Александр Невзоров - Персонально ваш - 2016-08-03
03.08.2016
А. Нарышкин
―
15 часов и 6 минут в российской столице, всем добрый вечер. Оксана Чиж, Алексей Нарышкин с вами эти два часа. Тут мы не успели в студию зайти, уже на смс нам пишут: где Невзоров? Куда дели светоча радио «Эхо Москвы»? Да Невзоров, вот он, здесь, просто он по уважительной причине отсутствовал. Здравствуйте.
А. Невзоров
―
Да, здравствуйте, здравствуйте.
А. Нарышкин
―
И у меня, позвольте, первый вопрос. Что вам подарил Дымарский на ваш сегодняшний день рождения?
А. Невзоров
―
Дымарский подарил замечательную книжку. Но вообще тема дня рождения – это немножко не ко мне, потому что когда меня начинают поздравлять с днем рождения…
А. Нарышкин
―
А я вас не поздравлял.
А. Невзоров
―
Спасибо, хоть первый нормальный человек.
В. Дымарский
―
Напомнил.
А. Невзоров
―
Да. Но просто всегда, когда идут поздравления, это самое абсурдное, что можно придумать, потому что собственный день рождения – это то, к чему ни один человек точно не приложил никаких усилий.
В. Дымарский
―
Но отец ваш приложил усилия?
А. Невзоров
―
Ну, папаня, да, приложил, хотя до сих пор мой папаня – это вопрос спорный. Вы же помните, что я, когда был романтичен, я даже отправился искать отца в Оклахому, в резервацию под Лоутоном, туда дальше к горам Уошито. И, по идее, даже нашел. Он был наркоторговцем, погиб в перестрелке с полицейскими. Я помню, я горжусь, между прочим.
О. Чиж
―
Ничего себе история!
В. Дымарский
―
Подожди, по моим данным, полученным от вас, отец был команч.
А. Невзоров
―
Команч, совершенно верно. И мне досталась от него фамильная реликвия – это черные очки за двадцать центов. Но, к сожалению, я вот случайно наехал на череп папы, потому что тело его бросили, по привычке всех команчей, без погребения. И немножечко его раздавил, потому что это все было вечером поздно, на джипе мы тогда поехали искать как бы могилу. В общем, такая вот древняя и занимательная фамильная история.
А. Нарышкин
―
Честно говоря, у меня от вашей истории уже такой нервный смех. В любом случае, я вас поздравляю.
О. Чиж
―
И я.
А. Невзоров
―
Так поздравлять не с чем.
О. Чиж
―
Я понимаю, что вы, может быть, не готовы к этому, но все равно.
А. Невзоров
―
Поздравлять-то не с чем. Это было тридцать лет назад. Если бы я был поумнее, я бы все-таки собрал какие-нибудь папашины останки. Там были и куски черепа, и волосы, и кожа – и можно было бы сделать хороший анализ ДНК.
В. Дымарский
―
И установить, действительно ли папа.
А. Невзоров
―
Я тогда не представлял, что такое гаплогруппы, и предполагал, что достаточно было вот такой простой примитивной ритуалистики.
В. Дымарский
―
Может быть, из-за такой истории трагической с отцом вас занесло к иезуитам?
А.Невзоров: Замена одних полудурков на других не должна вас особенно беспокоить
А. Невзоров
―
А, вы имеете в виду статью…
В. Дымарский
―
Я прочитал в газете «Завтра» статью о том, что вы, оказывается, воспитывались в иезуитском монастыре.
А. Невзоров
―
Да, просто как Лжедмитрий, где меня учили резать трупы и где меня заставляли делать научные опыты и учили ненавидеть Россию.
В. Дымарский
―
А это к вашему дню рождения они опубликовали? Они отмечают?
А. Невзоров
―
Наконец меня разоблачили. Я считаю, что это статья действительно лучшая. Потому что накал маразма, он ведь тоже требует какой-то оценки.
В. Дымарский
―
И креатива.
А. Невзоров
―
Поскольку это одно из самых высоких проявлений вот химически чистого маразма, то статья, если не ошибаюсь, Фефелова, да?..
В. Дымарский
―
Типа этого – там много «Ф», я помню.
А. Невзоров
―
… о том, где я на самом деле воспитывался и что я такое – ну, это абсолютный предел и полный восторг. Я ей присуждаю первое место и звание статьи недели.
В. Дымарский
―
Ну что, поедем тогда по событиям.
О. Чиж
―
Для слушателей наших хочу напомнить, что не только поздравления, но и вопросы можно присылать. Номер +7-985-970-45-45.Александр, у нас тут последние пару недель проходят под знаком кадровой политики, потому что куда ни глянь, то какие-то отставки, то задержания, прямо скажем, не последних людей, то перестановки. Вот сегодня у нас тут в Москве суд рассматривает вообще законность возбуждения уголовного дела против высокопоставленных сотрудников СКР, про которых вы наверняка за эти две недели много чего слышали и читали. Параллельно различные СМИ, вроде «РБК», пишут, что и дело-то может развалиться прямо вот на стадии, вот-вот.
Что это такое было? Есть популярная версия, что, как обычно, война двух башен, одна спецслужба против других силовиков и так далее. Но, может, это какая-то у нас смена силовых элит происходит путинских таких?
А. Невзоров
―
Оксаночка, я вам охотно все это объясню, если вы наберетесь чуть-чуть терпения.
О. Чиж
―
Так.
А. Невзоров
―
Да, если вам известно, существует бристольский, если не ошибаюсь, каталог форм и консистенций кала. Он принят всеми клиницистами еще в 1997 году. Для чего был создан этот каталог? Дело в том, что иногда больные стесняются или не могут описать врачу – больные, имеющие реальные проблемы желудочные или кишечные – не могут описать, скажем так…
В. Дымарский
―
Основные характеристики.
А. Невзоров
―
… и ту форму, и ту консистенцию, которая необходима. И вот когда я смотрю на любые рожи любых чиновников, я понимаю, что, к сожалению, Кен Хитон, который составлял этот блистательный клинический каталог, должен внести в него огромные и, я бы сказал, обширные самые серьезные изменения, потому что в этом каталоге нету тех лиц, которые нам знакомы уже на протяжении последних пяти или десяти лет, знакомы, что называется, до боли.Но к чему я веду разговор? К тому, что сколько бы мы ни меняли местами эти существа из бристольского каталога, в любом случае, запах изменяться не будет. Под запахом я имею в виду вот то вот государственное ощущение и то жизнеощущение, которое есть у нас у всех, у тех людей, которые, к сожалению, зависят от этих полудурков. И замена одних полудурков на других не должна вас особенно беспокоить.
В. Дымарский
―
Но у меня в связи с этими перестановками кадровыми есть один все-таки еще дополнительный вопрос. Мне почему-то кажется (может быть, я ошибаюсь), что из всех этих перестановок, для меня во всяком случае, самая важная – это замена посла на Украине. И то, что туда попал силовик вместо вполне гражданского Зурабова – не сигнал ли это? На дипломатическом языке замена посла – это всегда некий сигнал, да? Не сигнал ли это предстоящего обострения ситуации или какой-то ее радикализации?
А. Невзоров
―
Нет, это запоздалая реакция на Савченко, потому что, в результате, в лице этой вертолетчицы мы имеем какое-то инопланетное сильное тело, настолько решительное, настолько цельное, жесткое, целеустремленное и разумное, что никаких, пожалуй, аналогов в современной политике этой вертолетчицы нет. Конечно, очень обидно, что ее бросили на произвол судьбы, что с ней не поработали ни в смысле стилистическом, ни одежном, ни имиджевом, ни речевом…
А. Нарышкин
―
Вы имеете в виду, сейчас? Чем вам не нравится ее вышиванка, в которой она регулярно появляется?
А. Невзоров
―
Ну, хреновенько это. По ее силе, по ее статусу она выглядит достаточно колхозно и очень колхозно разговаривает. При том, что мы сейчас обязаны честно говорить, что имеем дело с абсолютно уникальным явлением. Оно настолько… вот насколько честна эта женщина, настолько понятно, что честность – это то, чего не должно быть в политике, что там совершенно неуместно и неприменимо.И она ведь предлагает те самые единственно возможные способы возвращения Украине Донбасса, которые и должны быть предложены разумным человеком. И ее призыв преклониться перед матерями тех, кто был застрелен на Донбассе с той стороны. Ведь это же на самом деле не отступление, не трусость – ее в этом невозможно заподозрить. Это реальные шаги, которых украинская официальная власть, большая власть в лице Порошенко, так и не сумела да и никогда не сумеет сделать. Савченко реально может полностью переворотить всю картину.
При том, что мы понимаем, что Донбасс – это проклятие и беда России. Ведь Донбасс втянул и продолжает втягивать Россию в совершенно идиотскую и позорную авантюру. Ведь мы же оттуда вынуждены будем уйти, точно так же, как мы ушли с позором из Афганистана, точно так же, как мы уходили из всех вот этих вот точек подобного рода. Понятно, что закончится не поражением, не победой, а просто позором. И нашелся бы какой-нибудь волшебник, типа Савченко, который бы избавил Россию от этой проблемы.
А девушка-то разворачивается, и девушка-то оказалась очень сильной и умной. Мы-то ее хвалили, мы говорили про нее всякие добрые слова, когда она была узницей, когда она героически великолепно вела себя в тюрьме, и это было, в общем, во многом авансом. Но она вышла и оправдала все ожидания, которые…
О. Чиж
―
Как Михаил Бабич-то в эту систему вписывается?
А. Невзоров
―
Да никак не вписывается. Да и хрен с ним. И пусть и не вписывается, в конце концов. Вот без кого точно эта ситуация легко проживет – так без него.
А. Нарышкин
―
Я насчет Савченко не совсем понял, что именно она, по-вашему, оправдала. Ну, вот наивная, согласитесь, она наивная женщина, не знаю, девушка, вышла из тюрьмы. Вышла, наверное, героиней, но вот сейчас, мне так кажется, она растеряла то, что в тюрьме приобрела. И что вот она может делать? Вчерашнее заявление о голодовке. Вот она объявляет голодовку в надежде на то, что Порошенко будет заниматься освобождением каких-то заключенных. Ну, и чего? Это все ее инструменты. Вас это восхищает?
В. Дымарский
―
Она не переоценивает себя?
А. Невзоров
―
Это очень красивый резонансный ход, я просто удивляюсь, как этот слон в посудной лавке, Савченко в политике, ухитрился разгромить и раздробить эту посудную лавку, по крайней мере в общественных представлениях о том, что такое вообще лавки. В этом смысле она великолепна. Плюс она демонстрирует несгибаемость, разум и честность. Вот мы сейчас все будем иметь возможность полюбоваться на то, как разум, честность, последовательность и несгибаемость выглядят в реальной политике, насколько они мало совместимы с ней. Но эксперимент блистательный и, с моей точки зрения, очень интересный.
О. Чиж
―
Если вернуться к истории все-таки с кадровыми этими решениями последнего времени, то, да, есть еще одна большая история, которая называется Андрей Бельянинов, который занимал должность главы ФТС России. У него довольно интересная биография. СМИ, среди прочего, писали про то, что он после института был приглашен в КГБ, работал в других странах, в том числе вроде как работал в ГДР. И, по утверждению ряда СМИ, в общем-то, во время этой работы познакомился с Владимиром Путиным. А потом вдруг случаются обыски в ФТС, в СМИ попадает пленка…
А. Невзоров
―
Оксаночка, это все знают. Оксана, простите, что я вас перебиваю. Вы когда-нибудь канал Discovery смотрели?
О. Чиж
―
Конечно.
А. Невзоров
―
Там есть специальная передача для рыбаков.
О. Чиж
―
Так-так.
А. Невзоров
―
Вот там рыбу ловят, показывают, снимают – и отпускают. Вот примерно так же ведется борьба с крупными коррупционерами в России, точно по такому же принципу. Главное, вовремя и аккуратно вынуть крючок и отпустить обратно. Процесс наличествует, но результатов этого процесса никогда и никакого не будет, просто потому, что, к сожалению, коррупция – это тот единственный двигатель, который еще как-то позволяет функционировать госструктурам. Если вы уберете коррупцию, то, поверьте мне, разозленные чиновники тут же поломают все свои шариковые ручки, выкинут к чертовой матери в помойные ведра свои штемпеля, уволят своих секретарш и уйдут дальше снова либо кого-нибудь допрашивать, либо торговать паленой водкой.
В. Дымарский
―
Но вот две громкие истории последнего времени, два Игоря Ивановича: Сечин и Шувалов. Не ломают ручки, но, правда, там пытаются в суд подать, они просто не обращают внимания на все обвинения.
А. Невзоров
―
Это кончится ничем, потому что это все тоже не борьба с коррупцией. И зачем в это лезть, я не очень понимаю. Ничего, кроме позора на физиономию России, это не добавляет, результата и эффективности нет. Если вы, опять-таки, хотите на этих местах видеть каких-нибудь мрачных черносотенцев, у которых полны бороды вшей, и они ходят в лаптях, и говорят только о духовности..
А.Невзоров: В лице Савченко мы имеем какое-то инопланетное сильное тело, аналогов которому в современной политике нет
В. Дымарский
―
А не катаются на яхтах.
А. Невзоров
―
… а не катаются на яхтах. Пусть лучше катаются на яхтах – это гораздо более разумное и гораздо более жизнеутверждающее дело. Поверьте, яхты Шувалова и мопсы Шувалова, летающие специальными самолетами…
О. Чиж
―
Корги.
А. Невзоров
―
… не самая большая проблема России. Ну, какая разница?
В. Дымарский
―
Он обидится.
А. Нарышкин
―
Невзоров – не большой специалист в собаках.
В. Дымарский
―
Корги – очень дорогая порода.
А. Невзоров
―
Прости, прости мне это.
В. Дымарский
―
Это вы извиняйтесь перед женой Шувалова.
А. Невзоров
―
… знаю всю жизнь, других собак как бы я не очень понимаю и знаю.
В. Дымарский
―
Мы, по-моему, все недавно только про корги узнали благодаря Шувалову.
О. Чиж
―
Тут Евгений у нас как раз спрашивает: «А вообще возможна ли в России жизнь без коррупции?» - обращается он к Александру Невзорову.
А. Невзоров
―
Думаю, что всякая самодержавная структура обязательно имеет своей главной составляющей коррупцию в том или ином виде. По крайней мере, вся история царской России, вся последующая история доказывает, что коррупция – это непременная составляющая и изъятие ее приведет к крушению режима. А ни один разумный режим этого никогда не допустит.
В. Дымарский
―
Александр Глебович, вся история русского самодержавия – это и история соединения власти с православием. Давайте на вашу любимую тему.
А. Невзоров
―
Да, у нас же сегодня поповедение.
В. Дымарский
―
Перед поповедением вашим вопрос конкретный. Кирилл – это патриарх, если вы не знаете…
А. Невзоров
―
Да, знаю.
А. Нарышкин
―
Это кому вы объяснили сейчас, Виталий Наумович?
О. Чиж
―
Справка для московских такая.
А. Невзоров
―
Это у нас сценический псевдоним, на самом деле его зовут Володя.
В. Дымарский
―
В Орле губернатор решил поставить памятник Ивану Грозному. Кстати говоря, в России нет ни одного памятника Ивану Грозному.
А. Невзоров
―
И ни одного памятника Чикатило – тоже. Какое упущение! А ведь найдутся наверняка люди, которые создадут инициативный комитет и поставят.
В. Дымарский
―
Кирилл поддержал эту инициативу.
О. Чиж
―
Со слов орловского губернатора, опять-таки, поддержал, да.
В. Дымарский
―
Со слов орловского губернатора, который, правда, сказал, что там, по-моему, Иван Грозный…
А. Невзоров
―
Сбежал в Петербург…(неразб.)
В. Дымарский
―
… когда не было Петербурга просто.
А. Невзоров
―
Так это понятно, понятно. Но никому не придет в голову ставить в упрек орловскому губернатору чудовищную серость. Понятно, что он и должен быть человеком как минимум малограмотным, иначе он никогда не занял бы этого места.Вообще смешно, страшно и противно наблюдать. Мне очень жалко вас. Мне очень жалко, что люди, которые руководят вами, вот заняты этим бредом, они всерьез обсуждают установление памятника какому-то древнему, замшелому, давно не никому не интересному кровопивцу, Чикатиле того времени. И тратят время на обсуждение этих вопросов. Эти люди могли бы книжку прочесть, старушку через дорогу перевести, в конце концов, забор кому-нибудь поправить. Они всерьез обсуждают памятник идиоту.
В. Дымарский
―
Идиот идиотом, но уничтожил много людей.
А. Невзоров
―
Да, конечно.
О. Чиж
―
Применительно к этой истории тут в словах орловского губернатора есть одна фраза. Он говорит: они никогда не канонизируют ни Петра I, ни Ивана Грозного, никогда. За методы управления к ним есть вопросы. Но такие мощные государственники, они в истории остаются навсегда.Вот вам не кажется, что у нас культ мощного государственника, он такая родовая травма, проходит через столетия?
А. Невзоров
―
Да, правильно. Только нахрена была нужна эта государственность? Для того, чтобы дать плоды 37-го года? Для того, чтобы дать «закон о кухаркиных детях»? Для того, чтобы дать Первую мировую и Вторую мировую? Для того, чтобы унижать, насиловать и оставлять без образования, света и каких бы то ни было надежд миллионы человек? Для того, чтобы какие-нибудь люди, которые… ну, вот сегодня мы знаем, что идеализируется крепостное право. Но те, кто его идеализируют, не понимают, что это их жены в случае установления и возвращения крепостного права стали бы выкармливать грудью мопсов Шувалова. Вот когда идет речь о сохранении российской государственности, сперва нужно спросить: а нахрена ее было сохранять? И что это за подвиг такой?
В. Дымарский
―
Все задумались.
А. Невзоров
―
Да.
В. Дымарский
―
Поповедение?
А. Невзоров
―
Да, поповедение. У нас сегодня замечательный день, я вас поздравляю, сегодня у нас Симеон Юродивый. Это очень любопытный персонаж. Это персонаж той глубокой древности, когда возникли первые попы на мерседесах. То есть, принятие, обязательность, жесткость христианской парадигмы и ее всепроникновение в общество было настолько сильно, что люди, обладавшие священным саном, могли вытворять все что угодно. И вот был такой Симеон Юродивый, это город Едесса. Что себе он позволял? Обычно этот монах носил на шее гигантские связки колбас, а в руках держал специальные скляницы с горчичным соусом. Он очень любил вваливаться в женские бани и купальни. Он дважды был, по сути дела, судим и уличен в изнасилованиях. Он привязывал периодически, будучи в пьяном состоянии, себе к ногам дохлых собак, и вот в таком виде путешествовал по городу. И надо было каким-то образом… задерживать его никто не осмеливался, потому что это был христианский монах и он постоянно на каждом шагу сыпал христианскую риторику того времени. Поскольку это был тогдашний поп на мерседесах, то есть существо неприкосновенное, то вопрос с Симеоном был решен просто: его причислили к лику святых, и все его дикие походы и забегания в женские бани, купальни, изнасилования, колбасы, безобразные выходки – он очень любил на улице ставить подножки людям и валить их в грязь с диким хохотом – это было объявлено признаками святости. Примерно то же самое происходит и сейчас, потому что мы видим, что попы-то, они сильно не изменились. Вот такой вот сегодня замечательный святой.
А.Невзоров: Если вы уберете коррупцию, то, поверьте мне, разозленные чиновники тут же уйдут торговать паленой водкой
А. Нарышкин
―
Вас просят дать оценку вчерашнему крестному ходу, который прошел в Москве, был приурочен ко Дню ВДВ. Пишет человек нам на смс: «Меня достало Средневековье». Вам как? Как вы вот это характеризуете, такое сочетание?
В. Дымарский
―
Молебен, потом пьянка…
А. Невзоров
―
А в фонтане-то попа утопили или десантника? Я не знаю, кого. Кого-то утопили.
А. Нарышкин
―
Десантника. Он сам.
А. Невзоров
―
Ну, понятно, да. А крестный ход был с участием пьяных вэдэвэшников или без?
А. Нарышкин
―
Ну, он был в первой половине дня, я так понимаю. Наверное, все-таки содержание алкоголя там было меньше.
А. Невзоров
―
Мы знаем про то, что церковь очень навязчиво лезет всюду. Если бы они просто исповедовали своих богов и придерживались всех этих неолитических древних дремучих сказок, это их радости, в которые мы не собираемся лезть. Но, к сожалению, они пытаются навязывать их всем и лезут во все структуры, в том числе и в армию. Что взять, собственно говоря, с десантников? У них профессия – не думать, а разбивать об голову кирпичи на показухах и тонуть в фонтанах. Поэтому ожидать, что десантники могли как-нибудь адекватно отреагировать на появление попов в своих рядах, ну, по меньшей мере глупо.
А. Нарышкин
―
Как вам кажется, а почему – вот Виктор Шендерович у нас на сайте пишет об этом и у себя в Фейсбуке – почему на один день в году наши правоохранительные органы как-то скукоживаются и разрешают десантникам делать все что угодно? Вот он пишет об этом: главное правило в этот день для тех, кто не служил в ВДВ – не попасть под раздачу. Вот с чем это связано: какой-то страх, не страх?
А. Невзоров
―
Ну, во-первых, это немножко не так. Здесь Шендерович, я полагаю, чуть-чуть сгущает краски. Ему позволительно, он делает это, чаще всего, очень неплохо. Но сгущает избыточно, потому что, поверьте мне, не так уж сильно милиционеры боятся пьяных десантников. То есть, ну, это некое художественное допущение, которое допустил Шендерович, и нужно к нему…
А. Нарышкин
―
Шендерович опирается на фактуру. Вот «Газета.ру» сообщала как раз по итогам вчерашнего дня, что несколько десантников – понятное дело, что не все они себя так ведут – несколько десантников зашли в московское кафе, и устроили там погром, и дали нескольким посетителям по роже. И, как сообщает владелец заведения, там полиция приехала и никакого разбирательства не было, никого не задерживали. Это вот один из примеров.
А. Невзоров
―
Понимаете, не готов я каждый отдельный пример комментировать, но я пронаблюдал с большим удовольствием, как героев Донбасса, героев Лугандона в Москве у вас недавно судили и осудили на восемь лет за попытку вымогательства денег в банке «Югра», если не ошибаюсь. Это лугандонцы приехали в Москву, и, опять-таки, все в своих нашивках, все в своих андреевско-лугандонских флагах и колорадских ленточках, стали трясти бедный банк «Югра», требуя с него триста миллионов.
А. Нарышкин
―
Там же цель была благая, она как раз на развитие ЛНР/ДНР, по-моему, просили эти деньги.
А. Невзоров
―
Мы знаем это развитие и мы знаем, куда бы эти деньги попали в реальности. Но совершенно неважно. Важно, что тут правоохранители сработали очень жестко и четко.
В. Дымарский
―
Есть у нас еще время?
О. Чиж
―
Я думаю, что нет. Нам сейчас нужно сделать небольшой перерыв, буквально несколько минут. Для слушателей напомню номер телефона, по которому можно задавать вопросы: +7-985-970-45-45. «Персонально ваш» сегодня Александр Невзоров. Сейчас небольшая пауза, скоро вернемся.НОВОСТИ
О. Чиж
―
15 часов и 35 минут в Москве. В Санкт-Петербурге Александр Невзоров сегодня «Персонально ваш», там же Виталий Дымарский. Здесь Алексей Нарышкин, Оксана Чиж и не только – Алексей Венедиктов пришел к нам в студию.
А. Венедиктов
―
Добрый день, Александр Глебович, Саша, добрый день.
А. Невзоров
―
Привет, дорогой, привет.
А. Венедиктов
―
Мне просто сказали, что ты сильно не любишь, когда тебя поздравляют с днем рождения. Я, конечно, не удержался прийти и поздравить с днем рождения.
В. Дымарский
―
Гадость сделать.
А. Невзоров
―
Понятно. Вот в этом весь Венедиктов.
А. Венедиктов
―
Ну, естественно. А зачем вам другие? Я желаю тебе еще столько же сидеть в эфире «Эха Москвы», сколько ты прожил лет в своей жизни. Но поскольку рядом со мной, Саша, вы человек не очень поживший, то позволю себе задать вопрос. Скажите, пожалуйста, а что в этом году самое главное событие, которое было у вас?
А. Невзоров
―
Ой, у меня каждый день какие-нибудь события. И если говорить о том… Вы какую имеете в виду мою жизнь?
А. Венедиктов
―
Ту, которую вы имеете в виду.
А. Невзоров
―
Внешняя поверхностная медийная или та, которая подлинная?..
А. Венедиктов
―
Нет-нет, поверхностно-медийная.
А.Невзоров: У десантников профессия – не думать, а разбивать об голову кирпичи и тонуть в фонтанах
А. Невзоров
―
Нет, ну, тут множество всяких событий, множество. Прежде всего, это, конечно, «Эхо Москвы».
А. Венедиктов
―
А, все, я пошел, тогда продолжайте. Я добился.
А. Невзоров
―
Да, я же должен был Венедиктову сказать…
В. Дымарский
―
Я ему пишу записки здесь: «Эхо Москвы», «Эхо Москвы»!
А. Невзоров
―
… могли наблюдать за тем, как я блистательно и великолепно лицемерю, и брать с меня пример.
А. Венедиктов
―
Мы оба можем поспорить в лицемерии, но все равно Чиж нас превзойдет.
О. Чиж
―
Клевета и ложь.
А. Невзоров
―
Нет, я думаю, что самый главный лицемер среди присутствующих – это все-таки я.
А. Венедиктов
―
А, ну, на этом и сошлись. Оксана, поехали.
В. Дымарский
―
Конкурс считаем закрытым.
А. Венедиктов
―
Да.
В. Дымарский
―
Конкурс лицемеров считаем закрытым.
А. Невзоров
―
Да, я победитель.
А. Венедиктов
―
Оксана.
О. Чиж
―
Тему лицемерия хочу продолжить ту, которая была у нас до новостей, и новости нас на ней прервали.
А. Невзоров
―
Да, это важный момент. Вот, кстати говоря – Оксаночка, извини – я договорю про Лугандон, про вот эту донбасскую историю, поскольку она меня грызет, сверлит и не дает мне покоя. Я ведь понимаю, что сейчас все эти люди из России, которые прошли лугандонские окопы и лугандонские бараки, ведь они же прошли не школу даже, а некий университет сепаратизма, да? Они на своем примере убедились о том, что сепаратизм – это так легко. Надо всего лишь захотеть, нажраться и взять в лапы автомат Калашникова, да?Вот к чему это приведет в России, когда вся публика, которая натренировалась в сепаратизме, именно в сепаратизме, и убедилась, что сепаратизм – это действительно очень просто, как всякое деструктивное, как всякое разрушение, как всякое, в общем-то, ну, серьезно изъязвляющее нашу реальность действие, это очень просто. И вот сейчас эти все выходцы из университета сепаратизма волей-неволей свои сепаратистские привычки начнут тащить в Россию. И вот тогда та власть, которая так долго подкармливала мерзкую донбасскую войну ракетами, гречкой, уродами, уголовниками, техникой и соляркой, вот тут она начнет до крови чесать себе загривок и задумываться над тем, что же она наделала.
О. Чиж
―
Вот смотрите, вы говорите, что они в какой-то момент поняли, что им достаточно взять оружие в руки и, как вы сказали, нажраться. Но на самом деле есть еще третье важное обстоятельство: очень важно, чтобы твои желания совпали с неким одобрением, которое должно вот так разливаться в воздухе, да? Когда эти намерения будут не совпадать – так, что же, тут государство хорошо умеет сажать, когда действительно хочет этого.
А. Невзоров
―
Ну, не забывайте, что мы сейчас говорим не о каких-то конкретных реальных ситуациях, мы говорим о методике, мы говорим о ощущении необыкновенной простоты этого дела, как можно от любой страны брать откусывать и отламывать любые территории там, где чуть-чуть подослабело государство. Ведь не всю же жизнь будут маршировать железные золотовы, и не всю жизнь лапа Кремля будет обладать такой хваткостью и такой жесткостью, как сегодня. Да, мы прекрасно знаем, что эта лапа слабеет, парализуется, отсыхает, что с ней происходит множество всяких удивительных метаморфоз. И тогда все эти люди, которые знающие, которые знают простоту создания сепаратистских ситуаций, наверняка применят свои знания на практике. Мы говорим только об этом. А одобрение – ну, что одобрение? Мы же знаем, что публика, те самые 80 или 96 процентов, они же вообще покорные, они покорные любым ситуациям. И, уверяю вас, после того, как Донбасс будет освобожден, вероятно, от захвативших его уголовников, все те, кто сегодня рыдают о любви к новым республикам, поднимут жовто-блакитные флаги и запоют про то, как Украина велика и сильна.
В. Дымарский
―
Предлагаю переехать в Европу, откуда Александр Глебович только что вернулся. И, как он мне рассказал перед эфиром, он даже побывал в лагере беженцев.
А.Невзоров: Не всю жизнь лапа Кремля будет обладать такой хваткостью и такой жесткостью, как сегодня. Она отсыхает
А. Невзоров
―
Да, я специально это сделал.
В. Дымарский
―
Этот небольшой кусочек будет называться «Своими глазами». Так что, какое впечатление это все на вас произвело? Насколько это все опасно?
А. Нарышкин
―
А где были-то?
А. Невзоров
―
Я был в Европе, скажем так, там, где я читаю лекции. И я наблюдал большой лагерь беженцев на границе между Италией и Швейцарией. Могу сказать, что никаких особых драм, никаких особых кроветворных или душераздирающих историй не расскажу. В основном они заняты только тем, что они создают вокруг себя чудовищную помойку, это правда. И это главная их проблема. Но вместе с тем понятно, что вот это состояние испуга перед беженцами, состояние шока и состояние отчаяния при виде всех этих африканских толп – это очень дилетантское и очень глупое состояние. Ведь Европа же очень прагматична. И, поверьте, всякие разговоры о любви к ближнему, они имеют простую экономическую подноготную. Конечно, всех этих людей, которые сейчас оказались в Европе, очень в Европе хотелось заполучить в качестве рабочих рук, потому что какое-то время они, да, будут поражены в правах, какое-то время они не будут обладать всеми социальными гарантиями и возможностями и при этом вынуждены будут работать опять-таки на ту же самую Европу. Это очень такой совковый взгляд, очень примитивный, очень расистский, попытка оценить этих беженцев как бедствие. На самом деле это огромное благодеяние для Европы. Я говорю это вполне серьезно. Да, возможно, они…
В. Дымарский
―
А теракты?
А. Невзоров
―
Ну, мода на теракты рано или поздно сойдет. До тех пор, пока это лучший способ продемонстрировать свою религиозность в первую очередь, до тех пор, пока теракты – это лучший, самый дешевый, самый примитивный способ заявления о себе на весь мир, до тех пор это будет модно. Но рано или поздно теракты надоедят самим террористам, тогда, вероятно, теракты прекратятся. Не раньше.
А. Нарышкин
―
А вы сказали про дефицит рабочих…
А. Невзоров
―
… не дефицит рабочих, здесь мы как раз говорим про то, что и итальянцы, и швейцарцы порой маются и не могут найти себе достойную работу, но на самых низовых, на самых грязных, на самых примитивных должностях, конечно, нужны, Европе необходимы эти люди. И здесь нужно понимать европейских лидеров, которые очень сознательно и очень правильно ведут свою политику. К сожалению, в России все эти толпы таджиков и узбеков, которые прибывают к нам, мы не заякориваем, мы позволяем им оставаться гастролерами, хотя в России сейчас очень нужны люди, которые не утратили способность к примитивному физическому труду.
А. Нарышкин
―
Но, подождите, но у нас же, мне кажется, полно есть наших с вами соотечественников, которые вместо того, чтобы взять метлу в руки, пускай за малые деньги, они предпочитают, не знаю, с утра встать и, не знаю, забрав у жены деньги, пойти бухать. И как бы перспектива весь день мести двор – она их абсолютно не радует.
А. Невзоров
―
Совершенно верно, да, и точно так же они не хотят водить маршрутки, они не хотят убирать в пиццериях – они вообще ничего не хотят. Русские хотят быть программистами, директорами, модельерами, пиарщиками. Генеральными директорами и так далее. Пусть будут, да. В конце концов, никто им не мешает это делать. Но вот так вот заякорить и получить огромное количество рабочих рук России было бы, наверное, очень полезно. И вот на этом простом примере вы можете понять.
А.Невзоров: В России сейчас очень нужны люди, которые не утратили способность к примитивному физическому труду
В. Дымарский
―
Мы их заполучили.
А. Невзоров
―
Они, к сожалению, свои деньги, которые они зарабатывают здесь, увозят или пересылают. А нужно было бы…
В. Дымарский
―
А те?
А. Невзоров
―
А тем некуда пересылать деньги.
В. Дымарский
―
Родственникам.
А. Невзоров
―
Нет, нет, такого нету. Вот они остаются составной частью Европы, и рано или поздно они, конечно, будут ею растворены, и это очень правильно…
А. Нарышкин
―
Так, подождите, а кто, получается, в лучшей ситуации – беженцы, которые сейчас в Европе, и Европа их растворит, или мы с таджиками, которые, как вы сами сказали, гастролеры? Кому лучше, европейцам или нам в этой ситуации?
А. Невзоров
―
Будет лучше, безусловно, европейцам. Это очень продуманный, очень хитрый, очень жесткий и циничный ход с допуском всех этих людей в Европу. Но, к сожалению, не все понимают блистательности этой мысли.
А. Нарышкин
―
Но это немножко похоже на рабов, а потом внезапно крепостное право кто-то будет отменять, да? Так что ли?
В. Дымарский
―
Потом отмена крепостного права.
А. Невзоров
―
Знаете, они побудут рабами, потом они заслужат право рабами не быть, если у них хватит на это талантов, способностей и отпущенных им лет жизни.
А. Нарышкин
―
А с терактами просто надо потерпеть?
А. Невзоров
―
Теракты – это до тех пор, пока мода не пройдет, ничего с ними сделать не удастся.
В. Дымарский
―
Александр Глебович, не могу пройти мимо нашего большого друга Сергея Шнура.
А. Невзоров
―
О да, о да!
В. Дымарский
―
Он вам не жаловался на выступление в Новосибирске?
А. Невзоров
―
Он вообще никогда не жалуется.
В. Дымарский
―
Не на выступление, а на реакцию чиновников?
А. Невзоров
―
Надо сказать, что жалоба и Шнур – вещи совершенно несовместимые. К тому же, опять-таки, о каком Шнуре мы говорим? Если мы говорим о Шнуре медийном – это один человек, а Шнур, например, развернутый, обращенный ко мне – это совершенно другой человек.
В. Дымарский
―
Матом ругается?
А. Невзоров
―
Тонкий, сложный, глубокий. Нет, не ругается матом. Он может аккуратненько там, где нет возможности…
В. Дымарский
―
… сказать по-другому…
А. Невзоров
―
Но это слово будет взято в такие вот воздушные смысловые кавычки красивые. Взгляд будет, скажем так, скорее сочувствующий и извиняющийся за необходимость употребления этого термина.
В. Дымарский
―
Но что это вообще за новая мода – появляется один человек, там, православный, просто какой-нибудь ударенный, там, пишут донос – в суд ли, чиновникам ли, и после этого все… Под Петербургом сейчас запретили по доносу одного человека целый фестиваль там какой-то музыки…
А. Невзоров
―
Да. По доносу тоже каких-то безумных людей, потребовавших завесить пенис…
В. Дымарский
―
Да, пенис Давида закрыть…
А. Невзоров
―
А что вы хотите? В стране повсюду организованы эти маленькие общины, эти так называемые нынешние пионерские лагеря скаутские православные. Вот сейчас разогнан со скандалом безобразный лагерек некоего Игнатия Лапкина, где детей в первую очередь, знаете, ему обучали? Как убегать при появлении проверяющих органов и милиции.
О. Чиж
―
Там методика что ли есть какая-то?
А. Невзоров
―
Есть методика, которую эти православные люди на полном серьезе, выстроив этих детей, и уча их всем этим дикарским обрядам, еще и преподают методику, как лгать проверяющим, как убегать, как скрываться.
А. Нарышкин
―
Подождите, а самое важное – вы здесь на стороне кого – очередного потребнадзора или на стороне вот этого православного активиста, который этот лагерь содержал?
А.Невзоров: Шнур великолепен, он ведь делает фантастические вещи, ведь он позволяет людям быть самим собой
А. Невзоров
―
Я на стороне православного активиста не могу быть по определению, мне очень неприятно наблюдать, как Российскую Федерацию тащат обратно в неолит, это даже уже не средневековье. Конечно, вот при допуске попов в школы, при попытке пролонгировать и сделать шире и массивнее религиозную пропаганду в начальных классах – конечно, вы и будете получать вот этих абсолютно не современных, не цивилизованных людей, которые будут заклеивать кепками микеланджеловские скульптуры, которые будут писать доносы, которые будут возмущаться Шнуром, не понимая, до какой степени этот человек сейчас является реальным зеркалом настроений в России. Он действительно великолепен, он ведь делает фантастические вещи, ведь он позволяет людям быть самим собой. Я пошел на его концерт, и я убедился, что он на это чудо способен. Он полностью стирает 200-300 тысяч лет эволюции и возвращает человека в его родное истинное состояние, и наблюдать за этим состоянием очень любопытно. Это только он может, потому что на самом деле взять и так вот поломать порвать чьи-то условные рефлексы, вернув человека в то состояние, когда еще эти рефлексы не были наработаны, на самом деле не сложно. Но сейчас у современного человека такое количество условной рефлекторики, что надо быть великим виртуозным мастером, для того чтобы их так рвать, и чтобы рвать их такими связками и крючками.
В. Дымарский
―
Но тем не менее, его обвиняют согласно закону, да?
А. Невзоров
―
Я говорю, не потому что это мой друг, я совершенно объективно оцениваю его роль.
В. Дымарский
―
Согласно закону его обвиняют в том, что он в местах массового скопления людей ругается матом.
А. Невзоров
―
Но, как вы справедливо заметили до эфира – не хочу присваивать вашу блестящую мысль, господин Дымарский – вы же отметили, что эти люди приходят послушать мат Шнура, и только за этим.
В. Дымарский
―
Это не он к ним приходит ругаться матом, а они к нему приходят.
А. Невзоров
―
Да. И они знают, что будет, они знают, что эта лексика является обязательной и сильнодействующей частью этих песен, они приходят за этим. И возмущаться тем, что на спектакле про Гамлета закололи датского принца, и писать тут же заявление в полицию о том, что: было совершено убийство, посмотрите – отравленным оружием, какая подлость!
В. Дымарский
―
Спасибо. Просто у нас мало времени, я очень хочу вашу консультацию.
А. Невзоров
―
Консультацию – пожалуйста.
В. Дымарский
―
Да, поскольку вы – большой специалист всех биологических процессов. Никого почему-то не пугает и не настораживает вот эта эпидемия сибирской язвы.
А. Нарышкин
―
О, извините, через час мы будем в дневном «Развороте» обсуждать как раз – пугают нас здесь.
В. Дымарский
―
Что происходит – это опасно?
А. Невзоров
―
Это опасно.
В. Дымарский
―
Уже сто человек, по-моему, да?..
А. Невзоров
―
Я не очень в курсе всей истории, но я хорошо знаю, что такое сибирская язва, и могу сказать, что на территории России находится такое количество различных могильников, в которых эти бациллы будут жить, в общем-то, и живут вечно. И любая попытка разворошить эти могильники, конечно, приведет к чудовищным последствиям. И если мы сейчас можем говорить о том, что, например, там, лепра (проказа), да, или какие-то другие, или бубонная чума – да, в значительной степени эти болезни модифицировались, трансформировались и перестали иметь такое значение. То, что касается сибирской язвы, не могу вас здесь обнадежить – она сохранила свою силу полностью до наших дней. И в том случае, если она будет распространяться, это будет серьезная проблема.
А. Нарышкин
―
Что нам делать?
В. Дымарский
―
На Ямале это немало.
А. Невзоров
―
Пока давайте разбираться с проблемами по мере их поступления.
А. Нарышкин
―
Молиться я предлагаю.
А. Невзоров
―
Но молиться совершенно бессмысленно. Смотря, опять-таки, надо определиться, какому богу.
О. Чиж
―
Какому святому.
А. Невзоров
―
Богов порядка четырехсот штук.
В. Дымарский
―
Мыть руки надо перед едой.
А. Невзоров
―
Мыть тоже надо правильно.
О. Чиж
―
Спасибо!
А. Нарышкин
―
У нас время закончилось. До следующей среды. Я надеюсь, мы вас увидим через неделю.
А. Невзоров
―
Я теперь в Питере весь август и половину сентября.
А. Нарышкин
―
Отлично! У нас будет время выбрать из четырехсот богов.Спасибо! Александр Невзоров и Виталий Дымарский в программе «Персонально ваш». Мы с Оксаной Чиж продолжим дневной «Разворот» минут через 10-15.