Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2019-12-17
Е.Бунтман
―
Добрый день, Нино Росебашвили, Евгений Бунтман, как всегда по вторникам после некоторого перерыва к нам присоединяется Сергей Алексашенко. Сергей Владимирович, здравствуйте.
Н.Росебашвили
―
Добрый день.
С.Алексашенко
―
Здоавствуйте, Нино, здравствуйте, Евгений.
Е.Бунтман
―
Давайте начнем с истории с Рамблером. Что она для вас, как вы ее себе представляете? Что случилось-то?
С.Алексашенко
―
Есть известная фраза, что деньги не пахнут. А в России деньги пахнут. Как только появляется значимая сумма денег, тут же появляется много желающих поделить ее, попросить откат, распил, занос. И вот как… Жили люди, все вроде как спокойно, вдруг ни с того, ни с сего на них свалилось 670 млн долларов. Как-то вот не по-человечески. Делиться же надо? Надо. Вот людей попросили поделиться.
Е.Бунтман
―
С кем? Кто попросил?
С.Алексашенко
―
Мы не знаем. Очередной Захарченко, очередной Черкалин. Какая разница, как их фамилии?
Е.Бунтман
―
Погоны-то есть у людей, которые попросили поделиться?
С.Алексашенко
―
Слушайте, погоны есть обязательно, я думаю, что они не ниже полковничьих. Ну, там мы можем спорить, зи какого ведомства, но судя по тому, что это высокие технологии, что-то, связанно с интернетом, с ФСБ, они как-то больше в этом разбираются. Это тот сектор экономики, который крышует ФСБ, несомненно. И вот ну… Вот вообще ситуация не стоит выеденного яйца. И второй момент, на которй нужно обратить внимание, что совершенно неприглядная роль Александра НРЗБ, который с радостью или без особой радости отдал свое имя, чтобы всю эту операцию провернуть.
Е.Бунтман
―
Вот вчера был совет директоров Рамблера, где Рамблер фактически сдал назад, сказал: «Это не мы, это наши субподрядчики», если упрощать. «И мы просим правоохранительные органы прекратить всю эту вакханалию».
С.Алексашенко: Как только появляется значимая сумма денег, тут же появляется много желающих поделить ее
С.Алексашенко
―
Знаете, мавр сделал свое дело, мавр может удалиться. Насколько я понимаю, претензионные права не принадлежат какой-то офшорной компании, которая к Рамблеру, может, имела когда-то какое-то отношение, но сейчас независима. Самое главное было – инициировать этот процесс. А дальше – в отношении дела Калви вспомните, сколько там было. И выпустить на поруки, и приехать на питерский экономический форум, прекратить уголовное преследование. Мы же это слышим постоянно. Сюжет настолько банальный… Попросил совет директором Рамблер что-то делать или нет. Там что, сидят генералы ФСБ, чтобы их кто-то слушал? Нет. Сказали и сказали. Герман Греф тоже сказал: «Я возмущен, этого не может быть». Конечно, не может быть, Герман Оскарович, в такой стране великой как Россия. Только регулярно случается.
Н.Росебашвили
―
Сюжет простой. А последствия?
С.Алексашенко
―
И последствия достаточно очевидные. Если людям повезет, они уедут из России и увезут с собой свои 670 млн долларов. Если им повезет чуть меньше, им придется поделиться какой-то частью этой суммы. А если им совсем не повезет, то они могут куда-нибудь присесеть и потерять большую часть, если не все 670 млн долларов. Вот три сценария. Налево пойдешь, прямо, направо…
Е.Бунтман
―
А не будет сценария «И жили они долго и счастливо»?
С.Алексашенко
―
Евгений, люди, которые сталкиваются с уголовным преследованием со стороны российских правоохранительных структур, для них уже… Они это будут помнить всегда. Для них это останется таким элементом жизни… Государство, которое на тебя наехало ни за что. Ты ничего плохого для этого государства не сделал, мог даже хорошее сделать. Места рабочие создавал, имидж страны в мире продвигал. Я надеюсь, что людям удастся сохранить свои деньги, которые они заработали, удастся жить долго и счастливо. Но помнить они об этом будут всегда. Есть вещи, которые ты не можешь забыть, осадочек останется. И сказать, что долго и счастливо… Мне хочется пожелать им долгой и счастливой жизни.
Е.Бунтман
―
Про другие последствия. Про репутационные издержки Рамблера и Сбербанка. Сбербанка, наверное, в первую очередь, как-то они вот оказались в этой истории.
С.Алексашенко
―
Послушайте, Сбербанк, по-моему, уже настолько тесно переплелся с интересами Российской Федерации, точнее, с интересами Кремля, что для его репутации. Единственное, что его спасает – мелочный бизнес в интернет-проектах Сбербанка… То Яндекс.Еда, Яндекс.Такси, то еще что-то. 40 бочек арестантов. Слава богу, на главный бизнес Сбербанка это пока не влияет, и все потери и убытки, которые там есть, траты денег на приобретение новых компаний, они не очень велики, и Грефу все это дело прощается. Но по большому счету, компания… Представьте какой-нибудь Bank of America, GP Motors. И вот он заключает стратегическое соглашение с Амазоном. И объявляется, с помпой, купил пакет акций, вошли в совет директоров, стратегическое партнерство. Проходит два года, говорит: «Надоел нам Амазон, разрываем соглашение, покупаем пакет в Гугле». Стратегическое соглашение, новые планы развития. Проходит два года: «Надоел нам Гугл, покупаем Майкрософт». Я себе такого представить не могу.
Е.Бунтман
―
У нас просто быстро развивающийся рынок, поэтому туда выгодно вкладываться, краткосрочные контракты…
С.Алексашенко
―
Я бы, наверное, поддержал эту гипотезу. Я не говорил, что у нас быстро развивающийся рынок, мне кажется, что у нас рынок, экономика, не развивающийся. Но все было бы хорошо, если бы, совершая все эти сделки, Сбербанк не говорил о стратегическом партнерстве, о прорыве в новых областях, а честно говорил как ВТБ, который скупает одну компанию за другой. То Ленту купит, то Теле-2. «Мы так, поспекулировать, сейчас цена вырастет – мы продадим». Абсолютно честный и жлобский подход. «У нас есть возможность купить подешевле, а продать подороже».
С.Алексашенко: Сбербанк уже настолько тесно переплелся с интересами Российской Федерации, точнее, с интересами Кремля
Е.Бунтман
―
Нормальный капиталистический подход.
С.Алексашенко
―
Вот к ВТБ, за исключением того, что это государственный банк и не его собачье дело – покупать чужие активы, у меня претензий нет. Бизнес-стратегия в данном случае понятна. Мы же говорим о Сбербанке и его бизнес-стратегии. Насколько я понимаю, все эти приобретения, которые Сбербанк делает, они никакой прибыли не приносят. Купил-продал и кроме того, что сделал какие-то заявления, которые сам через три месяца опровергаешь, ничего не происходит. Я бы так сказал, что на репутацию Сбербанка это не повлияет. А на репутацию лично Грефа, человека, который решил руководить таким венчурным фондом… Используя ресурсы Сбербанка, вот он демонстрирует свой полный непрофессионализм как инвестора. То есть, я ничего другого о нем в данном случае не говорю, я просто оцениваю Германа Грефа как такого инвестора. Успешные сделки, не успешные. Приносят они пользу тому фонду, который он возглавляет, или нет. Поэтому для меня Греф выглядит таким образом.А Рамблер… Он ничем не отличается от Яндекса, который меняет поисковые алгоритмы. С волками жить – по волчьи выть.
Н.Росебашвили
―
Тут сразу два вопроса. Во-первых, вы сказали, что всю эту историю крышует ФСБ и там, видимо, торчат какие-то погоны. У меня традиционный вопрос: «Доколе», потому что у нас не то чтобы 10 Рамблеров и 15 Яндексов, это же штучные компании, которые могут претендовать на что-то, развиваться и пытаться сделать прорыв в ИТ-сфере.
С.Алексашенко
―
Ответ из двух частей. Первое – мы не знаем, сколько у нас таких компаний. Вот про компанию Nginx мы месяц назад слыхом не слыхивали. Большинство из нас. Мы даже не знали, что она существует, а уж тем более – что она стоит больше 0,5 млрд долларов, которые за нее можно получить. Если бы полковники из ФСБ знали про нее, они бы наехали раньше.Второе – доколе. Ответ очень прост. До тех пор, пока в Росиси не будет независимого суда и не будет установлен гражданский контроль за спецслужбами. Два инструмента – это то, что должно случиться для того, чтобы… Чтобы не то что полковнику, а генералу ФСБ в страшном сне не могло присниться, что он приходит в какой-то бизнес и начинает его кошмарить. Всего два таких маленьких условия, которые должны предшествовать тому, чтобы этого больше никогда не было.
Н.Росебашвили
―
Когда пришла новость про Рамблер, внезапно консолидировалось интернет-сообщество, письма начали писать, высказываться. Вот та самая консолидация, которую мы ожидали в деле Калви, когда кошмарили бизнес… Насколько интетрнет-сообщество уступает силовикам? Они могут где-то что-то отстоять, или это проигранная история?
С.Алексашенко: Это проигранная история, никаких шансов на победу над ФСБ у интернет-сообщества и российского бизнеса
С.Алексашенко
―
это абсолютно проигранная история, никаких шансов на победу над ФСБ у интернет-сообщества и российского бизнеса…
Н.Росебашвили
―
Несмотря на то, что это технологии будущего? Они же могут быть умнее, попробовать обхитрить? Условно – дубинка против компьютера, я понимаю.
С.Алексашенко
―
Борьба со спецслужбами и борьба с государством – вещь довольно специфическая, это не дело бизнеса – этим заниматься. Вот если бы мы жили в прекрасной России будущего, прошлого или настоящего, в которой существует политическая конкуренция, в которой нынешнее правительство опирается на одну политическую партию, но есть другая политическая партия, которая на выборах 21 года имеет все шансы победить и сформировать свое правительство, вот тогда бы интернет-сообщество обратилось бы к оппозиционной партии и начало бы ее поддерживать. И через интернет рекламировать ее, продвигать политическую рекламу, давать разные площадки. И сделать так, чтобы на выборах 21 года победила другая партия. И чтобы она установила гражданский контроль над ФСБ, чтобы она добилась расследования всех этих дел следственными органами, довела бы все это дело до суда, нашла бы полковников, генералов, кто акцептовал, что акцептовал. Вот как может работать бизнес. Российский интернет-бизнес, например, может сделать демонстративную акцию. «Ребят, давайте мы на 10 минут положим весь российский интернет», И положили.Объявить заранее, что не беспокоиться, что с нуля часов по Москве на десять минут российский интернет ляжет. Тут же какие-нибудь атомные электростанции остановятся, железные дороги перестанут, ракеты стратегические, сбои начнутся… Но я подозреваю, что на такой смелый и радикальный шаг российский бизнес не готов. Это не его задача – сражаться с властью, с политической партией, которая находится у власти. Это задача других политиков. А бизнес их не хочет поддерживать по разным причинам.
Е.Бунтман
―
Еще одна тема. В России начала дорожать мобильная связь. Но здесь называют причину. Вымпелком говорит, что мобильная связь дорожает из-за суверенного интернета. То, о чем мы говорили, что пересматривают параметры тарифов из-за закона Яровой и закона о суверенном интернете. Это просто предлог какой-то благовидный? Или это начинают наступать последствия странного закона?
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что никакого предлога. О том, что стоимость услуг мобильной связи повысится под давлением государства, об этом говорили заранее. Эксперты на стадии обсуждения не могли согласовать цифры, потому что были разные гипотезы, с какой скоростью будет внедряться закон. Но о том, что у слуги мобильной связи вырастут, это было известно давно. Видимо, сейчас давление государства выросло до какого-то предела, что бизнесу ничего не остается, арендовать мощности… Бизнес не альтруист и не может работать в убыток, он все расходы перекладывает на потребителей, на нас с вами. Мне кажется, что достаточно прозрачная вещь. Как в 2014 году, Владимир Путин ввел санкции против стран Евросоюза, это был удар по полкам продовольственных магазинов России, пострадали российские потребители. От всего, что делают российские власти, если они вдруг по ошибке проснулись не с той ноги и сделали что-то полезное – наша жизнь становится лучше. Но как правило, они встают с той ноги, в трезвой памяти, делают что-то плохое. И за все это плохое нам приходится расплачиваться.
С.Алексашенко: О том, что стоимость услуг мобильной связи повысится под давлением государства, говорили заранее
Е.Бунтман
―
Про вывоз мусора и протесты. Вроде бы не будут вывозить в Шиес, но будут вывозить во Владимирскую и Калужскую область. В Татарстане столкновения жителей весьма пожилых, разгон ОМОНом. Это перестаёт в масштабные протесты? Что вообще делать с проблемой мусора?
С.Алексашенко
―
Понимаете, вопрос, будут ли протесты масштабные – это вопрос определений. В Шиесе протесты были масштабные или нет?
Е.Бунтман
―
Скорее да.
С.Алексашенко
―
По масштабам Шиеса – масштабный, несколько тысяч человек. По масштабам Москвы – что такое несколько тысяч человек? Вообще ни о чем. Мелкий, мало кем замеченный митинг.Если в Москве на Ходынском поле организуют мусорную свалку, я думаю, что и 10 000 человек могут выйти. Это же вопрос мотивации. Вспомните эти мусорные протесты, когда о них начали говорить, в Волоколамске, Ядрово. Не так далеко от Москвы. И там тоже были тысячи человек. Для маленького населенного пункта сотни и тысячи человек – это массово. Шиес поразил в хорошем смысле всю страну и всех аналитиков тем, что этот протест продолжался долго, упорно и люди не хотели отступать назад. И власть согласилась отступить. Что случится во Владимирской и Калужской области – мы увидим, насколько люди там беспокоятся о том качестве жизни, о жизни своих детей, своих внуков, хотят ли они дышать свежим воздухом или согласятся дышать диоксидами. Мы видим пример Коломны, которая… Технически – Московская область, на границе с Рязанской областью, ну вот там, насколько я понимаю, протесты не переросли в тот масштаб, сопоставимый с Шиесом.
Значит, здесь люди менее энергичные, менее интересующиеся своим качеством жизни. В Татарстане по сводкам люди достаточно энергично встают на защиту своего права на жизнь. С проблемой мусора…
Е.Бунтман
―
Его куда-то вывозить надо.
Н.Росебашвили
―
лучше перерабатывать.
С.Алексашенко
―
Смотрите, с мусором надо что-то делать. И мусор – это не просто абстракция, как физическое тело. Мусор – это вполне конкретные миллионы тонн, которые генерируются в крупных городах, мелких городах, поселках. В крупных городах они хотя бы вывозятся, а в мелких городах зачастую просто валяются вдоль дорог. Отказ правительства обсуждать эту проблему на протяжении последних 20 лет, когда деньги появились, когда на Россию вылилось больше 3,3 трлн нефтедолларов, за все эти деньги можно было давно всю эту мусорную проблему решить. И понять, какой мусор можно перерабатывать, какой – захоронить, закопать в землю, остатки бетона после строек, наверное, ничего страшного не случится. А какой мусор можно утилизировать. Биомусор, строить электростанции…Мир разработал огромное количество технологических решений. И вот сказать: «Есть такая планета Земля, на ней живут 7 млрд людей, и вот только нам не повезло, что у нас есть мусор». Вот никто в мире с это проблемой не сталкивается – а мы столкнулись и не знаем, как решить. Вот есть огромное количество примеров. Самый известный пример - Швеция импортирует мусор, чтобы шведские электростанции могли на нем работать.
То есть вот есть… Это же…
Н.Росебашвили
―
А почему мы так не можем?
Е.Бунтман
―
Я не понимаю, это просто не укладывается в логику. Можно же заработать, можно попилить огромное количество денег…
С.Алексашенко: У нас на мусоре, как и на всех коммунальных услугах, зарабатывают, пилят
С.Алексашенко
―
И у нас на этом зарабатывают. Вы не волнуйтесь, во всем, что касается «заработать и попилить» - у нас все в порядке. У нас на мусоре, как и на всех коммунальных услугах, зарабатывают, пилят. Проблема в том, что в тех странах, про которые мы говорим, там есть демократия. И там есть политики, которые рискуют потерять свое положение во власти. И поэтому они ищут, обсуждают решения с жителями, за которые они отвечают. Это является частью их избирательной программы, на местном уровне, национальном уровне. А в России нет никакой политики, есть вертикаль власти, есть только одно мнение, которое важно для того, что делать с мусором – мнение президента Российской Федерации. Вот он повелел своим решением назначить Ростех и сына генпрокурора Чайки ответственными за решение проблема мусора по всей стране. И Ростех сразу стал получать какие-то бюджетные ассигнования, строить мусоросжигательные заводы, полигоны по всей стране. Он получил поддержку единственного человека, мнение которого сегодня в России может на что-то повлиять.
Е.Бунтман
―
Так можно же заработать себе какие-то баллы в глаза прогрессивной общественности, сказать: «Вот, мы поручаем Чемизову, Ротенбергу и Чайке совместно создать экологическое предприятие, перерабатывать мусор. Мы вам дадим 100 трлн долларов, и постройте», Они попилят, поворуют и решат мусорную проблему. Я наивный, да?
С.Алексашенко
―
Они же именно это и сделали.
Н.Росебашвили
―
Но они не решили эту проблему.
С.Алексашенко
―
Им выдали деньги, они деньги попили и решили проблему так как они считают нужным. Ни один из них не идет на выборы, ни один из них не пользуется поддержкой избирателей, ни один из них не должен что-то кому-то демонстрировать. Он просто должен выполнить приказ. Приказ – закопать мусор. Ну, закопать. В радиусе 800 километров от Москвы, ближе яму не копать. Окей, провели радиус, случайным образом попали в Архангельскую область, Шиес… Дороги что ли для этого должны новые строить? Тогда попилить не удастся или меньше попилим. Они все делали ровно то, что от них просили. От них не просили учитывать мнение общества, у них нет в голове системы координат, что есть население, что у населения есть какие-то интересы, цели в жизни… Цель – попилить, вторая – сделать так, чтобы мусор не попадался на пути следования президентского кортежа.
Н.Росебашвили
―
Неужели все так просто?
С.Алексашенко
―
Нино, жизнь вообще штука простая.
Н.Росебашвили
―
Все, что вы говорите, звучит логично. Но очень печально. Это программа «Персонально ваш», по Скайпу со студией – экономист Сергей Алексашенко, мы вернемся к вам через несколько минут.НОВОСТИ
Е.Бунтман
―
Нино Росебашвили, Евгений Бунтман в студии, по Скайпу у нас Сергей Алексашенко, экономист. Россия и Китай просит снять часть санкций в отношении КНДР. Наверное, это повод поговорить про действенность санкций и про то, что такого прекрасного сделал Ким, чтобы с него снимать санкции.
Н.Росебашвили
―
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что Ким пока не сделал ничего прекрасного, но санкции оказали свой эффект, резко ухудшили экономическую ситуацию в Северной Корее. Санкции запретили использование северокорейской рабочей силы. И понятно, что после этого население Северной Кореи стало страдать в большей степени от голода, жизнь ухудшилась. И Китай из гуманитарных соображений говорит: «Мы можем их морить голодом, можем добиться, что они начнут вымирать, но нам не этого хочется, мы хотим другого». Поэтому все, что происходит вокруг Северной Кореи, говорит о том, что санкции могут работать. И чем меньше экономика страны, на которую накладываются санкции, тем больше эффект.
Е.Бунтман
―
Руководство Китая вряд ли можно упрекнуть в гуманизме…
С.Алексашенко
―
Мне кажется, других соображений нет, просто Китай чувствует себя такой, наверное, политической крышей в сложной международной обстановке для Северной Кореи, потому что в конечном итоге Северная Корея является соседом Китая. Она граничит с Россией и Китаем. Мы не очень понимаем, где она и что она. А для Китая есть совсем близкий сосед, есть совместные экономические планы по освоению того, что называют в России река Туманная, морские порты. И всегда в международных переговорах есть хороший и плохой полицейский. Вот Китай в переговорах с Северной Кореей играет роль хорошего полицейского, потому что Китай покупает северокорейский уголь, Китай оказывает гуманитарную помощь Северной Корее. Пытается защищать не то чтобы интересы Северной Кореи, но пытается помогать ей защищать интересы в том виде, в каком их видит Китай.И не надо забывать, что Китай каким-то образом проецирует ситуацию с Северной Кореей на себя. «А если вдруг санкции будут налагаться на Китай…». Тренируйся на кошках. Китай тренируется на Северной Корее.
Н.Росебашвили
―
Санкции, которые сейчас наложены на Северную Корею, они достаточны, избыточны? Или недостаточны?
С.Алексашенко: Цель – попилить, вторая – сделать так, чтобы мусор не попадался на пути следования президентского кортежа
С.Алексашенко
―
Санкции – это инструмент дипломатии, не средство изменения климата или чего-то еще. Это желание стран, которые накладывают санкции или мирового сообщества добиться изменения политики Северной Кореи, в частности – отказа от ядерного оружия и средств его доставки. Судя по тому, что сегодня Северная Корея не отказалась ни от того, ни от другого, то санкции пока своей цели не добились. Санкции… Работают достаточно сильно, чтобы население Северной Кореи почувствовало их действия, и у части населения, включая высокопоставленных политиков, причинно-следственные связи начнут формироваться в правильном направлении, что есть прямая связь между тем, что делает товарищ Ким и тем, что происходит в стране.
Е.Бунтман
―
Как-то пока этого не получается несмотря на санкции. Режим достаточно крепок. Как это часто бывает.
С.Алексашенко
―
У них своя борьба холодильника и телевизора. Это красивая фраза, но нужно чтобы еще и население сформулировало то, что холодильник борется с телевизором, потому что бывают люди, для которых холодильник сам по себе, телевизор – сам по себе. И между ними связи не существует.
Е.Бунтман
―
А если нет ни холодильника, ни телевизора… Главное, что мы узнали из этого – это про один из предметов экспорта… Оказывается, Северная Корея экспортирует гигантские статуи в соцреализме а африканские страны. Это ужасно интересно.
С.Алексашенко
―
Кто что может произвести, тот и экспортирует.
Е.Бунтман
―
Покупатели найдутся. Мне кажется, России надо задуматься. Давайте про Североамеркианские…
С.Алексашенко
―
Мы в области ракет и гигантский статуй Северной Корее фору дадим…
Е.Бунтман
―
У нас мельчают статуи…
С.Алексашенко
―
Ну как же, а Владимир около Кремля?
Е.Бунтман
―
Он же крошечный по сравнению с Петром, что вы. Давайте про Америку, история с Джулиани, Трампом и Украиной. Джулиани привез из Киева всевозможный компромат на Байдена, говорит, что никаких причин нет объявлять импичмент Трампу. И говорят про постоянную коррупцию в окружении Обамы. Он про второй срок говорит. Насколько это нанесет удар по Байдену?
С.Алексашенко
―
Понимаете, одно дело, что Джулиани говорит, другое дело – что он сможет продемонстрировать. Мне кажется, что Джулиани вместе с Трампом, у меня нет сомнений, что у их согласованные действия, что то, что делает Джулиани, Трамп поддерживает. И поощряет. Это как вот идти по лезвию бритвы. Ты никогда не знаешь, чем это закончится. У демократов эта процедура импичмента, они же тоже не очень хорошо понимают. В результате импичмента поддержка Трампа среди независимых избирателей вырастет или упадет? И то же самое здесь.Джулиани со своими усилиями помогает Трампу побеждать Байдена как потенциального конкурента или он дает дополнительные аргументы… «Смотрите, демократы же говорят, что Трамп использует свое положение в корыстных целях, чтобы топить своего политического оппонента». Джулиани напрямую и говорит, что именно этим и занимается.
И в какую сторону склонится общественное мнение или политическое мнение американцев в ноябре следующего года – мы не знаем. Такая обоюдоострая политическая игра, как… Если спросить Гарри Каспарова, как красочно описать, когда обе стороны, черная и белая, уже цейтнот, и начинают делать лихорадочные движения в надежде переиграть друг друга, а потом чешут репы и думают: «Елки-палки, что же я натворил». Когда выясняется, что ты проиграл. Когда ты выиграл – ты классно сыграл. Мне кажется, что сейчас и демократы, и Джулиани с Трампом играют вот в такую вот уже… Мне кажется, до контроля времени еще не дошло, до конца партии, которая завершается в ноябре. Тем не менее, стороны вышли за каноны классического дебюта, и никакие учебники эту ситуацию не описывают.
Н.Росебашвили
―
Насколько могут быть настоящими доказательства коррупции среди демократов? Джулиани показывал доказательства? У него есть материальные доказательства?
С.Алексашенко
―
Нино, понятие коррупции – это незаконное обогащение политика. И неким образом… Никаких документов, показывающих, что Байден получал какие-то деньги за оказание каких-то услуг, их нет. Надежда республиканцев – то, что Джулиани привез с собой некие письменные свидетельства, записанные в присутствии юристов, адвокатов, что они точно знают, что в таком-то сейфе лежат доказательства незаконной деятельности, есть телефонная запись разговора с Порошенко, который требовал прекратить уголовное дело. Но это все в сейфе, уголка в яйце, яйцо в перепелке, перепелка на елка, елка за горой и так далее. Но точно есть. Поэтому давайте искать яйцо и восстанавливать запись…
Е.Бунтман
―
это же получается обратка совершеннейшая. Сначала ураганил сын Трампа, который встречался с какими-то жуликами в Москве, а теперь абсолютно зеркальная ситуация. Сын Байдена в Киеве встречался со странными людьми, пытался заработать.
С.Алексашенко: Все, что происходит вокруг Северной Кореи, говорит о том, что санкции могут работать
С.Алексашенко
―
Разница в том, что Хантер Байден не пытался, он заработал очень приличные деньги, которые по всем оценкам явно превышают нормально вознаграждение члена совета директоров. Я не могу не согласиться с республиканцами в том, что по своим профессиональным качествам Хантер Байден явно не имел квалификации для работы в совете директоров компании, которая занимается добычей газа и пытается работать в нефтегазовом секторе. И третье, по случайному совпадению обстоятельств, назначение Хантера Байдена в этот совет директоров состоялось в тот момент, когда Джо байтен был вице-президентом США и отвечал за украинское направление в американской внешней политике.И при этом Джо Байден, будучи вице-президентом… Может быть, в семье Байден есть какая-то Китайская стена, но есть несколько фотографий, когда Джо Байден на гольфе был со своим сыном, а с ними был руководитель совета директоров или другой член совета директоров. То есть, Байден это дело знал.
И последнее, что Байден сделал заявление, что если вдруг его изберут, то он запретит Хантеру и другим членам своим семьи, что они таких ситуаций допускать не будут. Этот осадочек, Джон Байден признал, что что-то нехорошее…
Н.Росебашвили
―
Как эта история повлияла на рейтинги Байдена? Внутри партии и в целом?
С.Алексашенко
―
Эта история явно не добавила популярности Джо Байдену, его рейтинг прекратил расти, его позиция… Хотя он по-прежнему остается лидером в гонке демократов, но у него очень много времени и сил уходит на объяснение этой ситуации. И все его соперники как внутри демократической партии, так и республиканцев, Трамп очень хорошо знает об этом слабом месте Джо Байдена. Просто демократы не очень охотно пытаются заставить Байдена говорить на эту тему, и некая такая корпоративная солидарность, не хотят его выставлять в нехорошем свете, а вдруг он окажется кандидатом в президенты, и тогда получается, что они сами дадут Трампу в руки оружие для борьбы со своим партнером по партии. А Трамп, для него это главный мотив в борьбе с Байденом, потому что он достаточно хорошо видит, что есть два основных кандидата от демократов, один – это Байден, а второй – Сандерс/Уоррен. Скорее, сенатор Элизабет Уоррен.Поэтому он бьет Байдена этой историей, а Уоррен – за ее левые социалистические взгляды.
Е.Бунтман
―
Ну вот последнее, что мы видели на CNN. У Байдена – 30, у Уоррена и Сандерс – по 16 и 17, примерно вот так. В сумме у них примерно столько же, сколько у Байдена. И где-то вдалеке – Майкл Блумберг со своими 7%.
С.Алексашенко
―
Я бы вот на самом деле не стал сейчас делать никаких прогнозов и выводов относительно того, как пройдут праймериз. Если мы вспомним праймериз республиканцев перед выборами 16 года, то в начале Трамп занимал примерно такую же позицию, как Блумберг. Меньше 10%, его никто всерьез не рассматривал. Но он удачно выступил на первых праймериз, получил поддержку, его рейтинг начал расти, а там сразу же… Он по большому счету, на праймериз 16 года, Трамп нигде не был абсолютным победителем, он всегда получал 25-30%, но при большом количестве конкурентов этого оказалось достаточно, чтобы получить большинство голосов. Ситуация может развернуться по-разному. И то, что Джо Байден имеет 30%, не означает, что он выигрывает праймериз. Все говорят, что он проиграет первые праймериз в Нью-Гэмпшире и Айове. А что дальше будет происходить, как он будет себя вести…Мне кажется, рано делать какие-то прогнозы.
Е.Бунтман
―
Давайте попробуем порассуждать о судьбах бывших президентов в связи с Мушараффом, которого приговорили к смертной казни за… Официально обвинение – в госизмене, за то, что он превысил свои полномочия, объявил чрезвычайное положение, еще судей поувольнял. Обычная такая президентская работа. Чтобы продлить свое полномочие. Это как-то выходит за рамки разумного? Должен ли быть иммунитет у главы государства, если он не убивает людей, не устраивает бойню у себя в столице?
С.Алексашенко
―
Евгений, у президента не может быть иммунитета, если он совершал преступления. Самый лучший иммунитет для бывшего президента – не совершать преступлений, будешь жить долго и спокойно.
Е.Бунтман
―
Приходит следующий президент, вроде бы законная деятельность предыдущего оказывается преступлением.
С.Алексашенко
―
Смотрите. В США между 77 и 80 годом был президент Картер. Я думаю, многие его даже не помнят. Вот после Картера был Рейган, после Рейгана был Буш-старший, был Клинтон, Буш-младший, Обама, Трамп… Президент Картер живет, ему 96 лет, он ведет достаточно активную жизнь, ездит по стране, время от времени что-то делает, выращивает клубнику вот своими руками. Ведет, понятно, не медийную жизнь, но что-то делает. И несмотря на те скандалы, которые были в его время, к нему никаких претензий с точки зрения нарушения закона нет. И он живет долго и счастливо.А вот есть другая страна… Не будем брать Пакистан, Египет.
Е.Бунтман
―
Франция?
С.Алексашенко: Санкции – это инструмент дипломатии, не средство изменения климата или чего-то еще
С.Алексашенко
―
Южная Корея, где в момент перехода от военной диктатуры… Там последнего военного диктатора тоже осудили, но и следующие четыре президента, которые были избраны на вполне демократических выборах, их тоже посадили в тюрьму. Как правило за коррупцию. И страна решила сделать прививку всей политической элите, что нельзя. Не имеет права президент совершать преступления, даже если это не противоречит национальной черте корейцев, что брать взятки можно. Выяснилось, что Южная Корея встала на путь, что этого делать нельзя. И вот четырех президентов посадили, пятый… К нему претензий не предъявили.Поэтому лучший иммунитет, если вы делаете себе лично прививку, занимаетесь закаливанием, зарядкой. Если вы следите, то мне кажется, что для нынешнего президента – это лучшая защита от преследования в будущем.
Е.Бунтман
―
Самая хорошая защита от преследований в будущем – стать бессрочным президентом, диктатором. Когда ты понимаешь, что тебя обязательно накажут, то из своих соображений, государственной безопасности… «Если я уйду в отставку или уступлю… Лучше я останусь до конца жизни». Так же тоже можно?
С.Алексашенко
―
Можно и так но ты же не знаешь, что с тобой случится после смерти, как с твоим телом обойдутся, что о тебе будут говорить люди после тебя. В истории много примеров того, что происходит после смерти.
Н.Росебашвили
―
Один на Красной площади… Спасибо большое, это была программа «Персонально ваш».
Е.Бунтман
―
Сергей Алексашенко, Нино Росебашвили, Евгений Бунтман ее провели для вас, спасибо большое.
Н.Росебашвили
―
Спасибо.