Сусанна Альперина - Человек из телевизора - 2015-08-08
08.08.2015
Л. Гулько
―
11.06. Традиционное время для «Человека из телевизора». И сегодня мы пригласили Сусанну Альперину, телекритика, обозревателя «Российской газеты». Я бы даже сказал кинокритика. Вы же пишете про кино.
С. Альперина
―
Сегодня настолько переплетены телевидение и кино, что невозможно писать про одно и не писать про другое.
Л. Гулько
―
Давайте мы попробуем с вами посмотреть в этот самый голубой экран, в который говорят некоторые: ни за что, никогда, выбросить, зомбирует. Хотя мне кажется, что каждый сам определяет степень своей зомбированности. Нет? Мне кажется, что многие спорят, но вот человека нормального зомбировать нельзя. Какой-то момент наступает и в одно ухо влетает, в другое вылетает. И он делает свои дела без этого зомбирования.
С. Альперина
―
Я когда-то читала статистику и лишь каждый 8-й человек умеет думать самостоятельно.
Л. Гулько
―
Так грустно, да?
С. Альперина
―
Это говорила статистика. На самом деле если человек умеет думать, то, наверное, его зомбировать нельзя. Хотя если говорить обо мне, я видела в жизни примеры людей, которые зомбировались на пустом месте. Это можно было назвать внезапно наступившей звездной болезнью или каким-то умопомешательством. Кстати, сейчас такое время мне кажется, в том числе и с точки зрения СМИ, когда человек может вполне впасть в какое-то состояние из-за того, что он смотрит, а подумает: господи, неужели я так думал и говорил.
Л. Гулько
―
То есть он подвержен этой самой, как назвать правильно – вакханалии.
С. Альперина
―
Есть люди слабохарактерные, есть сильные. Есть люди, которые умеют думать самостоятельно, есть люди, которые не умеют.
Л. Гулько
―
Вменяемые и невменяемые, внушаемые или невнушаемые.
С. Альперина
―
Совершенно верно. Это зависит от конкретно взятого человека.
Л. Гулько
―
Но мне кажется в большей массе люди более-менее нормальные.
С. Альперина
―
Мне кажется, что люди умные. Я в это верю, в то, что все-таки, что бы люди ни смотрели по телевизору или в кино, у них всегда остается возможность подумать, для чего это сделано, почему. И свою точку зрения высказать.
Л. Гулько
―
Оппоненты в некотором роде мои говорят, а вот как же, это хорошо, у вас тут Москва и крупные города, а когда у человека всего 2-3-4 канала.
С. Альперина
―
А тогда ему виднее. Вы знаете, почему у нас в глубинке такие смекалистые люди. Часто приезжаешь куда-нибудь в глубинку, поговоришь, и московская картинка становится у тебя в голове на место. Потому что в московских потоках информации очень трудно сориентироваться. Тем более что иногда одни источники говорят одно, другие другое. А там у них может быть меньше возможностей, зато у них в голове более ясная картинка. Они все ставят на свои места и порой делают очень умные правильные житейские выводы.
Л. Гулько
―
Но у них показывает только то, что надо показывать. Они на это смотрят, наверное, в это верят.
С. Альперина
―
Мы с вами начали с того, что у них есть возможность думать, а потом у Жванецкого есть прекрасная миниатюра, называется «Народ и государство». Как народ говорит, что я тут отбегу недалеко за углом. То есть у него свои мысли какие-то.
Л. Гулько
―
Мы еще продолжим этот разговор. Давайте мы про еду поговорим. Уже кроме горькой улыбки.
С. Альперина
―
У меня не улыбка.
Л. Гулько
―
Грустить невозможно, ругаться тоже невозможно. Плеваться, ну тоже хочется как-то давайте про еду. И телевизор же показывает про еду. И надо изгалиться так, чтобы на елку сесть и одно место не оцарапать.
С. Альперина
―
Знаете, если мы с вами говорим про кино, то в кино есть такой совершенно жуткий кадр у Бунюэля, считается одним из самых страшных кадров, когда лезвием режут глаз. Примерно такое чувство я испытала на этой неделе когда я видела картинку, как сжигают еду. Сыр в печке. Может быть, есть люди 30-летнего поколения или младше, для которых эта картинка, ну сыр, он может быть отравлен и просрочен, его надо было сжечь. Но я поколение 40-летних, для меня эта картинка, как сейчас говорят бэкграунд у меня такой по жизни, что вот сама картинка для меня ужасна. Я выключила телевизор тут же, потому что я не могла смотреть. Почему? Не говоря уже о том, что есть какие-то семейные традиции, допустим, у моего мужа тетя Люся была блокадница, которая не выбрасывала ничего. И у меня в семье было такое, что у нас не принято было выбрасывать еду, мама учила из курицы готовить четыре блюда, чтобы ничего не пропадало. И я прекрасно помню, как я впервые оказалась за границей, я плакала. От того…
Л. Гулько
―
Честно да.
С. Альперина
―
Я не вру. Я плакала, даже это был не первый раз за границей. Второй, когда увидела изобилие на полках, а мамы моей уже не было в живых.
Л. Гулько
―
Это какой год?
С. Альперина
―
1986 я была первый раз за границей в Венгрии. Но это было позже. Уже когда я была в Америке и плакала я там. И я там кстати не раз плакала в магазинах, и в вещевых тоже. Просто от этого изобилия я терялась. Но почему я плакала в продуктовых – потому что я подумала о том, что моя мама никогда в жизни не видела такого изобилия. Которое кстати какое-то время назад было у нас. И еще одна важная вещь, я все понимаю, все эти продукты могут быть просроченными. Я когда впервые в жизни попробовала «Рафаэлу» конфету и думала, что хуже нет ничего. Почему? – потому что эта «Рафаэла» томилась на таможне, была засушена, гадкая и невкусная. Когда я съела за границей, я подумала, господи, вкуснее не может быть ничего. Она очень вкусная была. И ко мне приезжал отец, который жил последние годы в Германии и у нас был такой стол дома. То есть папа ел черный хлеб, огурчики, сырнички, оладушки. То, чего там нет. Он обожал нашу еду. А я ела, говорю, папа, дай мне попробовать, как же они делают это печенье, консервы, маслинки. И вот у нас был такой стол в нашей семье. Я может быть долго об этом говорю, но для меня сама эта картинка сжигания еды она, что называется, сжимается сердце, когда я ее вижу.
Л. Гулько
―
Зачем? Вопрос, в общем, нормального думающего человека: зачем все это происходит. Чтобы что. Тем более что еду как мне кажется, уничтожают не просроченную, ее только поймали на границе, только приехала и тут же ее… Она просто наш ответ Керзону.
С. Альперина
―
Понимаете, здесь вопрос к политикам и бизнесменам, у них идет своя игра что называется. Они видят со своей точки зрения, что-то делают, но есть какие-то решения, можно наказать бизнесмена, который везет просроченную еду, можно придумать, что делать…
Л. Гулько
―
Просроченную – ради бога конечно.
С. Альперина
―
Можно придумать, что делать с этой едой и как ее отвезти в страны Африки, хотя это дополнительные затраты.
Л. Гулько
―
Да назад отправить. И выставить претензии, рекламации.
С. Альперина
―
В конце концов, то, что делается на месте оно более свежее, вкусное. Но тем не менее. Конечно, такие кадры, а я бы даже сравнила с кадрами, когда показывают избитого человека. Это еще раз, это накладывается на российский менталитет. Именно в нашей стране видеть такие кадры очень тяжело.
Л. Гулько
―
Кстати, я об этом читал.
С. Альперина
―
У нас же был и голод, и все что угодно. Уже не говоря о том, я вижу эту головку сыра, я понимаю, какой должна вложить труд, чтобы пойти ее купить, сыр недешевый был у нас всегда. И импортный. И тот, кто делал сыр…
Л. Гулько
―
Рабочий класс, труженики. За что они-то, их-то за что под антисанкции.
С. Альперина
―
Тем не менее, я думаю, что все-таки очень надеюсь, что услышат и не только у нас и будет придуман какой-то выход, потому что это жестоко.
Л. Гулько
―
Откатывать назад всегда сложно. Признавать свои ошибки. Вы же понимаете.
С. Альперина
―
Я не знаю, можно это как-то сделать, я понимаю, у нас такой период, нам нужно отстаивать свое и, слава богу, есть что отстаивать.
Л. Гулько
―
Ну развивайтесь, пожалуйста, параллельно.
С. Альперина
―
Не только на Россию накладывали санкции. У нас есть примеры других стран. И выходили кто-то более достойно, кто-то менее. Есть еще такая вещь, что мы сейчас в состоянии информационной войны.
Л. Гулько
―
То есть это элемент информационной войны.
С. Альперина
―
Да.
Л. Гулько
―
Куда он направлен? Внутрь общества? Не на них же.
С. Альперина
―
Вы понимаете, на них тоже. Эту картину с едой видят не только мы, ее передали все ведущие каналы мира.
Л. Гулько
―
Это я понимаю.
С. Альперина
―
Мне пишет подруга из Америки, которая смотрит телевизор и она говорит, что я тоже не могу это видеть. Людям нигде, даже в очень сытых странах эту картинку видеть тяжело.
Л. Гулько
―
Мы что таким образом пытаемся их пугать, я не пойму.
С. Альперина
―
Я не знаю, в информационной войне как в любой войне есть какие-то методы более удачные, есть какие-то менее. То есть если смотреть глазами политтехнолога или аналитика, можно смотреть, как ведется информационная война. Причем бывают какие-то действительно обороты или как мы делаем. У меня есть одна журналистская мечта, я очень хочу сделать интервью на эту тему с человеком, который мне кажется, у нас в стране знает по информационной войне больше, чем другие. И мы, честно говоря, ведем переговоры, я надеюсь.
Л. Гулько
―
Не будете называть?
С. Альперина
―
Почему, назову, конечно. Это «Раша тудей». Это Маргарита Симоньян. Она обещала мне это интервью и я надеюсь, что оно выйдет. Мне кажется, что лучше ее никто не ответит на эту тему. Потому что она в этом хорошо разбирается. Она делала доклады, выступала и понимает, она действительно специалист. Я бы хотела с ней сделать интервью.
Л. Гулько
―
Ну просто можно это делать, если уж говорить цинично тоньше, умнее. Это же такой совершенно тупой показ… Это на кого рассчитано.
С. Альперина
―
В информационной войне у нас есть вещи, которые мы делаем тонко, умно, а есть вещи, которые более топорно. Как у всех. Так же как у Америки есть вещи, которые они делают в своей информационной войне более тонко и более красиво. Так же как у Украины, то есть тут мы с вами говорим, что люди разные и тактики и у СМИ также разные. Я сейчас не имею в виду только телевидение, почему мы с вами, мы в прошлый раз о политике практически не говорили. Но если мы сегодня посмотрим целиком на телевизионную картину, мы увидим, что информационные блоки расширились. Причем очень существенно.
Л. Гулько
―
Они влезли в передачи.
С. Альперина
―
Мы находимся в состоянии информационной войны, нужно понимать и осознавать, что да, вот так вот происходит. И в течение телевизионного жаркого сезона, а не летного застоя в то время, когда мы встречаемся, мы видели, что очень часто программы или фильмы, которые мы хотели смотреть, уходили гораздо глубже в ночь, потому что приходилось дополнительное время давать на новости, на освещение и люди это смотрят. Людей это волнует и очень много людей смотрят информационные каналы. Россия-24, Москва-24, я сама своим студентам даю задание - всегда пишите список, какие источники вы смотрите. Какие каналы, сайты в Интернете.
Л. Гулько
―
И что они смотрят интересно.
С. Альперина
―
Сейчас скажу. Задание еще заключается в том, что напишите такой же список через год, через два года, и вы увидите, как поменялись ваши источники. Так вот я для себя тоже составляю такой список и если раньше у меня были одни каналы, то сегодня я смотрю Москва-24 больше, чем Евроньюс. Я Евроньюс раньше смотрела больше.
Л. Гулько
―
Почему?
С. Альперина
―
Мне интересен канал Москва-24, мне нравится молодежный канал, там есть драйв, есть необходимая для меня как для жителя города информация.
Л. Гулько
―
Соглашусь с вами.
С. Альперина
―
Вы удивитесь, но я смотрю канал Лайфньюс, потому что мне нравится…
Л. Гулько
―
Я не удивляюсь, вы профессионал.
С. Альперина
―
Мне нравится, как они находят информацию и как они интерактивно работают с аудиторией. Что сейчас делают и большие каналы, то есть у них есть мобильное приложение, люди им пишут новости, присылают видео. Недавно такой же, по-моему, канал МУЗ-ТВ объявил. Пожалуйста, присылайте, мы за это платим. И мне нравится это взаимодействие. Более того, недавно я смотрела Лайфньюс и меня там поразила ведущая, мы привыкли ведущая новостей сидит каменный истукан и зачитывает новости. А она разговаривает с корреспондентом, она вроде бы казалось бы, должна быть статичной, но она подкалывает, провоцирует, использует разные методы, разговаривает с человеком, который находится с ней на связи совершенно по-другому.
Л. Гулько
―
Но Лайфньюс участвует в информационной войне?
С. Альперина
―
А как же. У нас нет ни одного СМИ, которое бы там не участвовало. Даже развлекательного.
Л. Гулько
―
А я вам скажу, такое СМИ, конечно, это не считать рекламой, я тоже смотрю новостные каналы, но больше всего я сейчас смотрю РБК.
С. Альперина
―
Вот интересно. На РБК сейчас происходят очень большие изменения. Вы их чувствуете?
Л. Гулько
―
Не знаю. Потому что мне кажется, что они как раз чуть ни единственные находятся над схваткой. У них нет ярко выраженных приоритетов.
С. Альперина
―
Понимаете РБК все-таки деловой канал, которых у нас не так много. Это раз. Два – сейчас…
Л. Гулько
―
Но политика у них присутствует по полной программе.
С. Альперина
―
Но война войной, а бизнес бизнесом.
Л. Гулько
―
Ну конечно.
С. Альперина
―
И идет война. Но кто-то в это время очень удачно и очень хорошо продолжает делать бизнес. Поэтому РБК все-таки деловой канал, и если вы так внимательно смотрите и следите за РБК, то вы видите, что он сейчас очень сильно меняется. Там смена руководства произошла и какая будет направленность РБК завтра, сложно сказать.
Л. Гулько
―
Посмотрим, я пока не очень заметил, честно вам скажу.
С. Альперина
―
Ну вот я вам рассказываю. Потому что я слежу за новостями и честно говоря, мне интересно, что будет с РБК дальше.
Л. Гулько
―
Давайте мы с другой стороны зайдем. Другой окоп я бы сказал. Телеканал «Дождь» участвует в информационной войне? С какой хотите стороны.
С. Альперина
―
Даже если вы мне сейчас скажете развлекательный канал какой-нибудь, даже он с выбором своей позиции в этой войне участвует.
Л. Гулько
―
То есть у нас идет и внутри война.
С. Альперина
―
Подождите. Нет. Это у вас сейчас идет провокационный вопрос.
Л. Гулько
―
Конечно, немножко попровоцировать.
С. Альперина
―
Конечно, телеканал «Дождь», который отстаивает свою позицию, который силами своих журналистов высказывает свою позицию, вы понимаете, настолько все тонко переплетено, вот я недавно читала интервью Ксении Собчак Роману Супер. По-моему не склоняется фамилия. Роман Супер взял интервью у Ксении Собчак.
Л. Гулько
―
Я, по-моему, тоже читал, да.
С. Альперина
―
И вы знаете, что меня поразило в этом интервью. Ксения сейчас, образно говоря, позиционирует себя как оппозиционер.
Л. Гулько
―
Ну в какой-то мере.
С. Альперина
―
Но большей похвалы Константину Эрнсту, чем я читала в этом интервью, я не видела давно.
Л. Гулько
―
Он профессионал.
С. Альперина
―
Он профессионал.
Л. Гулько
―
Этого не отнимешь, правда.
С. Альперина
―
Я писала об этом и не раз. Но обычно у оппозиции принято Эрнста ругать. А в этом интервью меня очень поразило, как она Эрнста хвалила. И то, что она говорила о нем, я сделала галочку. То есть это какая-то антиоппозиционная на мой взгляд…
Л. Гулько
―
А почему, человек может быть профессионалом, она его, наверное, хвалила как профессионала.
С. Альперина
―
Она его вообще хвалила. И как профессионала и вообще.
Л. Гулько
―
То есть если ты назвался груздем демократическим или либеральным или патриотическим, то будь любезен, придерживайся своей позиции. Или все-таки можно как-то…
С. Альперина
―
Это вам знаете, почему сказала. Я если помните, сказала, что все настолько переплетено и когда я слушаю канал «Дождь» или смотрю или смотрю какие-то федеральные каналы, все очень сильно взаимосвязано и переплетено. И говорить о том, что какой-то канал участвует в информационной войне, а какой-то не участвует это на сегодняшний день странно. И это касается не только внутренней политики. У меня одна студентка как-то совпало и моя была просьба и ее было желание. Она написала в этом году работу по информационной войне. По ведению информационных войн. Это было самое интересное. Притом, что у меня очень хорошие студенты, это была одна из самых интересных работ в этом сезоне. Виды войн, как они ведутся, какие они бывают. Классификация. То есть, какие способы и приемы используют. Мы можем возмущаться тем, что нам говорят по телевизору или наоборот выключать телевизор, выбрасывать его, но те, кто занимается этим профессионально, телекритики или студенты, им интересно еще смотреть, как это сделано, почему это сделано и для чего. Если простой зритель может не задумываться по этому поводу, то мы так или иначе задумываемся и понимаем, что да, вот здесь хорошо, сражение выиграно, а здесь оно проиграно. Что касается еды, картинки сжигания это пока как вы сказали топорно. Но может быть это будет как-то сделано по-другому. Чтобы все-таки поверили, что почему-то это делают.
Л. Гулько
―
А может быть вообще прекратить играть в информационные войны.
С. Альперина
―
Информационные войны…
Л. Гулько
―
Или это неизбежная история.
С. Альперина
―
Понимаете, все взаимосвязано. Если в мире неспокойно, то это отражается на информации. И наоборот. Потому что многие говорят, что СМИ во всем виноваты.
Л. Гулько
―
Все говорят. Мы с вами это прекрасно знаем. Мы тут с вами сидим и разжигаем. И даже по тем sms, которые приходят, видно, кто тут во всем виноват. Один орет: ведущий, не мешайте гостю говорить, а второй там что-то наоборот. Поэтому вот она информационная война. Нам сюда sms идет. Давайте мы немножко уйдем в сторону. Вы обещали рассказать про коммерческие показатели каналов.
С. Альперина
―
Да, мы говорили до программы и мне интересно было наблюдать в этом сезоне, как меняется ситуация в целом. На каналах. Потому что с одной стороны даже сейчас идет лето и якобы идет застой и стагнация. Даже если сравнить с прошлым летом, когда все-таки каналы обкатывали новые проекты. Они подсыпали тихонечко огоньку, и народ смотрел, вот этот проект будет такой-то новый в сезоне. Это сериал. В этом мы наблюдаем действительно какой-то застой. Я взяла с собой телепрограмму и обвила кружочком, какого года фильмы нам показывают, какие повторы идут. Тут очень много кружочков, начиная от 1998, 2002 и так далее. Старые любимые фильмы. Старые песни о главном. Люди смотрят. Но, несмотря на то, что идет такой застой и показывают что-то любимое, нелюбимое, люди могут выбирать, аудитория перетекает, есть эта тенденция, от федеральных каналов в нишевые. То есть я недавно, например, смотрела в связи с возникшими разговорами об уходе Кулистикова НТВ показатели, вообще что происходит в холдинге. И я удивилась, потому что показатели канала ТНТ, который входит в холдинг выше гораздо, чем у канала НТВ.
Л. Гулько
―
Это давно говорят уже.
С. Альперина
―
Это не просто говорят, поскольку я пишу, я не могу не похвалить канал ТНТ, хотя часто их и ругаю. У нас с ним сложные взаимоотношения. Это нормально. Но я не могу их не похвалить за то, что они действительно выпускают много интересных программ, сериалов. Если кому-то не интересно смотреть сегодня повторы на первых кнопках, они приходят на ТНТ, который летом пытается разнообразить ситуацию. По финансовым показателям просел СТС в этом году. Просел – может быть, резкое слово, но не такие, какие были. Тем не менее, у них очень интересные проекты, хотя очень штормит канал. Я за ним наблюдаю, там тоже произошла смена руководства. И какие-то новые проекты закрываются, вот только что казалось, что будет проект, он закрылся. Или какой-то новый уже вовсю идет и привлекает внимание критиков и зрителей. Какие-то накатанные проекты. Та же «Кухня» будут новые сезоны. С удовольствием уже трейлер посмотрела. Очень все хорошо. Или канал «Домашний», мне очень нравится, как он идет. У них очень интересная и политика, и позиция, какие-то новые программы, я с удовольствием смотрю. Я не говорю сейчас о цифровых каналах, на которые аудитория просто течет, мы можем говорить о «Планете», «Дом кино», вы мне говорили канал «Мама».
Л. Гулько
―
«Пятница» например.
С. Альперина
―
Но это все-таки да, кстати, канал, который радует меня невероятно. Во-первых, начиная с программы «Орел и решка», которая получила ТЭФИ. И второй момент программа «Ревизорро», о ней много не говорят, но программа просто…
Л. Гулько
―
Она раздражала, скажу вам честно.
С. Альперина
―
Да, но другой такой программы нет.
Л. Гулько
―
Давайте сделаем перерыв. Дадим время новостям. Затем вернемся в студию и продолжим наш разговор.НОВОСТИ
Л. Гулько
―
Мы с вами перед новостями говорили о нишевых каналах, куда уходит аудитория. В том числе нам напоминают про канал ТВ3.
С. Альперина
―
Забыла про него сказать.
Л. Гулько
―
Не могу оторваться, куда уж свежее.
С. Альперина
―
Нравится абсолютно четкое позиционирование канала, который ушел в мистическую жизнь и сейчас в данный момент у них идет презентация нового сезона. Я сижу с вами разговариваю, они делают презентацию нового сезона, и я не смогла туда поехать, но я с удовольствием посмотрю, что они предлагают. Я думаю, что у них очень интересное. А там действительно, даже судя по намекам, будет очень интересный новый сезон. Кстати не только у них.
Л. Гулько
―
Давайте я сразу спрошу. Значит уход в нишевые каналы с больших каналов это показатель того, что надоела та политика, которая проводится большими каналами.
С. Альперина
―
Я бы не сводила все сразу к политике.
Л. Гулько
―
Я имею в виду не только политику, а вообще…
С. Альперина
―
Информационную политику.
Л. Гулько
―
То, что вообще там происходит.
С. Альперина
―
Это имеет место быть. Дело в том, что нишевые каналы, у них есть одно хорошее преимущество – они более гибкие и у них есть своя тема. Так образно говоря, если я люблю кино, я могу сидеть смотреть канал «Дом кино» и не отрываться от него. Или ТВ-1000, если кто-то любит путешествия, ему не хочется уходить с «Дискавери», уже не говоря о том, что канал просто прекрасная картина как обои, его можно без звука включить и это будет медитативная картинка замечательная.
Л. Гулько
―
«Мою планету» включить.
С. Альперина
―
Да, достойный ответ и ваш и каналу «Дискавери». Очень красиво. Кто-то смотрит Науку-2.0. Все-таки основные каналы это немножко календарь, винегрет. То есть там человек приходит на свою любимую передачу, не говоря о том, что уже сегодня мы разговаривали с Дондуреем Даниилом Борисовичем, и он выдвигает тезис о том, что народ наш делится на дневной, утренний и вечерний. Кто-то смотрит только утром, кто-то ночной, ночному можно позавидовать, потому что ночные эфиры настолько интересны.
Л. Гулько
―
С утра вставать надо на работу. Я вчера, мы еще поговорим о том, что я смотрел до Pink Floyd по Первому каналу, а история диска их самого знаменитого The Dark Side Of The Moon, ну удивительно интересно. А мне с утра на работу. А в 23.30 начало только.
С. Альперина
―
Во-первых, это повтор, это серия документальных фильмов, Первым показано, это замечательно.
Л. Гулько
―
Но все равно сел смотреть.
С. Альперина
―
Ну конечно, и я думаю, что первый раз смотрели. Но у вас всегда есть возможность посмотреть на сайте Первого канала в отложенном просмотре. После работы в более удобное для вас время.
Л. Гулько
―
Я как человек немножко устаревшей формации, мне хочется по телику посмотреть. А не в компьютере. Больше предпочитаю телевизор.
С. АЛЬПЕРИНА: Только каждый 8-й человек умеет думать самостоятельно
С. Альперина
―
Тогда не высыпайтесь. Сейчас Первый канал тоже ночью будет показывать третий сезон «Викингов», который пока еще сложно посмотреть. И вы знаете, вернее на платных сайтах можно посмотреть. А так сложно. Но мне это не очень интересно, потому что я знаю, что снимается фильм «Викинг» и в этом плане сериал всегда будет интересно посмотреть. Но опять же ночью. Но мы говорили не об этом. Мы говорили о том, что люди делятся в этом плане. Каждый выбирает по вкусам. И нишевые каналы более гибкие. И пока на Первом канале идут какие-то фильмы или сериалы, рассчитанные на всю страну, ТНТ берет свою нишевую аудиторию «Универом» или «Сладкой жизнью». И «Чернобылем». И им это легче сделать.
Л. Гулько
―
Еще канал РЕН-ТВ, в данный момент я не понимаю, куда его отнести. Тоже нишевый канал.
С. Альперина
―
Он скорее пока канал общего направления. У них всегда были сильные информационные блоки, информационные программы…
Л. Гулько
―
Я не смотрю новости на РЕН-ТВ.
С. Альперина
―
А вот я бы посоветовала хоть иногда посмотреть программу Андрея Доброва. Она у него любопытная. Я уверена, что вы раньше смотрели новости на РЕН-ТВ.
Л. Гулько
―
Да.
С. Альперина
―
Но сейчас там интересная программа Доброва. И очень многие там все-таки документальные фильмы Игоря Прокопенко очень любят смотреть. Мне недавно рассказывала сотрудница на работе, как она ими засматривалась. И я вам скажу, по рейтингам знаете какая у них самая рейтинговая программа этим летом. «Тайны мира с Анной Чапман».
Л. Гулько
―
Людям всегда интересно, во-первых, тайны. Во-вторых, Анна Чапман. Нас с вами слушают не только в Москве, но я так понимаю, что через Интернет и в Израиле. Поскольку Игорь из города Кармиэль прислал вопрос: пожалуйста, спросите гостью, между кем и кем идет информационная война. Как вы это понимаете.
С. Альперина
―
Отвечаю.
Л. Гулько
―
Игорю надо ответить, потому что человек далеко.
С. Альперина
―
Обязательно. Мы находимся в нестабильной политической ситуации. Поэтому я не могу сказать, если вы ждете от меня ответа, что между Россией и Украиной, я вам так не отвечу.
Л. Гулько
―
Игорь.
С. Альперина
―
Да. Я вам отвечу, что она идет сейчас на мировом уровне. Что если вы сегодня посмотрите свои каналы, которые идут в Израиле или то, что идет в Германии, как там рассказывают про Россию или в любой другой европейской стране или в США, то есть вы все поймете. Мне даже интересно в Израиле очень многие смотрят русские каналы.
Л. Гулько
―
Девятый канал.
С. Альперина
―
И мне даже интересно, потому что я часто получаю обратную связь из-за рубежа. Потому что так, как смотрят там русское телевидение, у меня такое впечатление, что даже в России его так не смотрят.
Л. Гулько
―
Люди интересуются той жизнью. От которой уехали.
С. Альперина
―
Они чересчур интересуются. Допустим, то же немецкое или американское телевидение оно сделано очень интересно. Очень захватывает. Очень технологично. Но все равно смотрят российское. И мне, например, подружка из Бруклина говорит, пишет, что такое хамон. Из Америки.
Л. Гулько
―
Бывает.
С. Альперина
―
Я понимаю, что в Бруклине любят нашу простую русскую еду. И я объясняю ей, что такое хамон. Думаю, господи, лишь бы не настало время, когда я своим внуками или детям, дети знают уже, слава богу, буду объяснять, что такое хамон.
Л. Гулько
―
Если мы заиграемся в эти информационные войны, такое может вполне, к сожалению, произойти. Игорю ответили. Я кстати, будучи в Израиле тоже смотрел интересные всякие вещи. Там помимо Девятого канал еще идет RTVi.
С. Альперина
―
Да.
Л. Гулько
―
Давайте мы вернемся к нам. И я перед Pink Floyd вчера смотрел, сейчас меня, конечно, будет бить ногами определенная часть нашей аудитории.
С. Альперина
―
Нет, вы приобретете большую армию поклонников, потому что я поняла, что вы смотрели. Шоу «Три аккорда».
Л. Гулько
―
Да, мне нравится.
С. Альперина
―
Когда придут рейтинги, таких как вы будет очень много.
Л. Гулько
―
Потому что там, во-первых, поют настоящий шансон, а не ту подделку, которая сейчас вокруг якобы шансон. Настоящий городской романс. Городские песни. Потом мне нравится ведение этой программы. Конечно это все шоу. Но мне нравится. И мне кажется, что люди, которые делают эту программу получают огромное удовольствие, снимаясь внутри. Производят этот продукт и сами от себя получают удовольствие и от общения, песен.
С. Альперина
―
Я не стану вас разубеждать, вы же понимаете, что шансон для нашей страны, как и продукты, имеет особое значение. Именно шансон. Это можно объяснять почему, довольно долго.
Л. Гулько
―
Французское слово.
С. Альперина
―
Но которое назовем по-русски: блатная песня. Это необязательно шансон означает блатную песню, но у нас имеет еще отношение и к таким песням.
Л. Гулько
―
Вот эта передача, последние две передачи немножко меняют представление об этом. Группа «Umaturman»…
С. Альперина
―
Вчера песня «Проститься» она меня всегда доводила чуть ли ни до слез. Но я вчера ее с удовольствием прослушала. И вспомнила все, что было много лет назад, когда эту песню впервые услышала. Потому что есть такие песни знаковые, они накладываются на жизнь, на самом деле шоу «Три аккорда» у него интересная жизнь на телевидении, оно вначале появилось, а потом оно ушло, уступив место на какое-то время проекту «Театр эстрады». И пока это шоу не было в эфире мне кажется, что такого количества писем и звонков на работе я не получала давно. Потому что люди просили вернуть эту программу в эфир. Уже не говоря о том, что там раскрываются певцы, есть какие-то шоу более удачные в этом плане. Есть менее удачные. Например, мне «Один в один» и «Точь-в-точь» я не очень люблю. Хотя первый сезон «Один в один» меня привлекал.
Л. Гулько
―
Дальше пошел конкурс технологий это называется.
С. Альперина
―
Да, может быть и так. А в «Трех аккордах» там действительно хорошее ведение, и потом я делала интервью с Игорем Миркурбановым, который прекрасный драматический актер. Получил «Золотую маску», но я с ним делала интервью именно про это шоу, потому что когда он вышел и запел мои родные одесские «лимончики», я такого исполнения не видела.
Л. Гулько
―
Я не слышал, как он лимончики пел.
С. Альперина
―
Вы знаете, это очень интересно.
Л. Гулько
―
Они есть в Интернете?
С. Альперина
―
Есть. Наберите «Три аккорда» Игорь Миркурбанов и вам все выйдет. И есть на сайте Первого канала. И я несколько раз смотрела, хотя не все мои друзья одесситы люди с города, где я родилась, согласны с таким исполнением. Разные мнения слышала. Но мне лично очень понравилось. Он сыграл эту песню потрясающе. И вот мы с ним по этому поводу говорили. И вы знаете, мне понравилось то, что мне он сказал, что он часто наблюдает то, что люди не думают, о чем они поют. В «Трех аккордах» думают, о чем поют. И что доносят. Я думаю, что в этом один из секретов популярности этого шоу. То есть там задумываются над словами.
Л. Гулько
―
И мне кажется, дальше оно будет куда-то развиваться, но в хорошую сторону.
С. Альперина
―
Всегда есть возможность сделать очередные сезоны.
Л. Гулько
―
Еще одна программа.
С. Альперина
―
Можно одно слово. Я бы здесь отметила музыкальную редакцию Первого канала. Посмотрите, какие у них, что ни проект, то в десятку. «Голос», который все смотрят, который по рейтингам перебил…
Л. Гулько
―
Скажут, как Ксения Собчак выступаете. Шучу.
С. Альперина
―
В чем-то мы естественно с ней совпадаем. Мы же люди, все переплетено. Но я просто отмечаю, если мне это нравится, почему я не могу это сказать.С. АЛЬПЕРИНА: Сегодня мы находимся в состоянии информационной войны
Л. Гулько
―
Действительно. Давайте мы о КВН поговорим. Потому что КВН вызывает неоднозначную реакцию. Нынешний. Не тот, «возьмите в руки карандаш, мы начинаем конкурс наш». А нынешний он какой-то ненастоящий.
С. Альперина
―
Для меня КВН вопрос тоже больной. Потому что я дитя КВН. Я когда-то в него играла. Одесская команда КВН и в нее играл мой сын.
Л. Гулько
―
Вы не вместе с Левинсоном, нет?
С. Альперина
―
Да, просто дело в том, что он постарше, но команда Одесских джентльменов она вся вышла, у нас был такой стэм при Одесском университете. Я училась первые три года в Одесском университете, мы все прыгали в этом стэме. Поэтому, пользуясь случаем, передаю привет. Это все мои друзья.
Л. Гулько
―
Сейчас им передадут, все нормально.
С. Альперина
―
Если Яник в Израиле Левинсон меня слышит, Яник, тебе отдельный огромный привет. Я люблю тебя, Яник. Это конечно все так. Но конечно КВН сравнить с КВН, в который играли те же наши одесситы Валерий Хаит, Юрий Макаров, Слава Харечко. Это другой КВН. Вы знаете, перед этой программой, я сидела, читала статью в Интернете очень любопытную, я бы ее порекомендовала почитать в «Собеседнике». Называется «Вы убили КВН?». Со знаком вопросам. И там, в частности, ругают КВН за то, что приветствие президенту Путину было сделано очень топорно. Мы говорили, что есть информационная война…
Л. Гулько
―
Ругают за топорность?
С. Альперина
―
Да. Естественно из этого вытекает далее то, что КВН вообще изменился, преобразился. И на этой неделе «Известия» вышли со статьей по поводу КВН. КВН отразил все процессы, которые происходили у нас, мне так кажется. Потому что когда пришел дикий капитализм, бизнес-время, КВН стал подвержен и этим влияниям. Было два варианта. Либо он пропадает вообще. Либо он трансформируется. Вы, наверное, помните было время, когда КВН пропал и потом его возродили. Я была девчонкой. Но я помню эти ощущения, когда возродили КВН и как мы бегали на эти игры, смотрели. Как это было важно. Опять же два выхода. Либо КВН пропадет вообще, либо он живет в таком виде, в котором живет. Настолько неоднозначное отношение, я сейчас читала люди не смотрят КВН, они говорят, что нам жалко, вернее было мнение, что человек сказал, что мне скоро будет жалко признаваться, что я играл в КВН. Но, тем не менее, моя личная позиция, для меня важно, что он существует.
Л. Гулько
―
Неважно, в каком состоянии, виде?
С. Альперина
―
Важно, но сам факт существования для меня тоже очень важен.
Л. Гулько
―
А может быть я скажу какие-то вещи, может быть, умерла, так умерла. То, что происходит может быть уже…
С. Альперина
―
Я вам сейчас скажу как человек, который исследует, мне интересно наблюдение за процессом. Как он изменяется, как он выйдет, что происходит. Почему вот эти люди сидят в жюри, почему шутки такие. Я сейчас смотрю КВН конечно не так как раньше. Раньше я не пропускала ни одной программы. Более того, привет Александру Васильевичу Маслякову, просилась раньше и на съемки и старалась не пропускать съемки. Сейчас и по работе по-другому и все, и КВН очень сильно изменился. Но я думаю еще о том, что есть все-таки то поколение, которое играет в КВН, для которого важен сам факт его существования. Образно говоря. Мой сын, сейчас они играли в корпоративный КВН. К ним пришли тренеры из настоящего КВН. И для них это было очень важно, само движение, может быть оно должно быть без телеэфира, но я не готова сказать, что КВН нужно закрыть и все. Я так не могу.
Л. Гулько
―
Понимаете, профессионализация, которая мне кажется, произошла с КВН это же просто профессиональные уже стали игроки. Не порывы души, а четко режиссура, мне так кажется, ну просто профессионализация. Ничего хорошего в этом. Из КВН вышли замечательные люди, но вышли…
С. Альперина
―
Вы говорите в прошедшем времени. Они продолжают выходить. И если мы сейчас говорим о каналах СТС и ТНТ, там многие из КВН. Из сегодняшнего КВН. И это не нужно списывать со счетов. Я когда-то писала статью, меня совершенно убило, когда в команде Баку вдруг вышел на сцену профессиональный мюзик-холл. И Юлий Гусман мне отвечал, я тогда работала в «Известиях», вот я писала, уже до чего дошел КВН, если профессиональный мюзик-холл вышел поддерживать бакинскую команду. КВН другой. Он стал бизнес КВН. Шоу, которое делается по законам бизнеса и телевизионного шоу. То есть с перегибами, с тем, тем, но это другое.
Л. Гулько
―
Понимаете, просто мне кажется, что это не очень хорошо, КВН может стать элементом той самой информационной войны, о которой мы говорим.
С. Альперина
―
Опять вы говорите «может стать». Он уже элемент.
Л. Гулько
―
Уже стал.
С. Альперина
―
Ну конечно. Когда идет информационная война, вот вам надо почитать курсовую работу моей студентки. Нет ничего, что бы не было…
Л. Гулько
―
Это же грустно.
С. Альперина
―
Вы сейчас можете про любую другую программу сказать то же самое. Это не только КВН. Вам грустно по поводу ситуации в целом.
Л. Гулько
―
Ну конечно. Поэтому и ухожу в эти нишевые каналы. Как и все.
С. Альперина
―
Да. А КВН он уже извините, но это так.
Л. Гулько
―
Тем не менее, вы считаете, что он все-таки должен существовать. Выберется он. Больной скорее жив, чем мертв.
С. Альперина
―
Я считаю, что КВН должен существовать. Точка.
Л. Гулько
―
Точка. А у нас с вами осталось буквально, наверное, минутки полторы. До того как мы выйдем из эфира. Поэтому может быть есть какие-то анонсы значимые.
С. Альперина
―
Новый сезон, с сентября ситуация на телевидении изменится. Я сейчас говорю не про информационное вещание, а про больше такое, нас ждут очень любопытные тенденции в области фильмов, сериалов и шоу. Я бы хотела, раз мы говорили про кино и про информационную войну, я бы хотела попросить тех, кто интересуется телевидением, предложить им посмотреть фильм «Стрингер», который вышел на экраны. Он рассказывает о человеке, который взял в руки камеру и как меняется его сознание в связи с этим, как он готов на все, чтобы сделать сенсацию. Я бы просто порекомендовала его посмотреть.С. АЛЬПЕРИНА: У нас нет ни одного СМИ, которое бы не участвовало в информационной войне
Л. Гулько
―
А где?
С. Альперина
―
Он сейчас идет на экранах. Там играет Джейк Джилленхол, блестяще играет совершенно. Посмотрите. Он интересен. По поводу нового сезона я могу сейчас рассказать, что нас ждут сериалы про Гурченко, где Гурченко играет Юлия Пересильд, нас ждет сериал «Мата Хари», который снимается впервые на английском языке с западными актерами. Это очень круто будет. Я не знаю, во что это выльется. Но заявка на сериал очень крутая. Но я могу в целом сказать, что то, что мы видели так называемые байопики – жизнеописание, они сейчас уступают место новому продукту, то есть когда мы рассказываем как бы о человеке и как бы не о нем. В частности готовится сериал про Олега Лундстрема. Но там не будет впрямую говориться, что это о нем. Там будет человек с другим именем. Вчера я читала, как бы говорится про Беллу Ахмадулину, но как бы и не про нее. То есть такие сюрпризы и многие другие нас ждут в новом сезоне. Пригласите на отдельно, расскажу отдельно.
Л. Гулько
―
Спасибо огромное вам. Сусанна Альперина, телекритик, обозреватель «Российской газеты». Мы не будем уходить от традиции «Человека из телевизора». В конце поставим музыкальную композицию. Вернемся к началу нашей передачи. Песня, посвященная памяти санкционной продукции.ПЕСНЯ