Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2017-09-26
Е.Канакова
―
15 часов и 6 минут в столице. Начинается программа «Персонально ваш». Здесь – Яков Широков…
Я.Широков
―
И Екатерина Канакова. Добрый день!
Е.Канакова
―
И сегодня персонально ваш – экономист Сергей Алексашенко. Добрый день, Сергей Владимирович!
С.Алексашенко
―
Добрый день! Здравствуйте, Екатерина, здравствуйте, Яков!
Я.Широков
―
Я напоминаю, что можно уже смотреть нашу трансляцию YouTube. Мы начнем, наверное, с последней горячей новости этого дня…
С.Алексашенко
―
В смысле, что опять что-то горит? Вы меня не пугайте.
Я.Широков
―
Судя по всему, в академии наук должен скоро пойти белый или черный дым. В общем, смотрите: прокатили, что называется, креатуру Кремля, как называют Академика Владислава Панченко в прессе сами члены академии наук, и остались только два кандидата. Это что – это бунт в академии наук, или это такое мелкое фрондирование?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что крупным фрондированием, видимо, это назвать тяжело, а то, что академия наук, академики все-таки пытаются отстоять свою независимость и пытаются продемонстрировать, что они еще не окончательно сдались, и что у них есть, по крайней мере, уважение к себе, уважение к своему имени, уважение к тому институту, который они представляют, - это точно совершенно.
С.Алексашенко: Академики пытаются отстоять независимость и продемонстрировать, что они еще не окончательно сдались
И, собственно говоря, нельзя сравнивать это с тем, как много уже лет назад отказались исключать из академии Андрея Сахарова, но, в принципе, это такая откровенная демонстрация того, что академики не готовы жертвовать свой репутацией ради того, чтобы иметь хорошие отношения с Кремлем.
Е.Канакова
―
Это демонстрация борьбы?
С.Алексашенко
―
Это защита своей чести и достоинства. Это не борьба. Вы не можете остановить железнодорожный состав, который движется вам навстречу. Вы можете выразить как-то свое к этому отношение. Или там каток, который едет навстречу вашему автомобилю… Но вы можете выразить свое отношение, вы можете сказать всё, что вы об этом думаете. Но если у вас есть какие-то возможности для действия, вы делаете.Мне кажется, что жизнь не заканчивается. Интересно смотреть, что будет дальше. Это такая многоходовая комбинация, и какие-то свои возможности Кремль уже использовал, например, академика Хохлова вычеркнули из списков кандидатов, хотя он имел очень хорошие шансы на то, чтобы избраться в президенты академии наук.
Но, собственно, этим же не заканчивается. Академикам теперь нужно выбрать из двух кандидатур – Сергеев или Нигматулин – выбрать одну. А Кремль может, собственно говоря, не признать этот выбор. У нас же только Центризбирком результаты всех выборов признает, независимо от масштаба фальсификаций. А вот посмотрим, как Центризбирком, который сидит в Кремле или на Старой площади, будет реагировать на результаты голосования в академии наук. Просто интересен такой эксперимент. Нужно не забывать, что у Кремля есть возможности изменить результат голосования в свою пользу.
Собственно, эти фальсификации на выборах, махинации с выборами, с законодательством, с правилами, они, что на выборах в думу, что на выборах в муниципальные органы, что на президентских выборах, что на выборах в академии наук – все карты у Кремля. Вот передергивает в нужную сторону в любой момент, седьмого туза из колоды достает неожиданно для всех. В общем, он может сделать по-любому, но, тем не менее, мне приятно, что российские академики, они не забывают о чести и достоинстве.
Е.Канакова
―
Но, в любом случае, Сергей Владимирович, если показывать свою позицию против идущего на тебя поезда, хорошо не закончится. Как вы думаете? Он же сможет изменить направление.
С.Алексашенко
―
Да, но поезд не сможет вас раздавить.
Е.Канакова
―
Почему?
С.Алексашенко
―
Разогнать академию наук? Такого себе даже Гитлер не позволял. Поэтому, я думаю, что разогнать академию наук совсем – Кремль что-то остановит. Они могут назначить своего генерал-губернатора, место блюстителя, еще что-то такое, лишить академиков денежного пособия, посадить все институты на голодный паек. То есть у Кремля возможность через ФАНО, через этот департамент фактически Минфина, через агентство, может всех академиков, институты придушить, а кому нужно – выделить денег выше крыши. Посмотрим. Интересный эксперимент. Академики ставят его на себе и на Кремле.
Я.Широков
―
Давайте немножко, что называется, откатимся на несколько лет назад, когда только начиналась реформа. Все писали, что, конечно, одна из целей этой реформы – это недвижимость академии, ее активы физические – то, что можно пощупать. Вот за что сейчас идет борьба?
С.Алексашенко
―
Сейчас идет борьба за позицию, за возможность распределять деньги. Хотя формально всем заведует это агентство под называнием ФАНО, понятно, что там нет ни одного ученого, там нет ни одного человека, который разбирается вообще в проблематике научных исследований; и в общем, какой-то экспертный научный совет при Министерстве финансов должен существовать, который решает кому дать денег, сколько дать денег, кто будет директором института…Собственно, позиция руководства академии наук очень важная с точки зрения организации самих исследований структурных: кто будет чем руководить. Это важная должность. Можно ведь говорить: А какая разница, кто будет министром промышленности в России - все равно всё решает Путин? Ну, в принципе, да, все решает Путин, но позиции министра промышленности или даже там губернатора Нижегородской области, она важна, потому что можно какие-то вопросы решать, то есть там есть большой объем полномочий, большой объем денежных потоков, там власть на местах. Собственно говоря, позиция президента академии наук – это власть.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, у меня вопрос: если кандидат власти слетел, правильно ли я понимаю, что Путин может просто сократить финансирование, и тогда никакого развития не будет у науки?
С.Алексашенко
―
Екатерина, Путин может всё.
Е.Канакова
―
Ну, он может сократить, соответственно, не дать денег.
С.Алексашенко
―
Он может сократить, он может назначить своего представителя, то есть он может просто отменить выборы и назначить временно исполняющего обязанности – правительство может назначить. Может все что угодно. Может выкручивать руки академикам… Да, может. Поэтому я и говорю, что это такая многоходовая партия и эксперимент над Кремлем и над академией наук.
Я.Широков
―
Вы говорите, большие потоки, объемы большие, а насколько они большие хотя бы в цифрах, чтобы понять, чем сейчас владеет академия наук?
С.Алексашенко
―
Яков, смотрите. Чем она владеет… Я так понимаю, что она уже ничем не владеет, что всё уже отобрало государство, и всё имущество академии наук стало федеральной собственностью, но находится в пользовании, в распоряжении институтов, но, тем не менее, здания, земля… собственно говоря, я так понимаю, что у академии наук есть право вето на то, чтобы их так совсем бесконтрольно отбирать. Я думаю, что речь идет о сотнях миллиардов рублей…
Я.Широков
―
Ежегодно?
С.Алексашенко: Это демонстрация, что академики не готовы жертвовать репутацией,чтобы иметь хорошие отношения с Кремлем
С.Алексашенко
―
Нет-нет-нет. Яков, смотрите, в академии есть запасы, а есть потоки. Запасы – это сколько стоит здание и земля, вот то, что имеется в распоряжении академии наук. Подозреваю, что сегодня финансирование академии настолько незначительно, что эти запасы практически не прирастают. Вот потоки – сколько денег ежегодно дает бюджет, это тратится на зарплаты, на командировки, на публикации, на исследования - это, мне кажется, меньше 100 миллиардов рублей в России, в общем, копейки.
Е.Канакова
―
Правильно ли я понимаю, что РАН руководит запасом, а власть потоком?
С.Алексашенко
―
РАН руководит распределением потоков, то есть власть определяет, сколько составит поток: 80, 70 миллиардов, 120 и на год или на три. Но вот внутри академии это распределение потока на маленькие ручейки – это, конечно, занимается академия в значительной мере, вот Президиум академии наук. И поэтому эта позиция важна.
Я.Широков
―
Маленькая ремарка. Тут нас спрашивают, что такое ФОНО. Но не ФОНО, а ФАНО – Федеральное агентство по научным организациям, я просто напоминаю.Давайте о развитии событий. Вот сейчас, если выбирают главу академии наук, который неудобен Кремлю, всё возвращается, наверняка, в прежние позиции: опять выборы, выборы… Самой академии эта неопределенность чем грозит?
С.Алексашенко
―
Как в любой организации, где нет стабильного руководства, это грозит тем, что никто не понимает правил игры. Любое решение исполняющего обязанности президента академии наук является не окончательным. Все понимают, что через полгода, когда пройдут новые выборы, это решение может быть отменено. Любой человек, который выполняет обязанности президента академии наук, будет воздерживаться от долгосрочных решений. На самом деле, это означает, что развитие российской науки на какое-то время будет заблокировано.
Е.Канакова
―
То есть работа встанет.
С.Алексашенко
―
Не совсем встанет, но какие-то стратегические решения не будут приниматься. Как раз текущие решения – там ничего не сделаешь – надо будет принимать, а вот долгосрочные решения, я думаю, что любой исполняющий обязанности будет воздерживаться от того, чтобы менять ситуацию, потому что невозможно так делать.
Я.Широков
―
Хочется немножко сравнить с тем, как в США обстоит дело с наукой, вот жертвует ли государство какие-то суммы и, вообще, взаимоотношения у местных организаций ученых с правительством.
С.Алексашенко
―
Яков, сравнивать очень тяжело, потому что в Америке основные все-таки научные исследования, они сосредоточены в университетах. Но при этом, конечно, у государства есть огромные возможности для финансирования исследований, и оно участвует. Я бы сказал так, что если в России государство навскидку на фундаментальную науку тратит процентов 80, может быть 90 от всех сумм денег, которые тратятся на науку.В Америке это не так. В Америке значительная часть эндаументов, финансовых ресурсов фондов университетов, которые тратятся на фундаментальные исследования, которые в интересах министерства обороны, министерства энергетики – это атомная энергетика, в том числе, всё, что связано с ядерным вооружением и в интересах разведки. Собственно, известно: эти DARPA IARPA – это исследовательские подразделения министерства обороны и разведывательного сообщества, которые являются одними из крупнейших грантодателей и заказчиков научных исследований в Америке.
Но в основном все-таки организацией и планированием занимаются научные центры, которые не являются государственными.
Е.Канакова
―
Хочу перейти к другой теме – узнать у вас, что происходит в отечественной авиаотрасли с учетом всех событий вокруг «ВИМ-Авиа».
С.Алексашенко
―
Собственно говоря, ничего странного там не происходит. Так же, как мы наблюдали это в 14-м году, когда «Трансаэро» банкротилось. Понятно, что в России количество авиакомпаний очень большое на тот объем перевозок, который существует. Возможность для демпинга, возможность попытки обыграть всех на снижении цен, она существует. И просто идет такая конкурентная борьба и вытеснение слабых игроков, тех, кто пытается жить в кредит, надолго, как «Трансаэро» крутило свою задолженность, перекручивало, всё наращивало и наращивало…Собственно, идет расчистка конкурентного пространства. Мне кажется, что ничего особенного нет. Отрасль авиаперевозок, она очень длинная с точки зрения прогнозирования. Потому что любая авиакомпания, если она берет самолет в лизинг, то это, как правило, 10, 12, 15 лет. Если она его покупает, то это 20, 25 лет… И, соответственно, на длительный горизонт нужно планировать и маршруты перевозок и пассажиропотоки. И нельзя сегодня взять самолет, а через три месяца его отдать обратно. Вы сегодня встали в очередь, через 2-3 года получили самолет, и если вы его тут же отдадите обратно, вы на этом только потеряете деньги. И когда авиакомпании принимают решение о том, что берут новые самолеты в лизинг или покупают их, они выстраивают какую-то долгую перспективу.
Вот то, что мы сейчас видим с «ВИМ-Авиа», с другими компаниями: планы, которые строились в 12-м, 13-м, в начале 14-го года, то есть до того, как экономика затормозилась и в тот момент, когда пассажиропоток достаточно быстро рос. А после этого, собственно говоря, случился Крым, случился Донбасс, случились санкции, случилось обострение отношений в Турции, взрыв самолета над Синайским полуостровом – пассажиропоток упал, и те авиакомпании, которые не смогли изменить свою стратегию, не смогли подстроиться под изменившиеся обстоятельства, они вылетают с рынка.
Поэтому, мне кажется, что как раз НРЗБ авиаперевозок, в отличие от банковской, здесь идет относительно нормальная, конкурентная борьба.
Е.Канакова - «Вим
―
Авиа» слетела с рынка уже?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что да.
Я.Широков
―
Простите меня, конечно, но я не помню, чтобы, когда случилась история с «Трансаэро», были такие массовые задержки. Может быть, я что-то уже забыл?
С.Алексашенко
―
Задержки с чем?
С.Алексашенко: Посмотрим, как Центризбирком в Кремле будет реагировать на результаты голосования в академии наук
Я.Широков
―
С рейсами вот такие, чтобы застряли люди в аэропортах.
С.Алексашенко
―
Яков, смотрите, вы открутите чуть назад, и это был, наверное, 2010 год, помните, такой AiRUnion был. Вот было примерно то же самое, потому что это е самый крупный игрок. «Трансаэро» был вторым по величине перевозчиком России, и, конечно, там правительство, Минтранс, Росавиация, они держали ситуацию под контролем и заранее договорились в тот момент ,когда было заранее понятно, что «Трансаэро» идет на банкротство, с другими авиакомпаниями, что будут перевозить их пассажиров. То есть там было управляемое изменение пассажиропотока, то есть там в ручном режиме, что, на самом деле, наверное, нормально, и, собственно говоря, в этом и состоит задача, в том числе защиты интересов граждан, что правительство должно выполнять. То есть правительство помогло пассажирам, потому что «Трансаэро» было слишком крупный игрок. И, если я правильно помню, там был «конец света» - самый отпускной сезон. Было очень опасно всех оставить за границей или в местах отдыха вдалеке от своих родных мест.Поэтому в случае с «ВИМ-Авиа» решили, что игрок не очень крупный, что и так сойдет. На, а пассажиров потихонечку, по мере того, как они будут… знаете, позиция правительства ведь очень простая: У кого есть деньги, и так улетят, заплатят и улетят. А у кого нет денег – ну, через неделю, через две начнем их вывозить.
Я.Широков
―
Подождите, а вот у «ВИМ-Авиа» есть рейсы в регионы, где больше никто не летает, это вот далекие: Чукотка, Магадан. Я точно знаю, что, по-моему, в Амурскую область один «ВИМ-Авиа» летает из Москвы. Это отрезает людей от внешнего мира, получается.
С.Алексашенко
―
Ну и что? Сядут на машину, доедут до Хабаровска. Яков, жизнь справедливой не бывает. Вот если жители Амурской области, Чукотки или Магадана, куда летает только «ВИМ-Авиа» будут молчать, ну, так к ним никто и не будет летать после января. Если они будут как-то возмущаться, значит, правительство вызовет главного директора «Аэрофлота» (или президентская администрация) и скажут: «Надо». Ну, они поторгуются, как правительство будет компенсировать убытки «Аэрофлота» от таких полетов, и «Аэрофлот» начнет туда летать.Видимо, просто пассажиропоток с той же самой Чукотки настолько маленький, что «Аэрофлоту» нуда невыгодно летать, если туда летает «ВИМ-Авиа». «Вим-Авиа» перестанет летать, значит, станет летать кто-то другой.
Е.Канакова
―
Как вы думаете, те, кто купили билет, им вернут деньги? Но раз вы до этого сказали уже, что справедливости нет, что жизнь несправедлива, я так полагаю, что вернуть деньги за купленные билеты почти нереально.
С.Алексашенко
―
Я думаю, что нереально. Если просто сидеть и ждать, что тебе вернуть деньги, то точно совершенно не вернут. Если организовывать какие-нибудь акции протеста, то, я думаю, то деньги не вернут, но тебя отвезут, куда тебе надо, они есть.
Я.Широков
―
Все-таки два вопроса про «ВИМ-Авиа». Первое: ситуация с «ВИМ-Авиа» - это все-таки просчет менеджмента или какое-то внешнее воздействие? И второе: хотелось бы понять, вот некоторые говорят, что происходящее – это попытка государства приватизировать всю отрасль.
С.Алексашенко
―
То, что доля государства растет за счет того, что «Аэрофлот» растет быстрее конкурентов, - это факт. Уход «Трансаэро» привел к тому, что доля «Аэрофлота» резко выросла, заметно выросла.
Я.Широков
―
Кто-то говорил, что как раз ради этого с «Трансаэро» как раз все и затевалось.
С.Алексашенко
―
Но при этом доля «Аэрофлота», она 50% плюс-минус немножечко, чуть больше, чуть меньше… С учетом того, что у «Аэрофлота» очень большая сетка международных полетов, значит, доля его внутри России меньше, чем 50%. Сказать, что государство прямо горит желанием национализировать отрасль, я пока не вижу.Мне кажется, что как раз в этом секторе, притом, что есть один доминирующий игрок, существует такая конкуренция. Если бы государство хотело национализировать отрасль, то нужно было начинать с более крупных игроков, их имена тоже известны.
Когда вы задавали вопрос, Яков, то это: обстоятельства или просчеты менеджмента, - я думаю, что то и другое.
Я.Широков
―
НРЗБ.
С.Алексашенко
―
Не знаю. Я никогда не имел доступа к внутренним документам «ВИМ-Авиа». Просто так, со стороны… то есть понятно, что если компания накопила убытки, значит, она где-то просчиталась. Она просчитаться в нескольких позициях: ошибиться в прогнозе пассажиропотока… Вот они строили прогноз пассажиропотока в 2013-м году, и, условно, считали, что они будут расти на 15% в года, пассажиров перевозить больше.
С.Алексашенко: Любой, кто выполняет обязанности президента академии наук, будет воздерживаться от долгосрочных решений
Жизнь пошла по-другому: у них нет плюс 15, а есть плюс 5. А вовремя прогноз не поменяли, не отказались от каких-то самолетов, не отказались от каких-то рейсов.
Второе: аренда самолетов - это, как правило Airbus или Boeing, соответственно, за них – валютные платежи. Соответственно, если у «ВИМ-Авиа» полеты внутри страны, то люди платят в рублях – и это, что называется, валютно-курсовой риск: у вас доходы в рублях, а расходы в валюте, и девальвация 14-го, 15-го года, безусловно, повлияла на финансовое положение всех авиакомпаний, в том числе, и «ВИМ-Авиа».
Дальше - это то, что я говорил – попытка сыграть на низких ценах. То есть хочешь вытеснить конкурента с рынка, значит, начинаешь снижать цены на билеты в расчете на то, что ты станешь монополистом на этих перевозках и потом поднимешь цены – и не успели. Вот дальше можно обсуждать, введение санкций и девальвация – это ошибка менеджмента или это все-таки внешний фактор.
Я.Широков
―
Смотря какого менеджмента.
Е.Канакова
―
А понижение цен на билеты – это ошибка или это логичный ход?
С.Алексашенко
―
Это ход в конкурентной борьбе. Кто-то выдерживает, кто-то вовремя переходит от снижения цен к их повышению, кто-то чуть-чуть задерживается и не успевает в надежде на то, что давайте мы еще сейчас перекредитуемся, а через полгодика начнем. Это как всегда бывает, когда последняя соломинка ломает хребет верблюду. Но если ты заранее знал, какая соломинка сломает хребет верблюду, ты бы именно эту соломинку не клал, а положил какую-нибудь другую. Так получается.
Я.Широков
―
У нас еще четыре минуты. Мы перейдем к еще одной крупной теме – про банки. Вот то, что сейчас у нас в банковской среде происходит, вы как склонны думать - что это по-прежнему просчет Центробанка или вот, как некоторые стали говорить: попытка приватизировать эту сре́ду...
С.Алексашенко
―
Среду́.
Я.Широков
―
Среду́, простите.
С.Алексашенко
―
Сре́ду приватизировать нельзя так же, как четверг, пятницу… Я только вторник приватизировал. Сре́ду пока приватизировать не получается. Сре́ду приватизирует кто-то другойЯков, вы знаете, есть сочетание. Я думаю, что главное – это просчеты Центрального банка в надзоре. Потому что если бы этого не было, наверное, жизнь шла бы как-то по-другому.
Второе: безусловно, это просчеты менеджмента обоих крупных банков – и «Открытие» и «Бинбанка», о которых «Открытие» молчит, а владелец «Бинбанка» господин Шишханов достаточно подробно и откровенно рассказывает, где ошибки, какие ошибки, в чем состоят. Замечательное интервью в «Ведомостях», где он просто, что называется, всю подноготную раскрывает.
Я.Широков
―
Готов отдать до последней рубашки…
С.Алексашенко
―
Нет, это уже другое. Он объясняет, где какая ошибка была. А есть внешний фактор под названием, например, Министерство финансов, которое за последние года три-четыре, выпустило пару десятков писем, где государственные компании должны держать свои депозиты, сколько можно в частных банках, сколько можно в государственных банках. И это привело к тому, что перераспределяются денежные потоки государственных компаний – они держатели достаточно больших денег – в пользу банков с государственным участием.И вообще, государство создало такую неконкурентную среду в банковском секторе, когда есть госбанки, которые две трети держат уже сегодня активов, и любые просчеты менеджеров госбанков покрываются за счет бюджета. То есть банк фактически стал банкротом - в бюджете появляется статья: «Выделять банку такому-то, такому-то… столько-то десятков миллионов рублей». И можно ошибаться дальше.
Получается так, что есть банки, которым можно ошибаться, можно платить убытки, и они поддерживаются государством на плаву, а есть частные банки, которые никто никогда поддерживать не будет. Притом понятно, что конкурентные условия с точки зрения привлечения депозитов и выдачи кредитов у госбанков гораздо лучше. Поэтому, мне кажется, здесь тоже есть сочетание. Не думаю, что это было сделано осознанно. Не думаю, что Минфин и Центробанк ставили своей целью национализировать банковскую систему, но своими действиями они в эту сторону подталкивают, это правда.
Я.Широков
―
А я напоминаю, что это программа «Персонально ваш». И персонально ваш сегодня экономист Сергей Алексашенко. Мы прервемся на новости и рекламу, а потом вернемся через пять минут.НОВОСТИ
Е.Канакова
―
15 часов, 35 минут в Москве. Продолжается программа «Персонально ваш». Здесь – Яков Широков…
Я.Широков
―
…И Екатерина Канакова. И мы продолжаем общаться с нашим экспертом, экономистом Сергеем Алексашенко. Продолжает наш постоянный слушатель из Казани Искандер Равилевич, пенсионер: «У меня 100 тысяч пенсионных застряли в «Бинбанке». Вклад закончится в декабре. Если сейчас у них санация, то мне сейчас денежки банкиры не дадут», - я так понимаю, спрашивает Искандер Равилевич. Вот, что ему можно сказать?
С.Алексашенко
―
Искандер Равилевич, из Казани, Вася из Санкт-Петербурга, Лена из Москвы и дальше по списку…
Я.Широков
―
Его зовут Вова, кстати.
С.Алексашенко
―
Да, извините, Вова и Дима из Санкт-Петербурга. Вы пока можете не волноваться вообще. Вот если у вас там 100 тысяч рублей в БИНБАНКе вы можете не волноваться. Во-первых, банк, насколько я понимаю, продолжает работу, и у него лицензия не отозвана. У вас не наступил страховой случай, и вам не нужно бежать и ждать, когда вам Агентство по страхованию вкладов вернет ваши деньги.Второе: вы, насколько я понимаю, можете обратиться к БИНБАНКу и забрать оттуда свои деньги, но вы потеряете проценты, который вам на депозит начисляются. Дождитесь декабря – и вы получите свои деньги.
Но, поскольку Центральный банк громогласно заявил, что они забирают БИНБАНК под свое управление, я готов предположить, что 99, 99%, а может, еще куча девяток дальше, что ничего с деньгами вкладчиков не случится, вы их получите вовремя назад с теми процентами, которые вам причисляются. Мне кажется, что волноваться не из-за чего.
С.Алексашенко: Уход «Трансаэро» привел к тому, что доля «Аэрофлота» резко выросла, заметно выросла
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, скажите, истории «Югры», «Открытия», БИНБАНКа, они связаны между собой или у каждого свои причины и следствия?
С.Алексашенко
―
Они связаны между собой в том плане, что это везде провалы банковского надзора во всех трех случаях, но болезнь разная. То есть лечащий доктор во всех трех случаях ошибся, но в одном случае это была пневмония, а двух других это была гангрена, ну, или наоборот, как вам больше нравится. То есть, в принципе, вот такой диагноз.Банк «Югра» - с ним совсем всё было просто. Владельцы банка организовали компанию, что в банковском бизнесе называется «пылесос», собирали депозиты частных вкладчиков, давали чуть более высокие проценты и население… Знаете, у нас экономически население очень грамотное, я много раз об этом говорил. И люди очень хорошо знают про то, что 1 миллион 400 гарантировано государством, соответственно, вы безбоязненно можете миллион нести в любой банк, у которого есть гарантия АСВ под самый высокий процент. Даже если банк банкротится – вам государство всё возвращает.
Вот, собственно, владельцы банка «Югра» собирали деньги с рынка и кредитовали свои собственные проекты. Вот Центральный банк закрывал глаза, делал вид, что он этого не знает или собирал какие-то доказательства. Вместо того, чтобы что-то делать и запретить, например, привлекать вклады, они просто сидели, ждали… не знаю, у моря погоды, пока рак на горе свистнет… в общем, что-то ждали – дождичка в четверг, и дождались, собственно говоря, когда банк не смог расплатиться.
«Открытие» и БИНБАНК - я не случайно их ставлю вместе, потому что у них одна и та же болезнь (хотите - пневмония, хотите – гангрена). И тот и другой банк или стратегия владельцев того и другого финансового учреждения была построена на том, что мы сейчас соберем 5-6… 10 плохих банков, из них сделаем один хороший. На вопрос «Как у вас это дело получится?» ответ такой: «Экономика будет расти, и те плохие кредиты, которые на балансе плохих банков, они будут потихонечку обесцениваться, а хорошие кредиты будут приносить больше прибыли».
Но выяснилось, что экономика не растет, поэтому, собственно, и роста хороших кредитов нет. Жесткая политика Центрального банка по процентной ставке привела к тому, что спрос на кредиты в экономике снижается. То есть мало того, что экономика не растет, что уже означает, что спрос на кредиты низкий, но еще высокая ставка Центрального банка делает кредиты очень дорогими, и экономика от них отказывается. Спрос на кредиты падает.
И естественно – мы говорили в первой части нашей сегодняшней передачи – что есть государственные банки, которые могут рисковать сколько хотят. То есть все заемщики сначала бегут в государственный банк и там получают или не получают деньги. А те, кому государственные банки отказали, зная, что им государство компенсирует все убытки, они идут в частные банки. То есть понятно, что изначально качество этих заемщиков в частных банков, оно ниже, оно хуже.
Вот, собственно, и «Открытие» и БИНБАНК пытались построить свою стратегию на одном и том же, и выяснилось, что она не работает. Но опять эта стратегия была хорошо видна, что и «Открытие» присоединяет к себе банки, и на этом рос банк, и БИНБАНК, собственно говоря… Вот почитайте интервью Шишханова, он рассказывает, что «мы с Центральным банком это обсуждали…».
Ну, и самое смешное, что и в случае с «Открытием» и в случае с БИНБАНКом Центральный банк и тому и другому банку доверил еще и процедуру санации банкротов. То есть у БИНБАНКа это группа РОСТ БАНКа (там 5 банков), в «Открытии» это банк «ТРАСТ», который вообще один из самых крупных случаев банкротства. По-моему, до сих пор никто не понимает, какого масштаба там проблемы. То есть выделил там 137, насколько я понимаю, миллиардов рублей, потом еще недавно какую-то сумму выделяли, и еще нужно будет выделять.
То есть вот, собственно говоря, «Открытие» делало свои ошибки, покупая плохие банки, они еще взялись за санацию очень плохого банка или, насколько я понимаю, посчитали неправильно объем дыры, попросили еще деньги у Центрального банка. Центральный банк сказал, что он не даст, и в общем, пришлось идти на дно.
А последняя история, которая совсем потопила «Открытие» - это покупка не скажу банкрота – это было бы неправильно, - но компании «Росгосстрах», которая генерит одни убытки, за прошлый год, по-моему, 33 миллиарда рублей убыток. Вот банк, который находится в проблемах, покупает страховую компанию с такими колоссальными финансовыми дырками – это было просто безумие. И Центральный банк, Федеральная антимонопольная служба дали согласие на такую покупку.
Поэтому знаете, как врач явно делал вид, что он не знает про существование такой болезни. Наш лечащий врач, он болезни под названием пневмония или гангрена не знал.
С.Алексашенко: Жесткая политика ЦБ по процентной ставке привела к тому, что спрос на кредиты в экономике снижается
Е.Канакова
―
А врач – Минфин или Центробанк?
С.Алексашенко
―
Центробанк. Надзором за всеми банками занимается Центробанк.
Я.Широков
―
Знаете, вам Павел хочет возразить. Он написал у нас на сайте: «Я знаю по своему опыту о безумном контроле Центробанками, по крайней мере, над региональными банками. Произвольное предписание начисления резервов, требование сообщения о совершенно нормально операций по клиенту как сомнительных, полная безнаказанность рабочих групп и абсолютное игнорирование жалоб вышестоящими. Как такая ситуация соотносится с вашим мнением, Серей, о слабом контроле Центробанка?»
С.Алексашенко
―
Павел, а как с вашим мнением о сильном контроле Центрального банка соотносится практика, когда за последний год-полтора мы увидели полтора десятка случаев банков, у которых дыра в капитале, то есть недостаток капитала, а проеденный капитал уходит в минус на десятки, а то и сотни миллиардов рублей? То есть, понимаете, опять возвращаясь к нашей медицинской аналогии, как у нас сегодня все по медицине, это примерно то, что врач зарегистрировал проблему у пациента, когда он не просто умер, а у него температура тела опустилась до температуры окружающей среды. Только в этот момент врач сказал: «Ой! А с пациентом что-то не так. Давайте-ка попробуем его оживить».Вот если бы такой случай был один, то можно было говорить о том, что это случайность, хитрые менеджеры обманули, фальсифицировали отчетность. А когда таких случаев десятки, и когда на процедуру санации «покойников» Центральный банк уже выделил полтора триллиона рублей, и сейчас на БИНБАНК и «Открытие» выделит еще полтриллиона рублей, - ну это уже как раз проблема. И именно поэтому я говорю, что это провал банковского надзора.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, правильно ли я понимаю, что власть хочет истребить все частные банки, чтобы все банки государственные остались только, да?
С.Алексашенко
―
Екатерина, я не думаю, что они осознанно этого хотят, но, вы знаете, они неосознанно делают так.
Е.Канакова
―
То есть случайность.
С.Алексашенко
―
Екатерина, это побочный эффект. Знаете, есть такая замечательна фраза из «Двенадцати стульев»: «Остап знал, что ход е2-е4 не грозит ему никакими осложнениями. Дальнейшее ему виделось в тумане». Вот важна вторая часть – что дальнейшее ему виделось в тумане.Поэтому у нас очень часто власть принимает какое-то решение – совершенно не думает о последствиях. То есть способность строительства причинно-следственных связей – это то, что отвечает человека от животных. То есть мозг человека, он в состоянии строить причинно-следственные связи. У животных это практически отсутствует – редко-редко и то они очень короткие получаются.
Когда в 2000 году, через месяц после того, как Владимир Владимирович стал президентом первый раз, а Владимира Александровича Гусинского посадили в тюрьму – ну это, вообще говоря, была борьба с олигархом, чтобы он не влиял на политику. В результате, продолжая действовать в той же самой логике, в России сейчас нет свободы слова, и вот последний приговор Семена – вот крымский блогер…
Я.Широков
―
Журналист.
С.Алексашенко
―
Хорошо, журналист. То есть приговор суда: Запретить публичную деятельность. То есть человеку решением суда запрещается излагать собственное мнение. То есть Конституция говорит, что у нас есть свобода мнений, а суд говорит: «Нет, нету. Вот этому конкретному человеку мы запрещаем выражать свое мнение на протяжении трех лет в какой-либо форме публично». Вот, собственно говоря, это вопрос о причинно-следственных связях.То же самое и здесь. Когда Минфин выпускал эти списки банков, где можно хранить деньги… То есть к нему приставали госкомпании и говорили: «Где нам деньги-то хранить? Вы нам дайте рекомендации». Ну, Минфин из каких-то хороших побуждений это сделал.
Когда Минфин, правительство, президент ежегодно принимают решение о том, что нужно государственный банк спасти и выделить ему десятки или сотни миллиардов рублей из бюджета, вроде они как они какими-нибудь интересами другими руководствуются: «А как же так? «Россельхозбанк», он такой важный… Вот «Газпромбанк», он такой мощный, а вот «Внешэкономбанк» - это же Банк развития. Развития нет, банка нет, один банкрот…Но мы же не можем его окончательно сделать банкротом?» А в результате всех этих шагов получается, что в банковском бизнесе получается неконкурентная среда.
Вот не очень хорошая аналогия. Вот вчерашний ночной инцидент на Новом Арбате, когда каким-то водителям можно ехать с нарушением скоростного режима по разделительной полосе, и там случайно попадают под колеса постовые гаишники. Вот представляю, что бы было, если бы был частный простой водитель, который сбил гаишника. Да его тут же бы зачморили. Там и фамилия известна, уже бы всех арестовали, посадили.
А здесь, знаете… вот кому-то можно. Вот неконкурентная среда: государственным банкам можно что-то делать и за все убытки расплачивается бюджет, то есть мы с вами, - а вот негосударственным банкам ничего нельзя.
Я.Широков
―
Тут нас прямо забросали вопросами: «А что будет с моим банком?..», «А что будет с моим? У меня там депозит». Я не называю специально названия этих банков просто потому, чтобы какую-то панику не плодить. Я просто по опыту наших прошлых разговоров помню, что две главных особенности: есть ли этот банк в АСВ и не превышает ли вклад 1 миллион 400 тысяч. Все правильно?
С.Алексашенко
―
Да, все правильно. На самом деле, сейчас банков, которые не имеют лицензии АСВ и могут привлекать деньги населения, их практически, по-моему, не осталось. Вначале были единичные такие случаи. Сейчас уже такого нет. И миллион 400 означает, что вы за свои деньги можете не беспокоиться.
Я.Широков
―
Хорошо. Кстати, мы сейчас про ночное событие вспомнили, а я хочу еще одно из политической области вспомнить событие, которое произошло сегодня и, кстати, подобное повторилось еще вчера: началась отставка губернаторов. И зачем за несколько месяцев до выборов это всё трогать?
Е.Канакова
―
Зачистка какая-то.
С.Алексашенко
―
Яков, вы правильно видите, но неправильно анализируете. Это не за несколько месяцев до выборов. Это у нас так выглядят выборы. У нас выборы губернаторов проходят именно сейчас. У нас сейчас в регионе за регионом выбирают нового губернатора. Мы понимаем, кто это делает. Это делает Кремль. То есть право на выбор губернатора имеет Кремль, и он их выбирает.Вот вчера выбрали губернатора Самарской области, сегодня выбрали губернатора Нижегородской области, завтра выберут губернатора еще в какой-то области. У нас выборы так устроены.
А что произойдет через год в сентябре 18-го года – ну, это там протоколы просто оформят о голосовании – и всё. Это, собственно, вообще никого не волнует, что произойдет, чего будет. Что будет в сентябре 18-го года, мы уже видели на этих выборах. Там не будет никаких конкурентных выборов, и все исполняющие обязанности губернатора получат 60% голосов плюс. Поэтому, собственно, выборы прошли. Вот в двух областях выборы прошли.
Е.Канакова
―
То есть можем всех поздравить.
С.Алексашенко
―
Да, мы можем поздравить Азарова, и Глеба Никитина… Глеб Сергеевич, поздравляю просто от всей души. Я достаточно хорошо его знаю. Хороший человек.
Е.Канакова
―
Вы многим открыли глаза, кстати, слушатели тоже здесь с восторгом: «А-а! Это выборы!»
С.Алексашенко: У нас очень часто власть принимает какое-то решение – совершенно не думает о последствиях
С.Алексашенко
―
Это выборы. Вот так в России устроены выборы губернаторов.
Я.Широков
―
А вот, кстати, про Никитина вы начали, что хороший человек. А вот хороший человек на этом посту, он, в принципе, останется хорошим человеком или превратиться в функцию.
С.Алексашенко
―
Яков, ну смотрите, когда говорят, что он хороший человек, означает… Вот я с ним работал, пересекался несколько раз профессионально и, в том числе, мы работали вместе в совете директоров «Аэрофлота», по каким-то другим проектам. Человек адекватно оценивает ситуацию, готов к обсуждению различных вариантов решения. Достаточно гибкий, чтобы менять свою позицию. То есть, знаете как: нормальный менеджер, то есть человек не командный, то есть «есть две точки зрения – моя и неправильная», а есть человек, который, работая в команде, он работает в команде.И будет ли он таким же?.. Вы знаете, губернатор в России… Нижегородская область, по-моему, чуть в лучшем положении, она не дотационная, она самообеспечиваемая, но главная задача губернатора - выбивать деньги из Москвы. Глеб, он никогда не был политиком, он бюрократ-функционер, вырос, что называется, внутри бюрократического аппарата, все правила игры хорошо знает. Поэтому ожидать от него, что он там будет фрондировать... Ну, будет менеджером. Справиться ли он с региональными проблемами, не знаю. Он никогда этим не занимался. Он в Минимущества работал и в Минпроме. То есть какую-то специфику знает. Как работать с населением… А какая разница, как работать с населением? Выборы прошли…
Е.Канакова
―
Главное, чтобы денег меньше выбивал – для Кремля.
С.Алексашенко
―
С точки зрения Кремля, вы правильно говорите, есть две задачи, потому что Минфин на протяжении последних лет постоянно сокращает объем денег, который отдает в регионы, то есть: «Ребята, учитесь жить при меньшем количестве денег» - это первое.А второе: обеспечьте адекватное голосование в марте 18-го года». Собственно, почему сейчас проходят выборы губернаторов, а не весной, как обычно? Потому что новые губернаторы должны обеспечить результат голосования в марте 18-го на президентских выборах.
Я.Широков
―
Еще один вопрос, тоже связанный и с финансовой системой и с политикой. Спрашивает слушатель: «Ели все-таки начнется война между США и Северной Кореей, что ждет нашу финансовую систему?»
С.Алексашенко
―
Да ничего. Ничего не будет с нашей финансовой системой.
Е.Канакова
―
Мы вообще не при делах и ни при чем.
С.Алексашенко
―
Наша финансовая система не будет воевать. У нас, насколько я понимаю, у нас во Владивостоке не находятся никакие расчетные центры Центрального банка, телекоммуникационные узлы. Яков, я думаю, что наша финансовая система, она вообще на политические событии плохо реагирует, то есть никак не реагирует.
Я.Широков
―
На нефть, да?
С.Алексашенко
―
На нефть, конечно. На нефть она реагирует или на бюджетный дефицит реагирует, на курс доллара реагирует, а на все остальное – нет.
Е.Канакова
―
А Корея с США – сами разберутся.
С.Алексашенко
―
Слушайте, они и не знают, где какая Корея – Северная, Южная. Разберутся без нас.
Я.Широков
―
Тоже слушательница спрашивает, я так понимаю, то ли из Киева, то из какого-то украинского города. Вот сейчас идет волна крупнейших банков, которые попадают под санацию в России – как-то отразиться она на украинской банковской системе? Это связано или не связано?
С.Алексашенко
―
Нет, никак не отразиться на украинской банковской системе, потому что они уже достаточно хорошо разорваны. И вот эти российские банки - и ВТБ и «Сбербанк», которые присутствовали на Украине, и ВЭБ – они, собственно, оторваны от материнских банков, работают самостоятельно.А в украинской банковской системе зачистка уже прошла. То есть те банки-банкроты, которые были в Украине, уже практически их все убрали со сцены. Собственно, смотрите: и «Открытие» и БИНБАНК продолжают работать. То есть они не закрылись, и никакого даже банковского кризиса нет в России, никакого эффекта. А уж для Украины тем более. То есть не это будет фактором украинских проблем.
Я.Широков
―
И на этой оптимистической для Украины ноте мы заканчиваем программу «Персонально ваш». Сегодня персонально ваш был экономист Сергей Алексашенко. Услышимся, я надеюсь, через неделю.
С.Алексашенко
―
До свидания!
Е.Канакова
―
Всего доброго!