Человек из телевизора - 2017-02-11
11.02.2017
Л. Гулько
―
11.07. Ирина Петровская, доброе утро.
И. Петровская
―
Доброе утро. Начинаем встречу.
Л. Гулько
―
15 лет подряд проходят наши встречи. Первая строка песни.
И. Петровская
―
Да больше чем 15 уже. Встреча, которая никогда не кончается.
Л. Гулько
―
Сейчас напомню наши координаты +7-985-970-45-45 для ваших мыслей. На наши sms. Одну из республики Татарстан получили, но она не очень касается телевидения. Может быть чуть попозже. Начнем мы, наверное, с чего, с какого события. С Саши Соколова.
И. Петровская
―
Давайте начнем. Потому что оно к нам ближе всего. Это произошло только вчерашней ночью. Поэтому все впечатления свежи. Да, вы правы, Первый канал и авторы фильма умеют очень грамотно организовывать такого рода события. То есть не просто показ фильма, вот интересно, что как будто бы в ночи, как будто бы не предполагает большого рейтинга. Но в данном случае люди грамотно и абсолютно осознанно работали на привлечение адресной аудитории. Не дядя Вася с улицы Кондратюка, дяди Васи, извините, живущие на улице Кондратюка, но не того зрителя, за которого они борются в прайм-тайм…
Л. Гулько
―
Среднестатистический.
И. Петровская
―
Среднестатистического массового, который идет в 18 или в 19 часов на Наташу Королеву, на кого угодно. Нет. Здесь работали адресно на вот эту аудиторию, назовем ее интеллигентную или…
Л. Гулько
―
Интеллектуальную.
И. Петровская
―
Какую угодно, которая в целом телевизор и Первый канал не смотрит давно. Поэтому неважно было, когда его ставить в смысле в 22 часа, в 21, именно на это время очень грамотно было поставить этот фильм. Дальше организуется такая нетрадиционная рекламная кампания, то есть не заваливают анонсами в эфире на Первом канале, а адресно работают на аудиторию фейсбучную. У каждого же там свой круг, но в целом это примерно у медийных людей телевизионных, у журналистов она примерно одна. Это те же самые журналисты, киношники, сочувствующие им интеллигенты разных профессий. Музейщики, врачи, короче говоря, понятно, на какую публику работают. Устраивается такая в общем, пафосная презентация. Накануне за два дня до премьеры. Туда зовутся люди, которые потом еще до премьеры уже формируют определенное общественное мнение. Пишут посты о том, что они просто практически соприкоснулись с великим, что ничего подобного никогда на нашем телевидении не было и вряд ли еще в ближайшее время будет. Фотографии, счастье всеобщее. При этом потом уже сотрудники канала пишут, что такого рода предпоказы это именно возможность привлечь к премьере как можно больше зрителей. Зрителей конкретных, вот этих вот адресных, для которых Саша Соколов что-то значит, кто-то читал, кто-то не читал. Делаются вбросы от авторов, что Саша Соколов впервые заговорил, что Сашу Соколова никто не знает здесь кроме 10 тысяч каких-то случайных читателей, сохранившихся с 90-х. Что вокруг Саши Соколова бесконечные загадки, он живет отшельником. Это только потом уже люди начинают как-то, освободившись немного от этой магии, соображать, что в общем они и читали, и слышали и чего-то знают. И Саша Соколов тоже не то чтобы отшельником, а потом когда появилось интервью в ТАСС его, выяснилось, что он и сюда приезжает, и в Крым. И поделился своими какими-то политическими воззрениями. Но вот на самом деле аура эта создается, она уже создана и дальше зритель массово в своем этом составе, не массовый зритель, но массово идет смотреть. Опять же есть, это понятно, это всем известные законы психологии, что многим людям некомфортно чувствовать себя в меньшинстве. Более того, они начинают сомневаться в себе, они думают, может, я чего не понял, если вот такие люди профессионалы, специалисты, люди с тонким вкусом, если они все поняли и вот считают все это гениальным. Поэтому они либо воздерживаются от высказываний, либо как раз присоединяются к общему хору, потому что в этом во всем есть такая именно магия, ты приобщаешься к чему-то невероятному и великому. Дальше собственно, начинается само кино. Я вчера, отложив все, выключив компьютер, с ручкой в руке, с листом бумаги, с блокнотом начала это смотреть. Ну, во-первых, это красиво. Это правда красиво, ты оцениваешь всякий кадр, каждый кадр. Потому что в одном кадре вдруг ветер поднял желтые кленовые листья, дело в Канаде происходит. Хотя клены не только там растут. В другом какая-то гора, в третьем – река. В четвертом – свинцовые нависающие тучи. Дальше разговоры те, которые происходят, не просто так сидит говорящая голова. Это всякий сможет сделать. А это обязательно либо Саша Соколов на контровом сидит, свет и тень. То он в профиль левый, то он в правый. То он троится в зеркале. В поезде, наверное, они едут. Все время пробегают какие-то пейзажи за окном. Мелькают. В результате ты не вслушиваешься в какой-то момент, ты понимаешь, что уже не слушаешь, что он говорит, а кстати там не так много чего говорит, а ты именно заворожен всей этой…
Л. Гулько
―
Созерцаешь.
И. Петровская
―
Да, потом текст такой идет небанальный. Все очень небанально и ты вот этими слоями начинаешь вот эти слои считывать и снимать. Вот как сейчас уже модно у нас тоже и давно появилась культура упаковки. Когда тебе вручают красивый подарок, с невероятной красоты бумагой.
Л. Гулько
―
Жалко рвать.
И. Петровская
―
Многими лентами и так далее. Вначале жалко рвать, ты аккуратненько снимаешь ленты. Может еще пригодятся. Потом первый, второй, третий, четвертый, а все там разное.
Л. Гулько
―
Интересно, что там.
И.Петровская: Никто толком не может вспомнить, о чем хотели узнать и спросить авторы у Саши Соколова
И. Петровская
―
При этом объем как бы уменьшается. Потом ты видишь невероятной красоты коробку с какими-то золочеными замочками, скобочками, выгравировано твое имя и на память дорогому, потом ты открываешь – там пустота. Вот я ей-богу ничего не хочу сказать, что вопрос возникает всегда главный – про что кино. Мне кажется, что авторы шли от другой задачи – не о чем кино, а как мы его сделаем. Поэтому придумывается эффектное название. Не имеющее никакого отношения ни к реальности, ни к тому, что там увидим в кино и услышим. Саша Соколов последний русский, почему он последний? Русский. А где другие. Куда они делись. в какой момент кончились, почему на Саше Соколове закончились русские… Это не имеет значения. Это как в фейсбуке. Когда кто-нибудь размещает важное для него сообщение. А картинки прилепляет либо какого-то трогательного младенца, либо котика и пишет: для привлечения внимания. Вот название уже: последний русский писатель. Все, кончились русские писатели. Надо посмотреть, как там последний поживает. Дальше придумывается каждый кадр, вот именно, понятно, что люди едут в Канаду, находят Сашу Соколову, которого по ощущениям от фильма очень трудно было найти, но на самом деле кто хочет, тот добьется. Кто ищет, тот всегда найдет. Находят Сашу Соколова, он соглашается общаться, судя по тому, что в разных интерьерах, в горах он катается на лыжах, потом они долго едут туда куда-то, сюда. Обратно. Стоят на берегу реки и так далее. То есть понятно, что это довольно долгий процесс. Дальше вот эти каждый кадр придумывают, раскадровка наверное пишется заранее. Рисуется. Вот как где. Где будет стоять автор, а где герой. И все это правда завораживает этой своей красотой, какой-то такой необычностью, но при этом все равно возникает огромный вопрос: про что. Про что кино. Что мы узнаем, хорошо, для кого Саша Соколов совершенно неизвестный персонаж. Но даже в этом случае, что мы про него узнаем, кроме того, что очень поверхностно даже не рассказывается, а пунктирно обозначается история его детства, его родителей, бежавших из Канады. Папа шпион, его какие-то тоже точки из его молодости, попадания в Кащенко, хотя тоже не вполне понятно, сколько он там провел и так далее. Потом его отъезд, там целая большая история жизни и причем, видимо, достойная авантюрного романа в том числе. Но это все либо пунктирно, либо остается за кадром, потому что как бы угадывается. Вот такая очень непростая судьба. Ну и вот собственно, авторы это открытие свое Саши Соколова совершают вместе с нами. В принципе, выдавая это за то, что это абсолютно новое слово, это вообще открытие. Я сейчас вспоминала, что как-то еще, когда только началось наше новейшее телевидение, в 90-х, я разговаривала с одним очень успешным телевизионным продюсером, создателем канала. И мы разговаривали о настоящем, будущем телевидения. И вдруг он мне сказал фразу: что ты хочешь, телевидение только началось. Пять лет ему буквально. Я говорю: а раньше что было. Раньше ничего не было. Ну как ничего не было, до этого была 50-ти или сколько-то летняя история. Начала ему перечислять. Нет, это все пропаганда, идеология, в то время от этого бежали как раз. Нафталин. И вот это сознание, что с нас все только начинается, оно мне кажется, порой играет некоторую злую шутку дурную с теми, кто ощущает себя, во-первых, такими первооткрывателями. А, во-вторых, законодателями моды, вкусов, отношения. Безусловно, они очень талантливые люди. Я совершенно не спорю. Но при этом, когда это кино вчерашнее заканчивается титрами, это такой прикол, это кто только может, тот и поймет. Когда они естественно, это понятно, аналогия с Сашей Соколовым, в титрах пишут: автор сценария - Антоша Желнов, режиссер автор идеи – Коля Картозия. И дают такие фотографии, кого в детстве, кого в юности. Режиссер – Илюша Белов, я не знаю. Звукорежиссер – Маша Пупкина. И в конце: с особой благодарностью Косте Эрнсту. Такая вот уже вишенка на этом, розочка на этой красивой упаковке. И дальше совсем финальный кадр – они трое: Коля, Илюша и Антоша подпрыгивают и в полете застывают.
Л. Гулько
―
Красиво.
И. Петровская
―
Это уже, на мой взгляд, как бы это сказать, ну в общем, наверное, кому-то это тоже покажется очень многозначительным, многозначным. Прикольным самое главное. Потому что тут еще важно очень не быть таким зверино серьезным, с каким обычно пишутся биографии, снимаются биографические фильмы, поскольку это для нас, ребята, для своих. Мы это считаем. Это вот наш прикол. Ну вот как-то первые мои впечатления.
Л. Гулько
―
В 11 часов 10 минут 11 секунд пришло сообщение, мы только начали говорить от Любы: в «мирное» время такой фильм был бы нормой, а теперь аномалия, сделан прилично, но пустой.
И. Петровская
―
Дело в том, что в мирное время это тоже странно, логика примерно такая же как – а вот до нас ничего не было и был чего-то полный отстой. Не потому что он был бы как бы нормой. Мы сейчас говорим не о норме и не об аномалии. Мы говорим о содержательной части, потому что это высказывание какое-то. Ради чего это нам преподносится. Почему они вспоминают именно Сашу Соколова, притом, достоин он, безусловно, этих воспоминаний и их вернее вспоминаний. Но вот этот флер вокруг, он, во-первых, затмевает все остальное, а во-вторых, ей-богу, после того как ты все эти слои считал, снял, восхитился, как здесь солнце стоит, а здесь листики летят, смысл он ускользает. Я тоже с другими людьми потом разговаривала тем, кто был на презентации, смотрел в этих условиях теплично-лабораторных, когда все уж совсем свои. И потом посмотрели в эфире. Никто толком не может вспомнить именно, о чем говорил, а самое главное - о чем хотели узнать и спросить авторы у Саши Соколова. Притом, как справедливо наш с тобой товарищ Тимур Олевский вчера написал ощущение, что там много часов отснято разговоров. И видимо, может, даже интересный был разговор. Но не это главное. Главное – вот этот флер. Который исходит, безусловно, мы его ощущаем от этой работы, но больше не исходит ни-че-го. Вот о чем речь. Я уж не говорю о том, что там возникали разные параллельные смыслы и дискуссии вокруг уже фильма. Их, кстати на самом деле больше даже, чем о самом фильме. Когда наиболее радикальные товарищи тоже в сети, тоже в фейсбуке задавались еще одним вопросом: как вообще совместимы гений и злодейство, условно говоря. То есть возможно ли в течение всего дня, недель, месяцев и лет на одной территории и одного и того же канала, на этом основном пространстве заниматься тем, чем занимаются товарищи. Призывать к ненависти, возбуждать эту ненависть. Заниматься пропагандой, показывать распятых мальчиков. А потом вдруг на отдельных таких островках, а вот на самом деле мы такие ребята, мы могли бы возможно быть такими, не будь вот этих привходящих обстоятельств. И вот что мы можем, что нам по-настоящему нравится самим. И мы этим с вами делимся. Таким сокровенным. Ну а вот эти наши радикальные товарищи задают вопрос: а вот как бы сотрудничество со злом оно никого не смущает. Я не отношусь к этим радикальным товарищам. И правда я сама до такой степени бескомпромиссности никогда не доходила. Но вопрос правомерный. То есть в данном случае как бы зарабатывается вот на таких отдельных островках вот эта репутация, что мы же на самом деле вот такие, продвинутые, мы интеллектуалы, мы все понимаем.
Л. Гулько
―
Имиджевая история.
И. Петровская
―
И кстати мы на эту тему много говорили и здесь и с той же Ксенией Лариной. Другие каналы этого даже не делают и совершенно даже не хотят свою репутацию немножко поправлять, отмывать. Хотя бы так точечно. Первый этим занимается и можно сказать, что даже отчасти системно. Показывая иногда в ночи что-то такое на любителя, ценителя.
Л. Гулько
―
Для всех.
И. Петровская
―
Не для всех, принципиально не для всех.
Л. Гулько
―
Я о другом. Что мы и такие, и такие. Мы и для этих, и для этих. Мы для всех. Мы же Первый канал.
И. Петровская
―
Вот как бы не несем такой ответственности личной своей моральной, человеческой. Так надо. Два варианта: либо это народу так надо, либо народ так хочет. Это всегда оправдание, что если бы…
Л. Гулько
―
Большинство это вот это.
И. Петровская
―
Очень часто, когда я общалась с разными продюсерами и руководителями каналов, на эту тему разговоры: а что же вы вот таким-то кормите. И называешь чего-нибудь. На что следует всегда ответ, что если бы я создавал телевидение для себя, для своих детей, я бы безусловно…
Л. Гулько
―
И чтобы у меня было много денег.
И. Петровская
―
Нет, даже не про деньги речь. А если бы это делал, как я хочу, как я вижу, как понимаю прекрасное, разумное, доброе, вечное. Я бы вот делал вот так. А поскольку народу совсем другого хочется. А как мы выясняем, что народу хочется. А потому что такой рейтинг в прайм-тайм. А почему такой рейтинг в прайм-тайм. А потому что идет это много лет. А ничего другое. И народ уже прикормлен, привык именно к этой продукции. И тогда волей-неволей начинается замкнутый круг, потому что народ этого хочет, потому что мы его много лет этим кормим, а если мы перестанем этим кормить, то народ от нас вообще уйдет.
И.Петровская: Другие каналы не хотят свою репутацию отмывать. «Первый» этим занимается отчасти системно
Л. Гулько
―
А если бы народ кормили другим.
И. Петровская
―
Так нереально.
Л. Гулько
―
Народ дрессированный что ли я не понимаю.
И. Петровская
―
Народ не то что дрессированный. Во-первых, народ, как мы уже много раз говорили, относится и существует по отношению к телевидению, я народ не обижаю, я тоже собака Павлова, на уровне рефлексов. Инстинктов и условных и безусловных рефлексов. Когда условная слюна выделяется на конкретное время и конкретный продукт.
Л. Гулько
―
На это и рассчитано.
И. Петровская
―
Но дело в том, что какие-то у людей как у представителей хоть и высших животного мира рефлексы все-таки безусловные, а какие-то выработанные в течение долгого времени. Как академик со своей собакой взаимодействовал. Ровно в то же время, давая ей те или иные лакомства. Или вообще просто пожрать. Поэтому это очень такая вещь тонкая, наверное, хотя понятно, что то самое телевидение массового спроса, оно, конечно, не может ориентироваться на какие-то отдельные группы, существующие в социуме. Оно волей-неволей, поскольку в первую очередь зависит от рейтинга, а рейтинг это единственный показатель, который позволяет определять цену рекламного времени.
Л. Гулько
―
Я про деньги и говорил.
И. Петровская
―
Да, вот эти деньги, конечно. Поэтому конечно, они вынуждены и все в мире каналы коммерческие так существуют, ориентироваться на некую усредненную, но обязательно массу. И всякий новый условный миллион зрителей на самом деле это приводит к тому, что волей-неволей некое качество содержательного того или иного продукта оно, в общем, падает, а не повышается.
Л. Гулько
―
Прервемся на новости, потом вернемся, конечно, обратно.НОВОСТИ
Л. Гулько
―
Мы продолжаем.
И. Петровская
―
Я бы эту тему закончила. Некоторый итог подведя. При всем что я сказала, действительно возникло событие. Я если и припоминаю такой жаркости дискуссии, которые идут в том же фейсбуке, то они, как правило, именно связаны не с условной Скабеевой, это просто понятно, а именно с какими-то событиями, которые так или иначе вообще о культуре, о литературе. Например, «Таинственная страсть», невероятного накала, сейчас оставляю в стороне качество сериала, о чем, кто как показан. И просто это было ощущение, что небесам жарко. Какая была сшибка по этому поводу. То же самое по поводу Соломона Волкова возникают разные побочные темы. Наконец вот этот Саша Соколов. И я подумала, вот как обидно, что при всем этом нет этого формата, который бы позволял обсуждать это для большего количества зрителей. Потому что все дискуссии, они такие невидимые миру слезы, которые остаются за пределами этого эфира, как раньше было. «Закрытый показ».
Л. Гулько
―
А на «Культуре» же была какая-то передача.
И. Петровская
―
Я сейчас не про «Культуру».
Л. Гулько
―
Про формат. С Хотиненко. Сначала они смотрели фильм, а потом обсуждали.
И. Петровская
―
Это уже тоже нет сейчас. Я говорю именно о канале, который эти события умеет создавать. И умеет их продавать. И конкретно адресуясь к конкретным слоям населения. Так вот для них этих пусть, хотя кто его знает, «Таинственную страсть» много народу посмотрело, тем не менее, когда возникают очевидно такие дискуссионные истории, которые позволяют говорить и о содержании, и о героях. И о времени, в котором эти герои существовали. Герои фильмов, сериалов. Документальные герои. И об отношении к подобного рода произведениям. Потому что, правда, накал такой, как будто жизненно какие-то важные вопросы решаются. Как не хватает таких форматов, пусть бы тоже в ночи, где бы это обсуждалось. Кстати, было это на обновленном одно время Пятом канале. Когда Дима Быков вел программу, и там обсуждались разные посмотренные преимущественно документальные фильмы. И тоже высказывались разные точки зрения. Я понимаю, что это нереально, потому что сколько тут побочных разных тем вокруг всего этого возникает, но вот это было бы мне кажется, невероятно интересно. Но в нынешних осторожных условиях это нереально конечно.
Л. Гулько
―
«Читала Соколова, а вчера смотрела не отрываясь, и слушала, а декорацию не замечала», - Мария.
И. Петровская
―
Ну вот значит говорю, во-первых, у каждого свой вкус. Кто любит свиной хрящик, а кто арбуз. Как говорил незабвенный Сергей Сергеевич Паратов. Кто-то видит содержание, кто-то за этой внешней красотой не может разглядеть этого содержания и, к сожалению, к ним я отношу себя.
Л. Гулько
―
Вернемся в действительность.
И. Петровская
―
К нашим баранам.
Л. Гулько
―
Не знаю, к кому. Насколько я понимаю, это журналистская премия «Золотое перо».
И. Петровская
―
Да. Я кстати имела счастье ее получить в 1998 году.
Л. Гулько
―
А совсем недавно ее получили два журналиста, они работают на ВГТРК.
И. Петровская
―
ВГТРК называется весь холдинг, а вообще канал «Россия-1».
Л. Гулько
―
Скабеева и Попов. Семейная пара. Они получили эти перья, одно на двоих или каждый по-своему.
И. Петровская
―
И перо за это получай – называется. Я сказать, что потрясена этим решением, ничего не сказать. Чтобы знали люди, эта премия действительно много существовала, это премия Союза журналистов России «Золотое перо России» называется. В какие-то годы она сопровождалась какими-то денежными премиями, в каких-то просто знаками. Сейчас не знаю, как это происходит. Но в разные годы ее получали такие, не подумайте, честное слово, что я сейчас про себя говорю, хотя и лауреат, но просто наши как сейчас принято говорить – легенда журналистики, Юра Рост, по-моему, Инна Руденко. Да разные молодые и старые. И Дима Быков. Масса народу получила и вполне заслуженно эту высшую журналистскую награду. И когда я прочитала именно, я не была на этом балу прессы, когда я прочитала, что за развитие дискуссионных площадок на российском ТВ «Золотое перо» премию получили Скабеева и Попов, то тут возникает этот самый извините меня когнитивный диссонанс. Потому что я не понимаю, чем руководствовались, кроме того, что у них рейтинги хорошие, люди, мои коллеги, присуждавшие премию. За абсолютно пропагандистские форматы и никто, собственно, этого и не скрывает. Причем они да, в этом, жанром это не назовешь, но в этом направлении очень успешно работают. Очень. И действительно имеют рейтинг и опережают коллег с других каналов в подобных, во-первых, тайм-слотах, а, во-вторых, форматах. Но это никакого отношения не имеет, во-первых, к журналистике, а во-вторых, к ее великим достижениям. Причем до такой степени не имеет отношения, что просто волосы дыбом встают, ей-богу, я потеряла дар речи в тот момент, когда я это увидела. И я понимаю, что ладно бы они получили ТЭФИ. С недавних пор, после того как академия уже вся не участвует, то уже ТЭФИ и Киселев получал, и Соловьев, не помню, получал или нет. То есть это абсолютно конкретное направление. Направление не журналистское, а именно пропагандистской работы. Только опять же это не имеет отношения ни какой журналистике и честно сказать, за это не «Золотое перо» дают.
И.Петровская: Народ относится и существует по отношению к телевидению на уровне рефлексов
Л. Гулько
―
Значит ли это, что эта премия она сошла на нет.
И. Петровская
―
Там большой список на самом деле, не они единственные ее получили. И в этом году, и в другие. Но просто когда такого рода ты видишь решения жюри или совет, кто у них присуждает. То понимаешь, что это девальвирует и предыдущие многие «Золотые перья» и я как обладатель этого «Золотого пера», я…
Л. Гулько
―
Хочется бросить его…
И. Петровская
―
Мне не хочется. Я не люблю радикальных жестов отказаться, кому-нибудь в лицо чего-нибудь бросить. Нет, потому что это 1998 год и я тогда смею верить, что, наверное, как-то заслужено предыдущей деятельностью. Да и времена были совершенно другие. Но просто золото этого пера, хотя виртуальное, оно как-то облезает несколько, когда ты понимаешь, что в этом ряду, там портреты еще в союзе висят, наши лауреаты золотые. Ты будешь в этом ряду висеть. Хотя хотел бы, чтобы висели без тебя. Выражаясь фигурально.
Л. Гулько
―
Пишут, что в 2007 году Ольга, видимо, Скабеева удостоена награды «Золотое перо» как перспективный журналист.
И. Петровская
―
В 2007 году я не помню, чем занималась Ольга Скабеева. Но я не могу точно ни подтвердить, ни опровергнуть. Но по уставу и регламенту этой премии «Золотое перо» присуждается один раз. На протяжении жизни и творческой и физической журналиста. Поэтому если второй раз присудили «Золотое перо», то это тем более дважды герой. Говорю еще раз, у меня нет в этом случае приличных слов. Я их с трудом сейчас подбираю.
Л. Гулько
―
Хорошо, давайте мы перейдем к следующим темам нашей программы. Чтобы как-то на этом «Золотом пере»… Многие пишут про «Адаптацию». Вы успеете до следующей передачи?
И. Петровская
―
Дело в том, что просто «Адаптация» только началась. И сейчас этот сериал идет, и я себе его запланировала посмотреть в ближайшее время, потому что я вот так обрывками вообще не люблю смотреть, в редких случаях.
Л. Гулько
―
Поэтому не обижайтесь, но в следующих передачах.
И. Петровская
―
Обсудим. Я кстати ждала с интересом. Потому что люди, которые уже видели какие-то серии, говорят, что сделано очень с чувством юмора, тем более суть в том, что некий шпион попадает, внедряется в «Газпром». В компанию. И понятно, какие-то там этапы адаптации проходит. На самом деле много чего еще на этой неделе смотрела, безусловно, хотя очень не хочется опять к этому переходить. Была главная тема Украины. Всех пропагандистских политических так называемых шоу. И, конечно же, геройская смерть очередного героя Донбасса Гиви. Те же кстати Ольга Скабеева и Евгений Попов по полной программе эту тему отработали. Соловьев. В общем, уже на Мотороле они на его геройской гибели потренировались. Примерно алгоритм понятен. Весь Донбасс скорбит. Мы отомстим. Легендарный комбат. И так далее. Вчера, что свидетельствует о невероятном статусе и героя и событии, сам Евгений Попов поехал на похороны. Выходил в прямом эфире в «60 минутах» в этой программе. И был приглашен украинский журналист Роман Цымбалюк, он несколько раз отмечался во время пресс-конференции с Путиным. Когда задавал разные нетипичные для этих пресс-конференций вопросы. Вот он был приглашен для того, чтобы со стороны украинской рассказать, чего там происходит. И очень было, «забавно» тут слово не подходит, конечно, интересно наблюдать, как они теперь работают. Допустим, Роман Цымбалюк со своей стороны говорит, как он видит и эту гибель и этот массовый траур, который нам демонстрируют, много тысяч народу пришедших. И вот когда совсем уже нечего сказать в ответ, нам показывают постоянно так параллельно реакцию Скабеевой. У нее нет слов, но она изображает такое на лице, что всем понятно. Смысл такой: да ладно, ну давай, поговори, поговори. И тут я поняла, что там у них уже отработаны такие разные приемы. Или скажем, когда Леонид Гозман в предыдущем эфире начал говорить о том, что там в общем, много криминала во власти донбасской и вообще попытался выразить то, что он думает об убиенном, вспомнил те знаменитые кадры, которыми сейчас полнится Интернет, где Гиви если не пытает, то по крайней мере издевается над украинскими пленными. На что Ольга Скабеева закричала: предъявите нам эти кадры. Никто кроме вас их не видел. И Леонид Гозман сказал: ну хорошо, у меня сейчас их под рукой нет, если завтра я их принесу, вы покажете их? Ответ совершенно понятен. Это я говорю просто о тех темах, которые, безусловно, были самыми главными, их обсуждали, показывали на канале «Россия-24». Может, я так попадала, но у меня было ощущение, что фактически круглосуточно.
Л. Гулько
―
То есть Трамп несколько отошел.
И. Петровская
―
Чуть-чуть. Но там все время он связан с Украиной. Так вот на «России-24» все время такое шло эпическое полотно о героическом пути убиенного комбата легендарного Гиви. С невозможными какими-то превосходными словами и эпитетами. Все ток-шоу два дня, по меньшей мере, обсуждали эту гибель. Кому выгодно, понятно, кому. Ну вот как-то так.
Л. Гулько
―
Я где-то прочел, по-моему, что Корчевников уходит.
И. Петровская
―
Да, Корчевников уходит, товарищи.
Л. Гулько
―
Для тех, кто интересуется.
И. Петровская
―
Кто любит Корчевникова, весть такая пришла с канала «Россия», что буквально чуть ли ни на следующей неделе, буквально ближайшие какие-то дни, Бориса Корчевникова в прямом эфире сменит…
Л. Гулько
―
Тоже небезызвестный.
И. Петровская
―
Дмитрий он, по-моему, Шепелев. Это муж покойной Жанны Фриске. До этого он был ведущим «Достояние республики» на Первом канале. Потом он как-то был, кажется не у дел. Но вот теперь он появляется в качестве ведущего «Прямого эфира». А Борис Корчевников по разным сведениям по одним он по состоянию здоровья уходит, это вопрос естественно даже не обсуждается, теперь не комментируется. А по другим сведениям – что он будет создавать такое же как на Первом канале шоу политическое дневное.
Л. Гулько
―
«Первая студия»?
И.Петровская: Новый миллион зрителей приводит к тому, что качество содержательного продукта падает, а не повышается
И. Петровская
―
Нет, это вечернее. Дневное «Время покажет». Или на канале НТВ «Место встречи». Они теперь может быть, это я говорю, что прочитала, за что купила, за то и продаю. Будут конкурировать все на одних и тех же примерно участках, отрезках, площадках. Может быть. Я рыдаю, да. Я очень люблю Корчевникова.
Л. Гулько
―
Просто интересно, как изменится…
И. Петровская
―
Да никак не изменится. Я вас умоляю.
Л. Гулько
―
Просто совсем другой Дмитрий.
И. Петровская
―
По-моему, как раз Дмитрий Шепелев и Корчевников в какой-то своей даже внешне чисто и в пластике, они как раз несколько похожи. А формат не изменишь даже если туда Владимира Молчанова, условно говоря, поставить. Потому что он будет вынужден, то есть он не пойдет на это. Володя, прости ради бога. Я просто вспомнила кого там, интеллектуала. И человека совсем другой культуры, уровня. Просто на подобного рода форматах в принципе ничего сделать особо невозможно. То есть ты должен действовать в рамках тех жанров и обстоятельств, в которые тебя поставили. Кстати, я вспомнила, что у Молчанова был опыт ведения, «Частная жизнь» по-моему, называлась. С Ликой Кремер они вели. Тоже обсуждались разные частные истории. Ну как-то именно в силу того, что он, что Лика Кремер они все-таки не очень вписывались именно в содержательную часть подобных шоу. А так естественно, если у человека есть что-то помимо желания бесконечно светиться на экране, а есть еще как у Малахова, например, Андрея как бы к нему ни относиться, но, безусловно, он непревзойденный в этом жанре. И у него в отличие от Корчевникова, опять же говорю, как ни относись к самому формату, к самому Малахову. Есть не актерское, не вымученное, а правда и сострадание к отдельным пусть даже самым падшим своим героям и абсолютно тот интерес, который можно сыграть, обладая только огромным талантом артистическим. Либо он действительно у тебя есть внутри вот этот интерес к каким-то людям, которые вообще за такую практику долгую многолетнюю должны были бы уже Малахову поперек горла быть. И все равно мы видим у него естественные реакции. У Корчевникова мы видим реакцию, как он себе представляет, как надо на это отреагировать. Иногда не попадая. Потому что он включает, он все-таки и актер еще, но это плохое такое актерство, которое не помогает, особенно если речь идет о каких-то деликатных материях.
Л. Гулько
―
Хорошо. Посмотрим. В смысле вы посмотрите, что будет дальше. Работа такая у вас. Может быть, какие-то анонсы есть.
И. Петровская
―
Есть у меня для вас анонсы. Для тех, кто любит и ценит, в следующую пятницу начнется новый сезон «Голос. Дети». Есть такие в большом количестве. Там смена большая в жюри. Из стареньких остается только по-моему, Дима Билан, точно, а вместо Пелагеи, которая недавно родила, будет певица Нюша. Я пока с Нюшей не очень хорошо знакома. Но думаю, познакомлюсь, я имею в виду в эфире. И Валерий Меладзе. А на НТВ, по-моему, сегодня даже уже стартует свой детский конкурс певчества.
Л. Гулько
―
Я видел анонсы.
И. Петровская
―
Называется «Ты - супер», он будет выходить сразу за «Центральным телевидением» такменевским. И Такменев, по-моему, и руководитель и ведущий что ли этого проекта. Отличие от «Голоса» в том, что участники дети, оказавшиеся без попечения родительского, то есть, видимо, воспитанники детских домов и дети в приемных семьях. Что в свою очередь, конечно, некоторого благородства прибавляет самой затеи, идеи. Потом еще что хотела бы подсказать. На канале «Культура» к 80-летию Центрального дома актера всю следующую неделю будут показывать разные такие вошедшие в золотую историю, в золотой фонд капустники и вечера. И вот там будет вечер, посвященный Маргарите Александровне Эскиной. Вечер с Владимиром Васильевым. Александр Белинский, замечательный такой петербургский был театральный телевизионный режиссер. Мария Аронова, и, причем время хорошее, нормальное. Называется это «Избранные вечера», да, еще Галина Коновалова, замечательная старейшая в свое время актриса. Недавно кстати ушедшая из жизни вахтанговского театра. Чуть ли до 95 лет игравшая. В 18.20, в 18.30, то есть хорошее время, когда можно, не жертвуя ни сном, ничем насладиться прекрасным.
И.Петровская: Когда я прочитала, что «Золотое перо» получили Скабеева и Попов, возникает когнитивный диссонанс
Л. Гулько
―
Я не знаю, будет ли дальше проходить на «Культуре» «Большой балет», у них есть такой конкурс.
И. Петровская
―
Наверное, будет.
Л. Гулько
―
И вообще о балете много говорят последнее время в связи с тем, что должен выйти фильм «Матильда».
И. Петровская
―
Это неважно, главное, что сейчас музыкальный подарок посвятим всем балетоманам, любителям и также и хулителям.
Л. Гулько
―
Давайте.ПЕСНЯ