Сергей Смирнов - Персонально ваш - 2017-09-08
Н.Болтянская
―
15 часов, 5 минут. Вы слушаете «Эхо Москвы». В дневном «Развороте» Владимир Варфоломеев и Нателла Болтянская. У нас в гостях - Сергей Смирнов, главный редактор интернет-издания «Медиазона». Здравствуйте!
С.Смирнов
―
Добрый день!
Н.Болтянская
―
Ну как… главным редактором можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. Вы москвич?
С.Смирнов
―
Ну да, москвич.
Н.Болтянская
―
Ну, расскажите, кто к вам приходил, на какие выборы звал?
С.Смирнов
―
Я живу сейчас не в Москве, а в Подмосковье, поэтому, там, где я живу, насколько я знаю, никто не приходил. Я общаюсь с людьми… Там, насколько я знаю, никто не приходил голосовать. У меня самого довольно сложный вопрос, пойти голосовать или нет.
Н.Болтянская
―
Почему?
С.Смирнов
―
Я просто открыл сайт Гудкова, посмотрел, кто у меня кандидат. У меня всего лишь один человек выдвинут по моему округу. Притом, что в округе на выборах в Государственную думу выиграл коммунист. То есть явно не проединороссовский совсем уж округ. Один человек всего. Я залез в его ВКонтакте, не поленился. ВКонтакте у него пять записей публичных. Из них три записи – какой-то непонятный набор слов. Вот такой у меня кандидат единственный выдвинутый от партии ПАРНАС.И, честно говоря, единственная мотивация поехать проголосовать – чтобы чуть-чуть подвысить явку, чтобы она была не 4,02, а 4,03… Ну, как бы…незаконно голосовать, откровенно.
Н.Болтянская
―
А у вас есть ощущение, что, так сказать, есть некая попытка повлиять на исход выборов? Я не знаю, коряво сформулировала, наверное, вопрос…
В.Варфоломеев
―
Ты имеешь в виду попытку властей засушить явку?
Н.Болтянская
―
Да, именно, совершенно верно.
С.Смирнов
―
Так и есть. Она очевидна. Ноль какой-то рекламы. Очень мало каких-то призывов. Да муниципальные выборы никогда не были уж особо интересными, если честно.
В.Варфоломеев
―
Их часто совмещали с выборами более высокого уровня. И люди тогда одновременно голосовали по нескольким бюллетеням: раз уж пришли, тогда, дескать, и поставим галочки за каких-то там муниципалов. Почему, на ваш взгляд, власти пытаются сделать так, чтобы как можно меньше людей пришли на выборы?
С.Смирнов
―
Всегда довольно просто. Дело в том, что у властей всегда есть некое ядро, которое они могут мобилизовать – своих бюджетников: учителей, школы и все прочее – обзвонить, сказать, чтобы пришли. А тут, я думаю, 300-400 человек могут решить исход выборов на каком-то участке. Я думаю, все довольно просто. Они собираются прибегнуть к простому способу. Чем меньше людей, тем больше у них шансов.
Н.Болтянская
―
Возможностей, да?
С.Смирнов
―
Конечно.
Н.Болтянская
―
Ну, так в этой ситуации вы свое решение когда будете принимать?
С.Смирнов
―
Не знаю, честно говоря, когда буду принимать решение свое, откровенно скажу. Может быть, утром в воскресенье.
С.Смирнов: Муниципальные выборы – это такая классика теории малых дел
В.Варфоломеев
―
А как вы считаете, в тех округах, где, как покажется избирателям, стоит идти, в принципе, голосовать и участвовать, как считают некоторые, в имитации демократического процесса или нет?
С.Смирнов
―
Вообще, я, в принципе, в выборах ничего плохо не вижу. Дело в том, что это даже не совсем выборы, мне кажется. Это настолько низкая структура с настолько низкими возможностями – эти муниципальные, что говорить о некоей имитацией даже особо не стоит.Ну, нравится людям заниматься, получать опыт – пусть они получают. Ничего особо плохого не вижу. Особенно какие-то знакомые или знакомые знакомых вдвигаются – довольно странно их не поддерживать. При таком решении я бы, в принципе, вполне их поддержал. Но когда не за кого голосовать – не знаю. Тем, кому есть за кого голосовать, придите, проголосуйте. Почему не поэкспериментировать?
Н.Болтянская
―
А как вы относитесь к такой конструкции, что, мол, тем фактом, что вы приходите голосовать, вы, наоборот, легитимизируете противную сторону? Для тех, кто сторонники этого вот молодежного объединения.
С.Смирнов
―
С одной стороны, я такую позицию понимаю, ее можно принять. Но проблема в том, что если ее распространить на другие сферы… Если вы пользуетесь сотовыми операторами, то вы помогаете, чтобы вас прослушивало ФСБ. Если вы заправляетесь на «Лукойле», вы помогаете компаниям, которые что-то делают. Я к тому, что у нас настолько небольшие возможности, что если к этому относиться очень критично, то можно так, в общем, дойти до абсурда.
В.Варфоломеев
―
Строгой внутренней эмиграции быть не может и попытки отстранения от государства?
С.Смирнов
―
Мне кажется, практически невозможно. Это же везде… Это был берешь интернет-провайдера – и интернет-провайдер наверняка сотрудничает с СОРМ.
В.Варфоломеев
―
Ты государству платишь налоги.
С.Смирнов
―
В том числе.
Н.Болтянская
―
Ну как. Если ты платишь налоги, у тебя есть некие определенные права, не только обязанности.
В.Варфоломеев
―
Если бы выдели сейчас выражение лица нашего гостя…
Н.Болтянская
―
Ну, хорошо, помимо выборов в эти выходные, у нас еще и дни города. Сколько у нас там – 740, 750?..
В.Варфоломеев
―
Ну, это то, что РБК насчитал по открытым контрактам.
Н.Болтянская
―
Связывайте.
С.Смирнов
―
Ну да, а что?
Н.Болтянская
―
Как вам нравится масштаб. Вы сейчас не пешком к нам шли?
С.Смирнов
―
Пешком.
Н.Болтянская
―
И как?
С.Смирнов
―
Ну, нормально.
В.Варфоломеев
―
Я сегодня прогуливался по Тверской, и там, конечно, столько всего строится, столько всего свозят, что поражает воображение.
С.Смирнов
―
Я представляю, какое это вызывает раздражение в других регионов, но это правда. Просто каждое заявление вокруг Москвы, вот эти празднования, какие-то не совсем адекватные, на мой взгляд, траты - зачем они нужны, если так разбираться?
В.Варфоломеев
―
А, может быть, это неадекватная зависть?
С.Смирнов
―
Я не думаю, что это неадекватная зависть. Мне кажется, что это выглядит все равно довольно странно. Пока я шел сюда, я прочитал заметку в «Коммерсанте» Дмитрия Бутрина о том, то правительство рассматривает вопрос, что пора бы, может быть, покуситься на материнский капитал. И когда ты читаешь такие заметки, когда ты понимаешь, что денег нет – а тут такие празднования. Мне кажется, что это не совсем нормально.
В.Варфоломеев
―
Но, может быть, в этом есть определенный элемент большевистского подхода? Мы должны делать не так, чтобы все города выглядели бедненько, а так же богато и роскошно, по европейски, как сейчас, демонстрирует Москва. Берите пример с Москвы, друзья мои. Зачем столицу-то раскулачивать?
Н.Болтянская
―
Раз нет хлеба – ешьте пирожные…
В.Варфоломеев
―
Порадуйтесь хотя бы за один тот город, где могут потратить 700 с лишним миллионов рулей на два дня праздника.
С.Смирнов
―
Подход, конечно, большевистский, тем он и пугает.
Н.Болтянская
―
Сказал же один, так сказать, из принимателей решений, что да, у нас санкции – а мы живем, а у нас все хорошо!
В.Варфоломеев
―
А у нас «Искандеры» смеются. Кстати, смотрел сегодня на Тверской: даже военной техники будет немножко на день города. Я видел танк Т-34. Я не знаю, настоящий он или военный. Поближе в праздник, может быть, подойду и поскребу.
Н.Болтянская
―
С вашей точки зрения, люди, которые пойдут на день города в эти выходные – можно себе представить прямой маршрут прямо оттуда на избирательный участок или наоборот?
С.Смирнов: Трудно оставаться в политике, когда ты в эмиграции. Власти понимают этот шаг – выдавливать людей из страны
С.Смирнов
―
Очень сомнительно, мне кажется. Конечно, кто-то, наверное, пойдет и туда и туда. Муниципальные выборы никогда не были очень сильно популярными. Я вообще сомневаюсь, что кто-то из бюджетников и мотивированных общественников и политической какой-то, интересующейся политикой части москвичей пойдет на эти выборы. Надо просто прямо понимать, кто туда пойдет.
В.Варфоломеев
―
Сергей, а вот вы понимаете, зачем? Есть вот политические партии, которые по уставу и по закону, в принципе, обязаны участвовать в выборных кампаниях, иначе у них отменяются регистрации. Почему там «Яблоко» идет КПРФ, «Справедливая Россия», «Единая Россия», это ясно. Зачем туда идут независимые люди, которые объединились в эту команду Гудкова? Они же понимают, что от муниципалов почти ничего не зависит.
С.Смирнов
―
Я уверен, что, кстати говоря, они не понимают. Им это кажется вполне себе возможностью для некой низовой политики. Но это же все длинная дискуссия по поводу теории малых дел. Мне кажется, муниципальные выборы – это такая классика теории малых дел. И они надеются, что, допустим, «мы в округе будем иметь больше голосов, чем «Единая Россия», и мы там сможем что-то предпринять». Я, честно говоря, не разделяю таких иллюзий. Но люди не видели, наверное, что происходило последние 20 лет, они в последний год или пару лет пришли в политику и им кажется, что давайте еще разок попробуем.
В.Варфоломеев
―
Я помню иллюзии 11-го, 12-го годов, когда говорили: «Вот в том-то муниципальном собрании у нас, у оппозиции есть большинство, и мы сможем там хотя бы, в этом районе разрешать себе митинги, проводить «Оккупай Абаи» и что-то в этом роде».
Н.Болтянская
―
Муниципальная демократия в отдельно взятых…
В.Варфоломеев
―
Сегодня в «Ведомостях» есть интересная статья «Праздничное самоуправление». Тут подсчеты… Ведь муниципалитеты у нас немного распоряжаются и деньгами. У них есть определенные бюджеты. На что, собственно, тратят деньги московские муниципалитеты, что в их полномочиях? Самая крупная статья расходов - это «праздники и фестивали» – то, на что они выделяют деньги. Вот ради этого туда идти, ради этого вся борьба? Ради этого подключают тысячи кандидатов, десятки тысяч волонтеров, которые обходят квартиры и жилые дома? Вот я тоже не очень понимаю, в чем смысл.
С.Смирнов
―
Я думаю, что смысл на самом деле насколько другой. По большому счету, если говорить о смысле, если его можно обозначить, конечно, в муниципальных выборах нет никого смысле с точки зрения практических дел. Смысл один – попробовать обыграть «Единую Россию». Мне кажется, других смыслов нет. Ну, и иметь возможность Гудкову собрать вот эти… пройти знаменитый муниципальный фильтр.Хотя я считаю, конечно, это полная ерунда. Из этих депутатов, часть которых наверняка пройдет, перейдет потом из оппозиции к «Единой России». Я в этом ни секунды не сомневаюсь, что значительная часть людей, выдвинутых оппозицией, перейдет на сторону власти. Вот точно так будет.
Н.Болтянская
―
Запомните эти слова человека, который сейчас претендует на роль Кассандры – Сергей Смирнов, главный редактор интернет-издания «Медиазона» в 15-14 8 сентября на «Эхе Москвы».
В.Варфоломеев
―
Кстати, через час здесь, в этой студии будет господин Гудков, и мы расспросим его о его планах запастись голосами муниципалов, чтобы было кому выдвигать его в мэры Москвы. Вообще, немножко это напоминает личный проект одного политика.
С.Смирнов
―
Напоминает, но, кстати, не вижу ничего плохого в личных проектах. Есть такой проект. Понятно, его можно критиковать. И винить его в том, что он лично думает о выборах, не так уж и правильно.
Н.Болтянская
―
Вот смотрите, Сергей, наши соотечественники сегодня выбирают разные пути для обозначения своей гражданской позиции. Один собирает некий кластер людей, которые, возможно, пройдут или не пройдут и проходит этот опыт.Другие проходят другой опыт, в частности, опыт Болотной. Вот сегодняшняя информация о том, что эмигрировал недавно освобожденный узник Болотной Иван Непомнящий. В то время как сегодня же должно быть принято решение по его надзору…
С.Смирнов
―
Принято сегодня, да.
В.Варфоломеев
―
Кстати, неделю назад Ваня сидел на этом месте.
Н.Болтянская
―
Хороший мальчик. Извините, это личное, женское.
В.Варфоломеев
―
Он правильно поступил, как вы считаете?
С.Смирнов
―
Мне кажется, вполне правильно. В том, что он продолжит обучение, ничего плохого. Он производил очень хорошее впечатление всегда, и на суде, и очень достойно, мне кажется, вел себя в колонии со всеми этими событиями. Он очень цельный человек, насколько я знаю. Поэтому, мне кажется, вполне себе правильное решение в том смысле, что такой выбор… ну, а что ему остается, в принципе, сейчас делать? Это один из вариантов – поехать учиться.
С.Смирнов: Полагаю, Удальцова допрашивали по поводу заявлений о том, кто начал эти события на Болотной, кто призвал
Н.Болтянская
―
Так что получается, парень, ты «отдал долг Родине» в такой форме, извините, в извращенной форме – и теперь ты свободен.
С.Смирнов
―
В какой-то мере да. Выбор не для всех, но вот он посчитал, что так правильно сделать.
В.Варфоломеев
―
Но это, как я понимаю, отчасти вынужденное решение. У него были крепкие связи с тем оборонным предприятием, на котором он был до Болотной площади, но теперь с судимостью его просто туда не берут
С.Смирнов
―
Естественно, не возьмут. Любые возможности для него закрыты совершенно однозначно.
Н.Болтянская
―
А, с вашей точки зрения, противная сторона предполагала такое решение? Ведь это тоже решение проблемы. Вот эти люди получили свое по башке в размере нескольких лет - и всё, ребята, выводим вас из поля боя вообще, чтобы вас больше не оставалось.
С.Смирнов
―
А я уверен, что для них это чуть ли не лучший вариант – это вот подталкивание к эмиграции: уезжайте, уезжайте, пожалуйста! Чем меньше вас здесь, чем больше вас там… Там удобней… В эмиграции же есть очень серьезная проблема: очень трудно долго оставаться в российской политике, когда живешь в эмиграции. Последние годы, мне кажется, показывают, что таких примеров людей, которые живут в эмиграции и занимаются удачно российской политикой - таких просто примеров нет.И власти это оценивают, понимают, и этот шаг – выдавливать людей из страны очень удобный, да.
Н.Болтянская
―
То есть, правильно ли я вас понимаю, что угроза опускания «железного занавеса» для современной России нереальна. Потому что «валите все, кто хочет…».
С.Смирнов
―
А зачем такое количество людей держать, если они чем-то недовольны? Их проще держать за границей. Они там безобидны. Никакой реальной угрозы нет. Мне кажется, «железного занавеса» в прежнем виде не будет.
В.Варфоломеев
―
Сергей, вы считаете, что, находясь в колонии на продолжении долгого периода, Ходорковский был опасней для сегодняшней российской власти, чем в будущем на свободе, но в Лондоне?
С.Смирнов
―
У меня такое ощущение, что да.
В.Варфоломеев
―
Он неэффективен как руководитель «Открытой России», если говорить, конечно, о тех задачах, которые Михаил Борисович, возможно, ставил пред своими структурами?
С.Смирнов
―
Вы знаете, мне кажется, можно вспомнить момент, когда он вышел и то, что сейчас. То есть ожидания от «Открытой России» были выше, чем то, что, как мне кажется, осуществилось. Но это личная, возможно, моя точка зрения, но, мне кажется, что здесь он был опасней, и ожиданий было больше, чем вот эта ситуация за границей…Проблема же тут какая? Ты за границей все-таки по-другому видишь все события, чем в России.
В.Варфоломеев
―
То есть происходит аберрация восприятия?
С.Смирнов
―
Абсолютно. Это же касается и журналистов. То есть у меня есть друзья, которые работают в Праге. И они честно признаются, что они не совсем четко начинают понимать повестку.
Н.Болтянская
―
Ты, кстати, вспомни, Володя, что ведь Михаила Ходорковского тоже пытались выпихнуть из страны. Другое дело, что он принял иное решение вот до посадки, в 2003 году.
В.Варфоломеев
―
А потом, когда примерно раз в полгода в разных изданиях появлялись его статьи, написанные, например, в Краснокаменске, вот вспомним, они же каждый раз становились событием, которое осуждала пресса, которое обсуждала элита, будь то «левый поворот», будь то правый поворот - это неважно, о чем он писал. Это всерьез изучалось – те идеи, которые он тогда предлагал.А сегодня у Ходорковского есть возможность выступать регулярно, каждый день хоть десять твитов можно написать или дать больше интервью – а внимание уже не то. Ценность, наверное, уже не та того, что говорит Михаил Борисович. Как пример в данном случае человека, уехавшего из страны и каком-то смысле оторвавшегося от родины.
С.Смирнов
―
Есть такая проблема. Просто я уверен, что люди, принимающие решение в АП ли это, в спецслужбах, они это понимают хорошо. Они же очень прагматичны. Они же это все смотрят и понимают…
Н.Болтянская
―
Что «ты нам не нужен со своим протестом и вали отсюда – воздух будет чище».
С.Смирнов
―
Да.
С.Смирнов: Инициатором этой операции с точки зрения технической был Феоктистов. Он примерно за то же посадил Сугробова
Н.Болтянская
―
Ну, хорошо. Несколько слов про еще одного фигуранта того же дела. О сегодняшнем допросе Сергея Удальцова, который такой, но не такой… Ваши ощущения по поводу того, что планируют сделать с Удальцовым?
С.Смирнов
―
Трудно сейчас прогнозировать, что планируют сделать с Удальцовым. Второй раз по этому делу точно не привлекут. Это невозможно. Я, кстати, хочу сказать, что Удальцов – это как раз пример того, о чем мы говорили несколько минут назад. Ему же изначально выбрали меру пресечения подписку о невыезде по делу. То есть ему дали несколько месяцев, практически прозрачно намекая: вот у тебя возможность уехать».Его же потом отправили под домашний арест буквально через пару месяцев. Я был на заседании, когда его отправляли под домашний арест за какие-то нарушения норм подписки о невыезде. Сначала была подписка о невыезде для Сергея Удальцова. Тоже такой важный момент. Но он не уехал. Он сел, он отсидел.
Я, честно говоря, полагаю, что его допрашивали по поводу его заявлений о том, кто начал все эти события на Болотной, кто призвал.
Н.Болтянская
―
«Сидение».
С.Смирнов
―
Да, думаю, речь об этом. Они хотят все-таки найти, кого можно привлечь. Следствие идет, срок давности истекает не настолько скоро.
Н.Болтянская
―
Сергей, у вас нет ощущения, что при всем, что можно по-разному относиться к деятельности Сергея Удальцова, но он не очень производит впечатление человека, который возьмет и покорно все им расскажет?
С.Смирнов
―
А я уверен, что он ничего им не расскажет.
Н.Болтянская
―
А зачем тогда напрасно «лохматить бабушку»?
В.Варфоломеев
―
К нему же и на зоне были заходы такого рода.
С.Смирнов
―
Формально они должны это сделать. Они услышали его заявление… Знаете, они же, в конце концов, тоже должны отчитываться о проделанной работе. Бригада следственная по Болотному делу, эта группа, она существует числа, наверное, с 10-го 2012 года, она периодически меняется, не меняется… Но им тоже своему начальству надо нести отчеты…
В.Варфоломеев
―
Люди работают, они каждый день ходят на работу.
Н.Болтянская
―
Позвольте тогда вас спросить. Ведь Болотное дело было все-таки несколько лет назад. На сегодняшний день у нас появилось новое дело, о котором «Медиазона» - я напомню, что наш гость сегодня Сергей Смирнов, главный редактор интернет-издания «Медиазона» - пишет, что всё, пошло сегодня «26 марта».
С.Смирнов
―
И 6 марта и 12 июня – сразу два дела.
В.Варфоломеев
―
По 12-му вынесен на днях первый приговор.
С.Смирнов
―
Да. Кстати, абсолютно чудовищный. Хочу отметить совершенно чудовищный срок – 2,5, года по статье, где максимум 5. Это дали человеку, который пошел на особый порядок и признал вину. То есть, в принципе, от силы он мог получить по сверхмахсимальной категории 3,5 года: там смягчающие обстоятельства, первый раз привлекался, раскаялся. Дают 2,5 года – очень много. Абсолютно точно политическое решение. Максимальные сроки. В регионах так не дают.
В.Варфоломеев
―
Демонстративное решение.
С.Смирнов
―
Демонстративное абсолютно.
Н.Болтянская
―
То есть цель одна – этот номер у вас, ребята, не пройдет.
С.Смирнов
―
Уличную активность снизить.
Н.Болтянская
―
Но согласитесь, что за исключением спорадически примыкающих к протестам националистических движений ведь протест, действительно, мирный.
С.Смирнов
―
Мирный. Но всегда нервы у кого-то могут в тот или иной момент сдать. И мало того, тут же интересный момент. Мы следим за делом 6 марта и 12 июня. Большинство обвиняемых – это люди, которые первый, второй раз пришли на митинг. Они не очень понимают себя вести, они не в курсе всех этих дел. Они не знают, что не надо полицейского хлопать по плечу, условно говоря.
Н.Болтянская
―
Так кто же его хлопал-то?
С.Смирнов: Именно в самый главный первый разговор Сечин и не произнес нужные слова. Теперь слово против слова
С.Смирнов
―
Ну, на самом деле, есть ситуация с Крепкиным, которого сейчас судят за 26 марта. Практически близко к этой ситуации.
В.Варфоломеев
―
Там кто-то ногой два раза ударил в кеде полицейского. У того травм никаких нет, но факт нанесения удара зафиксирован.
Н.Болтянская
―
Между прочим, если посмотреть на сегодняшние статьи, которые применяют, в частности, к фигурантам - можно я назову это «Необолотное дело»? – всё понятно. И как бы статьи эти имеют тенденцию к устрожению, и опять же это решение дать меньше меньшего или больше большего, да?
С.Смирнов
―
Там даже интересней. Дело в том, что 318-я статья УК, 1 часть, по которой всех привлекают - это насилие в отношение к представителя власти, не опасное для здоровья. Знаете, это, в принципе, довольно применяемая в России статья. Там много практики по этой статье, и много практики по этой статье. В регионах по этой статье с первого раза не сажают практически никогда. Там 5 лет потолок. Первый раз – либо штраф, либо условный срок.Это явное политическое решение по такой статье в Москве по политическим митингам - давать очень жесткие сроки, их ужесточать. 2,5 года – очень много по особому порядку. Я вспоминаю, что по Болотному делу было сложнее. Там же была 212 статья УК - массовые беспорядки. Там срок выше. То есть там это более тяжелая статья. Сейчас относительно не тяжелая статья 318 – до 5 лет, и все равно реальные сроки. То есть тут абсолютно понятная мотивация.
И других-то статей особо и не применишь. Ну, 319 – оскорбление представителя власти еще можно.
Н.Болтянская
―
А у вас не складывается такого впечатление, что очень многие сегодняшние дела, они как бы такие, демонстративные? Они несут за собой какой-то определенный месседж. Тот же Серебренников, то же дело Улюкаева. Мы этих дел можем перечислить вагон и маленькую тележку. То есть каждое из них – это такая бумажка в конверте.
С.Смирнов
―
А дело в том, что уголовные дела – это и есть в значительной мере такая политика российского государства – уголовные дела, суды и все эти вещи – это и есть российская политика сейчас. Как мы общаемся с оппозицией? Мы общаемся с оппозицией через уголовные дела, через приговоры. Как мы общаемся с представителями культуры, какой-то фрондой возможной? Тоже через уголовные дела? Как мы общаемся с представителями бизнеса? Силовики – это тоже часть власти. Конечно, вряд ли федералы там принимают решение, особенно если мы говорим о каких-то регионах, но там же тоже: «Вот вы не понимаете… нам не дали денег – вот получите».
В.Варфоломеев
―
А где-то срабатывает. Тот же Навальный уже три месяца не выводит на улицу своих сторонников.
С.Смирнов
―
Лето. Я думаю, что дело в том, что еще лето. Но тем не менее, конечно, это очень такая тактика давления…
Н.Болтянская
―
Ну, хорошо, с точки зрения опять же законов элементарной физики: чем больше воздействие – тем больше должно быть сопротивление. Или тот самый клапан, о котором вы говорили – клапан возможности отъезда, причем, может быть, даже в критической ситуации – он нивелирует?
С.Смирнов
―
Я думаю, во-первых, думаю: а) он нивелирует, б) у них есть удачный пример подавления уличной активности 2011, 2012 годов. Дело 6 мая – это же был такой пример, когда они решили, наконец, применить жесткую тактику, притом, что до этого…
Н.Болтянская
―
Да прямо! 5 марта тоже хорошенько там…
С.Смирнов
―
Все-таки там же уголовные дел не было. Хотя, мне кажется, вполне могли бы быть. Если уж в сегодняшней ситуации они могли бы быть… Прорыв полицейских – сегодня был бы уголовные дела.
Н.Болтянская
―
Хочу еще несколько слов про суд Улюкаева. Последние новости «Росбалта», которые вы успешно цитируете в «Медиазоне». Чего там не сказал-то?..
С.Смирнов
―
Ключевых слов.
Н.Болтянская
―
Каких таких ключевых слов?
В.Варфоломеев
―
Сечин, напомню, называл сегодня профессиональным кретинизмом то, что в суде были обнародованы материалы прослушки того самого его последнего разговора с Улюкаевым. Неожиданный поворот.
Н.Болтянская
―
Ключевые слова.
С.Смирнов
―
Неожиданный в том смысле, что он так отвечает. То есть, я думаю, у него выпученные глаза были, когда он читал все эти новости…
В.Варфоломеев
―
Но вы же у себя в «Медиазоне» полную расшифровку сделали и ее опубликовали. Там что-то было экстраординарное, на ваш взгляд?
С.Смирнов
―
Мне кажется, да.
В.Варфоломеев
―
Что?
С.Смирнов
―
Там было много чего интересного по большому счету. Лично мне показалось – на что Сечин может больше всего обижаться и вот так просто недоумевать, потому что это явно к Улюкаеву не относится, - когда он разговаривает о нефтяных проектах и довольно откровенно говорит, что «с китайцами иметь дело не хочу, с этими индийцами тоже не хочу…, там молодые японцы – нормально…» - какая-то такая геополитика. «С «ВР» мы их вытянули наверх, потому что позволили нашу геологоразведку и наши запасы считать».
В.Варфоломеев
―
Наверное, именно это он теперь и считает разглашением секретных сведений.
С.Смирнов
―
Абсолютно уверен, что именно это.
Н.Болтянская
―
А что так удивляет Игоря Ивановича? Мы живем в таком мире, и, в частности, они тоже все лица с ограниченной зоной приватности. Я не права?
В.Варфоломеев
―
Нет. Эта зона ограничена для всех, кроме них.
Н.Болтянская – А
―
а, то есть я ничего не понимаю. Опять-таки, я вернусь сейчас к «болотникам» и к темам, которые мы обсуждали до этого. Ведь еще раз повторю, что мир сейчас таков, что любое событие имеет шанс быть опубликованным онлайн, в прямом эфире.
С.Смирнов
―
Я думаю, имеет шанс, но они уверены, что не любое. Власти уверены, что они контролируют все настолько хорошо… Это была же их ошибка, с точки зрения Сечина. Тут же надо понимать, что у всех свои задачи. Не надо думать, что у Генеральной прокуратуры, которая все это делала, задачи какие-то другие. Каждый занимается своим делом, и просто на каком-то этапе одни ожидания – ожидания Сечина, что никакой такой прослушки не будет – про них прокуратура не должна была знать. А ей какое дело, Игорь Иванович будет переживать по поводу этой прослушки или не будет? Да им наплевать У них своя задача процессуальная – все это выстроить, передать в суд и все это зачитать, как они это делать 10-15 лет. Не надо думать, что они там все понимают все геополитические расклады. У них процессуальные вещи.
С.Смирнов: Кадыров считает себя человеком, который может играть в исламском мире на мировом уровне существенную роль
Н.Болтянская
―
Напомню, Сергей Смирнов, главный редактор «Медиазоны». У нас тоже свои политические задачи – это новости.НОВОСТИ
Н.Болтянская
―
15 часов, 35 минут. Вы слушаете «Эхо Москвы». Мы продолжаем разговор - мы – это Владимир Варфоломеев и Нателла Болтянская – с главный редактором «Медиазоны» Сергеем Смирновым. И я хочу все-таки продолжить про Алексея Валентиновича Улюкаева. Все-таки, что за главные слова?
С.Смирнов
―
Да нет, на самом деле, в этой прослушке в начале, когда он дает деньги, надо было обозначить, что там 2 миллиона, так или иначе, и что «я тебе должен, вот держи; то, что ты просил, мы тебе передали». Это должно быть в том или ином виде сказано, как сегодня сообщает источник «Росбалта».Мы, в принципе, понимаем, что источник «Росбалта» - это на 99,9% сотрудник правоохранительных органов. И, в принципе, можно допустить, что они, действительно, так комментируют. И, действительно, по прослушке это было совсем не очевидно, что сказал Сечин. Это и есть ключевые слова.
Дело в том, что там история довольно многогранная. Дело в том, что явно инициатором этой операции, с точки зрения, технической был Олег Феоктистов, глава службы безопасности «Роснефти». И важно, что Олег Феоктистов в свое время примерно за это же посадил Сугробова, примерно за это же – за провокацию взятки. Тот получил, кстати, 22 года – безумный совершенно срок за ненасильственное преступление. И вот эта провокация взятки – тут она все более такой становится выпуклой, эта ситуация становится довольно неприятной.
В.Варфоломеев
―
Еще раз Сергей… Я думаю, не все наши слушатели от и до прочитали расшифровку, которая была оглашена в суде и затем обнародована. Из этого текста, из разговора Сечина с Улюкаевым и другими лицами напрямую следует, что Улюкаев получил деньги?
С.Смирнов
―
Абсолютно не следует и не очевидно. Есть только буквально один эпизод, который можно рассматривать как что-то похожее на дачу взятки или на обозначение какого-то процесса, когда Сечин говорит: «Прости, что мы затянули обязательства. Мы собирали нужный объем, нам нужно было время». Вот эти совсем неочевидные слова и были… Я уверен, что именно следствие, потому что прокурор, когда читал, он акцентировал на них внимание: «Вот тебе вот эти два, вот держи. Я выполнил то, что ты просил…» Как сегодня говорит источник, вот этого и не было. И, конечно, тут уже будет слово против слова. И, конечно, тут уже есть сомнения в том, что у них есть необходимая информация об этой взятке.
В.Варфоломеев
―
И, насколько я помню, из материалов предварительного следствия – то, что просачивалось в прессу – на пачках с деньгами отпечатков пальцев Улюкаева нет.
С.Смирнов
―
Да. То есть это тоже мы посмотрим, как они дальше будут приводит доказательства и то, что там будет. Но исходя из логики… Мало того, мы слышали длинную такую прослушку. Важно, что, судя по всему, эти деньги были переданы при самом первом разговоре. Остальная прослушка была особо не нужна, потому что буквально заходит водитель Улюкаева - ему вручают тот самый портфель с деньгами. А корзиночка с колбасой и со всем прочим – это уже были такое никому не нужные для следственных действий вещи.То есть именно в этот момент, в самый главный первый разговор Сечин и не произнес нужные слова. И теперь как? Слово против слова. Посмотрим, что будет у следствия дальше.
И вероятно, в таких ситуациях вполне возможно, что придется Сечину и Феоктистову приходить в суд. Честно говоря, сильно сомневаюсь. Но, вообще, логика подсказывает, что это будет странно, если они не придут в суд. То есть позиции Улюкаева тут будут еще более основательные.
Н.Болтянская
―
Тогда будет ждать, что называется развития событий…
В.Варфоломеев
―
А давайте мы перейдем к теме, которая сейчас звучала в выпуске новостей. Я впервые об этом услышал. Правительство не поддержало законопроект, предложенный рядом депутатов от ЛДПР и поддержанный единороссами о захоронении тела Ленина. И, судя по тому, что мы услышали, возражения такого, финансового характера: «У вас не предусмотрено, где взять деньги на это самое перезахоронение». То есть вынести тело, кто оплатит катафалк и так далее - для перевозки на кладбище.
Н.Болтянская
―
А 740 миллионов уже потратили?
В.Варфоломеев
―
Но их нету. Честно говоря, ради такого богоугодного дела я бы даже сам скинулся… Какой-нибудь такой, нормальный… один раз в отпуск не поеду, но вот так собраться, Нателла, вот мы вместе, может быть, Сергея привлечем… втроем…
Н.Болтянская
―
Наташка тоже хочет, звукорежиссер.
В.Варфоломеев
―
Вчетвером соберем, чтобы наконец перезахоронили Ленина. Как вам, вообще, эта идея – нужно сейчас, актуально, нет?
С.Смирнов
―
Мне кажется, да, вполне можно было захоронить Ленина. С другой стороны, совершенно понятно, что при нынешнем режиме ничего такого не произойдет, потому что сам выбранный курс на это спокойствие, консерватизм, приверженность в значительной мере каким-то старым ценностям еще и советским – не будут он делать такой радикальный шаг. Абсолютно уверен, что этого при существующем режиме не будет. Зачем лишний раз волновать большое общество? Такого решения принято не будет.
В.Варфоломеев
―
То есть не нужно, чтобы еще к навальновским ребятам еще и коммунисты выходили на улицы и протестовали.
С.Смирнов
―
Это такой вопрос, он же у многих буквально сидит в голове. Я думаю, что тут проблема такая, что это вызовет большое недовольство даже из тех, кто не пойдет. То есть ну как же так? Обещали стабильность и спокойствие… Это будет как раз признаком неспокойствия, какой-то такой, очень символический важный шаг, который нарушит эту стабильность.
В.Варфоломеев
―
А я думал, Путин – сильный политик и ему на это наплевать.
С.Смирнов
―
Я думаю, что он считает, что это лишнее. Они же прагматичные. Зачем нам лишние эти вещи делать? Мне кажется, у него даже отношение самого лично… Знаете, сильный политик делает какие-то поступки, если, действительно, его это сильно волнует. Я практически уверен, что сильно эта проблема его не волнует. На Красной площади Ленин, не на Красной – какая разница лично для него? Если бы это был личный какой-то вопрос, он бы, наверное, принял решение. Так как, я думаю вопрос не личный, решения не будет.
В.Варфоломеев
―
Есть у вас объяснение, почему вдруг случились масштабные протесты сначала в Москве, потом в Грозном по поводу этих мусульман Мьянмы?
С.Смирнов
―
Да, да. В принципе, более-менее понятно, как это произошло. И вообще, если следить за этим внимательно… Я только не могу ответить на один вопрос, почему Рамзан Кадыров именно в этот момент обозначил свой интерес к конфликту в Мьянме? Проблема в том, что мусульмане – есть люди, которые следят, которые придерживаются мусульманских взглядов – я знаю, что они с 2012 года, в том числе, в Москве протестовали против этих событий. Их было очень мало, их совсем немного, но они, в принципе, есть, этот проест есть. И в социальных сетях это активно давно обсуждается.
Н.Болтянская
―
Но акцию-то не разрешили.
С.Смирнов
―
Акцию не разрешили потом. А первую-то провели несанкционированную.
В.Варфоломеев
―
Так изначально, почему это все случилось, вдруг взяло и прорвалось наружу? Кто знал про эту Мьянму, про этот народ несчастный, который испытывает тяготы и лишения? Никто. И вдруг первый номер внутриполитической даже повестки.
С.Смирнов
―
Я хочу сказать так, что какая-то часть мусульман об этом знала. Во-вторых, как мне кажется, более-менее понятно, почему Рамзан Кадыров озвучил эту позицию. Дело в том, что адвокат Мурад Мусаев очень должно занимался этим вопросом. Он даже ездил в Мьянму. Он давно интересуется, он делает мониторинги. И надо понимать, я уверен, что они, так или иначе, обсуждали эту проблему.Важный момент, что Эрдоган сделал заявление по мусульманам. Мне кажется, Рамзан Кадыров себя рассматривает как человека, который может играть в исламском мире не мировом уровне, особенно после событий в Сирии - то, что Рамзан Кадыров и участи Чечни в событиях в Сирии, так или иначе, довольно существенное. И, мне кажется, он решил, что после Эрдогана он тоже каким-то образом должен высказаться и обозначить свою позицию.
С.Смирнов: Единственный человек, который может вести независимую внешнюю политику, это Кадыров, и он делает это давно
В.Варфоломеев
―
Так все-таки то, что сделал Рамзан Кадыров – сначала его запись в Инстаграме, которая вывела на улицу тысячи мусульман в Москве на Большой Никитской у посольства Мьянмы, а затем несколько десятков тысяч, хотя они и говорят про миллион на митинге в Грозном – для него это был, на ваш взгляд, шаг, нацеленный на внутреннюю аудиторию или на внешнюю?
С.Смирнов
―
Мне кажется, скорее, на внешнюю, серьезную. Потому что, мне кажется, единственным человеком, который может вести независимую внешнюю политику, это Рамзан Кадыров, и он делает это достаточно давно. Это же не новость – его контакты с Объединенными Арабскими Эмиратами, с Саудовской Аравией.
В.Варфоломеев
―
А он при этом не сильно рисковал? Ведь официальный курс Российской Федерации совсем иной.
С.Смирнов
―
Мне кажется, он понимает грани… Вот что-что, а чутье политическое у Рамзана Кадырова, надо отдать должное, очень высокое. Знаете, как шаг вперед – потом два назад. Он же очень быстро дезавуировал все свои заявления, сказал, что его неправильно поняли.
В.Варфоломеев
―
Те слова, которые цитировали, что, дескать, если политика России будет по-другому, то он пойдет против этой политики.
С.Смирнов
―
Да. Он довольно быстро дезавуировал их. Но сам факт, все поняли, что это человек, который может позволить себе вполне независимые от МИДа заявления. Почему? «Потому что я вот такой вот…».
В.Варфоломеев
―
И все наблюдатели гадали, кто же в итоге отступится: российский МИД, а за ним Кремль стоит, или же Рамзан Кадыров? А кто в итоге-то отыграл назад? Я вот почитал последнее выступление Рамзана Ахматовича, что, дескать, не надо больше проводить никаких митингов, «мы будем оказывать гуманитарную помощь, и не заводите разговоров ни о каких добровольцах». Хотя люди из его команды в его присутствии на том самом митинге в Грозном говорили: «Если надо, мы пошлем туда огромную армию» - и там он никого не одергивал.
С.Смирнов
―
Вот он показал, что может. Опять же это российская политика. Он обозначает пределы своих политических возможностей, что «никто не может – а я могу».
В.Варфоломеев
―
Он прощупывает эти границы.
С.Смирнов
―
Конечно.
В.Варфоломеев
―
И постепенно их раздвигает.
С.Смирнов
―
Да.
В.Варфоломеев
―
И Москва в очередной раз показала, что Рамзану можно почти всё.
С.Смирнов
―
Мне кажется как – она показала сначала, потому что не знала, чего с ними делать. Мне очень понравилось поведение московской полиции на этом митинге. Я лично уверен, что они реально просто не знали, что именно делать, кто эти люди, пришедшие…
В.Варфоломеев
―
Явно не очкарики, выходившие на Пушкинскую площадь и Тверскую улицу.
С.Смирнов
―
Я как раз тут не считаю, что есть очень большая разница для полиции. Мне кажется, полиция легко бы справилась и с этими людьми. И не в отпоре дело.
В.Варфоломеев
―
А почему тогда она остановилась, почему была в недоумении, что делать? Чем эти люди у посольства Мьянмы отличались от тех, кого Навальный выводил на Пушку, с точки зрения полиции?
С.Смирнов
―
Я могу сказать. Я лично уверен, что они этих людей видели как людей, которые вышли по призыву Рамзана Кадырова. Эти полицейские прекрасно помнили извинения воронежских полицейских – тех самых, помните, да? – за задержанную чеченку. И смотрят и думают: «Дело не в том, что они здоровые, а дело в том, что они вышли по призыву Рамзана Кадырова. Как бы нам не пришлось извиняться после всех этих задержаний». Четкого приказа начальства нет. Воскресенье. Начальство ни до кого дозвониться толком не может, я уверен. Политического решения не принято.
Н.Болтянская
―
То есть со всех сторон идет игра.
С.Смирнов: Не думаю, что это только Поклонская. Надо же понимать, что Поклонская – это только лицо
С.Смирнов
―
Играет Рамзан Ахматович, играют полицейские, играют те, кто вышел на эту самую акцию к посольству. Они, кстати, не все поклонники Рамзана Кадырова. Я просто некоторый читаю в Фейсбуке – они вполне себе критично настроены, они откровенно писали, что «Рамзан Кадыров пиарится на всех этих акциях, мы проводим их пять лет, но все равно надо выходить, обозначить свою позицию».
В.Варфоломеев
―
Сегодня в Москве у посольства Мьянмы могла бы пройти очередная уличная акция, но столичные власти ее не согласовали. Вместе с тем, человек, который заявку на этот митинг подавал, сегодня будет нашим гостем в 15-35. – не пропустите – Арслан Хасавов. А сейчас в студии «Эха Москвы» - главный редактор интернет-издания «Медиазона» Сергей Смирнов.
Н.Болтянская
―
Сергей, о культуре, как обычно в конце выпуска…
С.Смирнов
―
О спорте тогда в самом конце…
Н.Болтянская
―
Ну там с паралимпийцами что-то у нас…
В.Варфоломеев
―
Сегодня вместо спорта будет погода. Вспышки на солнце, но мы к этому подойдем.
Н.Болтянская
―
Но давайте мы все-таки начнем с культуры, с ситуации вокруг многострадальной «Матильды», с реплик, которые звучат и продолжают звучать. Вот ваше ощущение - что происходит?
С.Смирнов
―
Вы знаете, у меня давно такое ощущение, что люди занимаются вполне себе прагматичной политикой по поводу «Матильды».
В.Варфоломеев
―
Со всех сторон?
С.Смирнов
―
Со всех сторон, но в основном, конечно, со стороны Поклонской и сторонников ультраконсервативной позиции. Они обозначают каким-то образом свою позицию - трудно это назвать в чистом виде национализмом, шовинизмом – такого крайне правого консервативного ядра, на которое очень трудно всегда в России надавить.Я хочу вспомнить, что даже в советское время была такая «Русская партия» с людьми, которые выступали вроде «сильно мы власть не критикуем и вполне лояльны к власти, но мы за ужесточение, за более русскую линию». И вот здесь они пытаются создать такое значительное ядро своих сторонников.
Они же понимают, что их очень трудно тронуть, трудно на них напасть. Что, на них возбуждать какие-то дела, что ли? Что им, сказать – нельзя? Там Русская православная церковь с одной стороны подпирает, с другой силовики сочувствуют. Мы долго, 15 лет говорим… курс ведется в сторону консерватизма, и они, мне кажется, отвоевывают себе политическое пространство.
Н.Болтянская
―
А они вполне себе гибко реагируют. Вот вам, пожалуйста – ни в коем случае их не сравниваю – тут же дело Серебренникова. Не так, так иначе.
С.Смирнов
―
В том числе. Да, но я не думаю, что им может грозить «дело Серебренникова» каким-то образом. Ничего такого не будет. Я уверен, что как раз они в этом плане достаточно неуязвимы.
В.Варфоломеев
―
Если только они, как тот человек в Екатеринбурге, не пойдут тараном на кинотеатр лично за рулем.
С.Смирнов
―
Да. Это же очень такая понятая позиция…
В.Варфоломеев
―
Для этого есть исполнители.
С.Смирнов
―
Конечно.
В.Варфоломеев
―
Люди, не всегда способные здраво оценить то, что происходит.
С.Смирнов
―
Плюс такая истерия долго же происходит. Вот эти 15 лет, которые…
Н.Болтянская
―
То есть это накручено?
С.Смирнов
―
Конечно, в значительной мере.
В.Варфоломеев
―
А вы считаете, что Поклонская - тоже прагматик, которая все просчитывает? Некоторые ее откровенно считают не очень…
Н.Болтянская
―
Далекой?
В.Варфоломеев
―
Здоровым человеком .
С.Смирнов
―
А я не знаю точно…
В.Варфоломеев
―
И уж точно можно сказать, что она эмоциональна.
С.Смирнов
―
Я не удивлюсь, что она, может быть, вполне прагматична.
Н.Болтянская
―
После мироточения ты так решил?
В.Варфоломеев
―
Нет. В том смысле, что она очень искренне любит того человека, за которого заступается.
С.Смирнов
―
Знаете, примеры приговора людям, которые выступали за пророссийский Крым в бытность ее прокурором, говорят, что она вполне себе может гибко мыслить.
В.Варфоломеев
―
Соображает.
С.Смирнов
―
Не знаю. Трудно сказать, что с ней не так. Но я не думаю, что это только Поклонская. Надо же понимать, что Поклонская – это только лицо…
Н.Болтянская
―
Она просто инструмент в руках кого-то…
С.Смирнов
―
Конечно. Да. Но просто людей такого уровня и тех, кто разделяет примерно ее ценности и которые хотят обозначения своей, более консервативной позиции, чем Путин, их, мне кажется, вполне много, их при РПЦ много.
В.Варфоломеев
―
Но если власть,- как мы говорили раньше, по-моему, насколько раз, - заинтересована в сохранении стабильности, то зачем им нынешние поджоги кинотеатров, чуть ли не угрозы терактов в дни премьер?
С.Смирнов: Это микроскопическая уступка. Следствию наплевать, гуляет Серебренников три часа или не гуляет
С.Смирнов
―
Как зачем? Это же их не касается. Дело в том, что этот консервативный блок, он же вполне лоялен к власти.
Н.Болтянская
―
Ребята, это же «поджег Рейхстага». Ну что вы не понимаете? По-моему, все элементарно. Как только находится один-два или двадцать два неадекватных, которые въезжают на машине в кинотеатр, сразу можно сделать что? Ужесточить всё подряд. Вы не согласны со мной? Рейхстаг.
В.Варфоломеев
―
Как в недавней истории со школой в Ивантеевке. Вот что бы у нас не происходило – первая реакция: давайте ужесточим интернет, контроль за ним.
С.Смирнов
―
А, мне кажется, тут такой момент есть. Если они хотят что-то ужесточить – без всякой машины и без всякой Ивантеевки они ужесточат. То есть это не обязательный и нужный для них инструмент для самих по себе ужесточений. Им вполне достаточно общих слов для всех ужесточений.Мне кажется, тут немножко другое. Очень большое количество людей… более ста угроз, - говорит адвокат Учителя Добрынин, - по кинотеатрам. Потому что экзальтированные люди – частая ситуация при такой длительной истерии, длительном таком складывании правильного образа, что нужно, правильного быть консервативным, хорошим, нравственным.
В.Варфоломеев
―
То есть Поклонская – человек разумный, человек практического склада ума, просто выступающий спикером той самой консервативной группы.
С.Смирнов
―
Я вполне допускаю такой вариант, да.
Н.Болтянская
―
Ну и о погоде. Что там у нас с солнышком-то?
В.Варфоломеев
―
Нет, я все-таки хотел еще о культуре, чтобы она не всегда была у нас на задворках в конце эфира. Дело Кирилла Серебренникова. Как я понимаю, там же наверняка идет большая закулисная борьба. И последнее решение Мосгорсуда, который чуть сделал послабление, разрешив двух или трехчасовые прогулки по вечерам, что тоже результат определенного давления тех сил которые, наверное, заступаются за Кирилла.
С.Смирнов
―
Ну да. Я уверен, что результат определенного давления. Но преувеличивать сами по себе прогулки тоже не стоит, потому что это совсем такая микроскопическая уступка и по большому счету следствию, людям, которые завели дело на Кирилла Серебренникова наплевать, гуляет он три часа или не гуляет.
В.Варфоломеев
―
Давайте мы тогда с вами обсудим нашу одну профессиональную, журналистскую этическую проблему. Возникли же большие споры, прав был телеканал «Дождь» или неправ, когда показал кадры этой самой прогулки Кирилла Серебренникова?Многие набросились на телеканал, обвиняя его и упрекая в недостойном поведении: «Зачем вы поступаете так, как обычно делает Life News или НТВ?» На ваш взгляд, что-то было в этом сюжете «Дождя» неправильное?
С.Смирнов
―
Если честно, мы видели этот сюжет сразу. Извините, внутренний журналистский цинизм, но мы сразу обратили внимание на заголовок к этому видео. Рубрика называлась «Видео дня». В день, когда Улюкаев… там и прослушка и много других событий, называть не очень понятное и вразумительное видео «Видео дня» очень странно, мне кажется.
В.Варфоломеев
―
А снимать человека, который находится под домашним арестом?
С.Смирнов
―
Что в этом особенного? Человек пошел гулять. В чем очень большое событие, не очень понятно, честно говоря. А чего, он должен был не ходить гулять?
В.Варфоломеев
―
А как в свое время снимали Васильеву, как она даже по бутикам ходила? Теперь сняли Серебренникова. То есть у вас претензия только одна или вопрос один – что это не было самым актуальным.
С.Смирнов
―
Не было самым актуальным совершенно, и в этом, мне кажется, не было какой-то новости и значимого повода. Знаете, как называется, «мы бы так не поступили», - но обвинять, что это этично - не этично во время, когда жизнь стала открытой и по большому счету огромное количество камер могли зафиксировать Серебренникова в онлайне (все знают, где он гуляют, - обвинять, что журналисты к нему приехали и посмотрели, - как-то странно в период такой открытости.
Н.Болтянская
―
К сожалению, время наше истекает. Сергей Смирнов, главный редактор «Медиазоны» в дневном «Развороте». Спасибо!
С.Смирнов
―
Спасибо!