Александр Невзоров - Персонально ваш - 2016-08-31
А. Нарышкин
―
Мы начинаем дневной «Разворот». Всем добрый день. И в рамках дневного «Разворота» программа «Персонально ваш». Алексей Соломин и Алексей Нарышкин здесь, в студии «Эха Москвы» в Москве. А в Петербурге Виталий Дымарский и публицист Александр Невзоров. Вам тоже здравствуйте.
А. Соломин
―
Здравствуйте.
В. Дымарский
―
Добрый день.
А. Невзоров
―
Да-да-да, мое глубочайшее почтение, приветствую.
В. Дымарский
―
Мы находимся в студии. Как вы говорите, студия «Эха Москвы» - а мы находимся в студии «Эха Петербурга» в отеле «Гельвеция».
А. Невзоров
―
В отеле «Гельвеция», где, естественно, распространяется журнал «Дилетант», к которому я проникся определенного рода нежностью.
В. Дымарский
―
Да что вы говорите!
А. Невзоров
―
Да, да, могу сказать честно. То есть, до этого у меня особой нежности не было, но после того, как я посмотрел на читателей и на публику «Дилетанта»... А каким образом? Мне просто показали результаты голосования по удивительно интересному вопросу. Насколько я знаю, это вы, Соломин, вы придумали этот опрос…
А. Нарышкин
―
Он уже краснеет, хватит.
А. Невзоров
―
Да-да-да. О том, является ли Библия экстремистской литературой. И было предложено две точки зрения. Одна точка зрения – моя, которая…
В. Дымарский
―
Правильная.
А. Невзоров
―
Я не могу говорить от лица истины и не утверждаю, что я прав. Которая утверждала, что это абсолютно экстремистская литература, которая учит экстремизму и экстремистская вся насквозь. И какой-то там еще воцерковленыш, который пытался объяснить, что все это не так.
А. Соломин
―
Я вас попрошу! Религиовед все-таки, а не воцерковленыш. Так, для точности.
А. Невзоров
―
Судя по стилистике его текста, это как раз воцерковленыш. И кто победил, Леша?
А. Соломин
―
Победил Невзоров. Но я хотел еще вас поправить: речь шла о Ветхом завете и о том, можно ли относиться к Ветхому завету именно как к экстремистской книге. Не в юридическом смысле, потому что мы тут не призываем, естественно, запрещать ничего, а в общечеловеческом скорее. Вот Невзоров выступал с позиции, что это, безусловно, текст, содержащий в себе экстремистские признаки, так скажем. А другой наш эксперт, Роман Лункин, он вот говорит, что все намного сложнее, относиться так просто к этому нельзя. Это просто чтобы расставить, так сказать, все точки над i.
А. Невзоров
―
Можно под любой экстремизм подвести оправдательную базу.
В. Дымарский
―
Александр Глебович, вас счет интересует?
А. Невзоров
―
Да, счет меня интересует.
В. Дымарский
―
На вашей стороне путинское большинство – 87%.
А. Невзоров
―
87%. прекрасно. Нет, там ведь, когда пытаются говорить, что вот есть Библия, а есть Евангелие – это глубочайшая богословская религиозная неграмотность, потому что в христианстве не два и не три бога, там один Бог, и этот один Бог под разными именами действует в разных книжках, в соответствии с собственными представлениями о том, что надо делать.Все, поехали тогда. О, я с вами хотел поделиться. Я тут ехал, естественно, на эфир, и был потрясен феерической картиной, которая сегодня наблюдается в Санкт-Петербурге. Всюду висят плакаты, на этих плакатах с непередаваемо тупыми физиономиями размещены так называемые кандидаты в депутаты. Ребята, чего там только!..
То есть, ну, понятно, что каждый из них ухитряется создать на своей физиономии некое державное выражение, каждый стремится показаться патриотом. Ну, патриот что такое в России? Это человек, который готов фальсифицировать мочу, историю, уголовные дела, результаты выборов и вообще все на свете. Но поражает отсутствие какой бы то ни было фантазии и хотя бы каких-то интеллектуальных признаков.
А. Нарышкин
―
То есть, креатива не хватает?
А.Невзоров: Неужели опять вся страна пойдет в эту унылую примитивную ловушку и опять будет голосовать?
А. Невзоров
―
То есть, надписи демонстрируют, что избираются люди до такой степени тупые, примитивные, унылые, которые ничего, кроме двух правильных строчек, там: «Россия вперед!», или «Наш успех – это успех России», или какой-нибудь еще другой такой же пресной белиберды…
А. Нарышкин
―
Слушайте, а вы уверены, что избиратели, которые?..
А. Невзоров
―
Не перебивайте!В. Дымарский
―
Я только хотел спросить: а избирателям, может, этого и достаточно?
А. Невзоров
―
Дело не в этом. Я-то искал плакат, на котором было бы, хоть на одном плакате, хоть под одним портретом хоть одного кандидата была бы честно написана его цель. Вот если я увижу такой плакат, то я преодолею себя и схожу на выборы. Но я хочу посмотреть на плакат, где будет рожа кандидата в депутаты и будет написано: ребята, хочу 800 тысяч зарплаты, хочу неприкосновенность, хочу четыре года тусить в Москве за ваш счет…
А. Нарышкин
―
Пять, пять.
А. Невзоров
―
Пять лет, да? И быть вашим начальником. Вот когда я увижу это честное признание, хотя бы от одного, то даже я пойду на выборы.
А. Нарышкин
―
Преодолевая рвотные какие-то рефлексы, да?
А. Невзоров
―
Да. Страшно представить себе, что неужели опять вся страна пойдет в эту унылую примитивную ловушку и опять будет голосовать за каких-то кандидатов в депутаты? Притом понятно, что Государственная Дума – это орган совершенно лишний. Мало того, что он очень дорогой, но, ведь поймите, если мы правильным образом воспринимаем все равно власть как врага, власть как источник проблем и неприятностей, мы обязаны понимать, что никакое правительство просто не в состоянии придумать такую массу гадостей, которую придумывает Государственная Дума просто потому, что им надо…
В. Дымарский
―
Но их больше, во-первых.
А. Невзоров
―
Да, их очень много, да, и у них у каждого есть свои примитивные представления о том, как нужно где-то что-то сказать, чтобы засветиться в телевизоре, для того чтобы о них поговорили. Но ведь эти все гадости потом приходятся на нас с вами.
А. Нарышкин
―
Александр Глебович, насчет текста, мне кажется, мы с Дымарским тут совпали даже в вопросе: а вы уверены, что это кандидаты такие тупые? Может быть, это вы слишком умный? А кандидаты на своем языке обращаются к среднему российскому избирателю?
В. Дымарский
―
Говорят на языке избирателей.
А. Нарышкин
―
Да-да-да, абсолютно.
В. Дымарский
―
Они знают, что нужно избирателю.
А. Невзоров
―
Ну, я полагаю, что все, как всегда, очень дуалистично. И когда мы говорим про население, и когда мы говорим про покорные проценты – и особенно я люблю говорить о них так пренебрежительно – мы можем вспомнить феерический эффект Шнура, да?Почему об этом говорю? Потому что я стал первым в России зрителем его нового клипа, который очень романтично и философично называется «Маленькие сиськи». Он приехал ко мне вечером и своем правда громогласном телефончике это все показал. Вот я могу сказать, что он выступает в этом клипе как такой препаратор действительности, мы имеем очередной оттиск подлинной физиономии нашего современника. Мы видим, что на самом деле волнует так называемых россиян, по крайней мере женскую часть. Мне очень нравится эта форма глумления над так называемыми вечными ценностями. Это супер изощренно.
А. Нарышкин
―
А вы не знаете, Шнуров-то сам пойдет на выборы?
А. Невзоров
―
Мы не говорим с ним на такие идиотские темы. И я подозреваю, что это никому из нас просто в голову прийти не может. Я один раз в своей жизни голосовал, и только потому, что я точно знал, за что я голосую – мне был обещал грузовик дров местным поселковым советом, если я приду на выборы. И я пошел, разумеется, потому что я точно знал, что я голосую за грузовик дров.
В. Дымарский
―
Но очень многие, я вас уверяю…
А. Невзоров
―
Я вам хочу дорассказать про клип. Клип, конечно, удивительным образом глумится над всеми этими ценностями. Каким образом? Он исследует современного человека, современную женщину и не обнаруживает в ней даже следа вот всей этой трескотни, всей этой демагогии, всех этих разговоров про духовность. Клип, конечно, фантастически блестящий, будет очень популярным. Я когда я смотрел, я капризничал и ныл: мне тут, понимаешь ли, мало милиционера из «В Питере – пить», дайте мне побольше милиционера, он мне полюбился. Тут мне портретик
В. Дымарский
―
Да и женщину немножко может быть другую?..
А. Невзоров
―
Но на все эти перфекционистские капризы мои можно не обращать внимания, клип блестящий, будет огромным событием.
В. Дымарский
―
И все-таки, Александр Глебович…
А. Невзоров
―
По поводу избирателей…
В. Дымарский
―
Избиратель вечером, основная масса избирателей вечером включает не клип Шнура, а включает телевизор.
А. Невзоров
―
Так вот, как выясняется, клип Шнура…
В. Дымарский
―
А включает телевизор.
А. Невзоров
―
Избиратель – вот я видел, там какой-то дяденька военный избирается, с таким тоже непередаваемым, таким остекленевшим, таким мопсообразным патриотическим ликом он намекает на могущество России. И я понимаю, что, например, люди узнали про то, что сейчас ведется секретная разработка тайной ракеты под названием «Урюпинск 2».
А.Невзоров: Никакое правительство просто не в состоянии придумать такую массу гадостей, которую придумывает Госдума
А. Нарышкин
―
Ну, это известно, конечно.
А. Невзоров
―
Ракета действительно фантастической силы. Любой город, в который она попадает – неважно, это Нью-Йорк, Чикаго или Токио – становится Урюпинском. И никаких способов сопротивляться этому нет. Вот тут военщина американская, вероятно, будет поставлена в тупик. И я вижу вот этот Урюпинск в глазах очередного кандидата в депутаты. Очень буду удивлен, если на выборы вообще кто-то придет.
В. Дымарский
―
Но, кстати говоря, вот вы говорите: патриотизм, патриотизм, ракеты хотят новые. Предпоследнее место по уровню отношения к науке Россия занимает в мире.
А. Невзоров
―
Ну, неудивительно. Не забывайте, что у нас всюду порхает Гундяев, и этот Гундяев уже ухитрился наставить следы своих лапок буквально на всем, в том числе и на науке. А Российская Академия наук, которая представлена весьма и весьма робкими персонажами, как всегда, кивает. И ее развал ею абсолютно заслужен, она получила по заслугам. Потому что она могла бы возглавить сопротивление вот этому мракобесию и бреду…
В. Дымарский
―
А как сопротивляться?
А. Невзоров
―
Как сопротивляться? Как я сопротивляюсь, как вы сопротивляетесь.
В. Дымарский
―
Что, на баррикады встать?
А. Невзоров
―
Нет, не на баррикады. Но когда люди открыто смеются над этим, то, поверьте, того же… я же знаю, что от очень многих выпусков «Эха Москвы» Гундяева трясет, как гнома на перфораторе, буквально. Потому что, конечно, никто не представляет себе, что на эти темы можно так изощренно, так неподсудно и так аккуратно и вместе с тем так понятно объясняться. А Академия наук молчит в тряпочку, тем самым теряя…
В. Дымарский
―
Они говорили…
А. Невзоров
―
Не, ну, как сказать? Посмотрите их внутреннюю прессу, периодически они делятся мыслями. Вот там Гундяев посетил ядерный центр…
А. Соломин
―
А ученые разве должны обладать политической долей участия что ли? Они же никогда, в общем… они занимаются своим делом и никогда, кроме отдельных персонажей…
В. Дымарский
―
… власть должна понимать их значение.
А. Невзоров
―
Речь идет об их деле. Они потом в своих внутренних изданиях, в телефонных разговорах, они все хихикают, что вот приезжал Гундяев и заставил нас себя слушать полтора часа. Это, знаете, как девки деревенские, которых изнасиловали, а они потом долго обсуждают, что у насильников письки маленькие и кривые, и вообще вот как-то насиловали не так. Тем не менее, они пошли на это изнасилование.
В. Дымарский
―
Сексуальный маньяк? – говорит – Нет, не очень.
А. Невзоров
―
Да, да, да. Поэтому, что касается уровня избирателя, учитывая бешеный успех Шнура и учитывая бешеные успехи американских фильмов, учитывая, что, вероятно, очень многие вещи в России, на которые мы уже поставили клеймо проклятия, не являются такими уж проклятыми… вот не обижал бы я население так, как хотите его обидеть вы.
В. Дымарский
―
Кстати говоря, к Гундяеву заходила новый министр образования Васильева.
А. Невзоров
―
Да, новый министр уже…
В. Дымарский
―
И они очень хорошо друг друга понимают.
А. Невзоров
―
Да, конечно. Новый министр получила уже полное одобрение, благословение и благоговеннейшее отношение со стороны так называемой РАЕН, Российской Академии естественных наук. Это притон для самых мрачных фантазеров типа Петрика, типа Гробового. Там же торсионные поля, там же этот Левашов. То есть, вот вся глупость, которая может быть собрана в одном месте.Вот покойный академик Гинзбург, лауреат Нобелевской премии, он замечательно говорил, что РАЕН – это откровенная липа, да? Но Гинзбург умел сказать прямо и сочно поставить точку в вопросе. Вот они уже сразу подползли к этой Васильевой. Понятно, что поддержка у нее будет весьма и весьма дурно пахнущая.
В. Дымарский
―
Но будет.
А. Невзоров
―
Но будет, конечно. Конечно, будет, безусловно.
А. Соломин
―
Если немножко углубиться в то, что говорит госпожа Васильева уже на посту министра, а не по тем фразам, которые дергали из ее предыдущих выступлений, в частности, она сказала о том, что необходимо блокировать детям доступ в интернет. Вы, понятно, как относитесь к этому, но еще как родитель скажите.
А. Невзоров
―
Нет, во-первых, я полагаю, что долг каждого нормального человека оградить своего ребенка от системы образования. И этой системе так называемого образования надо бить по рукам. Они должны понимать, что они обсуживающая структура, такая же, как химчистка. Они не имеют права лезть к детям ни с каким воспитанием. Они обязаны предоставить образовательные услуги, и не более того. И никто не просит их, и никто не позволит им, и не должен позволять своими номенклатурными потешными лапками лезть в детское воспитание и в детский характер.А они претендуют на это. И, разумеется, надо делать все для того, чтобы снижать влияние школы, для того, чтобы дезавуировать и этих педагогов, и эту систему, и эти учебные программы. Конечно, надо не бояться и лучше воспитывать в ребенке самостоятельность, критичность, жесткость и иронию, а не покорное желание следовать голосу государства…
А. Нарышкин
―
Александр Глебович...
А. Невзоров
―
Очень часто этот голос государства этого ребенка приводит на ж/д вокзал в Грозный и оставляет его там лежать под мелким снежком с навсегда разинутым ртом.
А. Нарышкин
―
Вы сейчас говорите о том, что не надо слушать Министерство образования, и педагоги только предоставляют услуги, и все. Хорошо, вот вы лично как решали для детей, решаете вопрос с доступом в интернет? Вы сидите рядом, или полная свобода?
А. Невзоров
―
Я вообще никому не имею право что бы то ни было указывать, в том числе и ребенку.
А. Нарышкин
―
А как же, подождите, опасный контент? Ребенок может куда-нибудь не на те страницы зайти и чем-то увлечься нехорошим.
А. Невзоров
―
Ну, если он увлечется нехорошим, тогда мы будем это исправлять и объяснять, что это не слишком хорошее и, главное, не слишком нужное.
А. Нарышкин
―
Но, согласитесь, ребенок, возможно, не захочет обсуждать с вами нечто найденное на просторах интернета. Он пойдет общаться со сверстниками, не обязательно с папой.
А. Невзоров
―
В любом случае, он имеет право на свои собственные представления и на свои собственные понимания того, что есть что. Я объясняю, я не очень удачный пример, потому что я всегда всем все разрешаю.
А. Нарышкин
―
Подождите, если такой же подход, вот ребенок может спокойно в школе попробовать курить, пить, наркотики, не знаю, легкие, тяжелые?
А. Невзоров
―
Ну, насчет курить – я сам начал курить в семь лет.
А. Нарышкин
―
Нечем гордиться.
А. Невзоров
―
Ничего страшного не вижу. Ну, как вам сказать? Мы с вами на эту тему как-нибудь подискутируем. Сашка у меня и не пытался начинать курить, да и уговаривать курить я его тоже не буду. Захочет – будет курить, не захочет – не будет.
А. Соломин
―
Сейчас тренды другие.
А. Невзоров
―
Да пусть хоть попом станет, мне совершенно все равно. Главное, чтобы ему было хорошо, и чтобы это был его личный выбор.
А. Соломин
―
Хорошо, я не понял немножко тогда другую часть нашей беседы. А каким образом удастся вот родителям сегодня нивелировать воздействие школы? Ведь школа – это то необходимое, то, что необходимо ребенку для дальнейшего продвижения: для поступления в вуз и так далее.
А. Невзоров
―
Ну, надо, по крайней мере, брать от школы то, что она может дать, то есть те знания, которые она дает, к сожалению, подмешивая в эти знания чудовищный процент невероятной ахинеи. Я уж не говорю про всю эту замшелую литературу, которую заставляют учить, про все эти выдумки и вранье про какую-то историю. Но вообще вот русская школа, она постепенно сползает в такой же глупый примитивный архаичный тоталитаризм, который вообще является трендом сегодняшней России. Мы скоро станем уже Узбекистаном.
А.Невзоров: Гундяев уже ухитрился наставить следы своих лапок буквально на всем, в том числе и на науке
Знаете эту историю с Каримовым, когда, судя по всему, товарищ Каримов еще не принял окончательного решения, жив он или мертв, да? И поэтому на эту тему просят не распространяться как узбекских журналистов, так и журналистов всего мира тоже. Пока товарищ Каримов не решит сам, то никакого мнения по этому поводу высказывать не разрешается.
А. Нарышкин
―
На секунду к школе вернусь. Я правильно понимаю, что школьная программа по литературе, например – это вот чушь, ахинея, это все неправильно?
А. Невзоров
―
Это абсолютная ахинея. То есть, вероятно, есть какие-то любители этих всех словес, длинных романов, бессмысленных кринолинов и обсыпанных пудрой героев XIX века.
А. Нарышкин
―
Но все это не полезно?
А. Невзоров
―
Никто не запрещает этим заниматься. Я не могу сказать, что полезно, не полезно. Наверняка есть любители этого дела, но для этого должно быть выделено какое-то факультативное специальное время. Но вот это принуждение ко всем этим Болконским и ко всем этим Раскольниковым – это принуждение совершенно недопустимо и изначально является грубейшей ошибкой. Мало того, что это убивает, конечно…
В. Дымарский
―
То есть, только точные науки, точные и естественные?
А. Невзоров
―
Это то, что позволяет ориентироваться в этом мире относительно точно. Ну, и, кроме всего прочего, в качестве развлечения дополнительного может быть для тех, кто хочет, существовать эта литература. Я же не против этой литературы. Я считаю, что, да, чтение – это пустая трата времени, но кто-то же считает и по-другому. Я просто против того, чтобы ее навязывали в качестве обязательного стандарта и обязательного блюда к и без того тяжелому и корявому школьному столу.
А. Нарышкин
―
Александр Глебович, а предложите свой список на самом деле – я подумал. Я не знаю, может быть, он уже существует?
В. Дымарский
―
Список чего, дисциплин?
А. Нарышкин
―
Книг, книг хороших. Вот «Невзоров рекомендует», сто книг. Это, по-моему, такая распространенная практика.
А. Невзоров
―
Хорошо, давайте это мы, опять-таки, выпросим – Венедиктов мне обещал дать какое-то время для ответа на вопросы, но я думаю, что если я буду зачитывать эти сто книг, начиная с Ньютона и продолжая Павловым, Пенфилдом и Анохиным…
А. Нарышкин
―
Как раз вам сутки эфира надо выделить, да?А. Невзоров
―
Да, мне как раз понадобится…
А. Соломин
―
Мы можем список опубликовать.
В. Дымарский
―
Венедиктов скоро приедет в Питер.
А. Нарышкин
―
Опубликовать список либо на сайте «Эха Москвы», либо вот на «Дилетанте» - Соломин здесь сидит.
А. Невзоров
―
Хорошо, договорились.
А. Нарышкин
―
Спасибо.
А. Соломин
―
Договорились.
В. Дымарский
―
И пойдем читать все список Невзорова. И такой фильм можно сделать.Есть еще вопросы?
А. Нарышкин
―
Про Полтавченко вопрос. Закачалось кресло или как?
В. Дымарский
―
Про Полтавченко мы держим на закуску.
А. Невзоров
―
Ничего там не закачалось. Вы знаете, я не могу, конечно, ручаться полностью и стопроцентно, но я вот пошарил, поковырялся сегодня там, где можно узнать реальный ответ – вот там про эту всю историю никто ничего не знает и считают, что она целиком и полностью высосана из журналистского пальца. То есть, мы имеем дело с очередным этим дигитальным минетом, который практикует отечественная журналистика, и практикует всегда, в общем, достаточно успешно. Посмотрите, какую волну по этому поводу поднять удалось. Но пока история является чистым фейком.
А. Нарышкин
―
А чем Полтавченко хорош?
А. Невзоров
―
Полтавченко – бесконечно благородный человек. Вот можете плеваться в меня за эти слова, но то, что я знаю, и то, каким я его знаю… Все-таки, поймите, братцы, он сделал очень много в городе ведь. Мало кто заметил, что перестали воровать, да? Да, возможно, отсутствие воровства…
В. Дымарский
―
Где перестали воровать?
А. Невзоров
―
В Петербурге. Я имею в виду, чиновничество. Я не имею в виду какие-то случаи с Зенит-Ареной, где просто вовремя не были оторваны головы – не чиновников, а совершенно других расхитителей. Но это как раз вот тот самый генерал-губернатор с очень хорошим прошлым, с моей точки зрения. Я знаю, что вы и здесь со мной не согласитесь, но мы не обязаны соглашаться по всем пунктам абсолютно. Предельно достойный человек.
А. Соломин
―
Я только хотел сказать, что в статье, где речь идет о возможности отставки губернатора, помимо того, что там три источника разных, и это очень мало похоже на высосанный из пальца фейк…
В. Дымарский
―
Абсолютно правильно.
А. Соломин
―
Но еще и там указано, что в случае увольнения губернатор, скорее всего, уйдет на новую высокую должность. То есть, это не означает ликвидацию Полтавченко из политического мира.
А. Невзоров
―
Друзья мои, вы оперируете прессой, я оперирую тем, что мне, в общем, в той или иной степени известно. Давайте посмотрим, кто из нас окажется прав.
А. Соломин
―
А повышение?..
А. Невзоров
―
Не знаю. Вот я не имею решать уравнения с таким количеством неизвестных.
В. Дымарский
―
Полтавченко, он, в общем-то, и не скрывает от петербуржцев, да и не только от петербуржцев, своей религиозности.
А. Невзоров
―
Да, как вы сами понимаете, он чуждый мне мировоззренчески человек…
В. Дымарский
―
Он ездит всегда в церкви, это для него очень важно, это видно. Как вы с ним?..
А. Невзоров
―
Легко и без проблем. Он никогда не навязывает свою религиозность и никогда эту религиозность не подмешивает к решению городских или государственных вопросов. Посмотрите внимательно. Если бы он хотел, то, вероятно, он мог бы собрать педагогов, собрать директоров школ, рявкнуть – и здесь было бы, как в Краснодарском крае, когда там 30-40% выбирают ОПК, да? А в Петербурге выбрали 8%.
А. Соломин
―
Да, мы должны прерваться, Александр Глебович, простите. Новости, и потом продолжим.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
Мы продолжаем. Александр Невзоров в программе «Персонально ваш». Рядом с ним в Петербурге в отеле «Гельвеция» Виталий Дымарский. Здесь в Москве Алексей Соломин, Алексей Нарышкин. Здравствуйте еще раз.
В. Дымарский
―
Да, мы здесь и мы хотим задать всем вопрос, даже повесить такой плакат: а ты внес деньги на золотую медаль Исинбаевой?
А. Невзоров
―
А собирают деньги на золотую медаль Исинбаевой?
В. Дымарский
―
Да, конечно.
А. Невзоров
―
А что бы им тогда не скинуться и не построить новую Украину для Януковича, а? Но вообще, вы знаете, все эти истории с Исинбаевой, с растратой государственных средств на X6 для каких-то прыгунов вверх и для каких-то плескающихся граждан для собственного удовольствия…Вот я бы хотел здесь несколько сместить акценты и сообщить вам, напомнить вам, что абсолютно никак не отмеченным, никак не облагодетельствованным, не обласканным, не обдаренным остался Илья Кочергин – это мальчишка, который выиграл международную олимпиаду по физике). И вот поскольку всем на это наплевать…
В. Дымарский
―
Я встаю.
А.Невзоров: Долг каждого нормального человека оградить своего ребенка от системы образования
А. Невзоров
―
Да, это тот случай, когда надо почтить хотя бы вставанием…
В. Дымарский
―
Считайте, что мы играем гимн.
А. Невзоров
―
Да.
А. Соломин
―
Наши команды по информатике олимпиаду взяли, насколько мне известно, по математике олимпиаду взяли.
А. Невзоров
―
Там не только Кочергин, там три или четыре блестящих парня. И это действительно успех, и это действительно гордость – а на это никто, ни одна собака не обратила никакого внимания. Я уж не говорю про какие-нибудь X6, да?
В. Дымарский
―
Хотя бы Ладу бы дали.
А. Невзоров
―
Да хоть что-нибудь. Но вот по крайней мере он должен знать, что я, например, им восхищен, черт побери!
А. Нарышкин
―
Подождите, может быть, просто это не та дисциплина, которой можно вот так вот открыто восхищаться?
А. Невзоров
―
Физика?
В. Дымарский
―
Почему?
А. Нарышкин
―
Нет, как вы себе представляете, я не знаю, в Соединенных Штатах будут чествовать своих каких-то победителей международных олимпиад?
А. Невзоров
―
А я просто знаю, как их чествуют.
А. Нарышкин
―
Как?
А. Невзоров
―
Я знаю, как чествуют победителей даже химических конкурсов, как чествуют людей, которые демонстрируют удивительные навыки препарации. Я знаю, какое почтение в Германии и в Италии проявляют к анатомам и к морфологам. Это я все знаю и все это вижу, потому что, в общем, иногда часть лавров достается совершенно незаслуженно, но все-таки мне.Ну, опять-таки, здесь, поймите, ребята, вот этот чертов рок, вот когда я слышу в очередной раз про какого-нибудь Ивана Грозного и про необходимость установки ему памятника, мне, конечно же, смешно. Но я вам честно скажу, мне совершенно глубочайшим образом наплевать на то, сколько он убил людей. Мне абсолютно безразличны его жены, которых он топил в каких-то прудах, и его дети, которых он где-то убивал. В конце концов, бывает всякое, да?
А.Невзоров: Русская школа, она постепенно сползает в такой же глупый примитивный архаичный тоталитаризм
Но давайте прикинем, вот на год смерти Грозного что представляла собой Россия, и что представлял собой мир. Вот мир уже был обладателем по меньшей мере тысячи томов по металловедению, механике, биологии, астрономии, по геологии, по палеонтологии. Уже появились Бернар Палисси, уже Фоллопий, уже Везалиус полностью картировал мозг. Уже Сильвиус выделил второй и четвертый черепные нервы. Уже вот, скажем так, то, что я хорошо знаю, я имею в виду морфологию мозга – морфология мозга на день смерти, на год смерти Грозного в Европе была представлена с невероятной широтой и полнотой. Не забывайте, что уже открыты в Европе и малый, и большой круг кровообращения, что сделаны первые попытки подводной лодки и туалета со смывом. А у нас вот – заскорузлые осклизлые от крови колы и господи помилуй…
В. Дымарский
―
Но, скажите…
А. Невзоров
―
Понятно, что это тяжелое наследие, он не может не аукаться.
В. Дымарский
―
Саша, скажите, Петр Первый век спустя начал как бы гонку эту, начал догонять.
А. Невзоров
―
Это начал делать так называемый Лжедмитрий.
В. Дымарский
―
Все-таки Петр Первый завез ремесла, науки…
А. Невзоров
―
Он, скажем так, осуществил все то, что хотел сделать Лжедмитрий, в этом не было никакой поразительной новации.
В. Дымарский
―
Но главное, что осуществил.
А. Невзоров
―
Осуществил.
В. Дымарский
―
Но с тех пор три века прошло… уже четыре, а мы никак не догоним.
А. Невзоров
―
Мы никак не догоним, хотя по многим дисциплинам у нас был шанс и перегнать, и вписать в мировую науку множество русских имен, те мне менее, мы видим, да, кому-то Х6, а кому-то полная безвестность, хотя этот кто-то, я имею в виду этого Кочергина, мальчишку, он значительно достойнее, чем вся олимпийская сборная.
А. Соломин
―
Но так у нас распределились просто тренды, люди, то, что является популярным, попсовым таким, то идет в телевизор. А то, что не идет в телевизор, то может быть важным, и за этим, кстати, могут следить. Потому что, я насколько знаю, Министерство образования наше и поощряло, и какие-то будут, естественно, я думаю, этим ребятам льготы при поступлении в вузы – это обычная практика. Но об этом не говорят по телевизору.
А. Невзоров
―
Возможно. Вы знаете, когда я – вот вы меня спрашиваете про нового министра образования, я почему-то с нежностью вспоминаю Северную Корею. Там недавно расстреляли двух министров. Причем, не из чего-нибудь, и из зенитных пулеметов.
В. Дымарский
―
В упор.
А. Невзоров
―
В упор, да. Причем, я же не кровожадная тварь какая-то, я, разумеется, никакого особого восторга по этому поводу не испытываю, хотя давайте вспомним Фрица Габера, да? Это был чудесный человек, который изобрел всякие боевые отравляющие газы, именно благодаря ему Первая мировая война была полностью затянута всяким ипритом и другими мерзостями. И когда к нему пытались предъявить какие-то претензии нравственного характера, Габер замечательно отвечал, что, коль скоро на войнах все равно умирают солдаты, то какая разница, от чего именно? И вот здесь, коль скоро человек – министр, то какая разница, из чего его расстреляли? Но в Северной Корее как-то вот эти вот взаимоотношения с министром ухитряются решать красиво и как-то вот не без оттенка некоторого шоу.
А. Соломин
―
Шоу – ну, слава богу, что мы так не делаем. Вы знаете, вы ввели интересную тему с Иваном Грозным. Как известно, после того, как он ушел от власти, скончался, авторитарный достаточно правитель, собравший русские земли во многом, началась в России смута, такой период долгого лихолетья.А сейчас в Твиттере, в социальных сетях есть очень такая живая дискуссия с участием разных журналистов о том, что будет в России после ухода Владимира Путина. И многие из участников этого переговорного процесса сошлись на мнении в том, что ничего хорошего после этого не случится, потому что в России может начаться настоящая гражданская война.
Вот я хотел бы, если это возможно, вас попросить высказаться: вы на чьей стороне, какого лагеря?
А. Невзоров
―
Я вообще ни на чьей стороне, я ведь человек не русский. Участие в гражданской войне я могу принять, это вопрос цены. На чьей стороне? Ну, я посмотрю, какая сторона будет наиболее близка к победе. В конце концов я ведь умею и менять сторону тоже. Но я это делаю, скажем так, не так легкомысленно, как принято думать, потому что вот много ведь вопросов и по поводу моего участия в Приднестровье, и по поводу моего участия в югославских делах. Я всегда имею возможность себя честно спросить: Глебович, вот скажи мне, пожалуйста, твои действия в ту пору, вели ли они к увеличению, там, административно-хозяйственной человеческой энтропии, к убийствам, к грабежам, к разбоям, к кошмарам? Да, конечно, вели. Но только я себе это говорю честно.И поэтому я поражаюсь на нынешнюю Россию, которая растит и пестует сепаратистские идеи при огромной строгости отношения законодательства к сепаратизму как таковому зачем-то Россия выращивает не только профессиональных сепаратистов в лице тех, кто прошел школу донбасского сепаратизма, но и выращивает идеологов сепаратизма, потому что постоянное восхищение, постоянная поддержка сепаратистов, раскалывающих соседнее единое государство – ведь, поймите, сепаратизм, он же с легкостью переходит любые границы и переносится на любые почвы. Вот я думаю, что с учетом опыта, который Россия зачем-то, за каким-то чертом приобрела на Донбассе, то отношение к сепаратизму, которое воспиталось в России из-за поддержки донбасских уголовников, вероятно, может очень трагическим образом и обязательно отразится трагическим образом на судьбе России уже после ухода Владимира Владимировича, а, возможно, и до него.
А.Невзоров: Системе образования должна понимать, что она обсуживающая структура, такая же, как химчистка
Это очень опасные игры. И ведь по идее все то, что вытворяют каналы, любая поддержка лугандона или соседней независимой республики должна была бы по идее жесточайшим образом пресекаться. Почему? Потому что сейчас Донбасс – это инкубатор сепаратистских идей. А те, кто там то, что называется, воюют, они страшны тем, что они опыт легкости осуществления сепаратистских действий легко могут перенести сюда. Зачем-то Россия копает себе эту могилу донбасской лопатой, и закончится вот это все, я подозреваю, весьма и весьма плохо.
В. Дымарский
―
И отрезает нас от цивилизованного мира.
А. Невзоров
―
Это еще одно следствие, еще одно печальное следствие того же самого факта.
А. Соломин
―
Уточню…
А. Невзоров
―
А у вас Латынина-то будет в «Дилетантских чтениях»?
В. Дымарский
―
Будет.
А. Невзоров
―
Извини, Лёша, я хочу у Дымарского выяснить.
В. Дымарский
―
В октябре. А я у вас хотел выяснить, как это, мы сидим, уже почти вся программа прошла, а поповедения у нас не было.
А. Невзоров
―
Поповедение – у нас, к сожалению, довольно скудно сегодня...
В. Дымарский
―
Покровители лошадей.
А. Невзоров
―
Есть только… да, это то, что этому Флору и Лавру навязали какие-то ветеринарные функции, поймите, вот у нас есть на днях какой-то Иоанн Рыльский, который вообще прославился только тем, что всю жизнь, как белочка, жил в дупле, да? В связи с этим он канонизирован, и в связи с этим его надо почему-то почитать.Но все остальные святые, они вообще абсолютно фантазийные, не забывайте, что все эти рассказы, разговоры о мучениках ранней христианской церкви – это абсолютный фейк, потому что ведь римляне не преследовали за иную религиозность, да? Они воспринимали христиан того времени как некое своеобразное ответвление от иудаизма, они были, кстати говоря, такими. И поэтому каким-то образом преследовать за взгляды, за веру – ну, у древних римлян не было ни малейшего желания и ни малейшей потребности.
К тому же, мы знаем, что все так называемые надгробия так называемых мучеников христианских – ведь как, видели там надгробия, там было написано это, сразу предполагалось, что это некий мученик, а на ней нарисован цеп, или серп, или нож, а на самом деле эти могилы просто принадлежали ремесленникам, а совсем не тем, кто принял мученическую смерть от цепа. Это были могилы хлебопашцев, могилы мельников, могилы забойщиков скота. Поэтому практически все, о чем мы здесь говорим, о так называемых мученических вопросах, они все как правило фейковые.
А. Соломин
―
Есть один вопрос, кстати говоря, от наших слушателей, который мне показался интересным. В нашем сообществе ВКонтакте «Эха Москвы» Алла Коченарова спрашивает: «Александр Глебович, вы считаете, что без государственной поддержки РПЦ быстро загнется. Но народ ведь явно не может жить без чудес, ритуалов, шествий и прочего. Не заменить ли официозную РПЦ язычеством – в каждом райцентре свой бог, он подчиняется областным богам и прочее? Народ сам будет выбирать шаманов, волхвов – и креативно, и будет чем заняться людьми вместо диванных войн с Обамой».
В. Дымарский
―
А бог будет называться губернаторами.
А. Невзоров
―
Ну, во-первых, есть для этих целей замечательное божество, ни к чему не обязывающее, под названием летающий макаронный монстр, и, поверьте, первые лица государства будут отлично смотреться в дуршлагах, стоя на мавзолее. Это им пойдет. И учитывая демократический характер этого – я не поддерживаю, поскольку это тоже религия, это тоже вера, но вполне можно было бы сменить. Но вот если вы почитаете в «Снобе», я уже давно предлагал сменить существующую религию на гораздо более интересный культ богини Нут. Там отправление этого культа не требует километров парчи, не требует всех этих шествий и бесконечного золота, там просто первые лица государства должны раз в год излить свое семя в магистральную реку. Это по представлениям древних египтян необыкновенно повышает достоинство национальной валюты, обещает плодородие и легко себе представить, как это будет выглядеть – вполне себе даже очень патриотичненько, потому что, если народ воспринимает одну ахинею, почему бы ему не воспринять какую-нибудь другую?
В. Дымарский
―
Разврат может быть патриотичным?
А. Невзоров
―
Все что угодно может быть. Сегодня, я подозреваю, у настоящих патриотов разврат должен совершаться с трехцветным знаменем в руках, а рисовать друг на друге они могут даже двуглавых орлов.
В. Дымарский
―
Вы мне сами рассказывали про Волочкову.
А. Невзоров
―
Я не рассказывал, я сказал, что я увидел в интернете, что появились какие-то расценки на интимные услуги Волочковой. Я полагаю, что балерина абсолютно вправе распоряжаться своим телом, и что с ним делать – делать ли фуэте, делать ли «Пиаф», или делать что-нибудь другое. Никто ее абсолютно не вправе за это осуждать и, тем более, это обсуждать.
А. Нарышкин
―
Слушайте, вот Дымарский объявил сегодня рубрику поповедение, да? А у меня вопрос возник: а почему… вот, поповедение в вашем изложении достаточно весело, забавно, остроумно. А почему нет в программе «Персонально ваш» рубрики имамоведение? Абсолютно никакого…
А. Невзоров
―
А приглашайте специалиста, потому что если я, например, хорошо знаю догматику, патристику, гомилетику, литургику, святоотеческие предания и писания, жития и все остальное просто в силу своей биографии, то я про мусульманство могу вам только сказать не про саму религию, а прежде всего выставить счет, что, конечно, мусульмане являются нахлебниками у всего цивилизованного мира. Это 23% населения, и за все эти годы они дали – ребята, вдумайтесь в эту цифру – только 2-х нобелевских лауреатов. И то в тех случаях, когда жители арабских стран переезжали на постоянное проживание на Запад. Они издают 1% всей издающейся в мире литературы, из них, естественно, большинство книг религиозных. Они ничего не изобретают.
В. Дымарский
―
Может быть, это сектантство христиан – не давать Нобелевскую премию мусульманам? Давать только своим.
А. Невзоров
―
Да почему? Нет такого, дают кому угодно. Но это действительно должно быть прорывное открытие, либо, по крайней мере, какая-то суммация известных фактов. Нет, мы видим, что даже если – вот я могу ошибиться, поправьте меня, пожалуйста, но я полагаю, что, если, например, Израиль на 2007 год мог похвастаться, по-моему, 8-ю тысячами патентов технических изобретений, Корея (Южная, разумеется) 16-ю тысячами, то арабский мир весь целиком принес человечеству 300, да? Это несопоставимые цифры. Конечно, они являются нахлебниками, конечно, это…
В. Дымарский
―
Арабский мир нам дал очень много в науку. Я имею в виду древних.
А. Невзоров
―
Он, поймите, он не сам дал, он ухитрился унаследовать от греческого и римского античного мира, сохранить в течение какого-то времени, а потом передать эти знания обратно, когда уже науки снова стали в почете в Европе. Как только воцарилось мусульманство, с науками было покончено.
А. Нарышкин
―
У нас время заканчивается. Хорошо, что вы объяснили, потому что мне могло показаться, знаете, такое есть расхожее мнение, что…
А. Соломин
―
… попробовали бы в мечети.
А. Нарышкин
―
Да, вот примерно то же самое. Но вот ваше объяснение принимается.
А. Невзоров
―
А я подозреваю, что найдется рано или поздно какой-нибудь специалист по исламу, который будет так же азартно и весело крушить это дело. Вообще, вот если бы все были умные, то занялись бы давно медресе и подумали бы, как воспитать там атеистов, как воспитать там дух свободолюбия прежде всего для того, чтобы огромный мусульманский мир перестал бы быть нахлебником человечества.
А. Соломин
―
Спасибо большое. Это был «Персонально ваш» с Александром Невзоровым.