Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2018-05-15
Я.Широков
―
15 часов и 6 минут в Москве, в студии Яков Широков и Марина Максимова, всем доброго дня.
М.Максимова
―
Добрый день.
С.Алексашенко
―
Я.Широков
―
Сегодня вторник. И традиционно наш эксперт по вторникам – экономист Сергей Алексашенко. Сергей, здравствуйте.
С.Алексашенко
―
Здравствуйте, Яков, здравствуйте, Марина. Сегодня, к сожалению, без картинки.
Я.Широков
―
Да, мы уже видим, мы уже поняли.
М.Максимова
―
Но зато хорошо слышим. Первый вопрос, по законопроекту о контрсанкциях, который прошел первые чтения сегодня в Госдуме. Как вы его расцениваете?
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что закон, знаете, как это, «назло мамке сам себе уши отморожу», потому что, с одной стороны, он бессмысленный, потому что закон дает президенту и правительству санкции в любом объеме против кого угодно по любому направлению. А то будто бы у президента и правительства не было таких полномочий. Посмотрите там, в августе 2014 года ввели санкции, запрет на импорт продовольствия, и никакого закона не понадобилось. Президент сказал правительству: «Хочу, чтобы вы это сделали». Правительство раз – и сделало.И, собственно говоря, поэтому в этой части закон абсолютно ничего не добавляет, не убавляет.
Я.Широков
―
У меня такой вопрос сразу тогда: а что это было?
С.Алексашенко
―
Я не знаю, мне кажется, там надо смотреть, что депутаты хотели, наверное, прославить или показать свою лояльность, сказать: «Знаете, а мы тоже что-то такое полезное придумали». И в первой версии закона, в которой он вносился, там же было технически все подробно прописано, какие отрасли, какие страны. То есть, взяли люди и проработали закон, практически можно было достаточно легко называть предприятия: запрет на медикаменты, запрет на… Фактически – отмена авторских прав на американские изобретения, фильмы, все прочее.Но, я думаю, что люди, которые немножко понимают в последствиях, они, собственно говоря, посмотрели и сказали: «Нет, такой не нужен», потому что уж очень жесткий закон. Ты его начинаешь выполнять и понимаешь, что это даже не торговая война с Соединенными Штатами Америки, а просто война на уничтожение российской экономики и в значительной части – российского населения. И в этой части, я бы сказал так, мне кажется, что вот эта версия закона, которая получалась после первого чтения, она даже еще более мягкая стала, чем американский закон, который, в принципе…
В Америке же тоже санкции вводит исполнительная власть, президент своим указом, а Минфин и Госдепартамент оформляют какие-то технические бумаги уже после этого. И вот была попытка в августе 2017 принять закон. И там попытались прописать какие-то направления, но, все равно, американские законодатели отдали все это дело на откуп администрации, сказали: «Вот, можете ввести эти санкции или объяснить нам, почему вы их не хотите вводить».
Российский закон, соответственно, такой абсолютно плюшевый, вот в этой части от него ни жарко, ни холодно. Хотите – вводите санкции, хотите – не вводите, даже нам объяснять не надо, как сказали законодатели.
Я так понимаю, если первую часть закона выбросить, то, в принципе, ничего не изменится. А вот вторая часть. Об уголовной ответственности, она действительно важна, действительно серьезная. Вот в новостях у вас был замечательный совершенно пример, кто-то из депутатов приводил, что если вот вам в отделении банка не откроют счет вашей компании, то глава банка рискует попасть под уголовную ответственность. Вот я точно совершенно понимаю, что это намек в адрес президента Сбербанка Германа Грефа, который… Кстати, и президента ВТБ Андрея Костина, которые в Крыму не хотят открывать своих отделений.
М.Максимова
―
Так вроде бы сказали, что их это не коснется как раз.
С.Алексашенко
―
А это как это?
Я.Широков
―
Вчера НРЗБ пообещал.
С.Алексашенко
―
Знаете, обещать – не значит жениться. Пока в законе этого не написано, что их это не коснется. Пока исходим из того, что их это коснется. Но просто дальше следует ожидать… А кого коснется, Альфа-банка? Кто у нас там еще остается? То есть, такой персональный закон имени Альфа-банка, что вы обязаны открыть отделение в Крыму, в Сбербанк и ВТБ могут этого не делать.
Я.Широков
―
Кроме Альфа-банка, Сбера и ВТБ никто больше не…
С.Алексашенко
―
А какие у нас крупные частные банки остались? Мне кажется, что у нас… Я же очень простой пример, который доступен, что называется, каждому гражданину. Пошел, открыл счет в банке. Там какие-то есть 10 ил 12 банков, мало кому известных, соответственно, не очень устойчивых, с постоянными скандалами. Они работают в Крыму. А крупные банки, у которых большая филиальная сеть, удобные сервисы для клиентов, вот их в Крыму нет. Очевидно, что они боятся американских санкций. Но просто исходя из того, что у нас в первой десятке банков 9 государственных и 1 частный, соответственно, я просто Альфа-банк привел в качестве такого примера, который вот банк… Санкции конкретно против Фридмана, Авена, кто там еще, кто в этом банке сидит.
Я.Широков
―
Кстати, вот да, вы сейчас так обратили внимание, что решили прессануть последний частный банк.
С.Алексашенко
―
Да, а, собственно, что им остается? Открывают отделение в Крыму – попадают под американские санкции. Не открывают отделение в Крыму – попадают под уголовную ответственность. Вот что после этого делать Альфа-банку? Я правда не понимаю.А дальше, не знаю, ваш главный редактор очень хорошую привел аналогию – уголовная ответственность для тех, кто своими действиями поспособствовал введению санкций. Мы берем, читаем директиву президента Обамы, подписанную резолюцию Евросоюза о введении санкций против России. И там четко совершенно написано, почему они вводятся. «В ответ на агрессивную политику России. На захват Крыма. На агрессивную политику России, на поддержку сепаратистов в Восточной Украине». А кто у нас там отдавал приказ об аннексии Крыма? Президент Российской Федерации. А кто у нас поддерживает сепаратистов на Восточной Украине? Министерство по чрезвычайным ситуациям, которые туда поставляет какие-то гуманитарные конвои. И так далее.
Получается, что вот все эти люди, которые своими действиями поспособствовали введению санкций, они тоже должны попасть под уголовную ответственность. Вот мне кажется, что либо в законе будут введены такие исключения, что вообще непонятно, кого он будет касаться, либо он будет настолько суровым, что все чиновники должны от госслужбы отказаться после этого.
Я.Широков
―
Кстати, насчет того, что вы еще не видите поправок по ВТБ и Сбербанку. Нужно помнить, что сейчас первое чтение, а все основные поправки нас ждут во втором, потому что нас предупреждают, что обсуждение пока будет вестись в таких, как некоторые говорили, людоедских форматах, с уточнением про лекарственные средства и прочее. Но вот про введение санкций за тех, кто помогал или способствовал этим санкциям. Против кого в первую очередь, если отбросить шутку про тех, кто поддерживал сепаратистов, по-вашему, это будет направлено?
С.Алексашенко: Против оппозиционеров любой закон можно использовать вообще
С.Алексашенко
―
Яков, я не знаю.
Я.Широков
―
Смотрите, потому что все сразу вспомнили тех оппозиционеров, кто, например, часто встречается с дипломатами Госдепартамента.
С.Алексашенко
―
Хорошо, встречаются с дипломатами из Госдепартамента. И каким образом это способствует введению санкций? Вы хоть раз видели, что Госдепартамент пишет, что «на основании информации, полученной от Навального, от Алексашенко, от Яшина мы вводим эти санкции»? Да не было такого никогда. И, в общем, не знаю, что? Встреча с дипломатом является основанием для уголовного наказания? Мне кажется, что если хотят кого-то в России привлечь к уголовной ответственности, то можно, мы же знаем пример Алексея Навального с Почтой России и Ив Роше. Можно просто взять человека и сказать, что: «То, чем ты занимаешься, считается уголовным преступлением». Поэтому с точки зрения оппозиционеров я вообще не очень понимаю, как этот закон использовать против оппозиционеров. Против оппозиционеров любой закон можно использовать вообще.
Я.Широков
―
Да, мы уже это видели неоднократно. Я, кстати, напомню, что наша передача еще транслируется в Сетевизоре и на YouTube-канале «Эха Москвы». И связаться можно по смс - +7-985-970-45-45, прислать свой вопрос. Либо в Твиттере через аккаунт vyzvon, кроме того – в чате YouTube и даже на сайте для этого есть специальная форма.Тут, кстати, опять вот слушатели в чате YouTube делятся своими соображениями. Вот как вам версия, что вся эта свистопляска вокруг законопроектов о санкциях – это игра в доброго и злого полицейского?
С.Алексашенко
―
Да тоже я не очень понимаю, где здесь добрый, где здесь злой.
Я.Широков
―
Правительство его раскритиковало же.
М.Максимова
―
Не правительство даже, в Кремле раскритиковали.
С.Алексашенко
―
Ну, хорошо. Но опять, хорошо, знаете, в законе было две глупости, в законопроекте было две глупости. Первую убрали, вторую оставили, вот от этого закон стал лучше? Ну, наверное, лучше он стал, потому что одну глупость убрали, но оставили вторую глупость, которая не менее, а, может быть, более опасна. Потому что, если этот закон оставить, то, вообще-то говоря, по вновь открывшимся обстоятельствам, у него срок применения вечный, через 10, через 15, 20 лет, его можно будет применять.И тогда выискивать тех людей, которые воевали на Донбассе. То есть, по этому закону каждый российский отпускник, который был на Донбассе, присутствие которого в Донбассе можно документально доказать, вот он попадает под этот закон, потому он своими действиями способствовал введению санкций. Ну, а как? Я читаю этот закон именно так. Если ты был отпускником и из своего военкомата в «Детском мире» купил какой-нибудь гранатомет и поехал туда воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать, значит, ты попадаешь под этот закон. А как?
Я.Широков
―
Фраза «помогал»…
С.Алексашенко
―
Конечно, помогал, потому что санкции-то введены в ответ на агрессивную политику. И получается, что, на самом деле, даже, не знаю, там есть фраза о нарушении территориальной целостности, значит, даже если вы не воевали в Донбассе, а вы просто приехали в город Донецк или в город Луганск сейчас, вы неким образом пересекли границу России и Украины, которая со стороны государства Украины никем не контролируется, вы нарушили территориальную целостность Украины, соответственно, это тоже является основанием для введения, сохранения, ужесточения санкций. То есть, любой, приехавший в Донецк или Луганск, он потенциально способствовал введению.Соответственно, он тоже является субъектом этого закона. Поэтому сказать… Я бы сказал, что вот эта часть закона, она гораздо более страшная, гораздо более, как вы сказали, злой полицейский. Правительство пытается показать, что оно – последний европеец, единственный европеец в России, что мы – не людоеды. На самом деле, мы разрешим ввоз лекарств, в смысле, мы не хотим, чтобы в законе был прописан запрет на импорт лекарств, мы это пропишем своим постановлением.
Зато вот прямая уголовная ответственность вечная, навечно, то есть, до тех пор, пока эту статью, а там же поправки в Уголовный кодекс вводятся, вот до тех пор, пока эти поправки из Уголовного кодекса не будут изъяты, вот люди, которые, я их назвал, можно дальше фантазировать, кто еще способствовал введению санкций. И все попадают под уголовную ответственность. Вся кремлевская администрация, Владислав Юрьевич Сурков, Сергей Юрьевич Глазьев, которые способствовали, которые там бумажки разные писали.
Я.Широков
―
Которые, судя по слухам, оттуда уходят.
С.Алексашенко
―
А это неважно. Санкции-то уже введены. Они же своими действиями способствовали введению санкций, правда? Даже если они ушли – какая разница? Достаточно будет через 15 лет вскрыть архивы, найти докладную записку Глазьева или Суркова на имя Путина по этому вопросу, и все, вот вам основание для применения закона.
Я.Широков
―
А самое-то главное, мы говорим-говорим, а закон-то обратной силы не должен иметь и не имеет.
С.Алексашенко
―
А я не знаю. Почему не имеет? Хорошо, а если американцы введут еще одну маленькую санкцию? Дополнительную. Они же постоянно эти санкционные списки расширяют, или какое-нибудь уточнение. А там же по Украине в каждом решении по санкциям фигурирует. Вот последняя там часть Кремлевского доклада, где попали там Вексельберг, Дерипаска и многие другие, менее богатые люди, ведь там же тоже написано про Украину. Хорошо, выпустится одно маленькое дополнение с фамилией Иванова или Петрова. И все. Достаточно, никакой обратной силы нет.
С.Алексашенко: Лезут депутаты явно не в свое дело
М.Максимова
―
Кстати, еще в связи с открытием моста, может быть, какие-то дополнительные санкции будут, ведь это же тоже с Украиной связано. Я хотела еще спросить по поводу вот какой инициативы. Сергей Миронов сказал, что депутаты внесли в Госдуму законопроект, который запрещает размещать средства Фонда национального благосостояния в ценных бумагах США. Насколько это важно и интересно?
С.Алексашенко
―
Опять мне кажется, что депутаты вмешиваются явно не в свою компетенцию, потому что средствами Фонда национального благосостояния занимается Центральный банк, управляет ими. То есть, Минфин отдает счета Центральному банку, и тот принимает решение, где их размещать, исходя из тех директив, которые ставят владельцы, то есть, Минфин. А там, соответственно, сохранность нужна, нужна доходность, стабильность. Американские казначейские бумаги – один из самых крупных финансовых инструментов в мире вообще, он для всех является эталоном надежности.И поэтому, грубо говоря, этот законопроект говорит о том, что: «Знаете, не надо размещать в надежных инструментах, размещайте в ненадежных инструментах». Ну, вот мне кажется, что принимать решение размещать в американских казначейских бумагах или не размещать, это вполне может принять Минфин или Центральный банк самостоятельно, здесь никакого закона не нужно. Поэтому опять, вот лезут депутаты явно не в свое дело. Точно то, что не является предметом законодательного регулирования, какая-то текущая работа министерства финансов, Центрального банка.
Я.Широков
―
Все-таки, будем реалистами. Не могу не спросить, вот вы не опасаетесь, что вы станете фигурантом уголовного дела по этому новому закону?
С.Алексашенко
―
Яков, в России от сумы и тюрьмы не зарекайся.
Я.Широков
―
Я понимаю, но тут прямо направлено и считывается вот эта вся история.
С.Алексашенко
―
Слушайте, если… Знаете, честно говоря, я себя там пока не вижу, но я понимаю, что, имея богатую фантазию, меня можно привлечь по этому закону к уголовной ответственности. Знаете, меня можно к уголовной ответственности привлечь за какие-нибудь ретвиты, репосты, еще что-нибудь такое. Да, наверное, это так. Одним законом больше, по которому меня можно привлечь, одним меньше. Я к этому отношусь, знаете, как к минному полю, философски. Ты попал на это минное поле… И что я могу сделать? Лететь на Луну теперь, что ли?
Я.Широков
―
Хорошо, тогда еще один вопрос, тоже в пику. Вот мы видели, помните…
С.Алексашенко
―
В пику кому?
Я.Широков
―
В пику этому законопроекту про санкции. Про наказание за помощь в санкциях или способствование. Помните, мы горячо обсуждали закон о наказании за многочисленные нарушения на пикетах и митингах? Вот после Ильдара Дадина больше никого не наказали.
С.Алексашенко
―
А помните, у нас был еще закон о блогерах, которые должны зарегистрироваться, если 3000 читателей? И закон уже отменили, насколько я понимаю. Ну, вот иногда, не знаю, как это назвать правильно, наши правоохранительные органы… Принцип же очень простой: лучше перебдеть, чем недобдеть, правда? Вот лучше дать себе дополнительную возможность что-то такое сделать, кого-то посадить на крючок. Потом выяснилось, что с блогерами невозможно, просто 3000 читателей – это настолько маленький порог, что можно всю страну зарегистрировать в качестве блогеров. А что потом с ними делать, как их отслеживать, принимать решение, кого наказывать, кого не наказывать…В общем, создали монстра бюрократического потенциального. И на реализацию этого закона понадобится огромное… Я думаю, что Роскомнадзор прислал в Минфин или правительство записку: «Знаете, мы готовы реализовать этот закон, но нам нужно 100 дополнительных ставок и такое-то бюджетное финансирование».
Поэтому да, возможно, какие-то законы будут отменяться, какие-то – не применяться на практике. Но, собственно, это же опять же, «лучше перебдеть, чем недобдеть». Лучше создать закон, на основании которого можно кого-то наказать, чем его не создать. Поэтому за написание, за принятие плохих законов у нас же депутаты ответственности не несут, правильно? Ни перед кем, ни перед избирателями. Вот написали неправильный законопроект, что запретить импорт лекарств, им из Кремля пальчиком погрозили, они исправили. «Ну, типа, перебдели. Простите, царь-батюшка, видите, вы нам правильно указали, мы исправились».
Я.Широков
―
А вот вообще, например, в США кто-то несет ответственность, если закон вышел дурацкий?
С.Алексашенко
―
В Америке много дурацких законов, поискать, там запрещается слонов выгуливать на улице или что-то еще такое. В Америке судебная система стоит на страже закона. Если принимаются законы, и гражданин считает, что его конституционные права нарушены законом, то он может обжаловать через судебную систему и закон отменяется. И эта практика… Собственно, половина прецедентов работает в этой области. И сегодня с утра пришло сообщение, например, что Верховный суд Америки отменил правительственный запрет на онлайновые казино, посчитали, что это неконституционно, теперь предстоит изменить систему регулирования этой сферы.Поэтому если… Там не то, что он дурацкий… Если он дурацкий, но ничьих прав не затрагивает, если его никто не оспаривает, с ним ничего не происходит просто. А как только закон затрагивает чьи-то права, и человек или компания, чьи права затрагиваются, считает, что нарушены конституционные права, та же свобода слова, самая главная. Основная часть исков судебных идет по этой. Можно через суд этот закон оспорить, и его отменят.
М.Максимова
―
Хорошо, я не знаю, у нас насколько есть такие прецеденты. Но у меня вот какой вопрос. Если в Кремле так раскритиковали, по крайней мере – некоторые части этого большого закона, видимо, пригрозили пальцем и указали Госдуме, что нужно это все переделывать, там даже была такая информация, что хотели, в общем, прислать директиву, что этот закон не будет приниматься. Но все-таки решили, что в первом чтении будет. Если в Кремле он так не понравился, зачем, все-таки, его допустили? Как тут некоторые говорят, чтобы не портить реноме Госдумы?
С.Алексашенко
―
Не портить… Повторите, я не очень расслышал, что не портить? Там есть еще, чего портить?
Я.Широков
―
Там даже воздух испорчен, как говорит один депутат.
М.Максимова
―
Это какое-то объяснение меня не устраивает. Тогда зачем?
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что нужно чуть проще смотреть на этот мир. Собственно, вот этот закон о контрсанкциях появился дополнением к санкционному списку начала апреля, когда туда попали чиновники и ряд олигархов, Дерипаска с Вексельбергом в частности. И вот нужно было дать какой-то ответ, по-моему, там президент Путин или его пресс-секретарь, они сказали, что ответ наш будет: а) я отомщу, б) я скоро отомщу, в) я страшно отомщу. И вот пока Кремль думал, как отомстить за американские санкции, кто-то из депутатов побежал впереди паровоза и сказал: «Я знаю! Я знаю!». Видимо, председатель Госдумы взял дело под личный контроль и пообещал…
Я.Широков
―
Там Матвиенко тоже.
С.Алексашенко: Лучше создать закон, на основании которого можно кого-то наказать, чем его не создать
С.Алексашенко
―
Ну, там и представитель Совета Федерации. То есть, они решили, что мы сейчас там отомстим. Кремль сказал: «Ну, хотите – отомстите». Потому что в действительно как еще… Вот санкции, введенные в начале апреля, они персональные, они индивидуальные, против конкретных физических лиц и против конкретных юридических лиц, российских компаний. Адекватным ответом было бы введение санкций против американских компаний или американских физических лиц поименованных. Видимо, у Кремля все списки санкционные, кого можно было включить, они закончились, там уже некого туда включать, там уже и сенаторов, и бывшего посла Майка Макфола туда включили.Соответственно, сказали: «Хорошо, давайте, депутаты, вы дайте этот контрответ, ответ на санкции». Дали детям поиграться в игрушки, выяснилось, что дети неспособны написать нормальный закон, пришлось их контролировать и направлять. Поэтому мне кажется, что это – такая большая дипломатическая игра, почему этот закон в принципе проходит. Я, честно говоря, надеюсь, что ко второму чтению из него уберут и вторую дурь, связанную с уголовной ответственностью. И тогда от закона вообще ничего не останется, его примут, и он будет лежать на полках. Декларативный, что президент и правительство России могут все. Ну, отлично.
М.Максимова
―
Если это произойдет, это получается, как бы, спустят на тормозах?
С.Алексашенко
―
В принципе – да, спустят на тормозах, то есть, признают, что попытка ответить на санкции, она не увенчалась успехом, то есть, вот все это страшное оружие, асимметричные ответы, они в Российской Федерации не работают ровно потому, что люди не могут придумать асимметричное оружие.
Я.Широков
―
То есть, по-вашему, в реальности даже просто правительство, абстрагируясь от Госдумы, никаких шагов не предпримет? Не сможет?
С.Алексашенко
―
Яков, правительство может предпринять шаги само по себе, закон для этого не нужен. Правительство вот запретило импорт продовольствия из Евросоюза. А завтра оно может запретить импорт самолетов из Америки и Евросоюза и сказать, что всем летать только на китайских самолетах или на тех самолетах, МС-21, которые будут выпускать через три года. А вот три или четыре года больше не «Боинги» и «Эйрбасы» больше не закупать. И для того, чтобы ввести такое ограничение, правительству ничего не надо. Ему закон этот не нужен. А вот захочет правительство вводить это ограничение или не захочет – это я точно не готов за него отвечать. И судя по тому, что они ничего не сделали, значит, не очень хотят.
Я.Широков
―
Мы сейчас прервемся на несколько минут. Напомню, что у нас в гостях по Скайпу экономист Сергей Алексашенко, в московской студии Яков Широков и Марина Максимова. Ну а те, кто в YouTube, не переключайтесь.НОВОСТИ
Я.Широков
―
В студии Яков Широков и Марина Максимова, наш гость сегодня – экономист Сергей Алексашенко, мы практически всю первую половину программы обсуждали вероятные антисанкции. Ну, я бы сказал, что это просто ответные меры Москвы на санкции со стороны США, но вот мы почти закончили на вопросе, будет ли вводить правительство. Все-таки, хочется понять, Сергей, вашу оценку. Вероятность того, что будут какие-то ответные меры, вот по-вашему? Хотя бы в процентном соотношении.
С.Алексашенко
―
Яков, я бы сказал так, что вероятность того, что МИД совместно со службой внешней разведки, с ФСБ, не знаю, в Советом безопасности России найдут 10 ил 15 фамилий американцев, которых можно подвести под санкции, вероятность этого я оцениваю процентов в 75. Все-таки, там 320 миллионов человек или 330 миллионов в Америке, ну 15 человек там можно найти?
Я.Широков
―
А компании?
С.Алексашенко
―
Да, и компании тоже можно найти какие-нибудь, особенно, если они в России бизнеса не ведут, а почему нет-то? Например, найти какую-нибудь американскую или европейскую компанию, которая отказалась работать в Крыму. Можно такую найти компанию? Да конечно можно.
Я.Широков
―
«Сименс», например.
С.Алексашенко
―
Ну, например, «Сименс». Короче говоря, я считаю, что вероятность того, что санкционные списки компаний и физических лиц будут расширены со стороны России, я считаю, что вероятность высокая. А то, что российское правительство и президент решатся использовать первую часть закона и ввести какие-нибудь товарные позиции под ограничение, я считаю, что не больше 10%.
Я.Широков
―
Давайте…
М.Максимова
―
Переходим.
Я.Широков
―
К приятному, к деньгам.
М.Максимова
―
Новый нацпроект правительства Дмитрий Медведева, хотя, собственно говоря, правительства как такового еще нет.
Я.Широков
―
Да мы даже не знаем фамилии.
М.Максимова
―
Да, фамилии еще не знаем. Но мы к этому вопросу вернемся, пока про нацпроекты. Значит, 13 нацпроектов до 2024 года, на которые планируют потратить 25 триллионов рублей. «Коммерсант» со ссылкой на источники пишет, что, значит, совпадают с «майскими указами», три основных направления будет – медицина, борьба с онкозаболеваниями, дороги, ремонт автотрасс и цифровая экономика. Насколько позитивно можно смотреть на эти прогнозы? Новые национальные проекты.
С.Алексашенко
―
Ну, у нас и старые, знаете, не были реализованы в 100% объеме. Значит, и новые не будут реализованы. Опять, вот этим указам, к национальным проектам можно относиться двояко. С одной стороны, ничего плохого в том, что Россия как государство решила озаботиться тем, чтобы снижать количество онкозаболеваний. Борьба с раком – одно из важных направлений для многих стран мира, для развитых стран мира точно совершенно. И поэтому как цель – вполне оправдывает. Но дальше возникает вопрос, почему для того, чтобы решать какие-то проблемы, нужно особый статус придумывать? Национальный проект.У нас нужно построить Олимпиаду в Сочи, олимпийские объекты в Сочи, принимается закон, который создает федеральное, фактически, законодательное пространство в Сочи. Нужно провести московскую реновацию – принимается закон, который специально под реновацию. Нужно бороться с онкозаболеваниями – нужно обязательно статус национального проекта. А почему нельзя в рамках текущего бюджета? В рамках деятельности Минздрава? Грубо говоря, получается, что, мы Минздрав тогда упраздняем? На месте Минздрава создаем кого-то другого? Или этим нацпроектом будет заниматься тот же самый минздрав? Тогда в чем его смысл?
А как эти национальные проекты будут сочетаться вот с тем самым, как у нас, программным целевым бюджетом, все уже в программах расписано, лет 7 или 8 положили на то, чтобы в очередной раз перекроить всю бюджетную классификацию, сделать ее другой, загнать бюджет в рамки своих программ, а тут выясняется – новые нацпроекты. Что, Минфин теперь опять это все будет переписывать, свои бюджетные классификаторы? В общем, как цель – нормально, любые цели, которые работают на благо людей.
С.Алексашенко: Почему для того, чтобы решать какие-то проблемы, нужно особый статус придумывать?
В данном случае надо отдать должное, что в этом указе ни про какие вооруженные силы, ни про какие гиперракеты, которые по пять раз вокруг земного шара облетают, прежде чем ударить по Америке, там ничего не написано. Поэтому как цель – сделать жизнь людей в России лучше, сделать их более здоровыми – все хорошо. Но почему для этого нужно какие-то национальные проекты, а самое главное – почему президент взял на себя полномочия и вместо правительства определили задачи? А вдруг правительство скажет: «Слушайте, вот у нас на 13 денег не хватает, и вообще – нет 25 триллионов, мы посчитали, у нас есть только 5».
М.Максимова
―
Про самое интересное-то, про деньги. Они же говорят, что на все эти национальные проекты есть 17 из 25 триллионов, остальные вроде бы как8 они хотят каким-то образом перераспределить из сэкономленных средств из будущего плана по повышению пенсионного возраста. И, кстати, по пенсионный возраст тоже еще поговорим.
С.Алексашенко
―
Ну, это хорошая задача, что «денег нет, но я обещаю их найти». А если не найдешь? А что будет, если их нет, как в известной песне пелось?
Я.Широков
―
А к тому времени либо падишах, либо осел умрет.
С.Алексашенко
―
Ну, возможно и так, возможно, нацпроекты отменят. Опять, мне кажется, что… Давайте мы чуть-чуть подождем, у нас будет проект бюджета на 2019 год, не знаю, месяца через 2-3 мы какие-то контуры увидим. Вдруг Минфин, наконец, решится ослабить свою бюджетную хватку и цену нефти с 40 до 45 долларов за баррель поднимет. И, соответственно, в бюджете появятся какие-то деньги дополнительные. Может быть, за счет этого будут решать.На деньги от повышения пенсионного возраста я бы всерьез не стал рассчитывать, потому что по тем слухам, которые в СМИ циркулируют, что это повышение будет сильно растянуто на 15 лет, что оно будет до 2034 года идти. И, соответственно, бюджетные выигрыши будут минимальными, они будут каждый год появляться по чуть-чуть, и, в общем, вот этих 8 триллионов вряд ли удастся набрать.
Я.Широков
―
А вот что, по-вашему, ближе, мнение, что вот эти нацпроекты так назвали ради красивого словца или что просто формируют какую-то базу для возможного преемника, как это было, например, с Медведевым 10 лет назад или больше?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что преемника, если он вообще будет, никак не будет связываться с бюджетами. То есть, за 6 лет точно не начинается поиск преемника. Потому что, если начинается поиск преемника, вспомните, тут же были два первых вице-премьера, один из которых начал отвечать за нацпроекты, значит, мы сейчас должны услышать имя нового вице-нац-премьера, там скажут: «А нацпроектами будет заниматься Силуанов». Опа! Силуанов – следующий президент. Мне кажется, это достаточно смешно. Я думаю, что вопрос о преемнике и вообще, будет ли преемник, каким образом Владимир Путин захочет сохранить власть в 2024 году, он еще явно не на рабочем столе Кремля. То есть, все-таки, этого еще ждут.Мне кажется, слово «нацпроект», вы знаете, оно вызывает некие такие ассоциации, особенно – у чиновников, что все было хорошо, нацпроект 2006-2007 года, когда экономика России росла 7%, когда у всех были деньги, когда все было замечательно. Ну, вот, сказать, с одной стороны, ведь было же когда-то хорошо, значит, и сейчас будет хорошо. И, возможно, у людей в телевизоре то же самое, какие-то восприятия будут, вот.
А с другой стороны, мне кажется, что это в рамках общей концепции, вот этого майского указа, что правительство ставит свои четкие цели, такие абсолютно оцифрованные. И будем контролировать, что называется, в особом порядке. То есть, будут контролировать просто поручения президента, а здесь будут контролироваться поручения президента в рамках национальных проектов. Такая вот бюрократическая игра. Я бы, честно говоря, не стал искать никакого глубокого смысла. Ну, нашли термин и нашли.
Я.Широков
―
Как вам слова Силуанова о том, что Вексельбергу, оказывается, помогли внезапно?
С.Алексашенко
―
Слушайте, у нас очень честный министр финансов, признался, что помогли, дали денег.
Я.Широков
―
А кто давал-то? Правительство в отставке.
С.Алексашенко
―
Правительство в отставке не означает, что правительство не работает, исполняющие обязанности. Деталей мы не знаем пока. Опять, по слухам, что один из госбанков дал компании Вексельберга кредит. Собственно говоря, это тоже могло быть формой поддержки, особенно, если кредит без обеспечения, лет на 20, какую-нибудь процентную ставку самую низкую из всех возможных. В принципе, может быть, и ничего.
Я.Широков
―
А вот если бы не дал, то что? Стал бы при новом законе фигурантом уголовного дела?
С.Алексашенко: На деньги от повышения пенсионного возраста я бы всерьез не стал рассчитывать
С.Алексашенко
―
Нет. В такой…
Я.Широков
―
То есть, приходит, например, Олег Дерипаска и говорит: «Дайте мне, пожалуйста, кредит». А ему говорят: «Ну, по таким условиям вряд ли, ты вообще под санкциями». И что, в этом случае эта финансовая организация сразу попадает под расследование?
С.Алексашенко
―
Ну да, на руководителя уголовное дело. Если Дерипаска захочет посадить Костина или Грефа, он может запросто это сделать, на основании закона. По крайней мере – возбудить уголовное дело, когда закон примут, сможет. Посадить удастся или не удастся – другой вопрос.
Я.Широков
―
Мы, опять же, возвращаемся к думскому комитету по финансовым рынкам, где утверждали накануне, что ни ВТБ, ни Сбербанк не попадут под эти санкции.
М.Максимова
―
И еще кое-кто не попадет!
С.Алексашенко
―
А Россельхозбанк, а банк «Открытие»? А Внешэкономбанк? А Газпром-банк?
Я.Широков
―
А они сейчас не в стадии санации?
С.Алексашенко
―
Нет, почему, они работают, это, знаете, они в текущем режиме работают, денег им Центральный банк выдал достаточно, собственно говоря, рабочий процесс не останавливается. Собственно говоря, хорошо, все государственные банки, их выведут из-под санкций, все государственные банки – 73% активов российской банковской системы. Еще 10% - это банки с иностранным капиталом, но они точно… Хотя, не знаю, может, хотим вытеснить оставшиеся банки типа Сити-банка и Райфайзена хотим вытеснить с российских банков, Росбанк, опять же, французский. Представляете, такой удар… На самом деле классно, уничтожить все иностранные банки в Российской Федерации.
Я.Широков
―
А смысл?
С.Алексашенко
―
Поляна в 10% банковского рынка освободится. 10% можно переделить между собой, правда?
Я.Широков
―
Президент же требует развития, скачка, рывка…
С.Алексашенко
―
Отлично. Вот смотрите, представляете, там сейчас под угрозой уголовного преследования Сити-банк, Райфайзен и Росбанк в спешном порядке должны будут продать свои российские активы. То есть, продать по дешевке, конечно. У нас есть банк ВТБ, он же так рос и покупал, а здесь – по дешевке купить. Он всех скупит и будет переваривать долго и упорно. Или какой-нибудь Промсвязьбанк, который под санкции попал, ему вообще ничего не страшно, знаете, он уже отмороженный, поэтому купит их по дешевке и будет таким крупным банком. Переделить что-нибудь чужое – почему нет? Хорошая мысль, хорошая цель.
М.Максимова
―
Здесь, смотрите, «молния» пришла, Газпром разъясняет: «Минфин США разъяснил санкции, введенные США в отношении Миллера не распространяются на ПАО «Газпром» и другие компании, где Миллер может занимать руководящие должности». Это получается у них же «шаг вперед-шаг назад»?
Я.Широков
―
«Наскок-откат»?
С.Алексашенко
―
Нет, это не совсем так. Это действительно у Минфина США есть такая практика, что они отвечают на запросы бизнеса, потому что действительно невозможно прописать все ситуации. И Алексей Миллер, как, впрочем, и Алексей Костин, и Владимир Богданов попали под санкции в персональном качестве.И это означает, что их бизнес, если у них есть какие-то компании, которыми им лично принадлежат, вот они попадают под санкции. Если у кого-то из них есть свой самолет, своя недвижимость во Франции, своя яхта, вот эти компании автоматически попадают под санкции, потому что они принадлежат людям, которые в списке Specially Designated Nationals List, список лиц, попавших под санкции. Это обратной силы, что это распространяется на компании, в которых они занимают, не знаю, какие-нибудь должности членов наблюдательных советов или там вот как Миллер занимает в Газпроме должность председателя правления. Так санкции не работают.
Другое дело, что, когда западные контрагенты… Понятно, что с точки зрения Газпрома все будут работать, тем более, под европейские санкции Газпром еще не попадал и Миллер тоже. Понятно, что от работы с Газпромом вряд ли кто откажется. Но, в принципе, это никак не противоречит этим санкциям, тому духу санкций, той практике применения санкций, которая в Америке есть. Просто разъяснение. Наверное, в адрес Газпрома поступали запросы в этой связи. И Газпром решил уточнить ситуацию, получить бумагу от американского Минфина. Наверное, кто-то уже сказал: «Слушайте, мы с вами работать не можем».
Я.Широков
―
А как вам, кстати, идея чеченского парламента о третьем сроке для Владимира Путина? Это они сами придумали или это такой заход аккуратный?
С.Алексашенко
―
Яков, смотрите. То, что для Владимира Путина можно разрешить третий, четвертый, пятый, двадцать восьмой срок, идея, знаете, как пятак под фонарем. Она достаточно очевидна и те эксперты, которые занимаются политическим прогнозированием, я тоже когда-то об этом писал, что это – один из возможных сценариев сохранения Владимиру Путину власти в России после 2024 года. Ну, видимо, чеченские товарищи решили…Опять, вот лучше перебдеть, чем недобдеть. И если вдруг эта тему получит развитие, этот сценарий получит развитие, по этому пути проведем референдум всенародный и снимем ограничение двух сроков подряд в Конституции только для Владимира Владимировича Путина, а для всех остальных будущих президентов России оставим. То будут говорить: «Смотрите, это мы придумали, мы». Мне кажется, что это просто такое желание отпиариться на хорошо понятной проблеме. Я, скажем так, не исключаю, что какой-нибудь другой региональный парламент еще какую-нибудь идею озвучит.
Я.Широков
―
Там уже законопроект целый готов.
С.Алексашенко
―
Слушайте, законопроект легко написать, видите, в Думе взяли, написали, теперь вся страна думает, что же теперь с этим законопроектом делать. Отпиарили и сказали, что он есть. А с другой стороны применять его невозможно.
Я.Широков
―
Да, его уже назвали людоедским, еще в том варианте, в каком сегодня в первое чтение внесли.
С.Алексашенко
―
Конечно.
М.Максимова
―
Сегодня в течение первой половины дня приходили новости, что нефть растет, Brent – 79 долларов впервые с 2014 года превысил. Это все что, последствия выхода США из договора с Ираном? Потому что тогда все говорили, что нефть начнет расти. Это России на руку как раз, у нас какие-то деньги появятся.
С.Алексашенко: У Минфина США есть такая практика, что они отвечают на запросы бизнеса
С.Алексашенко
―
Три фактора работают одновременно, самое главное, что мировая экономика растет достаточно быстро. И темпы ее роста в прошлом году были чуть ниже 4%. И в этом году, скорее всего, будут на этом уровне. И, соответственно, пока мировая экономика в целом не научилась расти без роста потребления нефти. Нефть растет во всем мире. И растет быстрее, чем прогнозировалось. И вот этот фактор не надо списывать со счетов, потому что то решение ОПЕК, к которому Россия присоединилась, об ограничении добычи нефти, оно как раз доработало... Знаете, спрос растет, а предложение ограничено, снижено. Поэтому, это вот этот фактор.Второй фактор, безусловно, это иранское решение президента Трампа, что можем ввести санкции и возникнут проблемы, хотя там вот Трамп уже сыграл «наезд-откат» и сказал, что, вообще-то говоря, готов с Ираном договориться. Но, на самом деле, гораздо более значимым фактором сейчас является коллапс нефтяной индустрии в Венесуэле. То есть, вот эта страна, которая…
Я.Широков
―
Где будут выборы, вообще-то, в эти выходные.
С.Алексашенко
―
Где будут выборы в эти выходные, но мало кто от этих выборов ожидает изменений экономической политики властей. И вот сохранение режима контролируемых цен, множественности валютных курсов, вытеснение иностранных инвесторов, в том числе – из нефтяной промышленности, национализация их активов, интенсивное… Усиление международной изоляции по просьбе венесуэльских властей, вот. Там быстро снижается добыча нефти, а Венесуэла – страна с самыми крупными запасами нефти в мире. И она является важным поставщиком нефти, в том числе, и в США. И вот уход, не знаю, потеря каждый месяц, не знаю, 50-100 тысяч баррелей нефти, это сильно снижает предложение нефти еще сильнее. Сейчас фактор Венесуэлы, наверное, является самым важным, доминирующим. Хотя, в целом, все эти три фактора работают.
Я.Широков
―
Кстати, хотелось бы спросить про еще одно внешнеполитическое событие, у нас одна минута буквально осталась. По-вашему, перенос посольства США из Тель-Авива в Иерусалим – это, скажем так, продуманный шаг Трампа или, все-таки, такой экспромт, который аукнется всем?
С.Алексашенко
―
Смотрите, само же решение было принято давно еще, по-моему, при президенте Клинтоне, оно просто не выполнялось. Каждый раз принималось решение, что откладываем еще на какое-то время. Я думаю, что решение Трампа было им и его окружением продуманное в том плане, что позиция очень простая: наш главный союзник в этом регионе – это Израиль. И поэтому мы лишний раз показываем, что с этой страной у Америки хорошие отношения, мы движемся в ту сторону, которую считаем правильной.То есть, Америка не готова жертвовать отношениями с Израилем ради сохранения каких-то более или менее хороших отношений с другими странами. Тем более, что, в принципе, там и при президенте Обаме, и при Трампе Америка как-то от проблем Ближнего Востока… Ну, не то, чтобы уходит, но пытается немножечко отстраниться. Поэтому мне кажется, что это, в принципе, вписывается в логику действия американских властей. И я опять… Принял и принял.
Я.Широков
―
Я напоминаю, что это были Марина Максимова и Яков Широков, нашим экспертом сегодня был экономист Сергей Алексашенко, запись передачи можно посмотреть на основном канале YouTube «Эха Москвы», до встречи.