Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2019-01-15
Е.Бунтман
―
Нино Росебашвили, Евгений Бунтман, персонально наш, как всегда по вторникам. Сергей Алексашенко. Сергей Владимирович, добрый день.
Н.Росебашвили
―
Здравствуйте.
С.Алексашенко
―
Здравствуйте, Евгений, здравствуйте, Нино.
Е.Бунтман
―
Начнем с Силуанова, как всегда.
С.Алексашенко
―
О, с нашего любимца. Вы его тоже полюбили?
Е.Бунтман
―
Такой, знаете, подкаст про Силуанова у нас уже год почти. Сериал. Не без проблем прошла пенсионная реформа, что Силуанова очень удивило. Как-то должно было лучше, что ли, пройти? Что его удивило? Народ почему-то не принял повышение пенсионного возраста? Что случилось, почему эти люди так неблагодарны?
С.Алексашенко
―
Вы знаете, я думаю, его изумило не то, что народ безмолвствует, к этому российские правители привыкли, удивляться даже не приходится. На самом деле, мы об этом говорили, и протесты населения, давайте честно говорить, не были такими интенсивными и мощными. Тем не менее, они были, и для министра финансов Силуанова самым неприятным оказалось то, что президент Путин сделал несколько шагов назад и приказал потратить из казны какие-то деньги, которые министр Силуанов хотел схомячить и сложить в свою кубышку. Для него это, мне кажется, явилось неожиданностью, что президент не поддержал его желание накопить резервы для финансирования расходов на случай критический ситуаций.
Н.Росебашвили
―
Я сейчас дополню Женю, он цитирует интервью Силуанова в газете «Коммерсант». И в том же самом месте, где он говорит про пенсионную реформу, он обосновывает свою точку зрению: «Мы имеем совершенно другие условия труда и продолжительность жизни, эти показатели и дальше будут меняться в лучшую сторону, а в бюджете необходимых средств не найти без ущерба для других отраслей: здравоохранения, образования и обороны». Все логично и все объясняется с точки зрения Антона Силуанова.
С.Алексашенко
―
Нино, подождите, вы говорите о другом. С точки зрения Антона Силуанова, с точки зрения Татьяны Голиковой, с точки премьер-министра Дмитрия Медведева, даже президента Владимира Путина и 450 депутатов Государственной думы все логично. И то, что людям сказали: «Подумаешь, теперь будете работать до 60 и 65, а чего вы возмущаетесь? Вы терпели. Мы вам зарплаты замораживали? Замораживали. Вы молчали? Молчали. Мы вам цены повышали? Повышали. Вы молчали? Молчали. Вам начисления за вывоз твердых бытовых отходов ввели? Ввели. Вы молчали? Молчали. Подумаешь, повысили пенсионный возраст, чего вы возмущаться-то начали? Послушайте, стране нужны деньги, для того, чтобы Ротенберги развивали свою систему Платон и создали систему взвешивания. Всем нужны деньги, страна в критической ситуации…».Правда, непонятно, кто на Россию собирается нападать, но мы создаем новое супер-оружие, которое 10 раз облетает земной шар, прежде чем найдет точку во Флориде, куда можно попасть. С первого раза у ракеты не получается определить цель, она не успевает зафиксировать, где Флорида, а где Техас.
Вот на все это нужны деньги. А вы не понимаете. Хотите деньги получить, жить хотите лучше. Терпите.
Е.Бунтман
―
Мелочные и неблагодарные людишки.
С.Алексашенко
―
Абсолютно неблагодарное население. Государство изо всех сил пытается защитить от вторжения непонятно кого непонятно куда, а вы возмущаетесь. С точки зрения изумления министра финансов Антона Силуанова, вполне понятно. В логике властей, правительства, обитателей Кремля жизнь выглядит совсем по-другому.
Е.Бунтман
―
На самом деле, все хорошо. Нино сейчас расскажет, что хорошо. Силуанов хвастается определенными успехами, давайте тезисно попробуем.
Н.Росебашвили
―
Наш первый тезис: внешние факторы стали меньше влиять на жизнь наших людей. Нам уже не так важно… мы уже не так сильно чувствуем колебания цен на нефть. Меньше замечаем сводки…
С.Алексашенко
―
Конечно, когда цена на нефть выросла с 50 долларов в 2017 году до 65 долларов в 18-м году, вот это колебание цен на нефть мы вообще не ощутили. То есть, мы, как население, не стали жить лучше. И вот он прав, очень прав. Цена на нефть выросла, а жизнь лучше не стала.
Н.Росебашвили
―
Драматически хуже тоже не стала. Люди перестали нервничать, обращать на это внимание.
С.Алексашенко
―
Нино, вот этого еще не хватало, чтобы цена на нефть росла, а экономике российской становилось хуже, какие-то совсем уже черные сценарии рисуете…
Е.Бунтман
―
Следующее. Про макроэкономическую систему.
Н.Росебашвили
―
Удалось построить такую систему, которая позволяет увереннее прогнозировать экономические показатели, влияющие на нашу жизнь.
С.Алексашенко
―
Опять, знаете, правда и не вся правда. То, что российская макроэкономика достаточно устойчива благодаря ценам на нефть – это правда. То, что начиная буквально с 2000 года, удалось вести такую сдержанную бюджетную политику – это правда. И то, что хороший фундамент способствует тому, чтобы дом, построенный на нем, стоял крепко – это тоже правда. Дом будет кривой, но фундамент не рассыплется.Только я хочу задать вопрос. Мировая экономика растет 3,7% в год. А в каких-то странах мира и регионах есть неустойчивая макроэкономическая ситуация. В России макроэкономика устойчивая. И это позволяет нашему правительству прогнозировать экономический рост аж в 1,4%, в 2,5 раза медленнее, чем мировая экономика. Что же здесь хорошего?
Е.Бунтман
―
В устойчивости.
С.Алексашенко
―
У нас фундамент хороший, бетона в него закопали много, а дом кривой. Как можно радоваться тому, что дом кривой?
Е.Бунтман
―
Хоть стоит, и то слава богу.
С.Алексашенко
―
Это правда. Может, дом как-то поровнее и потеплее сделать?
Е.Бунтман
―
Новая система управления выстроена, система целеполагания в виде национальный проектов, системы мониторинга и системы реализации нацпроектов, чтобы это ни значило.
С.Алексашенко
―
Хорошая последняя фраза. Что бы это значило – никто не понимает. Я посмотрел, месяца полтора назад у Владимира Путина было в Кремле совещание, где Антон Силуанов отчитывался, что есть 9 национальных проектов, столько-то целей, подцелей… Знаете, как у Гоголя – 40 000 одних курьеров. Только во всех этих нацпроектах, во всех этих целях отсутствует уровень жизни населения.Огромное количество денег выделяется на развитие сырьевой базы России. Освоение Сибири… Та самая унизительная сырьевая зависимость, от которой мы уже лет 20 как уходим, судя по заявлениям президентов и премьеров. Вот деньги выделяются на развитие унизительной сырьевой зависимости. Поэтому, не знаю, от того, что бюрократы нарисовали отличный план, наша жизнь от этого не изменится.
С.Алексашенко: Государство пытается защитить от вторжения непонятно кого непонятно куда, а вы возмущаетесь
Е.Бунтман
―
Зато есть система целеполагания.
С.Алексашенко
―
Система целеполагания – это означает следующее. Они создали такую систему, по которой они понимают, как они будут отчитываться перед администрацией президента о выполнении майского указа.
Н.Росебашвили
―
Подождите, у них будут четко выстроенные приоритеты, понимаете?
С.Алексашенко
―
А мы? У них будут приоритеты.
Н.Росебашвили
―
А они будут работать по новой системе.
С.Алексашенко
―
Их главный приоритет – чтобы их не уволили. Все остальное им побоку.
Е.Бунтман
―
Зато это – краеугольный камень системы целеполагания.
С.Алексашенко
―
И вся система целеполагания заточена на эту цель. Сделать так, чтобы можно было отчитаться и, не дай бог, тебя не обвинили в том, что ты не выполнил майский указ.
Е.Бунтман
―
Наверное, главное второе, о чем говорил Силуанов, потому что остальное – всевозможные планы правительства…
Н.Росебашвили
―
Последнее еще. Мы просто так трепетно следим за всеми разными санкциями, которые вводятся, усиливаются, дополнительные пакеты появляются… Конечно, Силуанов признает, что мы находимся в ситуации «постоянно увеличивающегося санкционного давления, тем не менее, наша финансовая система позволила нивелировать внешнее давление за счет сбалансированной бюджетной политики и слаженных действий Центрального банка». Это правда, вы можете это прокомментировать?
С.Алексашенко
―
Нино, это –правда. Смотрите, правда из двух частей. Когда санкции были введены, в середине 14-го года, был ограничен доступ российских банков и компаний на западные финансовые рынки, это оказало очень сильное давление на российский платёжный баланс, на российский валютный рынок. И это совпало со снижением цен на нефть, мы помним, как рубль упал до отметки 100 рублей за евро. Было такое в декабре 14-го года.В тот момент о каких-то мудрых решениях от Центрального банка никто не говорил, потому что Центральный банк сжигал десятки миллиардов долларов валютные резервы, и никак не мог остановить то, что происходит на рынке. Просто с тех пор ситуация изменилась, давление на платежный баланс сократилось. И, честно говоря, санкционное давление резко снизилось. До середины 16-го года очень редко кому из российских банков и компаний удавалось занимать деньги на западных рынках, практически все утыкались в санкционный барьер.
С середины 16-го года что-то поменялось в позиции европейской, американской администрации. И уже сегодня западные рынки капитала практически открыты для российских заемщиков, не включая те 10 банков и компаний, которые четко зафиксированы в санкционном списке. Поэтому санкционное давление еще присутствует, но его влияние на российскую экономику с точки зрения финансов почти не видно.
Н.Росебашвили
―
Это можно посчитать за достижение?
С.Алексашенко
―
Наверное, можно, если мы верим, что у Кремля с Белым домом есть какой-то подпольный канал связи…
Н.Росебашвили
―
Это мы узнаем, когда Мюллер закончит свое расследование.
С.Алексашенко
―
Или когда президент Трамп совсем уйдет в отставку из Белого дома. То есть, если я считаю, что снижение санкционного давления можно отнести к заслугам российского правительства только в том случае, если есть какие-то договоренности, о которых мы сегодня не знаем.
Е.Бунтман
―
Ну что, про Медведева теперь?
Н.Росебашвили
―
Конечно. Я только напомню, что у нас в эфире Сергей Алексашенко, экономист.
Е.Бунтман
―
Медведев говорит про гильотину. Предложил использовать регуляторную гильотину для бизнеса, вообще оторопь как-то немного берет. Что такое регуляторная гильотина?
С.Алексашенко
―
Я напомню, что некоторое время назад Дмитрий Анатольевич Медведев, он еще был президентом, он тогда произнес замечательную фразу, что хватит кошмарить бизнес. И выяснилось, что с тех пор кошмарение бизнеса только усиливалось. Уже даже перестав быть президентом, став премьер-министров, Дмитрий Анатольевич подписывал многочисленные распоряжения, постановления, которые только увеличили давление регуляторное. Таким образом правительство ограничивало свободу бизнеса, или он поддерживал министров, которые это делали. И эта фраза про гильотину прозвучала в выступлении Медведева на Гайдаровском форуме.
С.Алексашенко: Цена на нефть выросла, а жизнь лучше не стала
И он предложил, он сказал, что в течение ближайшего года, то есть – до 1 февраля 2020 года правительство должно пересмотреть 9000 нормативных актов, которые так или иначе ограничивают бизнес. И, если не издаст специальное решение, что каждый в отдельности нормативный акт нужно сохранить, то все остальные, которые не будут переподтверждены, потеряют свою силу.
Н.Росебашвили
―
То есть, это – гильотина в отношении этих ограничений?
С.Алексашенко
―
В отношении ограничений, регуляций, действующих в отношении бизнеса. Давайте так. В году 365 дней, 52 выходных, 20 дней отпуска. 300 дней, включая субботу, рабочие. 9000/300… Каждый день правительство должно рассмотреть 30 актов. 2 сохраняют силу, 28 не действует. Или наоборот.Ну, мне кажется, если правительство всерьез начнет этим делом заниматься… Я не то чтобы против, я согласен с самой постановкой вопроса, что давление бюрократии на бизнес превышает все разумные пределы. Просто я не верю, что наша унтер-офицерская вдова сама себя высечет и все эти акты отменит. Эти акты создают многочисленную кормушку для российских властей, для российских чиновников. Теперь они должны от всего этого дела, от многих вещей отказаться.
Я не очень в это дело верю, но посмотрим, вдруг у унтер-офицерской вдовы в голове что-то случилось, она поменяла свои пристрастия.
Е.Бунтман
―
Еще про Медведева. Он говорит про мировую экономику. И сказал, что основные риски для мировой экономики, три пункта. Высокий уровень неопределенности, масштабы цифровой трансформации и рост протекционизма. Вот давайте по каждому из пунктов.
Н.Росебашвили
―
Начнем с высокого уровня неопределенности, давайте.
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что жизнь вообще штука неопределенная… Это всегда, и сказать, что вчера она была более определенной или десять лет назад, мне кажется, тяжело.
Е.Бунтман
―
Это философский такой подход.
С.Алексашенко
―
Я люблю читать всякие документы, которые публикует совет директоров Центрального банка. И вот они, каждый раз обосновывая какое-нибудь свое решение о повышении или понижении ставки, говорят: «А еще есть риски. А есть риски повышения чего-то, а есть риски понижения того же самого. А еще есть риску улучшения или ухудшения чего-то». С этим трудно поспорить, но, если вы говорите, что не знаете, что будет завтра… Никто не знает, что будет завтра. Поэтому сказать, что это какой-то глобальный риск… Весь мир в этом живет. И сказать, что сегодня… Я понимаю, если бы эта фраза была произнесена на Гайдаровском форуме в январе 2009 года, когда вы – в эпицентре глобального финансового кризиса, действительно, в январе 2009 года эта фраза пришлась бы к столу. Но сейчас ничего такого не происходит.Цифровая трансформация… Мне кажется, для бизнеса, для мировой экономики это, скорее, возможность, нежели риск.
Е.Бунтман
―
А в чем риск? Что тут не так?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что риск в голове нашего премьер-министра связан с тем, что большое количество профессий может перестать существовать. Вообще говоря, я думаю, что до России это дело дойдет нескоро, потому что вот…
Е.Бунтман
―
То есть, рост безработицы, получается?
С.Алексашенко
―
Просто в Америке, когда рассматривают, какие профессии первыми исчезнут, то большое количество врачей исчезнет, которое ставит диагнозы, потому что компьютеры смогут ставить большое количество диагнозов. Исчезнут юристы, когда право построено по прецедентному принципу, нужно найти прецедент, когда ваша ситуация описывается предыдущим решением суда. И вот этот анализ предыдущих судебных актов – это большая работа, которой занято большое количество людей.То есть, какое-то вытеснение людей, безусловно, будет. Но давайте честно говорить, что это вытеснение сотрудников, оно идет во всем мире. Вот кто сегодня… Открутите ситуацию лет на 10-15 назад. Профессия веб-дизайнера, например. Об этом никто и говорить не мог. Сейчас – совершенно нормально. Спрос на их услуги высок.
С.Алексашенко: То, что российская макроэкономика устойчива благодаря ценам на нефть – это правда
Если экономика развивается… Просто с Америкой проще рассуждать, там есть очень яркие примеры. Есть глобальный гигант розничной торговли Amazon, который на сегодня занимает примерно 50% рынка онлайн-торговли в Америке и примерно чуть больше 5% розничной торговли в США. То есть, компания, которые в последние 20 лет использует интернет как способ развития.
Сегодня это – цифровизация, 20 лет назад это – интернет. Интернет – это для российских властей угроза, потому что враги, безопасность, репосты, ретвиты. Нужно ограничить.
Цифровизация – это перевод каких-то управленческих решений к той ситуации, когда эти решения принимают компьютеры. Как бы мы это ни называли. И это – возможность повысить производительность труда, возможность сделать экономику более эффективной, возможность высвободить ресурсы, человеческие ресурсы, финансовые ресурсы в отрасль с высокой производительностью труда. Потому что розничная торговля, продавцы, стоящие у прилавков – это сектор с низкой производительностью труда. Но когда это все дело переходит к Amazon, то производительность труда во всей американской экономике… Значимый фактор – это развитие онлайн-торговли.
Поэтому я не вижу… Можно о чем угодно говорить, но если говорить «или/или», «или риски, или возможности», то, конечно, цифровизация – это возможность.
Н.Росебашвили
―
Небольшой итог подведем… Получается, итог цифровизации во многом в каком-то всплеске безработицы, да? Все эти люди…
С.Алексашенко
―
Можно всегда нарисовать плохой сценарий, в котором возникает риск безработицы или чего-то еще. Например, в середине 19 века основной угрозой жизнедеятельности города Лондона как крупнейшего центра мировой жизни того времени было, извините, проблемы лошадиного помета. Потому что вот все перевозки людей делались на лошадях. И количество производимого лошадиного помета превышало все разумные пределы, дворников не хватало. И любой прогноз на будущее приводил к тому, что город Лондон окажется запружен навозом.В общем, жизнь как-то прошла, мы уже не видим ни извозчиков, ни лошадей, и проблем лошадиного навоза тоже не видим. Вот как-то жизнь устроена по-другому. Если люди высвобождаются, и в американской экономике уровень безработицы минимальный, то очевидно, что высвобождение рабочей силы тут же приведет к тому, что эта рабочая сила будет востребована где-то еще. Это же не единомоментный процесс, не бывает так, что… Даже IMB, Microsoft, какую-то компьютерную систему создали, 17 сентября 2023 года раз – и три миллиона безработных на улицах Америки. Конечно, такого не будет.
IBM внедряют компьютерную систему по медицинской диагностике внедряет уже несколько лет. И там точность диагноза существенно превышает… И пока никаких проблем с безработицей в Америке не вызывает.
Н.Росебашвили
―
В общем, риск цифровизации чуть преувеличен.
Е.Бунтман
―
Протекционизм. На это у нас осталась минута, но давайте попробуем.
Н.Росебашвили
―
Этот риск действительно существует, мы его все хорошо понимаем. Лидером этого движения является, как ни странно, страна, которая до этого была лидером глобализации, Соединенные Штаты Америки, точнее, президент Трамп. Знаете, с одной стороны вроде как идет протекционизм, с другой – это вроде как его переговорная практика, чего он не скрывает, чтобы добиться уступок от партнеров.И вот мы видели это на примере соглашения с Канадой, с Мексикой, чего он добился в конце концов. Сейчас мы видим ту же самую ситуацию с Китаем, что торговые войны угрожают и американской экономике, и Китаю. И в конечном итоге давление Трампа позволяет Америке добиться каких-то подвижек в китайской позиции, преимуществ и так далее. Пока протекционизм – это угроза, это понимают все. Но мне кажется, эта угроза преувеличена в том плане, что никто этого не хочет, никто не хочет изолировать свои рынки, свою экономику, понимая, что от этого ничего хорошего не получится.
Е.Бунтман
―
Сергей Алексашенко, экономист, персонально наш. А мы вернемся через несколько минут.НОВОСТИ
Е.Бунтман
―
Сергей Алексашенко персонально наш, а мы, Нино Росебашвили и Евгений Бунтман. Давайте про новогодние праздники поговорим, уже середина января.
С.Алексашенко
―
Они закончились, можно подводить итоги.
Е.Бунтман
―
Да. Дмитрий Медведев, уже упомянутый выше нами всеми, говорит, что длинные новогодние праздники вредят экономике страны. Что с этим делать? Он прав ведь, наверное, с какой-то общей точки зрения. Но звучит тревожно.
С.Алексашенко
―
Понимаете, если абстрагироваться от российских реалий, это выглядит несколько странно, что страна неделю, а то и 10 дней не работает. Погружается в фестиваль потребления…
Е.Бунтман
―
Мы втроем работали 1 января.
С.Алексашенко
―
Понятно, что есть предприятия полного цикла, к которым относится радиостанция «Эхо Москвы». Но на эту тему достаточно долго шли дискуссии. И, судя по всему, статистика проведения таких длинных новогодних каникул показывала, что все равно россияне в первую неделю января на работу не ходят. Находят всякие способы, отпуска, отгулы и так далее. И есть такая хорошая традиция у садовников. Что если ты видишь, что народ протоптал дорожку по газону, то не надо прокладывать ее рядом. Сделай ее там, где она уже натоптана.
Е.Бунтман
―
Отберут праздники, скорее всего, все идет к тому.
С.Алексашенко
―
Евгений, я не могу сказать… У меня нет, в отличие от вас, магической способности предсказывать развитие событий. Звучит тревожно, я понимаю. Мне кажется, если правительство хочет такого народного возмущения, то могут попробовать праздники отобрать.С другой стороны, я думаю, если праздники отберут… Давайте так, 1 января отменить невозможно. Ну такой, праздник традиционный во многих странах. Отменить праздник православного рождества тоже вроде как-то…
С.Алексашенко: Коррупция – явление, которое присуще не только России
Е.Бунтман
―
Надо 25 справлять, тогда все будет хорошо
С.Алексашенко: 25
―
знаете, это борьба, календарь церковный нужно менять, не прокатит. Соответственно, остается окошко возможностей между 1 и 7, там, как правило, попадают еще какие-то выходные дни… Ну, хорошо, отменят официально праздники и выходные дни в это время. Я думаю, что для большинства россиян жизнь как-то мало изменится, все равно, те, кто гуляют в эти праздники… Они в сознание не придут.Посмотрим, из Дмитрия Медведева хороший садовник получится или он в садовники даже не тянет.
Е.Бунтман
―
Давайте еще про то, что у нас отбирают. Это совершенно возмутительная вещь, вместо десятка яиц девяток яиц. Это вообще слово года пока.
С.Алексашенко
―
Хорошо. Мы же не возмущались раньше, когда вместо 1 литра молока было 900 граммов.
Н.Росебашвили
―
Не так легко посчитать. Тут открываешь, вместо десятка – девяток. Пустое место.
С.Алексашенко
―
Это очень наглядно. Значит, скоро изменится стандарт коробочки, коробочка будет 3х3. И вот этого пустого места просто не будет.
Н.Росебашвили
―
А вы можете объяснить, почему, когда повысили НДС, когда начали проводить пенсионную реформу, не было такого возмущения, которое мы видели, когда пропало десятое яйцо?
С.Алексашенко
―
Потому что повышение НДС и даже повышение пенсионного возраста – это вещь какая-то мифическая, которую руками потрогать невозможно. Нино, вот честно, положа руку на сердце, вас лично повышение пенсионного возраста как-то затронуло? Да в общем – нет.
Н.Росебашвили
―
Еще нет, но повышение НДС я очень даже на себе почувствовала.
С.Алексашенко
―
Не поверю, что вы чувствуете повышение цен на 1%.
Н.Росебашвили
―
Не на 1%, в том-то и дело, что по-разному меняются цены.
Е.Бунтман
―
Все почувствовали.
С.Алексашенко
―
Смотрите, основная масса россиян, 2/3, не имеют никаких сбережений. То есть, у них жизнь идет от получки до получки. И вот они все деньги тратят на текущие расходы. И в такой ситуации, как правило, набор товаров, которые люди покупают, он один и тот же. И вот на базовый набор цены растут медленнее, чем на более расширенный.Все равно, инфляция, Росстат считает, что за неделю цены в среднем по стране выросли на 0,2%... В общем, не говорю, что это хорошо. Но это такой размазанный процесс. На молоко выросли, на хлеб выросли, на огурцы выросли, а на картошку не выросли. А когда вы открываете коробочку, а там… В пределах до десяти, что называется, пальцев рук хватает. И это такое вот наглядное понимание, что ты заплатил столько же, сколько было, а получил на 10% меньше.
Ну вот да. Опять, возмущение… Давайте честно говорить, это возмущение никак не тянет на то, что было в 2005 году, когда была проведена монетизация льгот, когда пенсионеры вышли на улицы. Поэтому мне кажется, что россияне уже привыкли, что о них вытирают ноги. И так, и так.
Е.Бунтман
―
Будем ждать, что еще отберут. 53% недовольных правительством. Довольно высокая цифра. И требования за отставку правительства, если быть совсем точным. Это – опрос Левада-центра, который был вчера.
С.Алексашенко: В Америке 38 млн человек получают продуктовые талоны при населении меньше 320 млн человек
Н.Росебашвили
―
Доотнимались.
С.Алексашенко
―
Мне кажется, если посмотреть на долгосрочную траекторию последних лет, то рейтинг доверия правительства никогда не был особенно высок. А тем более – в России, где президент решает все, но за все невзгоды отвечает правительство. То есть, это – такой громоотвод для Кремля. И поэтому, чуть что… Раньше был во всем виноват Чубайс, но сейчас про Чубайса немного забыли, так что сейчас во всем виноват Медведев со своим правительством.Ну, хорошо. 53% недовольных деятельностью правительства. Я напомню, что в сентябре 16-го года в России прошли выборы в Государственную думу, на которых партия «Единая Россия», которую возглавляет премьер-министр Медведев, получила 75% мест в Государственной думе. Поэтому вот… Ребят, или вы 53% не одобряете, или вы на 75% мест одобряете. Уж решите, где вы. Вот от того, что такое раздвоенное сознание… Как к избирательным участкам – так вы одобряете. А когда вас спрашивает Левада-центр… Может, вы – иностранный агент, поэтому ему вы говорите правду, а в избирательных участках боитесь, что за вами ФСБ следят?
Е.Бунтман
―
Они, наверное, спрашивают как-нибудь не так, с подковыркой буржуазной вредительской.
С.Алексашенко
―
Ну, наверное. Евгений, знаете, честно говоря, меня эта цифра никак не удивляет, потому что в принципе рейтинг поддержки российского правительства никогда не был особо высоким. Ну а реально, если действительно 53% россиян не доверяет правительству, то это правительство не должно получать на выборах 75% мест в Государственной думе.
Н.Росебашвили
―
Тогда еще одно уточнение. Все-таки, выборы были не вчера, зато опрос Левада-центра был практически вчера. Социологи заметили, что люди активнее говорят о претензиях к правительству, дают более разнообразные, конкретные ответы. К вопросу о том, что вытирают ноги, а мы терпим. Вот, начали развернутее формулировать свои мысли, меньше заговариваться, наверное. И больше говорить, что думаем. Разве это – не хороший пример?
С.Алексашенко
―
Хороший. Смотрите, то, что я сказал, не означает, что в головах российского населения ничего не меняется. Опять-таки, вы правильно подметили, что выборы в Государственную думу прошли в сентябре 16-го года. А в сентябре 18-го года мы видели, как в четырех российских регионах из 22-х, где прошли выборы губернаторов, в головах избирателей что-то щелкнуло. И они сказали: «Стоп, мы вам больше не доверяем». 4 региона из 22-х – это меньше 20%. Но это уже лучше, потому что раньше, начиная с 2012 года до 2017 в одном регионе такая ситуация была. За 90 выборов. Поэтому – да, конечно, что-то меняется.У нас в сентябре этого года будут очередные губернаторские выборы. И мы посмотрим, как вот эти 53% недоверия к правительству трансформируются в результаты губернаторских выборов. Тем более, что вот… С губернаторскими выборами технология вот этого протеста, электорального протеста, она очень проста. Поскольку во всех регионах прописаны выборы в два тура, то в первом в регионе можно голосовать вообще за кого угодно, кроме кандидата партии власти. Вот самое главное – если вы не даете ему голоса, то вы переводите ситуацию во второй тур. Это вот технология Алексея Навального, что давайте голосовать за второго по силе кандидата, она работает и на выборах в Мосгордуму, где выборы в один тур. Там это важно, там гонка между первым и вторым.
А на губернаторских выборах, самое главное – если есть электоральный протест, нужно переводить ситуацию во второй тур, а здесь можно за кого угодно. Самое главное, чтобы первый кандидат не получил 50%. Вот посмотрим. Жизнь – штука понятная и прозрачная. И она нам дает подтверждения тем или иным гипотезам. Я не хочу сказать, что российское население всем довольно, что оно довольно правительством, властью. Но между тем, чтобы быть недовольным и быть готовым высказать свой протест – дистанция огромного размера. В прошлом сентябре в 20% регионов этот протест вышел наружу. Посмотрим, что будет в этом году.
Е.Бунтман
―
Про бедность поговорим?
Н.Росебашвили
―
Поговорим. Близкая, знакомая тема.
Е.Бунтман
―
Бедность в России продолжает снижаться. Продолжаем позитивные новости. Татьяна Голикова на Гайдаровском форуме говорила, что по данным Росстата бедность населения упала до 13,3%. Но самое главное, неправильно мерили бедность в России. Будут применены более современные стандарты, обещает Голикова. «нам предстоит по-новому осмыслить подходы к оценке бедности». Очень хочется выдернуть из контекста цитату. «Перейти на более современные стандарты. Сейчас определяется за счет сравнения дохода с прожиточным минимумом».
С.Алексашенко: С губернаторскими выборами технология электорального протеста, она очень проста
С.Алексашенко
―
Евгений, я считаю, что это и есть основной аргумент российского правительства в исполнении майского указа. В 2012 году, когда надо было дотягивать зарплату врачей и учителей до средней по региону, то среднюю зарплату по региону занижали, а зарплату учителей и врачей искусственно увеличивали. Голикова правильно сказала: «мы неправильно считаем уровень бедности, давайте его считать по-другому, тогда резко уменьшится». Собственно говоря, а для чего поставили нового руководителя Росстата. Явно для этого, для того, чтобы майские указы были досрочно выполнены.
Е.Бунтман
―
А что, бедность теперь будут называть недостаточными зарплатами, или что?
С.Алексашенко
―
Здесь есть некий элемент ерничания с моей стороны, потому что бедные люди есть в любой стране. В Америке 38 млн человек получают продуктовые талоны при населении меньше 320 млн человек. То есть, 13%. Их тоже можно называть бедными людьми. И вот сказать, представить, что в какой-то стране все живут одинаково, где-то это существует – это неправда. Нужно хорошо понимать, что есть единственный способ борьбы с бедностью – высокий темп роста экономики.Когда мы не пытаемся тем или иным способом маленький бюджетный пирожок поделить, «а давайте по-другому поделим». Вот если будет расти экономический пирог, то, что производит экономика, и даже при той же самой системе налогообложения государство будет больше собирать налогов, тогда появятся ресурсы для борьбы с бедностью. Нет другого способа, кроме того, чтобы подкрутить статистику. Очевидно, что Татьяна Голикова говорит: «С экономикой мы ничего сделать не можем, поэтому давайте подкрутим статистику».
Н.Росебашвили
―
Тут в игру вступает Силуанов, который в том же самом интервью, с которого мы начали наш разговор, он говорит, что курс правительства не меняется, «мы нацелены на то, чтобы поднять уровень жизни, поднять зарплаты, что-то с ценами придумать…». Ну как, пытаются сделать, чтобы как-то этот пирожок нарастить, увеличить его.
С.Алексашенко
―
Знаете, Нино, русский язык – очень сложный язык. Но в нем есть глаголы совершенного и несовершенного вида. Вот одно дело – пытался сделать, другое – сделал. Я хочу напомнить, что Антон Силуанов является министром финансов с конца 2011 года. И вообще говоря, в правительстве Медведева много министров с долгой историей. Они уже и так пытались, и так пытались. Но как Иван Андреевич говорил: «А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь». Если они вот по-прежнему дискутируют, как нам темпы роста экономики поднять с 1,2 до 1,5, и выдавать это за героическое достижение, то, о чем здесь говорить? Мне кажется, что вот о реальных успехах правительства можно говорить, когда темы роста российской экономики превысят среднемировые.Знаете, обещать: «Вот, это случится в 2024 году…». Ребят, в 2024 году много чего может случиться, вы уже точно не будете отвечать, что будет в 2024 году. Поэтому вот то, что правительство хочет сделать жизнь россиян лучше – это хорошо. Но то, что правительство ничего не может с этим сделать, правда жизни состоит именно в этом. Они и так пытаются, и так пытаются. Мысли у них с делом расходятся.
Н.Росебашвили
―
Большое важное дело поручили компании Ротенберга «Гранат». 46 миллионов на организацию антикоррупционных форумов, огромное количество мероприятий во всех регионах России, мероприятий 135, там и круглые столы, и семинары… Может, получится что-нибудь из этого толковое?
С.Алексашенко
―
Давайте честно говорить, у Ротенберга точно получится освоить эти бюджетные деньги. И на следующий год, я уверен, выделят еще больше, единичку впереди поставят или нолик сзади. Давайте говорить правду, ему поручают не борьбу с коррупцией. Ему поручают просвещение населения. Объяснять населению, что коррупция – это плохо. Что когда вы даете взятки гаишнику – это нехорошо. Что когда вы приносите коробку конфет врачам или учителям – это плохо. А вот то, что Ротенберг получают контракт от правительства – это нормально. Это – не коррупция, это – нормально ведение бизнеса, он просто очень удачливый, очень талантливый, очень предприимчивый человек. И вообще говоря, однофамилец, тезка, никаких родственных связей.
Н.Росебашвили
―
А как вам кажется… Вот все эти антикоррупционные форумы, в этом есть какой-то практический смысл? Если просто лишний раз объяснять людям, что те же взятки гаишникам могут привести к каким-то чудовищным последствиям… Может, есть правда какой-то в этом смысл? Если закрыть глаза на Ротенберга, на компанию «Гранат»?
С.Алексашенко
―
Нино. Коррупция – явление, которое присуще не только России. И вот как бы нам ни хотелось говорить, что это – российское национально достояние, что это – наша скрепа, что это и есть тот вклад России в мировую историю – это неправда. Коррупция есть и была во многих других странах. Есть методы борьбы с ней, есть огромное количество успешных примеров, есть огромное количество не успешных примеров. И практика показывает, что при коррупции, которая достигает таких масштабов проникновения в общество, затрагивающая верхушку политической власти в стране, то единственный способ борьбы с коррупцией – начать сверху. Рыба гниет с головы.И вот можно сколько угодно спрашивать с гаишников, врачей, учителей, но это не поможет победить коррупцию. Вот страны, где присутствует политическая коррупция, где главными коррупционерами являются чиновники, министры, губернаторы… Вот надо менять ситуацию с самого верха, топ-1000, топ-100, как угодно называйте. Если на этом месте будут сидеть люди, которые считают, что взятки брать можно, отдавать бизнес друзьям можно и создавать протекционизм своим друзьям можно, своим родственникам тоже можно, и ничего страшного нет в том, что компания твоей жены, свата, зятя, свекра получает контракты из твоего бюджета, нет, то коррупцию внизу победить невозможно. Поэтому вот форумы – вещь хорошая, говорить об этом надо и нужно, но я не думаю, что это хоть как-то сдвинет ситуацию в борьбе с коррупцией.
Е.Бунтман
―
На заседаниях правительства об этом, скорее, надо говорить.
С.Алексашенко
―
Евгений, на заседаниях правительства, в посланиях к федеральному собранию об этом говорили много раз. Но все бессмысленно. Об этом нужно говорить в зале суда. Что называется, чиновники должны приходить в массовом порядке и такой нескончаемый поток людей…
Е.Бунтман
―
Белых сидит, Улюкаев сидит.
С.Алексашенко
―
Да вот что-то там на коррупцию не тянет. Все, что мы слышали в суде, на коррупцию не тянет. У других людей гораздо больше показателей того, что они – коррупционеры.
Е.Бунтман
―
Спасибо большое. Сергей Алексашенко, персонально наш. Нино Росебашвили, Евгений Бунтман. И до следующий недели, Сергей Владимирович.