Сэм Клебанов - Персонально ваш - 2020-12-03
Я.Широков
―
Яков Широков в студии. Добрый день! И с нами сегодня — Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер. Здравствуйте!
С.Клебанов
―
Здравствуйте!
Я.Широков
―
Скажите, если бы Анатолий Борисович Чубайс был киноперсонажем, каким бы вы его представили?
С.Клебанов
―
Амбивалентным. Я должен сразу пояснить, что мое личное отношение к Чубайсу, наверное, наверное, отличается от отношения большинства россиян просто потому, что я гораздо меньше испытал не себе его деятельность, у меня гораздо меньше каких-то привязок. Просто потому, что начало 90-х, когда происходила приватизация, раздача ваучеров и все то, с чем принято связывать имя Чубайса, я не застал. Я уехал в 91-м году. Первый раз приехал в конце 94-го на неделю. И более-менее регулярно я начал приезжать в Россию и одно время проводил в России большую половину времени, — это были нулевые годы. То есть все эти «лихие 90-е» я все-таки был в России наездами. То есть в тот момент, когда он все-таки был частью властной структуры, человеком, который определял во многом жизнь в стране, экономическое развитие, ход реформа, — все это прошло мимо реформ. И я не могу себя считать пострадавшим от этих реформ. То есть у них с Чубайсом личные какие-то счеты. У меня их нет.То есть на моей памяти он больше остался как глава загадочной организации «Роснано», которая какие-то нанотехнологии развивала, но я не знаком ни с какими результатами развития. Может быть, и были какие-то нанотехнологии, но как-то они прошли мимо меня. Я знаю, были объявления о каких-то планшетах школьных, еще о чем-то. Я видел довольно много шуток на эту тему, но никогда не видел, чтобы эти нанотехнологии вошли в жизнь, и жизнь какого-то количества людей изменили.
Я знаю, что Чубайса воспринимают как часть ельцинской команды, которая потом удачно встроилась в путинскую команду. И у многих к нему смешанное отношение. С одной стороны, как к реформатору, который сыграл важную роль, но, с другой стороны, как человеку, который стал одним из регулярных участников путинской вертикали, который сидел на своем участке, что-то пилил, не знаю, что он там дела. Поэтому мне сложновато рассуждать о Чубайсе. Эта фигура немного в стороне от меня.
Я.Широков
―
Но все равно, если подходить как к персонажу, все-таки, может быть, есть какое-то наблюдение?
С.Клебанов
―
Я не то чтобы за ним сильно наблюдал. Я знаю, что в свое время вошел в кинематографическую среду путем брака с Дуней Смирновой. Но лично я с ним никогда не встречался. Сложно рассуждать о человеке, которого видишь только иногда по телевизору и в сводках новостей.Всё, что я скажу, не будет иметь никакого отношения к реальной фигуре Чубайса. Понятно, что эта фигура должна быть достаточно сложной, комплексной и, по крайней мере, не примитивной, это уж точно. Отношение к нему такое же. Тот человек, о котором нам говорят — с одной стороны, с другой стороны… Потому что есть довольно много фигур во власти, к которым отношение однозначное. Этот, например, всё время врет. Этот всё время ворует. Это всё время душит. Вот что-то такое.
Чубайс, он, мне кажется, с одной стороны, пользовался всеми благами системы, с другой стороны, не то чтобы он кому-то очень сильно вредил, кому-то от его деятельности становилось, по крайней мере, последние 20 лет намного хуже. Может быть, только разве что не очень эффективно потратил бюджетные миллиарды, которые выделяли на нанотехнологию. Но сколько таких руководителей госструктур, госпредприятий, которые не очень эффективно тратят бюджетные миллиарды. Это практически, наверное, весь аппарат госуправления этим занят — не очень эффективной тратой.
Я.Широков
―
Есть сейчас кто-то из политиков 90-х, кто еще сохранился в нашей власти российской?
С.Клебанов
―
Это вам виднее. Здесь в Швеции это очень сложно говорить.
Я.Широков
―
Они все сливаются, да?
С.Клебанов
―
Я честно скажу, я в середине нулевых и до года 2015 очень много проводил времени в России, намного больше, чем в Швеции одно время. Вел там программы. У меня компания была, где я был генеральным директором. В общем мое присутствие в России постоянно требовалось. Поэтому тогда я был глубоко погружен в то, что происходит. Когда началось протестное движение 2010-2011 годов, я активно участвовал, ходил на демонстрации, даже не будучи гражданином. Просто из солидарности со своими друзьями. Я считал, что не обязательно иметь гражданство. А пойти и высказать солидарность друзьям вполне можно.Последний год особенно в связи с пандемией я в России не был вообще. То есть я как уехал из России 10 или 12 января, с тех пор там больше не появлялся. И вообще неизвестно, когда появлюсь. Наверное, уже когда мы все сделаем вакцинацию. Меня не пустят даже, и страховки мои не будут работать, если я поеду в Россию, потому что Министерство иностранных дел Швеции не рекомендует ездить никуда за пределы Евросоюза. А это значит, что если ты едешь, ты едешь на свой страх и риск, и твоя медицинская страховка не будет работать. Поэтому я, наверное. Все-таки воздержусь.
С.Клебанов: В Швеции это не заключенные, а клиенты: клиенты пенитенциарной системы
Конечно, сложно отсюда наблюдать. Человек из 90-х, который мне был очень близок и симпатичен, с которым я был немного знаком, это Борис Немцов. И еще один человек из 90-х — это Ирина Хакамада. Вот мы с ними общались в период моей активной деятельности как кинодистрибьютора в России, когда в нулевых годах «Кино без границ» было главной прокатной компанией в сегменте артхаусного кино, и каждый фильм становился событием. То есть, в общем, и Борис Немцов приходил к нам на премьеры и Ирина Хакамада, мы встречались на фестивалях. Мы общались, он всегда мне был очень с симпатичен.
В отличие от Ирины Хакамады Борис Немцов оставался в политике и был, наверное, самой яркой оппозиционной фигурой, с самым большим потенциалом продвинуться куда-то. Потому что он тогда, незадолго до своей смерти стал депутатом Ярославского областного собрания. То есть это был такой правильный шаг, после которого следующим могла быть Государственная дума, где он мог быть серьезным лидером оппозиции.
При всем уважении, к Алексею Навальному у него не было таких возможностей, в том числе, в связи с его уголовными делами куда-то избраться и выдвинуться. А у Бориса Немцова была возможность стать таким формально системным политиком, но при этом взрывать систему изнутри.
С тех пор, как он ушел, мне кажется, никого не осталось. А, ну, этот… Кириенко — вот, вспомнил.
Я.Широков
―
О!.. Который сейчас первый замглавы администрации Кремля.
С.Клебанов
―
Да, у которого ничто сейчас не напоминает о его буйном прошлом, когда он был одним из лидеров этого реформаторского движения, молодым премьером, который должен был вернуть Россию на правильные рельсы.Но опять же должен сказать, что чем меньше я провожу времени в России, тем больше я слежу за тем, что происходит в шведской политике и меньше за тем, что происходит в российской. Моя жизнь больше зависит от того, что происходит в стране, где я живу, гражданином которой я являюсь, где растет моя дочка.
Я.Широков
―
Вы сейчас, кстати, назвали трех человек — Хакамада, Немцов и Кириенко, — которые в свое время были фактически в обойме или вращались рядом с Чубайсом. Четыре персоны четыре совершенно разных траектории.
С.Клебанов
―
Да, четыре очень разных судьбы.
Я.Широков
―
В политическом плане в Швеции такое возможно?
С.Клебанов
―
В Швеции, конечно, не было никогда таких бурных событий, с одной стороны. С другой стороны, в Швеции все-таки, если ты сегодня лидер оппозиции, у тебя есть очень хорошие шансы завтра стать премьер-министром страны и наоборот. И такое происходит довольно часто. На моей памяти несколько раз менялись правящие коалиции. В Швеции нет, например, несистемной оппозиции. То есть есть маргинальная оппозиция, которая не проходит 4-процентный барьер для избрания в риксдаг. Как правило, это какие-то совсем мелкие националистические партии, движения типа «Нордического движения сопротивления» или «Альтернативы для Швеции», которые уж совсем настолько радикальны и маргинальны, что не набирают и одного процента.С.Клебанов: Маски — это на усмотрение. Перчатки — это даже и разговоров нет
Все остальные есть некоторый набор партий, между которыми как-то меняется баланс власти. Новые появляются довольно редко. Но вот, тем не менее, уже лет 14 назад появились Шведские демократы, но они тоже были до того такой совсем маргинальной националистической партией. Потом они приобрели более респектабельный облик, снизили градус своей риторики. Сейчас они напоминают, может быть, если сравнивать с американской политикой, более правое крыло республиканской партии, более жесткой, более консервативной. Даже не в плане культурных НРЗБ, потому что в Швеции нет в политике религиозного консерватизма вообще. Вообще в Швеции в политике нет религии. Больше НРЗБ отношения, прежде всего, к эмиграции.
Но за счет того, что они снизили градус своей риторики, они стали не просто мейнстримовской партией, которая попала в ригсдаг, а стала одной из крупнейшей, балансируя между 2-м и 3-м местом по числу сторонников партией в Швеции. Но именно за счет того, что в Швеции периодически происходит такая ротация тех, кто у власти, и если ты в оппозиции, то это не является таким клеймом, что ты будешь вечным оппозиционером, то нет такого, что персонаж, например, из оппозиции переходит в правящую партию, чтобы делать там такую карьеру.
Я.Широков
―
Перебежчиков не бывает.
С.Клебанов
―
Такого я не припомню. Люди стараются делать карьеру внутри тех партий, к которым они принадлежат.
Я.Широков
―
Еще про Швецию. В шведских городах есть ли тюрьмы, СИЗО на территории городов?
С.Клебанов
―
У меня на велике, наверное, минут 7, на машине, минуты 3 ехать — какое-то пенитенциарное заведение находится. Я даже не знаю, как оно называется. В Швеции есть несколько довольно известных тюрем, например, Кумла, которая находится в городе под названием Кумла. Это небольшой город. Тюрьмы есть. Просто, мне кажется, они не играют такую важную роль в фольклоре, в общественном сознании, как, например, в России. Там Владимирский централ, «Лефортово», «Матросская тишина».
Я.Широков
―
Как выглядит эта тюрьма, опишите просто. Вот вы проезжаете на велосипеде — что вы видите?
С.Клебанов
―
Забор, стена, вышки охранные, проволока колючая. Внешний периметр из сетки. И, собственно говоря, всё. Дом, где я сейчас живу уже 7 лет, и за эти 7 лет даже не узнал, как она называется. То, что это тюрьма, понятно, спутать ни с чем невозможно. Но чтобы это как-то меня беспокоило или каким-то образом влияло на статус района, где я живу, этого я не припомню.
Я.Широков
―
А обсуждаете с соседями или с кем-нибудь в районе?..
С.Клебанов
―
Нет. Если что-то обсуждаем, но, например, то, что рядом с нами, совсем неподалеку от моего дома, прямо у входа в главный, самый большой гетеборгский пляж построили общежитие для беженцев.
Я.Широков
―
Так. Это больше вам…
С.Клебанов
―
Не то что больше. По крайней мере, это вещь, которая более заметна. Например, намного больше стало женщин. Летом на пряже ты идешь, видишь, ходят женщины в этих замотанных платках. Какие-то девушки в купальниках, рядом женщины в платках. Или какие-то семьи большие сидят с кальяном. Это как-то сделано наш район более таким, вавилонским в плане смешения языков и вообще смешения народностей. Потому что район, где я живу, это такой пригород Гётеборга, считается достаточно респектабельным. И я понимаю, почему они построили, например, здесь, а не на северо-востоке Гётеборга, где и так 80-90% — это эмигранты. Именно чтобы не усугублять еще больше городскую сегрегацию.Но не могу сказать, чтобы нас тоже беспокоило как-то это общежитие беженцев. Но просто, по крайней мере, когда рядом с нами живут беженцы, это все-таки общежитие открытого типа, они могут куда угодно пойти, никто их не держит, не контролирует. А тюрьма — это все-таки заведение закрытого типа. То есть что там происходит за забором, я не знаю. Неким образом на жизнь за пределом этого забора это никак не влияет. Тюрьма и тюрьма. Как какое-нибудь обычно индустриальное помещение было бы рядом с нами, также бы никак не влияло на нашу жизнь.
Я.Широков
―
Тут пногда появляются публикации, что скандинавские тюрьмы — это чуть ли не райские кущи.
С.Клебанов
―
Ну, как сказать «райские кущи». Я думаю, в самой Скандинавии так никто не считает, потому что все-таки тюрьма считается довольно тяжелым испытанием для человека, просто потому, что скандинавы, шведы, они же не будут сравнивать шведские тюрьмы и норвежские с российскими. Они о российских тюрьмах мало что знают. То есть в России говорят: «Ничего себе, у них там телевизор стоит в камере». А где он еще должен стоять, собственно говоря? Почему он должен стоять не в камере? Меня предупредили, что об этом пойдет речь. Я посмотрел распорядок дня. Их запирают по своим… На сайте местного как бы УФСИНа НРЗБ. Там описан распорядок дня, жизнь в тюрьме как устроена, устроен быт. И там называются не заключенные, а клиенты, то есть клиенты пенитенциарной системы.
Я.Широков
―
Вот это удивительно.
С.Клебанов
―
Честно говоря, я раньше не интересовался. Поскольку в Швеции нет такой поговорки «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». И подавляющее большинство шведов не могут даже теоретически представить, что в тюрьму попадут, то как-то особенно никто не интересуется, как это всё устроено.Вот я заглянул на сайт. Там написано, что клиентов запирают по их комнатам с 8 вечера до 8 утра. Там они могут читать или смотреть телевизор. Это их личное время.
Интересно еще, что есть некоторые тюрьмы, где клиенты сами распоряжаются бюджетом частично. Вот, например, выделяется на клиента по 45 крон в день на питание. Вот они собираются и решают, какие продукты они закупят, что будут готовить, какое будет меню. Могут даже сами из своей среды выделить поваров и так далее. То есть есть такие тюрьмы на таком как бы полусамоуправлении хозяйственном.
Я.Широков
―
И к чему это всё приводит? Уровень преступности и прочее, например?
С.Клебанов
―
Уровень преступности в Швеции, с одной стороны, стал больше, чем был. И это обсуждается, конечно, но вряд ли это связано с тем, что тюрьмы недостаточно строгие. Уровень преступности в Швеции растет благодаря той сегрегации и неудачной интеграции мигрантов, о которой я говорил.Опять же нельзя обвинять в преступности всех мигрантов. Подавляющее число мигрантов, в число которых вхожу я сам — не надо об этом забывать, я же не являюсь уроженцем Швеции, а приехал в Швецию в 91-м году — старается выстроить какую-то нормальную жизнь. Но есть районы, которые официально признаны проблемными, и там растут уровень преступности, в том числе, организованной. Но все равно, чтобы понять, о чем идет речь, какой уровень преступности, — например, за год в Швеции в 2019 году было зафиксировано 111 убийств на всю Швецию.
Я.Широков
―
Я пытаюсь это переварить. По России это просто вот капля.
С.Клебанов
―
Если считать на душу населения, это в 10 раз ниже, чем в России, в 6 раз ниже, чем в США, в 2 раза ниже, чем в Германии. Но при этом, если я не ошибаюсь, в 2 раза выше, чем в Норвегии, но в два раза ниже, чем в Финляндии.
Я.Широков
―
Горячие шведские парни.С.Клебанов: Надеюсь, ко второй половине 21-го года мир начнет возвращаться в привычное доковидное состояние
С.Клебанов
―
При этом вот я прочитал, что убийств, связанных с разборками криминальных группировок около 30-40 в год. А перестрелок в этом году было, по-моему, больше 70. То есть в Швеции стало больше огнестрельного оружия. Опять же, если сравнивать с Америкой, понятно, что Швеция остается очень спокойной страной. По сравнению с Россией тоже чисто статистически. Но то, что преступность стала более жесткой. Оружия стало больше. Есть рынок нелегального оружия, которое сюда везут из стран бывшей Югославии. Всё то, безусловно, происходит.
Я.Широков
―
А на бытовом уровне есть ли какие-то разделения? Например, квартиры в районах с тюрьмами дешевле?
С.Клебанов
―
Нет. Наш район считается дорогим.
Я.Широков
―
С тюрьмой меньше.
С.Клебанов
―
Но опять же, район, где я живу, тут в основном частные дома. До тюрьмы, если проложить линию, наверное, километра 2,5, не много, пешочком можно дойти. Но опять же это аккуратная, достаточно небольшая тюрьма, которая и не выглядит очень уж мрачно. Такие мягкие, пастельные тона. И никакого влияния на окружающую жизнь не оказывает. То есть оттуда клиенты не выходят погулять по району. Они там живут своей жизнью. Он от нас изолированы. У них своя жизнь, у нас своя жизнь.
Я.Широков
―
В общем, нашему министру юстиции стоит изучать опыт организации тюрем, а не советовать выводить из города, из населенных пунктов.
С.Клебанов
―
Да. Я не думаю, что это очень сильно влияет. Я никогда не слышал такие дискуссии, что и надо куда-то вывести. Были дискуссии, что мест может скоро не хватить. Потому что шведская система пенитенциарная, не рассчитана, может быть, на тот уровень преступности, который есть сейчасОпять-таки, когда я говорю про тот уровень преступности, это всё относительно какое-то время назад. Я сказал, например, прочитал, что в 2017 это было в среднем 30 случаев убийств, связанных с организованной преступностью. 10 лет назад было 10 в год. Стало 30 в год. Рост в 3 раза. Но рост в 3 раза до 30 человек в год.
Я.Широков
―
Мы сейчас прервемся несколько минут на новости. Я напоминаю, что с нами — Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер. Не переключайтесь, мы еще поговорим во время рекламы.НОВОСТИ
Я.Широков
―
Яков Широков в студии. С нами сегодня — Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер. Какой вакциной решили вакцинироваться?
С.Клебанов
―
Какая будет. Дело в том, что Швеция заключила договоры уже с 4 компаниями, и еще две компании находятся в процессе переговоров. Точнее так, Швеция не заключает индивидуальные договоры с компаниями, Швеция участвует в совместных закупках на уровне Евросоюза. Сейчас так происходит, когда Евросоюз заключает договор с фармацевтической компанией. Дальше вакцина распределяется между странами Евросоюза. У Швеции уже есть договоры с компания Pfizer, AstraZeneca, Johnson & Johnson и CureVac. И Moderna, как я понимаю, сейчас в завершающей стадии на переговорах, а также Sanofi – GSK. То есть наши власти говорят, что по договорам, которые уже есть, хватит на всех и даже больше.Когда до меня дойдет очередь и какая будет вакцина доступна в моей ближайшей поликлинике, я понятия не имею. Я подозреваю, что это будет AstraZeneca, потому что с AstraZeneca самый большой договор. Тем более, вы меня спрашивали про тюрьму, а я живу рядом не просто с тюрьмой, а с головным офисом AstraZeneca. Это у нас практически на районе. Так что если увижу здесь, на районе Билла Гейтса, бегающего с чемоданчиком наночипов, обязательно сообщу.
Но меня удивило, что будет отдельная программа вакцинации сенаторов, которые проходят вне очереди. В Швеции нм разу не слышал, чтобы была отдельная вакцинация для министров, для членов ригсдага.
Я.Широков
―
А для членов королевской семьи?
С.Клебанов
―
Королевская семья, надо сказать, попадет в одну из первых очередей просто по возрасту.
Я.Широков
―
Там же не только одни пожилые.
С.Клебанов
―
Понятно, что не все. Королю уже за 70. Поэтому я думаю, они будут во вторую, в третью очередь. В Швеции еще не определены пока группы по приоритетам. В Великобритании, я знаю, уже определены, уже опубликован список очередности. В Швеции нет, но я очень надеюсь, что мой папа, его жена попадут в одну из первых очередей, смогут, наконец, встречаться с нами, с внучкой.
Я.Широков
―
А они сейчас на самоизоляции?
С.Клебанов
―
Как самоизоляция… Они живут дома. С какого-то момента, недели две назад мы перестали встречаться. Он приезжали ко мне в гости. Вот мы сидели у меня в саду за столом, общались. Моя дочь очень переживает, что она не может с бабушкой, дедушкой встречаться, не может к ним в гости ходить. Хотя дети, судя по научным работам, не очень переносят. Мы все-таки решили, что не стоит рисковать. Тем более, что ждать вакцины осталось совсем недолго.Мне сложно даже себе представить, чтобы здесь были какие-то преференции для людей во властных структурах. Это был бы мегаскандал. Все-таки Швеция — общество, которое, по крайней мере, декларирует такое стремление к эгалитаризму. Понятно, что здесь есть свои элиты, есть достаточно много богатых людей, и разрыв в доходах, как и во всем мире, в Швеции тоже растет. Но, по крайней мере, на политическом уровне такое здесь себе представить невозможно.
Я.Широков
―
А уже есть представление, как сам процесс будет организован вакцинации?С.Клебанов: Весной Швеция выбрала несколько иной пусть, чем большинство стран, до сих пор говорят про шведский эксперимент
С.КЛЕБАНОВ: Я читал статью. Пока пишут, что всё это решается. Скорей всего, это будет сделано через сеть районных поликлиник, которые сейчас приспосабливаются и под холодное хранение и под систему логистики вакцин. Вот наш регион Западная Швеция должен в январе получить 400 тысяч вакцин. Чтобы было понятно, живет здесь, в нашем регионе миллион 700 тысяч. То есть где-то, чуть меньше одной четвертой. Но это в январе.
Как я понимаю, к лету, середине лета всех смогут привить. Вопрос, все ли будут прививаться.
Я.Широков
―
А в Швеции тоже существует масса сторонников теории заговора?
С.Клебанов
―
Швеция с точки зрения обычных вакцин одна из самых вакцинированных стран. То есть здесь не так много этих антивакцинаторов. Я гораздо реже читаю в соцсетях какие-то посты о том, что это вредно, от этого будет аутизм. Уж насчет наночипов, то я здесь такого вообще… Нет, хотя я видел один пост тетушки, очень благообразной на вид, которая как раз рассказывала про наночип от Билла Гейтса. Но все-таки это очень маргинально.Другое дело, что в Швеции в 2009, 2010 году произошла очень неудачная история с вакцинацией от свиного гриппа, когда была проведена массовая вакцинация вакциной, которую очень быстро сделали, недостаточно испытали. И выяснилось, что у нее есть очень серьезный побочный эффект — нарколепсия. И примерно 400 человек до сих пор этим страдают, в том числе, и дети, которых вакцинировали, которые сейчас выросли, которым это очень сильно осложняет жизнь. Вот эта история нарколепсией, с вакциной от свиного гриппа, она, конечно, сильно подорвала доверие шведов к вакцинам, которое обычно довольно высокое.
Опять же то не коснулось обычных вакцин от детских болезней — кори и прочего. В Швеции, мне кажется, уровень порядка 95%.
Я.Широков
―
Немножко пугает тоже, что вакцина от коронавируса как-то сделана очень быстро.
С.Клебанов
―
Понимаете, быстро по сравнению с чем? Я не специалист по вакцинам. Я не вирусолог, не врач. Я не знаю, как быстро делали предыдущие вакцины. Я знаю, что разработали быстро, действительно. Но, насколько я знаю, испытания были проведены по тем протоколам, по которым они должны проводиться. То есть вопрос тут, мне кажется, не с тем, что ее слишком мало или слишком быстро испытывали. Опять же с поправкой на то, что я не пытаюсь себя выдать за эксперта. Просто то, что я читаю в прессе. А я стараюсь об этом много читать, потому что это касается моей жизни и жизни близких мне людей.Но то, что ее быстро разработали, — с одной стороны, векторная вакцина — это уже известная технология, ею воспользовались. И то, что ее так бытро разработали по примерно одной и той же технологии и институт Гамалеи в России и компания AstraZeneca вместе с Оксфордским университетом, говорит о том, что технологии известны, опробованы. Если в разных местах примерно за одно и то же время удается создать достаточно высокоэффективные вакцины, наверное, это как-то работает. Что касается РНК-мессенджера, технологии — это, действительно, впервые по ней создается. Насколько я знаю, над технологиями работали довольно давно. Это просто первое практическое применение.
Поэтому взвешивая риски заболеть и столкнуться с массой неприятных последствий — я понимаю, что для моей возрастной группы, для моего состояния здоровья риск умереть довольно низкий, но опять же не нулевой, им нельзя пренебрегать, я просто знаю о разных неприятных побочных последствиях, и мне не хочется болеть, выкидывать несколько недель своей жизни; и потенциальные риски, которые могут возникнуть с вакцинацией — мы пока не знаем, какие, потому что, насколько я знаю, никаких побочных эффектов не обнаружено, — я выбираю вакцинацию.
Я.Широков
―
Я напоминаю, что с нами Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер. Эту передачу можно смотреть и по интернету на сайте YouTube на канале «Эхо Москвы» и в Яндекс.Эфире тоже на канале «Эхо Москвы».Вот что сейчас в правительстве и, вообще, власти говорят по поводу выбранной модели поведения с коронавирусом в Швеции?
С.Клебанов
―
В Швеции, конечно, интересно получилось. В том, что касается коронавируса, Швеция — это некоторый аналог Израиля в том, что касается мировой политики. Потому что, как в обычные, может быть, не пандемические времена внимание всей мировой прессы приковано к Израилю, и любое событие там освещается под каждым углом. Притом, что китайцы параллельно могут подвергать массовым репрессиям унгуров или в других странах происходит массовые нарушения прав человек. Все равно все смотрят на Израиль. Так же и Швеция. Так получилось весной, что Швеция выбрала несколько иной пусть, чем большинство стран, так до сих пор все говорят про Швеция, про шведский эксперимент. Никто почему-то не обсуждает бельгийский эксперимент, хотя Бельгия по количеству людей умерших на душу населения лидирует с очень большим отрывом от всего остального мира, тем более, от соседних стран — от Нидерландов и от Люксембурга. Про Бельгию очень мало публикаций.Швеция уже давно превратилась в такую среднюю европейскую страну по своим показателям. Если в начале лета по смертности на душу населения Швеция была на 7 месте в мире, то сейчас на 24-м. А по текущей смертности в Европе согласно данным ECDC, то есть Европейского центра по контролю над распространением заболеваний Швеция на 21 месте из 34 стран.
С.Клебанов: Преступность в Швеции стала более жесткой. Оружия стало больше
То есть что произошло со шведской моделью? Гайки немножко по сравнению с весной затянули. Ограничений стало больше. Они стали несколько жестче. Стало больше ограничительных рекомендаций. Опять же самое важное в шведской модели то, что основой являются не формальные юридические запреты, а рекомендации. То есть в Швеции нет такого и никогда не было, и надеюсь, что не будет, потому что нет для этого законодательной базы, что людям запрещено выходить из дома. И указано, например, как во Франции, на каком расстоянии от дома вы должны заниматься спортом. То есть можете бегать, находясь в 1 километре от дома и выходя из дома с запиской, где обозначено время, во сколько вы выли. В Швеции такого нет и, я думаю, никогда не будет.
В Швеции очень мало вещей, которые можно сделать и получить за это штраф полицейский. Например, пригласить себе в гости людей — и тебя за это оштрафуют. Нет, не рекомендовано приглашать к себе в гости людей, с которыми ты не живешь, но это на твоей совести. Например, в Швеции были раньше более 50 человек запрещены массовые мероприятия. Сейчас — более 8. Опять же это не касается частных мероприятий. То есть если ко мне домой придут более 8 человек, а меня, может быть, косо посмотрят соседи, скажут, что это не очень ответственное поведение. Но они не могут взывать полицию, чтобы мне за это штраф влепили.
То есть, по-прежнему, всё, что работало, работает. Но правительство разрешило, например, регионам вводить более жесткие ограничения. Более того, многие заведения закрываются не потом, что так решило правительство, а потому что сеть кинотеатров решила, что в таких условиях лучше и не работать.
Или, к примеру, муниципалитет решил, что муниципальные бассейны лучше закрыть.
Я.Широков
―
О масках, кстати. Масочный режим…
С.Клебанов
―
Масочного режима, его нет, мандата такого масочного, когда людям предписано носить маски даже в качестве рекомендации. Некоторые люди носят маски. Я, может быть, когда иду в магазин, встречаю трех-четырех человек в магазине с маскам. Люди просто стараются не подходить друг к другу близко. Мне кажется, когда я нахожусь в большом магазине, пришел купить продукты, маска довольно бесполезная вещь.У меня есть возможность ни с кем близко не пересекаться, потому что есть много терминалов, где можно самому заплатить. Всюду стоит разметка, чтобы люди не подходили. То есть маски — это на усмотрение. Перчатки — это даже и разговоров нет. Насчет масок не будут спорить. На эту тему есть разные мнения. Наши медицинские власти говорят, что никаких качественных доказательств пользы массового ношения масок нет. Я доверяю нашим медицинским властям. Хотя американский ECDC говорит, что есть. Когда буду в Америке, там я надену маску. Когда я был в Испании, я маску надевал. Но перчатки, мне кажется, это вообще абсурдная идея их носить.
Главное, конечно, что школы работают. Это меня очень радует. Моя дочка ходит в школу. И оставить 6-летнего ребенка на пару месяцев дома, когда понятно, что в таком возрасте никакого дистанционного обучения просто невозможно. Это будет просто имитация, и главное, это не даст возможность родителям как-то работать.
Между прочим, смотрите, весной все показывали на Швецию пальцем, что мы школы не закрыли, что это ужасно, безответственно. Сейчас все-таки на основе шведского опыта все страны оставили школы открытыми. Это, кстати, одна из немногих позиций, где мне была ближе позиция Трампа, чем его оппонентов. Притом, что я совсем не поклонник Трампа и очень рад, что он проиграл, и слежу сейчас активно за всеми событиями, которые происходят после. Но когда он говорил, что школы нужно держать открытыми, и его поддерживала Fox News, то мне как раз позиция Fox News была в этом плане ближе, чем позиция CNN, потому что это была та позиция, которая является основной в Швеции.
Я.Широков
―
А вот с такими мерами, насколько загружены больницы и госпитали?
С.Клебанов
―
Сейчас они более загружены. Но вчера я смотрел очередной апдейт: было, по-моему, 30% свободных мест. То есть они стараются параллельно с тем, как растет количество госпитализаций, увеличивать количество койко-мест в отделениях интенсивной терапии.Чтобы было понятно по пропорциям, весной максимум доходил до 558 человек в интенсивной терапии. Тогда количество мест было увеличено до 1100. Сейчас где-то ближе к 700 мест. И по последним данным 252 человека в интенсивной терапии. Кстати, большой скачок. Долго-долго не росло, несколько дней. По сравнению со вчерашним днем выросло на 15 человек, что меня, конечно, беспокоит.
Но все равно я вижу нашу вторую волну, она, конечно, намного мягче и рост медленней, чем в первую волну и смертность ниже, и госпитализация намного меньше. То есть некоторая защита, по крайней мере, на уровне иммунитета у нас есть. Это, может быть, не то, на что хотелось бы надеяться. Что нас вторая волна пощадит, потому что у нас первая была такая. Сейчас порядка 40% от того, что было весной.
Я.Широков
―
А в экономическом плане никто из чиновников себе голову пеплом не посыпал, не говорил, что провалили?
С.Клебанов
―
Швеция в экономическом плане очень сильно зависит от мировой компьютеры. Швеция — страна, очень сильно ориентированная на экспорт. Поэтому, когда говорят, что шведская экономика упала несколько столько-то процентов и более мягкие меры не помогли ее спасти. Шведская экономика очень сильно зависит от мирового рынка легковых и грузовых автомобилей, потому что это две главных статьи шведского экспорта.Тем не менее, говорили все, что за 2-й квартал шведская экономика упала больше всего в Скандинавии, а по итогам первого полугодия все-таки меньше, чем Скандинавия. Я смотрел отчет Мирового валютного фонда. Они как раз пишут, что шведская экономика за первые полгода упала меньше всего, и в основном падение за счет сокращения эксперта. Тут очень много программ помощи бизнеса. Я сам одной из этих программ воспользовался. И мои друзья, у кого свои компании, все этим пользуются. В общем довольно разумно они устроены и, действительно, в сложные времена, действительно, помогли.
Я.Широков
―
Сильно киноиндустрия меняется сейчас?
С.Клебанов
―
Конечно. Практически все мои местные знакомые дистрибьюторы распустили сотрудников НРЗБ по Швеции, когда ты сокращаешь рабочее время сотрудников, а им компенсируют потерю зарплаты государство. Это главная программа помощи, когда ты можешь пойти, например, на 40 или на 20 процентов загрузки, получая порядка 90% зарплаты. И вот эту разницу доплачивает государство. Фильмов почти не выходит в прокат. Производство во многом стоит. Возможно, будет меньше денег государственных и на поддержку производства.То есть киноиндустрия меняется очень сильно, но при этом развивается индустрия онлайн просмотров, конечно. Конечно, ей всё это идет на пользу. Где-то убавилось, где-то прибавилось. Другое дело, что то что прибавилось в онлайн просмотрах не компенсирует тех убытков, которые несет мировая киноиндустрия из-за закрытия кинотеатров. Мы даже не знаем, откроются ли все кинотеатры. Шведская главная сеть кинотеатров принадлежит AMC. И AMC близко к банкротству. Причем перспективы довольно мрачные пока.
Я.Широков
―
Но вы уже как-то планируете работу в таких условиях?
С.Клебанов
―
Так как мой основной проект сейчас — это все равно развития стриминговой платформы на основе блокчейн-технологии, то как раз тоже на нас это повлияло, потому что планы финансирования были нарушены, потому что вся цепочка влияет. И компании, с которыми мы работали по поставкам фильмов, они пока закрылись временно. Но все-таки, я думаю, что так как мое главное направление связано с онлайн-дистрибьюцией, то мы найдем себе место в постпандемическом мире.С.Клебанов: В Швеции очень мало вещей, которые можно сделать и получить за это штраф полицейский
Я.Широков
―
А блокбастеры, куда денутся?
С.Клебанов
―
Они вернутся в кинотеатры все-таки. Заметьте, с каким энтузиазмом среагировали мировые фондовые рынки на появление вакцин, на хорошие результаты испытаний, когда уже три компании отчитались о своих результатах и еще несколько компаний на подходе. Я очень надеюсь, что ко второй половине 21-го года мир начнет возвращаться в привычное доковидное состояние. Даже летом, в принципе, начали уже выходить фильмы, то есть когда еще не было никаких вакцин, а просто был нормальный сезонный спад. Понятно, в кинотеатрах были введены всякие меры предосторожности, был заблокирован каждый второй ряд. Ты покупаешь место для рядом с тобой два места автоматически блокируются. И люди все-таки в кино стали возвращаться.Я думаю, что следующим летом, когда наложится и сезонный спад, который происходит всегда в таких инфекциях и уже довольно высокая степень вакцинации, — есть надежда, что жизнь вернется в нормальное русло. И вообще, я смотрю сейчас какие-нибудь фильмы, сериалы, я вижу, как люди встречаются, обнимаются, какие-то тусовки, вечеринки…
Я.Широков
―
Другая жизнь.
С.Клебанов
―
И думаешь: вроде было недавно. Последний раз было в моей жизни — на Берлинском фестивале. Он был в феврале всего лишь. Когда казалось, что-то там в Китае происходит. В Германии 20 случаев, в Швеции — пара случаев и всё.И после этого жизнь разделилась на до и после. Вот я надеюсь, что мы вернемся все-таки в такое состояние, которое было до. Так хочется верить в это.
Я.Широков
―
А, может быть, все-таки зря, например, «Бонда» не отдали стримингам. Я, например, чувствую, что я перегорю к тому времени, когда он выйдет.
С.Клебанов
―
Не знаю. Я очень люблю смотреть фильмы в кино. То есть по мне пойти кино, посмотреть на большом экране. Мое личное мнение: дождаться «Бонда» в кинотеатрах. Я человек семейный, у меня ребенок дома. Чтобы посмотреть кино, надо или дождаться, когда уже ребенок ляжет спать. Тогда я не могу включать очень громко. Я уже даже не знаю, когда я это делаю. В кино — ты ушел из дома и от всего отвлекся. Рядом со мной другие люди. Большой экран. Мне всего этого очень не хватает.Я люблю смотреть кино на большом экране, например, не обязательно блокбастеры, даже еще в большей степени я люблю смотреть на большом экране вдумчивые артхаусные драмы, потому что они требуют гораздо больше концентрации. А дома эту концентрацию поддержать гораздо сложнее, не говоря уже о ребенке, тут и мобильный телефон… То, что в кино неприлично заглядывать в мобильный телефон — это уже очень хорошее качество, которое позволяет людям сидеть, концентрироваться, смотреть на экран. Я жду этого момент, когда мы вернемся в кино. Очень надеюсь, что Берлинский фестиваль, куда я уже зарегистрировался, состоится. Гётеборгский фестиваль, главный фестиваль Скандинавии, в Гётеборге, где я живу, его, к сожалению, перенесли в онлайн формат. Меня это очень расстроило.
Я.Широков
―
К Рождеству и Новому году в Швеции что-то будут ограничивать, закручивать, усиливать?
С.Клебанов
―
Может быть, будет больше рекомендаций. Например, главная рекомендация, которой не было весной — рестораны по-прежнему работают, но сейчас они запретили людям сидеть больше 8 человек за одним столиком, чтобы не собирались большие компании. Что, кстати, нормально. Потому что меня это раздражало. Иногда человек 15-20 сидит. Ну, думаю, люди, кажется, забыли, что у нас сейчас происходит.Город очень красиво сейчас украшен, может быть, даже больше постарались, чем обычно, чтобы как-то скрасить людям эти темные декабрьские вечера, когда уже темно. И город весь блестит, светится. Как раз не пожалели сил и креативных и финансовых на то, чтобы город был покрасивее.
Я.Широков
―
Гуляния отменять не будут? Фейерверки…
С.Клебанов
―
Здесь же не такого — гуляний… Всё вышли на Красную площадь отмечать Новый год. Я помню, было такое, когда был 2000-й год, когда все вышли на площадь. Но, например, традиции отмечать Новый год в клубах с танцами, шампанским и прочим — всё это, конечно, по крайней мере, в этом году будет поставлено на паузу. И, я думаю, люди будут встречать в основном в кругу своей семьи Новый год, Рождество. Думаю, будет много обращений всех, может быть, даже короля, чтобы люди поменьше путешествовали, поменьше встречались с теми людьми, с которыми они не живут.
Я.Широков
―
Спасибо большое. Я напоминаю, что с нами был — Сэм Клебанов, кинодистрибьютор и продюсер. Эфир провел Яков Широков.Я напомню, что после 16 часов у нас будет программа Алексея Кузнецова и Калоя Ахильгова «Быль о правах». Речь пойдет о криптовалюте и праве, что в наше время довольно актуально. После 5 вечера — «Особое мнение» писателя Виктора Шендеровича. И после 7 часов вечера — «Особое мнение» журналиста Максима Шевченко. Это был Яков Широков. С нами был Сэм Клебанов. Всем спасибо! Не болейте.