Владислав Иноземцев - Персонально ваш - 2018-12-07
И.Воробьева
―
15 часов и 7 минут в столице. Это программа «Персонально ваш». И сегодня персонально ваш экономист Владислав Иноземцев, который с нами по Скайпу. Владислав, добрый день!
В.Иноземцев
―
Добрый день.
И.Воробьева
―
У нас прямо сейчас, на наших глазах проходят переговоры стран участниц ОПЕК, и мы видим новости, которые оттуда приходят, точнее новостей не так уж много. В основном речь идет о том, что Иран не готов даже на символическое снижение добычи нефти, и пишут и говорят о том, что все переговоры, собственно, зашли в тупик.Насколько нам это важно, насколько цены на нефть будут меняться в связи с этим, и вообще, чего мы ждали от Ирана, если быть честными?
В.Иноземцев
―
Ну, конечно, достаточно неожиданная новость. Мне, честно говоря, казалось, что после определенных сложностей страны ОПЕК и присоединившиеся к ним государства должны прийти к какому-то соглашению по сокращению добычи, потому что на рынке сложилась, безусловно, критическая ситуация.Мы на протяжении последнего полугода видели устойчивое превышение предложения над просом. Снижение цен было одним из самых сильных со времен осени 14-го года. И, собственно говоря, с учетом того, что вчера вышло сообщение о том, что США стлали нетто-экспортером нефти в первый раз с послевоенных времен, мне казалось, что на таком фоне не найти соглашение было почти что невозможно. Это очень контрпродуктивно.
Мы слышали, что были противоречия между Россией и Саудовской Аравией по объему добычи, но вроде бы частично, по крайней мере, были сняты после визита Новака к Путину вчера.
Появление позиции Ирана, оно, конечно, прогнозировалось, но я думаю, вряд ли кто-то ждал, что она будет такой жесткой. Поэтому, я думаю, что если это подтвердится, если ОПКЕК закончит встречу без принятия решения пор сокращению, это будет серьезной проблемой.
Что касается России, то да, естественно, мы потеряли огромное количество потенциальных денег за последние два-три месяца снижения цен. В этом году российский бюджет показывал один из самых лучших результатов за последние годы: профицит по итогам уже по итогам октября превышал 3 триллиона рублей. Если сейчас цены провалятся еще на 7–10 долларов за баррель, то, конечно, 19-й год будет гораздо менее благополучным, чем казалось бы.
М.курников
―
А если оценивать ситуацию с точки зрения разных игроков, кому это карты смешало, скажем так, а кому, наоборот, это выгодно?
В.Иноземцев
―
Да вы знаете, на сегодняшний день это никому не выгодно, на мой взгляд.
В.Иноземцев: Появление позиции Ирана, конечно, прогнозировалось, но вряд ли кто-то ждал, что она будет такой жесткой
М.курников
―
Кроме самого Ирана, наверное. Он ведь не стал делать невыгодное для себя решение.
В.Иноземцев
―
Нет, я все-таки остаюсь при мнении, что завершение встречи без соглашения невыгодно никому. Хорошо, вы продолжаете осуществлять добычу на прежнем уровне — Иран там, по-моему, сейчас добывающий больше всех миллионов баррелей в сутки, — но если у вас эта нефть, которую вы продаете на экспорт, два месяца назад стоила 82–83 доллара за баррель, а сейчас она стоит 60, — хорошо, вы не будете сокращать добычу на 5–6%, но у вас сократят цены на 8. В чем ваше преимущество? Вы будете продолжать поставлять большое количество нефти — получать за нее будете меньше. Вы же работаете не ради принципа, чтобы как можно больше залить нефти на рынок, а вы же работаете ради того, чтобы получить деньги в бюджет, в экономику страны.Поэтому, еще раз говорю, понимаете, это какое-то странное ощущение, что «да, мы в отместку за американские санкции не будем соглашаться с другими участниками картеля с тем, чтобы создать как бы единый фронт для борьбы с этими санкциями и тем самым выстрелим себе в ногу». Для меня это малообъяснимое явление, честно говоря. Я понимаю, что ситуация с Ираном особенное и страна находится под очень жесткими санкциями, и они будут ужесточаться с 1 января, но в любом случае этот метод борьбы с ними мне кажется абсолютно контрпродуктивным. Это лично моя точка зрения.
Почему позиция столь жесткая, почему другие страны ОПЕК не могут каким-то образом договориться о снижении собственной добычи даже при сохранении Иранской? Я думаю, что наоборот, если эти страны, так или иначе, выражают свою оппозиционность к США и ее политике, то они как раз могли бы поддержать своего коллегу по организации и в данном случае договориться.
М.курников
―
Можно ли тогда сказать, что ОПЕК в кризисе?
В.Иноземцев
―
Да вы знаете, мне не нравится слово «кризис». На самом деле, в деятельности любой организации постоянно находятся какие-то разногласия, и нельзя сказать, что Евразийский союз в прекрасном состоянии после вчерашнего разговора Путина с Лукашенко или Евросоюз в прекрасном состоянии. Но все эти организации живы.ОПЕК существует много лет. Там были определенные разногласия, там были, наоборот, период очень успешных действий. Были периоды, когда приходили новые страны. На неделе, по-моему, Катар вышел. Понимаете, это обычный процесс развития организация. Она живет, развивается. Когда мы увидели фактически присоединение России, но не к самому ОПЕК…
М.курников
―
НРЗБ
В.Иноземцев
―
…Которые там принимаются. Это была огромная веха в его развитии. Поэтому, мне кажется, что кризис… то, что мы зазываем часто кризисом, это естественное некоторое развитие любой международной организации. Поэтому я бы не сказал… Это обычная проблема, которая часто возникает в момент какого-то выбора. И, мне кажется, что нужно быть им просто более гибкими в данном случае.
И.Воробьева
―
Владислав, вы как-то так сказали вскользь, что Катар вышел из ОПЕК, но у нас слушатели все по этому поводу несколько обеспокоены и спрашивают, как это на всё повлияет — и на ОЕК, и на цены на нефть и на всё остальное.
В.Иноземцев
―
Вы знаете, пока это никак не повлияло. В данном случае, я думаю, что здесь есть несколько соображений. Во-первых, мы все были свидетелями в прошлом году очень серьезного конфликта между Катаром и Саудовской Аравией, а это конфликт застарелый, он связан с серьезными противоречиями — политическими, геополитическими, религиозными, которые существуют в заливе и в целом на Ближнем Востоке. И, собственно говоря, Саудовская Аравия была на грани войны с Катаром, что, безусловно, не осталось незамеченным катарскими властями. А учитывая влияние Саудовской Аравии в ОПЕК, я думаю, что этот политический момент сыграл, безусловно, свою роль.Но в остальном, я думаю, что главная причина того заключалась в том, что Катар, в общем, в последние годы не наращивал добычи. Нефтяной бизнес для него достаточно вторичен после того, как страна переквалифицировалась на добычу газа, когда она создала самую совершенную в мире индустрию по сжижению. И в этом отношении сегодня Катар является одним из самых крупных экспортеров газа в мире и собирается усиливать свои позиции.
Я думаю, что на этом фоне ценить свою позицию в ОПЕК было для него довольно странно. Я думаю, что как раз с учетом возросшей его роли на газовом рынке, мне кажется, что власти Катара приняли решение, что сейчас можно показать какую-то свою позицию в отношении роли Саудовской Аравии и выйти.
Я не могу сказать, что я знаю всю подноготную этого вопроса, честно говоря, но, судя по динамике цен за последние несколько дней, мне не показалось, что это решение на что-то повлияло.
И.Воробьева
―
Вот сейчас следим за новостями. И ТАСС со ссылкой на делегатов сообщает, что ОПЕК+ может отложить подписание декларации о сотрудничестве с 2019 года на более поздний срок. Но мы будем следить за новостями из ОПЕК. Если что-то будет происходить суперважное, вернемся к этой теме.
М.курников
―
Я последний вопрос по нефтянке, что называется, задам. Вы упомянули о том, что США стали супердобывающей и суперэкспортирующей нефтяной державой. Просто в двух словах: что это будет означать в ближайшие два-три года, в том числе, для нас?
В.Иноземцев
―
Послушайте, на самом деле процесс резкого роста добычи в Америке он уже реально идет с начала 1960-х годов. Об этом, я думаю, говорилось уже много и подробно. У нас есть прекрасные специалисты по внешней энергетической тематике.Речь идет о том, что Америка логически полностью избавилась от импорта нефти. Она давно стала самодостаточной по газу. И уже скоро начинает — даже реально — вчера — просто в небольших объемах его поставки за рубеж. Что это будет означать для нас? Понимаете, это зависит не только от американцев. Это зависит, безусловно, от остальной мировой экономики — зависит от Китая, от Индии, от развивающихся стран, — потому что всё ту «квоту», которую американцы на мировом рынке высвободили, престав импортировать нефть, фактически за последние 8–9 лет выбрали Китай, Индия и другие страны Юго-Восточной Азии.
В.Иноземцев: Для США отношения с саудитами важны стратегически. Саудовская Аравия самый крупный союзник США в регионе
М.курников
―
Хорошо. Я тогда по-другому немножко задам вопрос: делает ли это США более жесткими, в том числе, со своими союзниками, например, саудитами в тех вопросах, которые для них чувствительны?
В.Иноземцев
―
Последний конфликт и последняя история вокруг убийства господина Хашогги в Стамбуле и роли саудовского наследного принца в этой истории — мы видели, что США не намерены пока каким-то очень жестким образом выражать свое отношение к Саудовской Аравии и в целом разрывать с ней отношения.Для США отношения с саудитами, они не только важны с учетом импорта или нефтяных поставок и бывшего импорта нефти — они важны стратегически. Саудовская Аравия самый крупный союзник Америки в регионе. И в этом отношение, я думаю, что на политическом уровне — я рискну предположить — ничего не изменится. Потому что этот тренд сокращения импорта, он существовал достаточно давно. Если мы посмотрим на график, — он почти что равномерно происходил, начиная с 2012 года,
Поэтому, я думаю, что радикальной перемены мы не увидим. Что касается давления на каких-то других союзников Америки, опять-таки, мне кажется, что американская политика, несмотря на то, что очень многие об этом говорили, она, наверное, со времен второго кризиса нефтяного начала 70-х годов по большому счету нефтяными и энергетическими вопросами никогда не определялась.
М.курников
―
Давайте тогда немножко в другую сферу, но, тем не менее, международно бизнеса перейдем. Задержание финансового директора компания Huawei в Канаде — насколько это важно, насколько замечено сегодня в США событие? Можно ли это считать проявлением какой-то торговой войны, если хотите?
В.Иноземцев
―
Это очень замеченное событие. Мы видели вчера очень серьезную турбулентность на американской бирже. Потому что там был выходной день накануне в связи с кончиной Джорджа Буша-старшего. Но я не могу сейчас прокомментировать, потому что обвинение в адрес руководителя финансов Huawei настолько странное.На сегодняшний день мы слышали от канадского правительства по официальным каналам сообщение о том, что она была обвинена в работе с Ираном через банк HSBC. Хотя сам банк не находится ни под какими расследованием и санкциями. Здесь речь идет, видимо, о том, что компания Huawei, которая практически на сегодняшний день она имеет больше продаж с иностранных НРЗБ, чем внутри Китая, она каким-то образом участвовала в совершенствовании телефонной и компьютерной инфраструктуры Ирана. И канадские власти, американские, в первую очередь — потому что Канада осуществила арест по требованию США — видимо имели доказательства того, что эта деятельность велась в обход американских санкций.
У меня есть сильные сомнения в том, что этот конфликт закончится выдачей финансового директора США и реальным тюремным сроком или чем-нибудь подобным. Я думаю, это слишком серьезный конфликт для того, чтобы он не был погашен, особенно на фоне состоявшейся в Аргентине встречи Трампа и Си Цзиньпин, которая положила начало, по крайней мере, какому-то временному перемирию в торговых отношениях США и Китая.
М.курников
―
По поводу отношения США и Китая. Я не могу не процитировать заголовок на РИА «Новости»: «Команда Трампа взяла в заложники дочь китайского миллиардера». Вам как такая трактовка?
В.Иноземцев
―
Ну, слушайте, довольно-таки радикальное заявление. Но, я думаю, что если это так, то это ошибка, потому что все-таки то, что мы видели накануне — встреча Буэнос-Айресе и в целом, если посмотреть на развитие китайско-американского конфликта в торговой сфере в течение этого года, — Китай фактически всегда отвечал обострением на обострение и достаточно оперативно и адекватно реагировал на любое изменение позиции в пользу смягчения американского отношения к себе. Я поэтому думаю, что если кто-то и хотел достичь именно такой цели, то, скорей всего, получит обратное.
М.курников
―
Если уж вы упомянули Аргентину. Отсюда, из России это смотрелось так, что весь мир наблюдал за тем, как не встретились Владимир Путин и господин Трамп. Так ли это смотрелось США?
В.Иноземцев
―
Этот момент, конечно, фигурировал, он и сегодня здесь присутствует в информационной повестки дня. В связи с завершением расследования Мюллера сегодня должно быть заявление его по итогам предварительного расследования. Но, конечно, я могу сказать, то на протяжении последних нескольких месяцев не только США, но и весь западный мир в целом смотрел в первую очередь на американо-китайский конфликт, потому что с точки зрения мировой экономики это, конечно, самая важная тема этого года. Потому что, собственно, команда Трампа, она достаточно успешно, как бы это ни было кому-то печально, ведет торговые переговоры с основными союзниками. Мы видели изменение формата отношений с Канадой и Мексикой. Мы видели определенные уступки со стороны Евросоюза.И в целом, на мой взгляд, те требования, которые США предъявляют Китаю в экономике, они были абсолютно справедливыми. Действительно ситуация с неравномерностью и непропорциональностью пошлин и таможенной политики, которая, собственно, накапливалась от диспропорциональных, начиная с того времени, как Китай вступил в ВТО — это 2003 год… То есть, я думаю, что за это время накопилось очень много проблем, и китайцы упорно не хотели идти на какого-то рода уступки. Поэтому, мне кажется, что жесткая политика оправдана. И, конечно, встреча в Буэнос-Айресе в этом году, безусловно, была апофеозом этого конфликта. Потому что мы не заем, что будет в следующем году — удержится это соглашение? Но, по крайней мере, до конца года биржи получили определенную передышку.
Как я видел информационный фон — конечно, он доминировал именно сообщением американо-китайской встречи.
М.курников
―
Тогда еще один момент у вас уточню. У нас в эфире был военный эксперт Александр Гольц. И он сказал, что на его взгляд то, что произошло в Керченском проливе, — это самый большой успех украинской армии, какой только можно представить. Потому что, таким образом, потерей трех небольших судов они сорвали встречу руководителя сверхдержавы и руководителя страны, которая тоже себя таковой считает или заявляет. Вы согласны с такой оценкой?
В.Иноземцев
―
В целом — да, конечно.
М.курников
―
Вы считаете, это был повод или причина того, что встреча не состоялась?
В.Иноземцев: Те требования, которые США предъявляют Китаю в экономике, были абсолютно справедливыми
В.Иноземцев
―
Это хороший вопрос. Я думаю, что, скорей всего, это было 50 на 50. Но, может быть, в большей мере это был повод, потому что, на самом деле, я честно говоря, не очень понимаю, что в нынешней ситуации США должны с Россией обсуждать. Дело в том, что, безусловно, то, что касается договора по РСМД, то, конечно, обвинение, то, конечно, обвинение, которое американцы выдвигают в отношении Российской Федерации в связи с разработкой новой ракеты средней дальности, они, на мой взгляд, обоснованны.С другой стороны, в общем и целом, понятно, что американцы не собираются перевооружаться в Европе с тем, чтобы нападать на Россию, а сам по себе этот договор серьезно препятствует их модернизации в Азии, и ответу на китайские вызовы.
Поэтому на сегодняшний день, еще раз говорю, американцы свою политику определяют не какой-то антироссийской истерией, которая якобы у них присутствует — они достигают тех целей, которые они считают для себя наиболее важными. И в этом отношении, конечно, скажем так, Россия не является здесь главным игроком, хотя информационный шум очень большой. И, честно говоря, я думаю, что причин глубокого разговора с российским руководством у Трампа не было.
А что касается токсичности встречи, особенно после Хельсинки, она очень высока. И масштаб спекуляций в американской прессе относительно российского вмешательства в выборы, относительно возможного будущего вмешательства в выборы, относительно дезинформации, кибервойны, — этот масштаб очень высок. И на этом фоне, наверное, Трамп с облегчением вздохнул, узнав, что возникла такая возможность отложить эту встречу.
И.Воробьева
―
Я напомню нашим слушателям, что у нас сегодня персонально ваш экономист Владислав Иноземцев. Мы еще раз немножко меняем тему. Ходят слухи, частично подтвержденные, что «Альфа-банк» все-таки будет куплен кем-то из государственных игроков. Часть это опровергают, часть подтверждается. Но на самом деле это плохо, это хорошо?
В.Иноземцев
―
Это объективный процесс.
И.Воробьева
―
Ну, подумаешь: один банк другой… чего там? — поглощение, — ну, бывает.
В.Иноземцев
―
Вы знаете, эти слухи начали ходить несколько месяцев назад. Мне кажется, это, конечно, не только объективный процесс. У нас в российской экономике, собственно, давно уже потеряна всякая объективность. Речь идет просто о, скажем так, желаниях и, так сказать, самоощущениях нашего государства и правительства в том, что оно хочет делать. Но если «Альфа-банк» будет продан в этой ситуации, то я, честно говоря, только порадуюсь за его хозяев, потому что, мне кажется, что уже время выходить из российского бизнеса не то что пришло, а уже давно перезрело. Поэтому если команде «Альфа-Групп» удастся получить хорошую цену за свой актив, за них можно порадоваться.
И.Воробьева
―
А за вкладчиков банка и за клиентов?
В.Иноземцев
―
Я не думаю, что здесь что-то должно произойти. Потому что в действительности, честно говоря, национализация банковской системы в России, она имеет, возможно, негативных моментов с точки зрения имиджевых потерь для России, по-моему, достаточно существенно, но что касается того, становится ли банковская система более слабой из национализации — ну, я пока не имею оснований так считать.Мы, собственно говоря, видели, что и Центральный банк и правительство обосновывало всегда усиление государственного присутствия в банковском секторе необходимостью его стабилизации. Поэтому, я думаю, что ничего негативного за исключением, может быть, изменения политики кредитных ставок для клиентов банка не произойдет. Никакой озабоченности сохранения своих средств я бы, честно говоря, не выражал.
М.курников
―
Объясните, пожалуйста. Вот вы говорите, что вы радуетесь за собственников, если у них, действительно, всё так получится. А что им грозит, в конце концов, если у них всё нормально: они могут попасть под санкции или чего им бояться?-
В.Иноземцев
―
Я думаю, бояться в России есть много чего. Во-первых, с одной стороны, вы упомянули санкции. В действительности, конечно, «Альфа Групп» — это компания, которая ведет, пожалуй, и в США и в Нью-Йорке, пожалуй, самую активную политику, так сказать, превентивной обороны от возможных санкций.Масштабы рекламы и лоббирования достаточно велики, потому что «Альфа-банк» представляет, естественно, собой компанию, которая работает с госструктурами. История ее основателей и ее контактов с первыми лицами государства, включая Владимира Путина со времен работы в Петербурге, она прекрасно известна.
В.Иноземцев: У нас в российской экономике, собственно, давно уже потеряна всякая объективность
В этом отношении, конечно, основание для какого-то санкционного преследования, они всегда имеют место быть. И это один из российских, скажем так, экономических субъектов, которые легко могут под санкции попасть.
А внутри России, понимаете, они, конечно, сегодня вроде бы в безопасности, в том числе и по причине личных контактов с российским руководством. Но, вы знаете, в стране меняется всё очень быстро. И даже если вы сегодня находитесь во вполне привилегированном положении, вы не можете быть гарантированы от того, что произойдет завтра. Опять-таки, с другой стороны, я понимаю: основатели «Альфа-банка» — одни из лучших и наиболее эффективных бизнесменов в стране и были таковыми почти что на протяжении 25 лет. Поэтому, мне кажется, что как любой бизнесмен они должны быть ориентированы на максимизацию прибыли. И в случае, если вы понимаете, что общая конъюнктура такова, что ваш актив в перспективе будет только дешеветь, как наверняка и большинство активов в России в условиях такой геополитической войны, но, наверное, мысль о выходе из него за серьезные деньги не должна вас пугать.
М.курников
―
Но и те, кто покупает, ведь они тоже это понимают, и понимают, что риск попасть под санкции гораздо больше, чем то, за что сейчас можно торговаться.
В.Иноземцев
―
Нет, те, кто покупают — если я понимаю, что это группа ВТБ, — это люди, которые не имеют никаких экономических мотиваций. Это люди, которые просто отмывают или без всякой оглядки на эффективность используют бюджетные деньги — вот и всё.
И.Воробьева
―
Мы на этом сейчас паузу сделаем. Хотя после кратких новостей и короткой рекламы мы снова начнем говорить и про санкции и про банки и спросим нашего замечательного гостя о подготовке к отключению банков от MasterCard и Visa, собственно, непосредственно из-за этих санкций. Речь идет о Центробанке, который рекомендовал это сделать.Ваши вопросы вы можете присылать: +7 985 970 45 45. Мы постараемся в следующей части программы «Персонально ваш» ответить на большинство из них. Мы вернемся через несколько минут.
НОВОСТИ
И.Воробьева
―
15-35 — в столице. Продолжается программа «Персонально ваш». Максим Курников и Ирина Воробьева. И наш сегодняшний гость — экономист Владислав Иноземцев.Как я вам уже обещала, продолжаем история с банками и санкциями. Вот «Ведомости» пишут, что Центробанк рекомендовал небольшим банкам, которые работают с платежными системами не напрямую, а через крупные банки-спонсоры, найти запасных спонсоров, которые могли бы обслуживать их карты, поскольку из санкций могут все-таки отключить MasterCard или Visa.
М.курников
―
Это же перестраховка, правда?
В.Иноземцев
―
Мне тоже кажется таким же образом на сегодняшний день. Потому что, понимаете, мы в любом случае увидим это не в виде какого-то неожиданного решения каких-то регулирующих органов. Если такие решения будут приняты, то, конечно, пройдет достаточно продолжительный период времени. Мы должны увидеть принятие сначала закона в американском конгрессе так называемого мною НРЗБ по противодействию кремлевской агрессии, как они его довольно демагогически называют, и только после этого, я думаю, в рамках этого закона могут быть приятны подобного рода санкции.Я абсолютно убежден в том, что никакими решениями президента США, других органов исполнительной власти ограничения на SWIFT или на использование подключения к системам расчета по банковским картам сегодня невозможно. То есть да, это, наверное, разумная мера с точки зрения того, что если Россия готовится к ужесточению своей политики противостояния с Западом — да, это мера разумная.
М.курников
―
А что на это влияет больше всего — вот на такие решения, которые примет или не примет американский конгресс: то, что мы видим — типа событий в Керченском проливе, или то, что мы не видим — те разговоры, которые наверняка команды Трампа и Владимира Путина ведь ведут неформально?
В.Иноземцев
―
О, я думаю, что ни то, ни то на самом деле. Я думаю, что на такого рода законы влияют те события, которые происходят внутри американской политики. Потому что на самом деле сегодня масштаб истерики во внутренней американской политике, он, на мой взгляд, зашкаливает. И поляризация между демократами и республиканцами по отношению к Трампу, его политике, она, конечно, выходит далеко за пределы всего, что мы видели раньше в американской истории.И поэтому, я думаю, что сегодняшние санкции по отношению к России и, в том числе, проект закона, она большей частью зависит именно от внутренней американской политической конъюнктуры. Что бы ни делал сегодня Путин, я думаю, что для большинства критиков Трампа в США, это вообще не аргумент. Они действуют в своей собственной логике, и эта борьба будет долгой и упорной, и будет идти, скажем так, на уничтожение. Поэтому, я думаю, что именно внутриполитическая конъюнктура в Штатах больше всего определяет динамику антироссийских санкций.
В.Иноземцев: Масштаб истерики во внутренней американской политике, он, на мой взгляд, зашкаливает
И.Воробьева
―
Если мы говорим о последних событиях, вот накануне премьер-министр Дмитрий Медведев в прямом эфире отвечал на вопросы журналистов…
М.курников
―
Острые.
И.Воробьева
―
Да. И там есть несколько интересных его цитат, которые мы бы хотели вас попросить прокомментировать. Ну, например, Медведев сказал, что прошедший, заканчивающийся год 2018 был позитивным для нашей экономики. Так ли это?
В.Иноземцев
―
Вы знаете, если судить по тем макроэкономическим прогнозам, которые дает российское Министерство экономического развития, — а этот прогноз, в принципе, сводится, если говорить очень просто, к отсутствию перемен ближайшие лет 10, как Орешкин выступают с мыслями о том, что экономический рост будет составлять 1... 1,5–2% в год, то есть фактически близко к статистической погрешности до 28-года, Мировой банк уже заявил, что повышение доходов населения, в принципе, не случится в ближайшие годы, — то если всю эту картину рассматривать, сам по себе факт, что в этом году не случилось провала, — это уже успех.Мое ощущение, когда я смотрю на нашу экономическую политику, сводится к тому, что эта стабильность, о которой Путин много лет повторяет как мантру — это слово, она трансформировалось в данном случае в то, что «нам не нужно роста, лишь бы не было кризиса». И в этом отношении да, правительству удалось регулировать экономику так, что в целом никакого кризиса нет. Более того, я бы сказал, что большим успехом является, еще раз повторю, огромный бюджетный профицит. У правительства все больше и больше денег на затыкание дырок в последующем. И, конечно, я думаю, по итогам года в Белом доме московском есть большое количество поводов считать этот год неплохим, да.
М.курников
―
Мне просто кажется, что в последнее время слово «стабильность» всё реже звучит. Скорее, звучат такие слова, как: «нет времени на раскачку» или «прорыв», что-нибудь в этом духе. Разве не изменился этот посыл, который от первых лиц идет?
И.Воробьева
―
Нет-нет, сейчас все говорят: «Затяните потуже. Надо потерпеть… Пенсионная реформа…» и так далее.
М.курников
―
Но скоро прорыв…
В.Иноземцев
―
Мне сложно судить НРЗБ. Откуда может быть прорыв? Мне кажется, что в данном случае НРЗБ даже опасно спекулировать в тех темах, которые они абсолютно не могут обеспечить. Никакого прорыва быть не может. Мы сегодня находимся в ситуации, когда… вот опять-таки, говоря о Медведеве, мне кажется, что Дмитрий Анатольевич довольно реалистично оценивает ситуацию, что день простоять, да ночь продержаться — вот задача, а там посмотрим. Но реальная мобилизация каких-то ресурсов и возможности скачка экономического, она, на мой взгляд, сегодня абсолютно исключена.
М.курников
―
Но он еще о резервах сказал, да, Ирина?
И.Воробьева
―
Да, сейчас, секунду, к резервам перейду. Я, простите, не могу удержаться. Я читаю это на сайте РИА «Новостей» и цитирую просто с сайта, чтобы не примешивать к этому свои какие-то слова. Там написано: «Премьер-министр уверен, что многие европейские и американские компании продолжают инвестировать в Россию». Уверен, то есть, не знаю, видимо, кто-то иной не уверен, а Дмитрий Медведев уверен. Говорит о том, что «это не только страны Азиатско-Тихоокеанского региона — это наши друзья из Китая, Индии и других стран, — это и партнеры из европейских стран и даже партнеры из США». Это такая стала тем, что «и даже США и даже, — не волнуйтесь, - Запад все равно продолжает инвестировать»?
В.Иноземцев
―
Это отчасти такое самоуспокоение. С другой стороны, в очередной раз я могу сказать, что если смотреть НРЗБ, действительно это так. В том плане, что европейский бизнес продолжает в России работать и американский продолжает работать. Скорее, я бы сказал так, что китайские инвестиции, они не оправдывают тех ожиданий, которые с ним связывают после 2014 год. Они, в принципе, остаются достаточно ограниченными и в основном портфельными.Но в любом случае… давайте еще раз повторю: Медведев, на мой взгляд, последнее время не говорит очевидные глупости за исключением выдающегося пассажа о том, что бедность сократится на 200%. Но в остальном он констатирует… скажем так: он говорит одну часть правды, не вдаваясь здесь, во-первых, в другие обстоятельства, а, во-вторых, не уточняя количественные показатели.
Конечно, да, инвестиции продолжаются. Дело в том, что они падают на протяжении НРЗБ очень устойчиво, но они еще есть. И можно найти компании, которые подтвердят данные слова Медведева. Поэтому выборочная правда — это, конечно, лучше, чем сплошная ложь, которая идет на «Первом канале», но она не отражает в полной мере положение вещей.
И.Воробьева
―
Хорошо. Продолжим про Медведева. Извините, я еще хотела бы поговорить про шоки. Это важно, сейчас запомните это слово, оно будет везде звучать. Значит, смотрите, Медведев подтвердил, что противостояние с западными странами у России сохраняется и, конечно, последствия от санкций, конечно, есть. Но он сказал, что они влияют как на российскую, так и на мировую экономику и отметил, что Москва при этом наращивает валютные резервы, это такая подушка безопасности.Как Москва это может наращивать?
В.Иноземцев
―
Ну, как… Слушайте, в данном случае опять-таки я хочу сказать, что Медведев абсолютно прав во втором пункте, потому что валютные резервы растут. И еще недавно — весной, летом — практически наступала паника по причине того, что был исчерпан Резервный фонд, и все говорили, что вот-вот наступят какие-то очередные проблемы. Но на сегодняшний день, еще раз повторю, бюджетный профицит составляет 3 триллиона на конец октября. Минфин закупает валюту в свои резервы. Нефть продавалась на протяжении последних месяцев и пока продается, потому что фьючерсы тогда торговали пор очень высоким ценам.Поэтому сегодня, до сих пор, по крайней мере — мы не знаем, что будет в следующем году — Россия находилась во вполне благополучной внешнеэкономической ситуации. И еще раз подчеркну НРЗБ, Медведев здесь абсолютно прав.
Что касается того, насколько мировая экономика страдает от российских санкций — ну, эту тему, мне кажется, надо давно забыть, потому что, честно говоря, даже в Европе, даже в Центральной Европе, которая больше всего пострадала от санкций и особенно от антисанкций особенно российских, которые были введены в 2014 году по продовольствию и по некоторым другим позициям, — даже в этих странах удалось на сегодняшний день удалось произвести полную переориентацию экспорта, который шел в Россию, на другие рынки. Поэтому я, честно говоря, не вижу серьезных проблем в мировой экономики в связи с российскими санкциями. Вот чего нет, того нет. А что касается резервов — да-да-да, Дмитрий Анатольевич прав.
И.Воробьева
―
Отлично! А теперь — про шоки. Смотрите, Медведев говорит о том, что «запас прочности создаем для того, чтобы наша экономика была защищена по отношению к внешним шокам, а эти шоки сохраняются», - это говорит премьер-министр вчера. 5-го числа, если я ничего не путаю, в День волонтера Владимир Путин, президент Российской Федерации объяснил свой интерес к волонтерам и сказал, что «волонтерское движение делает общество не только более добрым, но и более сбалансированным и устойчивым к внутренним и внешним шокам, а таких шоков всегда и во все времена было достаточно».Владислав, вам не кажется, что нас готовят к какому-то очередному шоку?
М.курников
―
И резервы — это такая специальная заначка.
В.Иноземцев
―
Хороший вопрос. Мне сложно это прокомментировать. Я могу сказать с точки зрения того, что говорит, допустим, Медведев о внешних шоках в том плане, что готовится к этому, безусловно, нужно. И вне зависимости от того, как будет развиваться ситуация на внешнеполитическом фронте, какие отношения будут у России с Америкой или с Европой, все-таки мировая экономика входит — это мы прекрасно видим — в период турбулентности после нескольких лет очень бурного роста.Американские фондовые рынки лежат в боковом тренде в течение всего этого года. «Доу — Джонс» сегодня чуть-чуть ниже уровня открытия первого торгового дня 2018 года. Темпы развития были очень высокими последние годы. И экономики западных стран растут беспрерывно уже 9 лет.
Поэтому вполне можно предположить, что на горизонте 1–2 лет произойдет коррекция, если не сказать большой экономический кризис. Его могут подтолкнуть события с Китаем в торговой сфере, он может произойти чуть позже, но циклического характера развития экономики никто не отменял.
Поэтому я думаю, что российское правительство, которое собирает резервы, если оно имеет в виду внешнюю турбулентность, оно действует совершенно правильно. Она достаточно близка в исторической перспективе.
Что касается внутренних шоков, — ну, слушайте, запугивать свой народ мы умеем. Что касается того, что правительство предполагает сделать для этого… Нет, я не думаю, что на сегодняшний день Владимир Путин или кто-то из руководства стремится дестабилизировать ситуацию и перевести ее в какую-то, алармистскую, истерическую фазу.
В.Иноземцев: Правительство выполняет функцию минимизации того ущерба, который наносит стране внешнеполитический курс
Но проблема заключается, на мой взгляд, в том, что сама система бюрократического управления, она в какой-то мере идет в разнос. И люди в политических элитах, они предпринимают всё больше и больше неадекватных действий не потому, что они немножко совсем, скажем так, сошли с ума, как у нас говорят, в связи с этими высказываниями чиновников.
Мне кажется, речь идет о том, что система видит нарастающую неспособность нормально управлять страной, и в этом отношении и коррупция, я думаю, будет постоянно расти и неэффективность использования государственных средств будет тоже увеличиваться, просто потому что люди наверху — то не обязательно означает, что так и будет, — но они начинают действовать как бы в последний день Помпеи… НРЗБ таким образом, конечно, подрывает…
М.курников
―
Я вот просто сегодня вас слушаю, — и поправьте меня, если я вас неправильно понял — у вас нет претензий к уровню компетентности правительства, которое сегодня возглавляет Дмитрий Медведев. У вас, может быть, скорее, есть вопросы по политической воле, но уровень из знаний и то, что они говорят, что они делают по некоторым вопросам, говорит о том, что уровень их готовности к этой работе, очень хороший.
В.Иноземцев
―
На самом деле, если говорить, допустим, об экономическом блоке правительства, я вижу в нем достаточно профессиональных людей. У меня нет никаких поводов считать непрофессионалом и Силуанов и Набиуллину, и даже Орешкина. Мне кажется, что эти люди в данном случае находятся в рамках той политики, которая задается из Кремля.Собственно говоря, ни Медведев, ни Орешкин, ни Набиуллина принимали решение об агрессии против Украины, которое вызывало те последствия, которые мы имеем; не они вводили войска в Сирию, не они захватывали катера в Керченском проливе.
Поэтому в данном случае, я думаю, что правительство сейчас выполняет просто функцию минимизации того ущерба, который наносит стране внешнеполитический курс. В этом отношении, я думаю, что идет хорошая работа. Потому что, на самом деле, при такой безответственной политике на международной арене, я думаю, что последствия могли бы быть намного хуже.
М.курников
―
Наш слушатель Николай Пономарев следит за вами, видимо, очень давно и читал ваши статьи и спрашивает вас… Во-первых, он напоминает вам о программе модернизации, к которой вы приложили руку. Во-вторых, он спрашивает по поводу статистики о потерях наших энергоресурсов при добыче и транспортировке.Следите ли вы за этой темой и впредь, отслеживаете ли вы динамику? И вы говорили, что только за счет этого можно сделать большой прорыв в нашей стране.
В.Иноземцев
―
Да, я читал этот вопрос на сайте. Спасибо ему. Смотрите, в той статье, которую он цитирует, упоминает, не совсем об этом речь. Я тогда писал, насколько я помню, о том, что в России очень низка, и она остается очень низкой — энергоэффективность производства. И я говорил о том, что если мы сумели обеспечить ту же энергоэффективность в расчете на единицу ВВП, которая существует в Польше, если я не ошибаюсь, помню этот материал, то мы бы могли экспортировать газа двое больше, чем на сегодняшний день. И это остается.Просто дело в том, что в России нет никакого механизма и как не было, так и нет… И я думаю, НРЗБ какой-то серьезной экономии тех самых энергоресурсов и повышения энергоэффективности. Если в Европе, — хотя мы видим по ситуации в Париже, что это имеет определенные негативные последствия, — на протяжении двух десятилетий как минимум существует очень жесткие механизмы, которые принуждают промышленность повышать эффективность автомобильных двигатель, НРЗБ реконструкции и много чего другого, то в России попытка это сделать, когда Медведев говорил очень много в свое время об эффективности, она, на самом деле, полностью провалилась.
Потому что в действительности сегодня внутренний спрос, он поддерживает очень сильно российскую нефтянку и энергетику в целом, и в сокращении его не заинтересован никто с учетом опять-таки волатильности на внешних рынках. Поэтому, я думаю, в этом направлении вряд ли можно ожидать каких-то серьезных прорывов в ближайшее время.
И.Воробьева
―
Владислав Иноземцев у нас сегодня персонально ваш. Как бы так поточнее и покорректней спросить. Съезд «Единая Россия» проходит. И у них там новые этические нормы. Спустя столько лет, в России приняли, что теперь «каждый член партии обязан относиться к людям и их проблемам с уважением и вниманием, помогать им в защите прав, восстановлении справедливости и преодолении трудных жизненных ситуаций».
М.курников
―
Прекрасные же слова.
И.Воробьева
―
Что происходит? И главное — чем занималась эта партия раньше, если они только сейчас это вводят?
В.Иноземцев
―
Вы знаете, мне сложно это комментировать, на самом деле. Сами понимаете, что эти фразы не стоят ничего. Я прочитал сегодня это выступление. На самом деле, мне кажется, что такого рода заявления, они либо говорят о том, что партия превращается в какую-то благотворительную организацию, которая должна всем помогать, а не проводить определенный политический курс, либо просто, что эти люди на протяжении последних 15 лет жили в каком-то другом мире, как известный политик высказался о другом политике, и сейчас начинают что-то осмысливать. Но в последнем я очень сильно сомневаюсь.
М.курников
―
Последний вопрос. У нас идет «Евроньюс», в котором новости из всех стран мира. Если говорить о новостях из России, это запрет музыкальных групп. Скажите, вы видите в этом какой-то знак? Мы весь эфир про экономику говорили в основном. Видите ли вы в этом какой-то знак эпохи?
В.Иноземцев
―
НРЗБ. Люди боятся этих молодежных движений, молодежи в целом, которую… как недавно даже, по-моему, где-то в новостях прошло — Кириенко утверждал, что молодое поколение лучше предыдущих, но, судя по всему, это тоже очень лукаво, потому что политика давления на молодежную среду показывает, что власть не считает молодежь своей, она ее боится откровенно. И это очень плохой знак.
М.курников
―
Спасибо большое!
И.Воробьева
―
Спасибо большое. Владислав Иноземцев был в программе «Персонально ваш».