Ирина Петровская - Человек из телевизора - 2007-11-24
К. ЛАРИНА – Хочется закричать.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Не кричи только.
К. ЛАРИНА – Ой. Ира, здравствуй.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Что с тобой, кто тебя довел до такого состояния?
К. ЛАРИНА – Телевидение твое. Я больше не могу. Ужас просто какой-то. Когда это кончится. Неужели 2 декабря.
И. ПЕТРОВСКАЯ - 2 декабря первая часть кончится. Потом должна вторая серия быть.
К. ЛАРИНА – Антракт.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Будет новогодний, конечно. Я не знаю, до какой степени он нас порадует, но все-таки я сомневаюсь, что это будет…
К. ЛАРИНА – А вдруг он что-то затеет под елкой, скажет что-нибудь такое, что все замрут около стола.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну поскольку замрут около стола, то отомрут через две недели к Старому новому году. Поэтому будет возможность некоторой релаксации. Но вообще, конечно, последняя неделя тоже меня ввела в это депрессивное состояние, потому что ощущение такое, что ты не можешь поверить, что это происходит у тебя в стране. С тобой. Это с одной стороны дежавю, с другой стороны какое-то совершенно новое впечатление. Такого пожалуй еще не было, когда во время этой судьбоносной встречи вождя со своими активистами, берется за основу съезд американских партийных деятелей, картинка та же, но при этом содержание совершенно другое. Все сравнивают, но не сравнивают только одно, что там нет этой истерии. Это весело у них проходит.
К. ЛАРИНА – Истерия берется из другой страны, из другого времени.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я даже написала на эту тему колонку в «Известиях», потому что сейчас идет по «Культуре» замечательный документальный сериал, называется «На фоне Пушкина 1937». И там особенно в первой серии общая картина дана этого времени. С одной стороны начало большого террора, процессы. С другой стороны тоже если вдуматься, совершенно дикая дата, то есть не дата, а дикое празднество, устроенное в годовщину смерти. Почему-то никому в голову не пришло, что всенародный праздник не бывает по поводу смерти. По этому поводу бывает скорбь и память.
К. ЛАРИНА – А это было именно целый год торжества.
И. ПЕТРОВСКАЯ - В конце 1936 года было постановление и правительства и партии тогдашней, естественно, в ознаменование столетия со дня смерти Александра Сергеевича Пушкина. И там совершенно меня потрясшие вещи, потому что я эти два события как-то никогда не сравнивала. Но просто эти массовые невероятные митинги в честь или не знаю, как сказать, по поводу этого пушкинского праздника и дикий энтузиазм и газеты, пестрящие заголовками – Оленеводы читают Пушкина, гарнизоны готовятся встретить праздник, ткачихи ткут полотна с портретами и так далее, и главное показан действительно бесконечный народный энтузиазм, все счастливые. Масса народу, какие-то митинги, собрания. И с другой стороны тот же самый абсолютный энтузиазм, только по другому поводу. А здесь это кадры хроники: расстрелять, раздавить гадину, те же поэты, те же писатели, те же артисты, которые с одной стороны говорят и возносят Пушкина, а даже не столько Пушкина, сколько Сталина, потому что это все было подтверждение величия Сталина. Пушкин в данном случае использовался и это очень хорошо в этом сериале показано, как некий символ, режиму необходимо было создать каких-то новых литературных святых и это символ, который должен был подтвердить величие Сталина. И там приводится поразительная цитата из стихов разных советских поэтов и литературных генералов, в частности Безыменского, дико смешной стих. Сейчас не вспомню точно. Но: да здравствует солнце, да скроется тьма, да здравствует Ленин, да здравствует Сталин – это все по поводу Пушкина как будто бы. И вот этот тоже энтузиазм звериный, массовый, с полным одобрением, когда те же люди и те же поэты и те же представители передового отряда интеллигенции, инженеры человеческих душ призывают задушить, раздавить, растоптать. И вот это каким-то образом корреспондируется в моем сознании, поскольку я смотрю все время, массово, в том числе я понимаю, конечно, что мы не дошли до этого состояния и, наверное, вряд ли дойдем. Но этот энтузиазм, который нам показывают…
К. ЛАРИНА – Почему не дошли?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Потому что ну, извини.
К. ЛАРИНА – Да дошли уже. Посмотри на эти визжащие морды. Они визжат.
И. ПЕТРОВСКАЯ - С 1937 годом не будем сравнивать и дай бог, чтобы нам никогда не довелось.
К. ЛАРИНА – А текст, который произносится с экранов телевидения.
И. ПЕТРОВСКАЯ - А вот все, стилистика, эстетика, массированная такая беспардонная атака пропагандистская, когда вообще никому даже…
К. ЛАРИНА – А назначение врагов, чуть ли ни списочные уже составляют тексты.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Кто не с нами, тот против нас. Все-таки мне казалось, что да, конечно, телеканалы давно уже перешли какие-то границы всех приличий, но даже сейчас, когда уже просто реально законы не соблюдаются, потому что сейчас избирательная кампания и вообще есть избирательный закон. И все на это плюют. Вот это меня все совершенно довело на этой неделе до какого-то состояния абсолютного внутреннего отчаяния. И еще у меня было потрясение, поскольку это не входило в предыдущую нашу неделю, когда я смотрела «Времена», где обсуждался феномен Путина. И в качестве свежей головы там сидел Виктор Ерофеев. Нами с тобой очень уважаемый человек, знакомый нам хорошо и более того, совсем недавно он вызвал к барьеру Никиту Михалкова по поводу этого письма Церетели-Михалков: останьтесь на третий срок. И очень внятно и очень достойно и спокойно, со спокойным достоинством говорил, что есть вещи, которых надо стесняться, возможно, в себе. И если очень хочется полюбить власть, то не надо это делать все-таки до такой степени публично. И вот здесь он сидит в ряду других интеллектуалов, политологов, ученых. И когда его спрашивают, феномен вот к чему свелся: кто больше перечислит достоинств. Никому, даже близко, даже вопроса не было задано, а давайте подумаем хотя бы гипотетически, какие претензии можно предъявить к этому же замечательному человеку президенту. Этот вопрос вообще за рамками, естественно, программы. Но когда обращаются к Ерофееву и просят его сказать, в чем для него значение историческое Путина, тот начинает говорить о том, что возродилось чувство собственного достоинства, что люди получили право на частную жизнь и свободу воспитывать своих детей так, как им хочется и где им хочется. Они могут выходить на трибуну, ты не поверишь, и без бумажки спокойно говорить все, что они думают. И это меня совершенно глубоко потрясло. Потому что ощущение у меня было такое, опять же сериал все время в голове сидит, и когда рассказывают о процессах тех страшных, проходивших над так называемыми троцкистами, начиная еще с 1936 года с Зиновьева-Каменева, а потом 1937 год это уже знаменитый процесс, который и положил в 1937 году начало большому террору, Серебряков, Пятаков и еще ряд товарищей. И все наблюдатели, которые присутствовали, в том числе иностранные, первое время их пускали туда, они удивлялись, почему эти люди совершенно так спокойно себя оговаривают. И признаются, что они убийцы, троцкисты, шпионы и так далее. Естественно, им не могло придти в голову, что эти люди уже избиты и испытаны до такой степени, что у них только лицо осталось, а на самом деле понятно все, что они уже сломлены и могут говорить все, что угодно. Когда я смотрела на Ерофеева, я думала, пытали что ли его. У него совершенно замороженный вид, он говорит, как-то даже не глядя на собеседников, смотрит куда-то в пространство. Ощущение, может, пытали. Если человек спустя, месяц не прошел, говорит какие-то вещи, может быть, конечно, он говорил что-то критическое, но это не вошло. Одна единственная фраза, когда он говорит, что да, конечно, замечательно все, но единственное надо помнить, генетическая память, что мы можем, не дай Господь, но сотворить себе вождя. Но это все. То, что мы его уже себе, не мы, а нам его сотворили, он ничего не говорит. И меня это потрясает.
К. ЛАРИНА – Раз про Ерофеева ты так долго говорила…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я просто говорю то, что меня потрясло.
К. ЛАРИНА – Я просто теперь хочу тебе сказать, что все, что ты сейчас говорила по радио, я все это ему сказала. Я была так потрясена, так же как и ты, даже еще сильнее, что у меня бывают редкие моменты, когда я просто хватаю телефонную трубку и звоню. И я это сделала после передачи «Времена» на прошлой неделе в субботу, говорю честно, публично, я позвонила Виктору Ерофееву, поскольку нас связывают не только такие отношения коллегиальные, но и дружеские. Я была так поражена. То же самое говорила, что и ты. Думаю, нет, я должна спросить, я не могу просто так по радио потом взять и сказать, что во что превратился Ерофеев. Я должна ему позвонить и спросить. И я ему позвонила. Я тебе скажу честно, он был искренне удивлен, что такую реакцию вызвало его поведение на передаче Владимира Познера. Но согласился с какими-то вещами, которые я ему предъявила в качестве своих впечатлений. И пришел к выводу, как я поняла, что видимо, сам себя человек подставил в этом смысле. Что да, в контексте сегодняшнего времени, событий, которые мы наблюдаем круглые сутки по телевидению, его позиция почти такая соглашательская выглядит дико, особенно, как ты правильно сказала, через малое количество времени после встречи с Никитой Михалковым.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И позиция, и аргументация, которая разбивается элементарно по каждому из пунктов. Может быть только за исключением того, что люди получили возможность воспитывать детей так, как им хочется. И где им хочется. Но тоже далеко не все. Многие воспитывают в тех обстоятельствах, в которых они вынуждены жить. И отдавать детей в плохие школы, потому что в хорошие не берут или они платные и так далее. Но это такая действительно уже деталь, можно спорить, можно не спорить.
К. ЛАРИНА – Я к чему это говорю. Мне бы не хотелось уже его обсуждать. Потому что я думаю, что он сам захочет по этому поводу высказаться либо здесь, либо у себя в передаче на радио «Свобода». Совершенно отвечаю за свои слова, Ира, прости, что все, что ты говорила, эти обвинения он…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Это не обвинения.
К. ЛАРИНА – Он принимает на свой счет. И он в этом смысле доверяет абсолютно аудитории. Которую во всяком случае мы с тобой представляем. Аудиторию тех людей, которые являются его единомышленниками. Если мы оставляем за скобками все, что было сказано им на передаче у Познера. Значит, так получилось, такое создалось, видимо, ложное впечатление о том, что с ним что-то произошло. А с ним ничего не произошло, оказывается. Он просто немножко переиграл, как я поняла из нашего с ним разговора.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Может быть, есть такое ощущение, когда все говорят именно в этом ключе, то ты невольно, наверное, настраиваешься и на эту волну тоже.
К. ЛАРИНА – Наверное, потому что он говорит, что они от меня ждали именно того, что ты мне сейчас говоришь. А я раз, и по-другому себя вел. Может быть в этом он немножко переиграл. Но раз мы заговорили по персоналии. Меня другое поражает. Ерофеев…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Мне просто жалко.
К. ЛАРИНА – Мне больше жалко, тут не стала звонить, потому что это очевидные перемены в организме, на по-моему, химическом уровне, это Павел Астахов. Если ты обратила внимание, у него изменилось лицо. Мы говорим про телевизор, внимание, товарищи. У человека изменилось лицо. Если раньше Паша Астахов производил впечатление абсолютно свободного человека…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Блестящего…
К. ЛАРИНА – Благополучного, благоухающего, успешного во всех отношениях, и профессионально состоявшегося и независимого и главное, свободного. У него спина была прямая, у него открытые были глаза, он прекрасно выглядел.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Остроумие.
К. ЛАРИНА – То сегодня все это, вся эта нечисть, которая в нем поселилась, она видна на его лице. У него срослись брови, у него грим не замазывает его землистую бледность. У него в глазах большие проблемы. И это видно. Он озабочен. Он не смотрит уже на собеседника в глаза, он не улыбается вообще.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Или если улыбается, то совершенно не так как прежде.
К. ЛАРИНА – Мне это напомнило историю с появлением Варенухи после того, как его поцеловала Гелла. Он вернулся в варьете к Римскому, который не отбрасывал тени. Прочитайте эту главу, это абсолютно те самые перемены в участи, которые мы наблюдаем буквально на наших глазах. Как в фильме «Волк» у Николсона. То есть все тут шерстью поросло и это видно. Осталось еще чуть-чуть и нос превратится в пятачок. Копытца уже видны.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну уж ладно, копытца. Все отбросят эти копытца в хорошем смысле этого слова, как будет возможность.
К. ЛАРИНА – Товарищи, нас спрашивают люди, о чем вы будете говорить 1 декабря в день тишины.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Мы чего-нибудь придумаем. Мы будем говорить о канале «Культура» о тех каналах, о которых мы до этого не говорили.
К. ЛАРИНА – Может поговорить про сериал, 37-й юбилей гибели Пушкина.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Он закончится. Я вас друзья мои призываю, еще следующую неделю, сейчас прошли только 4 фильма, на следующей неделе будут еще 4 фильма, и там будет рассказываться об Ахматовой и Мандельштаме, там целый фильм посвящен цензуре как самому страшному институту.
К. ЛАРИНА – А Ярмольник тебя не удивил со своим госзаказом в передаче «К барьеру!».
И. ПЕТРОВСКАЯ - Артист меня может меньше удивить…
К. ЛАРИНА – Чем человек мыслящий.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, безусловно. Артист все равно играет какую-то свою роль. Более того, я не помню, была ли ты тогда на этой «Культурной революции», когда был Леонид Ярмольник, который говорил ровно те же самые вещи. Про цензуру, потому что иначе всех окунают в помойное ведро. И так далее. И что поэтому необходима цензура. Необходим госзаказ и так далее. Поэтому нет, Ярмольник меня в значительно меньшей степени удивляет. Удивляет, может быть, только тем, что как-то немножко выходит за пределы своего амплуа и даже собственно каких-то полномочий. Опять же - артист.
К. ЛАРИНА – А телеведущий Соловьев, который выступал на форуме сторонников Путина в Лужниках и кричал в микрофон не хуже, чем Павел Астахов…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Не удивляет
К. ЛАРИНА – Что у нас великий лидер, а мы великий народ.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Федор Бондарчук меня совершенно не удивил.
К. ЛАРИНА – Он говорит правду, ему дали снимать кино, наконец.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, но он до этого намекнул, что он прошел тяжкие испытания и видимо, долго…
К. ЛАРИНА – Поверьте мне, многое прошел.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Много пережил. Да. Это не удивляет. Не удивляет те, кто пляшут, поют. Мы все это видели.
К. ЛАРИНА – То есть артисты тебя не удивляют.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Абсолютно. Они что называется, номер отрабатывают. С той или иной степенью искренности. Я тут видела всякие аргументы, что, а что же вы хотите, то ли на «Эхо Москвы», то ли еще где-то, что когда в 1996 году было то же самое и все агитировали за Ельцина, вы молчали.
К. ЛАРИНА – Это Владимира Познера аргумент главный.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я скажу, я сразу поняла, что здесь есть какое лукавство и подмена. Это была президентская кампания. И агитировали за Ельцина. И мы тогда все, кто тогда работал, писали о том, что это плохо кончится. Вот это откровенная игра в одни ворота и то, что все объединились перед лицом коммунистической угрозы, и Игорь Малашенко, тогдашний президент самой независимой компании возглавил штаб предвыборный. И установил эти правила и все по ним совершенно добровольно и спокойно играли. Но, так или иначе, это была президентская кампания, Ельцин не выходил и не говорил: голосуйте за «Наш дом – Россия», или за какую-то другую партию. Сейчас мы имеем все-таки дело с парламентской кампанией, думской. И поэтому когда один человек, оставаясь при этом высшим государственным лицом, агитирует, сейчас ведь сюжеты по 15-17 минут идут в новостях.
К. ЛАРИНА – Программы новостные просто целиком и полностью посвящены. Это даже не обсуждается. Ирочка, прости, у нас время новостей. Потом продолжим и подключим наших слушателей.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА – Мы сейчас будем слушать телефон.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я в твоей власти.
К. ЛАРИНА – Пожалуйста, Ирина Петровская в вашей власти. Тут нам кричат, какое отношение имеет ваша передача к телевизионным передачам. Алла много чего еще видела.
И. ПЕТРОВСКАЯ - … имеет отношение к телевизионным передачам, потому что это мы придумать не могли бы сами. Мы делимся впечатлениями последней недели. Это, на мой взгляд, было доминантой. А все остальное как было, так и будет. Там ничего не изменится. Я думаю, что после всех выборных кампаний прибавится развлечений, сериалов. Вы не пострадаете, Алла, уверяю вас.
К. ЛАРИНА – Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Здравствуйте, девочки. Я вам пытаюсь дозвониться третью неделю. Ничего не получается. Почему вы сегодня не сказали о передаче, которую вела бездарная актриса, не помню ее фамилию из «Улицы разбитых фонарей». Мельникова что ли.
К. ЛАРИНА – Не надо так, она не бездарная актриса. Она несчастный человек.
СЛУШАТЕЛЬ – Возможно. Но то, что она несла по телевизору, это просто было стыдно.
К. ЛАРИНА – Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ – Наталья из Московской области. Пенсионерка.
К. ЛАРИНА – Уважаемая Наталья, вы прекрасно понимаете, это не она несла. Это несла ведущая передачи «Лихие 90-е», которой написали текст. А ее роль исполняла очень хорошая актриса, но несчастная, к сожалению, женщина Анастасия Мельникова. Я разделяю ваше недоумение.
СЛУШАТЕЛЬ – Но вы знаете, о чем я говорю.
К. ЛАРИНА – Да, да.
СЛУШАТЕЛЬ – А почему же вы ни слова об этом не сказали?
К. ЛАРИНА – Мы говорили, когда все это началось. Что, каждую неделю обсуждать этот бред.
СЛУШАТЕЛЬ – Когда она говорила о Ходорковском, что он старался Россию расчленить.
К. ЛАРИНА – Понятно. Там все написано рукой Аркадия Мамонтова.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Условного.
К. ЛАРИНА – Да, это текст, который можно прочитать на любом заборе под названием: специальный корреспондент или как называются.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, более того, были программы еще на НТВ в прошлых сезонах, когда то же самое, только в других форматах говорили.
К. ЛАРИНА – Это к вопросу об артистах, кстати. Какую чушь они несут.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Используются в качестве ведущего. Может быть, это хорошо для канала, потому что это привлекает зрителей на знакомое лицо, но это очень плохо для самого человека, потому что… это должны кстати услышать артисты, которые соглашаются на эти роли.
К. ЛАРИНА – Ира, о чем ты говоришь.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И понять, что эта маска к ним прирастает.
К. ЛАРИНА – Они это знают.
И. ПЕТРОВСКАЯ - В отличие от тех масок. Они могут сыграть тысячу злодеев, предателей, но эта маска к ним не прирастет. А вот эта прирастет.
К. ЛАРИНА – Они это знают. Мы эту тему обсуждали в программе «Культурный шок», были артисты очень уважаемые мною люди. И была Арина Бородина и артисты подтверждали, как бы я ни старались их выгородить, потому что я артистов очень люблю, всегда на стороне артистов всю жизнь, и сейчас тем более. Они все равно подтверждали, к сожалению, эту нехитрую истину. Это моя работа. Что бы ни случилось. Я вспоминаю фильм «Мефисто» Иштвана Сабо всегда в таких случаях. У каждого свой выбор. Но с другой стороны есть артисты с убеждениями. Я уже пришла к выводу…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Тот же самый Леонид Ярмольник, наверное.
К. ЛАРИНА – И Олег Павлович Табаков, который агитирует за Владимира Путина в рекламном ролике.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Мне показалось, что Олег Павлович это делает не по убеждению.
К. ЛАРИНА – Но он же это сделал.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Он делает это, не выходя из образа Кота Матроскина, еще каких-то…
К. ЛАРИНА – Почему, там не написано: Кот Матроскин. Там написано: Олег Табаков, художественный руководитель Московского художественного театра.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но голос, каким он говорит, и интонации все-таки меня как-то наталкивают на мысль, что это не может говорить руководитель Художественного театра, конкретно Олег Павлович Табаков. Он в этот момент отыгрывает какую-то роль. Другой вопрос, что не все это считывают, скорее всего, и воспринимают тоже это все буквально. Но кстати об этом «Лихие 90-е», вот НТВ первым то ли угадал, то ли откликнулся на это новое…
К. ЛАРИНА – Это госзаказ, о котором мечтал Ярмольник как раз.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Надо максимально очернить и вообще уничтожить в нашей памяти все, что было в 90-х и хорошего, в первую очередь, потому что то, что мы сегодня слышим, этому была посвящена целая дискуссия в «Судите сами», что 90-е это жупел какой-то. Ужас. Кошмар. Хотя все эти люди оттуда вышли. И кстати свой успех, свои имена, свои репутации тогда еще хорошие они заработали именно там, в этих 90-х.
К. ЛАРИНА – В том числе наш президент
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, я вспоминаю, когда хоронили Б. Н. Ельцина, как к нему кто ни относится, но, тем не менее, общее было направление всех репортажей, трансляций, что он родоначальник демократии в стране и с ним уходит та целая эпоха.
К. ЛАРИНА – Так старший приказал.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Она правда ушла.
К. ЛАРИНА – Сегодня он говорит по-другому.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Старший приказал, но это было в апреле. Я же не выжила из ума. Я помню. Даже если допустим, я имею самый негативный опыт относительно 90-х, конечно у многих он очень негативный. А как еще, когда происходит такой перелом. Но, тем не менее, как будто вообще ничего не было, как будто ничего не было того, что сегодня даже может быть, дало какие-то неплохие ростки, хотя это сейчас уже сложно говорить об этом.
К. ЛАРИНА – Мне кажется, что это тема отдельного разговора. Потому что это так быстро случилось, вот это обрушение всех мифологий, что даже не успели «мама» сказать. Лихие 90-е они теперь прокатились по всем каналам телевидения и новостям.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Кошмар 90-х, Лихие 90-е.
К. ЛАРИНА – То есть даже до такой степени, ты вспомнила программу «Судите сами», прошлый раз, они обычно делают анонс перед передачей в конце программы «Время» и ведущий говорит, что сейчас вы увидите передачу «Судите сами», сегодня она посвящена теме: что для нас 90-е годы. Начинается программа. И на экране я вижу название передачи: возможен ли реванш 90-х. О чем ты говоришь. Я почти уверена в том, что люди, которые пытались высказать иную точку зрения на той программе, их звали на другую тему. Они увидели то, что написано на стене как раз во время съемок.
И. ПЕТРОВСКАЯ - А мне кажется, что большинство прекрасно приняли и эту тему, судя по их высказываниям.
К. ЛАРИНА – Забудьте все, что было до меня, это называется. Фома Опискин говорил.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Забудьте то, что вообще для многих все-таки людей в какой-то момент жизнь начала налаживаться именно тогда. А не сегодня. А многие достижения того времени просто сегодня откинуты, отринуты, растоптаны.
К. ЛАРИНА – Тем более Бориса Николаевича больше нет в живых. И ничто теперь не сдерживает нашего президента в оценках. Я думаю, что он настоящий сегодня. Вот что самое главное, это очень приятно, наверное, слышать поклонникам этих идей народного мщения, им очень приятно это видеть. Я их поздравляю. Сегодня наш президент настоящий. Если раньше были сдерживающие центры в виде каких-то обязательств, гарантий, письменных или нет. То сегодня когда нет в живых Бориса Николаевича, то уже нет никаких тормозов.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но не все же умерли при всем притом.
К. ЛАРИНА – С остальными никто контрактов не заключал.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Память какая-то осталась. В общем, короче говоря, Анастасия Мельникова уверяю вас, далеко не самый страшный выразитель этой идеи. Она всего лишь чтец-декламатор.
К. ЛАРИНА – Алло. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Владимир Давыдович, Москва. Видел я по телевизору историю в Лужниках. И прочитал уже речь. И у меня в голове всплыла следующая история. Было мне 13 лет, я был в ссылке с матерью в маленьком городишке в Сибири. Начало декабря 1937 года, 12 декабря первые выборы в Верховный совет. Первые выборы. Мы снимаем комнатку в частном домике, хозяин 96-летний старик. В один из дней он мне говорит: Вовка, пойдем сегодня собрание, будут нас знакомить с кандидатами в депутаты, совет национальностей, совет союза. Пойдем. Пришли на собрание. Там доверенные лица пробубнили про этих людей. Председательствующий спрашивает, есть вопросы. Вопросов, конечно, никаких ни у кого нет. Вдруг мой дед 96-летний встает, говорит: у меня вопрос. А что вы нам тут дали по одному гаврику, вы дайте нам человек 10, тогда можно будет выбирать. Его арестовали в ту же ночь. Через полгода пришел лейтенант и сказал, бабка, иди за своим дедом в тюрьму, его выпускают. Она наняла подводу, привезла деда, вскоре он умер. Вот такие воспоминания у меня вызвало это событие.
К. ЛАРИНА – Спасибо большое.
СЛУШАТЕЛЬ – И последнее. Ксения, там мой телефон есть. Я много чего помню. Если вас интересует, вы можете мне позвонить, я всегда дома. Я уже старый. Я как-то вам уже звонил, про войну рассказывал. Про Дом на набережной. Если вас интересует, позвоните, я вам много чего расскажу.
К. ЛАРИНА – Спасибо вам огромное.
СЛУШАТЕЛЬ – Всего доброго.
К. ЛАРИНА – Следующий звонок.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Бессонов Алексей… По 90-е годы я бы хотел вам пару слов, если позволите.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Давайте пару.
СЛУШАТЕЛЬ – В целом передача неплохая. Я не понимаю, в чем проблема, в чем вопрос. Показано то, что происходило в 90-е годы. Кошмар, который мы пережили. Я работал в то время (неразборчиво).
К. ЛАРИНА – Где вы работали?
СЛУШАТЕЛЬ – Не будем уточнять. Я бы не хотел. Я работал, скажем так, в правоохранительной системе.
К. ЛАРИНА – А кем, милиционером?
СЛУШАТЕЛЬ – Нет, следователем.
К. ЛАРИНА – Понятно.
СЛУШАТЕЛЬ – Если действительно покажут те дела, где фигурировал и наш президент и министр Трутнев, которого я пытался посадить и в отношении которого возбуждали дела уголовные. То я думаю, что волосы дыбом встанут. И все другое тоже встанет вместе. Поэтому чего уж…, это наша жизнь, наши годы, это мы все пережили.
И. ПЕТРОВСКАЯ - А сегодня все наладилось?
СЛУШАТЕЛЬ – Нет, вы часто вспоминаете о сталинских репрессиях. Это правильно. Я думаю, лет через 50, 90-е годы будут вспоминать так же как репрессии сталинские, только уже с ярко выраженным уголовным душком. Потому что все люди, которые сегодня фигурируют по политической линии, это люди, извините, которые были связаны с уголовниками. Это люди, в отношении которых возбуждались дела уголовные или которые фигурировали. В стране должна быть изменена политическая система. Мое мнение такое.
К. ЛАРИНА – Минуточку. Тогда давайте всю правду.
СЛУШАТЕЛЬ – Эта правда будет в рамках возбужденных уголовных дел.
К. ЛАРИНА – Я имею в виду программа телевизионная. Тогда давайте всю правду. Раз вы сейчас сказали, что это не вся правда, что если бы мы знали всю правду, у нас бы волосы встали дыбом на голове. Что есть люди и сегодня во власти, которые были замешаны в тех страшных делах, которыми вы занимались.
СЛУШАТЕЛЬ – К сожалению, это специфика России. Мы всегда говорим полправды или полуправду.
К. ЛАРИНА – В чем тогда смысл? За что вы тогда эту передачу хвалите.
СЛУШАТЕЛЬ - … везде по крупным делам фигурируют. То, что отравили Щекочихина, для меня при этом руководстве, я сам сотрудник бывший ФСБ, не секрет. Они не это еще вытворяли. Я думаю, потом когда это спадет это все, люди сами потребуют, чтобы их осудили. В Италии 4 правительства посадили на скамью подсудимых. Там сидели все, и прокуроры, и тайная полиция. И общество говорило, что ребята, давайте в тюрьму, потому что так жить невозможно. Я думаю, мы тоже к этому подойдем, и будут впереди процессы. Это не будут политические процессы, это банальная уголовщина. Извините за бестактность, такая ситуация.
К. ЛАРИНА – Спасибо за то, что вы сказали. Понятно. Еще звонок.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Я вот что хочу сказать. Ловов Николай Александрович. Что бы ни показывали нам сегодня, все равно нам не известно самое главное, и в 90-х годах и сегодня мы зависим не от тех, кто показывает и кого показывают, а от законов, от основных законов, в которых мы существуем. От устава города, от Конституции, которую мы не знаем, кстати. И которую игнорируем. И больше всего знает только один человек – Путин. Вот Путин знает, что такое Конституция, и он хорошо ее использует. И кстати никто еще не доказал и не сможет доказать, что он нарушал или нарушил в чем-то Конституцию. Наша Конституция позволяет все что угодно делать с нами.
К. ЛАРИНА – Что мы и делаем без этих хлопот. Спасибо. Но это уже далеко от телевидения. Еще звонок и все.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Вы простите, меня зовут Вадим. Вы знаете, интересная вещь. Эти 11 партий, которые сражаются за благо России…
К. ЛАРИНА – Вы про телевизор будете говорить?
СЛУШАТЕЛЬ – Нет.
К. ЛАРИНА – Все, хватит. Давайте про телевизор для Аллы специально.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Я очень рада, что до вас дозвонилась. И как раз по «Лихим 90-м». Я согласна с тем мужчиной, который сейчас говорил.
К. ЛАРИНА – Это бывший сотрудник ФСБ.
СЛУШАТЕЛЬ – Но неправда с другой стороны. Например, 90-е выставляли как пример события, прошедшего в 2004 году, а в лихие 90-е они никак попасть не могли.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Согласна.
СЛУШАТЕЛЬ – То есть там…
К. ЛАРИНА – Подтасовка.
СЛУШАТЕЛЬ – По времени. А то, что сотрудник ФСБ звонит, так это не удивительно. Та служба, которая нарушает закон последнее время.
К. ЛАРИНА – Спасибо.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну что тут будешь комментировать. Все уже прокомментировали в этом смысле. Может, сменим тему на что-то более приятное.
К. ЛАРИНА – Мельникова выражает свою точку зрения. Она об этом говорила в интервью, пишет нам Зинаида. Добрая.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Тем хуже.
К. ЛАРИНА – Расскажите, пожалуйста, о режиссере потрясающего фильма «Страстной бульвар», прошедшего на канале «Культура», - Елена Борисовна, Санкт-Петербург. Могу сказать. Это Владимир Хотиненко режиссер фильма.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, он до это еще несколько сделал очень хороших фильмов. А последний про Смуту я не посмотрела.
К. ЛАРИНА – Хорошо, что вспомнили ту дрянь, которая призывала упыря добить гадину, все эти Окуджавы, Ахеджаковы, и прочая мразь в 1993.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Ну, знаете ли, гадину мы вспомнили в связи с 1937 годом. А дальше уже были какие-то эмоциональные перегибы, безусловно. Только Окуджава не призывал никого добивать на самом деле.
К. ЛАРИНА – Это раздавить гадину, потому что был текст Юрия Черниченко в 1993 году.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, когда были в прямом эфире, действительно собирались люди и как-то пытались, кстати, это тогда был единственный канал российский, который работал, потому что все остальные отключились. Первый вообще добровольно отключился. Поэтому да, во всякие переломные моменты, бывают всякие перегибы. Но просто дело в том, что эти люди высказывали свое мнение, а там мы видели, как это высказывают просто толпы народу с плакатами, с песнями, массовые народные гуляния только в связи с тем, что надо добить гадину. Давай переключимся. Потому что невозможно, сейчас эта тема такая.
К. ЛАРИНА – А ты хочешь мне сейчас грустную тему завести, что Ясен Засурский ушел со своего поста.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Почему. Я не хочу завести…
К. ЛАРИНА – Очень грустная эта тема. Мне кажется, очень тоже вписывается в контекст сегодняшнего времени. Что кому-то важно, чтобы Ясена Засурского не было.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Во-первых, Ясен Засурский не ушел со своего поста.
К. ЛАРИНА – Почетный президент.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Не в этом дело. Ему просто объявили о том, что он ушел с этого поста и назначен неким пока совершенно мифическим президентом. Потому что до этого ни у одного факультета этого не было. Я могла бы, наверное, принять версию, что в связи с преклонным возрастом, человек уже не может, но мне что-то мешает, хотя бы потому что, что я, во-первых, недавно совсем общалась с Ясеном Николаевичем и что называется, ничто не предвещало. А, во-вторых, в середине года это просто не делается. Мне кажется, даже если такая идея была бы, он, наверное, сделал бы это в конце года. Но что бы там ни было, пока по счастью не пришел (неразборчиво) и исполняющим обязанности назначена Лена Вартанова, она была довольно уже долгие годы зам. Ясена Николаевича. Тоже наша студентка. Она училась, по-моему, на год младше, чем я. Но должна сказать, почему-то мы вчера очень со многими выпускниками перезванивались и эту тему обсуждали. Это тоже какой-то удар такой неприятный. Потому что Ясен наш, как мы его звали, и зовем, продолжаем, слава богу, и долгих лет жизни и здоровья это уже символ журфака. Он 42 года там работал. И мне казалось, что необходимо надо было бы, там есть свои сроки, и он естественно все сроки давно исчерпал, но поскольку это такой удивительный эксклюзивный случай, что надо было бы предоставить ему возможность работать столько, сколько он сочтет необходимым и нужным. Именно потому, что он символ именно потому, что это абсолютно в самом высоком значении слова учитель. Огромного количества многих поколений журналистов, которые есть. И то, что он даже в столь преклонном возрасте абсолютно сохраняет трезвость, здравость ума, иронию, взгляд острый, это, несомненно. Когда у меня было летом 25-летие выпуска, я видела, как к Ясену на нашей балюстраде стояла толпа, очередь из выпускников разных годов, от дедушек, бабушек седых до совсем недавних выпускников. И они подходили к ручке, что называется, и говорили: Ясен Николаевич, вы меня, конечно, не помните, я Маша Иванова, он говорил: как же не помню. Я помню, вы работали там-то и были в группе такой-то. Это фантастическая память. И в этом какая-то была еще и у всех гордость. Мы птенцы именно Ясеного гнезда, а не какого-нибудь, правильно, наверное, сформулировала…
К. ЛАРИНА – Ну ты прям эпоху хоронишь. Неправильно.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я очень надеюсь, что Ясен Николаевич останется у руля в каком-то из качеств. Очень надеюсь, что главное, чтобы…
К. ЛАРИНА – Чтобы чистки не последовали за этим.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Не последовало никаких чисток, и не был уничтожен тот дух, который сохранялся на факультете даже в самые лихие какие там 90-е, а куда более лихие с идеологических позиций всякие 60-70-80. Все вспоминают, что даже когда катили бочки по политическим мотивам, он умудрялся своих закрывать своей спиной, спасать, кого-то переводить, отравлять в академику. Но никто не может сказать, 42 года представь себе человек там, и никто не может вспомнить и сказать, что Ясен когда-то принял участие хоть в какой-то минимальной степени репрессивной деятельности. Поэтому я просто очень надеюсь, что журфак сохранится и в той традиции и с тем духом, который там, безусловно, воплощением был Ясен Николаевич и я просто говорю: Ясен Николаевич, мы вас даже, за себя само собой, но мы, нас легион, нас тьмы и тьмы, мы вас почитаем, любим, уважаем и гордимся, что мы ваши птенцы, выходцы, питомцы и так далее.
К. ЛАРИНА – Самое главное, чтобы не вернулся вновь статус главного идеологического вуза, факультета.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Даже в те годы, когда он был главным идеологическим факультетом, там был партком, на моей жизни был чудовищный секретарь парткома, который пытался шить нам какую-то политику, помню, вызывал и говорил: Петровская, сознайтесь, это ведь вы слушаете радио «Свобода». Я тогда совершенно не слушала. Я валяла дурака, какая «Свобода». Вы делаете все, чтобы саботировать решение очередного съезда партии. Я очень хорошо это помню. Но никогда Ясен этого не позволял сделать. Расправиться по этим мотивам. И закрывал. Нам шили тогда какую-то группировку, чтение запрещенной литературы. Ясен вызвал к себе, посмотрел, как он чуть-чуть исподлобья смотрит, и сказал: вы, говорят, плохо учитесь. Мы сказали: нет, мы все отличники. Говорят, вы не принимаете участие в общественной деятельности. - Нет, мы все принимаем. Он сказал: ну ладно, давайте, чтобы не было никаких претензий и все. Все рассосалось мгновенно. Так что как-то он умел, умудрялся, лавировал, наверное, я представляю, сколько это стоило ему сил, нервов и всего. Но не отступал, как у поэта: не отступаться от лица и быть живым, живым и только, живым и только до конца. Вот он был живым, был абсолютно притом, что он никогда не был пламенным трибуном, борцом, но он человек несгибаемый при этом. Наш Ясен Николаевич дорогой Засурский.
К. ЛАРИНА – А мне кажется, что может быть, даже он говорит и, слава богу. Я теперь свободный человек.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Может быть.
К. ЛАРИНА – Что он в отличие от Федора Бондарчука на самом деле многое прошел. И знает, такие лихие годы успел пережить.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Всякое переживал. Но никто не может бросить камень и никто не может, даже если сейчас напряжется, вспомнить, что где-то когда-то человек струсил, слицемерил и не дай Господь, сподличал. Нет. И поэтому дай бог, чтобы, во всяком случае, эта атмосфера осталась. Да, естественно, журфак, как и многие другие факультеты и вообще высшие школы нуждается и в модернизации и в обновлении. И Лена Вартанова совершенно человек команды Ясена. И дай бог, чтобы все получилось и у нее тоже. Но просто я хочу, чтобы мы Ясена имели в виду как абсолютно нравственные ориентиры, духовный маяк и это правда. Редко про какого человека сегодня скажешь.
К. ЛАРИНА – Спасибо большое. Мы на этом завершаем нашу программу, которая сегодня была не столько про телевидение, сколько про нас с вами. И мне ужасно горько за представителей творческих цехов наших. Иногда даже пугаюсь, думаю, может уже не спрашивать, с кем вы, мастера культуры.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Они отвечают собственно практически каждый день. Многие из мастеров.
К. ЛАРИНА – Но все-таки голосую за свободных людей. Я считаю, что, прежде всего, надо пользоваться голосом своей совести. Чтобы быть обязательно свободным, как свободен Олег Басилашвили в свих высказываниях. Михаил Козаков. Многих можно еще назвать людей. Мне кажется, возвращается то время, что факт не деяния и не участия это уже поступок.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я согласна. Мне кажется все равно еще все-таки не наступило то время, когда либо участие, либо гибель твоя. До полной гибели всерьез. Еще мы не дошли до этого порога. А гибель репутации мне кажется страшнее в некоторых случаях.
К. ЛАРИНА – До встречи в эфире.