Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2016-12-06
Е.Канакова
―
16 часов и 7 минут в Москве. Начинается программа персонально ваш. Здесь с вами Яков Широков.
Я.Широков
―
Добрый день.
Е.Канакова
―
И я Екатерина Канакова. Неожиданно как-то ответил для меня Яков Широков. И, конечно, сегодня, как обычно, персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте, Сергей Владимирович!
С.Алексашенко
―
Добрый день, Екатерина, здравствуйте, Яков. Как-то вы меня тоже озадачили сильно своим этим… Точно что-нибудь приготовили.
Е.Канакова
―
Сейчас еще больше озадачу тем, что анонсирую ваше участие в «Дилетантских чтениях» в Санкт-Петербурге в субботу 10 декабря в 19-00 в отеле «Гельвеция».
С.Алексашенко
―
Бросаю все. Лечу в Санкт-Петербург!
Я.Широков
―
Отступать некуда, за нами Нева.
С.Алексашенко
―
Да, я понял. Мне сделали предложение, от которого мне сложно будет отказаться.
Я.Широков
―
Сергей, начну издалека. Как вам, кстати, расследование в «Новой газете» про голосование в Мытищах?
С.Алексашенко
―
Яков, замечательное расследование. Только нас разве этим удивишь, разве мы этого не знали? Смотрите, вот профессионально сделано замечательно, вот просто замечательное журналистское расследование. Просто, вы понимаете, любое журналистское расследование, оно стоит времени сил и денег.По результатам выборов сентября этого года было высказано много претензий о том, что результаты подсчета голосов – даже не выборов, а подсчета голосов все равно фальсифицированы, несмотря на клятвенные обещания Кремля сделать все честным, прозрачным, не допустить и прочее. Вот количество фальсификаций зашкаливало за все разумные переделы. Вспомните хотя бы эти 62,2% в Саратовской области. То есть массив этой информации – Санкт-Петербург со своими скандальными выборами – он выплескивался каждый день.
И Избирком нам на это сказал: «Все хорошо, все честно. Результаты подведены. Никаких сомнений в честности подсчета голосов и выборов у нас вообще не существует». Элла Александровна Памфилова у вас в эфире подробно рассказывала, что, вообще говоря, она все сделала замечательно, все сделала хорошо. Никаких нарушений нет, а если есть, то маленькие, и все отправлено в прокуратуру». Прокуратура говорит – идите в суд. В общем, нет никаких сомнений в том, что голосование было проведено честно.
И вот «Новая газета» провела, как говорится, натурный эксперимент. Взяли конкретный город Мытищи, который находится сразу за кольцевой дорогой, то есть не очень далеко от здания Центризбиркома. И показали, как проходит голосование, как проходит подсчет голосов прямо на окраинах Москвы, можно сказать. И это, к сожалению, И это, к сожалению, нормальное явление для российских выборов.
Я.Широков
―
Ну, и что теперь, пошумят и все?
С.Алексашенко
―
Моя гипотеза, что пошумят и все. Элла Александровна Памфилова выборы отменять не будет. Она скажет: «Обращайтесь в суд». Суд скажет: «А вы давайте теперь материалы по каждому отдельному участку. А теперь пусть заявления подают те, кто голосовали и чей голос не посчитан» И, собственно говоря, законодательство российское написано таким образом, что оспорить результаты выборов, которые были написаны за год до того, как они проведены, невозможно.Я могу только поздравить журналистов «Новой газеты». Просто замечательное расследование. Просто вот, знаете, берешь – и радуешься, что люди профессионально подошли к своему делу все рассказали, как оно было: с фамилиями, с цифрами, с документами – всё есть. Нет только одного: политической воли в честных выборах.
Я.Широков
―
Хорошо. Помните, мы год назад спорили просто до разбрызгивания слюны, что называется, стоит или не стоит голосовать. Вот теперь вопрос: Стоит голосовать, если вот так все получается?
С.Алексашенко
―
Голосовать стоит хотя бы потому, что на выборах сентября 16-го года, которые у нас пошли, там была возможность проголосовать за своего кандидата. Там количество кандидатов было достаточно большим и был выбор, была возможность выбрать. И к сожалению, очень многие люди этой возможностью не воспользовались. То есть то, что выборы будут нечестными, то, что не будет равных прав кандидатов на доступ к избирателю, на доступ к финансированию, на доступ к СМИ, - это было известно. Но, тем не менее, была возможность кандидатам выдвинуться и была возможность провести избирательную кампанию, была возможность посмотреть уровень своей поддержки и политической активности в обществе. Что не надо делать – не надо точно совершенно идти на выборы в марте 2018 года.
С.Алексашенко:Элла Памфилова выборы отменять не будет. Она скажет: «Обращайтесь в суд»
Я.Широков
―
Интересно!
Е.Канакова
―
Внезапно.
Я.Широков
―
Почему это?
С.Алексашенко
―
Яков, а смысл? Результат выборов известен уже сейчас. Вы правда, верите, что любому оппозиционному кандидату будет предоставлено такое же право доступа к финансированию, доступа к федеральным телевизионным каналам, доступа к использованию государственных средств, техники, передвижения, самолетов, машин и так далее?
Я.Широков
―
Я согласен. Я считаю, что и в сентябре не стоило ходить, глядя на все это. Такой плевок прямо получил.
С.Алексашенко
―
В сентябре стоило ходить, по крайней мере, в крупных городах. Если вы были кандидатом, у вас была возможность встретиться с избирателем. Посмотрите, как Дима Гудков отработал…
Я.Широков
―
И ничего не получил.
Е.Канакова
―
Зато отработал!
С.Алексашенко
―
Он получил замечательный опыт политической борьбы. На самом деле, если я помню правильно, у него были первые выборы, на которых он как кандидат участвовал. В прошлый раз он прошел по партийным спискам. У нас же не было одномандатных округов. Вот он прошел через это испытание. Он понял, что это такое, он понял, как встречаться с избирателем, он понял, кто его избиратель, он понял, как агитировать. Это опыт, который…
Е.Канакова
―
Сергей, а нам-то что от этого опыта? Важен результат. Он получил опыт, а мы?
С.Алексашенко
―
Екатерина, и вы получили опыт.
Е.Канакова
―
Мы это этот опыт наблюдаем каждый раз.
С.Алексашенко
―
Первый опыт состоит в том, что если, извините, не отрывать пятую точку от дивана, сидеть смотреть телевизор или играть в кюре, в кафе кофе пить вместо того, чтобы ходить на выборы – вот точно ничего не изменится. Это первый опыт, что кадры решают все…
Е.Канакова
―
Теперь вы предлагаете, наоборот, сидеть на диване в 18-м году.
С.Алексашенко
―
Нет, подождите. Я 18-м году предлагаю сидеть на диване, потому что не будет кандидата. В 18 году не будет кандидата, за которого мы с вами захотим отдать свое голос. И тех, кто будет, у них не будет ничего - ни телевизора, ни денег, ни самолетов государственных – ничего не будет.Смотрите, на выборах сентября 16-го года Дима Гудков мог по своему округу пешком передвигаться, ездить на своей машине. А представьте себе, что Дима Гудков или Алексей Навальный, они стали кандидатами на выборах в марте 18-го года – и как они по нашей стране будут передвигаться – пешком, на своей машине? – встречаться с избирателями. Я понимаю, что в рамках Тушинского округа можно привезти с собой стульчики, встретиться с людьми во дворе дома… А вы приехали на один день в Екатеринбург, Новосибирск или Красноярск –город миллионник – и что вы, с собой миллион стульчиков привезли или там сто тысяч и поставили их на стадионе? В этом же проблема, что выборы марта 18-го года, они принципиально… Это федеральные выборы, где есть одно место, не страна поделена на 225 округов, где у тебя есть возможность встретиться с кандидатом, а если тебе власть, государственная машина противодействует – у тебя нет никаких надежд встретиться с избирателем, просто нет их. Ты прилетаешь – а тебе отменяют встречу. Слетал туда, сюда, обратно – получило удовольствие от полета на самолете.
Е.Канакова
―
Хорошо. Сергей Владимирович, вопрос совсем из другой области. По вашему блогу. Вы написали: «Высокая процентная ставка – это гипс для экономики. На определенном этапе этот гипс необходимо». Вот, как долго нужно носить этот гипс и не снимать?
С.Алексашенко
―
Понимаете, Екатерина, все, что касается экономики, в макроэкономике здесь, к сожалению, учебника нет. И нельзя написать какую-то магическую формулу, подставить все переменные в уравнение и получить результат. Напомню, что в блоге речь идет о том, что, на мой взгляд, российский Центральный банк проводит избыточно жесткую денежно-кредитную политику и удерживает процентную ставку (она сегодня на уровне 10%) слишком высокой по сравнению с тем уровнем инфляции, который у нас есть.Центральные банки в своей деятельности ориентируются на горизонт. То есть они не очень смотрят на то, какая инфляция сегодня, то есть принимают во внимание, но самое главное – они смотрят на инфляционную тенденцию, потому что процентная ставка она работает слабо. Вы сегодня ее меняете – она через 9, 12, 15 месяцев начинает влиять на экономику.
С.Алексашенко:Нет только одного: политической воли в честных выборах
Нам Центральный банк говорит, что у нас инфляция снижается, и это правда: инфляция последовательно идет вниз. Она год назад была 13%, в этом году она уже ниже 6%. Через год Центральный банк говорит – 4, или примерно в этом диапазоне плюс-минус полпроцента они попадут, то есть инфляция пойдет вниз. И в этот момент ставка 10%. Это означает, что предприятие, компания, которая берет кредит, она берет его под: 10% - Центральный банк, плюс 3-4% маржа банка – 14%. И экономика не может генерировать такую эффективность. То есть на 10 процентных пунктов выше инфляции ни одна экономика так работать не может.
И вот высокая процентная ставка замечательно сработала, когда Центральный банк ее повысил в декабре 14-го года после финансового кризиса, после того, как рубль рухнул. И сразу население понесло деньги в банки, и сразу атака на рубль достаточно быстро остановилась. Вот в тот момент высокая процентная ставка – тот гипс, про который я писал, она сработала замечательно. И на протяжении 3-х, 4-х, 5-ти месяцев она успокоила инфляционные ожидания, она успокоила ситуацию на валютном рынке. После этого стало понятно, что инфляция начинает идти вниз. И вот в этот момент Центральный банк, как наблюдающий за экономикой, он должен был понимать, что сохранение высокой ставки в какой-то момент начнет вредить экономике. И, мне кажется, что этот момент, когда гипс начинает вредить мышцам экономики, когда то, что вы носите гипс слишком долгое время, приводит к атрофированию ваших мышц. Мне кажется, что высокая процентная ставка сегодня реально является тормозом, и этот гипс мешает нашей экономике.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, а как вам заявление Набиуллиной, что если стоимость нефти будет 25 долларов за баррель, то это не станет для России катастрофой - вы согласны с этим?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что доля истины в этом есть в том плане, что российская экономика сможет приспособиться и к цене на нефть в 25 долларов. Собственно говоря, как это произойдет, мы уже хорошо понимаем. Рубль падает… не знаю – на 90, предположим, рублей за доллар, инфляция ускоряется до 10-12… 12 процентов, после чего через 3-4 месяца начинает снижаться. И, в принципе, экономика будет жить, вот сама экономика. Плохо будет бюджету. Мы тысяч совершенно теперь понимаем после того, как мы прошли через кризис 98-го, 8-9-го, 14-16-го годов – мы очень хорошо понимаем, что главным пострадавшим от снижения нефтяных цен будет бюджет.И вот экономика выживет, а что будет с бюджетной сферой, я не очень хорошо понимаю. Сколько нее не хватит, сколько у нее не будет доходов, какая часть нефтегазовых доходов исчезнет, что нам предложит после этого министр финансов, независимо от того, какая у него будет фамилия: сокращать расходы на 10% в год или на 15% в год, или, наоборот, предположим, «знаете, давайте увеличивать расходы на 10% ежегодно, а финансировать дефицит пусть будет Центральный банк» - вот уже становится областью гаданий, здесь никаких знаний не существует.
Поэтому, с одной стороны, я с Эльвирой Набиуллиной согласен, что даже 25 долларов ничего не сделают такого катастрофического с российской экономикой, то есть она не остановится и продолжит работать. А нефтяникам даже лучше станет, чем, сегодня, потому что у них издержки рублевые резко обесценятся. Плохо будет бюджету и бюджетной сфере.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, а вы согласны все-таки с предложением завести госреестр вкладчиков и вкладов, которым будет заведовать Центробанк. Почему не правоохранительные органы?
С.Алексашенко
―
Екатерина, я не согласен с этой идеей. Мне кажется, что это, знаете, как - за неимением гербовой пишем на простой. Проблема состоит в том, что Центральный банк последнее время, когда отзывает лицензии у банков, которые разворовали все, включая стулья и скрепки, выясняет, что банки осуществляют массированные махинации и прячут депозиты населения. То есть показывают их по другим статьям пассивов и, таким образом, выходят из-под надзора Центрального банка. И Агентство по страхованию вкладов не получает достаточно взносов от них.И проблема, на самом деле, состоит в том, что надзор плохой. То есть Центральный банк до сих пор не научился контролировать банки, чтобы у них была адекватная финансовая отчетность и не научился оценивать состояние банков так, чтобы отзывать лицензию не в тот момент, когда уже стулья и скрепки исчезли. Лицензию нужно отзывать тогда, когда у банка есть еще какие-то свои активы, чтобы со всеми вкладчиками – не только с физическими лицами, но и с компаниями – можно было рассчитаться.
И замена одного другим… Знаете, как, если вы отказываетесь делать нормальный банковский надзор, а говорите, а давайте мы заведем реестр вкладчиков и на этом наступит счастье – не наступит. Если Центральный банк не будет заниматься надзором, если не будет вовремя отзывать лицензии, то даже наличие реестра вкладчиков, оно не сильно поможет банковской системе.
Я.Широков
―
Я напоминаю, что это программа «Персонально ваш». Свои вопросы вы можете присылать, телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, аккаунт vyzvon в Твиттере. Я напоминаю, что персонально ваш сегодня Сергей Алексашенко. Вам, кстати, тезка из Москвы возражает: «А Путин, вообще-то, тоже с людьми не встречается, но за него голосуют». У меня, кстати, вопрос: вам не показалось, что последние встречи Владимира Путина с рабочими – это начало предвыборной кампании?
С.Алексашенко
―
Мне не показалось. Вы знаете, разница между кандидатом Владимиром Путиным и кандидатом Иваном Ивановичем Ивановым, который будет его конкурентом, состоит в том, что Владимир Владимирович Путин с избирателем встречается через телевизор. Вот в современном мире ни один кандидат ни в одной стране не может проехаться по всей стране и пожать руку каждому избирателю. Он должен стремиться, но понятно, что физически это просто невозможно. И основной канал встреч, основная возможность встреч - это через федеральные телеканалы.Вот кандидат по фамилии Путин, а также партия под названием «Единая Россия», а также многие другие кандидаты, которые от этой партии шли, у них есть неограниченный доступ к федеральным каналам. Они встречаются с избирателями постоянно. Они встречаются в тот момент, когда избирательная кампания уже началась. Они встречаются, как Владимир Путин, с рабочими завода, до того, как она началась, до того, как Владимир Путин вообще заявил о то, что он пойдет на выборы. Это и есть избирательная кампания.
Е.Канакова
―
А нужна ли она вообще ему, избирательная кампания, если и так все очевидно?
С.Алексашенко
―
Конечно, нужна. Иначе получится, как «Москва 2042», где Гениалисимуса запустили в космос, а все считали, что он существует. Страна же должна знать, что есть главный, что он заботится, что он знает нужны.
Е.Канакова
―
Так и так известно.
С.Алексашенко
―
Одно дело известно по книжкам, а другое дело… живьем, что называется, как зверушку в зоопарке посмотреть, что, действительно, существует. Что жираф – это не просто изобретение компьютерной графики, а то, что он существует в природе, чудной, но существует, живет каким-то образом.
С.Алексашенко:ЦБ в своей деятельности ориентируется на горизонт.Они не смотрят, какая инфляция сегодня
Я.Широков
―
Слушайте, а зачем он последнее время так с рабочими активизировал встречи – вот уже вторая за месяц?
С.Алексашенко
―
Яков, а это его электоральная база. Электоральная база у Владимира Путина – это, извините, как у Дональда Трампа – люди с относительно низким уровнем образования, люди с обычными рабочими местами. У Трампа нет, а у Путина – то, что называется, бюджетная сфера. У нас просто системы финансирования бюджетной сферы разные – в Америке и России.
Я.Широков
―
С учителями, врачами тоже можно встречаться, значит.
С.Алексашенко
―
С врачами, учителями встречаться можно. Проблема состоит в том, что в России до сих пор существует достаточно большое количество предприятий, где работает несколько тысяч человек. Ты приезжаешь и понимаешь, что тебе собрали несколько тысяч человек для этой встречи. А попробуйте собрать тысячу врачей. Это же нужно все поликлиники остановить, правда? В каком-нибудь Екатеринбурге собрать тысячу врачей – ну, это полгорода должны прекратить работать. Так не получается. А здесь приехал на завод. Завод – подумаешь! - остановил в обеденный перерыв – не поработал завод полчаса или час, ничего не случиться, правда?
Я.Широков
―
А кроме рабочих у него другой разве электоральной базы нет?
С.Алексашенко
―
Есть. Сотрудники спецслужб, пенсионеры. Врачи, учителя, кстати, тоже, но с ними он пытается как-то по-другому выстраивать отношения, не через личные встречи. Но главное – это, что называется, рабочие промышленный предприятий, рабочие военно-промышленного комплекса, силовики, армия, пенсионеры.
Я.Широков
―
Еще замечание от Виктора из Саратова. Редко он не соглашается с вами. Но сам в 18-м году хочет пойти на выборы – очистить совесть и испортить бюллетень.
С.Алексашенко
―
Виктор, я не могу вам запретить сделать то, что вы считаете правильным. Я говорю о том, что избирательная система в России, законодательство в России, правоприменительная практика в России устроены таким образом, что никаких шансов на честные выборы, на честный подсчет голосов, на равенство кандидатов не будет. И, мне кажется, что в этой ситуации правильным является низкая явка, чтобы показать, что эта политика не поддерживается большинством населения, что большинство населения да, оно не может изменить ситуацию… Нужно честно признать, что в сегодняшнем законодательстве, в сегодняшнем правовом пространстве изменить ситуацию нельзя – нельзя выиграть выборы. Оппозиция не может выиграть выборы, но она может показать, что за эту политику голосует явное меньшинство.
Е.Канакова
―
Но, тем не менее, кто-то считает правильным сделать прожиточный минимум минус 70 рублей. Это вот, что такое?
С.Алексашенко
―
Это, как вчера очень правильно сказал Константин Ремчуков – 20 миллиардов экономии для федерального бюджета.
Я.Широков
―
Отлично!
С.Алексашенко
―
С драной овцы хоть шерсти клок.
Е.Канакова
―
Но при этом Минфин Чечни попросил увеличить дотацию на 13 миллиардов.
С.Алексашенко
―
А за счет чего, вы знаете? В бюджетном же пространстве все просто: для того, чтобы кому-то чего-то ненужное дать, нужно у кого-то что-то ненужное взять.
Е.Канакова
―
То есть минус 70 – у нас, плюс – Чечне. То есть две новости не зря так пришли к нам…
С.Алексашенко
―
Абсолютно не зря. Еще, на самом деле, пришла новость о том, что Минфин предложил, а депутаты поддержали, снизить масштаб индексации работникам здравоохранения: не 10,8%, как было обещано в проекте бюджета, а 5,4%.
Я.Широков
―
Может быть, поэтому президент и не встречается с врачами?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что врачи еще об этом не узнали. Они об этом узнают обязательно… Но, кстати, тоже может быть.
Я.Широков
―
Скажите, а с турецким потоком-то, что у нас теперь будет – любовь на несколько десятков лет?
С.Алексашенко
―
Знаете, как, Яков: движение - всё, а цель – ничто. У меня ощущение, что с турецким потоком у нас такой процесс, в ходе которого многие участники будут получать удовольствие. А результат не очень важен…
Я.Широков
―
Что-то это мне напоминает.
С.Алексашенко
―
Яков, извините, это ваши аллюзии, я ничего этого не говорил. Соответственно, мы хорошо понимаем, собственно говоря и «Газпром» этого не скрывает и российское политическое руководство не скрывает, что главная и единственная цель турецкого потока – это создать наконец такие газотранспортные артерии, которые точно совершенно идут в обход Украины; то есть сделать экспорт российского газа независимым от украинского транзита. И к этой цели «Газпром» идет достаточно последовательно, не задумываясь о том, сколько это стоит, сколько приходится переплачивать, вообще, не ограничивая себя ни в чем.
Я.Широков
―
А что, придется переплачивать?
С.Алексашенко: Электоральная база у Владимира Путина – это, извините, как у Дональда Трампа
С.Алексашенко
―
Да, конечно. Потому что строительство газопроводов, Северного потока на российской территории в два раза дороже, чем на территории Германии – была эта статистика. Притом, что называется, климатические, географические, природные условия примерно одинаковые. Стоимость рабочей силы в Германии даже повыше будет. Но стоимость Северного потока на территории России ровно в два раза выше, чем стоимость того же самого потока на выходе из Балтийского моря. Поэтому переплачивать придется.
Е.Канакова
―
Но за наш счет, естественно.
С.Алексашенко
―
Екатерина, все за ваш счет.
Е.Канакова
―
Да, опять прожиточный минимум… скоро придет новость.
С.Алексашенко
―
Нет, в данном случае не за счет прожиточного минимума. В данном случае за счет платежек за газ, на электричество. Потому что надо же будет «Газпрому» компенсировать все эти расходы. Это вы делаете через оплату газовых и электрических счетов.
Я.Широков
―
Хотелось бы сразу спросить: а вот Европа-то даст разрешение Турции строить, или Турции не надо слушать Европу? Она все-таки хочет в Евросоюз.
С.Алексашенко
―
Яков, смотрите, пока строительство газопровода до территории Турции, вообще говоря, не входит в компетенцию Евросоюза, потому что это газопровод между двумя странами, и он Турция не является членом Евросоюза, и газопровод не пересекает границу Евросоюза, поэтому он не попадает под европейскую юрисдикцию.Другое дело, что Турция будет решать, что делать с этим газопроводом дальше, но, мне кажется, что здесь «Газпром» поступает, если так можно сказать, правильно, следуя логике требования Евросоюза от турецкой территории до того, как газ дойдет до соединения с азербайджанским, туркменским, иранским – после этого начнется общий газопровод, в котором «Газпром» даже не будет акционером. То есть основные претензии к «Газпрому» сегодня со стороны Евросоюза: «Вы до добываете газ, вы владеете трубой, и вы монополисты». Этого не разрешает Энергетическая хартия, этого не разрешает законодательство Евросоюза. В случае с турецким направлением там как раз все идет с требованиями Евросоюза, потому что газопроводом и дальше от Турции в Евросоюз, если он когда-то появиться, «Газпром» точно не будет владеть. Он будет одним из поставщиков газа в этом газопроводе.
Я.Широков
―
Я напоминаю, что это программа «Персонально ваш». И сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Мы вернемся через несколько минут.НОВОСТИ
Е.Канакова
―
15 часов, 35 минут в Москве. Продолжается программа «Персонально ваш». Здесь Яков Широков и Екатерина Канакова. Сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко.
Я.Широков
―
Сергей, скажите, вы уже видели про выборщика из Техаса Криса Супруна, который не будет голосовать за Трампа?
С.Алексашенко
―
Нет, не видел.
Я.Широков
―
«Нью-Йорк Таймс» пишет, что выборщик-республиканец объявил, что не с обирается голосовать за Трампа, он будет отдавать голос, по-моему, за Рубио, и, вообще, призвал других выборщиков поступить точно так же. Это то, о чем мы говорили прошлый раз? Первый звоночек, называется?
С.Алексашенко
―
Насколько я понимаю, там за Рубио вообще тяжело отдать голос, потому что его нет. Там будет Хиллари Клинтон и Дональд Трамп. Независимого кандидата Рубио, по-моему, нет в этих списках.Яков, честно, масштаб… как правильно сказать… недовольства, эмоционального всплеска – наверное, так правильней сказать, - связанный с победой Дональда Трампа в Америке очень высокий. То есть огромное количество людей находятся в состоянии, я вам честно скажу, стресса или даже шока. То есть много моих знакомых… Ну, Вашингтон, вообще, специфический город, такой сильно сдвинутый в сторону демократов в хорошем смысле слова. То есть здесь устойчивая электоральная поддержка демократов, она в большинстве – так же, как в Нью-Йорке, Калифорнии…
Я.Широков
―
Сергей, а вот опробуйте просто в наших реалиях опишите: победил Трамп – для американцев это, как если бы для нас победил – кто?
С.Алексашенко
―
Я все время говорил, Трамп – это смесь Жириновского и Сергея Полонского. Помните такого?
Я.Широков
―
Да! Мой кумир.
С.Алексашенко
―
У нас нет такого чистого персонажа, но вот 50 на 50 одного и другого – то вот это был бы Дональд Трамп. Очень похоже.
Я.Широков
―
Но я бы не испытал шок.
С.Алексашенко
―
Да, наверное. У нас просто неравная система более устойчивая. Я, в том числе, своим друзьям, с которыми веду беседы здесь, говорю, да, конечно, Трамп не самый привлекательный персонаж, но, в конце концов, президента нужно оценивать по делам, а не по словам, поэтому давайте немножечко подождем…
Е.Канакова
―
Но как его пока еще оценивать? Еще никак.
С.Алексашенко
―
Вы знаете, местная аудитория оценивает его по-другому. Местная аудитория оценивает его по тем словам, которые он говорит, по тем настроениям, которые он возбуждает через телевизор, через общение с избирателями, через те назначения, которые он предполагает делать, и людей, которых он выдвигает – их история, их позиция - они оказывают влияния. Мы просто очень многого не знаем. В конце концов, практически все люди НРЗБ достаточно длинная история жизни. Зачастую это люди публичные. Они чем-то себя проявили, они о чем-то говорили, они какие-то позиции занимали. И это сейчас постепенно выходит на поверхность, и этот набор, он такой сдвиг сильно в сторону популистско-консервативных изоляционистских настроений. И очень много говорят о непредсказуемости.Самое важное, что сейчас, наверное, можно сказать о предполагаемой команде Дональда Трампа – будет собрано в хорошем смысле «всякой твари по паре», то есть люди представляющие разные точки зрения, что, наверное, хорошо для человека, который не очень сильно… Дональд Трамп не был активно вовлечен в политику. Но в конечном итоге решение будет за Трампом. И когда у вас прямо диаметрально противоположные советы и какое будет решение – какая-то импульсивная реакция Дональда Трампа. По крайней мере, вот этого сейчас все бояться. Все бояться того, что будет сильная непредсказуемость.
Е.Канакова
―
Как раз хотела уточнить. Ведь сейчас в команде Трампа есть довольно много консерваторов. И как нам строить взаимоотношения со Штатами с учетом того, что в команде Трампа есть русофобы, скажу грубо, и консерваторы – это, вообще, странно. Понятно, что Трамп хочет подружиться с Россией, но команда-то не вся поддерживает эту идею.
С.Алексашенко
―
Екатерина. Трамп никогда не говорил, что он хочет подружиться с Россией.
Е.Канакова
―
Наладить отношения.
С.Алексашенко
―
Стоп! Трамп хочет наладить отношения с Россией, перевести их из состояния пассивности и «холодной войны» в состояние каких-то договоренностей, где обе стороны понимают, о чем они договорились. И это понятное, естественное желание. Барак Обама тоже этого хотел. Он даже этого хотел на протяжении последнего 2016 года. И Виктория Нуланд постоянно курсировала и встречалась с Владиславом Сурковым, пытаясь о чем-то хотя бы с Россией договориться. В этом же надежда – хотя бы договориться о правилах игры, правилах поведения.О чем российским политикам нужно думать – это то, что у Америки есть свои национальные интересы, есть свои принципы и ценности. И договариваться с Америкой о правилах взаимодействия, о правилах политического общежития в мире можно и нужно будет, только очень хорошо понимая, что это речь идет не о том, что Америка что-то должна России или что Россия что-то должна Америке – нет. Просто стороны должны уважать друг друга.
С.Алексашенко:Цель турецкого потока – это создать наконец такие артерии, которые точно идут в обход Украины
Е.Канакова
―
А насколько сильно будет влияние, мнение команды Трампа на его решения? Он будет прислушиваться хотя бы как-то, будет слушать голоса своей команды?
Я.Широков
―
Голоса в голове.
Е.Канакова
―
Да, или голоса в голове.
С.Алексашенко
―
Честно, мы этого не знаем, потому что сфера политики – это не та сфера, где Дональд Трамп работал, и он здесь себя еще никак не проявил. Конечно, изначально он все возможные варианты, сценарии, как и любой президент, он черпает от своей команды от советников, министров, аппарата. Ни один человек в современном мире не может все идеи, ответы на все вопросы найти в своей голове.Кого он будет слушать… Хорошо известна специфика работы нынешнего американского президента, что он собирает разные точки зрения особенно по внешней политике и проводит очень длинные дискуссии, очень подробные, глубокие с анализом. Знаете, как шахматисты на 5, 10, 15 ходов вперед, понимая, вот это конкретное предложение, оно к чему ведет: к достижению американских интересов, к ослаблению американских позиций или оно повлечет за собой необходимость принятия следующих решений? Вот почему он отказался вводить войска в Сирию? Потому что Барак Обама очень хорошо объяснял, что это ни к чему не приведет. Потому что нанесение бомбового удара по Сирии не изменит ситуацию. Введение 10-тысячного контингента не изменит ситуацию. «А ввести 150-тысячный контингент в Сирию – «у нас просто не такой армии», - говорил Барак Обама. И вот, когда он анализировал предложения американских военных, собственно, в этом была его логика.
Какой будет логика у Дональда Трампа, как он будет работать с этими предложениями, мы на сегодня не знаем. Поэтому давайте подождем. Чуть-чуть осталось уже.
Я.Широков
―
Хочу спросить, вы сегодня читали новую доктрину информационной безопасности России?
С.Алексашенко
―
Честно говоря, не успел. Просто не думал, что это настолько приоритетная задача, что ее немедленно нужно прочитать.
Я.Широков
―
Ну, а вдруг?
С.Алексашенко
―
Вряд ли там что-нибудь такое, радикально новое, или я ошибаюсь?
Я.Широков
―
Там есть, например, пассаж про то, что нам угрожают и распространят всякие плохие идеи, например, через правозащитные организации, через группы людей в интернете – такого плана.
С.Алексашенко
―
А что, разве не так? А закон об иностранных агентах вроде у нас принят 4 года назад. Это же оно и есть.
Я.Широков
―
А зачем тогда доктрину менять?
С.Алексашенко
―
Нет, доктрина – это правила поведения государственных структур. Это знаете, как Символ веры – вот догматы поведения государства. Государство объясняет: «Я веду себя так, потому что моя картина мира устроена таким образом. Вы на меня, пожалуйста, не обижайтесь. Закон об иностранных агентах – это не просто так». Раньше нам говорили: «Ну, это, знаете, мы просто посмотрели: там, в США, например есть такой закон. Мы решили: а почему бы нам такой закон не сделать? Мы сделали такой же закон, как в США. Мы переняли хорошую практику». А теперь нам говорят: «Нет, ребята, вот все эти НКО и прочее – это все влияние, это все разрешение наших ценностей, нашего государства, духовных скреп. Вот для того, чтобы с ними бороться, чтобы не допускать этого, мы и принимаем такие… И дальше так будем действовать».То есть на самом деле, это объяснение картины мира, которая существует в голосах… в голове Кремля.
Я.Широков
―
В голосах, в голосах!
С.Алексашенко
―
В голове Кремля.
Я.Широков
―
Так что, мы получается, приближаемся к китайскому фаерволу?
С.Алексашенко
―
Нет, почему? Китайский фаервол – это немножечко другое. У нас просто такого количества китайцев нет, которых можно посадить за компьютер и в ручном режиме ограничивать интернет. Мне кажется, что по большому счету ведь разница между подходом Китая и подходом российского руководства состоит в следующем: в Китае все-таки в интернете и на телевизоре, и в печатных СМИ существует достаточно жесткая цензура, где нельзя говорить о многих вещах официально. То есть нельзя говорит о событиях на Тяняньмынь, нельзя говорит о демократизации, об ограничении прав и свобод, о правах человека.
Я.Широков
―
О политзаключенных.
С.Алексашенко
―
…О политзаключенных. В России можно о этом говорить. В принципе, вы заходите в интернет и находите большое количество сайтов, посвященных этим проблемам. Другое дело, что они могут быть не очень популярные, на них может быть не очень большой трафик, не очень много людей их читает, но, тем не менее, в России нет такой цензуры, где говорится: «Вот на эти темы вы вообще ничего не имеете право писать».Мне кажется, что в России люди, которые занимаются идеологическими проблемами, которые рисуют эту картину информационной безопасности, они сами не знают, чего они боятся. Они боятся, что каким-то образом, эти правозащитные организации, которая за права политзаключенных, которые против коррупции, против пыток и прочее, что если вдруг каким-то образом им дать 10 миллионов долларов, то они совершал в России революцию. То есть у них вот это в голове устроено.
А китайцы просто не хотят менять картину мира, которая существует в голове китайцев, где партия права, и нынешний режим и отношение человека и государство оно единственно правильное. А в России боязнь революции, боязнь того, что через эти каналы каким-то образом, не очень понятно, каким… но, если начнут раздавать печенки и народ выйдет на Красную площадь… Вот, в чем разница между Россией и Китаем.
Е.Канакова
―
Сергей Владимирович, хотела спросить по поводу IT-индустрии. Тут Послание президента Федеральному Собранию… По его словам был показатель объема экспорта IT-индустрии 7 миллиардов долларов. Неужто правда, наши айтишники столько экспортируют?
С.Алексашенко
―
Екатерина, не готов ни спорить… Я эту цифры нигде не нашел, кроме как у президента…
Я.Широков
―
Это секретные отчеты ФСБ!
С.Алексашенко
―
Возможно. Я пока воздерживаюсь… не могу ничего сказать. Просто то, что дает Росстат в разбивке ВВП по секторам, в том числе, то, что связано с информационными технологиями – это, вообще, все примерно такого объема, вот сопоставимо. Но я плохо верю, что все, что у нас производится в IT-индустрии, экспортируется.
Е.Канакова
―
Так никто не верит, в том-то и дело.
С.Алексашенко
―
Задайте вопрос Дмитрию Пескову. Пусть он попросит дать источники, откуда взялась эта цифра. Или попросит помощника президента – кто там у нас, видимо, Щеголев? Он же остается помощником?
Я.Широков
―
Да.
С.Алексашенко
―
Так есть человек по интернету специальный в администрации президент. Пусть объяснят, откуда они эту цифру взяли. Не знаю. Можно попросить взять интервью у Толика Рачинского, который хорошо понимает этот рынок, и который понимает примерно, насколько… вдруг эта цифра правдивая, вдруг ее не видим, действительно. Я не хочу сейчас говорить, что это точно неправда. Я не нашел подтверждения этой цифры, очень хочу хотя бы понимать. Действительно, это очень важный момент - понимание того, насколько крупная российская IT-индустрия, насколько она интегрирована в глобальный рынок. Это очень важно. И если президент прав, она, действительно, очень интересная и важная.
Я.Широков
―
Аня из Санкт-Петербурга нам пишет: «Владимир Путин назначил министром экономики малоизвестного в обществе человека и возможно ли такое в США?» У меня такой сразу вопрос: А вы что о Максиме Орешкине можете сказать?
С.Алексашенко
―
Ой!..
Е.Канакова
―
Внезапно…
Я.Широков
―
Кроме того, что ему 32 или 33 года, что ли.
С.Алексашенко
―
Да. Максим Орешкин хороший специалист в области макроэкономического анализа. Он достаточно хорошо разбирается в российское экономике и мировой экономике, в том, что касается макроуровня. И, собственно говоря, в Минфине он этим занимался. Для Минэкономики макроэкономический прогноз – это одно из многих направлений деятельности. И при всей его важности я бы не стал его называть критически важным. Потому что в Минэкономики огромное количество вопросов, связанных со структурными реформами, с отраслевыми программами, с инвестиционными программами: ВТО, внешняя торговля и прочее.
С.Алексашенко:Орешкин может проявить себя как сильный министр,который захочет показать Минфину,кто главный
То есть назначение Максима Орешкина точно на ближайший год снимает конфликт в части прогнозов между Минфином и Минэкономики, но, насколько он сможет осилить весь остальной блок Минэкономики, это для меня пока непонятно. Проблема Максима состоит в том, что он в Минфине был на очень важной должности – замминистра Финансов, но при этом он никогда не принимал решений. Был бы он, скажем, замминистра по финансированию социальной сферы. Вот это человек, который постоянно принимает решения: этому деньги дать, не дать; проанализировать и принять такое решение… Вот работа в Минэкономики – это постоянное принятие решений по огромному количеству вопросов, который как тараканы разбегаются в разные стороны. Я желаю ему успеха. Но его история, его послужной список пока ничего об этом не говорит.
Я.Широков
―
Но вы согласитесь с теми, кто считает, что Минэкономики становится тенью или частью Минфина?
С.Алексашенко
―
Нет, я не согласен, потому что власть не дают, власть берут. И Максим Орешкин может проявить себя как сильный министр, как министр, который захочет власть взять и показать Минфину, кто есть главный. Вдруг у него какие-нибудь амбиции, и он захочет показать, что «я все равно круче, а я независимый и для меня профессиональная квалификация, мнение профессионалов важнее, чем корпоративные связи с Минфином, в котором я вырос». Или он может сказать: «А мне хорошо, вы знаете. Министерское кресло, машина с мигалкой. Регулярная встреча с президентом. По телевизору буду интервью раздавать. Этого мне хватает, поэтому мне власть, в общем-то, не нужна. Мне нужна картинка на экране». У меня нет хрустального шара: я посмотрел: «Свет мой, зеркальце, скажи…». Не знаю, посмотрим, увидим.
Я.Широков
―
Скажите. А у социалистов во Франции, к примеру, у Мануэля Вальса, который сегодня заявил о планах избираться, есть какие-нибудь шансы победить на выборах весной?
С.Алексашенко
―
Яков, мне кажется, что во Франции у социалисты шансов мало. Но, мне кажется, что во Франции политическая система… расклад голосов сложился так, что если будет с одной стороны, Марин Ле Пен, с другой стороны Франсуа Фийон как представитель правых, и с третьей стороны будет единый кандидат от левых – или Вальс или Макрон или кто-то другой – то в таком раскладе, когда они примерно одинаково могут пойти, что называется, - то в первом туре у них, на мой взгляд, почти равные шансы. То есть, кто выйдет во второй тур – по состоянию на сегодня у Марин Ле Пен больше шансов выйти во второй тур. А кто с ней выйдет – правые или левые – непонятно. Я бы сказал так, что у самого Вальса, у социалиста шансов не очень много, а у кандидата левых сил шансы есть, в том числе и на победу.
Я.Широков
―
А мы можем увидеть в ближайшее время тот же, простите, фрексет, италексет, в общем, выход Италии и Франции из ЕС?
С.Алексашенко
―
Думаю, что нет. Об этом речи не идет. И, вообще говоря, референдум в Италии бы не об отношениях с Евросоюзом, не о выходе из Евросоюза. Референдум в Италии был о внутренней системе управления, о том, как сделать более стабильным правительство.
Я.Широков
―
Все же говорят, что, по сути, это был референдум доверия Маттео Ренци.
С.Алексашенко
―
Вы знаете, Яков, в Италии не так много политиков, которые могут и готовы сегодня возглавить правительство. И, собственно, это решение президента Италии не принять заявление Ренци об отставке, просить его оставаться министром – это реакция итальянского политического истеблишмента. Они понимают, что в нынешней не простой ситуации им лучшего кандидата не найти, и на внеочередные парламентские выборы пока в Италии большинство не готово.Поэтому и Ренци, он и на выборы шел, на которых победил, с программой преобразований, с программой реформ. Он победил, предлагая радикальные изменения, но, видимо, его радикализм в рамках этого референдума оказался слишком сильным. Хотя, вспомните, ему на голосовании в парламенте не хватило считанных голосов, чтобы без референдума все это дело провести. Поэтому, я бы не стал говорить о том, что Италия ставит вопрос о выходе из Евросоюза, и уж, тем более, этот вопрос не стоит во Франции.
Я.Широков
―
Спасибо огромное! Я напоминаю, что это была программа «Персонально ваш». И персонально ваш сегодня был экономист Сергей Алексашенко. Ну, и традиционно мы закончим новостью и лейтмотивом дня, а это сегодня новость о том, как в Забайкальском крае проверяют отдел полиции, где сотрудники кормили задержанных за свой счет. Будьте добры к своим близким и дальним!