Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2017-11-28
И.Баблоян
―
Добрый день, вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы», 15:08 в столице. Это программа “Персонально ваш”, Яков Широков и Ирина Баблоян в студии. С нами на связи Сергей Алексашенко, экономист. Доброе утро, Сергей Владимирович!
С.Алексашенко
―
Доброе утро. Или добрый день тем, кто слушает нас в России.
Я.Широков
―
Первый вопрос: хочется спросить про выступление министра финансов Антона Силуанова в финансовом университете. Вот эта фраза, что в России слишком много людей получают поддержку от государства, это прямым текстом говорится о том, что у нас нет денег на социалку?
С.Алексашенко
―
Нет, Яков, это не про это. Вчера в суде Алексей Улюкаев очень это подробно рассказал. Вчера или позавчера – не помню. О том, что у него раздвоение сознания, что иногда он выступает как министра, иногда выступает как эксперт. И вот когда он говорит, что покупка «Башнефти» «Роснефтью» нежелательна, он говорит как эксперт. А когда он говорит, что надо продать «Башнефть» «Роснефти», он выступает как министр. И вот мне кажется, что министр Силуанов, наверняка знаете, одного поля ягоды, и их трудно отличить друг от друга. Они выступают с одних и тех же позиций.Вот месяц назад министр Силуанов, выступая, по-моему, в том же самом финансовом университете, заявил, что военные расходы в России слишком большие. Они подрывают рост, они подрывают инвестиции в социальный капитал, человеческий капитал, они вредят экономике. В общем, всё плохое про них сказал. Ну а после этого в Думе защищал тот бюджет, где военные расходы съедают каждый шестой рубль. Вот, собственно говоря, то же самое и здесь. Да, он говорит, что в России всё плохо, очень много социальных пособий, что 7 человек из 10 получают пособия. Вот если будут получать не 7, а 3, то пособия будут большие, крупнее, и мы сможем целевую, социальную помощь и так далее.
Я слышал, ровно 20 лет назад в ноябре 1997 года, по-моему, даже в октябре был сделан такой план Кудрина-Фишера. Как вы понимаете, Кудрин в то время был первый замминистра финансов, а Фишер был первым заместителем директора распорядителя Международного валютного фонда. И вот в том плане улучшения российского бюджета всё было то же самое написано. Целевые бюджетные дотации, снижение субсидий, адресный характер помощи и так далее. Всё было написано. Прошло 20 лет, и выясняется, что воз и ныне там.
Поэтому мне кажется, что в данном случае не нужно относиться к Антону Германовичу как к министру, он выступал как эксперт, и его критика достаточно справедлива. Россия такое вот сильное справедливо-социальное или социально-справедливое государство, где желательно, чтобы пособия получали все, даже если это пособия копеечные. Неслучайно только стоило министру, извините, стоило Антону Силуанову, эксперту Силуанову сделать свое заявление, как тут же президент сказал, что политика состоит в другом. Платили, платим, будем платить еще больше. И предложил ввести новое социальное пособие. Ну, естественно, министр Силуанов приехал в свой кабинет, прочитал заявление президента. Уже, я думаю, внесет поправку в бюджет 2018 года. Поэтому не надо всерьез относиться ко всему что говорят эксперты.
И.Баблоян
―
А кто эти 7 из 10?
С.Алексашенко
―
Ну вот нас с вами трое. Мы видим, мы не получаем, значит остальные семеро...
И.Баблоян
―
Нас сейчас на планёрке было 20 человек. По идее, 14 из нас должны получать. Но кто эти люди?
С.Алексашенко
―
Это граждане нашей страны. Я думаю, что статистика она немножечко с перебором, но смотрите. У нас есть пенсионеры. Пенсионеры – это сразу 30% населения страны, соответственно, уже 3 из 10 есть. Дальше появляются всякие ветераны войны, Чернобыля, Афганистана, пострадавшие на ядерных полигонах и дальше по списку. Откройте любое законодательство социальное. Там материнский капитал, бесплатный проезд... Это правда. Просто кто-то получает эти пособия и пенсии депутатов 1150 рублей в месяц. А тут получают пособие 12 рублей в месяц. И те, и другие попадают в те самые 7 из 10.
И.Баблоян
―
Как понять, кто важен, кто - не важен?
Я.Широков
―
Кто реально нуждается.
С.Алексашенко
―
Ну как, ну неужели вы думаете, что бывший депутат государственной думы не нуждается в пенсии? Конечно, нуждается.
И.Баблоян
―
Нуждается. Но, значит, это будут делать за счёт многодетных семей как раз?
С.Алексашенко
―
Будут, наверное, за счёт тех, кто получает бесплатные лекарства.
И.Баблоян
―
Пенсионеров.
С.Алексашенко
―
Конечно, нужно же сокращать количество, а не качество. Практика показывает так, что 80% пособий платится 20% получающих. Если задача состоит в том, чтобы пособие получали не 7 из 10, а 3 из 10, или 4 из 10, значит, нужно сокращать тех, кто получает самые маленькие пособия. Потому что их будет много по количеству. Но тут депутаты Госдумы, министры, которые получают пенсию, будут получать эти пенсии, они тут точно не попадают. Будут сокращать тех, кто получает немножечко. Маленькие дотации, субсидии на жилищно-коммунальное хозяйство, платежи за газ, за тепло. Вот их, если сократить, то их счёт пойдёт на миллионы.А депутаты, что их там, копейки, 450 штук. Это даже не один из десяти, это один из почти что миллиона. 3 на 1000000. Так вы никогда не добьетесь своей статистики. Поэтому как поставить задачу. Если поставить задачу, чтобы получали 3 из 10, значит, нужно сокращать тех, кто получает маленькие пособия. Если задача поднять пособие тем, кто получает маленькие, значит, нужно сокращать пенсии депутатам. И зарплаты, кстати, тоже было бы неплохо им сократить.
И.Баблоян
―
А цель какая, общую выплату сократить?
С.Алексашенко
―
А я не знаю. Вот про цель министр Силуанов не сказал. Мне кажется, что из этого выступления следует, что если будут получать не 7 из 10, а 3 из 10 или 4 из 10, масштаб пособий, уровень пособий будет на каждого получающего больше. Но это правда. Если сокращать тех, кто получает 12 рублей в месяц, для всех остальных пособие вырастет на 15 рублей в месяц. А если зарплату у депутата… Нужно резать тем, кто получает большие пособия, то тогда, наверное, побольше прибавка будет.
Я.Широков
―
Мы теперь понимаем...
С.Алексашенко
―
Просить должен министр, а ещё лучше президент. Вот это не задача эксперта - ставить цели бюджетной политики.
Я.Широков
―
Вот президент уже, смотрите, высказывался по поводу поддержки семей с детьми, многодетных, про материнский капитал. Как мне кажется, получается, что никаких сокращений не будет, а будет исключительно только дополнительное вливание на социальные расходы.
С.Алексашенко
―
Яков, я думаю, что будет как вот… Есть кусок масла, есть кусок хлеба. Вот кусок хлеба будет нарастать, а масла будет оставаться столько же. Масло поверх хлеба будет становиться всё тоньше и тоньше. То есть, вот нельзя же сказать, что «Мы не выполним указание президента о том, что нужно платить пособие при первом рождении». Нельзя, надо его выполнить. Более того, там президент, по-моему, даже сумму назвал – 10000 руб. Правда. Соответственно, вот в бюджете денег, как мы знаем, давно уже нет и не предвидится. Соответственно, вот нужно как-то так поменять статистику исчисления пособий, чтобы пособие по рождению было 10000 рублей, а все остальные можно было сократить.Помните, как были майские указы 2012 года? Что средняя зарплата врачей и учителей по региону должна быть уровня средней по региону. Потом в полтора раза выше и так далее…
Я.Широков
―
Но она же до сих пор не выполнена?
С.Алексашенко
―
Нет, кончилось тем, что методику исчисления средней зарплаты поменяли. Чтобы она была поменьше. Знаете, когда вы всегда меряете в процентах от чего-то, то можно либо увеличивать ваш показатель, либо снижать базу. Вот поэтому я думаю, что будут тот же самый кусок масла, объем социального бюджета, размазывать на большее количество людей. В результате у нас будут получать не 7 человек из 10, а 7,5. Статистика. 75 из 100 будут получать пособие
И.Баблоян
―
Эти высказывания должны быть невыгодны накануне выборов.
С.Алексашенко
―
Кому, кандидату в президенты?
И.Баблоян
―
Владимиру Путину.
С.Алексашенко
―
Наоборот. Чьи, его высказывания?
И.Баблоян
―
Не его, Силуанова.
С.Алексашенко
―
Ну а кто такой Силуанов?
Я.Широков
―
Он хочет на его фоне выглядеть, что ли, выигрышно?
С.Алексашенко
―
Да слушайте, он выступал… Выступает эксперт Силуанов. Говорит профессиональную лекцию для студентов, которые готовятся всерьез...
И.Баблоян
―
Возможно, будущие министры экономики.
С.Алексашенко
―
Возможно, но будущие. То есть к эксперту Силуанову претензий нет. Он там чётко обрисовал проблему. Так же, как и с проблемой военных расходов. Он его правильно обрисовал. Но просто в тот момент, когда он покидает один кабинет, переезжает в другой и становится министром у него “чик!” в голове - переключили! Всё. Не так, а эдак. Поэтому то, что говорит эксперт и что говорит министр – это две большие разницы.
И.Баблоян
―
На кожаную куртку надел костюм.
С.Алексашенко
―
Типа того да. Положил 2 бутылки вина, оказалось 2 миллиона долларов. Такое тоже бывает, правда?
Я.Широков
―
Мы к этому еще вернемся. У меня вопрос просто встречный. Вспомнил сейчас расходы. Завтра Совет Федерации голосует по проекту бюджета трёхлетнему. Вот этот вот проект бюджета можете хотя бы на пальцах объяснить? В чём его отличие главное от предыдущих лет? Или всё то же самое будет, никаких особенностей? Никаких изменений?
С.Алексашенко
―
Яков, принципиальных изменений нет. Расходы на оборону, расходы на силовиков, расходы на бюрократию составляют почти 40% бюджета. Всё остальное, процентов 15, это дотации, субсидии в основном убыточным государственным предприятиям. Всё остальное размазывается тонким слоем. Опять регионы, обслуживание долга. Собственно, вот и все программы федерального бюджета. Потому что и медицина, и здравоохранение в основном финансируются либо из фонда медицинского страхования, либо из региональных бюджетов. Расходы на науку заморожены. Наука не нужна. Поэтому принципиально ничего не меняется. Можно все эти цифры говорить: «это выросло на 2%, это выросло на 3%, этот показатель – на 5%».Но, в принципе, с бюджетом ничего не происходит. Он вот такой бюджет стагнации. Всё стагнирует, доходы в бюджете не растут, потому что они все привязаны к цене на нефть. Министерство финансов жёстко отсекло 40 долларов за баррель. Поэтому денег нет.
Я.Широков
―
Но вы держитесь.
С.Алексашенко
―
Помяните моё слово, что пройдут президентские выборы, пройдет инаугурация президента, и одним из первых решений президента Путина после инаугурации будет увеличение бюджета 18 года. И всем, кому нужно, денег добавят. Вот сейчас их нет, но в середине будущего года выяснится, что деньги есть. Цена нефти не 40, 60 долларов за баррель, поэтому у министра финансов денег в казне хватает. Задача бухгалтера, кассира даже, не бухгалтера, чтобы приход денег всегда превышал их расход.У кассира Силуанова точно так же, как и у кассира Кудрина раньше, всё в порядке. Их задача – удерживать деньги в кассе. Они выдерживают, поэтому, когда приходит главный начальник – «деньги в кассе есть?». «Есть Владимир Владимирович. Сколько надо? Сколько надо сейчас достанем».
Я.Широков
―
Напечатаем.
С.Алексашенко
―
Нет, ну зачем. Мы их уже собрали они у нас уже есть. Печатают другие, печатает Центральный банк.
И.Баблоян
―
Я сейчас представила себе кассовый аппарат с дополнительным дном.
С.Алексашенко
―
Да, да, да. Есть официальный бюджет, а есть кубышка. Никто на эту кубышку кроме президента покушаться не может.
И.Баблоян
―
Для страны всегда денег нет.
С.Алексашенко
―
Для страны нет, для президента есть. Для президента есть всё.С.Алексашенко: Признание - это не донос. Донос – царица доказательства
Я.Широков
―
Хочется к вопросу теперь, раз вспомнили Улюкаева. А вот скажите, спрашивает Филя, слушателя зовут Филя, кто-нибудь теперь сядет за один стол с Сечиным и подаст ли ему руку?
С.Алексашенко
―
Да, конечно.
Я.Широков
―
Почему?
И.Баблоян
―
Владимир Путин.
С.Алексашенко
―
Президент Путин сядет с ним за один стол. И премьер-министр Медведев, руководители всех министерств, ведомств, государственных компаний. Вы чего, Игорь Иванович – уважаемый человек, ну смотрите, ведь господин Улюкаев, казалось, впрямую заявил, что Сечин лжесвидетельствовал. Но никакого заявления в прокуратуру о том, что оговор, что «прошу провести расследование и завести уголовное дело» не было. Значит он уважаемый. Уважает Алексей Улюкаев Игоря Ивановича Сечина.Вот я думаю, знаете, если случается что-то невероятное, и вдруг Игоря Ивановича что-то торкнет, и он завтра приедет в суд, и подойдет к Алексею Валентиновичу, и протянет руку я думаю, Алексей Валентинович ему руку пожмет. Вот так. Уважаемый человек.
И.Баблоян
―
Саркастическая улыбка, наверное.
С.Алексашенко
―
Не знаю, может быть, с зубовным скрежетом. Но, конечно, будут.
И.Баблоян
―
Но это вы фантазируете. Я не думаю, что Игорь Иванович появится в суде.
С.Алексашенко
―
Я тоже не думаю, не на то он Игорь Иванович, чтобы ездить во всякие суды.
И.Баблоян
―
Даже зачитывать не собираются вроде как его показания.
Я.Широков
―
И вызывать не хотят, и зачитывать не хотят. Но вот есть интересный нюанс, я не могу понять смысл и логику адвокатов того же Улюкаева. Почему они не хотят хотя бы зачитать показания.
С.Алексашенко
―
Я думаю, что там у них какое-то подспудное…Закулисные переговоры
Я.Широков
―
Торг?
С.Алексашенко
―
Торг, да. Это не может быть официальная сделка с правосудием, потому что она должна начаться до начала судебного заседания, до рассмотрения. Поэтому и не проводится рассмотрение. Я думаю, что там идет торг, попытка расторговать что-то на что-то. «Ты давай начинай молчать, давай вот с этим, а мы с тобой сочтемся по-человечески. Условно получишь и ещё что-нибудь такое. Не переживай. Дадим срок, и тут же под амнистию попадёшь».
Я.Широков
―
У нас сколько примеров такого было, что вроде как давали сигнал, что всё в порядке, всё замечательно, ничего не будет. А потом бац и всё.
С.Алексашенко
―
Да, да. Вы абсолютно правы, Яков. Вот знаете, как всегда, договариваться с этими людьми, всегда надо понимать, что они кидали, кидают и будут кидать. То есть никаких гарантий того, что они выполнят свои обещания нет. Но, знаете, поставьте себя, тьфу-тьфу, на место Алексея Улюкаева. Какое решение вы примете?Сложно. Сложный человеческий вопрос. Поэтому вот, знаете, как, критиковать, ругать говорить, что было не так, а эдак, бить себя в грудь, идти напролом…. Вот поставьте себя на его место, и скажите честно, что бы вы сделали. Я этого не знаю. Не знаешь, что нужно делать в такой ситуации, правда? Вот ты понимаешь, что никаких доказательств нет, что доказательств нет, презумпция невиновности, Улюкаев не должен быть признан виновным судом.
Я.Широков
―
У нас признание - царица доказательств, как говорят.
С.Алексашенко
―
Яков, но признания-то тоже нет. Признания нет, Улюкаев не признался.
Я.Широков
―
Но признался Сечин.
С.Алексашенко
―
Нет, стоп-стоп.
Я.Широков
―
Слово Сечина против…
И.Баблоян
―
Вчера Улюкаев чётко на суде сказал, что он не брал взятку.
Я.Широков
―
Я знаю, он говорил это и на следствии.
С.Алексашенко
―
Признание - это не донос. Донос – царица доказательства, а признание… признания не было. Признания обвиняемого не было. Более того, он категорически сказал, что это был оговор. Поэтому никаких очевидных доказательств… Вообще говоря, судебный процесс, как я в самом начале сказал, он абсолютно примитивен. Ничего нет, вообще ничего. Нет «слова против слова».
Я.Широков
―
Записи, прослушки?
С.Алексашенко
―
Записи, прослушки абсолютно не однозначно. Можно их трактовать и так, и эдак. В общем, они достаточно, как сказать, не то, что аккуратные, а такие вот, скользкие. То есть при желании их можно трактовать в сторону обвинения, при желании их можно трактовать в сторону защиты. очевидных доказательств того, что Сечин давал деньги, а Улюкаев знал, что там деньги и их брал, нет. Никаких доказательств того, что там была какая-то встреча Сечина с Улюкаевым, и звучала сумма 2 миллиона, за «Башнефть», этого ничего не было. Вот вообще ничего не было. И тем не менее, почему-то кажется, что независимый российский суд признает Улюкаева виновным. Поставьте себя на его место, какую бы линию поведения вы выбрали.
И.Баблоян
―
Вообще, конечно, удивительное неуважение Игорь Иванович показывает суду.
С.Алексашенко
―
А почему Игорь Иванович? Вся машина показывает неуважение к суду, для неё суд не существует. На самом деле, вы знаете, Ирина, где-то года два назад примерно было какое-то совещание, и там Владимир Путин вот прямо сказал: «для нас суд – это решающий этап того, что там следствие, прокуратура, дознание. Вы вот самый последний элемент нашей правоохранительной системы. Мы все вместе, мы в одной связке». Я передаю смысл, не дословно, на самом деле Владимир Владимирович сказал гораздо более красивыми словами. Очень четко. Поэтому там про суд всё сказано. У нас суд является продолжением следствия. И просто оформляет результаты. Следователь пишет, грубо говоря, обвинительное заключение. Вот как у нас всё устроено, поэтому у нас какое уважение? Игорь Иванович понимает, если следствие написало, что Улюкаев виновен, что там суд? В лучшем случае декорация. Можно и не ходить.
И.Баблоян
―
Президент решил, суд озвучивает.
С.Алексашенко
―
Я бы не сказал, что президент, кто-то решил. Кто-то решил, суд озвучивает. Может, Игорь Иванович решил.
Я.Широков
―
То есть для нас уже понятно, чем закончится этот процесс.
С.Алексашенко
―
Я считаю, что шанс на обвинительный приговор превышает 90%.
Я.Широков
―
А срок?
С.Алексашенко
―
Вот это не могу сказать. Вот здесь, извините, это уже следующая итерация.С.Алексашенко: Уровень 40 рублей за доллар даже при 100 долларах за баррель я представить себе не могу
Я.Широков
―
То есть пока вы сигналы не считываете?
С.Алексашенко
―
Но мне кажется, что пока. Вы знаете, в этих делах очень трудно сказать срок. Потому что вот кого-то могут за хищение 20 миллиардов рублей оправдать,
Я.Широков
―
Там по реабилитирующим обстоятельствам.
С.Алексашенко
―
Неважно. А кого-то за ретвит или за репост посадить на два года. Поэтому вот насчёт сроков, здесь очень тяжело, да. Ну вот скажите, Олегу Сенцову дали 20 лет за то, что кто-то там поджигал дверь офиса. Ну даже если это был поджог, если это была дверь офиса «Единой России», точно на 20 лет не тянет. Тем не менее, дали 20 лет. Вот что ж поделаешь. Бывает такое. Срок – это политическое решение.
Я.Широков
―
Хочется спросить теперь про историю, которая развернулась буквально в прошлый вторник вечером, вот эта история с Сулейманом Керимовым. Для вас это что? Это в первую очередь, действительно, дело о неуплате налогов или всё-таки какая-то подоплека здесь есть?
С.Алексашенко
―
Я бы не искал никакой подоплеки. Мне кажется, что это дело о неуплате налогов в чистом виде. Собственно говоря, уклонение от налогов является преступлением во многих развитых странах, одним из самых тяжелых. И тут стандартный пример. Аль Капоне посадили не за то, что он был гангстером, а за то, что он не платил налоги. К налогам, к уплате налогов нерезидентами, иностранцами относятся серьёзно во всех странах. Попытки уклонения, тем более с использованием фиктивных схем, пресекаются. И, судя по комментариям, которые были в прессе, вся история развивается с 2015 года. Поэтому, точно совершенно, Сулеймана Керимова при всей его лояльности российской власти, нельзя назвать путинским олигархом, путинским миллиардером. Скорее он кормил этот режим, нежели от него кормился. Поэтому, что называется, попал под раздачу. Может…
Я.Широков
―
По глупости.
С.Алексашенко
―
О жадности. Правда же.
И.Баблоян
―
Меня это вот всегда удивляло, когда у тебя столько денег. Ну заплати ты налоги и спи спокойно себе.
С.Алексашенко
―
Ирина, ваш юрист, которому вы доверяете, когда он скажет: «Мы сделаем так, так и так, и налогов будет не 100 миллионов, а 20»?
И.Баблоян
―
Значит, плохой юрист.
С.Алексашенко
―
Плохой юрист, но это Керимова уже не спасет. Это решение было принято много лет назад, и его на много лет назад не открутишь. Ты уже это сделал, а там дальше начинаются подставные лица, что на него всё оформлено. Я не вижу никакой политической подоплеки, точно совершенно, если бы были какие-нибудь там политические преследования с точки зрения давления на путинское окружение, нашли бы более близких людей к Путину нежели Сулейман Керимов.
Я.Широков
―
Может, через него хотят на кого-то выйти.
С.Алексашенко
―
Яков, слушайте. «А может, через него хотят выйти на кого-то, может, через кого-то ещё на кого-то, а потом уже на тех, кто рядом с Путиным». Это очень длинная цепочка, можно всё упростить, пропустить промежуточные звенья. Они, собственно говоря, не сильно прячутся, поэтому их достаточно легко искать.
Я.Широков
―
Мы об этом поговорим…
И.Баблоян
―
О ближайшем окружении Владимира Путина после новостей поговорим обязательно.
Я.Широков
―
Сейчас прервемся. Напоминаю, что это программа “Персонально ваш” с экономистом Сергеем Алексашенко. Вернемся через несколько минут после новостей и рекламы.НОВОСТИ
И.Баблоян: 15
―
35 в столице вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы», в студии Яков Широков Ирина Баблоян. Это «Персонально ваш» экономист Сергей Алексашенко. Сергей Владимирович, вы с нами?
С.Алексашенко
―
Да, я здесь.
Я.Широков
―
И вопрос о новых планируемых в США санкциях. Как сегодня «Независимая газета» пишет, это чуть ли не беспрецедентные санкции, и бить будут выборочно по отдельным чиновникам, в том числе по их семьям. Действительно ли всё так серьёзно?
С.Алексашенко
―
Я не знаю, откуда такие источники у «Независимой газеты».
Я.Широков
―
на Андерса Аслунда ссылаются.
С.Алексашенко
―
Андерс, насколько я понимаю, он - хороший человек, большой специалист, но он не работает в администрации США, он работает в «Atlantic Council». Более того, туда на работу перешёл Дэниэл Фрид. Это человек, который был заместителем госсекретаря, который занимался вопросами санкций. И один из самых, наверное, квалифицированных специалистов в Америке, который очень хорошо в этом разбирается. Но, насколько я понимаю, Фрид был всё-таки больше демократом, По крайней мере, с нынешней администраций, как он выступал и рассказывал, после ухода из госдепартамента уже не общался. Поэтому я сомневаюсь, что из Госдепа или из министерства финансов, из американского казначейства есть какие-то утечки о новых санкциях. Кто под них попадет, как под них попадет...Закон, принятый летом, позволяет вводить новые санкции, но пока, насколько я понимаю, всё-таки позиция американской администрации и позиция Трампа, президента Трампа, и позиция госдепартамента состоит в том, что нужно всё-таки ещё раз попытаться с Россией договориться. Идут очень тяжелые переговоры Волкера и Суркова о выполнении Минских соглашений
Я.Широков
―
Да, как-то там всё очень неясно.С.Алексашенко: Что у политика на уме, то у таких политиканов на языке
С.Алексашенко
―
Волкер буквально на днях, два-три дня назад, дал достаточно большой развернутое интервью. Аудиоинтервью, я слушал “Politico” на эту тему, где он сказал, что сложные тяжелые переговоры, что последний раунд оказался шагом назад, что Россия отошла от тех договоренностей, которые были. Что, в принципе, он не очень высоко оценивает шансы на то, что будет достигнут прорыв в выполнении Минских соглашений. Но подчеркнул, что позиция администрации Трампа состоит в том, что нужно попытаться наладить отношения с Россией. Ну или нормализовать. Не то, чтобы наладить, но хотя бы нормализовать. В этом вопросе пока, я думаю, любые новые санкции скорее помешают решению, чем помогут. Тем более, что для того, чтобы вводить новые санкции, я так интуитивно чувствую, нужен всё-таки какой-то предлог.Потому что, что называется, на пустом месте, когда ничего не происходит, сказать: «Мы вводим санкции» – это сильно… Даже президент Обама до этого был, который очень много говорил громких слов о том, что нужно продолжать давить на Россию, что нужно заставить Россию платить цену за НРЗБ. Громкие фразы, Трамп их не произносит. Собственно говоря, тоже не шел по пути эскалации санкций. Санкции были введены в июле-августе 2014 года и с тех пор фактически остались в неизменном виде. Поэтому любые предсказания относительно того, что новые санкции будут жесткими, целевыми, сильными… Мне кажется, что это слишком большое преувеличение. Это первое. Второе: насколько я понимаю, эта фраза была сказана об индивидуальных санкциях в отношении конкретных людей.
И.Баблоян
―
Приближённого круга Путина.
С.Алексашенко
―
Приближенные Путина, их родственники. Я всё-таки думаю, что они не полные идиоты. И все эти родственники из ближнего окружения Путина, если они не полные идиоты, они должны были давно все свои активы из Америки, Европы, Канады, Японии, Новой Зеландии, Австралии увести. Просто перевести куда-то в другие места. Слишком очевидно, что они могут стать следующей целью. А от того, сколько там, человек 150 под санкциями, даже если не 150, а 250, пусть даже будет 350... Санкции, это что: невыдача виз и замораживание активов на территории этих стран. Если у вас нет активов на территории США, то эти санкции как-то беззубые, правда? А если, посмотрев на то, как арестовали Сулеймана Керимова, вы боитесь выехать за пределы единого государства России и Белоруссии, для себя ограничиваете свою свободу передвижения, сколько вам ни запрещай выдачу шенгенских виз и въезд в шенгенскую зону, тоже ни жарко, ни холодно. Поэтому персональные санкции, мне кажется, они лично обидны, они неприятны, потому что об этом нужно будет писать всю оставшуюся жизнь, во всех анкетах.Но вот сказать, что они оказывают какой-то реальное давление на людей, близких Путину, тем более на самого Путина. Это сильное-сильное преувеличение. Поэтому я считаю, что и не будет никаких санкций против России, против государственных российских банков и компаний, тем более персональные санкции… Кому надо, Владимир Владимирович вернёт. Он уже показал, что он готов возвращать, всем, кому считает правильным.
Я.Широков
―
Вы знаете, больно от другого, боязно, что каждый раз, когда персональные санкции сгущаются, почему-то начинают «бомбить Воронеж». Я образно говорю. Был список Магнитского в США – запретили усыновление сирот иностранцами. Были персональные санкции и санкционный список Евросоюза из США – ввели продовольственное эмбарго. Сейчас начнут бить по окружению президента. И мне страшно при мысли о том, что могут придумать в ответ. Вплоть до выездных виз.
С.Алексашенко
―
Яков, насчёт выездных виз я уже много раз говорил. Не надо иллюзий, они у нас есть. Вы приезжаете в Шереметьево, в Домодедово, в любой другой аэропорт, отдаете паспорт пограничнику. Он вам ставит штампик. А может не поставить. Может в паспорте у вас на глазах вырвать страницу и сказать, что у вас паспорт не в порядке и всё. И вы никуда не выедете. У нас выездные визы де-факто существуют. Каждый раз вы её получаете. Так же как, и гражданин России, въезжая, это опять в данном случае штампик в паспорт. Можно въехать, а можно не въехать. Отдали паспорт, тут подошли и тут же забрали.
Я.Широков
―
И как же гражданином мира после этого быть?С.Алексашенко: Путин уже показал, что он готов возвращать, всем, кому считает правильным
С.Алексашенко
―
Нет, сразу заключенным станешь. С ограниченными правами. Поэтому, это первое. Второе, знаете, как, если условному Воронежу нравится, что его бомбят, хорошо. Может быть у нас какое-то садо-мазо.
Я.Широков
―
Что может сделать Воронеж в ответ?
С.Алексашенко
―
Воронеж может высказать свою позицию, возмутиться.
Я.Широков
―
Получить по башке дубинкой.
С.Алексашенко
―
Если это 10 человек в Воронеже, то, наверное, получат дубинкой по башке. Если 1000000 человек во всей стране, то вряд ли столько дубинок только найдется.
Я.Широков
―
Мы не призываем к беспорядкам.
С.Алексашенко
―
Нет, мы обсуждаем, как жителю условного Воронежа реагировать на ответные санкции российского руководства. Вот так, значит, им нравится это дело. А если нравится, почему нельзя? Любая власть в своих действиях, она всегда действует до тех пор, пока не почувствует сопротивление общества. Но если общество не сопротивляется, значит можно идти дальше, дальше, дальше. Примеров в истории огромное количество. В Африке там вообще начинали есть своих противников.
Я.Широков
―
Последнего не съели.
С.Алексашенко
―
Я надеюсь, что у нас до этого не дойдет. В принципе, движемся туда.
И.Баблоян
―
Вы слушаете программу “Персонально ваш”, Сергей Алексашенко. Напомню телефон связи, а то мы с тобой так и не объявили в эфире.
Я.Широков
―
Да, можно присылать.
И.Баблоян
―
+7-985-970-45-45, Пишите нам сообщения, если у вас есть вопросы. Можете писать нам в чат, твиттер-аккаунт вызван, можете нам писать в YouTube. Давайте о моей любимой теме, у нас новый кандидат в президенты.
Я.Широков
―
Вероятный.
С.Алексашенко
―
Ещё один.
И.Баблоян
―
Вероятный.
С.Алексашенко
―
Борис Титов.
И.Баблоян
―
Борис Титов, конечно. во-первых, нравится Вам он?
Я.Широков
―
Как кандидат.
И.Баблоян
―
Как кандидат, разумеется.
С.Алексашенко
―
Провокационный вопрос.С.Алексашенко: Если задача поднять пособие, значит, нужно сокращать пенсии депутатам
И.Баблоян
―
Для этого я тут и сижу.
С.Алексашенко
―
Вы знаете, «есть люблю, а так - не очень». Ну нравится мне Борис Титов.
И.Баблоян
―
Хорошо, а давайте так: как бизнес-омбудсмен?
С.Алексашенко
―
Не очень. Не нравится, потому что я вообще считаю, если он бизнес-омбудсмен, то у него не может быть своих бизнес-проектов. Человек, который сочетает свою бизнес деятельность и административную должность, это уже само по себе неправильно. Во-вторых, он достаточно… Борис Титов, у него есть «Партия Роста», про которую мы не слышим ничего, кроме как в моменты выборов. Никакой деятельности не существует. И человек, который там делает заявление о том, что он будет выдвигаться кандидатом в президенты, начинает со слов о том, что гарант стабильности - Владимир Владимирович Путин, а главный враг – это Алексей Анатольевич Навальный. Что дальше обсуждать?Собственно говоря, вот есть хорошая пословица русская: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Вот что у политика на уме, то у таких политиканов на языке. Но не терпится сказать всю правду. Он даже не понимает, что после этого можно даже не обсуждать его программу, его взгляды, чего он хочет. Он хочет быть обласканным властью. Ему сказали «Боря, надо». Партия сказала «Надо», Боря ответил «Есть» и пошёл выдвигаться кандидатом. «Боря, не надо нам никакой активности, насколько там потратишь, 20 миллионов рублей, компенсируем мы тебе 20 миллионов рублей, или сколько там».
И.Баблоян
―
То есть это просто за «спасибо» делается?
С.Алексашенко
―
Да.
Я.Широков
―
А какой смысл вообще?
И.Баблоян
―
Ну просто Прохоров уже неудачный вариант.
С.Алексашенко
―
Михаил Прохоров, всё-таки он пытался всерьёз. Он относился к этому всерьез. Он и партию начал создавать, людей своих привлекал, сам в этой партии работал, программные документы писал. У него перед думскими выборами, когда у него эту партию отобрали, он вошёл в жизнь партии и реально начал там что-то делать. В общем, собственно говоря, он всерьёз считал, что его пригласили в политику. И к тому времени он почти завершил все свои бизнес-проекты, потому что мог не пройти. Но после того как он два раза получил по рукам, он в общем-то понял, что политика - не то дело, которым в России можно заниматься долго. То есть можно заниматься рывками: поучаствовать выборах, типа: опа, марионетки выпрыгнули из сундука нафталиненные, быстро расписали, три месяца поплясали, выборная кампания закончилась - обратно в сундук. Опа, и исчезли.Поэтому с Борисом Титовым, мне кажется, что даже всерьез этого кандидата обсуждать не имеет смысла. Потому что его единственная роль состоит в том, чтобы список участников выборов расширился. Знаете, всегда должен быть кандидат, который «не соскочит». При наличии всего одного кандидата в списке выборы признаются несостоявшимися. В общем, понятно, что если кандидатов будет 2 или 3, тоже выборы какие-то не совсем серьёзные. Поэтому кандидатов на стадии самовыдвижения должно быть человек 15. Из них человек 8-10 должны допустить в списки. То есть, должна быть видимость широкой суверенной демократии. Вот Борис Титов её создаёт.
Я.Широков
―
Вопрос от служительницы Ирины. Она говорит: «Сергей Владимирович, знаю, что вы не занимаетесь гаданием на кофейной гуще и предсказаниями. Но, всё-таки, первый вопрос. Каковы причины уверенного и достаточно устойчивого рост цены нефти? И второй: если нефть дойдет до 100 долларов, увидим ли мы опять доллар по 30-40 рублей?» Традиционный вопрос от многих слушателей.
С.Алексашенко
―
Нормально, вопрос имеет право на существование. Не бывает плохих вопросов, бывают плохие ответы.
Я.Широков
―
Я не говорю, что плохой, я говорю, что традиционный.
С.Алексашенко
―
Традиционный. Соответственно, причины роста цен на нефть достаточно очевидны, между экспертами нет особого разнобоя во мнениях. Первое – это то, что мировая экономика растет быстрее, чем это прогнозировалось. И спрос на нефть растет достаточно устойчиво. Второе – это то, что ограничения на добычу нефти, которые подписали страны, входящие в АПЕК, в том числе и Россия, работают. Рынок на то и рынок, что цена определяется спросом и предложением. И если предложение какого-либо товара начинают ограничивать, а спрос продолжает расти, то в конечном итоге цена начинает потихоньку двигаться вверх. Вот что, собственно говоря, мы и наблюдаем на нефтяном рынке. И пока, судя по всему, вот эти соглашения об ограничении добычи нефти будут продолжены еще на год либо на какой-то другой срок.С нефтью всё достаточно просто. Надо сказать, что пока Россия жила в режиме таком достаточно льготном, потому что, несмотря на то, что она являлась участником соглашения об ограничении добычи нефти, до середины года Россия наращивала добычу нефти. Только сейчас начала сокращать. Я много раз говорил, что всё сделано в соответствии с соглашением, что российским переговорщикам нужно поставить памятник. Они так хорошо договорились, что Россия еще полгода после того, как подписала всё, могла продолжать наращивать и наращивать. Россия выполняет все свои обязательства. Я не сказал, что Россия не выполняет обязательства. Просто, скажем так, сейчас начинается ограничение на добычу нефти и, собственно говоря, случайно или неслучайно в России исчез экономический рост. Которому все радовались и говорили, что он не 1,5%, а 1,8 %.
Я.Широков
―
Это реально было или это были игры Росстата?
С.Алексашенко
―
Яков, понимаете, мы узнаем прошлое в будущем, потому что я думаю, что через полтора-два года Росстат пересмотрит все свои ряды, и мы узнаем правду. Мне кажется, что особого просто нет. То есть не было спада, я бы сказал так. Я думаю, что рост был в диапазоне от 0 до 1%, а где там более точно, сказать тяжело. Росстат меняет методику. Вот мы в первой части говорили, выполнения указов по зарплате можно достичь, снижая зарплату по региону по статистике. Не фактически, а просто по статистике. Поменять статистику – и всё сделал. Поменял методику исчисления малого бизнеса и получил рост инвестиций. Еще чего-то поменял, опять получил.Неожиданно, нет, стали сокращать добычу, тут же опять рост закончился. Поэтому в России, при том что, цена на нефть будет расти, весь после кризиса экономический рост, он связан с ростом сырьевого сектора. Рост добычи нефти, угля, газа и транспортировка, перевозка по железной дороге и оптовая торговля, прибыль головных компаний реимпортные операции выросли в объеме. Вот три сектора, которые весь рост обеспечивают. Вся остальная экономика не растет. Поэтому от того, что нефть будет расти, экономика России будет стоять на месте. Я ещё не очень уверен, хорошо это для экономики России или плохо.
И, возвращаясь ко второй части вопросы, что будет с рублем. Это вопрос сложный, потому что, с одной стороны, Центральный банк говорит, что мы курс рубля регулировать не будем и воздерживаться. Теоретически, если нефть будет расти к 100 долларам за баррель, то рубль должен крепчать. Я не знаю, 30-40 или сколько там, 40-45, но понятно, что рубль должен укрепляться. И вот какое будет поведение Центарльного банка в этой ситуации, то ли он разрешит рублю укрепляться, и тогда там окончательно подорвет рост российской экономики. Или он начнёт наращивать валютные резервы. Или минфин начнет наращивать валютные резервы.
Но это такой гипотетический вопрос. Я думаю, обжегшись на молоке, обжегшись на предыдущих ситуациях, российские власти, минфиновские и Центральный банк не допустят укрепления рубля. Уровень 53 рубля я могу себе представить, а уровень 40 рублей за доллар даже при 100 долларах за баррель я представить себе не могу.
Я.Широков
―
Я прошу прощения, что прерываю, но у нас тут срочное сообщение Интерфакса из Замоскворецкого суда. Защита Улюкаева попросила в пятый раз вызвать Игоря Сечина на допрос в суд. И в то же время она выступила против разглашения его показаний. Вот что это за странные танцы вокруг этого дела? Мы вначале говорили. О чём это может вообще говорить? Сорвалась договорённость что ли?
С.Алексашенко
―
Пытаются давить. Вы знаете, ведь Дело Алексея Улюкаева опять. Если мой прогноз правильный, там Алексея ожидает обвинительный приговор, я не сомневаюсь в том, что адвокаты пойдут в ЕСПЧ - европейский суд по правам человека. Они этого не скрывают. И неявка главного свидетеля, неявка единственного свидетеля, который что-то заявил. Неявка того человека, который написал заявление о взятке – это одна из грубейших нарушений судебного процесса. Поэтому я думаю, что в рамках подготовки плохого сценария, что если будет в винительном приговор и нужно будет подавать иск в ЕСПЧ, то это лишнее доказательство того, что российский суд не является независимым, является пристрастным и не обеспечивает состязательность сторон.
И.Баблоян
―
Существует ли какой-то максимум, сколько максимум раз можно вызвать свидетеля?
С.Алексашенко
―
Это зависит от имени свидетелем. Если свидетель Ирина Баблоян, то то два раза, но во второй раз к вам приедут судебные приставы. Если Игорь Иванович Сечин, то сто два. И он всё равно не придет.
Я.Широков
―
Прогноз. Не придет до конца года или в принципе не придёт?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что Игорь Иванович Сечин не придет в суд. Суд завершится без его участия и, скажем так, 60% на 40% что его показания не будут оглашены. Они будут оглашены в закрытом заседании. А все участники заседания дадут подписку о неразглашении, потом всех ФСБ поставит на прослушку по решению суда, чтобы не дай Бог не было утечки, что там Игорь Иванович рассказал следователям.
Я.Широков
―
И это был прогноз от экономиста Сергея Алексашенко, сегодняшняя программа “Персонально ваш” подошла к концу, надеюсь, что услышимся в следующий вторник, с вами были Ирина Баблоян и Яков Широков. Услышимся уже через несколько минут.