Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2016-08-16
Е.Канакова
―
15 часов, 5 минут в Москве. Начинается программа «Персонально ваш». Здесь Яков Широков и Екатерина Канакова.
Я.Широков
―
Добрый день!
Е.Канакова
―
И сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте.
С.Алексашенко
―
Здравствуйте, Екатерина. Здравствуйте, Яков.
Я.Широков
―
Сергей, начнем с места в карьер. Вот вы написали на днях в статье предупреждение о том, что в России у государства могут кончится деньги к выборам 2018 года. У меня сразу вопрос потребительский: какова вероятность, что такой сценарий случится?
С.Алексашенко
―
Яков, понимаете, как: прогнозировать, когда кончатся деньги у нашего государства – вещь достаточно неблагодарная, потому что в значительной мере это зависит от того, как будут двигаться мировые цены на нефть, как будет двигаться курс рубля к доллару. Ни то, ни другое, по счастью или по несчастью, не находится в руках российских властей.Я просто проделал простое арифметическое упражнение. Я предположил, что цены на нефть остаются до середины 2018 года, то есть на ближайшие два года, на среднем уровне 45 долларов за баррель; курс доллара находится на уровне 65 рублей за доллар, средний курс; понятно, что он будет чуть выше, чуть ниже – не очень волнуют эти колебания; и что государство проводит сдержанно-умеренную бюджетную политику. То есть, конечно, бюджетный популизм, с точки зрения повышения зарплат и пенсий, он присутствует, с точки зрения сохранения неизменными номинальных расходов присутствует. Но тем не менее правительство ограничивает свой дефицит 3,8 триллиона рублей, чуть меньше четырех – примерно то, на что рассчитывает министр финансов Антон Силуанов в этом году, что такой же дефицит бюджета будет в 16-м, 17-м, 18-м году.
И еще одно предположение, что в течение 16-го и 17-го года, так или иначе, государство продаст пакет «Башнефти» и продаст большой пакет – там 19% - «Роснефти», за что получит триллион рублей. А дальше вступает в действие арифметика, что в Резервном фонде и в Фонде национального благосостояния находится чуть меньше 7,5 триллионов рублей; вычитаем 1,5 триллиона рублей, замороженных, из Фонда национального благосостояния в разные проекты, которые изъять невозможно, и остается чуть меньше 6 триллионов рублей. И мы понимаем, что деньги у бюджета, резервы заканчиваются аккурат в середине марта 2018 года. То есть, на самом деле, никаких сложных рассуждений, никаких долгоиграющих расчетов; простые гипотезы и оценка того, что происходит.
Да, еще экономика, конечно, не растет, потому что, чтобы предположить, что начнут растут доходы бюджета, для этого экономика должна расти процента на 4 в года, потому что 1 процент роста не даст никакого прироста в доходах. Вот такое нехитрое арифметическое упражнение, которое показывает, что до президентских выборов бюджет дотянет, а вот, что будет дальше, пока никому неизвестно.
Я.Широков
―
Кстати, насчет президентских выборов. Как вы расцениваете появившиеся слухи – правда, они тут не активно ходят, но все равно – что и выборы могут сдвинуть поближе к нашей дате.
С.Алексашенко
―
Мы достаточно хорошо знаем российского президента. Он уже сидит на своем месте 17 лет с учетом поста премьер-министра. Вы, правда, считаете, что он хочет сократить срок своего пребывания в Кремле?
Е.Канакова
―
Маловероятно.
С.Алексашенко
―
Маловероятно. Вот я так же отношусь к этим слухам. Понимаете, Владимир Путин не тот человек, которые принимает какие-то решения, которые могут сократить его законный, по его мнению, срок пребывания в президентском кресле. Поэтому ему досрочные выборы не нужны. Более того, я думаю, что он по большому счету для себя не обсуждал варианты 2018 года. Это где-то далеко за горизонтом его планирования - почти через 2 года. Ну, чего об этом думать? За 2 года много воды может утечь.
Е.Канакова
―
Сергей, но тем временем банк России назвал невозможным повторение дефолта 98 года. Вы согласны с этим утверждением или нет?
С.Алексашенко
―
Да, конечно, согласен. Потому что дефолт 98-го года – это неисполнение Минфином своих обязательств по погашению внутреннего долга. И я напомню, что тогда, летом-осенью 98-го года каждую неделю Минфин должен был на аукционах по ГКО-ОФЗ гасить миллиард долларов по тому курсу, который был до дефолта. Собственно, миллиард долларов гасить даже сегодня Минфину было бы тяжело за неделю, несмотря на то, что и цены на нефть выросли и экономика существенно выросла, и доходы минфиновские выросли и резервы огромные. Сейчас, конечно, такого давления платежей по долгу нет. Долг находится на уровне 15% ВВП, чуть больше. И так краткосрочных платежей очень-очень мело, поэтому, конечно, ничего похожего на дефолт 98-го года быть не может. Но это не означает, что нынешний кризис легче, чем кризис 98-го года.
Я.Широков
―
А как вам, кстати, идея министра транспорта Соколова ввести дополнительный акциз на дизельное топливо для большегрузов?
С.Алексашенко
―
Я считаю, что министр транспорта Соколов, видимо, не очень хорошо услышал указание президента, что до 2018 года налоги повышаться не должны. Он как-то проявил такую исключительную политическую неграмотность. Тем более, что, собственно говоря, объясняет он это тем, что нужно сместить грузовые перевозки с дорог на водные маршруты. Не знаю, он вроде как министр транспорта, он должен хорошо видеть, как устроена дорожная сеть, как устроена железнодорожная сеть и как устроена водная сеть и понять, что замены полноценной очень-очень редко на таких маршрутах можно придумать.Там в новостях, на самом деле, прозвучало, что нужно увеличить сборы в систему «Платон», поэтому я хотел понять, это все-таки акцизы он предлагает повысить или сборы в систему «Платон»? Потому что, как мы знаем, бенефициаром системы «Платон» являются совсем другие граждане, на не российский бюджет. Но в любом случае для меня это предложение министра выглядит более, чем странным и непродуманным.
С.Алексашенко: Предположение, что в течение 16-17-го государство продаст пакет «Башнефти» и большой пакет «Роснефти»
Е.Канакова
―
Все помнят протесты дальнобойщиков. Как вы думаете, вот эти новые инициативы, они вызовут новые акции протеста среди водителей большегрузов?
С.Алексашенко
―
Я думаю, что любое повышение налогов на дальнобойщиков может вызывать новые акции социального протеста. Хотя, конечно, с точки зрения реакции на повышение акциза на дизельное топливо, будет менее ощущаемо, мене очевидным для них, чем введение такой платы, как была введена при «Платоне».
Е.Канакова
―
Скажите, пожалуйста, Сергей, согласны ли вы с утверждением и с оценкой экономиста Игоря Николаева, что углубленный экономический спад теперь уже неизбежен, и что он наступит в ближайшие месяцы, не позднее начала следующего года?
С.Алексашенко
―
Нет, не согласен. Мне кажется, что пока, все что мы видим за последние два года, это медленное снижение темпов спада, замедление темпов падения. И я пока не очень понимаю. Я прочитал комментарии Игоря, но мне не очень понятна его логика, честно скажу. И я пока не вижу для себя никаких индикаторов того, что падение будет ускоряться. Я считаю, что коридор плюс-минус 1% роста, 1% падения – это то, что в среднесрочной перспективе для российской экономики более очевидно. Все свои рассуждения я строю в данном случае на том, что цены на нефть 45 долларов в среднем будут держаться. То есть я пока не вижу оснований кричать караул, что экономика сейчас вот-вот начнет падать быстрей. Пока этого не происходит, и сейчас мне странно такое заявление.
Я.Широков
―
Кстати, «Коммерсант» сегодня написал со ссылкой на Росстат о том, что промышленный выпуск в июле сократился и в годовом выражении и месяц к месяцу с учетом сезонности. Причем даже оказался ниже, чем весной 2015 года. Вот эта статистика что-то нам подсказывает?
С.Алексашенко
―
Нет, Яков, к сожалению, нет. К сожалению, качество работы нашего статистического ведомства остается низким. И, собственно говоря, многие эксперты уже отметили, что низкие показатели июля связаны с календарным фактором. Помимо сезонного фактора есть еще календарный - количество рабочих дней. Такие сектора, как обрабатывающая промышленость или производство электроэнергии…
Я.Широков
―
Автомобили…
С.Алексашенко
―
Обрабатывающая промышленность – это и есть автомобили.
Я.Широков
―
Я имею в виду легковые производства тоже…
С.Алексашенко
―
Мы понимаем, что есть 31 календарный день в июле, и может быть 8 выходных, а может быть 10 выходных, и, соответственно, рабочих дней может быть либо 21, либо 23. По большому счету чуть меньше, чем на 10% количество рабочего времени может быть больше или меньше. Вот этот июль был с большим количеством выходных, поэтому промышленность просела. Все говорят, что слабое-слабое падение, но в принципе, за 7 месяцев этого года промышленность – сейчас говорим не об экономике, а о промышленности – она балансирует на одном и том же уровне: там один месяц чуть выше, другой – чуть ниже. Но, в принципе, ни роста, ни падения здесь не наблюдается.Почему я начал говорить про статистическое ведомство – потому что любой уважающий себя статистический орган, он должен уметь убирать факторы сезонности, факторы календарного влияния и должен публиковать отчет, сводки уже с учетом этих факторов. К сожалению, наш Росстат этого не делает, и это очень печально.
Е.Канакова
―
Сергей, хочется перейти к вопросу о строительстве новых газопроводов. В вашем блоге на нашем сайте echo.msk.ru вы написали, что вся идея массированного строительства новых газопроводов в Европу не имеет никакого рационального объяснения. Можете ли вы пояснить?
С.Алексашенко
―
Да. Екатерина, смотрите, у нас «Газпром» очень странная компания, которые вроде как акционерное общество, вроде как должно работать на зарабатывание прибыли, на рост своей капитализации, и, соответственно, очень рачительно относиться к тем деньгам, которые компания тратит; и очень хорошо понимать, особенно для компаний, которые транспортируют по трубам… «Газпром» не сжижает газ, он мог сжижать и танкерами держать в море, как многие нефтяники делают, а должен добыть газ засунуть в трубу, извините, и доставить потребителю. Есть, конечно, хранилища, но их не очень много.И поэтому «Газпром» - это компания, которая очень четко должна понимать, кому она этот газ продает, прежде чем его добыть. И, собственно говоря, этот тезис «прежде чем добыть газ, мы должны его продать» менеджеры «Газпрома» озвучивали неоднократно, и он такой, абсолютно рациональный и понятный.
К сегодняшнему дню добычные мощности «Газпрома» превышают его текущую добычу примерно на 40-45 процентов. И вообще говоря, добыча «Газпром», начиная с 2013 года, она последовательно идет вниз, падает, и в этом году ожидается опять новое падение, «Газпром» будет добывать все меньше и меньше газа, и, соответственно, получается, что компания вложила огромные совершенно деньги в то, что добывать газ не нужно. То есть освоили месторождения, освоили миллиарды долларов, триллионы рублей, а газ продать не могут – это первая проблема.
А вторая проблема – так получилось, что и исторически и географически основной рынок сбыта для России – это Европа, включая Украину, Белоруссию. Будем считать, что Турция тоже почти Европа. И трубы туда идут, соответственно, дотянуть с Ямала на Китай трубу пока «Газпром» не собирается, не думает. Не знаю, может, не хочет этого делать. И получается, что на сегодня транспортных мощностей трубопроводов почти в два раза больше, чем реальный экспорт у «Газпрома» в Европу.
И вот поставьте себя на место просто: у вас есть возможность увеличить добычу газа, у вас есть возможность увеличить транспортировку газа через имеющиеся мощности – а для чего вам строить новые газопроводы? Есть две гипотезы. Первая: для того, чтобы строители газопроводов хорошо заработали на этом. А второе: вы хотите кого-то наказать, то есть наказать транзитную страну, которая называется Украина.
С.Алексашенко: Любое повышение налогов на дальнобойщиков может вызывать новые акции социального протеста
Е.Канакова
―
То есть, я правильно понимаю, что в убыток себе, власть намерена лишить Украины доходов от транзита российского газа, правильно?
С.Алексашенко
―
Знаете, в убыток себе власть – неправильно. Власти наплевать, что будет происходить с компанией под названием «Газпром» - вот так вот. То есть это даже не страна, это конкретно компания «Газпром», прибыль которой уже сжимается до нуля и подрядчики строительные газопроводов зарабатывают в десятки раз больше, чем зарабатывает сам «Газпром» от продажи газа, они зарабатывают на строительстве трубы. Власти все равно. Вот для власти «Газпром» не является самостоятельной коммерческой компанией, как, собственно, и большинство госкомпаний, которыми владеет наше государство, они, в общем, неинтересны государству никак. Экономические агенты, платящие дивиденды – там про дивиденды раз в год только говорится. А вот как возможность полого влияния в той или иной ситуации. Вот «Газпром» - это инструмент политического давления на Украину и частично на Белоруссию.
Я.Широков
―
Я напоминаю, что это программа «Персонально ваш». И вопросы можно присылать экономисту Сергею Алексашенко, телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, аккаунт vyzvon в Твиттере.Хотел бы маленькую ремарку. Мы сейчас говорим о западном направлении. Есть же еще и восточное, и туда мы вроде бы хотим в Китай гнать большие объемы газа. Насколько я понимаю, перспективы там у нас не слишком радужные?
С.Алексашенко
―
Я повторю то, что месторождения «Газпрома», газовые регионы «Газпрома», где можно добывать газ, они физически разделены большим расстоянием. Вот то, что ориентировано на Европу – это все-таки Западная Сибирь, Ямал – это идет в Европу. А Восточная Сибирь - в первую очередь Чаяндинское месторождение, Ковыктинское месторождение, в Иркутской области в Якутии и примыкающие малые месторождения – они ориентированы на Китай. Между ними большое расстояние – 1,5 километров, где ни трубы, ни потребителей газа. И поэтому все, что строится на Китай, это строится от восточных месторождений, причем опять «Газпром», начиная с Чаяндинского месторождения, которое в обустройстве стоит гораздо дороже, газ которого будет стоить гораздо дороже, чем Ковыктинское… Знаете, как я всегда говорю, что расходы «Газпрома» - это всегда чьи-то доходы и не надо их трогать. Вот есть люди, которые хотят и умеют зарабатывать на «Газпроме» и дай бог им здоровья. И, соответственно, там все это строится.И последнее, что сказал «Газпром», точнее, из его отчета исчезла фраза о том, что поставки в Китай начнутся в 2019-м году. То есть похоже, что опять та же самая ситуация, что вроде бы как по всем сообщениям строительство трубы в Китай идет по плану, финансирование трубы идет по плану, то есть подрядчики «Газпрома» зарабатывают нужные им деньги, а газ – пока непонятно: не то не могут добыть, не то не могут продать в Китай все-таки. То есть такой контракт не совсем понятный.
Е.Канакова
―
Размытый.
С.Алексашенко
―
До конца непонятный. Есть эксперты, которые лучше меня разбираются в этой тематике, которые имеют доступ к документам, общаются с сотрудниками. Вообще, гипотеза: похоже, что, может быть, контракта как такового, жестких обязательств сторон по поставке газа все еще не существует. Но посмотрим, ждать осталось не очень долго.
Е.Канакова
―
Сергей, мне бы хотелось все-таки вернуться в западном направлении немного. Если кремлевские экономисты думают, что экономика Украины близка к краху – ваше мнение, в каком состоянии сейчас Украина экономика? Выдержит ли она это давление нашей страны?
С.Алексашенко
―
После аннексии Крыма и после того, как Россия спонсировала войну в Донбассе, Украина экономика потеряла примерно четверть, то есть 25% своих объемов. Понятно, что даже при высоких темпах в 4% для того, чтобы выйти на уровень 2013 года украинской экономике понадобится лет 6-7. Пока спад украинской экономики закончился. Она уже два с половиной квартала медленно, но растет, сводки хорошие, инфляция быстро снижается. Но рост то же самое – 1,2%. В общем, понятно, что с такой скоростью до уровня 13-го года лет 25-30 придется двигаться.У каждой экономики есть свои внешние шоки. Вот для российской экономики внешним шоком послужило падение цен на нефть, и как-то вот экономика приспособилась: у нас упал импорт, население сократило потребление, упали объемы инвестиций. Экономика привыкла к новым условиям, и цена на нефть… уже никто не вспоминает, что она была 100. Ну, живем при этих 40-50 и как-то нормально живет, неплохо.
С.Алексашенко: Путину досрочные выборы не нужны. Он по большому счету для себя не обсуждал и варианты 2018 года
То же самое украинская экономика. То есть тот шок, который очень сильно чувствовался в 14-м и в первое половине 15 года, связанный с потерей Донбасса, потерей Крыма – сейчас, похоже, экономика к этому приспособилось. Да, для Украины очень важная потеря – это потеря российского рынка, который Россия закрыла и выходом из СНГ, и введением санитарных норм, и разрыв военного сотрудничества, в том числе, по инициативе украинской стороны. А еще Россия закрыла транзит российских товаров в Среднюю Азию и Казахстан. Внешние шоки для Украины, они продолжаются. Но похоже, что экономика как-то с ними научилась справляться и падения точно нет.
Е.Канакова
―
Но не на пороге краха, правильно?
С.Алексашенко
―
Нет, нет. Никакого краха не видно, но сказать, что там процветание, я тоже не могу.
Я.Широков
―
Хочется теперь на южное направление перейти.
С.Алексашенко
―
Слушайте, вы теперь по всем частям света!
Е.Канакова
―
Географы сегодня…
С.Алексашенко
―
Вы там в географическое общество не вступили?
Я.Широков
―
Я большой фанат, кстати, географический вещей. Я с детства обожал, спать ложился с политическим атласом мира.
Е.Канакова
―
Да, это заметно.
Я.Широков
―
У меня вопрос к сегодняшним новостям. Зачем нам еще одна база на Ближнем Востоке и конкретно, зачем нам база в Иране?
С.Алексашенко
―
Я так понимаю, что пока речь о базе не идет. Пока там есть какое-то соглашение, что российская авиация может располагаться на иранских аэродромах. То есть непонятно, в каких статусах. И на самом деле, меня интересует, а Совет Федерации у нас этот вопрос утвердил уже, что у нас российские войска могут размещаться на территории исламской республики Иран?
Я.Широков
―
То есть вроде как уже взяли под козырек и сказали, что готовы утвердить.
С.Алексашенко
―
Нет, стоп! Между «готовы утвердить» и «утвердили» все-таки есть какая-то разница. Я там понимаю, что по Конституции президент все-таки не может размещать войска за границей без решения Совета Федерации. А если войска уже размещены, то, значит, у нас с Конституцией не все в порядке или с Советом Федерации, или с президентом.
Я.Широков
―
А у нас же было голосование еще осенью, когда начиналась история с Сирией, что вроде как Совет Федерации вновь дал разрешение.
С.Алексашенко
―
На Сирию или на Ирак?
Я.Широков
―
По-моему, там не уточнялось, где границы.
С.Алексашенко – А
―
а, то есть мы можем размещать войска где угодно, по всему миру. Тогда, конечно, вопросов нет, если Совет Федерации дал такой карт-бланш президенту, что он может размещать войска где угодно, тогда хорошо, слава богу. Значит, закон у нас что дышло: повернули и всё в порядке. На самом деле, объяснение военных достаточно прагматическое, что аэродром в Иране находится на расстоянии меньше тысячи километров от объектов применения сил Российской Федерации, короче говоря, чего бомбим – 900 километров от Ирана. А сегодня летают туда из авиабазы в Моздоке, и это 2 100 – 2 200 километров. То есть просто сокращение затрат керосина авиационного и больше бомб можно брать, то есть повысить эффективность боевой авиации.
С.Алексашенко: Если войска уже размещены в Иране, то у нас с Конституцией не все в порядке или с СФ, или с президентом
С точки зрения военных всё понятно, то есть они экономят свои ресурсы. Мы меньше будем закупать керосина, но больше использовать бомб и ракет, которые лежат на складах и которые, вообще говоря, никому не нужны. Но, с точки зрения военно-политической и политико-военной, понятно, что распространение российских вооруженных сил по всему региону точно совершенно говорит о том, что «коготок увяз – всей птичке пропасть»; что Россия все больше и больше вовлекается в региональный конфликт, скажем, на Среднем Востоке. И понятно, что размещение российских самолетов в Иране точно совершенно создаст напряжение в отношениях и с Саудовской Аравией и с Израилем. То есть, в общем, Россия становится…, как слон в посудной лавке: влезает туда все больше и больше, создавая проблем все больше и себе и окружающим.
Е.Канакова
―
Но и затрат, соответственно, тоже будет больше, я правильно понимаю?
С.Алексашенко
―
Екатерина, трудно сказать. Мы, к сожалению, не в состоянии оценить затраты. Потому что, с одной стороны, нужны затраты на содержание, на то, чтобы российские военнослужащие жили в Иране, но, видимо, они люди неприхотливые и им примерно одни и те же деньги платят, что в Моздоке, что в Иране, может быть, с какими-то надбавками. Но керосина, действительно, будут потреблять меньше. Скажем так: экономия на керосине, она, видимо, перевешивает расходы по остальным статьям. Можно считать, что один вылет бомбардировщика Ту-22, который несет бомб, условно скажем, на 5 миллионов долларов, а сейчас будет нести на 7 миллионов долларов.Но, правда, дело в том, что эти бомбы и ракеты Министерство обороны в текущем режиме не закупает. Они используются со складов, поэтому на текущий бюджет Министерства обороны никак не влияет. Поэтому, я думаю, что аргумент военных, что это просто нам дешевле будет обходиться – я готов с ним согласиться; наверное это так.
Я.Широков
―
Я бы хотел еще добавить. У меня первая мысль была, когда я услышал про эту базу, что вот опять решили утереть нос США.
С.Алексашенко
―
Яков, я не знаю. Мне кажется, что вообще, вся сирийская компания, все участие России в сирийских делах – это как раз всё «утереть нос США». То есть ради этого всё и происходит. И для того, чтобы США наконец признали, что мир точно не однополярный, а как минимум биполярный, а еще лучше сказать, что он многополярный…
Е.Канакова
―
Сергей, к сожалению, вынуждена вас прервать на новости и рекламу. Через пять минут продолжим.
С.Алексашенко
―
Давайте.НОВОСТИ
Е.Канакова
―
15 часов, 35 минут в российской столице. Продолжается программа «Персонально ваш». Здесь Яков Широков, Екатерина Канакова. И сегодня персонально ваш экономист Сергей Алексашенко.
Я.Широков
―
Хотелось бы еще одну тему затронуть. У нас не менее жаркие события разворачиваются и в Москве. Сегодня стало известно о закрытии целой станции метро Мякинино за МКАДом. Она особенная, кстати, скажу, все отмечают. Она же строилась не только с участием государственного, но и частного капитала. Вот у меня сразу мысль шальная, что это неспроста, вернее, что повод, который послужил к закрытию – всякие правила пожарной безопасности – это только, что называется, поверхностная причина.
С.Алексашенко
―
Да, Яков. Сейчас я отвечу на этот вопрос. Я в перерыв посмотрел еще на данные «Газпрома». Вернуться немножечко. Рекорд по добыче газа у «Газпрома» был аж в 2006 году.
Я.Широков
―
Ого!
С.Алексашенко
―
Ого. И с тех пор 10 лет с перерывами падения и добыча газа в прошлом году оказалась на четверть меньше, чем в 2006-м, то есть на 25%. Вот, чтобы мы понимали, что происходит в «Газпроме». В этом году ожидается дальнейшее падение добычи.
С.Алексашенко:Есть источник денег - «Крокус» Агаларова. И как не поучаствовать в осваивании доходов от этого бизнеса?
Про Мякинино. Конечно, это уникальная станция, потому что весь комплекс «Крокус», он уникальный; его построил человек по фамилии Агаларов, который очень известный в Москве и в России предприниматель, который специализируется на недвижимости, и предприниматель с хорошей репутацией. Потому что, например, он взялся за строительство комплекса на острове Русский, который, вообще-то говоря, никто не хотел строить. Начали строить подрядчики, которые тут же начали воровать, а не строить. И он согласился на очень сжатую смету и на очень сжатые сроки и выполнил свое обещание. То есть безотносительно к тому, нужен этот комплекс, не нужен.
То есть это человек, у которого очень хорошая репутация в деловой среде и в правительстве. То есть он спас по большому счету правительство, когда проводился этот саммит АТЭС в 2012 году, то есть он спас репутация правительства, потому что построил этот комплекс, который правительство и в то время премьер Путин обещали. То есть никто не мог сделать кроме него.
Соответственно, в Москве многие москвичи знают про это комплекс. Огромная совершенно территория, построенная на пустыре. И чего там только нет: и магазины…
Я.Широков
―
Выставочный зал.
С.Алексашенко
―
Комплекс, который, на самом деле, сегодня стал ведущей площадкой для выставок в Москве. По крайней мере, очень удобное пространство: и конгрессы и всё можно проводить, действительно, такого хорошего-хорошего класса. Проблема была с тем, что туда подъехать было невозможно. То есть люди, у которых есть свой транспорт – машины – туда добраться могли. Общественный транспорт туда не ходит никакой. И вот, собственно, возникла тогда идея построить там линию метро. И Агаларов решил в этом поучаствовать, потому что ему это выгодно. То есть для того, чтобы бизнес-проект начал зарабатывать деньги, ему нужно было, чтобы туда была простая транспортная доступность.Там станция была открыта в 2009-м году, соответственно, 7 лет все работало, всё было замечательно. И тут неожиданно выяснилось, что какие-то земельные отношения не урегулированы. И сначала сказали, что станция не отвечает требованиям безопасности, теперь сообщают, что оказывается, с безопасностью не пойми чего – а вот земельные отношения не урегулированы и так далее.
Арас Агаларов участвует в конкурсах на строительство дорог. Он переключился еще на одну сферу – на гостендеры и господряды – с переменным успехом. И, честно говоря, я думаю, что это желание как-то намекнуть ему, что «делиться надо». Его бизнес, его доходы стали до неприличного большими, до неприличия выпирать. И момент подобран очень удачно: через несколько дней открывается автосалон и вроде как для многих москвичей, жителей столицы это такое развлечение, куда можно поехать, посмотреть новые или не очень новые машины, потрогать их руками, посидеть. И если станция метро будет закрыта, то коммерческий успех этого мероприятия будет поставлен под большой-большой вопрос.
Я думаю, что ничего обычного, с точки зрения взаимоотношения российской власти и российского бизнеса не происходит. Просто говорят: «Слушай, а не пора ли тебе поделиться?» В чем? Просто то ли денег дать, то ли поделиться собственностью. Мы сейчас, конечно, не знаем, но, я думаю, что здесь вряд ли стоит что-то более глубокое.
Я.Широков
―
Слушайте, вот вы рассказываете, а у меня сразу всплывает ассоциация с предыдущими случаями: это Гуцериев и Тельман Исмаилов.
С.Алексашенко
―
А еще можно добавить и Каменщика.
Я.Широков
―
И Каменщик.
С.Алексашенко: Ротация Иванова привела на верхний эшелон российской власти людей, которые обязаны Путину всем
С.Алексашенко
―
А еще можно добавить: Ходорковского, Гусинского, Голдовского НРЗБ, а еще Чичваркин. Слушайте, этот список бесконечный только людей из первой тридцатки российского бизнеса, крупнейших компаний. А так – по всей стране. Чего тут удивительного, Яков? Это норма вещей.
Я.Широков
―
Кстати, просто Агаларов, насколько я понимаю, не лезет в политику, в отличие, скажем, от Гусинского или Ходорковского, или Чичваркина.
С.Алексашенко
―
НРЗБ лез в политику? А Каменщик что – лез в политику? Да никогда! Никогда Каменщик не лез в политику. НРЗБ. При чем здесь политика? Ты виноват хотя бы тем, что хочется мне кушать. Чего далеко ходить? Есть, что называется, источник денег, источник дохода, который называется «Крокус», выставочный комплекс и прочие бизнеса господина Агаларова. И как не поучаствовать в добром деле осваивания доходов от этого бизнеса? Никто не требует заниматься политикой, чтобы на него можно было наехать.
Я.Широков
―
Тут крик души, судя по всему, из Красногорска: «После строительства пешеходного моста вся Павшинская пойма пользуется этой станцией». Я мог сказать, что пусть тогда Павшинская пойма попытается как-то через «Активный гражданин» воздействовать, что ли.
Е.Канакова
―
Не знаю, будет ли смысл.
С.Алексашенко
―
Будет. Я думаю, что если Павшинская пойма устроит какую-нибудь массовую акцию протеста – я не буду призывать, рассказывать, что можно сделать – но, я думаю, тогда московские власти прислушаются к этому делу и тут же найдут решение этого вопроса. Я думаю, что больше 20 минут после того, как начнется массовая акция протеста, на поиск решения не понадобится. Мгновенно найдут. И окажется, что бумажки уже 7 лет лежат в нужном кабинете, все подписано, но просто кто-то то ли не в тот ящик положил, то ли в отпуск ушел, то ли заболел, то ли кого-то уволили. В общем, за 20 минут решение проблемы найдется – той проблемы, решение которой 7 лет не могут найти.
Я.Широков
―
Кстати, я знаю, насколько из Красногорска тяжело выехать до Тушинской. Я представляю отчаяние некоторых людей, которые пользуются этой станцией.
С.Алексашенко
―
Естественно, Яков. Ну, слушайте, там, действительно, для Павшинской поймы это ключевая транспортная точка, выход в мир, что называется.
Е.Канакова
―
Понятно. Хочется перейти к вопросу о дорогах. В Росавтодоре назвали мифом утверждение о дороговизне строительства дорог в России. Вы как считаете, тоже это мифы или у вас другое мнение?
С.Алексашенко
―
Ведь вопрос же не в том дорого или дешево. Есть хорошая фраза, что скупой платит дважды.
Е.Канакова
―
Вопрос качества.
С.Алексашенко
―
Вопрос качества, конечно, этих дорог. Так получилось, что я много поездил по миру и в разных странах смотрел их дороги: и в странах с хорошим климатом, и в странах, похожим на российский, и в странах с климатом хуже, чем российский. Но такого низкого качества дорог, чем в России, я не видел. Даже вновь построенные дороги, которые, казалось бы, только что открыли, перерезали ленточку – ты выезжаешь и проехав 20 километров, ты точно попадешь на «стиральную доску», где тебя начинает трясти.Я даже сейчас не хочу обсуждать дешево или дорого. Вот по статистике получается – дорого. Вот Росавтодор нам цитирует 2500 объяснений, что это не дорого что это сопоставимо. Я думаю, что судя по всему, это дороже – то, что я вижу результаты.
Е.Канакова
―
Дороже, чем мы представляем.
С.Алексашенко
―
Да, дороже, чем мы представляем и точно дороже, чем в странах Европы – Восточной, Западной Европы, - точно дороже, чем в США. Но, если добавить на это что еще и качество хуже, чего сравнивать? Чинок же не может… Вот представляете, руководитель Росавтодора – это чиновник, который тратит огромные деньги по всей стране. Он что выйдет и скажет: «Вы знаете, наши дороги самые дорогие дороги в мире, и я сделаю, чтобы они стали еще дороже»? Ну, слушайте, он же не может такого заявить, правда? Как-то неправильно будет. И он начинает защищать честь мундира, говорить: «Да нет, дорогие не дорогие…».
Е.Канакова
―
Это миф.
С.Алексашенко
―
Да, миф, и что это неправда. Я не припомню, чтобы президент разбирался с этом вопросом, премьер разбирался с этим вопросом, чтобы в думе у нас проводились серьезные слушания парламентские о том, сколько стоят российские дороги, почему их там мало, почему они так плохие. Как-то никого не интересует. Поэтому господин Старовойт - так, по-моему, его фамилия – из Росавтодора может говорить всё что угодно. Он говорит политически правильные вещи, что российские дороги не самые дорогие дороги в мире.
С.Алексашенко: Власти очень давно озабочены тем, что население платит мало за недвижимость, которой оно владеет
Я.Широков
―
Я тут смотрел по фотографиям на Google Maps по панорамам в Бронксе и, по-моему, еще в одном нью-йоркском не самом благополучном районе – там тоже дороги… там тоже, я смотрю, заплатки на дорогах и трещины на дорогах и даже какие-то выбоины наблюдаются.
Е.Канакова
―
Яков, у нас – как в Бронксе, понимаешь?
С.Алексашенко
―
Я последнее время живу в Вашингтоне. Я могу сказать, что в Вашингтоне дороги не очень хорошего качества. То есть выбоин много, ям много. Но в целом, я бы сказал так, что основные московские магистрали, проспекты, они, может быть, даже лучше, чем вашингтонские улицы. Но дальше ведь жизнь не заканчивается только Вашингтоном и только Кутузовским проспектом. Дороги – это все-таки насколько больше. Это и московские переулки и дороги в 20 километрах от Москвы и в 2 тысячах километрах от Москвы. В Вашингтоне я хорошо понимаю, что городские дороги, они находятся на содержании городского бюджета. У бюджета нет денег – он не может отремонтировать. Вот ты выезжаешь в другие штаты, и там начинаются хорошие дороги, и их количество – небо и земля… Из точки А в точку Б я могу построить пять маршрутов и ехать по-разному, в зависимости от предпочтения, в зависимости от пробок на дорогах. Могу ехать по хайвэям, могу ехать по узким дорогам. В России из точки А в точку Б, как правило, одно направление, и у тебя нет никаких вариантов выбора. И если что-то случается, если какая-то пробка или авария, то все стоят, добросовестно ждут.И в Бронксе и в Вашингтоне, везде есть плохие дороги. Где-то их чуть больше, где-то их чуть меньше, но вопрос о том, что дороги самые дорогие возникает почему-то в России.
Е.Канакова
―
Да, понятно. Хочется перейти все-таки к вопросу о налогах на имущество. Вчера «Российская газета» написала о том, что налог повысится в первый год введения новых расценок на 5-15 процентов, может, и в 42 раза. В связи с чем это происходит и к чему это приведет?
С.Алексашенко
―
Российские власти очень давно озабочены тем, что население платит мало за недвижимость, которой оно владеет. В 90-е годы многие граждане России получили бесплатно свои квартиры. Кто-то какую-нибудь 7-комнатную квартиру на Кутузовском проспекте, а кто-то однушку в Нарьян-Маре. Но тем не менее налог на недвижимость является одним из основных доходов местных бюджетов. И в экономике, где государство решает все, как-то так получилось, что за 25 лет у нас не сформировалось того, что любая недвижимость имеет рыночную цену.В Америке, в Европе… налог на недвижимость существует везде, и везде есть примерное понимание того, сколько стоит эта квартира, этот дом, и ставка налога базируется от этой рыночной оценки с какими-то коэффициентами. В России долгие годы существовала так называемая оценка БТИ, которая вообще ни о чем не говорила. Для новых квартир она была близка к реальной стоимости, для старых квартир это были смешные суммы.
И вот много-много лет назад российское правительство решило, что типа давайте введем какую-нибудь единую систему оценок, назвали ее кадастровой, и поручим какой-нибудь государственной конторе или нескольким – они будут определять эту кадастровую оценку. И вот потратили много лет, чтобы почти все – у нас, по-моему, до конца эта база не доведена – получили эту кадастровую оценку, либо государственную оценку, либо в государственных структурах, чтобы они сказали: Вот это стоит столько-то.
С.Алексашенко: Вайно держит дверь в главный кабинет страны, и он со шкатулкой может зайти в него или с ледорубом
Как правило, эта оценка все равно чуть ниже рыночной, но она к ней приближена. Бывают случаи, когда она сильно выше рыночной. А после этого был принят закон, по которому местные, региональные органы власти получили возможность устанавливать ставку налогов в диапазоне, по-моему, от 0,1 до 2 процентов – какой-то очень широкий диапазон – и каждый региона будет самостоятельно устанавливать ставки. И за счет того, что повышается база для оценки и регионы получают широкий коридор, они будут принимать решение, - то, действительно, где-то налог может вырасти, а где-то может и снизится. И может вырасти очень сильно. Вот так у нас устроена жизнь.
Е.Канакова
―
То есть для вас повышение было ожидаемо?
С.Алексашенко
―
О нем говорится уже – я навскидку скажу – уже лет 5-6. В принципе, эта идея провозглашена очень давно.
Е.Канакова
―
Медленно, но верно.
С.Алексашенко
―
Если вы, как государство, не верите рынку, вы не верите, что можно получить нормальную рыночную оценку для каждого объекта недвижимости, то вы должны взять на себя ответственность, как в централизованной советской экономике каждому объекту приписать какую-то стоимость. Кто-то должен принять это решение. И, конечно, такая работа занимает кучу времени, кучу сил, кучу энергии, и по большому счету достаточно бессмысленная, потому что она используется только для налоговых целей, ни продать, ни купить по этой оценке невозможно. То есть государство озаботилось тем, что каждой квартире, каждому дому дало свою собственную оценку. Поэтому много времени ушло.
Я.Широков
―
Еще такой вопрос: Для вас назначение Антона Вайно в качестве главы кремлевской администрации вместо Сергея Иванова - не отставка Иванова, а именно, кто пришел на смену – стало неожиданностью?
С.Алексашенко
―
С одной стороны да. Потому что, несмотря на то, что я слышал фамилию Вайно – я сразу скажу, что я с ним ни разу не встречался, не знаком – он для меня себя ничем не проявил. То есть человек, который в информационном пространстве себя ничем не проявил. Хотя те люди, которые работают в бюрократических структурах правительства, естественно, его знают и рассказывают разные вещи.Для меня назначение Антона Вайно важно тем, что Путин продвигает следующее поколение людей, то есть открывает бюрократически лифты для молодого поколения, как их называют, технократов - людей, у которых нет ни принципов, ни ценностей, у которых единственная правильная линия поведения – это слушать начальника и выполнять все его показания, повеления, колебаться вместе с линией партии – такая старая формулировка, вот «всю жизнь колебался вместе с линией партии». Вот эти люди. Они могут быть исполнителями, а могут быть креативными, но строго в рамках коридора, очерченного сверху. И по большому счету, если посмотреть, мы можем часто слышать, что Владимир Путин консерватор в кадровой политике, что он держит людей, которые с ним много-много лет, но если посмотреть на состав правительство, на состава кремлевской администрации, мы видим, что постепенно, небыстро, но уже практически вся, что называется старая гвардия, она ушла.
Опять мы сейчас не обсуждаем причин ухода Сергея Иванова и как к этому относиться, но по большому счету эта кадровая ротация, совершенная Владимиром Путиным, она привела на верхний эшелон российской власти людей, которые обязаны Путину всем. Они ему преданы, они ему обязаны. И, естественно, ни у кого из них на сегодня нет никаких собственных политических амбиций, что, с точки зрения президента, очень хорошо, потому что никто не будет угрожать ему потенциальным «дворцовым переворотом». Поэтому назначение Антона Вайно, оно очень символично. Это человек, руководитель президентской администрации, который, что называется, держит дверь в главный кабинет страны, и именно тот человек, который со шкатулкой может зайти в этот кабинет или с ледорубом.
Я.Широков
―
Спасибо огромное. Это был экономист Сергей Алексашенко, программа «Персонально ваш». Мы с Екатериной услышимся через несколько минут. А с Сергеем Алексашенко услышимся через неделю.
Е.Канакова
―
До свидания.