Владимир Рыжков - Персонально ваш - 2021-07-16
И.Воробьева
―
15 часов, 6 минут в Москве. Всем здравствуйте! Это программа «Персонально ваш». Ее сегодня ведут Ирина Воробьева и Алексей Венедиктов.
А.Венедиктов
―
Добрый день!
И.Воробьева
―
И у нас в гостях политики Владимир Рыжков.
В.Рыжков
―
Да, я вот сижу между вами и вспоминаю. Замуровали, демоны. Обложили демоны…
И.Воробьева
―
Страшно вам?
В.Рыжков
―
С одной стороны, страшно, с другой стороны, тут стеклянные полочки стоят, которые меня защищают.
И.Воробьева
―
Не спасут.
В.Рыжков
―
Не спасут? Ну, хорошо.
А.Венедиктов
―
Вы разделяете сомнения Григория Явлинского, лидера партии «Яблоко», что Алексей Навальный, возможно, политический сиделец? А, возможно, и нет.
В.Рыжков
―
Я убежден, что он политический заключенный. Я много раз говорил, в том числе, в эфире «Эха Москвы», у меня в этом нет никаких сомнений, так же, как у меня почти нет никаких сомнений в том, что он был отравлен боевым химическим веществом.
А.Венедиктов
―
Все-таки какие-то сомнения есть?
В.Рыжков
―
Ну, это должно быть решение суда…
А.Венедиктов
―
Какого — Басманного? Алтайского? Какого суда вы хотите?
В.Рыжков
―
Независимого, которого у нас пока нет.
А.Венедиктов
―
У нас дела нет.
В.Рыжков
―
Я лично убежден, что это было боевое отравляющее вещество, и что к этому причастны силовые структуры. Но хотелось бы получить решение суда. И то, что он политзаключенный, для меня нет никаких сомнений.
А.Венедиктов
―
А вы не боитесь идти на эти выборы супротив политики Путина?
В.Рыжков
―
Да я ходил много раз.
А.Венедиктов
―
Это было другое время, другая страна.
В.Рыжков
―
Немного да, есть опасения. Потому что я хоть и коротко, но испытал, что называется, на своей шкуре 21 апреля, когда, собираясь на работу, я внезапно был задержан и отправлен в районное отделение полиции Хамовников, провел там 10 часов. Только благодаря, в том числе, вашей помощи, Алексей Алексеевич, я нее остался там ночевать.Да, есть опасения. Есть очень большие риски. Мы никогда не знаем, куда завтра сдвинется красная черта.
А.Венедиктов
―
Зачем тогда?.. Понятно, что большинства оппоненты Владимира Путина ни в Государственной Думе, ни в Мосгордуме не получат. Зачем вам идти в меньшинство?
В.Рыжков
―
Я в этот раз иду в Мосгордуму. Там другое соотношение сил.
А.Венедиктов
―
Все равно.
В.Рыжков
―
Нет, достаточно значимо отличается. Я хочу напомнить, что при голосованиях в Мосгордуме 17-18 человек голосует против тех или иных инициатив власти. Это достаточно значимое меньшинство. Кроме того там есть фракция «Яблока»: Евгений Бунимович, Сергей Митрохин, Сергей Круглов и Даша Беседина, к которым я хочу присоединиться. Это люди, близкие мне по взглядам, по ценностям. Мне кажется, что в Москве еще какая-то политика остается. Я не уверен, что в Государственной думе какая-то политика осталась за последние лет 10, но в Москве какая-то политика еще остается.
А.Венедиктов
―
Вы не боитесь, что вас объявят иностранным агентом?
В.Рыжков
―
Боюсь, конечно. Но я еще раз повторю, что то, что вчера произошло, например, с «Проектом», например, когда их признали нежелательной организацией… А буквально недели две назад им интервью давал.
А.Венедиктов: А
―
а, так вы с ним сотрудничали?
В.Рыжков
―
Получается, так. Но только я до объявления с ними сотрудничал. Просто если радиослушатели не в курсе, то этот закон о нежелательных организациях — не путать с иностранными агентами, — он предполагает до уголовной ответственности за сотрудничество. А сотрудничество — всё что угодно. Интервью дал — сотрудничаешь.А то, что ряд журналистов — и я выражаю возмущение полное этим — объявлены иностранными агентами, физическими лицами означает, что они теперь будут обязаны писать отчеты раз в месяц, сколько они купили туалетной бумаги, на какую сумму, сколько килограмм моркови, по какой цене. То есть людям просто создают ад. Они граждане России, ни в чем не повинные, они всего лишь делали свою профессиональную работу, они делали расследования и публиковали их. И теперь их ставят просто в положение поднадзорных. Была такая категория — поднадзорные, которые должны были ходить, отметки ставить, отчитываться в расхода.
Я историк, Алексей, как и вы. Это все из практики диктатур. Я вот вижу, что мы вкатываемся в открытую диктатуру, которая просто массово репрессирует людей, поражает их в правах, плодит число политзаключенных, одним из которых является Алексей Навальный. Заводятся в судах уголовные дела, как, например, недавно по Дмитрию Гудкову и его родственникам.
Вы меня спрашиваете, могу ли я быть завтра снят с выборов, объявлен иностранным агентом, стать фигурантом уголовного дела? Да запросто.
В.Рыжков: Людям просто создают ад. Они граждане России, ни в чем не повинные, они делали свою профессиональную работу
А.Венедиктов
―
И?..
И.Воробьева
―
Или даже — но…
А.Венедиктов
―
Молодец.
В.Рыжков
―
Но пока есть единственная партия, которая осталась и которую я всецело поддерживаю, — партия «Яблоко». Единственная партия, которая идет на эти выборы и говорит правду. Я вот вчера слышал эфир с Николаем Рыбаковым, где речь шла и о Навальном политзаключенном, и о политических репрессиях, и об отравлениях и убийствах…
А.Венедиктов
―
Мы еще поговорим об этом.
В.Рыжков
―
На мой взгляд, это единственная партия из тех, что сейчас участвует в выборах, которая пока имеет возможность и позволяет себе и имеет смелость говорить правду. Я и иду от этой партии. И для меня большая часть, что партия «Яблоко» поддержала меня на этих выборах. И я иду с теми же ценностями, с той же риторикой, с теми же принципами, которые защищает партия «Яблоко».
А.Венедиктов
―
То есть вы не разделяете призывы Григория Явлинского о том, что сторонники Алексея Навального, не голосуйте за нас? Вы в свое округе чего?
В.Рыжков
―
В своем округе я в основном занят проблемами округа.
А.Венедиктов
―
Не-не-не! На мой вопрос. Не надо мне тут подбрасывать, как говорил Михаил Сергеевич.
В.Рыжков
―
Вы меня спрашиваете, в моем округе…
А.Венедиктов
―
В вашем округе вы будете призывать сторонников Навального не голосовать за вас?
В.Рыжков
―
Я буду голосовать всех…
А.Венедиктов
―
Нет, голосовать вы не будете.
В.Рыжков
―
Почему я не буду голосовать? Я буду голосовать. Меня еще пока не лишили…
И.Воробьева
―
Вы сторонник Навального разве?
И.Воробьева
―
Как-то вы в разрез с линией партией пошли, Владимир.
В.Рыжков
―
Я не знаю, кто… Я не знаю, с чем я в разрез. Вы меня спрашиваете — я отвечаю. Я считаю, что есть кандидат. Он что-то делает, что-то говорит, у него есть позиция. Если сторонникам КПРФ, сторонникам Алексея Навального, беспартийным гражданам…
В.Рыжков: Я вот вижу, что мы вкатываемся в открытую диктатуру, которая просто массово репрессирует людей
А.Венедиктов
―
Владимира Путина.
В.Рыжков
―
Например. …Это нравится, так голосуйте, конечно. Дорог каждый голос, как мне сейчас, скажем дорога каждая подпись за мое выдвижение.
И.Воробьева
―
Вот вы сейчас собираете подписи, ведет большую работу. А вот это заявление Явлинского, оно по вам ударило? Вам люди, с которыми вы общаетесь, говорят, что вот мы не будем, потому что вы от «Яблока», а «Яблоко»…?
В.Рыжков
―
Вы удивитесь, я провел десятки встреч. Тема Явлинского и Навального за десятки встреч пару раз всплывала.
И.Воробьева
―
Всего-то?
В.Рыжков
―
Да. И вообще, вы отдаете себе отчет о том, что по опросам, по-моему, больше половины москвичей вообще не знают, что выборы будут в сентябре? Вы отдаете себе отчет в том, что очень сильная деполитизация общества. Люди очень плохо знают вообще, что выборы будут. Совсем не знают — любимая тема Алексея Алексеевича — про дистанционное, удаленное…
А.Венедиктов
―
Знают.
В.Рыжков
―
Да пока не знают.
А.Венедиктов
―
Узнают.
В.Рыжков
―
И поэтому эта тема, которая просто кипит, как в аду в интернете — Навальный, Явлинский, ответьте за слова Явлинского, отмежуйтесь… примкните…» — вот в жизни ее почти не видно.
И.Воробьева
―
То есть в интернете вас достают?
В.Рыжков
―
Достают, конечно, Я уже десятки раз отвечал и продолжаю отвечать на эти вопросы. Я вообще стараюсь всеем отвечать в интернете, кто мне пишет.
И.Воробьева
―
Ужас какой, господи! Не завидую вашей жизни, Владимир. Отвечать всем, кто вам пишет в интернете!
В.Рыжков
―
Да. Вот посмотрите на мои усталые, тоскливые глаза загнанной лошади. В том числе, и поэтому.
И.Воробьева
―
А давайте вернемся к журналистам. Когда сейчас начались репрессии в отношении журналистов, не первая история, которая сейчас происходит, — почему политики не встают в защиту журналистов? Почему нет заявлений от партий? Выходить на улицу сейчас нельзя, потому что ковид, но почему политики не занимают активную по этому поводу позицию? Не выпускают заявление.
В.Рыжков
―
Смотря какие политики. «Яблоко» вчера в вашем эфире заняло позицию. Я только что минуту назад занял позицию.
И.Воробьева
―
Это потому что вы в эфир пришли, а так вот — где?
В.Рыжков
―
Я просто не успел твит написать. Я виноват, выйду из эфира — напишу твит.
И.Воробьева
―
Вы считаете, что твит написать — то поддержка?
В.Рыжков
―
Не только твит, но и публикации, заявления, обращения, все что можно нужно делать, безусловно, выражать солидарность.
И.Воробьева
―
У вас нет ощущения, что журналисты — то такой необязательный расходный материал в основном для политиков в России?
В.Рыжков
―
Да боже упаси, вы что говорите? Журналисты, во-первых, граждане России, во-вторых, журналисты — это, честно говоря, важнее, чем депутаты. по крайней мере , с точки зрения общественной пользы, мне кажется, что журналисты делают в сто раз больше, чем все депутаты вместе взятые. Нет, это не расходный материал. Если не будет свободной журналистики, вообще невозможна свобода.
И.Воробьева
―
А почему сейчас журналисты?.. Вот мы видим, как в Беларуси сегодня с утра обыски. Это не первый день, когда массовые обыски у журналистов в Беларуси происходят. Это явно какой-то следующий этап после произошедшем в прошлом году. Почему сейчас в России — журналисты?
В.Рыжков
―
Потому что организованная оппозиция уже почти вся разгромлена. Прежде всего, я имею в виду структуры Алексея Навального, признанные в России экстремистскими. Десятки, сотни уголовных дел. Огромное количество людей не допускается до выборов. По моему округу хотел идти Илья Яшин. Его даже не допустили до сбора подписей, даже не дали открыть избирательный счет.
А.Венедиктов
―
А вы бы хотели, чтобы ваш конкурент Илья Яшин собрал подписи и был бы зарегистрирован?
В.Рыжков
―
Да, конечно.
А.Венедиктов
―
Почему? Это что глупость политика?
В.Рыжков
―
Боролись бы, и люди выбора более достойного. Возможно, мы бы растащили голоса и прошла кандидат от «Единой России», которая там идет. Но я же из-за принципа в том смысле, что человек имеет право участвовать в выборах. Я считаю снятие его с выборов абсолютно незаконным и несправедливым.
И.Воробьева
―
То есть вы не за победу, получается?
В.Рыжков
―
Я боролся бы за победу в любом случае.
И.Воробьева
―
Подождите. Если вы хотите, чтобы не победил единоросс в округе, то либо вы, либо Яшин. А вы говорите: «Давайте мы вдвоем, нас растащат — единоросс победит».
В.Рыжков
―
Если бы до этого дошло, мы бы сели и поговорили. Может быть, нашли бы решение. Но, к сожалению, до этого дела не дошло.
А.Венедиктов
―
Сейчас в вам округе собирает подписи политик, которого не выдвинула партия «Яблоко», который является членом партии «Яблоко», Елена Русакова. Что вы можете сказать по этому поводу?
В.Рыжков
―
Я поддерживаю, что она собирает подписи. Я уже много раз в интернете призывал ставить подписи и за меня, и за Елену Леонидовну, и за Григория Толкачева, еще одного члена «Яблока», который собирает подписи. Потому что ни один из нас не собрал на сегодняшний момент подписи, включая меня. Я об этом четко говорю — ни один из нас. И я не уверен, что я соберу подписи до 21 числа. Осталось насколько дней. Я не уверен. Поэтому еще неизвестно, кто из нас сможет придти в избирком и сдать эти подписи. И неизвестно, даже если мы все придем, кто будет зарегистрирован.Поэтому я еще раз призываю жителей Гагаринского округа — Это Гагаринский, Академический, Ломоносовский и часть проспекта Вернадского районов Москвы — ставьте, пожалуйста, подписи за всех нас, потому что очень тяжело идет сбор подписей. Я поддерживаю, что она собирает эти подписи.
В.Рыжков: Очень сильная деполитизация общества. Люди очень плохо знают вообще, что выборы будут
А возвращаясь к журналистам — я недоответил Ирине, — почему удар по журналистам. Потому что журналисты после разгрома оппозиции основной или большой части остаются последней костью в горле. Потому что журналисты проводят расследования коррупции, журналисты освещают акты насилия со стороны силовиков. Журналисты освещают дикие уголовные дела и судебные процессы, показывают, что суды, прокуратура, силовики — это у нас одна репрессивная вертикаль и суды не защищают права свободы граждан.
Журналисты вскрывают преступные деяния властей и конкретных, кстати говоря, высокопоставленных лиц, и, конечно, очень большой соблазн заткнуть рот, разгромить свободные медиа. И мы видим, что огромное количество СМИ либо з закрыты, либо перекуплены, поменялось руководство, поменялась редакционная политика, признаны иностранным агентами, вот признаются теперь нежелательными организациями, физические лица признаются иностранными агентами. То есть вслед и параллельно с разгромом оппозиции идет разгром свободы слова.
А.Венедиктов
―
Владимир Рыжков у нас в эфире в «персонально ваш» с Ириной Воробьевой. Володя, вы же еще и историк. А бывших историков не бывает.
В.Рыжков
―
Не бывает. Как и бывших чекистов.
А.Венедиктов
―
Статью Владимира Путина…
В.Рыжков
―
Читал очень внимательно.
А.Венедиктов
―
Расскажите нам, что вас порадовало в ней?
В.Рыжков
―
Ничего в этой статье меня абсолютно не порадовало.
А.Венедиктов
―
Владимир!
В.Рыжков
―
Даже сам факт ее появления меня абсолютно не порадовал.
А.Венедиктов
―
А вы знаете новость, что сегодня Министерство обороны — это реально, это не шутка — статья принята к изучению в военно-политических, военных училищах.
В.Рыжков
―
Но она не зайдет в военные политические училища.
А.Венедиктов
―
Ну-ка расскажите.
В.Рыжков
―
Она написана таким, я бы сказал, скучным наукообразным языком. Я примерно представляю себе контингент политруков. Я сам служил в советской армии 85-й, 87-й год в войсках связи под Новосибирском в войсках связи в секретной части. Прекрасно помню своего политрука. Я вот сейчас себе представляю картину: Мой политрук берет статью Путина и начинает ее читать. На третьей минуте он закурит, на пятой минуте он выругается, а на шестой минуте он отложит в стороны и никогда к ней не вернется. Она не цепляет. Я думаю, что, конечно, их заставят, но читать ее никто не будет.Если же говорить по существу этой статьи, она на меня произвела тревожное впечатление. Потому что фактически в ней, во-первых, попытка доказать, что русские и украинцы — один народ. Но, Алексей Алексеевич, вы тоже историк, если вы читали эту статью…
А.Венедиктов
―
Нет, я могу сказать, что я ее писал, но это неправда.
В.Рыжков
―
Я ее внимательно прочитал. Мне интересно было, потому что все про нее говорят, можно сказать, с карандашом в руках. Так вот вся статья доказывает, что русский и украинцы — это не один народ. Потому что там вся фактура, начиная от Рюрика и кончая всякими Бандерами, показывает, что Украина всегда очень сильно отличалась, и ее история была очень сильно извилистой, сложной. То Речь Посполитая, то немцы, то литовцы и так далее. Сравните ее, например, с историей Тамбовской Губернии, Самарской губернии — там всё тишь да гладь. Там история 27 генерал-губернаторов, присланных из Санкт-Петербурга и все и вся история. А Украина — это просто кипящий котел, который туда-сюда и так далее.Поэтому, во-первых, эта статья пытается доказать, что мы один народ, но когда ты ее читаешь, ты понимаешь: нет, точно не один народ. Это первое.
Второе: половина статьи посвящена обсуждению территориальных претензий. Вот это тогда-то вошло, а это потом отдали, а это потом передали. А вот Западная Украина… а вот поляки… То есть фактически там огромное количество территориальных претензий к нашему соседу. И довольно часто там звучит такая тема, что вот это им незаконно досталось, вот это незаконно досталось, а это у них вообще почему? Это как? Как говорит Венедиктов — это как?
И Ленин опять же. Вот Ленин. Он, конечно, набедокурил… Он вообще что такое?
И.Воробьева
―
Поураганил.
В.Рыжков
―
Ленин поураганил и Сталин поураганил. Потому что, когда все эти западные земли остались в Украинской ССР и так далее…
А.Венедиктов
―
Смотри, это же антисоветская статья.
В.Рыжков
―
Абсолютно антисоветская статья, антиленинская статья, антибольшевистская статья.
И.Воробьева
―
Так, а почему же вас это не радует, Владимир?
В.Рыжков
―
Меня не радует, если президент моей страны публикует статью, где в скрытом, а порой в открытом виде, когда употребляется термин «незаконно», выдвигаются территориальные претензии к нашему соседу, с которым у нас фактически война такая, замороженная, — это меня совершенно не радует.И там третий тезис есть, последний, которым, собственно заканчивается статья. То есть, первое: он доказывает, что мы один народ — когда читаешь, понимаешь, что сто пудов не один. Второе: это гигантский набор территориальных обид, претензий. И третье: вывод из статьи такой — конечно, он подан очень благообразно, — что реальный суверенитет Украины возможен только в партнерстве с Россией. И, конечно, решать самому украинскому народу. Но я из этого вычитал скрытую угрозу, что, ребята, вы тут выбирайте: или вы с Россией, или у вас суверенитета точно не будет. Поэтому это такая довольно глухая угроза. Вся эта статья — это глухая угроза.
При этом все события на Украине последних десятилетий поданы как результат внешних козней. Вот эта «анти-Россия», Украина находится под внешним управлением…
А.Венедиктов
―
Может, это правда?
В.Рыжков
―
Это, безусловно, правда, но лишь отчасти. Потому что это совершенно не учитывает внутренних процессов на Украине, настроение людей, майданов, которые у них там проходили, краха коррупционных элит. То есть это упрощенчество. Вообще профессиональный историк всегда избегает упрощенчества.
А.Венедиктов
―
Ну, у нас президент профессиональный президент, а не историк.
В.Рыжков
―
Да, но, тем не менее, он пишет на историческую тему. А вот это упрощенчество, когда сводится всё, что происходит на Украине к внешнему вмешательству, — это, я даже не скажу, перебор, это искажение.
А.Венедиктов
―
Ну, хорошо, заменить внешнее вмешательство Запада на внешнее управление России.
В.Рыжков
―
Так об этом вся статья.
А.Венедиктов
―
Ну вот.
В.Рыжков
―
Ребята, вы чего? Вы куда? Вы чего? Вас как звать? Мы вообще один народ. Короче, или вы с нами, или я вам напомню про Ленина про Хмельницкого, про советско-польскую войну 20-го года, про то, что все это незаконно. То есть это довольно угрожающая статья. Я думаю, что на Украине , кто нашел время и силы ее прочитать, я думаю, народ там напугался.
И.Воробьева
―
А почему, как вам кажется, президента заклинило на истории с Украиной? Во я помню что в прошлый раз его заклинило после истории с пактом. Вот выпустил несколько разных…
В.Рыжков
―
Здесь простое объяснение. Вы помните, что, по-моему, после Беслана, Алексей, он произнес свою знаменитую фразу, что распад Советского Союза — это величайшая геополитическая катастрофа XX века. Наш президент искренне сожалеет и искренне страдает от распада империи. Вот распад империи — это главная травма в его историческом сознании его политическом сознании. И поэтому крупнейший кусок, который откололся, это Украина.
А.Венедиктов
―
А вы не страдаете сам?
В.Рыжков
―
Я не страдаю абсолютно.
А.Венедиктов
―
Вы рады, что развалился Советский Союз.
В.Рыжков
―
Я нейтрален. Развалился и развалился. Он развалился, когда мне было 25.
И.Воробьева
―
25 — уже возраст сознательный.
В.Рыжков
―
С тех пор я уже как-то пообвыкся. Можно так выразиться. Я понимаю, что есть люди, которые это воспринимают как вчера — вчерашний банкет и потом драка. Я как-то уже привык, что есть Россия в нынешних границах, есть Конституция России. Есть 85 субъектов Федерации. Есть проблемы. Давайте мы хотя бы здесь наведем порядок и хорошую жизнь сделаем. Чего там вспоминать про Закарпатье или Буковину, или Бессарабию? Вы меня спросили, почему он так зациклен? Потому что он жалеет о распаде СССР, для него это по-прежнему боль. Он воспринимает отход Украины от России, в которой он в немалой степени сам виновен, как трагедию.
А.Венедиктов
―
Почему вы считаете, что он виновен?
В.Рыжков
―
Ну, потому что он же много раз говорил, что мы Крым никогда не будет забирать. А потом, что сделал? Кто говорил, что отношения с Украиной для нас приоритет. И где сейчас Украина? И кто нам сейчас Украина? Украина враг. А кто был президентом, когда Украина из друга стала врагом? Он. Поэтому он несет ответственность.
В.Рыжков: Вся статья доказывает, что русский и украинцы — это не один народ
Он, кстати, в статье пишет об этом, если вы ее внимательно читали, как я, Алексей Алексеевич. Там есть такая фраза, что да, мы тоже наделали много ошибок, мы тоже несем ответственность.
А.Венедиктов
―
Я боюсь, что под ошибками и он и вы подразумеваете разные действия.
В.Рыжков
―
Может быть. Он не раскрывает, какие мы сделали ошибки, но он пишет: «Мы, Россия, тоже сделали много ошибок».
А.Венедиктов
―
Подождите, вы считаете присоединение Крыма ошибкой?
В.Рыжков
―
Конечно.
А.Венедиктов
―
А он точно считает, что не ошибка. Поэтому у вас разные концепции.
В.Рыжков
―
У нас разные концепции. Я считаю, что ни в коем случае нельзя было этого делать. У нас теперь неурегулированные в международном плане границы, то есть у нас непризнанные международным сообществом границы. Это как, вообще? У нас тяжелейший конфликт с братской страной Украиной. Против нас с 14-го года санкции, которые привели к тому, что у нас 7 лет подряд падают реальные доходы населения. У нас практически нет иностранных инвестиций с 14-го года. Мы находимся под санкциями, которые каждый год ужесточаются. У нас нет никакого экономического роста. У нас страдает народ от этого. То есть мы понесли гигантские потери от этого решения 14-го года.
А.Венедиктов
―
Зато справедливость восстановлена, — говорит президент.
В.Рыжков
―
Но с чьей точки зрения?
А.Венедиктов
―
Его.
В.Рыжков
―
Ну, с его точки зрения восстановлена, а с моей точки зрения…
А.Венедиктов
―
И думаю, большинства российского народа.
В.Рыжков
―
Возможно. Мы вообще сейчас ходим с вами, Алексей Алексеевич, и Ирина по тонкому льду. Потому что у нас Уголовный кодекс Российской Федерации квалифицирует как криминальное, обсуждение этой темы.
А.Венедиктов
―
Не-не, вы нее призываете ни к чему.
И.Воробьева
―
Призывы — криминальны.
В.Рыжков
―
Я не призывал к проведению акция 21 апреля, тем не менее, оказался в ОВД Хамовники. Поэтому у нас, что есть призыв, что не призыв, определяет сотрудник центра «Э», а судья с ним всегда соглашается.
И.Воробьева
―
Владимир, а как вы считаете, поменялось бы что-нибудь в стране, если бы президент так внимательно нее назад смотрел в прошлое, а вперед куда-нибудь, в будущее?
В.Рыжков
―
Ну, конечно, поменялось бы. А вы сейчас о каком президенте говорите?
И.Воробьева
―
О Владимире Путине. Это он статью написал.
В.Рыжков
―
Нет, он очень сильно в прошлое. У него ведь рефрен постоянно: Это великая Победа, великий Советский Союз, это сожаление распаде империи, Украина, Беларусь. У него всё мышление о том, как бы что-то возродить, что-то восстановить, что-то вернуть.
И.Воробьева
―
Ну, вот ракеты — новое. Это же будущее.
В.Рыжков
―
Ракеты — будущее?
И.Воробьева
―
Ракеты же новые — значит, это будущее.
В.Рыжков
―
Я думал, что какая-нибудь технология — это будущее. А чего ракета? Ракету у нас еще Королев сделал. Все остальное — модификации. Какое же это будущее?
И.Воробьева
―
Как вы принижаете… достижения.
В.Рыжков
―
Я ничего не принижаю, я просто говорю, что Королев у нас сделал ракету. Я был в Капустином яре — это Астраханская область, где эти ракеты испытывались, и там был в музее, мне все показывали, как Сергей Павлович всё это делал.
В.Рыжков
―
А Андрей Дмитриевич Сахаров, про которого мы периодические рассказываем, на эту ракету бомбу прицепил.
А.Венедиктов
―
Я думаю, что президент Путин согласен с Генри Киссинджером, который в свое время сказал, что «есть Украина у России — есть империя, нет Украины…»
В.Рыжков
―
Это Бжезинский.
А.Венедиктов
―
Бжезинский, да? Нету Украины у России — империя закончилась.
В.Рыжков
―
А это, кстати, правда.
И.Воробьева
―
Как приятно.
А.Венедиктов
―
То есть на этом вы сошлись с президентом Путиным.
В.Рыжков
―
Абсолютно. С Путиным и с Бжезинским.
И.Воробьева
―
Как приятно сидеть в эфире с двумя историками, скажу я вам. Мы продолжим программу «Персонально ваш». — сегодня это политик Владимир Рыжков. — буквально через несколько минут после кратких новостей и небольшой рекламы.НОВОСТИ
В Москве 15 часов, 34 минуты. Владимир Рыжков в нашей программе с Ириной Воробьевой.
И.Воробьева
―
Сегодня стало известно, что Москва и Московская область вслед за Москвой отменят QR-коды, которые ввели. Вы поддерживаете Собянина в этом?
В.Рыжков
―
Нет, не поддерживаю. Потому что я за ужесточение мер. Я вообще считаю, что катастрофически развивается ситуация. Алексей Алексеевич пишет у себя об этом постоянно в Телеграм-канале. Насколько я понимаю, в столице сейчас умирает больше 100 человек в день.
А.Венедиктов
―
Дополнительно.
В.Рыжков
―
Дополнительно, да. По стране умирает от причин, связанных с ковидом до 800 человек в день. Вчера Николай Рыбаков приводил данные, что мы сейчас на третьем месте в мире по смертности находимся. И у нас очень низкий процент вакцинированных. Это означает, что волна заражений, смертей, переполнение больниц, дефицит кислорода, о котором сейчас шла речь в новостях, будет приобретать все более трагический характер. Поэтому я выступаю не за отмену QR-кодов, я выступаю за ужесточение карантинных мер. Я бы вообще закрыл большую часть торговых центров. Полностью бы запретил публичные мероприятия, концерты, вечеринки и так далее.
А.Венедиктов
―
Разрушение бизнеса…
В.Рыжков
―
Я понимаю. Но надо принимать экстренные меры, потому что жизнь важнее, чем все остальное. И бюджет Москвы — это 3 триллиона рублей в год, расходная часть. Давайте соберем по Zoom экстренное заседание Мосгордумы. Давайте пусть мэр Собянин и правительство внесут предложение о срочной корректировке бюджета. Давайте снимем часть расходов с благоустройства города, с капитальных строек, с развязок, перебросим их на адресную помощью. Давайте введем единую выплату москвичам, скажем, на месяц локдауна с тем, чтобы поддержать доходы домохозяйств. Давайте, как в Германии это было, введем по определенной простой схеме (потому что сложные не работают) компенсацию тому же общепиту и той же торговле, месячную компенсацию, чтобы просто сбить эту волну.Я вообще, вы знаете, мы сейчас собираем подписи в 37-м округе. Люди боятся дверь открывать. Люди боятся контактировать со сборщиками. Люди бояться контактировать со сборщиками. Люди боятся выходить на встречи.
А.Венедиктов
―
Из-за эпидемии?
В.Рыжков
―
Конечно. Огромный страх. И на любой встрече спрашивают: «А вы вакцинированы?» Я говорю: «Да, я вакцинирован». А я их спрашиваю: «А вы вакцинированы?» Вот вчера у меня была встреча на проспекте Вернадского-19, там, знаете, что Алексей, мне сказали? «Да, первым уколом». Понимаете, о чем я говорю? Пошла волна.
А.Венедиктов
―
Я просто напомню нашим слушателям, что сегодня Минздрав, наконец, ответил на запрос «Эхо Москвы»: Первым уколом в Москве вакцинировано 3 миллиона 800 тысяч взрослых людей. Свыше 50% взрослых.
В.Рыжков
―
Я вчера видел на встрече впервые с мая, что я провожу встречи, очень много людей — там было 50 человек — сказали: «Да, первым уколом». И вообще, хотите, я вам сейчас скажу, что я думаю? Я считаю, надо выборы отменять.
А.Венедиктов
―
Оп!
В.Рыжков
―
Да.
И.Воробьева
―
Потому что ковид?
В.Рыжков
―
Во-первых, потому что я еще не собрал подписи.
А.Венедиктов
―
Это понятно.
И.Воробьева
―
Если серьезно…
В.Рыжков
―
Если серьезно, из-за ковида, конечно.
А.Венедиктов
―
Володя, но неизвестно, сколько продлится этот ковид и какая будет следующая волна. И вообще, тогда надо сохранять нынешний состав Думы…
В.Рыжков
―
Давайте свяжем отмену QR-кодов с этой темой. Что означает отмена QR-кода? Власти шарахаются.
А.Венедиктов
―
Да.
В.Рыжков
―
Давайте назовем вещи своими именами. То есть когда они ввели эти QR-коды, две недели назад?
А.Венедиктов: 2
―
3 недели.
В.Рыжков: 2
―
3 недели. Что, стало лучше?
А.Венедиктов
―
По вакцинации, по цифрам, по госпитализациям. Сегодня Собянин сказал: четверть ковидных коек переводится в обычную, 6 тысяч из 24-х.
В.Рыжков
―
Тем не менее, мы не преодолели эту волну.
А.Венедиктов
―
Волна уходит в регионы, если честно.
В.Рыжков
―
Сколько в Москве вакцинировано, процент населения? Процентов 30-40?
А.Венедиктов
―
Взрослых первым уколом я только что тебе сказал — 52%. Взрослое население.
В.Рыжков
―
Это ни о чем.
И.Воробьева
―
Половина, почему?
В.Рыжков
―
Потому что если у вас половина не вакцинирована… ну, хорошо, какая-то часть переболела, имеет иммунитет. Даже если у вас 30% не вакцинировано и не имеет иммунитета, вирус будет распространяться.
А.Венедиктов
―
30% вообще против вакцинации.
В.Рыжков
―
К сожалению. Я понимаю, что у Кремля есть резоны. Им хочется этот геморрой под названием «перевыборы Думы» любой ценой — ценой человеческих жизней сделать. Ну, это же неправильно.
И.Воробьева
―
год назад же голосовали за поправки?
В.Рыжков
―
Ира, что изменится, если мы сейчас все-таки добьемся, что большинство страны вакцинируется и проведем эти выборы в декабре? Я депутат 4-х созывов. Я понимаю, как устроена власть. Отвечаю вам: ничего не изменится, вообще ничего. Нельзя проводить. Если сам Роспотребнадзор говорит, что прогнозирует максимальный рост на середину сентября — я за язык не тянул, это Попова сказала на днях, — то какие к дьяволу выборы? Переносить их надо к чертовой матери. И давайте на декабрь. Там посмотрим по ситуации.Провести выборы можно спокойно за 2 месяца с организационной, финансовой точки зрения это простая процедура, что бы ни говорила Элла Александровна Памфилова, что бы не говорили начальники, выборы, — это вообще простейшая процедура по сравнению с вакцинаций, по сравнению с работой медицины, по сравнению с мерами по ограничениям, по локдауну. Это вообще ни о чем. Выборы — это чепуха с точки зрения организации.
Посчитайте, сколько дней осталось до выборов с сегодняшнего дня, помножьте на 800. Сколько людей помрет за это время? А если волна будет еще повышаться, помрет еще больше людей. Мы хотим просто ценой десятков тысяч людей Государственную думу просто переизбрать, что ли? Для меня это вообще разнопорядковые вещи.
И.Воробьева
―
А что это изменит, если выборы просто отменят? Сам день понятно, там три дня…
В.Рыжков
―
Это отменит очень многое. Потому что вот мы с Алексеем Алексеевичем… он проводил штаб по наблюдению за выборами, посмотрите, у нас по Москве, ну хорошо, половина проголосует электронно, половина все равно придет на участки. Это контакт. В Москве 3600 УИКов. На каждом УИКе будет сидеть человек по 20, включая наблюдателей. Это контакты.
А.Венедиктов
―
Больше.
В.Рыжков: А кто был президентом, когда Украина из друга стала врагом? Он. Поэтому он несет ответственность
В.Рыжков
―
Избиратели, хоть и 3 дня, они все равно будут туда идти, тянуться, браться за дверные ручки, за ручки, которые лежат перед членами комиссии, заходить в кабинки, трогать столы и так далее. Мы что, забыли, какая была вспышка после голосования летнего прошлого? То же самое будет и сейчас. Это не шутки. Если в стране 100 с небольшим миллионов избирателей и 50% из них придут, — это 50 миллионов человек в течение 3 дней будут в тесном контакте друг с другом, мы в разы усугубим пандемийную ситуацию в стране.Я вообще против этих выборов. Их надо переносить. И точка. Вот я прямо сейчас официально вношу предложение руководству страны, президенту Путину. Владимир Владимирович, давайте перенесем их на декабрь, а понадобится — на март. Ничего страшного не произойдет. Мы не потеряем, кстати, ни копейки денег, потому что деньги в бюджете заложены, и спасем десятки тысяч жизней.
И.Воробьева
―
Возвращаясь к цифрам вакцинации. Мне показалось, вы так радостно отреагировали и на цифры, и на темпы. Каким образом Москва добилась таких темпов вакцинации, когда людей принуждали к этому?
В.Рыжков
―
Теми решениями, которые были приняты.
И.Воробьева
―
Но вы поддерживаете это?
В.Рыжков
―
Я поддерживаю, я еще за более жесткие. Вот сейчас, когда у нас голосование?
А.Венедиктов: 29-30
―
го.
В.Рыжков
―
Я еще раз хочу воспользоваться случаем. 29-30-го будет голосование на портале Мос.ру.
А.Венедиктов
―
Электронное.
В.Рыжков
―
Да, вы можете со своего юра голосовать. Там будет перечень примерно из 20 профессиональных групп, по которым предлагается ужесточить процент или вообще ввести 100-процентную вакцинацию.
А.Венедиктов
―
Обязательную, почти 100-процентную.
В.Рыжков
―
И вы сможете проголосовать.
А.Венедиктов
―
Там знаешь, какая есть группа? Депутаты. Кто за то, чтобы 100% депутатов было вакцинировано.
И.Воробьева
―
Это нынешнего или уже будущего состава?
А.Венедиктов
―
И то и другое.
В.Рыжков
―
Это на самом деле очень много людей.
А.Венедиктов
―
Они же встречаются, они же общаются.
В.Рыжков
―
В Москве же многие тысячи муниципальных депутатов. Мосгордума — 45 человек, а так-то — многие тысячи. Это большой очень контингент. Я за то, чтобы ужесточать меры.
А.Венедиктов
―
Есть чиновники федеральные, отдельно региональные.
В.Рыжков
―
Чиновников — обязательно, депутатов — обязательно. Членов избиркомов — обязательно. Медиков… Вы знаете, что огромное количество против вакцин среди медиков. У меня такое чувство, что даже больше, чем у остального населения.
А.Венедиктов
―
Медики всегда скептически относятся к новым лекарствам.
И.Воробьева
―
И ответственности у них больше.
В.Рыжков: Я вообще против этих выборов. Их надо переносить. И точка
А.Венедиктов
―
Но. тем не менее, в Москве 74% медиков вакцинированы.
В.Рыжков
―
Я считаю, что эта мера, которая была принята, что 60% в определенных сферах должны быть вакцинированы, она абсолютно правильная. Она запоздалая. Она, видимо, уже дает эффект, потому что мы видим миллионы людей, которые вакцинируются и слава богу. Это спасает тысячи жизней.
И.Воробьева
―
Накануне вечером Николай Рыбаков сказал, что «Яблоко» требует локдаун. Сегодня вы говорите про введение более жестких мер. Вы понимаете, что это крайне непопулярная мера среди населения? Вам тут даже пишут: «С такой позицией вы не то что подписей не соберете, а вообще никакой поддержки не добьетесь.
В.Рыжков
―
Во-первых, не надо говорить за всех. Вот я никогда не говорю за всех. Есть люди которые вот так пишут, а есть люди, которые в обратную сторону пишут. И, по-моему, сейчас соотношение 50 на 50 и оно, по-моему, меняется в пользу вакцинации с каждым днем. Потому что люди ориентируются не только на наши с Венедиктовым призывы, а они ориентируются на жизнь, на то, что они видят. Они видят, например, что два человека рядом одного возраста — один вакцинировался, два 70-летних мужчины — я просто случай рассказываю из Новосибирска, — на даче отдыхали. Один умер, второй даже не заболел. И таких примеров у каждого уже много вокруг. Люди же видят, люди же думают.Поэтому я поддерживаю меры по более активной вакцинации. Повторю, был бы я популистом, наверное, говорил все, что вам нравится. Но все-таки не популист, а политик. Это не одно и то же. А политик с моей точки зрения, так я думаю, так меня учили, такие книжки я читал — всяких Хайеков и Токвилей, — что политик должен все-таки служить общественному благу так, как он его понимает. Я в данном случае понимаю общественное благо как меры по спасению жизни людей. И когда я был советским мальчиком, так же, как Алексей Алексеевич Венедиктов был советским мальчиком, — нас ширяли, не спрашивая.
И.Воробьева
―
Вы думаете, меня спрашивали, когда ширяли?
В.Рыжков
―
Вот я помню, в школе…
А.Венедиктов
―
Я был комсомольцем, Владимир — пионером, а ты — октябренком.
И.Воробьева
―
Пионерия до меня не дожила, это правда.
В.Рыжков
―
Я просто молодежи, которая нас слушает, сейчас опишу сценку из советского быта. Приходим в школу. Классная говорит: «Так, сегодня на большой перемене — прививка». — «Какая, Марья Ивановна?» — «Да вам какая разница?» После этого пинками под жопу. Все идут… обычно нас кололи в спортивном зале.
А.Венедиктов
―
Медкабинет, спортивных зал.
В.Рыжков
―
Не-не, в спортзале обычно. Выстраивали всех.
А.Венедиктов
―
В актовом зале.
В.Рыжков
―
У нас почему-то в спортзале это было. Как сейчас помню, у меня картинка эта стоит. И дальше — хлоп-хлоп-хлоп! Как горох.
И.Воробьева
―
Разве это хорошо? Чего вы с таким восторгом рассказываете? Это же насилие в отношении детей? Родителей не спрашивают.
В.Рыжков
―
Насилие, которое позволило победить корь, которое позволило победить оспу, еще кучу всяких смертоносных гадостей…
А.Венедиктов
―
Туберкулез.
В.Рыжков
―
Понимаете, я либерал, я против любого насилия, против любого принуждения. И я за то, чтобы были какие-то разумные правила. Например, если человек переболел, у него есть иммунитет, чего его колоть?Например, я сделал второй укол спутником 17 февраля, как сейчас помню. 17 августа у меня будет ровно полгода. Я пойду и ревакцинируюсь добровольно. Меня не надо принуждать. Потому что я убежден в том, что это защита здоровья моего, моих близких, моих соседей, которые оказались сейчас рядом со мной справа и слева, нашего звукорежиссера…
И.Воробьева
―
Оба со спутником, да.
В.Рыжков
―
Я пойду и обязательно ревакцинируюсь, чем скажут. То есть должны быть разумные правила. Я против того, чтобы просто в наручники — и на укол. Должны быть разумные правила. Но я за более активную вакцинацию, потому что высшая ценность для либерала — это человеческая жизнь. Вот и все. Так что нас не спрашивали с Венедиктовым. Меня кололи… не знаю, сколько раз. Нас кололи от всего по любому поводу. И в армии нас кололи, когда я служил. И мы выжили при этом с Венедиктовым, мы дожили до того дня, когда мы можем это обсуждать.
И.Воробьева
―
Очевидно, не все.Возвращаясь к вашим словам, вы тут пару минут назад про популизм говорили. Я заметила, что в этот избирательном цикле что-то все очень хают популизм. А чего вдруг такое с вами всеми случилось? А что, политика разве — это не популизм?
В.Рыжков
―
Я как политик вам отвечу. Если есть есть возможность попопулистить, он, конечно, попопулистит обязательно. Это, как говорится, никто не удержится. Но в этом году сошлись такие темы, они раздирают общество. Например, Навальный. Вот тема, раздирающая общество. Вот что ни скажи, ты будет атакован либо с одной стороны, либо с другой стороны.Вакцинация — раздирающая тема.
А.Венедиктов
―
Украина, Беларусь.
В.Рыжков
―
Украина, Беларусь. Как вот, что? А здесь чего? И здесь приходится отвечать прямо. И, может быть, мне бы и хотелось сейчас попопулистить, а вот как?
А.Венедиктов
―
Мы сейчас проверим.
В.Рыжков
―
Может быть, нас Алексей Алексеевич научит.
А.Венедиктов
―
Сейчас-сейчас.
В.Рыжков
―
Научите меня, сделайте мастер-класс.
А.Венедиктов
―
Вы за то, чтобы Беларусь вошла в состав Российской Федерации?
В.Рыжков
―
Против?
А.Венедиктов
―
Почему?
В.Рыжков
―
Потому что Беларусь — это независимое государство, в котором я много раз бывал...
А.Венедиктов
―
А если они проголосуют?
В.Рыжков
―
Не проголосуют.
А.Венедиктов
―
А если проголосуют?
В.Рыжков
―
Вы говорите — если. А я говорю — не проголосуют. Потому что я знаком с данными социологических опросов.
А.Венедиктов
―
Какие могут быть в Беларуси социологические опросы, Владимир?
В.Рыжков
―
Могут. Представьте себе.
А.Венедиктов
―
Ну, вы сейчас придуриваетесь. Пока вы не депутат, могу вам это сказать.
В.Рыжков
―
Я не придуриваюсь. Я, конечно, могу придуриваться, но сейчас, в виде исключения я не придуриваюсь. Проводятся под давлением… там запрещена независимая социология — это чистая правда. Проводятся. Находят способы. Например, сейчас есть способы интернет-опросов достаточно репрезентативных. То есть вы можете не из Беларуси делать достаточно… Поверьте мне, Алексей, есть такие технологии.
А.Венедиктов
―
Поверьте мне, я сразу не верю. Почему я должен вам поверить?
В.Рыжков
―
Да не верьте!
И.Воробьева
―
Что-то популизмом потянуло.
А.Венедиктов
―
Популизмом потянуло, да.
В.Рыжков
―
Мне все время хочется скользнуть на этот порочный путь популизма. Я с удовольствием этим пользуюсь. Так вот опросы многих лет, начиная с середины 2005-го, 2006-го я слежу, показывают, что подавляющее большинство — 70 и более процентов граждан Беларуси — за независимость и суверенитет. Поэтому никогда они за это не проголосуют. Этот вопрос закрыт.Поэтому можно обсуждать, что такое союз Беларуси и России, как он выглядит, может ли он двинуться дальше, откатиться назад, но никогда народ Беларуси, особенно после событий с Лукашенко, массовых протестов, массовых репрессий, поддержки со стороны Кремля, — никто он за это не проголосует.
Если у кого-то есть фантомы в голове, выкиньте их. Это миф.
А.Венедиктов
―
Это вы мне или Путину?
В.Рыжков
―
Всем. Вряд ли нас Владимир Владимирович слушает.
А.Венедиктов
―
Доложат, не волнуйтесь.Смотрите, Евросоюз институт провел опрос в Российской Федерации. Это институт, который измеряет во всех странах Европы разного рода рейтинги, во всех — в Словакии, в Чехии, во Франции, в Великобритании.
В.Рыжков
―
Рейтинги чего?
А.Венедиктов
―
«Единой России». «Единая Россия» — 25. «Яблоко» — 5, КПРФ — 16, ЛДПР — 14, «Справедливая Россия» — 11. Партия Шевченко — 9.
В.Рыжков
―
Да ладно!
А.Венедиктов
―
Да. Лево-патриотическая.
В.Рыжков
―
Лево-националистические. Лево-державные.
А.Венедиктов
―
Да. «Яблоко» — 5. Вот такая история.
В.Рыжков
―
Ну, хорошо.
А.Венедиктов
―
Что хорошо?
В.Рыжков
―
Что «Яблоко» может пройти. Это будет единственная фракция в Думе, которая будет поперек всех. Если вы посмотрите позицию «Яблока», она поперек всех вообще, что по внутренней политике, что по репрессиям, что по Украине, что по внешней политике, что по идеологии государственной. То есть «Яблоко» абсолютно поперек идет.
А.Венедиктов
―
А Баба Яга против.
В.Рыжков
―
Ну, хорошо. Голосуйте за Бабу Ягу. А чем плоха Баба Яга?
А.Венедиктов
―
Это к вам вопрос?
В.Рыжков
―
Не знаю, я когда был маленький, я читал. Я, конечно, ее побаивался, но она, по крайней мере, не скучна.
И.Воробьева
―
Серьезно? Вы сейчас нам расскажете, что Баба Яга — это положительный персонаж? Владимир, осторожней.
В.Рыжков
―
Она не скучный, она не пресный.
И.Воробьева
―
Главное быть не скучной.
В.Рыжков
―
Вы знаете, что она харизматик?
И.Воробьева
―
Ага. Понятно.
В.Рыжков
―
Баба Яга — харизматик?
А.Венедиктов
―
Харизматик.
И.Воробьева
―
Если к таким подходом к голосованию подбираться, то это странно.
В.Рыжков
―
Подход очень простой: «Яблоко» хоть бочку дерьма на него выливайте за Явлинского, что он там сказал, все равно, это единственная партия, которая идет на выборы с очень четкими оппозиционными, демократическими ценностями. Хоть сто бочек, хоть цистерну, хоть состав дерьма выливайте, я убежден, что это единственная альтернатива содержательная той политики, которая у нас в стране.
И.Воробьева
―
Хорошо. Вот вы сейчас сказали, что «Яблоко» поперек всех. То есть мечты о том, что оппозиция хоть на чем-нибудь, хоть когда-нибудь объединиться против партии власти мы оставили далеко в прошлом.
В.Рыжков
―
А это разные две темы.
И.Воробьева
―
Почему? Если «Яблоко» поперек всех, то ни с кем оно не будет объединяться.
В.Рыжков
―
Ира, вы меня хотите запутать?
И.Воробьева
―
Нет.
В.Рыжков
―
Вы меня никогда не запутаете. Как говорил Виктор Степанович Черномырдин…
И.Воробьева
―
Вы сами запутаетесь, мы поняли.
В.Рыжков
―
Нет еще таких запутывателей, которые меня запутают. Вы путаете два разных вопроса. Вечный вопрос как колумбово яйцо: может ли объединиться оппозиция? — это один вопрос. Вопрос конкретного рационального выбора на думских выборах — это совершенно другой вопрос.Оставим этот прекрасный спор об объединении оппозиции на время в стороне. Если я не ошибаюсь, в выборах будут участвовать 14 партий.
А.Венедиктов
―
Пока да.
В.Рыжков
―
13 из них — это разновидности: держава, величие, антизападничество, «навести порядок», вертикаль. Единственная партия, которая говорит: «демократия, права человека, политзаключенные, нет политическим репрессиям» — социальная политика «Яблока».
И.Воробьева
―
Вы лукавите, Владимир.
В.Рыжков
―
Почему я лукавлю?
И.Воробьева
―
Да потому что. Потому что если посмотреть на программы других партий, они тоже и про политзаключенных и про демократию говорят.
В.Рыжков
―
Кто?
И.Воробьева
―
И партия Шевченко, и «Партия Роста» и «Новые люди», они и про демократию, и про бизнес и про все.
В.Рыжков
―
Да ничего они не говорят. Когда лидера «Новых людей» спросили про Навального, он сказал: «Так, давайте следующий вопрос». Вполне в стиле Черномырдина. Да, хороший у вас вопрос, интересный у вас вопрос. Острый вопрос.
И.Воробьева
―
Напомнить, что ответил Явлинский, когда у него про Навального спросили?
В.Рыжков
―
Напомнить. И что?
И.Воробьева
―
Он сомневается, что он политзаключенный.
В.Рыжков
―
А что, он не имеет права сомневаться? А я вам что ответил?
И.Воробьева
―
То есть Явлинскому можно, а остальным нельзя?
В.Рыжков
―
Всем можно, Ирина. И вам можно, и мне можно. Я же ответил на этот опрос или не ответил? Так вот не путать божий дар с яичницей и не запутывать меня, замученного сбором подписей.
И.Воробьева
―
Не давите на жалость, Владимир.
В.Рыжков
―
…кандидата с глазами загнанной собаки.
А.Венедиктов
―
Здесь вы жалость нее найдете.
В.Рыжков
―
Ну да, не найду. Это последнее место, где ее можно найти после прокуратуры. Так вот вопрос объединения оппозиции вечный и будет вечным. А вопрос, за кого голосовать — это другой вопрос. Из 14 партий единственная партия, которая вслух четко и ясно ставит эти вопросы, это «Яблоко». Поэтому я от них выдвигаюсь, я их поддерживаю. Я считаю, что Григорий Алексеевич имеет полное право говорить то, что он считает нужным. Это никак не отменяет того факта, что единственная демократическая альтернатива на этих выборах — это «Яблоко». Точка. Поэтому голосуйте за эту партию, если вы разделяете демократические взгляды вне зависимости от того, чей вы сторонник.
А.Венедиктов
―
Это прозвучало очень пафосно.
В.Рыжков
―
Вы поняли, о чем я сказал?
А.Венедиктов
―
Нет.
В.Рыжков
―
Ну, я говорю, в том числе, о сторонниках Навального. Если вы считаете, что партия «Яблоко» и ее список, в котором находятся замечательные люди — себя я исключаю из них, разумеется, — они отражают ценности, за которые вы боретесь, так и голосуйте за нее. И не введитесь на эту тему про раскол оппозиции, про то, что она не может договориться. От есть реальная партия, есть реальные выборы, и есть реальный выбор. И если у «Яблока» 5%, а мы их превратим в 7 или в 10, — ну, и замечательно, будет партия, единственная фракция в Государственной думе, которая будет не молчать, а говорить об этом на всю страну с думской трибуны, чего мы не слышали с 2007-го, я думаю.
И.Воробьева
―
В 2003 «Яблоко» вышибли…
В.Рыжков
―
Но там еще оставались независимые типа меня, которые чего-то еще говорили.
И.Воробьева
―
Гудков еще был раньше.
В.Рыжков
―
Гудков было, да. А с 2007-го видимо ни одного нет независимого голоса. Так давайте сделаем так, чтобы была фракция, которая поднимает вопросы отравлений, убийств.
А.Венедиктов
―
Но вы же не идете в Государственную думу.
В.Рыжков
―
Я иду в Мосгордуму, где мы будем делать всё то же самое.
И.Воробьева
―
А сейчас-то, в Мосгордуме, в общем…
В.Рыжков
―
И сейчас есть, и хорошо. И тем не менее есть оппозиция, и она достаточно громкая, заметная.
А.Венедиктов
―
Вместе со сталинистами, с Шуваловой…
В.Рыжков
―
Там разные есть люди. Важно, что там есть разноголосица. И есть разные мнения, чего нет в Государственной думе много лет.
И.Воробьева
―
Можно я про другое спрошу. Мне очень интересно об этом спрашивать политиков, которые сейчас что-то говорят про выборы. А вот сейчас битва между ЕСПЧ и Российской Федерацией по поводу…
В.Рыжков
―
По геям?
И.Воробьева
―
Ну да. Это не однополые браки, это партнерство. Вы как к этой идее относитесь?
В.Рыжков
―
Положительно.
И.Воробьева
―
К чему?
В.Рыжков
―
К решению ЕСПЧ.
И.Воробьева
―
То есть нужно разрешить?
В.Рыжков
―
Вы его изучали, Ирина?
И.Воробьева
―
Да, конечно. Речь идет не об однополых браках.
В.Рыжков
―
У нас же как. Мы говорим и мыслим языком плаката. ЕСПЧ обязал Россию легализовать! Начинаешь читать решение — оно вообще про другое. Во-первых, не обязал. Во-вторых, не приказал. В-третьих, не легализовать…
И.Воробьева
―
И в четвертых — не браки.
В.Рыжков
―
То есть есть отношения между людьми. Они касаются имущества, доходов, они касаются детей, других правоотношений. ЕСПЧ говорит: «Ребята, это же ваши граждане. Есть такие отношения. Вы дайте правовое регулирование». Это же правильно. Поэтому я поддерживаю, это разумное решение. И надо не орать, что нас заставляют, унижают, а надо реализовать разумное предложение ЕСПЧ.
И.Воробьева
―
Мы что-то засиделись, честно говоря. Придется очень быстро сворачиваться. Спасибо большое! Персонально ваш политик Владимир Рыжков.