Василий Уткин - Персонально ваш - 2020-04-20
М.Максимова: 15
―
07 в Москве. Это «Персонально ваш». В студии Марина Максимова. Приветствую наших слушателей и зрителей, потому что нас можно не только слушать, но и смотреть на канале «Эхо Москвы» в YouTube. Там уже вовсю работает чат. Подключайтесь, задавайте вопросы. А персонально ваш у нас сегодня — Василий Уткин, спортивный журналист, комментатор, блогер и просто интересный с разных сторон человек. Добрый день, Василий!
В.Уткин
―
Да, сторон много, это правда. Привет, Марина!
М.Максимова
―
Хочу сказать, что еще эфир не начался, а уже нашего гостя приветствуют аплодисментами. Как вот сейчас принято в Испании, Италии врачей приветствовать аплодисментами, — аплодисменты тут у нас в чате.
В.Уткин
―
Это же в большей степени смешная история, Марина. Я больше всего боюсь, что прибавилась у меня подписка на YouTube-канале. Люди думают, что я каждый день кого-нибудь гоняют и сейчас будут разочарованы.
М.Максимова
―
Ну да. «Василий, жги!» — это главный просто комментарий, который в чате просто сыплется. Действительно, получается, что это главный медийный конфликт последних дней. Как вы с Соловьевым поругались и как друг друга называли, я смотрю, судя по чату, уже все знают. Но, несколько отошла на второй план, собственно, причина этого конфликта. Поэтому давайте — вот в чем суть?
В.Уткин
―
Марина, мы с вами работаем на одной радиостанции довольно давно. И хотя редко встречались в коридорах, в основном в разное время, но, я думаю, что если бы я был человеком очень агрессивным, наверняка слава бы до вас докатилась. Тем более, коридор у вас узкий. Если уж очень нужно, мимо меня пройти трудно, я человек крупный.Я в общем, довольно мирный парень. В данном случае все началось просто с того, что Владимир Соловьев немножко не рассчитал свои силы и почему-то решил на меня прыгнуть. А я думаю, что зря это сделал. И вообще, это люди зря делают. Я никого первый, как правило не трогаю, но если…
Понимаете, Марина, дело здесь очень простое. В словесном бою… Никакой это не конфликт, потому что у нас нет предмета, если только не вдаваться, не сказать, что мы конфликтуем за нашу Родину, за то, как в ней правильно жить. Еще с дрожащим голосом при этом. Нет, конечно, это никакая не перепалка. Это, можно сказать, бой или баттл, или еще что-то в этом роде. А здесь есть очень простое первое правило… Я не закончил, я хотел сказать, что человек я мирный, но когда лезут, нужно отвечать так, чтобы больше не полезли, потому что моя профессия — слова. И если я начну подробно отвечать каждому, то это займет все оставшееся время. Вот, я думаю, что Владимир Рудольфович получил очень хорошо.
У этого очень простая логика и профессиональная и иная. Для меня самое большое и самое сильное впечатление последних, наверное, недель… Опять-таки, если говорить, с чего это всё началось, — это всё началось с моей тирады на дожде в «Паноптикуме». Собственно, она достаточно широко разошлась. Смысл слов был очень простой. Кстати говоря, я совершенно не хочу здесь выглядеть здесь никаким открывателем, потому что просто так случайно получилось, что именно мои слова разошлись.
Вообще-то, примерно то же самое за сутки до того говорил на «Эхе» Дмитрий Потапенко на прошлой неделе, уже на позапрошлой. Я помню, я его слушал, думал: Боже мой, ну это же просто мои слова. А образ тюрьмы я даже у него отчасти позаимствовал. Если вы слышите, вам большой привет!
Смысл очень простой: всё, что мы сейчас делаем для собственной безопасности за исключением функционирования системы здравоохранения, всё это мы делаем сами за свой собственный счет. И это возмутительно, потому что дело совершенно не в том, что мы хотим дармовых денег. Хотя, вы знаете, Марина, я узнал, что оказывается, для этого термина есть специальное понятие, когда просто так раздают деньги, во всяком случае, на русском языке есть специальное понятие. Я услышал об этом в разговорах Эльвиры Набиуллиной: «вертолетные» деньги, знаете, да? Всё, что разбрасывают с вертолета, — смысл такой. Вот эти «вертолетные» деньги — это такое презрительное, немножечко через губу обращение.
А на самом деле все же очень просто. Допустим, есть у меня определенные накопления, полагаю, что у меня немножко выше, чем у среднего гражданина, не сильно, безусловно, но чуть больше, может быть. Какое-то время я продержусь. Я, в конце концов, истощу свои ресурсы денежные. Всё это время я не работал, по крайней мере, на полную мощность. Откуда у меня взяться деньгам? Откуда взяться тогда оплате за те услуги, которые мне по-прежнему будут необходимы? Это же всё очень просто.
В.Уткин: Соловьев немножко не рассчитал свои силы и почему-то решил на меня прыгнуть
И вот после этих слов почему-то Владимир Соловьев решил на меня напрыгнуть. А в остальном, я еще раз говорю, простое правило боя: человек должен получить сполна. И смысл-то в том, что мы не просто не получаем помощи от государства, а вот мы привыкли относиться к нему, как к чему-то, как минимум грозному, не обязательно воинственному, но такому, с чем лучше не связываться. Сказали тебе: «Не делай», — ну, и не делаю. Государство большое, сильное, вертикальное.
Последнее сильное впечатление последних двух недель, — к чему я пытался подойти — в том, что куда ни ткни, оно какое-то трухлявое. Менты не могут понять, что проверять вручную пропуска в метро невозможно. Кто-то не может понять еще про деньги.
Самое главное, что почему-то на меня, человека, который всю жизнь работал в прямом эфире, почему-то на меня полез человек, который последний раз разговаривал с кем-то, у кого отличная точка зрения и при этом у него бы не были связаны руки, кляп во рту, вынимаемый только для того, чтобы человек что-то сказал, и еще и выключая у него микрофон, — он без это этого уже лет 7 как не работает.
И, конечно, для тех людей, которые живут в YouTube, им конечно, особенно доставил стрим Владимира Соловьева из студии ВГТРК с огромным количеством разнообразных сотрудников, халдеев, которых он еще и гоняет, называет последними словами — всё это вечернее время и вряд ли за его частный счет. Поэтому это всё, конечно, настолько удивительно и смешно. Я еще раз говорю, в общем, государство выбирает себе не очень хороших представителей как минимум.
М.Максимова
―
Если вернуться к сути, как предпринимателю, как ИП, каких мер не хватает и чего делается недостаточно, чего бы хотелось бы?
В.Уткин
―
Я думаю, что в данном случае вы можете поговорить не со мной. У вас бывают более компетентные люди. Я, конечно, предприниматель, я, конечно, ипэшник, но в большей степени я эксплуатирую себя как журналист, как автор, создатель какого-то контента. Я акционер компании небольшой маркетинговой. Но я, конечно же, не занимаюсь ведением непосредственно бизнеса. Этим занимаются мои коллеги и товарищи. Я акционер.Разумеется, я отвечаю за тех людей, с которыми я работаю. Их достаточно много. У меня есть не только семья, у меня есть футбольная команда. У меня есть, в конце концов, компания та самая, маркетинговая. При этом я человек отнюдь не зажиточный. И спрашивается, как же всё это должно функционировать? Ну, как — вы лучше спросите у кого-нибудь другого.
Я могу только сказать, что я вот читал на прошлой, по-моему, неделе — я очень люблю этого автора и не очень часто слышу его упоминание даже в эфире «Эха», он публикуется в «Новой газете», его зовут Алексей (Поликовский?), — вот он где-то дней 10 назад, может быть, чуть раньше — я нашел его по ссылке в Твиттере — я обнаружил текст Алексея Поликовского, который рассматривал разнообразные добавки и выплаты, которые существуют в нашей стране. Меня это так впечатлило. Это трудно назвать иначе, как издевательством.
Я не готов сейчас это процитировать, мне это мысль сейчас в голову пришла. Но, действительно, сколько получает денег, допустим, одинокая мать, например, за то, что у нее ребенок, за инвалида сколько получают люди. Постоянная необходимость подтверждать свою инвалидность, даже если совершенно очевидно, что это неизлечимое заболевание или ампутация, или это колясочник вообще. Понимаете, всё это имеет настолько до такой степени ужасающий вид, что это иначе как издевательством объяснить невозможно.
И когда мой партнер обратился, было сказано, что будут кредиты малому бизнесу, и выяснилось, что всё это касается зарплаты из расчета минимального размера оплаты труда… Я помню, что года три назад я слышал больше интервью высокого сотрудника Минфин, который объяснял — и это, вообще-то, не новость, — что МРОТ — это количество денег, на которые минимально можно прожить, это абстрактное понятие, тем более, что оно разное в разных регионах страны. И, естественно, никакая это не помощь. И потом опять-таки это не дармовые деньги, это кредиты.
Самое главное, повторяю, что мы сидим взаперти, проедаем наши запасы, и всем нам действительно никто особенно ничем не помогает. Ладно бы это касалось вопроса сознательности, но вообще-то это записано в Конституции — про безопасность, про всё остальное, про режим чрезвычайной ситуации, который по факту существует, про всё. Фонд национального благосостояния. Он — национального и благосостояния. Ну, конечно, я, в общем, с филологическим образованием, хотя и незаконченным, но, мне кажется, что любой нормальный человек понимает, что такое «народное», «благосостояние» и «фонд».
М.Максимова
―
Ну, будут его частично тратить. Раз уж вы упомянули про ЧС , хочу спросить, потому что об этом уже говорят несколько недель…
В.Уткин
―
Нет, Марина, то, что его будут тратить, я не сомневаюсь. На что его будут тратить? А то, что его будут тратить, я вообще не сомневаюсь.
М.Максимова
―
Это да, безусловно. По поводу ЧС есть свои подводные камни, во всяком случае, в нашей стране, и некоторые говорят, как бы пытаются остудить горячие головы — многие говорят, в том числе, бизнесмены и предприниматели — и не только говорят, что «вы введите ЧС и тогда всё будет законно, тогда будет форс-мажор, тогда люди смогут ссылаться на это, получать выплаты», и при этом ссылаются на опыт других стран — то, как там армия, вооруженные силы, как они в этом участвуют.Но нужно же как-то это рассматривать в привязке к нашей стране. Как это будет у нас? Есть определенные опасения того, как армия, если она действительно займется контролем, будет осуществлять всё это у нас, учитывая то, как у нас уже были эксцессы и проверяли документы, то есть что будет, если этот ЧС введут, и не пожалеем ли мы об этом?
В.Уткин
―
Я не большой специалист в формулировках, но я бы называл эту игру на различии этих понятий чем-то вроде злоупотреблением правом, на мой взгляд. Потому что, понимаете, если мы можем ввести режим «нерабочих дней», но при этом прекрасно знаем, что такого понятия в Конституции нет вообще. При этом все продолжает функционировать. И вот я не знаю, дни нерабочие, а люди, которые в эти дни работают, они что, получают сверхурочные? Полиция получает сверхурочные за работу в нерабочие дни? Или что-то там еще, огромное количество всего…Вообще, мы сейчас живем в режиме, который не предусмотрен Конституцией напрямую. Если так, то чрезвычайная ситуация, она может быть объявлена частично. Меня, вообще-то, волнует чрезвычайная ситуация в части признания ситуации форс-мажорной для бизнеса в первую очередь. Очень хорошо, не вводите чрезвычайную ситуацию, но по этому показателю она ровно такая, понимаете? Признайте, и пусть государство выполняет свои функции. Оно для чего существует-то, интересно?
Какое в этом будут принимать участие военные, я вообще не очень понимаю. Честно говоря, когда я общаюсь с военными — не имею в виду отслужившими людьми срочную службу, я таких много знаю, слава богу, — но с кем-то выше майора, мне все время кажется, что, пожалуй, вот 3-летнего ребенка в сортир я уже не доверю отвести этому человеку.
Поэтому, я думаю, что чрезвычайные ситуации, они, скорей всего, будут бесполезны, и тогда, наверное, они просто не нужны.
М.Максимова
―
Сообщения пришли, что Путин поручил Минобороны рассмотреть привлечение армии для борьбы с вирусом. Варианты нам, видимо, 22 числа объявят. Поэтому посмотрим, может быть, протестируем на себе все это, увидим.
В.Уткин
―
Я так понимаю, что это силы, освободившиеся от парада.
М.Максимова
―
Да, с парадом тоже… А, вообще, на ваш взгляд, меры вводимые в Москве — как всё это организовано с этими QR –кодами, с впиской автомобилей, с камерами?
В.Уткин
―
Ну, Марина, я опять-таки уверен, что всем гражданам абсолютно понятно, что происходит. Я тоже вижу все эти видео, не только очереди в метро, но и случаи, когда человеку, который вышел перед домом с гантелями позаниматься — никого рядом с ним нет — на него пистолет направляют, что-то еще в этом роде. Я все это вижу. Как можно к этому относиться? Как-то по-другому можно к этому относиться? Меня даже это начинает больше тревожить. Я не знаю, вы видели эту съемку, когда человек угрожает человеку, занимающемуся спортом, милиционер какой-то. Видели, да?
М.Максимова
―
Да-да.
В.Уткин
―
Это реально уголовное… Это не правонарушение административное, это уголовное преступление: человек угрожает оружием. Я вот думаю: А у нас такие люди теперь в милиции работают исключительно? Я даже не знаю, как это можно называть. Я так понимаю, что это выражение: «Пистолет получил, а за зарплатой не приходи, кормись с пистолета», — это перестало быть анекдотом, наверное?
М.Максимова
―
Смотрим на статистику опроса: доверяют — не доверяют. Вот опрос ВЦИОМ. Лишь 22% россиян серьезно опасаются заразиться коронавирусом. Может быть, недостаточно запугали? Вот сейчас Путин буквально за полчаса до начала эфира выступал, где говорил, что ситуация серьезная, что пик еще впереди.
В.Уткин
―
Опять? Слава богу, что он сегодня выступил. Вы знаете, Марина, так получилось, что я — возвращаясь к первому вопросу — выложил свое видео для Владимира Соловьева в среду, вызвал его на Версус Баттл, и через 3 часа я узнал, что собирается выступать с обращением президент. Тут мне стало страшновато, конечно. Но оказалось, что, кстати, он в большей степени меня поддержал тогда, потому что все-таки бизнесу надо помогать. Не помог, правда, ни хрена, но это ладно, другое дело.
В.Уткин: Менты не могут понять, что проверять вручную пропуска невозможно. Кто-то не может понять еще про деньги
Тут ведь что очень важно. Вертикаль, понимаете, она же устроена как. Смотреть на нее сверху внизу — это же пропасть. Это снизу она смотрится грозно, а сверху вниз — боже мой, где там все эти люди? Когда там до них что дойдет? Тут только «вертолетные» деньги и могут дойти, потому что они хотя бы со скоростью свободного падения летят вниз. А так вот вниз распоряжения… расставаться с чем-то и прочее, — я в этом совершенно не верю.
Я, впрочем, отдалился от темы, которую вы задали.
М.Максимова
―
Про то, что недостаточно запугали, может быть. Если 22% только россиян боятся серьезно заразиться коронавирусом. Как же так?
В.Уткин
―
Что значит, серьезно боятся? А если несерьезно боятся? Марина, я общаюсь, по больше части, с людьми гораздо моложе меня, по крайней мере, моя футбольная команда. Я знаю, что там почти 35 человек в команде в общей сложности, так или иначе, но там никто особенно не боится за себя, по крайней мере, заразиться коронавирусом. Потому что они читают и видят, что это легко переносится на ногах людьми спортивного как бы образа жизни. Они, конечно, беспокоятся, чтобы не принести это домой — вот это да, действительно. Поэтому это очень странный вопрос, более чем странный. Его не стоит абсолютизировать.Я могу сказать, что поскольку мне приходится выходить из дома, приходится как-то работать, я тоже этим самым выполняю указ президента, который велел мне как предпринимателю обеспечивать работой с своих сотрудников, чтобы хоть что-то продолжалось зарабатываться, правильно? Я, конечно, выхожу из дома, приходится контактировать с другими людьми.
Но вот в эти выходные — я за гордом сейчас живу, — я, посетив Москву, я решал профилактически, особенно узнав о примере Максима Шевченко, я решил сделать себе КТ легких, хотя нет у меня к этому никаких предпосылок, заодно сделать тест на коронавирус. Вот когда вчера я ожидал результата, я понял, что я не могу сказать, что я не беспокоюсь, болен ли я, хотя симптомов у меня и нет. Ну, вы знаете, живу один. Как по закону Джерома К.Джерома напридумывать можно себе, что угодно вплоть до родильной лихорадки. Поэтому когда сегодня утром я узнал, что у меня отличный результат, всё нормально и болезни у меня никакой нет вкупе еще с КТ, я, конечно, очень обрадовался. Я вздохнул полной грудью и включил Скайп, чтобы с вами поговорить.
М.Максимова
―
Мы несколько раз говорили за прошедшие 20 минут, что бизнесу нужна поддержка. Тут пришли как раз сообщения. Во-первых, последние несколько дней приходили сообщения из разных стран по поводу различных акций протеста. Люди начинают бастовать против жестких мер, связанных с распространением коронавируса. Вот сегодня появились сообщения из Владикавказа. Там, кстати, начали задерживать участников народного схода против режима самоизоляции. Смотрите, что они требуют. Они протестуют против потери работы, недостаточно информирования по эпидемиологической ситуации и требуют, чтобы власти разъяснили и поддержали людей, которые столкнулись с материальными трудностями из-за пандемии.У меня вопрос к вам: Как вы считаете, почему те люди, которые пострадали из пандемии и из-за того, что власти недостаточно либо вообще не оказывают никакой поддержки, — почему люди тогда не выходят на улицы? Где те люди, которые будут стучать касками у Белого дома?
В.Уткин
―
Я полагаю, мы здесь люди все-таки обеспеченные чуть лучше, чем жители Северной Осетии, я почти в этом уверен. Северная Осетия довольно бедная республика, во-первых. Во-вторых, я полагаю, что в Северной Осетии нет такой лютой полиции и просто чуть другой народ. Мы живем в одной стране и народы все разные. НРЗБ что вы это сказали, потому что, видимо, это сразу звучит в требованиях. Им, видимо, мало что объяснили. Осетины очень вменяемые люди, и они очень уважают разговоры и объяснения чего бы то ни было. Я вполне допускаю, что им вообще никто ничего не объяснял. А это очень важно.Всем же известен пример мэра Саянска, если я ничего не путаю, который отказался что-либо закрывать по той простой причине, что в городе нет ни одного случая. Как дальше всё будет происходить? В Калининграде, насколько я знаю, по-другому ведет себя губернатор тоже. И с вертолета деньги поразбрасывал в каком-то смысле, я уже не знаю, в каком порядке.
А в Осетии, видимо, никто никому ничего не сказал. О том, что там что-то готовится, я, честно говоря, знал заранее. Это очень тоже трогательно. Я всех благодарю, но немножко неправильно поняли люди. Мне столько стало приходить воззваний о помощи после истории с Соловьевым. И вот о том, что в Осетии что-то такое готовится, мне тоже написали. Потому что там человека, какого-то оперного певца, который активист этого движения, накануне где-то взяли. Но, честно говоря, певец сам по себе не производит впечатления полностью здорового человека. Может быть, я мало слышал, но больше не захотел. Это говорит о том, что когда власть молчит, появляются другие лидеры, у которых возможно — я сейчас никого не имею в виду — ничего в голове нет, возможно, но которые рефлексируют словами. От них может возникнуть паника.
М.Максимова
―
Я хочу уточнить. Получается, акции протеста в данной ситуации — потому что люди, бизнесмены говорят, говорят, что нет поддержки — это один из способов донести эту информацию, отправить ее наверх. Как вы относитесь к тому, что, может быть, стоит выходить на акции протеста? Какие методы воздействия на власти должны быть?
В.Уткин
―
Приведите пример, Марина, любого бизнеса любого — среднего, малого.
М.Максимова
―
Ну, не знаю, цветочный бизнес.
В.Уткин
―
Очень хорошо. Цветочный бизнес. Представляете, сколько нужно договориться с людьми, чтобы заняться цветочным бизнесом. Есть ли у вас палатка. Чтобы у вас были поставки, чтобы куда-то вы девали нераспроданные цветы. Чтобы у вас была клиентура. Любой бизнес, Марина, — это искусство договариваться, так или иначе, на определенных условиях. Поэтому бизнесмены, конечно, люди компромиссные до известной степени. Но вообще, призывы к протесту уже звучали. Вот дней 10 назад у парня, ресторатора из Питера подгорело уже серьезно, который задавал вопрос публично. И я его хорошо тоже понимаю. Действительно, чем, допустим, ресторан опаснее, чем метро, особенно давка в метро? В общем, отчасти можно это понять, наверное.Я не знаю, почему не протестуют бизнесмены. Я думаю, что они протестуют, но это копится всё.
М.Максимова
―
То есть выбирают другие методы воздействия.
В.Уткин
―
Я вот, видите, заехал по голове словесной табуреткой пропагандисту. Это что, не протест, по-вашему, что ли? Протест.
М.Максимова
―
Но он, получается, виртуальный такой протест — где-то там в блогах, в YouTube…
В.Уткин
―
Ну, почему же виртуальный, Марина? Как вы тогда смотрите на вашу работу? Ваша работа — это ведь тоже слова. Это всё виртуальное, что ли? Нет, это все материальное. Почему?
В.Уткин: Фонд национального благосостояния. Он — национального и благосостояния
М.Максимова
―
А вообще, есть, с вашей точки зрения, такая опасность? Вот Сергей Шнуров — у нас на сайте, кстати, можно прочитать — пишет, что всем кроме начальства уже очевидно, что ситуация чрезвычайная и требует решительных действий. Хватит ссылаться на липовые показатели. Посмотрите просто дальше своего патриотического пуза и увидите миллионы тех людей, которые без карантина едва сводили концы с концами, скоро окажутся у последней черты, и ничего не сможет помешать им переступить ее.
В.Уткин
―
Вот про показатели я бы хотел поговорить основательно, но я знаю, что времени уже мало. Показатели — это, вообще, по-моему, смехотворно. Я как человек, имеющий отношение к рассказу о спорте, я очень хорошо знаю, как строится статистика. Статистка должна в первую очередь прояснять картину, понимаете? Мне представляется, что статистика по заболеваемости коронавирусом, она способна только сбивать с толку и быть только частью пропаганды. Я объясню, что я имею в виду.
М.Максимова
―
Хорошо. Тогда про статистку мы поговорим, безусловно. Сейчас мы прерываемся на краткие новости и небольшую рекламу, а потом вернемся в студию. Я напоминаю, что у нас персонально ваш по Скайпу — Василий Уткин.НОВОСТИ
М.Максимова: 15
―
33 в Москве. Продолжается программа «Персонально ваш». И сегодня персонально ваш по Скайпу — Василий Уткин. В студии — Марина Максимова. Напомню, что нас можно слушать и смотреть на канале «Эхо Москвы» в YouTube. Здесь чат, задавайте вопросы.Я сделаю короткое объявление. Я как раз сейчас с Василием поговорила. Дело в том, что тут на СМС приходят вопросы по поводу футбола. Во время пандемии, что будет с российским футболом. Давайте я сделаю так: я отправлю вас немножечко в будущее. У нас в 23-00 сегодня «Футбольный клуб», где, соответственно, Василий Уткин будет весь ваш, персонально ваш то же самое по Скайпу. И вот там он ответит. На YouTube будет трансляция. Присылайте ваши вопросы про футбол туда. И он ответит тогда там на ваши вопросы.
А мы все-таки продолжим сейчас в рамках этой передачи поговорим вначале про коронавирус, про статистику и недоверие к ней.
В.Уткин
―
Это не то что недоверие. Это несостоятельность статистики. Я хочу подчеркнуть, что я хочу поговорить именно о несостоятельности. Потому что доверия, недоверии — это всё субъективные категории.Вот скажите, пожалуйста, откуда берется категория «внебольничная пневмония»? Зачем она, спрашивается, нужна? Если у нас одновременно происходит всплеск коронавируса и внебольничной пневмонии, то я бы хотел тогда тоже через запятую это как проблему осознавать. Это очень важно. Зачем всё это подразделяется, — задается вопрос? Мы знаем пример Шевченко, например, у которого ни один тест не показал COVID, а он у него был, судя по всему, ничем это неотличимо от COVID, те же проблемы.
И дело даже не в этом. Возможно, тут есть какая-то очень тонкая грань между красными и желтыми сыроежками, очень существенная, хотя те и другие сыроежки, но тем не менее.
Вы поймите, мы сейчас почему предпринимаем карантин, зачем мы его предпринимаем? Мы его предпринимаем для того, чтобы разгрузить систему здравоохранения. Но при этом мы подсчитываем заболеваемость коронавирусом и смерть от коронавирус. И больше никак. Или при наличии коронавируса.
Очень хорошо, но если это чертова внебольничная пневмония, о которой я ничего до начала коронавирусной эпидемии не слышал никогда, занимает ровно те же медицинские мощности и вызывает практически такие же последствия, то зачем ее нужно выделять в отдельную категорию?
Тогда я хочу узнать, что у нас было в прошлом апреле с легочной пневмонией в стране. Это же одно и то же с точки зрения того, какую пневмонию мы сейчас всей страной и половиной мира решаем — понятно, что не знаем, что там, в Африке происходит, я имею в виду карантин и прочее — мы решаем проблему перегрузки здравоохранения. Если оно ровно таким же образом задействовано для того, что принято называть теперь внебольничной пневмонией, в чем разница этого подразделения, в чем смысл? Я это совершенно не слышу и не от кого. Меня это очень удивляет.
И поэтому откуда взяться доверию? Это значит, что мне напоминает немножечко косвенно, когда сельский врач в XIX веке не успевает к больному. Приезжает: «А больной перед смертью потел?» — «Да». — «Очень хорошо, очень хорошо». НРЗБ с внебольничной пневмонией, например, если симптомы все те же самые, зачем нужно выделять это в отельную статистику? Это о чем нам говорит? Да ни о чем.
М.Максимова
―
Опять же все равно сталкиваемся с недоверием. Тут еще, возвращаясь к тому же Владикавказу и тому, что происходит, что нет какого-то доверия. Здесь еще несколько моментов, которые подкидывают наши власти. Что касается замминистра Краснодарского края, который говорит, что медики могли бы и сами шить бахилы и маски. И у нас Матвиенко, которая объяснила тем, что Совет Федерации отложил работу по закону о домашнем насилии, и связано это с коронавирусом, с пандемией. Она говорит, что в нынешней ситуации не будет какого-то всплеска домашнего насилия, ведь семьи, наоборот, переживают трудный период. Не знаю, может быть, здесь проблемы какие-то с логическим мышлением? Если есть такие проблемы, то чего ожидать от такой власти?
В.Уткин
―
Статистика — это прекрасный способ передернуть всегда всё на свете, тем более, что это невозможно проверит. Здесь можно только задавать логические вопросы.В отношении домашнего насилия — это очень сложная тема, тем более, что она нарастала последний год. Я полагаю, что сейчас в любом случае… я не хочу никого оправдывать заранее, просто тоже много читал, что сейчас нужно особенно внимательно с этим бороться. Как раз сейчас с этим особенно бороться невозможно, потому что все это происходит в условиях колоссального стресса. Наши квартиры, они же не приспособлены для того, чтобы всегда находиться в них вместе. В городе человек не проводит дома 24 часа. Поэтому это очень серьезная стрессовая ситуация. Конечно, людям нужно очень многое объяснять, людей нужно хорошо и качественно развлекать.
Вот объясните мне, почему в таком случае, например, вот неужели люди не понимают просто вещи, что сейчас производство качественного какого угодно, как бы не называть контента — это вполне такая точно срочная необходимость, которая позволяет людям мало того что удерживаться дома, а еще и более-менее меньше переживать по этому поводу. Это забота о людях. Разве нет?
М.Максимова
―
Но это говорит о том, что власти не понимают потребности граждан? Вот выступление, например, Владимира Путина. Говорят, что Трамп чуть ли не каждый день выходит, брифинги устраивает. А Владимир Путин достаточно общается с народом в этой ситуации?
В.Уткин
―
Я бы сказал, что в данном случае общение Владимира Путина с народом отчасти бесполезно. Потому что если вы обратили внимание, он с народом-то и не общается. Каждый раз следует разъяснение, что нет, это встреча на конференции губернаторов Дальневосточного, Закавказского края, мы объедини по общности проблем, потому что в одном случае горы есть, в другом нет, поэтому они очень похожи. Где-то он там выступает перед какими-то другими людьми.В этом-то и есть очень большой фокус. В последний раз, когда Владимир Владимирович общался с людьми и это произвело какое-то впечатление, это было, когда какая-то женщина очень долго выговаривала, и его еще с затылка в это время снимали почему-то. Видимо, это было какая-то любительская съемка, хотя непонятно, кто может любительски снимать из-за спины у президента. Понимаете, человек, который строит вертикаль, он должен понимать, чем тщательней он ее строит, тем дальше он от основания вертикали. А у основания вертикали находимся все мы.
Мне очень было бы интересно узнать, каким образом мэр такого города как Москва составляет себе мнение о том, что думают и говорят, собственно говоря, москвичи. Я думаю, что эти механизмы очень несовершенны.
М.Максимова
―
Тут как раз Станислав Белковский обратил внимания, и не он единственный, на то, как принимаются решения. В первой части упомянули парад Победы, 75-летие Победы, которое было перенесено. И то, каким образом это было сделано. То есть решение, разумеется, озвучит президент. Но это прошло по схеме, которая использовалась уже много раз, в том числе, с Крымом точно так же было и с поправками в Конституцию. То есть когда кто-то обращается с просьбой — Терешкова или с парадом Победы это были ветеранские организации — то есть идет обращение, и потом Путин как бы соглашается с требованием народа. Вот это вот зачем? И нет ли здесь какой-то для него опасности потери авторитета? То есть не он это говорит, что в условиях коронавируса это, действительно… то есть нужно переносить парад. Нет, это просто попросили — и он как бы ответил — да, хорошо.
В.Уткин
―
Я, честно говоря, не знаю. Мы часто иронизируем, что у президента есть друзья, которые получают все — государственные заказы и так далее, — а остальные не получают ничего. А вот сейчас вы меня спрашиваете, почему нужно, чтобы какая то ветеранская организация… что за организация, каких она объединяет ветеранов? Ветеранов вообще осталось, бог знает, сколько, мало совсем. Понимаете, может быть, президент у нас так реагирует на просьбы. Мы же знаем, что президент сам по себе… но вот если его попросить… Друзья могут просить чаще, они же ближе — и получают всё. А вот ветеранские организации НРЗБ может что-то попросить.
В.Уткин: Вертикаль, понимаете, она же устроена как. Смотреть на нее сверху внизу — это же пропасть
Кстати, у меня такое ощущение бывает чисто бытовой, вы знаете, что у нас газопроводы по стране просто завиваются кольцами просто каким-то образом. И в этом есть определенная выгода. Я тоже прекрасно понимают. Но просто люди могут попросить президента. Вот вы можете попросить президента? Я, например, не могу. НРЗБ. Я человек неверующий, но, в принципе, мне кажется, что до бога больше допроситься, чем до президента.
М.Максимова
―
Хорошо. Собственно, и я планировала задать этот вопрос, но и слушатели — про сериал. Собственно, не про сам сериал. Тут некая история разносторонняя. Как я говорила, что Василий Уткин — это интересный со всех сторон человек.«Зулейха открывает глаза», который идет еще. Скандал разразился из-за трактовки темы татарских раскулаченных переселенцев, направленных в Сибирь, их трагической участи. Здесь говорят, что «вы историю переврали, героическое прошлое страны оболгали, Родину не любите». И тут еще интересно, когда появились комментарии: Как же так накануне Пасхи показывают антисоветский фильм? Это как? Это какая должна быть, что ли, каша в голове?
В.Уткин
―
Ну, конечно, каша. Ну, нормально. Разумеется, каша. И всё же должно быть увязано одно с другим. Самый простой навык заключается в том… к сожалению, очень долго он распространяется на большие массы людей, которые иногда называет народом, с натугой распространяется… Но вот, возвращаясь к самой первой теме, мне совершенно все равно, есть Владимир Соловьев, нет Владимира Соловьева. Мне волнует, что на государственном телевидении нет больше никого. Вот в чем дело.Так же точно и здесь. Но как может раздражать, что существует иной взгляд на события истории. Иной взгляд должен быть постоянно на что-либо угодно другое. Иной взгляд на телефонную связь породил iPhone, например. Иной взгляд на телевидение… за то время, как я работаю, так или иначе, около телевидения, формат изменился уже трижды. За предшествующий срок они менялись один раз — с пленки на видео перешли люди. Почему же должна меняться, интересно, история?
Если вы хотите искать ее в своей голове, вы можете ходить сколько угодно долго в каком угодно виде, хоть истуканам каким-то поклоняйтесь. Но просто если это ваше собственное дело, то тогда, пожалуйста. Но такое же точно дело, собственно, у других людей, какое они составляют представление. Это просто не должно вас касаться.
Тут на карантине очень много бывает бессмысленных совершенно споров и разговоров, потому что особенно как поговорить и делать-то нечего. Мы недавно разговаривали с моим близким другом журналистом — не буду его называть, поскольку это было непублично — и мы с ним договорились до того, что, знаете, что мы подразумеваем, например, под словом «антисемитизм». Ведь если очень широко это понимать, то нельзя рассказывать анекдоты про евреев, правда?
М.Максимова
―
Так.
В.Уткин
―
Дело в том, что я внутри себя могу думать абсолютно что угодно, вообще что угодно. Могу думать внутри себя что Земля стоит на трех слонах или трех китах или даже на обезьянах, что нормально. Но если я пытаюсь учить детей в школе, я тогда в этом случае неправ. Если при этом я агрессивен, тогда я точно совершенно уголовник, особенно если касается дела антисемитизма. Внутри себя я могу думать вообще всё что угодно. Людей это очень травмирует, что кто-то другой думает не так, как они, что всё это происходит на государственном канале, (боже мой, как будто у нас какие-то другие каналы кроме государственных), что это происходит всё в канун Пасхи. Но если бы не канун Пасхи, то накануне дня рождения Ленина. Потом это начало войны. Потом, в июле… Но июль, кстати говоря, это еще не месяц премьер, а с августа — опять одни годовщины, понимаете? Куда деваться?И, кстати, к вопросу НРЗБ в Северной Осетии.. Вы знаете, я думаю, что, может быть, прямой связи и нет. я не очень внимательно слушал новостные сообщения, но я абсолютно уверен, чтобы в такой сложный момент люди начали сходиться и куда-то идти вместе, для этого они должны быть хорошенько разогреты. Я абсолютно убежден, что решение о том, что праздновать День Победы нужно в день памяти жертв Беслана — это без сомнения очень сильно разогрело людей.
Да, мы говорим, почему там, а не здесь — потому что там люди как-то беднее живут. Но это же еще в Северной Осетии происходит, а, например, не в Махачкале, где тоже очень бедно люди живут. Это всё одно с другим сплетается. Поэтому такими годовщинами люди, к сожалению, мыслят.
Я прочитал книгу Гузель Яхиной, я не смотрел фильм, честно говоря. Я подожду, пока полностью сериал будет в интернете и тогда уже посмотрю. Я не готов каждый день смотреть по чуть-чуть. Но опять-таки даже если это не очень удачный фильм, ну что ж теперь делать? Я Гаю Ричи простил пару провалов. Что же мне на Чулпан сердиться, спрашивается?
М.Максимова
―
А что касается не самого даже сериала, а той ситуации, что книга-то вышла не вчера. То есть книга, по которой был снят сериал, вышла, уже успела получит различные премии, люди покупали ее. Почему скандал этот не разразился тогда? Почему все эти обиды появились и были озвучены только после того, как сериал появился? То есть это у нас получается так же, как у нас самая читающая нация?
В.Уткин
―
Ну, она самая читающая. У нас же книги издаются любые, а на телевидении существует серьезная цензура. Все понимают, что телевидение — это гораздо более доходчивый способ донесения чего бы то ни было для людей, особенно для людей не очень образованных, которые проще в своих реакциях, то есть примитивней устроены. Вот и всё. Потому что все дома сидят вдобавок еще ко всему. Очень трудно мириться с точкой зрения, чем-то отличной от твоей.Но вообще, всё это проявление, на мой взгляд, одного очень простого события. Вот именно в данном случае это конкретное возмущение… Вы знаете, если бы нашей стране как это должно быть сделано давно и как это произошло во всем мире, — были открыты архивы, связанные с Великой Отечественной войной для любых исследований — только это одно было бы действием, реально направленным на то, чтобы люди знали правду о войне, и это же самое немедленно приучило бы людей к тому, что существуют разные взгляды на войну.
Ошибочно думать, что мир в народе достигается посредством того, что возобладало одну точка зрения. Это не так. Мир достигается посредством того, что люди начинают понимать, что должны быть и возможны разные точки зрения. Вот и всё.
В.Уткин: Я человек неверующий, но, в принципе, мне кажется, что до бога больше допроситься, чем до президента
Я читал дискуссии в связи с фильмом Чулпан Хаматовой в Фейсбуке у моего давнего приятеля он, когда-то был главным дератором «Советского спорта». И написал в эту газету довольно много и много с ним общался. Очень уважаю Коца, он сейчас главный редактор журнала «Родина». Я его никогда не читал, правда, но я имею, соответственно, имею представление о его работе по Фейсбуку. Он написал по этому поводу очень проникновенный возмущенный текст о том, что как это так — и приводит в пример фильм художественный, который создан фронтовиками, людьми, которые застали начало войны. Он, безусловно, прав.
Люди, которые видели сами войну и другие люди, которые до сих пор смотрят на это такие глазами — ну, что делать? Они так это переживают. Кто им в этом откажет? Но это вообще редкое качество. Но, тем не менее, прошло 75 лет. Вы знаете, 75 лет — это какой-то юбилей, чтобы вспомнить, но вообще-то, дистанция, чтобы забыть, пережить и пойти дальше. Вот война 12-го года. НРЗБ Пожар Москвы кто-то сейчас остро чувствует, мне просто интересно? Нет. А если бы чувствовал. Ну, наверное, человек вызывал бы некоторую тревогу, правда?
М.Максимова
―
Должно пройти время просто.
В.Уткин
―
Нет, должны быть открыты архивы, чтобы студенты могли в них копаться, писать курсовые работы, дипломные, чтобы ученые, если они закостенели в своих взглядах, чтобы получали вопросы от этих студентов, чтобы сами ученые могли писать диссертации на эти темы, а не друг другу закрывать статусные гештальты, НРЗБ переписывание и перекопирывание. Есть кто этим занимается, вы прекрасно это знаете. Вот о чем идет речь.
М.Максимова
―
Кстати, по поводу СМИ и вообще освещения, тут был скандал значительно меньших масштабов, тоже медийный, получается. Алексей Навальный раскритиковал Олега Кашина, собственно говоря, за то, что он выходит на канал «Россия-24», на радио «КП». Цитирую: «Шестерит по госканалам и врет не хуже Рудольфыча». Не знаю, вот позиция Навальная, которая, получается, сформулирована: «Кто не с нами, тот против нас», она имеет право на существование или главное в этой ситуации не лицемерить и говорить то, что ты думаешь и не важно, на каком канале?
В.Уткин
―
Во-первых, почему бы Кашину и не врать, спрашивается? Кашин не инсайдер, Кашин не журналист, которого послали расследовать. Кашин публицист. То, что он говорит — его мнение. Почему бы ему и не врать в терминологии Навального или вообще не врать? Пусть врет, а другие люди составляют себе об этом мнение. Почему нет? Как можно запретить человеку врать, спрашивается? Я даже не знаю. Если он свидетельствует под присягой, то его можно за это наказать, а так он может врать, и всем это может быть очевидным. Кому-то это может нравиться. Все же знают прекрасно, что Жириновский врет. НРЗБ потому что все понимают НРЗБ, никогда не воплотится. Так же точно и здесь.Мне кажется, это немножко из разряда «что я, сторож брату моему Кашину?», понимаете? Вот он публицист, я публицист. Александр Глебович Невзоров — большой публицист. Навальный — политический деятель. Мы все немножечко врем, потому что мы работаем не в области истины, лжи и неправды. Мы работаем в области мнений. Вот и всё. И наш аппарат для выяснения НРЗБ дискуссии и сосуществования. Поэтому мне, конечно, в данном случае ближе позиция Навального, чем Кашина. Я вообще не поклонник Кашина.
М.Максимова
―
Но он же говорит одно и то же и у нас и там.
В.Уткин
―
Кто?
М.Максимова
―
Кашин. Он у нас в эфире бывает периодически.
В.Уткин
―
За этим тем более не слежу, простите меня, пожалуйста. Я вроде такой молодой человек, чтобы сличить, что говорит Кашин в разных СМИ. Для Алексея Анатольевича, которого я благодарю за моральную поддержку в ситуации с Соловьевым, это, конечно, суть и хлеб, а для меня-то нет. Я медиаменеджер. Мне ближе позиция Алексея Алексеевича по поводу того, что у нас на радиостанции есть разные мнения и разные люди. В телевизоре тоже могут быть разные люди. Кашин может говорить сегодня одно, завтра другое. Какая разница.Все дело в том, что когда Кашин снова по своим собственным кашинским причинам начнет говорить то, что нравится Навальному, он не станет ему говорить: «Кашин, ты заврался пару раз, я больше не хочу с тобой иметь дело». Будет его, скорей всего, приветствовать, я так думаю.
А вот НРЗБ останется Кашиным как человек увлекающийся, как человек, неравномерно интересующийся проблемами, поэтому от этого перекоса возникают разнообразные завиральные идеи и так далее. НРЗБ характеристика Кашина, на мой взгляд, то в первую очередь невероятная работоспособность журналиста. Он в свое время такое количество сделал интервью политических деятелей и ушедших в тираж НРЗБ и ранних ельцинских, что, по-моему, до сих пор, по-моему, такой базы аналогичной больше никто не создал. Когда то читал «Русская жизнь» с наслаждением. Ну, и что же мне теперь, сожалеть о том, что Кашин не нравится Навальному? Мнение Кашина меня вообще не интересует.
А еще Кашин человек, которому медведь не просто на ухо наступил, а, по-моему, приходит наступать каждую неделю, пел на митинге песню Егора Летова. Ну, это вообще НРЗБ какое-то действие, потому что с музыкальным слухом, как и с чувством юмора: если нет чувства юмора, должно быть чувство, что нет этого чувства. А если у нет слуха… мало того, ему еще никто никогда не говорил, оказывается…
М.Максимова
―
Хорошо. НРЗБ способности говорить не будем. У нас буквально несколько минут. Вначале смотрели на Василия Уткина как на предпринимателя, ИП, а вот на Василия Уткина как на разностороннего человека, россиянина. Вот как повлияла эта история с пандемией, чему научило, что изменило? Каким Василий Уткин выйдет — я надеюсь, карантин когда-нибудь закончится — из того карантина?
В.Уткин
―
Я не знаю, скорей всего, нищим.
М.Максимова
―
Если не считать экономической… Экономическую сторону мы обсудили уже в первой части.
В.Уткин
―
Я даже не знаю, что вам ответить на этот вопрос. Я надеюсь, что я выйду похудевшим, может быть, нищим. Это как раз это в меньшей степени лично меня волнует. Потому что то, что мы умеем, будет востребовано, и мы снова заработаем. А на государство я особенно не рассчитываю.
М.Максимова
―
Уклад жизни — вот это как-то поменяется?
В.Уткин
―
Когда вы говорите о росте домашнего насилия, я, живущий с собакой, я понимаю, что мне это не грозит. Я, видимо, был прав. Это очень трудный вопрос. Вы знаете, чему самому главному научила меня пандемия в данный момент? Не строить планов дальше пары дней, потому что это просто бессмысленно. Ты их постоянно пересматриваешь. Лучше их просто не строить.
М.Максимова
―
Не строить планы. Но, тем не менее, тоже коротко можно сказать по поводу спортивных даже медиа, и спорт после коронавируса, каким он будет?
В.Уткин
―
А, я думал, что вы меня спрашиваете, чтобы меня занесло в общественно-политические события? Во-первых, я привык об этом вялотекуще говорить по пятницам и по утрам, сейчас уже не могу, и поэтому копилось. А, во-вторых, есть такой замечательный поэт-обэриут. Из обэриутов вспоминают все обычно Хармса, иногда Заболоцкого раннего. Был такой замечательный поэт Александр Иванович Введенский. Вот у него в одном стихотворении есть замечательное выражение. Это просто строчка: «И тут у самой подлой мыши поперло матом из души». Вот, я думаю, это состояние, в которое многих ввергла пандемия. И я надеюсь только, что это не обрушится на ваших домашних, и что вы сумеете как-то со всем этим совладать. Мне вот сегодня Марина Максимова помогает очень канализировать отрицательную энергию в ехидные слова.
М.Максимова
―
Здорово получается. А в какие-то слова будут спортивные складываться? Потому что ведь спортивные медиа, они из наиболее пострадавших.
В.Уткин: В телевизоре тоже могут быть разные люди. Кашин может говорить сегодня одно, завтра другое
В.Уткин
―
Смотрите, Марина, например, вчера в сети ESPN вышел в эфир долгожданный и, судя по всему, эпохальный фильм о Майкле Джордане 10-серийный. Это колоссальное событие в спортивных медиа. У меня на канале — совершенно без рекламы опять-таки — вышел сегодня колоссальный фильм, который мы готовили долго про бои в Дагестане. Правда, надеялись, что это будет одновременно с боем Хабиба, но вышел так.Что это означает — жизнь спортивных медиа? Да ничего нового не означает. Мы работаем просто и делаем, что могли бы. Вот и всё. Спорт интересен в любом случае, потому что это часть жизни. И о спорте мы узнаем в тот момент, как он происходит, такой, какой он есть, мы его видим, не в пересказе, не в художественном осмыслении, а именно такой, какой он есть. Этого людям не хватало и будет не хватать, они будут его смотреть, будут на него ходить, будут им заниматься.
М.Максимова
―
На такой позитивной ноте… вышло у нас время уже. Это был персонально ваш Василий Уткин, спортивный журналист, комментатор, блогер и просто интересный с разных сторон человек. Спасибо большое.Я проанонсирую еще раз — про российскую Премьер-Лигу и про прочее, — приглашаю вас в 23-00. Будет «Футбольный клуб», будет трансляция. Поэтому задавайте все вопросы там, что касается футбола и спорта подробнее. А коротко еще скажу, что нас ждет в ближайшие несколько часов. После 16 — «Изнанка». Водитель скорой помощи в гостях у нас. После 17 часов «Особое мнение» у нас, по Zoom Сергей Смирнов, редактор «Медиазоны». А после 19 часов тоже «Особое мнение» и там — Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты». Слушайте, смотрите на канале «Эхо Москвы» на YouTube. А я с вами прощаюсь.