Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2019-07-02
Е.Бунтман
―
Добрый день. Нино Росебашвили, Евгений Бунтман воссоединяются в «Персонально вашем» с Сергеем Алексашенко, экономистом, здравствуйте.
Н.Росебашвили
―
Сергей Владимирович, добрый день.
С.Алексашенко
―
Здравствуйте, Нино, здравствуйте, Евгений. Евгений, лично поздравляю, что называется, пользуясь случаем.
Е.Бунтман
―
Спасибо. Начнем все равно с грустного, дело Петрова и компании «Рольф». Вообще что происходит? Есть ли какие-то качественные отличия от дела Калви, которое мы обсуждали неоднократно, от дел Евтушенкова, Ходорковского и так далее? Просто отжимают?
С.Алексашенко
―
Я думаю, ближе всего, скорее, дело Михаила Ходорковского, потому что Сергей Петров, он был два созыва депутатом Государственной думы, и, в общем, мягко скажем, оставался в очень недружелюбной позиции ко многим инициативам Кремля. Он голосовал против закона подлецов, он голосовал против закона Яровой, он не явился на голосование по Крыму. В общем, проявлял свое свободомыслие, плюс – не скрывал своих контактов, например, с фондом «Либеральная миссия» и так далее. В общем, человек либеральных взглядов. Хорошо известно, еще в 82 году, когда ему было 28 лет, его исключили из партии и уволили из НРЗБ за участие в антисоветской организации. Собственно, эта история очень известна и она никем никогда не скрывалась.И поэтому я не исключаю, что в том, что его преследуют, есть часть политического заказа, политической установки. И не случайно, насколько я понимаю, достаточно длительное время уже, два года, он не появлялся в России. Значит, либо он что-то знал, ощущал, либо какие-то намеки были. А что касается всего остального наезда на бизнес, мне кажется, здесь ничего особенного нет. Проходят обыски без какого-либо предварительного разговора с участниками дела, без попытки выяснить обстоятельства.
Просто проводятся обыски, закладываются заложники, сотрудники компании…
Е.Бунтман
―
Как с Юкосом, да.
С.Алексашенко
―
Заложники были везде, конечно. У Калви тоже. Его самого выпустили, а его товарищи, коллеги по бизнесу, они в заложниках. Так со всеми… Мне кажется, что редко когда случаи можно найти преследования бизнесменов, чтобы не было заложников.
Е.Бунтман
―
Сергей Владимирович, вы сказали, что не исключаете политический заказ. А со стороны кого? Петров уже не действующий политик, один его голос против условного закона «подлецов» в целом картину не изменил.
С.Алексашенко
―
Вам же господин Путин все пояснил. Предателей ждет суровая неизбежная… Предательство может быть разным. Кого-то можно так прессовать, кого-то – так. Кого-то можно попытаться отравить, несмотря на то, что человек отсидел в тюрьме за уже совершенное преступление. В общем, мне кажется, что Путин все хорошо сказал, честно сказал. Про отношение обитателей всех кремлевских башен вне зависимости от того, как называются они, они все относятся к этому одинаково. Обратите внимание, что все те министры-экономисты, НРЗБ, вот как воды в рот набрали.Значит, они что-то такое знают, им что-то такое сказали, чтобы, не дай бог, они не НРЗБ свой голос в защиту человека, который, вообще говоря, бизнес построил с нуля. Можно говорить, что Ходорковский приватизировал ЮКОС, Башнефть была приватизирована… Все можно найти. Даже к Якобашвили можно придраться, потому что изначально Вимм-Билль-Данн, молокозаводы государственные, и там какая-то приватизация, партнеры у него какой-то с не очень понятной репутацией.
Сергей Петров – человек, который построил бизнес своими руками, с нуля, не приватизируя никаких активов. Собственно говоря, вопреки тому, что Владимир Путин несколько раз заявлял, что в России нельзя стать миллиардеров честным образом. Вот Сергей Петров – человек, который заработал свой миллиард абсолютно честным трудом.
Н.Росебашвили
―
В чате Ютуба пишут, что «Петров им не по зубам». Как вам кажется?
С.Алексашенко
―
Смотрите, то, что Сергей Петров – гражданин Российской Федерации и опасается ехать в Российскую Федерацию, значит, уже он по зубам. То, что следователи ФСБ наехали на его компанию «Рольф», это означает тоже, что по зубам. Посмотрим, что будет дальше происходить с этой компанией. Мне кажется, что человек, который написал это в Ютубе, он какой-то такой оптимист исторический.
Е.Бунтман
―
А кому дальше достанется бизнес? Вот вы говорили про политическую составляющую. Бизнес-составляющая какова здесь? В погонах или без погон?
С.Алексашенко
―
А разве важно, кому достанется этот бизнес? Мне кажется, что вообще точно совершенно не принципиальный вопрос. От того, что ЮКОС достался Роснефти или Башнефть досталась государству, а потом досталась НРЗБ, вам от этого жарко или холодно?
С.Алексашенко: Я не исключаю, что в том, что Петрова преследуют, есть часть политического заказа
Е.Бунтман
―
Это возвысило Сечина, несомненно.
С.Алексашенко
―
Он был велик и до того, как стал руководителем Роснефти, правда? Он был человеком, который отслеживал НРЗБ Владимира Путина, когда он был президентом. Куда уж важнее, куда выше?
Н.Росебашвили
―
Подождите. К слову о нефтяных компаниях, мне кажется, что это немного другой разговор. Компания «Рольф» - это чистый бизнес. И тем тысячам людей, которые там работают…
С.Алексашенко
―
Хорошо, а вот банк «Восточный»? Он управлялся, там был… Мажоритарными акционерами, акционером был фонд Baring Vostok. Вот приняли решение суда, теперь контролирующий акционер – господин Аветисян и его партнеры. Ну вот… Был один хозяин у бизнеса, стал другой. Вы можете что-нибудь сказать, Аветисян за красных, за белых, за зеленых? Какой-то… Был такой бизнесмен, который владел другим банком, который… Собственно говоря, согласился на НРЗБ долю, потом оказалось, что ему мало, и он захотел мажоритарную долю. Бизнес… «Рольф», в отличие от многих других, это бизнес не на бюджетных расходах или расходах государственных компаний, например, строительстве газопроводов. «Рольф» - это бизнес с деньгами населения, обслуживание тех, кто покупает автомобили.Соответственно, он свой бизнес создал. И если посмотреть на историю последних 5-7 лет, то можно найти много примеров, когда даже крупные автодилеры банкротились, будучи не в состоянии управлять сложным бизнесом в кризисной ситуации. «Рольф» приносит деньги. Соответственно, кому-то из… Либо из силовиков, либо из друзей российского президента, вот они посчитали, что они не хуже Петрова могут управлять бизнесом, и уж точно смогут на нем зарабатывать.
Е.Бунтман
―
У меня как у профана и дилетанта складывается ощущение, что идет какой-то большой передел бизнеса во всех сферах. То есть, это как-то аккумулируется в чьих-то руках или просто в других руках, и потом из этого извлекается выгода. Как «Восточный», из рук в руки передается. Даже неважно, в чьи руки, просто идет большой передел. Это ложное ощущение?
С.Алексашенко
―
Нет, оно не ложное. Оно идет с 2003 года, со времен ЮКОСа. Абсолютно такой надуманный уголовный процесс в отношении акционеров компании и разгром компании руками государства, он показал, что вот можно разгромить любую компанию, даже самую крупную. Под самым надуманным предлогом. И, собственно говоря, весь этот силовой рэкет и состоит в том, что с участием силовиков… Обратите внимание, вот без участия силовиков это называется сделкой по слиянию и поглощению, кто-то продает пакет акций. Вот там нет каких-то таких, что кто-то захватил бизнес. У бизнесменов, если силовики не вмешиваются, бывают случаи, что кто-то кому-то что-то продает.Кто-то продает маленький пакет, чтобы покупатель стал НРЗБ. Это нормально в бизнесе, когда акционеры меняются. Тем более, в бизнесе если есть крупные акционеры, два или три из которых могут тут же стать контролирующими. Но с участием силовиков… Вы использовали абсолютно правильно слово – переделка. Просто руками силовиков, с участием силовиков или в интересах силовиков идет передел бизнеса. Ты виноват хотя бы тем, что хочется мне кушать. Вот ты есть, я такую неприязнь испытываю, что прям кушать не могу. Поэтому забираю я твой бизнес.
Н.Росебашвили
―
Сергей Владимирович, вы постоянно повторяете, что вопрос не в том, что придут ли условные ФСБшники или силовики к бизнесмену или нет, а вопрос в том, когда они это сделают. Отсюда вопрос, когда в России перестанет существовать независимый бизнес? И к чему это приведет?
С.Алексашенко
―
Нино, я вынужден вас огорчить, что независимый бизнес не перестанет существовать никогда. Потому что всегда есть люди, которые считают, что они хитрее, умнее, что им повезет, что они договорятся, что их это не коснется… Собственно говоря, это вопрос из той же серии, что когда рухнет российская экономика. Ответ – никогда. Экономика не может рухнуть даже в годы самой страшной войны.Если посмотреть на Гражданскую войну, которая сто лет назад была, уж куда страшнее была разруха, по всей стране гуляли банды и все. И тем не менее, экономика была, продукты производились, как-то они…
Е.Бунтман
―
Вещевой обмен – это тоже экономика.
С.Алексашенко
―
Конечно. Экономика – это производство и распределение материальных благ. Экономика не может умереть никогда. И до тех пор… Собственно, и частный бизнес… Поскольку он разрешен российской Конституцией, российским законодательством, то тут задача сказать… В Советском Союзе был запрещен частный бизнес, тем не менее, он существовал. Поэтому ответ на ваш вопрос, Нино, никогда он не исчезнет. Он будет существовать. Просто он не будет двигаться…У нас как, никто не надеется на то, что частный бизнес, средний, малый, он как-то начнет расти, экономика от этого начнет расти, зарплаты начнут расти, доходы населения. Национальные проекты, государственные корпорации, стройки… Абсолютно такой госплановский подход. Послушайте президента, премьера, министров. У них же все разговоры о том, как они лично что-то такое придумают, а госкомпании это все реализуют.
С.Алексашенко: Руками силовиков, с участием силовиков или в интересах силовиков идет передел бизнеса
Вот все надежды на будущее у этих людей, которые определяют правила игры по стране, они связаны исключительно с государственным бизнесом. Для них частный бизнес – какая-то такая помеха… Ну, могут заниматься. До тех пор, пока кому-то не составят интерес.
Е.Бунтман
―
Я тогда чуть-чуть переформулирую, Нино, с твоего позволения, независимый от силовиков бизнес. Хорошо. Может ли он существовать сейчас?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что нет. Опять, наверное, я неправильно сказал. Наверное, в России сотни тысяч частных бизнесменов, сотни тысяч малых предприятий. Наверняка многие из них существуют независимо от силовиков.
Е.Бунтман
―
Все равно там всегда есть какой-нибудь участковый.
С.Алексашенко
―
Евгений, мы сейчас с вами начнем спорить, всегда или не всегда. Я думаю так интуитивно, что есть большое количество бизнесов, которые существуют так, что их силовики не видят, участковые на них внимания не обращают. Участковые это же… Две руки, две ноги, два глаза. А у него на участке 100 компаний работает. Не успевает он, даже если 24 часа будет бегать туда-сюда, он за всеми не успеет проследить. Поэтому наверняка кто-то сквозь его хищные лапы проскальзывает мимо.Но эта ситуация, она жизнеспособна ровно до тех пор, пока ваш бизнес не вырастет до какого-то предела, и вот из этих 100 компаний, находящихся на каком-то участке, вы не войдете в 10. Но с 10 участковый точно разберется.
Е.Бунтман
―
Еще про ФСБ и силовые организации. Мы читали примерно во всех СМИ, достойных СМИ, история расследования Ивана Голунова, из-за которого его как раз, скорее всего, со 100% вероятностью и подбросили ему наркотики. Про ФСБ и похоронный бизнес. Вообще, если в целом так рассуждать, можно ли рассматривать, например, ФСБ как некий рыночный субъект, как бизнес-субъект в России? То есть, это такая отдельная категория предпринимателей, по всей видимости?
С.Алексашенко
―
Нет, конечно. ФСБ – это силовая структура, тайная полиция, существование которой закреплено законом Российской Федерации. Это – структура, которой государство делегировало право на насилие, причем право на насилие не только по отношению к гражданам, но и по отношению к другим силовым структурам. То есть, вот такая супер-силовая структура. Супер право на насилие. И внутри этой корпорации, внутри этого органа это право на насилие делегируется каждому его сотруднику. То есть, каждый сотрудник этой организации имеет право… «Хочу взять в аренду один метр государственной границы». Вот все эти сотрудники ФСБ имеют право взять во временное пользование какой-то кусочек права на насилие.Сказать, что это бизнес, я не могу. Это – использование силы государства, возможностей государства в корыстных целях. Приватизация силовой функции государства. Какой же это бизнес? Это рэкет самый настоящий.
Е.Бунтман
―
Рэкет тоже бизнес в какой-то мере.
С.Алексашенко
―
Нет, рэкет – это преступление, Евгений.
Н.Росебашвили
―
У меня вопрос каждый раз, когда мы слышим такие новости как с компанией «Рольф» или с банком «Восточный», с инвест-климатом в России, который чувствует себя, конечно, так себе, скажем прямо. Может ли это стать угрозой для политического режима? Это же расшатывает экономику, расшатывает перспективы экономического роста…
С.Алексашенко
―
Нет, Нино. Опять НРЗБ вас в другую сторону. Политический режим это не раскачивает, потому что мы видим, что такой, как сказать, корпоративный протест очень локален и очень ограничен. Вот было дело Ивана Гоулнова, журналисты, объединившись, либеральные, оппозиционные, государственные, и выступили в защиту своего коллеги.Обратите внимание, что никто из них не попытался выдвинуть даже минимальных политических лозунгов, что вообще-то говоря, ненормально. И как только Голунова освободили, они все отскочили в сторону. Вот с бизнесом еще хуже, бизнесменов… Опять возвращаюсь к делу ЮКОСа, им показали и внятно объяснили, чтобы не вздумали вставать на защиту. Потому что так будет с каждым. Вы же видите, что у Ходорковского все обвинения были построены на песке, высосаны из пальца, на пустом месте. Вот то же самое может быть с каждым из вас.
Н.Росебашвили
―
Если так будет с каждым, то…
С.Алексашенко
―
Нино, может. Но каждый надеется, что с ним не будет. Потанин надеется, что с ним не будет. НРЗБ надеется. Ротенберг надеется, что с ним не будет. Евтушенков до поры до времени надеялся, что с ним не будет. А раз – и случилось. Понимаете, они же все надеются, крупные и мелкие, что с ними этого не случится. Ну правда же, это – игра в такую русскую рулетку. Крутишь, и все знают, что оно там есть, но все верят, что ты проскочишь. Но выясняется, что не получается.
Е.Бунтман
―
Олигархов больше нет, Путин говорит.
С.Алексашенко
―
Ну, и что?
Е.Бунтман
―
Их действительно нет или он превратно толкует слово «олигарх»?
С.Алексашенко
―
Это же вопрос определения.
Н.Росебашвили
―
Путин дал определение. «Те, кто использует свою близость к власти для получения сверхприбылей». Вот.
С.Алексашенко
―
Я считаю, что они есть в России. И поверьте, эти олигархи хорошо известны. Опять, как бы ни относились к Потанину, Фридману и Евтушенкову, они, возможно, были олигархами в 90 годы, когда использовали близость к власти для получения ресурса. Сейчас они никаких новых отсылок не получают. В лучшем случае они защищают имеющиеся активы, и вот их назвать в полной мере олигархами вряд ли возможно.
С.Алексашенко: Никто в стране не видит связи между нацпроектами и уровнем жизни, как это выражается
А вот Ротенбергов, Тимченко и прочую компанию, которая – друзья президента Путина, Сечин, Чемезов и так далее, они-то точно совершенно используют свою близость к власти для личного обогащения. А дальше по списку. А полковник Захарченко, а подполковник Черкалин… Они же все олигархи, все обладают миллиардными состояниями, если в рублях считать. Конечно же олигархи. И вот для чего-то им нужно право на насилие получать в свои руки? Для того, чтобы стать очередным маленьким олигархом. Он начинает с тысяч рублей… С миллионов ипшки начинают, а потом дорастают до миллиардов, потом покупают квартиры, чтобы там хранить деньги. Ну как, вот он уже и олигарх, просто мы до сих пор про него ничего не знаем, пока его не арестуют, и фамилии его можем не знать. Несть им числа…
Е.Бунтман
―
Еще про высказывания Путина, и про его теократизированный крах либерализма. Как вы это прокомментируете?
С.Алексашенко
―
Я это прокомментирую коротко и жестко. Не всякую глупость нужно обсуждать. Просто… Человек, вот на седьмом десятке лет, решил пофилософствовать. Бывает. И неудачно. Выступил как-то неудачно. Очевидно, что это – его личное философствование, основанное на его мировоззрении. Мы узнали много о его мировоззрении, но обсуждать глупость… Я считаю это пустой тратой времени.
Н.Росебашвили
―
Тогда давайте не про глупость, а про топ-менеджеров поговорим, про возможное лишение премии. Сегодня Дмитрий Медведев подписал распоряжение, согласно которому для топ-менеджеров госкомпаний ввели новый KPI. Теперь у нас госкомпании крупные должны будут помогать правительству выполнять майские указы Владимира Путина и помогать осуществлять все эти наши бесконечные нацпроекты. Получается, что мы опять пытаемся переложить, условно, что должна делать российская экономика, на госкомпанию? Правильно ли это? Кто может нам помочь в выполнении нацпроектов?
С.Алексашенко
―
Нино, не «мы», а «вы». То есть, не «мы», а «они» в Кремле пытаются на кого-то что-то переложить, потому что все эти нацпроект написаны таким образом, что они… Не устану повторять, в госплановской манере. «Мы должны, нам следует, нужно повысить….». Это нужно… Персонифицировать. Бессмысленно персонифицировать Путина. Он сам лично из того, что написано в майском указе, ничего сделать не может.И правительство тоже ничего не может.
Н.Росебашвили
―
Орешкин должен.
С.Алексашенко
―
Он один тоже ничего не может сделать. Может, рождаемость сможет повысить ограниченным образом. Но это же на нацпроекте никак не скажется. То есть, соответственно, нужно как-то размыть ответственность. И Путин сказал, выступая в Питере, что нацпроекты, госкомпании и так далее.Но дальше, если им поручили выполнять эти нацпроекты, участвовать, мы тут же… У министерства Орешкина нашелся какой-то НРЗБ, давайте заберем все это дело в KPI. То есть – их оценочные показатели. Может. В Администрации президента такой нашелся, Андрей Белоусов тоже такое слово знает. Теперь решили учитывать. Дальше идет вопрос, а в каком нацпроекте должен участвовать, например, Игорь Сечин или Алексей Миллер? Реализацией какого проекта? Я не знаю, я просто знаю, что и Игорь Сечин, и Алексей Миллер, и многие другие руководители госкомпаний получат свои бонусы вне зависимости от того, что будет показано в KPI. И размеры бонусов будут определять они сами. И мы даже не узнаем, потому что это государственная тайна. 10 млн долларов, 50 млн долларов… Мы же этого не знаем. Медведев подписал такое постановление.
Несколько лет назад он принимал решение, что все госкомпании должны платить 50% своей прибыли в бюджет. Дивидендов. Ну, принял такое решение. А потом выясняется, что всякая мелочь отчисляет. А Газпром, Ростех…
Н.Росебашвили
―
Слушайте, если такие указы вообще ни на что не влияют, то по каким правилам работает российская экономика?
С.Алексашенко
―
А причем здесь российская экономика? Это – взаимоотношения государства с теми менеджерами, который государство назначит. Имитация бурной деятельности. Медведев имитирует деятельность вместе со всем своим правительством. Что якобы от того, что установят KPI, национальные проекты выполнятся. От того, что национальные проекты выполнятся, россиянам будет жить лучше. Вот такая имитация. Путин сказал, что если будут нацпроекты выполнены, значит, будет жить лучше. И все поверили. Никто в стране не видит связи между нацпроектами и уровнем жизни, как это выражается. Вот мы уже целый год выполняем этот указ, и нацпроекты…Мы уже целый год выполняем, одну шестую часть пути прошли, доходы населения упали. Так же будет продолжаться?
Н.Росебашвили
―
Это программа «Персонально ваш», мы к вам скоро вернемся.НОВОСТИ
Е.Бунтман
―
Евгений Бунтман, Нино Росебашвили и Сергей Алексашенко, экономист, «Персонально ваш». Поговорим про персоналии? Про спор Орешкина и Набиуллиной.
С.Алексашенко
―
Вы на кого ставили, на Орешкина или Набиуллину?
Е.Бунтман
―
Я за Орешкина в этой ситуации про пузырь потребительского кредитования. Вы же знаете, я – левак.
С.Алексашенко
―
И? А в чем пузырь то состоит?
Е.Бунтман
―
Про провоцирование бурного роста потребительского кредитования, к которому привязывает Набилулина развитие экономики. И только к этому.
С.Алексашенко: Я бы советовал Орешкину, прежде чем выступать со следующим заявлением, хотя бы факты зачитать
С.Алексашенко
―
Набиуллина вообще ни к кому ничего не привязывает, уж точно не привязывает развитие экономики. Это первое. Второе… Вот Центральный банк на прошлой неделе выпустил достаточно хороший доклад, я его прочитал с интересом. Там не вся информация, которую я хотел бы получить, но очень подробно рассматривается рынок потребительского кредитования с цифрами, с фактами. И я бы советовал министру экономики Орешкину, прежде чем выступать со следующим заявлением, хотя бы факты зачитать. В его выступлениях потому что одни эмоции.Объем потребительского кредита.. Граждане получают в России три типа кредитов: ипотечный, автомобильный и потребительский. И в потребительский входят еще кредиты по кредитным карточкам, они тоже внутри сидят. Потребительские кредиты – самые дорогие во всей линейке кредитов, которые дают банки. И граждане, население российское, оно достаточно грамотное экономически. И берет кредиты, считая свои возможности. Неслучайно, когда начался кризис 2008 года, кризис 2014-2015, то первая реакция населения – погасить задолженность по кредитам. Люди, которые набрали кредитов, они очень хорошо понимают, что будет, если задолженность превысит твои возможности, и начинает эти кредиты гасить.
Е.Бунтман
―
А почему вы так уверенно говорите про грамотность финансовую населения?
С.Алексашенко
―
Объективно, Евгений. Мы же не можем опросить 146 млн российских граждан. Мы можем судить об экономической грамотности населения по поведению, как население себя ведет. Сберегает население деньги, тратит население деньги, берет кредиты, гасит кредиты. И скажем так, в какой момент экономического цикла это происходит.После 2014 года население погасило очень большую часть своих кредитов, которые…
Е.Бунтман
―
С помощью новых кредитов.
С.Алексашенко
―
Евгений, нет. В абсолютном выражении. То есть, сумма задолженности населения по потребительским кредитам даже сейчас, после того бурного роста, который так пугает нашего министра экономики, даже сейчас меньше сумма потребительских кредитов, чем она была в 2014 году. Просто они упали так сильно, что после 1,5 лет роста все равно никак не выйдем на тот пик, на тот верхний уровень, который был в 2014 году.Дальше говорить о том, для банков это хорошо или плохо.. Центральный банк в своем докладе приводит статистику, какая доля потребительских кредитов не обслуживается. Уровень просрочки, то, что банки держат у себя на балансе, он между 2-2,5%. Это мизер. Это означает, что население как правило обслуживает свои кредиты. Оно их гасит, вовремя, с небольшой задержкой. И по объемам процентных платежей, сколько население платит за обслуживание долга, вот в 17 и 18 году население платило меньше, чем в 14 и 15. Поэтому вот пузырь… Это такое состояние какого-то сегмента рынка, где рост активов, рост стоимости активов… Рост какого-то показателя выходит за все разумные пределы.
Мне кажется, что после подъема 13-14 годов был спад, а потом вышли на этот же уровень, то кричать, что караул, экономика гибнет… Министр экономики не очень понимает. Ему, наверное, не о чем больше говорить, кроме как о пузыре потребительского кредитования.
Н.Росебашвили
―
Подождите, он не только критикует, он предлагает. Ограничив выдачу потребительских кредитов, он надеется развернуть банки в сторону корпоративного кредитования и тем самым… Хотя как это связано?
С.Алексашенко
―
Нино, смотрите. Вы не являетесь, по счастью, министром экономики. А, может, к несчастью. Поэтому вам простительно не разбираться, что происходит в балансах банковской системы. Вот у российских банков огромное количество того, что Центральный банк называет избыточной ликвидностью. То есть, денег в российской банковской системе хоть залейся. И если бы предприятия, за которые так болеет и радеет министр экономики Орешкин, приходили бы со своими бизнес-планами в банк и говорили бы: «Дайте нам денег на то, на это, на все», и приносили бы обоснованные бизнес-планы, я не сомневаюсь, что российские банки и предприятиям бы давали кредиты, и населению давали бы кредиты. Для этого совсем не обязательно населению не давать. Там не стоит вопрос «или/или». Российские банки с тем запасом денег, которые у них есть, они могут давать кредиты и населению. И предприятиям, и даже государству. Поэтому, опять, мне очень странно, что министр экономики даже на уровне примитивных цифр не очень хорошо понимает, что происходит к экономике. Обратите внимание, что кроме того, что потребительские кредиты выросли на 20% с чем-то к прошлому году, он ни одну цифру привести не в состоянии.Мне кажется, что ему нужно какое-то время потратить, вспомнить свою предыдущую профессию, в которой он был неплохим аналитиком по макроэкономике, и просто разобраться, что происходит в банковской системе, есть у них деньги, нет… Центральный банк ежедневно публикует эту статистику, это не тайна за семью печатями.
Н.Росебашвили
―
А что в таком случае отстаивает Орешкин?
С.Алексашенко
―
Свой непрофессионализм. Вспомните, когда его назначили после того, как арестовали Алексея Улюкаева, он же первые полгода был такой министр-оптимист, который вечно излучал оптимизм, что сейчас экономика рванет, будет подъем, инвестиции пойдут… Все его интервью того времени были оптимистичными.Теперь он понимает, что экономика не хочет расти. И ему нужно отвечать перед начальником, а начальника зовут Владимир Владимирович Путин. Так почему экономика не растет? И ему нужно найти, как перевести стрелки. Путин перевел с нацпроектами на Медведева, Медведев - на госкомпании. А здесь Орешкин хочет перевести стрелки на Набиуллину, чтобы она во всем виновата, что экономика не растет.
К Набиуллиной могут быть свои претензии, но за это она точно не отвечает, что экономика не растет. Это не ее ответственность.
Е.Бунтман
―
Зато прогресс, что НРЗБ перешел в Фейсбук. Становятся люди ближе к народу.
С.Алексашенко
―
наоборот, уходит. Пока петербургский форум по телевизору показывают, а в Фейсбук уходит и найти невозможно…
Е.Бунтман
―
Не знаю. Из рубрики «а я же говорил». «Сергей Алексашенко же говорил». Аэрофлот, который собирается покупать 100 Сухих СуперДжетов. Вы говорили, что одна из сторон зайдет в нужный кабинет и все будут покупать.
С.Алексашенко
―
Да. Я недоволен, я считаю, что… У меня исторически есть небольшой пакет акций Аэрофлота, я считаю, что от того, что Аэрофлот купит 100 Сухих СуперДжетов, эти акции упадут. Это глупое решение. Самолет, который не приносит прибыль, не летает, не возит пассажиров и который еще не надежен в случае столкновения с грозой… Вот еще 100 штук. Куда они летать будут? СуперДжет – самолет очень ограниченной сферы применения. И вот куда, в масштабах России, где этот самолет будет летать?
С.Алексашенко: Очень странно, что министр экономики даже на уровне примитивных цифр не очень понимает, что происходит
Е.Бунтман
―
Один будет летать, а остальные запасные.
С.Алексашенко
―
Представляете, бизнес какой?
Н.Росебашвили
―
Мы столько обсуждали, и все вдруг превратились в экспертов… И вдруг раз – и сто штук.
С.Алексашенко
―
А что вас удивило? Оно правда стало неожиданным?
Е.Бунтман
―
Да. Потому что все последнее время, как мне представлялось, Аэрофлот вел то ли итальянскую забастовку, рейсы отменялись, СуперДжеты не летали… И все равно их продавили.
С.Алексашенко
―
Я надеюсь, что это не означает, что они будут летать. Просто они сейчас стоят, дальше будут стоять. Расследование катастрофы в Шереметьево не завершено, и из того, что вышло в прессу, понятно, в чем ошибка компании и вина пилотов. А вот все ли в порядке самолетом или нет, все ли в порядке с аварийными службами в Шереметьево – вот эти вопросы остаются не закрытыми.
Е.Бунтман
―
Может, Аэрофлот знает, что с самолётом все в порядке?
С.Алексашенко
―
Он не может этого знать, он не может провести техническое расследование по поводу катастрофы. Там много специалистов, но это не их компетенция, объективно. Аэрофлот заинтересован в том, чтобы сказать, что во всем виноват самолет.Мне кажется, говорить о том, что Суперджет надежный или нет.. Боинг 737 посадили на бетон по всему миру, и никто не знает, когда они полетят. Потому что случились две аварии. Видимо, нужно ждать еще одной аварии, чтобы Суперджеты все поставить на бетон.
Н.Росебашвили
―
К международным вопросам. О тех, кто договорился. Страны ОПЕК+ договорились ограничивать добычу нефти еще 9 месяцев.
Е.Бунтман
―
До этого был конфликт между Ираном, Россией и Саудовской Аравией. Говорили о кризисе управления, что есть пара игроков буквально, которые всем управляют. Что происходит? ОПЕК – мертвая или живая?
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что как организация скорее мертвая… Потому что.. Евразийский экономический союз это мертвая или живая организация?
Е.Бунтман
―
Науке это еще неизвестно.
С.Алексашенко
―
Там есть органы управления, проводят мероприятия, решения принимают. Тем не менее, в этой организации есть одна сторона Россия, которая по своей экономической мощи в несколько раз превышает всех остальных. В ОПЕК примерно то же самое. На Саудовскую Аравию приходится примерно треть добычи нефти в рамках ОПЕК. Единственная страна, которая может в значительном объеме либо сократить, либо нарастить добычу. Кто-то не может, кто-то как Венесуэла рушит все подряд.. В ОПЕК есть одно действующее лицо, которое может изменить ситуацию и принимает ключевые решения. Без его решения ничего сделать нельзя. Последние года 4-5 это особенно сильно стало.До этого саудиты пытались строить коалицию. Сейчас они говорят: «Россия, ты не член ОПЕК, но ты добываешь нефти больше чем мы. Тебе сокращение добычи нефти на руку? Давай на двоих договариваться». Правила игры очень простые. Если Саудовская Аравия и Россия договорились, значит, ОПЕК НРЗБ, сокращение действует.
Я думаю, что и саудиты в свое время после 98 года поняли, что игра в перегонки… Она для саудовского бюджета катастрофична. Российское министерство энергетики, финансов, Владимир Путин, они тоже хорошо помнят, что лучше ограничить добычу нефти на 2%, нежели столкнуться с падением цены на нефть на 10-15-20%. Поэтому это – сделка такая обоюдовыгодна. И при этом скованные одной цепью.
Это мне напоминает политический тандем России между 8 и 12 годом, когда был премьер-министр и президент, они должны были вместе принимать решения. Либо вместе сокращаем, либо вместе качаем. Либо так, либо сяк. И Россия выбирает. Саудиты говорят: «А нам фиолетово».
Н.Росебашвили
―
Давайте тогда просто. Это сокращение добычи нефти, оно для российского нефтяного рынка хорошо?
С.Алексашенко
―
Для мирового нефтяного рынка это значит, что цены будут стабильны в нынешнем диапазоне. Хорошо ли это для России? Мне кажется, что да. Бюджет будет получать текущие и дополнительные доходы. Для российского валютного рынка это хорошо, для нас хорошо, что курс рубля будет стабилен. Для нефтяных компаний тоже хорошо, потому что правила игры понятны. Стабильность и предсказуемость хорошо.
Н.Росебашвили
―
Вы сказали волшебные слова – курс рубля будет стабилен. Как долго?
С.Алексашенко
―
До тех пор, пока цена на нефть будет стабильной.
Н.Росебашвили
―
Значит 9 месяцев мы можем…
С.Алексашенко
―
Если никаких катастрофических событий не случится.
Е.Бунтман
―
Ситуация с Ираном может повлиять?
С.Алексашенко
―
Конечно, может. Но мне кажется, что президент Трамп при всей его воинственной риторике не готов… Ни сам не готов, ни американская военная машина не готова к началу войны против Ирана. Поэтому я думаю, что пока все будет ограничиваться риторикой. Хотя спокойствия это не добавляет.
С.Алексашенко: Для мирового нефтяного рынка это значит, что цены будут стабильны в нынешнем диапазоне
Е.Бунтман
―
Там же не только риторика, там какие-то странные инциденты в НРЗБ проливе, и серьезные заявления Помпео о недопустимости обогащения урана…
С.Алексашенко
―
Не менее серьёзные заявления Ирана, что мы вышли за пределы установленного соглашения 15 года. на самом деле вчера Иран сделал заявление, что все, мы достигли предела, и каждый день обогащенного урана будет становиться все больше. Это – игра на обострение с двух сторон. Трамп обостряет и Иран, видя, что его не поддерживают ни Европа, ни Китай, говорят: «А что, Трампу можно, а мы что, рыжие?».
Е.Бунтман
―
То есть, Иран не боится из-за того, что у Трампа нет ярко выраженного союзника?
С.Алексашенко
―
Послушайте, Трампа по большому счету никто не боится. Ким из Северной Кореи не боится, Мадуро… Вот эти отмороженные политики мало кого боятся. Поэтому чего Трампа бояться? Им, этим отморозкам, нечего терять, правда? Кроме своего кресла и своих цепей. Поэтому они готовы поиграть на обострение. А у Трампа сдержки, противовесы, Конгресс, выборы… Ну, поэтому, смотрите, все политики, которые, не будучи сдерживаемы демократическими процедурами и ограничениями, они Трампа не боятся.Трампа боятся европейцы, канадцы, мексиканцы, НРЗБ переговоры быстро завершать.
Н.Росебашвили
―
И китайцы, кстати говоря…
С.Алексашенко
―
Даже китайцы не боятся. Трамп на них наехал, «я вам сейчас повышенные пошлины введу на 350 млрд долларов вашего экспорта. А еще в Америку НРЗБ ничего нельзя поставлять». Ну, продлилось это дело 3-4 недели. Встретился с председателем Си, председатель Си ему что-то рассказал, что он его не боится, видимо. И Трамп сказал: «ладно, не буду повышать тариф».Выясняется… Один раз – случайность, два – закономерность, три – совпадение. И когда Трамп демонстрирует, что техника «наезд-откат» может трансформироваться в «наезд-откат-откат-откат», ну а чего его бояться, правда?
Е.Бунтман
―
Спасибо большое… Сергей Алексашенко, персонально наш, и мы, Нино Росебашвили и Евгений Бунтман.
Н.Росебашвили
―
Вернемся к вам.