Олег Кашин - Персонально ваш - 2018-07-30
С. Крючков
―
15 часов 6 минут в российской столице. С нами и с вами по Скайпу сегодня журналист Олег Кашин. Олег, добрый день! Слышите нас?
О. Кашин
―
Добрый день! Да, здравствуйте. Надеюсь, вы меня тоже.
С. Крючков
―
Отлично слышим. Проведут передачу Ольга Бычкова и Станислав Крючков. Сейчас уже идет трансляция в Ютюбе. Вы можете видеть нас. Ну, и Олег там тоже присутствует в виде своего фотопортрета. Для вопросов гостю и реплик разного рода напомню о наших эфирных координатах. СМС +7 985 970 45 45, окошко «Сообщение в эфир» на сайте echo.msk.ru и чат Ютюба тоже к вашим услугам.
О. Бычкова
―
Давайте, Олег, мы начнем с такого важного события, конечно, сегодняшнего дня, важного для многих. В Москве сегодня прощаются с Владимиром Войновичем. У вас есть любимая книга Войновича?
О. Кашин
―
Ой, я боялся этого вопроса, на самом деле, потому что не хочется… Знаете, есть такие люди, которые неправильно скорбят, да? Обычно они неправильно скорбят по каким-то патриотическим людям, а я вот, видимо, неправильно скорблю по либеральному человеку. То есть понятно, что потеря; понятно, что грустно, но все-таки…как сказать… Любимая книга есть, допустим. Она называется «Шапка» и она посвящена тому, как советские писатели, собственно, как их иерархия выстраивается не в зависимости от их талантов, а в зависимости от их каких-то аппаратных вещей.И вот как раз сейчас по Фейсбуку ходят разные тексты Войновича, письма и так далее. В частности, письмо Светлане Медведевой, где он, в общем, сам превращается в героя «Шапки», который недоволен, что его с каким-то днем рождения поздравил не премьер, а жена премьера, допустим. Но это бог с ним.
О. Бычкова
―
А вы тоже выстраиваете писателей не по, например, таланту и остроумию, за что многие любят Войновича, а по вот этим как раз политическим градациям: либеральный писатель, нелиберальный писатель?
О. Кашин
―
Смотрите, я, на самом деле, очень люблю Александра Исаевича Солженицына. И как литератора, как художника слова, безусловно, в чем ему многие отказывают, но он очень, мне кажется, большой мастер был и очень повлиял и на русский язык, и на меня лично, и на всех на свете, как мне кажется, опять же, и на мировой коммунизм. И Войнович, поскольку одна из ветвей его творчества была сопряжена с борьбой с Солженицыным, с травлей Солженицына, если угодно, все-таки, мне кажется…
О. Бычкова
―
Не, ну, Войнович не занимался травлей. Травлей государство обычно занимается.
О. Кашин
―
Войнович занимался травлей. Нет, понимаете, травлей занимается кто угодно. И шельмовать человека на тему того, что он, не знаю, антисемит, мракобес и так далее в тот момент, когда у Солженицына на самом деле была непростая ситуация и на Западе…
О. Бычкова
―
Не, Олег, ладно. Давайте я тогда… Я задала этот вопрос, я его тогда сниму и сверну.
О. Кашин
―
Вы его задали – я хочу на него ответить.
О. Бычкова
―
Давайте я вас про другое спрошу.
О. Кашин
―
Поэтому, прощание прощанием, но, как называется, не готов присоединяться к умильному хору. Извините, пожалуйста.
О. Бычкова
―
Ну, умильный хор – это понятно, что такое. Ну, тем не менее, мы хотели вас спросить вот о чем, что, например, читатель Кашин не готов присоединяться к чему бы то ни было. У каждого читателя свои предпочтения, безусловно, и свои…
О. Кашин
―
Да, разумеется.
О. Бычкова
―
Да. У меня тоже, например, разные сложные отношения, мягко говоря, к Александру Исаевичу как у читателя, но это совершенно неважно. Но есть, например, все равно огромные тиражи, огромная популярность, огромное на влияние, хотите вы этого или нет, на огромное количество читателей. И получается, что, например, российские власти официальные, которые всегда пишут какие-то официальные слова по разным вот таким вот общественно важным реально поводам, они вот тут вот только выдвинули только одного министра с фамилией на букву «М», который написал там тоже что-то такое очень советское. Как вы думаете, вот это вот чем объясняется?
О.Кашин: Когда проводятся два оппозиционных митинга на какую-то тему, один будет настоящим, другой будет спойлерским
О. Кашин
―
Да. Как раз текст Мединского, этот его некролог, он поразителен в том смысле, что… Ну, вот есть такая форма высказывания «сквозь зубы». И вот все эти обороты, что Войнович добивался равенства или чего-то такого, справедливости…
О. Бычкова
―
Это очень смешно. Простите. Если можно смеяться над некрологами в день прощания, но тем не менее.
О. Кашин
―
Некролог – обычный литературный жанр. Он тоже заслуживает разных оценок. Я представляю себе лицо Мединского, когда он это писал. Почему-то мне кажется, что он писал это сам. То есть он человек пишущий и человек, наверное, тонко чувствующий, по крайней мере, бюрократический язык. Но все-таки, опять же, вы хотели свернуть с этого пути. У меня еще одна мысль возникла, опять же, наверное, некстати в день прощания. Но все-таки, да. Это ж касается… Ну, то есть, такая модельная, на самом деле, ситуация для очень многих, в том числе и многих из нас, потому что все-таки…ну, откуда генезис диссидентства? Войнович 60-х годов – это более чем лояльный режиму автор: автор песни про пыльные тропинки далеких планет, автор журнала «Юность» и так далее, и так далее.В общем, на самом деле, в 60-е годы при позднем Хрущеве гораздо более антивластным автором, антирежимным, антисистемным был, допустим, Кочетов Всеволод Анисимович или Иван Шевцов с романом «Тля», который протестовал против «оттепели». Войнович, Аксенов, Гладилин, Евтушенко…
О. Бычкова
―
Я не хочу сейчас углубляться, конечно, в советское литературоведение, но роман «Тля» был абсолютно советской пропагандистской, агитационной, не очень качественно сделанной карикатурой.
О. Кашин
―
Роман сталинистский, а государство было антисталинистское, допустим. Как же он государственный? Опять же, что называется бог с ним… Просто, тоже все-таки хедлайнеры «оттепели», мы их знаем по именам. Да, действительно, и поэты: Евтушенко, Вознесенский, Белла Ахмадулина, и прозаики, которых я назвал: Войнович, Гладилин, Аксенов. То есть так же было, на самом деле, извините за такую параллель, при Медведеве, когда тоже очень многие люди, включая вашего покорного слугу, были, в общем, лояльные Медведеву авторы. А потом, когда началась «антиоттепель», как-то жизнь нас повыбрасывала не в диссидентство, конечно, но в какие-то такие оппозиционные круги.И дальше уже у каждого вопрос выбора. Есть Андрей Норкин, который предпочел пропутинский радикализм и вроде неплохо с ним справляется до какого-то гротеска: пишет заявления в Следственный комитет на своих оппонентов по 282-й статье. Есть какие-то более последовательные, наверное, люди, которые где-то вообще потерялись и в лучшем случае ходят на митинги. В общем, тоже жизнь нас учит тому, что каждый раз смена чего-то, смена вектора наверху превращается в вопрос выбора внизу и тут, чего уж там… Опять же, я вот начал с того, что ругаю Войновича, здесь готов его хвалить, что, конечно, он оказался одним из наиболее последовательных шестидесятников. В том смысле, что слишком многие другие встроились и действуют…
О. Бычкова
―
Ну да, это вполне стройная концепция. Я только хочу сделать маленькое уточнение, что «Чонкина», например, Войнович написал в начале 60-х и «Чонкин» был в самиздате, и потом издавался за границей. Давайте…
О. Кашин
―
Извините, маленькая ремарка. Я, опять же, не очень верю, но мне Иван Шевцов тоже говорил, что «Тлю» он написал в 48-м году и она 15 лет ждала своего часа. Поэтому тоже не показатель – что пишется в стол, что публикуется потом.
О. Бычкова
―
Нет, это показатель.
О. Кашин: В 60
―
е годы Войнович писал «Хочу быть честным» и песню про…
О. Бычкова: В 60
―
е годы Войнович был самиздатовским писателем. Давайте, вот… Это является фактом.
О. Кашин
―
Войнович был автором журнала «Юность» все-таки, извините, пожалуйста. Прежде всего автором журнала «Юность» - органа ЦК ВЛКСМ
О. Бычкова
―
Ну и что? Это является фактом, который мы не будем сейчас обсуждать.
О. Кашин
―
Это тоже нормально. Более того, Войнович тоже, боюсь соврать…
С. Крючков
―
Давайте к…
О. Бычкова
―
…Политике.
О.Кашин: Непонятно, кто из них кто из них спойлер: коммунисты или те, кого почему-то называют либертарианцами
С. Крючков
―
К текущей политической повестке.
О. Бычкова
―
Давайте мы перейдем к темам, где вы являетесь экспертом.
С. Крючков
―
Следите за тем, как тут у нас развивается история с пенсионной реформой? Выходные ознаменовались целой серией протестов, да?
О. Кашин
―
Да, да, да.
С. Крючков
―
И в Москве два больших митинга было собрано. Вы как это видите оттуда, где вы сейчас находитесь? И вообще, лично на себе ощущаете последствия возможной этой реформы, которую проводит в жизнь Правительство и за которую уже проголосовала в первом чтении Госдума?
О. Кашин
―
Что касается «лично на себе», я здесь, наверное, потеряюсь, потому что, что называется… Ну, тоже, на самом деле, может быть, это и популярная точка зрения, популярное отношение к своему будущему, когда давно ни на что надеются. И, в общем, как-то понимаешь, что, когда ты будешь пенсионером, в лучше случае будешь получать эти небольшие деньги, на которые, в общем, не проживешь, поэтому надо как-то озаботиться о себе самому. Но это, конечно, не аргумент в пользу пенсионной реформы. Не хочу, чтоб он был использован. Другое дело, на самом деле, вот я действительно смотрю на эти митинги, на два митинга…Я сегодня писал, что когда проводятся два оппозиционных митинга на какую-то тему, один из них будет настоящим, другой будет спойлерским. И вот здесь чуть ли не первый случай, когда непонятно, кто из них менее настоящий, кто из них спойлер: коммунисты или те, кого почему-то называют либертарианцами. Хотя я бы отнес митинг, заявленный «Либертарианской партией», к бывшей Болотной, которая под разными лозунгами так или иначе упаковывается.
С. Крючков
―
Ну, он и по настроению был примерно такой.
О. Кашин
―
Да, да, да. А «КПРФ»… Что такое «КПРФ» сейчас? «КПРФ» – это партия, которая посвящена мэрской кампании Вадима Кумина, который, в общем, мало кому известен, мало на что претендует и как бы тоже выглядит очень странно, совсем не по-революционному и не по-боевому. В общем, два довольно странных митинга, которые никак не выпадают за пределы обычной митинговой традиции. То есть не такого, что миллионы людей выходят на улицы, миллионы людей выходят протестовать. Теоретически, конечно, можно предположить, что профсоюзы еще потом осенью что-нибудь устроят. Но по профсоюзам мы тоже все понимаем: они не менее системны, не менее ручные, чем «КПРФ».Поэтому представить себе какую-то революцию от Федерации независимых профсоюзов России, революцию от Шмакова…представить себе ее невозможно. И в голову закрадывается крамольная, на самом деле, очень мысль. При том, что она нуждается в такой оговорке, что…мы видим, что власть беспрецедентно нервно относится именно к этой пенсионной реформе. То есть никогда такого не было, чтобы телевизор ежедневно рассказывал нам о прелестях старости без пенсии. Выражение было на «Первом канале» гениальное – «серебряный возраст». Что «серебряный возраст» – это, соответственно, то, что всех ждет, и то, о чем все мечтают, чтоб после 60-ти продолжить…
О. Бычкова
―
А почему они такую ставку делают на это?
О. Кашин
―
Мне тоже кажется, что с их представлениями об устройстве мира, об устройстве общества тема пенсионной реформы, тема повышения пенсионного возраста будет крайне болезненная. Они этого боятся, они это ждут. Путин месяц молчал и в итоге высказался так осторожно, что во всех заголовках было – «Путину не нравится пенсионная реформа». Хотя он на самом деле сказал: «Мне она не нравится, но ее придется делать».
О. Бычкова
―
Он сказал: «Надо Федя, надо».
О. Кашин
―
Да, да, да. Понимаете? Вот. То есть власть реально ждет сопротивления общества. А сопротивления очевидно нет. То есть все что есть, оно как бы не выходит за рамки традиционного возмущения по поводу чего угодно. То есть те же люди, которые митинговали вчера на проспекте Сахарова, 2 месяца назад митинговали против блокировки Телеграма. Это были одни и те же люди, которые, в общем, выходят, уходят и как бы ни на что не влияют. И очень на самом деле интересный момент: если в течение этого года все так и будет, то есть никакого сверхпротеста не случится, а такое ощущение, что его не случится, власть подумает: «Блин! Наверное, мы переоценивали наш народ, его протестный потенциал. Наверное, можно делать что-то еще».
О.Кашин: Власть реально ждет сопротивления общества. А сопротивления очевидно нет
Поэтому здесь как раз, мне кажется, вот в этом смысле интересны и эти протесты, и эта тема. Но на самом деле, по ощущению – да. По ощущению, либо люди действительно не рассчитывали на пенсию, как, собственно, с чего я начал, либо люди понимают, что: окей, надо так надо; плюс в целом довольно жизни и такой разовый, непопулярный ход, наверное, мы простим Путину. Тем более он же час сказал, что да, типа, ничего не поделаешь. И все ожидание вот этого социального протеста этим и заканчивается. Причем тоже давайте вспомним…
Мы регулярно же…мы, опять же, говорю о какой-то такой антипутинской среде…регулярно…и когда был «Платон», и когда были еще какие-то потенциально социально опасные вещи, тоже все ждали какого-то протеста, взрыва, бунта, а ничего никогда не было. И, в общем, наверное, это тоже приучает…есть такое выражение модное – «выученная беспомощность». Ну вот, видимо, это оно.
С. Крючков
―
Неубедительным для вас этот был протест, да? То есть вы не ожидаете, что последует что-то еще?
О. Бычкова
―
То есть вот этого протестного потенциала, о котором вы говорите, там действительно нет в этой ситуации?
О. Кашин
―
Тут тоже есть такой непонятный момент: кто наиболее активно должен против этого протестовать. Люди предпенсионного возраста, которые неприучены ходить на митинги, в общем, и у них нет привычки, рефлекса ходить митинговать. И, в общем, как раз «КПРФ» - это их партия. Хотя мы все про нее понимаем: да, она системная, она ручная и так далее. Но вот если я, не знаю, рабочий из Мытищ возраста 58 лет, я пойду на митинг под красными флагами, потому что я воспитан в этом последние 25 лет постсоветских, когда, конечно, против экономической политики власти прежде всего выступает «КПРФ» и выступает Зюганов.Либо речь идет об этом поколении, либо о молодежи, которая сейчас должна задумываться о своем пенсионном будущем теоретически. Но мы, опять же, все были молодежью и понимаем, что в эти годы ты не задумываешься о том, как ты будешь жить после 60-ти. И в итоге получается ничей протест. Нет у него целевой аудитории. И как бы эта тема действительно проходит сквозь…
О. Бычкова
―
В итоге получается, что многие идут под красными флагами в том числе и потому, что «КПРФ» оказывается единственной организованной силой политической, которая совершает практические шаги. Например, вот пытается сейчас добиться референдума.
С. Крючков
―
Проведения референдума.
О. Бычкова
―
Да. Им отказали один раз. Они хотят теперь по второму кругу.
О. Кашин
―
Ну, опять же, мы тоже понимаем, при том, что есть какие-то люди традиционно инсайдерские как профессор Соловей, который говорит, что Администрация Президента решила, что референдум будет. И, на самом деле, наверное, это и удобно, и выгодно, и прикольно, чтобы это решение непопулярное принял сам народ, поскольку мы понимаем, что манипулятивных возможностей при выборах, при референдумах, голосованиях у власти достаточно. И если она захочет – будет такой референдум и люди ответят: «Да, мы хотим повышения пенсионного возраста». Но тоже здесь я поставил бы ставку, что, конечно, не будет референдума не потому, что коммунисты как-то слабо будут его добиваться, а потому что все-таки эта мера окажется избыточной.Вспомните, в самом начале, когда только Медведев внес… Медведев…мы говорим – «Медведев»…понятно, что как будто виноват Медведев. Когда власть, когда Путин внес этот проект пенсионной реформы, в «Ведомостях» была интересная утечка, что если протесты будут сильными, власть готова пойти на смягчение пенсионной реформы. Но мы видим, что ни протестов, ни смягчения…
О. Бычкова
―
Не, смягчение обещают, почему… Они хотят внести какие-то поправки: чуть-чуть возраст подвинуть, чуть-чуть еще что-то.
О. Кашин
―
Да. Но, наверное, это было заложено изначально в проект. То есть, окей, если будут возмущаться, у нас есть какой-то момент. Но тоже, есть поправки, которые Наталья Поклонская обещала внести. И тоже пока 2 главных итога пенсионной реформы – это, видимо, карьерная катастрофа Сергея Железняка, он-то еще, по-моему, ничего не подтвердил по этому поводу, но, в общем, его уже очевидно не будет в «Единой России», в ее руководящих органах.
С. Крючков
―
А у Натальи Владимировны как перспективу вы видите?
О. Кашин
―
И у Натальи Владимировны. Но, просто, понимаете, в отличие от Железняка, который как бы, окей, аппаратчик и человек системы, она и так в системе гость, поэтому, окей, ее перестанут показывать по телевизору, если ее до сих пор показывают, в чем я не уверен, и на следующих выборах в 21-м году ее не будет в «Единой России». Вряд ли ее посадят или лишат мандата.
С. Крючков
―
Олег, если мы допускаем, что власть пойдет на проведение вот этого коммунистического референдума…условно коммунистического…то вот эта программа по привлечению в поддержку пенсионной реформы представителями условного либерального сообщества, видимо, будет продолжена? Сегодня Собчак…накануне, вернее, поддержала пенсионную реформу. Как вам этот поворот сюжета? И что это, Ксения Анатольевна выпадает из протестной обоймы?
О. Кашин
―
Ну тоже, мы не забываем, что у Ксении Анатольевны есть партия, все время забываю ее название, но при этом в партии есть еще Гудков, который против пенсионной реформы. И когда в ответ на пост Собчак Навальный написал, что вот партия Собчак и Гудкова за пенсионную реформу, сегодня Гудков написал, наверное, текст дня на тему того, что Навальный – большевик и что с ним не надо дружить. Всем советую этот пост Гудкова. Он, просто, как текст, опять же, с чего мы начинали – с советской литературы – очень хорошее произведение, мне кажется.Поэтому, да. Ну понятно, что традиционный либерал, человек, который придерживается либеральных взглядов не потому, что его либералом называет Дмитрий Киселев, а потому что он либерал, он, наверное, будет за эту реформу. Но очень трудно быть и за реформу, и против Путина. Поэтому, я думаю, многим, даже из тех, кто раньше когда-то писал, что реформа нужна, сегодня придется говорить, что она не нужна.
О.Кашин: Я не сторонник уравнивания реально кровавого, упыриного террора 30-х годов с нынешней казачьей опереттой
О. Бычкова
―
Не, ну, очень многие традиционные либералы, как вы выражаетесь, против этой реформы, потому что они говорят о том, что это вообще никакая не реформа, а просто выкачивание денег из населения тупо и больше ничего. Так все-таки Ксения Анатольевна перешла на темную сторону или как?
О. Кашин
―
Ну, по мнению очень-очень многих, Ксения Анатольевна на черной стороне была всегда прямо с самого детства, поэтому ей трудно переходить. Но вот как раз, вы сказали о ней, меня впечатлил Гудков, который именно на почве высказывания о Собчак на пенсионную тему по сути взорвался сегодня. И вот обращаю внимание, что вот в этой среде, в умеренно либеральной среде, в частности Гудков против пенсионной реформы. Но так и должен быть умеренно левый, традиционный.И он в свое время тоже писал какие-то статьи про то, как надо быть с пенсионной системой. Поэтому, да, вот будут такие споры, которые мы будем обсуждать по «Эху» или в социальных сетях, еще где-то, а телевизор тем временем будет показывать нам Валерия Леонтьева, который в 70 лет танцует на сцене и прекрасно себя чувствует.
С. Крючков
―
Это же прекрасно, Олег.
О. Кашин
―
Да, да, да. Те шедевры медиа… Конечно, это вот то, что останется от лета 18-го года: эти программы Малахова и так далее, и так далее, где про отсутствие пенсии рассказывают вот именно вот так, как про самое счастливое время.
О. Бычкова
―
То есть вы считаете, что холодильник по-прежнему не победил телевизор?
О. Кашин
―
Ну, слушайте… Опять же, это выражение такое…он все никак не побеждает и не побеждает. Даже говорили, когда сыр исчезал, что вот холодильник сейчас победит. Сыра уже нет 4 года, а холодильник как-то уступает постоянно. Видимо, нет. Более того, вот есть такая тоже популярная в определенных кругах поговорка, что не жили хорошо, не нужно и начинать. Наверное, ей слишком многие следуют всерьез.
С. Крючков
―
Олег, мы тут как-то уже начали рубрицировать всех: либералоумеренные, неумеренные, то, се. А вот тут рязанские казаки…
О. Бычкова
―
Которые гораздо дальше продвинулись в этом деле.
С. Крючков
―
Хотят создать реестр людей, исповедующих либеральные ценности, и, собственно, дающие определение врагам народа. Вы же такой почвенник. Вздохнули с облегчением? Не попадете, видимо, в этот реестр?
О. Бычкова
―
Не, вы-то за Русь, конечно.
О. Кашин
―
Не знаю. Хочется быть казаком. Нет, нет, нет. На самом деле, слушайте, это ж такой…есть такое слово «косплей». Это к нам по сути пришло с Украины: эти все списки - «Миротворец» и так далее, и так далее. Оказывается, что в России есть какой-то процент людей, которым нравится…
О. Бычкова
―
Не хочу вас огорчать, но в России они существуют уже очень-очень-очень много лет.
О. Кашин: С 37
―
го года.
О. Бычкова
―
Да. Приблизительно да.
О. Кашин
―
Ну нет. Все-таки, на самом деле, я не сторонник, опять же, уравнивания реально кровавого, упыриного террора 30-х годов с нынешней казачьей опереттой, которая, в общем, как мы тоже не раз наблюдали, останавливается одним звонком. Но, окей, сейчас этого звонка нет и, может быть, его и не будет. И у нас есть возможность поужасаться тому, как казаки наглеют и борзеют. Более серьезная, на самом деле, если говорить о 37-м годе, история – это какая-то новая волна дел за репосты. И давайте об этом, может быть, поговорим?
О. Бычкова
―
Давайте. Да, конечно. Давайте. Вот непонятно, честно говоря, когда они начинают хватать и сажать каких-то маленьких девочек и за разговоры, за репосты и вообще непонятно за что совершенно. Опять-таки, совершенно не ясно, они почему это делают. Нельзя же всерьез воспринимать этих маленьких девочек и мальчиков как угрозу какую-то, например. То есть это не то, чего они бояться. А почему?
О. Кашин
―
Мы тоже все об этом говорим в последние дни. И как-то такое консолидированное мнение всех моих знакомых, которым это интересно, и мое, наверное, тоже, что, ну да, в каждом регионе, в каждом райцентре есть свой уполномоченный Центра «Э» и есть вот люди, которые сидят в отделениях полиции и как бы должны работать. А в чем их работа? Ловить экстремистов. И вот ты сидишь там, чешешь голову и думаешь: «Ну где ж мне найти экстремиста?». И либо как было с «Новым величием», извините, сам провоцируешь, либо находишь какую-то штуку в Вконтакте и цепляешься к ней, и, собственно, приводишь к реальному уголовному делу. Более того, эта алтайская история, многих взволновавшая, когда девушка за какие-то вполне невинные демотиваторы с патриархом или чем-то еще оказалась фигурантом уголовного дела. На нее же написали донос.На нее написали донос две студентки юрфака Алтайского филиала, по-моему, Академии госслужбы и народного хозяйства. То есть, если мы представляем, что люди (эти молодые студентки) сами мониторят Вконтакте и пишут доносы – это очень ужасно. Но мне все-таки кажется, что за каждым таким доносчиком стоит как раз очередной опер Центра «Э», который их просит написать донос, потому что иначе вообще невыносимой будет казаться ситуация в стране.
С. Крючков
―
Олег, если вопрос в том, чтобы перезвездиться сотрудникам вот этого Центра «Э», почему бы не взять в расчет условного человека, напавшего с трубой на Ляскина, и вокруг этого дела не развивать…?
О.Кашин: На 282-ой статье держится значительная часть российского зла сегодня
О. Бычкова
―
Или напавшего с трубой не будем говорить еще на кого, да.
О. Кашин
―
Слушайте, опять же, труба на Ляскина или не будем говорить на кого, наверное, проходит по другой категории. А в Центре по борьбе с экстремизмом работают с тем, что власть называет экстремизмом. А власть называет… Тоже, сегодня день рождения Льва Шлосберга, давайте его поздравим.
О. Бычкова
―
Давайте его поздравим. С удовольствием.
О. Кашин
―
Он вчера хорошо написал, что человек, выживающий в России –это экстремал, а человек, недовольный этим – это экстремист. Вот, наверное, так и есть. И, в принципе, за экстремизм очень много сегодня можно у нас в стране привлечь. И, наверное, опять же, той темой, которая должна всех объединять, наверное, хотя тоже, конечно, прекраснодушное предложение, но просто давайте, как говорили про Карфаген, каждый, кто что-то говорит, пускай он начинает свою речь с того, что 282-я статья должна быть отменена. Потому что, конечно, на ней держится значительная часть российского зла сегодня. И как-то это делается первейшей проблемой, потому что слишком рядом рвутся снаряды.
С. Крючков
―
Еще активно 228-я подключается у нас.
О. Кашин
―
Да, конечно. Правильно вы сказали. Как раз недавно я видел в паблике MASH, бывший Life News, такое довольно злорадное видео про звездного стилиста, который получил 3 года колонии…
С. Крючков
―
Ну и Титиева не забываем. Буквально 10 секунд у вас остается.
О. Кашин
―
Да, да, да. Опять же, это какие-то заметные люди все-таки. А действительно та эпидемия, которая косит просто всех налево и направо, самая народная статья, самая массовая.
С. Крючков
―
Журналист Олег Кашин с нами. «Персонально ваш». Вернемся после новостей.НОВОСТИ/РЕКЛАМА
С. Крючков
―
15 часов 35 минут в Москве. С нами и с вами сегодня журналист Олег Кашин. Ведут программу Ольга Бычкова и Станислав Крючков. Идет трансляция в Ютюбе, нас смотрят сейчас 1350 человек. Есть пара формальных обязанностей.
О. Бычкова
―
Да. Это не формальные обязанности, конечно. Прежде чем мы продолжим разговаривать с Олегом Кашиным я как раз совершенно неформально хочу напомнить нашим слушателям, что «Дилетантские чтения» ваши любимые не ушли на каникулы и завтра, 31-го июля, на том же месте и в тот же час в Историческом музее, Лектории, вход №1 в 19 часов Сергей Бунтман и…
С. Крючков
―
Евгений Рогаев
О. Бычкова
―
Евгений Рогаев, ученый, который возглавляет комиссию по идентификации останков царской семьи. Речь будет идти об исторической генетике и захоронении останков Романовых. Билеты продаются и на сайте, и в кассах музея. И скажу только, что Евгений Рогаев – это действительно очень серьезный, очень крутой эксперт; заведующий лабораторией эволюционной геномики Института общей генетики имени Вавилова, Академии наук. Это один из ведущих специалистов вообще в этой области в стране. Завтра в Историческом музее в 19 часов «Дилетантские чтения».
С. Крючков
―
Олег, Скотланд-Ярд ищет вторую капсулу с ядом. Накануне «Sunday Mirror» написала о том, что было две группы агентов из России: одна якобы доставляла «Новичок», вторая занималась его непосредственным применением. Насколько эта тема сейчас остается на повестке дня при обсуждении в Великобритании? Вам должно быть это известно несколько лучше, чем нам, видимо.
О. Кашин
―
Не, слушайте, это, на самом деле, иллюзия. Мне известно столько же, сколько и вам, поскольку я слежу в основном за российским контекстом. На самом деле, если судить по первым полосам газет, то с первых полос как раз тема исчезла недели 2 назад, когда была вот эта вторая история с духами. А сейчас она такая фоновая все-таки. И ощущение, что…как было в апреле, когда вся Великобритания боялась, что какие-то люди ее отравят, его уже нет. И более того, это все звучит слишком комично, поэтому…
О. Бычкова
―
Почему комично? Ничего себе комично… Три человека чуть не умерли, а одна действительно умерла.
О. Кашин
―
Да, да, да.
О. Бычкова
―
Очень весело.
О. Кашин
―
Вспомним, что Скрипаля и его дочку лично премьер-министр хоронила, объявляя о высылке дипломатов тоже в апреле. В итоге, они не умерли. Более того, выписаны, бодры и все такое. Поэтому здесь как раз…ну, не знаю, тоже сегодня, на самом деле, тема дня, что министр иностранных дел новый свою жену китаянку назвал японкой и, соответственно, видимо, уже бывшую свою жену… не одним «Новичком», наверное, жива Великобритания, что тут сказать…
С. Крючков
―
Давайте еще к нашим тогда темам. Тут Крещение Руси, 1030-летие активно в Молдавии, в Белоруссии, главное, в Киеве…
О. Кашин
―
Российско-украинская тема, да.
С. Крючков
―
…И у нас здесь в Москве обсуждали. Священники падали в обморок на солнцепеке. Патриарх несколько лестных слов в адрес Владимира Владимировича сказал.
О.Кашин: Украина для Церкви - та территория, где любой неосторожный шаг может повлечь за собой какую-то катастрофу
О. Бычкова
―
Что неслучайно всех их зовут одинаково.
С. Крючков
―
В Киеве сразу два крестных хода провели. Как вы думаете, у РПЦ скоро появится еще один святой Владимир?
О. Кашин
―
Вы знаете про лестные слова патриарха, что недаром Путина зовут Владимир, как князя, я как калининградец могу рассказать местную историю – это не байка, это как бы факт. Поскольку патриарх был и калининградским митрополитом в свое время, и, собственно, продолжает поддерживать особые отношения с моей родиной. Возле Университета калининградского построили лет 5 назад Храм Святой Татианы. Как полагается в российских университетах, она покровительница студентов. Там, собственно, ее икона была над входом. В общем, Храм Святой Татианы. Приехал патриарх его освещать к своему другу, к тогдашнему мэру Калининграда Александру Ярошуку и сказал, что давайте назовем этот храм не Татианой, а Храм Святого Александра Невского.И это не звучало прямо, но, собственно, переименовали Храм в честь мэра. Собственно, у патриарха есть такая странная привычка. Может быть, они слишком буквально воспринимает в этом смысле свою миссию, что всех людей во власти, которые носят какие-то имена святых, он присоединяет к этим святым. И здесь, наверное, тоже стоит посмеяться, поскольку, конечно, это уже не из истории христианства, а из истории нравов нашей современной Византии, которая сочетает в себе (опять же, реверанс в сторону) православие, чекизм и вот эту совчину, которая неискоренима.
О. Бычкова
―
Кто сочетает?
О. Кашин
―
Власть сочетает в себе сегодня. Российская реальность. Конечно, она сочетает чекизм, православие вот такое обновленное и много негативного…
О. Бычкова
―
Ну да, это именно то, что…
О. Кашин
―
«Москва-2042», конечно. Я как раз говорю, делаю реверанс. Не ругаю вашего Войновича.
С. Крючков
―
Гениалиссимус такой, да?
О. Кашин
―
Да, да, да.
С. Крючков
―
А вот, собственно, во взаимоотношениях между украинскими церковниками и РПЦ, условно говоря, какие-то изменения произошли вот постфактум этого празднования? Или это отсрочка такая была дана? Или что? Автокефалия не наступила, собственно.
О. Кашин
―
Да, но все равно все ее ждут и все равно это остается политическим вопросом важнейшим. Давайте вспомним 14-й год, когда все лояльное большинство российского общества встало на сторону, как писали деятели искусства, политики Владимира Путина по отношению к Украине. Понятно, что имелось в виду: и Крым, и Донбасс, и так далее. И только Русская православная церковь выжидала, молчала. Патриарха даже не было на крымском послании Путина в 14-м году, потому что Украина для Церкви та территория, то пространство, где любой неосторожный шаг влево, шаг вправо может повлечь за собой какую-то катастрофу.В том числе, между прочим, чего уж там, не духовную совсем, а вполне материальную. Материальная составляющая для РПЦ крайне важна. Смотрите нынешнюю историю с софринским комбинатом. Тоже довольно вполне такую интересную, как мне кажется
О. Бычкова
―
А она чем вам интересна эта история? Ну, еще одна история с еще одним комбинатом с еще одними в злоупотреблениях. А что в том такого?
О. Кашин
―
С миллиардными оборотами. И все-таки это не нефть, не уголь, не руда, а извините, свечки, кадила, иконы и вот все, что никак не вяжется, на самом деле, с образами олигархов. Более того, новый начальник этого комбината, мы еще не запомнили его фамилию, у него совершенно гениальная биография. Такое ощущение, что он был начальником особого отдела, потому что человек работал в самых разных отраслях народного хозяйства: и в мэрии Москвы, и в спорткомплексе «Олимпийский», и бог знает где еще. И в МИФИ, по-моему, да? В каком-то, по крайней мере, крутом институте умном.И теперь он будет делать иконы. Тоже явно как бы недуховный человек, а, скорее, наоборот. Конечно, это интересная история. Она отличается от истории «Суммы Капитал» условной или чего еще, поскольку здесь речь идет о предметах религиозного культа, которые, как мы стараемся об этом не думать, стоят денег и часто очень больших денег.
С. Крючков
―
Для вас в большей степени это бизнес-история или история о порушенных отношениях между людьми?
О. Бычкова
―
Или это история про отношения между Церковью и государством?
О. Кашин
―
Нет, это, просто, понимаете, когда привычную, уже нам замыленную тему спора хозяйствующих субъектов помещают немножко в другое поле, где нет места для суетного, где нам надо молчать и молиться. И вдруг оказывается, что вот в этом пространстве тоже существуют и наезды с правоохранительными органами, и сверхбогатые люди, лишенные человеческого облика во многом, потому что мы помним, опять же, про предыдущего директора «Софрино» всякие истории про его празднование дней рождения и так далее, когда вот такой стандартный российский олигарх. И поэтому здесь как раз это вполне такая будоражащая тема даже на эмоциональном уровне, как мне кажется.
С. Крючков
―
Есть история, где не молились, но и не промолчали. Тут футболистам дали звания заслуженных мастеров спорта и грамоты. Даже там звучало имя Александра Невского. Орден дали Станиславу Черчесову.
О. Кашин
―
Да, да, да.
О. Бычкова
―
Прямо этот Александр Невский такой вездесущий.
С. Крючков
―
А вот недовольными…
О. Бычкова
―
Нет от него просто спасения.
О.Кашин: По-человечески все-таки Акинфеев, конечно, народный герой и, конечно, он заслуживает ордена
С. Крючков
―
…Оказались те, кто по праву, собственно говоря, к званию заслуженных мастеров спорта шел…и волейболисты: Мусэрский, Гамова.
О. Кашин
―
Тут тоже, опять же, день Войновича, опять же, повесть «Шапка»: кому – шапку пыжиковую, кому – ондатровую. Буквально. Все-таки я тот еще, что называется, Василий Уткин, но, извините, при всем уважении к волейболу… Опять же, я не болельщик…не знаю, болельщик или нет, но все-таки, вот когда говорят «Чемпионат мира» без указания вида спорта, по умолчанию в голове звучит «футбол». Глупо отрицать, что футбол немножко стоит в стороне от остального спорта.
О. Бычкова
―
Из всех искусств для нас важнейшим он является.
О. Кашин
―
Конечно. И представить себе волейбольный Чемпионат мира или волейбольные матчи на Олимпиаде, которые вызывают…
С. Крючков
―
Но здесь многие не согласились бы, пожалуй. Взять того Колобкова. Он многократный чемпион мира по фехтованию. Взять Канчельскиса, который присоединился к…
О. Кашин
―
Вы говорите про Олимпиаде, скорее, все-таки, да?
С. Крючков
―
Безусловно, да.
О. Кашин
―
Да, да, да.
С. Крючков
―
Тихонова их Федерации биатлона.
О. Кашин
―
Давайте тогда говорить про Олимпиады. Вот у нас была в Сочи 4 года назад и был Чемпионат по футболу сейчас. Скажем так, где была большая вовлеченность общества всего в эту историю? Даже не по количеству городов, а просто по тому, как люди болели, следили, переживали. Я все-таки за футбол при всем уважении к зимним видам спорта и конкретному Сочи. По-моему, очевидно, что на Никольской было людей больше, чем у Розы Хутора, да?
С. Крючков
―
Вот появление всех этих имен, достаточно весомых в мире спорта: Гамова, Мусэрский, Канчельскис, Тихонов. Фронт поддержки властей со стороны спортсменов, который прежде был весьма крепок, он после этого поредит что ли как-то?
О. Кашин
―
Да. Один Кафельников отдувался за оппозицию. Слушайте, поредеет… Ну как, Гамова перестанет, если потребуется, быть доверенным лицом Путина? Не перестанет, наверное. Полемика в рамках спорта, опять-таки… В самые мрачные советские годы немножко больше свободы в этом смысле было. Не знаю, в газете «Советский спорт» можно было обсуждать прав тренер Тихонов иди неправ, когда Брежнева обсуждать было нельзя. Поэтому здесь как раз…нет, я не думаю, что…
О. Бычкова
―
Какие-то опять легенды и мифы, по-моему, Олег. Простите, пожалуйста.
О. Кашин
―
Легенды и мифы, да, советской власти.
С. Крючков
―
Советской прессы.
О. Кашин
―
Да, советской прессы. Не простите вы мне Войновича, Ольга. Ну, может, простите когда-нибудь.
О. Бычкова
―
Бог простит, хотела я сказать тут же. Но это не моя реплика.
О. Кашин
―
Да, окей. Не вижу политических последствий для спора о наградах. А по-человечески, извините, все-таки Акинфеев, конечно, народный герой и, конечно, он заслуживает ордена, несмотря на то, что сборная не получила медалей и всего лишь добилась вот того, чего добилась. Кто-то не доволен – ради бога. Я рад за Акинфеева, например.
О. Бычкова
―
Тут другой вопрос вот у меня еще возник. Смотрите, мы обсуждаем, например… Что мы обсуждаем это «Софрино» и РПЦ, что мы обсуждаем этот спорт и этот футбол, про который нам всегда говорят, что спорт должен быть вне политики, Церковь должна быть вне государства и вот этого всего, а оказывается…
О. Кашин
―
Еще армия должна быть…
О. Бычкова
―
Армия должна тоже там где-то быть… Что там еще бывает? Наука тоже, не знаю, где-то должна быть в стороне. Но за что ни схватись, в результате оказывается, что все сводится… Ой, что у нас со звуком?
С. Крючков
―
Олег, вы с нами?
О. Бычкова
―
Алло. Олег.
О. Кашин
―
Але.
О. Бычкова
―
Да.
О. Кашин
―
Вы меня слышите?
С. Крючков
―
Слышим, да.
О. Бычкова
―
Мы, к сожалению, вас слышали не в том формате, в котором хотели бы. Давайте я повторю просто вопрос. Почему вдруг все время выясняется, что все вот эти вот прекрасные, возвышенные, высокодуховные и гуманитарные штуки, они все равно сводятся к отношениям общества и кровавого режима? Почему так опять?
О. Кашин
―
Вы знаете, вот опять же, я еще раз хочу сказать, что это какой-то миф, как мне кажется, что кто-то должен быть вне политики. И более того, поскольку мы говорим на «Эхе», на котором тоже есть традиция, что журналисты вне политики и не могут быть в партии.
О. Бычкова
―
Нет. Только вне партийности.
О. Кашин
―
Вне партийности, да. Мне кажется, на самом деле, в политике присутствуют все и должны присутствовать все. А представить, что, да, окей, этот вне политики, этот вне политики, все вне политики, один Путин остается в политике. Кому это нужно и зачем? Более того, как раз вчера у нас в Телеграме была дискуссия на эту тему, мне кажется, очень важная. Ну, тоже давайте самыми мрачными красками опишем наше гражданское общество в последние 5 лет: борьба с иноагентами, проблемы у многих НКО. И, в общем, гражданское общество, каким оно было в начале десятых, оказалось если не уничтожено, то разгромлено и растоптано.И что мы наблюдаем теперь? Вдруг возникают люди, про которых бы мы никогда раньше не подумали в таком ключе. Та же, извините, Маргарита Симоньян, которая в какой-то момент стала вот таким диспетчером каких-то историй: бабушке гражданство не дают, кого-то в тюрьму посадили, какого-то фермера за трекер GPS.
О. Бычкова
―
Но это не мешает ей быть диспетчером тем не менее всего предыдущего.
О. Кашин
―
Да, да, да. Конечно. Но поразительная же история. Когда привычных правозащитников зачистили, когда Зои Световой нет в ОНК, вдруг оказывается, что люди из того пространства, которое раньше вообще не имело никакого отношения к правозащите, опять же, в очередь в какую-то…есть Симоньян, есть, прости Господи, Марина Юденич, есть еще кто-то. Вдруг они оказываются диспетчерами прав человека, потому что кто-то все равно должен ими быть.
О. Бычкова
―
Ну, или потому что уже отсутствие здравого смысла достало всех.
О. Кашин
―
Вот, возникает партия здравого смысла.
О. Бычкова
―
И жестокость, собственно.
О. Кашин
―
Даже в партии антиздравого смысла. То есть более того, если мы возьмем Центр «Э», всероссийский коллектив этих эшников, окажется, что есть какие-то кровавые упыри эшники и есть там 2-3 добрых эшника в конце списка. Так работает. Дорожки протаптываются как в известной байке про газон, где сначала ходят люди, прокладывают тропинку, а потом ее асфальтируют. Вот, видимо, так и есть. Это тоже такой странный повод для странного оптимизма, наверное. И тоже история про отношения власти и общества. Про политику, когда те вещи, которые должны быть, возникают там, где их не ждешь.
С. Крючков
―
Если о диспетчерах и о правозащите условной. Тут тема с голодовкой Сенцова как-то на периферию немножко вышла. Между тем, вчера День ВМФ был. Гражданские активисты на Неве в этот день выпустили куски пенопласта с надписями в поддержку украинских политзаключенных в России. И режиссер, который, кстати, 78-й день держит голодовку.
О. Кашин
―
Да. И сколько…вот, опять же, может, у вас под рукой есть Гугл-интернет или память, сколько голодали ирландцы?
О. Бычкова
―
Да уже граница критическая. Там кто больше, кто меньше... Но в любом случае, вне зависимости от любых ирландцев, это очень много.
О. Кашин
―
Да, да.
С. Крючков
―
Безусловно.
О. Кашин
―
Нет, я пытаюсь сказать, о чем мы говорили… Поскольку о Сенцове мы говорим в каждую нашу встречу, я говорил, что наша гулаговская система, она, в общем, не очень в этом смысле идет навстречу голодающим. И если не хочет дать умереть от голода, то не даст умереть: будет кормить насильно, будет делать все, чтоб человек не умер. И, видимо, этот тот случай уже действительно, когда прозвучит цифра, Сенцов голодает 100 дней или 200 дней, уже будет просто неловко говорить о голодовке.
О. Бычкова
―
Как-то от этого не легче все равно, потому что это все равно не курорт, мягко говоря.
О. Кашин
―
Да, разумеется. Давайте еще раз скажем, что давайте менять всех на всех, потому что в России есть Сенцов, на Украине есть Вышинский и много еще кто, вплоть до Мефедова в Одессе, который как-то вообще на периферии. Да, давайте менять. Ну, давно пора.
С. Крючков
―
То есть тема эта не ушла в сторону?
О. Бычкова
―
А почему они не меняют и все какие-то попытки какие-то шаги совершить межгосударственные, меж обществами ни к чему не привели и опять как-то не видно никакой перспективы? Почему не совершить такого простого действия, как вы считаете?
О. Кашин
―
Я процитирую нашу классику. Процитирую Путина, который когда-то меня очень поразил притчей из, видимо, своего детства. Вот он говорит, что вот выходишь во двор, говоришь, вот у меня есть конфета; тебе говорят, дай конфету, а ты говоришь, а что ты мне за это дашь? И вот, видимо, для и Путина, и Порошенко, люди, находящиеся, ну, давайте так мрачно скажем, в обменном фонде российско-украинского конфликта, это буквально вот та конфета, которую они хотят поменять на что-то более значимое, чем то, что может предложить оппонент сейчас.Поэтому здесь как раз идет повышение ставок с обеих сторон – это дорога с двухсторонним движением, безусловно. И говорить, что один кровавый Путин держит Сенцова, нельзя, некорректно. Два кровавых Путин и Порошенко держат своих узников в своих тюрьмах. И никто никого не хочет менять.
С. Крючков
―
То есть в этом обменном фонде могут быть пополнения некие, на ваш взгляд?
О. Кашин
―
Они постоянно происходят. Тот же Вышинский…история довольно свежая, да, этого лета буквально. Человек, который, в общем, всегда был на виду, вдруг оказался арестован на Украине.
С. Крючков
―
Журналист Олег Кашин…
О. Кашин
―
Еще, извините, реплика маленькая ироническая. У нас возникает Наталья Поклонская как новый диссидент и тоже как раз, может, ее кто-то на кого-то захочет обменять.
С. Крючков
―
Мы будем следить за тем, как развивается эта диссидентская история.
О. Бычкова
―
Мы будем следить за развитием ее художественной карьеры. Да, несомненно. Спасибо большое Олегу Кашину.
О. Кашин
―
Спасибо.
О. Бычкова
―
Это была программа «Персонально ваш». С вами были Ольга Бычкова и Станислав Крючков.
С. Крючков
―
Провели ее Ольга Бычкова и Стас Крючков.
О. Бычкова
―
У нас сейчас несколько минут до новостей, а потом мы заступаем на наш «Дневной разворот».