Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2017-03-21
Е.Канакова
―
15 часов и 6 минут в Москве. Начинается программа «Персонально ваш». Здесь, в студии – Яков Широков…
Я.Широков
―
Добрый день!
Е.Канакова
―
И я, Екатерина Канакова. И сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте, Сергей Владимирович!
С.Алексашенко
―
Добрый день, Екатерина. Здравствуйте, Яков.
Я.Широков
―
Сразу вопрос: почему вот мы прощаем долги другим странам, а мы не прощаем?
С.Алексашенко
―
Мы, наверное, не просим.
Е.Канакова
―
А почему не просим?
С.Алексашенко
―
Я не знаю. Давайте так. Сейчас у России, вообще, долгов мало. Государственный долг России меньше 20 % ВВП, из которого большая часть, наверное, внутренний долг. Поэтому у России нет никаких проблем с обслуживанием долгов. Своевременное погашение долга, выплата 100 % является неким хорошим признаком репутации, одной из составляющих. Когда вы не платите по долгам, соответственно, отношение к вам меняется. Надо сказать, что в истории России были такие эпизоды.
Я.Широков
―
Мы помним, да.
С.Алексашенко
―
Это и начало 90-х, это и после кризиса 98-го года. В России были тяжелые времена, когда она не могла платить долги. И в ходе переговоров или, как в начале 90-х это были широкомасштабные переговоры - Лондонский клуб, Парижский клуб, или в ходе узких переговоров в Москве – было принято решение о реструктуризации внутреннего долга. Поэтому, в общем, Россия свои долги признавала, но их реструктурировала: меняла графики погашения, меняла ставки.Наверное, у каждой страны были сложные времена, поэтому разные эпизоды были и в нашей истории, и в истории других стран. Но не надо забывать, что был 1917 год 100 лет назад. Соответственно, то государство, наследником которого Россия себя сегодня считает, то есть Советская Россия, потом СССР просто простило всем долги. Сказало: «Кому я должно, я всем прощаю». Царские долги, в общем, так и не были погашены и признаны. То есть у нас все было в истории.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, но у России и так репутация не очень. Почему сейчас решили стать порядочными и не попросили все-таки нам простить этот должок.
Я.Широков
―
Ну, прямо были непорядочными.
Е.Канакова
―
Ну а как?
С.Алексашенко
―
Екатерина, а в чем проблема? Что значит, мы не попросили простить нам должок. А почему мы должны просить. В России так плохо?
Е.Канакова
―
Да, денег-то у нас нет, мы держимся.
С.Алексашенко
―
Это вы держитесь, а у кого надо, у того деньги есть, как мы видели, и там с деньгами все в порядке, кому надо. Я не вижу проблемы российского бюджета в связи с обслуживанием долга. Поставьте себя на место российского президента или премьер-министра. И вы фактически должны пойти по миру с протянутой рукой, сказать: «Просите нам долги».
Я.Широков
―
Не совсем так.
С.Алексашенко
―
Яков, я специально утрируют, но в общем, речь об этом. Вы же так предлагаете: давайте попросим не платить долги. То есть пойти и сказать: «Простите нам». А что такое «простите»? Что у вас случилось. Какой кризис у вас? У вас экономика, вы утверждаете, что растет. У вас вместо того, чтобы тратить деньги на бюджетные расходы, покупаете валюту. Значит, у вас с деньгами все в порядку.
Е.Канакова
―
То есть, чтобы просто не думали, что у нас все плохо, нужно выплатить долг.
С.Алексашенко
―
Екатерина, вот вы опять начните с себя. Вы представьте себе, что вы работаете на радиостанции «Эхо Москвы». У вас какие-то случились обстоятельства: вы покупали себе новую квартиру или новую машину, пошли по кругу, на радиостанции у сотрудников попросили денег в займы. Соответственно, говоря: «У меня такая-то зарплата, я прошу столько-то. Я обещаю вам, что будут по 10 % зарплаты отдавать и расплачусь со всеми долгами». Или там по 20 %. Сотрудники посмотрели: вроде как все правда, цифры похожие – давай.Потом проходит три месяца. Екатерина выходит и говорит: «Слушайте, ребята, я здесь подумала, подумала – а давайте я не будут платить?» И, соответственно, тут два момента: как вы себя будете чувствовать, обращаясь с такой просьбой: «Ребята, простите мне все долги»; а второе: что ваши коллеги о вас подумают.
Я.Широков
―
Хорошо. А вот вопрос тогда такой. Мы сейчас выплатим последний советский долг. Это прямо праздник какой-то на нашей улице, или это такое рядовое событие?
С.Алексашенко
―
Мне кажется, что это рядовое событие. И после советских долгов России брала новые долги. И каждый месяц, каждый год Министерство финансов размещает новые долги. Помните, недели три назад, Минфин собирается к населению обратиться: «Дайте, спасите Христа ради, у нас денег нет». Вы слышали, премьер-министр сказал: «Помогите нам деньгами».Да, конечно, галочка, что с советскими долгами рассчитались. Но практика показывает, что все долги даются на какой-то срок и приходит момент, когда долги гасятся, и берутся или не берутся новые. Поэтому я не стал бы придавать какого-то особого значения, что советской долг погашен. Так, галочка поставлена, но в общем, с точки зрения финансовой жизни страны это никак ничего не меняет.
Я.Широков
―
Ну, как это? Там 127 миллионов или сколько получается? Откуда деньги-то возьмем, 125 миллионов?
С.Алексашенко
―
Яков. Это разные вопросы. Значит, эти деньги заложены в федеральный бюджет Российской Федерации на 2017 года. И, соответственно, как говорится Минфин возьмет деньги со своего казначейского счета. Поэтому вопрос, откуда взять деньги – деньги на обслуживание долгов, насколько я понимаю, насколько я видел расчеты бюджета, никаких проблем с обслуживанием долга… Эта одна из тех статей, которая секвестру не подлежит, одна из немногих статей. Я напомню, что федеральный бюджет 17-го года - по сравнению первоначальными задумками были сокращены даже военные расходы. А расходы на обслуживание долга в полном объеме. И это принципиальная позиция и политического руководства и Минфина. Да, в общем, и в Государственной думе никто не возражает против этого.
Я.Широков
―
Хорошо, мы с долгами своими советскими расплатились. А вот с советских времен нам сколько должны? Вообще, есть ли шанс, что мы получим эти деньги?
С.Алексашенко
―
Какие-то шансы есть, потому что есть страны, которые нам платят, например, Индия, Сирия, кстати. Еще, может быть, страны, которые платят России по советским долгам. Есть страны, которые получали от Советского Союза, что называется, политические кредиты или кредиты поставками вооружений, и понятно, что эти долги мы никогда не получим. Там уже и режимы политические сменились, и в Советском Союзе, в России сменился политический режим достаточно существенно. И никто эти долги обслуживать не собирается.Россия, собственно говоря, для того, чтобы нормализовывать двухсторонние отношения, очень часто идет по пути списания таких долгов. Поэтому есть долги, которые Россия получает, что называется, по графику. Есть страны, которые обслуживают свой долг перед Россией, а есть страны, которые этого никогда не делали и делать не собираются.
Е.Канакова
―
Почему?
С.Алексашенко
―
Что?
Е.Канакова
―
Почему они не собираются?
С.Алексашенко
―
А они, как большевики в 17-м году, говорят: «А мы не брали. Обращайтесь к тем, кому вы давали. И вообще, если вы хотите, мы вам можем вернуть эти ваши ржавые пушки, танки и отстрелянные гильзы от ваших патронов весте с автоматами Калашникова. Заберите все назад».
Я.Широков
―
А сейчас, вообще, так случается, что мы тоже таким режимам даем, которые нестабильны, которые есть риск, что не вернут.
С.Алексашенко
―
А как вы считаете, в Сирии стабильный политический режим?
Я.Широков
―
Ну да, не очень.
С.Алексашенко
―
Не очень. Вот вам яркий пример на ваш вопрос. Например, вот такие кредиты мы даем. Есть другой пример. Тот кредит, который Владимир Путин практически единоличным решением за счет Фонда национального благосостояния выдал Украине при президенте Януковиче, если я помню правильно, в декабре 14-го года.
Я.Широков
―
15 миллиардов.
С.Алексашенко
―
3 миллиарда, обещал 15, но выдал 3. Обещать, не значит, жениться. Вот, собственно говоря, Украина говорит, что «мы не признаем этот долг и не хотим его обслуживать. Собственно говоря, очевидно, что Януковичу давали политический кредит как плату за это, чтобы он не подписывал соглашение с Евросоюзом.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, переходим немного к другой теме. Скажите, испортил ли отношения между США и Саудовской Аравией тот факт, что есть иск родственников жертв теракта 11 сентября?
С.Алексашенко
―
Я не думаю, что отношения между США и Саудовской Аравией из-за этого улучшатся. Я думаю, что гораздо больше будет зависеть от того, какое решение пример суд. Потому что сама по себе подача иска…, вы знаете, исков много, исков разных, и непонятно, чем закончится этот суд. Давайте подождем, посмотрим.С.Алексашенко: Слово «Кремль» вызывает повышенную активность на территории «Эха Москвы»
Е.Канакова
―
А Саудовская Аравия не воспримет это как оскорбление?
С.Алексашенко
―
Подачу иска Саудовская Аравия не воспримет как оскорбление. Я подозреваю, что король Саудовской Аравии, его министры, члены королевской семьи, они имеют хорошее образование, и они понимают, что суд в Америке независимый и что звонить президенту США, госсекретарю, вызывать американского посла, говорить: «Наведите порядок в своем «басманном суде» в Нижнем Манхеттене», - это бессмысленно.Поэтому, я думаю, что они будут ждать решения суда. Американский суд, чтобы принять решение, что Саудовская Аравия в этом виновата, он, вообще-то говоря, должен получить какие-то доказательств того, что это государство, Саудовская Аравия, способствовало этому теракту. Я пока про такие однозначные доказательства не слышал. Поэтому давайте подождем решение суда. Я не думаю, что этот процесс будет легким. В Америке есть много юридических процессов, исход которых совершенно неочевиден, и на первый взгляд не имеет никаких шансов на выигрыш, но иногда такое случается. Юристы, они же живут на процент от выигранного истцом, поэтому, возможно, кто-то решил попробовать. Почему нет?
Я.Широков
―
И начнутся потом аресты посольств Саудовской Аравии и недвижимости.
С.Алексашенко
―
Яков, посольство нельзя арестовать: дипломатический иммунитет. Посмотрим. Я не так однозначно смотрю на перспективы этого судебного процесса.
Я.Широков
―
Хорошо, а про другую перспективу. Вот эти новые расследования, появившиеся: в понедельник «Новая газета», сегодня, если я не ошибаюсь, «Guardian» - о выводе денег. Вообще, какая-то перспектива у всего этого будет или так просто, пошумели и разбежались.
С.Алексашенко
―
Перспектива есть. Смотрите, ведь это дело об использовании молдавской банковской системы для такого массированного воровства денег, оно развивается уже много лет. И молдавские власти заявляют, что они ведут и судебные иски против тех граждан Молдавии, кто был в этом замешан. Насколько понимаю, молдавские власти сотрудничают с правоохранительными органами в некоторых других странах в поисках этих денег. Вопрос в том, будет ли Россия в этом участвовать, будет ли помогать в расследовании, будет ли Россия искать украденные деньги.
Я.Широков
―
С публикациями вот как раз особо не рвется.
С.Алексашенко
―
Это означает, что часть этого скандала по массированному отмыванию денег, будет прятаться, и в России перспектив не будет.
Я.Широков
―
То есть мы деньги не вернем, которые вывели?
С.Алексашенко
―
Яков, во-первых, я не слышал, чтобы Россия хотела эти деньги вернуть. Во-вторых, это дело об отмывании, то есть это не о хищении. То есть сначала нужно доказать, что эти деньги были похищены. Чтобы Россия как государство претендовало на возврат этих денег, Россия должна доказать…
Е.Канакова
―
А это реально, вообще, доказать, что деньги были похищены?
С.Алексашенко
―
Знаете, Екатерина, современные банковские дела устроены так, что деньги проходят через банковские счета, и эти следы остаются на всю оставшуюся жизнь. И проследить движение каждой суммы денег можно: откуда шла, куда шла. Если было бы желание, то можно узнать, откуда пришли эти деньги, российские это деньги для российских резидентов или уходили с территории России в Молдавию. То есть это достаточно кропотливая задача, нужно много работать с этим делом, нужно общаться с офшорными юрисдикциями, получать документы на бенефициаров.Это все зависит от того, насколько давно все это происходило, насколько хитроумными были все эти финансовые схемы. Потому что посмотрите, вот мы видели «панамское досье», виолончелист Ролдугин. Достаточно примитивная схема, ничего там не прятали. Поэтому как-то вот, скажем, с виолончелистом Ролдугиным, с его фондами, с покупками скрипок и виолончелей при желании можно разобраться месяца за три и выяснить, кто платил, куда тратил.
Е.Канакова
―
А здесь схема не простая?
С.Алексашенко
―
Я не знаю. Нет, здесь схема более изощренная, но самое главное, что мы не знаем количество посредников - в этом проблема. То есть если там посредников не было вообще – с фондом Ролдугина, там напрямую российская компания Х платила кому-то деньги. Никаких посредников, все понятно. Идите в российскую компанию Х, снимайте показания с них: за что платили, кому платили? Потом идете в фонд Ролдугина и спрашиваете: «А куда вы эти деньги тратили? Покажите платежки». И всё после этого становится ясно.А здесь количество посредников может быть и один и два и двадцать два. И в зависимости от того, сколько их там есть, расследование занимает больше или меньше времени. Движение денег в современном мире проследить возможно.
Е.Канакова
―
То есть эта цепь может вообще не распутаться.
С.Алексашенко
―
Вы можете упереться в офшорную юрисдикцию, где вы не раскроете имя настоящего бенефициара. Это может случиться. Вот тогда нужно посылать спецназ. Я так понимаю, что от те маневры, которые Воздушно-десантные войска России проводят на территории Крыма – это подготовка взятия офшоров с базами данных.
Я.Широков
―
Почему, по-вашему, со стороны России никакого шевеления?
С.Алексашенко
―
Яков, я много раз отвечал на этот вопрос. Если звезды зажигаются, это кому-то нужно. Если звезды не зажигаются, это тоже кому-то нужно. Если звезды не зажигаются, это тоже кому-то нужно. Если Российская Федерация не хочет расследовать финансовые преступления, совершенные ее гражданами на ее территории, связанные с воровством, с отмыванием денег, значит, для Российская Федерация это не является политическим приоритетом. Второе: с высокой степенью вероятности…
Я.Широков
―
Значит, политически они не заинтересованы.
С.Алексашенко
―
Политически не заинтересованы и, скорей всего, замешаны. Либо кто-то из политиков, из бюрократов, либо правоохранительных органов, либо судебных чиновников. Мы же видели все это в деле Магнитского, как все это устроено.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, а кому будет выгодно продолжить расследование? Ну, правда, в этой истории кому это будет выгодно – продолжить это расследование, выявление, откуда поступали средства?
С.Алексашенко
―
Я думаю, например, что это будет интересно английским финансовым властям, потому что там были задействованы английские банки. Я думаю, что там будет проведено расследование. Я думаю, что это молдавским властям интересно, потому что они хотят докопаться до какой-то правды. Я думаю, что какому-нибудь следующему поколению российских политиков это тоже может стать интересным.
Е.Канакова
―
Если докопаются, то что: больше пострадает их сторона, так как они замешаны или наша?
С.Алексашенко
―
Екатерина, не знаю, я не готов гадать на кофейной гуще или даже без нее, что будет, если когда-нибудь, что-нибудь случиться. Не знаю. Потому что расследование может показать, например, что в Российской Федерации да, было нарушение валютного законодательства, регламентирующего валютные платежи, но, если я помню правильно, до 2013 года не было составом уголовного преступления. Да, это было нарушение валютного законодательства: административное наказание – какой-то небольшой штраф. Но это не есть уголовное преступление. Может быть и такой результат.Поэтому я не могу ответить на вопрос, что будет, если?.. Вот мы узнали про Димона, ну и что дальше? Мы все и узнали. Но суда не будет, пока этот товарищ сидит во главе правительства. Но в какой-то момент следствие точно начнет ли по этом эпизоду работать, правда? По вновь открывшимся обстоятельствам как-нибудь. И мы узнаем всю правду. А будет конкретное наказание в адрес этого человека или не будет – откуда ж я знаю? Как у нас суд независимый будет к тому времени.
Я.Широков
―
А такой вопрос. Хорошо, в Молдавии проведут расследование, найдут все эти деньги, которые отмывались – вот чего они с ними будут делать: конфискуют или что-то там… пустят их обратно?
С.Алексашенко
―
Если молдавские власти проведут расследование, доведут дело до суд, суд пример решение, докажет, что эти деньги похищены и, соответственно, у Молдавии есть соглашение о признании своих судебных решений, то она может получить деньги в свой бюджет.
Е.Канакова
―
В общем, я правильно понимаю, что вся загвоздка в том, чтобы доказать, что эти средства похищены, это самое сложно?
С.Алексашенко
―
Самое сложное – доказать, что эти средства имели криминального происхождение, это же задача следствия, правда? Опять я повторюсь, что до 13-го года это нарушение по правилам валютных перечислений не было состава уголовного преступления. Поэтому здесь искать даже нечего.
Е.Канакова
―
А если нет криминального прошлого у этих средств, тогда это является преступлением?
С.Алексашенко
―
Если нет криминального прошлого, то это не может быть составом преступления.
Я.Широков
―
То есть их отмыть не могут попросту. Если они чистые, то их и смысле нет…С.Алексашенко: Народ готов терпеть все эти маразмы власти, но до какого-то предела
С.Алексашенко
―
Я сейчас не очень помню правила валютного регулирования какого-нибудь 11-го или 12-го года, но, предположим, Яков Широков в 2012 году открыл банковский счет в стране Транзитания. При этом не уведомил российские налоговые органы, просто не написал бумажку в российские налоговые органы. После чего на свой банковский счет получал какие-то платежи и из этого банковского счета делал какие-то платежи. Там на себя, от себя, от компании. В принципе это нарушение валютного законодательства, но это не было составом уголовного преступления. То есть могут штраф какой-нибудь предъявить, еще что-то, но в суд, в тюрьму его за это не посадят.
Я.Широков
―
Понятно. Но я бы предпочел Нагонию или Гаревас. Я напоминаю, что это программа «Персонально ваш» с экономистом Сергей Алексашенко. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, аккаунт vyzvon в Твиттере.Еще один вопрос, Сергей: действительно ли банки с российским госучастием могут покинуть Украину? Это все реально, как говорят в украинском Нацбанке?
С.Алексашенко
―
Да, это реально, насколько я знаю. Я был в Киеве, общался с руководством Нацбанка. Многие российские госбанки, они бы хотели продать… Собственно, это не является большой тайной. Можно просто погуглить новости, и вы увидите много раз сообщения о том, что «Внешэкономбанк», который является владельцем «Проминвестбанка» киевского, публично заявляет, что хочет продать свой актив.Вопрос только, что он не может это сделать, потому что за ту цену, за которую кто-то готов купить, это означает, что «Внешэкономбанк» получил очень-очень большие убытки, которые должен будет погасить за счет бюджета. Поэтому они пытаются найти покупателей за ту цену, чтобы не получить убытков. Так, наверное, не получится.
Я.Широков
―
Это, получается, политическое давление на банки через активистов с тем, чтобы они дешевле продали свой бизнес – так это получается на Украине?
С.Алексашенко
―
Яков, я сильно сомневаюсь, что кто-то… Вы знаете, на Украине очень сложная ситуация в банковском секторе в том плане, что за последние 2,5 года была произведена массовая зачистка банковской системы. Нацбанк был очень жестким, иногда даже избыточно жестким к владельцам банков. И те многочисленные украинские олигархи или очень богатые люди, которые были владельцами банков, они свои банки потеряли.А иностранцы в Украине пока банки не покупают. У них нет такого желания, потому что они не очень уверены в стабильности и перспективности экономики. Собственно, все проблемы связаны с тем, что и продать невозможно, то есть покупателей нет, потому что те, кто могли бы купить, они обожглись и не факт, что они захотят войти во второй раз в одну и ту же реку.
Я.Широков
―
Там все так плохо?
С.Алексашенко
―
Там было очень плохо, и Нацбанк был очень жестким. Он, во-первых, выявил -и в достаточно быстро сделал в короткие сроки то, что не может сделать российский Центральный банк: выявил владельцев банков, провели стресс-тестирование выставили владельцам банков требования по наращиванию капитала. В очень короткие сроки. И потребовали в очень короткие сроки восстановить капитал банковской системы, причем за счет владельцев банков, а не за счет денег украинского бюджета (или российского бюджета, как это было сделано в России». Поэтому Нацбанк был достаточно жестким и принципиальном.
Я.Широков
―
Я еще раз напоминаю, что это программа «Персонально ваш». Мы сейчас перервемся на новости и рекламу и вернемся через пять минут. Не отключайтесь.НОВОСТИ
Е.Канакова
―
15 часов, 35 минут в Москве. Продолжается программа «Персонально ваш». Екатерина Канакова и Яков Широков. Сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко.
Я.Широков
―
Чтобы закрыть тему с банками на Украине, последний вопрос: нашим банкам с государственным участием так выгодней оставаться или все-таки уйти уже при такой ситуации?
С.Алексашенко
―
Я был им советовал сходить в Кремль и у знать, что им правильней делать, выгоднее, что им там скажут.
Е.Канакова
―
Все так…
С.Алексашенко
―
Вы знаете, будущее российских банков в Украине…
Я.Широков
―
Будущее, видимо, пропало вместе со звуком.
Е.Канакова
―
Извините за технические неполадки. Сейчас попробуем связаться повторно, надеемся связь наладится с экономистом Сергеем Алексашенко. А пока задавайте ваши вопросы. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, аккаунт vyzvon в Твиттере. И форма на нашем сайте, конечно, работает. Ждем от вас реакции.
Я.Широков
―
Интересное замечание опять же по поводу первых вопросов про внутренний долг. Вот Таня интересуется, кому внутренний долг. Я так полагаю, Таня, что, скорей всего, всем нам. То есть в определенной степени государство должно всем нам: кому через бюджет зарплату, кому через бюджет региональный, какие-нибудь пособия – вот это все накапливается внутренний долг.Нина замечает: «Внутренний долг своим же гражданам России не платят, она сама себе этот долг простила». Но мы пока не слышали, чтобы он так уж простила. Но, видимо, как-то опосредовано это все происходит.
Кстати, опять же сегодня поступали сообщения о планах ввести новый налог – налог с продаж.
Е.Канакова
―
Да, кстати, уже слушатели интересуются, спрашивают: «Повышать одновременно НДС и подоходный налог – это маразм или нет?» Кстати, ответит на этот вопрос, мы надеемся, Сергей Владимирович, потому что мы хотели с ним эту тему затронуть.
Я.Широков
―
И опять же это все касается нас с вами и экономических отношений нас с государством. Сегодня Владимир Путин говорит, что есть все возможности, чтобы к 2025 году увеличить продолжительность жизни в России до 76 лет, значительно снизить смертность в трудоспособном возрасте.С.Алексашенко: Движение денег в современном мире проследить возможно
Е.Канакова
―
Тоже интересная новость пришла, то последние два года уровень потребление обуви в России сопоставим с уровнем физического износа, а именно 2,5 пары на человека в год. Давай, может быть, проголосуем, пока есть время: Сколько пар обуви покупают в год наши слушатели: больше, чем 2,5 пары или меньше? Если больше, то ваш номер 660 06 64, если меньше, то 660 06 65.
Я.Широков
―
Вроде как наладилась связь. Сергей…
С.Алексашенко
―
Я вас опять слышу.
Я.Широков
―
У нас интересные ответы приходят слушателей. Кто-то говорит, что слышит все хорошо, без провалов. Странная история. Хакеры бузят. Опять про Кремль вспомнили – хакеры начали нас…
С.Алексашенко
―
Да, слово «Кремль» вызывает повышенную активность на территории радиостанции «Эхо Москвы».
Е.Канакова
―
«Повышение одновременно подоходного налога и НДС – это маразм?»
С.Алексашенко
―
Это реакция на фразу: Денег нет, но вы держитесь». И вот правительство держится из последних сил. Мне кажется, что они уже окончательно запутались и не очень понимают, чего они хотят. Потому что идеи введения налога с продаж параллельно с налогом одновременным на добавленную стоимость – это такая экзотика налоговая, что даже как-то несерьезно обсуждать.
Я.Широков
―
Объясните, в чем экзотика. Непонятно.
С.Алексашенко
―
По большому счету то и другое: это налог на конечное потребление. Просто они технически устроены по-разному. Налог на добавленную стоимость, он по цепочке изымается, из каждой цепочки, и в конечном итоге все перекладывается на плечи потребителя. А налог с продаж просто это добавка к цене на самой последней стадии продаж.
Я.Широков
―
Сейчас пытаюсь сообразить. Вот выпустил товарищ какой-то продут…
С.Алексашенко
―
Смотрите, нас трое. Мы изготавливаем какую-нибудь скрепку. Я металлургический завод, я делаю сталь, столько, и продаю ее вам. Вы ее покупаете за 100 рублей, из который 10 рублей НДС. Вы в эту сталь добавляете какие-то компоненты, чтобы она была прочнее, светлее, блестела и выкатываете проволоку. Вот уже все это дело стоит 120 рублей, из которых налог 10 в НДС мне, а вы еще добавили 5. Соответственно, вы продаете Екатерине за 120 и от нее получается возврат на 10. И потом Екатерина скручивает скрепки и продает за 135, из этого дела 20 рублей составляет налог на добавленную стоимость.
Я.Широков
―
То есть всего сколько получается?
С.Алексашенко
―
20 рублей. Но из них 10 заплатил я, 5 – вы, 5 – Екатерина. Вот такая ситуация.
Я.Широков
―
Вот так раскинули. А с продаж?
С.Алексашенко
―
А теперь налог с продаж. Вот Екатерина, к ней приходят и говорят: «А вы теперь будете продавать не за 135 рублей, а 140. Вот помимо того, что вы все втроем платите налог на добавленную стоимость, вот еще на последней стадии заплатите, пожалуйста, еще 5 рублей.
Я.Широков
―
И в итоге, получается, что эти 5 рублей платит уже покупатель этих скрепов.С.Алексашенко: Правительство держится из последних сил
С.Алексашенко
―
Нет, наверное вообще все платит покупатель скрепок. Потому что все эти 20 рублей, которые мы с вами НДС заплатили, они тоже висят в конечной цене скрепки.
Я.Широков
―
Во как хитро-то, а?
С.Алексашенко
―
Да. Но самое главное, что Россия очень долго многие годы выстраивала…. Налог на добавленную стоимость очень сложен технически, потому что такая цепочка длинная, нужно отслеживать, чтобы все на всех стадиях платили, чтобы не воровали. В конце концов, Россия добилась большого прогресса в этом деле. Налоговая служба, действительно, показывает хорошие результаты в части сбора этого налога.А теперь параллельно с системой сбора налога с продаж налоговая служба должна будет создавать отдельную совершенно систему по контролю на добавленную стоимость. А теперь нужно делать систему контроля налогов с продаж.
Я.Широков
―
А почему? А не проще объединить.
С.Алексашенко
―
Нет. А это другая система. Вы должны контролировать все розничные продажи, везде-везде, что называется, до каждого продавца достучаться.
Я.Широков
―
А так раньше не было с НДС?
С.Алексашенко
―
Раньше с НДС вы могли как налоговая служба становиться на каком-нибудь большом оптовом продавце, который продает в киоски…. Но в кисках там уже никто ничего не контролирует. Он во многих киосках не контролируется.
Я.Широков
―
То есть лучше забрать с одного большого, чем с тысячи маленьких.
Е.Канакова
―
А теперь и так и так будет.
С.Алексашенко
―
А теперь и так и так. Но самое главное – непонятно, зачем. То есть, в принципе, если вы, действительно, идете на свой налоговый маневр достаточно бессмысленный – ну повысьте ставку НДС и все. То есть, что называется, в имающейся системе сбора налогов меняете коэффициент и собираете больше денег.
Я.Широков
―
А покупатель так или иначе почувствует разницу, на разные товары по-разному. Потому что идея же и Минфина и Минэкономики состоит в том, чтобы снизить налоги на труд, социальные взносы и повысить налог на добавленную стоимость. Вот те товары, где высокая доля ручного труда, там цены могут не вырасти. А где доля ручного труда низкая, там цены подрастут. В общем, была оценка – где-то порядка 2% на этом налоговом маневре цены должны вырасти.Они вырастут и так и так. То есть если Минфин не обманывает нас в очередной раз и если эффект этой налоговой реформы будет нейтральным для бюджета, то есть бюджет сколько денег собирает, столько и будет собирать, то есть не проиграет, но и не выиграет…
Я.Широков
―
Собирать-то он будет столько же, а вот сколько тратить на этих товарищей, которые по разным точкам…
С.Алексашенко
―
Правильно. Расходность будет больше. Собирать будут больше, но и на создание новой системы налогов тоже будут тратить деньги.
Я.Широков
―
Какая-то ерунда получается. Вот, Яков, я именно это и пытаюсь рассказать, что идея абсолютно абсурдная и не очень понятно, для чего.
Е.Канакова
―
Скажите, а по бизнесу это сколько критично ударит, насколько сильно? Мы понимаем, что все это плохо, но все же…
С.Алексашенко
―
Екатерина, если бы это была страна другая, по бизнесу бы ударила не очень сильно. Но ведь в России заставят покупать новые кассовые машины. Заставят купить какие-нибудь новые регистраторы, еще что-нибудь.
Я.Широков
―
Все это делается НРЗБ ФСБ.
С.Алексашенко
―
Естественно, и думаю, что не один. И я думаю, что в общем, смысл как раз этой системы – чтобы дать кому-то заработать.
Я.Широков
―
Хорошо, объясните эту историю с налогами на долги, о которой сегодня писали «Ведомости». Долг там за оплату сотовой связи, и с него еще, оказывается, налог могут взять.
С.Алексашенко
―
Помните сказку «Чиполлино»? Тем не менее брали за осадки, за дожди, а потом решили брать а воздух. Мне кажется, что это все из той же серии. Потому что, с одной стороны, вроде как да, если вы не платите, если у вас есть любой долг – я, на самом деле, не очень понимаю, почему только долг за услуги сотовой связи, а долг перед банком – это что такое?С.Алексашенко: Деньги – это обязательство государства
Сразу подсказываю: вообще все долги, а потом нужно заставить стучать всех граждан друг на друга и говорить, кто кому дал в долг, кто чего не погасил, и все непогашенные долги считать прибылью. И дальше возникает вопрос: Подождите, а у предприятий, а с ними как? Если они не гасят долги, это тоже будет считаться прибылью, и там тоже будет налог на прибыль. Вот пусть почитают сказку «Чиполлино» и чем это закончилось.
Я.Широков
―
То есть это такая сказочная история.
С.Алексашенко
―
Это бредовая идея. Это потеря смысла полная. В голове людей, которые все это предлагают, у них отсутствует здравый смысл полностью. Поэтому предлагаю начать с детства – читать сказку «Чиполино».
Я.Широков
―
Так пишут, что уже будут рассылать за услуги связи долги в налоговую.
С.Алексашенко
―
Я думаю, что одумаются, потому что, если помните, у нас много было таки инициатив. Минфин предлагал на обмен валюты налог, еще какие-то смешные налоги. На уровне трактовки налоговой службы Минфин время от времени такие идеи продвигает. Это не говорит, что они хорошие, и ничего хорошего люди, которые предлагают эти идеи, тоже не говорят. Я думаю, что откажутся, потому что это… даже не очень понятно, зачем они это делают. Крику много – шерсти мало.
Я.Широков
―
Виталий Авилов, наш слушатель спрашивает: «А не ввести ли нам налог на тунеядство, как в Белоруссии?»
С.Алексашенко
―
У нас же уже обсуждалась эти идея. Немножко по другому: социальные взносы на… Опять – читайте «Чиполино». Яков, налог можно вести на все, чего угодно. Можно ввести налог дополнительный на покупку новых ботинок. Почему нет?
Е.Канакова
―
«Чиполлино» - это методичка по экономике для начинающих.
С.Алексашенко
―
Точно. Методичка, которая рассказывает, какой не должна быть налоговая политика.
Я.Широков
―
А я думаю, что методичка – это «Незнайка на Луне», на самом деле.
С.Алексашенко
―
Там более сложно. Там сюжеты сложные, там надо разбираться. А здесь все просто. Повышаешь налоги, объявляешь, объявляешь и тут - бац! – и вторая смена, что называется: революция пришла. Просто, конечно, народ готов терпеть все эти маразмы власти, но до какого-то предела.
Е.Канакова
―
Юля спрашивает: «А школьные поборы – это тоже налог?»
С.Алексашенко
―
Нет, я думаю, что это вряд ли можно называть налогом. Это обращение школы за помощью, потому что финансирование среднего образования в России отстает от мировых стандартов. Но я вам скажу, что это практика довольно распространенная.У меня в Вашингтоне ребенок ходит в школу, и там есть такая родительско-учительская ассоциация при школе, официально зарегистрирована некоммерческая организация, которая просит родителей делать пожертвования на нужды школы. И за счет эти денег – она собирает достаточно большие деньги, сопоставимые с бюджетом школы (в три раза или в два раза меньше), но вот бюджет школы, который получает из штата, из федерального округа Колумбия – это большие деньги; и за счет этих денег строилось новое здание школы. За счет этих денег платится зарплата дополнительно учителям, которых школа нанимает. Но это родители решают, они собираются, обсуждают. И не директор школы решает, а родители собираются и решают, нужно ли им это, хотят ли они, чтобы в классе был не один учитель, а два учителя на занятии в начальной школе.
Поэтому я считаю, что это как раз вопрос, как это правильно построить и вопрос ответственности родителей: хотят ли они, чтобы у их детей были лучшие условия обучения. Значит, надо как-то помогать, Потому что выясняется, что не только в России, но и в Америке… в принципе, тоже же можно называть поборами. Можно, конечно, не заплатить какие-то взносы. Но после этого на тебя начинают как-то по-другому смотреть.
Я.Широков
―
Хорошо. А вот такой вопрос: Чего это к нам Тиллерсон-то летит, даже минуя брюссельский саммит НАТО? Решили помириться или решили прощупать почву?
С.Алексашенко
―
Яков, если вы вспомните события… администрация уже сколько, два месяца у власти? Чуть больше, чем 2 месяца, то предыдущий госсекретарь с министром иностранных дел Лавровым встречались чуть ли не 2 раза в неделю. Диалог по Сирии, а сейчас еще диалог по Северной Корее на носу.У России и Америки есть несколько сюжетов, как минимум два я называл, где та и другая сторона заинтересована в диалоге и заинтересована в нахождении каких-то новых решений. Но дипломатические машины не могут работать без диалога Но дипломатические машины не могут работать без диалога на высшем дипломатическом уровне, в данном случае на уровне Тиллерсон – Лавров.
Я бы не стал этому удивляться. Это не говорит ни о потеплении российско-американских отношений, не об изменении вектора администрации Трампа. Не ищите. Это желание абсолютно прагматическое обеих стороны находить решения по тем вопросам, где противоречий не очень много или их вообще нет.
Я.Широков
―
Еще один вопрос от нашего слушателя, который он задал в интернете: «Отменял ли, вообще копейки в России?»
С.Алексашенко
―
А зачем их надо отменять, вот объясните мне?
Я.Широков
―
Я, например, сталкиваюсь с тем, что 10-копеечные монеты перестали в некоторых кассах принимать. Просто неудобно.
С.Алексашенко
―
Я, честно, не очень понимаю, как вам в кассе могут отказать в приеме 10-копеечной монеты.
Я.Широков
―
Бывает.
С.Алексашенко
―
Ну напишите в книгу защиты прав потребителя. Обратитесь в общество защиты прав потребителя. Я думаю, что в этой торговой точке очень быстро все поменяется.Ведь эта проблема существует во многих странах. Во многих странах по разным причинам не отказываются от металлических монет. Та же самая Америка. Здесь тоже не отказываются от центов, хотя на цент или на 5 центов ничего купить нельзя. Но во многих торговых центрах, во многих магазинах стоят такие автоматы, куда вы сбрасываете мелочь, а автомат сам пересчитывает, а вам выдает бумажные доллары. Это вопрос того, как власть относится к своим обязательствам. Деньги – это обязательство государства. И 1 копейка, и 10 копеек и 5 копеек. Вот если российское государство считает – вот тема, с которой мы начинали: платить или не платит по долгам – вот по большому счету вы взяли копейки, – это значит, что российское государство обещает, что они по всей территории страны будут приниматься. И оно должно выполнять свое обещание. Можно отменить, но я не думаю, что сильно повлияет на жизнь.
Я.Широков
―
И вот на такой оптимистичной ноте мы завершаем программу «Персонально ваш», сегодня персонально ваш и наш был экономист Сергей Алексашенко. Ну а мы, надеюсь, услышимся уже через неделю в этом же эфире.
С.Алексашенко
―
До свидания!