Илья Варламов - Персонально ваш - 2016-08-19
19.08.2016
А.Гусаров
―
15 часов и 7 минут в Москве. Это, действительно, программа «Персонально ваш». Ольга Журавлева и Алексей Гусаров, у нас в гостях блогер Илья Варламов. Здравствуйте!
И.Варламов
―
Здравствуйте.
А.Гусаров
―
Сначала хочу вас поздравить и нас тоже. Ведь не каждый день меняют министра образования.
О.Журавлева
―
Причем прямо перед началом нашей этой передачи, буквально за несколько минут до вашего здесь появления пришла информация о том, что министр Ливанов отправлен на новую ответственную должность, на новую работу.
А.Гусаров
―
Он будет развивать торгово-экономические связи с Украиной.
И.Варламов
―
Да. По-моему, поиздевались над ним.
О.Журавлева
―
Нет. Путин сказал, что это, вообще, прямо приоритет, это прямо очень важное направление…
И.Варламов
―
Самых ценных сотрудников бросают на самые сложные задачи.
О.Журавлева
―
Да, да. Менее ценных отрывают от сердца из администрации президента и отправляют на пост министра образования…
А.Гусаров
―
Министром образования стала Ольга Васильева. Ольга Юрьевна работала в администрации президента. Она профессор истории, доктор исторических наук. Кстати говоря, в 90-е годы она защищала кандидатскую на тему: «Советское государство и патриотическая деятельность Русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны», а докторскую защитила на тему: «Русская православная церковь в политике советского государства с 43-го по 38-й».
И. Варламов: Совершенно очевидно, что идет возвращение к совку, всё активнее пытаются реабилитировать Сталина
О.Журавлева
―
Скажите, вы, как отец, следите за тем, что делает Министерство образования?
И.Варламов
―
Одним глазом, на самом деле, не очень внимательно.
О.Журавлева
―
Ну, ребенок в школу ходит?
И.Варламов
―
Еще нет.
О.Журавлева
―
Пойдет, значит.
И.Варламов
―
Пойдет, да. Но я стараюсь государству не очень в плане образования доверять, поэтому в основном сам.
О.Журавлева
―
То есть не пойдет в школу?
И.Варламов
―
Нет, в школу пойдет, конечно. Но помимо школы я слежу внимательно: всякие дополнительные занятия, всякие преподаватели по нужным предметам.
О.Журавлева
―
Ну, вы человек пока еще неопытный в этой области, честно вам скажу.
И.Варламов
―
Что вы так школой пугаете? Там совсем, что ли, ужасно?
О.Журавлева
―
Нет, я не то чтобы пугаю, просто иногда школа отнимает значительно большую часть жизни, чем ребенок физически может посвятить образованию. Я о другом. Скажите, вы согласны с тем, что министр Ливанов один из самых непопулярных министров в стране?
И.Варламов
―
Я думаю, здесь трое у нас непопулярных министров: это Мутко, Мединский еще надо добавить.
О.Журавлева
―
К Ливанову?
И.Варламов
―
Да, конечно. Поэтому, я думаю, может быть, к выборам их сожрут.
О.Журавлева
―
Хорошо. Это перспективы, которые нам рисует Илья Варламов. Но а на самом деле, то, что сейчас поменяли министра образования – народу всегда приятно, когда меняют непопулярного министра, в принципе – это тоже какая-то предвыборная акция?
И.Варламов
―
Я не знаю, почему его поменяли. Может там быть что угодно, но выглядит это как предвыборный жест, заигрывание перед электоратом, перед учителями, что вот все делаем лучше, боремся.
А.Гусаров
―
Вам, как избирателю, импонирует такой ход?
И.Варламов
―
Мне – нет. То есть я не являюсь избирателем «Единой России», поэтому их предвыборные акции на меня не действуют.
О.Журавлева
―
Но, может быть, мы готовимся не к ближайшим выборам, а к президентским, просто заранее…
И.Варламов
―
До выборов президента еще дожить надо. Что ж вы так, смотрите на два года вперед?
О.Журавлева
―
А потому что нужно вперед смотреть.
И.Варламов
―
НРЗБ но не на два же года.
О.Журавлева
―
Ну, хорошо. Еще одна история. Она московская и напрямую связана с нашим предыдущим обсуждением. Какая-то не очень приличная суета вокруг мероприятия в честь 25-летия победы над ГКЧП 20-го – 22-го августа. То не разрешают здесь, то не разрешают в каком-то объеме. В общем, почему-то, спустя 20 лет, памятные мероприятия, которые, в общем, последние годы не вызывали безумного ажиотажа, вызывали некое напряжение. С чем вы это связываете?
И.Варламов
―
Я это связываю с тем, что какие-то важные для нашей страны исторические события в последнее время сильно политизировались, и разные стороны пытаются себе что-то приписать. Так же, как и с победой в Великой Отечественной войне. Сделали определенный культ и начали делить людей: Кто с нами, тот с Победой, а кто против нас, тот и против Победы». Так и начинают окрашивать события 91-го года, ну и другие памятные даты. Поэтому это воспринимается больше вся акция не как акция памяти историческая, а как дополнительная площадка для митинга, для каких-то политических выступлений. Вполне естественно, что власть пытается это как-то ограничить.
А.Гусаров
―
То есть легкая паранойя такая.
И.Варламов
―
Ну, естественно, а что раньше этого не было, что ли?
А.Гусаров
―
Раньше… Впервые за 25 лет. Не было согласования такой акции.
И.Варламов
―
Я хожу на эти акции, и то, что в августе проходят. И там периодически кого-то «винтят». Они, на самом деле, не так популярны были. Ну что, там тысячи людей, что ли, приходили, десятки тысяч? Там всегда собиралась очень маленькая тусовочка, те же самые 20-50, ну максимум 100 человек. Сейчас там на 100 человек согласовали, и получается, как так: Всего на 100 нам согласовали? Ну, а сколько все прошлые годы там ходили? Это все политизировалось, поэтому я воспринимаю не так, что пытаются бороться с историей, а просто в рамках предвыборной кампании они там друг с другом бодаются.
А.Гусаров
―
А вот вы согласны с утверждением – мы просто обсуждали тему ГКЧП в прошлом часе – нам написали, что ГКЧП в историческом плане победил.
О.Журавлева
―
У вас, вообще, откуда представление о тех событиях, которые тогда были?
И.Варламов
―
Я был слишком молод.
О.Журавлева
―
Да, вы собственных воспоминаний не имеете, понятно. Но вы потом интересовались, что произошло, какую-то позицию свою сформировали?
И.Варламов
―
Я, естественно, интересовался, смотрел передачи, читал какие-то книжки, воспоминания, фотографии. Примерно представляю себе, что происходило в Москве. Но опять же из каких-то вторых рук. Я не знаю. Наверное, не очень правильно это со мной как-то обсуждать, потому что я не был ни непосредственным участником, лично не помню себя в это время особо.
А.Гусаров
―
Нет, я понимаю. Я тоже не был участником, мы примерно одного возраста. Я имею в виду сейчас. Вот многие говорят, что ГКЧП победил, что вернулись те люди во власти, которые хотят, грубо говоря, того совка.
О.Журавлева
―
Или те идеи.
А.Гусаров
―
Приметы советского времени возвращаются: Герои Труда и другие.
И.Варламов
―
В последнее время – да. Но что, это совершенно очевидно, что идет возвращение к совку, начиная с того, что пытаются с каждым годом все активнее реабилитировать Сталина, которого в свое время недожали: уже то памятники, то доски и все остальное… У нас, по-моему, кстати, в воскресенье в Калининграде будет какой-то митинг – я читал в анонсе: «За Сталина, за ГУЛАГ» - люди выходят.
О.Журавлева
―
Так, Алексей Гусаров…
А.Гусаров
―
Не надо на меня смотреть. Я не имею к этому никакого отношения!
О.Журавлева
―
Он родом из Калининграда. Поэтому я как бы интересуюсь.
И.Варламов
―
Еще, наверное, десять лет назад казалось бы немыслимым такое прочитать.
О.Журавлева
―
А я вам больше скажу, как человек поживший, что где-то в конце 80-х в общественном пространстве упоминание и обсуждение фигуры Сталина тоже было немыслимым.
А.Гусаров
―
Общественная дискуссия – это же хорошо.
О.Журавлева
―
А тогда как-то было это только в портретике тайно у водителей-дальнобойщиков…
И.Варламов
―
Надо было в 91-м году точку ставить пожирнее, а то Ленина не вынесли, с коммунизмом не разобрались – сейчас это все всплывает.
О.Журавлева
―
Тогда Дзержинского снесли, а сейчас возникает идея его обратно… Сейчас бы обратно Ленина принесли. Чего там?
И.Варламов
―
Как показывает дискуссия по поводу возвращения Дзержинского –там в прошлом году, по-моему, все активно обсуждали – она не прошла ни на каком уровне. Поэтому пока можно спасть спокойно.
О.Журавлева
―
Да, относительно спокойно, но тем не менее.
А.Гусаров
―
А, кстати, скажите – вы же много путешествуете – в разных странах разное отношение к памятникам? У нас отношение к памятникам – что если человеку стоит монумент, то по умолчанию это некий положительный герой, да?
И.Варламов
―
Да.
А.Гусаров
―
А ведь в других страна, например, я знаю, в Великобритании памятники ставят разным людям, в том числе, допустим, Кромвелю.
И.Варламов
―
Смотря какой памятник. Памятник тоже может быть разным: памятник может быть и негативным, памятник может и восхвалять какого-то человека в истории, и наоборот, как-то показывать, что это не очень хороший человек - это всё от памятника зависит. Другой вопрос – взять, например, те же памятники Ленину, которые у нас стоят в каждом городе на каждой площади. По-моему, давно пора сделать можно в Ульяновске или еще где-то музей и эти памятники туда снести.
О.Журавлева
―
Я прошу прощения, у вас архитектурное образование. Вы архитектурную ценность этих памятников готовы рассматривать?
И.Варламов
―
Безусловно, есть очень хорошие памятники Ленину. Я не спорю.
О.Журавлева
―
Есть смешные.
И.Варламов
―
Есть смешные. По-моему, в Тагиле он там на шаре стоит маленький.
О.Журавлева
―
Ой, а есть еще памятник, который инвалид на доске – такой тоже есть вариант.
И.Варламов
―
Да. Они абсолютно разные есть и, безусловно, многие из них представляют художественную ценность. Я не говорю, что их нужно разрушать, просто всему свое место. Вот Дзержинский сейчас стоит в «Музеоне» и пусть стоит. Там выставлены разные памятники. Тем более памятник Дзержинскому, он не просто памятник Дзержинскому. Появился дополнительный смысл после того, как его с Лубянки снесли. То есть он символ тех событий. Какая-то память уже. У него появился дополнительный смысл.
А.Гусаров
―
Там и надписи появились.
И.Варламов
―
Он оброс какими-то дополнительными смыслами. Он сейчас стоит в «Музеоне», меня это совершенно не смущает. Я не за то, чтобы там все крушить, ломать, сжигать, но просто всему свое время.
О.Журавлева
―
К этому пришли. История с памятником Ивану Грозному… сейчас чуть было не сказала: в Казани – нет, не в Казани. В Орле, если не ошибаюсь.
А.Гусаров
―
И во Владимирской области в Александровской слободе хотят поставить.
О.Журавлева
―
В Орле даже было голосование такое, может быть, не очень обширное, но представительное, как уверяют социологи. Больше 70% выступает за установку памятника как основателю города, и более того, поддерживают его установку именно напротив ТЮЗА – театра юного зрителя. Вы понимаете, с чем это связано?
И.Варламов
―
Мне кажется, просто большинство людей не углубляется в историю. То есть тот же самый Иван Грозный – бренд такой есть.
О.Журавлева
―
Который убивает всех – вот этот вот в интернете.
И.Варламов
―
На самом деле, кроме картины и какого-то образа мало кто знаем подробно, чем этот человек был знаменит, что он там делал и его конкретную роль в истории. Поэтому как некую легендарную личность, конечно, большинство скажет, а почему нет?
О.Журавлева
―
А почему Гомеру Симпсону? Мы про него больше знаем.
И.Варламов
―
Да нет, и Гомеру Симпсону можно поставить, тут нет ничего плохого.
О.Журавлева
―
Я просто пытаюсь понять, как люди себе представляют - зачем?
И. Варламов: Памятник Дзержинскому, не просто памятник. Появился дополнительный смысл, как его с Лубянки снесли
И.Варламов
―
Если в процессе установки какого-то памятника возникнет общественная дискуссия, где будет обсуждаться конкретная роль этого человека в истории – чем он хорош, чем он плох, нужно ли ему ставить памятник, а если нужно, то где его ставить – то уже хорошо хотя бы с просветительской точки зрения. Когда у нас два года шли жаркие споры по поводу установки Владимира…
О.Журавлева
―
Изучили биографию Владимира, узнали его крестильное имя.
И.Варламов
―
Я думаю, до этого, вообще, абсолютное большинство людей даже не представляли… слышали про этого человека, но конкретно в его биографию никто даже близко не вникал. Здесь узнали и про его женщин, детей и всех остальных…
О.Журавлева
―
Так может, не нужен нам министр образования, если у нас при помощи памятников прекрасно все обучаемы. Вот поставили вам во дворе – пойди погугли, кто это.
И.Варламов
―
Может быть и так, что люди будут ходить, спрашивать. Каждый памятник – это какая-то история. Городская легенда будет.
О.Журавлева
―
Пусть расцветает сто цветов, вы хотите сказать?
И.Варламов
―
Нет, 99 – самое лучшее.
О.Журавлева
―
Хорошо. Кому лично, вы считаете, и какие, по-вашему мнению, памятники ставить нельзя?
И.Варламов
―
Я считаю, что нельзя ставить памятники тому же Сталину, потому что для меня его роль в истории совершенно очевидна. Это для меня крайне негативный персонаж, который уничтожил очень много русских людей и не только русских. Для меня его роль крайне негативна. Пока живые еще дети тех, кого репрессировали, кто пострадал от его правления и так далее, ставить памятники Сталину, на мой взгляд, крайне некорректно.
О.Журавлева
―
То есть Ивану Грозному уже можно, а Сталину пока нельзя.
И.Варламов
―
Ивану Грозному тоже бы не ставил.
О.Журавлева
―
Ишь ты какой!
И.Варламов
―
Я же не принимаю решение: ставить, не ставить напротив ТЮЗА. Если жители решили, что Иван Грозный для них положительный персонаж и они хотят увековечить его память, отметить его роль в истории…
О.Журавлева
―
И пусть дети видят.
И.Варламов
―
Ну, памятник – что? Мы отмечаем роль какого-то человека в истории. Если его ставят в определенном виде как положительного героя, отмечают положительную роль в истории. Если они считают его роль положительной – ну, ради бога пусть у них стоит памятник. У себя во дворе я бы не хотел видеть памятник Ивану Грозному и Сталину не хотел бы.
О.Журавлева
―
Хорошо. Я просто вела уже дискуссию по этому поводу, беседовала с историками, что Романовы не хотели…
А.Гусаров
―
Да, кстати говоря, к Романовым. Есть любопытный поворот и, в том числе, к покемонам. Это та история, появление которой все давно ждали. Блогер в Екатеринбурге ловил покемонов в храме на Крови, который возведен на месте гибели семьи Николая II. Выложил ролик. И теперь его будут проверять на соответствие статье: Нарушение права на свободу совести и вероисповедания. Причем, как заявил, пресс-секретарь МВД по Свердловской области Валерий Горелов, лично он как гражданин он бы посадил этого гражданина не на 3 года, как в законодательстве, а на 5: «Надо отправлять на нары таких «покемонистов», чтобы неповадно было другим богохульствовать в святых местах. Он поглумился на месте расстрела «мракокраснобесами» целой семьи». Вот как вам такая история?
О.Журавлева
―
Продирает мороз?
И.Варламов
―
«Мракокраснобесы» - мне понравилось слово.
О.Журавлева
―
Нам тоже. Мы тренировались с утра его произносить. Алексей достиг больших успехов. А если серьезно, это всё выглядит нормально? Нормальная жизнь: ловить покемонов в церкви, потом ловить того, кто ловило покемонов.
И.Варламов
―
Да нет. Мне кажется, это всё… Что такое «ловить покемонов»? Я думаю, большинство участников этой дискуссии, тот, кто возмущается, те, кто делает эти комментарии, они не очень понимают, что такое «ловить покемонов».
А.Гусаров
―
Это не у нас, это в своих ведомствах.
И.Варламов
―
То есть, когда какому-то милиционеру доложили, что человек ловил покемонов, он представил, что какой-то парень в шлепках забежал в храм и с сачком начал прыгать, что-то там кричать и так далее.
А.Гусаров
―
Послушайте, какая разница, что сачок, что смартфон? В чем принципиальная разница? Человек пришел в храм заниматься не тем, зачем туда ходят.
И.Варламов
―
Вопрос в том, оскорбил ли он своими действиями кого-то? Оскорбил ли он верующих, которые были в тот момент в храме? Оскорбил ли он как-то это место? Мне сложно, если честно, представить, что человек открыв телефон и нажав пару кнопок на телефоне, он кого-то оскорбил, если он не кричал… Когда человек врывается в храм, начинает что-то крушить, говорить какие-то речи, теоретически это может кого-то оскорбить и на эту тему можно дискутировать. Когда человек просто достает свой телефон и просто что-то там делает, мне сложно представить, что он кого-то оскорбил. Давайте найдем этого оскорбленного человека.
А.Гусаров
―
Возможно, верующие посмотрели ролик и оскорбились тем, что в их храме живет покемон.
И.Варламов
―
Мне кажется, это не истинно верующие. Честно, я не знаю, как, достав телефон, можно кого-то оскорбить. Несерьезно. Искусственно надутая тема. Просто с покемонами модный тренд. И различные ведомственные люди хотят как-то на этой теме отметиться, чтобы не дай бог у них не было никаких проблем. Лучше перестраховаться.
А.Гусаров
―
А вот вы популярный блогер. У вас были проблемы с такими верующими?
О.Журавлева
―
Вы как-нибудь задевали чувства-то?
И.Варламов
―
Как я могу задеть чувства верующих?
О.Журавлева
―
Да легко!
И.Варламов
―
Сейчас, возможно, мы тут сталинистов чувства задели – они у вас в комментариях будут писать какие-то гадости.
О.Журавлева
―
Кстати, про Ивана Грозного там уже написали из Казани, что это для них абсолютно однозначная фигура, и никакого позитива в ней найти невозможно. Я понимаю прекрасно жителей Казани.Есть еще вопросы, которые задают вам наши слушатели: «Сколько денег вы заработали на исках к региональным СМИ?»
А.Гусаров
―
Да, это многих волнует.
О.Журавлева
―
Да, потому что иски и Варламов, авторские права, стоимость и так далее…
И.Варламов
―
Я их не считаю. Я не давно в каком-то СМИ читал, что 11 миллионов, то есть кто-то, видимо, посчитал. Наверное, действительно, 11 миллионов, а может, и больше. Но тут надо понимать, что большинство уходит на уплату юристов, на налоги.
О.Журавлева
―
А зачем этим занимаетесь? Зарабатываете?
И.Варламов
―
Нет, конечно. Это совершенно не заработок. У меня другие источники. И в моем случае это сто процентов не заработок. Мне просто не нравится, как журналисту, как фотографу, когда нарушают авторские права.
И. Варламов: Важные для нашей страны исторические события в последнее время сильно политизировались
О.Журавлева
―
То есть не ссылаются на авторство фотографии.
И.Варламов
―
Когда СМИ просто неуважительно относится к контенту, к чужому контенту.
А.Гусаров
―
А что это значит?
И.Варламов
―
Это значит, что я на производство контента своего трачу очень много сил, времени и денег. Я езжу по стране, готовлю какие-то репортажи, пишу тексты, снимаю фотографии, трачу очень много денег, трачу на это очень много своего времени. Выкладываю репортаж, который читают. А кто-то считает возможным брать и просто ставить себе, срезать копирайт с моих фотографий, убирать мое имя и выдавать за свой контент.
О.Журавлева
―
Но это не скучно – все время сидеть и шерстить интернет на предмет собственных фотографий.
И.Варламов
―
Да нет, что вы! У меня есть юристы, которые следят за нарушением моих прав. Причем не только в области авторских прав. Есть масса других там…
А.Гусаров
―
Слушайте, а если так много исков, неужели это массовое явление, когда срезают копирайты и не упоминают об этом?
И.Варламов
―
Это совершенно массовое явление – когда люди воруют контент. При этом нет же никакой проблемы позвонить, спросить. Например, мои репортажи на сайте "Эхо Москвы" публикуются, потому что в какой-то момент мы договорились, что мои репортажи будут публиковаться. Мне «Эхо» не платит деньги.
О.Журавлева
―
Но вы дали согласие на это.
И.Варламов
―
Конечно. Я не против. Я знаю, что мои репортажи уходят на «Эхо» и меня это совершенно не смущает. Всем СМИ, которые ко мне обращаются с просьбой разместить фотографии, я всегда разрешаю бесплатно их использовать. Я не стремлюсь на региональных СМИ заработать. Но когда в наглую воруют, я крайне против. И дело тут не только во мне. Тут дело в моих коллегах фотографах, которые сильно от этого страдают, потому что некоторые люди зарабатывают только на фотографии. Когда идет массовое нарушение авторских прав, мы просто лишаем очень многих фотожурналистов просто работы, просто хлеба к существованию. Потому что, когда у него можно что-то украсть, у него никто не будет покупать. И скоро фотожурналистика исчезнет при таком подходе. И это касается любого другого контента. Если мы хотим смотреть качественные фильмы – надо платить за фильмы. Если мы хотим читать качественные книги – надо платить авторам за книги. Нельзя воровать фильмы, нельзя воровать книги, нельзя воровать фотографии.
О.Журавлева
―
То есть вы не скачиваете бесплатный контент в интернете и не смотрите сериальчики?
И.Варламов
―
У меня есть книги – программы – я там покупаю. Очень в редких случаях, когда нет возможности купить контент, я его скачиваю бесплатно. Обычно это какие-то очень старые редкие фильмы, которые просто правообладатель не продает. Есть старое кино, редкое кино или еще что-то.
А.Гусаров
―
А вы так щепетильно стали относиться к бесплатному контенту в интернете после того, как сами стали зарабатывать на этом или до этого?
И.Варламов
―
Зарабатывать, на чем?
А.Гусаров
―
На фотографиях.
И.Варламов
―
Я на фотографиях не зарабатываю. То есть я зарабатываю на своих репортажах, на своем СМИ.
А.Гусаров
―
Ну да, я об этом и говорю.
И.Варламов
―
Я всегда щепетильно относился. В плане авторского права и программного обеспечения – у меня всегда лицензионные программы. Я всегда покупал, даже когда никто у нас не покупал – Фотошоп и всё остальное…
О.Журавлева
―
Это вас родители так воспитали или вы своим умом дошли?
И.Варламов
―
Да нет, как-то само собой получилось, я не знаю.
А.Гусаров
―
Это уникальная ситуация. Я первый раз сталкиваюсь…
О.Журавлева
―
Да, вообще, в массе своей люди считают, что воровать особенно неизвестно у кого – это нормально.
И.Варламов
―
Когда-то в 90-х, когда только у меня появился компьютер, я был маленьким, я ходил на радиорынок, покупал какие-то диски. Потом все это изменилось и вошло в цивилизованное русло. И когда это можно делать правильно, зачем нарушать?
О.Журавлева
―
Это был блогер Илья Варламов в программе «Персонально ваш». Ольга Журавлева и Алексей Гусаров – ведущие. Мы вернемся после новостей.НОВОСТИ
А.Гусаров – 15
―
35. Продолжаем программу «Персонально ваш». Ольга Журавлева, Алексей Гусаров. И с нами блогер Илья Варламов. Вопрос от слушателя.
О.Журавлева
―
Да, у нас Наталья прислала даже насколько вопросов. Кстати говоря, по поводу ваших финансов уже зашла речь… Пишет она: «Вы бываете в Москве реже, чем за ее пределами. Тратите на свои поездки огромные деньги. При этом публикации и фотографии размещаете в открытом доступе, то есть не извлекаете из своей деятельности прибыль. Вы должны быть в глубоком минусе по деньгам».
И.Варламов
―
Почему? У меня неплохо продается реклама на моем сайте. У меня, наверное, самое прибыльное СМИ в России, если брать коэффициент по затратам и доходам, поэтому всё неплохо.
О.Журавлева
―
Учитесь, учитесь… Вот, кстати, еще одно изыскание, которое Наталья провела: «С чем связано то, что вы очень переменчивы в своих настроениях. Мы все хорошо помним, как вы писали о хороших и плохих столбиках и велодорожках в Москве. Сперва вы говорили, что столбики нужны. Мэрия их вкопала. Потом оказалось, что из-за них стало невозможно убирать снег. Мэрия их спилила. Потом вы сделали репортаж о том, как без столбиков автомобили паркуются на тротуарах. Мэрия опять вкопала столбики, а частично вместо них установила бетонные надолбы-полусферы. С велодорожками ситуация аналогичная. Выходит, вы помогаете городу осваивать бюджет, формируя в массовом сознании позитивное отношение ко многим действия мэрии?»
И.Варламов
―
Подождите, тут какая-то каша. Я говорю о последних своих позиция по всем этим вопросам. Я, естественно, выступаю за велодорожки. Сам езжу на велосипеде, и сюда не велосипеде приехал, поэтому вовремя. На "Эхо Москвы" всегда приезжаю вовремя, потому что я всегда приезжаю на "Эхо Москвы" на велосипеде. Я, естественно, за развитие велодорожек. Но понятно, что их не всегда делают правильно. Когда их делают плохо, я говорю, что плохая велодорожка. Когда делают хорошо, говорю, что хорошая.
А.Гусаров
―
А зачем велодорожки в городе, где лета мало совсем?
И.Варламов
―
Давайте еще час прибавляйте – мы с вами обсудим.
А.Гусаров
―
Но если двух словах – можете сказать?
И.Варламов
―
Потому что люди катаются на велосипедах круглый год. Вы на улицу зимой не выходите пешком?
И. Варламов: Ленина не вынесли, с коммунизмом не разобрались – сейчас это все всплывает
О.Журавлева
―
Хотелось бы не выходить.
А.Гусаров
―
Никогда не видел на улицах Москвы велосипедиста зимой.
И.Варламов
―
Я езжу на велосипеде зимой. И люди не ездят на велосипеде из-за отсутствия инфраструктуры. Когда будет инфраструктура, люди будут ездить на велосипеде. Понятно, что вы не будете от каждой поездки получать удовольствие. Но как минимум нужно сделать ее безопасной.
О.Журавлева
―
Ну, хорошо, договорились. Про то, что столбики вкапывают, выкапывают, потом опять закапывают. Я просто наблюдала непосредственно здесь.
И.Варламов
―
Конечно, нужно защищать тротуары от машин, кто неправильно паркуется. И столбики и другие меры, ограничивающие заезд автомобиля на тротуар, они нужны.
О.Журавлева
―
Хорошо. А как зимой чистить потом эти тротуары?
И.Варламов
―
Давайте чистить лопатой. А как чистить, когда машины паркуются? Хорошо, они убрали столбики – весь тротуар уставлен машинами. А как ходить?
О.Журавлева
―
У нас решили этот вопрос еще лучше: просто тротуар расширили в три раза и теперь столбиков там нет, так что ждем, будут ли там парковаться машины. Пока неизвестно.
А.Гусаров
―
Есть парапет высокий.
И.Варламов
―
Даже, когда, кстати, Собянин к вам сюда приезжал на Новый Арбат, его кортеж остановился на аварийке в зоне, где парковать нельзя, вдоль обочины, потому что парковки здесь больше нет.
О.Журавлева
―
И вот, кстати, возникает вопрос, если Собянину можно остановиться на аварийке, потому что парковки нет, какой-то есть план у города? Как эта проблема будет решаться-то?
И.Варламов
―
У города есть план: просто нельзя приезжать на машине и всё – такой план.
О.Журавлева
―
Почему Собянин тогда пешком не пришел? – возникает вопрос.
И.Варламов
―
Я не знаю, почему он не пришел пешком. Меня, как москвича, этот вопрос беспокоит – то, что чиновники мэрии уделяют очень мало внимания пешим прогулкам, общественному транспорту и всему о стальному…
А.Гусаров
―
Ну, как же мало? Весь проект благоустройства - ради пешеходов.
И.Варламов
―
Нет, я говорю, они сами, они лично. То есть я хочу, чтобы мой мэр и другие чиновники моего города, они ходили пешком, чтобы они не смотрели на город из окна своего мерседеса. Тогда многие проблемы будут для них понятнее. Пока этого не происходит. Я не знаю, почему они ездят на машине. Из соображений безопасности более-менее.
О.Журавлева
―
Возвращаясь к вашему первому образованию, вам, вообще, градостроительные вещи важны?
И.Варламов
―
И единственному, кстати.
О.Журавлева
―
Да, первому и главному. Скажите, пожалуйста, в этом радостном благоустройстве вас что в первую очередь не радует?
И.Варламов
―
В благоустройстве меня не радует то, что многие моменты не дожали. Это все надо рассматривать отдельно. Например, то, что из-за благоустройства у нас там, в центре убрали троллейбус – на Тверской, на Бульварном кольце и на многих улицах ликвидировали троллейбус как раз в рамках программы «Моя улица», потому что кому-то показалось, что без проводов будет хорошо. Тем самым общественный транспорт стал менее привлекательным, и транспортная ситуация ухудшится в итоге. Учитывая, что там всю улицу переделывают, хотелось бы сделать нормальные переходы на Тверской, которые тоже не дожали, их не сделали. Говорят, что «когда-то что-то мы сделаем». Мне не нравится, что все делается с сумасшедшей скоростью и все делается к определенному сроку, из-за это часто страдает качество, потому что всем надо сдать к выборам, ко дню города, и надо сделать все быстро. И все ходят, возмущаются и из-за этого москвичи кричат на мэрию. Мэрия все это делает быстро. В итоге, процессы нарушаются, технологии нарушаются, и качество не такое, какое оно могло бы быть.
А.Гусаров
―
Через год придется переделывать.
И.Варламов
―
Я не говорю, что через год придется переделывать.
А.Гусаров
―
Ну, через два.
И.Варламов
―
Это надо смотреть каждый участок отдельно. Но, невозможно… Есть некие технологические процессы, которые требуют времени. То есть, чтобы бетон там застыл, нужно определенное количество дней, чтобы все было нормально.
О.Журавлева
―
А есть песочком здесь насыплют, то не нужно.
И.Варламов
―
Если по срокам нарушаются технологии, то все получается наспех, быстро и не всегда хорошо. Потом будут переделывать, да. Но эта проблема, она со всех сторон. Потому что вспомните, когда была перекрыта Тверская, все матерились и посылали проклятия Собянину: «Сволочь, перерыл Тверскую, да еще на целых два дня, чтобы там что-то сделать. Чтоб ты там провалился!» Они там быстро-быстро все сделали. Сейчас все отдохнули. А может, на неделю надо было перекрыть, тогда бы вообще с вилами бы пришли к мэрии.
О.Журавлева
―
Я прошу прощения. Вы же очень много ездили, много смотрели прицельно именно города и здесь и за границей. А что, правда, нет никаких других способов проводить ремонт, кроме как перекрывать полгорода и перерывать все в ямы или есть какие-то другие технологии – так, чтобы город не вставал?
И.Варламов
―
На мой взгляд, то, что они делают и как они делают – это вполне корректно в том плане, что ничего такого криминального не перекрыли, не закрыли Тверскую на месяц или на два месяца, хотя могли бы закрыть и не было бы ничего страшного.
О.Журавлева
―
На самом деле пешеходам трудностями в передвижении, в том числе, инвалидам, все лето просто убили.
И.Варламов
―
Нет, подождите. Давайте честно. Инвалид, он у нас не выйдет из дома НРЗБ.
О.Журавлева
―
Кое-кто просто отказался от поездок в Москву.
И.Варламов
―
От поездок и от прогулок инвалиды и мобильные граждане отказываются в первую очередь по другими причинам – то, что вы Тверскую не перейдете. То, что я сказал, там подземные переходы, которые в процессе этой реконструкции их не убрали, это большая проблема для города. Потому что у нас центр недоступен, вы к Кремлю не перейдете по Тверской, не спустившись в переход. То есть всё, инвалид по Тверской просто не доедет физически. Он не выйдет из метро…
О.Журавлева
―
Он не сядет в метро.
И.Варламов
―
Да. Поэтому тут вопрос не с инвалидами. Просто очень большой масштаб. Тут сложно с чем-то сравнивать, потому что ни в одной стране или городе мира, в историческом крупном городе я не помню такой масштабной реконструкции, которая проводится в Москве. Да и она там не нужна, потому что там города изначально более правильно проектировались. Там улицы были лучше. Им как-то проще. В Москве и всем российским городам досталось это советское наследство в виде не совсем правильной городской среды с неправильно расставленными приоритетами…
О.Журавлева
―
Сейчас они будут правильно расставлены, как вам кажется?
И. Варламов: Давно пора сделать в Ульяновске или еще где-то музей Ленина и все его памятники туда снести
И.Варламов
―
Более менее да. Москва становится более удобной для пешеходов. То есть как раз все будет лучше. Но это комплексная программа. То есть нельзя заниматься ограничением автомобилей, но при этом не развивать общественный транспорт.
А.Гусаров
―
Вам Николай из Москвы пишет, что основная масса людей намного больше тратит времени на работу в городе, а не прогуливаясь по нему; и мэрия делает город удобным для прогулок, а не для тех людей, которые работают.
И.Варламов
―
Люди, которые работают, и вообще, если вы посмотрите на статистику, 80% москвичей добираются на работу, используя общественный транспорт. Они идут от метро до работы по этим улицам, они вечером после работы идут, гуляют и так далее. Поэтому абсолютно логично, что мэрия делает город удобным для пешеходов, как и любой город.
О.Журавлева
―
Знаете, как человек, который работает в центре и не идет и не гуляет, а бежит на работу или бежит с работы, я не ненавижу людей, которые гуляют посреди тротуара. Потому что они гуляют, фотографируются, потому что весь Арбат заставлен какими-то непонятными крынками, какими-то конструкциями, какими-то фигурками.
И.Варламов
―
Сейчас Новый Арбат стал шире и больше.
О.Журавлева
―
Да, но в какой-то момент там можно было сломать ноги, приходилось ходить через Старый. На Старом, честно сказать, это не очень позитивно.
И.Варламов
―
Да, это туристическая улица.
О.Журавлева
―
А вы занимались этим вопросом: кто-нибудь концепцию разрабатывает художественную? Вот откуда берутся эти прекрасные сочетания римских матрон из как бы мрамора, из домиков вот этих вот, из этих клубочек – и все вместе в одном флаконе.
И.Варламов
―
Ну, конечно. Господин Немерюк это делает… Это большая проблема. У нас есть разные ведомства в городе, которые занимаются благоустройством.
О.Журавлева
―
Это заметно.
И.Варламов
―
Есть вот то, что программа «Моя улица», которой занималось КБ «Стрелка», она привлекает различных архитекторов. Там Тверскую «West 8», голландская компания делала; около Лубянки – там немцы делали. Каждая честь – там есть конкретные архитекторы, их имена известны, и на самом деле, в принципе неплохие архитекторы к этому привлекались. То, что потом, когда все это дело построили и кому-то показалось, что слишком скучным и «мы сейчас сделаем праздник каждый день», и идут фестивали варенья, печенья, весна, зима и так далее – желает Департамент торговли, по-моему, называется, и кто расставляет этих животных из травы, домики и всё остальное, конкретно принимает решение – я не знаю. Слава богу, что это все временно и быстро убирается. Но их подход к благоустройству и оформлению, если честно, не всегда нравится.
О.Журавлева
―
Очень дипломатичный Варламов. И я бы хотела обратить внимание нашего руководства на то, что в МИДе, мне кажется, цены бы ему не было: так изящно излагает.
А.Гусаров
―
Нет, НРЗБ.
О.Журавлева
―
А, ну да, не возьмут в МИД. Расслабьтесь, Варламов.
А.Гусаров
―
И есть сегодня новость, связанная с транспортом. Две линии метро Лондона впервые начнут работать в круглосуточном режиме уже завтра. И это принесен городу к 2030 году, как уверяют лондонские власти, 6,5 миллиардов фунтов стерлингов. Вот в Москве круглосуточное метро, оно появится когда-нибудь?
И.Варламов
―
Тут нужно говорить, наверное, не со мной, а со специалистами по метро, потому что, насколько я знаю, я могу ошибаться, но этот технологический перерыв, который есть, он очень нужен нашему метрополитену, потому что происходят ремонтные работы какие-то. Пытаются что-то доделать, потому что у нас метрополитен строился давно, и многие линии в надлежащем состоянии. Поэтому этот технологический перерыв – я просто пару раз ходил на эти пресс-туры, смотрел, что они делают по ночам - и там прямо эти два-три часа…
О.Журавлева
―
Кипит работа.
И.Варламов
―
Да, все чего-то снимают, меняют какие-то шпалы, пытаются что-то сделать. Тут нужно понимать, те, кто был в Лондоне, знают, что для них не проблема какую-то ветку закрыть, например, на месяц или какие-то станции и спокойно ремонтировать, а потом это все дело открыть. У нас в Москве, если сейчас кто-то скажет: «Мы сейчас «красную ветку» всю закрываем…».
А.Гусаров
―
У нас одну станцию Мякинино закрывают…
И.Варламов
―
Да, и уже – кошмар, караул!
О.Журавлева
―
Но на «красной ветке» - Сокольническая линия – там закрываются станции постоянно. Воробьевы горы, помните, сколько времени ремонтировали? Вы еще детский садик ходили. Они еще Ленинские были.
И.Варламов
―
Метро – это сложный объект. И понятно, что его нужно когда-то ремонтировать. Если есть техническая возможность, чтобы какие-то станции метро работали ночью, наверное, это хорошо. Но, в принципе, у нас в Москве есть ночные автобусы. Они, по-моему, недавно появились, поэтому не все так страшно.
О.Журавлева
―
Хорошо. Пишет еще один наш слушатель: «Вы наделали много репортажей из Крыма. Судя по фото, там просто ужасно: грязь, разруха, обдираловка, отсутствие совести у местных предпринимателей. Неужели все так плохо на самом деле?» Всегда хочется переспросить: вы правду говорите или все-таки фантазируете?
И.Варламов
―
У меня был, на самом деле, часовой эфир на "Эхо Москвы" по теме Крыма, поэтому я не буду повторяться. Это можно переслушать, и там подробно… всё правда, что я говорил. Я в здравом уме, трезвой памяти…
О.Журавлева
―
Тогда скажите нам, пожалуйста. Вот сейчас нам по телевидению показывают Олимпиаду. Если кто-то смотрит, особенно в первое время очень много репортажей о том, как все ужасно в Бразилии. Вы бывали там? Узнавали знакомые точки?
И.Варламов
―
Я был в Бразилии, в Рио, в Сан-Паулу, других городах. Я объехал всю Латинскую Америку. Был в странах более опасных, чем считается в Бразилии, в других городах. Действительно, если брать Латинскую Америку, там обстановка с криминалом, она ужасная. Она страшнее гораздо, чем где бы то ни было, в каких-то африканских странах и так далее. Я не знаю, чем это вызвано. Может быть, темперамент и менталитет местных людей, и то, что огромное количество, если взять Рио и другие бразильские города, то огромное количество живет в этих трущобах, которые фавелы называются.
О.Журавлева
―
Оттуда все футболисты выходят.
И.Варламов
―
Всё это связано, конечно, с полицией, которая бездействует. У меня знакомый приезжал. Живет в Рио. Два дня назад мы с ним беседовали. Он рассказывал, что вполне нормальная история, когда едет поток, подъезжает два мотоциклиста, блокируют просто дорогу, и двести метров где-нибудь в тоннеле в Рио и к каждой машине со стволом подходят и просто пассажиров там грабят. То есть полиция подъехать не может и не очень хочет, потому что она живет с этими ребятами, которые грабят. Они их соседи по этим фавелам. И другого заработка там нет. То есть все этим живут.
О.Журавлева
―
Экономика должна быть экономной.
А.Гусаров
―
А вы сталкивались, когда ездили, с воровством?
И.Варламов
―
Я не сталкивался. Но опять же надо понимать, что тот же самый Рио – это город, который очень контрастный в плане безопасности.
А.Гусаров
―
Вы в такие районы не ходили.
И.Варламов
―
Есть совершенно безопасные районы. Есть те же самые фавелы, в которые водят экскурсии.
И. Варламов: У города есть план: просто нельзя приезжать на машине и всё – такой план
О.Журавлева
―
Это чистенькие лакированные фавелки!
И.Варламов
―
Если кто помнит, у Майкла Джексона был клип, который он как раз в фавелах Рио-де-Жанейро снимал. Там все такое цветастенькое и так далее. И жители этих фавел, где был Майкл Джексон, он сказали: «Мы тебе сделаем туристический объект». Они берут какие-то денежки, и с вами проводник ходит и показывает те места, как там живут люди. Это сто процентов безопасно, потому что…
О.Журавлева
―
Они заинтересованы в туристах.
И.Варламов
―
Как у нас было в некоторых городах в 90-е. Были районы, которые очень четко: через дорогу перешел – там уже другая банда, другая группировка, которая могла нездешнего сразу ограбить. Но, если ты знаешь нужных людей, то будет в безопасности.
О.Журавлева
―
У нас совсем мало времени остается…
А.Гусаров
―
Я хочу спросить, а вот тем людям, которые приехали на Олимпиаду, им говорят, в какой район лучше не ходить, вы не знаете? Вот, когда вы были, вам говорили: «В такой район не суйтесь»?
И.Варламов
―
Если вы спросите кого-то – либо местных, либо возьмете гида – то, конечно, все об этом знают. Если вы приехали самостоятельно и идете гулять по городу… У меня, кстати, были случаи – это было не в Бразилии, но, по-моему, где-то в Центральной Америке – когда я шел просто по улице и мне местные - в Аргентине у меня так часто было, в Буэнос-Айресе, где есть, действительно, очень опасный район – когда я просто иду по улице, останавливаются машины, и местные подходят, говоря: «Слушай, парень, через дорогу не переходи, потому что сразу вот тот человек, - прямо показывает, - он сюда ходить не может, но если туда перейдешь, он тебе сразу пистолет – и заберет твою камеру. И очень часто местные жители тебе подсказывают, что туда ходить не надо. Потому что там деление очень четкое по районам.
О.Журавлева
―
Совсем коротенький вопрос в заключение: О чем бы вы сейчас хотели сделать репортаж, за чем хотите следить в ближайшее время: либо выборы, либо какой-то город конкретный, может быть, какая-то стройка, может быть, открытие игорной зоны в Красной Поляне?
И.Варламов
―
Я бы хотел поехать в Сирию.
О.Журавлева
―
О как!
И.Варламов
―
Но сложно с нашим МИДом получить разрешение. Это то, что я бы хотел. А так сейчас я в понедельник уезжаю в Штаты, буду рассказывать про Кремневую долину, про наших ребят, которые там работают, про стартапы, про всякие новые технологии. Мне кажется, тоже будет интересно.
О.Журавлева
―
Не забудьте фигуру обнаженного Трампа сфотографировать, если встретите. Говорят, появилась там такая.
И.Варламов
―
Она в Нью-Йорке.
О.Журавлева
―
Но говорят, их много. Это блогер Илья Варламов сегодня персонально ваш и в рамках дневного «Разворота» с вами пребывали все это время Алексей Гусаров…
А.Гусаров
―
И Ольга Журавлева. Всем счастливо!