Вася Обломов - Персонально ваш - 2021-01-08
Л.Аникина
―
15 часов и 6 минут в Москве. Это программа «Персонально ваш». В студии — Лиза Аникина. Теперь мы всегда будем в 15 часов начинать, а не как раньше в 14. Вы можете смотреть нас в YouTube, в Яндекс.Эфире. Можете писать сообщения на номер: +7 985 970 45 45. Я буду следить. Я буду задавать вопросы нашему сегодняшнему гостю — музыканту Васе Обломову. Здравствуйте!
В.Обломов
―
Здравствуйте!
Л.Аникина
―
Давайте начнем с этого модного тренда: итоги года. Какие у вас были итоги этого года?
В.Обломов
―
У меня лично? У меня не получилось почти всё, что я планировал в этом году. Почти все, что запланировали на этот год, мы не смогли осуществить процентов на 90. Точнее даже так: мы смогли осуществить процентов на 90. Поэтому год был, конечно, ужасный. Это был год, в котором исполнилось 10 лет проекту Васи Обломов. Мы по этому случаю придумывали большой концерт и различные мероприятия, даже релиз. Всё это были отодвинуть на неопределенный срок.
Л.Аникина
―
А что было запланировано из того, что получилось? Что вышло сделать, что удалось?
В.Обломов
―
Мы как минимум планировали снять… они уже, в общем, были придуманы — 4 или 5 даже клипов. Из них я успел сделать только один и то в период, когда не было все запрещено. Успели снять в феврале. Потом случился март, апрель. Концерты отменились, всех закрыли. У меня была еще попытка снять клип осенью, но там уже погодные условия нас подвели и мы не смогли этого сделать. В общем, ничего с 20-м годом поделать мы не смогли. Я забыл, как выглядит аэропорт.
Л.Аникина
―
Боюсь, что мы нескоро вспомним, как выглядит аэропорт. А если говорить об общих итогах, что изменилось вокруг вас — какие-то наблюдения, выводы?
В.Обломов
―
Все перемены чудовищные. Мы говорим о политической жизни или о моей личной жизни, потому что это две разные жизни, они не всегда имеют свойство пересекаться.
Л.Аникина
―
Давайте сначала о личной, а потом перейдем к общественно-политической.
В.Обломов
―
У меня сыну исполнилось два года. Это потрясающе, это прекрасно! Он отличный парень и большой молодец. В общем, мы провели этот год вместе с супругой и с сыном и виделись каждый день.
Л.Аникина
―
Кстати, многие говорят, что плюсы 2020-го, что получилось больше времени проводить с семьей, стали прочнее связи нутрии семьи. По-моему, это хороший итог.
В.Обломов
―
Да нет, из-за того, что нам запретили концерты и выходить из дома, мне кажется, на мои отношения с родными и близкими это особо не повлияло. Я, в общем, как их любил, так и люблю. На мой вкус 2020 год ужасный, потому что ничего кроме лишений, каких-то потерь в правах, в возможностях, в планах, перспективах, в деньгах, да и, в общем, в людях он нам не принес.А я уж молчу про общественно-политическую жизнь, которая в нашей стране… Я не совсем представляю, как здесь надо жить после всех новостей последнего полугодия. Я сам для себя еще не определился.
Л.Аникина
―
Давайте не будем молчат об общественно-политической жизни.
В.Обломов
―
Давайте не будем молчать.
Л.Аникина
―
О чем стоит поговорить, что серьезно изменилось?
В.Обломов
―
Да, в общем, всё. Это же год, в который произошло знаменитое обнуление. Это же год, в который пришла в Россию эпидемия, и наше здравоохранение мужественно начало в информационном поле с этой эпидемией сражаться. Как год, в который мы выяснили, чем гипотетически занимаются работники ФСБ…В.Обломов: На основании чего ты лишаешь слова президента, за которого проголосовало много миллионов американцев?
Л.Аникина
―
Стирают трусы.
В.Обломов
―
Чем могли заниматься работники ФСБ. Так вот больших откровений, в общем-то, не совсем приятных… Я говорю, что картина очень плоха. Если ее резюмировать кратко, то она очень плохая, ужасная. Понимание, каким образом здесь нужно правильно существовать, у меня пропало. Раньше оно было, сейчас его нет.
Л.Аникина
―
Вы примерно год назад, когда были у нас в гостях, с Антоном Орехом говорили, что не боитесь коронавируса. Как ваше отношение к болезни поменялось?
В.Обломов
―
Когда я был в гостях у вас, я помню, что я шутил на эту тему. Но это была история на тот момент из серии лихорадки Зико, типа Эболы, типа свиного гриппа. Периодически в информационном поле, особенно в нашем, появляются всякие мировые болезни и так далее, которые все обсуждают. Коронавирус был, в общем, одной из таких болезней, которая снова пришла в информационное поле. И я, честно говоря, думал, что она там и останется. Но жизнь распорядилась совсем иначе. И вы спросили, как я отношусь к коронавирусу — ужасно я отношусь к коронавирусу. Будь он проклят, сгори он в аду. Я надеюсь, что если виноват во всем панголин, то он хотя бы был вкусный, я надеюсь.А у меня для этой болезни только одни проклятья.
Л.Аникина
―
А вакцинироваться-то собираетесь?
В.Обломов
―
Нет.
Л.Аникина
―
Почему?
В.Обломов
―
А потому что 20-й год был бы не полный… Для меня это вопрос не совсем актуален, потому что я он был не совсем полный, если бы я не встретился с этой ужасной болезнью. И, в общем, я где-то в районе 10 дней в начале декабря я не то чтобы… Я в больницу не попал. Но мы всей семьей заболели. Мы все переболели. И это было ужасно. У нас у всех были разные симптомы, в чем-то они были похожи, в чем-то были не похожи. Но я помню это ужасное чувство. Я думал: если ты заболеешь, как ты узнаешь? Тебе же рассказывают эту туфту про бессимптомных носителей и так далее. А потом я прочитал где-то в методичке в интернете от Минздрава или наших чиновников о том, что у нас бессимптомными считаются все, кому не нужно в больницу. Ну, если у тебя температура не 39, то ты, в общем, проходишь. Там даже категория граждан, кому нужна госпитализация, кому не нужна.
Л.Аникина
―
Там, по-моему, меньше 50% поражения легкий — это тоже не повод обращаться в больницу.
В.Обломов
―
Ну да. Тебя заберут в больницу, если у тебя температура 39 и не сбивается, ты не можешь дышать. Тогда они тебя госпитализируют. В остальных случаях сиди дома, дверь закрой надейся на бога.В.Обломов: Не вижу смысл в концертах онлайн. Это какой-то идиотизм
И это, конечно, ужасное чувство. Болезнь чудовищная. Я открыл, помню, англоязычный справочник, рассказывающий о том, что это за болезнь, что должно проявляться. И там было много-много разных симптомов типа с процентной симптоматикой: в 50% происходит это, в 30% это, болит то, болит сё. Я поймал почти все ужасные редкие симптомы. Было ужасно. Я специально нигде об этом не писал: «А-а, смотрите, я заболел коронавирусом». Но чувство, когда ты столкнулся с непонятной, отвратительной болезнью, от которой нет лекарств, и ты просто ждешь, что будет дальше, а оно ужасное и, в общем-то, даже страшное.
И вот эти все течения болезней… Я, в общем, 9 дней спал только с обезболивающими. И ужас еще был в том, что оказалось, что с апреля месяца Россия не поставляет зарубежный парацетамол. Да, я принимал в качестве обезболивающего нурофен. Он, в общем, работал, а потом, поскольку больше 7 или сколько-то дней нельзя пить, нужно их менять, нужно было пересесть на парацетамол. Парацетамол в наличии оказался только пермский. И нурофен работал — я мог часов 5 поспать без боли, а пермский парацетамол работал два часа. Это было ужасно.
И оказалось, нам сказали, что давно, как случилась эпидемия — всё, иностранный парацетамолов в России не стало, и это, конечно, очень плохо и очень цинично со стороны тех, кто это сделал. Никому не совету болеть, друзья. Берегите себя. К тому же я не понимаю, как мы заболели. Нигде ни в каких массовых мероприятиях не тусил. Маски и так далее. Но каким-то образом мы заболели. И, к счастью, это всё осталось, я надеюсь, позади.
Л.Аникина
―
Но сейчас-то себя нормально чувствуете?
В.Обломов
―
Да, да, я себя нормально чувствую. И даже сдал сейчас анализ на антитела. И хочу посмотреть, что у нас там происходит. И возвращаясь к вопросу о вашей прививке, я так понимаю, что для меня этот вопрос не актуален.
Л.Аникина
―
Говорят же, что со временем иммунитет может пропадать, когда человек переболел коронавирусом, что эти антитела из организма постепенно уходят. Во всяком случае, об этом пишут. Через какое-то время может понадобиться вакцинация. Вы к этому готовы как человек, который непосредственно столкнулся с этой болезнью?
В.Обломов
―
Смотрите, есть два вопроса: готов ли я к вакцинации или готов ли я к вакцинации российскими веществам? Это два разных вопроса.
Л.Аникина
―
Начнем со второго.
В.Обломов
―
На какой вопрос вы хотите ответ получить?
Л.Аникина
―
Сначала второй — готовы ли вы российскими препаратами вакцинироваться?
В.Обломов
―
Опять-таки сейчас мне это не очень требуется. Во-вторых, я вчера читал… опять у нас же журналисты, возвращаясь к моим разговорам прошлого эфира, у нас журналисты такие журналисты, что опят новость выходит: эксперт какой-то с непонятной фамилией из какого-то института чего-то сообщил, что тем, кто переболел коронавирусом, нужно вакцинироваться, если у них антитела находятся в серой зоне. В тексте новости не было объяснено, что такое «серая зона». И люди смешно комментировали, что, наверное, серая зона — это мозги этого эксперта, которому слова дали.
Л.Аникина
―
Я прошу, что перебила, когда сдаешь тест на антитела, там есть три графы — во всяком случае, мы когда сдавали — там есть прямо абсолютно точно, наоборот антител, какое-то маленькое количество есть полноценно, когда их достаточно, а есть сомнительное: они вроде как есть, но их не то что очень много и надо провериться еще раз.
В.Обломов
―
Ну, я понял. Короче говоря, принимать нужно лекарства, а не черти что, отвечая на ваш вопрос. То, что сейчас предлагается в России, так называется: вакцина, доверять ей можно настолько же, на мой взгляд, насколько можно доверять людям, которые о ней говорят.
Л.Аникина
―
Хорошо. А зарубежная вакцина: Pfizer, Moderna ?В.Обломов: Если вы доверяете тем людям, которые хвалят эту вакцину, колите ее себе на здоровье
В.Обломов
―
Я считаю, что государство, если оно так заботится о здоровье граждан, о том, чтобы они не померли все и остановить эпидемию, оно должно предоставить населению широкий спектр самых разных действенных — самый главный должен быть критерий — лекарств, которые помогут населению справиться с недугом. То есть в России должны быть все лекарства. То, что ВОЗ одобрила, Pfizer или кого они там одобрили, они должны появиться на рынке России. Хорошо, государство может давать отечественную вакцину всем, кто хочет, бесплатно, а зарубежную вакцину пуст дает за деньги и так далее. А то, получается, что у государства задача не вылечить собственное население, произвести как можно больше этой вакцины и уколоть именно нашей вакциной — это немножко другая задача. Я считаю, что должны быть все — британская, шведская, китайская, американская и так далее. И, конечно, всё это должно быть в соответствии с международными норами вакцин, а не просто дядя сварил в ведре и сказал, что она — во! Так нельзя.
Л.Аникина
―
Подождите. Мы же не можем судить о качестве российской вакцины, потому что мы в этом не разбираемся от слова «совсем». И наверняка люди, которые занимались этой разработкой…
В.Обломов
―
Именно поэтому, я извиняюсь, что я перебил, существуют международные нормы и стандарты испытаний, исследований, который все странные приняли, ученые всех стран, не просто диванные эксперты по медицине приняли за норму, за правило, за требования, которым должны соответствовать все вакцины, которые попадают в оборот, на рынок для потреблении. Будь то россиянин, мексиканец или испанец, кто угодно, кто принял эту вакцину, — она должна соответствовать международным стандартам, пройти соответствующее испытание, у нее должна быть документация, научные публикации и так далее. Не должно быть, что главный токсиколог Омска сказал, что вакцина классная. Ну, тогда хорошо, а президент — тогда вообще супер.Я так скажу россиянам, слушающим этот эфир: если вы доверяете тем людям, которые хвалят эту вакцину, колите ее себе на здоровье и будет вам счастье. Если вы не доверяете этим людям, значит, надо найти информацию от тех людей, которым вы доверяете. У меня информации кроме каких-то чиновников про эту вакцину больше никакой нет.
Л.Аникина
―
Ну, а кому можно доверять? Мы не говорим сейчас о каких-то зарубежных источниках, потому что это политическая история. То, что на западе не сертифицируют…
В.Обломов
―
Нет никакой политической истории.
Л.Аникина
―
Почему это?
В.Обломов
―
Нет никакой политической истории. А почему политическая история? Почему вы сейчас на Russia Today переключились, ну-ка расскажите мне? Что за политическая история.
Л.Аникина
―
Ну, потому что, с зарубежными вакцинами, как, во всяком случае, рассказывают наши западные корреспонденты из других стран, тоже есть свои проблемы, тоже есть свои недочеты, и нельзя сказать, что они идеальны.
В.Обломов
―
Подождите. Федеральное агентство — как оно называется? — типа нашего Минздрава, то есть американское, провело свои исследование и зарегистрировало американскую вакцину для использования для американского населения. Что сказал корреспондент, я не услышал?
Л.Аникина
―
Что, в принципе, возникают гораздо более острые аллергические реакции, например, на эти вакцины. Опять же их Минздрав зарегистрировал свою вакцину, наш Минздрав зарегистрировал свою вакцину. Это два Минздрава…
В.Обломов
―
Не-не. Америка и западный мир — это немного разные вещи. У нас нет нашей вакцины, а у них нет своей вакцины. Есть международная компания Pfizer, например, которая много-много лет производит самые разные лекарства. Это огромная фармкомпания с огромными бабками. И в Америке есть куча всяких требований к производству этой прекрасной вакцины. И у них на 50 страниц, насколько я видел, выложенные все исследования всех испытаний. Есть ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения), вот у них есть требования к вакцине, чтобы она могла быть допущена к использованию, и вот все эти требования они выполнили и так далее. То есть мы все-таки живем по каким-то правилам, международным, в том числе.Точно так же британцы. Они там сидят ребята в Оксфорде. Вот, кстати, пример Великобритании. У них есть типа своя. Они же не говорят: «Это наша, оксфордская вакцина. Вот мы страна Гарри Поттера. Сейчас мы нашей оксфордской вакциной как кольнемся — и всё будет хорошо!» Нет, вы не понимаете. У них задача вылечить и спасти население страны — это другая задача. Они закупили какую-то часть Pfizer, теперь у них кончились испытания со своей, британской вакциной и они закупают эту британскую вакцину. У низ задача — покрыть вакциной, действенной вакциной, не просто вакциной, которую у друга на заводе сделали нормальные ребята, которые нормально, хорошо работают — нет. Ту вакцину, то лекарство, которое может помочь, где ученые сказали, что всё хорошо, международные, они закупают достаточное количество вакцин, чтобы спасти свое население.
Если бы они действовали нечестно, они бы сказали: «Другие вакцины не пустим. Будем колоться только своей, оксфордской, она супер, она действует. Давайте все колитесь» — и бабка бы отказалась колоться.
Л.Аникина
―
Резюмируя, вы не доверяете нашей вакцине потому, что не доверяете людям, которые о ней говорят, то есть нашей отечественной пропаганде, скажем так, но доверяете зарубежным критериям оценки этой вакцины?
В.Обломов
―
Ну, смотрите, вы либо в компании с Марией Захаровой, либо Всемирной организацией здравоохранения. Нужно определиться, кому верить, правда? Они же друг другу всегда противоречат. Надо понять, кому ты веришь, кому ты доверяешь.Мы же все, жители России знаем, что такое прекрасная наша страна. Ты приходишь к врачу. Врач говорит: «Купи антибиотики», выписывает тебе три наименования. Одно из них русское, два зарубежных. И говорит: «Вот это дорогие, но они хорошие, они помогут. А если у тебя денег нету, то вот этот — русский». А там вещество написано одинаковое. Ты говоришь: «Оно же одинаковое вещество». Он говорит: «Понимаешь как бы, если у тебя нет денег, купи русский, в принципе, он поможет, но вот эти лучше».
В.Обломов: Нас всех в итоге могут теоретически взять на работу в МИД
Или приходит к вам сантехник. Вы говорите: «Почини раковину». Сантехник говорит: «Купите трубу». Ты говоришь: «Хорошо, куплю трубу». Сантехник умоляюще говорит: «Только не покупайте отечественной, купите итальянскую». У меня был такой случай. Обычный из ЖЭКа сантехник говорит: «Только не нашу».
Это значит, наш народ знает что-то знает про отечественное качество производства. Я не против русских лекарств на самом деле. Они есть, они продаются, и в общем, нет никаких проблем. Если они соответствуют международным стандартам.. То есть если это парацетамол, то у него есть определенные стандарты, что такое парацетамол. Это как пиво. Вот сейчас ввели ерунду под названием пивосодержащий напиток, наконец-то, а то ведь раньше все писали, что это пиво. Или как молоко с содержанием растительного жира. Ввели, наконец, это определение, а то раньше все писали, что это молоко. Вот я хочу, чтобы молоко было молоком, чтобы в нем не было растительного жира.
То же самое должно быть в лекарствах. То есть если лекарство действует, если они соблюдают международные нормы по поводу критериев качества и его функциональности, то это вполне допустимо. Я не считаю, что Россия неспособна это сделать. Но что касается информации… Может быть, даже это хорошая вакцина, просто касательно информации, которая существует про нее… Я не понимаю, как мне доверять, если про нее говорят люди, которым я не верю.
Л.Аникина
―
А кому еще про нее говорить у нас, в России? Больше-то некому. У нас все говорящие, которые занимают экраны, которые как-то влияют на общественное мнение, это те люди, которым мы уже просто на автомате привыкли не доверять
В.Обломов
―
Вот я же вам и сказал: и непонятно, как жить.
Л.Аникина
―
Хорошее резюме от Васи Обломова, музыканта. Мы продолжаем нашу программу. Замечательная новость, по-моему, прекрасная, которая ходит по всем сетям. Шаурма имени Сталина появилась в Москве. Видели, наверное?
В.Обломов
―
Господи!.. Не видел.
Л.Аникина
―
Как? Неужели не видели? Это досадное упущение. Там потрясающее меню: От Берии с ткемали, Шаурма по-сталински. Я там полный список не помню. Но суть в том, что эксплуатируется этот советский образ — образ Сталина, образ вождя. И красивыми буквами латинскими написано «Stalin Doner». Как вам такой образ?
В.Обломов
―
Ну, я не знаю. Мне не нравится, давайте так говорить. Ну, глупо это. Пиво «Новичок» — ну, глупо это, нелепо. Это из той же оперы.
Л.Аникина
―
Если это так называют, значит, это может кому-то понравиться. Вряд ли это просто идиотизм людей, которые открывают подобные заведения.
В.Обломов
―
Конечно, если вы видите, что продаются какие-то товары, вы должны отдавать себе отчет, что это не производитель — имбецил, а потребитель — имбецил. Если вы видите майку, на которой написано: «Кто не хочет разговаривать с Лавровым, тот будет разговаривать с Шойгу», то, наверное, есть человек, который готов эту майку на себя нацепить. Это говорит о человеке, а не о производителе. Производитель что, он производит. Просто ему кажется, что деньги не пахнут. Будут производит так. Ну, может быть, ему кажется, что это смешно. Я не знаю, мне, честно говоря, трудно погрузиться в мозги людей, которые это всё делают. Я бы так не делал. Мне кажется, что это нелепо, неэтично и даже стыдно.
Л.Аникина
―
Ладно, мы продолжим эту тему уже после новостей. Я напомню, что с нами музыкант Вася Обломов, в студии я, Лиза Аникина. Вы можете писать нам сообщения на номер: +7 985 970 45 45, комментарии в YouTube, в Яндекс.Эфире. Мы продолжим говорить через несколько минут после новостей. Оставайтесь с намиНОВОСТИ
Л.Аникина: 15
―
32. Продолжаем нашу программу. В студии — Лиза Аникина. И с нами музыкант Вася Обломов. Мы говорили про шаурму имени Сталина. И я специально даже открыла меню этой шаурмы.Госстандрат. Сталинская с двойным мясом. От Берии с соусом ткемали и Хрущевская в сырном лаваше. Хороший набор?
В.Обломов: Мальчик, который возглавляет соцсеть, не имеет к этому никакого отношения
В.Обломов
―
Пусть горит в аду. Ну, честно, про шаурму Сталина… Смотрите, 17 января в клубе «16 тонн» у Васи Обломова случится первый концерт в 21 году. Важно понимать, что каждый концерт сегодня может стать последним. Ну, потому что мы не знаем. Пока что это всё разрешено официально. Непонятно, будут дальше они запрещены или не будут. Концерт официально разрешен. Количество билетов сильно ограничено. Это значит, что в зале будет комфортно, нарду будет не много. 7 января, клуб «16 тонн». Концерт Васи Обломова. Друзья, приходите, будем очень рады видеть, потому что мы крайне редко стали с вами встречаться.
Л.Аникина
―
Успейте, а то снова нас всех закроют к весне, и уже никаких концертов не будет. А, кстати, вы онлайн-концерты не проводили?
В.Обломов
―
Нет, не проводил, считают, что это идиотизм.
Л.Аникина
―
Почему?
В.Обломов
―
Сидишь с гитарой перед экраном и играешь, а там, с другой стороны экрана люди пьют и кушают. Как-то странно. У нас есть концерт на YouTube, на канале, кстати, «Вася Обломов», можно пойти посмотреть целый концерт, хорошо снятый, сведенный, с живым звуком. Я не вижу смысл в концертах онлайн. Это какой-то идиотизм, по-моему.
Л.Аникина
―
Ну, разнообразить жизнь людей, которые сидят дома, не работают, страдают в четырех стенах.
В.Обломов
―
Не знаю, никто не сидит дома. Мне кажется, что информационная повестка совершенно никак не пересекается с повесткой настоящей жизни. Я два дня назад был в центре Москвы… Я не знаю… Вы давно были в центре Москвы?
Л.Аникина
―
Я тут бываю каждый день, к сожалению.
В.Обломов
―
Я имею в виду в самом центре, в сердце столицы, там, где не работают камеры около места, где убили Немцова — в сердце столицы. Ну, просто там тысячи людей, которые ходят… То есть просто если снять это на камеру и показать, кажется, что нет ни эпидемии, ничего вообще не существует, а маски даже полицейские носят их прост под, которые ходят… То есть просто если снять это на камеру и показать, кажется, что нет ни эпидемии, ничего вообще не существует, а маски даже полицейские носят их просто под носом. И ничего не намекает на то, что запрещено кому-то ходить, что-то делать. Просто огромные толпы людей под елками на Лубянке, на Красной площади, на Никольской. Везде полчища людей — в ресторанах и так далее.Ничего не намекает на то, что где-то что-то пошло не так с болезнью и так далее. Я даже удивился, серьезно. Я просто давно не был в центре города. Я даже удивился очень, что это выглядит именно так.
Л.Аникина
―
А вы считаете, что нужно было бы всех снова закрыть, чтобы не выходили из домов и не дальше 100 метров погулять с собакой?
В.Обломов
―
Я не знаю. Дело в том, что я не обладаю информацией, сколько на самом деле людей болеет, насколько тяжело они болеют, насколько на самом деле увеличивается прирост заболевающих в нашей стране. Поэтому я не могу делать такие заявления: надо делать — не надо, надо закрывать — не надо закрывать. Это может делать только человек, которые знает исходные данные. Я их не знаю, боюсь, что вы их тоже не знаете.
Л.Аникина
―
Давайте перейдем к новостям зарубежным, хотя вы, конечно, и сказали, что…
В.Обломов
―
Конечно.
Л.Аникина
―
В США протесты, Трамп.
В.Обломов
―
Конечно.
Л.Аникина
―
О чем еще сейчас поговорить? Я хотела начать о блокировке Трампа в социальных сетях. Насколько, на ваш взгляд, это правильно, не противоречит каким-то идеалам, ценностям.В.Обломов: Помню это ужасное чувство. Я думал: если ты заболеешь, как ты узнаешь
В.Обломов
―
Это ужасно. Давайте так, я скажу честно, у меня нет мнения насчет того, какой Трампа, какой он президент Америки. У меня нет паспорта американского, я не живу в Штатах и, честно говоря, не представляю себе… У меня есть знакомые в Америке, которые голосовали даже за Трампа, и это, в общем, не бедные и нормальные люди. И у меня есть знакомые, которые не голосовали за него. Важная черта американской жизни заключается в том, что когда я их спросил, изменилась ли жизнь при Трампе после Обамы, они сказали: «Честно говоря, нет». Поэтому по поводу того, хороший он президент или плохой у меня нет мнения на этот счет.
Л.Аникина
―
Мы это оставим американцам.
В.Обломов
―
Да, это они сами решают, ходят на выборы, выбирают и так далее. То, что социальные сети ограничили доступ президенту страны к себе — это ужасно. Это, я сейчас, недопустимо, это плохо.
Л.Аникина
―
Почему?
В.Обломов
―
Это такой Роскомнадзор. А потому что кто они такие, чтобы делать это. Кто этот парень в Силиконовой долине, что он решил, что хорошо, а что плохо? Почему какие-то люди непонятные решают, что можно говорить президенту? Он президент страны в правовом государстве, в котором есть много правовых институтов, которые заботятся о безопасности страны. То есть там есть ФБР, там есть разные службы… ЦРУ, кто угодно, полиция, в конце концов, службы безопасности различные, секретные службы. И вот сидит парень, который говорит: «Ой, этот президент написал то, с чем я не согласен и что писать, на мой взгляд, не надо. Поэтому я ему ограничиваю доступ на столько-то времени». А кто ты такой? Я могу со стороны, как это выглядит… А кто ты такой, что ты решаешь? На основании чего ты так считаешь? На основании чего ты лишаешь слова президента, за которого проголосовало много миллионов американцев?То есть надо понимать, это площадка или это СМИ? Если это площадка, на которой просто люди высказывают свое мнение — Твиттер, например, или Фейсбук — или это газета, у которой есть своя позиция… И ситуация сейчас в том, что они там не согласны с Трампом. А если бы они были согласны с Трампом? А если он вообще сойдет с ума и скажет: «А я вообще считаю, что национализм — это плохо и будут постить, разрешать только те твиты, которые с моей точкой зрения совпадают».
Это всё неправильно. Это кто такой? Это американский Роскомнадзор. Я с этим не согласен. Считаю, что это на самом деле позорно.
Л.Аникина
―
И Кадырова тоже позорно заблокировали?
В.Обломов
―
Нет.
Л.Аникина
―
Почему? Где разница между Трампом и Кадыровым?
В.Обломов
―
А у вас была новость. Там рассказывали по поводу Кадырова. Если вы внимательно посмотрите эти два кейса, то у Кадырова есть в глазах за границей… ну, они считают его преступником, террористом или кем они его сегодня считают — плохим, нехорошим человеком, причастным к тем или иным злодеяниям, и на основании этого они блокируют его. Это, в общем, соотносится с правилами сообщества. Они не дают террористам или каким-то людям, которых американское, например, правительство таковыми считает, вести социальные сети. Ну, так нельзя. То есть не может лидер Аль-Каиды (деятельность запрещена на территории России
) внезапно завести себе Инстаграм и постить из пещеры фотографии. Так нельзя.А когда речь идет о президенте страны — то совсем другая вещь. Тут нет законных оснований. А какие правила он нарушил? Никаких. То есть вопрос в том, почему ты блокируешь. Ты устанавливаешь правила. У меня социальная сеть. Нельзя: то, то и вот это. А на основании чего ты блокируешь? — А потому что мы считаем, что это плохо. — А почему вы считаете, что это плохо. — Ну, просто так считаем. — А где в ваших правилах написано? — А нигде? Вот в чем разница.
Л.Аникина
―
Хорошо, давайте с другой стороны зайдем. Вы считаете, что Трамп не виноват в штурме здания конгресса?
В.Обломов
―
Мне плевать на социальные сети Рамзана Кадырова. Я, честно говоря, не следил, блокировали его или нет. Я не читаю его нигде. Мне глубоко всё равно, что он думает или пишет.
Л.Аникина
―
Трамп. Вы считаете, что он не виноват в том, что люди пошли штурмовать здание конгресса?
В.Обломов
―
Виноват.
Л.Аникина
―
Ну, так если он виноват в том, что люди устроили нападение на здание, погибли люди, — может быть, логично, что его заблокировали после этого?
В.Обломов
―
Я не вижу логики в ваших словах. Если он виноват, этим должны заниматься те, кто должен этим заниматься. Органы, которые должны расследовать это. Я у вас уверяю, это такая страна, в которой закон стоит превыше всех, и я думаю, что от него они не отстанут. И то, что случилось у них в Капитолии, они расследуют тщательно, разберутся, в том числе, с ним.
Л.Аникина
―
Ну, разберутся, расследуют — это понятно. Но в тот самый момент, когда люди штурмуют здание конгресса, когда Трамп своими постами может каким-то образом ситуацию изменить, в принципе, в худшую сторону, учитывая направленность его постов…
В.Обломов
―
Еще раз сказал, у этого человека, который блокирует президента страны, у него нет таких полномочий. Кто его издал.
Л.Аникина
―
Я думаю, что у них есть своя внутренняя политика, по которой они, в принципе, могут блокировать аккаунты, которые считают…
В.Обломов
―
Не-не, внутренняя политика заключается в том, что они блокируют то, что противоречит правилам сообщества. Это то, что никто не читает, но всегда принимает, когда открывает социальную сеть. А это было экстренное решение, которое было просто решением, мнением: «Я так хочу, потому что могу». А это неправильно. Президент страны высказывает свою точку зрения и говорит всё, что ему вздумается. Если он нарушает закон, есть полиция, есть ФБР, которые этим займутся и разберутся. Не парню из компьютерной компании какой-то сидеть и решать, кто прав, кто неправ. Вот моя точка зрения.В.Обломов: Мне трудно погрузиться в мозги людей, которые это всё делают
Л.Аникина
―
Наверняка в правилах всех этих соцсетей есть запрет на призыв к насилию, например.
В.Обломов
―
А он не призывал к насилию.
Л.Аникина
―
Прямым текстом он не призывал, но когда человек, который обладает такой властью, говорит: «У нас украли выборы, мы не отдадим им свою победу» — это, конечно, прямым текстом не говорится, но…
В.Обломов
―
Уверяю, там есть люди в полиции, ФБР и так далее, которые будут разбираться, было ли это призывом, виноват ли президент и стоит ли его за это судить, сажать на скамью подсудимых и так далее. Мальчик, который возглавляет социальную сеть, не имеет к этому никакого отношения. Он не имеет отношения вообще ни какой власти в стране. Он площадка, которая рекламу продает.
Л.Аникина
―
Но это его площадка, он решил, что на его площадке это может быть угрозой, он на этой площадке заблокировал Трампа. Это его территория по сути, по большому-то счету его компания.
В.Обломов
―
Я высказываю свое мнение. Я считаю, что это плохо, неправильно. Если завтра этот мальчик будет считать, что убивать маленьких детей — это хорошо и будет только такие посты делать, и вы будете говорить, что это же его компания. К нему тоже придут люди и арестуют зато, что он делает что-то не так. Всё должно быть согласно закону, в том числе, в США. Именно, кстати, поэтому всю эту пятерку или сколько их там человек, которые заправляют Эпп Стором, Фейсбуком, Инстаграмом и так далее, их постоянно таскают на всякие суды и пытаются с ними как-то разобраться, потому что, я думаю, что неглупым людям в Штатах понятно, что у этих ребят оказывается слишком много власти, которые могут, так или иначе, нехорошим образом гипотетически ее использовать. Опять-таки это их дело. Я превращаюсь в женщину из МИДа и которая что-то критикует: « У них там архаично, у них там всё плохо. Ко-ко-ко…».
Л.Аникина
―
Хорошо. А как вам намерение Трампа помиловать самого себя заранее на всякий случай?
В.Обломов
―
Прекрасно. Это смешно. А как я еще могу к этому относиться? Забавно. Так же, как к мужику с рогами в Капитолии. Это забавно. Это ничего не решит в конечном итоге, но это забавно. И вообще весь этот штурм Капитолия — это же такой прикол. Что это за царь горы? «Мы сейчас забежим в Капитолий…». Интересно, что они хотели? Они хотели ящик забрать с голосами, сжечь его? Что бы это изменило? Как бы это изменило жизнь в стране? «Караул устал! Мы тут захватили Капитолий. Поэтому президент в результате не работает». В стране развитой демократии? Это что? Оттого, что вы зашли в Капитолий, ничего не изменилось. Ну, зашли, вы поломали там стулья. Ну и что?Это только в России можно захватить горсовет и сказать: «Я захватил город». И все такие: «Ну, да». В Америке скажут: «Нет, старик, кто ты такой вообще? На основании чего?» В Америке всё упирается в закон, который над всем вообще. Стабильность американского государства, раз уж мы о нем заговорили, она не в том, что у них один и тот же человек с Новым годом страну поздравляет 20 лет. Она в том, что есть закон, который, хочешь ты этого или не хочешь, нравится или не нравится, работает. То, что Трамп говорит, что «вот какие-то выборщики меня сейчас не выбрали, они жулики» — эти же выборщики выбрали его в прошлый раз, и демократы говорили: «Ну, что, мы должны принять».
Опять-таки мы с позиции собственной правовой безграмотности и собственного отставания в избирательной системе и системе права судит о том, что происходит в США — ну, это как бы нелепо. Нас всех в итоге могут теоретически взять на работу в МИД.
Л.Аникина
―
Кстати, многие говорят, что этот штурм здания — это, по сути, проявление демократии. Кто-то говорит об этом с отрицательной стороны: «Вот какая она ваша западная демократия, посмотрите, до чего она довела»; кто-то говорит с хорошей стороны, что это право человека выражать свое мнение даже вот таким путем.
В.Обломов
―
В условиях унылого болота российской политической жизни понятно, почему наши все журналисты так называемые двинулись обсуждать американские политические события. У нас ведь что? Что можно обсуждать в России, когда власть, когда ей говорят: «У вас спецслужбы подозреваются в том, что они пытались убить человека», а власть вместо того, чтобы сказать: «Да вы что? Как вы могли подумать, что мы убийцы?» Посмотрите на человека с усами: «Вы считаете, что мы убийцы? Как вы могли подумать?». Вместо этого власть говорит: «Хотели бы убить — убили». И ты такой сидишь перед теликом, а ты такой как бы поклонник, но такой… пытаешься понять: а Немцова то есть хотели убить — и убили? Или Политковскую — хотели убить? Что это за ответ такой. Как-то непонятно: они ездили за ним или не ездили? Они, вообще, травили его или не травили?То есть в любой развитой стране, даже в той, в которой мужик с рогами в Капитолий зашел, всё было бы поводом для того, чтобы соответствующие органы начали проводить проверку, расследование самым серьезным образом. В России сегодня просто поржали, сказали: «Прикольно. Ну, ладно. Чего там в Штатах?»
Л.Аникина
―
А у вас нет какого-то ощущения родства России и США, учитывая, что Трамп сейчас хочет себя помиловать? Путин уже сказал, что вот она неприкосновенность. Есть же какие-то общие черты.В.Обломов: В Америке вообще никто про Россию не думает и не знает и знать не хочет
В.Обломов
―
Вообще нет никаких общих черт. Вы когда-нибудь были в Америке?
Л.Аникина
―
Нет, в Америке я не была.
В.Обломов
―
Съездите, вам понравится.
Л.Аникина
―
Не скоро.
В.Обломов
―
Желательно в Вашингтон или в Филадельфию. Они открыты. Из России туристов пускают. Можете съездить. Я к тому, что вообще непохожи. Это две совершенно разные страны. Более того, в России принято всегда говорить про Америку. В Америке вообще никто про Россию не думает и не знает и знать не хочет. И вообще им глубоко фиолетово — вот этот мужик с рогами — ему глубоко фиолетово и неинтересно, что там в России, кто говорит…
Л.Аникина
―
А как же эти западные спецслужбы, которые, по словам наших дорогих лидеров, только и думают, чтобы навредит нашей замечательной стране?
В.Обломов
―
А это же, как с вакциной. У нас же никто не ищет истину, у нас люди идут только того, кому они будут верить. И вот если вы верите этим людям, которые говорят, что Запад хочет нас победить… Кстати говоря, они же даже палятся. Медведев же уже говорил: «Скидывать всю на внешнюю угрозу — это простейший политический ход». По-моему, это когда Лукашенко обвинял Россию, Медведев сказал, что это простейший, нелепый политический ход в попытке набрать очки — обвинять всех в угрозе извне.Если вам нравится слушать людей, которые говорят, что во всем виновата заграница, ну что я могу поделать? Истина в наше время никого не интересует.
Л.Аникина
―
А вы не боитесь, что за такие смелые высказывания вас коснется один из вновь принятых законов, который у нас теперь предусматривает лишение свободы за клевету в интернете?
В.Обломов
―
А на кого я наклеветал? Я сказал, если вам нравится, то вы можете их смотреть и слушать. Закон же не предусматривает, чтобы я верил им или любил их или цитировал исключительно с обожанием. Я говорю, что я просто не доверяю. У меня нет оснований.Простой случай. Президент говорит, что вот этот парень, журналист, которого судят из «Коммерсанта», он осужден — а парень не осужден, — за период, который он работал в «Роскосмосе». Потом выходит его пресс-секретарь и говорит: «Он не осужден и не за период в «Роскосмосе».
Л.Аникина
―
И не выиграл, а проиграл.
В.Обломов
―
Я не пойму: это президент ничего не знает? Он, наверное, случайно сказал неправду. Наверное, случайно же. Он же не может говорить неправду. Случайно сказал неправду. Или когда президент говорит: «Наших людей в Крыму нет». Вот он нам это говорит, россиянам, с русским паспортом. Мы такие смотрим телик, а нам говорят: «Русских военных в Крыму нет, точно сто процентов». А потом он радостный снимает фильм про себя и говорит: «А там были наши солдаты. Это я их туда послал. И был готов применять ядерное оружие». Ну, то есть он нас обманул. Ведь это мы были теми слушателями, которым он говорил, что русских солдат там нет.
Л.Аникина
―
Так это чтобы западные спецслужбы не сорвали всю операцию. Они же всё смотрят, мониторят и следят.
В.Обломов
―
А всегда нам говорят так, чтобы западные спецслужбы не сорвали операцию. И нам все время нужно быть наготове. А вдруг это не для нас информация, а вдруг это для западных спецслужб рассказывает, что жизнь в России наладилась? Он говорит: «Жизнь в России наладилась». Вдруг это для западных спецслужб информация?
Л.Аникина
―
Исключительно с заботой о стране и о ее жителях, несомненно.
В.Обломов
―
Конечно.
В.Обломов
―
17 января. В «16 тонн». Вася Обломов. Первый концерт в 2021 году, приходите!
Л.Аникина
―
Давайте еще немного про ваши планы. Расскажите, какие у вас на 21-й год идеи, какие хотите начать проекты. Проанонсируйте. А то спрашивали уже нас в сообщениях, какие песни у вас будут новые.
В.Обломов
―
Я не люблю рассказывать про планы. Потому что я же говорю, в прошлый год их было много — ни черта ни состоялось. Большой концерт планировали. Мы его не смогли сделать. И в ближайшее время я, кстати, не понимаю, как мы его сделаем, потому что, судя по ближайшим данным ничего не улучшается, и всё плохо и большие мероприятия, за на несколько тысяч нам не светит в ближайшее время. Поэтому 17 января в «16 тонн», небольшой зал мы можем играть.И мы не можем планировать дальше, чем на месяц, на два, потому что совершенно непонятная обстановка и в России, ни в мире. Связи между странами оборваны. И индустрия развлечения терпит страшнейшие убытки. И непонятно, когда это восстановится в том виде, как это было еще год назад, в январе 2020 года. Совершенно непонятно.
Я пишу песни. Я вот прервал запись, кстати, когда заболел вирусом. Я был как раз посредине записи. Я всё это прервал, остановил. В ближайшее время какие-то песни будут появляться, будут выходить. Я просто не буду зранее анонсировать, чтобы никого не обманывать, чтобы если планы не осуществляться, не оказалось: «А-а, ты нас обманул!» Поэтому пусть это будет приятным сюрпризом в ближайшее время. Мы планируем дожить до 17 января и сыграть концерт, а дальше, как бог скажет.
Л.Аникина
―
Будем надеяться, что все мы доживем до 17 января и даже чуть-чуть дальше.Давайте я расскажу, что после нашего эфира можно будет послушать. В 16 часов — «На пальцах». Ирина Воробьева и Андрей Коняев. В 17 — как обычно, «Особое мнение» с Николаем Сванидзе. и в 19 часов в «Особом мнении» — Дмитрий Муратов — главный редактор «Новой газеты». С вами была Лиза Аникина и, конечно, музыкант Вася Обломов. Мы все помним про концерт. Мы все ждем новых песен, мы ждем еще интересных проектов и чего-то нового. Должно же быть какое-то разнообразие в нашей коронавирусной жизни.
В.Обломов
―
Держитесь друзья, берегите себя, своих близких, не болейте ни в коем случае. соблюдайте дистанцию. Она и в обычной жизни, дистанция независимо от эпидемии не повредит никому. И жить так более комфортно.
Л.Аникина
―
Золотые слова. Всем спасибо! Ставьте лайки, пересматривайте наш эфир. Всего доброго!