Михаил Федотов - Персонально ваш - 2020-08-14
Л.Аникина
―
14 часов и 13 минут в Москве. У студии Лиза Аникина. Здравствуйте! Это программа «Персонально ваш». И с нами на прямой связи Михаил Федотов, профессор ВШЭ и бывший глава Совета по правам человека. Здравствуйте!
М.Федотов
―
Здравствуйте!
Л.Аникина
―
Мы снова с вами в пятницу и снова, к сожалению, не в живом формате. Надеюсь, что когда-нибудь это закончится, и мы с вами увидимся вживую.
М.Федотов
―
Да, нам уже обещают замечательную вакцину.
Л.Аникина
―
Я думаю, мы о вакцине поговорим позже. Давайте начнем с самой обсуждаемой темы — с Белоруссии, с того, что там происходит. В частности, меня интересует вопрос вот этих разгонов, когда мы видим кадры, когда людей бьют, на людей наезжают машинами. Всё это выглядит очень жестко, жестоко.Вот мы сейчас что видим: это какие-то гнусные революционеры, спонсируемые Западом, пытаются свергнуть законного президента и власти пытаются это подавить, или это все-таки люди выражают свое мнение, свой протест, они считают, что президент нелегитимный и президент силовыми методами пытается заставить их молчать?
М.Федотов
―
Судя по тому, что я вижу в интернете, это, конечно, действительно, массовые беспорядки.
Л.Аникина
―
Массовые беспорядки в смысле…
М.Федотов
―
Можно я закончу?
Л.Аникина
―
Да, прошу прощения.
М.Федотов
―
Спасибо, Лизочка. Это массовые беспорядки. Почему? Потому что разбивают машины, потому что бросают гранаты. А это взрывное устройство — вот эти светошумовые гранаты. Так что то, что там происходили все эти дни массовые беспорядки, для меня совершенно очевидно. Но вопрос другой: кто устроил массовые беспорядки? Вот это другой вопрос.Поэтому, на мой взгляд, нужно ко всему подходить с точки зрения закона. В Белоруссии есть закон. У нас называется «Закон о полиции», у них называется «Закон о органах внутренних дел». Там сказано, при каких условиях могут применяться спецсредства, физическая сила, оружие и так далее. Так вот ничего того, что написано в законе, мы не видим, а, наоборот, то, что мы видим, никакого отношения к закону не имеет. Поэтому, на мой взгляд, то, что там сейчас творится, это, конечно, полный беспредел, просто беспредел.
И я вам скажу, на меня это производит очень тяжелое впечатление, просто тяжелое. Потому что, знаете, у меня все время перед глазами стоит этот кадр, когда лежит молодой парнишка, который говорит, что ему 15 лет, тем не менее, вот он лежит на земле, над ним стоят два омоновца, и один все время держит в руках светошумовую гранату и пальцем держит чеку, чтобы ее вырвать. Это день, это не ночь, это не поздний вечер. И камера выхватывает его глаза. Слушайте, это страшно! Это глаза больного человека, просто больного.
И сейчас говорить о том, что этих людей надо наказывать — да нет, не наказывать, надо, а, прежде всего, лечить. И если сейчас будет поставлен закон, что те, кто нарушал законы в этих массовых беспорядках, что они должны понести уголовное наказание, что их нужно уволить из органов внутренних дел, — их не надо увольнять из органов внутренних дел, потому что они будут общественно опасны. Их надо сначала лечить, потом судить.
Л.Аникина
―
Откуда вообще берутся такие люди в органах внутренних дел? Это специально отбирают каких-то неуравновешенных, жестоки и агрессивных людей или просто над ними как следует работают и внушают какие-то определенные направлений мыслей, действия?
М.Федотов
―
Вы знаете, я встречался… но я не встречался никогда с белорусскими омоновцами, но с нашими омоновцами я встречался и встречался, в том числе, и на массовых протестных акциях, разговаривал с ними. Там разные люди. Есть люди вполне даже симпатичные.И надо понимать, что вот, во всяком случае, наши омоновцы, они выполняют приказ. Иногда бывают эксцессы, к сожалению и бывают нередко, к сожалению, эти эксцессы.
Но то, что я сейчас видел на кадрах из Белоруссии, просто потрясает. Потому что человек лежит на земле, а его избивает. Минуточку! А закон белорусский что говорит? Разве в законе белорусском не написано, что во всех случаях, когда невозможно избежать применения физической силы, сотрудник милиции должен минимизировать усилия, он должен стремиться причинить меньший вред здоровью и жизни, чести и достоинству. А здесь о чем разговор?
То, что рассказывают люди, которые вышли из СИЗО, из ИВС, — это страшно, что они рассказывают. И у меня вопрос: А где ОНК? В Белоруссии есть Общественные наблюдательные комиссии. Они действуют при Министерстве юстиции. Где они? Давайте предложим, чтобы наши оэнкашники поехали в Белоруссию и вместе с местными оэнкашниками прошли по этим СИЗО, ИВС. У них называется по-другому как-то, и спецприемники называют по-другому как-то. Но дело же не в том, как они называют. Места принудительного задержания.
Если местные ОНК не справляются. Ну, может быть, они не умеют так работать. Может быть, их не пускают, что, скорей всего. Ну, давайте наши ребята помогут. У нас есть замечательные члены ОНК — и та же Ева Меркачева и тот же Андрей Бабушкин, и та же Марина Литвинович — прекрасные правозащитники, прекрасные члены ОНК. Давайте они поедут и пройдут вместе с белорусскими коллегами, посмотрят и скажут, были там пытки или не было, в каких условиях содержатся люди.
Л.Аникина
―
Кстати, об этом. По вашим ощущениям, какую Кремль сейчас старается занять позицию по отношению к Белоруссии? Потому что вроде как мы хотим стабильности, мы поздравили, мы солидарны. Но при этом то, что мы наблюдаем в общественном поле, нет какого-то четкого распоряжения, что вот мы должны поддерживать Белоруссию, чтобы все было легитимно, а вот эти протестующие — это революционеры, майдановцы и вообще их спонсирует Запад. Мне кажется, что сейчас не очень четкая позиция и не совсем даже до конца наверху поняли, что планируют делать в этом плане.
М.Федотов
―
Я не знаю, что там сейчас они планируют делать и над чем размышляют. Я бы предложил тот вариант, который однажды уже испробован в российской политике. Я имею в виду украинский кризис, киевский Майдан, когда в феврале 14-о года в самый напряженный момент Янукович позвонил Путину и попросил Владимира Владимировича прислать переговорщика. И Владимир Владимирович Путин тогда принял, по-моему, абсолютно правильное решение. Он направил в Киев Владимира Петровича Лукина.
М.Федотов: Президент — это глава государство, это символ государства, но это не бог, понимаете?
И Лукин вместе с министром иностранных дел Польши, министром иностранных дел Германии, Франции, по-моему — вот они вместе сели и стали готовить соглашение, вот те самые переговоры, тот самый документ, который должны был как-то урегулировать этот конфликт, превратить его из горячего в хотя бы теплый, чтобы не лилась кровь, и чтобы можно было найти какое-то физическое урегулирование. И тогда этот документ о политическом урегулировании, его удалось достичь, он был подписан. И Янукович заявил о том, что «да, всё мы прекращаем насилие, назначаем досрочные президентские выборы». Всё это было.
Другое дело, что всё это сорвалось, потому что Янукович просто сбежал. Ну, извините. Почему сейчас не сделать то же самое? Получается сейчас не попросить того же самого Владимира Петровича Лукина. Он прекрасный переговорщик. Он член Совета Федерации, зампредседателя комитет по международным делам в Совете Федерации. Он в прошлом был посол. Человек очень уважаемый. Правозащитники его уважают и не только российские, я думаю, и белорусские тоже. Прекрасно бы справился с этой задачей.
Действительно, сейчас нужно, чтобы Россия не пыталась встать на ту или другую сторону в этом конфликте, а, наоборот, предложила бы свои посреднические услуги. И, между прочим, очень хорошо было бы, если бы эти посреднические мы бы предложили Белоруссии вместе со странами Евросоюза. Вместе с той же Францией, например, с той же Германией. Вот это было бы дело. Это бы показало, кстати говоря, странам Запада, что Россия совершенно не заинтересована в таких конфликтах, наоборот, она заинтересована в том, чтобы эти конфликты были мирно урегулированы.
Мы тоже хотим стабильности, безусловно, спокойствия, чтобы люди нормально жили, чтобы утренний стук в дверь был стуком молочницы, а не полиции. Вот о чем речь идет. Поэтому, на мой взгляд, это хороший был бы вариант.
Л.Аникина
―
Почему этот вариант не реализован?
М.Федотов
―
Может быть, оно еще будет реализован, кто знает.
Л.Аникина
―
То есть мы ждем.
М.Федотов
―
Я надеюсь. Что еще можно?
Л.Аникина
―
А вот если предположить, что сейчас протесты перерастут в свержение режима и Лукашенко придется покинуть страну — в принципе, многие сейчас об этом говорят как о какой-то возможности, — у нас ему будут рады, как думаете?
М.Федотов
―
Не знаю, будут ли ему рады у нас. Безусловно, Россия ведь предоставляет политическое убежище. Это у нас в Конституции написано. Да, если Лукашенко будут преследовать за его политические убеждения, конечно, Россия могла бы рассмотреть вопрос о предоставлении ему политического убежища. Но я не думаю, что до этого дойдет дело.И кроме того, мне кажется, что на сегодняшний день ситуация такова, что Лукашенко понял, что не надо устраивать массовые беспорядки в стране, не надо. Нужно находить мирное решение любых проблем. И, мне кажется, что это вполне возможная вещь. Можно договориться. Можно провести новые выборы или пересчитать голоса. Можно, только всё это делается, во-первых, по закону, во-вторых, мирно.
Л.Аникина
―
Вы как думаете, Лукашенко пойдет на пересчет голосов или хотя бы на какое-то смягчение? Может быть, он сейчас испугался этих протестов. Или он дальше будет гнуть свою линию?
М.Федотов
―
Лизочка, мне, к сожалению, очень сложно отвечать за Александра Григорьевича Лукашенко. Я с ним один раз встречался мельком, когда он приехал, будучи только-только избранным президентом Белоруссии, приезжал в Париж. И я тогда был послом России при ЮНЕСКО, присутствовал на этом дипломатическом приеме. Больше всего мне понравилось, когда я входил в здание белорусского посольства — Лукашенко же был только-только избран президентом, — я спросил у кого-то из сотрудников, скажите: «А как его зовут?». Тот мне ответил: «Александр. А дальше — не знаю».
Л.Аникина
―
Вот же были времена несколько десятилетий назад.
М.Федотов
―
Вот такие были времена. Но, знаете, это нормальные времена. Президент — это глава государство, это символ государства, но это не бог, понимаете?
Л.Аникина
―
Россию ведь очень часто сравнивают с Белоруссией. В принципе, и братские народы, и режимы вроде как похожи. Путин, он чуть меньше у власти, но тоже довольно долго занимает этот почетный пост. Какие важные уроки, по-вашему, сейчас может извлечь Кремль из этой ситуации, особенно на фоне, например, протестов в Хабаровске, которые идут, учитывая «московское дело» прошлогоднее, московские протесты? Может быть, Кремль сейчас посмотрит, скажет: «Ага, значит, нам нужно как-то сменить стратегию».
М.Федотов
―
Ну, знаете, я бы не сравнивал рейтинги Лукашенко и рейтинг Путина. Нет, у Владимира Владимировича совершенно другой рейтинг в стране. И все социологические опросы это показывают. Впрочем, впереди у президента еще 4 года. Президентские выборы в 24-м году. И Владимир Владимирович, по-моему, не сказал, что он обязательно будет баллотироваться. У него есть возможность на основании тех поправок, которые были внесены в Конституцию. Я, кстати, предложил бы подумать над другой поправкой еще дополнительно.
Л.Аникина
―
Над какой же?
М.Федотов
―
Мне понравилась идея обнуления. И, может быть, в Конституции так и написать, что при каждом выборе президента прежний срок обнуляется.
Л.Аникина
―
Какая умная поправка была бы. Мне кажется, это понравилось бы и Путину, да и Лукашенко, особенно если можно было бы обнулить как-то и общественную память, сказать: «Вот я прихожу заново, мы заново всё начинем.Я напоминаю, что у нас в гостях — Михаил Федотов, профессор ВШЭ и бывший глава СПЧ. Вы нам можете писать свои сообщения на номер: +7 985 970 45 45. Можете смотреть нас в YouTube, можете писать комментарии.
И я предлагаю нам уже после рекламного перерыва поговорить о том, что происходит у нас. У нас все-таки сменяется вроде как глава Мосгорсуда. Тоже интересная тема. А сейчас мы прервемся на новости и скоро вернемся.
НОВОСТИ
Л.Аникина: 14
―
35 в Москве. Это программа «Персонально ваш». Лиза Аникина. И у нас в гостях — Михаил Федотов, профессор ВШЭ. Мы продолжаем наш разговор. Я думаю, мы уже закончим с Белоруссией, если вы не против.
М.Федотов
―
Нет, подождите, секундочку. Меня очень интересует с Белоруссией то, как белорусские силовики обошлись с нашими журналистами, причем журналистами и «Медузы», и РИА «Новости», и других СМИ. Как их задерживали, как их избивали. Вот Максим Солопов, конкретное лицо, совершенно конкретный человек. Его побили? Побили. Его задержали? Задержали. Ему мешали осуществлять свою профессиональную журналистскую деятельность. Мешали? Мешали.У меня вопрос: А почему наш Следственный комитет по этому поводу молчит? Ведь преступление по 144-й статье Уголовного кодекса — это воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов — относится к подследственности Следственного комитета.
М.Федотов: Мы посылаем наших журналистов в горячую точку, в пекло — а обеспечиваем ли мы им безопасность или нет?
И я считаю, что наш и Союз журналистов и Совет по правам человека мог бы обратиться в Следственный комитет по этому вопросу, если уж сам Максим Солопов не обратиться. И другие наши журналисты, котоыре подверглись такому давлению, такому насилию в Белоруссии. Мы должны защищать наших журналистов, защищать их в России, защищать и за пределами России. По-моему, здесь двух мнений быть не может. Это первый момент, связанный с нашими журналистами в Белоруссии.
Второй момент: в законе о СМИ, по-моему, в 55-й статье, сейчас точно не скажу, — там есть такая формула, с 91-го года она существует, что в случае, если российские журналисты подвергаются каким-то репрессиям, ограничениям в другой стране, то Российское правительство вправе принять ответные меры в отношении журналистов этой страны. Поэтому, я думаю, наше правительство вполне могло бы ввести ответные меры в отношении журналистов белорусских правительственных СМИ, которые работают в России. Вполне возможно. Закон это допускает. Это второй момент.
И третий момент у меня есть на эту тему. У нас есть закон о СМИ, который я уже который раз упоминаю. Вот в нем есть статья 48.1, которая говорит о том, как должны работать журналисты в горячих точках. Вот Белоруссия сегодня горячая точка. У меня вопрос: когда РИА «Новости», посылая своего корреспондента в Белоруссию, они его снабдили всем необходимым для работы в горячей точке или нет? Я имею в виду дополнительное страхование, необходимый тренинг, прохождение соответствующего обучения, получение соответствующего оборудования, получение специального удостоверения журналиста, находящегося в опасной командировке, предусмотренного Женевскими конвенциями. Понимаете?
Вот я считаю, что Союз журналистов мог бы — я в данном случае как секретарь Союза журналистов говорю, — заняться этим вопросом: соблюдены ли права наших журналистов нашими же редакциями СМИ? Мы посылаем наших журналистов в горячую точку, в пекло — а обеспечиваем ли мы им безопасность или нет? Заботимся мы о них или нет?
Так что здесь как бы вместе все три вопроса сразу.
М.Федотов: Нужно находить мирное решение проблем. Это вполне возможная вещь. Можно договориться
Л.Аникина
―
Мне кажется, что эти вопросы, ноги у них растут как раз из той самой позиции России, о которой мы говорили раньше: не очень понятно, как, вообще, Кремль будет реагировать на происходящее в Белоруссии и какую точку зрения он занимает. Потому что если мы поддерживаем Белоруссию, то мы должны говорить, что там всё хорошо, что там всё в порядке, что журналисты там случайно попали под раздачу.А уже какие-то конкретные меры предпринимать — это в том случае, если мы считаем, что там, действительно, происходят массовые беспорядки, столкновения, и легитимная власть ведет себя некорректно по отношению, в том числе, и к нашим журналистам.
М.Федотов
―
По-моему, в вопросе о том, поддерживаем ли мы Белоруссию или нет — это вопрос абстрактный. Потому что, безусловно, мы поддерживаем Белоруссию. Белоруссия — это братская страна, это наши ближайшие соседи, ближайшие родственники, это, действительно, наши братья. Конечно, мы их поддерживаем. Здесь двух мнений быть не может.
Л.Аникина
―
Одно дело поддерживать наших братьев как народ, а другое дело поддерживать власть, которая стоит над нашими братьями.
М.Федотов
―
Это уже другой вопрос. В чем-то мы эту власть поддерживаем, например, в вопросах развития информационных технологий. А в чем-то нет. Поддерживать эти массовые беспорядки, которые они устроили, я думаю, что никого не обрадует такая поддержка.
Л.Аникина
―
Так вот давайте все-таки перейдем к следующей теме. У нас получилось довольно много Белоруссии. Хотелось бы о чем-то еще поговорить.Председатель Мосгорсуда действующий. Вроде как прекращаются полномочия Ольги Егоровой уже в октябре, если я не ошибаюсь. Обнулить свои полномочия она не хочет, не собирается. И на смену ей приходит другой человек — Михаил Птицын. Откуда, вообще, такие перемены? Это человек уходит на отдых, или она сделала что-то не то, и ее аккуратно смещают?
М.Федотов
―
Нет. У нас есть законы, которые касаются организации судебной системы. И согласно этим законам у нас председатель любого суда назначается на определенный срок. Вот и Ольга Александровна Егорова несколько раз назначалась на этот срок, по-моему, 5-летний. Он истек. Как только этот срок истекает, Квалификационная коллегия судей по закону объявляет конкурс. На этот конкурс любой судья, да и не судья тоже может подать свое заявление. Это заявление рассматривается Квалификационной коллегией судей, обязательно специальная рабочая группа в администрации президент рассматривается. Заполняется целая куча документов, тщательно всё проверяется. И дальше президент принимает решение о назначении того или иного судьи.Но, насколько я знаю, когда у Ольги Александровны заканчивался уже срок ее полномочий в качестве председателя Мосгорсуда, то был объявлен конкурс — она на этот конкурс документов не подавала. Насколько я понял, больше вообще никто не подавал.
Л.Аникина
―
Так почему она не подавала-то?
М.Федотов
―
Видимо, не захотела. Участие в конкурсе — это дело добровольное, а не принудительное.
М.Федотов: У меня нет ощущения цензуры. У меня есть ощущение того, что в Вышке проходит сейчас реорганизация
Л.Аникина
―
Просто ведь была история в декабре 19-го года: Второй кассационный суд ей вынес частное определение из-за формального подхода Мосгорсуда при рассмотрении жалобы на продление ареста. То есть, насколько это серьезно, несколько это могло повлиять на ее позиции? Или это просто рядовая вещь, на которую можно не обращать внимания, и никак это не связано с ее уходом.
М.Федотов
―
Да можно обращать внимание, можно не обращать. Принципиального значения это не имеет. Потому что решение о том, баллотироваться или не баллотироваться человек принимает самостоятельно. А дальше уже Квалификационная коллегия судей поддерживает эту кандидатуру или не поддерживает. В конечном итоге, конечно, решает президент.Но здесь довольно большая, длительная процедура. И я могу сказать, что Ольга Александровна, конечно, очень многое сделала для развития судебной системы в Москве, я имею в виду, прежде всего, информатизацию, я имею в виду, прежде всего, новые здания судов. Потому что я помню, в каких здания суды находились еще сравнительно недавно… 30 лет назад — это был кошмар и ужас. И 20 — тоже.
Сейчас, действительно, многие суды получили хорошие помещения, хорошее оборудование. Практически всюду можно обеспечить аудио и видеотрансляцию, и видеозапись все судебных заседаний. Это всё сделано. Но в то же время, конечно, с соблюдением правосудия у нас не всё в порядке в Москве. Может быть, и не только в Москве тоже. Здесь проблем очень много.
Л.Аникина
―
А о ее преемнике потенциальном можете что-то сказать? Михаил Птицын.
М.Федотов
―
Мне этот человек незнаком. Мне нечего о нем сказать, потому что я просто его не знаю. Я знаю многих судейских наших деятелей. Действительно, там есть замечательные люди, которых я очень ценю, очень уважаю, в том числе, руководители судов субъектов Федерации, областных и республиканских судов. И в Верховном суде есть замечательные люди. Но Птицына я не знаю.
М.Федотов: Если Лукашенко будут преследовать за политические убеждения, РФ может рассмотреть предоставление ему убежища
Л.Аникина
―
Давайте немного зайдем с другой стороны, оставим Мосгорсуд.Меня просто на протяжении всего нашего эфира просят спросить вас про ВШЭ, про увольнения, которые сейчас идут. Уволили Елену Лукьянову. Уволили Кирилла Мартынова, еще несколько человек отстраняются от работы ВШЭ. Вот изнутри как выглядит эта ситуация? Снаружи говорят все, что это цензура, что выгоняют неугодных людей из ВШЭ. Вот с точки зрения преподавателя, профессора этого учебного заведения вы на это как смотрите?
М.Федотов
―
Я на это смотрю с большим интересом, потому что я тоже получил уведомление, что с 31-го августа мой контракт с университетом заканчивается.
Л.Аникина
―
Вот как.
М.Федотов
―
Да. Но одновременно с этим я получил сообщение о том, что соглашение о создании в ВШЭ кафедры ЮНЕСКО по авторскому праву, смежным, культурным и информационным правам, которую я должен возглавить, — что это соглашение подписано. Поэтому я просто думаю, что, видимо, либо до 31 августа, после 31 августа моя работа в ВШЭ все-таки продолжится.
Л.Аникина
―
То есть пока вас репрессии не коснутся.
М.Федотов
―
Пока что так. Пока что я тоже уведомлен о прекращении моего трудового договора.Что касается всех остальных. Я хорошо знаю Елена Анатольевну Лукьянову как замечательного ученого. Как преподавателя не знаю, никогда не был ее студентом. Но как ученого знаю и знаю как очень активного политического деятеля. И я думаю, что если она не останется в ВШЭ, то она найдет себе место среди депутатов Государственной думы нового созыва. Она яркий человек, и такой человек в Государственной думе будет очень нужен. Я думаю, что Государственная дума нового созыва будет очень интересной, как мне кажется.
Л.Аникина
―
Мне кажется, этот вопрос не столько в дальнейшей карьере этих уволенных преподавателей. Это всё известные люди, я думаю, найдут, чем заняться. Но сам факт того, что людей политически активных, во всяком случае, как сейчас говорят те люди, которых увольняют, и кто их поддерживает, — что вот этих политически активных людей пытаются из Вышки потихоньку выжить, так или иначе. Вот какое-то ощущение цензуры у вас есть?
М.Федотов
―
Нет, у меня нет ощущения цензуры. У меня есть ощущение того, что в Выше проходит сейчас реорганизация. И в ходе этой реорганизации кто-то уходит, кто-то приходит. Кто-то меняет свое место. Посмотрим, что будет дальше. Посмотрим, что будет после 31 августа.
Л.Аникина
―
То есть, по-вашему, это не политические мотивы, а просто какие-то внутренние системные?
М.Федотов
―
Я не думаю, что это политические мотивы. Я просто помню то совещание, которое у нас было на факультете права по этой теме, и тогда было сказано, что у нас есть замечательные преподаватели, есть замечательные ученые, а есть еще некоторое количество сотрудников, которые не тянут ни в той части, ни в другой. И от этих людей надо будет как-то… искать другое применение. Ну, и каждый посмотрел на себя при этом.
Л.Аникина
―
Но ведь вы сами сказали, что Елена Лукьянова — это выдающийся сотрудник и довольно яркая личность.
М.Федотов
―
Да, безусловно.
Л.Аникина
―
Мне кажется, она не вписывается вот это «не тянут ни там, ни там».
М.Федотов: Кто нарушал законы в массовых беспорядках, их не надо увольнять. Их надо сначала лечить, потом судить
М.Федотов
―
Нет-нет-нет, к ней это не относится абсолютно. И поэтому посмотрим, что ей будет предложено в ВШЭ. Но я думаю, что все-таки ее место в парламенте. Хотя самое удивительное, что мы с Еленой Анатольевной знакомы много десятилетий, и самое интересное, что в 93-м году мы были по разные стороны баррикады. Да, как это не удивительно, но она была одним из лидеров Фронта национального спасения. Была такая тогда организация, которая, собственно говоря… в общем, до вольно сильно подогревала кризис 93-го года.
Л.Аникина
―
Я предлагаю напоследок, на закуску поднять такую тему, без которой не обходится последние полгода ни один эфир: коронавирус, вакцина. Вы собираетесь вакцинироваться вот этой новой зарегистрированной вакциной, которую Россия радостно представила всему миру и гражданам страны, в частности?
М.Федотов
―
Пока не никто не предлагал, честно говоря.
Л.Аникина
―
Ну, она же скоро в массы пойдет.
М.Федотов
―
Ну, пойдет — и я пойду.
Л.Аникина
―
То есть вы не опасаетесь?
М.Федотов
―
Так я и так в группе риска. Лизонька, удивительно, но мне уже 71-й год. Так что мне уже ничего не страшно.
Л.Аникина
―
Это довольно странная позиция. Потому что многие говорят о том, что эта вакцина может нанести больше вреда, чем пользы, потому что не прошел еще третий этап испытаний, и не понятно, какое воздействие она будет именно на человеческий организм, насколько она будет эффективна и безопасна.
М.Федотов
―
Безусловно, это всё надо проверять. Но я как Пастер готов проверить на себе.
Л.Аникина
―
Какой героизм. А вы, вообще, сейчас меры предосторожности соблюдаете — маски в общественном транспорте?..
М.Федотов
―
Да. Я нахожусь под удачным арестом.
Л.Аникина
―
Это как?
М.Федотов
―
Ну, то арест у дачный арест — арест на даче.
Л.Аникина
―
То есть вы самоизолировались.
М.Федотов
―
Да, я самоизолировался.
Л.Аникина
―
Вспомнила, что еще хотела вас спросить.
М.Федотов
―
Но это не мешает работать.
Л.Аникина
―
И слава богу. Нам, к счастью, это тоже не мешает работать. Последний вопрос. Дело Сафронова. Вот мы говорили о правах журналистов. Что вы думаете по поводу этого дела, по поводу этих обвинений?
М.Федотов
―
По поводу этого дела я думаю, что 275-ю статью, по которой обвиняют Ивана Сафронова, в 12-м году расширили. И тогда Совет по правам человека был категорически против ее расширения. И, более того, я вам даже скажу, что мы тогда писали в нашем заключении. Мы говорили о том, что здесь двойное наказание, что здесь правовая неопределенность, и что любого человека фактически можно подвести под эту статью 275-ю, которая называется «Измена Родине».И самое удивительное, что в самой пояснительной записке к этому законопроекту объяснялось, почему нужно менять эту 275-ю статью. Знаете, что там было написано? Там было написано, что расширение возможностей для применения уголовной ответственности необходимо, поскольку в действующем редакционном оформлении государственная измена является крайне сложной для доказывания.
Л.Аникина
―
А стала еще сложнее.
М.Федотов
―
Наоборот, стало проще.
Л.Аникина
―
Теперь даже доказывать ничего не надо. Потому что если вы идете на улице, вам навстречу попадается прохожий и вас спрашивает, как вам пройти на Красную площадь, и вы ему говорите, что это прямо и второй поворот направо, — вы ему оказали информационную помощь. Вы не знали о том, что он американский шпион, а оказалось так. Вы ему оказали информационную помощь — вы совершили уголовное преступление: измена Родине. Ну, что это такое?!
Л.Аникина
―
На этой радостной ноте нам, к сожалению, пора заканчивать. Это был Михаил Федотов, профессор ВШЭ, бывший глава СПЧ. С вами была Лиза Аникина. Сразу после нас — «Остров сокровищ», в 16 часов — программа «На пальцах» и в 17 «Особое мнение»: Алексей Лихачев; ведущий — Алексей Венедиктов. Всего доброго!