О Николае Озерове - Наум Дымарский - Человек из телевизора - 2004-08-07

К.ЛАРИНА - Ну что ж, мы продолжаем цикл программ 'Человек из телевизора', эти передачи посвящены лауреатам премии 'ТЭФИ' за вклад в отечественное телевидение. Ну, можно сказать короче, что мы в этих передачах говорим, если этого человека уже нет в живых, к сожалению, либо встречаемся с этими живыми легендами отечественного телевидения, которые все-таки существуют на этой земле и дай бог им долгих лет жизни и еще не одну премию получить. Сегодня герой нашей программы - Николай Николаевич Озеров. Как говорят, после эпохи Синявского наступила эпоха Озерова. И это чистая правда, поскольку, наверное, ни одно поколение советских людей проживало с этим голосом целую жизнь. Ну, конечно, речь, прежде всего, идет о голосе спортивного комментатора Николая Озерова. Но, до того, как стать спортивным комментатором он на самом деле человеком был к этому времени очень известным. Я напомню, что Николай Озеров родился в артистической семье, отец его - Народный артист России, солист Большого театра, профессор Московской консерватории, ученик Станиславского, исполнитель партии Садко, Германа, Хозе, Отелло, Фауста, ну, замечательные роли играл Николай Николаевич Озеров - старший. Брат Николая Николаевича - тоже известная личность - Юрий Николаевич Озеров - кинорежиссер, участник Великой Отечественной войны, награжден 12-ю боевыми орденами, профессор, лауреат Ленинской Государственной премии, Народный артист Советского Союза, режиссер кино-эпопеи 'Освобождение', фильмов 'Арена смелых', 'Сын', 'Кочубей', 'Большая дорога', 'Солдаты свободы', 'Баллада о спорте', 'О, спорт, ты - мир'. Николай Николаевич Озеров - заслуженный мастер спорта, Народный артист России, лауреат Государственной премии, 45-кратный чемпион Советского союза по теннису. И это не преувеличение, действительно, эта цифра называется во всех справочниках, во всех энциклопедиях. С 54-го по 75-й год, он был артистом МХАТа, и при этом побеждал на соревнованиях в качестве теннисиста. С 50-го года - комментатор Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Вел репортажи с 9-ти чемпионатов мира по футболу, 19-ти хоккейных чемпионатов и с 17-ти олимпиад. Ну, про награды не будем говорить, их много, слава богу, и в том числе, и та премия, которая послужила точкой отсчета для нашей сегодняшней программы, премия 'ТЭФИ' за вклад в отечественное телевидение. Наум Александрович Дымарский здесь у нас в студии, здравствуйте.

Н.ДЫМАРСКИЙ – Здравствуйте.

К.ЛАРИНА - Внимательно слушает он творческий путь своего товарища, замечательную принес книжку Наум Александрович - книга Николая Озерова, называется 'Репортаж о репортаже'. Зачитанная. Читаете, обращаетесь иногда к ней?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Да.

К.ЛАРИНА - Издана она в 1976-м году. И я просто не могу не прочитать дарственную надпись, которую оставил Николай Озеров: 'Лучшему другу, обаятельному доброму человеку - Науму Дымарскому, замечательному спортивному комментатору, с любовью, нежностью, благодарностью. От самого верного поклонника его таланта. Николай Озеров'. Эта, конечно, надпись дорогого стоит.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Да, любовь была взаимной. 40 лет и не только в комментаторской кабине, и в жизни. И вся семья Озеровых была для меня почти родной и Надежда Ивановна, покойная, мама, которая так боготворила этих сыновей: Вы знаете, Ксения, я думаю, что слушатели наши не удивятся, ну что, сыновья, но, Вы знаете, такая преданность. Я никогда не забуду, как мы ее провожали, она уезжала куда-то отдыхать, она была больным человеком, уже в возрасте: Итак, эти два мужика - братья Озеровы, на огромнейшем Курском вокзале, на маленьком стульчике несли маму через весь вокзал до вагона. Усадили ее в купе. Это была до слез трогательная сцена. Ну, действительно, понимаете, у нее был колокольчик, мы часто работали с Колей, когда готовились к олимпийским репортажам и так далее. Не дай бог, она позвонит или ей что-то надо, он срывался со стула, как сумасшедший буквально. Ну, такая любовь. И поэтому, я знаю, что Маргарита Петровна слушает, вдова. Мы закрывали Олимпийские игры в американском Лейк-Плэсиде в 80-м году. И мы сидим в комментаторской кабине, и вдруг Маргарита Петровна звонит мне, не ему, а мне, и говорит - Наум Васильевич, я не могу Коле сказать, Надежда Ивановна скончалась.

К.ЛАРИНА - Мама, да?

Н.ДЫМАРСКИЙ - А я, говорю, могу? Я ей в ответ говорю. Это было страшно. Я понял, что это будет убийственный репортаж. Ну, я вынужден ему был сказать, он был, конечно, весь в слезах, он хотел бросить какие-то работы, я ему сказал, Коля не дури. Это был очень тяжелый репортаж. Мне его после этого удалось досрочно отправить в Москву. Сам главный редактор был в Вашингтоне, по-моему, по делам уехал в посольство. И хорошо, я нашел французского комментатора, который был и международным, Зиттрон, по-моему, если я не ошибаюсь. Он был международным комментатором, и он очень много вел и спортивных передач, главное, что очень хорошо по-русски говорил. Коля, к сожалению, иностранными языками не очень-то владел. Он нам говорит, а я лечу как раз в Москву. Я ему говорю, я прошу вас, дал ему какие-то доллары на дороге, и так мы отправили его. Более того, они еще успели, когда мы вернулись, послать в аэропорт Шереметьево за мной машину. Забрали какие-то даже вещи. И я еще успел в последний ряд к Юрию Николаевичу подстроиться, похоронить эту замечательную женщину - Надежду Ивановну. Ну, я сам тоже из театральной семьи, у нас много общего. Папа же его был солист Большого театра - Николай Николаевич - тенор замечательный. А у меня дома стоял портрет, потому что отец мой - театральный администратор был тогда. Много гастролеров у него было.

К.ЛАРИНА - Антрепренер.

Н.ДЫМАРСКИЙ - В том числе Леонид Витальевич Собинов, знаменитый тенор. И у нас стоял его портрет с автографом отцу моему. Такой красивейший мужчина. И когда я пришел в первый раз в дом к Озеровым, и у них, конечно, портрет Собинова. Я говорю, как мы так вспоминали Леонида Александровича. Я только не успел нашему писателю, при жизни, Льву Кассилю сказать, он был женат на дочери Собинова. И как-то хотелось, знаете, сказать, но не пришлось. Кстати, он умер прямо у телевизора, большой поклонник спорта был, Кассиль.

К.ЛАРИНА - 'Вратарь республики'- у него же была эта кличка замечательная? А вот, скажите, Николай Николаевич-то пел? Озеров?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Нет.

К.ЛАРИНА - Нет, не передалось по наследству? Ну, артистом-то он все-таки стал. И я думаю, что не последнюю роль сыграло в его работе комментаторской, что он актер, конечно, по призванию.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Вы знаете, он сыграл несколько, больше 20-ти ролей на сцене Художественного театра. Ну, самой популярной была роль 'Хлеб':

К.ЛАРИНА - Так его так и звали. У него тогда было такое прозвище. Синяя птица.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Ну, Вы знаете, он очень как вам сказать, он говорил, ну, почему жизнь такая несправедливая? Я так хотел быть похожим на своего отца. У него такая же прическа, как у тебя, а у меня шевелюра, говорит. Да, он очень такой семейный, теплый человек был, теплый дружочек такой.

К.ЛАРИНА - А как спортсмена вы его видели? На корте?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Да, Вы знаете, он никогда не был таким изящным, он всегда был такой упитанный. Но, когда он выигрывал, он выигрывал часто в теннис, он обязательно перепрыгивал через сетку теннисную. Вот это запечатлено даже в одном хроникальном фильме. У нас с ним 'репортаж о репортажах', так он сделал афишу. Мы часто с ним выступали, концерты давали по всей стране, в двух отделениях, даже. У него очень много было таких роликов кино, и у меня кое-что было, меня снимали и в 'Балладе о мяче', потом я снимался в кинофильме 'Чудо с косичками' о спортивной гимнастике. Многие фильмы. Мы так делали, привозили и он там так перепрыгивал. Кстати, он там представлял Зою Сергеевну Миронову, знаменитого нашего спортивного доктора. Она же была великолепным мастером скоростного бега на коньках, заслуженный мастер спорта. А был такой фильм, она сидит, чистит картошку, в подмосковном где-то городе. И он всегда говорил, вот, Зоя Миронова, заслуженный в прошлом мастер спорта, профессор и так далее. И когда был юбилей в Колонном зале, 2 года назад, по-моему, ЦИТО, который она много лет возглавляла, сейчас ее сын - главный хирург Кремля, обаятельный человек. Я с ним познакомился как раз на этом юбилее, очень симпатичный. Миронов. Я сказал, Зоя Сергеевна, вот так жизнь, я с вами не был знаком, я только был знаком по этой пленке, которую Коля демонстрировал на наших выступлениях. Можно сказать, что вас вся страна видела не только на конькобежной арене, но и так сказать, в Подмосковье, за хозяйскими хлопотами.

К.ЛАРИНА - Скажите, пожалуйста, Наум Александрович, а он был конфликтным человеком? Николай Николаевич.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Николай Николаевич был вообще очень теплым, хорошим человеком, настоящим другом. Он болел, конечно, ну что я хочу сказать, ну, вот он глотал эти таблетки, у него был диабет. Он, собственно, его прикончил, этот диабет. Ну, любил поесть человек, ну что ты будешь делать, ну, так приятно, он любил это дело. Он отдыхать не умел. Однажды мы выехали, он с Надеждой Ивановной, мы с женой, где-то под Сочи. Он доставал путевки какие-то. Коля, который никогда не отдыхал, я говорю, вот, наконец-то, исторический случай. Мы только приехали, он на второй день мне дает список 13-ти санаториев, где мы будем выступать. Я ему говорю, слушай, ну ты безумец, ты же отдыхать приехал, Коль. - Ну а что же, разве это не отдых? Ну, он, правда, так, пытался сесть на диету там. Сказал всем, что мне кефир, кефир. Ставили ему по нескольку бутылок кефира. Но, когда на моих глазах повар однажды подошел и сказал - Николай Николаевич, я такие щи сделал. Его же любили все, знаменитый, популярный человек. Он 20 секунд подумал, говорит, давай, неси. Кефир оставили. Да, в общем, вы знаете, даже могу рассказать такой бытовой момент его с едой. У нас была великолепная столовая на Пятницкой

К.ЛАРИНА - Да, я помню, я тоже ее застала.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Вкусная, хорошая там еда. Ну и самообслуживание. Каждый ходит там с подносом, и он мне говорит, ну, Наум, пошли, покушаем. Идем, он ставит, ставит на поднос, но до кассы, он все съедает. И когда он подходит, она говорит, Николай Николаевич, что у вас было? Он говорит, у меня было: перечисляет. Ну, вот, мы сели. Я говорю, теперь я ем, ты смотришь. Он говорит, зачем, я еще раз пойду.

К.ЛАРИНА - Ну что, я напомню, что в гостях у нас Наум Дымарский, мы продолжим нашу встречу после выпуска новостей. И напомню пейджер 974-22-22 для абонента 'Эхо Москвы', можете задавать свои вопросы. Мы сегодня говорим про Николая Озерова. Я думаю, что и телефон мы, наверное, включим, я напомню телефон прямого эфира 203-19-22.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА - 11:35 в Москве, продолжается наша телевизионная радиопрограмма, посвященная памяти Николая Озерова. Здесь в студии у нас в гостях Наум Александрович Дымарский. Наш пейджер уже готов принимать ваши телеграммы и ваши воспоминания, и ваши вопросы. Напомню, 974-22-22 для абонента 'Эхо Москвы'. И через несколько минут, мы обязательно вас послушаем по телефону, ваши вопросы. А пока, я думаю, что будет интересно и Науму Дымарскому, что пишут наши слушатели. Георгий Васильевич вспоминает эпиграмму: 'Именно Николаю Николаевичу Озерову была давным-давно посвящена эпиграмма. Он футболист, он теннисист, и даже МХАТовский артист. Не ведала история такого троебория'. Спасибо большое. 'Расскажите, пожалуйста, как ваш друг занимался филателией? Даже передача была с профессором, где они говорили о марках' - просит наша слушательница. Знали вы об этом увлечении Николая Озерова?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Знаете, но он как раз слабо этим занимался. Филателией занимался у нас Тигран Петросян. И он научил, кстати, Анатолия Карпова. Вот Карпов сейчас владеет потрясающими коллекциями.

К.ЛАРИНА - 'Как Николай Озеров относился к Сталину?' - спрашивает Юрий.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Вы знаете, он вообще был патриотом. Я не знаю, как он к Сталину. Он беспартийный, кстати.

К.ЛАРИНА - Он не был членом партии?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Не был. Ну, и не то, что страдал, но, его вызывали в партком. Он мне говорил, слушай, вызывают меня, говорят. Николай Николаевич, вы так часто ездите, выезжаете за рубеж. Неженатый, беспартийный. Он им говорил, да что вы, неженатый, вот у меня есть там оператор, ну прикажите ей, я мог бы жениться, а она не хочет выйти замуж. Вот, это так, юмор был у него такой. Он это чувствовал, не то, что переживал, но чувствовал. Ну, тем не менее, он становился все более известным, популярным. Но так, в партию : А они два брата, а Юрий Николаевич был и коммунистом, и фронтовиком, прошел всю войну. Они разные в этом плане. Но, оба были патриотами. Любили очень свою страну, он и в репортажах это: Он очень такой был патриотический. Не знаю, как к вождям, но он почитал всех, так сказать, занимающих должности, и так далее. Но так говорил, что пишут трудящиеся? Какие отзывы? Ну, однажды был забавный случай. Ему говорят по телефону, знаете, иногда связь была такая не очень прочная. Он какой-то хоккейный репортаж закончил. И ему говорят - Николай Николаевич, тут пришел вам отклик такой и помехи, помехи. Он говорит, по буквам скажите. Они говорят, - Инна, Нина: Он тогда говорит, - вот только что мне сказали, как три замечательные девушки:. А оказывается это были шахтеры Инты, Заполярья.

К.ЛАРИНА - А вообще, придумывал много он во время репортажей?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Как придумывал: У нас было много, мы вели с ним репортажи, пожалуй, саамы трудные. Мы открывали и закрывали Олимпийские игры. Это политические передачи были в то время, так что, были проблемы. Одну страну, вторую, третью, нельзя называть, скажем, и так далее. Да, были, были. Ничего не поделаешь. И у нас были бригады, мы включали наших иногородних, в том числе и питерских комментаторов. И один питерский наш коллега, он был на волейболе, была перекличка, я его вызываю, только я говорю, Геночка (Гена Орлов), только не называй, пожалуйста, потому что там, то ли Южную Корею: Южную Корею. Там была очень плохая связь. Только включил я его в эфир, он сказал - сейчас на площадке женская сборная Южной Кореи. Я говорю, ну все, нам уже не возвращаться домой. Конечно, были строгости. Но, я вам скажу, были у нас какие-то такие шутки, юмористические какие-то случаи. Вот, мы закрываем, например, в 76-м году в Монреале олимпиаду. Шикарная была олимпиада, все хорошо, идет закрытие. И идут конные соревнования, по традиции, они завершают закрытие. А так, я вам скажу, наш брат, спортивный комментатор, я смею говорить это точно, в конном спорте разбирается очень неважно так. Ну, если слегка критично. Ну и я говорю, ты ведешь, Коль, он мне - нет, ты ведешь. И в Москве слышали наши рабочие разговоры, и говорят, Николай Николаевич, да вы не волнуйтесь, у нас здесь в студии, в Останкине, сидит специалист, тренер Федерации конного спорта, он подскажет. И вот, начались соревнования, Коля приготовился, говорит, первое препятствие выходит: Молчание в эфире, он на меня смотрит, ну, я ему не помощник, и в это время второй пошел. А тот объясняет, что было до того. Ну, потом оказалось, что этот самый специалист, он был, конечно, специалист, но он был заикой. И это же надо было, чтобы такое счастье:

К.ЛАРИНА - Да, повезло.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Повезло Николаю Николаевичу, да и нам вместе, потому что мы страдали всегда, это наша работа общая была. А потом был уникальный случай, Я думаю, что о нем мало кто знает. Вы знаете, вышли живые кольца - 5 колец, группы закрытия колец. И вдруг в одно такое живое кольцо попадает человек, в желтое весь одет, как все технические работники стадиона. Ну, мы не обратили внимания. То есть, это не понятно было. В одно мгновение этот человек сбрасывает с себя всю одежду. Оказывается, нудист, который вышел на такую арену:

К.ЛАРИНА - Показаться.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Показаться. Понимаете, как придумал?

К.ЛАРИНА - А это прямой эфир?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Да. Но, гениальный режиссер был, как он вовремя ушел, никто этого не видел. Мы переглянулись с Озеровым, мы онемели буквально. Так что, были такие неожиданности.

К.ЛАРИНА - Скажите, пожалуйста, а как родилась фраза 'такой хоккей нам не нужен'? Знаменитая фраза, которую до сих пор цитируют и нынешние молодые спортивные комментаторы, и это действительно на века останется.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Ну, Коля, вообще очень так, артистично можно сказать, вел репортажи. А его знаменитый 'Гооооооол!'. И тянет, и тянет. Я ему говорю, Коль, ты что? А он говорит, а вы посмотрите, как зарубежные комментаторы работают. Он впитывал все в себя. Понимаете, и как артист уже артистично это так сказать. : И в хоккее он тоже. Он очень любил хоккей. В хоккее было очень много происшествий с ним. Вы знаете, однажды он меня пригласил. Я ему сказал, Коль, да я посижу дома, хочу по телевизору. Я так люблю хоккей. Но, он знаете, так иногда начинает просить, ну как малое дитя, ну что тебе, ну жалко, ну, я веду у борта сегодня репортаж, ну, поехали. Отказать ему я никогда не мог. Это моя слабость была. Мы приехали, он у борта стоит, начинает репортаж. В это время появляется Брежнев, все правительство. Он закрывает микрофон, и говорит мне - позвони Лапину. Я горю, Коль, ну я твой начальник, он зам. главного редактора, отдыхает.. Он говорит, ну что тебе, жалко? Ну, позвони. Ну, я пошел звонить. Сижу, там во дворце спорта такой домик, там телефон, звоню, Лапин только что уехал домой, секретарша говорит, - может, соединить вас с машиной. Я говорю, да нет, испугается, ничего такого не случилось, я подожду несколько минут. Подождал, звоню ему, он мне первый вопрос - А что у вас там случилось? Я ему говорю, да ничего, Сергей Георгиевич. Он говорит, ничего? Ну-ну. Я говорю, я собственно, вот с таким вопросом, называть - не называть. Он говорит, - да не надо, пусть Леонид Ильич отдыхает. Возвращаюсь - Коля весь в крови. Как он стоял у борта:

К.ЛАРИНА - А, шайба заехала?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Нет, не шайба, Ксения. Там была борьба между двумя хоккеистами. И был такой Сережа Капустин, спартаковский хоккеист. И он, случайно, конечно, клюшкой проехался по верхушке головы Николай Николаевича. А тут же самая тонкая часть кожи. И кровь лилась, игра была приостановлена. На глазах правительства все, полный стадион, полный зал. Врачи не могли остановить долго кровь. Потом пришли, переливали, сделали перерыв, и так далее. Ну, сидим уже в этом самом: Да, хорошо. Женя Майоров - хоккеист, который был уже у нас в редакции, а там напротив была ложа прессы. Он выскочил, взял микрофон у него, и еще несколько минут до перерыва продолжал репортаж.

К.ЛАРИНА - А почему он был у бортика-то? Почему он не был в комментаторской кабине?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Ну, он любил выходить. Поэтому, он меня и приглашал, поедем, я сегодня у борта веду. Он любил у самой арены. Ну, кто мог знать, что может быть такое. Если бы я стоял, может быть, и я был бы ранен. Бывают всякие случаи. И так, замечу в скобках, как говорят, когда хотят вставить какую-то реплику, как-то был на стадионе 'Динамо' на московском, открытый, зимой шел хоккейный матч, зимой шел на открытой площадке. И радом со мной стояла жена главного тренера нашей сборной Николая Аркадьевича Чернышова. И в это время шайба попадает ей вот так вот, она чуть не лишилась глаза. Понимаете. Литая, резиновая, на морозе, это ужас. Она упала, ее поддержали. Так что, все бывает на хоккее. Ну, потом даже из медпункта он мне говорит опять, позвони Лапину. Опять звоню:..

К.ЛАРИНА - Вопрос от наших слушателей пришел: 'Почему в последние годы Озерова перестали выпускать в эфир?' - спрашивает Игорь. Вообще, как к нему относились в Гостелерадио, там, насколько я знаю, были не простые отношения со многими начальниками. Ну, не с вами, конечно.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Нет, Лапин к нему прекрасно относился. Прекрасно. Лапин работал у нас 16 лет, возглавлял с 70-го по 86-й год. Вот, когда, мы скажем, он приходит, в свой ЗИЛ, приглашает Николая Николаевича. Любил с ним на хоккей ехать, хотя он, как член ЦК имел свой вход в ложу, и тут никакой помощи ему не надо. Но он любил Николая Николаевича заводить за кулисы, там дарили для его сына всякие шайбы, и так далее. Он любил, в этой атмосфере, наш председатель, оказываться. И Николай Николаевич это с удовольствием делал. Однажды он ко мне приходит и говорит, слушай, он у меня спрашивает, объединять нас с телевидением или не объединять? Я говорю, чего ж ты главному-то не говоришь? А он не хочет. Я тебя спрашиваю, ты еще же секретарь партийной организации, у тебя два - ты зам и это. Я говорю, ну, давай, объединять, конечно, объединять. Как только он сказал ему в машине на стадион, да, я поговорил с начальством, он не сказал, персонально с кем. И на следующий день Лапин издал приказ, и нас объединили с телевидением. И Конаныхин, и Жора Саркисьянц, все стали единой командой. И вот время уже были при Лапине, бригады комментаторские на телевидении. Ну, вот мы с вами ведем передачу, Ксения, за 6 дней до открытия олимпиады в Афинах. Поэтому, я думаю, удачно вспомнить, что первую олимпиаду для нашей страны, первую золотую медаль, как раз посчастливилось Николаю Николаевичу об этом говорить, он был в Хельсинки. То есть, я тоже освещал эту олимпиаду, но, тогда мы с ним были на разных берегах. Я в те 50-е годы был на Иновещании Всесоюзного радио. То есть, я рассказывал зарубежным слушателям об этих играх, и так далее.

К.ЛАРИНА - То есть, вы были на первых позициях идеологического фронта.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Да-да, вы правы, это была идеологическая. Ну, на Иновещании до сих пор существует там, на 9-м этаже на Пятницкой. Ну, это было конечно, я помню, когда передачи, для какой-то Западной Украины надо было. Словом, это было новым. Вы знаете, даже Евгений Максимович Примаков, арабист, и то был мои начальником на Иновещании. Даже не главным, заместителем главного редактор. Там были такие, там была да, такая, вы правы, очень идеологическая такая организация. Но, хорошая журналистская школа. Острословы говорили про это 'могила неизвестного солдата', куда-то уходят, нас никто не знал. Но, потом, можно назвать всех, не только Познера, но весь, например, 'Взгляд', во главе с Листьевым.

К.ЛАРИНА - А радиостанция 'Эхо Москвы', не хотите на минуточку. У нас все с Иновещания вышли. От генерального директора и заканчивая отцом-основателем Сергеем Корзуном. Это все Иновещание.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Иновещание - это хорошая журналистская школа была.

К.ЛАРИНА - Давайте дальше по вопросам пойдем, не знаю, сможете ли вы ответить на вопрос личный. Дети Озерова, дочь и сын, стали журналистами или артистами?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Могу сказать о Коле, наследнике. Кстати, он долго был холостым и долго не был женат, и когда у него появилась двойня, первый звонок из роддома был в нашу квартиру. В 6 часов утра. Моя жена взяла трубку и сказала - ну что, Коля? Он сказал, как всегда - иду с перебором, двойня. А по теннисному, он говорит, микст. Коля и Надя, да. Коля сейчас депутат районного, как там, того района, где у них дача была, где он начинал играть в теннис. И заасфальтировал улицу, которая называется 'Улица имени Николая Озерова'. И руководит фондом Николая Озерова. Денег нет совершенно, ну как-то так фонд есть, все-таки, спонсоры помогают, и так далее. Надя работала и на телевидении, честно говоря, сейчас я не знаю, где Надюша. Очень хорошие ребята, я их очень люблю, они такие воспитанные, такие тоже, хорошие ребята очень.

К.ЛАРИНА - Давайте два звонка послушаем, коли уж я обещала, телефон включить 203-19-22. Мы вспоминаем Николая Озерова вместе с нашим гостем Наумом Дымарским. Алле, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ - Ксения, здравствуйте. Вы знаете, вы какую-то атмосферу создаете ужасно приятную.

К.ЛАРИНА - Как вас зовут, простите?

СЛУШАТЕЛЬ - Семен Николаевич.

К.ЛАРИНА - Спасибо вам за комплимент. Но, тем не менее, есть ли у вас вопрос к нашему гостю?

СЛУШАТЕЛЬ - Нет, но все равно, я хочу вам сделать комплимент.

К.ЛАРИНА - Спасибо. Празднует что-то наш слушатель, хорошее настроение у человека. . 203-19-22, Алле, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ - А, добрый день. Это Георгий Васильевич. Я очень коротко. Первое, я точно знаю, что Николай Николаевич Озеров по МХАТовской традиции был страстным болельщиком 'Спартака'. Это первое. А второе - о Николае Николаевиче очень много и хорошо написала Анна Дмитриева - знаменитая наша теннисистка в своей книге 'Играй в свою игру'. Там сказано очень много добрых слов. И, кстати, если мне память не изменяет, он ее начинал гонять на теннисном корте.

К.ЛАРИНА - Спасибо за реплику, спасибо за расшифровку. Алле, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ - Добрый день. Михаил меня зовут. Скажите, пожалуйста, выражение такое: 'гол, потом крепкое слово, штанга', это принадлежит Озерову? Или нет?

К.ЛАРИНА - А да, есть такая история, я не знаю, насколько это соответствует действительности, когда он якобы выругался в эфире.

Н.ДЫМАРСКИЙ - В первый раз слышу об этом.

К.ЛАРИНА - Может, это не про него? Есть люди, которые знают вообще...

Н.ДЫМАРСКИЙ - Нет, я не знаю эту историю, и знаю, что, вряд ли это может относиться к Николаю Николаевичу.

К.ЛАРИНА - Ну, в запале-то, что ни случится?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Нет-нет-нет, даже в запале.

К.ЛАРИНА - Серьезно? А в жизни?

Н. ДЫМАРСКИЙ - Он был таким, очень, как вам сказать, он так озабочен был, чтобы русским настоящим языком говорили. Понимаете, когда какие-то ударения не те, он страшно переживал. Причем, он еще, как МХАТовские старшие его коллеги, Яншин, например, услышал один раз наш один, не хочу называть его, комментатор, сказал там - флаг спартакиады поднЯт. Он чуть не упал со стула, Яншин. И понимаете, у нас даже так говорил, Николай Николаевич, почему у нас так поздно приходят на работу? Я в театр за полтора часа до начала акта. И он приучил всех, что на стадион приходили комментаторы - коллеги тоже приходили за полтора часа до начала. Пойти в судейскую коллегию, узнать составы, войти, так сказать:. Он вот такими вот. Так что, нет, никогда.

К.ЛАРИНА - Хорошо. Алле, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ - Здравствуйте, меня зовут Михаил, я хотел бы несколько слов сказать о Николае Николаевиче Озерове. Мы когда смотрели хоккей 60-х годов, 68-й год, это был хоккей связан абсолютно с речью Озерова. И когда комментатор был иной, не воспринималось абсолютно. Настолько был интересен его репортаж, настолько была интересна дикция и интонация, что это был интересный рассказ, роман, можно сказать. Ну и несколько было конечно интересных историй. Я бы хотел, может быть, от Дымарского услышать какие-то истории, репортажи, оговорки Николая Николаевича. Вот, я, например, помню одну с чемпионата мира по хоккею, или футбольного я не помню 'пошла третья половина встречи'.

К.ЛАРИНА - Хорошо. Спасибо, Михаил. Ну что, вспомните?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Ну, оговорки бывали у нас, это уж да. Это можно много говорить на эту тему. Был чемпионат мира по хоккею в финском городе Тампере. Я не вел никогда никакие хоккейные репортажи. Но я был в этой поездке. Руководил этой маленькой делегацией. И он был, и Ян Спарре, они вели репортаж, очень много работали. Но, Коля не уходил из Дворца, любой матч, он сидел, сидел: И вот, репортаж шел на всю Европу, Евровидение, Интервидение, все вели прямой репортаж. И все так хохотали, значит, сидит Николай Николаевич, игра совершенно неинтересная и он сидит, зима была, в шапке, и он уснул. И его сонного показывали на всю Европу. Потому что он не уходил, потому что он все делал, как сам он иногда говорил 'с перебором', но все с большой любовью.

К.ЛАРИНА - Ну что, у нас, к сожалению, заканчивается время, я благодарю Наума Дымарского за визит. Время очень быстро пролетело. Напомню, что следующая передача у нас будет посвящена, если мне память не изменяет, Игорю Кириллову, нашему прославленному диктору. И я надеюсь, что мы его увидим здесь в студии 'Эхо Москвы'. Благодарю всех наших слушателей за активное участие в нашей передаче, и последний вопрос, который я задам Науму Дымарскому от наших слушателей. А есть ли книжка воспоминаний о Николае Озерове?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Ну, как вам сказать. Я пишу сейчас.

К.ЛАРИНА - Вы пишете сейчас? А такого сборника нет, не знаете?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Такого сборника нет, не знаю. Была большая моя статья в 'Российской газете', в связи с 60-летием 'Друг мой, Колька'. Ну есть, конечно, его книга которую вы держали в руках, Ксения. Потом вышла вторая книга его. Когда он уже был президентом 'Спартака'. Там довольно много рассказов. Но, он не вел, с этой маленькой книжкой он повозился. Я вам открою один секрет, уже обоих нет в живых, там предисловие написал Папанов. Но он очень просил, чтобы я за него написал. Вы понимаете, я за него писал. Потому что он не знал, как и что. И вот эта книжка вышла. И Коля лежал в больнице, и корректура, и он мне сказал - Наум, я больше с этим, не могу заниматься, с книгой, больше я никогда в жизни не буду. Замучили его с этим. Не очень нравилось.

К.ЛАРИНА - А вы-то когда свою закончите, напишете?

Н.ДЫМАРСКИЙ - Ну, уже больше половины написано.

К.ЛАРИНА - Давайте, давайте, пишите, Шура, пишите. Спасибо, большое Наум Дымарский. И прощаемся мы с передачей 'Человек из телевизора' на недельку. Спасибо. Всего доброго.

Н.ДЫМАРСКИЙ - Спасибо.