Человек из телевизора - 2015-07-18
18.07.2015
А. Трефилова
―
Здравствуйте, Ирина Петровская. Меня зовут Анна Трефилова.
И. Петровская
―
Здравствуйте. Вот вы какая, Анна Трефилова.
А. Трефилова
―
Я такая. Наталья Кузьмина наш звукорежиссер. А Ксения Ларина не здесь, а там, где мы бы все, наверное, хотели бы сейчас быть.
И. Петровская
―
В раю земном.
А. Трефилова
―
Ир, ты понимаешь, я в затруднительном положении, потому что я тот человек, который две недели в отпуске не только телевизор не видел, попросила просто сразу его из номера вынести. А все остальное время я его вообще не смотрю. Он как-то отпал сам собой, причем я вчера пыталась вспомнить, в какой момент жизни это произошло. Потому что раньше всегда фоном работал, и первая кнопка была НТВ. Но в момент разгона НТВ это все ушло само собой.
И. Петровская
―
Это история длинная.
А. Трефилова
―
Я его включаю 31 декабря для родителей. Каждый год мы с друзьями ходим в баню.
И. Петровская
―
Вот я и говорю, один раз ровно.
А. Трефилова
―
Мне программы вашей с Лариной хватает вот так. Я этот краткий пересказ получаю и мне достаточно.
И. Петровская
―
Давай я тебе задам вопрос. Ты стала от этого счастливее? Приобрела ли ты некое равновесие внутреннее, гармонию с самой собой, окружающим миром.
А. Трефилова
―
Я ничего не приобрела, но это какая-то защитная реакция. Я понимаю, что у меня она есть, у кого-то нет и все продолжают это смотреть зачем-то. То есть это необходимая вещь, единственная программа, которую я люблю, но до сих пор не понимаю, по какой технологии она выходит и смотрю ее в Интернете, глядя сначала в твой фейсбук, что вышла новая программа. Борис Берман, Илья Жандарев «На ночь глядя». Это единственное, что со мной осталось из тех времен.И. Петровская
―
Я думаю, сейчас нашим коллегам Борису Берману и Эльдару Жандареву это особенно приятно слышать.
А. Трефилова
―
Пламенный привет. Люблю вас.
И. Петровская
―
К большому сожалению сейчас и их нет в эфире, потому что помимо всего прочего, что действительно сужаются определенные возможности смотрения, но уже самый мертвый сезон. Поэтому идут повторы и идет всякое развлечение. С одной стороны может быть хорошо, что исчезла страшная агрессивная, практически ежедневная пропагандистская составляющая. С другой стороны вообще ничего не остается для анализа. Хотя как посмотреть. Если бы у нас был формат, например, я должна убедить тебя, что есть некие причины, по которым все-таки можно включать телевизор. Например, вчера я включаю телевизор, а там к 70-летию Алексея Рыбникова вначале идет «Линия жизни» с ним. Это такой прекрасный формат, где раньше был такой вечер в концертной студии Останкино. А сейчас, когда достойный известный человек, как правило, это приурочивается к юбилеям каким-то, рассказывает о том, как проживает свою жизнь и что у него было самое важное в его судьбе. А следом показали запись «Юноны и Авось» 1983 года. То есть со всем этим прекрасным звездным составом. Николаем Караченцовым, все еще молодые. Александр Абдулов, Елена Шанина. И это, во-первых, для тех, кто видел тогда, кто воспринимал и тогда и может быть и сейчас даже как в общем, огромное театральное культурное событие. Такая возможность поностальгировать. А с другой стороны правда колоссальное потрясающее зрелище, несмотря на то, что это просто запись спектакля. Может быть, ты не знаешь, что в далекие-далекие советские годы существовал вообще жанр телеспектакля. И ведущие мастера в частности, Анатолий Васильевич Эфрос в этом жанре работали и снимали телевизионные спектакли, потому что для телеспектакля другая технология, на крупных планах. Другие мизансцены. И это осталось, кстати, в истории телевидения.
А. Трефилова
―
Но это, кстати, ушло из телевизора. Потому что я прекрасно помню эти телеспектакли, и сейчас их крайне мало. Может быть, единственное в этот мертвый летний сезон что-то там с пыльной полки достают.
И. Петровская
―
Ушло потому что понятно, ушло фактически вскоре после перестройки, когда началась реклама и стало понятно, что это не рекламоемкий продукт. Да и вообще был период, когда эта составляющая культурная она, в общем, активно вымывалась из ящика. Потому что телевидение из института как ни странно, мы много на эту тему говорили в советское время это был, безусловно, очень важный для того режима идеологический институт, но помимо этого еще и средство просвещения, развлечения значительно в меньшей степени. И вот эту просветительскую, культурную функцию отодвинули на какую-то периферию. А потом и задвинули с появлением в 1997 году канала «Культура» уже в отдельную нишу. Где это и продолжает оставаться. И там показывают и нынешние современные записи разных важных и интересных спектаклей. И иногда, особенно в мертвый сезон летом показывают из архивов разные программы и спектакли, в частности я хочу обратить внимание и твое, и наших слушателей, что на следующей неделе, несмотря на абсолютно застойный мертвый сезон канал «Культура» покажет, правда днем, но в течение четырех вечеров авторскую программу Натальи Крымовой. Посвященную театру и театральным деятелям. Первая программа – театр Антона Чехова, потом программа посвящена Владимиру Яхонтову, Сергею Юрскому и Валерию Золотухину. Те, кто не знает, может быть, Наталья Крымова выдающийся театральный критик, театровед. Автор замечательных статей и книг, ее расцвет пришелся на вторую половину прошлого века. Ее, к сожалению огромному давно с нами нет. Она была жена А. В. Эфроса. И соответственно мама Дмитрия Крымова, одного из сегодняшних, на мой взгляд, лидеров театра современного. И вот всем советую посмотреть. Потому что это совсем другой подход и к рассказу о театре и существованию в кадре. Был такой формат, как ни странно опять же в советское время, когда умные, знающие свой предмет люди, вели те или иные программы. Скажем, Юрий Лотман, та же Наталья Крымова. Уж я не говорю о самом начале Ираклий Андроников.
А. Трефилова
―
И никто не дрался в студии.
И. Петровская
―
Нет.
А. Трефилова
―
Никто не кричал.
И. Петровская
―
Там вообще с точки зрения нынешнего экшена, обязательно вот этой яркости, гламура ничего как будто не происходило. Вот садился умный человек в кадр, а дальше невозможно было отвести глаз. И те, кто это застал, надеюсь, что и ты тоже, это помнят. И когда это показывают, ты не просто вспоминаешь тогдашние свои впечатления, а понимаешь, что не всегда человечество идет по эволюционному пути вверх. А иногда к несчастью с помощью этих мощнейших средств коммуникации людей, наоборот, как бы ведут совсем в другую сторону.А. Трефилова
―
Объясни мне, пожалуйста, для меня это загадка. Ведь как-то в людях это совмещается. И вот Андрей Малахов и они же смотрят Крымову. Они смотрели с упоением «Намедни», мы смотрели, а теперь вот это все подряд. Как это происходит. Люди-то те же.
И. Петровская
―
Во-первых, люди другие.
А. Трефилова
―
Какие другие.
И. Петровская
―
Ну другие. Те, кто в то время смотрели Крымову, сегодня уже далеко не первой молодости. Ну смотрят Малахова, да, потому что извините, интереса к частной жизни, к скандальным разным историям никто не отменял. Мы много раз здесь говорили, что все дело в пропорциях. В то время ничего похожего на экране, когда существование Натальи Крымовой было возможно на экране, наоборот не было вот этой стороны жизни. Никогда ничего похожего. Хорошо это или плохо – не знаю. Наверное, в какой-то пропорции должно быть и то и другое. А не только Малахов. И кстати Малахов на нынешнем общем фоне уже теперь можно назвать вершина. Потому что ты себе не представляешь, какие там есть его как бы даже не последователи, я бы назвала эпигоны, которые правда уже даже Малахову в подметки не годятся.
А. Трефилова
―
И поморщилась Петровская.
И. Петровская
―
Ну да. Просто это сложно пересказывать, мы регулярно этим занимаемся и каждый раз думаешь, есть ли предел не совершенства, а наоборот падения. Нет. Нету.
А. Трефилова
―
Вообще мне это все напоминает фильм «Человек с бульвара Капуцинов». Когда он уехал на три дня, вернулся, а там все как раньше. Все поели, попили, подрались и так далее. Стремительная деградация.
И. Петровская
―
Нет, она не стремительная. Она была довольно последовательная. В течение многих лет. Но опять же это все от человека зависит, кто-то перестает смотреть, потому что он чувствует, как в него проникает яд, пропагандистский яд, которым сегодня пронизано, пропитано государственное в первую очередь телевидение. Он, наверное, имеет такое пролонгированное действие и рано или поздно ты можешь вполне получить какую-то степень интоксикации и зависимости, что самое страшное. Кто-то перестает смотреть, чтобы случайно ненароком не получить такого эффекта. Кто-то смотрит очень избирательно. Покупает как я Неделю, хотя я смотрю менее избирательно в силу своей профессии.
А. Трефилова
―
Вами я вообще восхищаюсь.
И. Петровская
―
Вот уж где деградация ждет тяжелая, с деменцией, очевидно, после таких доз.
А. Трефилова
―
А еще знаешь, что меня поразило. Я вчера посмотрела все-таки какие-то новости, такое возвращение советского языка. Я вчера в «Вестях» услышала. Про «Боинг» был сюжет, там вдруг говорит корреспондент: несмотря на то, что отдельные элементы на Западе клевещут и чего-то такое. Я думаю, я где-то это уже слышала раньше в детстве.
И. Петровская
―
Мы на эту тему с Ксенией Лариной неоднократно размышляли. Откуда вот этот рецидив не просто подходов пропагандистских, а именно языка. Ведь это очень молодые люди делают. И трудно мне представить, даже и наставникам сегодня ну полтинник, а так и наставники моложе. Вот может быть у них там консультанты какие-то сидят, которые раньше работали в старом Гостелерадио и они им выкатывают специальные клише - военщина американская, израильская.И. ПЕТРОВСКАЯ: Смотрят Малахова, потому что интереса к частной жизни никто не отменял
А. Трефилова
―
Клевещут, саботаж – появилось слово.
И. Петровская
―
Да, какой-то звериный оскал империализма. Вот такие клише, которые как будто ни молодые, ни среднего возраста люди уже не должны держать в голове. А, может быть, это на каком-то генетическом уровне проникает и передается потом по наследству. Это удивительный просто парадокс для меня. Как это сочетается с людьми, совершенно иначе в другой системе координат воспитанных. Ну скажем, молодые люди, они учатся на журфаке, в ВШЭ, на медиакоммуникациях, уверяю тебя. Там нет людей, которые подобные выражения используют и более того, этому бы учили независимо даже от каких-то взглядов политических. Все равно люди говорят адекватным современным языком. Значит, наверное, мне кажется, как висят во многих редакциях памятки как, например, правильно ставить ударение в словах, какие слова употреблять, какие нет, может быть там есть специальные такие уже памятки, как говорить…
А. Трефилова
―
Есть даже такое интонирование, когда про звериный оскал с таким легким пренебрежением. А когда: много зерна собрали наши какие-то эти самые в селе таком-то. И сразу такой пафос появляется.
И. Петровская
―
Дело в том, что будешь смеяться, «много зерна» – таких сюжетов у нас практически нет. А действительно в той системе идеологических координат наряду со звериным оскалом…
А. Трефилова
―
Я вчера слышала не про зерно, было про «Боинг», что у них звериный оскал, они затеяли расследование и вообще такие вредные, нехорошие. А мы здесь вот мы скорбим. Сразу появилась такая интонация.
И. Петровская
―
Это другое.
А. Трефилова
―
Люди выходят на улицы.
И. Петровская
―
Нет, это все-таки другое. Я имею в виду именно те сюжеты, которые тогда были про уборочную, про удои, надои.
А. Трефилова
―
У нас просто с надоями пока не очень и нечего сказать поэтому.
И. Петровская
―
Вот этого ничего нет в эфире. Более того, когда происходит, например, трагедия, подобная той, что случилась в Омске с обрушением казармы, ты застала уже, как это освещается. Это освещается максимально аккуратно. То есть в течение дня, когда это все происходило, о погибших первую половину дня практически вообще не сообщали. В дальнейшем я просто видела, как строится сюжет. Произошло вот такое, обрушение. Пострадали солдаты срочники, только-только принявшие присягу. Дальше очень важная информация, соболезнования выразил президент Путин, пресс-секретарь Песков сказал то-то, то-то. Шойгу вернулся срочно из отпуска и взял под личный контроль. Очень аккуратно и очень быстро эта тема перестала быть, хотя это действительно, хотим мы того или нет, это самая главная была тема на тот момент. Сразу огромный комплекс выявляется проблем. И не только потому, что там какие-то недобросовестные строители где-то цементу не доложили. Но именно из-за того, что это действительно комплексная проблема, и именно из-за того, что это жертвы в мирное время и в таком количестве, вот максимально аккуратно. Микшируется. Потому что это не вписывается в этот нынешний наш информационный, извините за выражение тренд. То есть мы должны доказать, что там везде все плохо, все рушится, это проклятая, как они говорят Гейропа вообще просто от своей бездуховности скоро сама себя пожрет. Задохнется. Перестанет рожать, потому что все друг с другом однополые исключительно переженятся. Америка - вообще просто пробы ставить негде, исчадие ада. И вот есть единственная на свете в мире такая жемчужина, надежда человечества. И вдруг - о, ужас, в этом центре мира случаются такие…
А. Трефилова
―
Как они с этим справились.
И. Петровская
―
Ну сообщили, конечно, потом, что погибли, что будут компенсации семьям. А также уже то ли взяты под стражу, то ли будут взяты и наказаны те, кто допустил такую лажу во время строительства.
А. Трефилова
―
И убрали из топа…
И. Петровская
―
А дальше тема довольно быстро сходит на нет, ну сообщили, что непосредственно в Омске, по-моему, объявлен траур. С «Боингом» я думаю, только сейчас начинается такая артподготовка. Что поскольку сейчас годовщина была, то необходимо внушить зрителю внушаемому, а их много, что, в общем, все это направлено и их расследование и их попытки создать этот международный трибунал исключительно на то, чтобы опорочить прекрасную замечательную страну Россия.
А. Трефилова
―
Я, кстати, хочу сказать и тебе посоветовать, я знаю, что ты не посмотрела. Прекрасный сюжет Рената Давлетгильдеева на сайте openrussia.org на «Открытой России». Они съездили в село, над которым случилась эта катастрофа и поговорили с людьми. И там нет никаких расследований, кто виноват, Бук, не Бук, там просто есть люди. Потому что кроме тех людей, которые так трагически погибли в этом самолете, были еще люди, на которых это все упало. И которые год с этим живут. И которые там рассказывают, что лежали трупы, и пошел дождик, один говорит герой, что никто не приезжал. Они лежали. Потом никого не пускали. Потом приезжают родственники пытаются искать, если им разрешают пройти, если они еще могут преодолеть, ищут какие-то предметы, дорогие сердцу вещи. Браслетики. Он говорит, что у нас нет никакого мародерства, но их просто не пускают. И женщина одна меня поразила, она сказала, что я бы конечно хотела увидеть фотографию, у нас упала женщина, прям в дом, попала. И я не знаю, кто она и она была совершенно в ужасающем состоянии и я бы хотела узнать про нее. Кто это был, какая у нее семья. Как ее звали. Просто сюжет совершенно, меня аж перехватило просто.
И. Петровская
―
Да, я за вчерашний день в основном читала на разных и интернет-ресурсах и в каких-то СМИ именно истории людей, потому что одно дело, когда пытаются представить, вот летел самолет и вот так грохнулся и как бы безликая масса. А другое дело, когда рассказываются истории конкретных семей. Как семья полетела ребеночка бабушке, дедушке показать. А потом возвращалась домой. В общем, это все ужасно. Но понятно, что все это будет только нарастать. И думаю, что будет нарастать вся истерия. Ну как раз в октябре должны окончательно уже опубликовать. К октябрю, когда вернутся все основные наши бойцы идеологического фронта, вот им будет чем заняться. Градус еще…
А. Трефилова
―
Они отдохнут сейчас, наберутся сил. Кстати я вообще не представляю, как без этого люди-то живут. Кто теперь рассказывает, как жить дальше. Что происходит в мире. И как к этому относиться. Как там нефть, геи.
И. Петровская
―
Есть подозрение, что у части людей, особенно активно зависимых от пропаганды, должна просто начаться ломка, сродни наркотической, потому что нужно же…
А. Трефилова
―
А повтор не поставишь.
И. Петровская
―
Хотя можно поставить. Потому что в течение этого больше чем года было как повтор, каждый следующий эфир с одними и теми же участниками, и в общем, с одной и той же, по крайней мере, такой доминантой. Кругом враги, укрофашисты, американцы сволочи.
А. Трефилова
―
Так, новости. Краткие новости, а потом мы вернемся с Петровской.НОВОСТИ
А. Трефилова
―
Ирина Петровская, меня зовут Анна Трефилова. Познакомимся же с тобой, наконец.
И. Петровская
―
Здравствуй, Анна Трефилова еще раз.
А. Трефилова
―
Так по поводу повторов.
И. Петровская
―
Ты говоришь, что не поставишь же повторы. Нет, легко. На минувшей неделе, поскольку ушли действительно, не было ни политики, ни «Время покажет» это Толстой на Первом канале, ни «Специального корреспондента», ни всяких «Вечеров» с Соловьевым, и не будет Киселева в ближайшее воскресенье. Показали повтор в среду фильма «Биохимия предательства». Что уже само по себе прекрасно. Константина Семина, где рассказывается о том, как зловредные опять же недруги и внутренние и внешние пытаются наши духовные скрепы разрушить. Подвергая сомнению святое - подвиги героев и возводя наоборот в герои разных предателей типа Власова. Вполне, то есть это видимо считается, что это такая нетленка. А плюс ты знаешь прекрасную историю про панфиловцев. Но просто зритель ты говоришь откуда берется, вот он сам встал на страже в отсутствие своих телевизионных гуру, ушедших в отпуск, он теперь сам стоит на страже духовных ценностей. И как только прозвучал сюжет то, что рассекречен доклад и, к сожалению, подвиг придуман журналистом, тут же посыпались в сети гневные отповеди тем же самым «Вестям» и ВГТРК, что не сметь, руки прочь и вы приспешники госдепа.
А. Трефилова
―
Они писали письма?
И. Петровская
―
Писали на страничке в фейсбуке.
А. Трефилова
―
Нам в редакцию пришло письмо.
И. Петровская
―
Теперь уже можно письмо в этом виде не писать. У каждой программы, канала есть свои странички в разных соцсетях и там возмущенный народ встал…
А. Трефилова
―
То есть это уже следующая стадия.И. ПЕТРОВСКАЯ: У части людей, особенно активно зависимых от пропаганды, должна просто начаться ломка
И. Петровская
―
И более того, обвинил именно ту территорию, на которой ничего похожего по его мнению быть бы и не должно. Оказывается, и туда пробрались враги. А ты говоришь. Так что вот народ не дремлет и сам уже ищет своих врагов. И очень смешно, извини за слово «смешно», это пересеклось с этим фильмом «Биохимия предательства», потому что там Семин и эксперты, историки обвиняют врагов России в том, что они подвергают сомнению подвиги Зои Космодемьянской и так далее. И даже там прекрасный эпизод, я очень смеялась, потому что Мальчиш-Кибальчиш тот мальчик, актер, который его сыграл в старом советском фильме, он уехал в Америку и там звучит: прощайте, мальчиши. Даже мальчишей-кибальчишей переманивают. Это я тебе про методы сегодняшнего воздействия на мозги.
А. Трефилова
―
Медицинское копошение какое-то. «Анатомия протеста», «Биохимия предательства». Препарирование.
И. Петровская
―
Да, на уровне самом что ни есть анатомическо-биохимическом предательство проникает в кровь разных нехороших людей. И поэтому, кстати, последний выпуск был «Воскресного вечера» на канале «Россия» в воскресенье и там был всегдашний участник, представитель либералов Леонид Гозман. Он ходит во все эфиры последовательно и последовательно его упрекают за то, что он туда ходит. Потому что понятно, что он мальчик для битья, или напротив в его лице пытаются скомпрометировать всю либеральную и оппозицию…
А. Трефилова
―
Это вечная история, ходить или не ходить.
И. Петровская
―
Но в данном случае Леонид Гозман, каким-то образом ему дали сказать, он вдруг прорвался совершенно страстным…
А. Трефилова
―
И даже не отрезали.
И. Петровская
―
Да, со страстным монологом и сумел каким-то образом заткнуть своих постоянных оппонентов. А они обычно же стаей бросаются и закрикивают. Он сказал, что я сюда хожу (я сейчас своими словами пересказываю) не для того, чтобы убедить в чем-то депутатов ГД, это бессмысленно. Я хожу исключительно для того, чтобы сказать людям, я знаю, их может быть миллион, может быть 10, а может быть 30, что все это уже было. И если вас как меня тошнит и от этих законов Димы Яковлева, он, кстати, напрямую назвал его «законом подлецов», и от духовных скреп и от лицемерия и от войны и так далее, то, люди, я просто хочу вас убедить, чтобы вы знали, это ненадолго. Сказал он. Это пройдет. Все страны очень многие через подобное проходили, мы великая страна и мы это преодолеем. С одной стороны это прозвучало, как такой называется репортаж с петлей на шее, в окружении врагов человек как Мальчиш-Кибальчиш вот такой пламенный свой монолог говорит. И как будто бы совсем нет адреса на этой программе. Потому что те, к кому он обращается, на самом деле, наверное, вряд ли это смотрят. Поэтому это падает совсем на другую аудиторию, которая смотрит и говорит: вот дебил. А с другой стороны может действительно пусть не 10 миллионов и даже не миллион, но какое-то количество людей вдруг задумается о чем-то.
А. Трефилова
―
Ну это, слезинка одного ребенка. А потом я помню на этих митингах зимних, когда было много народу, как Дима Быков говорил, что меня спрашивают, закончится ли это когда-нибудь, говорил он, обращаясь к людям. И говорил: нет, это никогда не кончится, мы не уйдем отсюда.
И. Петровская
―
В смысле закончится ли противостояние это. Протестное стояние.
А. Трефилова
―
Все заканчивается.
И. Петровская
―
Просто голос, тем не менее, пусть он слабо-слабо слышим сегодня на экране, но может быть и есть действительно какой-то смысл в этом, чтобы голос разума каким-то образом или писк, не знаю. Писк, наверное, может быть, чуть-чуть пробивался сквозь этот кошмар, сквозь бесконечные какие-то ярлыки, которые на все вокруг навешивается участниками этих обсуждений так называемых. Сквозь эти вопли, издевательства, ведущие просто виртуозно овладели этим мастерством глумления над здравым смыслом.
А. Трефилова
―
Вообще это какой-то курятник. Я видела несколько таких программ, как в курятнике налетают и действительно заклевывают, захлопывают…
И. Петровская
―
Курятник мне кажется он даже более гуманный. Это скорее как какая-то свара такая. Она бросается и загрызает на твоих глазах того, кто вдруг решает как-то немножко по-другому просто сформулировать, выразиться. А уж тем более совсем по-другому. Там же дискуссия строится теперь по принципу – кто просто лучше и больше других отвесит ругательств, оскорблений в адрес Украины, ее лидеров, американцев, Обамы и так далее. Вот вся дискуссия. Кто это сделает просто более экспрессивно и в самых что ни на есть мерзопакостных тонах. А если вдруг какой-то более-менее спокойный взвешенный человек начинает что-то говорить, тогда на него набрасываются с криком «руки прочь» и «не сметь» и так далее, и ведущие, безусловно, всегда на стороне вот этого агрессивного большинства. И если он дает слово им и позволяет эти все мысли высказывать, то, как правило, этому, кто в меньшинстве, может быть удается сказать пять слов, после чего на него обрушивается общий гнев или вот эта глумливая усмешечка и зашикивание ведущего. Поэтому я предполагаю, что требует огромных душевных сил и мужества. Стоит, это вопрос другой, стоит ли затрат таких душевных это участие в таких программах. Но это требует мужества, чтобы противостоять такому вот активному наступлению на себя, а самое главное, что если в студии есть публика, то публика тоже агрессивно очень изначально настроена. В отношении кого-то из тех, кто говорит что-то, отличное от главной направляющей темы.
А. Трефилова
―
Я кстати еще помню, почему я перестала все это смотреть. Потому что у меня было ощущение абсолютной одинаковости. Вот одни и те же люди из канала в канал, как в анекдоте: я тебе попереключаю. Включаешь подряд, и они все сидят и все одно и то же.
И. Петровская
―
Так больше того, они же как на работу весь сезон и предыдущий ходили. Это обязательный депутат Железняк, это обязательный практически Жириновский, это в 70 случаях из 100 Проханов. Обязательно какие-нибудь с Украины политологи или журналисты, но определенного толка.
А. Трефилова
―
Специально обученные люди.
И. Петровская
―
А если приходят вот эти украинские политологи с другой точкой зрения, то, разумеется, метод борьбы с ними ровно такой, как со своими внутренними национал-предателями.
А. Трефилова
―
Но я так понимаю, пропала соревновательность еще между каналами. Если все делают одно и то же и дуют в одну дудку. Конкуренция есть вообще какая-нибудь.
И. Петровская
―
Нет. А в чем, я вообще заметила особенности этого сезона. Раньше мы подводили итоги и обсуждали, чем этот сезон запомнится, кто был лидером, это же всегда очевидно людям наблюдающим, кто запустил большее количество каких-то новых форматов, у кого были самые яркие удачи. Я не говорю сейчас даже о рейтингах. А сейчас мне кажется, это уже не имеет смысла. Потому что в этой идеологическо-пропагандистской составляющей все абсолютно одинаковые. И действительно они ходят с канала на канал, иногда буквально в один вечер одни и те же люди на разных каналах присутствуют. А самое главное уже не имеет смысла, мне кажется, даже рейтинги уже не имеют смысла. Потому что государственные каналы все равно получат свое финансирование. Главная задача их то, чем они занимаются и они делают это более чем успешно. Осуществляя государственную линию и политику, что называется партии и правительства. А все остальное так прилагается. И мне кажется, что в этом сезоне никаких особых прорывов, успехов не было. Ну может быть сериалы. Был «Однажды в Ростове» отличный, очень хорошо сделанный, замечательный острый прекрасный сериал. Видела ты или нет.
А. Трефилова
―
Нет.
И. Петровская
―
Константин Худяков режиссер, Елена Райская автор сценария. Это события в Новочеркасске. Который ждал своего часа довольно долго и дождался на Первом канале. Может быть, еще какое-то небольшое количество фильмов, ну «Голос», но уже не первый сезон идет.
А. Трефилова
―
Я знаю, что вы фанаты и поклонники. Но, честно говоря…
И. Петровская
―
Не фанаты, но, по крайней мере, это было живо, напряженно…
А. Трефилова
―
Вначале действительно был прорыв. А потом уже привыкаешь.
И. ПЕТРОВСКАЯ: В этой идеологическо-пропагандистской составляющей все абсолютно одинаковые
И. Петровская
―
Нет, конечно, усталость от всякого формата наступает. Но все равно это происходит особенно в следующей части после слепых прослушиваний в прямом эфире, это соревновательность. Может быть, там есть какие-то свои условия и кто как побеждает. Но есть ощущение какой-то и честности, и искренности и участников и наставников. И поэтому это просто сам по себе очень удачный и очень хорошо и профессионально воплощенный у нас этот не наш формат. Сейчас обсуждение идет, кто будет следующими наставниками. И это может быть единственная коллизия, которая достойна обсуждения на будущий сезон. Потому что прежние наставники оттрубили свое и ушли на заслуженный отдых. А сейчас кто теперь сядет в эти кресла, я думаю, это будет больше всего волновать зрителей в ближайшее время.
А. Трефилова
―
Скажи, как жить дальше неделю эту.
И. Петровская
―
На следующей неделе? На следующей неделе я бы отметила естественно, как это всегда бывает день памяти Владимира Высоцкого. Потому что 25 июля 1980 года он ушел из жизни. И это уже тоже стало традицией телевизионной, особенно на Первом канале вспоминать.
А. Трефилова
―
А песни Высоцкого будут петь? Это меня совершенно убивает, честно говоря. Смотришь и думаешь, вот зачем вы это делаете. Неужели вы сами не понимаете. Сами себя не слышите.
И. Петровская
―
Я тоже так долгое время думала.
А. Трефилова
―
Это стыдно.
И. Петровская
―
А с другой стороны может быть это и продлевает, в общем, тоже и жизнь многим…
А. Трефилова
―
Есть те, кто делают это классно. Но большей частью есть те, кто делают это крайне плохо.
И. Петровская
―
Дай я просто расскажу, что будет на Первом канале 25 июля. Рано утром покажут «Служили два товарища» прекрасный фильм. Потом будет документальный фильм «Владимир Высоцкий. Я не верю судьбе». А потом будет коллекция Первого канала «Достояние республики» Владимир Высоцкий. И до программы «Время» и после программы. На Втором я ничего не обнаружила, на канале ТВ-центр будет «Владимир Высоцкий. Не сыграно, не спето». Документальный фильм. О том, что не сыграно и не спето, не сделано. Ну, надеюсь, что это сделано, по крайней мере, деликатно. И на канале «Культура», разумеется, будут «Маленькие трагедии». Где как мы знаем, сыграл Владимир Высоцкий замечательно.
А. Трефилова
―
А «Арап Петра Великого» никто не показывает?
И. Петровская
―
На ТВ-центре будет «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» и дальше на канале «Культура» замечательный монолог в Кинопанораме, который был записан за полгода до его смерти Ксенией Марининой. Не прошел тогда в эфир, был спрятан. Его бережно хранили видеоинженеры, и потом наступила пора через несколько лет, когда началась более-менее гласность, перестройка, когда это дошло до эфира. Это одна из немногих студийных таких записей профессиональных. Я имею в виду телевизионных, конечно, Владимира Высоцкого.
А. Трефилова
―
Ну что, давай мы перейдем к завершающей части нашей программы. Здесь у вас по плану песня. А мы должны поздравить Алексея Рыбникова, у него был день рождения, юбилей 17 июля.
И. ПЕТРОВСКАЯ: Самое главное уже не имеет смысла, даже рейтинги, гос. каналы все равно получат финансирование
И. Петровская
―
Да, не далее как вчера и в связи с чем как раз и показали его «Линию жизни».
А. Трефилова
―
И, по-моему, сегодня будут показывать «Юнону и Авось» классическую версию.
И. Петровская
―
Может быть повтор, потому что вчера вечером была «Юнона и Авось», это было замечательное просто зрелище. Событие. Несмотря на то, что это 1983 год. Поздравляем Алексея Рыбникова, на мой взгляд, просто гений.
А. Трефилова
―
Ну, классно. Чего говорить. Действительно с днем рождения.ПЕСНЯ