Персонально ваш - 2017-04-22

А.Венедиктов

Наталья Ивановна на следующей неделе будет, и мы будем говорить про султана Ахмеда III в программе «Все так». А сейчас к вашим вопросам перейду, но сначала расскажу то, о чем, может быть, вы не знали. И эта тема, на самом деле, достаточно любопытна и интересна. Когда мы говорим про санкции и контрсанкции, которые последовали после позиции Российской Федерации по Украине, мы не знаем массу деталей, мы не знаем массу моментов, которые только потом, общаясь с разного рода серьезными людьми, становятся известны – и ты просто в ужасе.

Например, теракт в Санкт-Петербурге можно было остановить техническими средствами. Сейчас объясню, что это такое. В 2009 году НАТО и Российская Федерация начали проект под названием «Стандекс». Это очень интересный проект, который включал в себя такие страны, как Германия, Франция, Италия, Россия, по-моему, Нидерланды еще. Это специальный проект, касается безопасности на метрополитене. Были выделены средства порядка 4,8 миллиона евро. И лаборатории НАТО и лаборатории российские, в частности, одна из лабораторий в Санкт-Петербурге стали разрабатывать систему, при который взрывчатые вещества можно дистанционно обнаружить, не останавливая поток пассажиров при входе в метрополитен.

А. Венедиктов: Теракт в Санкт-Петербурге можно было остановить техническими средствами

Понятно, что транспорт в городе довольно уязвим. И собственно говоря, эта проблема касается и столиц Европы и, естественно, наших столиц.

И в 2013 году, через четыре года после этого было найдено решение, повторяю, с помощью Российская Федерация – это подчеркивали и эксперты НАТО – вот установление такого специального оборудования – еще раз повторю название проекта: «Стандекс» - которое обнаруживает взрывчатку, не останавливая поток пассажиров. И в 13-м году оно было впервые испробовано в метрополитене Парижа и дало чрезвычайно положительный результат.

Потом случился 2014 год, Украина. И все отношения между Россией и НАТО были прерваны. Вот это пальцезагибательство – ну прерваны и прерваны, ладно вам – и вот это «Стандекс» остановился, и он не применялся. И если бы эта аппаратура – это говорят специалисты как российские, так и натовские, с которыми мне удалось побеседовать на этой неделе, - применялся в петербургском метро, - а я еще раз хочу подчеркнуть, что это разработка петербуржской лаборатории, в том числе, - то это террорист не смог бы пронести взрывчатку, просто не смог бы.

Вот вам история с прерыванием отношений между Североатлантическим альянсом и Россией. Вот есть конкретные программы, не вообще там собираются послы, министры и бла-бла-бла, а вот конкретная история. Потому что транспорт городской – то, что мне объясняли специалисты – весьма уязвим реально. И мы видим, что почему-то в столицах западной Европы этого нет, то есть попыток взрывов на транспорте. Может быть, они есть, но мы о них ничего не знаем, они выявляются. После взрыва в Лондонском метро – это началось именно тогда – и после взрывов в Московском метро наша страна и страны Североатлантического альянса поняли, насколько это опасно и стали разрабатывать процедуры, протоколы и технологии. Разработали. Воз и ныне там ровно потому, что санкции.

Вот вам история, что такое совместная борьба с терроризмом и отсутствие борьбы с терроризмом. Поэтому когда легкомысленно всякие клоуны на телеканалах говорят, что нам все по фигу, пусть они скажут семьям этих 16 погибших жителей Санкт-Петербурга. Вот, что такое совместная борьба против терроризма. Это не просто полеты и бомбежки.

И проект «Стандекс» продолжается в Западной Европе, но уже без России. В этом вся история. Вы меня спрашивали по поводу, вообще, взрыва в Санкт-Петербурге. Вы спрашиваете: «Аппаратура обнаружения взрывчатки используется сейчас в США?» Не знаю. Знаю, что в Европе да, но американские лаборатории в этом не принимали участие – я посмотрел. Но, поскольку это дело официально натовские, я думаю, что эти разработки туда отправлены и работа не остановилась, просто она идет без России, без нашей страны. Вот история. Мне кажется, это чрезвычайно болезненная история.

Теперь, что касается теракта в Санкт-Петербурге, о котором, так сказать, «правильно скорбящие» уже благополучно забыли, я не готов вам сейчас отвечать на те многочисленные вопросы, которые ко мне пришли, потому что идет очень противоречивая информация, и она очень мутная, и поскольку у меня нет собственной информации, а есть только то, что вы сами читаете в разных газетах, смотрите по телевидению – что я буду вам повторять? Накапливаются вопросы. Я эти вопросы собираю, скажем так. И на следующей неделе, думаю, до праздников буду задавать людям, которые имеют отношение к расследованию, потому что что я буду вам свои фантазии выкладывать. Я не любитель выкладывать фантазии и конструкции. Я любитель рассказывать о тех элементах фактологии, которые мне удается набрать или мнениях, которыми со мной делятся люди, причастные к расследованию.

Но совершенно очевидно, что эта пиарочная история – давайте лишать их гражданства – она чему поможет? Чему поможет лишение гражданства посмертно террориста? Это называется, испугали козла капустой. Нет, пусть будет - ничему не мешает. Просто мне представляется, что это технологически нарушение Конституции, а если есть одно нарушение Конституции, то есть и все остальные нарушения Конституции.

И здесь, очевидно, что этот закон, который, кстати, между прочим, еще не принят, а уже лишили гражданства… Я, собственно, не заступаюсь за гражданство. Я гражданин России по рождению, поэтому мне это не грозит – лишение гражданства, но, в принципе, сам наезд на Конституцию, мне кажется, неправильным, и главное, неэффективным: а что, собственно, дает лишение гражданства отца террориста, который его получил? Знаете, за что его лишили гражданства? Вы себе не представляете. За то, что он не указал, что у него родился сын. Ложные сведения отца террориста – это то, что он якобы – еще раз: не видел материалы дела – не указал, что у него есть ребенок в 91-м году, поэтому он получил гражданство незаконно (какая связь?), и поэтому его сын тоже лишен гражданства – сын, который погиб, террорист. Что нам это дает? Что это дает в борьбе с терроризмом? Что это дает в борьбе со смертниками?

Я знаю, что во Франции, которую я очень хорошо знаю, там тоже было предложение и оно прошло в Национальном собрании о лишении таким же образом людей, приобретших гражданство, которые принимали участие в терактах. Но я вам должен сказать, что это, во-первых, обсуждалось несколько месяцев, во-вторых, по этому поводу и общество и политическая элита расколоты. И мое лично мнение всегда связано с эффективность борьбы с терроризмом. Это эффективно – лишать посмертно гражданства? Это эффективно? Кого вы пугаете? Чем вы пугаете? Наказали называется. Это первая история.

А. Венедиктов: Чему поможет лишение гражданства посмертно террориста?

Вторая история связана с людьми вокруг этого теракта, с узбеками, с киргизами. Это не узбеки, не киргизы, это российские граждане, которые теперь, оказывается, нелегально приобрели гражданство и до сих пор в течение 20 лет они легально приобрели гражданство. Странная история. Поэтому вопрос ведь не в том, легально или нелегально. Вопрос в том, эффективно или неэффективно.

Кстати, человек, который расстрелял полицейских на Champs Elysees буквально два дня тому назад, французский гражданин. Он человек, который родился во Франции, его родители эмигранты из Северной. Он французский гражданин. И чего? И он у вас 15 лет сидел в тюрьме, уважаемые французы. Потом он был выпущен, и вот результат: через год он убил полицейского, сам был расстрелян, двое раненных, как вы знаете на, Champs Elysees, на Елисейских полях.

Значит, еще раз возвращаемся к вопросу эффективности. Вопрос борьбы с терроризмом – это вопрос эффективности. И когда мы видим, что человек, который устроил теракт или его сообщник устроившего теракт человека, говорит, что он был в Турции, потом он был в Сирии – ну это что, сирийский синдром? Ну давайте об этом говорить.

Еще раз повторяю, то, что случилось скажу я цинично – еще раз приношу соболезнования петербуржцам в первую очередь, членам семей погибших и раненных (от вчера умерла еще одна жертва, женщина, и может быть, это не предел) и петербуржцам в целом – но если мы говорим с вами, можно ли это было предотвратить, мы не знаем, стопроцентной гарантии нет, но если бы у нас был Стандекс, если бы эти люди были в специальном реестре – знаете, во Франции есть такой реестр-S - security, securite – безопасность, - и все равно. Ну выпустил судья его в досрочку и чего? То есть вопрос повышения эффективности – это важнее вопроса пиарочного: лишение гражданства, там Государственная дума с криком «ого-го!» и все четыре лидера фракции и Вячеслав Володин сами вносят… Вы что, этим предотвратите теракты? Это эффективная мера? Или вы этим берете на себя ответственность за каждый следующий теракт? Вот же вопрос.

Поэтому, уважаемые петербуржцы, извините меня. Мы с вами… Но надо понимать, что мы будем жить в условиях этой истории.

Алексей из Санкт-Петербурга, не могу не ответить: «Террористы не всегда смертники. Они могут совершать теракты и избежать... В таких случаях надо лишать гражданства». И что? У нас что, ест визовый режим с многими странами? Въезжают и выезжают. Послушайте, у террористов с документами, как показывает 11 сентября, все в порядке. Это удар по гражданам, которые не связаны с терроризмом. Я не вижу этой эффективности, Алексей.

Про задержание смертника и про ФСБ. Повторяю, еще не встречался, но, я думаю, что, может быть, я съезжу в Санкт-Петербург на этой неделе. Может быть, мне удастся поговорить с людьми, которые близки к расследованию. Я просто не буду вам сейчас врать.

Кстати, про Санкт-Петербург хочу вам сказать, что «Дилетантские чтения» в гостинице «Гельвеция», они будут на этой неделе. Дмитрий Глуховский будет 27 апреля. Так что можно заказывать. Я может, туда и приеду.

Саша пишет: «А если бы теракт был предотвращен, на вашей радиостанции кричали бы силовики и пиарились. Было. Помним». Вы идиот. Чего вы там помните?

Вот у нас говорят: Предотвращено 127 терактов. Можно задать вопрос? Судебные процессы над теми, кого захватили, были? Вы что-то помните? Вы можете подтвердить эту цифру. Когда предотвращен, значит, кого-то захватили. Если кого-то захватили, значит, судебный процесс. Я вижу, что у вас с аптеками плохо, Саша. Это история важная.

Теперь я перехожу к вопросам. Спрашивают, куда девался Шендерович. Никуда. Шендерович не является сотрудником «Эхо Москвы», я вам напомню. И он объявлял о том, что он на месяц уехал. Сегодня утром был его блог. Во вторник он будет в «Особом мнении», потому что он не может в четверг. Я вам напомню, что Виктор Шендерович ничем вам не обязан. Он не обязан приходить в эфир. Он не сотрудник «Эхо Москвы», он не получает здесь зарплату. Значит, когда он может, он приходит. Вот он может во вторник – мы сказали: «Да, пожалуйста: ты не можешь в четверг, приходи во вторник». Так и будет.

А. Венедиктов: Я за то, в первую очередь, чтобы при расселении пятиэтажек уважалась частная собственность

Реновация. Очень много вопросов по реновации. Наверное, я не открою ничего нового. Я считаю, что пятиэтажки надо расселять. Есть объективная история. Она заключается в том – чисто техническая – что в большинстве пятиэтажек той серии, о которой шла речь, в них невозможно… собственно говоря, там нужно разрушать стены, там коммуникации в стенах, которые сгнили. И в этом смысле история с расселением пятиэтажек – это очень мощная, очень интересная и важная для москвичей история – внимание! – если интересы жителей 5-этажек будут учтены. То есть первая позиция: я за то, чтобы Москва начала грандиозный проект расселения пятиэтажек. Это первое.

Второе: я за то, в первую очередь, чтобы при расселении пятиэтажек уважалась частная собственность. Это во-вторых. И на сегодняшний день тот закон, который внесен в Государственную думу и Московскую городскую думу, не учитывает права владельцев частной собственности. Это важнее, чем расселение пятиэтажек. Сохранение собственности, которую люди получили за свою работу на советскую власть… Я хотел бы вам напомнить, что пятиэтажки, бесплатная приватизация которых прошла, – это компенсация за то, что недоплачивали в советское время. Это никакие не бесплатная приватизация. Это как расплата государства, плата государства тем людям, которые работали, работали и им постоянно недоплачивали.

Поэтому мне представляется – правильно говорят: дьявол в деталях, - что если мы изначально договоримся о том, что да, это жилье невозможно реконструировать, там, где невозможно – я уже сказал вам о балконах, которые сыплются, о коммуникациях, которые в стенах – то там необходимо, если нужны законы, то законы, с учетом прежде всего права граждан на свою собственность. И, кстати, во многих пятиэтажках на первых этажах находятся предприятия, которые заключили долгосрочный договор аренды. Их права тоже нужно уважать. Не забывайте об этом. Какая-нибудь аптека, какой-нибудь магазинчик молочный. Какая-нибудь детская кухня. Их тоже нужно уважать, куда вы их будете девать?

Поэтому мне представляется на сегодняшний день, московская власть, ну и федеральная власть в этом случае, она реально наступает на право собственности москвичей. Это не связано с пятиэтажками. Это было связано со сносом ларьков, о которых я говорил неоднократно. Да, ларьки, но, ребята, выкупайте, если они по закону. Что значит, «какими-то бумажками прикрыты»? Это не бумажки, это право собственности.

И в каждом отдельном случае… Вот например, представьте себе пятиэтажку. Там 90% жильцов, семей приватизированных готовы выехать, а 10% не готовы. 7 квартир. Чего делать? Это их права, это их собственность. Вы будете изымать собственность? Но тогда вы можете изымать любую собственность у любого человека. Еще раз напомню, что в Москве около, по-моему, 80% жилья приватизировано. Значит, можно все сносить. Каким образом? Процедуры? Процедуры – это очень важно.

И когда мы в Общественной палате Москвы вместе с Константином Ремчуковым обсуждали этот вопрос, мы говорили: «Ребята, да, конечно, нужно, чтобы люди жили в жилье XXI века, но при этом вы должны с ними договариваться. Мэрия должна до-го-ва-ри-вать-ся! Вырабатывать условия: если так, то так, а если так, то так».

Так что мое отношение отнюдь не благодушное. Мы можем по каждому дому смотреть, что это будет и как будут выселять людей. И применение здесь, конечно, сочинского элемента – мы тогда говорили, и я тогда говорил и я повторяю, и у меня ничего не изменилось, - что изъятие земель у жителей Сочи – это была абсолютно незаконная вещь, и она остается незаконной. То есть законы можно принять любые. А для чего тогда избирали Государственную думу, чтобы там конституционное большинство было у «Единой России» - чтобы штамповать все решения необходимые исполнительной власти. Вот они и штампуют, вот они это делают. А чего вы удивляетесь? Ничего удивительного нет.

Поэтому так же, как по «Платону», по системе «Платон» я считаю, что это направление правильное, рыночное – и «Платон» и реновация тем более. Но, повторяю, при условии – и это условие обязательное, которое нельзя обойти, с моей точки зрения, - это условие, прежде всего, сохранения права собственности, которое, в отличие от киосков, абсолютно законно получили жители Москвы. И это не только Москвы, потому что вы, жители других городов, должны понять, что если это пройдет в Москве, это пройдет и у вас. И ваша собственность на жилье может превратиться в фикцию. У вас отнимут, вас выселят.

Вот человек отказывается выезжать. Что будет? Вы знаете, я правда уже давно, лет пять тому назад, будучи в Токио обратил внимание: у одной магистрали стоят высотки, а между ними зажат домик такой отвратительный, разваливающаяся изба такая – в Токио! И я своего гида спросил: Это что? Он говорит: «О, это известная история. Этот человек, его семья не хочет выезжать. Ему предлагает деньги муниципалитет – он отказывается». Просто это центр Токио. Мало денег, дайте больше, соблазните чем-то еще. И вот он до сих пор там стоит… ну пять лет назад там стоял. Он стоял там уже 30 лет, с ним не могли ничего сделать. И это важно, потому что все остальные понимают, что их собственность уважают.

А. Венедиктов: Московская власть, и федеральная в этом случае, реально наступает на право собственности москвичей

И если собственность не уважать, как это уже случалось неоднократно, мы с вами вернемся в стадию ну не 17-го года, все-таки 21-го, 23-го года, и дальше будет взрыв. И дальше – люди, у которых отнимают собственность, они свою собственность будут защищать. И тут нет никаких сомнений. И никакая Росгвардия и никакая полиция, которые тоже живут в этих пятиэтажках, эти полицейские, лейтенанты, полковники – они, я думаю, будут очень долго думать, прежде чем разгонять собственников жилья. Посмотрите, обманутые дольщики – ну сколько их на всю страну? – 20 тысяч. А это не слезает и сидит как заноза. С пятиэтажками будет гораздо хуже.

НОВОСТИ

А.Венедиктов – 18

Кстати, я напоминаю, что в сентябре выборы в муниципальные советы города Москвы, и я вижу, как выдвигаются кандидатуры. Вы идите – активные граждане – идите кандидатами в эти муниципальные кандидаты, принимайте участие, принимайте решения. Кстати, Собянин три года тому назад передал довольно значительные средства в муниципальные советы. Go! Вперед! Чего вы мне здесь – диванная гвардия – пишете? Идите! Вперед!

Я же вижу, как тот же Дмитрий Гудков, который собирается идти через год в мэры, приглашает людей - готов их поддержать, в том числе, организовать кампанию, помочь с агитацией - в муниципальные депутаты. И в некоторых районах не может ни одного человека на 10 мест найти. Чего вы жалуетесь тогда, если вы отказываетесь участвовать в принятии решений?

Я как раз говорю о том, что жители Москвы в случае пятиэтажек впрямую в случае муниципальных депутатов, через выборы в муниципальные депутаты должны в этом участвовать. Что здесь противоречит вашей мысли? Идите! Вперед. Мало мне писать здесь – телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, и не забывайте писать - недостаточно. Ну вперед! Или не жалуйтесь.

Меня спрашивают про выборы во Франции. Это очень интересная кампания, она, действительно, очень интересная. Я не уверен, что она всем нашим слушателям интересна, но, поскольку выборы завтра, они уже начались, потому что в заморских территориях французских, в Сен-Пьер и Микелоне, в частности, уже началось голосование. Оно просто в другом часовом поясе.

Ну а четыре кандидата близки к тому, чтобы попасть во второй тур. Из них попадут только первые двое. Понятно, что ни один из них, скорей всего, не наберет больше 25%. Ну 25, 26, 27, может быть первый второй. Значит, кто эти люди.

Это хорошо вам известная Марин Ле Пен, которая сейчас по последним опросам 23% набирает, лидер Национального фронта. Она представляет такую консервативно-правую партию, вполне себе изоляционистскую, с традиционными христианскими ценностями. Вот после взрыва на Елисейских полях она призвала, понятно, демагогически закрыть границы Франции. Это невозможно. Франция входит в Шенгенское соглашение. В Шенгенском соглашении много стран и внутри нет границ. Но, тем не менее, это очень популярно. Я думаю, что этот взрыв принес ей один-два пункта. То есть, я думаю, она соберет 25 и выше. Узнаем завтра вечером. Значит, она крайне правая.

Еще один кандидат – это Меланшон. Господин Меланшон, он такой Сандерс, я вам скажу, если понимаете, о чем я говорю. Он такой, левацко-настроенный. Не социалист, потому что социалист там другой, он меньше 7%. А Меланшон набирает сейчас 19-20% по последним опросам. Это такой Сандерс, левак классический, классический популист. Вообще, популисты как Марин Ле Пен и Меланшон, вместе, как видите, они набирают почти 45% голосов. То же самое, как Трамп и Сандерс в Америке на праймериз набирали в сумме порядка 70% голосов. И только то, что Клинтон обошла Сандерса в Демократической партии, дало возможность получить такой же компонент.

Еще один человек – это Франсуа Фийон, бывший премьер-министр, поддержанный бывшим премьер-министром Саркози, большой друг Владимира Путина: «Крымнаш» и все такое. Франсуа Фийон такой католик, такой тоже правый, но он сейчас пытается охотиться на землях Марин Ле Пен, но тем не менее, у него тоже 19-20%, и они с Меланшоном примерно равны.

А. Венедиктов: Ваша собственность на жилье может превратиться в фикцию. У вас отнимут, вас выселят

И еще один кандидат – это Эммануэль Макрон. Он такой центрист, скажем. Что интересно, что конституционные партии или правящие партии - республиканцы (правые) и социалисты (левые) – их кандидаты, в общем, не попадают, потому что представитель социалистов Амон, вообще, около 9% набирает, а Фийон, он делит 3-е, 4-е место. Ни Марин Ле Пен, ни Меленшон, ни Эммануэль Макрон не поддержаны никакой институциональной партией.

У партии Национальный фронт в Национальном собрании 1 депутат или 2, я не помню, из 555. Поэтому это очень интересные выборы. Поскольку многие считают, что эти мини-опросы они не отражают полностью…, ошибка в 3%, они все укладываются в эту ошибку – с 24 до 19 (плюс-минус 9). То есть двое из четырех могут стать кандидатами – любые – во втором туре. Это будет очень интересно.

И я предположу с вероятностью более 60% для меня, что во второй тур выйдут Марин Ле Пен и Эммануэль Макрон. Вот запомнили. Рискну предположить. И это будет очень интересно, потому что во втором туре Марин Ле Пен соберет голоса ультраправых и ультралевых, я думаю, и частично правых – это вокруг 40% у нее как бы (35-40 обеспечено), и Макрон – все остальное. Посмотрим.

Макрону 39 лет. Это человек, который работал министром экономики в правительстве Олланда и ушел из-за несогласия с экономической политикой. То есть этот человек еще до того, как начались выборы, рискнул своей карьерой. Он работал до того в банках, он работал в Ротшильдов. Он финансово независимый. У не нет проблем с «купить костюмы», как у Фийона, которому дарят. Ну посмотрим. Это, действительно, очень интересные выборы, на самом деле.

Вот мой прогноз 60-процентный – это мадам Ле Пен и Эммануэль Макрон. Причем на равных, типа 26 и 26, 25 и 25, по 20 – вылетят Фийон и Меланшон. Могу ошибаться. Это я ответил на ваш вопрос.

Мне некий Мартин пишет: «Где вам Вьетнам?» Это не мой Вьетнам, это ваш Вьетнам. Я имею в виду Сирию. Если вы посмотрите, я говорил о том, что Сирия может стать Вьетнамом – вот то, что бы Вьетнам для американцев. Вот это мой Вьетнам, да, это ваш Вьетнам. Если вы посмотрите даже официально, представители каких вооруженных сил гибнут в Сирии, - это не летчики, это не саперы, это не ПВО. Давайте называть так: в Сирии идет военная операция, и часть ее – наземная операция, где принимают участие наша военная полиция и инструкторы. Военная полиция – из Чечни. Он этом недавно говорил Рамзан Кадыров. Но это российские граждане. То есть мы ввели туда сухопутку. Вы чего? Мы ввели туда Росгвардию, потому что военная полиция, она теперь находится под командованием Виктора Золотова, она выведена из МВД и находится… Росгвардия там воюет. Там гибнут майоры и подполковники, которые занимаются спецоперациями. Мы видим их биографии. Да, уважаемый Мартин, это наш Вьетнам, к сожалению, о чем я неоднократно уже здесь говорил.

Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. И дальше вы знаете, что делать.

Так, что у нас тут. То есть ВКонтакте. «Конфликт между КНДР и США серьезный…». Это очень серьезно. Это очень серьезная история с учетом особенностей Верховного главнокомандующего КНДР и Верховного главнокомандующего США. Я вам могу рассказать тайну – тоже мне, тайна! – что когда после «Томагавков» по Сирии, авианосная группа подошла к Корее, то Владимир Варфоломеев, мой заместитель по информационной службе, уходя вечером домой, оставил ночному информационнику следующее распоряжение: «Если в твое дежурство начнется атомная война между США и КНДР, ты делаешь следующее: а) будишь Венедиктова: разбудить главного редактора…». То есть, на самом деле, очень серьезная история. И давайте себе представим, если бы Трамп принял решение ударить «Томагавками» по полигонам Северной Кореи. Какой будет ответ, мы не знаем. Мы не представляем себе. И та и другая страна – это уже очевидно – имеют ядерное оружие. Другое дело, что в Северной Корее пока с носителями, пока с ракетами не лучшим образом, у них не получается.

На знаете, если вы посмотрите радиус, для того, чтобы ракета долетела до Южной Кореи – кстати, из Южной Кореи стали эвакуировать накануне японских граждан (там более 20 тысяч, что ли), все относятся серьезно к этому кризису… И вот то, что я говорил – и в нашем МИДе и в посольствах западных стран относятся очень серьезно. Мне кажется, что это важная история, которую тоже нужно иметь. Так что вот так, уважаемый Виктор Карский, будем следить.

Свидетели Иеговы*. (Дмитрий Александрович). Послушайте, это религиозная организация, хоть называйте ее сектой, хоть не сектой, она запрещена в странах: Сирия, Ирак, Туркменистан, Таджикистан – сильно экстремистские, да? – и разрешена в других странах. Что в ней экстремистского? Давайте посмотрим, что ей вменяется как экстремизм. Она же запрещена как экстремистская.

Она отказываются служить в армии. Слушайте, ну есть альтернативная служба, например. В Российской Федерации это разрешено законом. Там много есть разных сектантских, на мой взгляд, соображений, но я не вижу ничего такого, что могло бы привести к запрету этой секты как экстремистской. Ну я не знаю.

А. Венедиктов: Предположу с вероятностью более 60%, что во второй тур выйдут Марин Ле Пен и Эммануэль Макрон

Честно говоря, мне представляется, что здесь, с одной стороны, миссионерская деятельность, и Русская православная церковь – главный интересант этого запрета. С другой стороны, собственность… Первое, что сделали, это арестовали собственность. Еще не вступило в силу решение, еще апелляцию можно подавать – а уже конфискуют собственность, уже врываются, опечатывают. Это неправильная история.

Тем более, что она 25 лет здесь существовала и никогда упреки в экстремизме не получали подтверждения. Более того, когда местные суды выносили решение об экстремизме, то суды областные эти решения отменяли. Всю эту историю юридическую можно посмотреть. Потому что доказать это было невозможно, пока Министерство юстиции во главе с очень православным министром юстиции господином Коноваловым ее не запретил, а Верховных суд поддержал. Если эта организация не экстремистская, то запрет на религиозную деятельность является нарушением Конституции. И пусть они идут дальше, в ЕСПЧ пусть идут дальше. Но это будет иметь продолжение.

Потому что именно в конце 80-х годов, в начале 90-х свобода верований было принято Российской Федерацией. Да, безусловно, это секта, но есть секты экстремистские, вредоносные – и это надо доказывать в суде. И то, что я видел по документам – никаких доказательств не было, просто вот… не было. Поэтому чего тут говорить, надо идти в суды и надо об этом говорить, о чем мы и говорим, извините ради бога.

Татьяна Шелудько в Одноклассниках меня спрашивает: «Почему нобелевский лауреат ОЗХО, - имеется в виду Организация по запрету химического оружия – не желает расследовать химатаку в Идлибе, несмотря призывы России и Сирии». Потому что она расследовала, Татьяна. Вы где это взяли, что она не желает?

Наоборот, Россия заблокировала – наша с вами страна, Татьяна – заблокировала в Совете безопасности (зайдите на сайт Совбеза ООН и посмотрите) решение о расследовании ОЗХО под эгидой Совета безопасности этой химической атаки. Несмотря на это ОЗХО расследовало и продолжает расследовать. Тогда Россия и – внимание! – Иран вносят внутрь ОЗХО предложение о другой модели расследования. Вот ОЗХО существует сколько, он расследовал, расследовал, всех удовлетворял, удовлетворял – результаты не удовлетворили. И поэтому Россия и Иран внесли предложение: «А давайте мы по-другому будем расследовать». И ОЗХО большинством голосов, - а туда входят не только западные империалистические страны – отвергла российско-иранской предложение и продолжает расследовать по тому мандату, который был получен задолго до. Повторяю: именно Россия заблокировала резолюцию Совбеза о расследовании ОЗХО химической атаки. ОЗХО расследует само.

Дальше от той же Татьяны: «Как пенсионерка я много лет получаю пенсию на карточку. Удобно, прогрессивно. Почему у некоторых СМИ, в том числе, у «Эхо Москвы» такое негативное отношение к этому решению правительства?» Потому что вы, Татьяна, должны решать, как вы получаете вашу пенсию, потому что не дело правительства определять, как вы получаете эту пенсию. Вы хотите на карточку – удобно, прогрессивно – вам никто не запрещает. А есть люди, которые привыкли получать на почте, а есть люди, которые хотят получать на карточку «Мир», а на карточку Visa. На каком основании вы запрещаете им это делать? Почему все должны делать вы или как правительство решит, которое получает отчисления с этого, с выпуска карточек и так далее?

Ну, собственно говоря, мы не против того, чтобы вы получали, а вы против того, чтобы другие выбирали другие способы получения пенсии. А почему вы навязываете свое решение вашей соседке по лестничной клетке? С какой радости?

Так, давайте заглянем на наш замечательный сайт. Меня ту спросили про завтра. Да, Аня, завтра я буду на фестивале «Вместе медиа». И встречаясь с региональными коллегами, будем говорить, как работать медиа в условиях каких-то чрезвычайных ситуациях. Буду, буду, несмотря на воскресенье.

- «Что с малайзийским «Боингом»? Суд будет?» Конечно, суд будет, потому что есть процедуры и протокол. Вот у нас позавчера был посол Австралии. Вы знаете, что погибло 28 австралийских туристов. Идет расследование. Это расследование, как вы помните, осложнено тем, что, во-первых, это случилось не контролируемой ни украинской, ни, скажем, Россией, а контролируемой сепаратистами, которые ни за что не отвечают. Я имею в виду расследования физического падения «Боинга» и сбития «Боинга».

Во-вторых, мы видим заявление нидерландских следователей о том, что Россия не отвечает на все запросы, которые делает следственная группа. И сразу хочу сказать, что российские следственные органы входят в следственную группу, имеют доступ к следственной группе, от них ничего не скрывается. Поэтому так долго и тянется. Непростое дело, это правда. Суд будет, Лара, когда закончится расследование.

«Где Оксана Пашина сейчас?» - спрашивает Наталья. Я думаю, что дома, но, может быть, я чего-то не знаю. А что? А! Имеется в виду, что она в отпуске, что ее не было в пятницу! Вы знаете, журналисты тоже люди, ну или большинство из них люди, скажем так, и некоторые из них уходят в отпуск, некоторые даже болеют. И даже гости – вот Виктор Шендерович – часто уезжают, чтобы выполнять свои другие обязанности перед своими читателями. Все на месте, не волнуйтесь.

Пишут: «У нас в Татарстане квартиры отбирают решением судов…». Да, я понимаю. Да вот то, что я говорил.

«Что делать «Новой газете» (НРЗБ)?» «Новой газете» надо делать то, что делает «Новая газета». «Новая газета» является средством массовой информации. Знаете, я, честно говоря, в эту тему не очень входил, я имею в виду самое расследование «Новой газеты». Я могу сказать только одно: Елена Милашина, которая работает в «Новой газете» уже 20 лет, я читаю ее материалы, она очень… как бы это вам сказать, чтобы вы поняли – добросовестный журналист. Вот услышьте меня: она добросовестный журналист. Она провела то расследование, которое она провела.

Если государственный органы, к которым уже я обратился – силовые органы в первую очередь – они выполняют свою работу, как частенько бывает, но пусть будет на их совести, – а Лена за них выполнила их работу. Дальше вы должны знать: и поэтому «Новая газета» выполнила за них их работу. Совершают ли ошибки медиа? Да. Совершает ли ошибки «Эхо Москвы»? Да. Ошибаемся мы информационно? Да. Но как только мы или вы помогаете нам вскрыть эту ошибку, мы об этом говорим.

Насколько я знаю, вся история заключается в том, что те люди, о которых писала «Новая газета», они находятся под очень сильным давлением вплоть до уничтожения. Поэтому передача их персональных данных уполномоченным по правам человека обусловлена тем, что эти люди будут в безопасности. Это серьезная история. Не будем с этим торопиться. Но еще раз говорю, что лично я, если вы спрашиваете мою точку зрения, я считаю, что Елена Милашина работает как журналист очень добросовестно.

- «Что мешает провести нам расследование и доказать, что «Бук» не выезжал за пределы базы?» - Владимир. Владимир, ну вы чего? Нам мешает то, что мы знаем правду.

А. Венедиктов: Прохоров видит, что в нынешней медиасистеме РБК не может быть поддержкой его политическим амбициям

Владимир из Ростовской области спрашивает: «Вы поддерживаете предложение Явлинского о международной конференции по Крыму?» Скорее да, чем нет, потому что мы живем в реальности, в которой этот узел надо распутывать. И если мы уверены и вы уверены, что жители Крыма на 1 марта 14 года хотели быть в Российской Федерации, – вот тот «референдум», который был, совершенно меня лично не убеждает. Он был проведен лживо и лицемерно. Значит, если международная конференция, новый референдум при согласии Украины и России – то, что говорит Григорий Алексеевич – если это возможно, в чем я на сегодняшнем этапе сомневаюсь, я бы это поддержал.

Но просто это невозможно. Во-первых, не согласится Россия. Как говорит Владимир Владимирович, вопрос по Крыму закрыт. Во-вторых, не согласится Украина, потому что по Конституции Украины референдум об отъединении любой области по закону Украины должен быть всеукраинским референдумом, а не только одной области. Поэтому на сегодняшний день это ступор. Ну давайте жить в условиях ступора. Что мы с вами можем по этому поводу сказать?

Так… «Нельзя над слушателями издеваться…». Можно. Дальше Максим из Самарской области предполагает: «Разве Кремлю не выгодно расправиться с «Новой газетой» кавказскими руками?» А вы знаете, Максим, если вы внимательно посмотрите на встречу, которую провел президент России Путин с Рамзаном Кадыровым, вы увидите, что история не такая простая. То, что было публично - одно, что потом докинул Дмитрий Песков – другое, то, что пишут теперь – третье. В общем, не просто.

Тамара Владимировна: «Чем закончится кампания дискредитации Навального?» Это, Тамара Владимировна, к вам вопрос: насколько, возможно, избиратели Навального поддадутся этой кампании дискредитации? К вам лично: Насколько, Тамара Владимировна, вы будете готовы или не готовы принять эту кампанию по дискредитации. С моей точки зрения, с моего наблюдательского поста, это, конечно, на уровне не знаю даже чего… детского сада, даже не плюс… Потому что, на самом деле, часть возможного электората Навального – это городское образованное население, которое понимает, что Гитлер – зло. И сравнение Навального с Гитлером – это работа не на тех, кто против Навального и верит всему этому, а это вопрос на вас, Тамара Владимировна. Вот вопрос, насколько вы поддадитесь этому. Вся история. Не переваливайте свое мнение на прессу, на власть. Это ваша такая история.

И наконец последний вопрос – у меня еще 20 секунд: «Почему все молчат о вынужденной продаже РБК?» Мария, а вы просто все знаете, Мария, да? Я тоже считаю, как и вы, что продажа РБК, видимо, Григорию Березкину Михаилом Прохоровым, она частично вынужденная. Но она вынужденная не потому, что Прохорова вызывали и сказали: «А ну продай быстро, РБК!», не только потому, а потому, что Прохоров видит, что в нынешней медиасистеме РБК не является и не может являться поддержкой его политическим амбициям. Поэтому это вынужденная обстановка. Никто не молчит, Мария. Мы же с вами на стрёме. И я напоминаю, это был Алексей Венедиктов. *-деятельность организации запрещена на территории РФ