Демьян Кудрявцев - Персонально ваш - 2021-01-15
М.Курников
―
Здравствуйте! В эфире программа «Персонально ваш». Персонально ваш сегодня поэт Демьян Кудрявцев. Здравствуйте, Демьян! Слышно ли меня?
Д.Кудрявцев
―
Добрый день, Максим! Слышно пока хорошо, да.
М.Курников
―
Демьян, давайте попробуем понять, осознать это. Можно сказать, цитадель свободы слова увольняет сотрудника за слова. Как это так?
Д.Кудрявцев
―
Я скажу что-то непопулярное. Главное, оно во всех остальных случаях не соответствует моим взглядам и убеждениям.
М.Курников
―
То есть это исключение, то, что вы сейчас скажете?
Д.Кудрявцев
―
Да, то, что я скажу, это, безусловно, исключение. Вы же имеете в виду…
М.Курников
―
Господина Илларионова.
Д.Кудрявцев
―
Андрея Илларионов, уволенного из Института Катона.
М.Курников
―
Именно так.
Д.Кудрявцев
―
Мы не знаем, уволили ли его.
М.Курников
―
Уже подтвердили.
Д.Кудрявцев
―
Нет, мы знаем, что он больше там не работает. Расстались с Институтом Катона, испытывая разные взгляды на конкретный его пост и вызвавший как бы этот пост штурм Капитолия.С моей точки зрения, Андрей Илларионов тяжело больной человек. Он психопат, параноик, у которого это проявляется в завиральных конспирологических теориях. После того, как он обвинил, по сути дела, Илью Яшина в пособничестве убийства Бориса Немцова, с моей точки зрения, место ему в Кащенко, который с Институтом Катона совпадает только по одной букве.
М.Курников
―
Демьян, но вы же не врач.
Д.Кудрявцев: Трамп разбудил в американском обществе давно обуревавшие механизмы обид, поиска врага, которые спали
Д.Кудрявцев
―
Да, а там, в Кащенко как раз есть врачи. В этом же главная проблема. Его надо врачу показать. Я же не сказал, что он там должен жить, но показать его, безусловно, надо. Жалко очень, что нам пришлось посвятить этому время, потому что он в своих блогах будет заниматься моей персоной вместо того, чтобы заниматься чем-то общественно полезным. Но, с другой стороны, я не могу не сказать то, что думаю, если вы спросили. Это одна сторона медали.Есть вторая. Вторая сторона медали состоит в том, что, безусловно, под общую гребенку попадают не только сумасшедшие. Огромное количество людей, которые думают не так, как сегодня принято, будут смыты этой волной со своих рабочих мест, со своих университетских кафедр и так далее. Вы человек молодой, как и большинство вашей аудитории. Я прекрасно помню такие камлания и кампанейщину: «Где ты был 19 августа 1991 года? Стоял ли та баррикадах Белого дома, защищая нашу революции от путчистов или нет?» И несколько месяцев людей, не стоявших на этих баррикадах, всячески шельмовали, откуда-то выгоняли и так далее.
Одна надежда, что память у общества очень короткая, и через какое-то время люди, у которых есть настоящая компетенция, несмотря на другую точку зрения, будут обществом востребованы и возвращены на свои места. И никакая кампанейщина не бывает слишком долгой, хотя кому-то она, к сожалению, ломает судьбу и шею. И я не сторонник ни в коей мере никакого человека, что бы он не поддержал, какая бы точка зрения у него не была, даже самая абстрактная, даже самая идиотская, за точку зрения лишать не просто работу, а даже права на высказывания. Но как прагматик, как опытный человек я знаю, что это неизбежно. В эпоху больших спровоцированных кампаний общество защищается тотально, и в этим моменты происходят разные нарушения и перегибы в другую сторону. Будем надеяться, что в зрелом обществе, как мы думаем об Америке — не знаю, сейчас, наверное, уже думаем иначе, но в целом, — этот процесс не займет много времени.
М.Курников
―
Я не понимаю, механизмы какие. Вы говорите, оно само собой как будто должно произойти.
Д.Кудрявцев
―
Да, это оно само. Невидимая рука рынка. Также невидимая рука медиа, невидимая рука все остального произведет откат назад. Господин Трамп разбудил в американском обществе некоторые, давно обуревавшие механизмы обид, механизмы поиска врага, механизмы поиска виноватых, которые спали в этом обществе, имея к тому разные причины, приблизительно с маккартстских времен. И он первый начал НРЗБ врагами журналистов, мигрантов и так далее. И это пробудило в значимой части американского народа, — как, собственно говоря, нынешняя власть и в России этим часто пользуется, тот самый принцип: разделяй и властвуй — некоторую энергию, которая позволила ему придти к власти и быть у власти эти 4 года.Разумеется, эта энергия в какой-то момент рождает сопротивление. Это сопротивление несколько же в каком-то смысле неприличное, неблагодарное и неприятное, и вредное для Америки, с моей точки зрения, как и та энергия, которая была разбужена Трампом. Но одна, столкнувшись с другой рано или поздно приводит к усталости общества от противостояния и приводит к воспоминаниям и ностальгии по поводу тех времен, когда мы тут жили в мире, и всё как-то было ничего, и нормальные, не сумасшедшие нами управляли, не наталкивая нас на соседа. И постепенно, руководствуясь прагматикой, необходимостью одолжить соль, сходить вместе на работу, встретиться в муниципальном собрании, проголосовать за или против бордюрной плитки, люди начинают приходить в себя, как они пришли в себя после маккартистских времен, так же они придут в себя после Трампа и анти-Трампа.
М.Курников
―
Как у вас всё хорошо само собой должно разрешиться.
Д.Кудрявцев
―
Это не разрешается само собой. Это разрешается благодаря миллиону ежедневных мелких усилий, иногда осознанных, иногда неосознанных разных людей, действия каждого из которых мы не можем описать, но в сумме они дают вот это. Это называется народовластие на самом деле.
М.Курников
―
Усилия, которые были предприняты руководством Твиттера или Фейсбука, когда они заблокировали Трампа, это в какую копилку усилия?
Д.Кудрявцев
―
Мне кажется, что это совершенно однозначно неправильные действия. Но опять же это ответная реакция. Президент великой страны, который по сути и по форме должен быть президентом всего народа и работать надо с общественным согласием, использовал эти технологические механизмы для разжигания общественного противостояния, и эти механизмы технологические не хотели быть использованы в этом качестве. К сожалению, они просто не сталкивались с этой проблемой в таком масштабе и отреагировали, с моей точки зрения, не в полной мере адекватно, взяв на себя несвойственные функции, с одной стороны. С другой стороны, между нами говоря, эти функции все больше и больше будут и свойственны, потому что кроме того, что они являются технологиями, социальными сетями, в каком-то смысле Фейсбук, Твиттер не только как социальные сети, но и как публичные компании, являются формой общественного устройства в Америке.
Д.Кудрявцев: Идея спрятать под ковер неверная абсолютно. То есть Твиттер в своем праве, но он неправ
Вы же понимаете, что государство — это набор связей, регламентов и общественных отношений, включающих собственность. Америка — это страна публичных компаний. Любой человек, собственно говоря, все 300 миллионов американцев могут быть собственниками Твиттера. На самом деле, десятки миллионов ими и являются сегодня. Давление собственников, давление сотрудников на руководство компании — это в каком-то смысле общественные процессы. Его не в полной мере можно избежать. Не то что компания самоуправно что-то делает. Эта компания — зеркало Америки сегодня и таких компаний очень много. Это зеркало не всей Америки, это зеркало активной Америки, но надо понимать, что она несет за это массу проблем. Собственно, акции Твиттера упали на 8%, потом немножко отрасли. Нет ничего хорошего. Все, в том числе, общественные институции, в том числе, частные предприятия ищут способ реагировать на то, что происходит и, безусловно, ищут его с ошибками. Единственно, в чем я абсолютно убежден, что такая зрелая демократия, как Америка в результате этих ошибок сделает правильные выводы, как в результате разборок со Standard Oil появилось антитрастовое законодательство, которое, в конце концов, привело рынки и людей и разрывы между людьми в социальной сфере к гораздо более успокоенному состоянию.
Всё, что мы имеем сегодня — это прецеденты для завтрашнего дня.
М.Курников
―
И прецеденты эти, откровенно говоря, пугающие. Тебя просто обнуляют в этой социальной сети. И никто ничего с этим не может сделать.
Д.Кудрявцев
―
Это не совсем так по той простой причине, что не тебя обнуляют, а ты, воспользовавшись властью и статусом, дарованным тебе обществом не за красивые глаза, а ради чего-то, используешь частную компанию бесплатно для декларации и продвижения своих идей, которые нарушают ее статуты, в результате чего она лишает тебя этого сервиса.
М.Курников
―
Ничего себе! А частная компания использует меня— если я президент США, — чтобы накручивать свою популярность, потому что очень многие люди зайдут туда только потому, чтобы прочитать меня. И еще вопрос, кто кому нужней.
Д.Кудрявцев
―
Вопроса, кто кому нужней на самом деле, конечно, нет, потому что Твиттер был до Трампа и будет после Трампа, как и любые другие коммуникации между людьми, не обязательно конкретно Твиттер. Мы же понимаем, что коммуникации вечные, а человек случаен. Поэтому, безусловно, этого вопроса не стоит. Но стоит, действительно, вопрос симбиоза ньюсмейкера и News Channel, и этот вопрос принципиально изменился. Wall Street Journal тоже мог не давать своих страниц какому-то политику раньше, так случилось. И не давал. Просто в каком-то смысле значение Wall Street Journal сейчас снижено, а Твиттера повышена. И нам кажется, что мы в первый раз сталкиваемся с такой ситуацией.Нет, не первый. Как медиа в прошлом, так и технологии в нынешнем это корпорации крупного общественного представительства, но не полного, и они не должны следовать всем правилам. Вопрос только, каким они должны. Сегодняшние очевидно устарели. Ведь оттого, что Трампу не дали голоса, эта точка зрения трампистов. Трамп, неважно, у него нет на самом деле точки зрения, он корыстолюбивый, честолюбивый жук. И если выгодно в другую сторону — будет в другую сторону.
Но правые консерваторы популистского в каком-то смысле широко социального слоя — это объективная часть населения, у нее есть объективные воззрения, которые не подвергаются быстрому изменению через просвещение. Эти люди существуют. Оттого, что их сегодняшний флагман выключен, это не означает, что их идеи куда-то пропали или вдруг стали нелегитимными. С ними что-то надо делать. И выключили не только в Трампе, их выключили в Parler. Идея спрятать их под ковер неверная абсолютно. То есть я только что защищал Тветтер, а теперь говорю: А вообще-то, Твиттер неправ. То есть Твиттер в своем праве, но он неправ. Необходимо понимать — это новый вызов, — каким образом общество должно канализировать, куда-то деть, как-то обойтись с людьми, которые испытывают другую точку зрения, притом, что эта точка зрения потенциально выглядит правильно, потому что в том виде, в котором их представлял Трамп, они очевидно не работают. Надеюсь, что это станет очевидно и аудитории самой.
Д.Кудрявцев: Трамп перегнул. Было понятно, что он перегнет еще до того, как его избирали
Объясню, почему не работает. Потому что сами республиканцы не были готовы сейчас поддержать Трампа. Его импичмент прошел, в том числе, благодаря республиканским голосам. То есть люди, которые… Лиз Чейни, женщина, которая считает, что великая Америка — это то, зачем все живут и так далее и что никаких мигрантов и всё остальное, при этом совершенным образом считает, что Трамп спровоцировал нарушение закона и отменил апелляцию к институтам — то, на чем стоит американская апелляция, — апеллировав к улице. И поэтому она голосует за его импичмент.
То есть дело не только в том — что, но дело в том — как. И в этом смысле Трамп перегнул. Он перегнул фактом своего существования. Было понятно, что он перегнет еще до того, как его избирали. Люди в этот момент не было эмоционально готовы это рассматривать. Но, безусловно, разумный, сдержанный консерватор во главе ли Америки, просто во главе ли крупной оппозиционной фракции в сенате может потребовать и обязательно потребует через суды или через парламентские слушания ситуации, при которой правила пользования систнмообразующими службами социальной сети будут каким-то образом уравновешены с первой поправкой, и будут созданы регламенты, которые позволяют, с одной стороны, сети защищаться от хейт-спичей и всего того, что опасно, а, с другой стороны, людям разных идеологических лагерей иметь возможность высказываться. Мы увидим это в течение нескольких ближайших лет. Но нее в ближайший год. Это очень важно.
М.Курников
―
Поэт Демьян Кудрявцев у нас в эфире.
Д.Кудрявцев
―
Потому что сейчас идет волна отката. Сейчас мы не посредине пути, а идут перегибы в другую сторону. Для того, чтобы маятник остановился в середине, он сначала качнулся в одну стону, теперь, к сожалению, он качается в другу, и только потом, в конце концов, он зафиксируется НРЗБ ничьей.
М.Курников
―
Демьян большую часть времени посвятил Америке, хотя на самом деле социальные сети работают во всех странах, в том числе, и в России. Они у себя будут когда-то регулировать. Нам их ждать, или нам самим взять ситуацию в свои руки? Вот Государственная дума же правильно… предсказали ребята вещь на самом деле, в корень зрили и начали эти законы принимать заранее.
Д.Кудрявцев
―
Тут важно понимать, что такое мы.
М.Курников
―
Мы — это Россия.
Д.Кудрявцев
―
А Государственная дума — это тоже Россия?
М.Курников
―
А куда деваться? Да. Нравится вам или не нравится, но это Государственная дума Российской Федерации.
Д.Кудрявцев
―
А я считаю, что нет.
М.Курников
―
Ух!
Д.Кудрявцев
―
Вот Государственная дума — это не я и совсем даже не вы. По разным причинам, в частности, потому что то единственное, в некоррумпированность чего я верю в Америке, в институт выборов в целом, в том числе, мелких выборов крупных — да, это тот институт, в который мы не верим здесь. И любой нормальный, некоррумпированный опрос и исследование общественного мнения покажет, что и общество тоже не доверяет процедуре российских выборов. Соответственно, результатам этих выборов Государственной думы мы тоже не можем доверять.
М.Курников
―
Опросы в США тоже показывают, что сторонники Трампа поверили его утверждениям, что выборы поддельные.
Д.Кудрявцев
―
Да, но это произошло с ними в первый раз за всю историю США, и только сторонники проигравшего. У нас же очень просто: у нас нет стороны, которая убеждена, что выборы в России проходят честно, на них всех допускают, на них нормально подсчитывают. Да и как можно найти такого человека, если мы с вами в прямом эфире видим видео вбросов.Короче говоря, в отличие от Твиттера никому не запрещаем считать Государственную думу легитимным представительным органом. Даже, я бы сказал, в Америке есть люди, которые считают Государственную думу Российской Федерации легитимным представительным органом их интересов. А я так не считаю.
Д.Кудрявцев: Надо отличать корыстный интерес (сидеть на Охотном ряду) от реальных представительств интересов населения
Поэтому вопрос, что делать нам, это очень важный вопрос. Вопрос, вестись ли на на то, что Государственная дума Российской Федерации в экзальтированной риторике «У их негров вешают!» или наоборот «У них, смотрите, перед неграми встают на колени. Вы тоже так, что ли, хотите?»… А это ничего, что я слово «негр» в эфире произношу? Меня не накажут за это депутаты Государственной думы Российской Федерации?
М.Курников
―
Российской Федерации вряд ли.
Д.Кудрявцев
―
Не пригласят больше в Спасо-Хаус. Никогда и не приглашали. Короче говоря, тут важно понимать, что делать нам. Они сейчас будут, понятно, говорить: «Вот смотрите, Твиттер — где же у них свобода слова? Значит, и у нас пусть не будет». Или наоборот: «Вот у них защищается Твиттер от максималистских высказываний и призывов к розни. И у нас тоже будет». Что делать нам с вами?Первое: хранить свою голову в холоде. В эпоху тотальной экзальтации, криков, чудовищного остервенения всех сторон (и их больше, чем две), кто-то должен сохранять рассудок. Пусть это будут слушатели радиостанции «Эхо Москвы» или хотя бы ее ведущие. И уметь отличать текущую ситуацию от общего тренда, уметь отличать чужие проблемы от собственных и отличать чуждой корыстный интерес — сидеть на Охотном ряду еще 4 года, получать огромную зарплату и иметь помощников и машины, — от реальных представительств интересов населения. Вот надо одно отличать от другого.
Второе, что важно, это не класть все яйца в одну корзину. Девушек это тоже касается, извините за грубость, фривольность. Это касается людей любого цвета кожи, гражданства и так далее. Нельзя никому довериться целиком. Верить можно и вообще, я считаю, что люди должны верить друг другу, но доверяться не нужно. Не надо пользоваться одной социальной сетью. Не надо пользоваться социальной сетью одной страны. Не надо хранить свои файлы в одном мессенджере, в одном хранилище, которое сотрудничает с ФСБ или с другим НРЗБ и так далее.
М.Курников
―
Мы здесь сделаем небольшую паузу. Поэт Демьян Кудрявцев дает конкретные советы, как жить дальше.НОВОСТИ
М.Курников
―
Мы продолжаем программу «Персонально ваш». Поэт Демьян Кудрявцев у нас в эфире. Мы всю первую часть говорили о том, как будет дальше устроен мир в смысле соцсетей и так далее. Но у нас есть чуть более близкие истории, о которых тоже хочется успеть поговорить.Судя по всему, Алексей Навальный прилетает во «Внуково» в воскресенье. В России, не в России, насколько будете наблюдать за этим событием в прямом эфире, насколько это важно?
Д.Кудрявцев: Я думаю, что Алексей Навальный прилетит в Россию из каждого утюга
Д.Кудрявцев
―
Я не думаю, что у меня есть способы упустить это событие. Я думаю, что Алексей Навальный прилетит в Россию из каждого утюга. И кроме как тотальный электрический блэкаут у меня нет никакого другого способа об этом не узнать, поэтому я, безусловно, об этом узнаю. Я считаю, что это важно.
М.Курников
―
Узнаю — это одно, а другое дело — наблюдать прямо в режиме онлайн.
Д.Кудрявцев
―
Не знаю. Я не буду смотреть видеотрансляции, тем более, кажется, «Внуково» их запретило. Потому что пресс-конференция президента в момент пандемии или, например, голосование по поправкам к Конституции не являются массовым мероприятием, которые порождают угрозу заболевания, а 25 журналистов с камерами, которые хотят встать в аэропорту «Внуково» и снимать прилет Навального, безусловно, являются. Поэтому мы с вами не увидим Федру в прославленном театре, но, безусловно, прочитаем об этом со всем вниманием.
М.Курников
―
Это безумие, храбрость — как вы назовете этот поступок?
Д.Кудрявцев
―
Я вообще не понимаю, о чем идет речь, честно говоря. Я ни секунды не сомневался, что Алексей Навальный вернется в Россию, просто ни на одну секунду. Для этого достаточно знать Алексея Навального даже не лично. Алексей Навальный, напомню вам, находился в России под уголовным преследованием, он находился в условном сроке, который вообще никакой проблемы нет конвертировать в безусловный срок. Он не уехал, когда его сажали по делу «Ив Роше». Он не уехал, когда против него возбуждали другие уголовные дела. Почему он должен сейчас вдруг уехать?
М.Курников
―
Потому что то, что произошло с отравлением, разве не меняет, на ваш взгляд, ситуацию кардинально?
Д.Кудрявцев
―
Это меняет ситуацию кардинально в мире, политике, возможно, даже в российских элитах, это не меняет кардинально Алексея Навального, за что, собственно говоря, многие люди его и любят. Алексей Навальный — человек состоявшихся правил, принципов и подходов. И, наоборот, даже я бы сказал, вряд ли его будут сейчас убивать второй раз. Может быть, если бы ему сказали, что его собираются убить, он бы как раз куда-нибудь уехал, хотя я сомневаюсь. Но убивали его без предупреждения, а сажать его собираются с предупреждением. Так его всегда собирались посадить с предупреждениям. И он к этим предупреждениям привык и много раз сказал, что готов сесть. И суммарно даже, можно сказать, один срок просидел.Я не секунду не сомневался, что Алексей Навальный вернется в Российскую Федерацию. Он гражданин Российской Федерации, он претендует на управление, на власть, на славу, на историю в Российской Федерации. Он понимает, что сегодняшний российский социум устроен таким образом, что даже среди его сторонников пропаганда все равно оказывает влияние. Человек, находящийся за границей, он как бы не там, где мой народ, к несчастью, был, не плоть от плоти сограждан усталых, поэтому он не имеет права поучать нас, как нам жить. Для того, чтобы вести народ за собой, надо быть там, где он есть. И Алексей Навальный понимает это как никто. Время правительств в изгнании на самом деле никогда и не наступало, но доказано 20-м веком, что не существует. Поэтому, разумеется, он, как только почувствовал сегодня хорошо, вернулся.
Д.Кудрявцев: Для того, чтобы вести народ за собой, надо быть там, где он есть. И Навальный понимает это как никто
Смелость это или героизм, или, наоборот, глупость чудовищная? Ни то, ни другое, ни третье. Это органическое свойство Алексея Навального. Как вы его в целом расцениваете — как героя, дурака, прагматика, романтика — как бы вы его не расценивали, его возвращение в Россию — неразрывная часть этой оценки. И оценят по-разному, я абсолютно уверен.
М.Курников
―
Его присутствие здесь меняет ли что-то кардинально, в российской внутренней политике?
Д.Кудрявцев
―
В перспективе — да и в ретроспективе тоже да. Все эти 10 лет — это 10 лет, в которых в российской оппозиции, по сути дела НРЗБ Навальный. Это, к счастью, к сожалению, это моя претензия огромная к Навальному и, наоборот, это заслуга Навального, потому что могло бы вообще никого не существовать. Это, безусловно, кардинально меняет. Благодаря Навальному в России есть оппозиция. Благодаря Навальному она, к сожалению, такая, какая есть, в том числе. Хотя его нельзя в этом обвинят. Он же не мешает никому другому тоже стать. Но так устроено это место сегодня, что его занимает Алексей Анатольевич. И к плохому или хорошему, вернувшись, он будет продолжать его занимать. И в этом смысле это всё меняет. А вот изменит ли, это мы посмотрим. Меняет. Но есть ли у этого результат, дождемся ли мы его в ближайшее время, не знаю. Зависит от очень многих фактором.
М.Курников
―
Посмотрим, что будет в воскресенье.Я еще хочу вас спросить насчет инициативы «Конкорда» и конкретно господина Пригожина, что они готовы установить памятник убитым журналистам. Тут, как выразился один из руководителей Союза журналистов, есть некоторый конфликт, конечно, какой-то этический конфликт в этом вопросе. Что это такое, вообще, Демьян?
Д.Кудрявцев
―
Это Шрек, господин Пригожин — тролль, у него зеленые уши, круглое лицо и представление, что у него есть чувство юмора, которое нравится его хозяевам. Он пляшет, пукает, потеет, рассказывает сальный анекдоты. Как всякие сальные анекдоты, они над убитыми смеются, иногда, на калеками, иногда над больными. Вот убитые журналисты — это калеки, про которых тролль Пригожин рассказывает анекдот. Памятник — это его представление об анекдоте. Говорить о господине Пригожине совершенно неинтересно, потому что не он себя породил и не он останется субъектом в веках. У каждого режима есть разные социальные преломления. Есть человек, высоко несущий консервативные ценности, есть вор, есть прохиндей… Вы же сами смотрели «Игру престолов»? Вокруг каждого престола есть разные роли. Есть НРЗБ есть разные…
Д.Кудрявцев: Благодаря Навальному в России есть оппозиция. Благодаря Навальному она, к сожалению, такая, какая есть
М.Курников
―
Рамси Болтон, в конце концов.
Д.Кудрявцев
―
Иногда их роли некоторым образом пересекаются. Обычно все они являются немножко ворами. Бессребреников я не видел. Хотя нет, вру, видел. Бывают честно вовлечение в это дело идеологические люди, бывают люди несчастные. Вот такая есть роль господина Пригожина. Он тролль на привязи. Ничего. Поставят памятник, не поставят памятник… Понимаете, такие страшные памятники, как они ставят… Я бы сказал, проблема не в том, то их ставит, проблема в том, кто их лепит. Это такой эстетический ужас, что этическая проблема отступает на второй план, да простят меня настоящие оппозиционеры. С моей точки зрения, ужас не в том, что они хотят поставить памятник убитым журналистам, а в том, какой памятник поставили Майе Плисецкой или великому князю Владимиру. Это же издевательство какой-то. Вот настоящее тролльство же где. То, что они хотят посмеяться над убитыми журналистами — это прогнозируемо. Владимира-то за что искалечили так. Чертеж «шмайсера» Калашникову за что пришпилили? При таких друзьях врагов не надо. В это же проблема господина Пригожина и всех остальных. Тотальная некомпетенция и ужасный вкус.Я могу одно сказать: никакого памятника убитым журналистам на деньги «Конкорда» все равно не будет, поэтому это не важно. Основное свойство тролля состоит в том, что его фразы пусты, они предназначены не для конвертации в действие. Они предназначены для смеха царя. Царь посмеется.
М.Курников
―
То есть это попытка угадать вкус царя, или это скорее по заказу царя такой вкус?
Д.Кудрявцев
―
Нет. Понимаете, каждый же меряет мир по себе не только нижестоящих, но и вышестоящих. Пригожину кажется, что это понравится политбюро, какой он смелый, наглый и отвязный. Не то что даже им понравится идея памятника журналистам на деньги Пригожина. Просто им понравится, какой вот он борзый. И, кстати, им понравится.
М.Курников
―
Еще один вопрос, который скорее стал не медицинским, а политическим — вакцинация, которая идет в разных странах. Превратилось все в какое-то соревнование, вам не кажется?
Д.Кудрявцев
―
Слава богу. Вот такие соревнования мы приветствуем. Пусть будет соревнование. Соревнование в науке. Не надо покупать футбольные клубы, надо ракеты в космос запускать и соревноваться с Илоном Маском. Надо изобретать вакцины и ими соревноваться. Слава богу. Пусть соревнуются. У них же что является километрами? Количество привившихся, количество доз, количество поставок и так далее. Так слава богу. Слава богу, наконец, хоть в чем-то…
М.Курников
―
Как мы выглядим в этом соревновании сегодня?
Д.Кудрявцев
―
Слабовато, но лучше, чем миллионы стран, которые вообще не могут ничего такого сделать. Мы выглядим в этом, как и должны, как и во всем, кроме идеологии, где мы выглядим хуже, чем надо. Мы выглядим как региональный экономический лидер. Мощная экс-сверхдержава с сохраненным научным потенциалом, которая в рамках определенной мобилизации способна сделать что-нибудь — вот так мы выглядим, такая наша вакцина. Она хорошая. Не хватает мощностей для ее производства, да. Не хватает времени и процедур легитимных для ее нормального тестирования на правильных группах в больших объемах, да. Но она при этом работает. Антитела в результате появляются. Совершенно очевидно, что она не плацебо. Совершенно очевидно, что в городах, где налажена логистика и дистрибьюция, например, в Москве, люди могут до нее дойти и ее получить. Не так, как в Израиле, где развернуто на всех центральных площадях… Ну, так и в Израиле миллионов поменьше, столько, сколько в Москве, сразу скажем.Конечно, мы проигрываем в нормально ее обобщении, освещении, объяснении людям, как мы всегда проигрываем в этом. Но выигрываем в том, что она у нас есть, у нас ее даже две. Произведены они с использованием частного капитала, с использованием локального интеллекта и так далее. Ну да, упаковка в том смысле, что продвижение, распределение, дистрибьюция и пиар-освещение — дерьмо. Но сам продукт ничего вроде.
М.Курников
―
А как так получается, что вроде чего-то делаем, а продать, в широком смысле этого слова, так и не научились?
Д.Кудрявцев
―
А это очень просто. Доверие не бывает частями. Если мы человеку продаем плохой продукт под названием выбору, продаем отвратительный продукт под названием «Роскосмос», продаем ужасный продукт под названием социальное обеспечение, и продаем ему продукт вакцина. Это как волки: он точно знает…
Д.Кудрявцев: Вот такая есть роль господина Пригожина. Он тролль на привязи
В Израильской армии есть такой прекрасный анекдот. Давайте я вас развлеку. Человеку, который прыгает с парашютом, говорят: «Дернешь за первое кольцо. Не раскроется — дернешь за второе кольцо. Приземлишься, и там за лесочком стоит грузовик, и тебя повезут домой». Он дергает за первое — он не раскрывается, дергает за второе — не раскрывается. Он летит и думает: «Я уверен, что грузовика там тоже нет». Вот это, собственно говоря, так мы относимся к вакцине. Ну, ничего.
М.Курников
―
Это внутри. А на внешний рынок? Это же политический момент.
Д.Кудрявцев
―
Страна, которая последний год известна тем, что они применяет отравляющие вещества за рубежом против своих бывших и нынешних сограждан внутри страны, с одной стороны, безусловным образом воспринимается как серьезная угроза, с другой стороны, не может расстраиваться, если ее вакцина не является уж самой желанной. И она не расстраивается, потому что ее можно продать Уганде, продать Камеруну, можно продать Аргентине в обмен на 300 килограммов кокаина.Но тут никакого пренебрежения нет. В Уганде, Камеруне и так далее живут люди. И если они покупают вакцину у страны с менее развитой экономике, соответственно, менее дорогую — правда: наши врачи получают меньше, наши химики получают меньше, наши водители получают меньше, соответственно, наша вакцина стоит меньше, — и если в результате ее можно продать в Камерун, и в Камеруне не погибнут люди, да слава богу, ну правда. Политическая игра, что от этого наше влияние в Камеруне возрастет — может, возрастет, может, не возрастет, может быть, возросло бы, если мы были открытой, цивилизованной страной и никого не убивали «Новичком». Не знаю. Там, вообще, все по-французски говорят.
Чего гадать-то? Сегодня мы решаем конкретную задачу. Чем большее число людей в мире будет привито, тем лучше российским гражданам, которые в этот мир поедут, которые будут работать, которые оттуда примут туристов.
М.Курников
―
Если только сертификат будет соответствовать, чтобы можно было поехать в другие страны и его там будут принимать, эту прививку будут принимать.
Д.Кудрявцев
―
Не будет никаких сертификатов на мировом уровне. Чего-нибудь введет Шенген, Америка чего-нибудь введет. Россия, безусловно, введет, потому что она очень любит позащищать свои границы. Но всё это будет компенсировано какими-нибудь исключениями, какой-нибудь коррупцией. Нам очень нужны строители из Средней Азии, чтобы возводить наши дома. Поверьте мне, это же как маятник: сейчас напряжемся, потом очень сильно отпустим все равно.
М.Курников
―
Раз вы сказали про открытость. Россия вышла из договора по открытому небу, буквально сегодня. Мы не первые, мы тут США следуем. Правильно делаем?
Д.Кудрявцев
―
Не знаю. Есть идеология, есть практика. Идеология состоит в следующем. Я против любых разрывов существующих соглашений, выхода из любых договоренностей, будь то соглашение Парижское, будь то брекзит, что угодно… юрисдикция Страсбургского суда и так далее. Я хочу жить в едином мире без Россий и Латвий в великом человечьем общежитии, как завещал нам Владимир Владимирович, не Путин. Вот так я хочу, хотя я понимаю, что это наивно и я в меньшинстве. Я хочу, чтобы люди были разные, чтобы комьюнити были разные, но это не превращалось в разобщенность. Я хочу, чтобы люди договаривались и подписывали контракты не для того, чтобы их разрушать — вот этого я хочу. С другой стороны, это не значит, что всё на свете католический брак и надо пользоваться старыми договорами. Нет, из договоров надо иногда выходить и разводы тоже существуют. Просто, мне кажется, что это повод поменять договоры, их развит. Да, мы вышли — и предложили свою версию. Америка вышла — и мир начал разработку нового. Потому что за договором открытого неба стояли резоны. Эти резоны никуда не делись, даже несмотря на то, что ему уже много лет и он устарел.Кроме того, что значит, Америка вышла? Сегодняшняя администрация Трампа, к которой, между нами говоря, есть много других претензий, вышла. Завтрашняя администрация снова войдет или нет, или еще что-то произойдет. И аргумент, что мы первые, мы не первые, для меня не такой важный аргумент. Для меня важный аргумент следующий: мы работаем над тем, чтобы в результате выхода или вода в любую договоренность мировое сотрудничество стало лучше и ради этого готовы на компромиссы или мы тут ячимся и кичимся своей самостью и нам плевать на международное сотрудничество, если оно не на наших условиях. Зачем нам мир, если в нем нет России?
Д.Кудрявцев: Никакого памятника убитым журналистам на деньги «Конкорда» все равно не будет. Фразы тролля пусты
М.Курников
―
Абсолютно.
Д.Кудрявцев
―
Вот мы в какой стороне этого баланса? Вот я в той стороне, что число мировых соглашений, число мирровый интеграций в мировые обязательства должно все время расти. И в этом смысле, несмотря на устарелость договора и понятные проблемы у России и Штатов с этим договором, я расстроен, что мы из него вышли, что вообще логика действий: в случае чего, я встал и пошел, — она мне не нравится. Она мне не нравится и по отношении к Англии, к брекзиту и по отношению к очень многим последним событиям.
М.Курников
―
Тут ведь важна дата. Это сделано за несколько дней до того, как в США сменится администрация. Может быть, это такое приглашение к диалогу.
Д.Кудрявцев
―
Может быть. Понимаете, я устал понимать птичий язык. Я не заканчивал МГИМО и очень хреново разбираюсь в ярлыках и специальных намеках НРЗБ. Мне кажется, что приглашение к диалогу должно выглядеть так: «Господин президент Байден, поздравляем вас с избранием на этот важный пост. Надеемся, что в результате вашего избрания новая администрация будет нацелена на курс конструктивного взаимодействия с Россией. Безусловно, мы понимаем, что для этого во внутренней и внешней политики России нужно сделать много изменений. Надеемся на вашу консультативную помощь в этом вопросе. И надеемся, что в результате новых договоров, которые нам удастся заключить, мир для американцев и россиян станет лучше». Вот это приглашение к диалогу. Готов бесплатно отдать текст.
М.Курников
―
Большая часть нашей аудитории, Демьян, вспомнит вам: «Мы в 90-е с ними так разговаривали. И как они нас кинули?»
Д.Кудрявцев
―
Я не знаю, как вашу аудиторию кинули в 90-е и кто.
М.Курников
―
Американцы. Югославию бомбили… «НАТО не будет расширяться на Восток». А вот, пожалуйста. Они не понимают по-хорошему, Демьян.
Д.Кудрявцев: Чем большее число людей в мире будет привито, тем лучше российским гражданам, которые в этот мир поедут
Д.Кудрявцев
―
Это правда. Хочу вам сказать несколько мелких вещей. Я не знаю, кто договаривался за нас за Югославию и кто считает, что мы и Сербия — это одно и то же. Я также не знаю, кто считает, что Америка решает вопрос судьбы Эстонии в НАТО. Мир гораздо сложнее. В мире нет дядек с той стороны, как нет и дядек с нашей. Это, кстати, оппозиции тоже надо учесть. Мир — это большие процессы, потому что в нем живут миллиарды людей. И важно, куда мы двигаемся, а не где мы находимся. В 90-е мы считали, что мы двигаемся к сотрудничеству. Если собираемся теперь, спустя 20 лет, неправильно поняв, какое сотрудничество мы имели в виду тогда и сегодня, предъявлять за это кому-то счет, то я вам хочу сказать: мы проиграем. У нас нет для этого ни настоящей экономики, ни настоящей идеологии, ни настоящих сил. Мир большой и лучше быть его частью, чем быть от него отдельно. Спасибо вам большое!
М.Курников
―
Спасибо. Демьян Кудрявцев был в эфире. До свидания!