Человек из телевизора - 2018-05-12
12.05.2018
12 мая 2018 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Ирина Петровская, телекритик
Эфир ведет Ксения Ларина
К. Ларина
―
Доброе утро. Программа «Человек из телевизора». В студии ведущая Ксения Ларина и Ирина Петровская.
И. Петровская
―
Доброе утро.
К. Ларина
―
Маша Бурсина наш звукорежиссер. И у нас сегодня не просто передача, а цыганочка с выходом. Поскольку у нас сегодня есть для вас подарки, уважаемые друзья, есть билеты в театр и в кино, между прочим. Кино непростое, это кино в киногостиной нашего товарища и коллеги Александра Колбовского в Еврейском культурном центре. Где мы имеем честь выступать ежегодно. Так вот на сей раз приглашаем вас на показ фильмов и встречу с творческой группой. Фильм «Заложники», Резо Гигинеишвили будет представлять этот фильм. Очень сильное хорошее кино. Не знаю, как Ира, я нему отношусь с большим уважением к этому фильму. Мне кажется, что он незаслуженно не отмечен никакими призами в этом году. Итак, 17 мая в 19.30 фильм вместе с авторами этой работы, сможете встретиться, задать свои вопросы. И там же в Еврейском культурном центре на Никитской еще одна премьера именно здесь в этом зале – фильм Кантемира Балагова «Теснота» 28 мая в 19.30, тоже творческая группа будет присутствовать и у вас будет возможность поговорит с режиссером.
И. Петровская
―
Вообще фильм – открытие этого сезона.
К. Ларина
―
Это ученик Александра Сокурова, вы знаете, уже много о нем говорили. И что тоже он отмечен многими призами, в том числе международными. И новое имя, которое стоит запомнить. Теперь театр, у нас завтра в программе «Культурный шок» будет Юрий Грымов, художественный руководитель театра «Модерн». И он вас зовет на свои премьерные работы. Это совсем новые спектакли. На Спартаковской площади, «Юлий Цезарь», это Шекспир 12 июня. Не пугайтесь, это не идет семь часов. Юра ставит очень компактно для зрителей, которые ценят время. И 7 июня совсем новый спектакль, премьера «На дне» Горького, естественно, современное прочтение, как это принято сегодня. Такой, как говорил Юлий – на актуальные темы сегодняшнего дня. Это можно заказывать на sms +7-985-970-45-45. И еще одно объявление. Оно без билетов, просто мы хотим, чтобы вы об этом знали. Может быть, у вас будет желание купить билеты, прийти на вечер. 25 мая в клубе «Эльдар» будет творческая встреча с режиссером Андреем Звягинцевым. Закончится Каннский фестиваль, где он в жюри и я думаю, что наверняка будет, чем поделиться. Впечатлениями обменяться. Вечер ответов на вопросы ваши, то есть в стиле традиционном как бывало в советское время. Концертный зал «Останкино». Встреча с интересным человеком. Приходите, 25 мая Андрей Звягинцев ждет своих зрителей в клубе «Эльдар». Теперь можно начать передачу «Человек из телевизора». Я напомню номер sms +7-985-970-45-45, твиттер аккаунт @vyzvon. Есть приглашение в фейсбуке. Как всегда на страничке моей, тоже можете там писать свои вопросы и предложения. Ну и чат на канале YouTube, тоже нас там транслируют. Поехали. Ну, давай с чего начнем, поскольку у нас такая неделя была - торжества и аресты как обычно. И все вместе. И инаугурация, и хватание людей на улицах и избивание людей на улицах 5 числа, потом инаугурация, потом 9 мая. Потом суд над Алексеем Малобродским. Вот всю эту кучу…
И. Петровская
―
Евровидение.
К. Ларина
―
Давай мы попробуем все это разобрать, как это все в телевизоре отражалось. Общее ощущение.
И. Петровская
―
Ну абсолютно первая мысль была именно, что намечались торжества, совместили с арестами по традиции с 2012 годом. Когда мы узнаем похожее что-то, хотя, наверное, еще больше по масштабу предшествовало предыдущей инаугурации. Надо отметить, что нынешнее телевидение старается не замечать, я имею в виду федералов, конечно же, такого рода события, потому что они могут омрачить грядущий праздник. Вообще обратила внимание, что вот все, начиная с инаугурации, заканчивая «Бессмертным полком», парад победы перед этим - в общем, все делалось во славу одного человека, для одного человека. Это был главный герой, даже на параде, даже на акции «Бессмертный полк» шествии все равно главный герой был, конечно, он. И все нынешнее телевидение мне кажется, подчинено вот этой главной цели - во-первых, безусловно, угодить главному герою, воспеть его, показать простоту величия. И вообще это такое, я вот подумала, с чем это можно сравнить. С советским, пожалуй, не сравнишь, потому что по техническому совершенству это что-то невероятное. То, как показывали инаугурацию, то, как показывали парад - это правда вершина какого-то невероятно профессионального мастерства.
К. Ларина
―
Ты имеешь в виду телевизионного.
И. Петровская
―
Конечно. Сколько камер. Какие планы. Хоть тебе с высоты птичьего полета, хоть тебе с брусчатки Красной площади, когда мы видим как практически вот подошвы печатающих парадных расчетов - все это создает образ великой, невероятно сильной могущественной державы. Такой империи, это имперское телевидение, которое умеет создавать красивую пышную величественную картину.
К. Ларина
―
Лени Рифеншталь вспоминается.
И. Петровская
―
Безусловно. Только вопрос в одном – что империи нет, а есть вот это вот по пышности, по размаху, техническому совершенству…
К. Ларина
―
Мечта об империи.
И. Петровская
―
Мечта. И образ. Потому как мы не можем сегодня, они не могут сегодня предъявить людям образ жизни нормальной. Поэтому необходимо создавать образ вот этого величия через победы в прошлом, через боевое наше оснащение в настоящем и устремленными своими ракетами в будущее, безусловно. И, конечно, это делается совершенно потрясающе. Другой вопрос, что это не очень большое имеет отношение к тому, чем в реальности живут люди. И когда Кирилл Клейменов, ведущий программы «Время», достигший тоже каких-то вершин демагогических даже не пропаганды, я не знаю, что такое. Его каждая подводка - это установка.
К. Ларина
―
Подожди. Я поспорю. Какая там вершина.
И. Петровская
―
Я, естественно, это говорю в определенных кавычках и иронически.
К. Ларина
―
Нет, он не достиг еще вершин Киселева и Соловьева. Потому что это такие домашние заготовки, которые он ночью сочиняет, а потом с утра перечитывает сам в восторге.
И. Петровская
―
Да, но тут очень важна риторика, понимаешь. Когда человек по окончании практически второго десятилетия, какое у нас, третье тысячелетие, когда он говорит, что у нас великая страна и наши космические корабли бороздят пространство и наши ракеты долетают до Сирии, попадают точно в цель…
К. Ларина
―
Смотри, ты наизусть выучила.
И. Петровская
―
Да, это достойно того, чтобы это процитировать. Это не подводка, это не информация. Это установка. И он говорит, что другие страны переживали в разные периоды свои какие-то эры величия, но это все в прошлом и там люди теперь живут от приема пищи к приему пищи. Говоря о ценах и ценностях. Они живут долго и скучно, говорит Кирилл Клейменов, совершенно не стесняясь. А мы, говорит он, весело, но коротко. Вот «весело, на коротко» - это вершина…
К. Ларина
―
Почему вершина?
И. Петровская
―
Я говорю, естественно, пожалуйста, ставь кавычки.
К. Ларина
―
Здесь как бы претензия на некий юмор. На иронию.
И. Петровская
―
Это никакая не ирония.
К. Ларина
―
Я тебя уверяю, что когда он говорит про космические корабли, которые бороздят просторы Большого театра, почти цитата из «Приключений Шурика». И он прекрасно это понимает, ну слушай, он все-таки не дурак. И он прекрасно понимал, как он заденет в данном случае тебя и еще массу людей, которые будут все это перепащивать в фейсбуке, любоваться этими цитатами. Они бегущей строкой уже идут, я вижу, что все уже расшифровали. И по поводу «весело, но коротко» мы живем. Веселее. Короче, но веселее. Но короче, он понимает, кого он задевает. И он намерено это делает. Поэтому я не называла это вершиной. Вершиной можно называть…
И. Петровская
―
А понимаешь, что адресная аудитория не мы.
К. Ларина
―
Это мы. Ира. Ты все время думаешь, что он работает для какого-то народа. Он работает для тебя. В этом секретик основной. Эти люди, они для народа, кто там работает. Не знаю. Вот твой любимый Шейнин, он работает давно…
И. Петровская
―
Программу «Время» смотрит абсолютное большинство зрителей.
К. Ларина
―
Но эти подмигивания они тебе предназначены.
И. Петровская
―
А буквальный смысл…
К. Ларина
―
А буквальный никому не нужен.
И. Петровская
―
…считывают обычные люди.
К. Ларина
―
Что люди, которые буквально считают, они что, буквально считают?
И. Петровская
―
Они считают, что мы правда пока еще, это даже хорошо, что пока нам плохо.
К. Ларина
―
То есть ты считаешь, что есть на свете такие люди, которые всерьез воспримут эту фразу, что мы живем веселее, но короче. Они всерьез воспримут это как предмет для гордости?
И. Петровская
―
Нет, дальше просто идет продолжение. И вот чтобы преодолеть это, Владимир Путин выпускает свой главный указ, первый указ на посту, где в частности предписывает населению к какому-то году доживать до 78 лет, к 30-м году или какому-то до 80. То есть дальше уже подводится к тому, что над этим работает опять же тот, кто никогда не спит, но прекрасно знает все нужды.
К. Ларина
―
Вот он этого хотел, чтобы ты так переживала по этому поводу.
И. Петровская
―
Я не переживаю. Я каждый раз изумляюсь тому, что современные вполне себе люди, Кирилл Клейменов, сколько ему, лет 40 наверное, то есть он особо…
К. Ларина
―
Сколько можно удивляться. Человек выполняет свою работу.
И. Петровская
―
Человек выполняет цинично свою работу.
К. Ларина
―
Повторяю, для меня лично это не является событием его возвращение в эфир с такой вот фигней.
И. Петровская
―
Уже ушел.
К. Ларина
―
Неважно. Мне кажется, что это не самый сильный был кадр. Он уже ушел? Его убрали?
И. Петровская
―
На следующий день он сообщил, что пора прощаться. При этом программа «Время» вечна в том числе, что так было рассчитано, что некоторое время, имеется в виду…
К. Ларина
―
Как следила за судьбой.
И. Петровская
―
Он сам, а потому что невозможно, это был отдельный жанр. Ограничил себя определенными рамками до выборов и до инаугурации. И мы ставили задачу, сказал он, вас развлечь.
К. Ларина
―
Видишь, он это и делал.
И. Петровская
―
Я о том и говорю. Что развлекать получается идеально.
К. Ларина
―
Так а ты всерьез все это обсуждаешь.
И. Петровская
―
Я не всерьез. Я говорю о стилистике, в которой работало телевидение все эти месяцы и дни.
К. Ларина
―
Вот он сейчас сидит и ржет. Ест сейчас утренний бутерброд с икрой и чашечкой кофе.
И. Петровская
―
Больше того, я уверена…
К. Ларина
―
И смеется над тобой.
И. Петровская
―
…что когда он писал эти все подводки, он тоже смеялся. И когда читал соратникам, они тоже держались за животы.
К. Ларина
―
Вот они развлекаются. Ну и пусть развлекаются. Повторю, возвращаясь к Клейменову, который ушел, попрощавшись.
И. Петровская
―
На заслуженный отдых.
К. Ларина
―
Не самый сильный был кадр в телевизионном экране.
И. Петровская
―
Но во многом самый показательный. Потому что он раздвинул границы информационного жанра до каких-то совершенно уже невозможных пределов. Ну и можно дальше говорить о том, как это все было показано, говорить о том, как «Бессмертный полк» прекрасная человеческая человеколюбивая акция памяти, которую организовали несколько человек в Томске, абсолютно перпендикулярная государству. В том смысле, что и затеяна была как общественная акция интимная, семейная, чтобы люди могли в этот день реально не только вспомнить сами, но и рассказывать о своих погибших родственниках. И как сегодня это превратилось уже вполне в государственное событие, даже некий союз героев России, как-то выдвинул или намеревается выступить с инициативой, чтобы выдвинуть Владимира Путина на Нобелевскую премию мира как олицетворение этого вот «Бессмертного полка», звучит абсолютно как фейк. Но… Но, но.
К. Ларина
―
Почти правда.
И. Петровская
―
Нет, наверное, есть такая правда, да. Не журналистов разгромленной вскоре компании ТВ-2, которые все это организовали и придумали. А вот главный герой наш. Наше все. Возвращаясь, кстати, к акции, которая была 5 мая на Пушкинской площади. Протестная акция. Разумеется, ее не показал никто кроме канала «Дождь». И разумеется…
К. Ларина
―
У нас вообще никак не освещали? Как событие.
И. Петровская
―
Никак. Даже я смотрела информационные так называемые итоговые аналитические программы, там не было об этом ни одного слова. Говорили долго и подробно о грядущем чемпионате мира. Долго и подробно показывали нам кремлевские кабинеты и коридоры и залы, где будет происходить главное событие. Про это не сказали ничего. И более того, 7-го числа как мы знаем, в противовес вот этим бунтарям каким-то дерзким, которые все это организовали и с намерением испортить праздник, нам вот противопоставили молодых, правильных, дерзновенных людей, которые ликовали, увидев кумира и которые с ним делали фото на память. Это все грамотно очень сделано, потому что вот, пожалуйста, есть какие-то, которые прыгают, скачут и которых можно посреди бела дня избивать нагайками и дубинками. А есть нормальные люди, которые будут работать. Создавать будущее во славу великой страны.
К. Ларина
―
А как слушали его речь на инаугурации. Эти все инаугурируемые. Товарищи. Начиная от политиков и заканчивая всякими доверенными лицами. В этом что-то было тоже, ты говорила вначале образ империи. Все было выдержано в этом жанре. Античном практически. Никакой суеты. Никакой нервозности. Лица спокойные и величественные. Я думаю, что им там дают указание, как слушать. Нужно, чтобы было спокойное достоинство сильных людей. Сильной страны. Мы должны это поддерживать. Просто я помню лица-то одни и те же, просто они все молодеют и молодеют. Это мы все стареем, а они все молодеют и молодеют с каждой инаугурацией. И главный и все его типа подданные. Но при этом реакции разные. Я помню, были какие-то реакции на какой-то инаугурации восторга, и овациями охватывал, почти оргастические овации были. А сейчас так все, понимаешь. Не надо суеты.
И. Петровская
―
Ну потому что как бы это закономерная ступень следующая. Поэтому восторг уступает место удовлетворению, глубокому удовлетворению от того, что все идет, как намечено, что нет никаких перемен. Если они будут, то, безусловно, только к лучшему.
К. Ларина
―
Они как раз все перемен хотят.
И. Петровская
―
Возможно они хотят перемен.
К. Ларина
―
Как он декларировал какие-то перемены все время.
И. Петровская
―
Да. Очень скоро увидели грядущие перемены, например, в виде готовящихся законов о повышении пенсионного возраста.
К. Ларина
―
Цитируют замечательную фразу Бориса Немцова, спасибо вам, Валентин, из Санкт-Петербурга. В пандан к этому Клейменову, прости господи: жить стало лучше, но противней.
И. Петровская
―
А кто сказал тогда, Виктор Степанович, что жить будем лучше, но недолго. Какая-то была тоже прекрасная фраза. Или это Лукашенко говорил, тоже мастер афоризмов.
К. Ларина
―
Я смотрю на чат в Ютубе: «Как вы думаете, если бы Юлия Самойлова не поехала на Евровидение, Россия представила другого участника, вышли бы мы в финал песенного конкурса?»
И. Петровская
―
Это совсем другая тема.
К. Ларина
―
Такая перебивочка.
И. Петровская
―
Да, совершенно не исключено, что мы бы вышли в финал, если бы поехал профессиональный человек. Здесь на самом деле надо отдавать себе отчет, что Юлия Самойлова во всем этом и тем более в том, что сейчас в ее адрес раздаются всякие ругательства и оскорбления, она последняя из виноватых. Виноваты те циничные…
К. Ларина
―
Кто подставил…
И. Петровская
―
…политиканы, спекулянты, которые в прошлом году думали, сидели, как бы им, нам не поехать в Украину, где возможны всякие казусы. И тогда они придумали эту комбинацию…
К. Ларина
―
Они хотели скандала. Чтобы инвалида, человека в коляске не пустили через границу. И тогда бы устроили скандал. Но от скандала в итоге отказались, если мы помним правильно.
И. Петровская
―
Я думаю, что на самом деле они имели в виду, что, конечно, туда не пустят. Потому что там была история в том, что Юлия Самойлова до этого ездила в Крым вместе с группой десанта артистического и просто по закону Украины людей, которые после аннексии, как назвать, побывали в Крыму, не пускают в Украину. Что, собственно и произошло. Рассчитывали на то, что толерантная Европа возмутится. И там действительно были некоторые возмущения в руководстве этого Евровидения. Что не пускают человека с ограниченными возможностями. И так далее. Это все было рассчитано на скандал, на вот эту спекуляцию и еще непонятно, на что. Но в первую очередь на то, что нас туда не пустят. Хорошо, проехали. Не пустили. Действительно.
К. Ларина
―
Но они видишь, что пообещали, что Юля поедет…
И. Петровская
―
Уперлись лбом, рогом и сказали: все равно поедем. И поехала. Теперь уже в Лиссабон. А дальше уже был расчет, когда она поехала в Лиссабон, что европейцы опять же, исходя из своей толерантности, терпимости уж как-нибудь, да проголосуют за Юлию Самойлову.
К. Ларина
―
Что хотя бы она в финал выйдет.
И. Петровская
―
Да. Не учли очень простого обстоятельства. Дело в том, что у нас человек с ограниченными возможностями практически не имеет возможности даже в кафе заехать. До последнего времени. Где-то чего-то появилось. Это у нас с ограниченными возможностями ограничен в самых простых потребностях. И возможности их удовлетворить. А там нет такого понятия – человек с ограниченными возможностями. У него ровно те же самые права, у него ровно те же самые возможности. Даже больше. Потому что вся система там и тут, уж можно как угодно ругать, говорить, Европа разлагается, еще что-то. Но это другая совершенно система жизни. И поэтому никому в голову не придет проголосовать за, к сожалению, не очень хорошо в данном случае спевшую Юлию Самойлову.
К. Ларина
―
Слабенький голос.
И. Петровская
―
И неудачный номер. Только лишь по той простой причине, что она человек с ограниченными возможностями. И вот все это тут и сошлось.
К. Ларина
―
Я хочу тебе сказать справедливости ради, я не видела, какое обсуждение, если оно было где-то, было перед выступлением Юлии. Но то, что было после, что я читала у разных музыкальных экспертов, в том числе и вполне лояльных, совсем необязательно какие-то альтернативные. Все, во всяком случае, что я читала, признают, что номер действительно слабый. И никто никакого заговора специального против России здесь не видит. Даже весьма резкие слова говорили некоторые критики музыкальные. Что действительно слабый номер и слабый голос, неудачный. Вообще, ну да, что теперь делать. К сожалению так. Потом, слава богу, хотя бы здесь нет громких обид и криков, что заговор против России, это политическое решение. Как обычно бывает. Новости, потом продолжим.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». По поводу билеты в театр сейчас скажу. Сейчас девочки принесут мне победителей. Я обязательно назову. Билеты уже отдали. Так что перестаньте их просить. Все, уже есть победители. Ира, по поводу этого безобразного сюжета на «России», по-моему…
И. Петровская
―
«Россия-24».
К. Ларина
―
Мне тут пишут люди, что же это такое. Где же у людей совесть. Зачем же бить людей и так уже избитых. Уже измордованных. Имеется в виду сюжет, посвященный опять же показу фильма «Лето» в Каннах и одновременно ситуации с Алексеем Малобродским, когда буквально из зала суда его выводили почти в таком полуобморочном состоянии. Когда ему стало плохо с сердцем, и вы знаете по новостям, что он сейчас находится в больнице 20-й. Слава богу, ему стало лучше. Он переведен уже в отделение кардиологии. Из реанимации. Тем не менее, говорю про сюжет. Я не знаю, наверняка многие его посмотрели. Это какой-то специальный такой сюжет сатирический.
И. Петровская
―
Это не сатирический. Скорее такой глумливый, издевательский.
К. Ларина
―
У них такая рубрика глумливая.
И. Петровская
―
Да, этот человек по имени Алексей Казаков, который это ведет, у него это называется, по-моему, даже «Вести» на «России-24» с Алексеем Казаковым.
К. Ларина
―
Женщина…
И. Петровская
―
Анастасия, по-моему, Ефремова. Или Ефимова.
К. Ларина
―
Хорошо бы запомнить эти имена.
И. Петровская
―
А мне наоборот казалось даже не стоит. Потому что они вот уж кто этого добивается, чтобы их обсуждали наряду вот с такими вот мастодонтами как Киселев, Соловьев. Хотя, конечно, это мелкие бесы.
К. Ларина
―
Это и противно. Это «Россия-24», федеральный канал. А уровень этот, скажу так, глумливый как ты говоришь, этот стиль, это абсолютно из какого-то Лайфньюса. Вот это мне и противно. Ребят, если вы считаетесь главным федеральным новостным каналом, ну как-то все-таки уважайте себя. Даже если у вас есть заказ или понятно, что есть враги народа, которых вы обязаны изображать исключительно в таком омерзительном виде, ну как-то придумайте какую-то другую форму, достойную главного федерального канала новостного. А это что такое вообще.
И. Петровская
―
На самом деле видишь, им позволяют чуть больше, чем главному каналу «России» и Первому. Потому что те про «Лето» по-моему, были какие-то вскользь…
К. Ларина
―
Там не было никаких оценочных…
И. Петровская
―
Не было. Здесь отдельная ниша, в которой глумятся над либералами обязательно. Именно этот Казаков и именно в этом формате многократно это делал, и, кстати, когда Фельгенгауэр нашу Таню и Плющева они поносили. И это отдельная такая не знаю, как назвать, страничка этой программы. Причем она сделана многоголосие: он вступает, потом выходит и стоит и рассказывает корреспондентка. Потом включение. Потом сюжет, объясняющий как бы суть события. То есть это все делается не просто на коленке.
К. Ларина
―
А в чем гадость.
И. Петровская
―
Здесь была гадость в том, что, во-первых, вначале в той же глумливой манере они рассказали о том, что сегодня произошло в Басманном суде. А там происходило страшное.
К. Ларина
―
То есть они как бы даже не намекали, а практически подталкивали аудиторию к мысли, что Алексей Малобродский симулировал сердечный приступ, поскольку решил таким образом избежать наказания.
И. Петровская
―
Нет, более того, потом от Малобродского, который находился все это время в СИЗО был еще не менее отвратительный переход к Кириллу Серебренникову, что вот он находится под домашним арестом, а ему типа этого мало. То есть вернее не мало, а ему это не нравится.
К. Ларина
―
Да, он хотел приехать…
И. Петровская
―
Он, смотри, замахнулся. Хотел на Каннский фестиваль приехать.
К. Ларина
―
И еще там поиздевались над президентом фестиваля, который говорил о том, что на свой запрос в МИД России они получили ответ от Владимира Путина, что якобы суд независимый…
И. Петровская
―
Нет, что он был бы рад отпустить. Но, к сожалению, или к счастью в нашей стране независимое правосудие.
К. Ларина
―
И, кстати, они оставили реакцию зала, если ты помнишь. Каннский зал весь зашелся в смехе в ответ на эту реплику. Но как они прокомментировали. Типа ха-ха-ха…
И. Петровская
―
Это не по этому поводу ха-ха-ха.
К. Ларина
―
Нет, что типа вас надули, ребята. Потом выясняется, что Путин ничего не отвечал. И вот дальше они цитировали уже Пескова. Который говорил о том, что это был ответ официальный от МИДа что называется…
И. Петровская
―
А дальше они перешли к прекрасной мысли, что если фильм «Лето» Кирилла Серебренникова и получит «Золотую ветвь» или главный приз, или хоть какой-то, то это будет, конечно, не потому что он этого заслуживает в художественном отношении, а потому что это будет политически ангажированное решение. И самое подлое было, конечно, заключение этой самой Ефимовой-Ефремовой, забыла как. И не хочется запоминать, честно говоря. Когда она закончила тем, кстати, балет «Нуриев» тоже представлен на высшую балетную какую-то награду. Типа «Оскар» балетный. В общем, талантливый человек, сказала она, талантлив во всем, кроме бухгалтерии. И с иезуитской мерзостной улыбкой она удалилась. Вот правда, тут правда все время хочется цитировать знаменитую фразу из «Адъютанта его превосходительства»: я сомневаюсь, поручик, была ли у вас мать. Вот реально.
К. Ларина
―
Или они не ведают, что творят действительно. Опять же мы про это как-то говорили, Ира. Что там эта общая атмосфера, когда человек как бы теряет берега. Вот все, он не понимает, нет тут краев, он не видит. И ему кажется, что перепутаны эмоциональные какие-то рычаги, какие-то регистры эмоциональные именно. Когда то, что у нормального человека вызывать должно какое-то сочувствие, сопереживание, даже эмпатию, здесь вызывает ровно противоположное. Как дети, которые не очень понимают, как управлять эмоциями. Они их путают. Они смеются там, где надо плакать и начинают рвать на себе волосы там, где ничего страшного не происходит. Но здесь, конечно, эта общая эйфория, она тянет за собой, кто мерзее пошутит, кто сильнее лягнет. Кто тоньше лягнет.
И. Петровская
―
Какой тоньше…
К. Ларина
―
Это какое-то внутреннее у них соревнование идет и это приводит к абсолютному, опять это слово употреблю, главное слово нашего времени – расчеловечиванию. Абсолютному. Вот нам пишут: «Не слишком ли много «Эхо Москвы» говорит о Малобродском». Пишет слушатель в чате YouTube. Дорогие мои, если бы мы не говорили, если бы не говорили наши коллеги самые разнообразные, может быть, мы бы уже человека этого, на могилу к нему ходили. Может быть, мы вообще не знали, где он, что с ним произошло. Это единственное, что сегодня можно делать и спасибо, что это делают многие журналисты. Говорить об этом. Отслеживать, блин, отслеживать каждый шаг, что делают с человеком. За стеной. Потому что то, что происходит за этими стенами, мы не узнаем никогда. Хотя бы так будем следить. И есть надежда, что они его не замучают до конца.
И. Петровская
―
Просто каждый должен себе отдавать отчет, что если это происходит с человеком, говорю банальности, очевидности. Если это происходит с человеком по такому резонансному делу, за которым действительно уже следят не только отечественные отдельные, правда, СМИ, но и, в общем, по сути весь мир следит, потому что это беспрецедентная история. То вы можете себе представить, что в любой момент может произойти с любым из нас, вас, нашими детьми. Недавно история, про которую писал и вчера Дима Муратов наш говорил, «Новая газета» про предпринимателя, которого реально убили в СИЗО. Прекрасного инициативного талантливого человека просто убили. И сколько таких случаев, сейчас тоже идет голодовка заключенных, которые просто больше не могут терпеть беспредел. Фабрикуются какие-то дела. И вот если вы думаете, что это как раньше, в сталинские времена. Мы ничего не делаем, поэтому нас это не коснется. Нас не могут объявить врагами. Могут.
К. Ларина
―
Да уже объявляют.
И. Петровская
―
Если вы в туалете возьмете бумажку не с тем текстом или портретом, каким нужно и используете по назначению. И такое было. И по доносу было. И каждый думал, что его это не коснется. От самых умных талантливых замечательных интеллектуальных людей до дворников, которых тоже огромное количество было среди пострадавших. А они уж точно думали. Ну, я метлой мету, что тут может быть такого. Поэтому глупости вот это, те люди, которые говорят такое, что слишком вы много уделяете внимания. Магнитскому не уделяли слишком такого много внимания.
К. Ларина
―
Алексанян.
И. Петровская
―
Магнитский умер в муках и стал, кстати, причиной первого этого санкционного списка. По-моему, первого. И здесь тоже хотят дождаться следующего списка. Малобродского. Это все чудовищно и за гранью понимания огромного количества людей, которые куда умнее нас. И те не могут понять, зачем это нужно. Кому это нужно. Никакого смысла в такой жестокости правда реально не проглядывается. Кроме просто показательного такого устрашения, только непонятно, кого хотят устрашить. Всю интеллигенцию, только театральную или вообще всех людей. На самом деле большинство людей, которые смотрят телевизор, вообще об этом ничего не знают и не подозревают.
К. Ларина
―
Они знают, что где-то там…
И. Петровская
―
Что судят воров.
К. Ларина
―
Которые театр разграбили государственный.
И. Петровская
―
Мошенники, воры.
К. Ларина
―
Я понимаю вдруг, что людям вообще-то глубоко на все наплевать. Они вообще подробностей не просят ни от кого. Мы когда говорим про то, что в новостях не то передают или обманывают, или передергивают. Да никому ничего не надо. Ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-нибудь потребовал, какая-то часть общества, какие-то зрители потребовали чего-нибудь от телевизора. Ничего не требуют. Им все равно.
И. Петровская
―
Они смотрят и смотрят его.
К. Ларина
―
Не сомневаюсь. Кстати, не задумываясь, правда это или нет, мне кажется людям все равно, правда это или нет. Типа телевизор, ну чего там.
И. Петровская
―
Я психологию этого зрительского смотрения уже давно не могу понять. А даже не только смотрения, а восприятия того, что они видят.
К. Ларина
―
Ну чего еще обсудим. Рассказывай. Подожди, стойте. Небольшой перерывчик. Брынь-брынь-брынь.ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
К. Ларина
―
Чего ты хотела сказать?
И. Петровская
―
Некоторая сенсация этой недели, это, конечно выход нашего коллеги Максима Шевченко из совета по правам человека.
К. Ларина
―
А это как-то в телевизионном формате…
И. Петровская
―
Вчера это освещалось подробно, конечно, в программе Михаила Фишмана и сам…
К. Ларина
―
А я вчера пропустила передачу мою любимую.
И. Петровская
―
Шевченко там был, безусловно.
К. Ларина
―
Чего говорил?
И. Петровская
―
Примерно то же самое, что написал в заявлении. Что не хочет участвовать в спектакле, что, несмотря на то, что совет, конечно, делал немало по защите прав человека, но он считает, что надо делать более активно в открытом режиме. И что, собственно, причина его выхода, если кто видел и слышал – в том, что…
К. Ларина
―
Наши-то точно знают.
И. Петровская
―
… состоялось избиение людей на Пушкинской площади. Причем именно упор на то, что это эти самые казаки-разбойники. Ряженые в основном. С нагайками. И он считает, что это возмутительный с одной стороны и очень тревожный факт, что некие неопознанные вооруженные формирования в центре города и не только, кстати, Москвы, но в Москве были казаки, в данном случае в столице нападают, избивают мирных протестующих. На мой взгляд это сенсация. Именно потому, что это исходит от конкретного человека. Максима Шевченко. Он до этого мне кажется, не демонстрировал свою какую-то открыто…
К. Ларина
―
Нет, это не первый случай. Он, конечно, так резко не выходил никогда из каких-то там, во всяком случае, из СПЧ он первый раз вышел так громко. И как бы с таким показательным демонстративным отношением. Но припоминаю, что были случаи, когда он оказывался вдруг на стороне света…
И. Петровская
―
Истины.
К. Ларина
―
Да, на стороне сил добра. Это бывало. В этом смысле как мне кажется, он человек такой порыва что называется. Вчера Николай Сванидзе меня убеждал и наших слушателей в том, что Максим Леонардович уходит в политику, поэтому он так использовал этот момент для того, чтобы себе набрать политических очков.
И. Петровская
―
Я тоже читала разные…
К. Ларина
―
Вполне возможно и это.
И. Петровская
―
Что возможно его хотят назначить в кавычках неким руководителем, главой, чтобы он возглавил легальную системную какую-то оппозицию.
К. Ларина
―
Посмотрим. В любом случае мне кажется, что даже если он здесь использовал в какой-то степени себе в плюс как политическая величина эту ситуацию. Когда это совпадает, мне кажется, ничего страшного в этом нет. Все друг друга используют, в конце концов. А то, что очень точные слова он говорил, это уж тут…
И. Петровская
―
Вслед этому появилась вдруг информация, как будто бы с сайта Познера или как у него называется, что он в знак солидарности с Шевченко тоже выходит из совета.
К. Ларина
―
Он вышел уже.
И. Петровская
―
Выяснилось, что он пять лет назад уже вышел.
К. Ларина
―
Нет, он написал подробно у нас на сайте.
И. Петровская
―
Я вот прочитала.
К. Ларина
―
Что не пять лет назад.
И. Петровская
―
Ну сколько-то времени назад.
К. Ларина
―
Что он уходил, когда была Памфилова, потом когда пришел новый совет во главе с Федотовым, он подошел к Федотову и сказал, что хочет. Федотов как он говорит, что замялся и я так понял, что кто-то меня не хочет. Потом все-таки его приняли. Потом он пару раз посидел на заседаниях, понял, что это типа декоративный совет и тихо ушел. Не хлопая дверью. Но я тебе кратко пересказала весь его пост.
И. Петровская
―
Да.
К. Ларина
―
Но он как бы поддерживает и уважает решение Максима Шевченко.
И. Петровская
―
Ну вот, в общем, какие-то неожиданные повороты в разных темах, они время от времени случаются. Давай чего-нибудь хорошее что ли.
К. Ларина
―
Давай. У тебя есть?
И. Петровская
―
У меня есть.
К. Ларина
―
А чего же молчишь-то?
И. Петровская
―
Во-первых, невероятное щемящее чувство, ощущение оставил на канале «Культура» концерт Булата Окуджавы.
К. Ларина
―
Я читала у тебя. Но я не видела.
И. Петровская
―
Это знаменитая запись, ну как знаменитая, довольно известная запись встречи 1992 года. В Центральном доме литераторов. Это было настолько тоже перпендикулярно общему этому победно-пафосному настрою, который был на всех других каналах, мы понимаем, что Булат Шалвович ветеран войны, участник войны. И 9 мая родился. И я поняла, что время также изменилось. 1992 год, какое-то нормальное гласное осмысление того, что мы прожили, того, что мы проживаем. Тихая интонация. Если память, то тоже не гремучая, не гремящая и само собой, конечно, песни. И вот просто возникло ностальгически щемящее чувство, эпоха, которую мы потеряли, к сожалению. А было тогда ощущение, что обретаем…
К. Ларина
―
А можно к тебе вопрос такой. А что традиционный концерт в Переделкино больше не проводится?
И. Петровская
―
Проводится. Он был тоже.
К. Ларина
―
И что там было?
И. Петровская
―
Я переключилась после того, как началось с выступления «Доремифасольки» или как так называется детский ансамбль.
К. Ларина
―
«Домисолька». Очень много нот.
И. Петровская
―
Которые пели какую-то малоизвестную песню раннюю Окуджавы из фильма «Друг мой Колька». И как-то это так контрастировало с тем, что вообще там было, потому что пляшущие подращенные уже такие дети, как-то у меня возникло…
К. Ларина
―
Но там что-то изменилось, кстати, за последнее время. Как в свое время изменилась «Своя колея», так и здесь какая-то произошла деформация. В первую очередь мне кажется, Ольга Окуджава к этому уже не имеет никакого отношения.
И. Петровская
―
Не знаю, там тот же интерьер, те же совершенно, ведет та же Фекла Толстая. Которая последние годы вела. Но вот после того, что я увидела тот концерт 1992 года, мне как-то не захотелось слушать, как там будут исполнять нынешние поп-звезды и артисты. Хотя трогательно все равно. Память сохраняется и так далее. Второе, сейчас идет по «Культуре», сегодня 85 лет Андрею Андреевичу Вознесенскому. И идет замечательный, на мой взгляд, документальный сериал «Зоя плюс Андрей» или «Андрей плюс Зоя».
К. Ларина
―
Это не Шепотинника?
И. Петровская
―
Малкина. И он еще продлится несколько дней. А завтра тоже будет несколько фильмов и программ, посвященных А. А. Вознесенскому. Вот что я вам имела рассказать про хорошее.
К. Ларина
―
Наверное, надо было бы ставить песню Окуджавы, либо на стихи Вознесенского, но у нас другая сегодня песня. И другое посвящение. Вчера день рождения был у Тани Малобродской. На долю которой выпало столько страданий и переживаний. Это жена Алексея Малобродского, чтобы вы понимали. Она с таким достоинством все это выдерживает, что просто иногда думаешь: Господи, откуда же у этого человека столько сил. Как она себя ведет в суде, с какой она прямой спиной там находится. Как он смотрит на своего мужа. Как она смотрит на этих людей, которые его мучают. Как она ни разу за весь этот год не сорвалась ни в истерику, ни в крик, не позволила себе никакой слабости. Ни единым взглядом не показав, что ее можно сломить. Я думаю, что они друг от друга заряжаются этой энергией выживания и стойкости. Поэтому песня, которую я сегодня подобрала, я хотела посвятить Тане и Лёше. И сказать им, что все будет хорошо.ПЕСНЯ