Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2022-02-08
Е.Бунтман
―
Добрый день, это программа «Персонально ваш», сегодня вторник, а значит, у нас сегодня Сергей Алексашенко, экономист. Лиза Аникина, Евгений Бунтман ведут этот эфир. Сергей Владимирович, здравствуйте.
Л.Аникина
―
Здравствуйте.
С.Алексашенко
―
Добрый день, Лиза. Здравствуйте, Евгений. Здравствуйте, зрители, слушатели, все, кто нам пишет вопросы, ставит лайки, дизлайки особенно.
Е.Бунтман
―
Давайте поговорим про инфляцию. Министерство экономики повысило прогноз по темпам инфляции с 4% до почти 6%. Вот мы в прошлый раз достаточно подробно говорили про инфляцию, что инфляция – 4% прогноз, на самом деле – там 8%, почти 9%. Это повышение прогноза на что-то влияет или это бесполезная информация?
С.Алексашенко
―
Смотря для кого, Евгений. Для зрителей, для слушателей, для общества это влияет, потому что надо понимать, что жизнь не будет становиться легче, что цены будут расти. И мы понимаем, что даже если эти 6% - это будет такой справедливый, честный прогноз, который сбудется, то цены на продовольствие, на продукты питания вырастут на 8-9%, но это основа нашего потребления. У россиян на продукты питания уходит больше 35% всех доходов. Это основа жизни. Наверное, это и не удивительно, потому что чем ниже уровень жизни, чем ниже доходы, тем больше приходится тратить на продукты питания.
C.Алексашенко: У россиян на продукты питания уходит больше 35% всех доходов. Это основа жизни
Минфин, я думаю, радостно потирает руки. Потому что для Минфина любое превышение инфляции над плановой – это хорошо, потому что все расходы запланированы с индексацией по плановой инфляции, под 4%, а доходы будут расти со скоростью 6%. То есть, кубышка будет наполняться еще интенсивнее. Соответственно, можно расслабиться и смело всем отвечать, что денег нет и не ждите. Соответственно, для жизни… Понимаете, сказать… Вряд ли это является главным сюжетом, основным. Но смотрите, у нас только треть февраля прошла, а уже министерство экономики говорит, что прогноз по инфляции будет не выполнен. То есть, впереди еще 10 месяцев, а вот Центральный банк говорит, что к концу года будет 4%, и мы уложимся в тот целевой коридор, который Центральный банк поставил. Я не хочу сказать, что это такая борьба экономических ведомств, но мне интересно посмотреть, как Центральный банк на это будет реагировать, и как будет проходить дискуссия по повышению ставки или не повышению ставки на ближайшем заседании Совета директоров. То есть, такой некий конфликт во взглядах относительно того, что ожидает российскую экономику… Конфликт – неправильно, наверное… Разноголосица между Центральным банком и министерством экономики, достаточно интересное зрелище.
Е.Бунтман
―
А Центробанк – ему есть, куда повышать ставку? Может бесконечно повышать?
С.Алексашенко
―
Конечно, до бесконечности может повышать. Я же помню, ка в мае 1998 года мы установили ставку на уровне 150%. С психологическими целями, чтобы остудить рынок. Поэтому, если встать на жестко ортодоксальную позицию, которой Центральный банк очень часто придерживается, и сказать: «Вы знаете, смотрите, у нас сейчас инфляция уже 8,6% или 8,8%, а ставка всего лишь 8,5%. Давайте ее до 10% поднимем». Что, с моей точки зрения, достаточно глупое решение, потому что ставка должна реагировать на будущую инфляцию. На сегодняшнюю инфляцию уже поздно реагировать, потому что любое изменение процентной ставки Центрального банка влияет на денежную сферу через 9-12-18 месяцев.Тем не менее, Центральный банк России обычно занимает такую ястребиную позиции. Говорит: «Слушайте, инфляционные риски огромные, цена на нефть растет – это инфляционный риск, цена на нефть падает – это инфляционный риск, расходы бюджета растут – это мы опасаемся инфляции, расходы бюджета падают – мы опять опасаемся инфляции. А еще геополитическое обострение». В общем, инфляция наступает со всех сторон, поэтому ставку надо повысить. Вот такой аргумент, я думаю, что услышан.
Л.Аникина
―
У меня ощущение, поправьте меня, если я ошибаюсь, что прогнозы по инфляции особо не сбываются никогда. Всегда в итоге получается, что инфляция оказывается выше этих прогнозов. Зачем они вообще нужны?
C.Алексашенко: Для Минфина любое превышение инфляции над плановой – это хорошо
С.Алексашенко
―
Лиза, смотрите. Я бы спокойно к этому относился. Не нужно думать, что только у российских экономических ведомств прогноз по инфляции не сбывается. Достаточно посмотреть на то, как прогнозировала инфляцию Федеральная резервная система США или Европейский банк. Взять, открутить на полтора года назад и прочитать их прогнозы. Никто не прогнозировал такую инфляцию. Если бы прогноз инфляции или… Не управление, удержание инфляции в каких-то коридорах было бы простым.. Не знаю, уравнение написал, может быть, в 28 степени, подобрал все параметры, вставил, и раз – у тебя инфляция… Инфляция на входе, инфляция на выходе, вот тебе план. Но, к сожалению или к счастью, это не так. Как нас учил основоположник, товарищ Карл Маркс, что экономика, в конце концов – это человеческие отношения. И очень сильное влияние на инфляцию, вообще на то, как развивается экономика, оказывают отношения между людьми в процессе производства материальных благ. Как сейчас помню из учебника политической экономики. Представляете, что из головы иногда вылезает, какие странные фразы.
Поэтому прогноз нужен. Хотя бы для того, чтобы планировать бюджет. Когда вы планируете бюджет, если вы отвечаете за бюджетное хозяйство, и неважно, это Российская Федерация, город Москва или радиостанция «Эхо Москвы», вы должны понимать примерно, с какой скоростью у вас будут расти доходы, потому что если инфляция 5%, у вас и доходы будут примерно так расти. Если инфляция 25%, в общем, вы должны другую планку по расходам. Если 5%, журналистам можно заткнуть рот и сказать: «Сидите и не рыпайтесь, повышать зарплату не требуйте». А вот если инфляция будет 25%, то вряд ли вам удастся удержать трудовой коллектив от требований повысить зарплату. Повышение зарплаты – это повышение расходов. То есть, вот тот прогноз, который дает Министерство экономики – это некий ориентир, как компас. «Мы ожидаем примерно этого». Хотя бы для этого он важен и нужен.
Е.Бунтман
―
Повышение инфляции… Причину роста инфляции экономисты многие видят, которых цитируют «Ведомости»… «отсутствие нормализации в ценах товаров, которые больше других выросли в прошлом году. В частности, автомобили и стройматериалы». Про стройматериалы все время говорят, потому что там не 8,5% подорожание, а все 25%. По ощущениям каким-то бытовым. Это с чем связано?
С.Алексашенко
―
Евгений, ваши бытовые ощущения удивительно точно совпадают с оценкой Росстата, который говорит, что строительные материалы в прошлом году подорожали на 23%. То есть, вы практически бинго. Просто ваши ощущения вас не подводят, вас можно вместо Росстата инфляцию мерить выпускать на улицы. Вот. Только за зарплату соответствующую. Вот.Это все правда. И мне кажется, что я уже несколько раз рассказывал эту историю, что в стремительном росте цен на базовые материалы виновато наше российское правительство. Которое, знаете, из хороших побуждений, что… На самом деле, из жлобских и хороших побуждений, и те, и другие, решило досрочно профинансировать инвестиционные программы, которые были запланированы на 2022 год в прошлом году. То есть, в прошлом году министр финансов Силуанов сэкономил на каких-то расходах. Кому-то не выдал денег. И в середине года выяснилось, что недорасход будет совершенно неприличный, более полутора триллионов рублей. И понимаете, при бюджете в 22-23 трлн сказать, что «мы на 1,5 трлн расходов не профинансировали», вызвало бы в обществе изумление: ну, как так можно не профинансировать столько расходов?
C.Алексашенко: Разноголосица между ЦБ и министерством экономики, достаточно интересное зрелище
И тогда было принято решение, что «давайте мы часть денег отдадим на оборонный заказ, а еще часть денег отдадим… Вот у нас есть вице-премьер Марат Хуснуллин, он строит дороги, он строит инфраструктурные объекты. У него там все хорошо получается со стройками, но со стройками одна проблема – денег не хватает всегда. Поэтому давайте мы ему сейчас денег дадим». И Хуснуллин честно сказал: «Мы сейчас быстро все закупим по низким ценам, чтобы в следующем году сэкономить на инфляции». Но вы сами понимаете, что если вдруг на рынок вываливается 500 млрд рублей на покупку базовых строительных материалов, что цены начинают расти, потому что производители этого не ожидают, рынок этого не ожидает. Ну, собственно говоря, так они разогнали цены на строительные материалы.
Только нужно понимать, что… Про эти чипы и про автомобили, я думаю, рассказывать не надо, это все и так знают.
Е.Бунтман
―
Да, тем более, что у нас сейчас небольшой перерыв минутный. Сергей Алексашенко, экономист у нас в программе «Персонально ваш».РЕКЛАМА
Л.Аникина
―
Продолжаем эфир, экономист Сергей Алексашенко у нас в гостях. Евгений Бунтман и Лиза Аникина в студии, мы говорили про инфляцию.
Е.Бунтман
―
А теперь будем говорить про сосиски, пельмени гречку. Это три продукта, которые подорожали больше всего. Мне ужасно любопытно, почему именно продукты, которые, не будем себе врать, составляют основной рацион россиян – почему именно они дорожают? Не мясо со свежей рыбой, которые дороже в транспортировке. Это какие-то спекулятивные?
С.Алексашенко
―
Если можно, я сейчас чуть-чуть закончу тему со строительными материалами и автомобилями, потому что я как раз пытался…
Е.Бунтман
―
И к сосискам перейдем обязательно.
С.Алексашенко
―
Обязательно. Без сосисок, гречки и пельменей не обойдемся. Просто нужно понимать, что рост цен на автомобили и на строительные материалы в инфляции потребительской составляет в пределах 5%, может, даже еще меньше. Наверное, все-таки меньше, автомобили, по-моему, 1%. Поэтому это не сильно влияет на ту итоговую цифру, которую нам публикует Росстат. А вот то, что происходит на рынке продовольствия, на рынке продуктов питания, это действительно очень важно. И это тот драйвер, который раскручивает инфляцию. Даже официальные данные, 8,4% официальная инфляция, а по продовольствию – 13%. Видно, что продукты питания дорожают быстрее всего. И здесь, опять мне сейчас скажут, что Путин виноват во всем, как когда-то во всем был виноват Чубайс, смотрите. Опять, все случайно. Вот все случайно, все совпадение, как всегда бывает – идеальный шторм. В прошлом году сельское хозяйство России не росло. Объем сельскохозяйственной продукции перестал расти. Так вот получилось. Какие-то факторы сыграли туда-сюда…
C.Алексашенко: Ставка должна реагировать на будущую инфляцию. На сегодняшнюю инфляцию уже поздно реагировать
Е.Бунтман
―
Погодные факторы…
С.Алексашенко
―
Погодные, логистические. Не могу сказать, что я готов прочитать лекцию, почему сельское хозяйство перестало расти. Но факт тот, что количество денег у населения увеличилось, а количество продуктов питания, которое производит Россия, не увеличилось. А продовольственные контраснкции, которые были введены в 2014 году, они остаются. То есть, вообще-то говоря, если цены начинают расти быстрее, чем вы успеваете замечать, то коммерсанты, импортеры должны на это отреагировать и завезти продовольствие в Россию. Если вы видите, что импорт продовольствия принесет вам дополнительные 5-10-15% прибыли, вы стремительно должны это сделать. Но импорт продовольствия в Россию ограничен всевозможными барьерами. Где-то есть контрсанкции, есть огромный список стран, откуда нельзя возить продовольствие. Есть квоты в физическом выражении. Условно говоря, сахара и подсолнечного масла можно ввести сколько-то тонн. А эти тонны делятся между теми, кто импортировал в прошлом году. А если кто-то…
Е.Бунтман
―
Прошу прощения, у нас что, такая ситуация в стране, что есть необходимость завозить масло?
С.Алексашенко
―
Евгений, у нас страна не самообеспечивается продовольствием на 100%. То есть, у нас в зависимости от урожая нужно то масло подсолнечное, то сахар. У нас в принципе в России дефицит молока. Как у российского сельского хозяйства есть много сильных сторон, мясо курицы, мясо индейки, даже свинину производят в достаточно большом количестве, практически импорта нет. А вот говядину нужно импортировать. Экономика крупного рогатого скота… в России неблагоприятный для этого климат. Что поделаешь, если на большей части у нас есть зима, снег, и коровы стоят в этих стойбищах, в хлевах, в коровниках и не могут поесть свежей новозеландской травки. И поэтому молоко, сухое, жидкое, живое нужно импортировать. Масло сливочное, сыры… Вот весь этот объем мясо-молочной продукции нужно импортировать, его в России есть огромный дефицит.Если я помню правильно, то в целом на рынке продовольствия у России примерно четверть в стоимостном выражении – это импортные товары. И если вы вводите ограничения, что коммерсанты не могут принимать решение в зависимости от того, выгодно или не выгодно ввозить, конечно, у вас будет возникать дефицит, потому что неповоротливые чиновники если и видят, что цены где-то выросли, то только после того, как им об этом сообщит президент Путин. И даст приказ немедленно что-то сделать. И они начинают быстро принимать решения. Он дал им в конце ноября или начале декабря приказ контролировать цены на азотные удобрения из-за того, что цены на газ в Европе выросли. Они тут же ввели квоты и сказали: «Все, все удобрения отправляем… 50% на экспорт, а 50% аграриям». В результате выяснилось так, что российские аграрии удобрения в декабре, в январе получают, а деньги не платят, потому что денег у них нет, они не могут сразу заплатить за весь год вперед. Но без удобрений… Без этой аммиачной селитры, которая в основе удобрений азотных, остались те компании, у которых.. Она им необходима для взрывных работ в шахтах. Они прибегают в правительство и говорят: «А мы теперь взрывать не можем, добывать не можем. У нас свои проблемы возникают». Правительство думало-думало и: «А давайте вообще остановим экспорт аммиачной селитры, потому что в стране все совсем плохо». Чиновники всегда реагируют задним числом. Сначала что-то случается, а потом они начинают либо возводить новые барьеры, либо снимать те барьеры, которые уже существовали. Но почему-то чаще они ставят новые барьеры, что ситуацию на рынке точно не улучшает.
C.Алексашенко: Центральный банк России обычно занимает такую ястребиную позиции
Е.Бунтман
―
Я вернусь к вопросу… Вернусь к нашим сосискам. Вот здесь какая главная причина? Объективные причины или тоже есть фактор жажды наживы, производителей и ретейлеров с продуктами первой необходимости самыми популярными? Или это целиком зависит от импорта, от какого-то естественного дефицита?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что это главным образом зависит от состояния рынка. То есть, спроса и предложения. Те продукты, которые вы назвали – и гречка, и пельмени, и сосиски – мы же понимаем, что это рацион семей с доходами ниже среднего. И это люди, у которых каждая копейка просчитана, и они там вперед на месяц могут рассказать, куда и сколько они могут потратить. И они без этих продуктов не могут обойтись. Вы говорите – рыба не дорожает, мясо не дорожает. Они, конечно, тоже дорожают. Но люди, которые, условно, покупают свежую вырезку в московских магазинах, если она подорожала на 20%, они побухтят, но не будут писать на радиостанцию «Эхо Москвы»: «Слушайте, что такое происходит…».
Е.Бунтман
―
«Стала стоить не 800 рублей вырезка, а 1000».
С.Алексашенко
―
Ну да. Просто при том уровне доходов, при котором они покупают эту вырезку – неприятно, но, в конце концов, не сильно заметно. А когда у людей сосиски дорожают на 2 рубля, сразу видно, потому что это бьет по их карману. И мне кажется, что по-прежнему главной проблемой остается проблема предложения. То есть, ограничение конкуренции в российской экономике – это главная проблема, почему рынок не насыщается. Потому что эти… Про логистические сбои в Америке я слышу постоянно. Постоянно появляются в газетах сообщения о том, что вот… В такой-то компании четверть работников ушли на больничный, потому что ковид. Такие-то перевозчики остановили работу, потому что у них что-то там случилось. В России таких сообщений не слышно. Или просто, что называется, цензура все это тщательно скрывает…
Е.Бунтман
―
Почему, были сообщения про логистический сбой в отношениях с Китаем.
С.Алексашенко
―
Да, но это тогда должно сказаться как-то на инфляции в Китае, но точно не в России, потому что туда не можем вывезти. Я к тому, что в Америке понятно, можно разложить, есть какая-то часть ответственности за высокую инфляцию на логистических сбоях, что не привозится вовремя товар, куда-то вовремя не завезли материал для упаковки. В России про такие проблемы я не слышал. Соответственно, базовая проблема – это недостаток предложения и низкий уровень конкуренции.
Л.Аникина
―
Неужели у нас недостаток предложения гречки и сосисок?
С.Алексашенко
―
Да. Конечно. Гречка – это вообще продукт, который зависит от урожайности. Подсолнечное масло еще можно импортировать, сахарный песок можно, а с гречкой сложно, ее не очень где в мире производят, россияне ее сильно любят. Я сам тоже люблю.
Е.Бунтман
―
К вам тут…
С.Алексашенко
―
Сосиски, понимаете, там же нужно знать тайну рецепта, там же количество мяса не очень большое, нужно знать, что еще туда положить.
Л.Аникина
―
Какой секретный ингредиент.
С.Алексашенко
―
Конечно. А то начнем сосиски из Германии импортировать – во-первых, они будут гораздо дороже, а во-вторых – вкус непривычный.
Е.Бунтман
―
Северный поток освободится… Будем по нему гонять.
С.Алексашенко
―
Фарш будем прогонять через Северный поток.
Е.Бунтман
―
Ну, может для этого и пригодится. Мы в следующей части как раз поговорим про Северный поток, про переговоры Байдена с, как у нас говорится, с его коллегой из Германии.
Л.Аникина
―
И про переговоры Путина и Макрона тоже поговорим.
Е.Бунтман
―
К международной теме перейдем в следующей части. Экономист Сергей Алексашенко у нас «Персонально ваш». Лиза Аникина, Евгений Бунтман этот эфир для вас ведут.НОВОСТИ
Е.Бунтман
―
Персонально наш сегодня Сергей Алексашенко, экономист. Лиза Аникина и Евгений Бунтман ведут этот эфир. Давайте поговорим про рубль и Бигмак. Я своими словами пытался сформулировать то, что вы рассказывали годами про индекс Бигмака. Насколько это показательно, что это вообще, и у меня не получилось. Давайте еще раз. Новость звучит так. «Индекс Бигмака показывает, что рубль недооценен».
С.Алексашенко
―
Евгений, помните мультфильм «38 попугаев»?
Л.Аникина
―
Так.
С.Алексашенко
―
«В Мартышках меня все-таки больше». Или «В Попугаях меня все-таки больше». Вот индекс Бигмака – это попытка ответить на вопрос «А как сравнить 56 000 средней зарплаты в России в месяц…». Только не бейте меня за это ногами, слушатели и зрители, Росстат говорит, что это действительно столько. «И американские доходы, которые составляют 67 000 долларов в год». Делим на 12, получается 5,5. Вот чего больше? И насколько это больше? И есть разные способы, один из них научный – называется паритет покупательной способности, когда статистические ведомства создают огромную корзину, договариваются, что в нее входит и пытаются подобрать некие аналоги, измеряют цены и говорят: «Ну, примерно такое соотношение». А есть простой народный способ – в Бигмаках. Считается… Постольку, поскольку Макдональдс есть не везде, но практически в очень многих странах, и Бигмак – он и в Африке Бигмак, берем цены Бигмака… В Америке это приравнивают к единице и дальше выстраиваем… Если уровень цен примерно, в пересчете Бигмака российского в долларовую цену, исходя из официального курса рубля, будет стоить столько же, сколько в Америке, значит «Ну да, рубль стоит по корзине Бигмака столько же, сколько он должен стоить».
C.Алексашенко: Не нужно думать, что только у российских экономических ведомств прогноз по инфляции не сбывается
Но, как говорится, во всякой статистике есть своя доля правды, своя доля неправды. Поэтому я бы серьезно к этому индексу не относился. Да, рубль недооценен. Это означает, что если Бигмак является таким правильным инструментом, измерителем температуры или состояния качества российского рубля, то нам индекс Бигмака говорит, что при нынешних ценах нефти за 90 долларов за баррель, доллар стоить должен не 75 рублей, а где-нибудь 69, может быть – 68.
Наверное, можно подходить… Сказать: «Ну да, наверное, недооценен», потому что если вы посмотрите назад в историю, то при цене нефти 90 когда-то рубль стоил… Доллар стоил и 30 рублей, может даже 32 рубля, может – 28.
Е.Бунтман
―
Бигмак аннексию Крыма не учитывает, видимо.
С.Алексашенко
―
В том-то все и дело. Индекс Бигмака этого не учитывает. Так же, как в индекс Бигмака нельзя заложить российское бюджетное правило, которое говорит, что Минфин, если у него очень много доходов, то он должен покупать валюту на рынке, а Центральный банк говорит: «Да, конечно, мы должны покупать, но если ситуация на рынке волатильная, то мы должны остановиться». Вот Бигмак на все это дело не реагирует. Это один из способов измерения курса рубля. Вот как… У нас есть, мы начали наш разговор сегодня – какая инфляция. И у каждого она своя.Вот есть такой способ… В принципе, он достаточно простой. «Если мерить в Бигмаках, то рубль недооценен. А если мерить в автомобилях «Мерседес», то вообще рубль переоценен». Живите с этим.
Л.Аникина
―
А на ваш взгляд, дооценен рубль или недо…
С.Алексашенко
―
Лиза, я всегда считаю так, что сегодня доллар можно купить по 75 рублей без каких-то копеек. Вот это и есть его цена. Потому что если вы пойдете на Московскую биржу или в какие-то валютообменники и скажете: «Слушайте, я считаю, что рубль недооценен, продайте мне доллар за 70 рублей», на вас посмотрят как-то странно, правда? То же самое, если вы придете в обменник и скажете: «Слушайте, купите у меня доллар, но не по 75, а по 80». На вас посмотрят тоже странно. Поэтому он стоит сегодня 75 рублей. Значит, это его объективная цена. Так же, как если нас интересует, сколько стоит килограмм морковки, мы приходим в магазин и смотрим. Вот он смотрит сегодня столько. Нам это может не нравиться, мы можем сказать: «Ну вчера же были по три рубля, а сегодня по пять». «А вчера были маленькие, а сегодня большие». Ну, так же относитесь к цене рубля или цене доллара.
Е.Бунтман
―
Про морковку хотя бы президенту Путину можно пожаловаться, и он что-нибудь скажет… Например, в начале марта будет обращение. Может быть…
С.Алексашенко
―
Ну вы что, думаете НРЗБ цены на морковку? Вы правда думаете, что Путин может снизить цены на морковку или сделать ее больше? Знаете, у нас собрали урожай полгода назад, и вдруг неожиданно в хранилище в марте-месяце морковка начинает расти. Увеличиваться в своих размерах. Такого же не бывает. Он, конечно, волшебник, но не настолько.
Л.Аникина
―
А что он может в рамках этого обращения, если говорить про экономику?
С.Алексашенко
―
Да ничего он не может. Смотрите, на самом деле… Понимаете, когда мы говорим, что Путин будет говорить про экономику, нужно очень хорошо понимать, как он ее видит. Он экономику видит как такую полугосплановскую. В которой все хорошее происходит от государства, а все плохое – от частного бизнеса, который стремится к прибыли. Он жадный, социально безответственный, не хочет платить дивиденды, не хочет инвестировать.Соответственно, все хорошее, что обещает Путин про экономику – это то, что и мы дальше будем реализовывать национальные проекты, что мы ускоряем их финансирование, что цели национального развития уже почти достигнуты, но еще не везде, и поэтому нужно приложить максимум усилий. И правительству нужно повысить эффективность своей работы. Вот куча цифр о том, что, не знаю, в такой-то школе построят НРЗБ, в такой-то школе построят больницу. Но вот я бы на самом деле просто взял какие-то такие базовые индикаторы, о которых мы уже много лет говорили. Там, количество школ или количество больниц в России, где туалеты, извините, находятся на улице. Или в которых нет отопления. Вот просто этот показатель взять и мерить.
C.Алексашенко: То, что происходит на рынке продовольствия, на рынке продуктов питания, это действительно очень важно
Помните, была такая проблема, ее долго обсуждали, что нужно всех участников Великой Отечественной войны, ветеранов, обеспечить жильем. И как-то эта тема исчезла, но не потому, что их всех обеспечили. Ветеранов становится все меньше, а квартир как-то не достается. Поэтому все, что Путин скажет про экономику – это то, что национальные проекты – правильная политика. И то, что дальше будем заставлять инвестировать в проекты, которые мы считаем правильными.
Е.Бунтман
―
Вот «Ведомости», которые у меня опять в руках. Чиновник анонимный, с которым разговаривали «Ведомости», говорит, что… мы это уже говорили. «По итогам 2022 года ожидаются сверхплановые доходы. И будут финансировать меры из будущего послания президента федеральному собранию». Что будут финансировать?
С.Алексашенко
―
Послушайте, вы же правильно сказали, что можно Путину успеть, пока он послание не огласил, можно написать, например, про морковку. А можно еще про что-нибудь написать. И вот в зависимости от тех писем, которые будут приходить в администрацию президента, там же есть огромный департамент, который исследует… Такой серьезный полустатистический анализ, какие проблемы беспокоят россиян, какие проблемы неплохо было бы решить, какие проводят социологические опросы федеральная служба охраны, на что россияне отреагируют хорошо, на что они отреагируют плохо. После чего Путин объявит: «В связи с высокой инфляцией давайте-ка мы повысим уровень индексации работникам бюджетной сферы с 4% до 6% с 1 июля». «Ура!», - закричали все. И на это мероприятие Минфину нужно будет потратить какие-то дополнительные деньги.
Е.Бунтман
―
Что, в свою очередь, немножко разгонит инфляцию опять.
С.Алексашенко
―
Ну, понимаете, как… Здесь уже как курица и яйцо, что первично, что вторично. Не повысишь зарплату – будет уровень жизни падать. Хвост вытащишь – нос увязнет. Реальные доходы населения будут снижаться. Повысишь зарплату – инфляция будет расти. Ну, в общем, надо методом проб и ошибок и то, и другое. Один шаг вперед, два шага назад делать. Соответственно, дальше появятся какие-то обещания. Увеличить кому-то какие-то выплаты, провести… Увеличить темпы газификации. Ускорить строительство аэродромов в отдаленных регионах России, закупить пять самолетов отечественного производства вместо того, что их было раньше четыре. И на все эти дополнительные программы будут выделяться деньги бюджета. Только не нужно думать, что это какие-то совсем колоссальные… Звучать программы будут красиво, обещания президента и приказы будут грозно и эмоционально. Но я думаю, что это все уложится в 500 млрд рублей, которые Минфин уже, на самом деле, знает, что у него есть, заложил их в проект бюджета. То есть, он к этому готов. Это же каждый год повторяется.
Е.Бунтман
―
Сверхплановые доходы, о которых говорит чиновник – их в кубышку?
С.Алексашенко
―
А сверхплановые доходы в кубышку. Чтобы вы хорошо понимали, у нас в январе, НРЗБ бюджета составили 660, по-моему, миллиардов рублей. 8 млрд долларов, которые все пошли в кубышку. На февраль Минфин запланировал еще больше, 9,5 млрд долларов. И как это? Усе суслик съел. Опять все в кубышку. Поэтому со сверхплановыми доходами у нас просто все замечательно, кубышка растет день ото дня.
Л.Аникина
―
Сверхплановые доходы – это результат чего? Откуда они берутся?
С.Алексашенко
―
Это результат высоких цен на нефть. Расходы федерального бюджета просчитаны, исходя из цены на нефть в 44 доллара за баррель. А все доходы, которые приходят сверх этой цены, они вот и являются сверхплановыми и отправляются в кубышку. Такой у нас закон, такое бюджетное правило.
Е.Бунтман
―
Что-то я никак не пойму. Кубышка получается – плохо. Дать денег Хуснуллину, чтобы он строил условные дороги и какие-нибудь дома – тоже плохо, это у нас провоцирует рост цен на стройматериалы. Что делать с доходами?
C.Алексашенко: Импорт продовольствия в Россию ограничен всевозможными барьерами
С.Алексашенко
―
Женя, смотрите, я не сказал, что строить дороги – плохо. Я сказал, что когда вы в середине бюджетного года неожиданно выделяете деньги Хуснуллину, а об этом еще мало кому говорите…
Е.Бунтман
―
Невовремя просто было, получается?
С.Алексашенко
―
Конечно. Бюджет, вот Лиза задавала хороший вопрос, для чего нужен прогноз цен. То же самое, бюджет – это некий ориентир закупок, что будет закупать бюджет. И если бы в сентябре прошлого года, когда утверждался бюджет в Государственной думе, там были бы представители строительного лобби, там были представители регионов, там были представители этой местной промышленности, которая добывает песок, гальку, щебенку, металлурги, которые бы слушали и говорили: «Окей, государство хочет направить на стройки на триллион рублей больше, значит, каждый триллион рублей – это 100 млн дополнительного спроса на мою продукцию. Это значит, я сейчас должен увеличить мощности, подготовить производство с тем, чтобы поучаствовать в честных конкурсах, честных тендерах, выиграть, и мне будет хорошо, и бюджету будет хорошо». Но ведь этого же не происходит, об этом никому неизвестно. И экономика к этим деньгам не готова. Я не говорю, что нужно потратить всю кубышку. Если сейчас все дополнительные доходы начать тратить, инфляция точно совершенно разгонится в России процентов до 40-50. Но какая-то вот вменяемая, публично прозрачная бюджетная политика в государстве должна существовать. Она не должна зависеть от воли и желания одного единственного человека. Вот он вышел на трибуну в марте и сказал: «А давайте мы построим хрустальный мост через это озеро». И вся страна начинает радостно визжать от восторга: «Давайте!».
Е.Бунтман
―
В идеальном мире вообще это послание не нужно?
С.Алексашенко
―
Почему же не нужно? В Америке оно тоже есть. Это некая традиция, это о положении в стране. Президент, как публичное лицо, избираемое население в тех странах, где это происходит… Там он рассказывает, как прошел год, что он видит, какие проблемы возникли, как он собирается их решать. Некая форма общения…
Е.Бунтман
―
НРЗБ должен быть, а не задания, которые раздаются.
С.Алексашенко
―
Нет, почему. И отчет, и задания, и обещания. Если послушать американского президента, в общем, там тоже с обещаниями все в порядке. Кстати, опять, если провести анализ обращений американского президента, то выясняется, что его, как сказать, пожелание по бюджетной политике, далеко не всегда выполняются. Никто не берет прямо под козырек, и все побежали. Посмотрите, что происходит с социальным планом? Никак не могут его согласовать, никак не могут пропихнуть через Конгресс, хотя президент Байден уже год этим занимается, вроде как обе палаты демократы контролируют, а все не получается. Вот им бы… Вот они, недостатки демократии.
Л.Аникина
―
Нет бы поучиться у грамотной страны.
С.Алексашенко
―
Вот! Вот куда надо смотреть, вот где правильный политический режим, который позволяет реализовывать все планы. Правда, потом результате не те получаются. Но это другой вопрос.
Е.Бунтман
―
Зато все по порядку. Без всяких демократов в Конгрессе.
Л.Аникина
―
И вольнодумия. Ужас.
Е.Бунтман
―
Про Северный поток поговорим?
Л.Аникина
―
Конечно, поговорим с удовольствием про Северный поток. Байден сказал… В общем, ничего нового, по большому счету. В случае вторжения России на территорию Украины, Северный поток будет остановлен. Но Германия, кажется, не то, чтобы поддерживает эту идею.
C.Алексашенко: Когда у людей сосиски дорожают на 2 рубля, сразу видно, потому что это бьет по их карману
С.Алексашенко
―
Лиза, смотрите, вчера канцлер Германии Олаф Шольц приезжал в Вашингтон, у него были переговоры с президентом Байденом, после чего они выступали на пресс-конференции. И этот вопрос про Северный поток раз пять задавали. И все время их адресовывали канцлеру Германии. Значит, когда этот вопрос задали в первый раз, то Байден взялся отвечать и сказал: «Да, мы остановим Северный поток». Типа, «мы знаем, как, но я вам не скажу, у нас есть инструменты». После этого немецкие журналисты начали своего канцлера пытать с пристрастием: «Господин Шольц, ну вы-то скажите». Шольц произносил такую фразу, что «у нас в том, что касается потенциальных санкций в отношении России нет никаких разногласий, мы будем выступать единым фронтом». То есть, для меня это вот признание Шольца, что он будет вводить согласованные санкции с США, в том числе – в отношении Северного потока.
Дальше мы же не знаем всех тонкостей, мы же не знаем всех механизмов. Вполне вероятно, что у американцев есть какой-нибудь волшебный золотой ключик, который позволяет остановить Северный поток. Вдруг там какая-нибудь гайка или микросхема в системе управления Северным потоком произведена в Америке? Американцы скажут: «Ну-ка быстро отключите, отвинтите эту гайку, выньте эту микросхему и уберите это программное обеспечение», после чего Северный поток-2 становится простой железкой, лежащей на дне Балтийского моря. Поэтому то, как услышал…
Знаете, у каждого политика, наверное, есть свои пунктики. Вот Владимир Путин никак не может произнести фамилию Навального. Просто не получается. Помните, Михаил Сергеевич Горбачев, когда говорил про Азербайджан, он говорил «Азербаджан». То есть, у него… Видимо, у Путина тоже что-то с дикцией происходит… Короче говоря, такую неприязнь испытываю, прямо слово это сказать не могу. И у Шольца, видимо, тоже есть какие-то ограничения. Мы не знаем, с чем они связаны. То ли с конфликтом… С разными точками зрения внутри его коалиционного правительства, то ли во взаимоотношениях с бизнесом. Но он не захотел произносить словосочетание «Северный поток-2». Но при этом он пять раз повторил, что в том, что касается потенциальных санкций в случае вторжения России в Украину «мы будем выступать единым фронтом, у нас нет никаких разногласий с Соединенными Штатами Америки, и Германия готова заплатить даже очень высокую цену, понимая, что мы делаем». Вот из того, что я услышал вчера во время этой пресс-конференции, я четко совершенно делаю вывод, что есть какое-то согласие. В чем оно технически состоит – мы этого пока, конечно, не знаем.
Е.Бунтман
―
Шольц, может, просто такой хороший дипломат и виртуозно уходит от ответа.
С.Алексашенко
―
Да. Но на самом деле, они оба хорошо уходили от ответа и не давали волю своим эмоциям.
Л.Аникина
―
Лавировали-лавировали… Вот мы все время о Германии говорим. Путин же еще с Макроном встретился. И хочется понять, какие есть общие экономические интересы у России и Франции, потому что как-то Франция в теме санкций и каких-то ограничений где-то сбоку.
Е.Бунтман
―
Во всяком случае, на втором месте, потому что все время говорят «Европа – Германия», потому что туда приходит Северный поток. Не в Париж приходит, а в Германию.
С.Алексашенко
―
Смотрите, я уже говорил, что я – марксист, и я считаю, что бытие определяет сознание. Но вот в случае Франции эта схема не работает. И мне кажется, что у Франции, у французской политической элиты есть такой пунктик, что Франция – это великая дипломатическая держава. И поэтому неслучайно они бьются за все такие посты… Неслучайно Кристина Лагард была уже и директором в МВФ, сейчас она возглавляет европейский Центральный банк. То есть, как только возникает какая-то позиция на международной арене такая значимая, французы тут же пытаются своего представителя туда продвинуть, желая закрепить место как великая дипломатическая держава.Вот мне кажется, что Эммануэль Макрон, увидев, что свято место опустело, лидера Европейского союза, понимая, что Шольц еще совершенно точно не тянет эту роль, он решил выступить в роли такого миротворца и попытаться продемонстрировать ведущую роль Франции в урегулировании всех конфликтов с Россией.
Е.Бунтман
―
И как, продемонстрировал?
С.Алексашенко
―
Сейчас. Смотрите, Жень. В 2008 году его предшественник Саркози продемонстрировал… НРЗБ, имидж – все, жажда – ничто. То есть, показал, что это он урегулировал грузинско-российский… Закончил Российско-грузинскую войну.
Е.Бунтман
―
Макрон то же самое с Карабахом пытался сделать.
С.Алексашенко
―
Смотрите, вчера Путин на пресс-конференции с Макроном сказал одну очень важную фразу. Что «мы продолжаем готовить наш ответ письменный». Это означает, что та фраза Макрона, что, типа, «Путин мне пообещал, что он не будет повышать градус эскалации, а, возможно, даже отведет российские войска из Беларуси по окончании маневров», они, вообще-то говоря, не сильно противоречат. То есть, если Путин пообещал, что он готовит письменный ответ… Он же не сказал, что «уже приготовил и завтра отправлю». «Мы готовим. У нас есть какое-то время». Это означает, что Макрон добился главного. Он втягивает Путина в переговоры, в разговоры. Худой мир всегда лучше доброй ссоры. Поэтому я считаю, что Макрон добросовестно выполняет свою функцию такого посредника-переговорщика.Посмотрите, вчера 6 часов с Путиным в Кремле, что, на самом деле, нелегкое испытание для любого человека. Ему пришлось остаться в Москве ночевать, хотя он планировал улететь вечером в Киев.
Е.Бунтман
―
За столом очень комично сидели.
С.Алексашенко
―
Путин со всеми, с кем он сидит за столом, он вот так садится. Опять, посмотрите на пресс-конференцию, когда журналисты сидят в 150 метрах, а у Байдена с Шольцем сидят прямо под носом.
Е.Бунтман
―
Есть беспорядок в этой демократии.
C.Алексашенко: Ограничение конкуренции в российской экономике – это главная проблема
С.Алексашенко
―
У политиков есть свои пунктики. Они тоже люди, ничего человеческое им не чуждо. То есть, Макрон уже сегодня в Киеве с Зеленским, а поговорит с Зеленским – позвонит Путину. А если вы посмотрите на открытый календарь Путина на сайте Кремля, вы увидите, что он с Макроном два раза до этого за неделю по телефону говорил. То есть, Макрон пытается продемонстрировать, что Франция – это ведущая держава в урегулировании конфликтов с такой сложной страной как Россия.
Л.Аникина
―
Кроме самомнения Франции, есть ли у этого какие-то основания.
С.Алексашенко
―
Смотрите, Лиз. Точно совершенно нельзя говорить о каких-то особо тесных финансовых отношениях между Францией и Россией, хотя у Франции есть свои интересы в российской экономики, в нефти и газе, в авиационной промышленности, «Ашан» какой-нибудь, магазин. Но мне кажется, что, знаете, вот переговоры с Россией могут быть удачными или неудачными в зависимости от того, смогли вы найти ключик к Путину или нет. Вот мы знаем, что Ангела Меркель смогла. Почему этот ключик возник – можно обсуждать, что у Путина есть немецкое прошлое, что он там много лет провел, что он прекрасно говорит по-немецки, что Ангела Меркель прекрасно говорит по-русски, что они друг друга хорошо понимают. И вот, видимо, Макрон нашел какой-то ключик не к сердцу Путину, но он нашел… Заставить Путина разговаривать с собой шесть часов – это означает, что ты нашел возможность его вовлечь в этот разговор. Мне кажется, что это очень важным является. Вообще-то говоря, таких людей, с которыми Путин готов шесть часов сидеть и разговаривать, вообще говоря, на земле не очень много. Я имею в виду, в части урегулирования глобальных геополитических проблем.Вот Си Цзиньпин не захотел с ним шесть часов разговаривать, посчитал что не о чем. Контракт на нефть-газ подписывай – и поехали Олимпиаду открывать. А вот Макрон потратил кучу своего времени, как-то вовлек Путина в разговор. Поэтому здесь это очень важно.
Л.Аникина
―
Тут Путин поручил правительству до 1 сентября 2022 года предоставить предложения по внедрению альтернативных экологических источников энергии в регионах, где нельзя использовать природный газ. О чем может идти речь, какие у нас могут быть экологические источники энергии?
С.Алексашенко
―
Ну как, валежник. Хворост. А что еще? Торф. Ну, Лиза, понимаете. Это же иллюзия, что Кремль, Путин, такой мудрый человек… Госплановский подход, что мы сидим здесь в Кремле и лучше всех все знаем. В крайнем случае, у нас есть выделенное рабочее место в Белом доме на Краснопресненской набережной, и мы решаем все проблемы. Видимо, Газпром уже… Понимаете, с одной стороны, Газпром – национальное достояние, есть такая цель – газифицировать свою страну. С другой стороны, мы понимаем, что разбросанную страну с низкой плотностью населения, особенно в зауральских регионах… Невозможно протянуть газопроводы до каждого конкретного домика. В какой-то момент нужно остановиться. И мне кажется, что вот герой России Алексей Миллер, который получил награду из рук президента Путина, он как-то смог ему объяснить. «Слушай, Владимир Владимирович, давай как-то остановимся с этой газификацией. Пусть они мозги понапрягают, может, чем-нибудь заменим, что-нибудь другое придумаем».С одной стороны, в этом ничего плохого нет. С другой стороны, этим должны заниматься губернаторы, они должны реагировать на экономическую ситуацию в регионе, бизнес должен как-то реагировать, искать возможности что-то предлагать на рынке. А у нас все это закрыто. Губернаторы берут под козырек и выполняют приказ Путина, а бизнес предпочитает сидеть и молчать.
Е.Бунтман
―
Последнее, о чем хотели поговорить. Это Казахстан. И про цену стабильности. В Казахстане сохранили цены декабрьские, которые до восстания и попытки переворота были. Декабрьские цены продлили до 2024 года. Это урок какой-то? Если цены на гречку, например, вырастут в 10 раз, можно именно так предотвратить? Вне законов рынка всевозможных и так далее. Предотвратить народные возмущения?
С.Алексашенко
―
Конечно, можно. Если вы посмотрите на график цен на бензин в России, вы увидите, что он идет практически по прямой линии. Вровень с той самой планируемой инфляцией, которую закладывает министерство экономики в прогноз бюджета.
Е.Бунтман
―
То есть, искусственно сдерживают?
С.Алексашенко
―
Там существует какой-то безумно сложный механизм, который… Сравнивается внутренняя цена бензина с экспортной ценой бензина. И если нефтяники слишком много выигрывают от экспорта, то их заставляют платить больше в бюджет, а если наоборот, то бюджет им доплачивает. А потом можно коэффициент… Короче говоря, без пол-литра вы не разберетесь в этой схеме, как говорят. И Минфин при этом еще хочет время от времени с нефтяников какую-то шкурку содрать. Но в принципе, на какие-то товары универсальные, где вы можете контролировать точки доступа как бензоколонки – да, конечно. В России существует пять крупных нефтяных компаний. Вы в состоянии договориться с ними о том, что цены на бензин должны расти по линеечке. Конечно. И Путин, по-моему, этим уже года три или четыре занимается. И это является одним из факторов обеспечения социальной стабильности в России.
Е.Бунтман
―
Сергей Алексашенко, экономист у нас был в эфире. Лиза Аникина, Евгений Бунтман этот эфир провели.
Л.Аникина
―
Всем спасибо огромное, что слушали этот эфир. Ставьте лайки, подписывайтесь, пишите комментарии.