Человек из телевизора - 2016-05-14
14.05.2016
14 мая 2016 года
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Ирина Петровская, телекритик
Эфир ведет Ксения Ларина
К. Ларина
―
Добрый день. Программа «Человек из телевизора». Ксения Ларина, Ирина Петровская.
И. Петровская
―
Доброе утро.
К. Ларина
―
Наталья Кузьмина. Вам, дорогие друзья, положено быть рядом с нами на sms +7-985-970-45-45, телефон прямого эфира, у меня есть по этому поводу идея 495-363-36-59. И буквально страничку в фейсбуке свою открыла. Есть ветка нашего эфира сегодняшнего. Подключайтесь, можно и там оставлять свои какие-то замечания, отклики на прошедшую неделю. Чего тут откликаться. У нас тут такая вещь. РБК вчера дербанили и одновременно отмечали юбилей ВГТРК. Программы «Вести». То есть ровно по Горину: совместили торжества и аресты. Наверное, мы с этого и начнем. Я тут распечатала речь Владимира Владимировича Путина, с которой он обратился в Сочи, когда пришел поздравлять Олега Добродеева. Ира, наверное, видела.
И. Петровская
―
Конечно.
К. Ларина
―
Ну с чего мы начнем.
И. Петровская
―
Ты речь-то прочитай может быть.
К. Ларина
―
Всю?
И. Петровская
―
Нет, какие-то особенно важные куски. Например, про то, что опасна монополия на информацию.
К. Ларина
―
Сейчас я скажу. «Что мне хотелось бы особенно отметить, - говорит Путин, - во-первых, ваши новостные ленты. Они, безусловно, пользуются большим доверием и интересом у людей, прежде всего потому, что они являются правдивыми и очень содержательными и интересными. Представляю, насколько это сложно – работать в таком режиме, постоянно «печь» эти информационные «блины» у «печки».
И. Петровская
―
Причем блины комом регулярно.
И.Петровская: Главный зритель продемонстрировал, что он доволен. Все прекрасно. Какие-то там РБК
К. Ларина
―
Вообще сама аналогия говорящая. Там много такого очевидного. «Корреспонденты проявляют очень часто действительно большое личное мужество. Хочу вам сказать спасибо за работу. Она связана с риском, сложностями, издержками. Работа делается, и благодаря этой работе в значительной степени мы преодолеваем тот информационный монополизм, который используют некоторые наши оппоненты – имею в виду монополию на мировые СМИ. Но, как только вам это удаётся сделать, сразу видим и ответную реакцию, которая заключается в том, что всё что угодно, что не очень кому-то подходит, - тыр-тыр-тыр, - сразу это критикуется самым жестким образом нашими оппонентами, объявляется чуть ли ни пропагандой». То есть все ровно наоборот. Про что он это говорит? То есть он хочет сказать, что программа «Вести» информационная служба ВГТРК это как тот самый суд самый гуманный в мире советский. Помнишь в известном фильме. Самый правдивый телевизионный ресурс.
И. Петровская
―
Это его рукотворная некая машина, которая полностью соответствует его представлениям о том, что такое телевидение, что такое информация, что такое в нынешней системе огромный медиахолдинг, который подчинен одной единственной задаче – чтобы был единственный зритель. Вот не единственный сам по себе, а главный зритель был доволен. Главный зритель продемонстрировал, что он доволен. Все прекрасно. Какие-то там РБК и прочие мелкие сошки, в общем, могут себе идти лесом. Потому что сегодня, как они вчера и Песков, и он говорили, что это самый мощный чуть ли ни во всем мире мощнейший медиахолдинг, который соответствует и отвечает всем нынешним вызовам и задачам, которые стоят перед журналистикой и телевидением.
К. Ларина
―
А вот когда он говорит про монополию, он имеет в виду…
И. Петровская
―
Это я не поняла, честно говоря.
К. Ларина
―
Я тебе скажу. Монополия это зарубежные каналы, мировая информационная закулиса. А вот ВГТРК это альтернативная точка зрения. То есть хорошо, что у слушателей и зрителей во всем мире есть возможность видеть альтернативную точку зрения. В отличие от того, что монополисты нам представляют. Вот что он имеет в виду.
И. Петровская
―
Да больше того, они потом в фильме говорили, что все больше зрителей в мире приникает как к живительному источнику к «Раша тудей» и другим нашим…
К. Ларина
―
А что такое фильм. Какой?
И. Петровская
―
Вчера был вечером. В 21.00 сразу после этих «Вестей» расширенных начался «Воскресный вечер». Он же просто вечер пятничный с Владимиром Соловьевым. Где как бы тоже подводили итоги и говорили о безусловных заслугах ВГТРК перед отечеством. А после этого показали фильм Саиды Медведевой, репортер, которой главные действующие лица, нынешние корреспонденты, ведущие рассказывают о том, какое это невероятное профессиональное счастье работать в такой компании. Ну, там с показом, естественно, разных кусочков из их фильмов, их репортажей. О доблестях, подвигах, о славе. Все рассказывали. Практически не упоминая отцов-основателей. Они были только, маленькие фотографии прошлого. Та же самая Светлана Сорокина, хотя Светлану Сорокину добрым словом у Соловьева помянул вначале Никонов, а потом еще и Борис Надеждин, по-моему, говорил про то, какая прекрасная Светлана Сорокина и что он надеется, что 25 лет спустя, когда пройдет 25 лет Светлана Сорокина снова вернется в эфир. На что Соловьев довольно гаденько засмеялся, видимо, так прикидывая, стоит ли сказать, какой возраст примерно будет в это время. Но сказал про себя, что он бы не хотел через 25 лет здесь стоять. Тогда пусть приходят другие люди. Там другое было смешно и показательно. В этом фильме. Кто-то из совсем молодых сказал прекрасную фразу, многое объясняющую. Что в их информационной службе, вообще в их компании никто никого не заставляет делать то, что противоречит его взглядам и убеждениям.
К. Ларина
―
А там был такой вопрос что ли.
И. Петровская
―
Нет. Там не было вопросов как таковых. Там были так нарезка, один говорит, другой говорит. И поэтому ему очень нравится, что сформулирована задача такая – каждый снимает и рассказывает только о том, во что он верит. И этот молодой человек считает, что это очень важная для профессионального развития…
К. Ларина
―
Еще раз повтори. Чтобы люди понимали, что речь идет о журналистике.
И. Петровская
―
Фильм называется «Репортер». Речь идет именно в первую очередь о работниках, о сотрудниках, о корреспондентах, репортерах и представителей других профессий. Именно информационной службы. То есть людей, которые должны, обязаны по всем стандартам фиксировать происходящее. То, что они видят. Здесь, оказывается, в первую очередь это вопрос веры. Допустим, тебя посылают в командировку и говорят: сними на Украине фашистов. А ты говоришь: а я не верю, что там фашисты. – Нет вопросов, Вася.
К. Ларина
―
Возьмем того, кто поверит.
И. Петровская
―
Езжай в другое место. А ты, Коля, веришь? - Я верю, что на Украине просто страшные фашисты и бандеровцы. Все, Вася, езжай. Ты веришь. Это меня глубоко поразило. Это свидетельствует о том, что это уже не информационная служба, а какой-то орден такой религиозный или по каким-то…
К. Ларина
―
Секта. То есть по вере принимают там.
И. Петровская
―
И более того, не настаивают, не вынуждают тебя идти против твоей веры, а именно идут навстречу твоим религиозным представлениям и убеждениям. Это меня абсолютно поразило. А все остальное меня не поражает. И вообще достаточно просто интересно вот эту эволюцию проследить. Фильм ее не прослеживает, безусловно. А в принципе эти 25 лет, 1991 год, мы это помним. Надежды, ожидания. Время совершенно невероятное. Смутное, сложное. Непонятное. Какое угодно. Но оно напитанное вот этой атмосферой, воздухом надежд и ожиданий. И это время рождает и приводит на телевидение ярких, умных, талантливых, неожиданных разных людей. И когда нам даже в маленьких отрывках их показывают, то мы видим, что каждый из них личность. Потом каждому инкриминировали, что они тоже нарушают профессиональные стандарты. Путая часто факты, мнения. Окрашивая информацию эмоционально. Знаменитые сорокинские слезы и так далее. Но это были личности невероятно интересные, яркие, талантливые, которых зритель воспринимал как своих, которых зритель любил, которым доверял. Не верил, нет, а именно доверял. Потому что они доказали определенными своими поступками, произведениями, что можно доверять. А дальше мы видим, как это время, которое меняется, как оно вытесняет лучших, талантливых.
И.Петровская: Все больше зрителей в мире приникает как к живительному источнику к «Раша тудей»
К. Ларина
―
Как время вытекает.
И. Петровская
―
Нет, оно, к сожалению, стоит. Как в графине, капсулируется некая среда и там эти лица, люди становятся совершенно не нужны. Потому что они идут перпендикулярно этим новым установкам, новому времени. Плюс ко всему талант, как правило, предполагает некую независимость суждений. И вообще яркость и масштаб личности. Невозможность подчиниться и растворить свою наработанную репутацию в этой кислоте. Все. Кого-то вытеснили, просто выгнали, кто-то ушел сам от невозможности существовать там. И дальше соответственно новому времени приходят новые люди. И вчера в этом фильме «Репортер» я регулярно даже их путала, потому что они, в общем, все примерно одного типа. Я не хочу сказать, что все плохие…
К. Ларина
―
Я понимаю картинку, которую ты рисуешь. Такая обратная эволюция, как в учебнике по истории, по-моему, или где там у нас обезьяны превращаются в человека.
И. Петровская
―
Ну да. Хвост отпадает.
К. Ларина
―
Потом в конце нечто человекообразное возникает. Тут как бы обратная эволюция. Но тут еще один момент, я правда не видела фильма, тут немало превращений произошло с теми людьми, которые были иными. Одно дело, когда мы говорим, что вытесняют личности, когда уходят N, Y, Z и X, замечательные прекрасные, которых мы любим и помним, которым дай бог еще долгой счастливой жизни. Но есть другие превращения. Начиная с главы этой фабрики звезд, можно называть еще фамилии, которые мы знаем и помним, что эти люди были другими. Это тоже важный момент. Я не знаю, был ли он в этом фильме отражен. Как люди превращаются.
И. Петровская
―
Ну как, ты смеешься что ли. Там люди, которые превратились, просто выступали в качестве главных авторитетов.
К. Ларина
―
И потом, Ир, самое главное, все, о чем ты сейчас говоришь это все к сегодняшнему российскому телевидению или ВГТРК не имеет никакого отношения. Это как газета «Известия». Прикинь, сейчас будут отмечать юбилей. И тебя позовут в качестве ветерана. Ты будешь там выглядеть кем? В той газете, которую мы сегодня видим. Ты будешь кто там. Какое ты будешь иметь отношение к этому.
И. Петровская
―
Ветеран, который Зимний дворец охранял.
К. Ларина
―
В том-то и дело, что другая совсем история. Не то что даже другое время, а другой образ самого издания.
И. Петровская
―
Поэтому я говорю, что вчерашний фильм дал мне лично как человеку, во всем этом жившем уже много лет и живущему и поэтому эту эволюцию я сама эту цепочку невольно в голове у себя в душе восстанавливала. И дивилась тому, как на самом деле действительно время востребует одних людей, потом следующие отторгают предыдущих. И потом приходит целая плеяда, не хочу никого даже обидеть в связи с юбилеем. Ну, вот очень каких-то однотипных, не очень выразительных людей, а самое главное готовых действительно на все. Во имя собственной или общей веры. Я не знаю, есть ли у них какие-то…
К. Ларина
―
Молебны.
И. Петровская
―
Да, совместные, где рассказывают, во что лучше всего поверить или верить. Кстати, я хочу как раз вспомнить еще один фильм, который назывался отвратительно на мой взгляд. «Жизнь быстрее пули». На этой неделе 60 лет исполнилось бы Владику, Владу Листьеву. И Первый канал отдал дань памяти своему коллеге. Удивительно бездарно, удивительно бездушно.
К. Ларина
―
Кто это делал?
И. Петровская
―
Даже тебе не могу сказать. Там быстро мелькают титры и никого из известных там не было. Там другое любопытно. То же самое ощущение, что такие как Влад появлялись именно и появились на волне надежд, ожиданий, нового времени. То есть они даже не то что появились, они и до этого были. Но они смогли осуществить себя, реализовать себя. Пусть не до конца, потому что в данном случае жизнь прервана. И когда там Константин Эрнст говорит, что главная заслуга это то, что Влад совпал со временем, а потом это же время его и убило.
К. Ларина
―
Он так сказал.
И. Петровская
―
Он говорит не в метафорическом смысле. А что вот в 90-е действительно было такое время, когда убивали. И вот тут тоже убило время. Это меня покоробило, потому что, безусловно, в данном случае убило не время, а конкретный киллер, которого по заказу навели…
К. Ларина
―
Конкретный заказчик.
И. Петровская
―
И конкретный заказчик.
К. Ларина
―
Которого наверняка знают.
И. Петровская
―
Об этом никто не говорит. Но в метафорическом смысле я потом подумала, пожалуй, это правда, что только Владик еще прожил в этом периоде, который еще давал надежды, а в будущем мне кажется его безусловно, убило бы не физически, но вытолкнуло, вытеснило наверняка бы…
К. Ларина
―
Мы не знаем этого.
И.Петровская: Мы видим, как время, которое меняется, вытесняет лучших, талантливых.
И. Петровская
―
Но что-то мне…
К. Ларина
―
Надо пройти этот путь. У нас и Константин был в то время совсем другим человеком.
И. Петровская
―
У меня возникло такое ощущение, что, пожалуй, там никто не размышляет на эту тему, каким было бы телевидение при нем, каким бы он потом стал. Вполне вероятен вариант, что и он бы вполне приспособился.
К. Ларина
―
Константин Львович был рядом с Владом. Они практически ровесники. И он был точно такой же. По своей структуре психофизической. И ничего, приспособился. Мы ничего не знаем про человека, которого убили в 1995 году. Что бы сейчас с ним произошло.
И. Петровская
―
Это правда.
К. Ларина
―
Каково было бы его мировоззрение. Какую бы должность занимал и насколько он бы вписался или не вписался…
И. Петровская
―
Мне кажется скорее возможен вариант того, что вытеснили бы, как вытеснило телевидение и других людей, которые работали рядом с Владом. Я просто к чему. Вчера пыталась на эту тему объяснять кое-что студентам. Есть такая аксиома. Какое время - такое и телевидение. Какое общество - такое и телевидение. Да, наверное, так. Но с другой стороны, если перевернуть: какое телевидение - такое и общество, такое и время. Во времена «Взгляда», начала «Вестей», телевидение во многом делало, и время формировало, и общество.
К. Ларина
―
Ну потому что у общества были такие запросы тогда.
И. Петровская
―
Абсолютно. Тем не менее, очень важно, что оно еще само по себе тоже опережало во многом и время свое, и запросы общества. После новостей, может быть, разовью тему.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Мы обсуждаем звезд журналистики современной. Телевизионной. Не обращайте внимание. Запустили тут одного как таракана на разводку. И он да, действительно от него мелкие таракашки теперь рождаются. Вот так оно и будет. Ира хотела еще поностальгировать. Ну пожалуйста.
И. Петровская
―
Нет, совершенно никакое не ностальгирование. Просто заметки моего утомленного и разочарованного ума. Потому что действительно телевидение страшная сила. Мы видим, что оно может сделать с мозгами огромного количества людей, если целенаправленно бить в одну точку, как они это делают, по меньшей мере, два года подряд. А также мы можем вспомнить, старожилы припоминают, что можно сделать с тем же самым народом и обществом, если быть умным, если телевидение умное. Если телевидение нацелено на его просвещение в любом смысле, потому что те же «Взгляд», и «Пятое колесо» того времени занимались тем, что они вот эти белые и черные и другие пятна, существовавшие и в истории и в сознании большинства людей, они их открывали или наоборот закрывали.
К. Ларина
―
Так ничего же не изменилось.
И. Петровская
―
Изменилось, потому что на то время…
К. Ларина
―
Людей же не поменяли. Ир, ты так говоришь, как будто люди узнавали правду о своей стране. А потом эти люди куда-то исчезли и на их место посадили других людей, так что ли. Это одни и те же люди, которые смотрели «Пятое колесо» и которые сейчас смотрят «Воскресный вечер с Соловьевым».
И. Петровская
―
Правильно, значит, мы говорим о той силе, которой обладает, в том числе зомбирующей, гипнотизирующей телевидение.
К. Ларина
―
В чем тогда смысл хорошего просветительского телевидения, если оно никаких зерен не оставляет.
И. Петровская
―
В том смысл, что, во-первых, оставляет. Мы же не знаем точно, какие конкретные люди, то есть мы их знаем в своей среде, может быть стали лучше или что-то узнали или каким-то прониклись гражданским чувством. Но самое главное, что мы поняли…
К. Ларина
―
А куда делись эти люди?
И. Петровская
―
Они существуют.
К. Ларина
―
Тогда получается по твоей логике, что просто народ заменили. Это же не так.
И. Петровская
―
Народ не заменили. По моей логике и мы увидели, что просто был не очень большой период, во время которого телевидение занималось тем, чем должно было заниматься. Что мы увидели, что оно способно часть людей улучшить и направить в какую-то нужную сторону. А потом начались совсем другие просто…
К. Ларина
―
Тогда пришло другое телевидение и тех же самых людей направило в другую сторону.
И. Петровская
―
Правильно, и это говорит только об одном…
К. Ларина
―
Сначала эти люди ходили в церковь и помнили бога, а потом они стали сбрасывать колокола. И кресты. Это один и тот же народ.
И. Петровская
―
Но тот народ, который тогда с восхищением и восторгом смотрел на все, что он видел и то, что ему рассказывали, он пережил довольно сложный период разочарования в действенности определенной системы, в которой он оказался. И вот тут этому самому телевидению не хватило ума, таланта и сил, и усердия для того, чтобы рассказать людям, что потом возможно жизнь наладится. Я сейчас говорю очень примитивно. Но демократического как такового просвещения не было. Все решили, что и так хорошо. И так все понимают, что свобода лучше, чем несвобода. Демократия лучше, чем предыдущий авторитарный или тоталитарный режим. А все не так однозначно, особенно на фоне собственного ухудшения собственной жизни.
К. Ларина
―
Мне кажется, что ты преувеличиваешь красоту нашей аудитории. У меня лично такое подозрение, что те, которые сегодня как ты говоришь зомбированы, они тогда просто сидели и тихо молча ненавидели все, что показывают по телевизору того времени, которое ты так холишь и лелеешь.
И. Петровская
―
Небольшая часть я думаю, ненавидела.
К. Ларина
―
Все это бесило. И думали, когда же их всех расстреляют. А сегодня это вот та самая идеология, тогда мы это называли идеология красно-коричневых, люмпенская по сути, она сегодня побеждает. Эти люди может быть они не зомбированные вовсе, они такие есть. Они хотели, как ты говоришь, тогда совпали настроения, запросы общества, его просвещенной части и телевидения, которое тогда побеждало. Сегодня совпали другие запросы другой части общества. Которой всегда больше. Просто в какой-то момент она молчит, а в какой-то момент она встает с колен, как мы знаем. Вот она сейчас встала с колен и потребовала такого телевизора. Хотела своего зеркала, хочет свою рожу увидеть. Вот сейчас они друг на друга смотрят.
И. Петровская
―
В одном из недавних интервью Александр Исаакович Гельман, я прочитала мысль следующую, дословно не воспроизведу. Что вот бывают времена, которые открывают в людях лучшее и вытаскивают наружу, а бывают времена и условия, которые наоборот освобождают худшее и самое низкое, низменное. И говорят, что так сегодня можно.
К. Ларина
―
Называют это низменное высоким.
И. Петровская
―
Даже если и не называть высоким…
К. Ларина
―
И люди начинают гордиться тем, что вчера вызывало стыд и неловкость.
И. Петровская
―
Но если просто отпустить это в человеке и сказать, что можно, наконец, можно выкрикивать какие-то ксенофобские лозунги…
К. Ларина
―
Это все сказал бы тебе товарищ Геббельс, как говорил, «я освобождаю вас» или это Гитлер говорил, «от химеры совести». Сейчас это и произошло. От этих химер типа совести, стыда и освобождают. Все можно.
И.Петровская: Невозможность подчиниться и растворить свою наработанную репутацию в этой кислоте
И. Петровская
―
Эта пропаганда она в первую очередь и сделала это грязное тупое и мерзкое дело. Именно телевизионное. Потому что как бы мы и говорили о том, что аудитория сокращается, на самом деле она прирастает вот этим людьми, в том числе, что самое страшное – молодыми, которые абсолютно уверены в истинности того, что им говорят. Сужу даже по своим студентам. Очень симпатичным, милым людям, совсем молодым ребятам, которые тем не менее, задают мне вопросы. Не далее как вчера мне мальчик, очень видно, что умненький задал вопрос: а почему мы не можем гордиться как французы Наполеоном - Сталиным.
К. Ларина
―
О, господи.
И. Петровская
―
Мальчик молоденький. Не больше чем 21 может быть год. И я вынуждена была часть большую занять и рассказывать, почему мы не можем гордиться палачами. Но при этом, уезжая вчера на занятия, я увидела очередной раз на НТВ дискуссию опять: кто такой Сталин. Эффективный менеджер или палач. И вообще нужен ли нам сегодня Сталин. И уверяю тебя, что там я не все видела, но, разумеется, были люди, в том числе Проханов, которые говорили о всемирном историческом его значении.
К. Ларина
―
Давай мы закончим эту творческую встречу. Мы продолжим это на нашей творческой встрече дискуссию.
И. Петровская
―
Просто это контекст, который сопровождал вчерашние торжества…
К. Ларина
―
И аресты. Теперь все-таки хочется про художественное поговорить.
И. Петровская
―
Давай. Есть событие, безусловно.
К. Ларина
―
Люди смотрят «Войну и мир». Помнишь, я предупредила людей, имейте в виду: Владимиру Владимировичу понравился этот фильм. И я была права. Я вижу, какие замечательные отзывы от тех людей, которые вчера могли бы сказать, что какое это безобразие, надругательство над русской классикой. Сегодня они говорят: как прекрасно, замечательно. На самом деле мне тоже нравится этот фильм, но я его смотрела раньше. Все-таки он давно уже существует.
И. Петровская
―
Не давно, но год.
К. Ларина
―
Его можно было увидеть целиком. По-моему прекрасная работа. Тут редкий случай, когда я солидарна с президентом РФ. А ты?
И. Петровская
―
А я забыла совершенно, что это понравилось нашему всему…
К. Ларина
―
Он сказал это на прямой линии. Его спросили: какие иностранные фильмы вы смотрите. Он сказал: вот я посмотрел фильм BBC английский сериал «Войну и мир», мне очень понравилось.
И. Петровская
―
А самое главное я забыла, что мы на прошлой программе на эту тему говорили. Поэтому я все время ждала, что сейчас раздадутся вопли наших думских штатных патриотов. Которые закричат, что наше все, как это можно, на откуп отдано и так далее. Наш великий матерый человечище. Как вообще можно с нашей русской классикой, нашей русской жизнью. И удивилась, что солидарное на эту тему молчание. А теперь да, это объясняется. Но намного интереснее мне было в том же фейсбуке читать на эту тему уже квалифицированные дискуссии. Людей, которые действительно хорошо знают Толстого, понимают его, чувствуют.
К. Ларина
―
А что, кстати, самые Толстые говорят?
И. Петровская
―
Про Толстых я не знаю.
К. Ларина
―
Фекла, Владимир Толстой.
И. Петровская
―
Фекле по-моему понравилось. Но это не имеет никакого значения, что говорят через много поколений его потомки.
К. Ларина
―
Они же знают хорошо литературу, которую писал их предок.
И. Петровская
―
Слава богу, если они хорошо ее знают. Но у них ровно столько же прав судить о том, что получилось, сколько у всех остальных. У меня, я тебе честно скажу, нет такого отторжения. Временами мне очень нравилось, временами, разумеется, я сразу предупреждаю и не буду себя выдавать за большого знатока романа в том смысле, что я не перечитываю его каждый год или даже раз в пять лет, но в любом случае я тут не увидела того, что увидели многие обсуждающие. Какого-то пренебрежения к материалу толстовскому. Безусловно, это версия, самое главное – одна из версий.
К. Ларина
―
Мне нравится, что все они соответствуют своему возрасту. Во-вторых, замечание не помню чье, у кого-то я прочитала, что здесь конечно, учитывая, что английская история не имеет таких страшных разрывов, которые произошли с нашей историей, то они себя очень легко и изящно и органично чувствуют в этих нарядах, одеждах, в этой стилистике, интерьерах. Поскольку действительно история непрерывна. И они, так или иначе, все вышли из своих аристократических английских родов. Это очень легко.
И. Петровская
―
Поэтому акцент сделан на истории и взаимоотношении семей, фамилий, родов. Вообще ни одна экранизация, ни одно телевизионное воплощение не в состоянии охватить всех линий, всего смысла такого мощного произведения. Но вот то, что они сделали через людей, через их взаимоотношения, через их любовь это вызывает у меня лично какие-то такие достаточно добрые чувства. И самое главное это, по-моему, написал Александр Тимофеевский из Питера, критик. Что вообще задача любого сериала это одна единственная…
К. Ларина
―
Почему из Питера. Шура Тимофеевский не из Питера.
И. Петровская
―
Мне кажется, он в Санкт-Петербурге живет.
К. Ларина
―
В Москве.
И. Петровская
―
Значит у меня какой-то сдвиг. Ну неважно. Я не обидела же человека, надеюсь. Что самая главная задача, чем оправдывается съемка экранизации сериала это привлечь читателя потом. И я думаю, что в данном случае эта задача выполнена. И немало найдется людей, которым захочется либо первый раз прочитать, либо перечитать. И что-то себе напомнить. Вот это самое важное, что делают подобного рода работы.
К. Ларина
―
Про Евровидение.
И. Петровская
―
Сегодня финал. Хотела сказать «конец». Я смотрела правда, честно скажу не подряд оба полуфинала, первый сопровождался, разумеется, тоже патриотическими камланиями в студии «Прямого эфира» у Корчевникова.
К. Ларина
―
Когда Лазарев выступал.
И. Петровская
―
Как до начала, так и после. До самой глубокой ночи. Там были радостные крики, что мы всех порвем.
И.Петровская: Такие как Влад (Листьев) появлялись именно и появились на волне надежд, ожиданий, нового времени
К. Ларина
―
Сегодня опять, наверное, да.
И. Петровская
―
Наверняка. Хотя по программе, по-моему, это не запланировано. Ну а во втором случае, где выступала Джамала, там конечно, больше всего всех потрясло это описание краткого содержания песни.
К. Ларина
―
Песня называется «1944».
И. Петровская
―
Год депортации крымскотатарского народа.
К. Ларина
―
И наши ведущие не нашли ничего лучше, как сказать, что это молитва о тех, кто покидает свое жилище в поисках лучшей жизни. И, конечно, товарищи, это уж совсем вот уж даже не фальсификация истории, а просто какое-то надругательство над историей. Поскольку если вдруг забыли, то есть замечательный фильм «Хайтарма», который мы когда-то обсуждали. В котором очень подробно описано и показано, каким образом покидали свои жилища крымские татары в 1944 году. В каких вагонах и как их скот сгоняли из своих домов. Погружали в вагоны и везли сутками через всю страну, через голод и холод, и сколько людей погибло, сколько тысяч человек погибло. По обочинам дороги трупы валялись. И детей, и женщин, и стариков.
И. Петровская
―
Там в этом комментарии присутствует такое словосочетание «вольно или невольно». То есть, видимо, этим они немножко так фронды добавили.
К. Ларина
―
То есть кого-то типа насильно просили покинуть свои жилища.
И. Петровская
―
Нет, а мне показалось, что это такой намек, что не всегда они в поисках лучшей доли это делали по собственному желанию. Но в любом случае, конечно, это вызывает…
К. Ларина
―
Кто-то написал этот текст им.
И. Петровская
―
Наверное, либо они сами.
К. Ларина
―
Там Губерниев был. И второй кто.
И. Петровская
―
На Первом был Мацкявичюс и Губерниев. В общем, вольно или невольно, разумеется, пошли уже разные кощунственные шутки…
К. Ларина
―
Позор просто братцы.
И. Петровская
―
…Можно описать также, например, фильм «Список Шиндлера», что это фильм о людях, которым Шиндлер предоставлял условия для приобретения новой специальности. Что-то в этом духе. Ну не просто позор, вот это вообще внесение, привнесение это давно началось. С Евровидением особенно. Вообще вся программа первого полуфинала, перед ним и после него у Корчевникова называлась «Покорение Европы». Так что вам там Европа, хочется спросить. Если вы ее уже давно причислили к развратной, бездуховной и на черта ли ее нам покорять тогда. Зачем, ребята, останьтесь дома и участвуйте в конкурсе «Красная гвоздика» условно. В каком-нибудь городе Сочи, как раньше. Поэтому здесь еще ужасно странное возникает такое парадоксальное двоемыслие. С одной стороны мы вас презираем, а с другой стороны мы вас покоряем. И почему-то очень важно, чтобы наш Сергей Лазарев вообще победил, покорил и так далее. Хотя многие считают, например, что Боливар не вынесет двоих или четверых и следующее Евровидение в России у нас убьет отца русской демократии.
К. Ларина
―
Проясните ситуацию с РБК. Говорят про какой-то разгром, - пишет слушатель, - а на телеканале тишина. Телеканал РБК эта шумиха как-то касается?
И. Петровская
―
Речь идет о медиахолдинге. Речь пока идет об увольнении главного менеджмента с сайта, газеты и объединенной редакции. Елизавета Осетинская она главный редактор объединенной редакции. Шеф-редактор. Я думаю, что если это в целом касается медиахолдинга, то, безусловно, это коснется рано или поздно и телевидения. Потому что часть информации, за которую подвергся всему этому разгрому медиахолдинг, она идет и на канале тоже. Иногда кстати в виде бегущей строки, иногда в виде обсуждения, туда приходят эксперты.
К. Ларина
―
А там они, кстати, обсуждали эту ситуацию. На РБК.
И. Петровская
―
Конкретно этого разгрома, нет, не видела. Вообще я вчера видела только одно обсуждение. Это было на канале «Дождь», Владимир Роменский вел это и он предоставил слово экспертам.
К. Ларина
―
А в студии были или по скайпам?
И. Петровская
―
По скайпу Евгения Альбац, Дмитрий Муратов. И они высказывали свои версии того, почему это случилось с РБК.
К. Ларина
―
Хочу сказать, что конечно никто на митинги уже не пойдет защищать журналистов. А ведь были времена, возвращаясь к началу нашей передачи, когда мы с Ирой вспоминали времена, когда был разгром НТВ, я помню прекрасно этот день, мы с Ринатом Валиулиным вели эфир прямой. И как раз наш репродуктор с нашей радиостанции вещал на той самой площади в Останкино, где собралось огромное количество людей для того, чтобы поддержать своих любимых журналистов, которые уходили с рынка что называется, с базара.
И. Петровская
―
Ты чуть спутала. Этот сбор был раньше. Не в день, когда их непосредственно уже выгнали с их этажа. Правда.
К. Ларина
―
Как это.
И. Петровская
―
Митинги были раньше в защиту. Ну, неважно уже. Потом восстановим всю цепь событий. Но тогда я помню они просто перешли с портретами через дорогу, а дальше поехали и я, в том числе там была…
К. Ларина
―
А митинг когда был в поддержку НТВ?
И. Петровская
―
Там же долгая была история противостояния, и он был в частности, там два было митинга. Надо просто восстановить…
К. Ларина
―
Короче, какой-то из этих митингов мы вели отсюда. Вот что я хотела сказать. Может быть, это вообще не было, нет, было. Потому что песня, которую я хотела поставить, это песня, которую мы ставили тогда в Останкино, когда туда собрался народ для того, чтобы поддержать НТВшников. Сегодня РБК можно поддержать, наверное, только так. Что называется дистанционно. Мы поддерживаем. Ребята молодые, найдут себе работу еще. А что делать. Да?
И. Петровская
―
Где?
К. Ларина
―
Не знаю, где, может быть пойдут в театр играть на сцене. Или сниматься в кино. Журналистами точно сегодня работать бессмысленно. Поэтому привет твоим студентам.
И. Петровская
―
Нет, только на ВГТРК можно.ПЕСНЯ