Александр Невзоров - Персонально ваш - 2016-07-20
20.07.2016
А. Нарышкин
―
В рамках дневного «Разворота» программа «Персонально ваш». Всем здравствуйте. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин здесь. А там, то есть в Петербурге, публицист Александр Невзоров и Виталий Дымарский – приветствую вас.
А. Соломин
―
Здравствуйте.
В. Дымарский
―
Привет-привет, мы готовы.
А. Невзоров
―
А у них тут наушники подменили, мне достались наушники от какого-то микроцефала.
В. Дымарский
―
От Веллера.
А. Невзоров
―
А, нет, Веллер – не микроцефал, но, тем не менее, наушники точно на четыре размера мне малы. Но вообще, кстати говоря, у вас там в Москве в Оружейной палате есть…
А. Соломин
―
… подходящие наушники?
А. Невзоров
―
… так называемый шлемик Ивана Грозного.
В. Дымарский
―
Вы хотите в нем?..
А. Невзоров
―
Нет-нет-нет. Ну, мало того, что на нем, конечно, очередная мусульманская надпись, как у всяких воротил русской истории, но он еще и свидетельствует о том, что у этого почтеннейшего полудурка, судя по всему, наблюдалась существенная микроцефалия, которая многое объясняет в его поведении.Давайте начнем. Это вы меня просто отвлекли.
А. Соломин
―
Начнем мы, к сожалению, с трагической истории, с трагических новостей.
А. Невзоров
―
Нет, подождите, это трагично, но не до такой степени. Вы имеете в виду выступление Веллера?
А. Невзоров: Павел Шеремет был не баррикадник, не безумец, не фанатик.
А. Соломин
―
Нет. Да, я забыл, извините…
А. Невзоров
―
Да, да, у нас же тут в отеле «Гельвеция» мудрейший очаровательный сверхнапористый, способный испепелить любую аудиторию Веллер, причем после того, как Веллер поработает своими риторическими молниями по залу, наверное, только в отеле «Гельвеция» смогут вымести прах зрителей так, чтобы ни у каких санэпиднадзоров претензий потом бы не было.
В. Дымарский
―
А он хочет на какую тему…
А. Невзоров
―
Ой, он хочет говорить на какую-то страшную, страшную огнедышащую тему, но, тем не менее, мы знаем, что, что бы Веллер ни говорил, его имеет смысл слушать, скрипя зубами или чем-нибудь еще, у кого что есть…
А. Нарышкин
―
Ушами.
А. Невзоров
―
Да, да, хлопая ушами. Хлопать ушами будете вы в Москве, потому что выступать он будет здесь.
В. Дымарский
―
… Невзоров, которому мала гарнитура. У вас голова выросла, Александр Глебович.
А. Невзоров
―
Нет, у меня не голова выросла, это вы мне подсунули маленькие наушники. Итак, поехали, друзья мои.
А. Нарышкин
―
Все-таки основная тема сегодня – и правильно Лёша сказал, она трагическая – убийство журналиста Павла Шеремета в центре Киева. Ну, это уже убийство, вроде все признали. Взорвалась машина. Тут последний есть комментарий от украинского президента: Петр Порошенко заявил, что не исключает даже иностранный след в убийстве Павла Шеремета. Отреагировал вот только что, прямо срочное сообщение читаю, наш российский МИД: потрясены циничным убийством в центре Киева российского гражданина Шеремета. Это вот такие сообщения. Вы лично были с ним знакомы, Александр Глебович?
А. Невзоров
―
Да, мы были с ним знакомы. Но вот эти все ситуации мне не нравятся чем? Тем, что как только что-то происходит, все считают своим долгом наделать информационного товару и разложить этот информационный товар кучками по всему информационному пространству.
А. Нарышкин
―
То есть? Не поняли.
А. Невзоров
―
Ничего еще не известно, ничего еще не понятно, но каждый считает своим долгом какие-то пять копеек вставить и какие-то мнения по этому поводу высказать. У любой смерти, у любой трагедии может быть в сегодняшнем сложном и многогранном мире, ну, по меньшей мере, там, двадцать, или тридцать, или сорок причин. Давайте наберемся мужества и терпения дождаться каких-то результатов…
В. Дымарский
―
Если мы дождемся.
А. Невзоров
―
Если мы дождемся. Если не дождемся, тогда это будет…
В. Дымарский
―
Обычно результатов не дожидаются в таких случаях.
А. Невзоров
―
Потому что, насколько я понимаю, реагируют все. Кто отреагировал, например, с русской стороны?
В. Дымарский
―
Ну, вот я слышал, например, Машу Захарову.
А. Невзоров
―
И что она?
В. Дымарский
―
Она сказала, что Украина превратилась в братскую могилу для журналистов.
А. Невзоров
―
Уж чья бы корова плясала.
А. Соломин
―
Среагировал сегодня Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента, выразил соболезнования от имени Кремля в связи со смертью российского гражданина, как он подчеркнул, Павла Шеремета.
А. Невзоров
―
Нет, я думаю, что это все, опять-таки, те реплики, которые общественные деятели вынуждены из себя выдавливать, но к сути вопроса это не имеет ни малейшего отношения.
А. Соломин
―
Скажите о самом Шеремете.
А. Невзоров
―
Да. Ну, что? Он тихий, спокойный, очень мягкий парень был, очень воспитанный, который всегда прекрасно адаптировался к разным условиям. То есть, он не баррикадник, не безумец, не фанатик. Мы не были, естественно, особо дружны, не были в каких-то там профессиональных тесных отношениях, но относились друг к другу с такой, ну, вялой приязнью.
В. Дымарский
―
Вы знаете, кстати, у нас сегодня здесь появился – просто мы на питерском «Эхе» тоже занимались, естественно, этим, этой темой сегодня, и у нас неожиданный поворот появился. Павел в свое время написал книгу о теперь уже бывшем губернаторе Яковлеве. И мы позвонили сегодня Яковлеву, и он очень хорошие слова сказал о Шеремете, несмотря на то, что, конечно, книга была совсем не, как сейчас принято говорить, не комплементарная по отношению к нему.
А. Невзоров: Современный спорт весь насквозь допинговый
А. Невзоров
―
Ну, Яковлев – не дурак. Если бы его спросили об этой книге три дня назад, до смерти Шеремета, я думаю, что он вам и про Шеремета, и про книжку сказал бы диаметрально противоположные вещи. Сейчас он, кряхтя под гнетом условностей и ритуалов, потому что полагается говорить что-то хорошее, он сказал что-то хорошее. Но относиться к этому всерьез не надо.
В. Дымарский
―
Тем не менее, во всяком случае, факт, что Павел, помимо всего прочего, занимался и Петербургом.
А. Невзоров
―
Хорошо, поехали дальше.
А. Соломин
―
Я хотел только напомнить нашим слушателям, что сегодня после восьми часов в эфире радиостанции «Эхо Москвы» будет эфир памяти Павла Шеремета. У нас в гостях ожидаются Арина Шарапова, Станислав Кучер, Андрей Архангельский. Поэтому после восьми вечера сегодня подключайтесь. Вместо той темы, которая была запланирована, вот нам пришлось в срочном порядке, естественно, поменять сетку и сделали этот эфир.
В. Дымарский
―
Я последний раз, кстати, Алексей, я последний раз видел Павла, когда он еще до отъезда на Украину работал на Общественном телевидении российском. И он там вел ток-шоу, надо сказать, достаточно свободное по выражению взглядов и по приглашенным гостям. Очень он этим гордился, ему очень это нравилось. Но, насколько я понимаю, это ток-шоу прикрыли.
А. Нарышкин
―
Не нравилась, видимо, вот эта свобода тем, кто руководит.
В. Дымарский
―
Именно это и не нравилось. Вернее, его не прикрыли, само ток-шоу, а поменяли ведущих и Павла сняли с этого… Я так понимаю, что это и было одной из причин того, что он уехал на Украину.
А. Соломин
―
Он сам об этом говорил.
А. Невзоров
―
Это надо обращаться к специалистам, я таковым не являюсь.
А. Соломин
―
Перейдем…
В. Дымарский
―
… да, к другим темам. Их много все равно, актуальных тем. Но я думаю, то, о чем мы теперь уже практически каждый день говорим – это, наверное, о наших олимпийцах. Меня-то волнует во всей этой истории уже теперь, после того, как мы знаем – хотя когда я говорю «мы знаем», далеко не все, судя по всему, знают. Потому что я посмотрел то, что нам рассказывают про доклад ВАДА – это совсем не то, что написано в самом докладе ВАДА. Но меня интересует судьба, конечно, в первую очередь наших государственных чиновников, которые так или иначе причастны к этому. Какой вы видите судьбу Мутко?
А. Невзоров
―
Ну, Мутко, насколько я знаю, на чемпионате футбольном плакал мельдонием, причем чистым мельдонием, и его удалось собрать в специальные пробирки…
А. Нарышкин
―
Мутко или мельдоноий? Кого?
А. Соломин
―
Мельдоний собрать. Как минимум.
А. Невзоров
―
Мельдоний. Я думаю, что особых проблем здесь вообще быть не должно. Гораздо интереснее судьба спорта как такового, большого и профессионального, потому что то, что произошло с русской сборной, то, что произошло с отстранением России от Олимпиады – это первая ласточка того, как начнет кряхтеть и разваливаться современный спорт. В каком смысле этого слова? Дело в том, что, да, он весь насквозь допинговый. Но если эти допинги изъять из спортивного оборота, то вполне стандартные показатели сегодняшнего дня будут никому не доступны. То есть, спорт по всем своим параметрам должен будет опуститься гораздо ниже тех нормативов и рекордов…
В. Дымарский
―
До уровня древних Олимпийских игр.
А. Невзоров
―
Нет, ну, скажем так, мы не знаем тех нормативов, поэтому не можем про них говорить. Мы можем говорить только о том, что было, ну, по крайней мере 20-30 лет назад, когда еще фармакология не была столь блистательной и искусной, либо была гораздо примитивнее, либо вообще эта тема так не поднималась. Вот что будет со спортом как таковым, и как вот эта вот громадина и этот бизнес, это всемирное шоу, которым все привыкли упиваться, у которого так много поклонников, так много интересантов – как он начнет рассыпаться и разваливаться.
А. Нарышкин
―
Какой любимый вид спорта у Александра Невзорова, кстати? Ну, вот из олимпийской программы.
А. Невзоров
―
Из олимпийской – никакой, только абордаж.
В. Дымарский
―
А конный выезд?
А. Невзоров
―
Нет, я весьма презрительно отношусь вообще к попыткам мучить любые живые существа, поэтому конный спорт, который является чистым издевательством над лошадью, у меня симпатий тоже не вызывает. Нет, у меня, вы знаете, вообще нет любимых видов спорта.
В. Дымарский
―
Кстати, по поводу взаимоотношений человека и животных, по-моему, вы на стороне быков даже в корриде.
А. Невзоров
―
Да, и вот тут недавно был убит очередной тореадор. Это произошло, я не знаю, то ли в Барселоне, то ли где-то еще, на одной из известных коррид. Вы должны понимать, что то, что вам предлагают под видом корриды и легенды о корриде, которыми кормят население, не имеют тоже ничего общего с тем, что происходит. Вы хоть знаете, что этот бык, которого выпускают на арену, практически слеп? Что перед тем, как его выпустят, он находится в очень небольшом станочке, в таком стойле-загончике, где его приводят в должное состояние? Есть растворы, которые ухитряются впрыскать…
В. Дымарский
―
Мельдоний для быков.
А. Невзоров
―
Нет, там как раз в качестве мельдония работают специальные неприятные острые штучки, которыми ему накалывают холку. Либо это просто хороший сигарный жарко раскуренный окурок, который ему суется в ухо.
В. Дымарский
―
Ой.
А. Невзоров
―
И вот этот ни черта не видящий либо видящий очень плохо, потому что он способен различать некоторые слабые пятна, бык выпускается. Зачем нужна красная тряпка, алая тряпка? Это просто то светлое пятно, которое он способен каким-то образом отличить от всего остального слившегося для его слепоты пространства. Вот и все. То есть, это грубое, грязное и весьма примитивное издевательство, и всегда надо быть на стороне…
А. Нарышкин
―
Можно про?.. Я хочу просто вернуться к спорту.
В. Дымарский
―
К олимпийцам, я тоже хочу.
А. Нарышкин
―
Вот смотрите, можно же сказать, что Мутко является красной тряпкой для МОК. По-моему, если бы его сейчас каким-то образом хотя бы отстранили, решилось бы много сразу проблем. Почему Кремль держится так за этого персонажа?
А. Невзоров
―
Ну, потому что, во-первых, Мутко ни в чем не виноват. Мутко всего лишь исполнитель и винтик в этой системе, большой, скажем так, винтище такой вот, да? Но, тем не менее, он не самостоятельный персонаж и он не может ни за что отвечать. Да, он прекрасно знал, как и знают все, посвященные в это дело, как и знают все, кто имеют отношение к большому спорту, что это так.
А. Нарышкин
―
А Путин знал, как вам кажется?
А. Невзоров
―
Знают все. Нет людей, которые про это не знают.
В. Дымарский
―
У меня-то вот вопрос как раз в связи с этим. Вот вы на большой спорт нападаете…
А. Невзоров
―
Я не нападаю.
В. Дымарский
―
Но проблема-то ведь в чем по отношению к нашим олимпийцам и к нашему министру спорта? В том, что нас обвиняют. Да, допинг – это очень плохо, спортсменов наказывают, но наша-то проблема в том, что это все на государственный уровень вышло, что государство фактически крышевало всю эту…
А. Невзоров
―
Это произошло только по той причине, что у нас государство крышует вообще все и государство очень любит находиться в тесном контакте со всем вообще доходным, резонансным, общественно значимым. Тут же появляются лапки государства. В других странах большой спорт дистанцирован, ну, в силу того, что там очень редко президенты сидят такое количество сроков на своем месте и в силу многих других причин. Конечно, там этот спорт, ну, не под таким колпаком и не в таких ежовых рукавицах у государства. У нас вот произошла просто эта вот несчастная смычка, когда проблема спорта типичная типовая будет приписана государству. То есть, понятно, поймите, ребята, они бы жрали мельдоний и без окриков из Кремля.
А. Соломин
―
Это понятно.
А. Невзоров: У нас произошла просто смычка, когда проблема спорта будет приписана государству
А. Невзоров
―
Для этого не нужен был Кремль. Но поскольку Кремль везде любит сунуть свой нос и везде пытается запустить лапы, то, грубо говоря, под раздачу подпал и Кремль.
А. Соломин
―
Кстати говоря, вы думаете, что Кремль не был заинтересован в том, чтобы олимпийцы российские взяли первое место на медальном зачете в Сочи? Вы думаете, что от них не было никаких сигналов, намеков, подмигиваний?
А. Невзоров
―
Я думаю, там были не сигналы, и не намеки, и не подмигивания, а просто прямые указания, вот и все. И это было велено сделать той самой любой ценой, за которой они любят не постоять, да? Ничего здесь чрезвычайного, скажем так, нет.
А. Соломин
―
Так а почему нельзя слить функционера? Ведь Кремль достаточно циничен для того, чтобы уволить или отстранить министра, продемонстрировать таким образом, что…
А. Невзоров
―
Вы меня с таким азартом пытаете, почему не увольняют Мутко. Не в моей компетенции его уволить или назначить. Я не знаю.
В. Дымарский
―
А мне кажется – согласитесь вы или нет – что еще уволят. Есть еще запасные варианты. Еще торговля продолжается.
А. Невзоров
―
Я, честно говоря, не хотел бы, чтобы это произошло. Поверьте, он не худший из всех, кто сегодня представляет российскую власть.
В. Дымарский
―
По поводу соединения, вернее вмешательства государства во все, что у нас происходит. Новое у нас теперь увлечение всеобщее, общемировое – Pokemon Go.
А. Невзоров
―
Да.
В. Дымарский
―
И опять же, государство, и уже депутаты выступают по этому поводу: здесь ограничить, туда не пускать. Песков делает заявление на этот счет, что в Кремль не надо ходить за покемонами.
А. Нарышкин
―
Вы, кстати, в «Гельвеции» поймали покемона уже?
А. Невзоров
―
Мы этим не занимаемся.
А. Нарышкин
―
Вы просто не знаете, как установить. Я вам после эфира скажу.
В. Дымарский
―
Расскажи, пожалуйста.
А. Невзоров
―
Я уже читал великолепную объяснительную от монахини ставропигиального монастыря, которая не далее чем вчера заявила о своей беременности от покемона. Поэтому дело гораздо более серьезное, чем вы думаете.
В. Дымарский
―
Вы знаете, кстати, по поводу покемонов и религии, я сегодня с удовольствием прочитал, что еврейский мальчик, зашедший в синагогу и убивший там покемона, получил в подарок бутылку кошерного вина.
А. Невзоров
―
Ну, вообще-то…
В. Дымарский
―
Покемоны являются таким привлекательным, заклекалкой…
А. Соломин
―
Вот видите, Александр Глебович, так готовы обсуждать этих покемонов, что даже не дают вам на них наехать.
А. Невзоров
―
А я не наезжаю на них.
В. Дымарский
―
А вам нравятся покемоны? Или вы не знаете, что это такое?
А. Невзоров
―
Я, честно говоря, не знаю, что это такое вообще.
А. Соломин
―
Pocket monster как бы расшифровывается, «карманные монстры», придуманные в Японии герои маленькие.
А. Невзоров
―
Не видел, не занимаюсь и не интересуюсь.
А. Нарышкин
―
Похоже на коллективный троллинг Невзорова по поводу покемонов – сейчас обидится и уйдет.
В. Дымарский
―
Я после эфира установлю.
А. Невзоров
―
Да нет, не похоже на троллинг, потому что я вам могу задать вопросы, на которые вы мне точно не ответите, но я же этого не делаю.
В. Дымарский
―
А хотите, я вам установлю потом приложение?..
А. Невзоров
―
Нет, не хочу, мне совершенно не интересно. Поехали на поповедение. Я вас могу по поводу поповедения поздравить, у нас сегодня замечательный день – у нас сегодня день Святого Акакия.
В. Дымарский
―
Синайского.
А. Невзоров
―
Акакия Синайского. Это персонаж глубокой древности, имеющий очень интересную смешную историю, как он оказался святым. Это был юноша, который жил в услужении каких-то старцев, и эти старцы его бесконечно били, били, били, морили голодом, всяко обижали, унижали – и наконец убили. Старцы – тоже вот какие-то христиане. После этого они похоронили этого Акакия. И спустя несколько дней они решили выяснить, а так ли действительно обстоят дела, как им кажется. Они пришли к его могиле и стали громко кричать: Акакий, ты умер? На что Акакий ответил: нет, я живой. Нифига себе! – сказали старцы. И это настолько их обстоятельство потрясло, что они не стали извлекать его из гробницы, они стали вокруг строить кельи и молиться. А парень там, естественно, судя по всему, в состоянии глубочайшей комы так и помер. То есть, вот таким вот был персонажем Акакий. То есть, мы имеем в лице очередного христианского святого еще одну крайне-крайне забавную историю.А вот то, что делается в России от лица всех этих акакиев и под покровительством этих акакиев совсем не так смешно. Вот тут тоже пришла информация о происходящем в разного рода детских заведениях. Вы знаете, что сейчас всюду все очень православно, всюду иконки, всюду свечки. И вот совсем недавно, если не ошибаюсь, и в Сургуте, и где-то в Ульяновской области одного из воспитанников таких вот детских христианско-воспитательных заведений пытали горячим утюгом, а второму слепому мальчику просто сломали руку.
В. Дымарский
―
Гуманно.
А. Невзоров
―
Да, маленький слепой мальчик. Даже есть видеозапись, как это происходит. Вообще к вопросу о том, какие удивительные плоды добра и света дает…
А. Соломин
―
Все-таки во многих других заведениях, которые, с вашей точки зрения, наверное, так скажем, омрачены присутствием большого количества православных предметов или православного культа, пропитаны им, такого не происходит. Все-таки об этом тоже, наверное, не надо забывать. А некоторые случаи бывают совершенно не православные, где тоже случаются подобные вещи.
А. Невзоров
―
Во-первых, у нас нет сейчас заведений, свободных от этого полностью, поскольку это является в известном смысле слова трендом и увлечением, основным увлечением Кремля, это повсюду. Конечно, я не могу приписывать именно этому тех зверств, которые совершаются в отношении детей, но я могу отметить, что наличие всех этих иконочек, свечечек, попиков абсолютно не страхует и не избавляет детей от зверства в отношении их, от зверюжества, грубости и глупости. От той же самой глупости и грубости, которая была в советских детдомах, где было совсем не лучше. Но отвратительное заведение, в которое принесли три иконки, не перестает быть отвратительным.
А. Соломин
―
А что избавляет?
А. Невзоров
―
Избавляет? Избавляет, ну, трезвость и реальное представление о том, что такое человек, что такое мир. Избавляет знание.
А. Соломин
―
Образование.
А. Невзоров
―
Мы все всему обязаны знанию. И религия – это очень несовершенная форма знания, которая, как вы знаете, никак не…
В. Дымарский
―
А вот высшее образование надо давать всем людям?
А. Невзоров
―
Ну, вот судя по наглому заявлению гражданки Голодец, нет. Меня поражают, конечно, ваши эти тетки в правительстве.
А. Нарышкин
―
Такие же наши, как и ваши.
А. Невзоров
―
С каким удивительным и победоносным хамским звоном в голосе они берут и легко унижают огромное количество людей, лишая их шанса и возможности и улучшить свою жизнь, и выстроить свою судьбу.
В. Дымарский
―
А что сказала Голодец?
А. Невзоров
―
Она сообщила, что вообще вот 65% населения России никакое образование не надо.
В. Дымарский
―
Не никакое, а высшее.
А. Невзоров
―
Имеется в виду, высшее, это то образование, к которому стремятся люди, и которое является путеводной звездочкой для очень и очень многих.
А. Нарышкин
―
Мы эту тему продолжим, потому что сейчас мы должны прерваться на новости и рекламу. Через пять минут вернемся в эфир. Александр Невзоров в программе «Персонально ваш» на «Эхе Москвы».НОВОСТИ
А. Соломин: 15
―
35, мы продолжаем. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин в московской студии. И Александр Невзоров, Виталий Дымарский в петербургской нашей студии. В «Гельвеции», если я не ошибаюсь, да, вы сегодня?
В. Дымарский
―
Да, приветствую вас. Вы знаете, извините, я просто хочу закончить с Голодец…
А. Нарышкин
―
Да и я хочу закончить.
А. Соломин
―
И я хочу закончить. Там много о чем можно поговорить.
В. Дымарский
―
Все хотят закончить.
А. Невзоров
―
Какие вы кровожадные!
А. Нарышкин
―
Все выступим единым фронтом, да.
В. Дымарский
―
Давайте, давайте.
А. Невзоров: Мутко ни в чем не виноват. Он всего лишь исполнитель и винтик в этой системе
А. Соломин
―
Смотрите, во-первых, я должен вам сказать, что Аркадий Дворкович, коллега Голодец по правительству и тоже вице-премьер, ее немножко уточнил, он сказал, что ее слова не совсем правильно истолковали. Речь шла об определенных профессиях. Но надо понимать, что ценность вузов не в том, что они учат конкретным профессиям, компетенциям, сколько умению получать знания и использовать их, - ответил он «Ленте.ру».
А. Невзоров
―
Ну, это не играет уже роли, потому что это остроумие на лестнице, это попытки обелить, оправдать, найти какой-то другой смысл. Но я, честно говоря, читал то, что она сказала. В этом было столько – ну, вроде бы она умная, она не должна была до этого опускаться – столько омерзительного хамского снобизма, столько… вот знаете, по-латыни это называется De tripode dictum – «с высоты треножника». Вот как говорили оракулы в Греции, как говорил Дельфийский оракул, потому что там все эти предсказания озвучивались такие многосложные, многозаумные, озвучивались с треножника.
А. Нарышкин
―
Подождите, а в чем по сути неправа Голодец? Что она такого обидного, как вы сами сказали, произнесла?
В. Дымарский
―
Я продолжу мысль Нарышкина. В конце концов, есть ли смысл государству плодить специалистов с высшим образованием, которых некуда будет деть? Все-таки экономический организм требует, народное хозяйство, как у нас раньше говорили, требует определенное количество дипломированных, как у нас говорили, специалистов. Зачем их?..
А. Невзоров
―
Черт побери, оставьте вы людям право выбирать судьбу. Может быть, они с этими знаниями поедут в Болгарию, в Венгрию, в Италию, если это хорошие знания, которые где-то будут пользоваться спросом.
А. Нарышкин
―
Так если это хорошие знания, они же у человека в голове, не знаю, там, где-то в портфеле, это не только корочка.
А. Невзоров
―
Кто-то может приобрести эти знания самостоятельно, безусловно, но кому-то это надо преподавать и структурировать. Никто не вправе решать за других людей судьбу этих людей. Никто не вправе хамским и снобским голосом рулить судьбами миллионов, которые сами по себе ничуть не хуже Голодец. Вы просто должны называть вещи своими именами, потому что и голодцовское высказывание, и законы Яровой – это же просто такое нормальное трамвайное хамство, и ничего больше здесь нет. Когда тетки, не блещущие никакими интеллектуальными способностями, никакими исключительными качествами или пониманиями, вдруг, спрятавшись за кремлевскими или староплощадскими стенками, спрятавшись за спинами ОМОНа, начинают хамить в лицо 140-миллионной стране: вот вы будете тем-то, а вы будете тем-то, потому что нам по циферкам не нужно, чтобы вы получали образование. Да шли бы они нафиг, прошу прощения.
А. Соломин
―
Здесь я с вами абсолютно согласен по поводу того, что людям указывают, что им делать. Но есть ведь и другая сторона проблемы.
А. Невзоров
―
Нет, это все ползучка, такая совковая ползучка этого государственного вмешательства, когда его щупальца пытаются коснуться и испачкать своей слизью все. И я не удивлюсь, более того, полагаю, что это совершенно неизбежно и закономерно – недавно тут красавец Миронов – ему, вероятно, в награду за это опять разрешат пофотографироваться в римских латах, он это очень любит – его выслали на разведку к электорату, чтобы он пощупал электорат на предмет введения государственной идеологии. Насколько я знаю, результат его вылазки был высоко оценен, и он оказался положительным. Я вот по этому поводу…
В. Дымарский
―
Электорату-то, по-моему, все равно.
А. Невзоров
―
Вот почитайте, сегодня в «Снобе» появилась статья под названием «Газированный гной с сиропом». Это моя статья как раз по поводу введения и государственной идеологии, и всего, что с этим будет связано, и того, как это будет происходить.
А. Невзоров: Религия – это очень несовершенная форма знания
Кстати, по поводу лучшей статьи этой недели. Наверное, я бы здесь отдал пальму первенства, несомненно, Колесникову из «Коммерсанта», который сделал блестящую работу под названием, по-моему, «Как у Христа за партией». Там название не очень удачное, а статья блистательная совершенно. Это описание того, как лидеры парламентских фракций ябедничают друг на друга, сутяжничают, занимаются какой-то полной фигней в кабинете у Володина…
В. Дымарский
―
У Володина?..
А. Невзоров
―
У Володина, конечно. Бедный Володин вынужден всю эту ахинею, все эти кляузы друг на друга выслушивать. Кстати, я хотел спросить: а чем вообще сейчас занимается Жириновский?
В. Дымарский
―
Возглавляет партию.
А. Невзоров
―
Я говорю серьезно: чем он занят?
В. Дымарский
―
Он занят самопиаром.
А. Соломин
―
Комментированием актуальных событий.
А. Невзоров
―
У него есть какая-то профессия, работа – что-нибудь есть?
А. Соломин
―
Он политик.
А. Невзоров
―
А, понятно. То есть, он не занят ничем. А не занят ничем – как я понимаю, они, эти клоуны, на наши деньги, более того, насколько можно заключить, кто-то, то есть, директор цирка собирается с этими очень скверными клоунами продлить контракт. Вот это полное безобразие.
В. Дымарский
―
Да. А чем занимается Зюганов?
А. Невзоров
―
А я тоже не понимаю. Я хотел вас спросить.
В. Дымарский
―
Нет, мы не знаем.
А. Невзоров
―
… и есть ли у него какая-нибудь работа в конце концов?
А. Нарышкин
―
Нет, они политики, они работают в Государственной Думе. Это важная деятельность. 450 человек...
А. Соломин
―
Сейчас предвыборная кампания начинается.
А. Нарышкин
―
… они народные избранники. Почему такое отношение пренебрежительное?
А. Соломин
―
Выборы сейчас…
А. Невзоров
―
Я бы не сказал, что оно пренебрежительное, оно откровенно презрительное.
В. Дымарский
―
Александр Глебович, они законы разрабатывают.
А. Невзоров
―
Понятно, да.
В. Дымарский
―
Это работа.
А. Невзоров
―
То есть, вот это все, вот эта вся клоунада будет продолжаться.
В. Дымарский
―
А потом голосуют – это тоже работа.
А. Невзоров
―
Понятно.
В. Дымарский
―
За это и деньги получают.
А. Невзоров
―
Понятно. Хорошо. Поехали дальше.
А. Соломин
―
Я хотел уточнить один момент, если позволите. Я недосказал просто. Существует другая сторона проблемы с образованием – это полчища абитуриентов, которые – не все, но многие из которых – просто хотят получить высшее образование, не понимая, ни куда они идут, ни чего они хотят от жизни. А возможности государственного бюджетного образования не такие уж и большие, мы с вами это прекрасно знаем. Вот с этой проблемой как быть, и кто здесь виноват?
А. Невзоров
―
Здесь опять-таки виновато может быть у нас только государство. И определять, кому кем быть никакое государство в любом случае не может, не обязано и не должно. Это глубоко уродливое представление о его роли. Я не обижаю вас, милые Лёши, это не ваши уродские представления. Это в данном случае опять-таки то, что вы называете словом «тренд» и общепринятые вещи. Но есть право человека на абсолютное самоопределение. Какое наше с вами собачье дело до того, по какой причине кто идет учиться на кого? Мы где вообще – в 19-м веке, в крепостном праве?
В. Дымарский
―
Александр Глебович, но если вы хотите учиться – платите деньги и идите.
А. Невзоров
―
Не все имеют такую возможность. Это государство достаточно много и достаточно настойчиво стрясает с нас денег, оно берет огромные налоги, несправедливые и бессмысленные, оно пользуется любым поводом, любым случаем ограбить. И в конце концов образование – это то наименьшее из удовольствий, которые может позволить себе человек. Нет, просто отвратительно. Мне противно, что вы, такие умные и продвинутые, оказались засосанными в болото этой совково-государственной демагогии.
В. Дымарский
―
Мы просто хотим, чтобы…
А. Невзоров
―
Вы, Дымарский, не имеете права так мыслить, и вы, милые Лёши, тоже не имеете права так мыслить. Вы все-таки должны…
А. Соломин
―
А теперь вы указываете, как мыслить нам.
А. Невзоров
―
Нет, я вам просто показываю чуть-чуть другие высоты. Я говорю о том, что является, скажем так, откровенно дурным тоном. Вам не к лицу.
В. Дымарский
―
По поводу судьбы государственных денег.
А. Невзоров
―
Да.
В. Дымарский
―
Мы когда-нибудь – когда я говорю «мы», я уже говорю про Петербург – мы когда-нибудь достроим Зенит-Арену?
А. Невзоров
―
Совершенно не интересная тема.
В. Дымарский
―
Почему?
А. Невзоров
―
Да мне не нужна ни Зенит-Арена, ни в достроенном, ни в недостроенном…
В. Дымарский
―
Там 40 миллиардов денег зарыто.
А. Невзоров
―
Нет, слава богу, там моих денег, я подозреваю, тысячи две с половиной, да?
В. Дымарский
―
Наших.
А. Невзоров
―
А вот по поводу своих всех остальных денег – то идите и лично разбирайтесь со строителями.
А. Соломин
―
Хорошо. Позвольте тогда я перейду к еще одной очень важной теме, которая, к сожалению, из-за других событий сегодня, наверное, не так…
А. Невзоров: У нас государство крышует вообще все
А. Невзоров
―
Вы имеете в виду турок, наших турок?
А. Соломин
―
Нет, я даже не турок имею в виду. Я имею в виду так называемых приморских партизан, двоих из которых, точнее, суд решил, что они к партизанам, видимо, не относятся. Вадим Ковтун и Никитин Алексей сегодня были освобождены в зале суда, хотя у них весьма и весьма серьезные сроки были. Вот как вы думаете, что произошло? Что происходит вообще в России с судебной системой таким образом?
А. Невзоров
―
Я подозреваю, что судебная система не может найти своего места. Судебная система, лишенная прямых указаний из Кремля или от губернского начальства, не понимает, что ей делать, начинает метаться и сослепу врезается лбом в стену. В таком состоянии судебная система, привыкшая, что ее водят на поводке, может натворить все что угодно, в том числе сделать и какой-нибудь нормальный поступок, которого, вроде бы, от нее в реальности советской России ожидать было бы нельзя.То есть, скорее всего кто-то просто чесал задницу и забыл позвонить судье, и забыл указать на то, каким должен быть приговор. И несчастный судья вот вынес такое решение под влиянием...
А. Нарышкин
―
Смотрите, давайте я уточню. Сейчас, пока есть вердикт присяжных.
А. Невзоров
―
Да-да.
А. Нарышкин
―
В этом смысле суд присяжных вообще стоит распространять в России, это хорошая штука? Потому что, вот, пожалуйста, пример, когда…
А. Невзоров
―
Суд присяжных вообще стоит распространять где бы то ни было, потому что, когда правосудие является очень легко покупаемым, очень легко управляемым просто в силу малочисленности и в силу уязвимости основных судебно-процессуальных персонажей, с присяжными гораздо сложнее, они не впутаны в эту систему, они не зависят от этой системы.
А. Нарышкин
―
Присяжных можно запугать, подкупить.
А. Невзоров
―
Можно запугать. Но, вы знаете, всех не запугаешь. Это не те уже, скажем так, очень уязвимые персонажи, которые обычно украшают судебные заседания, я имею в виду, там, прокуроры, адвокаты и судьи, да? Это все-таки немножечко другая стезя и другое измерение судебной практики, поэтому, чем больше будет судов присяжных, тем лучше.
В. Дымарский
―
Давайте успеем спросить Невзорова про Турцию.
А. Невзоров
―
Так что Турция? Турция – вы же знаете, я всегда сторонник революций и переворотов, мне это ужасно нравится. У меня у самого долгое время…
А. Нарышкин
―
Кто там кого шлепнул?..
В. Дымарский
―
Потирает руки Невзоров.
А. Невзоров
―
Да...
В. Дымарский
―
Ему уже хочется поучаствовать.
А. Невзоров
―
Мне очень понравилось. Единственное, что все, конечно, по-дурацки. В прошлые разы в Турции все было…
В. Дымарский
―
А вы на чьей стороне-то были?..
А. Невзоров
―
Я всегда за мятежников, мне всегда нравится мятеж и революция, но надо сказать, что прошлый переворот был с чуть-чуть большим размахом. А тот переворот, который был, по-моему, в 61-м году, когда повесили и премьер-министра, и министра финансов, и министра иностранных дел, а потом у них была ситуация, когда, по-моему, 260 тысяч человек по обвинению в заговоре против государства было единомоментно арестовано.Надо просто понимать, что такое турецкий мятеж, турецкий бунт. Там нет никакой явно очерченной конкретной цели ни у мятежников, ни у подавителей мятежа – это турки! Вот они покурили, решили: мятеж – и начали.
Никакого смысла думать, что одни являются исламистами, другие являются в меньшей степени исламистами. Да ничего подобного! Там никакого рационального зерна нет.
В. Дымарский
―
Там военные…
А. Нарышкин
―
Так это и про украинцев можно сказать, у них Майдан тоже каждые 10 лет.
А. Невзоров
―
Нет, вот у украинцев все немножечко по-другому! У украинцев действительно наступают радикальные изменения общественных отношений.Вот вроде бы взятие Бастилии – какая фигня. Там было несколько инвалидов, по ним позорно постреляли, кого-то тихо насиловали после этого штурма за пивными бочками, но в результате этого пустячного ничтожного события изменился общественный строй, и полностью перелицевались общественные отношения. То есть, не имеет значения, какое именно событие запустило эти процессы. И вот у украинцев события изменились, и процессы изменились, а у турков они никогда не изменятся.
А. Нарышкин
―
Турки с жиру что ли бесятся, получается?
А. Невзоров
―
Нет, это не с жиру. Это просто вот по, то что называется, велению души, широкой и необъяснимой турецкой души, которая жаждет периодических…
В. Дымарский
―
У нас в последние годы всегда очень любили проводить параллели между Эрдоганом и Путиным, между Россией и Турцией.
А. Невзоров
―
Да ничего похожего!
В. Дымарский
―
Похожие правители, похожие режимы.
А. Невзоров
―
Ничего похожего. Это говорят люди, которые понятия не имеют о Турции и понятия не имеют про путинских. Сейчас единственное, что жалко, конечно, этого балбеса Эрдогана. Дядька-то он не очень симпатичный, но вот сейчас он демонстрирует бесконечными арестами, тысячами заключенных военных, сотнями судей, тысячами учителей он как бы пытается нам показать, что, оказывается, против него была вся Турция, да? А ему просто удалось силой оружия и подковерными методами эту всю Турцию поставить перед собой на колени. Конечно, вот такая мелочная мерзкая янычарская мстительность говорит об Эрдогане не очень хорошо.
А. Соломин
―
Так это не говорит о том, что, собственно, сам переворот был фикцией, как многие комментаторы высказывают такое мнение?
В. Дымарский
―
Подозревают.
А. Невзоров
―
Знаете, тогда нужно подозревать вообще…
А. Соломин
―
Или во всяком случае…
А. Невзоров
―
Нет, нет. Тогда нужно подозревать, там, любое изнасилование или вообще любой половой акт в том, что он был фикцией. Так же, как это всего-навсего кто-то изображал. Нет, турки занимаются мятежами и государственными переворотами с таким искренним потрясающим удовольствием, так увлеченно. Хорошая погода, хорошие пейзажи, приличное оружие, приличное обмундирование, кто куда идет – непонятно, кто за кого – непонятно. Но всем радостно, огромный праздник. А потом соберут бедных солдатиков и порют их ремнем.
А. Нарышкин
―
Все-таки насчет Владимира Путина. Он же, разумеется, следил за тем, что происходит в Турции, и, по-моему, даже они с Эрдоганом после этого поговорили. Президент российский может сделать для себя, для страны какие-то выводы после этих событий?
А. Невзоров
―
Если он умный, то он никаких выводов не сделает, потому что турецкий бунт не имеет общего вообще ни с одним другим мировым мятежом и бунтом. Это совершенно другая стихия.
В. Дымарский
―
Он не кровавый и не беспощадный?
А. Невзоров
―
Нет, он кровавый, беспощадный. Народу, как всегда, поубивали избыточно много, гораздо больше, чем требовалось. Все было бездарно и бестолково. Но вот то, что называется, с огоньком. Такое нельзя инсценировать.
А. Нарышкин
―
А путинский режим застрахован от подобных вещей?
А. Невзоров
―
Вы задаете мне провокационные вопросы. Я вам могу, конечно, ответить то, что думаю, но лучше я скажу то, что вам хотелось бы услышать: нет, не застрахован.
В. Дымарский
―
Я бы хотел все-таки вернуться еще к Ницце. И ваш не то чтобы прогноз, ваше отношение вообще к терактам…
А. Невзоров
―
У меня возникает ощущение…
В. Дымарский
―
Есть ли хоть какая-то возможность бороться и предотвратить такого рода?..
А. Невзоров
―
Знаете, у меня возникает ощущение, что им это все нравится.
В. Дымарский
―
Кому?
А. Невзоров
―
Жертвам.
В. Дымарский
―
Французам?
А. Невзоров
―
Да, французам и немцам, которых режут в поездах. Потому что никто из них до сих пор не пожелал найти истинную реальную причину всех этих безумств и бессмыслиц. Они продолжают демонстрировать удивительную снисходительность к тем мотивам, которые движут этими террористами.
В. Дымарский
―
К мотивам или просто к потокам мигрантов?
А. Невзоров
―
Я имею в виду к мотивам, которые… Нет, мигранты – это отдельная совершенно история. К мотивам, прежде всего, религиозным. До тех пор, пока люди честно себе не скажут, почему все это происходит, что движет теми, кто давит, взрывает, стреляет, режет, до тех пор это все не прекратится, а будет процветать. Но все подлинную причину от себя почему-то скрывают. Единственный остается сделать вывод, что им это нравится.
А. Нарышкин
―
Александр Невзоров, публицист, в программе «Персонально ваш». С ним был в Петербурге в отеле «Гельвеция» Виталий Дымарский, а Алексей Соломин и Алексей Нарышкин вернутся к вам через минут 10-15.
А. Соломин
―
Спасибо!