Алексей Уминский - Персонально ваш - 2020-03-25
Н. Росебашвили
―
15 часов и 6 минут. Это радиостанция «Эхо Москвы». Мы приветствуем всех, кто слушает программу «Персонально ваш». У микрофона – Нино Росебашвили. Я приветствую в студии Алексея Уминского, протоиерея, настоятеля храма Святой Троицы в Хохлах. Отец Алексей, здравствуйте!
А. Уминский
―
Здравствуйте, Нино!
Н. Росебашвили
―
Сразу скажу небольшое объявление. Владимир Путин выступит с обращением к населению России. Ожидается это обращение в ближайшее время. Поэтому как только Путин начнет выступать, мы обязательно прервемся и поставим прямую трансляцию, чтобы вы тоже все это слышали. А пока Владимир Владимирович еще не вышел со своим обращением, мы продолжим беседовать в обычном формате. Напомню, что у нас идет трансляция на Ютуб-канале «Эхо Москвы». +7 985 970 45 45 – номер для ваших СМС-сообщений.Отец Алексей, каких слов вы ждете сейчас от Путина?
А. Уминский
―
Я как-то не очень был сегодня готов к тому, что наш президент будет выступать с обращением к нации. Но я надеюсь, что это будут слова, с которыми президент успокоит людей, которые действительно переживают; предложит достаточно конкретные решения той проблемы, перед которой столкнулся сегодня мир и, конечно, наше государство; расскажет о том что делает само государство в разрешении этих проблем. И, наверное, какие-то новые меры будут введены для, может быть, карантина или локализации каких-то других служб, которые работают сейчас в нашей стране. Думаю, так. Ну, думаю, что все примерно так и ожидают этого всего.
Н. Росебашвили
―
К карантину мы с вами вернемся чуть позже. Вы сказали, скажет слова, чтобы успокоить людей. Вы имеете в виду, какую-то панику? Вообще, чувствуете какое-то волнение сейчас?
А. Уминский
―
Ну, в любом случае, конечно, люди встревожены. И это можно видеть на ленте в социальных сетях, где люди постоянно обсуждают именно эту тему – эпидемию. И существует масса каких-то, может быть, фейковых вещей. Есть вещи, которые действительно тревожат, потому что в Европе (в Италии, в Испании) распространение эпидемии идет по нарастающей. У меня в Италии очень много друзей. В том числе есть священники, которые служат там. И католические священники.И один из этих священников сейчас болен коронавирусом, я молюсь за него – это дон Франческо Браски, директор Амброзианской библиотеки в Милане. И, конечно, я тоже взволнован, надо сказать. Я не могу сказать, что я абсолютно спокоен. И поэтому мне хотелось бы, чтобы такая реальная, честная информация была доведена сегодня до всех.
А.Уминский: Если наступают испытания, эти испытания надо преодолевать с улыбкой
Н. Росебашвили
―
Мэр Москвы Сергей Собянин сегодня обновил свой указ о ситуации с распространением коронавируса, ввел ряд дополнительных ограничений – все, что касается временного закрытия городских библиотек, учреждений культурно досугового типа, всяких разных развлекательных, детских, в частности, центров. Ну, такое чувство, что церковь почему-то всегда отстает немного от этих указов, потому что еще не закрыты храмы, насколько я понимаю, и открыт доступ для посещения. Как так получается? Церковь все-таки, по-моему, сейчас как место массового скопления продолжает представлять опасность.
А. Уминский
―
Ну, не в большей степени, чем магазины, рестораны, кафе и общественный транспорт, скажем так. А может быть, даже в какой-то степени в меньшей, потому что во всех храмах Москвы – по крайней мере, это точно – проводятся все меры дезинфекции, о которых побеспокоился наш священный патриарх. И мы получили инструкции о том, как проводить таинства, каким образом дезинфицировать храмы, каким образом применять все способы контроля, в том числе над сотрудниками храма. У нас все сотрудники храма, приходя в храм, измеряют температуру, она записывается в журнал.У нас проводится дезинфекция храма после каждого богослужения и в течение дня несколько раз. Ну, как в других храмах. Во время причастия происходит дезинфекция каждый раз после каждого причастника. Исповедь у нас происходит на неком отдаленном расстоянии. Ну, как и все другие вещи. У нас не целуют иконы, у нас не прикасаются к святыням, не целуют руку священника. То есть в каком-то смысле церковь пошла на те меры очень сознательно.
И сегодня я услышал мнение нашего священноначалия, выраженное наши главным викарием – митрополитом Воскресенским Дионисием, который сказал что мы как только тоже будут предприняты меры по закрытию, карантину, церкви тоже закроются, если будут закрыты предприятия общественного питания в том числе.
Н. Росебашвили
―
Вы сами скорее сторонник жесткого карантина?
А. Уминский
―
Мне трудно сказать. Вы понимаете, я священник. И я для меня мое служение – это моя жизнь. И для меня всегда это, конечно, горечь и самый наихудший сценарий, если храмы действительно будут закрыты. Но, с другой стороны, я прекрасно понимаю, что если это необходимо для обеспечения безопасности людей, это сделать надо.
Росебашвили
―
А как вы как настоятель храма работаете с прихожанами? Что вы им рассказываете?
А. Уминский
―
Ну, во-первых, мы, конечно же, попросили всех наших прихожан пожилого возраста и людей со слабым иммунитетом и с хроническими заболеваниями в храм не приходить. У нас есть список прихожан храма с их контактами. Мы на этой неделе разослали всем пожилым прихожанам специальные указания, чтобы они сидели дома и не выходили на улицу. И разослали все контакты священников нашего храма, чтобы они могли позвонить при случае – и священник придет домой и причастит, и исповедует на дому.Также мы организовали помощь пожилым прихожанам среди наших прихожан, которые заботятся о том, чтобы люди были обеспечены продуктами и всем необходимым.
Н. Росебашвили
―
Во всех ли храмах такое сейчас?
А. Уминский
―
Я не могу сказать, во всех ли храмах. В нашем храме есть список прихода. Я знаю, что такие списки приходов существуют не везде. Но тем не менее я знаю, что указания даны именно такие, чтобы приходы обеспечивали пожилых прихожан. У нас есть такая возможность, в том числе каждому человеку прийти, позвонить в храм и оставить свои контакты – и дежурные священники приедут и помогут этим людям.А.Уминский: Я прекрасно понимаю, что если необходимо закрыть храмы для обеспечения безопасности людей, это сделать надо
Н. Росебашвили
―
А прихожане слушаются ваших рекомендация?
А. Уминский
―
Мои прихожане слушаются. Мы как-то так очень доверяем друг другу в нашем приходе. И у нас нет проблем. У нас никто не фрондерствует в эти дни, понимая, что не стоит это делать.
Н. Росебашвили
―
Напомню, что в студии «Эха Москвы» Алексей Уминский, протоиерей, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах. Еще раз напомню, что продолжается трансляция на Ютуб-канале «Эхо Москвы». Отец Алексей, вы сказали про такую выездную службу, когда священники сами приезжают домой к прихожанам, которые не могут по каким-то причинам самостоятельно выйти из дома. Вы потом этих священников как-то проверяете? Вы уверены, у вас есть какие-то гарантии, что они, например, на месте не заразятся чем-нибудь?
А. Уминский
―
Ну, у нас нет гарантий вообще никаких. Мы идем по улице, мы садимся в метро, мы приходим в магазин, я прихожу на прямой эфир на «Эхо Москвы». У меня нет никаких гарантий даже здесь. Мы проверяем температуру. Так как нам положено, мы каждый день с утра проверяем температуру. Мы всех предупредили, и все знают, что при малейших симптомах любых недомоганий никто не имеет права приходить в храм или выходить на улицу, это все должно быть купировано моментально. Вот общие такие средства безопасности мы соблюдаем, конечно.
Н. Росебашвили
―
В начале эфира вы вспомнили про своего друга – итальянского священника. Напомню, что из-за пандемии, вспышки коронавируса в Италии по меньше мере 50 священников стали жертвами этой болезни. Вы не боитесь повторения такого?
А. Уминский
―
Вы знаете, я считаю, что страх, вообще, плохой советчик. И стараюсь вот этот страх, который, без сомнения, у каждого человека может рождаться, все-таки побеждать и своей верой, и просто каким-то, может быть, таким, знаете, природным веселым фатализмом, если можно так сказать.
Н. Росебашвили
―
Расшифруйте, пожалуйста, природный веселый фатализм в условиях пандемии – это вот что?
А. Уминский
―
Ну как сказать… Это понимать, что твоя жизнь в любом случае в руках Божьих. Это первое. Второе – что когда происходят такие вещи, от них можно застраховать себя только в какой-то определенной степени. И это всем понятно. Но если наступают испытания, эти испытания надо преодолевать с улыбкой. Лучше всего с улыбкой. Найти в себе возможность все-таки улыбаться при любых обстоятельствах и благодарить Бога. И в-третьих, это подумать о других в большей степени, чем о себе, потому что, конечно же, вокруг нас есть люди, которые, без сомнения, нуждаются в большей степени защиты и помощи, чем лично я сегодня, например.
Н. Росебашвили
―
Я, просто, скажу уже, наверное, от себя, что с улыбкой, но лучше все-таки мыть руки и соблюдать социальную дистанцию.
А. Уминский
―
Я мою руки вы себе не представляете как часто.
Н. Росебашвили
―
Как часто?
А. Уминский
―
Ну достаточно часто. Каждый час. Как вот я почитал – всё. Мне несложно выполнять вещи, которые я считаю разумными. И я думаю, что эти вещи должны быть исполнимы всеми людьми. И строить из себя героев на пустом месте не надо. Но и бояться тоже не надо.
Н. Росебашвили
―
Патриарх Кирилл призвал «смотреть на ситуацию через призму духовных знаний и подумать, что все это означает, почему Господь попускает эту язву». Я сейчас цитирую слова патриарха. – «И здесь возникает возможность подумать не только о гневе Божием, как это было в истории, но, скорее всего, о милости Божией». Как вы относитесь к таким словам? Можно ли в принципе пандемию, вот что-то такое массовое, страшное называть Божьей благодатью?А.Уминский: Мы получили инструкции о том, как проводить таинства, каким образом дезинфицировать храмы
А. Уминский
―
Ну, благодатью нет, наверное.
Н. Росебашвили
―
Божьей милостью, прошу прощения.
А. Уминский
―
Ну, я думаю, что это какой-то один из аспектов, о котором можно подумать. Может быть, наш святейший патриарх имел в виду, что в этот момент люди могут становиться лучше, добрее, внимательнее, более терпимыми, более снисходительными к другим. Потому что, на самом деле, наш 21-й век, с одной стороны, показывает нам, мы окружены девайсами, нанотехнологиями, какими-то потрясающими открытиями техническими, в том числе и медицинскими, а тут, получается, один человек чихнул, и всё это оказывается под вопросом, зачем это нужно, когда оказывается, что все равно самое главное – это тот, кто находится рядом с тобой, тот, которому ты смотришь в глаза.И мне кажется, что в этот момент милость заключается в том, что каждый из нас может понять, насколько мир-то хрупкий, насколько человек-то хрупкий, как мы, вообще-то, должны беречь друг друга, как мы должны нуждаться друг в друге, как мы можем прощать друг друга и по-настоящему полюбить друг друга вот в эти самые моменты. Мы же сегодня живем, понимаете.
Н. Росебашвили
―
А почему это осознание приходит только когда происходит что-то страшное и еще в мировых масштабах?
А. Уминский
―
Ну потому что человек – существо, которое привыкает к комфорту, к удобству, к стабильности. И в этой стабильности всегда твой ареал обитания ограничен, становится ограниченным только для тебя. И тебе совершенно неинтересно, что происходит там уже за балконом, понимаете. Тебе главное, чтобы тебя никто не тревожил, чтоб в твою дверь никто не стучал, чтоб тебе никто не мешал получать удовольствие. А здесь уже не получается, потому что ты понимаешь…Мой папа живет в другом конце города. Ему 85 лет. В какой-то момент я в суете могу забыть ему позвонить. А сейчас я звоню несколько раз в день.
Н. Росебашвили
―
Я надеюсь, что вы ограничиваетесь звонками.
А. Уминский
―
Нет, я завтра, конечно, поеду к нему с машиной продуктов, для того чтобы ему привезти все, что необходимо, чтоб он не выходил из дома в эти дни, и так далее. Я думаю, что вот это надо каждому осознать, что вот такой момент, когда мы должны еще раз встряхнуться и посмотреть друг на друга. Вот мы сегодня.
Н. Росебашвили
―
Встряхнуться и посмотреть друг на друга. Но приходят новости о том, как, например, растут продажи патронов, бейсбольных бит. То, что происходит в магазинах – это, конечно, скорее частные случаи, когда, например, люди расталкивают друг друга среди рядов и полок супермаркетов. К чему люди готовятся?
А. Уминский
―
Ох, эта сторона жизни мне как-то совсем неизвестна. Я по счастливым обстоятельствам как-то не покупаю никогда патронов и бейсбольных бит. И поэтому я не могу оценить степень этих очередей, которые стоят за туалетной бумагой или за бейсбольными битами. Я не встречал этого в своей жизни по милости Божьей. Наверное, есть в такие минуты в том числе и степень страха, который вызывает у человека агрессию, желание защититься от опасности. И это озлобляет человека по отношению к другим, он видит другого как потенциальный источник своей собственной смерти и опасности – и это вызывает агрессию. Это трагедия. Это очень плохо.
Н. Росебашвили
―
Отец Алексей Уминский, протоиерей, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах, в эфире радиостанции «Эхо Москвы». Напомню, программа «Персонально ваш», Отец Алексей, а что будет с пасхальными богослужениями?
А. Уминский
―
Я представления сейчас не имею, что будет с пасхальными богослужениями. Сценарий может быть совершенно различным. И я думаю, что сегодняшнее выступление президента как-то немножко даст нам вектор мысли, что делать в данном случае. Мы всегда в данном случае ожидаем благословения наших епископов, святейшего патриарха. И ожидаем от них решения этой проблемы.
Н. Росебашвили
―
А то, как они решают проблемы сейчас со своей стороны, вам кажется это достаточным?
А. Уминский
―
Мне кажется, это вполне разумные и достаточные меры, для того чтобы, с одной стороны, обезопасить пожилых людей; с другой стороны, не лишить людей очень важного в минуты опасности утешения, духовной поддержки, молитвы. Потому что люди верующие понимают, что в этот момент их общая молитва тоже имеет очень большой смысл. И поэтому церковь сегодня включила в свои богослужения специальную молитву против этой эпидемии.
Н. Росебашвили
―
Молитву, которую написал сам патриарх?
А. Уминский
―
Я не знаю. У нас есть богослужебная комиссия, которая занимается составлением текстов. Кто автор этой молитвы я не знаю.
Н. Росебашвили
―
Дьякон Андрей Кураев предложил… Давайте так немножечко перефразируем его предложение. Он хочет отменить пост для пожилых, точнее, даже зачесть карантин в счет великого поста.А.Уминский: Бог слышит молитву каждого человека. И покаяние, принесенное богу, совершается
А. Уминский
―
Конечно! Я думаю, что это правильная была бы мера. И здесь опять-таки наши пожилые люди привыкли все-таки получать такое благословение. Очень многие из них не решатся сами нарушить пост. И они, наверное, могли бы ожидать такого послабления от нашего епископата, потому что, действительно, люди закрыты в квартирах. Ну, что им принесут для еды, пускай они то и едят. Поэтому здесь в данном случае вполне возможно, что их затвор – гораздо лучший и строгий пост, чем какой-нибудь другой.
Н. Росебашвили
―
Ну тут же вопрос: почему с таким предложением выступает дьякон Андрей Кураев, а не патриарх Кирилл?
А. Уминский
―
Ну, у отца Андрея очень живой ум. И он всегда умеет рассуждать глобально. Это просто как свойство его характера, свойство его души. Я думаю, что не один он об этом думает. Вполне возможно, что подобные идеи родятся в ближайшее время и в епископате.
Н. Росебашвили
―
Ну вот тут тоже, как по мне, у меня остается такое чувство небольшого отставания.
А. Уминский
―
Ну, к сожалению, да. Всегда есть такой момент, что церковь всегда как бы говорит свое слово, уже когда все понятно и без этого. Есть такое.
Н. Росебашвили
―
А почему так получается? Это же абсурд немного.
А. Уминский
―
Ну, это свойство нашего традиционного мышления. Мы всегда, как бы храня какой-то такой свой медленный шаг, мы очень долго раскачиваемся. И, к сожалению, это так. На сегодня это является в том числе и проблемой нашей, потому что мы видим, что когда надо принимать решение более активно, более быстро, когда, наоборот, надо первыми думать, а не думать уже после того, как уже все решения приняты, что сделаем мы. Но, к сожалению, это так. Не знаю, может быть, эта эпидемия научит в том числе и церковь думать более эффективно, более активно.
Н. Росебашвили
―
Может ли церковь думать в отрыве от государства, официальной власти?
А. Уминский
―
Ну конечно. Нам придется думать о каких-то вещах, с которыми мы сталкиваемся. Мы уже сейчас применяем вещи, которые вызывают у многих традиционно мыслящих верующих такое недоумение и отторжение – ну, например, дезинфекция во время причащения. Многие возмущаются: «Как же так? Почему в это делаете?». Или запрет не целование иконы, или запрет на целование мощей.
Н. Росебашвили
―
Ну вот здесь, вы понимаете, такое противопоставление между традициями и между, давайте назовем это громко, вызовом временем (если мытье рук можно назвать вызовом времени).
А. Уминский
―
Ну, мы же понимаем, что, конечно, мы моем руки, но не задумываясь почему – есть какая-то привычка, выработанная с детства у многих. А у кого-то она, может быть, и не выработана, между прочим. Раньше, я помню, когда мы ходили в советскую школу, при входе в класс были специальные дежурные девочки с косичками, и мы должны были так руки показать – мыли руки. И тогда в класс нас пропускали. А без этого не пускали. Сейчас таких девочек с косичками у нас, к сожалению, нет.А если сейчас пойдут какие-то ограничения богослужений, храмы окажутся закрыты, и, например, на пасхальную службу прихожане не смогут в храм собраться, значит церковь должна будет очень быстро придумать и разработать некоторые богослужения, которые люди могут совершать по домам, возможность пасхальных служб семейных, понимаете, разработать новые способы богослужения в очень быстром таком ритме. И в этом смысле да, вот эти эпидемии могут в том числе подтолкнуть церковь к каким-то иным совершенно способам мышления.
Н. Росебашвили
―
Католическая церковь объявила, что верующим, которые заразились коронавирусом, будут прощены грехи. И медикам, которые сейчас за ними следят, их близким и родным, которые сейчас за ними тоже присматривают. Русская православная церковь может что-то подобное предложить?
А. Уминский
―
Ну, я не думаю, что Католическая церковь вот именно в таком ракурсе прощает грехи. Просто в Католической церкви сохранилась вот эта средневековая традиция индульгенций, которые являются неким таким актом юридическим. Это не значит, что прощаются все грехи. Это значит, что те люди, которые исполняют какие-то определенные духовные упражнения, в том числе молитвы или паломничества, по индульгенции, по милости божией забытые грехи, не исповеданные грехи, мелкие грехи прощаются. В православии нет такого просто понятия, как индульгенция. Наше покаяние – всегда личное отношение с Богом. Если я согрешил, мне не стоит труда попросить у бога прощения.
Н. Росебашвили
―
Но для этого необязательно, наверное, иди в церковь.
А. Уминский
―
В сегодняшних условиях совершенно необязательно, понимаете, потому что мы знаем, что бог слышит молитву каждого человека. И покаяние, принесенное Богу, оно совершается. Для этого не нужен вот этот юридизм, который церковь выработала в течение многих-многих веков.
Н. Росебашвили
―
А кто же его отменит, отец Алексей?
А. Уминский
―
Жизнь, понимаете. Она вносит такие коррективы неожиданные для нас. Оно помогает нам освободиться в том числе от этих наросших на церковь народных традиций благочестия, которые к самой вере не имеют никакого отношения. Потому что я могу почитать святую икону и, действительно, необязательно к ней прикасаться. Ну вот, например, старообрядцы не целуют иконы. Они целуют икону только раз в году на Пасху или на Торжество православия. То же самое по отношению к другим вещам. Очень многие вещи вошли в нашу традицию не как способ веры, а как такое народное благочестие, не объяснимое ничем. И оно очень глубоко вошло в сознание людей. К вере это отношения не имеет.А. Уминский: Каждый день в своей утренней молитве я молюсь за врачей, которые борются с коронавирусом
Н. Росебашвили
―
Будет ли означать отмена вот таких позвольте мне это назвать традициями, условностями освобождение какое-то людей? Люди станут более автономными, наверное, от церкви.
А. Уминский
―
Для какой-то группы людей – без всякого сомнения. Для какой-то группы людей, которая вдруг почувствует, что это никак не повлияло ни на их веру, ни на их отношение с Богом, ни на их отношение с ближним. Конечно, они это почувствуют просто в своей реальной практике богообщения. Вот и всё. А есть люди, которые так религиозно настроены и воспитаны, что для них иногда даже сам бог не так интересен, как икона; для которых не так интересен смысл, насколько горящая свеча. Такие всегда были и такие будут.
Н. Росебашвили
―
Напомню, что в эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Персонально ваш». У микрофона – Нино Росебавшили. Напротив меня в студии – отец Алексей Уминский, протоиерей, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах. У нас продолжается трансляция на Ютуб-канале «Эхо Москвы». +7 985 970 45 45 – номер для ваших СМС-сообщений. Мы все еще ждем, затаив дыхание, обращение Владимира Путина к нации, скажу я так громко.Вот в нашем чате пишут, что Путин перенесся на 15:45. Друзья, напомню на всякий случай, как только Владимир Владимирович начнет свое выступление, мы сразу же моментально включим это все в эфир, чтобы вы тоже вместе с нами это слушали. А пока мы делаем небольшой перерыв в программе «Персонально ваш». Но в Ютубе у нас все продолжается.
НОВОСТИ / РЕКЛАМА
Н. Росебашвили: 15
―
33. Продолжается программа «Персонально ваш». У микрофона Нино Росебашвили. Я еще раз приветствую в студии нашего гостя. Это отец Алексей Уминский, протоиерей, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах. Напомню, опять же, что у нас продолжается трансляция на YouTube канале «Эхо Москвы». Небольшой анонс: в 16:00 в программе «Условно ваш» у Егора Жукова будет политик Алексей Навальный. Также мы всё еще ждем обращение Владимира Путина, которое предварительно перенеслось на 15:45. С вашего позволения, я бы хотела, наверное, вернуться к коронавирусу - к такой бесконечной теме, которая тянется уже которую неделю - но обсудить с вами вот какой аспект. В Италии, в Испании, где пандемия вошла в какой-то невероятный пик, ежедневно огромное количество людей, которые умирают из-за этого вируса, ставит врачей перед очень нелегким выбором. В условиях ограниченных ресурсов, в условиях ограниченных мест в больницах, ограниченных аппаратов искусственной вентиляции легких, всё чаще слышим о том, что им приходится выбирать, кого спасать. Что вы можете сказать врачам, которые стоят перед этим выбором?
А. Уминский
―
О Господи, я бы даже испугался что-нибудь говорить таким людям. Никто из нас не имеет права советовать этим людям, потому что они стоят перед такой дилеммой. Я думаю, что в данной ситуации, если бы я оказался в ней, у меня бы просто отключились мозги. Понимаете, просто отключились бы мозги, потому что человек не может быть поставлен перед такой дилеммой. У человека нет права выбирать, понимаете? Поэтому советовать здесь этим людям я не могу ничего. Потому что любой мой совет - это ложь. Любой мой совет - это мимо цели. Только молиться Богу.Я читал какое-то обращение - пост итальянских врачей, где несколько врачей, которые считали себя такими прогрессивными атеистами, попали в эти условия. Они поняли, что без того, чтобы молиться, они просто не могут дышать. Потому что ниоткуда помощи они сами получить не могут.
А.Уминский: У нас никто не фрондерствует в эти дни, понимая, что не стоит это делать
Поэтому единственное - дорогие мои, мы с вами, мы молимся за вас, дорогие мои врачи. Каждый день в своей утренней молитве я молюсь за врачей, которые борются с коронавирусом. Я молюсь за Италию, которую очень люблю, в которой у меня очень много друзей и моих близких. Всегда молюсь и Господу, и Божьей Матери, чтобы покров был крепким и наконец-то всё это кончилось, как можно быстрее.
Н. Росебашвили
―
К слову о Боге, который у нас теперь будет прописан в конституции. Как вам вообще такой поворот? Бог, правда, оказался в очень странном контексте, в очень странном предложении - как будто лапшой, обвешан какими-то непонятными уточнениями и всем остальным. Но, тем не менее, как факт.
А. Уминский
―
Я думаю, что именно сам контекст, в котором имя Божье оказалось употреблено, какой-то совершенно безвкусный и невнятный. Очевидно, что в этот контекст внесли Бога как бы «давайте, чтобы и этим было хорошо, и этим было хорошо». Потому что на самом деле, если нация действительно обращается к Богу, то он должен быть в начале конституции. Ну, как в Ирландии: «во славу святой единосущной Троицы, Отца, Сына и Святого Духа» - и начинается конституция. А тут как бы между боком, между делом. Вот то, что в заповедях...
Н. Росебашвили
―
Между предками и идеалами.
А. Уминский
―
Да. Как в заповеди: не упоминай имени Господа Бога твоего напрасно, всуе. Мне кажется, что такое употребление бога в конституции совершенно нелепо. Абсолютно нелепо. По крайней мере, я не думаю, что это достойное для него место.
Н. Росебашвили
―
Вы расцениваете это как оскорбление?
А. Уминский
―
Нет, конечно. Не как оскорбление, а как дурной вкус.
Н. Росебашвили
―
Дурной вкус? Давайте тогда продолжим немножко про конституцию и про поправки. К нам в эфир программы «Особое мнение» приходил главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, который всю программу говорил о том, что, наверное, единственная (это я уже позволю добавить от себя) поправка, которая имела бы место вообще в контексте обновления конституции - поправка о гарантиях государства для граждан России, у которых редкие и сложные заболевания - она как будто куда-то выскочила. Там про всё прописано - про обеды, опять же, про Бога, про единство предков и так далее. А вот это куда-то выскочило. Куда делась эта поправка?
А. Уминский
―
Я, честно говоря, не тот, кто составляет эти поправки.
Н. Росебашвили
―
А как вам кажется? Кто упустил? У кого всё это выскользнуло из рук?
А. Уминский
―
Я не могу ответить на этот вопрос. Я просто знаю, что Дмитрий Андреевич совершенно четко, ярко и с сердечной болью сформулировал эту свою мысль о том, что в конституции, если уж государство попытается вот эту странную формулировку «дети - это достояние государства». Слава Богу, всё-таки поменяли сам контекст.Я, конечно, всячески поддерживаю такого рода поправки в конституции. Если что-то и должно меняться, то это отношение к больным детям, которые в нашей стране умирают без помощи, ради которых общественные (почему-то общественные) организации при нашей бесплатной медицине должны собирать огромные миллионы, чтобы часть этих детей не умерла, чтобы хотя бы какая-то часть этих детей как граждане были сохранены для нашего государства.
Мне совершенно непонятно, почему именно здесь, когда у нас всё время провозглашается забота государства о нашем народонаселении, о сохранении жизни, о демографической проблеме, вдруг совершенно игнорируются те вещи, которые вполне осуществимы в таком большом и богатом государстве, как наша родина Российская Федерация.
Н. Росебашвили
―
У меня всё еще остался вопрос «почему».
А. Уминский
―
Почему - не знаю. Для меня это вопрос, понимаете? Я не знаю, почему. Спросите об этом нашего президента. Спросите об этом тех людей, которые готовили эти поправки - спортсменов, там, Исинбаеву. Кто там у нас еще? Прилепина, великого писателя. Вот почему они, такие все умные и конституционно грамотные, упустили эту поправку? Я не знаю, почему.А. Уминский: У нас государство чиновников, не настроенное на людей
Н. Росебашвили
―
Давайте тогда продолжим немножко про нашего президента, который вчера посетил больницу в Коммунарке, где наблюдаются люди с подозрением или уже с подтвержденным коронавирусом. Все как-то обратили внимание на то, что он был в немного другом защитном костюме. Как вам кажется, мы уже придираемся?
А. Уминский
―
Я думаю, что это придирка, конечно. Какая разница, в каком костюме был президент? В конце концов, раз он президент, пускай его защитят для дальнейших сроков, уже обнуленных, надолго и как следует. То, что он посетил Коммунарку, - это совершенно правильный шаг президента. Совершенно достойный и правильный шаг президента, конечно.
Н. Росебашвили
―
Тогда я еще раз напомню, что мы с минуты на минуту ждем обращение Владимира Путина к нации. Кстати говоря, пока никто не знает, что конкретно скажет президент, будут ли его слова касаться каких-то новых карантинных мер, или, например, возможного переноса парада Победы 9 мая. Правда, по последним сообщениям, подготовка идет в плановом режиме. Естественно, там усилены меры безопасности. Участникам парада меряют температуру и так далее. Вы понимаете, в условиях пандемии, какого-то всеобщего страха, о котором мы с вами говорили в начале передачи, какой смысл в этом параде сейчас? Для кого он?
А. Уминский
―
Странно, конечно - парад Победы без участников этого парада. Поэтому, конечно, совершенно разумной была бы мера, если такие условия карантина вдруг у нас возникнут, если действительно будет скачок пандемии в России, взять парад и перенести на какое-то другое время. В конце концов, ничего страшного с этим не произойдет. Такое мое мнение.
Н. Росебашвили
―
Перенести - вы имеете в виду...?
А. Уминский
―
На другие месяцы, например.
Н. Росебашвили
―
А вам кажется, что вопрос скорее в месяцах?
А. Уминский
―
Ну, всегда НРЗБ считать в месяцах.
Н. Росебашвили
―
Да, в году тоже 12 месяцев. Справедливое замечание. Напомню, что в студии программы «Персонально ваш» отец Алексей Уминский, протоиерей, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах. Продолжается YouTube трансляция «Эха Москвы». +7-985-970-45-45 - номер для ваших смс-сообщений.Продолжим. Давайте сделаем такой хитрый ход. Во время новостей, в перерыве, когда наша служба информации рассказывала нам, например, про студента Азата Мифтахова, которому продлили задержание, вы как-то так очень эмоционально, как мне показалось, прокомментировали это для наших зрителей. Давайте с вами повторим это для тех, кто слушает. О милости к тем, кто заслуженно или незаслуженно оказался сейчас в заключении, под каким-то надзором, особенно в условиях пандемии. Вот мы слышим, как, допустим, в Иране отпускают много тысяч преступников, задержанных (давайте назовем это так). В США, если я не ошибаюсь, тоже как-то собираются осуществлять подобные меры. Почему в России, например, этого не происходит?
А. Уминский
―
Мне кажется, что это то, о чем сегодня стоит задуматься и решить эту проблему как можно быстрее. Потому что действительно в довольно сложных условиях наших исправительных учреждений, исправительных колоний... Там есть люди, которые живут по 60-70 человек в одном помещении. Там стоят эти коечки в 3 этажа. Среди них огромное количество людей, осужденных не по опасным статьям. И в условиях карантина, эпидемии, например, было бы вполне реально и естественно таких людей, скажем, отправить под домашний арест.Это спокойно можно обеспечить. Костя Котов, который сидит в колонии в Покрове, которому давно уже пора даже по распоряжению суда перейти в СИЗО - в этой колонии до сих пор не получили документов из суда. Они видели трансляцию суда, а документов не получили. То есть они знают, что он не должен сидеть в колонии, а выпустить его из колонии они не могут, потому что до сих пор не дошла бумага. Вот так работает всё в нашей стране. Вы спрашиваете, почему церковь отстает.Только церковь отстает? У нас всё отстает. Вот таким образом. И конечно, сейчас об этом надо думать. Надо думать очень быстро и очень эффективно. И конечно же, надо обратить внимание на то, что все эти вещи должны быть решены. В том числе, надо думать об этих людях.
Я прочитал на ресурсе «Правмир» статью моего друга, с которым мы помогаем - он занимается бездомными в Москве. Наш приход, приют «Теплый прием», в котором находятся бездомные. Но на улицах Москвы остается огромное количество бездомных. О них вообще никто не думает. Никакие службы не собираются этих людей ни проверять, ни устраивать их куда-нибудь, на какой-то период хотя бы потому, что они - потенциальные источники эпидемии, понимаете? Им вообще перестали помогать. А как о них забыть? Это тоже наши граждане. Это люди, которые нуждаются в особенном внимании. Особенно в период эпидемии. Они не животные, они не бездомные собаки. У нас сейчас о бездомных собаках заботятся больше, чем о бездомных людях, понимаете? У нас есть приюты для бездомных собак, но у нас практически нет приютов для бездомных людей.
А. Уминский: То, что Путин посетил Коммунарку, - это совершенно достойный и правильный шаг
Н. Росебашвили
―
Но здесь я всё-таки, наверное, должна сделать небольшое уточнение, потому что в меру своих возможностей продолжает работать, например, ночлежка или фонд «Справедливая помощь доктора Лизы».
А. Уминский
―
Их очень мало. Они просто не справляются. У нас сейчас на улицах примерно 15 тысяч бездомных, которые нигде...
Н. Росебашвили
―
А чья это должна быть забота сейчас, если раньше этим занимались, как по мне, так исключительно благотворительные фонды?
А. Уминский
―
Это всегда забота государства в первую очередь. Общественные организации - помощники государства в решении этих проблем.
Н. Росебашвили
―
Почему эти проблемы тоже как-то выскальзывают из рук? Как так? Слишком много других дел?
А. Уминский
―
У нас, к сожалению, не социальное государство. У нас государство чиновников, не настроенное на людей. До сих пор не настроенное на людей. Может быть, сейчас, в условиях эпидемии, всё-таки стоит наконец обратиться и защищать людей. У нас ведь сейчас, когда происходят все эти истории с больницами, чиновники - они же привыкли, что у них свои больницы, у них есть свои врачи.
Н. Росебашвили
―
Кто-то даже аппараты ИВЛ покупает.
А. Уминский
―
Да, кто-то покупает себе аппараты ИВЛ. Типа, мы-то переживем, а что до вас - какое нам дело? Вот сейчас это всё рухнет, я надеюсь, и чиновникам придется лечиться там же, где лечатся обычные граждане. Потому что вот так должно быть.
Н. Росебашвили
―
Слушайте, это похоже на какую-то совершенно глобальную перемену в жизни Российского государства.
А. Уминский
―
Вот видите! Почему я и говорю, что эпидемия НРЗБ Божья.
Н. Росебашвили
―
Как вы хитро перевернули слова патриарха! Он, конечно, не говорил ничего ни про чиновников, которым придется лечиться в России, ни про... Вам бы, наверное, выступить пресс-секретарем патриарха Кирилла. Вам - это я обращаюсь к нашему гостю. Это протоиерей Алексей Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах. Давайте тогда еще чуть-чуть поговорим с вами про карантинные меры. Владимир Путин немножко опаздывает. В студии мы его не ждем, скажу я для всех, кто слушает нашу передачу с самого начала. Мы продолжаем ждать его обращения к нации. Как только Владимир Владимирович выступит, мы сразу включим его в прямой эфир. Про ужесточенные меры по нарушению карантина. Спикер Госдумы Вячеслав Володин сегодня внес, в частности, законопроект. Там, конечно, какие-то невероятные и штрафы, и меры пресечения. Допустим, штрафы на сумму от 500 тыс. до 1 млн. рублей, лишение свободы на 3 года - это для тех, кто, например, нарушил карантин, и его действия привели к массовому заболеванию людей. Где здесь граница? Где здесь адекватные меры, где неадекватные? То, что предлагает Володин - как вы расцениваете его предложение?
А. Уминский
―
Для того, чтобы вводить эти меры, государство должно обеспечить людей, находящихся на карантине, таким образом, чтобы они его не нарушали. Чтобы, например, люди, которым надо где-то доставать продукты питания, лекарства и так далее, не выходили на улицу. Чтобы была максимально обеспечена возможность обеспечения этих людей. Потому как можно ввести какие угодно меры и запугать как хочешь, но человеку придется выходить на улицу хотя бы для того, чтобы, не знаю, вынести мусорное ведро. Каким образом? Например, это будет обеспечивать государство. Вот мне кажется, что прежде, чем вводить подобные устрашающие вещи (хотя они, без сомнения, нужны, конечно), государство должно продумать момент обеспечения населения самым необходимым. Вот и всё. А после этого можно и вводить.
Н. Росебашвили
―
Ну, слушайте, так государство может всю жизнь пытаться всех всем обеспечить.
А. Уминский
―
Ну почему же? Мне кажется, что это достаточно просто и разумно. Понять, как будет вывозиться мусор, каким образом будут работать специально созданные для этого бригады людей из волонтеров или тех людей, которые придут на эту работу. То есть государство может обеспечить работой достаточное количество людей именно для того, чтобы они ходили по домам, приносили продукты, выносили мусор, приносили людям лекарства. Просто для этого надо набрать людей, для этой работы. Вот и всё.
Н. Росебашвили
―
У нас есть камеры слежения, которое отслеживают людей, которые нарушают карантин.
А. Уминский
―
Сейчас освобождается огромное количество людей, которые не ходят на работу. В том числе фрилансеров, которые очень страдают экономически, потому что они не получают никакой зарплаты. Пожалуйста, государство из фрилансеров может сделать эти группы людей, платить им зарплату, а они могут обеспечивать население необходимым. Вот и всё. И только после этого можно вводить какие-то устрашающие меры.
Н. Росебашвили
―
Тогда я еще, наверное, дополню этот самый законопроект, потому что я прочитала только первую его часть, которая касается заражения людей при нарушении карантина. Потому что, допустим, если нарушение карантина повлекло по неосторожности смерть человека, то это должно наказываться штрафом до 2 млн. рублей или заключением на срок до 5 лет. За смерть 2-х и более лиц предполагается наказывать на 7 лет.
А. Уминский
―
Да, я тоже читал об этом сегодня.
Н. Росебашвили
―
Тогда мы с вами, значит, остаемся на позиции, что государство сначала должно всех обеспечить, а потом уже...
А. Уминский
―
Конечно, иначе бессмысленно. Предположим, полный карантин. Я уже говорил: мой папа - ему 85 лет. Он не может выходить из дома. Он инвалид. Каким образом он будет получать лекарства, необходимые ему, и еду? Значит, я иду в магазин, покупаю всё, еду и привожу ему домой. Если я не могу выйти из дома, кто это будет делать?
Н. Росебашвили
―
Но, насколько я знаю, в своем обращении мэр Москвы Сергей Собянин рассказывал про волонтерские организации, про специальный сайт, куда можно зайти, телефон...
А. Уминский
―
Мой папа не пользуется интернетом, понимаете? Ему 85 лет. У нас огромное количество стариков, которые просто не владеют всеми этими современными технологиями.
Н. Росебашвили
―
А как так получается? Значит, люди некомпетентные - те, кто сейчас принимает решения?
А. Уминский
―
Это всё, понимаете, принимается на каком-то эмоциональном сдвиге и очень популистски. У нас всё очень настроено на некие популистские решения. «Смотрите, как мы заботимся о вас». Теперь мы всех будем ставить к стенке, как Рамзан Кадыров, по-моему...
Н. Росебашвили
―
Предложил убивать, да.
А. Уминский
―
Да, высказался неудачно. Надеюсь, что он извинится за эти свои выражения.
Н. Росебашвили
―
Обычно бывает наоборот.
А. Уминский
―
Но тем не менее, надо надеяться, что всё-таки такие вещи недопустимы. Так это же сигналы для каких-то других людей. Вы понимаете, это же ужасные сигналы, которые развязывают руки агрессивным людям, которые позволяют себе то, о чем вы говорили. Покупают пули и бейсбольные биты.
Н. Росебашвили
―
Но не только их.
А. Уминский
―
Но тем не менее, это популистские слова. За ними ничего не стоит. А надо, чтобы стояло.
Н. Росебашвили
―
Вот, например, слова Сергея Шойгу, нашего министра обороны, о том, что в России участились случаи диверсий в информационном поле. И существует «целый оппозиционный дивизион». Я не знаю, входим ли мы с вами в это определение - надеюсь, что нет. Это так называемые помощники внутри страны, которые, видимо, всячески пытаются мешать бороться с пандемией и вставлять какие-нибудь палки в колеса.
А. Уминский
―
Я не знаю, о ком он говорит. Честно.
Н. Росебашвили
―
У вас ни малейшего представления?
А. Уминский
―
Нет, может быть, он, как человек, отвечающий за безопасность страны, знает больше, чем я. Без всякого сомнения, знает больше. Не знаю, кого он имеет в виду. Это опять-таки общие фразы. Назови конкретно: какие-то спецслужбы зарубежных государств, которые, так сказать, внедряются к нам и пытаются сеять панику. Или еще что-то. Или к нам просто заносят эту заразу специально для того, чтобы наше население страдало от пандемии. Вроде такого нет.
Н. Росебашвили
―
Вроде такого нет. Напомню, что в студии программы «Персонально ваш» протоиерей Алексей Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах. Я бы хотела, наверное, еще раз вернуться ко всяким разным карантинным мерам и к Сергею Собянину. Допустим, его очередной указ от сегодняшнего числа касательно всех этих карантинных и ограничительных мер. Я обратила внимание на 8-й пункт - приостановка бесплатного проезда в общественном транспорте, которая теперь распространяется на студентов колледжей и вузов (не только детей, как это было раньше), а также на пожилых граждан старше 65 лет и граждан, страдающих хроническими заболеваниями. Как в таких условиях? Мы, опять же, понимаем, что есть, например, люди, которые живут одни или которые не умеют пользоваться интернетом. Вдруг раз - и, допустим, приостанавливается бесплатный проезд.
А. Уминский
―
Я не могу понять, почему вдруг бесплатный проезд является такой мерой? Потому что если человеку надо поехать, он заплатит за этот проезд, в конце концов. Ну, молодые люди, работающие и так далее, у которых есть какие-то небольшие средства, в том числе, для того, чтобы купить себе пачку сигарет или съесть бургер в каком-нибудь кафе - почему? Если вдруг у них заблокируют карточки, они что, перестанут выходить из дома? Они перестанут встречаться друг с другом где-то в парках?
Н. Росебашвили
―
Так должны же, отец Алексей!
А. Уминский
―
Нет запрета для молодых людей выходить из дома. Нет запрета для тех людей.
Н. Росебашвили
―
А должен быть?
А. Уминский
―
Да нет же. Вроде пока нет таких предписаний. Я понимаю, когда речь идет о детях школьного возраста. Потому что занятия в школах отменены, и дети в принципе не должны болтаться по городу без сопровождения взрослых. Всё-таки взрослые должны за ними наблюдать. И поэтому когда дети мотаются по торговым центрам, где-то там собираются бесконтрольно, может быть, в этом есть опасность для детей, потому что за ними никто не смотрит. Но если это совершеннолетние люди молодого возраста, я не вижу в этом никакого смысла, честно говоря.
Н. Росебашвили
―
Небольшое обновление. Согласно «Интерфаксу», который приводит слова Дмитрия Пескова, пресс-секретаря нашего президента (дословная цитата), «сегодня произошли изменения в графике президента. Он отменил вылет в Санкт-Петербург и остался в Москве. В настоящее время он работает и уже в самое ближайшие часы завершит работу над текстом своего обращения к гражданам. Трансляция обращения начнется после 16:00 по Москве». Напомню, что в это же время в программе «Условно ваш» у Егора Жукова в гостях должен быть политик Алексей Навальный. Но как только Владимир Владимирович решит выступить и обратиться с каким-то напутственным словом к нации, мы обязательно это поставим, чтобы вы всё это послушали. У нас остается буквально несколько минут до конца нашей программы, но продолжается трансляция на YouTube канале «Эхо Москвы». +7-985-970-45-45 - это номер для ваших смс-сообщений. Сейчас попробую, тут было одно хорошее сообщение, которое я хотела вам зачитать. Просят напомнить вам, что вы можете занести вирус при посещении вашего отца. Учитывая, что вы собираетесь к нему сейчас.
А. Уминский
―
Я об этом думаю всегда. Поэтому я еще раз хочу сказать, что все свои контакты я проверяю. Я регулярно провожу дезинфекцию рук, лица и всего прочего и проверяю температуру. Поэтому об этом я думаю в первую очередь.
Н. Росебашвили
―
Еще одно сообщение: «Почему церковь не приютит бездомных?».
А. Уминский
―
Церковь как раз занимается приютом бездомных. Как раз этот приют, о котором я говорил - «Теплый прием» - это церковный приют. Это «Ангар спасения», который работает при отделе социальной помощи и милосердия Московского патриархата. Это дома трудолюбия «Ной», которые существуют, созданы не только церковью, но окормляются в том числе церковью. Церковь много делает для помощи бездомным.
Н. Росебашвили
―
Будем следить. Извините, у нас, к сожалению, закончилось время нашей передачи. Программа «Персонально ваш». В студии был протоиерей Алексей Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах. Спасибо большое, отец Алексей!
А. Уминский
―
И вам спасибо! Не болейте!
Н. Росебашвили
―
Всего доброго!