашем обществе, в нашей стране всё очень не в порядке. Действительно, вот гоняются за злодеем, а злодей оказывается абсолютно беззащитным человеком. И ещё важная вещь в связи с этим: тоже, как мне кажется, стоит понимать, что Александр Горбунов не является журналистом и расследователем. Он не раскрывает коррупционные схемы, не выводит на чистую воду чиновников, депутатов и прочих членов всяких правительств. Это колумнист в чистом виде. То есть это человек, который пишет о нашей жизни всё, что он думает. Он комментирует новости, он анализирует какие-то политические явления и процессы. Да, высказывается он очень резко и без стеснения употребляет самые резкие выражения. Но опасности с точки зрения страны он не представляет никакой. То есть это угроза, которая исходит исключительно от человеческого слова. То же самое можно предъявить там, я не знаю, поэту, который пишет свои стихи. Или писателю, который пишет свои повести. Или режиссёру, который снимает своё кино. Вот пример с Алексеем Красовским - фильм «Праздник». Помнишь эту историю, да? Какую угрозу обществу представлял этот фильм? Но они устроили такую засаду человеку, его продукции, что было ощущение, что это вселенский заговор. Согласен со мной?
Л. Гулько
―
Я согласен, конечно.
К. Ларина
―
Я хотела просто процитировать Александра Горбунова. «Я не боюсь за себя. Мне ничего нельзя сделать. Применить ко мне какие-то методы ограничения, учитывая, что они у меня есть с самого рождения, невозможно. Причинить мне телесный или физический вред тоже невозможно, потому что боль со мной. Она всегда присутствует. У меня нет никаких иллюзий, никаких надежд на какую-то старость. Я прекрасно всё понимаю. Грубо говоря, годом раньше, годом позже - что это значит в масштабах вселенной? Мы ничего не изменим. Жизнь - она временная, а смерть постоянна. Зачем переживать за что-то временное?». Так что повторим: Александр Горбунов будет гостем программы «Полный Альбац». Я надеюсь, что слушатели захотят поближе познакомиться с этим удивительным парнем. Он ведь молодой совсем, ему 27 лет.
Л. Гулько
―
Да, такой парадокс, когда, видишь, неминуемая смерть придает только силы, а не слабости.
К. Ларина
―
Силы, ощущения какой-то внутренней правоты.
Л. Гулько
―
Человек просто свободен.
К. Ларина
―
Да. На этом фоне, конечно, Первомай в городе Петербурге (я об этом не написала в наших метках) производит сильнейшее впечатление. Я не знаю, что там показывали по официальному телевизору - у нас специалист по этому Ира Петровская. Я смотрела, естественно, альтернативные телеканалы - прежде всего, «Дождь» и, опять же, «Настоящее время». Ты, я знаю, смотришь РБК. Там показывали, вообще, что происходило - эту бойню на улицах Санкт-Петербурга?
Л. Гулько
―
Я не смотрел телевизор в праздничные дни. Так уж получилось.
К. Ларина
―
Я, конечно, под большим впечатлением. Сначала всё начиналось очень смешно и весело, потому что по сетям разошёлся этот удивительный спич господина Беглова, который исполняет обязанности губернатора Санкт-Петербурга. Когда он, стоя на сцене, приветствовал граждан в праздничном убранстве 1 Мая. Сказал: «Я очень рад, что в нашем городе живут такие активнутые и противные граждане».
Л. Гулько
―
«Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещён».
К. Ларина
―
Да, абсолютный Дынин! Я тебе говорю, в первую голову ассоциация - товарищ Дынин. Но всё это было очень весело, пока мы хохотали, потому что через какое-то время - считанные минуты или часы - этих активнутых и противных граждан настигла расплата в самом буквальном физическом смысле. Потому что такой бойни я не припомню. Уж чего мы только не видели на наших улицах - и Москвы, и Петербурга. В Петербурге как-то с особенным зверством они работают - вот эти разгонщики демонстраций. Я очень надеюсь, что правозащитники... Павел Чиков из «Агоры» просто объявил всенародный розыск одного из представителей правоохранительных органов, который казался абсолютно анонимным. У него там мало что полная амуниция закрывала всё лицо, так ещё не было ни жетона, ничего, непонятно, кто это. Он с особой физической жестокостью задерживал одного из участников - главу штаба Алексея Навального в Петербурге, который мирно стоял беседовал с офицером полиции. И прямо на глазах у полицейского он схватил его за шею и утащил. Я такого не помню. Это что-то жуткое. Надеюсь, что всё-таки люди, которым общество доверило следить за нарушением прав общества (я имею в виду прежде всего представителей правозащитных организаций - того же Совета по правам человека при президенте России) весь этот сюжет просто так не бросят, а доведут его до какого-то завершения. Надеюсь, может быть, даже и судебного. Хотя, конечно, в это слабо верится. Но хотя бы назвать этих людей и увидеть их лица мне бы очень хотелось.
Л. Гулько
―
Ну, вот сегодня были новости. Я, к сожалению, не очень внимательно их слушал - даже наши новости. Но как-то там идёт это дело, куда-то подали какое-то прошение. То ли в Конституционный суд - я, честно, не помню, куда.
К.Ларина: В Петербурге как-то с особенным зверством они работают - вот эти разгонщики демонстраций
К. Ларина
―
Я знаю, что было заявление уполномоченного по правам человека в Петербурге Александра Шишлова. Его поддержали, естественно, его московские коллеги по институту уполномоченных. Естественно, Совет по правам человека. Николай Сванидзе, кстати, про это говорил буквально вчера. Так что очень хочется надеяться, что всё-таки... Вообще, смешно даже говорить то, что я сейчас скажу: пусть такого больше не повторится. Всё страньше и страньше, и всё непонятнее. И зачем, главное? Объясните, для чего это? В чём уникальность именно вот этого нового уровня общения с людьми на улицах? Это согласованный митинг. Исполнили все ваши идиотские предписания, подписали все бумажки. И что?
Л. Гулько
―
Я видел это видео в интернетах, вот это нападение. Мне кажется, офицер, с которым разговаривал этот представитель Навального, сам охренел от того, что случилось.
К. Ларина
―
Да, я надеюсь, что он охренел.
Л. Гулько
―
Мне, во всяком случае, так показалось.
К. Ларина
―
И после этого сорвал погоны и сказал: «Ухожу отсюда! Не могу больше работать против своего народа! Эх!». Так может быть, как в сказке про Чиполлино?
Л. Гулько
―
Нет, всё может быть как в сказке про Чиполлино. Всё, конечно, может быть. Десантники же какие-то там срывали погоны. И медали бросали в какую-то сторону. Так что всё может быть.
К. Ларина
―
Ну вот, это из печального, что называется. Я в эти дни, конечно же, смотрю много украинского телевидения, поскольку происходят такие интересные политические события, за которыми ужасно интересно наблюдать. Я смотрю многие телевизионные каналы Украины, включая «Прямой канал», где работают наши коллеги Матвей Ганапольский и Евгений Киселёв. Смотрю «1+1», смотрю «Громадське». Я обратила внимание (не знаю, наверное, те, кто следит за событиями на Украине, тоже обратили внимание), что большое количество интервью на этой неделе почему-то раздал господин Коломойский, который очень тихо себя вёл всю предвыборную кампанию - никуда не вылезал, нигде не появлялся. А сейчас новоизбранный президент пока молчит - он, в основном, пишет свои заявления.
Л. Гулько
―
Нет, он кое-что говорит.
К. Ларина
―
Нет, он говорит тоже в социальных сетях. Ну вот так, чтобы, что называется, с чувством собственного величия раздавать интервью (что он мог себе позволить, у него есть все возможные поводы для этого - я имею в виду Зеленского), он пока интервью не раздаёт. Вот Коломойский раздаёт. Но, честно говоря, я пока не заметила какой-то особой связки между Коломойским и Зеленским.
Л. Гулько
―
Зеленский не афиширует, конечно. А зачем?
К. Ларина
―
На прямые вопросы он отвечает, что к его избирательной кампании не имеет никакого отношения. Придерживается той же версии, что и официально озвучивает сам Владимир Зеленский: что у них исключительно бизнес-отношения. Я надеюсь, что всё-таки Владимир Зеленский себя ещё проявит как президент, как политик. Пока всё, что он делает, у меня лично не вызывает никакого отторжения. Да, вызывает некое удивление у людей опытных - политиканов, политиков - человек, который, по сути, презирает все протоколы, все традиции, скажем так, все обязательные вещи, которые обязан делать человек, который получил такое количество голосов на выборах. Пока он ведёт себя совершенно перпендикулярно всем правилам. И мне это нравится. Почему нет? В конце концов, мы такое наблюдаем во многих странах Европы, между прочим: когда президенты летают в эконом-классе без всякой охраны, когда они приезжают на велосипеде к себе в офис, в администрацию.
Л. Гулько
―
От противного, это называется. У меня есть только один вопрос господину Зеленскому - может быть, он и не один, может быть, это мой личный вопрос: как он будет сосуществовать с улицами Бандеры, с улицами Шухевича? В Израиле несколько дней назад прошёл Йом ха-Шоа - память тех, кто погиб во время катастрофы. В общем, достаточно серьёзная память. Господин Зеленский в силу своей национальности имеет прямое отношение к этому. Вот как он будет с этим существовать? С тем, что появляются памятники воевавшим во всяких разных «Галичинах» и прочим. Понимаешь? Вот как он будет с этим сосуществовать? Не знаю.
К. Ларина
―
Ну вот смотри. Во-первых, всё-таки по поводу национальности Владимира Зеленского. Мне тоже нравится, что он про это вообще ни разу нигде не говорил.
Л. Гулько
―
Он говорил однажды в соцсетях. Собственно, и всё.
К. Ларина
―
Ну как, где он там выступал и говорил: «Товарищи, я еврей»?
Л. Гулько
―
Нет, он сказал: «Я по рождению». Я просто это видел.
К. Ларина
―
Дело не в этом. Мне просто кажется, что мы, окружающие, обсуждающие, придаём факту его происхождения слишком большое значение. Он себя не позиционирует как еврей. Он себя позиционирует, как мне кажется, прежде всего как гражданин Украины, как украинец, и об этом говорит. Мы видим, как он говорит на украинском и на русском языках и как он переходит с одного языка на другой. И для меня совершенно очевидно, что он родился и воспитывался в русскоязычной семье. Что касается Бандеры - этот вопрос ему задавали. Одно из его больших интервью каналу «РБК-Украина».
Л. Гулько
―
Да, я знаю его ответ.
К. Ларина
―
Кстати, там тоже всё переврали. Пошли заголовки: «Зеленский сказал, что Бандера - это классно». Нет, это не так. Он сказал: «То, что Бандеру сделала героем какая-то часть украинского общества - это классно, я это понимаю и приветствую. Но, с другой стороны, когда без конца называют одним и тем же именем то улицу, то проспект, то ещё что-то, то учреждению присваивают имя, то мемориальную доску открывают - а другие герои вообще есть в Украине?». Я так пересказываю близко по смыслу - смысл был такой. Поэтому, мне кажется, на этот твой вопрос ответ у него будет обязательно. Надо ли обратно всё сносить и переименовывать, я не знаю. Это будет похоже на какую-то паранойю. Они ещё до конца от памятников Ленину не избавились. Ну а с третьей стороны... Лёва, есть время?
Л. Гулько
―
Конечно, есть.
К. Ларина
―
Этот спор не первый раз возникает - по поводу выбора украинцами своих героев. Послушай, нам ли говорить про то, что там выбирают украинцы, про Бандеру, Мазеп и прочих, если мы имеем на своих площадях бесконечные памятники тиранам и убийцам, и улицы никто не переименовывает, и Ленин россыпью стоит на всех площадях наших городов. Я уж не говорю про Сталина. Скажи мне, этот выбор русского народа тебя не удивляет?
Л. Гулько
―
Я о другом. Я о его личном отношении, скажем, к тому же Богдану Хмельницкому, который евреев резал направо и налево. А у них государственность на Богдане Хмельницком основана, понимаешь?
К. Ларина
―
Я тебе на это отвечаю: нам ли по этому поводу их критиковать?
Л. Гулько
―
Да, нам ли? Просто как он будет со всем этим? Не знаю.
К. Ларина
―
Я надеюсь, что он про это скажет. Главное, чтобы мы не забывали, в какой стране мы живём, кто являются нашими кумирами. Не нашими с тобой, а большинства, к сожалению, населения.
К.Ларина: Нам ли говорить про Бандеру, Мазеп и прочих, если мы имеем на своих площадях бесконечные памятники убийцам
Л. Гулько
―
У нас у всех разные кумиры, поэтому да.
К. Ларина
―
Нет, ты же видишь, что происходит. По всем опросам опять все падают и целуют ноги одному человеку, который, собственно, и является...
Л. Гулько
―
Я не очень согласен с этими опросами. «Мы опросили 1600 человек» - ну и пишите: у 1600 человек является кумиром...
К. Ларина
―
Они так и пишут.
Л. Гулько
―
1600 человек! У нас 140 миллионов живёт, понимаешь?
К. Ларина
―
Лёва, послушай, во-первых, 140 миллионов опросить невозможно - если только общенациональный референдум.
Л. Гулько
―
Конечно. Но тогда и не надо говорить, что вся Россия, понимаешь?
К. Ларина
―
Лёва, мы сейчас с тобой уйдём в спор, потому что есть такая наука под названием социология. Есть такое понятие, как соцопрос. Любой социолог тебе на пальцах объяснит, каким образом высчитывается вот эта общая выборка, которая является показателем мнения большинства народа. Так что здесь, я думаю, споров быть не может. И формулировки, мне кажется, здесь не имеют никакого значения. По этому поводу были большие бои в нашей же студии. Люди спорили: вот какой идиотский вопрос сформулировал Левада-центр - «считаете ли вы оправданными жертвы, которые были принесены во имя каких-то целей?».
Л. Гулько
―
Да, там был такой вопрос.
К. Ларина
―
Послушай, но даже на этот вопрос я говорю «нет». Я, как человек, который слышит, что меня спрашивают, говорю: «Конечно же, нет». Какие тут вообще могут быть размышления? А большинство сказали «да». Или не большинство, сколько там - 40 с чем-то процентов. Всё, перерыв?
Л. Гулько
―
Да, давай перерыв сделаем, потом продолжим.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
Л. Гулько
―
11.34, продолжаем! Ксения Ларина, Лев Гулько.
К. Ларина
―
Лёва, хочу предупредить всех, и тебя тоже, что у нас сегодня в конце будет радикальная песня. Нужно подготовить слушателей. Поэтому, дорогие друзья, будьте готовы, что песня многих испугает. Но мне кажется, она очень важная. Поэтому я прошу Лёву и себе напоминаю вслух, чтобы мы обязательно подвели эту песню, чтобы я сказала несколько слов, что это такое. Ты сам не слышал перед эфиром?
Л. Гулько
―
Нет, не получилось, к сожалению. Я только знаю название. Название вроде не радикальное.
К. Ларина
―
Вот услышишь.
Л. Гулько
―
Хорошо.
К. Ларина
―
Теперь смотри. Я смотрю вопросы, которые приходят. Есть очень смешной. Евгений пишет: «Пожалуйста, обсудите со Львом, что происходит с телеканалом «Матч-ТВ». Почему этот холдинг проиграл все торги на топовые лиги - английскую Премьер-лигу и ещё УФС. Канал деградирует?». Это к нам вопрос, конечно. Мы большие специалисты с Гулько.
Л. Гулько
―
Особенно по поводу торгов. УФС? Что-то ультрафиолетовое.
К. Ларина
―
В общем, спасибо за вопрос. Тот самый случай, когда мы даже прикинуться не можем.
Л. Гулько
―
Это, наверное, в какой-нибудь футбольный клуб надо вопрос задавать, я так думаю.
К. Ларина
―
Конечно, много здесь говорят про различные интервью. Действительно, наверное, стоит к этому перейти. Во-первых, то, что я сказала про «На ночь глядя».
Л. Гулько
―
Да, про этих молодых, которые бегают там по Останкино.
К. Ларина
―
Я не знаю, сколько это продлится. С одной стороны, это радостно, что несколько ночей подряд было отдано премьерным выпускам программы «На ночь глядя». Там была и Алла Сигалова, и Таисия Вилкова, там был и Жора Крыжовников, там был замечательный режиссерский дуэт Наташа Меркулова и Алексей Чупов. Не знаю, кто ещё будет. Может быть, на следующей неделе тоже будет. Очень хочется надеяться.
Л. Гулько
―
Владимир Владимирович сказал, что он вернётся (я слышал, во всяком случае) 17 мая.
К. Ларина
―
Ну, там, помимо Владимира Владимировича, есть ещё, конечно, всякое. Там ток-шоу «Большая игра», о котором я, кроме названия, ничего не знаю. Там что-то о геополитике - что-то такое большое, геополитическое, защищающее интересы Российской Федерации. То есть до человека не доходит. До человека доходит только глубокой ночью. Я тоже этого не знала, что, оказывается, Ургант уже ушёл в глубокую ночь - он выходит пол-1-го ночи.
Л. Гулько
―
Как? Вроде выходил пол-12-го, что ли.
К. Ларина
―
Вот, ты видишь, как мы с тобой отстали от жизни. Поэтому когда появляются Борис Берман и Ильдар Жандарёв, это действительно большой подарок. С другой стороны, у меня возникает большой вопрос к большим начальникам большого Первого канала: а какого чёрта у вас вообще такие ведущие сидят и ждут, когда его величество соизволит их выпустить в эфир? Какого чёрта? Неужели такую дорогую студию, таких дорогих людей... Что это за такое пренебрежение, во-первых, к аудитории, которая любит и знает эту передачу, а во-вторых (и опять же, во-первых), к людям, которые жизнь положили на ваше телевидение? Можно я так спрошу у Константина Эрнста: это что вообще за такое безобразие, за издевательство?
Л. Гулько
―
Он может что-то ответить, Константин.
К.Ларина: Мне кажется, что люди, которых мы считаем моральными авторитетами, уже устали всё это комментировать
К. Ларина
―
Я надеюсь, он нас услышит.
Л. Гулько
―
Он говорит: Вот и ехайте в YouTube ваш, ехайте давайте. Там много народу.
К. Ларина
―
Ну, ты знаешь, в какой-то степени ты прав. Я вот тоже подумала сейчас, когда ты сказал, что тому же Борису Герману и Ильдару одной левой, ничего не стоит завести свой Youtube-канал. И я тебя уверяю, что через несколько месяцев, полгода они достигнут высот, сравнимых по охвату аудитории своего дорогого канала, к которому они так привязаны.
Л. Гулько
―
Может быть, и нет.
К. Ларина
―
А почему ты думаешь?
Л. Гулько
―
Не знаю. Мне кажется, несколько другой формат всё-таки. Большой телевизор и вот этот маленький.
К. Ларина
―
А что: интервью и интервью. Послушай, есть, что называется, сделанные на коленке, а есть вполне себе профессиональные передачи. Мы это видим сами.
Л. Гулько
―
Я сейчас осторожно: может быть, возрастом там другой, на Ютюбе. Нет? Смотрящих.
К. Ларина
―
Ну вот смотри, «Ещёнепознер» идёт - это YouTube-канал Николая Солодникова, который не любит меня слушать, и знать меня не хочет, и проклял меня давно. Я не устаю это повторять...
Л. Гулько
―
Спасибо ему за это?
К. Ларина
―
Чтобы все восхитились степенью моего благородства. Что человек меня вычеркнул из жизни, сказал: «Знать тебя не хочу, иди отсюда, старушка, я в печали». А я смотрю его, восхищаюсь его гостями и слежу за его успехами. Там же герои абсолютно из галереи Бермана и Жандарёва. То есть это не поп-звёзды. Если это звёзды, то звёзды большого кино, большого театра. Большого - в смысле большого. Вот Константин Райкин сейчас там был. Я боюсь сейчас всех перечислять - замучаешься. Сокуров. Кого там ещё назвать? Боже мой, кого там только не было! Там даже Венедиктов был.
Л. Гулько
―
Но понимаешь, но сам-то он, сам ведущий несколько другого возраста.
К. Ларина
―
Ну какая разница? Какого другого? Он не мальчик.
Л. Гулько
―
Не мальчик, но и не...
К. Ларина
―
Неважно. Формат передачи, жанр абсолютно сравним с тем, что делают Ильдар и Борис. Это большая программа, большое интервью. Оно записанное - это не прямой эфир, оно смонтированное как программа. Так что чего тут? Отлично. Костя Райкин был замечательный - я просто хочу рекомендовать всем. Он сам не слишком часто даёт интервью. Казалось бы, мы его часто видим - на самом деле нет. Интервью можно перечесть по пальцам. Он очень открытый и, может быть, из-за этого боится давать интервью людям, которым не доверяет.
Л. Гулько
―
И очень ранимый, мне кажется.
К. Ларина
―
Да, ранимый, уязвимый, открытый. И здесь, в этом интервью, он много говорит о других. Собственно, ведущий так и ставил вопросы, что Костя больше рассказывал о своих партнёрах, о съёмках, о своих однокурсниках, и мало говорил о том, что он думает про сегодняшнюю жизнь. Хотя мы-то знаем все его отношения к тому, что происходит сегодня, в том числе, и в мире культуры. И его отношение к министерству культуры. И к тому государственному видению, которое нам регулярно демонстрируют всякие чиновники от культуры: как должна развиваться культура. Но он на эту тему не говорил. Правда, и вопросы такие тоже не задавались. Я даже подумала, Лёва: мне кажется, что все эти люди, которых мы считаем, скажем так, моральными авторитетами - редкие, которые ещё остались, которые как раз выделяются резкостью, смелостью и независимостью суждений, не боятся высказываться о наболевшем - уже устали всё это комментировать. Уже сил нет никаких. Как вот эта белая листовка из советского анекдота, который мы с тобой помним: «что писать, когда и так всё понятно?». Это ощущение какой-то внутренней усталости от этой душной жизни, в которой тебе приходится жить. А куда деваться? Ты артист, ты руководишь театром, ты должен что-то делать для того, чтобы люди в зале тебе аплодировали. Вот это ощущение я уже у многих угадываю. Ещё хотела сказать про ещё один жанр интервью - опять же в сети. Это у Олега Меньшикова. Олег Меньшиков нерегулярно, к сожалению, выходит со своими новыми передачами на своём канале в YouTube, который так и называется «О.М.». И вот последнее интервью, которое висит уже достаточно долго - оно совершенно феерическое по исполнению. Это интервью с Виктором Сухоруковым.
Л. Гулько
―
Он как всегда, я понимаю.
К. Ларина
―
Да, Сухорукова мы знаем, он у нас бывал не раз. Это человек-фонтан. Можно просто сидеть курить - он будет сам царить, парить, пока не скажут: время, товарищ, время, стоп. Но здесь всё равно другой уровень ведущего, другой жанр. Это парный конферанс в чистом виде. Обращаю ваше внимание, дорогие друзья, как работает Олег Меньшиков - он работает не как интервьюер, а как партнёр. Причём партнёр, который понимает, что сейчас, на эти 40 минут или час - бенефис моего товарища. Я сделаю всё для того, чтобы вы ему аплодировали, чтобы показать его с самой выгодной, с самыой искромётной стороны. Я ему подставлю плечо, помогу, где надо, поддержу, где надо, отойду на второй план. Вот за этим наблюдать просто огромное удовольствие.
Л. Гулько
―
Это большое мастерство, надо сказать.
К. Ларина
―
Не то слово! Я уже давно заметила, просто никак не могла сформулировать, что это. И поняла, что это, конечно, пришло из театра, из его профессии. Вот это чувства партнера. Здесь ещё важна публика в зале. Что тоже интересно: мы с тобой знаем, что публика телевизионных шоу в основном исполняет такую роль...
Л. Гулько
―
Статисты.
К. Ларина
―
Да, статисты, как часть декораций, декора, часть интерьера.
Л. Гулько
―
Тут похлопаем, тут потопаем.
К. Ларина
―
Да, по сигналу хлопают, по сигналу молчат, по сигналу смеются, по сигналу делают «у-у-у». А на самом деле им глубоко фиолетово по поводу того, что происходит на площадке. Публика у Олега Меньшикова приходит на шоу, и это важно понимать. Эта публика - непосредственный участник интервью. Не потому, что она там микрофон вырывает или кричит что-нибудь из зала: «Пусть он скажет про это». Нет. Это живая, естественная реакция: когда возникают аплодисменты, потому что невозможно сидеть просто так, потому что ты аплодируешь как в театре; когда возникает смех; когда звенящая тишина, когда человек говорит о чём-то сокровенном. Это невероятно интересно. И мне хочется пожелать, чтобы у наших телевизионных ведущих была такая живая публика. Потому что то, что мы иногда наблюдаем в телевизоре, доходит до смешного. Кстати, я говорила про украинское телевидение. Там есть такие же шоу, как у нас на телевидении. Тоже публика сидит, ведущий с микрофоном..
Л. Гулько
―
Да все мы одинаковые.
К. Ларина
―
Там публика тоже понятно какая. Сидит с мертвыми лицами - как будто нарисованные, ни на что не реагируют вообще, пока им кто-то не скажет.
Л. Гулько
―
Господи, всё так же.
К.Ларина: Зеленский всё-таки не как комик победил на выборах, а как гражданин, общественный деятель
К. Ларина
―
Лёва, там люди засыпают в прямом эфире! Тяжёлый, непосильный труд. Крупным планом мы видим людей, которые просто... ты знаешь, как человек сидит, глаза закрыты.
Л. Гулько
―
Голова падает.
К. Ларина
―
Падает, и камера пугливо от него отпрыгивает. Ну, товарищи, это всё-таки 21 век! Давайте быть живыми, пожалуйста! Я вас умоляю.
Л. Гулько
―
Понимаешь, наверное, у Олега Меньшикова можно это назвать квартирником? Вот как у Маргулиса, скажем, квартирник. Можно назвать?
К. Ларина
―
Наверное.
Л. Гулько
―
Вот там такие же люди сидят.
К. Ларина
―
Потому что туда приходят люди, которым это интересно. Вот надо на политические шоу так приходить, в конце концов. Приходите кому интересно, а не платить там по 300 рублей, чтобы одна и та же тётка ходила с канала на канал и везде либо вяжет, либо спит. А спросить, про что кино - она тебе никогда не скажет.
Л. Гулько
―
Было бы гораздо интереснее, между прочим. И найдутся же такие люди!
К. Ларина
―
Ты знаешь, я, кстати, вспоминала другие времена, когда у нас была свободная пресса и свободное телевидение. Не знаю, то же самое старое НТВ. Когда вела Света Сорокина - по-моему, «Свобода слова», так и называлось шоу. Когда вёл Савик Шустер. Была публика, которая абсолютно живо реагировала на всё. Ей не нужно было управлять, режиссировать, разогревать. Она приходила туда за словами, которые ждала и которые вызывали у неё либо уважение, одобрение, либо возмущение. Но это были живые люди. А сегодня это, к сожалению, невозможно - во всяком случае, там, в больших телеэфирах. И ещё раз повторю, что мне странно, что в украинском телевизионном эфире такой жанр «упавшего зрителя» сохранился.
Л. Гулько
―
Тут пропаганда, там пропаганда. В общем, разницы никакой.
К. Ларина
―
Не знаю. Мне кажется, всё-таки они же сейчас другое время переживают. Во всяком случае, я в это верю. У них там всё-таки живой интерес должен сохраняться. Мне казалось, что вот я же смотрю - мне интересно. Почему люди, которые сидят в студии, спят? Значит, это другие люди. Просто надо отказаться.
Л. Гулько
―
У них просто другие проблемы, у тех людей, которые спят.
К. Ларина
―
Какие другие? Они пришли туда за деньги.
Л. Гулько
―
Наверное, за деньги. Как и здесь. Там выживают, тут выживают, понимаешь?
К. Ларина
―
Так вот позовите тех, кому это интересно. Это мой простой призыв. И дешевле обойдётся.
Л. Гулько
―
А может, они тоже боятся позвать тех, кому интересно. Вполне возможно.
К. Ларина
―
Может быть, ты и прав. Так, что мы ещё не обсудили, Лёва?
Л. Гулько
―
Слепакова не обсудили.
К. Ларина
―
А, Слепаков. Тут как бы небольшое интервью Жанне Немцовой. И понятно, почему Жанна вдруг решила взять это интервью. Опять же на фоне украинских выборов. Все как подорванные начали сравнивать Зеленского с нашими комиками. Что вот и у нас тогда теперь пусть Ургант, Галустян и Слепаков пойдут баллотироваться в президенты. Я повторю - я уже говорила про это в прошлой программе: мне кажется, это совершенно некорректное сравнение. Потому что Зеленский всё-таки не как комик победил на выборах, а как гражданин, общественный деятель. Как человек, который высказывался в течение многих лет на политическую тему. Его гражданскую позицию все хорошо знают. Поэтому всё-таки комик или актёр - это его профессия, а его психофизика уже совсем другая. Люди всё-таки выбирали не комика, а человека с определёнными взглядами и мировоззрением, с определенной программой.
Л. Гулько
―
Выбирали нового.
К. Ларина
―
Да. Но не Слепакова выбирали и не Урганта, я вас умоляю. Слепаков в этом интервью мне очень понравился. Во-первых, он всерьёз отверг всяческие даже допуски о своём каком-то возможном политическом будущем. С печалью говорил о том, как всё-таки в какой-то степени деградирует искусство политической шутки, социальной шутки, социальной сатиры. Сегодня очень редкие люди, в том числе и из КВНской среды, могут себе позволить хоть какую-то политическую сатиру или хотя бы её намёки. Больше всего в этом сегодня замечены скорее так называемые стендап-комики, которые работают с молодой аудиторией, которые выходят на клубную аудиторию, абсолютно открытые, свободные и разговаривают не только матом, но и на все возможные политические темы, не стесняясь и не боясь никаких последствий. Мне кажется, что зря. Большой брат их услышит обязательно. И Слепаков там тоже с горечью констатировал, как многие квнщики тоже вполне искренне вошли в эту парадигму большой геополитики: что Россия в кольце врагов, что мы должны быть все вместе, что мы не можем себе позволить деструктивных шуток. То есть он свидетельствовал о том, что в его юмористической среде на полном серьёзе (извините за каламбур) существуют такие люди, которые искренне считают, что мы сегодня не можем себе позволить шутки, потому что Отечество в опасности. И кстати, он говорил о том, как люди встречают аплодисментами шутки на тему, как мы... хотела сказать неприличное слово... дадим нашей ядерной ракетой по нашим врагам.
Л. Гулько
―
Зафигачим.
К. Ларина
―
Зафигачим, да. И как народ, 3 тысячи людей в зале, с восторгом встречает эти шутки. Это же тоже температура общества. К вопросу о социологии - вот тебе, пожалуйста, социология.
Л. Гулько
―
Да. У нас с тобой осталось 3 минутки. Про песню.
К. Ларина
―
Значит, анонсирую две передачи на большом телевидении на следующей неделе. Одна передача на канале «Культура». Это традиционный концерт в Переделкино, в Доме-музее Окуджавы, который уже записан и выйдет в эфир. Очень хочется посмотреть на него. И второй концерт - это квартирник, который ты уже упоминал. Квартирник у Маргулиса на НТВ. 9 мая в 23.45, если я правильно помню, он выйдет в эфир. Этот квартирник тоже посвящён Окуджаве - ему 9 мая исполняется 95 лет со дня рождения. Вот по этому поводу группа молодых и не очень молодых рокеров сделали такой вот подарок - трибьют-альбом, посвященный Булату Окуджаве, где люди поют Булата Окуджаву совсем, как ты понимаешь, в других жанрах. Это рок-музыка, это рэп, это жёсткая музыка в каких-то проявлениях. Там есть и классика рока - там есть и Шевчук, там есть и Гребенщиков, там есть и Скляр. Но есть и группа, которую мы сейчас услышим. Это группа JUNO17. Это группа из ФРГ, из города Франкфурта. Молодые немцы поют ту самую песню, название которой нам всем хорошо знакомо - «Бери шинель, пошли домой». И я вам скажу: на меня это произвело невероятно сильное впечатление. Не бойтесь, пожалуйста, не бросайте сразу камнями в приёмник. Послушайте этот вариант песни.