Сэм Клебанов - Персонально ваш - 2021-07-20
М.Майерс
―
15 часов, 8 минут. Добрый день. Маша Майерс у микрофона, вместе со мной Алексей Осин. Добрый день, привет.
А.Осин
―
Здравствуйте.
М.Майерс
―
И с нами по Zoom из Скандинавии, Швеции Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер. Сэм, здравствуйте.
С.Клебанов
―
Добрый день.
М.Майерс
―
Слушайте, если вы смотрите нас на ютуб-канале «Эха Москвы», обратите внимание на скандинавский минимализм, на стиль той комнаты, где сидит Сэм Клебанов. Это белый потолок…
А.Осин
―
Золотые унитазы где?
М.Майерс
―
Какая тоска. Как вы живете в этом? Вы, наверное, обратили внимание на эту новость, самая обсуждаемая и в соцсетях в настоящий момент, ставропольское барокко…
С.Клебанов
―
Я видел в соцсетях какие-то фотографии. Я думал поначалу, честно говоря, что это какие-то новые, пока прежде не увиденные, не опубликованные фотографии из дворца в Геленджике, если честно.
М.Майерс
―
Дайте я скажу только тем, кто к нам подключился, что подозревают во взятках главу ГИБДД Ставрополья. Его накрыли, пришли к нему домой, а там обнаружили дворец. Все как мы любим. С лестницами, с колоннами, позолотой, завитушками. И с лепниной такой, кровати с балдахинами. И вот это самое ставропольское барокко… Это такой, я бы не сказала, что новый, тренд в интерьерной стилистике современных российских власть имущих и тех людей, у которых есть деньги. Вот скажите, на ваш взгляд, вы видите в этом что-то красивое?
С.Клебанов
―
Это очень смешно, на самом деле. Это такая пародия…
М.Майерс
―
На что? Почему пародия?
С.Клебанов
―
Это пародия на большой стиль. Я не архитектурный критик. Но 18 век, барокко и так далее. Все пропущено через провинциальное сознание малообразованного человека, который что-то где-то видел, и пытается это воссоздать, руководя командой, может быть, таких же малообразованных дизайнеров, которые просто пытаются угодить клиенту. С учетом того, что большую часть своей жизни я прожил в Скандинавии, это, конечно, очень сильно контрастирует с современным стилем дизайна, как раз скандинавский дизайн задает мировые тренды. Хотя, что значит – мировые тренды? Может быть, в Дубае бы оценили, сказали бы: «Нормально парень живет». Или в каком-нибудь индийским штате посмотрели бы, сказали: «Так должны жить приличные махараджи».
А.Осин
―
Смотрите, у нас, наверное, половина российского населения в силу разных причин ремонт делает из Икеи. И мебель покупает. Тот же самый минимализм.
М.Майерс
―
Что можем себе позволить, то и покупаем.
С.Клебанов
―
Эти люди смотрят на них свысока, для них это все какое-то нищебродство. Хотя опять же, я как увидел это, у меня было время перед эфиром. Я погуглил самые дорогие виллы в Швеции. А там фотографии снаружи и внутри. Естественно, в основном это современная архитектура такая минималистичная. Часто это могут быть перестроенные старые поместья. Не то, что перестроенные… там сохраняется довольно тщательно внешний облик. Но внутри это… Интерьеры, в которых сочетаются традиции и современность. Такой вот минимализм, светлые тона. Открытое пространство, много воздуха, ничего лишнего. И что интересно, я тут живу в городе. На велосипеде я очень часто проезжаю мимо виллы, наверное, самой богатой семьи… Семья Олсен, которая владеет самым большим в мире паромным пароходством НРЗБ, плюс у них много бизнесов: дома, недвижимость, металлопереработка и так далее. Это такая очень современная бетонная вилла, которая буквально находится в десяти метрах от велодорожки. Там небольшой штакетник стоит, огромные окна. Едешь мимо – видно, что там современная мебель стоит и прочее. То есть, это совершенно такой другой мир.
М.Майерс
―
Это разница менталитетов? Как вы это объясняете? Почему это так? О чем это говорит, если копнуть чуть больше, чем форма шкафа или количество завитушек на потолке?
С.Клебанов
―
Мне кажется, это еще и… Контраст между шведской НРЗБ, когда люди в силу некоторых свойств менталитета стараются не особо выделяться. Большая вилла площадью в 1000 квадратных метров, она должна быть функциональна. Она должна быть хорошей для жизни, потому что у людей есть деньги, они могут себе позволить хорошую виллу для жизни. Но она не должна иметь такие черты, которые… Они как бы бессмысленны, цель которых – показать богатство владельца. Золотые ершики. Золотой ершик точно так же счищает фекалии с унитаза, как ершик, купленный в Икее за пять евро. И резиденция премьер-министра Швеции оборудована ершиками из Икеи.
А.Осин
―
Это патриотизм.
М.Майерс
―
Мне просто кажется, что мы немножко упускаем тот факт, что на примере ставропольского барокко мы обсуждаем коррупцию, а не его вкусы. Мы же обсуждаем коррупцию. И вот это как раз возмутительно, что на фоне воровства и коррупционерства, воздания там ОПГ и бог знает чего, вылезают такие показушные элементы, которые хотят вознести этого человека на определенную ступень социальной лестницы.
С.Клебанов
―
Тут важный момент. Помните «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, где коррупционер Корейко, который… Он же не был бизнесменом, он постоянно подворовывал у государства, да? Хранил деньги в чемоданах, но при этом старался вести…
А.Осин
―
И спал на железной кровати с никелированными шишечками.
С.Клебанов
―
Чтобы его не раскрыли. Но даже в Советские времена коррупционеры ездили на Волгах, может, но старались особо не афишировать. Сейчас же просто вот эти возможности коррупции вводят человека в разряд элиты, и демонстрация богатства… Как бы демонстрация безнаказанности.
С.Клебанов: В Советские времена коррупционеры ездили на Волгах, может, но старались особо не афишировать
А.Осин
―
Слушайте, этот дом снаружи вполне скромно выглядит. Хороший, чистенький, но ничего такого.
С.Клебанов
―
НРЗБ придут с обыском. Распихал все…
А.Осин
―
Минимализм. Убрал все в раздвижные шкафы-купе.
С.Клебанов
―
Опять же, не смотрел подробно на это. Но если какие-то вещи можно спрятать, то… Сделал лепнину и золотые унитазы, ты их никуда не денешь, это уже как бы при тебе всегда. Демонстрирует некоторое такое ощущение – хозяева жизни, безнаказанность. Может, это и есть такой… Как говорят, не баг,а фича. Может, это такое свойство системы, что люди, которые вовлечены в коррупцию, они, с одной стороны, на таких государственных должностях получают возможность кормиться с этой должности. То есть, брать деньги. С другой стороны, они должны быть уязвимы, чтобы не зарывались. То есть… Ты не можешь показывать, что ты не коррупционер. Значит, ты пытаешься защититься.
М.Майерс
―
А как на фоне этих золотых унитазов выглядит покорение космоса, например? Самыми богатыми людьми Америки. Мы говорим, что вот, первопроходцы, они вкладываются в науку, в технологию. А мы тут копаемся в золотых унитазах, извините. На самом деле, разница состояний между парами миллионами долларов у какого-нибудь ставропольского гибдд-шника и 200 миллиардами, которыми владеют крупнейшие хозяева IT-корпораций, это как бы несопоставимые величины. Может, у них на заре тоже были золотые унитазы, а теперь они на ракетах летают.
С.Клебанов
―
Воспитание не то. На заре они были энергичными айтишниками, которые строили свои компании с нуля. Но, конечно, это покорение космоса – тоже Vanity Project, проект, в основе которого тщеславие. И бизнес-расчет. Потому что если мы возьмем сейчас два самых нашумевших проекта последних недель, это Blue Origin, на котором сегодня вечером должен улететь в космос Джефф Безос, и когда 10 или 11 дней назад летал в космос… Хотя оспаривается, в космос он летал или нет, Ричард Брэнсон, они задуманы пока как туристические проекты. Есть еще третий самый громкий проект космический частный, от Илона Маска. У него гораздо больше прикладное значение. Он может доставлять космонавтов на Международную космическую станцию, может выводить на орбиту спутники. Коммерческий потенциал и потенциал для развития науки там гораздо выше. Вот. Тут же все-таки пока такое развлечение для очень богатых. Вы знаете, что единственный платный билет на первый полет Blue Origin был продан за 28 миллионов долларов. Потом человек, который его купил, не называя имени сказал, что очень занят. Не совпал график. И билет достался 18-летнему школьнику из Нидерландов. Папа заплатил за него, неизвестно, пока сколько.Сколько будут стоить коммерческие билеты… Я знаю, что на Virgin Galaxy билеты продавались по 200-250 тысяч долларов, но сейчас цену собираются повысить. Все-таки это развлечение буквально для 1%, полет занимает 11 минут. Но для сравнения, я последний день… Утром пошел и прокатился на вейкборде. Тоже поездка занимает 10 минут. Только мне это обошлось всего в 30 евро.
М.Майерс
―
Но были бы у вас 200 тысяч… Или 28 миллионов.
А.Осин
―
В течение четырех минут чувствовали бы невесомость.
С.Клебанов
―
Я не уверен, что это того стоит. Можно вкладывать в проекты, которые могут осчастливить человечество.
М.Майерс
―
Давайте поговорим о проектах, которые могут осчастливить человечество…
С.Клебанов
―
И тот, и другой известны своей благотворительностью, участием в очень серьезных проектах. Но по крайней мере, их упрекают в том, что они тратят огромные деньги и ресурсы на туристический проект, предназначенный для узкого сегмента, и никаких глобальных проблем не решает. Это частный бизнес, их деньги, они имеют право делать с ними, что хотят.
М.Майерс
―
В отличие от ставропольских коррупционеров.
С.Клебанов
―
Вот у Джеффа Безоса вообще есть мечта – вывезти все грязное производство на другие планеты, а Земля будет такой вот курортной зоной.
М.Майерс
―
Ну да, утопия 21 века. Нам надо прерваться. Сэм Клебанов с нами из Швеции, кинодистрибьютор и продюсер сегодня «Персонально ваш». Мы вернемся через полминуты буквально.РЕКЛАМА
М.Майерс
―
15 часов, 21 минута. Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер с нами на прямой связи из Швеции. Алексей Осин и Маша Майерс в этой студии. Давайте к коронавирусу. В России, как вы знаете, мы бьем антирекорды. Число заразившихся превысило 7 миллионов, за прошедшие сутки в стране выявили почти 24000. Что касается… И это как раз уже снижение, что волна идет на спад. Франция заявила о четвертой волне, которая началась… Как выглядит сегодня ситуация в Швеции?
С.Клебанов
―
В Швеции, на самом деле, очень спокойно. В Швеции идет полными темпами вакцинация, и я думаю, скоро, к сентябрю, будет вакцинировано процентов 70 населения. Я сейчас пытался увидеть последние цифры, но они еще не обновились с пятницы по вакцинации. В пятницу была полная вакцинация, порядка 46%. Я думаю, сейчас где-то… Сегодня должно быть порядка 48%, а первую дозу получили уже за 70%. Поэтому в Швеции очень сильно упали все показатели, хотя опять же…
А.Осин
―
Упали – в смысле, количество зараженных за сутки? И смертность?
С.Клебанов
―
Все. Госпитализации, количество зараженных за сутки и смертность. Я посмотрел, за июль всего 12 новых случаев поступления новых пациентов в отделение интенсивной терапии, и пока зарегистрированы 6 смертных случаев за первые 20 дней июля. Тут надо понять, что за последние 10 дней статистика неполная, она там будет дополняться. Но вряд ли это сильно отличается от тех цифр, которые у нас есть. Количество новых случаев тоже измеряется не тысячами, а сотнями. Хотя есть небольшой рост по сравнению с прошлой неделей, где-то на 200 человек больше. Во вторник… У нас публикуются данные со вторника по пятницу. Они пишут, что в Стокгольме больше. Лето, сезон отпусков, гораздо больше путешествуют люди.
М.Майерс
―
Какие ограничения сохраняются?
С.Клебанов
―
Их сейчас стало намного меньше. С 15 июля сняли очередную порцию ограничений. Но есть ограничения на количество людей на массовых мероприятиях. Предпоследние были, что если это открытое мероприятие, где у всех есть места, то это 3000 человек. А если закрытое, то 300. Сейчас, по-моему, их еще больше увеличили. Просто я пока был в Каннах, все это прошло немного мимо меня. По-моему, только ограничения на массовые мероприятия.
М.Майерс
―
Маски носят?
С.Клебанов: Маски никогда не носили в Швеции. Они не входили в число рекомендаций
С.Клебанов
―
Маски никогда не носили в Швеции. Они не входили в число рекомендаций. Они входили в рекомендации только в общественном транспорте. И где-то с февраля по май. Сейчас – нет.
М.Майерс
―
А как на бытовом уровне люди относятся к вакцинации? Вы знаете всю нашу внутрироссийскую дискуссию, прививаться или не прививаться, чипы, проклятое правительство.
С.Клебанов
―
Ну, может быть, от 2% до 5% в масках ходят добровольно. Так как маски здесь никому не навязывают, потому что медицинские власти считают, что нет сильных доказательств того, что массовое их ношение помогает… Утверждают, что они могут создать ложное чувство безопасности, когда люди просто забывают о дистанцировании. К маскам относятся очень спокойно, кто хочет – тот носит, никто ему слова плохого не скажет. Кто не хочет – не носит, тоже ничего не скажут.Что касается вакцинации, то желающих больше, чем мест. Надо постоянно нажимать обновление этих сайтов, где можно записаться на вакцинацию, потому что найти свободные места очень сложно. Вакцинируются, в принципе, сейчас все. У нас по шагам они пошли, по возрастам, все время снижая планку. В первую очередь вакцинировали группы риска за январь-февраль. И это привело к тому, что третья волна ковида, которая была в Швеции в феврале, она практически не привела ни к какому росту смертности. Это было очень интересно наблюдать, прямой эффект вакцинации в действии. Заболевших больше, чем во вторую волну, а умерших на порядок меньше.
А.Осин
―
Как в Великобритании примерно.
С.Клебанов
―
Да. Сейчас тоже появился дельта-вариант, который распространяется гораздо быстрее. Я слышал данные, что один человек может заразить 6-7, в отличие от 2 с обычным. Но опять же, сейчас могут все 18+ вакцинироваться. Я не вижу никаких дискуссий в соцсетях, никаких разгоряченных…
А.Осин
―
Треска сломанных копий нет?
С.Клебанов
―
Ничего не слышно. Лично я знаю трех человек, которые не хотят вакцинироваться, двое из них русскоязычные.
М.Майерс
―
Понятно. А как вы относитесь к парадигме, что вакцинация – это личный выбор, и даже смерть от ковида – это последствия вашего личного выбора?
С.Клебанов
―
Сейчас я считаю, что… Люди… В Швеции раньше можно было сказать, что не у всех есть доступ к вакцине. Сейчас, я думаю, люди, которые старше 50-60, все, кто хотел, провакцинировался. В России, по крайней мере,в Москве… Не могу говорить за все провинциальные города, любой человек может пойти и вакцинироваться. По крайней мере, так мне говорят мои близкие родственники. Часто ругают: Вот что ты за «Спутник» агитируешь, ты сам привился «Пфайзером». Да, я привился «Пфайзером», потому что я привился той вакциной, которая есть у меня, которую мне предложили. Тут нельзя выбирать тоже, придешь – на месте узнаешь, чем тебя привьют. Но мои близкие родственники, мои близкие друзья привиты «Спутником», поэтому у меня тоже есть личная заинтересованность в том, чтобы это все работало. И чтобы это их защищало. Но сейчас, когда люди отказываются от вакцинации, а потом умирают, это надо понимать, что это последствия их собственного решения. Например, как в случае с недавней смертью Петра Мамонова, которого все оплакивали, но почему-то мало кто говорил, что он сознательно отказался от вакцинации. Это был его выбор. Его магическое религиозное сознание… Я с ним общался, брал у него когда-то интервью, это было лет 15 назад после фильма «Остров». И он произвел впечатление такого мудрого благостного старца, хотя ему было столько же лет, сколько мне сейчас. То есть, такой был образ. Который жил в таком своем религиозном волшебном мире.Вот этот волшебный религиозный мир… Сложно его совместить с данными науки и научно апробированными способами защиты. И, конечно, когда говорят про вакцинацию, есть несколько уровней спора. Есть те, кто говорят, что вообще любая вакцинация – это зло. И опять же, я совершенно не знаю, чем руководствовался Петр Мамонов. Но судя по интервью его жены, он просто категорически отказался вакцинироваться. Вот. И я предполагаю, моя догадка, что если бы ему предложили бы Пфайзер, решение было бы такое же. То есть, люди, склонные к религиозному мышлению, они против… Особенно к православному религиозному мышлению, в котором очень много мистицизма.
А.Осин
―
Тут политики не было, вы считаете? Запад, Восток, наши, не наши… Просто господь Бог, сам Мамонов и взаимоотношения?
С.Клебанов
―
Это мое предположения. И мое личное с ним общение во время интервью, которое я у него брал. То есть, есть те, кто против любой вакцинации. И таких немало. И не только в России. В США, например. Есть те, которые считают «Спутник» путинской вакциной, поэтому для них это некий акт сопротивления режиму. Но довольно глупо сопротивляться, рискуя собственной жизнью и никому ничего не доказывая. С таким же успехом можно сопротивляться и перестать водой из-под крана пользоваться, потому что тот же режим ее тебе поставляет. Вот. «Если бы был «Пфайзер», мы бы привились…». Я понимаю, да. «Пфайзер», «Модерна», «АстраЗенка» - это вакцины, которые прошли апробацию Всемирной организации здравоохранения и Евросоюза. И мне обидно очень, что у моих бывших соотечественников нет возможности получить доступ к международно принятым вакцинам. Но тут встает выбор. Условно говоря, «плохая» вакцина «Спутник», которая не прошла все нужные этапы апробации, но про которую довольно много опубликованных научных данных. Причем не только на базе применения в России, но есть много других стран, где применяют, от Аргентины до Сан-Марино.Или «хороший» ковид. Вот, собственно говоря, выбирайте. «Мы еще недостаточно много знаем о долгосрочных последствиях вакцин». О долгосрочных последствиях ковида мы достаточно знаем?
М.Майерс
―
Уже достаточно…
С.Клебанов
―
Смерть – это очень долгосрочное последствие, прямо супер-долгосрочное, никогда не закончится.
М.Майерс
―
Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер «Персонально ваш» в эфире «Эха Москвы», Маша Майерс и Алексей Осин, мы вернемся сразу после выпуска новостей.НОВОСТИ
М.Майерс
―
Мы продолжаем, 15:33, Маша Майерс, Алексей Осин в этой студии. Вместе с нами на прямой связи из Швеции – кинодистрибьютор и продюсер Сэм Клебанов, сегодня он «персонально ваш» и наш. Давайте вернемся к теме вакцинации. А как вы считаете, надо ли заставлять людей? Тех, которые говорят, что это – их собственный выбор, не вакцинироваться? И тратить на них деньги в системе здравоохранения, если вдруг окажется, что они заболеют?
С.Клебанов
―
Это очень сложный вопрос моральный, надо ли заставлять людей. Я живу в обществе, где заставлять никого не надо, потому что в Швеции 95% населения хочет вакцинироваться. Но если 5% не готовы, они не создают угрозы ни для кого. Были исследования интересные… Их проводили в Норвегии на примере вакцинации против кори. Что высший риск заболеть, что если ты вакцинирован, но в обществе с низким уровнем вакцинации… Вакцина же не дает 100% гарантии. Ты все рано или поздно подцепишь эту инфекцию. Чем если ты не вакцинирован, а вокруг тебя все вакцинированы. Вот. То есть, люди, которые отказываются от вакцинации, они должны понимать, что они повышают риск для окружающих. Даже если ты самый молодой и думаешь: «Мои риски небольшие», но ты становишься переносчиком, и ты можешь убить кого-то, кто мог бы дальше жить. Поэтому, знаете, я не беру на себя такую ответственность, говорить, надо ли заставлять. То, что какие-то государства, в том числе – Франция и Россия, вводят ограничения, требуют для каких-то мероприятий НРЗБ, сертификаты здоровья, это может быть вполне оправдано. Потому что надо в какой-то момент… Или ты закрываешь общество, а люди к этому не готовы, они хотят какой-то нормальной жизни. Или ты вводишь какие-то меры предосторожности. Вот как было на Каннском фестивале, где те, у кого не было европейского сертификата о вакцинации, у нас, слава богу, он был, считывался QR-код французскими охранникам и на входе во Дворец фестивалей. Те ходили каждые 48 часов сдавали тест, причем за счет фестиваля, все было бесплатно. Эта система работала, она сделала Каннский фестиваль довольно безопасным с точки зрения ковида.
С.Клебанов: Когда люди отказываются от вакцинации, а потом умирают, это последствия их собственного решения
Поэтому я думаю, скорее всего, все придет к системе такого мягкого принуждения. Если ты не хочешь прививаться, то не прививайся, но твои возможности жить полноценной жизнью будут ограничены. Это будет в тех странах, где низкий уровень интереса к вакцинации. Например, во Франции, где тоже менее 50% вакцинировались. И, кстати, лайфхак для наших слушателей: во Франции могут и приезжие из России вакцинироваться «Пфайзером». И многие, кто приехал на Каннский фестиваль из России, люди из киноиндустрии, в первый же день побежали сделать первую дозу. Потом после фестиваля пройдут две недели, они останутся еще на неделю-две, чтобы получить вторую. Во Францию попасть не так просто, но кто попал…
М.Майерс
―
Вот именно. К сожалению, процент их там 0,00001%...
С.Клебанов
―
Там еще прожить три недели, иметь на это деньги. Поэтому я думаю, будет какое-то мягкое принуждение. Просто ограничение возможностей для не вакцинированных, это вот такое… Срединный путь. Не будут штрафовать за то, что не вакцинировался. Например, ты не сможешь никуда летать. Что касается того, должно ли государство тратить на них деньги… Сказать, что их не надо лечить, мне кажется, было бы слишком жестоко.
А.Осин
―
Даже врагов лечат, извините.
С.Клебанов
―
Оно должно быть построено на гуманистических принципах. Все равно, что сказать, что не надо лечить от рака курильщиков. Или не надо лечить тех, кто попал в аварию и был не пристегнут. Вот сейчас, кстати, отказываться от вакцинации – это как ездить по скользкой дороге на большой скорости не пристегнутым. Тебя ремни, конечно, не 100% спасут, но риск снижают. Или как переходить улицу на красный свет. Выбор же не просто стоит между тем, вакцинироваться или не вакцинироваться, а между «вакцинироваться» и ковидом. Людям кажется, что «если я вакцинируюсь, я сам в себя гадость, жижу путинскую вколю и потом я буду сам виноват в том, что со мной что-то плохое случится. А если заболею ковидом – воля божья, не повезло». И практически создаешь себе ситуацию, когда шансы заболеть ковидом приближаются к 100%. Не 100%, но близки к тому, что способно в обществе с низким уровнем вакцинации, каким является Россия.
М.Майерс
―
Как вы считаете, проводить на фоне ковида Каннский фестиваль в этот раз – это было правильное решение?
С.Клебанов
―
Вы знаете, решение было спорное. Но опыт, насколько я вижу, побыв в Каннах, оказался успешным. Потому что, во-первых, приехали из Европы в основном… Приехали в основном европейцы, потому что не европейцам было довольно сложно попасть во Францию. Практически все мои европейцы, все мои знакомые из киноиндустрии приехали с полной вакцинацией. Люди из киноиндустрии более активны, они больше перемещаются по миру, всем хочется скорее защититься и вернуться к нормальной жизни. Американцы, те, кто приехали – тоже приехали с полной вакцинацией. Из России люди пробирались окольными путями, многие были вакцинированы «Спутником», который не признают. Но я прочитал такие данные, что Каннский кинофестиваль делал каждый день от 2до 4 тысяч тестов. Там нормальная система с лабораториями, приходишь, берешь пробирочку… За день находили в среднем 3 позитивных. От 0 до 5. Очень небольшой процент позитивных тестов. И количество не росло, никакого взрыва не было. Я общаюсь, может быть, лично с сотней людей, я не знаю никого, кто бы заболел. Это говорит, что выборка довольно большая была. Количество заболевших было очень небольших. В залах надо было сидеть в масках. Я к маске не привык, но когда находишься в Риме – поступай так, как поступают римляне. Я тоже сидел в маске, тут куда деваться, если такие правила? Поэтому все прошло, в принципе, успешно.
С.Клебанов: Но в каких-то Каннских фильмах стали появляться и ковидные темы. Было два фильма
М.Майерс
―
Скажите, а вот именно с точки зрения контента вот эти полтора года пандемии каким-то образом повлияли на современный кинематограф? С точки зрения тем, новых форматов, с точки зрения внимания творцов, ведущих создателей кино на планете к тем или иным формам изменившейся нашей жизни?
С.Клебанов
―
Тут надо иметь в виду, что, наверное, большая часть фильмов, которые были показаны в Каннах… Кинопроизводство – это же долгий процесс. Они были задуманы, сценарии были написаны и даже часто сняты еще до того, как началась пандемия. Некоторые фильмы планировались для прошлогодних Канн, а попали в эти.Но в каких-то Каннских фильмах стали появляться и ковидные темы. Было два фильма… Один был японский, а другой – норвежская картина, где режиссеры использовали ковид как прием. Надо в финале показать, что прошло некоторое количество времени. В последней сцене люди вдруг ходят в масках, кто на носу, на подбородке… И мы понимаем, что это 20 или 21 год. Причем ковид никак не отыгрывается в сюжете, это просто некая такая символика, индикатор нашего времени.
А.Осин
―
Слушайте, рубеж получили… Теперь мы точно будем знать по кинематографу.
С.Клебанов
―
Момент, когда герои сидят и смотрят падение башен-близнецов, и мы понимаем, что это 2001 год. Или это может использоваться как некоторая характеристика героев, на примере картины «Беспокойная». Фильм про человека с биполярным расстройством, когда он заходит в магазин, ему говорят – «Наденьте маску», он говорит что-то такое, что становится видно, что он – ковид-отрицатель. Такая черта характера. Через отношение к ковиду мы можем неким образом охарактеризовать личность, его склонность к конспирологическому мышлению и так далее. Что интересно, мне показалось, с точки зрения тематики фильмов в главном конкурсе это был самый сексуальный фестиваль, который я помню.
М.Майерс
―
Серьезно? А с чего вдруг?
С.Клебанов
―
Кунилингус был практически в каждой второй картине, один раз даже в этой сцене у НРЗБ, оба героя в этот момент…
А.Осин
―
Вы считаете эротичной сцену совокупления девушки с автомобилем? Я правда не видел, но читал.
М.Майерс
―
Это Алексей Осин говорит про фильм-победитель Каннского фестиваля, про «Титан», про любовь человека и машины.
С.Клебанов
―
Автоэротика… Это, конечно, отдельная история, мне фильм не понравился, я был очень удивлен, когда он победил. Но я не хочу говорить, что жюри сделало неправильный выбор. У жюри – свои критерии. Раздать призы в финале фестиваля – это примерно как сформировать коалиционное правительство, когда ни у кого в парламенте нет большинства. Это такой процесс очень сложных переговоров, нахождения компромиссов и так далее. Мне кажется, когда я смотрю на результаты фестиваля, где сразу два приза были поделены между двумя фильмами, мне кажется, там были такие явные разные фракции, которые торговались между собой, пытались продвинуть разные фильмы на ключевые позиции. Одна фракция продвигала фильмы с таким качественным нарративом, эмоциональной вовлеченностью, а другая – с художественным радикализмом, как, например, у фильма-победителя «Титан». И как-то они между собой договорились о распределении этих министерских портфелей, точнее, призов на финальном раскладе. И вынесли его… Вынесли этот вердикт.
С.Клебанов: Я вижу, что борьба за то, чтобы квалифицироваться и попасть на Олимпиаду, по-прежнему нешуточная
Мне кажется, что было очень много внимания в особом взгляде, в конкурсе к личному, к интимному, к телесному. Вот фильм прекрасный Киры Коваленко «Разжимая кулаки», который победил в «Особом взгляде». Я так рад за этот фильм, мне эта картина понравилась, она меня прямо поразила, опять же. Фильм, который меня эмоционально очень сильно тронул и вовлек, к отличие от фильма «Титан», который я просто с изумленным любопытством наблюдал все экранное время. Хотя, опять же, многие люди, может, пойдут, чтобы понаблюдать с таким изумлением, любопытством, испытывать чувство шока. Так вот, это фильм, который затрагивает очень интимные, очень телесные темы, при этом помещает их в такой контекст, где есть и политика, и традиции, и менталитет. И очень тяжелая история осетинская, мы знаем, история, связанная с терроризмом, Бесланом и так далее. И вот в фестивале было много личных, интимных картин.
М.Майерс
―
Давайте попытаемся. Вы, как человек погруженный, называете имена, названия картин, фамилии режиссеров и так далее. Представьте себе, что нас слушают люди, для которых это вообще пустой звук. Какой «Титан», кто такая Кира Коваленко? При этом какие темы, какие тренды? Что волнует сегодня людей, как вам кажется? Помимо того, что вы отметили эротичность этого фестиваля, что для меня, честно говоря, выглядит… Звучит довольно… Не шокирующе, но меня это удивляет. Мне казалось, что сейчас это никому не интересно.
А.Осин
―
Средневековая монахиня-лесбиянка у Пола Верховена…
С.Клебанов
―
Я считаю, кто-то должен показать этот фильм Сергею Лаврову, и тогда он в следующей своей статье напишет, что моральное падение Запада дошло до того, что на Каннском фестивале показывают фильмы, где Иисус предстает в виде трансгендера, а дилдо вырезают из фигурки Богоматери. Хотя это, на самом деле, деталь, как я понимаю, из реальных протоколов дела, которое рассматривала Инквизиция в Тоскане в 17 веке. Я уже говорил, это темы, связанные с любовью, эротикой, отношениями. Темы, связанные с ментальностью миллениалов, которые пытаются решить проблемы, которые ставит перед ними жизнь, находясь в ситуации, когда жизнь дает слишком много возможностей выбора. И слишком сложно выбрать что-то одно. Этому, например, была посвящена прекрасная картина норвежская, которая мне очень понравилась, которая была награждена призом за главную женскую роль. Это фильм «Худший человек в мире» норвежского режиссера Йоакима Триера. Он выйдет, кстати, в российский прокат.То есть, было несколько сразу фильмов, связанных с тем, что людям очень сложно сделать выбор. Это одна из проблем нашего времени : возможность выбирать слишком много, сделать выбор очень сложно.
Потом, есть фильм, которые говорят о каких-то проблемах, которые характерны для времени и для места. Например, мне очень понравилась мексиканская картина, называлась она «Гражданская», про мать, у которой крадут дочку. В Мексике очень популярный бизнес – похищение людей. Причем что меня поразило, когда они называли сумму выкупа, я после сеанса быстро посмотрел валютные курсы. То есть, для того, чтобы у тебя похитили ребенка в Мексике, тебе не надо быть богатым человеком, олигархом, большим бизнесменом, с которого можно вымогать сотни тысяч и миллионы долларов. Просто маленький магазинчик у папы этой девочки, и с них требуют бешеный выкуп в размере 6,5 тысяч евро, которые семье очень сложно собрать. И когда они этот выкуп дают, с них требуют еще, ребенка не возвращают. И мать, в принципе, становится частным детективом, начинает сама искать, кто этот сделал. Очень интересная, захватывающая картина о тех проблемах, которые волнуют людей, которые живут там.
Потом интересная еще вещь. Сразу две картины в «Особом взгляде» на тему детской жесткости. Прямо вот они совпали. Один из фильмов – это бельгийский фильм «Детская площадка» о жестокости в школе, когда дети выбирают кого-то, на ком они могут срывать свое зло. И как мальчик, чтобы выбраться из этого положения, сам становится таким же. Находит просто новую жертву.
А второй, мне очень понравился, норвежский хоррор «Невинная» про детей, которые обнаруживают в себе сверхъестественные способности. И мальчик с чисто детской жесткостью и любопытством начинает применять эти способности ко всем окружающим, просто причиняя им боль.
М.Майерс
―
А что касается политики, насколько политические аспекты, темы, контексты вообще интересовал Канский фестиваль в этом году? Я напомню, началось все, по-моему, с довольно скандального заявления Спайка Ли, который сказал, что Трамп, Путин – гангстеры…
С.Клебанов
―
Между ними такой треугольник автократов был…
М.Майерс
―
Что это было и нашлось ли место политике на Каннском фестивале?
С.Клебанов
―
Тут надо разделять такие вещи как высказывания главы жюри, которого пригласили уже оценить готовую программу, которая имеет свои взгляды на жизнь, на политику. И Спайк Ли известен своими ярко выраженными политическими воззрениями, он – человек с очень сильными мнениями, которые он всегда высказывает. Это его право. И с тем, что было в программе. В программе политики было не очень много, мне показалось. Особенно если сравнивать с Берлинским кинофестивалем, где традиционно политики намного больше. Было пару фильмов, где затрагивались достаточно политические темы. Во-первых, израильская картина «Колено Ахеда», которая была награждена призов жюри. Там речь идет о введении культурной цензуры в Израиле. Я просто знаю, общался с израильскими кинематографистами. Для них это больная тема. Когда-то у них была очень свободная ситуация, когда можно было делать все, что хочешь, получать государственное финансирование, снимать фильмы, которые могли бы очень критично относиться к ситуации в Израиле, и художники имели право свободного высказывания. Сейчас же нынешние культурные власти хотят патриотического искусства, хотят высказывания на заранее согласованные темы. Они хотят, что если человек получает государственные деньги, хотя это деньги налогоплательщиков, он выражал интересы государства. Очень похоже на российскую культурную политику. Я знаю, что многих израильтян это возмущает. Там как раз было показано. По крайней мере, про это снимают кино. Фильм на эту тему.
С.Клебанов: Низкий уровень вакцинации в Японии. Говорят, всего 20%. Вот как? Большая, развитая страна
Еще одна картина называлась «Ритмы Касабланки», про парня, бывшего рэпера, который пытается вести кружок рэпа в очень бедном районе Касабланки, там сходятся очень разные ученики, подростки, из очень религиозных семей, девочки в платочках и до по-современному выглядящей молодежи. И как они пытаются найти через рэп язык для того, чтобы выразить свою боль, свои чувства, свои чаяния.
Я бы сказал, что политики было не очень много.
М.Майерс
―
А.Осин
―
Сэм, а скажите, было же российское кино и кино с российским участнием достаточно широко представлено. Вы не упомянули еще «Петровых в гриппе», по-моему…
С.Клебанов
―
Были «Петровы в гриппе»… «Палата №»…
А.Осин
―
Я тоже все время оговариваюсь. «Купе №6».
С.Клебанов
―
А помните фильм «Веди мою машину», где не было российского участия кроме того, что практически половина фильма – это текст Антона Павловича Чехова, звучащий на японском, корейском, филиппинском языке. И на корейском языке жестов. Там как бы… Кино о театре. И там большую часть жизни люди ставят в мультиязычном театре пьесу Чехову.Чудесный фильм «Купе №6», очень душевный. Простой по структуре, финская девушка, русский парень-работяга с повадками гопника едут куда-то в Мурманск. И как-то общаются. Там такой… Тот язык, который в России сейчас принято запикивать, поэтому многие фрагменты фильма будут звучать только как «пи» и предлоги. Но надеюсь, кто-то его увидит в том виде, в котором его задумал режиссер.
Яркое зрелище тоже «Петровы в гриппе». Мне показалось, что каждая часть этого фильма лучше, чем целое, потому что как бы такой вот напор, на мой взгляд… Опять же, мне так казалось. Я знаю, у этого фильма очень много поклонников. Но каждая часть демонстрирует потрясающее мастерство режиссеров, актеров, оператора, который награжден техническим призом за лучшую операторскую работу в Каннах. Фильм был там продан в 20 с лишним стран мира.
А.Осин
―
И Алексея Германа тоже…
С.Клебанов
―
Да, фильм «Дело» тоже очень понравился. Отличная история.
М.Майерс
―
Как принимают российское кино? Как обсуждают Россию. Как реагируют? Что-то поменялось за это время?
С.Клебанов
―
Знаете, российское кино принимают так же, как венгерское, бразильское, французское кино. Это просто кино. В Каннах весь фокус на кино. Хорошее кино хорошо принимают, плохое кино – покричат в конце сеанса «Бу!», напишут потом рецензии.
М.Майерс
―
При этом российское кино – это хорошее кино? То, которое попало в Канны?
С.Клебанов
―
Ну, да. То есть, я считаю, особенно победа в «Особом взгляде» - это чрезвычайное событие, я прямо очень рад.
М.Майерс
―
Можно ли говорить о том, что это модно? Или нет? Какое кино самое модное? Что в кино сегодня модно по итогам Канн?
С.Клебанов
―
Финальный вердикт жюри объединил такие разные совершенно фильмы… Классический такой нарратив как у Асгара Фархади, иранского режиссера замечательного. И такое радикальное искусство как «Титан», что очень сложно из этого какой-то тренд сложить. Коалиционное правительство, где есть и левые, и правые. Сказать, что российское кино как-то очень модно, нельзя. Просто хорошее кино всегда модно. Может, этот год был хороший для российского кино, там были хорошие российские фильмы. На Каннском фестивале, которые были благосклонно встречены. И многие из них, большинство этих фильмов, получили призы.
А.Осин
―
Я просто хотел спросить, я очень люблю Шона Пенна как актера. Говорят, что он как режиссер провалился на этот раз. Но я только мнение экспертов читал, фильма не видел.
С.Клебанов
―
Я в Каннах стараюсь посмотреть фильмы, которые не проданы для проката… У меня есть деловой интерес смотреть. Фильм Шона Пенна я не видел, потому что я смогу его посмотреть в кино и на онлайн-площадках. Но по оценкам критиков он был второй снизу. Но тут надо учесть.. Рейтинг критики зачастую не совпадает с оценками жюри. Победивший фильм был четвертый снизу из 22 картин, кажется.
А.Осин
―
Еще одна тема, которую хотелось бы обсудить, близка мне как спортивному журналисту. Сегодня нам рассказали, что сессия МОК изменила лозунг Олимпийских игр. Если раньше было «Быстрее! Выше! Сильнее!». Теперь: «Быстрее! Выше! Сильнее! Вместе!». У меня вообще давно в связи с тем, что происходит в Токио, возникает ощущение, что Олимпиада погибает. Все началось с допинговых скандалов, а сейчас прибавились и другие вопросы типа ковида. У вас такого ощущения нет? Олимпиада прошла через коммерциализацию, через трансгендерные вопросы. И теперь мы не знаем, какой продукт мы в итоге получим. Какие у вас ощущения перед играми?
С.Клебанов
―
Сказать, что она погибает, мне кажется, немного преждевременно. Она проходит через кризисный этап, когда все предыдущие проблемы… Потому что проблемы с допингом очень серьезные. Самая большая проблема в современном спорте, когда мы видели и падение звезд таких как Ланс Армстронг и падение целых стран, как Россия… И тут, конечно, еще наложился ковид. И мне кажется, это просто знак самурайского отчаяния у японцев: «Мы все равно проведем, пусть даже нам потом придется совершить сэппуку, но Олимпиада будет».Я смотрю за теми видами спорта, которые меня больше всего интересуют, например – волейбол пляжный. Я вижу, что борьба за то, чтобы квалифицироваться и попасть на Олимпиаду, по-прежнему нешуточная. Я следил за последними турнирами по пляжному волейболу, и этот момент, кто попадет на Олимпиаду, был главным для всех участников, зрителей, комментаторов. Статус Олимпиады по-прежнему очень высокий, спортсмены туда пытаются попасть. Я думаю, следить будут за ней по-прежнему с большим вниманием.
Здесь есть два противоположных тренда. С одной стороны, как бы у всех такое чувство, что неудобно: Олимпиада во времена ковида. Они принимают меры, будут стараться… С другой стороны, люди стосковались по таким зрелищам. И пример недавнего Чемпионата Европы по футболу, который вызвал огромный интерес, показывает, что жажда зрелищ требует удовлетворения. Когда люди говорят… Когда начинается большой чемпионат по футболу, Олимпиада и прочее, сразу возникают снобские посты: «Это никому не надо, какие-то дураки катают мяч, бегают. Кому это надо?». А кому нужно кино, кому нужна опера? Кому нужен театр? Это все, в принципе, что способно нас развлекать и испытывать чужие эмоции. Когда мы видим борьбу на футбольном поле, на волейбольной площадке, на ринге, мы видим то, что происходит перед нашими глазами, борьбу характеров, эмоций, взлеты и падения… Мы испытываем эмоции вместе с ними.
Нам интересно смотреть, мы подключаемся к этому, чтобы испытать чужие эмоции. Поэтому, в общем-то, никуда это не денется. И я надеюсь, что через этот кризис Олимпиада пройдет все-таки.
А.Осин
―
В Японии конкретное отрицание есть. 85% людей думают, что это может вспышку ковида провоцировать. Более того, «Тойота» отказалась свою рекламу транслировать. Какие-то жуткие вещи. Артисты отказываются выступать на церемонии открытия. То есть, это просто какой-то кошмар. Я думаю, там даже не японская гордость, а эти коммерческие обязательства, а так бы они отменили.
С.Клебанов
―
Мне кажется, самурайская отчаянная решимость организаторов, которые решили прорваться через кольцо врагов…
М.Майерс
―
Так вы их поддерживаете в этом решении? Вы лично?
С.Клебанов
―
Я не знаю. Я надеюсь, я очень надеюсь, что они поступают правильно. Знаете, чем меня эта ситуация больше всего удивляет? Низкий уровень вакцинации в Японии. Говорят, всего 20%. Вот как? Большая, развитая страна, уже могла бы все обеспечить не хуже европейских стран. В Европе начали гораздо позже, чем в Америке… Тоже интересный факт, Швеция буквально на днях обгонит Америку по темпу вакцинации. А в Японии вообще… В Швеции на следующей неделе уже больше половины будут вакцинированы. В Японии только 20%.
М.Майерс
―
Возвращаясь к вашей реплике. Я просто хотела прокомментировать по поводу эмоций. Проблема в том, что вы мне сейчас в эту коронавирусную странную пору, вы мне подсовываете постоянно фейки вместо эмоций. Вы мне подсовываете онлайн-трансляции вместо походов в оперу и говорите: «Опера, театр, они же нужны!». Да не нужны мне эти онлайн-трансляции. И спорт в таком виде, когда я хочу видеть, что они сражаются, а они там борются в контексте допинга или того, кто из них мужчина, а кто – женщина…
А.Осин
―
Спорт по телевизору и опера по телевизору – это разные вещи.
М.Майерс
―
Вы мне подсовываете фейки! Я лучше кино тогда посмотрю.
С.Клебанов
―
Гендерные проблемы, они очень маленькие. У них больше шума, чем реальной субстанции. А допинг – да, это серьезная проблема. Она не новая. И допинг может реально разрушить это спортивное движение. А что касается прямых трансляций… Так 99% человечества смотрит спорт через трансляции. А не на стадионе. Мы к этому привыкли, это нормально.
М.Майерс
―
В общем, друзья мои, смотрите лучше кино хорошее. Оно ровно и сделано для того…
А.Осин
―
И Олимпиаду тоже смотрите.
С.Клебанов
―
Я не считаю, что одно лучше другого. Я с удовольствием смотрю и то, и другое.
М.Майерс
―
Спасибо вам большое. Кинодистрибьютор и продюсер Сэм Клебанов был «Персонально ваш» с нами на прямой связи из Швеции. Маша Майерс и Алексей Осин, всего доброго.
А.Осин
―
Спасибо, счастливо.