Алексей Венедиктов - Персонально ваш - 2016-08-29
И.Воробьева
―
16:06 в столице. Всем здравствуйте. Это программа «Персонально ваш». В студии Оксана Чиж, Ирина Воробьева и персонально ваш, персонально наш главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов. Алексей Алексеевич, здравствуйте.
А.Венедиктов
―
Добрый день. Я просто хочу извиниться, я просто не смог быть в субботу в «Персонально ваш» и не смогу быть в следующую субботу. Бунтман сменился на Чиж, Воробьеву.
И.Воробьева
―
То есть ждать вас в следующий понедельник опять.
А.Венедиктов
―
Но не в субботу - точно.
И.Воробьева
―
Все понятно.
О.Чиж
―
Для слушателей сразу давай напомним координаты. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45 – этот тот телефон, на который можно присылать сообщения с вопросами. Самые интересные вопросы обязательно в этом эфире прозвучат.Вот у всех на устах словосочетание, с которым познакомились еще год назад, «Ночь длинных ковшей». Сегодня вторая серия была «Ночи длинных ковшей». Вроде как бы все для пешеходов, для горожан: Вот мы вам уберем отсюда эти некрасивые ларьки. Но как-то не получается для пешеходов, потому что полгода, допустим, прошло с прошлой и что, появилось что-то на их месте? Нет, не появилось. Бутылку воды купить в центре очень тяжело. Как-то я не очень понимаю, что происходит.
А.Венедиктов
―
Понятно, что происходит. Совсем два разных вопроса. Первый вопрос – это манера и стилистика сноса. И я имел удовольствие несколько раз по этому поводу дискутировать с мэром Москвы по поводу именно манеры и стилистики сноса, ну еще законности, конечно. И, мне кажется, что это ошибка, потому что, несмотря на все благие пожелания мэра, чтобы город был красивый и так далее, я все-таки думаю, что в нашей стране важнее – воспитывать уважение к частной собственности. Мне представляется, что «мы вам снесем, а потом идите в суд» - это, кстати, любимая позиция и президента Путина: «Вот мы примем закон, потом посмотрим на правоприменение…».
О.Чиж
―
Обращайтесь в суд.
А.Венедиктов
―
Это вообще неправильно с юридической точки зрения. И поэтому, если говорить про манеру, про стилистику сноса и про суд, то я здесь противник этой истории, несмотря на то, что мне тоже шалманы – на Пятницкой был шалман, например, у меня на Чистых прудах – мне не сильно нравилось. Хотя я там покупал цветы, покупал кебаб – это правда, тем не менее, все это было, скажем так, неэстетично и не очень чисто, что называется.Но я еще раз скажу, что при выборе за или против мне просто кажется, что важнее то, что сейчас, то, что сегодня, вчера делала мэрия, гораздо более правильно, имею в виду, что предложила выкуп сначала за территорию. Причем там хитро было сделано: «Если вы сами сносите, мы у вас выкупаем по 55 тысяч рублей за квадратный метр, а если вы просите нас снести – тогда за 51 500». Это экономическая история. Это первое.
И у меня с этим связана интересная история. Когда была первая «Ночь длинных ковшей», ко мне на следующий день пришел, как обычно, попить чаю один западноевропейской посол из такой, хорошей приличной страны. Он тоже не очень хорошо видит, как я, он посмотрел на стенку – у меня не стене четыре телевизора, четыре экрана, четыре канала и все показывают сносимые эти…». Он так подслеповато прищурился и сказал: «Это Алеппо у тебя?» То есть бомбежка Алеппо. То есть это и есть, что я говорю, что касается стилистики, и, конечно, повторяю, частной собственности. Мне кажется, это неправильно; суды должны принимать решение о сносе. Вот мэрия не согласна, вы решаете, что был нарушен – идите в суд – суд принимает решение о сносе, и вы сносите в соответствии с решением суда. Ну, или выкуп. Это первое.
А то, что ты сказала, это абсолютная вкусовщина. Мне нравится Тверская, мне нравится моя Покровка, хотя там тоже пока все ничего. Но Новому Арбату я не хожу, ничего сказать не могу. Я проскакиваю этот кусок. Но, мне кажется, что это всё такая вкусовщина. Мне сильно не нравится Большой Кремлевский дворец…
О.Чиж
―
Но вопрос же не в эстетике.
А.Венедиктов
―
Нет, вопрос в эстетике. Это вопрос точно в эстетике. А ты что, хотела туда кебабы поставить или лавочки, или зелень? Кто-то хочет кебабы, кто-то – лавочки, кто-то – зелень.
О.Чиж
―
Ну, кебабы, не кебабы, но какие-то магазины нужны все равно.
А.Венедиктов
―
У нас, слава богу, на Новом Арбате в магазинах все в порядке.
И.Воробьева
―
Да? Алексей Алексеевич, вы серьезно? У нас на Новом Арбате два магазина…
О.Чиж
―
Один из которых всегда пустой.
И.Воробьева
―
Да, один из которых всегда пустой, а второй, который находится посредине Нового Арбата, работает круглосуточно…
А.Венедиктов
―
Вы о чем? Магазины какие?
А.Венедиктов: Несмотря на благие пожелания мэра, в нашей стране важнее – воспитывать уважение к частной собственности
И.Воробьева
―
Продуктовые. Хоть что-то купить… воды купить и так далее.
А.Венедиктов
―
Скажите мне, пожалуйста, на Елисейских полях вы много магазинов продуктовых видели?
И.Воробьева
―
Я там вообще не была.
О.Чиж
―
Ну ладно, в Париже маленьких лавочек…
А.Венедиктов
―
Я тебя приглашаю! Не-не, послушайте, на самом деле, это отношение к городу. Я, действительно, хочу сказать, что в свое время я просто кипел, и даже, так сказать, мне кажется, что мы лично друг друга оскорбили с мэром, когда в прошлом году перестраивали Большую Дмитровку, когда это было невозможно просто. Вот Большая Дмитровка – это такая старомосковская улица. Я там часто бывал, сами понимаете: слева - Генеральная прокуратура, справа – Совет Федерации, вот этот угол Дмитровки и Столешки. Я привык. Это вкусовщина. Я сейчас не буду замерять, сколько денег потрачено, сколько получено. Там обсуждали зелень. Я просто видел проект по Новому Арбату: у нас справа, где Дом книги, будут красные клены.
И.Воробьева
―
Бордовые, 8-метровые.
А.Венедиктов
―
Бордовые, да. Я хочу дождаться, я хочу на это посмотреть. Это вопрос вкусовщины. В любом случае у нас через 2 года выборы в мэры – вот проголосуйте за или против. Граждане вот так могут решать этот вопрос.
О.Чиж
―
Я боюсь, что граждане вряд ли хотят, чтобы третий раз перекопали.
И.Воробьева
―
Кроме шуток. У меня улицу этим летом уже перекопали, закопали, сейчас снова перекопали…
А.Венедиктов
―
Какая улица?
И.Воробьева
―
Потом скажу, не хочу в эфире.
А.Венедиктов
―
Ну, скажи в эфире, а я мэра спрошу.
И.Воробьева
―
Не хочу, я вам потом скажу – вы у мэра спросите. Я со злорадством наблюдаю, как разметку, которую наносили, сейчас аккуратненько опять сносят. Не в этом дело. Я тут накануне прочитала статью в «Российской газете», где было интервью с Сергеем Собяниным.
А.Венедиктов
―
Я видел, я зашел по твоей ссылке и ровно в самолете…
И.Воробьева
―
Это прелестный текст.
А.Венедиктов
―
Это вопрос к журналистам, извини меня, пожалуйста.
И.Воробьева
―
Алексей Алексеевич, я не про журналистов. Он говорит, в частности, что «люди, они меня благодарят, на самом деле негатива никакого нет». Но, Алексей Алексеевич, мы же говорим об этом в эфире, все пишут об этом в социальных сетях: неужели мэрия, на самом деле, не видит и не воспринимает это…
А.Венедиктов
―
Подожди секундочку. Когда идет мэр по улице, давай я попрошу его с тобой походить.
И.Воробьева
―
Давайте.
А.Венедиктов
―
Давай я попрошу его с тобой выйти. Я тебя уверяю, будут подходить и благодарить. Никто не подойдет и не скажет: «Ах ты такой-то… тюменский такой-то», - потому что люди в Москве воспитанные.
И.Воробьева
―
То есть негатив – они просто не подходят.
А.Венедиктов
―
Они просто не подходят.
О.Чиж
―
Они просто пишут в Твиттере о том, что им не нравится. А соцсети в мэрии не читают.
А.Венедиктов
―
Он просто пишут в Твиттере. А можно я тебе процитирую мэра тогда, что «люди живут реальной жизнью, а не в Твиттере» - это из того же интервью, что мне Воробьева прислала.
И.Воробьева
―
Это правда.
А.Венедиктов
―
Нет, читают. И, между прочим, была очень смешная история. Я думаю, что могу об этом рассказать. Женя же Альбац рассказала, что была встреча мэра с главными редакторами. И Женя рассказала про свой ужасный Оружейный переулок, где там все перекопано, где она живет. Он записал. На следующий день танковая дивизия приехала… В общем, Оружейный переулок приведен в порядок. Это Женя рассказывала, я там не хожу. То есть на самом деле, есть масса вещей, это очень сложное дело.У меня главная претензия – еще раз повторяю – это отношение к частной собственности, вот не ваши претензии по городу. Мне кажется, что отношение к частной собственности – то самый большой негатив для меня в этом мэре. Потому что, когда он только пришел, он все проблемы решал с большим уважением к частной собственности: он выкупал, он договаривался…
Сейчас мы видим другое. Я повторяю то, что я ему говорю. Я с этим абсолютно не согласен. Вопрос вкусовщины, но вот, поверь мне – я еще раз повторяю – я вот с Бутманом постоянно ссорюсь из-за этого Большого Кремлевского дворца. Желтое безобразное здание, которое торчит над кремлевскими стенами. Архитектор Тон. Вкус Николая I Палкина мы хорошо знаем – это казарма. Вот она, казарма, и торчит. Ну, что теперь? Так люди относятся к городу, и это нормально. И я, кстати, всегда за церетелиевских медведей на Манежной площади. Знаешь, почему? Дети ползают по этим медведям постоянно.
О.Чиж
―
Можно же сделать красиво – они точно так же будут ползать.
А.Венедиктов
―
Слово «красиво» не кодифицируется. Чиж, я знаю людей, которые тебя считают не очень… А я тебя считаю очень красивой. Ну, у нас разные точки зрения.
О.Чиж
―
Ой, хамство какое…
А.Венедиктов
―
С той стороны, безусловно. Это не хамство, это дурной вкус.
И.Воробьева
―
Хорошо. А если мы переложим на выборы. Вот я, честное слово хожу. Для меня самая большая проблема не отношение к частной собственности. Для меня самая большая проблема – это благоустройство, отношение к людям, которые продолжают жить и работать в этом городе - к пешеходам, к водителям и так далее. Вот у меня каждый раз ощущение, что уж на этих-то выборах, не на выборах мэра, а на ближайших выборах "Единой России" как раз-то и должны вломить за это.
А.Венедиктов
―
Секундочку. Он ведет список и никто это не скрывает. Ну и пусть те граждане, которые не довольны и этим, присоединятся к тем. Я просто не будут агитацию за и против. Да, мэр Москвы ведет список и, естественно, честь людей, которые будут голосовать либо за этот список, либо против этого списка, туда внесут отношение к тому, что делает мэрия. Конечно, и даже вопроса нет, и правильно. А чего? Раз уж взял список – ну так и вносите свое отношение. Я по-прежнему не голосую.
И.Воробьева
―
Вообще не голосуете?
А.Венедиктов
―
Вообще.
О.Чиж
―
Отвечая на 10 вопросов на эсэмэсках…
А.Венедиктов
―
Я не голосую, но призываю всех идти голосовать. Знаешь, почему? Это совсем другие выборы по сравнению с 11-м годом, даже с 13-м. Речь идет об одномандатных округах. Там может решить все один голос. Буквально завтра у нас будет круглый стол, посвященный голосованием на дому, в больницах, в СИЗО, военнослужащих. То есть тех, кто вызывали вопросы.
И.Воробьева
―
Больше всего вопросов.
А.Венедиктов: Когда одномандатники, есть высокая конкуренция, конечно, надо идти голосовать безусловно
А.Венедиктов
―
Сейчас готовят мне статистику. Мы пригласили все партии. Мы надеемся, что придет Элла Александровна Памфилова, то есть не надеемся, а знаем, что придет. И когда идут голосования за список, то да, примерно пропорции опроса мы приблизительно понимаем. А когда идет одномандатный голос, реально может быть одним голосом все быть решено. Мы в самых высококонкурентных округах – забили их КОИБами. Надо сказать, что в прошлом году что-то около тысячи участков мы проверили, КОИБы пересчитали вручную – по-моему, там расхождение было на один бюллетень.Вот я получу к завтрашнему дню расхождения…. То есть КОИБы считают, и в ручную был пересчет. И Тушинский, Центральный, Люблинский – там, где высокая доля конкуренции, там будут стоять КОИБы, где расхождение будет, наверное, будет не очень велико. Поэтому, когда люди идут голосовать, надо помнить, что это не только список - Ах нет моей партии! - хотя партий там до хрена – 14. А вот, когда одномандатники, идти голосовать в одномандатном округе, если есть высокая конкуренция или там, где есть высокая конкуренция, конечно, надо идти безусловно.
И.Воробьева
―
Но вы-то почему, в таком случае?
А.Венедиктов
―
Моя позиция объявлена заранее. Потому что я всегда говорю с момента, когда избрался главным редактором в 98-м, я на голосование не хожу, чтобы не у кого не было никакого желания позвать меня куда-нибудь каким-нибудь доверенных лицом или спросить меня, за кого я голосую. Я, таким образом, ангажирую радиостанцию. Мне это зачем? При этом в моем округе, где я прописан, там невысокая конкуренция. От меня не убудет. Но я призываю в этот раз всех оторвать одно место от дивана, там особенно, где вы видите конкурентную среду, и пойти проголосовать. Просто ваш голос реально может стать, поверьте мне, решающим. Мы тут смотрим социологию разную и видим, что в некоторых округах всё довольно пока непонятно.
И.Воробьева
―
Я слушала интервью с Эллой Памфиловой, ЦИК в этом году, действительно, делает многое для того, чтобы выборы были честными, прозрачными и так далее.
А.Венедиктов
―
У нас безумное законодательство. Я ходил в ЦИК и выступал там по поводу опыта Москвы 13-го года. У нас законодательство совершенно безумное в некоторых вещах, потому что старались там каждую точечку пройти и кодифицировать – не получается. С другой стороны, у нас есть вещи, которые связаны с безопасность. Например, история с военными, голосование военных. Что сделала Москва в 13-м году по нашему предложению, и тогда Мосизбирком согласился – мы отменили закрытые участки. В Москве нет и не будет и в этот раз закрытых участков. То есть для военных отдельно, для этих отдельно – не будет.Но при этом, например, - ну, такая история – существует, например, Главное разведывательное управление Генштаба. Они там живут в общежитиях, он не голосуют по одномандатным округам, они голосуют по спискам. Имеют право. Их нельзя фотографировать. Ну, просто это как с «гелендвагенами» с ФСБ. Ну, их нельзя, потому что они потом оперативно работают. Ну, просто нельзя. Как это сделать, чтобы наблюдатели на этом участке, зная, что к ним придет 320 человек по закрытому списку, и чтобы сказать: «Ребята, не фотографируйте, потому что это безопасность государства»? Значит, там наблюдателей нельзя пускать. В чем был смысл закрытых? В этом. Как это сделать, мы не знаем.
Или, например, участи с производственным циклом 24 часа. Не будет в Москве таких участков, не будет. И, я надеюсь, что мы завтра… то есть не надеюсь, а знаю, что мы завтра это объявим. Но, тем не менее, если люди хотят проголосовать, что с этим делать? Значит, надо заставлять руководство так организовывать циклы эти, чтобы люди могли отъехать к месту прописки.
И.Воробьева
―
Или взять открепительные – и в ближайший…
А.Венедиктов
―
С открепительными. В Москве очень мало открепительных, потому что в Москве было принято такое решение… Почему, скажем, человек берет открепительный?
О.Чиж
―
Командировка.
А.Венедиктов
―
Командировка. Ты принеси командировочный. А это незаконно, в общем, если честно. Но я могу прийти, сказать – командировка – и мне дадут открепительный. А как ты докажешь, что у тебя командировка?
О.Чиж
―
В смысле? Вот у тебя от работы бумажулька, там бухгалтер…
А.Венедиктов
―
Вот. А это незаконно.
О.Чиж
―
Почему?
А.Венедиктов
―
Потому что этого нет в списке обязательных документов. Вот сейчас, когда московская и подмосковные ТИКи просят приносить, в первую очередь кто? – «Голос» сказал: «Это незаконно, это нарушение прав граждан. Они должны…». Берут и всё. Понимаете, это законодательство. У меня нет претензий ни к «Голосу», ни к ТИКу, ни к себе самому.И поэтому одна из главных задач для Эллы Александровны Памфиловой и меня, как начальника внепартийного наблюдательного штаба - это потом сформулировать предложения законодателям, чтобы облегчить всю эту «чуровщину», которая была введена ровно для того, чтобы можно было придраться к кому угодно, вот придраться. Вот эти запятые, посмотрите, по сбору подписей. На чем погорел Шевченко? Я вам скажу, на чем погорел Шевченко в Дагестане. Это законодательство. Его хотели зарегистрировать в ЦИКе, но там указано, что все должно быть заполнено одной рукой.
И.Воробьева
―
Лист.
А.Венедиктов
―
Да. А дату заполнения, только дату… – то есть каждый человек, который подписался за Максима, он сам написал: паспорт; фамилию, имя, отчество… - а дату не наполнял. Видимо решили: А-а… и потом сборщик проставил даты незаконно.
О.Чиж
―
А как можно доказать, что это сделал сборщик?
А.Венедиктов
―
Это видно. Это другой рукой заполненная дата.
О.Чиж
―
Почерк, что ли, они сверяли?
А.Венедиктов
―
Графологи. Конечно. И главное, что эти даты были одной рукой, в столбик. И сборщик не скрывал – да, дата. Но по законодательству дурацкому… ну, почему дату не может заполнить сборщик? Вам же важно, что человек подписался за Шевченко… не важно, за кого. Почему из-за даты надо было?.. По закону – 17% так. Да, не случилось.То есть вот такие вещи в законодательстве, которые ввел Чуров или лоббировали Чуров и Сурков – давайте назовем всё своими именами – и приняла Государственная дума, они излишне регламентированы, и которые позволяют манипулировать. И, мне кажется, сейчас главная задача этих выборов, в том числе – собрать все то, что не относится к существу дела и внести в Государственную думу до выборов президента и мэра. Кстати, не так далеко осталось: президенту полтора года, а мэру – два. Но для Москвы очень важно.
Мне кажется, вот это очень важно. Для этого и круглый стол.
Что еще. Как голосовать на дому? Вот что? Были предложения вообще запретить надомные голосования. У американцев нет надомного голосования, у американцев по почте. Давайте, по почте.
О.Чиж
―
«Почта России».
А.Венедиктов
―
Давайте досрочно - нет досрочки, отменили дострочку, я вам напомню. А что делать с этими людьми? Вот сейчас мы набиваем Москву… Могу сказать, что у меня была просьба, я написал письмо и Константин Вадимович Ремчуков подписал – набить автомобилями избирательные участки, чтобы с урнами могло ехать несколько наблюдателей. Чтобы наблюдатели от любой партии могли ездить. Ну и что? Вопрос: кто имеет право заполнять заявление на домашнее голосование? В принципе сам человек. А если он не пишет. А кому еще такое право? Вот, если он не пишет, вот не может он писать. Это надо предусмотреть.Прошлый раз, в чем был скандал – было доказано, что в некоторых случаях, во многих заполняли социальные работники. Делали они это сами, сделали они это под диктовку – поди разбери. Значит, это нужно смотреть. Наверное, не социальный работник, а ближайший родственник.
А.Венедиктов: В 13-м году мы отменили закрытые участки. В Москве нет и не будет и в этот раз закрытых участков
И.Воробьева
―
Но это большое поле…
А.Венедиктов
―
Это большая работа. Смотрите, у нас на выборах мэра домашнее голосование – 4,5% было от голосовавших на выборах. А в 11-м году – 3,2, но там и явка была в два раза больше. То есть много народу. Сейчас это может решить все. Вот этот голос в округе может решить все. Ну так наблюдатели и езжайте, пожалуйста. И так далее.На самом деле, вот высококонкурентные выборы, мне кажется, и понятно, что надо помнить, что Государственная дума, на мой взгляд, несет две функции. Одна функция законодательная, и здесь, конечно, маленькие фракции мало что могут сделать. А другая функция – представительная. Это, когда депутаты Государственной думы имеют право и запросов, и выступлений на центральных каналах.
О.Чиж
―
Так они и сейчас имеют право запросов.
А.Венедиктов
―
Только сейчас депутаты Государственной думы – это кто?
О.Чиж
―
Ну, а кем они будут после 18-го сентября?
А.Венедиктов
―
Я не знаю, кем будет Лев Шлосберг, если он станет депутатом Государственной думы и сделает запрос по поводу десантников, погибших на Украине.
О.Чиж
―
Ему будут отвечать так же, как Гудкову.
А.Венедиктов
―
Потому что он был один или там их было четверо, и поэтому он имел одну четырехсотпятидесятую в эфире федеральных каналов.
О.Чиж
―
Я глобально не могу понять, как история с честностью голосования в день голосования может решить проблему честных выборов вообще. У нас нет никакого доступа к телевидению, у нас нет равного доступа к СМИ.
А.Венедиктов
―
У нас – это у кого?
О.Чиж
―
У нас – это у 146 миллионов.
А.Венедиктов
―
У нас, 146 миллионов сейчас есть доступ к интернету. Я даже не буду сейчас говорить про телевидение – там все понятно: телевидение у нас партийное. Вот оно партийное. И если ты ввязываешься в эту политику, ты должен знать, каким образом Алексей Навальный в 13-м году без всякого телевидения собрал 27%. Каким образом?
О.Чиж
―
Так это в Москве было.
А.Венедиктов
―
Нет, секундочку! Каким образом?
И.Воробьева
―
Ну, извините, он по дворам ходил. Леша по дворам ходил.
А.Венедиктов
―
Наконец-то депутаты, кандидаты, начиная от твоего любимого Онищенко и заканчивая твоим любимым Гудковым, не исключая твоего любимого – сейчас я начну их всех депутатов – Коротченкова, ходят по домам. Правильно. И ходите по домам. А плюс к этому еще – каким образом господин Мальцев стал таким популярным? Правильно используя интернет.
И.Воробьева
―
Большой вопрос.
О.Чиж
―
На родине у себя он давно известен.
А.Венедиктов
―
Значит, ребята, есть новая платформа по сравнению даже с 11-м годом. И Навальный, насколько я знаю, сейчас собирается делать, как Мальцев. Он это сказал в эфире у него, что «я буду делать так же…». Каждый день выпускается что-то. Ну, ребята, есть среда интернета, телевидение. Хорошо. Если вам недоступно телевидение…. Если у вас нет самолета… вертолета облетать лично каждый участок, пользуйтесь другими средствами коммуникации. Вперед! Это политическая борьба.И никогда ее не было равной. Ну, послушайте, когда действующий президент любой страны ведет кампанию, у него изначально всего больше. Никогда вы не найдете идеальной истории, никогда. Другое дело, что сейчас среда интернета позволяет выравнивать ситуацию. Ну, и вперед! И я не вижу, что надо вести себя как ослик Иа и говорить, как все плохо, сразу все плохо. Я напомню, как Алексею говорили: «Не идите, все равно будет 2%, 6%...».
А.Венедиктов:Одна из главных задач Памфиловой - сформулировать предложения законодателям, чтобы облегчить «чуровщину»
И.Воробьева
―
Не зарегистрируют – начнем с этого.
А.Венедиктов
―
Про регистрацию – другая история. Это тоже тема для выводов после ЦИКа и ВГИКа и нас, но еще раз говорю: мне просто кажется, что, когда есть конкуренция и есть выбор, надо выбирать. Когда нет конкуренции – лежи на диване.
И.Воробьева
―
Наша слушательница Нина умоляет объяснить, как будет устроен бюллетень по одномандатникам. Потому что она боится, что она не сможет узнать, что это кандидат от той партии, который ей нужен.
А.Венедиктов
―
Не помню. Посмотрите. Есть же снимки бюллетеней в социальных сетях. Там, по-моему, и Маша Баронова выкладывала и Бабурин, по-моему, выкладывал, там есть. Я не помню сейчас… Давайте спросим у наших слушателей, есть ли в бюллетенях указание, какой партии… Я просто не помню.
И.Воробьева
―
Ну, и как совет лично от меня, Нина - вы же нам прислали сообщение из интернета – посмотрите, кто в вашем округе идет от этой партии.
А.Венедиктов
―
Есть такой сайт, который называется deputat.club. Для меня неизвестно, что это такое было, пока я не увидел, что там по каждому округу уже зарегистрированные депутаты одномандатники. В общем, я советую, хотя бы по фамилиям… В принципе, можно зайти на сайт той партии, за которую вы хотите проголосовать. Потому что самовыдвиженцев там очень мало будет. Я не помню… в Москве 2 из 180-ти, а по стране чего-то типа 20-ти. Я попытаюсь узнать и сказать. Все остальные выдвинуты по партиям и следовательно, есть на сайтах партий, где они по каждому округу выдвинуты, точно есть.
О.Чиж
―
Кстати, с информированием-то все не очень хорошо, потому что многие пишут, что по прошлым выборам всегда на подъездах висело, куда идти голосовать, а тут что-то…
А.Венедиктов
―
Более того, я вам могу сказать, что мы рассматриваем возможность, чтобы это не было как спам, накануне выборов в субботу послать на те мобильные, которые есть в базе, если э то возможно, где ваш участок по прописке.
О.Чиж
―
А это законно?
А.Венедиктов
―
Да.
И.Воробьева
―
Оповещение. Не реклама.
О.Чиж
―
Личные данные, тем не менее.
А.Венедиктов
―
Личные данные. А как ты получаешь открытку в ящик – это тоже личные данные.
И.Воробьева
―
Ты живешь по этому адресу. Хорошо, мы продолжим программу «Персонально ваш». Сегодня это главный редактор "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов. Ваши вопросы видим, попытаемся часть из них задать во второй части программы.НОВОСТИ
О.Чиж
―
15 часов, 35 минут в Москве. Это «Персонально ваш». Ирина Воробьева, Оксана Чиж. Персонально ваш сегодня главный редактор "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов. Если выйти за пределы Москвы… Вот я тут неделю провела в Тверской области и видела предвыборные ролики. В отдельных местах мне казалось, что у меня завелись жуки в голове и вьют там гнездо, потому что это такая машина времени куда-то в 90-е. Там ролики с кандидатом, который в образе кузнеца звезду кует – вот это вот всё. И есть такое ощущение, что никто особенно на заморачивается, что называется, нормально: люди съедят; по привычке придут стадом - ничего страшного.
А.Венедиктов
―
Это неправильное ощущение, потому что, повторяю, поскольку выборы конкурентные даже внутри, скажем, партий, которые поддерживают президента; все равно конкурентные, потому что это места, это возможности, эти деньги, то они изучают свою аудиторию и изучают, что на них влияет. И в разных местах Российской Федерации на аудиторию влияет разное. У нас Федерация, и у нас федерация ментальная.Я вам приведу такой пример, довольно забавный. Когда мы смотрели всякие опыты… Вот мы знаем, что в Чечне 99% проголосовало за Путина на президентских выборах. А досрочного голосования там не было – меньше 1%. Говорят: Досрочное - фальсификация! Да, досрочное создает базу для фальсификации. Там пришли люди - так организовано было - там люди пришли – Аллах послал. То есть, на самом деле, люди ментально разные.
Ну, это риски кандидатов – какие они делают ролики. Подождите, чего мы будем это обсуждать? Можно смеяться и говорить: «Ха-ха-ха! Мы высококультурные московские – ха-ха-ха!» А там, где-нибудь в Тверской области – там нужно, чтобы кузнец ковал. Наверное, может быть, это ближе к людям. Почему нет? Это их трудности, они на это тратят деньги – ну и пусть делают. Пусть кандидаты в депутаты и партии делают.
Я над некоторыми роликами, просто зная людей, которых они рекламируют, лично, я просто смеюсь. Я не понимаю, как такое можно сделать, и главное – я не понимаю, как такое можно принять. Я разговариваю с кандидатом, он говорит: «Слушай, а на нашу аудиторию это действует превосходно». Ребята, это ваше дело.
А.Венедиктов: Наконец-то депутаты, кандидаты, ходят по домам. Правильно. И ходите по домам
О.Чиж
―
А кто им это сказал, что на аудиторию действует? Это же вопрос именно того, как они эту аудиторию воспринимают. Они ее воспринимают как какое-то стадо 93-го года.
А.Венедиктов
―
Значит, они так воспринимают, значит, люди будут так себя вести. Кстати, в 93-м году были высококонкурентные выборы - я хотел бы вам изменились.
О.Чиж
―
Это правда. А методы, причем не изменились, несмотря на технический прогресс.
А.Венедиктов
―
И не было ни у кого меньшинства, я хотел бы напомнить. Но люди, вообще, мало меняются. Ты ролики Трампа посмотри. Там тоже, в общем, на быдло как бы рассчитано американское – ролики Трампа.
И.Воробьева
―
Ой-ёй-ёй!
А.Венедиктов
―
Нет, нет, на быдло американское. Это же он так, видимо, подразумевает. Так и в Тверской области. Как в Тверской области ролики.
О.Чиж
―
А что там происходит-то?
А.Венедиктов
―
Ну, посмотри, что там происходит. Ничего там не происходит, в том-то все и дело.
И.Воробьева
―
Я знаю, что сегодня у нас не программа «Без посредников», но, поскольку мы про выборы говорим и главный редактор у нас в эфире, все равно вопросы задают: «Как вы выбираете, кого звать в эфир, кого нет из кандидатов?» Спрашивают в частности про программу A-Team новую, но и про другие тоже эфиры – как это все происходит?
А.Венедиктов
―
Про программу A-Team – там всё оказалось достаточно просто. Она возникла совершенно случайно. Я напомню, что она возникла, когда Жириновский сказал: «Что-то у вас тут много Алексеям, почему бы Алексеям не спрашивать?». У нас тут возникла и другая история: «Птичьи фамилии». Добавить к вам Журавлеву и так далее.
И.Воробьева
―
Не у вас, Алексей Алексеевич, в Твиттере.
А.Венедиктов
―
Но это просто формат. Мы давно искали формат. И мы решили позвать, во-первых, в эту программу четырех руководителей парламентских партий и они все четверо будут. У нас уже прошел в этой программе Зюганов, Жириновский, Миронов, остался Неверов. Мы решили позвать туда руководителей партий, которые по рейтингам движутся вперед и являются как бы контрбалансом, я имею в виду за Путина - против Путина. И у нас будут Касьянов и Явлинский. И будет Титов, как новая партия. И еще есть партия «Родина», на мой взгляд, которая заслуживает внимания, потому что она набирала когда-то хорошо. Ее нужно позвать. Собственно, мы так и решили. Но помимо этого есть рекламные контракты, но это к генеральному директору. Как и положено, мы заявились, и продается время. Я как бы воздерживался бы от кандидатов одномандатников, если они не прописаны в рекламных контрактах.
О.Чиж
―
Почему?
А.Венедиктов
―
Потому что их очень много. Если это не рекламный контракт, вот пойди объясни, почему кандидат от этого округа здесь в «Персонально ваш». Нет, я имею в виду большие программы. В новостях, когда они создают информационный повод, если, извини меня, Зубов или Онищенко создает информационный повод – это раз.Вторая история связана с программой Ириной, например, где у нас Геннадий Онищенко…
О.Чиж
―
В другой ипостаси.
А.Венедиктов
―
И я не собираюсь его отменять, потому что эта программа была до и будет после, - вне зависимости от того, изберется он или нет – в этой ипостаси. И по этому поводу у меня идут дискуссии с Центризбиркомом. На нас пожаловались в Центризбирком, мы разбираемся с жалобами. Мы понимаем жалобы. И еще раз повторяю: нет никакой такой истории, когда бы 180 кандидатов одномандатников в Москве, а нас еще 43 города слушают – возможности такой нет и такого формата нет. Поэтому как раз я и говорил, что ролики – было бы правильно.
И.Воробьева
―
Напомню нашим слушателям телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Кстати, сайт, который вы порекомендовали deputat.club, я нашла там свой округ и знаю теперь, что у меня 11 одномандатных кандидатов.
А.Венедиктов
―
Вот. А там никто не написал, кстати, в бюллетене указывается выдвижение или нет?
И.Воробьева
―
Нет, пока никто не написал.
А.Венедиктов: Если вы не готовы сражаться за детей, оставив их с теми, кто подделывает отметки - это ваша слабость
А.Венедиктов
―
Посмотрите кто-нибудь пример бюллетеня.
О.Чиж
―
Вообще, хотелось бы понять, как он выглядит банально.
А.Венедиктов
―
Нет, как он выглядит… Ну как тебе по радио сказать, как он выглядит?
О.Чиж
―
Спрашивают же. Хорошо. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Еще одну тему хотели затронуть большую – это образование. Тут скоро 1 сентября. Сегодня в «Коммерсант Деньги» вышла довольно интересная статья, называется она «Уроки непослушания». Среди прочего там есть данные последнего опроса фонда «Общественное мнение». Образование в семье. Что называется, о том, как люди не хотят отдавать своего ребенка в школу. Так вот, согласно данным этого опроса «Где обучать детей?»: Дома – сейчас положительно относятся около 8% россиян, а крупных городах эта цифра приближается к 15%. Но решается всего один процент. В абсолютных числах – там до 150 тысяч.
А.Венедиктов
―
Это очень сложный вопрос. Он, вообще, по миру очень сложный. И с учетом цифровой революции он еще больше стал сложный, на самом деле. Потому что ведь весь вопрос: А какова цель этого образования, которую поначалу решают родители в возрасте нежном – 6,7, 8, 9, 10 лет – а потом ребенок сам может решить. И здесь всегда образование в школе, отдать ребенка в школу – это всегда сложный был вопрос. Когда закон, тогда закон – всеобщее образование. Но ведь вопрос: вы хотите, чтобы образование с ним сделало что? Вы хотите, чтобы он чему-то научился, чтобы потом заняться этим профессионально? Или вы хотите, чтобы он там социализировался и жил там, общался во взаимодействии, и что важнее? Или вы хотите, чтобы он там воспитывался патриотическому или антипатриотическому воспитанию – не важно, какому? Чего вы хотите от образования? Причем и то и другое, и третье всегда присутствуют.Все дети разные, у всех семей разные возможности, у всех семей разное представление о прекрасном. Цифровая революция дает возможность дистанционного образования. Если родители готовы рисковать домашним образованием или чего-то еще, значит, они готовы рисковать, понимая, что их ребенок в смысле социализации и в смысле начала 21-го века будет потерян. Это риск родителей. И не надо, чтобы государство за них принимало решение. Это риски родители каждого своего ребенка, отдельного ребенка отдельной семьи. А некоторые родители просто ходят сдать, чтобы нормально работать и зарабатывать. Вот ребенок здесь, а потом – в продленке, и потом мы его вечером забираем; а мы работаем, мы обеспечиваем ему все.
Есть люди, которые объединяются. Я помню, что возникали такие домашние группы, но не школы, а группы… там «Прогулки после». Это же возникло тоже, потому что некуда было детей, а в результате дети очень хорошо социализировались после школы в этих группах.
Еще раз повторяю: современный мир настолько разнообразный, что к единой линейке даже бессмысленно обсуждать. У всех разные возможности – это раз; разные желания – это два; и разные способности у детей – это три.
О.Чиж
―
Но вопрос-то не в единой линейке как таковой. Здесь есть, допустим, свидетельства нескольких людей, которые так росли в семейном образовании…
А.Венедиктов
―
Слушай, кто-то… и в семейном образовании вырастают людоеды – чтобы понимать, – и в школьном образовании вырастают гении. Ну, гении в смысле гений человечности, если в этой смотреть плоскости. И в семейном образовании есть двоечники, которые ничему не учатся, и в школе есть двоечники; и семейное образование дает отличное образование – там, где родители это могут сделать, и школьное дает отличное… Нет ничего… Это всё линейки, это все такое представление… Вот, если бы не было цифровой революции, наверное, был бы выбор меньше, а сейчас он больше. Я бы возложил все на родителей. Всю ответственность за принятие решения я возложил бы на родителей.
И.Воробьева
―
Хорошо. Опять про образование, но немножко о другом. Вы, когда учителем работали, вас заставляли завышать или занижать оценки?
А.Венедиктов
―
Заставляли - точно нет. Посмотри на меня: заставляли – это какое-то слово странное. Заставляли – точно нет.
О.Чиж
―
Намекали?
А.Венедиктов
―
Пытались договориться. Я имею в виду руководство школы, пытались достигнуть компромисса. Не с родителями - с родителями я вообще не разговаривал на эту тему никогда. Это был директор, всегда директор или завуч, особенно, когда я был молод: «Лешечка, но ты же понимаешь…», - и так далее. Это было советское время. Нет, не заставляли.Слушайте, я, вообще, думаю… знаете, как у нас говорили: Дальше учителя не пошлешь.
О.Чиж
―
Это что значит?
А.Венедиктов
―
Это значит, что это настолько было низко по социальному и в советское время - не надо только придумывать мне про советское время – что уволить учителя за то, что он… ну да, его всегда можно хоть за что уволить, хоть за рукоприкладство. Но, в принципе, я с трудом себе представляю, особенно, когда это все публично, что учитель увольняют. Обычно пишут заявление, чтобы не связываться. Это ваш выбор. Если вы не готовы сражаться за своих учеников и своих детей – а это ваши дети – если вы готовы продемонстрировать свою слабость, оставив своих детей лицом к лицу с теми, кто подделывает отметки, исправляет их, - это ваша слабость. В данном случае, извините меня, может быть, я такой борец.Но я никакой ни уникальный борец. Я помню, в нашей школе, в нашей обычной школе 875-й – там учителя боролись за свое право самим решать, какие ставить отметки. Конечно, влияли, конечно, были дети высокопоставленных… еще тогда, помню, аттестат решал, средний балл аттестата. И каждая четверка, которая становилась тройкой или пятерка, которая становилась четверкой, могла стоить поступления в какой-нибудь МГИМО или Институт иностранных языков.
И поэтому, конечно, давление было. Умейте противостоять давлению. Пожалуйста. Я всегда был компромиссен, знаешь, в чем? О’кей, пусть ребенок придет еще раз и сдаст при вас. Я не возражаю, хоть пусть при родителях, если речь идет об аттестате. Да пусть при родителях, хоть экзамен. Докажет – я поставлю ему итоговую, вот как протоэкзамен. Не вопрос. Еще раз: я всегда был за пересдачу, я всегда был за то, чтобы ребенку дать возможность. Потому что бывает, что у человека зуб болит, он не может говорить. Всяко бывает. Или, вообще, получал тройки, тройки – на экзамене – бабах! – ну, давай еще раз тогда. И тогда технически пятерку было поставить нельзя, но можно.
О.Чиж
―
Я для слушателей поясню, что этот вопрос прозвучал, потому что есть сегодня такая история. Учитель петербуржской гимназии Дмитрий Гущин был уволен, как он говорит, после того, его оценки, поставленные его рукой, были подтерты, руководства школы нарисовала новые, и там записка от директора…
И.Воробьева
―
Не исправлять. Не исправлено…
О.Чиж
―
Я понимаю, как это происходило до ЕГЭ, потому что, действительно, играла большую роль оценка в четверти, за год и так далее. Но сейчас-то вот психологически это для чего?
А.Венедиктов
―
Не знаю, не знаю. Мне эта история кажется не полной.
И.Воробьева
―
То есть чего-то мы не знаем.
А.Венедиктов
―
Чего-то мы не знаем. И надо позвать Дмитрия. Дмитрий очень хороший учитель. Я знаю отклики, я смотрел в сетях отклики его учеников. И я, между прочим, его помню. В 7-м году, по-моему, Андрей Фурсенко вручал ему… Да, это точно было, когда Андрей был министром образованием. Он был учителем года. Надо позвать его в эфир и подробно разобраться. Слушайте, меня на школьной мякине точно не проведешь, даже сейчас. Я представляю, чего можно, а чего нельзя.
И.Воробьева
―
Кстати, про министра образования был вопрос: почему вы вышли из общественного совета?
А.Венедиктов
―
Я отвечал на эту тему. Я понимаю, что, судя по тому, что заявляла Ольга Васильева и что она делала – я знаю, что она делала – в администрации президента, - это совершенно не совпадает с моим представлением о том, что такое образование в России в 21-м веке. Она тянет это всё в конец 19-го века. Она сторонник, как она декларирует, классического образования. Это заранее обречь целое поколение школьников на то, что им придется… Ничего страшного, в общем, нет, на самом деле. Есть возможность и доступ к дистанционному образованию, хоть к Оксфорду, хоть к МГУ - можно. Но зачем тогда держать миллионную армию учителей – их миллион 200 тысяч?И я просто не хочу к этому иметь никакого отношения и обсуждать то, что очевидно прямо противоречит взглядам нового министра и, видимо, премьер-министра, который ее представил, и, видимо, президента, который ее назначил. Я совершенно не собираюсь тратить свое время, чтобы выслушивать те речи, которые она произносит. Я же вижу в паблике…
А.Венедиктов: Судя по тому, что заявляла Ольга Васильева, она тянет образование в конец 19-го века
И.Воробьева
―
Подождите! Вот ведь, в чем проблема: многие люди очень резко отреагировали, хотя она на посту министра еще ничего не успела сделать.
А.Венедиктов
―
Послушайте, вы не забывайте, что я членом Общественного совета при министерстве чуть ли не с Филиппова… нет, не с Филиппова – все-таки с Фурсенко и по предложению Фурсенко. Там разные министры с разными взглядами. Как мы собачились с Ливановым – люди знали – это орали друг на друга, потому что были не согласны, но мы абсолютно точно друг друга слышали. Потом мы садились и говорили: А как здесь сделать так, чтобы не потерять, а как здесь получить поддержку в Государственной думе в этом вопросе? И мы шли к компромиссу, мы шли курсом приспособление образования к нуждам 21-го века. Вообще, про образование – нужно про детей говорить, а не про учителей. И она меня тоже напрягла: главное – учителя. Нет, главное – дети. Нет, главное – дети! Это такой популизм:«Я там сделаю…». Ничего ты не сделаешь учителям, потому что бюджет, зарплата – всё понятно. А главное – это то, что получают дети, а не дают учителя. Вот это Ливанов понимал очень хорошо.И когда наши школьники привозят всякие медали с международных… и завоевывают всякие – это никто в плюс не ставит. Это же система. Не хочу про допинг, но это такая же система, как Олимпиада. Это международная система соревнований, и наши школьники соответствуют ей. И сейчас начальная школа у нас очень здорово идет. Это тоже все постепенно: сначала Филиппов, потом Фурсенко, потом Ливанов – они понимали, что такое 21-й век. Они понимали, например, что дети идут в школу – уже 93% умеют читать и писать. Если еще 10 лет назад таких было 70% первоклассников. То есть учителя начальной школы не должны учить читать и писать. Они должны учить другому, другой корпус – в интересах детей. И говорить надо про детей. Мне уже все равно, мой 9-й заканчивает и как-нибудь переживет. А вот новое поколение… не хочу принимать участия в том, что считаю просто безобразием.
О.Чиж
―
А зачем, вообще, эта рокировка произошла, кто-нибудь знает?
А.Венедиктов
―
Нет, я еще не понимаю, я еще не встречался с людьми, которые принимали решение на эту тему. Я хочу им задать вопрос. Я фантазировать не хочу.
О.Чиж
―
Но вы думаете, что держать себя в руках она не будет – будет православная математика?
А.Венедиктов
―
Нет, послушайте меня. Она человек, в отличие от одного министра, которого мы считаем мракобесом, - а он, на самом деле, не мракобес, и если бы Навальный был президентом, у нас бы тут все было наоборот, и расцветали бы сто цветов и всё, - а она в это верит. Она в это верит и вот… Знаете, человек бывает заложником своей научной карьеры. Она специализировалась по истории отношения Сталина и церкви. Оба два – хорошо, оба два – лучше. И она стала заложником этой системы 40-х, 50-х годов. И она в этом, действительно, глубоко понимает, очень серьезный ученый в этой части, безусловно. Но это называется «профессиональная деформация». И она эту профессиональную деформацию она переносит, как сотрудник администрации – ну, я же видел бумаги, которые она готовила… Ну, слушайте, я же с ней познакомился не только сейчас; я же понимаю, каким образом и кто ей протежировал, и понимаю, что назначена она была довольно неожиданно для многих людей, которые должны были принимать в этом участие, но, пользуясь их отсутствием в Москве по причине предвыборной кампании, которую они должны были вести в регионах, она была так быстренько назначена. Всё это вот такая история.
О.Чиж
―
Короче, имеет смысл присмотреться к семейному образованию или как оно…
И.Воробьева
―
Да, имеет смысл потом еще раз спросить у Алексея Венедиктова о том, как же все это произошло, после того, как он узнает. Спасибо большое. Главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов в программе «Персонально ваш». После 16-ти продолжим, это будет уже дневной «Разворот».