Человек из телевизора - 2017-12-16
16.12.2017
И. Петровская
―
Доброе утро, дорогие друзья. С вами снова «Человек из телевизора». Пока не знаю, с нами ли Ксения Ларина.
К. Ларина
―
Ты меня слышишь?
И. Петровская
―
Я тебя слышу, но не вижу. А ты меня видишь?
К. Ларина
―
Вижу прекрасно. Можешь мне помахать.
И. Петровская
―
Я тебе машу и всем вместе. Но пока тебя не вижу, но, слава богу, хотя бы слышу. Поздоровайся с нами.
К. Ларина
―
Здравствуйте, дорогие друзья, приветствую вас всех. Ты, конечно с «Новой газетой».
И. Петровская
―
Я не знаю. Она случайно у меня подцепилась сюда. На самом деле это, по-моему, прекрасное издание не опошлит наш с тобой эфир. Представлюсь все равно еще раз, Ксения Ларина удаленно, я в студии Ирина Петровская. С нами звукорежиссер Александр Смирнов. Как всегда пишите нам sms на номер +7-985-970-45-45. Твиттер аккаунт @vyzvon. Все формальности соблюдены. Я надеюсь, ты откроешь страничку на фейсбуке.
К. Ларина
―
Я забыла. У меня там Ютуба нет, чего ее открывать. Никто нас не видит. Ну ладно, открою сейчас.
И. Петровская
―
Расскажи нам, что тебя поразило на этой неделе.
К. Ларина
―
Что тебе рассказать? Я знаешь, чего вспомнила. Что в прошлый раз, когда мы беседовали, недели две назад, мы говорили о том, что будет впереди большая встреча Путина и, перепутав, назвала ее разговор с народом «прямой линией». А ты мне, говоришь: да что ты, это совсем другое, это две большие разницы. Это большая пресс-конференция. И что? Ты берешь свои слова назад теперь?
И. Петровская
―
Нет, потому что наши коллеги те же самые представители народа. Ты им отказываешь в этом.
К. Ларина
―
Вот как ты выкрутилась. Потому что именно, я теперь даже поняла, почему он отменил, по сути, последний разговор был в этом году с народом или нет?
И. Петровская
―
Я, честно говоря, запуталась уже. В сущности, ты права, что это все примерно явление одного порядка. Ну только что здесь этот народ собран с разных концов страны в одном месте, а на «прямой линии» с помощью телемостов мы видим разные регионы воочию.
К. Ларина
―
По жанру славословия и восторгов это все одно от другого мало чем отличается. Наверняка ты прочитала впечатления Тани Фельгенгауэр, которая рассказывала о том, что там происходило, и обо всех своих печалях по поводу журналистского цеха. Это конечно, нечто. Я тоже впервые такое слышала. Мы знаем, что Роман Цимбалюк, украинский журналист регулярно принимает участие в пресс-конференциях с Владимиром Путиным и регулярно задает вопросы, касающиеся ситуации в Украине. И регулярно это делает с той же жесткостью, как и в последний раз. Я впервые видела такую реакцию зала, как будто действительно встреча с народом. Как будто не коллеги сидят в зале, а именно зрители Первого канала, которые стали на него кричать, шикать, орать, кричать стали из зала «провокатор». Это, конечно, впечатляет. Мне кажется, такого раньше не было.
И. Петровская
―
В таком концентрированном виде, пожалуй, действительно не было. И, пожалуй, не было такого количества каких-то картонок, плакатов, где разноцветными буквами были написаны не только названия разных СМИ, которые эти люди представляют, не только регионы, от которых они сюда прибыли, но и просто с их точки зрения такие важные значимые слова, на которые президент должен откликнуться. При этом осталось для меня абсолютной загадкой название на одном из плакатов или просто слово «водоросли» и на другом «про овес».
К. Ларина
―
Я думаю, они стараются выделиться. Потому что давно превратилось в некую игру, кто больше соригинальничает. Вспомни, приходили со всякими зайцами, с какими-то игрушками. И одевались в разные яркие вещи. Но потихонечку это все выгорает, креативный фонтан.
И. Петровская
―
Один человек был в костюме Деда Мороза.
К. Ларина
―
Это я прочитала у тебя. Обрати внимание, сколько было женщин в красных платьях. Это тоже показательно. Что каждая подумала о том, что уж меня-то он заметит. Я так смотрела по залу, просто рядами сидели. Там правда еще китайская делегация была вся в красном. И бесконечные девушки. Тем не менее, наши девушки в красном выступили, по-моему, достойно. И Ксения и Таня.
И. Петровская
―
Если говорить об итогах пресс-конференции, то, пожалуй, что два выступления, два вопроса, которые привлекли общее внимание. И если ты заметила, и Таня и Ксения та же самая публика, которая захлопывала Романа и которая хлопала, аплодировала разным высказываниям Владимира Владимировича, аплодировала и вопросам Татьяны и Ксении. Потому что действительно это были важнейшие вопросы сегодняшнего нашего устройства нашей общественной и политической жизни.
К. Ларина
―
Мне кажется, что все-таки не та же публика аплодировала, Ир. Другая.
И. Петровская
―
Ну как, что другая в этот момент пришла.
К. Ларина
―
Потому что не может быть, чтобы один и тот же человек кричал Роману Цимбалюку «провокатор», а потом аплодировал вопросу не менее жесткому Тани Фельгенгауэр или Ксении Собчак. Я в это не верю. Их там много, какая-то часть кричала «провокатор» Цимбалюку, а какая-то часть аплодировала Тане и Ксении.
И. Петровская
―
Знаешь что, сепарировать, делить тоже довольно сложно. Кто там кричал, кто когда аплодировал. Вообще это было по ощущениям, не знаю, согласишься ты или нет, но вот также аплодирует публика на ток-шоу по какой-то команде.
К. Ларина
―
Конечно, я про то и говорю. Я тебе сказала, что как будто бы сидит в зале публика Первого канала, а не журналисты. Именно такая была реакция.
И.Петровская: В такой ситуации любой либо развернулся и ушел, громко матерясь, либо
И. Петровская
―
С другой стороны, ведь поскольку возраст наших коллег, которые на пресс-конференции приезжают, безусловно, неуклонно снижается, и очень много пришло в профессию очень молодых теперь уже людей. Они действительно ничего другого не знают, не видели. Они на всем этом выросли, они выросли на этом президенте. На этом режиме, на этой системе. На этой журналистике, которая, к сожалению, действительно сегодня составляет вот такую основную часть этого. Поэтому откуда взяться другим, тоже непонятно. Они ровно такие, какими их воспитала партия, правительство и вся окружающая жизнь. Они понимают свою миссию, у них слова даже такого я думаю, нет в заводе. Так понимают свою обязанность, вот их послали. Для них это уже огромная честь и хвала. Им наверняка либо собственные редакции, либо может быть даже повыше, в муниципальных или региональных каких-то органах власти дали какие-то заветы, что нужно именно озвучить, какие может быть проблемы. Поэтому они и приезжают, поэтому им неважно, что он говорит в ответ на другие вопросы. Ты заметила, они начинают уже выкрикивать свои слова какие-то до того, как он вообще начинает, по-моему, отвечать на предыдущий вопрос. Это выглядело, конечно, дико.
К. Ларина
―
Это еще одна примета, которая делает похожим этот зал на зрителей ток-шоу Первого или Второго канала. Потому что в принципе уж мы-то знаем, что на пресс-конференциях так себя не ведут журналисты. Никогда в жизни они друг друга не перебивают, не захлопывают и не кричат. Всегда дают возможность высказаться каждому, кто получает эту возможность. Это, конечно, поразительно. Это значит, возвращаясь к началу, что большинство участников этого мероприятия не воспринимают его как пресс-конференцию. Это какой-то другой жанр уже. Это счастье встречи с кумиром.
И. Петровская
―
Так оно и есть.
К. Ларина
―
Когда я начинала работать на «Эхо Москвы» и только-только начало моей журналистской жизни, одна моя приятельница говорит: «Как, тебе нравится». Говорю: «Да, очень интересно, столько людей, с людьми встречаюсь». ««Иванушек International» видела? Говорю, Иванушек видела. Понимаешь, это из той же серии. Конечно, критерии как бы профессиональные не то что сбиваются ориентиры, просто там одни пни, уже ничего нет. И конечно я понимаю, возвращаясь к Таниному посту горькому, когда она пишет о своем сожалении, во что превратился журналистский цех, это, конечно, ужасно горько. В позапрошлый раз что ли было, когда они устраивали флешмоб наши журналисты, когда был закон Димы Яковлева. Каждый 4-й или каждый 5-й человек в течение всей пресс-конференции минимум раз семь, наверное, этот вопрос возникал. И героя пресс-конференция все-таки довели до того, что он сорвался. Хотя бы так. Но здесь, конечно, три выступления, которые хоть как-то заслуживают хоть какого-то разговора. Собственно, он от них и отмахнулся. От всех троих, по сути. Кроме раздражения ничего не испытывал.
И. Петровская
―
И вообще на этом общем плане, когда он смотрит на эту всю братию, по-другому не скажешь, видно, во-первых, что ему глубоко неинтересно, он не ждет уже никаких особых и не боится тем более каких-то с его точки зрения провокационных вопросов. Потому что понятно, что их не будет. Ему скучно, первый раз это было – он объединяет вопросы, кто-то задал вопрос про экономику, он говорит: есть еще экономические вопросы. Действительно с такой публикой на самом деле скучно. Правда, он уже тоже, наверное, другой себе не представляет в таком формате. Да и сами форматы, которые были на первых порах, это была 13-я, а линий еще больше, сами форматы уже себя изжили. Потому что если даже поначалу все равно это все были особенно прямые линии потемкинские деревни, но хоть был какой-то интерес, что-то придумывалось. Десять городов, люди стоящие. Сейчас уже все совершенно очевидно, понятно. Все это превратилось в основном, да, кто-то написал правильно: ходоки приходят. Причем что ходоки из народа, которые на «прямую линию» попадают. Что здесь, тоже ходоки, потому что они решают какие-то свои вопросы, которые, наверное, можно было бы решить, не выезжая из своего региона. Если бы там была нормальная власть. Как с этим человеком с рыбкомбината или как называлось…
К. Ларина
―
Из Мурманска.
И. Петровская
―
Да, под видом журналиста проник на эту пресс-конференцию. В чем и признался немедленно. Просто потому что у него, видимо, нет никакой другой возможности донести свою боль и свою проблему до высшей власти, чтобы она хоть что-то решила.
К. Ларина
―
Но там помимо ходоков еще как мне показалось большой был процент именно людей, которые пришли выразить свой восторг. От самого факта вообще сопричастности, что рядом постоять с великим кормчим. Это конечно уже запредел абсолютный. Это было на лицах даже написано. Я думаю, что очень многие даже, у них может быть какие-то были конкурсы, они там пытались у себя в регионах что-то, чтобы именно меня послали, чтобы я был там в кадре и чтобы меня Путин… Если раньше у Колесникова была книжка «Я Путина видел», то сегодня впору писать книгу «Меня Путин видел». Тут наш слушатель спрашивает, а вот аплодисменты, Максим Смирнов спрашивает. Вы когда-нибудь слышали на пресс-конференциях аплодисменты. Я такого не помню.
И. Петровская
―
Наверное, можно предположить, я, конечно, не помню тоже.
К. Ларина
―
Если речь идет о какой-нибудь звезде театра и кино или эстрадной звезде, которая в конце, закончив пресс-конференцию, поклонилась и сказала «спасибо», тогда, может быть, она получит порцию аплодисментов.
И. Петровская
―
Да, спортсмены, которые поставили только что рекорд. Или космонавты, которые вернулись, совершив подвиг. Наверное, в этой ситуации аплодисменты уместны. Во всем остальном, безусловно, пресс-конференция совершенно деловое сухое серьезное если речь идет о главе государства мероприятие, в котором эти шапочки, Деды Морозы, еще человек с иконой я видела, ходил…
К. Ларина
―
С георгиевской ленточкой.
И. Петровская
―
Да, да. И вот эти какие-то там игривые картинки. Это все настолько выбивается из традиций, из каких-то жанровых границ, которыми ограничено, безусловно, мероприятие под названием пресс-конференция. Да вообще это вопрос-ответ. По возможности развернутый ответ. Какой-то там дающий определенную информацию всех интересующих. А не просто какие-то общие слова: сделаем, разрешим, не разрешим и так далее.
К. Ларина
―
Я, пока ты говорила, настроила на фейсбуке у себя на страничке Ксения Ларина тоже приглашение к прямому эфиру «Человек из телевизора». И там для наших пользователей фейсбука тоже открыла комментарии для всех, так что вы можете также туда писать ваши вопросы или предложения по обсуждению. То, что касается политики еще. А вояж на Ближний Восток Владимира Путина. Наверняка ты тоже за этим следила. Это каким-то образом обсуждалось в наших ток-шоу. Эта тайная его поездка в Сирию.И.Петровская: Можно это назвать не выборами президента, а выборами президента Путина
И. Петровская
―
Можно, мне тут напоминают и правильно делает, что я еще забыла, что у нас Ютуб, безусловно.
К. Ларина
―
Да он не работает. В смысле ты там есть.
И. Петровская
―
Ютуб забыли.
К. Ларина
―
А я висю там просто в состоянии черного квадрата. Вы можете, конечно, Ютуб открыть, дорогие друзья, там вы увидите прекрасную Ирину Петровскую в студии «Эхо Москвы». И под ней такой большой черный квадрат, в этой капсуле я нахожусь.
И. Петровская
―
Я тебя, к сожалению, не вижу. Я себя вижу.
К. Ларина
―
Собой любуйся.
И. Петровская
―
Я не люблю на самом деле собой любоваться.
К. Ларина
―
Давай про сирийский вояж.
И. Петровская
―
Я сама узнала только вот когда…
К. Ларина
―
Вернулась.
И. Петровская
―
Потому что меня три дня не было в Москве и стране. И крайне изумилась. Крайне. Но потом, по-моему, он на пресс-конференции же про это упомянул. И потом я видела эти кадры, самолеты летят. Ну, мы любим…
К. Ларина
―
Тем более целый парад был практически.
И. Петровская
―
Да. Эскадрилья.
К. Ларина
―
Здравствуйте, товарищи солдаты и матросы. И там все это было. И мы всех победили. Это, конечно, выглядело, я боюсь это слово произносить.
И. Петровская
―
Ну не произноси тогда.
К. Ларина
―
Это выглядело, конечно, странно, скажу я так мягко. Но вообще все ближе и ближе мы к Леониду Ильичу. И я думаю, что скоро никаких других реакций кроме комических вызывать все это не будет. Будьте осторожны, Владимир Владимирович. Вы становитесь смешным.
И. Петровская
―
Ну, знаешь, еще неизвестно, кто посмеется последним.
К. Ларина
―
Кто посмеется последним, ты права.
И. Петровская
―
Поэтому давай наоборот призовем нас самих быть осторожными. Именно в этой ситуации, там было потом, конечно, я не знаю, смотрела ли по окончанию. Естественно это уже тоже превратилось в такие ритуалы, не только большинство каналов транслирует все почти 4 часа. Будет 6 часов – будут 6 транслировать, 8 – 8. Тут кто вам считает. Но после этого мгновенно начинаются на всех каналах вначале выпуски новостей, где нам пересказывают и цитируют, показывают видеоцитаты, что сказал человек. А потом начинаются ток-шоу, где обсуждение идет. Видела ты что-нибудь из этого? Я на Первом канале «Время покажет», где выпрыгивающий из штанов, извините за грубость, но этот человек этого достоин Артем Шейнин сказал, это он так пошутил: вы, конечно, очень удивитесь, но мы сегодня будем обсуждать пресс-конференцию Владимира Путина. Все присутствующие понимающе заулыбались…
К. Ларина
―
Засмеялись.
И. Петровская
―
Засмеялись, шутка такая удалась. Но самое главное, о чем начали тут же говорить. Чуть ли ни первым начал говорить депутат Никонов, депутат он же. Не сенатор. И на вопрос, что особенно ему запомнилось, он сказал, что ему запомнился, конечно, выдающийся образ власти, который привел Владимир Владимирович, он сказал, что власть не должна быть мужиком с бородой и капустой в бороде, которая будет смотреть, как там в какой-то луже олигархи. Ну что-то в этом духе. Но уже само по себе…
К. Ларина
―
Это Путин сказал.
И. Петровская
―
Конечно Путин. Это он цитирует.
К. Ларина
―
Это он сказал Ксении Собчак, причем непонятно, почему он это сказал. Там никакой связи не было ни с ее вопросом, ни с темой. Почему, какая борода с капустой. Кого он вспомнил неожиданно.
И. Петровская
―
Тем не менее, это показалось депутату Никонову самым образным и ярким. Дальше, они естественно вспомнили анекдот и тоже его повторили, как не вспомнить, сказали, что больше, целая есть категория запроса, когда смотришь в Яндексе или где, это анекдоты, которые рассказывает Владимир Владимирович. То есть было очевидное ощущение, что вот это тот самый случай, о чем говорить, когда говорить особенно и не о чем. И в течение всего дня дальше это все шло, шло, шло и дошло до Соловьева. И там, по-моему, единственные здравые слова сказала одна из руководительниц «Яблока» Стебунова Эльвира, по-моему, она. Которая сказала, что говорить действительно особенно не о чем. А так пытались изобразить все те же восторги, но я теперь уже особенно не завидую этим людям, поскольку, правда, поводов для серьезного какого-то разговора, анализа того, что было, а тем более в предвыборном цикле того, что нас ждет, какие будут какие-то ближайшие шаги, что будет предпринято, как мы будем с этим бороться или с этим. Ведь ничего мы не услышали.
К. Ларина
―
Ну вот поэтому ощущение, что эта избирательная кампания Владимира Путина проходит как в режиме убыстренной съемки. Когда люди быстро бегают, сел, побежал. Когда пленка быстро бежит. Такое ощущение, что быстрей, быстрей это промотать. Как бы формально быстренько, и уже на троне сидит с короной. И народ кричит «Ура!». Быстро и не больно.
И. Петровская
―
Честно говоря, можно это назвать не выборами президента, а выборами президента Путина. Всем совершенно это очевидно. Поэтому задача всех остальных кандидатов в кандидаты, поскольку они еще не зарегистрированы, это просто успеть что-то проговорить, пользуясь какими-то возможностями, которые по этому избирательному законодательству худо-бедно предоставляются федеральными СМИ. И тут как не вспомнить некие выдающиеся образцы этого вещания предвыборного. Понимаешь, о чем мы ведем речь.И.Петровская: Уже все, уперлись в это дно, причем оно отвратное, заросшее илом
К. Ларина
―
Ты про Ксению Собчак?
И. Петровская
―
Ну конечно.
К. Ларина
―
Да, да мы про это поговорим. Мы уже понимаем, что сейчас кроме Путина еще жизнь есть на свете какая-то. Иногда он так как бы врывается в наше информационное пространство и расталкивает всех. Но кроме него еще есть люди, о которых стоит поговорить, которые появлялись в телевизоре. Я думаю, что стоит поговорить да, про Ксению Собчак в телевизоре Первого канала у твоего друга Шейнина.
И. Петровская
―
Моего большого друга Шейнина. Теперь еще общего большого друга.
К. Ларина
―
Сердечного друга. Еще я хотела поговорить о премьере «Нуреева» в этой странности, у меня уже абсолютное ощущение шизофрении было. С одной стороны человека сажают и говорят, что должен сидеть. А с другой стороны вместе все отмечают невероятный триумф этого спектакля. Как я поняла, в федеральных новостях эта тема тоже звучала.
И. Петровская
―
На самом деле мы это подробно обсуждали на прошлом эфире. Когда тебя не было. Потому что как раз это все совпало и премьера. Чуть-чуть дальше еще были какие-то выступления. Но сейчас прерываемся на новости.
К. Ларина
―
Давайте.НОВОСТИ
И. Петровская
―
Мы продолжаем наше обсуждение телеэфира недели. Всех важных с разными знаками событий. Сразу просто хочу извиниться, что я совершенно беспардонно переврала имя и фамилию. Приношу извинения как слушателям, так и самой Эмилии Слабуновой из «Яблока». Меня черт попутал, больше так не буду. Ну так что, мы переходим…
К. Ларина
―
У нас есть видео.
И. Петровская
―
В смысле.
К. Ларина
―
Меня видно?
И. Петровская
―
Я тебя вижу.
К. Ларина
―
Люди меня видют! И люди видют меня, ура.
И. Петровская
―
Ура!
К. Ларина
―
Я даже повесила ссылочку, я вижу то, что нас видно, это очень приятно, когда мы вместе. Слушай, матушка, про Ксению Собчак.
И. Петровская
―
Ну конечно, потому что это было одно я считаю из главных событий.
К. Ларина
―
А в чем оно главное скажи.
И. Петровская
―
Главное в первую очередь, потому что я не ожидала, что даже в этом формате и в этой программе, где уже чего только не было и ведра с дерьмом, и удушение Майкла Бома и признание «я убивал», и размахивание пистолетом, может быть и бутафорским, но тоже было. Я не ожидала, что это дойдет до такой концентрации, какой-то запредельной низости, которую я увидела. Вот я тебе скажу, закаленный я боец, но мне почти физически было плохо, когда я это смотрела. Я конечно, даже если бы я вообще никаких симпатий не испытывала к Собчак, я бы просто в этот момент прониклась к ней симпатией и сочувствием, во-первых, потому что она стояла одна перед двумя глумящимися, оскорбляющими ее существами, на мужской пол которых указывает исключительно наличие брюк. Хотя, по-моему, Ксения тоже была…
К. Ларина
―
Я думала ты скажешь про другое наличие.
И. Петровская
―
Нет, я не знаю, другого наличия я не знаю. Но брюки еще не показатель.
К. Ларина
―
Мы пока не видели другого наличия. Может быть еще и появится, между прочим. Все к этому идет.
И. Петровская
―
И, во-вторых, я конечно, отдаю ей должное, ее выдержке. Потому что в такой ситуации, я думаю практически любой либо развернулся и ушел бы, либо громко матерясь, либо рыдая, а второй вариант – бросился бы с кулаками. Потому что терпеть это было невозможно. И, тем не менее, она это все стерпела. За что я считаю ей честь и хвала. Эти люди, конечно, они себя абсолютно я имею в виду их двоих, этот Шейнин и второй Кузичев с кашей во рту, который приближается по такому же примерно уровню глумления и низости к этому своему, не знаю, как он является шефом, не шефом. Но на месте бы, то есть я все понимаю, что заранее было запланировано, но правда на месте бы руководителя канала Первого и этой дирекции, которая выпускает я бы, честно говоря, просто их бы уже куда-нибудь спрятала и отстранила, потому что дальше все, к чему они прикасаются своими погаными языками, руками, это все в результате опошляется, дискредитируется. Я посмотрела, у них не первая была кандидат в кандидаты Ксения Собчак. У них до этого был Явлинский, Жириновский. Через день или через два-три был Борис Титов. Омбудсмен по делам бизнеса. Все было вполне пристойно. То есть если вы выбрали такую линию поведения, так уж давайте тогда ее ведите по отношению ко всем остальным. Или пригласите еще одного кандидата.
К. Ларина
―
Ир, ты сейчас начинаешь режиссировать программу. Мне кажется это совершенно неправильно.
И. Петровская
―
Нет, я не режиссирую. Я просто говорю, что равные если условия, так равные.
К. Ларина
―
Опять же ты режиссируешь программу. Они вольны выбирать любую форму, любой жанр. Так у нас устроено наше телевидение. Это мы с тобой вечно спорим, когда ты говоришь, ведущий должен то-то и то-то. Никто уже давным-давно никому ничего не должен. Художника, как говорят они, надо судить по тому жанру, который он избрал. По законам, которые он демонстрирует в своем творчестве. Так вот, расценивая их продукт как творчество, продукт вторичный, как у Войновича, я хочу тебе сказать вот что. Они здесь, конечно, обсрамились немножко, потому что у них не получилось то, чего они хотели. Не зря этот самый Шейнин потрясал в воздухе этим пакетом, в котором он рассказывал, что тут собрана хренова туча всяких масок с носами, всяких тещиных языков и прочей цирковой атрибутики. Они это задумали и это видела, как они готовились, как они ржали, как они говорили о том, как они это устроят, как они затроллят. Как они будут пищать голосами как Бим и Бом. Нет, не Майкл Бом имеется в виду. То есть они хотели сделать этот цирк-цирк, они так задумали. Они по мизансцене так задумали. Что посередине манежа стоит жертва, а напротив нее два клоуна, которые ее троллят. Я тебе говорю, как задумано.Я как будто прямо сидела рядом с ними, разрабатывала концепцию. Но в итоге получилась ужасная необаятельная, неумная, неорганичная бездарная история. И она тут их переиграла еще и в том, что она на это не повелась. Она же делала вид, старательно вежливо делала вид, что она этого не замечает. Она даже на их троллинг старалась отвечать так, как будто она отвечает на нормально заданный вопрос нормального человека. И то, что какие-то вещи она не слышала, просто молодец. Вот в этом и был ужас этого провала. А для меня лично это безусловный провал их. Провал как мастеров троллинга, какими они себя считают. Все эти ведра с дерьмом, крики, оскорбления и то, что ты перечисляла, когда набрасываются на какого-то участника. Очень хорошо, пусть будет так. Он даже в этом органичен. Вот он такое чмо. У нас так называется роль: я – чмо. Это роль такая, Шейнин пусть в суд на меня не подает. Это его образ. Тут не получилось. И этот провал я думаю, что они его тоже разбирали, я тебя уверяю, они тоже знают, что они провалились. Но, завершая свой монолог, хочу тебе сказать одну вещь. Меня поразило, какое количество поддержки он получает у себя в сети. Я посмотрела, открыла его страничку, туда повела меня Вера Кричевская со своим наивным простодушным комментарием, которая пыталась как-то его урезонить. Какое количество людей его поддерживает. И в зале я тебя уверяю, публика в большинстве своем там публика, которая искренне поддерживает. Если дать ей повод и дать ей отмашку, они эту Ксению разорвали бы просто физически. Вот до чего мы дошли.
И. Петровская
―
Я как раз смотрела за лицами людей в зале, не один раз это посмотрела. Просто чтобы какие-то детали не упустить. Мне не показалось, что люди в большинстве своем, которые там сидели, поддерживали как раз эту парочку. Мне показалось, что у некоторых людей, по крайней мере, тех, кто в кадр попадали, тоже было на лицо, смесь была ужаса и недоумения. Вот честное слово. Может быть я, конечно, приписываю людям свои собственные какие-то эмоции.
К. Ларина
―
Я думаю, что приписываешь, конечно.
И. Петровская
―
Что касается ты говоришь поддержки, мы все за этот период сходили на страницу Шейнина в фейсбуке и дальше мы видели замечательную в течение двух дней трансформацию этих сообщений. Те, которые его критиковали или вообще просто стыдили, включая Веру Кричевскую. Которая пришла и написала «как ты можешь», это, по крайней мере, непрофессионально. Она написала большой свой комментарий, зная его лично. Обращаясь к нему на «ты». Так вот эти комментарии удивительным образом исчезали. То есть человек, который ведет эту страницу, наверное, он делает это сам, скорее всего, хотя бывает, что и какие-то помощники, специально подчищают вот эти комментарии, чтобы оставить это ощущение, там один оставляют на десять. Чтобы было ощущение, что он пользуется этой безоговорочной поддержкой. Хотя то, что он пользуется, я нисколько не сомневаюсь. Потому что именно этот образ и в этом смысле на Первом канале, когда ставили его и его напарника людей, которые, в общем, ну вот по всем психофизическим своим признакам в эфире, в общем, раньше не появлялись. Ну как-то старались, чтобы были телегеничны, чтобы была какая-то мало-мальски интеллигентная речь и так далее. И вот здесь они угадали, потому что с этими двумя может себя идентифицировать огромное количество людей, которые не отягощены ни воспитанием, ни образованием. Он свой. Они свои.И.Петровская: Даже если бы я вообще симпатий не испытывала к Собчак, я бы в этот момент прониклась к ней симпатией
К. Ларина
―
Я тебе скажу, дам метафору твоего образа. Это Светлаков помнишь, который перед телевидением сидел. И говорил: давай, телевидение, развлекай меня. Который кидал в телевидение тапком, который орал «ты чего ваще, я тебя порву». То есть это тот самый телезритель, который шагнул в экран. И стал героем этого телевидения. На самом деле это очень простая логика. Ну чего тут думать-то. Кто смотрит это все, кто составляет большую часть аудитории вот этих вот передач. Что, они не знают что ли. Как раньше говорили «Марьиванна» в эпоху еще нашей молодости. Эта передача для Марьиванны, а не для вас, интеллектуалы. Так Марьиванна превратилась в такого вот мужика с бородой, с капустой в бороде.
И. Петровская
―
Нет, даже мне жалко Марьиванну.
К. Ларина
―
И с топором.
И. Петровская
―
Марьиванна как раз мне кажется более воспитана и она бы себе такого не позволила.
К. Ларина
―
Конечно. Марьиванна тихая, простодушная домохозяйка.
И. Петровская
―
А это такой алкаш дядя Вася с улицы Кондратюка. Для образа не хватает вот такой прилепленной к нижней губе цигарки. И еще хорошо бы в трениках выходить.
К. Ларина
―
Приспущенных.
И. Петровская
―
Треники, растянутые коленки, вот тогда да. Тельняшка уже была. Как атрибут его предыдущего…
К. Ларина
―
Я думаю, что он поскольку поклонник нашей передачи этот Шейнин, он наверняка я надеюсь, что в следующей передачи в таком виде и появится. Чтобы тебе было приятно.
И. Петровская
―
Ну конечно. Я это, безусловно, оценю. Но ты видела, что по итогам этого кошмара Ксения написала: «Я побывала в аду».
К. Ларина
―
Конечно. Переврали цитату еще в конце совершенно наглым образом.
И. Петровская
―
Приписали просто ей.
К. Ларина
―
Другие слова.
И. Петровская
―
Это слушай, надо за руку ловить, а поймали – все равно божья роса, хотя совершенно не божья роса. У меня какой-то аргумент был, ты меня сбила. А, еще прекрасно, они выкладывают же в Ютубе на своем канале «Собчак против» такие вот кулуарные…
К. Ларина
―
Закулисы.
И. Петровская
―
Да, записи. И там они по горячим следам это обсуждают и в частности там Ксения говорит, что уж на что было сложно на Втором канале, на канале «Россия», но там, по крайней мере, были понятны условия существования в этих форматах и при всем том не было этого ощущения ада, когда она была у Скабеевых и даже у Соловьева. Который тоже не удержался в конце, конечно. И смачно оскорбил. Но все равно согласись, это не было действительно таким совершеннейшим кошмаром и адом, от которого начинает просто сердце болеть.
К. Ларина
―
Ну так хорошо, и дальше что. Кто следующий в этом ряду, скажи мне, пожалуйста. Мне кажется, что Ксения уже прошла все действительно: ад, лед и пламя.
И. Петровская
―
Следующий в смысле…
К. Ларина
―
Искупали ее в дерьме, вытащили, но она молодчина. Я за тобой повторю, что она большой молодец. Что бы там ни было. Ну а дальше-то что, где она еще не была. Или это как бы апофеоз, эфир, который мы с тобой обсуждаем.
И. Петровская
―
Она не была у Познера до сих пор.
К. Ларина
―
Нет, мы же не можем Познера ставить в этот ряд.
И. Петровская
―
Ты имеешь в виду, что будет ниже этого.
К. Ларина
―
Да.
И. Петровская
―
Нет, я думаю это то дно, дальше просто невозможно опуститься глубже. Уже все, уперлись в это дно, причем оно отвратное, заросшее таким илом, водорослями, кошмарное. Прикасаешься и испытываешь физическое омерзение. Я думаю, что поскольку у нас впереди еще сколько месяцев, когда их должны зарегистрировать по закону, я толком не знаю. Наверное, когда они соберут свои подписи. И до этого, наверное, еще все-таки у нас есть какие-то форматы, она еще может прийти на НТВ, к Познеру, у Урганта она еще не была. Ну, есть еще какое-то количество форматов, где она может произнести то, что она считала нужным и что она как я понимаю, ставит главной задачей своего участия в этом марафоне.
К. Ларина
―
Спрашивают, Ир, звучала ли тема Улюкаева в ток-шоу. Вообще как-то это обсуждается. Или пока еще не знают, как это освещать.
И. Петровская
―
Я только в новостях это смотрела. Очень подробно, разумеется, эта тема вчера была у Фишмана Михаила на «Дожде». Как программа называется…
К. Ларина
―
«И так далее».
И. Петровская
―
Да, да, с экспертами, с каким-то анализом вообще что произошло и прогнозами, что может быть. Больше нигде пока не видела такого подробного обсуждения, хотя, безусловно, в большинстве новостных программ это была тема, но далеко не во всех выпусках это была первая тема. А там какая-то третья, может быть четвертая. Ну, сообщили просто информационно, что получил такой-то срок, оглашение приговора, взят под стражу…
К. Ларина
―
То есть безоценочно пока.
И. Петровская
―
Пока я, по крайней мере, я могу ошибаться… Да, на РБК обсуждали. Я больше не видела, то есть пока не видела какого-то такого обсуждения.
К. Ларина
―
Очень переживают наши слушатели, тут я вижу в фейсбуке, что мы перестали с тобой «Голос» обсуждать. Я его перестала смотреть, как-то совсем стало блекло. Ты смотришь?
И. Петровская
―
Я подсматриваю, потому что пятница традиционно день, не очень насыщенный событиями, поэтому он так у меня фоном включен. Но я с тобой согласна, то есть вернее даже не с тобой, а со зрителями, которые говорят, что мы перестали это обсуждать. Но это тоже я уже говорила и когда этот сезон запускался, как ни крути, но есть определенная усталость формата. Единственное, что меня по-прежнему подкупает и мне кажется очень важным это то, что уже на стадии четвертьфиналов там на какой-то стадии начинаются эти благотворительные голосования, как сказать, не в честь, господи ты боже мой, ну короче говоря…
К. Ларина
―
В поддержку.
И. Петровская
―
Да, в поддержку разных благотворительных фондов. До этого, как правило, программа «Время» дает сюжет, чем занимается этот фонд. И дальше зритель, отправляя sms, они целенаправленно участвует в поддержке тех или иных фондов. И мне кажется это чрезвычайно важным. И вообще это как-то оправдывает существование нынешнего этого ресурса под названием телевидение.
К. Ларина
―
«Ксения, может быть, хватит обсуждать эту шваль Шейнина и компанию. Да, у них всероссийская поддержка, но мы-то ваши слушатели не хотим его знать, видеть и слышать. Лучше о телевизоре хорошем, что в нем есть». А что есть хорошего в телевизоре тогда? Скажи мне, Ира. Скажешь мне про канал «Культура», я сейчас запущу в тебя чем-нибудь.
И. Петровская
―
Нет, вот здесь, например, такой неожиданный вопрос. То есть ну как неожиданный. Редко мы об этом говорим: как вам Лесков на канале ОТР.
К. Ларина
―
Я сто лет его не смотрела этот канал.
И. Петровская
―
А я как раз несколько раз попадала. На этой неделе, потом Сергей Лесков кто не знает, он сейчас один из ведущих экспертов. А до этого я с ним работала в «Известиях», он был обозревателем по науке. И он иногда, будучи у меня в друзьях в фейсбуке, я вижу в ленту он выкладывает какие-то свои комментарии. Очень какие-то взвешенные нетипичные для нашего ящика совершенно трезвые нормальные человеческие комментарии всего происходящего. У него эта рубрика называется «Отражение». И он как бы идет по основным событиям недели. И правда, когда ты теперь уже после всего, что мы обсудили, то, что мы видим, вдруг видишь нормального человека, который говорит с позиции какого-то здравого смысла, не передергивая, не навешивая каких-то ярлыков, то ты вдруг изумляешься и понимаешь, что вот она какая редкость невероятная. По нынешним временам. Просто нормальный человеческий человек в кадре.
К. Ларина
―
По поводу Алексея Навального спрашивают, продолжая тему, она не очень телевизионная, но понятная. Что там, где Собчак, там обязательно возникает тема Алексея. Что типа она его затмила сейчас как фигуру медийную. Но, возвращаясь к пресс-конференции Владимира Путина, я хочу отметить вот этот вот момент, который отметили многие уже до нас, что вновь он Алексея не назвал по фамилии и по имени, хотя фамилия Навальный звучала два раза. Первый раз из уст Тани Фельгенгауэр, когда она говорила про Олега Навального, а второй раз из уст Ксении Собчак, когда она говорила про Алексея. Но вот ответ Путина как раз, на мой взгляд, лишний раз подчеркивает и убеждает, что Алексей Навальный для него очень серьезная фигура. Это не просто так не желает произносить фамилию. И то, что он сравнил его с Саакашвили. И вообще ясно совершенно, что этот человек для него как красная тряпка. Это очень важный момент. Он не отмахивается от него как от мухи. Достойный соперник, Путин тоже это понимает. Поэтому и не пускает его никуда.
И. Петровская
―
И с другой стороны он тем самым еще и признал в этом ответе, что причина его недопуска до выборов чисто политическая. И чисто его воля. А вовсе не как он раньше говорил, есть закон и так далее.
К. Ларина
―
Вообще на этой пресс-конференции мне кажется, еще случилась важная вещь. Мы абсолютно, вернее он распрощались с законом как собственно с нормой жизни. Если раньше еще пытались ссылаться на какие-то законы, делать вид, что мы все законными методами делаем, то сегодня закон - тьфу, Сечин – ну мог бы и прийти. Нарушения закона тут нет. Это он говорит накануне приговора. Навального не будет – потому что я так хочу. Потому что не хочу, чтобы он бегал по улицам. Вот собственно и все. Поэтому какие тут законы.
И. Петровская
―
Собственно, это и есть ответ на вопрос Татьяны Фельгенгауэр и подтверждение того, что она высказала в этом вопросе про то, что у нас абсолютно избирательное правосудие, которое беспредельно жесткое и жестокое по отношению к одним…
К. Ларина
―
Две параллельных правовой реальности.
И. Петровская
―
Абсолютно. Но, к сожалению, нам уже пора заканчивать. Поэтому ты говори слова про песню, а я прощаюсь. И с удовольствием…
К. Ларина
―
Во-первых, я хочу сказать тебе, что я люблю тебя.
И. Петровская
―
И надеюсь, что это взаимно. Ну, ты совсем интимное что-то пошло.
К. Ларина
―
Во-вторых, песня, она пришла ко мне как озарение, на самом деле ничего особенного здесь нет, просто, вспоминая предвыборную кампанию Путина, я ее уложила буквально в полторы минуты с помощью известной песни в исполнении Вадима Мулермана. Собственно это и есть избирательная кампания Путина.ПЕСНЯ