Персонально ваш - 2017-06-11

А.Венедиктов

Напомню средства связи. Вы можете задавать мне вопросы путем посылки sms. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Это самый надежный способ. У меня тут стоит экран, я вижу все, то вы присылаете, правда, только подписанные эсэмэски. Но не только, конечно, через телефон. Второй способ связи – это аккаунт vyzvon в Твиттере. Тоже падает ровно сюда мне на экран и тоже я это вижу. И наконец – на наш сайт, по видеотрансляции и аудиотрансляции этого эфира. Есть окошечко, где вы заполняете вопрос, подписываетесь, нажимаете – он тоже оказывается у меня здесь.

Я уже вижу: первый Павел из Дубны. Первый спросил – первый, наверное, и отвечу. То есть не первая тема, но я, Павел, отвечу на ваш вопрос по поводу Ксении Собчак и Алексея Навального.

Начну с вопроса. Очередная атака клонов это называется. Опять меня спрашивают про Михаила Иосифовича Веллера. Позиция абсолютно не изменилась. С 27 апреля прошло уже полтора месяца. Было время для Михаила Иосифовича извиниться перед Ольгой Бычковой, извиниться перед слушателями, потому что он сорвал передачу и покинул студию. Всего этого не произошло, и я с 1 июня передачу закрыл. Передача Михаила Веллера скоропостижно скончалась, всё. И вы мне можете писать, можете не писать, можете устраивать опросы.

Я думаю, что Михаил Веллер не потеряется и найдет такое медиа, где журналисты согласятся выслушивать от него оскорбления, и вы будете его слушать там, куда он придет. У вас есть такая история. У меня, дорогие мои, этот вопрос закрыт вообще. Всё, закрыли.

Второй вопрос не менее, а, может быть, и более важный – это вопрос о Ксении Лариной. Она попросила дополнительный отпуск до 1 июля. Я дал. Но я очень рад... и я не сообразил, что я мог сам организовать – вот Лев Гулько и Ирина Петровская в последнем «Человеке из телевизора» вывели Ксению то ли по телефону, то ли по Скайпу, и это абсолютно правильно. И все убедились, что она жива и здорова. Поэтому никуда не делась. Надеюсь, что с 1 июля она уже будет выходить из студии.

Я вам напомню, что Сергей Пархоменко 10 месяцев, находясь в США, вел свою передачу. За исключением двух-трех передач он не пропустил ничего из 45. И это возможно, хотя я не очень это люблю, честно говоря, потому что люди теряют как бы представление о том, что здесь… Там-то они набирают, а здесь теряют. Но Сергей вернулся и будет садиться теперь в эфир сам в свое время, и это очень хорошо.

А. Венедиктов: Передача Михаила Веллера скоропостижно скончалась, всё

Еще один вопрос был по поводу Натальи Ивановны Басовской. Вы знаете, что сейчас у нас в среднем идет одна передача из двух, а вторая - повтор, и мы уже повторили большую часть передач Натальи Ивановны. Она очень загружена в университете, в РГГУ в первую очередь, и я решил, что «Все так +» именно тогда, когда она не может, в те недели Виталий Дымарский, главный редактор нашего журнала «Дилетант» и Максим Кузахметов, который теперь отвечать за первую часть журнала «Дилетант», имею в виду за верстку, они будут делать историю Романовых.

Мы же с Натальей Ивановной договорились, что мы Россию не трогаем. Среди наших героев россиян практически нет, кроме, может быть, золотордынских ханов, которые, конечно, россияне. Но для того, чтобы стояла все-таки оригинальная передача, а не повторы, просто это замена тогда, когда Наталья Ивановна не может. Поэтому это будет дискретно. Не могу вам сказать, что на следующей неделе - то, на этой – то. Вот Наталья Ивановна может – идет Наталья Ивановна. Наталья Ивановна не может – идет эта династия Романовых.

Посмотрите на сайте или послушайте. «Все так +» я это называл. Первая была передача о патриархе Филарете. Вторая будет не знаю, о ком, наверное, о Михаиле Федоровиче. Вообще, про Россию могут расширять. Напомню, что Сергей Бунтман со своим «Не так» перешел на судебные процессы. Это очень удачный проект. И мы, таким образом, можем говорить с помощью Виталия и Максима в рамках программы «Все так» говорить о российских деятелях.

Продолжаются мои переговоры с Ильей Новиковым, известным адвокатом. Хочу сделать с ним передачу. Ольга Журавлева там… тренируемся делать передачу о юридических таких популярных историях. Мы были вдохновлены Александром Починком, его программой ушедшей. Это золотой фонд, безусловно, радиостанции. Те, кто не слышал, на сайте найдите. Они уже повторились и третий раз прошли… Знаете, что самое интересное? Вот они в третий раз шли – и все равно 1 место среди 54-х московских радиостанций. Вот третий повтор. Вот это качество продукта, это качество передач, которые вы слушаете. Это очень круто.

И вот сейчас мы с Ильей Новиковым пытаемся сделать что-то, что переворачивало юридические традиции народов мира. Пока пробуем.

И завершая эту часть хочу сказать, что, прежде всего, пока на месте Михаила Веллера идет повтор Александра Невзорова. Был вопрос у меня в Твиттере, не вернуть ли Невзорова на день. Честно говоря, не вижу необходимости. Не имеет значения. Я понимаю, хочется слушать в прямом эфире, но вы теперь можете слушать Невзорова в любую секунду, благодаря подкастам. То есть не теперь, а всегда или днем в воскресенье, в 5 часов, пока я не нашел претендента, не нашел программу на 17 часов.

Я это начал искать, скажу вам честно, только с 1 июня, да и то мои поиски, они такие, сомнительные, потому что я весь май и июнь был в разъездах, поэтому я пока лениво переговариваюсь с разными людьми и выспрашиваю, что они хотят, могут. Это должна быть другая, но не менее мощная фигура, интересная как и Михаил Иосифович Веллер. И ставить на это место фигуру менее мощную, мне кажется, неправильно. А таких мощных мало. Поэтому я и рассчитывал, что Веллер извинится перед Бычковой и мы радостно двинемся дальше, но вот, не случилось. В жизни не все случается, как хочется.

Еще меня спрашивают, где Оксана Чиж. Оксана Чиж ушла из журналистики. Вообще, мы обратили внимание, это такая волна. Она была в начале 2000-х, а сейчас пошла вторая. Многие люди уходят из журналистики. Не прошло это и мимо «Эха Москвы». Я очень сожалею. Но Оксана знает, что когда она решит вернуться, она вернется. И ее место тут я сижу и грею, и не только я.

Давайте перейдем к вашим вопросам, сначала которые мне прямо сейчас в эфир присылают. Напомню телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Много вопросов. Не забывайте подписываться.

Михаил спрашивает, почему Николай Злобин ушел с передачи. Он не дошел до передачи, скажем так, Михаил. Но он дойдет до передачи на следующей неделе. Я вот вернулся из Владивостока сегодня, летел 8 часов - и прямо к вам в объятия, так что извините, что у меня речь заторможенная. У меня во Владивостоке сейчас 9 утра, вообще-то, поэтому… И, считайте, летел всю ночь. Я думаю, что в первые два дня недели – понедельник вторник Михаил придет… Нет, Михаил, вы придете к приемнику, а Николай Васильевич Злобин придет, и, я думаю, его мнение для вас достаточно интересно.

Теперь Павел из Дубны. Он первый прислал вопрос: «Как вы относитесь к интервью Навального Ксении Собчак?» Во-первых, я отношусь к этому как к интервью. Это манера Ксении так вести интервью. И она это делала не специально для Навального. Я не знаю, что вас так удивило. Я, естественно, посмотрел его. Там час 24. Поскольку не спалось, потому что были сбивки по часам.

Она так спрашивала. Посмотрите ее интервью, она, вообще, так спрашивает. И, я думаю, что Алексею Анатольевичу в этом смысле надо было бы готовиться не как обычно, и именно под манеру Ксении. Нельзя рассчитывать, что если человек тебе политически сопереживает, то грамотный журналист или человек, который профессионально занимается интервью, будет играть с тобой в поддавки. И в этом смысле у Ксении были все права на те самые вопросы, которые она задавала. Ничего нового в ее стилистике я не увидел.

А. Венедиктов: Оксана Чиж ушла из журналистики

Я увидел новую стилистку ответов Алексея Анатольевича Навального, который отвечал в какие-то моменты очень раздраженно. Обычно его самообладания хватает на большее. Я просто думаю, что он по-другому готовился.

Если спросить меня, то я, когда готовился к интервью с Ксенией Собчак в декабре, я приблизительно знал, какие вопросы она задаст и приблизительно знал, как на них отвечать и как от них уходить. И самое главное, знал, что не над раздражаться, потому что для нее это удовольствие, когда собеседник раздражается. И это тоже такая манера ведения, которая ей присущая. Но что здесь нового? Что у нас нового здесь? Ничего. Поэтому, Павел, я считаю, что это была стычка двух профессионалов.

И если говорить о том, что интервью – это война, хотя я так не считаю, но это интервью явно было военным действием, - то, мне кажется, что Ксения здесь выиграла, несмотря на ее оговорки… Вообще, прямой эфир – это такое дело… И у Навального бывают оговорки, и у Собчак бывают оговорки, а уж у меня какие бывают оговорки! И я иногда не могу вспомнить фамилию, и я могу перепутать дату, и не вижу в этом ничего страшного. Главное – смысл.

Да, во Владивостоке полночь, наоборот. Совершенно верно. Не полночь, а час ночи. Все верно. Видите, как я путаю. Еще хуже. У меня уже все часовые пояса… Завтра лететь на запад, так что совсем всё там собьется – я буду всех пугать.

Так, посмотрим, что дальше. Журнал The New Times - Новое время. Ну, печальная история, на самом деле. Она, конечно же, сложная – закрытие. Но самое главное – это две вещи. Во-первых, на такую журналистику мало спроса. А это качественная журналистика. Там могут нравиться те герои, не те герои, те авторы, не те авторы, но это качественная журналистика была – это первое.

И второе: безусловно, государство создало вокруг подобных медиа и такого журнала ситуацию абсолютно невозможно как коммерческий успех. Ну, рекламодатели просто, действительно, боятся давать рекламу, потому что вы оппозиционные… Мы это знаем по нашей радиостанции. Бывает так, что крупные рекламодатели говорят, что, «извините, мы должны пойти посоветоваться в Кремль». И в зависимости от того, в какие ворота они входят, им дают разные ответы. Но это правда, так бывает. Они боятся, что их сочтут, что они поддерживают, скажем, недоброжелателей президента, и это тоже история важная.

Мне жалко, что этого журнала не будет. Ну, вот жалко. Чего я могу сказать? Женя Альбац будет продолжать работать. Она будет продолжать вести программу на «Эхе» «Полный Альбац». И, кстати, скорей всего, завтра после митинга у нее – Алексей Навальный, ну, если не арестуют Альбац или не арестуют Навального (мало ли, кого там могут арестовать) У нее будет «Особое мнение» в 19 часов. Для меня тут никаких вопросов нет. На меня это не влияет совсем.

Дальше. Про Миниха передача… Я передам Костя. Это, я понимаю, Дымарскому Кузахметову… Но пока они еще доберутся до елизаветинско-екатерининских времен… Подождите, у нас еще Михаил Федорович, а там еще много чего.

Вот хороший вопрос. Инна, Пермь: «Почему так часто и надолго уходит в отпуск Ксения Ларина?» Потому что я ее отпускаю Инна. Я не вижу даже причин, Инна, задавать такие вопросы. Но, поскольку вы уважительно задаете… Я решаю, кто на сколько уходит в отпуску. Я вам объясню. Ксения не уходила в отпуск лет восемь. Она накопила в соответствии с законом эти 8 месяцев, и корпорация по ее требованию должна предоставлять. Мы ей предоставляем. И таких очень много людей у нас на «Эхе», которые работают без отпусков и накопили мои обязательства перед ними, скажем так.

Очень смешно: «Не хватает в эфире Варфоломеева», - говорит Ирина. Ну, всем кого-то не хватает. Хорошо, я буду загружать Варфоломеева больше. Сейчас я выйду, он мне скажет что-нибудь такое… нелицеприятное.

Я напоминаю, что это программа «Персонально ваш», она же «Без посредников». Алексей Венедиктов. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. «Когда уже опять будет «Без посредников»?» Я отвечаю, Дмитрий, на ваши вопросы. Вы лучше вопросы задавайте, на самом деле, а не говорите «когда будет в эфире?»

Спрашивает меня один дотошный слушатель: «Россию обвиняют, что она нарушает права геев. Можете ли вы нам рассказать, как обстоит дело с этой проблемой у вас на радиостанции? Насколько эта проблема актуальная для вас? Как защищены работающие у вас геи и лесбиянки?» В отличие от вас, уважаемый Вадим, я не знаю, кто у меня геи и кто у меня лесбиянки. Вообще, на работу принимаю людей по совершенно другим параметрам. Не как вот вы их судите, а вот по их профессиональным качествам. Я не знаю, я не лезу к ним в постель. Мне это неинтересно. Это никак не влияет на их профессиональные обязанности.

А, по-моему, задают вопросы и поднимают темы чрезвычайно озабоченные люди типа вас. У вас, Вадим, чего-то неладное. Вы бы обратились к сексологу, может. Может, вам чего-то помогли… Вы постоянно задаете этот вопрос и не только мне – Сергею Бунтману, Матвею Ганапольскому – всем. Что-то у вас не в порядке.

Вот если бы я стал дискриминировать, изгонять с радиостанции людей по какому-то принципу, по любому: по половому, по гендерному, по возрастному, еще по какому-то, тогда это стало бы публичным. И когда многоуважаемый мной президент Ингушетии Евкуров в интервью тоже говорит, что «у нас это нет в традиции», - это не традиция, вообще-то. Вообще-то, половые сношения, половая жизнь – это не традиция. Собственно государства это никак не должно касаться, на мой взгляд.

И когда другой руководитель говорит: «У нас их нет…», - а вы откуда знаете? Вы это откуда знаете? Вот вы считаете, уважаемый руководитель, этих людей больными. Это не так, но вы считаете. Вы что, знаете, чем каждый у вас в республике чем болен? Да нет, конечно, знать не знаете. А, на самом деле, знаете…

А. Венедиктов: Бывает так, что крупные рекламодатели говорят «извините, мы должны пойти посоветоваться в Кремль»

Я уже говорил, рассказывал о том, что была история, когда Владимир Путин был во Франции и была эта встреча с Макроном, президентом Франции снова был задан вопрос. И когда Путин уехал от Макрона – он еще не уехал из Франции, он поехал в этот наш культурный православный Центр – через полчаса выходит пресс-бюро Елисейского дворца о том, что французы предоставили первое политическое убежище конкретному человеку, бежавшему из Чечни от преследования вот по этому вопросу. И там было отдельно подчеркнуто, что они не открывают его имя и место проживания. Он будет находиться по защитой, потому что опасается преследования. Я считаю, что это позор нашей стране. Вот вас не волнует, что наша страна так позорится, а меня волнует. Поэтому я патриот, а вы, Вадим – нет. Вы русофоб.

Пошли дальше. Что еще… На «Эхо Санкт-Петербурга»… Давайте мы отнесемся к Дымарскому… Я попрошу как-то сесть ему там и ответить.

«Как вы относитесь, - спрашивают меня, - к работе Падвы по процессу Навального?» Вы знаете, у нас получилась замечательная передача A-Team – найдите ее на сайте – с Ильей Новиковым, адвокатом, где он говорит о профессии адвоката: где адвокат берется за работу, не берется за работу. Вы знаете, когда-нибудь и вам потребуется адвокат. И он скажет: «Вы знаете, мне не нравится, что вы рыжий. Я не буду вас защищать». А кому-то не понравится, что вы мужчина. Кому-то не понравится, что вы консерватор, либерал, нацист – не важно. Право на защиту – это священное право гражданина. Я говорил и повторяю: каждый людоед имеет право на справедливый суд, на защиту.

Мне показалось, что Генриху Падве этот кейс интересен и своей публичностью, когда сошлись такие «слон» и «кит», я бы сказал. Помните, такую детскую поговорку: Если слон залезет на кита – кто кого сборет? То есть один - в одной среде, другой – в другой среде. Ну, и, на самом деле, кейсы там довольно интересные.

И у меня претензии как раз не к Генриху Падве, который мог с тем же успехом представлять Алексея Навального, если бы Алексея Навальный ему предложил (это его профессиональная работа), а претензии к судье, которая, конечно, на мой взгляд, позорит российский суд этими своими решениями. Ну, хорошо, будет апелляция в Московский, в Верховный, в ЕСПЧ. И мы будем наблюдать и смотреть, как это все замечательно происходит и кому как это нравиться.

Про Романовых хвалят нас. Спасибо большое. Я передам.

Так. Смотрел ли я выступление Коми… Олеся, я не смотрел выступление Коми. Я, во-первых, читал его это заявление, которое он накануне направил, полностью. И затем я читал скрипт на русском языке. Я, к сожалению, английский не знаю, и это является, действительно, для меня большой проблемой.

Что меня просто вот… Коми при Обаме был 4 года директором Федерального бюро расследования. Один на один он говорил с Обмой два раза всего. Один раз, когда докладывал отдельно в его кабинете по специфике борьбы с терроризмом. Второй раз – когда прощался, когда Обама уходил. Вы можете себе это представить?

И очень интересно изучать по выступлению Коми взаимоотношения бюрократических структур и вообще устройство власти. Что говорит Коми. Трамп ему говорит: «Пойдите и скажите, что расследование в отношении меня не производится». Что правда. Коми ему говорит: «Я не могу это сказать, потому что завтра оно может начаться, и получиться, что я сказал, что не производится. Для этого есть специальная процедура – заявление по этому поводу. Это ваш юридический советник, господин президент, должен позвонить моему начальнику – у меня начальник генеральный прокурор, он же Министр юстиции, и они должны выработать пресс-релиз. Вот, как это делается. Я не могу выйти и про это сказать».

Еще очень интересная история была для меня – это для кино – когда Трамп говорит, по словам Коми: «Я хочу от вас лояльности». А Коми ему отвечает: «Я обязуюсь быть честным с вами, господин президент». Трамп: «Я все-таки настаиваю на слове «лояльность»». Коми: «Хорошо, пусть это будет честная лояльность». То есть это фантастический диалог, конечно. И лояльность, и честность – это абсолютно разные понятия. Именно поэтому Коми увидел в этом угрозу независимому расследованию. И когда он уходит от Трампа, - а с Трампом у него за 4 месяца было, по-моему, 3 индивидуальных встречи и 6 телефонных разговоров – 9, а с Обамой за 4 года 2, - и он записывал, делал скрипт не для себя, он это обсуждал с руководством ФБР. Таким образом, он как бы предупреждал, что президент за этим смотрит и может вмешаться.

Действительно, в отношении Трампа не идет расследование. Коми это подтвердил. Я обращаю ваше внимание, что никто не ставит под сомнение из сенаторов республиканцев и демократов, что Коми говорил правду. Я напомню, что он говорил под присягой, и лгать под присягой - это уголовщина. Напомню, что Трамп обещал опубликовать пленки записей разговоров с Коми. Мы ждем. Ну, давайте... Вот есть версия Коми. Давайте.

Но там возник еще случайный для меня боковой сюжет. Мне все это безумно интересно, потому что, когда смотришь, как это у нас, как у нас генеральный прокурор отчитывается перед президентом и даже иногда перед премьером, это вызывает улыбку. В смысле разговоров о независимости.

А там есть замечательная история. Я вдруг увидел, что адвокат Трампа в этом кейсе сотрудничества штаба Трампа с Россией во время предвыборной кампании… Кстати, последние новости знаете, да? Генеральный прокурор согласился дань показания комиссии сената по вопросы своих контактов с российскими представителями. Так вот, адвокат Марк Касовец… Я думаю: где я слышал эту фамилию? А это один из крупнейших адвокатов. Я думаю, в каком еще деле?.. И я нашел. Вы знаете, он сейчас представляет в Штатах в одном процессе "Сбербанк" Российской Федерации. Как это интересно! Адвокат президент Трампа одновременно представляет "Сбербанк" России. А вы говорите, Падва! Ну, о чем вы говорите? Нет, он очень профессиональный… Но, все равно, как я написал Герману Грефу, все тоньшее и тоньшее становится.

17 часов и почти 30 минут. Новости на «Эхе» от Оксаны Пашиной. Потом продолжим. Пока присылайте свои звонки и темы.

НОВОСТИ

А.Венедиктов – 17

Несколько вопросов про науку. Нет, вы знаете, пока не нашел ведущего, которые может делать так же программу, как ее делали «Наука в фокусе», а понижать… на понижение – от этого похмелье. Не хочу.

Зато сейчас активно работаю над передачей про сериалы - и про наши и про не наши. И тоже сейчас занимаюсь поиском и кастингом ведущих. Потому что сериалы – это очень интересно. Вообще, мир сериалов очень интересен. И передачу надо придумать или найти сначала ведущего – он придумает. А потом надо акцептировать. Вот я над этим сейчас работаю.

А. Венедиктов: Никто не ставит под сомнение из сенаторов республиканцев и демократов, что Коми говорил правду

Видео… Ну да, работает Сетевизор. Но вы знаете, что мы запустили эксперимент и утренний «Разворот» в Фейсбуке, и, насколько я понимаю, не только утренние «Развороты», там, прежде всего, конечно, Александр Плющев и Татьяна Фельгенгауэр, которые пионеры в этом деле. Они ставят передо мной некоторые технические задачи. Я их решаю по мере возможности – именно технические. Ну, можно и в Фейсбуке смотреть.

Вопросы о Стоуне и его фильме о Путине. Вы знаете, я не могу сказать, что я видел весь фильм. И опять-таки я могу бы его уже посмотреть пиратский на английском, но он завтра вечером выходит на английском 4 вечера подряд, NBC, по-моему или где-то там, на Showtime. А с 19-го, на следующей недели, четыре вечера он будет идти по «Первому каналу». «Первый канал» купил права на фильм Стоуна о Путине.

Но, вы знаете, Стоун же очень тонкий и внимательный художник. Он художник. И, конечно, видно, что он симпатизирует Путину. И, конечно, он в мягкой такой манере все-таки давит Владимира Владимировича в те зоны, в которых раньше Путин не говорил… Слушайте, он записал, если мне не изменяет память, 20 часов, из них смонтировал 4,5 что-то такое, 4 часа. Это будет интересное зрелище. Может быть, вы что-то откроете новое. Было бы интересно с вами поговорить, чтобы вы посмотрели – что нового вы узнали про Путина. Это интересно.

И, конечно, если вас снимает Стоун, то это во многом бессмертие. Потому что, если вспомнить, про кого Стоун делал фильмы… Да, он делал художественные фильмы как вот JFK он делал про убийство Кеннеди, убийство в Далласе. Но он снимал документальные фильмы и о Че Геваре и о Фиделе Кастро. При всей любви или нелюбви к этим персонажам, про кого снимает Стоун, Стоун – художник. Три «Оскара», послушайте. И на это надо смотреть как на художественное произведение – на то, что сделал Стоун.

Визы с Украиной. Меня многие спрашивают, просят прокомментировать. Я завидую дикой завистью. В течение 10 лет Владимир Путин добивался (до 14-го года) безвизовых отношений с Европой. Это была чуть ли не основная цель внешней политики или вторая цель. Первая – безопасность, вторая - безвизовый… И кто-то ему сказал как-то, что «если вы добьетесь, чтобы россияне ездили в Европу без виз, можем и конный памятник на Красной площади вам за это поставить». И мы обсуждали, кстати, когда мы говорили о Путине, и с Борисом Немцовым покойным говорили, что эта цель Путина очень правильная, - говорил Немцов, - это интеграция в Европу. Теперь это получила Украина.

Я вам должен сказать, что без войны бы с Украиной, Украина бы, конечно, не получила этого безвизового… То есть это Путин сделал, на мой взгляд, для граждан Украины безвизовый въезд в Европу, а нас отодвинул. Это же очень важно – свободно ездить, чтобы к нам свободно ездили, знакомиться с другой цивилизацией, даже не принимая ее, и иметь возможность учиться и работать, лечиться наконец. Это важно.

И при всем том, что это касается абсолютного меньшинства пока населения, я вам должен сказать, что трудовая миграция – трудовая в широком смысле этого слова – она очень сильно развивается. И если бы у россиян была возможность: первый шаг – безвизовый, второе – разрешение на определенные трудовые действия, - это было бы очень круто.

Так что я могу только поздравить украинцев, на самом деле, и позавидовать, что Путин для них в этом смысле сделал больше, чем для российских граждан, как мне кажется.

Немного про реновацию. Вы же знаете, я человек занудливый. Мне нужно посмотреть закон. Я закон еще не смотрел в связи с тем, что был там, я имею в виду, на Дальнем Востоке, во Владивостоке и не посмотрел этот закон, поэтому давайте я посмотрю и выскажу… Я еще раз повторю свою стартовую позицию: это хорошее, правильное огромное действо. Вот Хрущев вывел людей из подвалов, а у Собянина был шанс дать людям комфортное жилье. Можно говорить о том, что украл бы строительный комплекс… Надо было, значит, просто сажать на эту Счетную палату, другие надзирающие институции, но дать людям комфортное жилье.

Я знаю просто некоторые пятиэтажки и знаю людей, у которых реально все сыплется. Но… А теперь – «но…» То есть я всячески эту идею поддерживал и поддерживаю, но дьявол - в деталях.

И встречаясь с Сергей Семеновичем и с людьми, которые в правительстве Москвы имеют отношение к этому, я говорил, что «вы понимаете, что вы зачеркиваете не только идею, а вообще, даже вам не верят, что вы хотите с этим жильем помочь москвичам - вы так это делаете…».

И для меня чрезвычайно важным был и остается вопрос частной собственности. В Российской Федерации ее не было. И только благодаря Моссовету, Гавриилу Попову – давайте вспомним все-таки это, – который настоял перед Ельциным в вопросе о бесплатной приватизации, который до сих пор стоит, между прочим, - мы получили реально свою частную собственность. Эта собственность сложилась из того, что советское государство вам не доплачивало.

И рушить это – это такой поворот психологический… Конечно, эти люди должны понимать, что и их частная собственность порушится. Придет следующее поколение и спросит: «Сергей Семенович, скажите, а чего вы там приватизировали? Да бумажка…». Это то же, что с приватизацией большой. Да, несправедливо: у одних была такая квартира, у других сякая, одни жили в одном, другие в другом. Но теперь они есть, они стоят денег, и они стоят уважения. Даже не столь денег, сколь уважения. И, конечно, почему если вопрос об общем – о коридорах, о лифтах или о лестницах - принимается стопроцентным количеством собственников квартир, то почему мои соседи будут принимать решение о моей частной собственности? Они какое к ней имеют отношение? Это же не кооператив. И что бы там Козак не говорил, это не кооператив.

И есть хорошая защита… Потому что люди, у которых есть квартира в частной собственности, они должны быстро оформить частную собственность на землю под своим домом – у них есть право. Этого не отнимешь никак. Вот сейчас просто встать – и пойти оформлять. Узнавать как.. И мы проведем несколько передач. Это некая защита. Это главное.

Когда я был в Казани и говорил Ильсуром Метшиным, который мэр Казани, который занимался расселением центра Казани, будучи мэром, я ему говорю: «Вот Ильсур, расскажите мне, что главное?..» Он говорит: «Понимаешь, главное – не как у вас…». Он не сказал так, но мы же все умные люди, взрослые мальчики. Он сказал: «Это не градостроительная проблема. Это проблема людей. И вся тяжесть всей работы мэрии, которая хотела убедить или общественников, политической партии, не важно, она вся должна быть направлена на убеждение людей, чтобы показать, как это будет, снизить их страхи и снизить их риски».

А. Венедиктов: Половая жизнь – это не традиция. Собственно государства это никак не должно касаться

Я сейчас не буду касаться коммерческой истории. Вот будучи на Дальнем Востоке, очень много с руководителями Дальнего Востока, с людьми, которые занимаются, в том числе, пиаром, мы обсуждали, естественно, реновацию. В том виде, в котором она была о принятия во втором чтении, это была катастрофа. И здесь я категорически был против.

И будучи членом Общественной палаты Москвы, я вам могу сказать теперь, что я поднял вопрос, что это надо переносить и обсуждать с жителями на нашу площадку, и голосование было – меня поддержало 40%, а 60% членов Общественной палаты Москвы выступили против того, чтобы на форуме, на площадках Общественной палаты Москвы, где люди разные абсолютно, мы могли это обсуждать, прежде всего, с недовольными. Я говорил: «Вы встречайтесь не с теми, кто доволен – они довольны. Вы этот свой шаг по отношению к тем, кто доволен, сделали. Встречайтесь с недовольными, объясняйте им, потому что очень много страхов, потому что есть неверие, конечно. Ну так работайте, это ваша работа». Ну, посмотрим. Если второе чтение что-то исправило, если мэрия исправит свою позицию по работе с гражданами, а не с бюрократами, а не с депутатами…

Это гениальная была история, когда людей не пустили на слушания… депутата Государственной думы, господин Володин, потому что они не живут в пятиэтажках. А вы, господа депутаты, в пятиэтажках живете? А обсуждаете. И может, господин Володин в пятиэтажке живет? Нет, у него трехэтажка, если мне не изменяет память – по фотографиям. Вы-то обсуждаете. Как это вы не пускаете? Есть люди, депутаты от КПРФ. Да, они не живут в пятиэтажках, но они представляют москвичей, которые живут в пятиэтажках. Вы их не пустили в думу, вы их вычеркнули. Им не дали слова. Чего скрываете, чего боитесь?

И эта история, мне кажется, она неправильная от начала до конца, я имею в виду не пиар ни в коем случае, а общение с жителями. Идите в каждый подъезд. У вас огромное число бюрократов. А кроме того, у вас огромная поддержка на это переселение. Ну пусть соседи убеждают соседей. Ну помогайте, вооружайте их аргументами.

Вот такое пренебрежение к собственности, к мнению москвичей, еще раз повторю… Вот хороший проект «Активный гражданин». Я считаю, что он хороший проект. Но они его загубили буквально, порушили его репутацию этим голосованием, которое вдруг стало обязательным. Послушайте, это социологический опрос, который не может иметь под собой никаких юридических последствий. Вы просто сделали так, чтобы часть москвичей а «Активному гражданину» стало относиться хуже.

Я все это говорю им. Я вот сейчас сел первый раз к микрофону за это время просто, у меня не было возможности. Я вам говорю, что это говорю в мэрии, я это говорю в правительстве, мы это говорили президенту, я говорю это в Государственной думе. Все время говорю одинаково. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, я так и отвечаю…

Великобритания. Выборы. Никита из Санкт-Петербурга. Да. Знаете, что самое главное в этой истории? Вот та ультраправая партия за независимость Великобритании, шефа которой наши медиа сильно любили во время брексита – Фарадж, он, правда, потом ушел, который «топил» за брексит – я вам напомню вам, что в 15-м году на парламентских выборах эта партия (UKIP) за независимость Великобритании, такая крайне правая, антиисламская, националистическая, с моей точки зрения, получила 12,3% голосов. Это очень много. Получила 3,9 миллиона голосов в Великобритании.

Сейчас на выборах они получили 600 тысяч голосов. Они получили в 8 раз меньше. Они получили 1,8%, меньше 2% голосов, потому что Фараж признал: «Да, мы обманывали во время референдума по брекситу». Он это признал. Совершил самоубийство – но сам-то ушел – для своей партии. И поэтому Корбин - левак, к которому я не испытываю симпатии (вы же знаете, я человек реакционных взглядов, мне ближе республиканцы в США так же, как Владимиру Путину; консерваторы, тори в Великобритании, правые во Франции, не Марин Ле Пен, а правые), но Корбин, выступал против брексита.

И в результате лейбористы получили 40% голосов в двух процентах от консерваторов. Послушайте, меняется отношение. Все увидели, что надежды, которые связаны с такими процессами, как приход людей Трампа и про Трампа, он, на самом деле, ничего не дает. На самом деле, эти люди не знают, как работать. И возвращение здравого смысла я приветствую.

И повестка дня крайне правых… Посмотрим, как в Германии проголосуют. Там же эта «Альтернатива для Германии» крайне правая – да, они набирают, но мы посмотрим, сколько они наберут. Но не может не радовать, что ксенофобские настроения в Великобритании пошли на спад. И теракты, которые были, не заставили людей шатнуться в сторону этих крайне правых. И когда Тереза Мэй выступила с тем, что «мы готовы пожертвовать правами человека ради защиты от терактов» - опа! – минут два пункта сразу! Англичане не хотят этим жертвовать. Знаменитая английская флегма здесь играет в плюс. Я считаю, что это очень правильно.

Хорошо. Ко мне приходит: «Этот абонент пытался вам позвонить». Не надо звонить – эсэмэски присылайте.

Так дальше. Мне пишут длинные… Я не могу длинные ваши послания читать. Максим, Беларусь спрашивает: «Нормальный человек задал вопрос. Действительно, как вы к ориентации людей относитесь?» Не отношусь! Максим, из Беларуси. Да мне по фигу! Или как говорит мой сын, фиолетово. Вы поймите. Я не изучаю вопрос, кто в администрации президента такой… Мне это зачем? Вы объясните, мне это зачем?

Это важно для людей, для их самоощущения. У меня с самоощущением все в порядке. Если люди пытаются за счет других твердиться, что они другие – ну, это их трудности, не мои. Мне это не надо, и мне это даже не интересно. Я даже скажу, что мне это не любопытно, вы будете смеяться. И, кстати, до принятия этого антигейского закона в России вообще этой темы не было - ее не было.

Вот от Владимира пришла: «Алексей, вы много уделяете время для геев». Да это не про геев, Владимир, это про вас и про меня, и про таких, как мы с вами. Вот тут, в чем дело.

Дальше. «Что с книгой Немцова?» Я не знаю, что с книгой Немцова, ребята. Фархат: «Как определяется цена на «Дилетант»?» Определяют распространители, Фархат. Но я вам должен сказать, конечно, что я очень доволен этим проектом. Мы стали продавать больше. У нас скоро появиться реклама. Спрос на интересную историю, на развлекательную историю, на познавательную историю большой. И мы это видим. И спрашивают…

А. Венедиктов: Каждый людоед имеет право на справедливый суд

И, кстати, совершенно удивительные люди мне начали говорить… Вот я во Владивостоке познакомился с Шнуром, вот лично познакомился. Просто там был концерт. Я, естественно, поскольку был сбит и у меня все часовые пояса… и я лег и умер, что называется. А мои знакомые пошли на концерт Сергея Шнурова, и потом они пришли, мы на ужине встретились. Они говорят: «Слушай, он говорит, что «Эхо» - это круто, что «Дилетант» - это круто». Я говорю: «А дайте телефончик». Дали телефончик. На следующий день – полусвободный день. Я пишу SMS: «Сергей, здравствуйте! Это Алексей Венедиктов. Вы меня не знаете. Вот я с четырьмя друзьями поехал обедать. Говорят, хорошее место. Если вы не устали, присоединяйтесь – мы познакомимся». Он говорит: «Адрес давайте», - приходит эсэмэска. И мы с ним познакомились и поговорили.

Вы знаете, он, конечно, большой артист во всех смыслах этого слова. Договорились еще раз встретиться. Он будет на «Дилетантских чтениях», будет представлять журнал «Дилетант» 29 июня, как я понимал, в Питере, в «Гельвеции». Вот Шнур… Вот казалось бы… Да нет, он очень образованный парень. Мы начали говорить, и я подивился, как картинка, которую мы видим по телевизору… Он очень образованный парень. И я понимаю, почему Владимир Владимирович Познер провалил с ним интервью, кстати. Вот я бы сейчас не взялся. Мне пришлось бы сильно готовиться. Потому что надо понимать, что как у любого большого актера – он большой актер, большой шоумен – у него есть маска, и он эту маску надевает для публики… И это, конечно, круто. И я думаю, что бы провалил так же, если бы так же готовился, конечно. Ну вот. Поэтому Фархат, интересно…

Так. Дальше, что у нас… Это про буржуйские шмотки – я не знаю… Егор из Оренбурга: «Как вы оцените работу оренбургского «Эха»?» Можно я это пооцениваю в конце этой недели? Потому что если вы думаете, что я прекратил ездить – таки нет, что называется. Я, по-моему, 17-го лечу в Оренбург к вам, Егор. И переезжаю потом в Уфу и буду на «Эхе» и там и там. Сейчас один руководитель там – Максим Курников в Оренбурге, Уфе.

Мы посмотрим, чем мы можем им помочь. Я не могу оценивать оренбургское «Эхо», потому что я его здесь не слышу. Но если нужна какая-то помощь логистическая, если нужно, чтобы наши журналисты поехали и провели мастер-классы не только для эховских журналистов… Большой спрос.

Знаете, я во Владивостоке я был ровно 50 лет назад. И вот я был сейчас на медиа-саммите, и вот как-то, знаете, спрос огромный на то, что происходит в журналистике и как себя совершенствовать. И разные люди, в том числе и я, рассказывали о своем опыте.

Кстати, не знаю, заметили вы или нет, случился еще один опыт. У полпреда президента и вице-премьера мы брали интервью вместе с Марией Захаровой, руководителем Департамента информации МИДа. Это совершенно все случайно и на коленке. Я сижу, готовлю за столиком, прихлебывая компот какой-то. А поскольку Мария была тоже приглашена как спикер, проводила там брифинг, она идет мимо, говорит: «Ты чего?» - «Я вот к Трутневу готовлюсь. Дальневосточный гектар – очень интересная тема. Трудовая миграция – безумно интересная тема для меня». Она говорит: «Ты знаешь, а мы же здесь на перекрестке международных…». Я говорю: «Маша, расскажи, что Дальний Восток, что там с Японией… Ты же была на переговорах Лаврова – с Южной Кореей, с Японией, с Северной Кореей – расскажи». Она начинает рассказывать…

Я говорю: «Слушай, давай не будем морочить голову. Давай ты пойдешь со мной и задашь ему вопросы». Она говорит: «Как это? Я никогда это не делала. Я только на вопросы сама отвечаю». Я говорю: «Знаешь, чем меня готовить… Это час. Эти тонкости – я их не понимаю. Там инвестиционная, такая-сякая… японская…», - что было темой. – «Я не знаю, я боюсь». Я говорю: «Чего боишься? Пойдешь и задашь те вопросы, на которые сейчас отвечаешь». Она говорит: «Ну, надо спросить». Мы звоним там пресс-секретарю Трутнева. Он там обалдел, естественно. Но я сам обалдел от этого предложения своего, от своей наглости… Ну как? Государственный чиновник генеральского класса, и мы никогда вместе не работали. То есть это сложно. Я не люблю работать с человеком, который не ловит, не догоняет…, как и случилось, в общем: она не ловила у меня, я не ловил у нее – это надо признаться. Там были моменты.

Расшифровка - на сайте

Там, конечно, при том, что она говорила: «Ты мне только вопросы не задавай. Я же сама вопросы задаю» - и, конечно, начала отвечать: сама задает – сама отвечает. Это есть в расшифровке. Я даже вынужден был даже один раз сказать в эфире: «Мария Владимировна, вы здесь задаете вопросы, а не отвечаете на них». Ну, такой смешной опыт.

Вот там, где международка, я с большим удовольствием работал с людьми… Я же не профессионал. Меня брифингуют, но я работаю от имени слушателя, а не от имени профессионалов, как и любой журналист. И мне показалось, что это получилось смешно, на четверочку, я бы сказал. Но все заметили, надо отдать должное… Но, на самом деле, очень интересно.

А. Венедиктов: Это Путин сделал, на мой взгляд, для граждан Украины безвизовый въезд в Европу, а нас отодвинул

В конце скажу… У нас, видите, времени нет, вопросов полно. Я обязуюсь, когда я вернусь – у меня июнь в разъездах, я вам говорил: Уфа, Оренбург; я вспомнил, что я обещал приехать в Пермь, и в Екатеринбург я обещал съездить к Евгению Ройзману, у них там осенью выборы губернатора, но не только к Ройзману, но и губернатору Куйвашеву, к двум Евгениям, поэтому у меня июнь будет в разъезда, – но я рассчитываю, у нас предварительная договоренность с Сергеем Собяниным (у него движется график, у меня движется график), вот я 16-го утром прилетаю из Лондона и 17-го утром улетаю в Оренбург, а вот 16-го вечером – видите, у меня, видимо, повестка дня сложнее, чем у Собянина – как бы мы пытаемся вечером как бы с Собяниным договориться, чтобы наши так совпали, и мы, конечно, будем опираться на ваши вопросы, и прежде всего на ваши страхи. Мне кажется, что это интересно.

Спасибо большое, что вы были со мной. Еще раз извините, если что не так…. Последнее: мне очень жалко, что программа Веллера закрылась – но он должен был извиниться. И на этом – точка!