Человек из телевизора - 2011-07-02
К. ЛАРИНА – Начинаем программу «Человек из телевизора». Здесь в студии «Эхо Москвы» Ксения Ларина и Ирина Петровская. Вот, смотри, хорошо…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Вижу тебя причем.
К. ЛАРИНА – Нет, вот ты здесь есть тоже. Прекрасно. Вы поняли, что мы не только по радио, но и по Сетевизору, дорогие друзья, так что подключайтесь к вашим гугл-андроидам, извините за выражение и можете на нас смотреть. Но не только смотреть и слушать, но еще и общаться с нами напрямую посредством телефона прямого эфира и sms. И наконец, твиттер, аккаунт vyzvon, милости просим, тоже можете им пользоваться.
И. ПЕТРОВСКАЯ - А традиционная фраза: воздуха!
К.ЛАРИНА – Воздуха хочется побольше конечно. Ну что мы начинаем. Все меньше и меньше радостей, открытий телевизионных.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Чудных.
К.ЛАРИНА – Все уходят в отпуск. Но, тем не менее, какие-то тестовые премьеры стартовали и это единственное, что скрашивает это убогое существование летнее. Наверное, стоит начать с «Русских сказок» на канале РЕН вчера состоялась премьера спектакля Сергея Доренко и К˚. Проект этот одновременно и радийный и телевизионный, шел параллельно в прямом эфире, это прямой эфир за исключением некоторых эпизодов. И радио и телевидения. Вам слово.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я вообще придерживаюсь обычно принципа все-таки с первого раза особенно с плеча не рубить.
К.ЛАРИНА – Можно понять, что это такое. Помочь человеку определиться дальше.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Пока у меня довольно тяжелое впечатление осталось от этого проекта. Потому что мне кажется, что у Сергея Доренко там есть проблема стилистического в первую очередь свойства. Как-то не может определиться, в каком жанре он там работает. Я честно тебе скажу, по радио его мало слышала. Это одно.
К.ЛАРИНА – Это его стиль радийный, который он перенес сюда на экран.
И. ПЕТРОВСКАЯ - В картинке это выглядит и в звуке телевизионном немножко странно, если ни сказать страшновато. Русские сказки они же страшные сказки. Эти заклинания, что жизнь страшнее сказок. Анонсы, которые он произносит своим традиционным голосом: Золотухин кто он – палач или спаситель. Помимо всего прочего просто исключительно эстетические ощущения, довольно странно Сергей выглядит в этом образе. По-моему, в щетине. По-моему, без нормального студийного грима, потому что видно было, что он покрыт крупными каплями, лицо я имею в виду пота.
К.ЛАРИНА – Да ты что? Человек работает. Потеет, когда работает.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну понятное дело.
К.ЛАРИНА – Ты потеешь, когда грядку полешь?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не полю грядку, я потею без этого. Даже в такую погоду мне не нужно никакую грядку для этого полоть. Но существуют все-таки определенные средства в виде пудры, грима, которые позволяют это скрыть. Плюс утрированные интонации, игра голосом, конечно, это все было и в предыдущих его программах и вот этот стиль, когда ёрничество такое, доведенное до абсолюта. Но здесь мне казалось, что это было все-таки в избытке. Ну я уж не говорю о диалоге, который состоялся с четой Любимовых, Юрием Петровичем и Каталин. Где он практически не давал говорить своим героям, проговорил за них все сам. И иногда подавала реплики его помощница девушка и реплики эти оставляли самое печальное впечатление, в том числе у нас в наших репликах тоже это приводится. Замечательно, когда сказал Юрий Петрович, что он две войны прошел, и девушка так со знанием дела, показывая, что она знает историю своей родной страны, сказала: Гражданскую и Великую Отечественную. Но опять же Юрий Петрович не успел этого услышать, слава богу. В общем, говорю еще раз, да, это такие вещи, которые исправимы и наверное, если их как-то отточить, они могут сделаться…
К.ЛАРИНА – Излишняя нервность, нервозность такая…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нервозность невероятная. Иногда ощущение, что вообще даже непонятно, как Остап Бендер начал фразу, а к концу он уже забыл начало и поэтому никак не мог ее закруглить. Да, Остапа несло в этом случае. В частности этот специалист по чему-то, лао дзы, дао дзы…
К.ЛАРИНА – Китаист.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Он не китаист, а исповедует это учение, которому следует сам Сергей Доренко, это вообще было просто невозможно ничего понять. Немножко отдавало бредом.
К.ЛАРИНА – А его пригласили в качестве комментатора каких-то событий?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну конечно. С точки зрения этого вот…
К.ЛАРИНА – То есть как свежая голова своеобразная.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Типа того, возможно свежая голова, а возможно, потому что сам Сергей как мы знаем, я совсем в этой восточной философии ничего не понимаю, но он тоже этого придерживается. И это в принципе понять невозможно, о чем идет речь. Но в разговоре с Юрием Петровичем проявилось еще одно, мне показался совершенно недопустимым тон, в котором Сергей Доренко оценивал весь этот конфликт Театра на Таганке.
К.ЛАРИНА – В своем стиле. Хочешь, скажу тебе страшную тайну?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Мне было отвратительно это слушать.
К.ЛАРИНА – Мне кажется, что ему глубоко по барабану все, что происходит на Таганке, в банке, где бы то ни было. В Кремле. И в прочих других местах. Стиль Сергея, который я понимаю, что на самом деле его это мало волнует. Он увлечен формой подачи. Излишняя нервозность это, безусловно, нервозность прямого эфира, почти паника. Я не смотрела целиком всю программу. Я естественно следила за тем, что происходит на экране, когда появились Любимовы, конечно я включила, поскольку это мне было интересно. Эту часть я просмотрела целиком и полностью. Но этот синдром, когда ты заполняешь собой все, включая своих собственных гостей, он мне очень хорошо знаком, скажу я тебе честно.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ха-ха-ха.
К.ЛАРИНА – Потому что когда это прямой эфир, когда ты чувствуешь, что время идет, а надо быстрее, быстрее, быстрее, ты начинаешь сначала им немножко помогать, а потом к чертовой матери…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Сам за них все скажу.
К.ЛАРИНА – За них все и говоришь.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но если учесть, что Юрий Петрович довольно медлителен в своей речи и очевидно ему требуется некоторое время, чтобы осмыслить некоторые вопросы, сформулированные прямо скажем, изощренно, изысканно, то тем более это было совершенно дико. Уж я не говорю о том, что совершенно невероятное впечатление оставил повтор просто подряд, где Юрий Петрович сказал два куска своих текста, было ощущение, что то ли он выучил это наизусть и забыл, что он только что это произнес, то ли непонятно что. Потому что…
К.ЛАРИНА – Непонятно, в каком состоянии он находится.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, нас никто не предупредил, что эта часть идет в записи. Ребята, давайте по-честному тогда работать, потому что иначе сразу возникает подозрение по поводу всего остального прямого эфира.
К.ЛАРИНА – Теперь то, что я знаю из источников внутренних. Что действительно это была запись, этот фрагмент эфира разговор с Любимовыми в студии это была запись, но запись, которая закончилась за 10 минут до начала прямого эфира. То есть это как принято говорить хоккейный вариант. Не монтированный. То есть они его записали, в таком же виде, в каком он должен идти внутри программы, тут же его дали, это такая была элементарная накладка. Я с тобой согласна, что поскольку Сергей человек в этом смысле простой и честный, в смысле прямого и непрямого эфира, он всегда это говорит. Я думаю, что он должен был по идее, конечно, сказать, что если накладка произошла, а мы в прямом эфире, ребята, простите, у нас тут накладка. Хотя она была не одна, там какие-то ляпы были бесконечные. Мне кажется там был закольцован какой-то репортаж с Ромой Жиганом. Был первый, потом кончился обзор и опять Роман Жиган пошел. То есть были какие-то накладки, явно связанные с неподготовленностью.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Потом когда он представил сюжет, и сказал, что сейчас мы увидим такие-то кадры, кадры эти долго не шли и по-моему, часть так и не увидели. Я имею в виду сюжет про то, как к визиту Путина в Екатеринбург красили деревья, заборы и завешивали фасады старых ветхих зданий тряпками, на которых этот фасад был нарисован. Можно было бы только конечно порадоваться смелости этого сюжета, но дело в том, что по этому сюжету получается, что Путин европеец и страшно цивилизованный человек, а вот азиаты так и было сформулировано - европеец в гостях у азиатов. Но дело в том, что мне кажется, особого мастерства это искусство камуфлирования как раз у европейца достигло. Европеец прекрасно понимает и даже скорее всего именно окружение европейца…
К.ЛАРИНА – Ты имеешь в виду Путина?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну естественно. Дает указание красить заборы, фасады, обновлять таким образом и сгонять с обочин весь транспорт.
К.ЛАРИНА – Ты говоришь о каких-то смыслах…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, это я к тому, что вроде бы…
К.ЛАРИНА – Тут трудно спорить, меня больше тут форма волнует.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Формы там вообще пока нет, давайте заметим.
К.ЛАРИНА – Знаешь, что мне это напомнило, Ир? Потом когда я поговорила с Доренко, я вспомнила, почему у меня возникла эта ассоциация. Была программа «Хмурое утро» с Александром Гордоном на каком-то дециметровом канале. Это было прямое утро, у него компания в студии постоянная, роли были распределены именно так. Он герой, рядом с ним девочка дурочка, помнишь, какая-то Настя у него была. Кстати тоже Настя, смешно. Какой-то был дяденька философ. И какие-то иногда появлялись условные гости. Это все ни шатко, ни валко шло, с какими-то всплесками немотивированного какого-то бешенства неожиданного. Вдруг он начинал читать стихи, вдруг ему приходило в голову поговорить о чем-то… Но это такое беспрерывное…
И. ПЕТРОВСКАЯ - По-моему, телефонное там было общение.
К.ЛАРИНА – Мне это напомнило по форме. А когда я поговорила с Сергеем Леонидовичем, неожиданно нас свела судьба в разговоре, он мне сказал, что сейчас очень увлечен, хочет сейчас пересмотреть Говарда Стерна. Помнишь знаменитый радио и телеведущий американский, лавры его не давали покоя Гордону в свое время. Он мечтал повторить его подвиг, именно поэтому, он как раз работал в таком же стиле и такой форме. У него тоже была компания, новостница, с которой он беседовал, какой-то партнер, который исполнял все его прихоти, капризы, и разные роли исполнял. То есть это все попытка освоить эту нишу, которая у нас к сожалению пока не удается, не получается. Но мне кажется, что только в прямом эфире такое возможно. Победить, эту форму продвинуть и сделать ее интересной. Здесь мне кажется это зависит очень от личности героя самого главного. Остальные могут быть какие угодно.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Без сомнения, может быть это все потом каким-то образом он все-таки структурирует и это не будет выглядеть…вот у меня было ощущение, что я подглядываю за чем-то. А мне неприятно подглядывать за тем, что вроде бы не предназначено для постороннего глаза. Пока, во всяком случае. Не знаю, может быть я тоже исключительно за то, чтобы был прямой эфир. В случае с Доренко это означает большой риск, потому что мне кажется, что чем дальше, тем больше. Если еще 11 лет назад он наверное, каким-то образом себя мог сдерживать, понимая, что он работает…
К.ЛАРИНА – Он тексты писал.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Он писал тексты себе, безусловно, причем писал, насколько я понимаю, по стилистике сам, то сейчас конечно, он намного более неуправляем, чем тогда. И сейчас мне кажется у него нет задачи любой ценой получить телевизионный эфир, тем более давай дадим все-таки отчет себе и все остальные пусть себе также отдадут отчет, что пятница в 6 часов вечера пока что это самое что ни на есть неудачное время для лета, для телевизионной программы.
К.ЛАРИНА – На твой взгляд перспектива есть у этого проекта? В той форме, форма она вот такая будет, я думаю, что она вряд ли будет меняться.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Наверное, есть, только при условии, что все будет по-честному, что он будет сам себе в этом случае хозяин, то есть у него не будет каких-то очевидных кураторов, которые будут вторгаться в содержание. Но поклонников у него я думаю, будет огромное количество, потому что при всем том это сейчас оставляем за скобками все, что мы до этого сказали, что пока это конечно блин комом, пока непонятно как…
К.ЛАРИНА – Блинком.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, красиво. Но при всем том, Доренко живой, со своими заморочками, а живой человек…
К.ЛАРИНА – Со своими лужами и луной в этих лужах.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Лужи, луна, путь к себе, от себя, множество всего. Этих заморочек. Но согласимся, что у нас на экране сегодня огромный дефицит живых неотредактированных, причем необязательно кем-то со стороны, а внутренне сами себя люди редактируют и прекрасно понимают, в каких рамках им надо себя держать. Не то что их кто-то держит, а сами себя держат. В этом смысле Доренко представляет огромный интерес именно как человек, который, по-моему, сам не знает, где эти рамки и его может в любой момент захлестнуть, вынести и именно тем, что он живой, он мне интересен, поэтому я лично продолжу это смотреть, несмотря на…
К.ЛАРИНА – Что жизнь страшнее.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Жизнь страшнее безусловно. И, несмотря на вот этот первый неуспех.
К.ЛАРИНА – Про тему Таганки давай мы ее продолжим. Поскольку она являлась главной темой недели. И в разных аспектах ее обсуждали. И в новостных форматах и «Прямой эфир», который я не видела. Ты смотрела.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Это программа. Да, вчера только закончился Доренко, я щелкнула на «Прямой эфир», и там было как будто продолжение. И что же происходит. Весь выпуск был посвящен ситуации на Таганке. Вчера была пресс-конференция Любимова, оттуда были куски с этой пресс-конференции. И в студии соответственно наконец-то, потому что до этого я не видела, позвали наконец самих актеров бузотеров.
К.ЛАРИНА – Любимова не было на этой передаче?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, он был только во фрагментах пресс-конференции и не только вчерашней, но там были еще фрагменты прежних его встреч со зрителями. А здесь были актеры, несколько человек и эксперты, среди которых были Светлана Врагова, кто она, художественный руководитель или главный режиссер театра. Андрей Максимов, телеведущий, драматург, Михаил Гусман, Наталья, по-моему, Касаткина, это балет Касаткина и Василев. Кто-то еще. Митрофанов Алексей. Он во всех шоу, он теперь видимо, работа такая. Он ходит. Конечно, было очень…
К.ЛАРИНА – Феликс Антипов?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, не было, из более-менее известных мне была Татьяна Сидоренко, а остальных, откровенно говоря, Антипова я знаю по старой труппе, но его не было. Больше никого из известных мне не было, были молодые актрисы, был еще какой-то актер такой тоже достаточно молодой. В общем, поскольку к сожалению, для меня лично история Таганки закончилась очень давно, я очень сожалею, все, что я видела вместе с тобой спустя уже. Шли годы, совсем недавно в том числе, это достойно конечно внимания, но это не имеет никакого отношения к той Таганке и возможно это моя проблема, а не Таганки. Но я не буду дальше в это углубляться. Было очень много крика, было очень много эмоций, мне не очень понравились эксперты в большинстве своем.
К.ЛАРИНА – Что они говорили и как себя вели.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, что они говорили. Потому что однозначно, что Гусман, что Максимов в основном Врагова однозначно придерживались такой позиции, что есть великий художник, есть мастер, работать с ним великая честь, а требовать даже свои деньги это совершенная просто непристойность.
К.ЛАРИНА – Максимов бесплатно работает обычно?
И. ПЕТРОВСКАЯ - По всей видимости, да. По всей видимости, тут высокий полет бескорыстия. И ради искусства этот человек готов на все, в том числе и не выбивать свои деньги. Кулаками. Ну бывают такие случаи, а что ради искусства люди готовы на абсолютное такое бессребренничество, возможно мы что называется со свечкой не стояли. Но как-то трудно себе представить что такая степень бескорыстия в телевизионном в том числе человеке имеется. Тем не менее, актеры высказали свои претензии, они в основном все-таки касались и отношения с замдиректора театра одновременно женой Юрия Петровича Любимова. Говорили о стиле самого Юрия Петровича и тут я абсолютно однозначно верю, потому что много лет назад, я еще не закончила факультет журналистики, так сложилось, что месяц или больше я как на работу была такая возможность ходила на репетиции в театр на Таганке. Театр тогда репетировал спектакль «Высоцкий», который они поставили к первой годовщине со дня смерти…
К.ЛАРИНА – 1981 год.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, наверное. Да, конечно, если в 1980 Высоцкий умер. И честно сказать, тогда особенно в своем 20-летнем состоянии я была потрясена стилем общения главного режиссера с именитыми тогда, не просто как сейчас говорят никто и звать никак, тоже на это упирают. Это не артисты, а там какая-то свора бездарей.
К.ЛАРИНА – А эти были открытые репетиции?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, хотя там было всегда достаточно много народу.
К.ЛАРИНА – То есть кого-то приглашали.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Просто наш руководитель студии учебной факультета журналистики Юрий Николаевич Дроздов, он был в дружбе с Юрием Петровичем и в том числе позволял снимать на этих репетициях что называется для внутреннего пользования. И мы с моей подругой и коллегой туда ходили действительно просто как на работу. Это было в начале лета. Это было ужасно. Ужасно. Притом, что на сцене выслушивали, я понимаю, что всякий главный режиссер диктатор, он много чего может себе позволять…
К.ЛАРИНА – Я задала тебе это вопрос, прости, какая это была репетиция, потому что я тебе скажу по собственному опыту. Я в своей жизни немало репетиций повидала, в том числе была на репетициях в качестве зрителя, наблюдателя великих режиссеров и Анатолия Эфроса и А. А. Гончарова, и это стиль такой, он везде одинаковый. Не бывает режиссеров, которые сидят мило, интеллигентно разговаривают с артистами. В меня вообще Белякович табуреткой бросал. На репетициях. Бросал табуреткой из зала.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Готова я согласиться.
К.ЛАРИНА – Но Юрий Петрович в этом смысле последовательный человек, поскольку здесь идет речь не только о стиле общения, но о неком презрительном отношении к этой касте людей.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Сословию.
К.ЛАРИНА – Это самое главное.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я еще раз повторяю, что на сцене в этот момент были Филатов, Золотухин, Смехов, Демидова, Славина, по-моему, тот же Антипов, Губенко, в этом все они были спектакле, вся труппа, еще состоящая из имен, была занята. Все реагировали по-разному, я помню, как одни заискивающе улыбались, я еще раз повторяю, наверное, можно швырять табуреткой, орать даже матом, наверное. Но вот он бил в какие-то очень болезненные точки. И это воспринималось тогда особенно по моему тогдашнему девичьему наивному состоянию ужасающе болезненно. Я представляла, как, наверное, это неприятно…
К.ЛАРИНА – Это выбор такой актер, который выбирает, это вечная тема, актер, который выбирает эту профессию артиста, будь готов к унижениям. Это закон жизни, никуда не деться.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но…
К.ЛАРИНА – Вопрос все-таки не в этом, как мне кажется.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Вот именно. Здесь как раз проступила основная тема на этом прямом эфире, при всех его минусах и плюсах. Они там были. Но основная тема, конечно, этот, Доренко сформулировал, люди как люди, но только не квартирный, а финансовый, в том числе вопрос всех испортил. Не этих актеров, которые требовали того, что им полагается и то, что они заработали. Всех испортил этот ужасный финансовый вопрос. И мне кажется, что в этой истории нет правого и нет виноватого. Да, есть имя, есть легенда, есть великий художник 20-го века, но в то же время есть малоприглядная история.
К.ЛАРИНА – Тем более второй раз повторяется.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, экономическая помимо всего прочего, которая перерастает в свою очередь в морально-нравственную и чем быстрее сейчас все это закончится, мне кажется тем лучше будет, чем бы ни закончилось. Потому что все равно того театра, который…
К.ЛАРИНА – Давно его нет.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Который вошел в историю…
К.ЛАРИНА – Когда же он кончился для меня. Я бы не сказала, что он кончился в 1992 году, когда произошел этот разлом и кстати, Юрий Петрович точно также себя вел в 1992 году. Точно также поливал последними словами не Каталин, а он, поливал последними словами своих артистов, точно также говорил про балласт, про то, что он их вытаскивает из душевых, что они поражены алкоголизацией. Что это растренированная труппа. Что работать с ними невозможно. Избавьте меня от них. Все было то же самое. Я кстати тогда в то время в 1992 году только начинала работать на «Эхо Москвы», это был второй год моей жизни журналистской, я работала на этом конфликте. И естественно, тогда я как и многие другие однозначно вставала на сторону Юрия Петровича, тем более он недавно вернулся. А на той стороне, между прочим, тогда у Губенко был Леонид Филатов, была Зинаида Славина, были вообще очень замечательные актеры. Мощные артисты. И они столько выдержали плевков в свой адрес, в том числе и от СМИ, которые то же самое им говорили, что вы никто, это великий художник, гений, какое вы имеете, Шаповалов тогда был я помню, какое вы имеете право вообще с ним так разговаривать. Кто вы такие. И это был такой полив мощный. Вот история повторяется как фарс. Сегодня конечно противно смотреть вообще на всю эту свору, просто неприятно, но какая-то нелепость в этом всем есть. Нелепый, мне кажется нелепы эти претензии и Юрия Петровича, это его труппа, он ее набирал.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я тоже хотела сказать.
К.ЛАРИНА – Он набирал этих актеров. То есть они его 15 лет устраивали, а сейчас пошли вон, надоели. Ну ребята, тогда давайте выстраивать по-другому отношения. Пусть будет контрактная система, давайте всерьез на эту тему поговорим.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Вообще я еще подумала, что правы те, кто считают, что отдельно великий художник и руководство театром художественное и с другой стороны вся административная экономическая финансовая деятельность. Чем дальше великий художник будет от этого, тем лучше для него тоже. Потому что волей-неволей, когда возникают такого рода конфликты, то разумеется всякие подозрения всегда в первую очередь на его голову падают. Мы знаем в других театрах недавно очень уважаемых когда случались эти экономические финансовые конфликты, то особое удовольствие заподозрить именно великого художника в том, что он нечист на руку и так далее. Вот чтобы даже малейшего подозрения такого не было, мне кажется это…
К.ЛАРИНА – Совмещать нельзя.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, разграничить все и занимаешься, при условии конечно, что у тебя доверенные лица, честные, которые ведут совершенно открыто и прозрачно свои дела, но ты занимаешься творчеством, а кто-то занимается финансами и не будет тогда вот этого отвратительного душка, который появляется всякий раз, когда возникают такие споры хозяйствующих уже не субъектов, а просто близких людей артистов со своим собственным художественным руководителем. В конце они кстати тоже артисты в «Прямом эфире» правильно сказали, что в принципе мы от художественного руководителя даже то, что мы терпели в том числе и унижения часто и оскорбления и такой тон, готовы были бы терпеть, признавая за ним его величие и прочее. Но не от тех, кто от его имени еще хуже себя ведет. И заодно хочу сказать, что вчера мне понравился, мне вообще стал больше нравиться ведущий Михаил Зеленский. В нем есть какая-то такая искренность…
К.ЛАРИНА – Интерес.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, и желание все-таки понять все стороны.
К.ЛАРИНА – Его почему-то одевают как девочку. Мне так не нравятся его костюмы. Его наряжают как девочку. Какие-то у него вдруг прорези на пиджачке с зелененькими прокладочками…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Он просто такой изящный мальчик.
К.ЛАРИНА – Мне кажется он сам по себе такой субтильный, мне кажется что ему надо подобрать какой-то образ другой. Пиджачки ему не нужно носить и розовые зелененькие рубашечки тоже.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Если нас слышит продюсер этой программы…
К.ЛАРИНА – Пожалуйста, Наталья Никонова, посмотрите.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Подберите ему что-нибудь мужское, тулупчик какой-нибудь.
К.ЛАРИНА – Да нет, необязательно тулупчик…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да я шучу.
К.ЛАРИНА – Ир, почему обязательно пиджак. Почему обязательно пиджачок, рубашечка, а еще когда на пиджачке стали появляться прорези и оттуда рубашечка выглядывает, это выглядит конечно, девчачьи какие-то одежды.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Над стилем можно подумать, но, тем не менее, все-таки в нем пока, во всяком случае, есть какое-то человеческое участие и интерес к разного рода конфликтным историям.
К.ЛАРИНА – Я напомню нашим слушателям, что на этом тема Таганки у нас не исчерпывается. Мы продолжим этот разговор в «Культурном шоке». Но там будем говорить о других театральных скандалах между актерами и главными режиссерами, которые случились за этот сезон. Их было немало. Но обрати внимание на одну вещь, Ир. Ни один человек из той старой Таганки не комментирует.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Молодцы. Я с ужасом ждала.
К.ЛАРИНА – Я убеждена, что зовут и просят. Нет, это уже было, они и тогда не комментировали.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, я думала не дай Господь.
К.ЛАРИНА – Ни Смехов, ни Алла Сергеевна, кого еще можно назвать из ныне живущих, прости Господи.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Золотухин он волей-неволей участник конфликта.
К.ЛАРИНА – То есть артисты…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Бортник.
К.ЛАРИНА –…из старой Таганки это не комментируют и правильно делают.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Губенко тот же.
К.ЛАРИНА – Кстати, и Губенко между прочим тоже. Наверняка к нему обращались за комментариями. Он, наверное, отказался и правильно сделал. Ира, здесь еще про «Поединок» просят поговорить. Ты видела?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я видела только фрагменты, там был невероятный совершенно вопль…
К.ЛАРИНА – Жириновский против Проханова. А про что был разговор?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Про отношения с Белоруссией.
К.ЛАРИНА – Там был очень хороший Шеремет мне понравился. Очень внятный.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я честно тебе скажу, что я именно этот выпуск еще не посмотрела, я его потом обязательно на сайте посмотрю. Мне кажется, что еще можно сегодня чуть поговорить о программе, которая завершила телевизионный сезон, программа «Познер».
К.ЛАРИНА – Рассказывайте, я ничего не видела. Читала в твоем изложении.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Там был Михаил Прохоров и ради него второй раз за историю программы изменили формат и сделали это ток-шоу. Один раз это было в конце первого сезона, когда был приглашен в качестве уже почетного гостя Михаил Сергеевич, почетного в том смысле, что он был один раз на эфире, а потом зрители выбрали его как самого интересного героя и для ток-шоу. Больше этого не повторялось. Вот сейчас повторилось, Прохоров тоже справедливости ради заметим, второй раз на эфире у Познера. Первый раз он на меня произвел удручающее впечатление, потому что он был абсолютно неживой, еще свет чудовищный, по-прежнему не перестаю изумляться. Который делает человека…
К.ЛАРИНА – Я его называю: свет как в лифте.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да…
К.ЛАРИНА – Который все вытаскивает.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И с одной стороны вытаскивает и старит и делает похожим на какого-то зловещего дракона. Почему туда не ходят женщины. Здесь свет зажгли, должна тебе сказать ради Прохорова. Дали свет. Не потушили свет, не туши свет, а наоборот прибавили свету. Владимир Владимирович вспомнил былое и пошел по трибунам с микрофоном. И сидели люди, которые якобы были отобраны как, якобы потому что я не знаю, там были разные версии, что Первый канал каким-то образом отбирал все-таки, не просто первых лучших задавших свои вопросы, а какой-то был отбор, возможно, это не принципиально. Сидели люди, которые задавали вопросы, а Прохорову дали распечатку, какое место, 39 было человек, 39 мест, и он просто номер называл, вставал человек и отвечал.
К.ЛАРИНА – То есть заранее записались на вопросы. Так что ли?
И. ПЕТРОВСКАЯ - У каждого было свое место на трибуне. Не знаю, записались или нет, но он говорил, какой номер ему сейчас предпочтительнее, комментируя это, допустим, я родился 13 не помню, какого он родился. Давайте поэтому 13. А хочу, чтобы партия моя стала второй, давайте номер второй.
К.ЛАРИНА – А, может быть, у Познера были эти номера, и около каждого номера стояла тема вопроса.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, не у Познера. Познер дал распечатку, сам Прохоров должен был определить, какой номер. И все вроде бы. Когда первый раз посмотрела, в общем, на фоне очень многих других нынешних политических персонажей понятно, что Прохоров человек и более современный и во всех смыслах более продвинутый и цивилизованный. Да, в общем, и симпатичный, откровенно говоря. Когда я посмотрела второй раз, что-то меня насторожило. Что-то меня ужасно раздражало, не могла я даже понять, в чем дело.
К.ЛАРИНА – В самой форме?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, когда я посмотрела второй раз, я вдруг поняла, что мне это напоминает прямые линии Путина с народом, именно по тому, как задавались вопросы гладко, по как бы тебе сказать, облегченности этих вопросов. Вот вроде бы какие-то важные вопросы заданы, но ты понимаешь, на самом деле не заданы. Ни один острый вопрос там не прозвучал. В том числе даже когда сам Владимир Владимирович в самом начале задал несколько вопросов, как вы относитесь к Ходорковскому, тот сказал, что он полагает, что раз уж вынесен приговор, так уж вынесен. Но в целом раз имеют Лебедев с Ходорковским право на УДО, то их должны освободить. Вроде и да, и нет. Обтекаемо. Как вы относитесь к своему конкуренту, но незарегистрированной партии Парнас. Ответ, что он за конкуренцию, пусть расцветают все цветы, чем больше партий, тем лучше. Очень меня порадовал ответ на вопрос: вас на Западе называют лояльной Кремлю оппозицией, на что Михаил Прохоров, не моргнув глазом, ответил, что ни с каким Кремлем он дело не имеет, это его личный выбор и его друзья попросили ответить таким образом…
К.ЛАРИНА – Друзья из Кремля.
И. ПЕТРОВСКАЯ - …на вызов времени. Но на просьбу назвать фамилии друзей, не откликнулся. Дальше, когда пошло это ток-шоу, политическим вопросом был только – ваше отношение к М. С. Горбачеву.
К.ЛАРИНА – А про сегодняшнее состояние, про сегодняшнюю политику.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, инновации, как бороться с коррупцией.
К.ЛАРИНА – А как бороться с коррупцией?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Он сказал, я знаю, как бороться с коррупцией, и дальше я поняла, что все очень гладко, прекрасно, точно так же как бывает на этих прямых линиях.
К.ЛАРИНА – И все довольны.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Все довольны. Вопрос задан. Хорошо, бодро как правило за редким исключением. И следует мгновенный ответ. Путин понятное дело оперирует огромным количеством и народу доверчивому кажется, что он держит в голове количество сплавленных бревен по реке Енисей или где, пассажирский товаропоток, грузопоток, пассажиропоток, он все это знает. Точно также у Михаила Прохорова не было ни секунды, я внимательнейшим образом второй раз посмотрела.
К.ЛАРИНА – Не задумываясь, отвечал.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ни секунды. Ни разу, ни секунды, ни одной паузы, ни малейшего сомнения в глазах. Ни малейшего затруднения с ответом. То есть было ощущение, что как будто перед ним стоит какой-то невидимый телесуфлер и в общем, мне показалось, что в концовке своей…
К.ЛАРИНА – А прощалка была у него?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, уже без Прохорова и без публики. И Владимир Владимирович Познер, прощаясь и уходя в отпуск на лето, сказал, что дает зрителям задание подумать над рядом вопросов и самый последний был это цитата из его любимого персонажа Линкольна: можно дурачить часть народа много времени, можно дурачить много народа часть времени, но невозможно дурачить весь народ все время. И засим, предложив поразмыслить над этой фразой…
К.ЛАРИНА – Программа завершилась.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Владимир Владимирович покинул нас, надеюсь, до осени. И мне кажется…
К.ЛАРИНА – Что это был эпиграф к этой передаче.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Эпиграф и послесловие к этой передаче. И в общем, эта форма ток-шоу мне показалось, дала ему возможность отстраниться, если действительно это носило такой пиар-характер, а у меня нет больших сомнений, что так оно и было, отстраниться и все упреки адресовать тем, кто это организовывал.
К.ЛАРИНА – Я сейчас тебе расскажу, то, что было открыто. Они предложили на сайте Первого канала, когда была анонсирована съемка с Прохоровым, они предложили задавать вопросы, и авторы лучших вопросов будут приглашены в студию программы. Вот одна из участниц этого конкурса своеобразного написала мне письмо в фейсбук, всю цепочку она рассказала. Она отправила вопрос, подписалась, ей пришел ответ, что ваш вопрос нас заинтересовал, пожалуйста, сообщите свое имя данные, прочее, мы скажем день съемки. Скажем ваше место. Она все это написала, все про себя, потом чем ближе был день съемки, все молчали, потом ей отказали в итоге. Написали отказ, что извините ваш вопрос мы решили не брать и прочее. Из чего я сделала вывод, крамолы-то нет, все очень открыто. Что ты права абсолютно, что конечно же, бог его знает, это были вопросы из Интернета, либо они сами их писали и сами людей назначали, меня это не волнует. Важно, что эти вопросы совершенно точно уж теперь понятно, попали к фигуранту, он знал их. Он подготовился. Тем более, Ира, мы знаем с тобой, те люди, которые Прохорова видели по телевизору и на публичных выступлениях, знают, что у него есть проблемы с реакцией. Есть проблемы с формулировками, с реакциями, он не сразу что называется въезжает в вопрос. Поэтому то, что ты рассказываешь, для меня очевидно, что человек подготовлен.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но единственное, волнение и некоторый недостаток опыта публичных выступлений выдавало только то, что он был тоже простите, пожалуйста, у меня сегодня, закольцовываем тему, что страшно потел. Но это дело тоже такое наживное, рано или поздно и Владимир Владимирович тоже бывало, потел. Я имею в виду не Познера.
К.ЛАРИНА – И потеет, кстати, как раб на галерах.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, потом это проходит. Но в принципе я подумала, вот если бы у нас было все нормально, и действительно бы Прохоров бы выдвинулся в политику, но только без этой поддержки, то это был бы, наверное, интересный расклад. Потому что действительно человек абсолютно самодостаточный, человек богатый, которому ничего от этого не нужно в материальном смысле, я думаю наоборот, он на этом потеряет…
К.ЛАРИНА – Я думаю, что ему нужно более важное – чтобы он ничего не потерял.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Он потеряет на своей же этой предвыборной кампании…
К.ЛАРИНА – Нет, я имею в виду другие потери.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Это верно, тут конечно кошелек или жизнь вопрос. Безусловно. И это обидно. Потому что мне казалось, что эти люди могут щелчком говорить, нет, ребята, не надо. Это не мое поле. Я с вами в такие поддавки играть не буду.
К.ЛАРИНА – Увы, это то самое предложение, от которого невозможно отказаться.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, от которого не просто невозможно отказаться, а которое может стоить и кошелька и жизни.
К.ЛАРИНА – На этой оптимистической ноте мы завершаем нашу программу. С Ирой прощаюсь я, к сожалению, на какое-то время, потому что убываю в отпуск с понедельника. Тебе хорошего эфира, драйва и интересных летних программ.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Спасибо.