Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2018-07-24
Е.Бунтман
―
Добрый день. Евгений Бунтман, Нино Росебашвили, «Дневной разворот». И персонально наш сегодня Сергей Алексашенко, экономист, добрый день, Сергей Владимирович.
Н.Росебашвили
―
Здравствуйте.
С.Алексашенко
―
Здравствуйте, Евгений, здравствуйте, Нино.
Е.Бунтман
―
Мы будем подводить для начала итоги.
С.Алексашенко
―
Итоги? У нас что, Новый год на носу?
Е.Бунтман
―
Да, у нас новый налоговый год на носу, будем подводить итоги. В первом чтении принято повышение НДС, с 18% до 20%, наверное, как-то надо подытожить. Мы много это обсуждали, что будет дальше, какие непосредственные последствия. Путин говорит, что будут минимизированы последствия налоговой нагрузки, но, тем не менее.
С.Алексашенко
―
Ну, я плохо понимаю, что значит – они могут быть минимизированы. Я подозреваю, что после успешного первого чтения будет не менее успешное второе чтение, потом третье чтение…
Е.Бунтман
―
И триумфальное подписание президентом.
С.Алексашенко
―
Сначала триумфальное прохождение через Совет Федерации, а потом такое мгновенное подписание президентом, который, наверное, даже не задумывается, подписывать или не подписывать. Собственно, с 1 января этот закон вступит в силу, с 1 января налог на добавленную стоимость по основным товарам вырастет с 18% до 20%. Минфин, счастливо потирая руки, начнет собирать те самые 620-630 млрд рублей дополнительных денег, которых так не хватает. Он их готов раздавать, не знаю, друзьям президента на строительство дорог, он их готов раздавать на субсидии «Газпрому», чтобы тот заказывал друзьям президента строительство газопроводов. Он готов раздавать деньги Росгвардии, которая в немереном количестве разгоняет демонстрантов по всей стране.
С.Алексашенко: Вопрос в том, может ли бюджет набрать эти 620 млрд рублей какими-то путями, не повышая налог
Н.Росебашвили
―
Сергей Владимирович, разрешите, я вас немного поправлю. У нас все деньги пойдут на увеличение финансирования инфраструктуры, демографической политики и образования. Может, не все так плохо?
С.Алексашенко
―
Нино, вы знаете, деньги не пахнут. И проект бюджета еще никто не видел, ни вы, ни я. Даже премьер-министр еще не видел проект бюджета, потому что он еще не сверстан. Возможно, скорее всего, в бюджете будут деньги и на инфраструктурные объекты, и на здравоохранение, на демографию, на образование, на культуру. Но вот вряд ли там выделят совсем какие-то расходы на науку… Но ведь вопрос в другом, вопрос в том, может ли бюджет набрать эти 620 млрд рублей какими-то иными путями, не повышая налог на добавленную стоимость, не делая товары более дорогими для всех нас.
Н.Росебашвили
―
А мог?
С.Алексашенко
―
Собственно, вот то, что я пытался сказать – да, конечно. Я плохо понимаю, зачем Российской Федерации нужно 430 тысяч человек в Росгвардии, единственная цель которых – разгонять демонстрантов. Которые бьются успешно либо с митингующими на Болотной площади, либо разгоняют протестующих с мусорных свалок, которые травят людей. В общем, либо там растаскивают пенсионеров, которые выходят с лозунгами на центральные площади московской столицы.Вот я считаю, что, если Росгвардию сократить в четыре раза, то будет достаточно большое количество денег. Если распустить в Федеральной службе безопасности все подразделения, которые работают в так называемой экономической преступности, а также подразделения по экстремизму, то тоже можно такие достаточно вменяемые деньги сэкономить. А дальше то, что я говорил, дороги строить не друзьям президента, а на конкурсах распределять, «Газпрому» ликвидировать дотации, которые получают в бюджете, прекратить выдавать дотации государственным банкам, которые получают деньги на покрытие убытков каждый год.
Я думаю, что мы раза в полтора бы больше собрали денег. Реально, триллион рублей, считаю, в год можно было бы собирать. И можно было бы не повышать налог на добавленную стоимость, а снизить его, например, на 1%, потому что мы много об этом говорили, нужно еще раз повторить и подчеркнуть, что повышение налога на добавленную стоимость – это залезание… Минфин как Шура Балаганов, он залезает в кошелек каждому из нас. И у каждого из нас вынимает те самые деньги, про которые министр финансов так радостно говорит «наконец-то они к нам придут». Помните, что это – деньги из вашего кармана. Я считаю, что в бюджете точно совершенно есть деньги в гораздо большем объеме, чтобы можно было избежать повышения налога.
Е.Бунтман
―
Какие-то негативные последствия уже сейчас будут, до принятия закона? Потому что обычно, когда готовится повышение цен, оно будет неминуемым вместе с НДС. Можем ли мы ощутить уже до Нового года это?
С.Алексашенко
―
Евгений, вы абсолютно правильно говорите, потому что все, мягко говоря, продавцы, торговые сети, они прекрасно понимают, что с 1 января ценники нужно будет поменять. Точнее говоря, не ценники нужно будет поменять, нужно будет платить Минфину по новым ставкам, а ценники поменять вот так единомоментно не удастся. Поэтому цены начнут расти. Я думаю, что мы реально это дело увидим где-нибудь в октябре, потому что сейчас август, сентябрь – такая сезонная дефляция. И Росстат нам будет рапортовать о том, что цены снижаются.Я думаю, что уже в октябре, ноябре мы увидим, что цены начнут расти гораздо быстрее, чем они росли последние месяцы.
Е.Бунтман
―
На что повысятся в первую очередь и на сколько повысятся? Есть ли какой-нибудь прогноз?
С.Алексашенко
―
Слушайте, прогноз Минэкономики – на 1,3%. Мой прогноз несколько выше, я считаю, что где-то 1,5%, ближе к 2%. На что, знаете, на букву Ф – на фсё. Вот просто на все, что только можно, будут цены повышаться.
Н.Росебашвили
―
А вы можете тогда объяснить, почему как в случае с пенсионной реформой, мы здесь не видим недовольных людей, всяких петиций разных? Потому что, как я понимаю, пенсионная реформа – это еще очень долгоиграющая история, а повышение НДС – это вот буквально сегодня-завтра-послезавтра.
С.Алексашенко
―
У меня есть только одно этому объяснение, что российское население, оно действительно сильно прочувствовало, помните ту фразу премьер-министра Медведева, что «денег нет, но вы держитесь». Оно действительно поверило, что у Минфина нет денег. А откуда ему знать, что у Минфина нет денег? У нас же Дума – не место для дискуссий, поэтому население поверило, что у Минфина нет денег, решили, что когда враги кругом, неплохо сброситься по 4000 рублей с носа в год, чтобы Минфин поддержать. Если премьер-министр сказал, что нет денег, как такого красавца не поддержать? За него же вся страна как один встает…
Н.Росебашвили
―
Вот вы сейчас шутите…
С.Алексашенко
―
Я? Я серьезно.
Н.Росебашвили
―
Конечно, конечно. Тем не менее, падает рейтинг что у Путина, что у Медведева. И как-то не верится в единодушие россиян, которые готовы скинуться здесь и сейчас на нужды государства.
С.Алексашенко
―
Нино, вот когда в других странах население недовольно, в странах с не суверенной демократией, вот когда там повышаются налоги и население недовольно политикой правительства, там выходят на акции протеста. И вот так вот просто повышать налоги в массовом порядке достаточно сильно редко какое правительство может себе позволить, тем более – с таким коротким предупреждением, что называется, за полгода. С бухты-барахты.Постольку поскольку россияне не выходят на акции протеста, поскольку тема, если там тема повышения пенсионного возраста еще какую-то дискуссию вызывает, еще есть хотя бы какие-то политики, которые гордо заявляют, что они сейчас поднимут неимоверную волну народного гнева, как в 1917 году, как 100 лет назад, то в отношении налога на добавленную стоимость все как-то промолчали и, в общем, ну да, повысят…
С.Алексашенко: Если Росгвардию сократить в 4 раза, будет достаточно большое количество денег сэкономлено
Н.Росебашвили
―
Как так? Смотрите, инициативу поддержала «Единая Россия», это все мы вокруг повышения НДС, а КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» выступили против.
С.Алексашенко
―
И что это меняет? У «Единой России», если я помню правильно, 75% мест в Государственной думе, этого более чем достаточно, чтобы принять закон о повышении НДС, о понижении НДС, об удвоении НДС. О повышении пенсионного возраста на 5 лет, на 8 лет, на 10 лет. Этих партий, которые вы назвали, и коммунисты, и ЛДПР, и «Справедливая Россия», они давно стали карманными партиями Кремля, они с этим давно согласились. Они не претендуют давно достаточно на роль оппозиции, на высказывание самостоятельного мнения, они не претендуют на то, чтобы так добросовестно участвовать в политической конкуренции. Они не защищают участников политической жизни в нашей стране.Ну, хорошо, проголосовали они против, знаете. «Партия умеренного прогресса в рамках закона». Они пришли в Кремль и спросили: «А если мы проголосуем против, что будет?». Им сказали: «Да ничего». «Ну, и славно, значит, проголосуем».
Н.Росебашвили
―
Вот вы только что буквально назвали в числе прочих КПРФ, я так понимаю, карманной партией Кремля. Между прочим, коммунисты выступили с предложением организовать российский референдум против повышения пенсионного возраста. Кто тогда им позволил такую дерзость? Вообще, референдум – неслыханное же дело!
С.Алексашенко
―
Почему? Заявить о желании провести референдум? Нино, это и мы можем. Вот сейчас возьмем, здесь в эфире договоримся, тему сформулируем и вопросы. Только вопрос, что будет дальше. Удастся ли нам такой референдум организовать и провести или не удастся.
Н.Росебашвили
―
А КПРФ удастся?
С.Алексашенко
―
Нет, конечно.
Е.Бунтман
―
Это незаконно – референдумы проводить на НРЗБ.
С.Алексашенко
―
КПРФ не может провести референдум в одностороннем порядке, взять и провести. Для этого нужно решение, принятое государственной думой, чтобы избирательная комиссия начала работать, чтобы бюллетени были напечатаны, чтобы на телевидении агитация развернулась, чтобы бюджетные деньги на это были выделены. А денег нет. Денег нет коммунистам на проведение референдума, о чем вы думаете? Нет, конечно, слушайте.Мне кажется… Я к коммунистам отношусь достаточно иронично, потому что считаю, что они давно и плотно сотрудничают с Кремлем, хотя, надо сказать, что из трех названных партий они, возможно, даже вызывают у меня даже самую большую симпатию, как ни странно звучит. Хотя бы заявляют, что хотят организовать референдум. А также они достаточно последовательно уже на протяжении лет 10 выступают за судебную реформу, за верховенство права, за борьбу с коррупцией, за ратификацию 20-й статьи конвенции ООН о незаконном обогащении.
То есть, у них есть, знаете, они хотя бы слова эти говорят. Я понимаю, что они ничего не делают для этого, но они хотя бы слова говорят. ЛДПР и справедливороссы, они вообще молчат.
Н.Росебашвили
―
А какой смысл в этих словах, если за ними не стоит никакая сила реальная?
С.Алексашенко
―
Ну, вы знаете, иногда хочется хотя бы сказать то, что думаешь. Вот коммунисты могут себе это позволить и не боятся говорить иногда то, что думают.
Е.Бунтман
―
Хотя бы помнить, что такие слова существуют.
С.Алексашенко
―
Хотя бы напоминать кому-то, что есть такие слова, есть такие проблемы, есть такие законодательные инициативы.
Е.Бунтман
―
Про пенсионную реформу опять мы поговорим. Каждый раз будем говорить.
С.Алексашенко
―
В ближайшие 16 лет?
Е.Бунтман
―
Все, наверное, меньше и меньше будем говорить.
С.Алексашенко
―
Только не надо это реформой называть, не знаю, давайте говорить честно…
Е.Бунтман
―
Повышение пенсионного возраста.
С.Алексашенко
―
И больше здесь нет ничего, никакой реформы нет.
Е.Бунтман
―
Ну, реформа – это когда что-то меняется. Можно назвать…
С.Алексашенко
―
Вы сейчас прямо как босс канала, запретили нам произносить словосочетание «пенсионная реформа».
Е.Бунтман
―
Как раз обязали, по-моему.
Н.Росебашвили
―
Претензии к этому слову. Просто повышение пенсионного возраста.
Е.Бунтман
―
Повышение пенсионного возраста, отношение Путина к этому. Путин, наконец-то, высказался, высказался в том смысле, что ему это не нравится, но вот денег нет и придется держаться. Это ему на пользу, вот такое несколько обтекаемое высказывание, или нет? Или все равно?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что ему на пользу то, что он ушел с позиции «я об этом знать не знаю, слышать не слыхивал, что все правительство там втихую собралось, на подпольной квартире что-то решило, о чем я даже и не знал». Мне кажется, вот предыдущая фраза, которая от его имени была произнесена, что президент не в курсе всех этих предложений, ему понадобилось месяц, фактически, для того, чтобы разобраться, в чем же проблема, в чем же замысел правительства состоит. Знаете, вот так целый месяц этой проблемы, представляете, насколько сложно. Вот вы хотите, чтобы мы с вами сейчас за 5 минут все обсудили? Президенту целый месяц понадобился, чтобы вникнуть в эту проблему.Мне кажется, что, с точки зрения пиара, у президента все-таки надо было сказать, что да, изменения тяжелые, но они жизненно необходимые, нежели говорить о том, что он об этом не знает ничего.
Е.Бунтман
―
Может быть, с точки зрения пиара стоило сразу же ему об этом сказать? Вот извините, дорогие ребята, братья и сестры, сограждане, такая ситуация сложилась нелегкая, кругом враги… А то как-то немножко странно получилось, что пришлось целый месяц думать президенту, который, как мы знаем, всемогущий, может решить любую проблему сразу.
С.Алексашенко: Триллион рублей в год можно было бы собирать. И можно было бы не повышать налог
С.Алексашенко
―
Евгений, я примерно это и сказал, мне тоже кажется, что предыдущее, как сказать, пиар-упражнение, связанное с тем, что президент не в курсе. Ну, он может быть не в курсе кто такой Олег Сенцов и за что его посадили. Но, в конце концов, он не может знать все 650 000 заключенных, историю каждого и в деталях.Но вот когда президент заявляет, что он не в курсе такой крупнейшей, социально-экономической, макроэкономической подвижки в стране, это выглядит достаточно смешно и, мне кажется, это его даже унизило.
Поэтому, конечно, нужно было найти более аккуратные формулировки для того, чтобы этой теме появиться со своей позиции в самом начале. В принципе, он мог бы те же самые слова сказать, что и сейчас, ничего бы не изменилось. Да, реформа тяжелая. Болезненная. Но, к сожалению, в долгосрочной перспективе у нас нет другого выхода. Я не знаю… Его пиарщики – странные люди, они зарплату за это получают.
Е.Бунтман
―
Вы упомянули Сенцова, может быть, тут тоже как-то изменится позиция? Уже за седьмой десяток дни голодовки пошли, и может быть, все-таки доложат? Что для этого должно случиться, чтобы Путин упомянул Сенцова?
С.Алексашенко
―
Я не знаю, мне кажется, его просто мало спрашивают об этом, чтобы он упомянул, нужно, чтобы ему задавали вопросы и не давали уйти в сторону, соскочить, чтобы он на пресс-конференциях, которые проводит Песков, на пресс-брифингах звучали одни и те же вопросы. Чтобы журналисты всех средств массовой информации, которые могут задавать президенту вопросы, чтобы они договорились и эту тему довели до конца, чтобы если президент говорит, что он чего-то не знает – пожалуйста, ознакомьтесь, завтра мы снова вам зададим этот вопрос, если вы чего-то не знаете.Просто если его не дожимать, то какая мотивация узнать? Про пенсионную реформу мотивация была. Все федеральные каналы говорят, все средства массовой информации, все политики какие-то заявления делают, даже на референдум решили пойти, в смысле – поднять красное знамя. А про Сенцова народ безмолвствует, журналисты не выполняют свою функцию. Откуда президент еще узнает про Сенцова?
Е.Бунтман
―
Ну а кто у него будет спрашивать? Журналист FoxNews, который спрашивал, естественно, про Трампа? Макрон, который приехал посмотреть на футбол? Трамп, который тоже вряд ли знает, кто такой Сенцов?
С.Алексашенко
―
Насколько я понимаю, президента во время поездок всегда сопровождают журналисты кремлевского пула, они имеют вопросы ему задавать. А кто еще? Давайте жить в том мире, в котором мы живем. Собственно, с Трампом то же самое, ему же, когда журналисты американские с ним общаются, с его пресс-секретарем, то там разговаривают журналисты, входящие в белодомовский пул. Там вот журналисту с улицы очень тяжело задать вопрос.Хотя, надо сказать, что президент Трамп проводит… В Америке любой президент гораздо более открыт для того, чтобы ему задать вопрос и журналисту, и рядовому гражданину, все-таки, есть такие возможности, потому что большое количество публичных мероприятий, в которых участвуют не сотрудники секретной службы или аналога российского ФСО, а избиратели, граждане страны, которые могут президенту задавать вопросы. Президент на них отвечает.
А у нас только журналисты кремлевского пула, больше никто. Несерьезно же думать, что сотрудники ФСО будут задавать эти вопросы.
Н.Росебашвили
―
Ну, мало ли, вдруг заинтересуются. Я напомню, что у нас идет трансляция эфира на YouTube-канале «Эха Москвы», +7-985-970-45-45 – номер для ваших смс-сообщений. С вашего разрешения буквально еще пара вопросов по реакции Путина на пенсионную реформу, все-таки, он месяц молчал. Вопросов накопилось много, я сейчас хочу привести его цитату.«Когда меня спрашивали, какой из различных вариантов мне нравится, я как тогда, так и сейчас могу сказать: никакой. Мне никакой не нравится, связанный с повышением пенсионного возраста». Скажите, вот вы видите какую-то, может быть, многоходовочку в его словах? Или он просто так примкнул к народу: «Да, я понимаю все ваши горести и беды, но что поделать?». Или это просто какая-то дежурная фраза, чтобы обозначить, что он слышит недовольных и всячески им сочувствует?
С.Алексашенко
―
Вы знаете, я эту фразу услышал по-другому, что Владимир Путин признал, что месяц назад соврал. Потому что, оказывается, он знал про несколько вариантов. Оказывается, ему докладывали про несколько вариантов, оказывается, он был в курсе, что из всех вариантов выбрали именно этот, что были другие варианты, о которых мы с вами, кстати, не знаем. Вот что сказал Владимир Путин. «Россияне, месяц назад я вам соврал. И даже не попросил прощения, он сказал: «Ну, соврал и соврал. Живите дальше». Вот и все. Что он еще здесь сказал? И все: «Ой, как хорошо, надо же, как президент с нами обращается».
Н.Росебашвили
―
Болит душа за народ.
С.Алексашенко
―
У кого?
Н.Росебашвили
―
Не болит?
С.Алексашенко
―
У кого? У вас болит. У меня болит. А вот у нашего президента, похоже, не болит, если он так может, он же не доктор Айболит, правда? Если он так вот может просто врать, не моргнув глазом, он ничего не знал. А через месяц он говорит: «Да нет, знал, там несколько вариантов. Выбрали самый болезненный». Три-четыре года назад он говорил, что он про Крым ничего не знал, никаких российских войск там не было. А потом снялся в кино и сказал, что он лично отдал приказ, что все делалось под его командованием, что всю спецоперацию разрабатывали при его участии.Мы ничего нового о нашем президенте не узнали из этой фразы. Как у Трампа – «наезд-откат». У Путина – «соврал-сознался».
Е.Бунтман
―
Еще одно громкое дело последних недель – это, конечно, история с российским иноагентом Бутиной в США. И возможна реакция здесь, потому что, скорее всего, все идет к тому, что здесь будут какие-то ответные меры, в частности, сегодня депутат Госдумы Боярский говорил в очередной раз о том, что нужна ответственность для физлиц иноагентов, персональная ответственность для тех, кто работает на иноагентов. Будет ли какая-то компанейщина здесь, в России в ответ на Бутину, ее арест, допросы и расследования?
С.Алексашенко: В бюджете точно есть деньги в гораздо большем объеме, чтобы можно было избежать повышения налога
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что компанейщина идет в России постоянно, мы сбиваемся даже с темы на тему, потому что я пытался как-то для себя составить, знаете, направление ударов этой компанейщины, по каким законопроектам у нас сейчас в думе одновременно проходят. Какое-то немереное количество.Какие-то законы внесены, какие-то то там СМИ-иноагенты, о признании физических лиц, за то, что распространяют, за то, что что-то такое… Будет, знаете, мне кажется, что в данном случае с Бутиной на воре и шапка горит, потому что то, с какой яростью российское правительство бросилось на ее защиту, министерство иностранных дел, Государственная дума… В общем, вызывают такие серьезные подозрения, что товарищи из МИДа в курсе, чем она занимается.
Я напомню, что в Америке существует закон о том, что люди, работающие в интересах иностранных государств с целью оказывания влияния на американские органы исполнительной власти, они должны регистрироваться. Вот, собственно говоря, они должны просто заявить, что они – иностранные агенты, зарегистрироваться в реестре. И больше ничто не мешает их деятельности. И, соответственно, под эти ограничения не попадают средства массовой информации, естественно. Ваши корреспонденты, которые там работают, Карина Орлова, она не является иноагентом, потому что она не работает в интересах иностранных правительств. Даже корреспонденты «Первого канала», корреспонденты канала «Россия» тоже не являются иноагентами, хотя они работают на государственные телеканалы.
А она, собственно говоря, работала в интересах иностранных государств. Собственно говоря, Мария Бутина нарушила этот закон. Там нет никаких обвинений в шпионаже, ничего другого. Есть закон, который очень четко прописывает, кто такой иностранный агент, никаких размытых формулировок, и что он обязан сделать, намереваясь заниматься этой деятельностью.
Тут, собственно говоря, обвинение достаточно прозрачное, оно сформулировано четко. Значит, наши товарищи на Смоленской площади знали что-то еще. Или получили команду броситься на защиту, потому что, а вдруг этот человек близок к каким-то влиятельным структурам в Кремле, не дай бог.
Е.Бунтман
―
Сергей Алексашенко персонально наш, мы вернемся к разговору, не отключайтесь никуда, сейчас будут новости, потом небольшая пауза, мы будем дальше общаться.НОВОСТИ
Н.Росебашвили: 15
―
35, продолжается программа «Персонально ваш», в студии Евгений Бунтман и Нино Росебашвили. Напомню, что сегодня, как обычно по вторникам, наш эксперт – это Сергей Алексашенко, экономист. Евгений, вам слово.
Е.Бунтман
―
Да, будем говорить в этой части, начнем, во всяком случае, с США. Постпред в ООН Никки Хейли заявила, что мы никогда не будем друзьями. Путин, Россия никогда не будут друзьями с США. Это какое-то ситуативное заявление или действительно никогда США и России не быть друзьями?
С.Алексашенко
―
Ну, если Никии Хейли ставит знак равенства между Россией и Путиным, то, я думаю, что да.
Н.Росебашвили
―
Я посмотрел оригинал цитаты – Россия и Путин.
С.Алексашенко
―
Ну, соответственно, я думаю, что степень недоверия американского политического класса, американских политических структур к российскому президенту настолько велика, что я плохо понимаю, как он может это преодолеть, что он должен делать, чтобы ему начали верить. Нельзя быть друзьями с теми, кому ты не веришь, даже если предположить, что Путин с Трампом или Путин со следующим президентом американским, не знаю, с кем, как-то начнет нормализовывать отношения, договорятся по Сирии, договорятся по Украине, примут какую-нибудь совместную резолюцию по Крыму, начнут переговоры про разоружение…Я думаю, что, все равно, пока Владимир Путин остается президентом России, России и Путину лично никто не будет верить до конца. Соответственно, дружеских отношений быть не может. А если говорить исторически, на долгосрочную перспективу, слушайте… Мы же жили. В 90-е годы отношения России и США были если не дружескими, то явно позитивными, то есть, гораздо более дружескими, чем нейтральными.
Поэтому я считаю, что исторически в интересах и России, и США иметь хорошие отношения, близкие к дружеским, к партнерским. Нам, по большому счету, нечего делить. И от сотрудничества такого полномасштабного выиграет и та сторона, и другая. Но это мое дилетантское мнение. У российского президента взгляд другой на жизнь.
Н.Росебашвили
―
У нас уже был президент не-Путин, как-то не сильно что изменилось.
С.Алексашенко: Уже в октябре мы увидим, что цены начнут расти гораздо быстрее, чем они росли последние месяцы
С.Алексашенко
―
У нас было два президента с фамилией «не-Путин». При одном отношения с Америкой были очень хорошие, при другом, он там, собственно говоря, это был последний момент, когда в Россию приезжал президент действующий Соединенных Штатов, даже там объявили о перезагрузке. И даже были какие-то попытки улучшить отношения, даже начались какие-то переговоры. И, собственно говоря, у нас, по большому счету, отношения испортились в очередной раз ровно в тот момент, когда Владимир Путин 24 сентября 2011 года заявил о том, что он хочет вернуться в Кремль. Даже не то, что хочет, а намерен вернуться в Кремль в мае 2012 года.И вот после этого как-то все поняли, что степень доверия к Путину резко упала. А после этого случился Крым, и восток Украины. И здесь уж совсем. Последовала гибридная война с проникновением российских грушников в американские информационные политические системы, влияние, попытка воздействия на избирательный процесс, основу американской демократии, не говоря уже о проникновении в систему ядерной безопасности, управление воздушным движением и так далее.
Ну какая здесь может дружба с президентом с фамилией Путин? Вот с президентом по фамилии не-Путин еще можно о чем-то говорить, а вот когда в четвертый раз у нас президент по фамилии Путин, с ним уже все хорошо понятно.
Н.Росебашвили
―
Это просто совпадение.
С.Алексашенко
―
Ну, вы знаете, Нино. Один раз – случайность, два раза – совпадение, три раза – закономерность, а четыре раза, здесь даже я не знаю, о чем говорить.
Н.Росебашвили
―
Политическая система.
Е.Бунтман
―
А мне вот интересно, как вы думаете, российская политическая элита понимает, что с Путиным и представителями путинской России разговаривают как с Кимом?
С.Алексашенко
―
Евгений, а кого вы называете российской политической элитой? Сидящих в Государственной думе? Вы правда считаете, что они – элита?
Е.Бунтман
―
Например, Лавров понимает, что с ним говорят как с министром иностранных дел Северной Кореи? Вот о чем Никки Хейли тоже говорит. Ну, как же, нам что, не разговаривать с ними, конечно…
С.Алексашенко
―
Он уверен, что это не так, с ним разговаривают как с представителем Верхней Вольты с большим количеством ядерных ракет. У товарища Кима, все-таки, ядерных ракет не очень много, там до конца никто не уверен, дальше Аляски они долетят или не долетят, дальше Гавайев, до территории США. В отношении России нет никаких сомнений в том, что российские ядерные ракеты могут. Россия – единственная страна в мире, которая может уничтожить США полностью, не только США, а весь мир. Весь мир и США еще могут уничтожить. Но Америку, вот как страну, державу, существование страны под угрозу может поставить только Россия. Поэтому, конечно, с министром Лавровым разговаривают по-другому. Не так, как с Кимом.Ким – это что там? Пообещали денег. Он сказал, что денег мало, надо еще. Сейчас будут торговаться, больше денег-меньше денег, что сначала, утром стулья – вечером деньги, вечером деньги – утром стулья. В конце концов доторгуются. С Россией такой торг невозможен, поэтому ваше сравнение абсолютно как-то унизительно для товарища Кима.
Ким честно продает то, что у него есть. А мы даже не пытаемся торговаться. Поэтому вопрос о российской политической элите, мне кажется, он просто… Вот знаете, я все время вспоминаю эту фразу, которую Павел I говорил: «В России дворянин тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Вот в России политическая элита – это тот, на кого пальцем показывает Владимир Путин и до тех пор, пока Путин про него помнит. Как только человек выходит из записной книжки президента Путина, он перестает быть политической элитой в государственном понимании этого слова, к сожалению.
Н.Росебашвили
―
А, значит, просто не надо тогда никакого внимания уделять и значения придавать всем этим встречам? Трамп же уже вроде как говорит о планах на сентябрь, еще раз увидеться с Владимиром Путиным.
С.Алексашенко
―
Ну почему не надо? У нас есть хорошая фраза, что худой мир лучше доброй ссоры. И, в общем, лучше, когда будучи в таком состоянии гибридной войны, будучи противниками с Соединенными Штатами Америки, лучше, когда наши президенты встречаются и о чем-то разговаривают. А еще лучше, когда кроме президентов встречается еще кто-то. Министры иностранных дел, министры обороны, руководители разведок. А еще заместители министров. Парламентарии.Собственно, чем больше люди между собой общаются, тем лучше они понимают, что с другой стороны живут тоже люди. И вот, казалось бы, в Советском Союзе… Америка вообще считала Советский Союз исчадием ада, а мы считали их дьявольской супердержавой. И вот мы стояли на страже мира так, что готовились к войне.
И, собственно, это не мешало вести полномасштабные переговоры, в том числе и по гуманитарным направлениям, достаточно вспомнить Хельсинский акт 75-го года, гуманитарную корзину. Собственно говоря, переговоры – это нормальное состояние, даже для стран, которые находятся на таком вот противоборствующем состоянии. Надо сказать, что когда был Советский Союз и США, по большому счету, они делили между собой мир и сферы влияния. И там было, война-то была не гибридная, она очень часто была горячая, просто локальная и в разных точках мира. И в Африке, и в Латинской Америке, и в Азии воевали. Может быть, даже не сами воевали, воевали через поставки оружия, но там война была горячей.
Тем не менее, переговоры велись, пытались о чем-то договариваться. А сейчас, когда война гибридная, по большому счету России и Америке делить нечего. И Америка не хочет доминировать во всем мире, а у России просто денег нет. Даже если все население наше обобрать, мы не сможем доминировать во всем мире, потому что у нас нет просто мягкой силы, которую мы хотели бы куда-то распространить.
С.Алексашенко: Население сильно прочувствовало фразу «денег нет, но вы держитесь». Оно поверило
Е.Бунтман
―
Вот сейчас говорили про поставки оружия и гибридную войну. То, что в военный бюджет США снова заложены на 2019 год поставки оружия Украине – это элемент гибридной войны?
С.Алексашенко
―
Это – элемент российской политики Соединенных Штатов Америки. Понятно, что объемы поставок вооружения Украине настолько малы, что в военно-стратегическом отношении баланс сил между Украиной и Россией они не изменят.
Е.Бунтман
―
250 миллионов.
С.Алексашенко
―
Ну, это достаточно для того, чтобы поставить на Украину, не знаю, несколько десятков «Джавелинов», которые в случае нового наступления российских танков это наступление остановят. Вот в 2014 году, в 2015 году, когда российские танки брали Дебальцево, у Украины не было такого оружия. И Украина как раз просила: «Дайте нам «Джавелины», а Америка, президент Обама отказали.Вот сейчас, собственно говоря, это просто элемент политики сдерживания России. Российским военным говорят: «Слушайте, вы, конечно, можете планировать любое наступление. Хотите – на Киев, хотите – на коридор до Крыма, хотите – Приднестровье. Что хотите можете планировать. Но знайте, что отныне у украинской армии есть «Джавелины», которые ваши танки, что называется, превратят известно во что. Поэтому подумайте в лишний раз». Это – оборонительное оружие, оно не наступательное, никакой угрозы для России это оружие не представляет, если Россия не соберется нападать на Украину.
Н.Росебашвили
―
К слову, об Обаму, которого вы сейчас вспомнили. Вообще, есть какая-то ностальгия по Бараку Хусейновичу в американском истеблишменте, особенно – после всех выступлений Трампа, очень ярких и запоминающихся?
С.Алексашенко
―
Понимаете, американский политический истеблишмент, он очень четко разделен по партийной линии, республиканцы и демократы. И демократы, конечно, вспоминают Обаму как такого хорошего президента, который много чего-то хорошего сделал, пытаются его вытащить на поверхность, постоянно проскакивают статьи, что вот Обама непосредственно ввяжется в избирательную кампанию промежуточных выборов, что он будет помогать демократам, и что вообще он может стать если не серым кардиналом, то одним из лидеров демократической партии, в том числе и для того…Он не может выбираться президентом еще раз, но формировать единство, помогать другим кандидатам, договариваться и так далее, программы, стратегии партии… То есть, его пытаются, не знаю, он пока таких очевидных заявлений не делает, шагов, которые четко бы позволили сказать: «Да, я хочу снова вернуться в большую политику, вот хотя бы в такой роли». Но эксперты постоянно об этом говорят, что засадный полк, что вот-вот Барак Хусейнович снова включится в борьбу.
Н.Росебашвили
―
Сейчас важный вопрос, Обама – он или она, потому что в последнее время, насколько можно судить по разным публикациям, Мишель Обама рассматривается как возможный кандидат на президентских выборах 20-го года.
Е.Бунтман
―
Это вероятно вообще?
С.Алексашенко
―
Ну, боюсь что нет. Потому что, все-таки, давайте говорить, что есть два фактора – гендерный и расовый. И вот поверить в то, что Америка два раза переступит через себя по двум сразу вопросам… Мне как-то не очень верится. Тем более, что у Мишель Обамы, у нее совершенно нет государственного опыта ни на каких должностях. И, в общем, опыта управления государством нет, ей будет безумно тяжело и в праймериз участвовать, поэтому…
Н.Росебашвили
―
У Трампа тоже не было государственного опыта.
С.Алексашенко
―
У Трампа… Трамп превратил американские выборы в реалити-шоу, где у него был богатый опыт, самый большой опыт из всех кандидатов, участвовавших в гонке 16-го года. И он, собственно говоря, и превратил президентскую гонку в реалити-шоу. И победил. Как кандидат, у которого максимальный опыт.Собственно говоря, он и как президент продолжает свое реалити-шоу.
Е.Бунтман
―
Какие уроки, может быть, извлечет демократическая партия из поражения? Ну, все-таки, это в большей степени воспринимается не как победа Трампа, а как поражение Хиллари Клинтон, предыдущие выборы.
С.Алексашенко
―
Мне тяжело отвечать за демократов, потому что пока у них нет даже очевидного кандидата, который мог бы идти в 20-м году на выборы, пока даже желающих таких не объявляется. Я так понимаю, что демократы должны найти сильного кандидата, достаточно молодого и энергичного, харизматичного, который сможет с Трампом дискутировать на уровне реалити-шоу, у которого будет сильная программа, который сможет как Барак Обама привлечь на свою сторону голоса афроамериканцев и испаноязычных.
Е.Бунтман
―
А кто это вообще в принципе может быть? Потому что так пока не то, чтобы просматривается какая-то…
С.Алексашенко
―
Евгений, я не готов спекулировать, я не готов назвать такую фамилию. Но я хочу сказать, что за 3 года до президентских выборов 2008 года про Барака Обаму тоже не очень много говорили как про вероятного победителя. Давайте подождем. Просто сейчас все внимание сосредоточено на промежуточных выборах, которые состоятся в ноябре этого года, когда будет меняться состав и Палаты представителей целиком, и треть Сената. И, собственно говоря, они будут очень важным показателем: что происходит в американском общественном мнении. И как избиратели реагируют на то, что происходит в стране. Удастся ли республиканцам сохранить контроль над обеими палатами, или демократам удастся перехватить контроль.А уже исходя из этого партии, в первую очередь – демократы начнут вырабатывать свою стратегию. Поэтому мне сейчас кажется очень преждевременным. Мы ставим телегу впереди лошади.
С.Алексашенко: Пока Путин остается президентом России, России и Путину лично никто не будет верить до конца
Е.Бунтман
―
Ну да, надо сказать, я пред эфиром посмотрел (и сейчас эту делаю) котировки на William Hill претендентов в кандидаты. Там сразу после предыдущих выборов начинают принимать ставки на следующие, как положено. И при всех разговорах про Мишель Обаму, шансов у нее ровно столько же, по котировкам этим, сколько у Хиллари Клинтон. То есть, весьма низкие.
С.Алексашенко
―
То есть, фактически нет.
Е.Бунтман: 5/1
―
это практически нет шансов.
С.Алексашенко
―
Это правда.
Е.Бунтман
―
Там самая прекрасная котировка была, конечно, это 200/1, кто поставит, конечно, тот обогатится, это – пара вице-президент и президент – Цукерберг и Дуэйн «Скала» Джонсон, известный атлет.
С.Алексашенко
―
Я думаю, что время Марка Цукерберга еще не пришло, ему конечно, надо просто чуть-чуть подождать…
Е.Бунтман
―
Кстати, шансы у него, если говорить серьезно, по тем же самым котировкам букмекеров, у него шансов чуть ли не больше, чем у Мишель Обамы и Клинтон.
С.Алексашенко
―
У него, по крайней мере, четко совершенно есть федеральная узнаваемость, что называется, абсолютно такая не политическая. И вот то, на чем выиграл Трамп: «Я не связан с вашингтонским политическим болотом», это может стать козырем, условно, Цукерберга на президентских выборах в 20 или 24 году. Это правда.Но давайте есть слона по частям. Давайте переживём сначала промежуточные выборы, а потом уже будем ставить ставки.
Е.Бунтман
―
Через год вернёмся к этой теме.
Н.Росебашвили
―
Вы сами сказали, что есть два барьера – расовый и гендерный. Слушайте, расовый барьер Обама преодолел в свое президентство, а гендерный барьер чуть не преодолела Хиллари Клинтон. Все-таки, там. Конечно, чисто по числу голосов американцев Трамп чуть ли не проиграл, если я правильно помню, около 3 млн голосов. Чем не реальный кандидат?
С.Алексашенко
―
Нино, в Америке никто не считает общее количество голосов, в Америке другая система.
Н.Росебашвили
―
Это я знаю, безусловно.
С.Алексашенко
―
Поэтому бессмысленно обсуждать, кто получил больше голосов. Вот, собственно говоря, понимаете, в спорте, в легкой атлетике есть такой вид спорта – десятиборье. И там вот даже если вы являетесь мировым рекордсменом в беге на 100 метров, шансы на то, что вы победите в десятиборье, очень малы. Потому что там нужно уметь делать что-то еще. Вот когда я говорю, что есть два сильный барьера, гендерный и расовый, это означает, что кандидат, который борется с двумя барьерами одновременно, ему будет в четыре раза тяжелее, чем кандидату, который борется с одним барьером.Поэтому мне кажется, что вот так, логически, время женщины-афроамериканки как президента Соединенных Штатов придет после того, либо как придет еще один афроамериканец, либо сначала победит женщина белая, а потом еще через какой-то цикл, через два цикла… На самом деле жизнь меняется, она меняется быстрее, чем мы думаем, я смотрел, очень может быть, что по итогам этих выборов законодательное собрание штата Невада станет первым в Америке, где женщины будут составлять больше половины представителей. Сейчас их там 40%, вот казалось бы, штат Невада, там вообще Лас-Вегас, что еще там?
Е.Бунтман
―
Пустыня.
С.Алексашенко
―
Да, еще много-много пустыни. Тем не менее, Америка устойчиво движется в эту сторону, просто процесс не может быть очень быстрым. И общественное мнение, его нельзя переломить через коленку мгновенно. Но это когда-то будет, мне кажется, что, когда два барьера, не «или-или», а «и-и», и то, и другое, давайте через поколение, лет через 20-25.
Е.Бунтман
―
Спасибо большое, Сергей Алексашенко, как всегда, у нас был персонально наш, Евгения Бунтмана и Нино Росебашвили. А мы уже без Сергея Алексашенко к вам вернемся после 16 часов, у нас будет сразу несколько тем, которые мы будем обсуждать, не сразу, конечно, а последовательно. Спасибо большое.