Игорь Свинаренко - Персонально ваш - 2019-01-30
А.Нарышкин
―
Встречаем в нашей студии Игоря Свинаренко, журналист. Добрый день!
И.Свинаренко
―
Привет-привет!
А.Соломин
―
Я сейчас быстренько запущу голосование в нашей студии. Потом мы будем от этого результата отталкиваться.
И.Свинаренко
―
За кого? За Порошенко или за кого мы голосуем?
А.Нарышкин
―
Нет, у нас другое. Это мелко для нас.
А.Соломин
―
Если вы поддерживаете позицию Андрея Мовчана в этом вопросе и, действительно, считаете, что человек, каким бы хорошим он ни был, если заключит контракт с государством и попадет в жернова, совершенно точно испортится, тогда ваш телефон: 8 495 101 2011. Если вы на стороне Екатерины Шульман скорее и не считаете, что человек обязательно испортится, тогда: 8 495 10 2022Пока это голосование у нас будет идти, мы чуть-чуть отвлечемся, а потом передадим результаты голосования сразу вам, и вы попробуете их откомментировать, наверное, если вы не будете против. Игорь Свинаренко у нас, журналист. Здравствуйте!
А.Нарышкин
―
Кстати, мы вас попросим, наверное, сейчас прокомментировать эту публикацию. Я не знаю, вы ее читали, видели, слышали?
И.Свинаренко
―
Да, я посмотрел Мовчана, да.
А.Нарышкин
―
Всегда ли такое приближение к власти, оно губительно для человека?
И.Свинаренко
―
Я сразу подумал про Штирлица. Он служил там в гестапо, в СС, в разведке фашистом, носил свастику — не испортился человек.
А.Соломин
―
Он же не просто так всё это носил.
И.Свинаренко
―
Служил все равно Сталину, делу ЧК.
А.Соломин
―
Это другая роль все-таки. Даже Екатерина Винокурова не пошла с тайным шпионским намерением всю эту структуру развалит.
И.Свинаренко
―
А это было модно при советах: «А давайте мы вступим в партию — честные люди, а то там одни негодяи. Мы как-то разбавим, и, может быть, мы выправим ситуацию и мы разрушим систему изнутри».
А.Соломин
―
И сейчас такие есть. И вы считаете это невозможным?
И.Свинаренко
―
Здесь мы должны рассмотреть примеры, например, Ельцина, Горбачева. Это же прожженные, конченные были партократы, которые все писали в заявлении: «Прошу принять меня в КПСС — а там была жесткая формулировка, вы знаете какая? Вы не помните…
А.Соломин
―
Я не вступал.
А.Нарышкин
―
Мы не вступали, да.
И.Свинаренко
―
Я тоже не вступал.
А.Нарышкин
―
Это упущение.
А.Соломин
―
Это вы сейчас рассказываете.
И.Свинаренко
―
Вы можете поднять архивы. Я не вступал в КПСС.
А.Соломин
―
Хорошо. Поверим на слово.
И.Свинаренко
―
Формулировка была такая — иначе просто: «А что ты? Иди отсюда. Иди пиши как положено ,как все»: «Потому что я хочу быть в первых рядах строителей коммунизма». И вот Горбачев писал это заявление. Пожалуйста. Написал: «Да, хочу быть в первых рядах строителя коммунизма». То же самое и Ельцин. И дальше они всё это разломали, всю эту лавочку более-менее.
А.Соломин
―
Но у людей позиция меняется со временем. Кто-то разочаровывается. А говорят же, что наиболее очарованные люди потом сильнеё все и разочаровываются и расстраиваются.
И.Свинаренко
―
Нет-нет. Раньше была такая формулировка. То ли Солженицын даже, может быть, ее придумал — что человек, вступающий в КПСС, он или дурак, вообще, тупой как пробка или подлец. И говорили: Ты кто дурак или подлец?
А.Нарышкин
―
А полутона не предусмотрены были?
И.Свинаренко
―
Была такая просто тема. Я вам рассказываю о моде 70-х, начала 80-х, когда я закончил школу в 74-м, как-то стал уже более-менее взрослым, как вы уже, и как-то я подходил к этой теме и смотрел, что происходит. Ну, знаете, после журфака в газету многие мечтали вступить, потому что иначе карьеры никакой.
А.Соломин
―
Сложно было, да. А на журфак еще КГБ, я знаю, приходил. Вас никогда не пытались завербовать?
И.Свинаренко
―
На журфаке — нет. После — были.
А.Соломин
―
Что вы им отвечали? Приходит человек. Он же, наверное, как-то внушительно действует на людей.
И.Свинаренко
―
Вы знаете, вступать-то я не вступал, но и напрямую я не говорил: «Твари, убийцы людей». Я как-то обтекаемо…
А.Соломин
―
Сливались, что называется.
И.Свинаренко
―
Да, да. Я говорил: «Знаете, нам надо помочь. Там есть люди, которые просто наши враги. И надо с ним как-то войти в контакт и нам рассказывать об их злодейских замыслах».
А.Нарышкин
―
Так, а если вам поступает предложение?
И.Свинаренко: Ну, давненько уже на Россию никто не нападал. Россия совершала какие-то вылазки
И.Свинаренко
―
Я долго юлил, юлил, и потом мне в голову пришло гениальное решение этой проблемы. Я говорю: «Вот скажите, вы у нас кто по званию?» — «Майор». Я говорю: «Но для вас ведь понятие офицерская честь — это не пустой звук». Он говорит: «Разумеется, нет. Я знаю, что такое офицерская честь, хотя я и в штатском». Я говорю: «Ну, тогда вы меня поймете. Я как офицер, — ну, запаса, после военной кафедры, лейтенант, — не считаю возможным доносить на товарищей». То есть я изобразил такого «белого офицера». Но, с другой стороны, я и верил в то, что нельзя…
А.Соломин
―
А еще подспудно сдали товарищей, потому что поставили их в положение тех людей, на которых, действительно, есть что доносить.
И.Свинаренко
―
Нет, ну, я не сдал товарищей. И этот майор, я как-то его загнал в тупик, что, собственно, является необходимым журналистским навыком, как вы знаете. И он говорит: «Ну, да, да. Не пустой. Да, понимаю. Но я объяснил вам, что у вас могут быть большие неприятности. Мы просто скажем секретарю обкома, что вы враг. Мы не будем объяснять, что ваша вражеская деятельность заключалась в том, что вы отказались стучать. Мы просто скажем: «Он враг» и всё — и вас тут же куда-то сдвинут». Я говорю: «Я сдвину и ладно. Во-первых, мне уже тут поднадоело в системе. Поеду обратно в шабашку». Замечательно мы работали в шабашках.
А.Соломин
―
Это что такое — «шабашка»?
И.Свинаренко
―
Это какой-нибудь мы строили мост… где-то в области что-то.
А.Соломин: А
―
а, на стройку…
И.Свинаренко
―
Где там… договор.
А.Соломин
―
Слушайте, значит, вы не очень дорожили профессией.
И.Свинаренко
―
Я не очень ей дорожил.
А.Соломин
―
А есть люди, которые дорожат.
И.Свинаренко
―
Да, и я понимал эту ситуацию других. А кто-то уже влез… ну, не в кредиты, как сейчас — вот он ждет очереди на квартиру, вот он кандидат в члены партии и уже его примут и дальше он будет начальником…
А.Соломин
―
Это подлецы — люди, которые ставят во главу угла вот эти собственные интересы?
И.Свинаренко
―
Я думаю, что многие из них просто были загнаны в тупик и не видели другого выбора.
А.Соломин
―
Вы привели цитату Солженицына. Вы с ней солидаризируетесь, что те, кто идут по такому пути, это либо дураки либо подлецы.
И.Свинаренко
―
Да, дурак или подлец. Выбирай, кем ты хочешь быть. Я не готов так обзывать подлецами там, я не знаю, Горбачева с Ельциным тех же, которые вступили в партию. Я не знаю, ну, Окуджава вступил в КПСС. Вы знаете об этом?
А.Соломин
―
Я не знаю.
И.Свинаренко
―
Булат Шалвович вступил в партию, хотя у него родители были репрессированы, сам он был жесткий диссидент. Вступил…
А.Соломин
―
Но, мне кажется, его нельзя называть подлецом.
И.Свинаренко
―
Вот и я говорю, что я не готов называть подлецами всех, кто носил партбилеты. Он вступил в 56-м году, объясняя тем, что вот уже культ личности разоблачили, та-та-та, все дела. Он вступил, думая как-то где-то пробиться. Понятно было, что публиковаться беспартийному поэту это одна история, а партийному — совершенно другая. Когда он в школе работал, там тоже: «А вот вы, вообще, кто такой? Вы чего тут рассказываете?» Он говорит: «Я член КПСС и согласно устава…».Я сам не был, но, понимаете, я отношусь к этому… думаю: Ну, что — человек слаб. Самое главное в человеке — это не его убеждения, не принципы и готовность умереть за идеалы. Самое главное — есть у него достаточно сил или нет, сильный он человек или слабый? Если человек слабый, то при самых наилучших взглядах, когда совсем он уже там святой, но когда ему говорят: «Сейчас мы тебя!» — он испугается и сдаст всё. А это самое главное, на мой взгляд. Я наблюдаю за жизнью.
А.Соломин
―
Очарование машинами, мигалками, привилегиями происходит у всех, как вы думаете?
И.Свинаренко
―
У кого как. Некоторые люди ведутся на всю эту роскошь, на демонстративное потребление, а для кого-то это не слишком важно. Я не очень стремлюсь к роскоши. Как мне рассказывал Эрнст Неизвестный, что когда он уехал на Запада, и там всевозможные люди важные его куда-то звали, приглашали: «А давай будешь жить у меня в поместье, в замке. У тебя будут свои апартаменты. Ты будешь ужинать с нами. Мы будем есть рябчиков, икру, черт знает что».Он говорит: «Мне так это наскучило — каждый вечер: галстук, костюм и сидеть… все эти беседы, вилки, ложки… один, другие… И я, в конце концов, плюнул на них. Брал бутерброд, лежал на диване у себя в комнате, читал книжку и жрал этот бутерброд и прекрасно себя чувствовал». А кто-то, конечно, на роскошь ведется. Есть и такие люди, есть эдакие.
Как я разговаривал с Петей Листерманом. Вы его уже и не знаете, нет?
А.Соломин
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Это который по девушкам легкого поведения, по-моему, специалист.
И.Свинаренко
―
Да. Но, что значит «легкого»? Знаете, одна и та же девушка может быть сегодня легкого поведения, а завтра — тяжелого. Не надо так прямо всех фаршмачить. И я с ним вел длинные беседы, выясняя… Ну, он там поставлял олигархам девушек, подружек. Некоторые выходили замуж, и он договаривался, что он получает… «Вышла замуж — мне полтинничек подгони». И я его спрашивал: «Ну, Петя, ты выбрал самых наилучших, самых красавиц, что ли, отобрал и отдал олигархам?» А он говорит: «Да, я выбрал самых красивых, но из алчных». Он говорит: «Есть красавицы, которые не сдались мне. И я их прельщал такими миллионами, такими миллионами. Они говорят — нет и всё. Красота плюс алчность»
А.Соломин
―
Я итоги голосования сейчас подведу и мы уйдем на новости: 83% наших слушателей считают, что прав Мовчан и 17% поддержали Екатерина Шульман.
А.Нарышкин
―
В нашем эфире в программе «Персонально ваш» — Игорь Свинаренко, журналист. Эфир ведут Алексей Нарышкин и Алексей Соломин. Три минуты перерыв на новости и рекламу. Скоро вернемся.
И.Свинаренко: Американцы вряд ли будут с нами воевать. Это неинтересно и слабый партнер по спаррингу
НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Журналист Игорь Свинаренко сегодня у нас в гостях. Эфир ведут Алексей Соломин и Алексей Нарышкин. Всем еще раз добрый день!
А.Соломин
―
Здравствуйте! Вы в новостях, наверное, сейчас слышали: 56% россиян считают, что для страны существует сейчас военная угроза со стороны других государств.
И.Свинаренко
―
Нет, по-моему, «возможна война с другими государствами».
А.Соломин
―
Я цитирую это сейчас по изданию NEWSru.com. Прямо просто прочитал вам эту строчку. 39% при этом отрицают ее или сомневаются в ее существовании. Так или иначе, армия России защитит страну, — уверены респонденты, опрошенные «Левада-центром» в декабре 2018 года. Ваши комментарии по этому поводу?
И.Свинаренко
―
Ну, давненько уже на Россию никто не нападал. Россия совершала какие-то вылазки.
А.Соломин
―
Акты агрессии вы хотите сказать.
И.Свинаренко
―
«Акт агрессии» — это не моя терминология. Нападение.
А.Соломин
―
Недружелюбные действия.
И.Свинаренко
―
Недружелюбные действия, да. И я как-то разговаривал с одним американским дипломатом, который в теме, у него там всякие инсайды и прочее. И я у него спрашиваю — это было уже после 14-го года, после начала войны — я ему говорю: «Вот представь, русские войска входят, грубо, в Латвию. Ну, и что, вы Москву будете, что ли, бомбить? Или вы это схаваете, будете в носу ковыряться?» Он говорит: «У нас всё продумано, всё схвачено. Мы уже изучили вашу тактики и стратегию. И мы так же будем отвечать». — «Ну, и как?»А Латвия — лакомый кусок или та же Эстония. Потому что наша пропаганда уверяет, что там фашисты, марши нацистов, гомосексуалистов и прочих там каннибалов. «И что, вы будете подбивать русские танки силами НАТО?» — «Нет, ничего этого мы делать не будем. Там русские войска будут встречены так называемыми ополченцами, «трактористами и шахтерами».
А.Соломин
―
С вилами.
И.Свинаренко
―
«Нет, они купят военторге форму. Внезапно откуда-то у них возьмется оружие. И вот эти местные якобы жители, они-то и будут жечь русские танки. А мы нет, там никого не будет в американской форме, в форме НАТО». Я говорю: «Вот твари, вы уже научились…».
А.Соломин
―
Научились, да. Я правильно понимаю, с нашей стороны «вежливые люди» — это все-таки профессиональные военные, просто без шевронов были, и в этом случае речь идет о том, что защищаться будут профессиональные военные, просто под видом местных ополченцев?
И.Свинаренко
―
Конечно. Это, действительно, замечательная стратегия, очень выигрышная. Мы же помним — Стрелков, откуда он взялся и кто он такой.
А.Соломин
―
Его называли реконструктором, насколько я помню.
И.Свинаренко
―
Хренуктором. Он полковник ФСБ. И, собственно, он не с игрушечными ружьями, а с настоящими. С чего началась война-то украинская, вы помните?
А.Соломин
―
Да.
И.Свинаренко
―
Что они захватили?
А.Соломин
―
Администрацию и СБУ Здание.
И.Свинаренко
―
Где?
А.Соломин
―
В Донецке. А-а, в Славянске сначала.
И.Свинаренко
―
Славинск, да. В Донбассе говорят Славинск, почему-то. Со своими людьми… Полковник ФСБ — это кто у нас, профессионал или шахтер, или тракторист? Они там захватили администрацию, какие-то оружейки милицейские и, собственно, с этого всё началось. Ну, что же, грамотно, красиво, эффектно и эффективно.И я разговаривал с сепаратистами, скажем так, донецкими: «Ну, что там, в Славинске, бомбят?» Они говорят: «Та не, уже не бомбят». — «А чего так?» — «Та ушел Гиркин от них уже. Уже там Украина, уже всё. Я говорю: «А чё он ушел?» — «А он их пожалел». И сразу война закончилась. Я говорю: «А чего он к вам, в Донецк пришел? Чего он вас-то не пожалел?» Они говорят: «Так нацисты же кругом, нацики, фашисты, этот Порошенко, так его и так…». Я говорю: «Подождите, а если нацисты, чего он ушел тогда со Славинска? Надо было стоять намертво. 28 панфиловцев и 29-й — Гиркин, 30-й — Стрелков». Они говорят: «Та он ушел, пожалел…».И вот так мы крутили: чего ушел, чего пришел…
Но мы знаем, что наш коллега отчасти Прилепин, который в Донбассе воевал, был замполитом.
А.Нарышкин
―
В театре теперь.
И.Свинаренко
―
Он же тоже был не инвалид-белобилетник. А это был сержант ОМОНа, воевал в Чечне, проводил зачистки. Это не ополченец как в 41-м под Москвой, не студент консерватории с очками минус 8.
А.Соломин
―
Вот вы сказали, что Латвия — лакомый кусочек, а я не вижу, например, чего там лакомого такого для Кремля. Почему вдруг все думают, что Россия прямо так уж хочет завоевать Балтику завтра.
И.Свинаренко
―
Это вопрос нам дают.
А.Соломин
―
Это вам задаю вопрос, да. Почему вы решили, что у нас такие прямо пожелания?
И.Свинаренко
―
Это было красиво с точки зрения пропаганды: «Вот видите, в Латвии фашисты, они проводят парады ветеранов СС? Проводят. А мы приехали и их урыли. Вот какие мы!»
А.Соломин
―
Слушайте, нет, вот лет 10 назад мы про это кричали на все лады, а сейчас как-то успокоились. Сейчас то ли они менее громкие. Вот эти парады, марши там какие-то проходят три с половиной человека…
И.Свинаренко
―
Я говорю о пропаганде, о том, что это выгодно было бы для пропаганды, а не для меня.
А.Соломин
―
Да нет этого уже. Просто 56% респондентов говорят, что военная угроза со стороны других государств существует. Речь же не о тех, кто участие в парадах принимает, ходит со знаменами.
И.Свинаренко: Наше поколение, мы выросли с тем, что война начнется не сегодня, а завтра, послезавтра, через месяц
И.Свинаренко
―
Но вряд ли. На страну с ядерным оружием особо сильно не нападешь. И, собственно, почему с Украиной случилась такая история — она сдала ядерное оружие, как вы помните России при разделе имущества. А представим себе, что там оружие ядерное есть. Ну, и кто бы полез? Зассали бы.
А.Соломин
―
Подождите, мы же только что с вами разбирали, что Россия не нападала мощью действующей армии с открытыми погонами. Нет. Свои же ополченцы из военторга. Против них же не стали бы применять ядерное оружие. Ну, где такое написано?
И.Свинаренко
―
Россия не совершала вылазок против государств, у которых есть ядерное оружие. Только против тех, у кого нет. Вы же помните, когда Украина отделялась, какие были переговоры. Говорили: «Да, давайте это туда, это сюда… Так, а давайте вы Крым отдадите?» — при отделении Украины. Вы помните эту историю?
А.Соломин
―
Да.
И.Свинаренко
―
«Пожалуйста, забирайте!» Слава богу! Вот, а мы… А тогда какое условие тогда выдвинула Украина? Это самое важное: «Пожалуйста, мы вписываем, что Крым отдаем, но тогда эту бумажку сюда дайте, где Украина оказывается от ядерного оружия в пользу России. Эту подпись мы отзываем, ядерное оружие мы оставляем у себя». Тогда Ельцин: «Нет, ребята, знаете что… Хрен с ним, с Крымом, пусть лучше он останется, а ядерное мы заберем».И вот здесь этот образцовый, классический «кидняк», который проходит «пехота» в любой банде, сработал. И — оп-паньки! — а у вас нет ядерного оружия! И что вы сделаете? Ничего»
А.Нарышкин
―
Как этот опрос характеризует общество?
И.Свинаренко
―
Опрос о том, что люди бояться нападения?
А.Нарышкин
―
Что больше половины россиян ждут войны, готовятся к войне внутренне. Не знаю, может быть, внешне, запасы какие-то собирают.
И.Свинаренко
―
Просто они не совсем поняли вопрос. Они имели в виду, что есть опасность войны. А то, что угроза будет исходить извне, что это не мы начнем какую-то войну, как в Грузии, допустим, люди просто как-то упустили из виду. Вот, что, мне кажется. Они невнимательно читали эти вопросы. А что они думают, что возможно продолжение банкета после Грузии и Украины. А почему нет? Если уже один раз, второй раз… Ну, и бог троицу любит — еще чего-нибудь…
А.Нарышкин
―
Это немножко странная логика, если серьезно говорить. Разве россиянин, который видит по новостям: Великобритания — обвинение в химической атаке на Скрипалей, американцы уже два с лишним года говорят о том, что русские вмешивались в выборы…
И.Свинаренко
―
Американцы вряд ли будут с нами воевать. Во-первых, это неинтересно и слабый партнер по спаррингу.
А.Нарышкин
―
Россия для них?
И.Свинаренко
―
Ну, конечно. Вы знаете, во сколько экономика Америки больше российской? Во сколько раз? Скажите мне.
А.Нарышкин
―
У нас же, мне кажется, войны будут по другому принципу.
И.Свинаренко
―
Скажите, во сколько раз. Я провожу опрос.
А.Нарышкин
―
Не знаю.
И.Свинаренко
―
«Эхо Москвы» проводит опрос. Во сколько раз?
А.Соломин
―
Я вам так не скажу сейчас…
И.Свинаренко
―
Я вам скажу. Там колебания — в 10-12 раз. По бюджету я цифр не помню, но, как вы понимаете, наш военный бюджет значительно беднее.
А.Нарышкин
―
Ядерное оружие у нас и у них выравнивает обе стороны в этом смысле.
И.Свинаренко
―
Нет, это совершенно не уравнивает, потому что до ядерного оружия дело может не дойти. И ядерное оружие — это мы с ним носимся как с писаной торбой, а те же американцы давно уже сделали ставку на высокоточное оружие, когда буквально прицеливаются — и в эту форточку залетает неядерная ракета. А мы покупаем дроны в Израиле. В общем, стыд и позор.А ядерное оружие может быть применено только если, не знаю… если бункер сейчас взорвут…
А.Нарышкин
―
Вы войны не боитесь, Игорь?
И.Свинаренко
―
Боюсь ли я войны. Наше поколение, мы выросли с тем, что война начнется не сегодня, а завтра, послезавтра, через месяц. Потому что я 57-го года рождения. Дальше пошел кризис Берлинский, Карибский… Я уже умел читать. Я слышал эти разговоры.Везде была в школе потом уже наглядная агитация, плакаты. Схема бомбоубежища, как надевать противогаз, на сколько хватает воды… как себя вести… И мы все знали, где какие бомбоубежища. Это странно сегодня слышать вам этот рассказ, но мы понимали так, что да, вот будет война, может, мы как-то отсидимся в убежище. А вот норматив по надеванию противогаза… И сейчас никуда не выкинуть те детские впечатления о том, что мы живем, а скоро война…
А.Соломин
―
Вот и ответ на этот вопрос. А мы выросли с ощущением того, что никакой войны не будет, потому что если кто-то начнет войну, то мир будет испепелен, и уничтожаться просто всё. Так вот люди вашего поколения, которые этим жили, они столкнулись с людьми нового поколения, и получаются эти 56%, которые ждут угрозы против 40%, которые просто занимаются своими делами, говорят: «Да что вы! Перестаньте смотреть новости по телевизору».
И.Свинаренко
―
Я не готовлюсь к войне. Но, думаю, что она весьма возможно. Какие-то случайные события… Вы же помните эту историю, когда какой-то наш офицер получил сигнал, что летят американские ракеты — давай тоже нажимай кнопку. Помните эту историю?
А.Соломин
―
Да. Петухов его фамилия или Пастухов.
И.Свинаренко
―
И он не нажал — наверное, это сбой. Но, вы знаете, что возможно, как мне представляется? Я давно уже об этом думаю. Возможны какие-то грязные бомбы. Какой-нибудь там портфель с ядерной бомбой, которую привезет какой-то шахид…
А.Соломин
―
Станислав Петров его зовут. Простите.
И.Свинаренко
―
Привезет какой-то шахид и взорвет его с криком: «Что бы сдохли, кяфиры неверные!» А возможна какая-то диверсия на атомной станции в России или в Украине. Очень возможно. И это может быть чья-то провокация. Это могут быть перегибы на местах. У нас такие были перегибы на местах, что мама дорогая.И все же помнят Чернобыль.
А.Соломин
―
Подождите, какое отношение Чернобыль к военным действиям.
И.Свинаренко
―
Все помнят Чернобыль, как это было всем страшно и как Запад встал на уши. И какие-то сидят сейчас дебилы, которых у нас немало при власти, они думают: «А что бы нам устроить еще такое, чтобы опять ветер подул на Запад и вот чтобы Белоруссия стала посговорчивей, а то что-то батька не слухает. Ихний батька не хоча слухать нашего батьку». Я думаю, что в каких-то головах это крутится. Если уже я стал об этом думать, то военные люди, сумасшедшие, которые… Вот это я совершенно не исключаю.
И.Свинаренко: Убийство в 90-е не было чем-то ах-ах! Это был рабочий инструмент бизнеса молодого в его начальной стадии
А.Соломин
―
Я прервусь на новости. Дело в том, что «Коммерсант» сообщает, что сотрудники бюро по предотвращению борьбе с коррупцией в Лавтии задержали мэра Риги Нила Ушакова. Об этом сообщил бывший депутат Рижской думы Руслан Панкратов. KNAB — вот это вот бюро — задержал мэра города Риги, сейчас везет его в следственный изолятор, — написал он в Фейсбуке. Ранее об обыске в кабинете и доме мэра Риги сообщало местно агентство LETA
А.Нарышкин
―
После 16-20 в следующем часе у нас в эфире будет Вадим Родионов, заместитель главного редактора радиостанции Baltkom. Как раз подробности этого задержания и обысков мы у него узнаем.Игорь Свинаренко в нашей студии. Кстати, про задержание. Как вам сегодняшняя история с сенатором, за которым прямо пришли на заседание Совета Федерации? Там много-много накопали. И отца уже задержали, которого называют магнатом.
И.Свинаренко
―
Ну, возможно, у него были просто обстоятельства неодолимой силы, и он не смог сдержаться и…
А.Соломин
―
И убил кого? В смысле организовал убийство…
И.Свинаренко
―
Но там речь идет о деньгах…
А.Соломин
―
Нет, там речь идет…
И.Свинаренко
―
Да, и два заказанных убийства… Ну, что я могу вам сказать. Убийство все-таки в 90-е, когда всё это начиналось и разворачивалось и я был начальником отдела преступности в том же «Коммерсанте», убийство не было чем-то таким уж прямо ах-ах! Это был рабочий инструмент бизнеса того, молодого в его начальной стадии.
А.Соломин
―
Это у вас, мне кажется, профессиональная деформация уже просто случилось, поэтому это не было для вас ах-ах! А людям еще как ах-ах!
И.Свинаренко
―
Знаете, когда 5 убийств в номер — это так… хватит, давайте всё в одну кучу… Нельзя же одни убийства. Давай что-нибудь экономическое такое преступное или что-нибудь такое сексуальное — разбавить. А то что одни убийства?И, я думаю, что очень многие люди тогда поднялись как раз на убийствах, кто и сейчас на слуху. И с олигархами я как-то обсуждал эту тему. Они говорили: «Нет, ну, вот этот наш товарищ, бизнесмен, ну, он такой… кидальный парень, но, в принципе, нормальный, на кидняке поднимается. А вот этот — ну, у него руки по локоть в крови. И он на этом поднялся».
А.Соломин
―
Мне придется расшифровать. «Кидняк» — это когда человек обманывает других людей и получает из этого выгоду.
И.Свинаренко
―
Да. И это не было с таким осуждением: «Как он мог! Как можно лишить человека жизни? Это же ужасно! Я не могу! Дайте мне воды». А это говорилось так: «Ну, у каждого своя методика». Это происходило случайно, хладнокровно…
А.Нарышкин
―
Подождите, вы описываете 90-е. А все-таки нашему, скажем, герою информационному, герою дня 32 года сейчас.
И.Свинаренко
―
Во-первых, еще не было приговора суда. Во-вторых, мы же не убрали детей бизнесменов куда-то за бетонную стену и не сказали: «А теперь мы возьмем новых, чистых зайчиков, таких хипстеров и пацифистов». Нет, жизнь-то продолжается.
А.Соломин
―
Все-таки часть бизнесменов, которые использовали ту методику, о которой вы сказали, сидит.
И.Свинаренко
―
Часть сидит. Понимаете, поймали далеко не всех. Если вы посмотрите статистику раскрываемости, то у нас пропадает в год, по-моему, 50 тысяч человек бесследно. Просто вот: А где они? — А мы не знаем. Их трупы где-то закопаны, в бетоне утоплены.
А.Нарышкин
―
Вера в то, что государство хочет бороться с преступностью, причем даже, несмотря на какие-то погоны, корочки депутатские, сенаторские, она возвращается к вам?
И.Свинаренко
―
Вера в то, что государство хочет бороться с преступностью?
А.Нарышкин
―
Да.
И.Свинаренко
―
Понимаете, государство наше теперешнее началось все-таки в 17-м году.
А.Нарышкин
―
Смотря как считать.
И.Свинаренко
―
Как хотите считайте. Мне кажется, что оно построена… Красный террор, Лагеря жен изменников родины, детские концлагеря. И воспитывали людей на кинофильмах, что не нравится тебе человек, он классово чуждый — убить его. Вот это же никуда не делось. Это не вытравилось за эти сто лет. А напротив это стало более важно и актуально. Потому что те, кого убили, кто уехал, они дали большую концентрацию убийц…
А.Нарышкин
―
Наше время вышло, к сожалению.
А.Соломин
―
Спасибо!
А.Нарышкин
―
Игорь Свинаренко, журналист был в нашем эфире.