Александр Невзоров - Персонально ваш - 2016-07-13
13.07.2016
А. Нарышкин
―
Продолжается эфир «Эхо Москвы». Дневной Разворот. Здравствуйте. Алексей Соломин и Алексей Нарышкин в студии «Эхо Москвы». И как всегда в этот день в этот час в программе «Персонально ваш» Александр Невзоров, публицист из Санкт-Петербурга. И рядом с ним Виталий Дымарский. Здравствуйте.
А. Соломин
―
Добрый день.
В. Дымарский
―
Добрый день. Если быть точными, мы друг напротив друга.
А. Соломин
―
Смотрите друг другу в глаза. Как на очной ставке. Вы кстати вечером вчера были вместе.
В. Дымарский
―
Вчера мы были рядом.
А. Невзоров
―
Вообще вчера было удивительное мероприятие. Поскольку оно уже прошло, то это не реклама. Хотя это отчасти касается всех тех, затей и замыслов, потому что следующим будет Веллер, по-моему. Я могу сказать, поразило качество публики. Я же очень опытный лектор и опытный выступальщик.
А. Соломин
―
Речь идет о «Дилетантских чтениях».
А. Невзоров
―
Да. То есть там мне задавалось множество вопросов и один за другим вставали петербургские профессора, и это была действительно такого высокого уровня публика. До такой степени разумная, единственное, что мне не понравилось - это я сам. Потому что я там естественно не мог не сморозить глупости. И очень жестко и предельно некорректно отреагировал на разумный и хороший вопрос Маргулиса из Института цитологии. Но со мной это бывает, я вдруг начинаю парировать и бить в ответ там, где это делать совершенно не надо. А человек был достойнейший, а вопрос умнейший.
В. Дымарский
―
То есть вы понимаете, что «Дилетантские чтения» как журнал «Дилетант» это для профессуры. Это хорошо.
А. Невзоров
―
Я бы сказал, удивительное мероприятие, братцы. Давно не видел такого зала.
В. Дымарский
―
Так что у нас действительно все очень удачно прошло. Я надеюсь, что и сейчас пройдет как всегда удачно с Александром Глебовичем. Ребята, ваш первый вопрос.
А. Соломин
―
Сделаем для этого все. Александр Глебович, как вы думаете, почему Путин поехал на Валаам или, во всяком случае, почему так обставили, сделали грандиозным это частное наверное событие.
А. Невзоров
―
Потому что у нас самодержавие. Почему ничего не изменилось за последние 300-400 лет с тех пор как образовалось что-то, похожее на современную Россию. Потому что традиция, когда личные пристрастия главы государства становятся обязательным и законодательным нормативом для всех абсолютно, они не изменились. И для того чтобы периодически напоминать, освежать, скажем так, для публики, как они обязаны думать, что они обязаны делать и во что они обязаны верить, делаются вот такие я бы сказал медийные спектакли. Ничего здесь нет на самом деле порочащего Владимира Владимировича. Даже в моих глазах. Потому что дело не в Путине. Дело в принципе. Дело в отвратительном самодержавном принципе, который Россия если не изживет из себя, то безусловно, погибнет. Потому что вот смотрите, ладно, сейчас Путин, сейчас солдафоны, попы, мракобесие, кошмар. А завтра, например, президентом России станет активный гей. И если вы думаете, что поднимется дубина народной войны, так вы ошибаетесь. Генералитет начнет красить губы, а десантники 9 мая пойдут в розовых лифчиках печатать шаг. И губернаторы начнут подводить глаза. А когда новый президент, активный гей выйдет поздравлять и скажет: дорогие мои, с праздником. Как на фоне Спасской башни. И скажет: салют. И кинет пригоршню стразов, которые нащиплет со своих плавок в этот момент. И это тоже, к сожалению, станет нормативом таким же, как сейчас православие, самодержавие, народность.
А. Нарышкин
―
Вы только про радугу забыли. Основной символ.
А. Невзоров
―
Да, это тоже все будет. То есть в любом случае, когда предпочтения личные администратора государства становятся нормой для всего населения, это всего-навсего самодержавие. И думать, что будет лучше при сохранении этой традиции, когда придет кто-нибудь другой и будет травить попов, будет унижать солдафонов, объявит всеобщий безумный безмерный пацифизм, я вас уверяю, у нас это будет вызывать точно такое же отвращение, как и то, что происходит сегодня.
А.Невзоров: Дело не в Путине, а в самодержавном принципе. Если Россия не изживет это из себя, то погибнет
А. Нарышкин
―
Но вы говорите, 400 лет уже все длится. Но при Ельцине, Медведеве не было конкретно отлучение куда-то в монастырь.
А. Невзоров
―
Ельцин был таким же самодержцем, все играли в теннис. Играли хромые, косые, слепые, чиновницы весом под 120 килограммов, сгибающиеся под тяжестью своих башенных причесок, вчерашние совковые деятельницы что-то там ковырялись ракетками. Вокруг бегали возбужденные счастливые обладатели…
А. Нарышкин
―
Разве плохо, что президент создает хороший пример всем своим гражданам.
А. Невзоров
―
При Ельцине еще на Кремле были звезды, по-моему, зеленого бутылочного стекла и это тоже широко исповедовалось всеми, потому что это ведь Шнур только сегодня сказал «В Питере – пить», но на самом деле канонизировано это все было еще при Борисе Николаевиче. То есть мы всегда видим, что принципы самодержавия возводят личные увлечения главы государства в общую национальную обязанность.
В. Дымарский
―
Александр Глебович, а вот смотрите, в эти дни очень много у нас обсуждается в России смена власти в Великобритании. Там появляется женщина после долгого перерыва, после Маргарет Тэтчер. Женщина премьер-министр. Вы так красочно описали президента гея, а президент женщина в России это что? Что будет делать генералитет и десантники.
А. Невзоров
―
Генералитет и десантники…
В. Дымарский
―
Генералитет станет женским что ли.
А. Невзоров
―
Нет, во-первых, они могут начать листать журналы мод. Во-вторых, они, наконец, займутся тем, чем у них вероятно рано или поздно получится. Они начнут обсуждать модели блузок, педикюр, все вообще должно кардинальным образом измениться. Может быть, будет снят запрет на кружевные трусы. И торжественно состоится, как раньше возили всякие редкие артефакты, к которым выстраивалась очередь, возможно в Москву привезут на поклонение турецкие кружевные трусы. Выстроится огромная очередь.
В. Дымарский
―
А если серьезно, в России возможна женщина глава государства.
А. Невзоров
―
В России возможно все.
В. Дымарский
―
Судя по всему, Клинтон станет первая женщина в Америке.
А. Невзоров
―
В России возможно все, тем Россия и потрясающа. Что какой бы кошмар ни был сегодня, как бы дико ни выглядело государственное устройство на данный момент или в недавнем прошлом, но мы, в общем, должны быть готовы к тому, что все в одночасье может самым удивительным радикальным образом перемениться. Как на наших глазах уже менялось и в 91-м, и в 93-м и в 2000-м. И совсем недавно.
А. Нарышкин
―
А вы можете описать будущую царицу или императрицу российскую. В нынешнем нашем состоянии. Может быть, какие-то черты характера или возможно вы знаете конкретную фамилию. Кто в принципе может…
В. Дымарский
―
Может быть, вы найдете… Скажем, Валентина Ивановна Матвиенко. Хорошо вам известная.
А. Невзоров
―
Нет, Валентина Ивановна конечно может. Но Валентина Ивановна это такой боевой номенклатурный робот. Который был изготовлен, это андроид, который был изготовлен в секретных лабораториях ЦК. Чертежи были уничтожены и Валентина Ивановна это вот такое номенклатурное существо, которое может действительно проходить сквозь стены, крушить кирпич, проламывать собой любые преграды.
А. Соломин
―
Но все-таки в сравнении достаточно независимая фигура. Если сравнивать с номенклатурными персонажами другими. И может себе позволить что-то сказать.
А. Невзоров
―
Валя конечно предельно очаровательный и обаятельный человек. Но я не думаю, что она может занимать какие-то самые первые места, по крайней мере, ее роль…
А. Нарышкин
―
А кто?
В. Дымарский
―
А есть еще одна обаятельная женщина. Яровая.
А. Невзоров
―
Яровая – да, у нас действительно очень обаятельная женщина. Вы знаете, может и она.
А. Соломин
―
Наталья Поклонская.
А. Нарышкин
―
Почему вы все подсказываете Невзорову. Пусть он сам.
А. Невзоров
―
Мне не приходит в голову пока достойная кандидатура.
В. Дымарский
―
Кстати, закон Яровой, который сейчас обсуждается со страшной силой, сейчас же получается, что крестные ходы…
А.Невзоров: Принципы самодержавия возводят личные увлечения главы государства в общую национальную обязанность
А. Невзоров
―
Они все вот эти большие церковные мероприятия, которые задуманы на Невском проспекте 12 сентября, да и все прочие, по сути дела если мы будем следовать букве и духу нового принятого закона Яровой, все они будут вне закона и проводиться уже не могут ни в каком виде и ни при каких…
В. Дымарский
―
А там что, закон Яровой…
А. Невзоров
―
А там все, вы прочтите, там все прописано. Там все это не должно выходить за пределы церковной ограды. Там все это должно быть лишено какого бы то ни было оттенка пропаганды.
А. Соломин
―
Согласовывать надо просто все эти акции.
А. Невзоров
―
А Путин, по-моему, успел проскользнуть до момента… подписанного им закона. Это, грубо говоря, последнее, что он смог себе в этом смысле позволить.
А. Соломин
―
Вас спрашивает наш пользователь Вконтакте в сообществе «Эхо Москвы»: в связи с вступлением в силу положения пакета Яровой, будет ли Александр Глебович осторожнее в высказываниях и публичных сообщениях. Илья Муравьев спрашивает.
А. Невзоров
―
А я и так предельно осторожен, я давно научился ходить между капельками дождя. Поверьте, если все, что я говорю, будем честно и хотя бы относительно объективно анализировать, то я всегда скажем так, окажусь ни при чем.
А. Соломин
―
Представляю вас на петербургской кухне, когда вы можете себе позволить быть не осторожным.
А. Невзоров
―
А я не занимаюсь, я занимаюсь политикой и говорю о политике только здесь, только в одном единственном месте – в студии «Эхо Москвы». На кухне мне нет ни малейшего дела и ни малейшего интереса я не испытываю ко всему, что тут у вас происходит.
В. Дымарский
―
Чтобы далеко не уходить от крестного хода, сейчас еще идет крестный ход на Киев.
А. Невзоров
―
О, да.
В. Дымарский
―
И вообще там какие-то процессы происходят в связи с украинской автокефальной православной церковью, которая хочет перейти в Константинопольский патриархат. Какой-то раскол.
А. Невзоров
―
Все то, о чем я предупреждал, свершилось и свершается. И украинская церковь получит свою вожделенную для нее автокефалию. И отсоединится от Москвы. А то, что сейчас на Киев идет МПшный крестный ход, я не знаю, кто там Гамельнский крысолов. Кто идет с дудочкой. Но кто бы это ни был, он ведет остатки МПшной…
В. Дымарский - Мп
―
это московский патриархат.
А. Невзоров
―
Да, остатки московского патриархата ведет как бы к гарантированной гибели. Почему? – потому что если произойдут какие-то неприятные инциденты, они возможны, то виновата будет московская патриархия. Которая их спровоцировала. Если не произойдут и вообще ничего не произойдет, будет продемонстрирована абсолютнейшая пустота и импотентность этого московского образования патриархии. Но давайте не будем конспирологией заниматься и загадывать. Такие события можно оценить только по мере того, как они будут реально свершаться.
В. Дымарский
―
Раскол вы считаете, вполне реален.
А. Невзоров
―
Он неизбежен и этот раскол уже свершился. И дело только за малым – за подписью патриарха Константинопольского.
А. Соломин
―
Можно я вас верну на секундочку к поездке Путина на Валаам. Если не брать это как пример возрождения самодержавия, а брать как некую частную поездку с некоторым, во всяком случае, частным интересом, каким-то интересом личным Владимира Путина…
А. Невзоров
―
И 45 частными камерами. Понятно.
А. Соломин
―
Да, ну вот нас спрашивают из Краснодарского края: может, Путин на Валааме получал благословение. А вот на что – вопрос Невзорову.
А. Невзоров
―
Вот понятия не имею. Я думаю, что ковыряться в личных пристрастиях Владимира Владимировича мы не будем, что это признак того, что мы поддерживаем самодержавие. Он имеет право выпиливать лобзиком, он имеет право коллекционировать кефирные пробки. Он имеет право заниматься макраме. Это его личное хобби, его личное увлечение.
В. Дымарский
―
А личное увлечение возможно под 45 камер? Я слышал мнение, православные люди говорят, что вообще такая вещь как, чем он там занимался, причащался, по-моему.
А. Невзоров
―
Я не знаю.
В. Дымарский
―
Считается, что это чисто интимная вещь, это не делается под камеры.
А. Невзоров
―
Это неважно, что думают ваши благочестивые друзья. Просто если человек предполагает, что он управляет папуасами, то ему приходится периодически, воткнув себе в одно место перья, исполнять танцы вокруг костра. Для того чтобы папуасы считали его своим. Но я многократно говорил, что здесь мы имеем заколдованный круг. Путин думает, что у него православное население, а православное население думает, что оно… православное, поэтому оно должно быть православным. Как только одно из звенышек этой цепи разойдется, и все выяснят, что не православным никто является, то будет очень забавно.
А. Нарышкин
―
Кто для россиян православным является большим авторитетом? Кирилл или Путин. Я почему спрашиваю. Потому что с этой поездки в Валаам запомнился мне такой эпизод, когда Кирилл поднимает тост за Путина, и это по-моему странно.
А.Невзоров: У тех, кто Россию хорошо знает, конечно, в определенной степени россиефобия есть
А. Невзоров
―
Гундяев давным-давно согласно ВЦИОМу сидит, обнявшись с одним своим процентом рейтинга народного доверия. И тихо в него поплакивает. И больше ему не светит. Я думаю, что вся дальнейшая карьера Владимира Михайловича будет связана только с потерей даже этого одного единственного процента. Он очень хотел быть политической фигурой, он очень хотел быть политической силой и готовил себя к президентству.
В. Дымарский
―
А 2008 году об этом говорили, кстати.
А. Невзоров
―
Он готовил себя к президентству на полном серьезе.
А. Нарышкин
―
А откуда вы знаете. Первый раз такое слышу.
А. Невзоров
―
Я много чего вообще знаю. Но вот что называется, пацан обломался.
В. Дымарский
―
Кстати, это знает вся страна. Потому что в 2008 году это публично абсолютно обсуждалось, возможность скажем так, баллотирования Кирилла в президенты. Когда все искали преемника Путина.
А. Нарышкин
―
И вопрос только – от какой партии. Я просто извините, в 2008 году был молод.
В. Дымарский
―
Там необязательно партия.
А. Невзоров
―
Кстати говоря, сейчас еще у нас ведь грядет суд над Есипенко, это девочка, которая принимала участие в разгроме Манежа. На основании своих…
В. Дымарский
―
Православная активистка.
А. Невзоров
―
Да. Которая громила Манеж, ее конечно безумно жалко. Потому что девка хорошая и неглупая. Конечно, абсолютно зомбированная и обдолбанная как Козлевич когда-то…
А. Нарышкин
―
А это не признак глупости?
А. Невзоров
―
Это признак молодости, неопытности и невежества. Но я бы очень надеялся, что с этой девочкой будет все в порядке. И суд примет во внимание ее молодость, ее материнство и не повторится та же ошибка, которая была сделана с девочками «Pussy». И что Есипенко после суда выйдет на улицу и будет…
А. Соломин
―
Мне кажется, что это тяжелое оскорбление для нее. Поставить ее в один ряд с «Pussy Riot».
А. Невзоров
―
А примерно то же самое было действие. Здесь некий храм культуры и искусства совершенно секулярного и отделенного от церкви, куда на самом деле не должен был бы ходить верующий человек. Опасаясь, что его чувства могут быть оскорблены и те девочки тоже пошли, в общем, не по делу, потому что я не понимаю, чего нормальному человеку делать в церкви.
А. Нарышкин
―
Но разве система не должна показать, что нет двойных стандартов. Людмила Есипенко, она пришла в храм искусства и там нагадила.
А. Невзоров
―
Возможно. Но я, честно говоря, хотел бы, чтобы у этой девочки все было хорошо и чтобы ее не осудили.
А. Нарышкин
―
Чтобы она в следующий раз пришла в Эрмитаж или на какую-нибудь…
А. Невзоров
―
Друзья, мы не христиане, мы не можем, не имеем права быть такими же злобными, как они. Оставим злобу им. Это дело верующих – злоба. А мы должны понимать, прощать и принимать и делать скидку и на молодость, и на невежество, и на глупость.
А. Нарышкин
―
Давайте тогда вообще не будет суда. Потому что суд это всегда…
А. Невзоров
―
Ой, какие вы кровожадные Леши.
А. Нарышкин
―
Давайте просто будем прощать всех, кто убивает.
В. Дымарский
―
Ты не уговоришь Невзорова.
А. Невзоров
―
Девочка хорошенькая. Успокойтесь вы.
А. Соломин
―
Я только хотел вам напомнить, что именно патриарх Кирилл призывал к милосердию, перед тем вынести приговор «Pussy Riot».
А. Невзоров
―
Патриарх Кирилл сделал все, чтобы состоялось уголовное преследование и был вынесен жесточайший приговор. А то, что прилюдно и декорационно звучали какие-то слова о неком милосердии. Поверьте, на этот театр всерьез обращать внимание не следует.
В. Дымарский
―
Когда разговариваешь с Невзоровым, далеко от религии не уйдешь. Статуя Христа – тема этой недели. Хотя она уже вроде разрешилась заявлением епархии.
А. Невзоров
―
Нет, это ничего не разрешилось. Потому что у нас кто такая епархия. Есть общественная организация, которая на самом деле никакой власти не имеет.
В. Дымарский
―
А кто решение принимать будет.
А. Невзоров
―
Кто будет решение - непонятно. Сейчас вообще пошла мода на всякие экзотические памятники. Хотят поставить памятник козлу Тимуру. Хотят поставить памятник Чебурашке.
А. Нарышкин
―
Тоже Церетели будет?
А. Невзоров
―
Да, поймите, Церетели наделал этого чудовищного барахла вот как слоников на комоде, только у него эти слоники гигантского размера. И теперь у него есть физическая проблема куда-нибудь всю эту бронзовую белиберду деть. И кому-нибудь раздать под благовидными предлогами, потому что он уже старенький, видит плохо и все время натыкается на этот кошмар…
В. Дымарский
―
Каждый год мы натыкаемся на этот кошмар на приеме «Эхо Москвы».
А. Соломин
―
О вкусах говорят, не спорят.
А. Невзоров
―
Он срочно куда-нибудь этих своих слоников пытается приткнуть.
А. Нарышкин
―
А по сути почему нет. Вы за памятник Христу или против?
А. Невзоров
―
Мне безразлично, будут они ставить памятник Христу, Буратино или другим сказочным персонажам, и у нас есть, в конце концов, Синявинские болота, где поставленный памятник благополучно погрузится на всю свою расчетную высоту. И останется, может быть, макушка, на которой можно будет проводить какие-нибудь слеты православных активистов, которые смогут там в голос рыдать. Это будет новым ритуалом, который будет пользоваться большим успехом. В Ленинградской области для любой статуи место найдется. Более того, я думаю, что единственное, кого это поставит скажем так в сложное положение, это наших торговцев цветными металлами. Вот кто репу зачешет. Потому что спереть такой кусок бронзы это можно после этого потом всю жизнь лежать в гамаке на Багамах.
А. Соломин
―
Что-то подобное я помню, говорила Людмила Алексеева, когда все выбирали место, где могут протестовать протестующие в Москве несколько лет назад, и она предположила, что мэрия московская не предложит им ничего лучшего, чем лесную опушку. Это что-то из этой же серии. Мест в Питере действительно для памятников много. В болотах.
В. Дымарский
―
Предлагаю уже установить в районе Пулково для того, чтобы на снижающемся полете в самолете можно было первым делом увидеть… Как в Рио-де-Жанейро.
А.Невзоров: Ничего не изменилось за 300-400 лет с тех пор как образовалось что-то, похожее на современную Россию
А. Невзоров
―
Потом мы переименуем в памятник диспетчеру. Все встанет на свои места. А там на самом деле надеть наушники из бронзы, я думаю, Церетели отольет их.
В. Дымарский
―
Как мы с вами сейчас сидим в наушниках.
А. Соломин
―
И памятник Невзорову-Дымарскому я думаю, тоже обязательно когда-нибудь появится. Не знаю, что он украсит. Мы сейчас прервемся…
В. Дымарский
―
Как Минину и Пожарскому.
А. Соломин
―
Мы - Алексей Соломин и Алексей Нарышкин о таком памятнике можем только мечтать и в ближайшие пять минут будем этим заниматься.НОВОСТИ
А. Соломин
―
15.35 в российской столице. Программа «Персонально ваш» продолжается.
В. Дымарский
―
Мы еще раз вас приветствуем из Санкт-Петербурга. И личная рубрика Александра Глебовича Невзорова под названием «Поповедение». Можно мы ее откроем.
А. Соломин
―
В хорошем смысле слова.
А. Невзоров
―
Я не знаю, какой смысл вы вкладываете, плохое, это же не проктология…
А. Нарышкин
―
Просто Дымарский так ударение ставит.
В. Дымарский
―
Поставь по-другому.
А. Нарышкин
―
Всё, пошутил.
А. Невзоров
―
В данном случае мы как всегда обсуждаем календарь, сегодня у нас Петр Ордынский. Это святой, который непримечателен вообще ничем. Это исключительный персонаж, который ничего не сделал, ничем не прославился. Но от этого Петра Ордынского идут своеобразные коллатерали такие, ходы в окружающую реальность и этим он и интересен. По его биографии можно понять, даже по выдуманной можно понять, в какой тесной, сладкой связке с ордой находилось русское духовенство того времени. Потому что именно бесконечное шастанье в орду и бесконечное целование ханских сапог как раз и послужили отправной точкой для начала биографии Ордынского. А шастали туда всякие русские митрополиты, архиепископы, и стало понятно, почему, собственно говоря, они благословляли например, того же самого то ли Александра Невского, то ли Андрея Ярославича. Там непонятно. Бороться против европейского, скажем так, возможности оцивилизовывания севера Руси. Почему они были так судорожно за татаро-монгольское иго и делали все, чтобы оно продолжалось вечно.
В. Дымарский
―
А почему?
А. Невзоров
―
Потому что в ярлыке хана Менгу-Гирея, по-моему, или Менгу-Тимура есть указание о том, что все попы Руси освобождаются абсолютно от всех податей. От сошных, от прудовых, не берется поплужная. То есть ничего с плуга. Вообще они могли кататься как сыр в масле, они были теми, кто не платили дани никому. Ни князьям, ни татарам, вообще никому. И ханша Тайдула это 1351 год, она писала о том, что надо и говорила, что надо только усугублять блага духовенства русского, потому что оно, только оно воистину беспокоится о судьбе ханской власти. Это очень интересная подробность, которая любителям России и страдателям от того, что долгое время было какое-то иго, которого на самом деле не было. Россия, просто Русь тогдашняя, все эти наши княжества были структурным подразделением орды. Всего-навсего и это продолжалось достаточно долго, почти до 16 века.
В. Дымарский
―
Вот такая у нас сегодня рубрика.
А. Невзоров
―
А главными идеологами ига у нас как всегда выступают наши пузатые и бородатые.
В. Дымарский
―
Слушайте, хотел сказать, недалеко уйдем…
А. Невзоров
―
Давайте уже покончим на сегодня с попами.
А. Соломин
―
Нам тут уже виселицу обещают, да.
В. Дымарский
―
Давайте в Киргизию перенесемся.
А. Невзоров
―
Давайте. Там очень интересно, потому что там объявлен конкурс на лучшую песню о восстании против России.
В. Дымарский
―
О будущем или бывшем.
А.Невзоров: Путин думает, что у него православное население, а православное население думает, что оно… православное
А. Невзоров
―
Нет. Посмотрите, Открывайте, Леша, свои Интернеты и смотрите. Это все не шутки. Но надо понимать, откуда это взялось. Мы это все забыли, мы все себя давно убаюкали словами о том, что Россия всегда несла цивилизующую роль, что Россия всегда в быт и нравы и в жизнь покоренных ею народов привносила только что-нибудь доброе, светлое. Школы, буквари, учебники и телеги с клюквой. Ни фига подобного. Дело в том, что киргизское покорение в свое время было очень жестоким. А затем уже в 1916 году очень глупо и непрофессионально Николай Второй, знаете кстати что у него было прозвище «Ананас». Прозвище, под которым он фигурировал везде. Почему – потому что он очень любил зачитывать длинные монологи пафосно и которые начинались словами: а на нас возложено бремя. А на нас пришлось… И вот его кликуха в либеральной прессе была «Коля-Ананас». Либо просто «Ананас». И вот он настолько по-идиотски распорядился судьбами окраины империи, что вспыхнула Киргизия в 1916 году, началось киргизское восстание. Которое захватило и Прииртышье, и Тургайские степи. Это была необыкновенно кровавая и бессмысленная операция как царского правительства, так и самих киргизов. Потому что они не сумели сорганизоваться и могли только умирать. Но попутно, поскольку дело касалось дурацких распоряжений Николая Второго, ему понадобились тыловые рабочие. И поэтому 640 тысяч киргизов должны были направиться на никому ненужную бессмысленную войну, в которой Россия воевала вообще непонятно за что и по какой причине. Секрет этой войны не разгадан даже самыми изощренными конспирологами, историками и другими тенорами. Никто не понимает, зачем эта война вообще велась. Первая мировая. Причин у нее не было.
В. Дымарский
―
Никто не читал Ленина, видимо.
А. Невзоров
―
Ленину она, конечно, была нужна, но это был единственный человек в мире, который нуждался в Первой мировой войне и он таки ее получил. И вот когда в 1916 году вышло распоряжение очень глупого «Николая-Ананаса» о том, что много сотен тысяч киргизов должны отправиться на прифронтовые работы, Киргизия восстала, и это восстание быстро разгорелось и было с очень предельной жестокостью подавлено. Но попутно пострадали, по-моему, 9 или 10 тысяч русских семей, которые жили на этой территории. Потому что первоначально их вырезали, конечно. Взбунтовавшиеся местные. То есть понимаете, для каких-то романтических смазливых прокурорш Николай Второй это сплошной белый рояль. И звенящие где-то в одном месте яйца Фаберже. А для всех остальных это действительно пугало Николай Кровавый, расстрел на Невском и глупейшая, примитивнейшая, тупейшая политика и совершение тех ошибок, которые совершать даже он по идее не должен был.
В. Дымарский
―
Тем временем я проверил, действительно министерство культуры Киргизии в связи со столетием восстания 16-го года…
А. Соломин
―
Это же нормальная история для патриотической деятельности. Этим занимаются все страны, так или иначе испытывавшие угнетения со стороны иноземных врагов. И используют это для того, чтобы укреплять свою независимость и суверенитет.
А. Невзоров
―
Вы знаете, Франция и Англия очень долго дрались. Очень много друг другу выкалывали глаз, отсекали конечности и очень много раз французские мизерикордии входили в щель английских доспехов и закалывали знатнейших из английского рыцарства. Нет, вы знаете, между ними, что называется, душка не осталось. Им в голову не придет генерировать в Англии ненависть к Франции или во Франции ненависть к Англии.
А. Соломин
―
Россия должна сейчас мне кажется обеспокоиться, потому что наши друзья могут таким образом наворотить там делов. И люди будут к нам плохо относиться. У нас Минкульт говорят, заказал некое исследование.
В. Дымарский
―
Заказ на два миллиона рублей на исследование не русофобии, а более дипломатично это названо – россиефобии. На изучение феномена россиефобии, почему, за что и какова технология ненависти к России во всем мире.
А. Невзоров
―
Понимаете, меня тоже периодически называют русофобом. Хотя я к России отношусь с большой симпатией. И значительно лучше, чем она того заслуживает. Но я вам могу сказать, что так называют меня люди, которые сами себя назвали Россия. Это вот эти безумные пузатые писатели, черносотенцы с развивающимися бородами, полными вшей. Это какие-то городские сумасшедшие хоругвеносцы. Это люди, которые почему-то считают, что Россия это они. Вот всех остальных, кто не выносит их дикарские мракобесные выходки, которые на самом деле Россию как государственное образование тянут на самое днище, на самое дремотное и тупейшее дно истории.
В. Дымарский
―
Хорошо, это вы говорите про нашу какую-нибудь колонну. А в мире действительно не любят Россию? Существует россиефобия в мире? Или это выдумка нашего Минкульта…
А.Невзоров: Гундяев сидит, обнявшись с 1% рейтинга народного доверия. И тихо в него поплакивает, больше ему не светит
А. Невзоров
―
У тех, кто Россию, в общем, хорошо знает, конечно, в определенной степени россиефобия есть. Это касается и Киргизии, которая будет вероятно вполне искренне. Потому что она не согласна с тем, что русские солдаты в свое время принесли на ее землю мир, просвещение и розовые мягкие игрушки. Она знает реальную картину, как покорялись эти земли. Вообще все, кто соприкасались с политикой и непосредственно с Россией в то время, они имеют все основания для того, чтобы не доверять этим всем розовым кружевам пропаганды. И знать, что, в общем, по крайней мере, остерегаться и не любить можно и нужно.
В. Дымарский
―
Я хотел бы, чтобы еще Александр Глебович прокомментировал эту россиефилию тех людей, которые обрушились на нашу единственную несчастную спортсменку, легкоатлетку, которую допустили к олимпийским играм.
А. Невзоров
―
Травить кого-то это вообще любимое занятие homo. Они вообще это очень любят делать. И здесь не исключение какое-то неприятное русские люди, отнюдь. Но поймите, посмотрите на эту девочку. Красивая статная девка. Умница. Явно с колоссальным спортивным потенциалом. Каким-то образом ее не обкормили мельдонием.
В. Дымарский
―
Она тренировалась за границей.
А. Невзоров
―
Она ухитрилась уклониться от необходимости принимать различные допинги. Конечно, ей должны за это жестоко мстить. Но мы прекрасно понимаем, что спорт, несмотря на всю глуповатость этого занятия это, тем не менее, глубоко интернациональное, глубоко личное дело. И мы со своей стороны только можем этой милой девочке пожелать удачи. И пожелать не обращать…
В. Дымарский
―
А вам все равно, будет она под российским флагом или…
А. Невзоров
―
А мне абсолютно все равно. Поймите, это не те свершения спортивные, если говорить всерьез, которыми можно гордиться. Можно гордиться только научными подлинными разработками, внедрениями современных, существенно меняющих мир технологий. Можно гордиться открытиями в космологии и физике. И химии. Все остальное это ну, мелкие частные радости, которые могут быть, а могут и не быть. А вот подлинная Россия, если мы говорим о подлинной России, которую можно и нужно любить, в отношении которой никакая русофобия не применима, она конечно, существенно от нас отдалилась. Для меня она целиком воплощается, например, в Иване Петровиче Павлове и в его школе.
А. Соломин
―
Является ли для вас проявлением русофобии заявление министра обороны Польши, который возложил ответственность за Волынскую резню на российское руководство. Прилетело оттуда, откуда не ждали.
А. Невзоров
―
Во-первых, ждали. Во-первых, прилетело не в первый раз.
В. Дымарский
―
Из Польши.
А. Невзоров
―
Да, и по поводу Волынской резни тоже. Он всего-навсего продолжает каноническую песню, которая была затянута довольно давно. И куплеты мы эти знаем наизусть. Самое интересное, что действительно никто не может толком определено и отчетливо сказать, кто виноват. Потому что это ведь история. И очень много фактов как за и против. То есть правды мы той реальной единственной правды, как и во всем, что касается истории, не узнаем никогда.
В. Дымарский
―
Еще одно событие этой недели.
А. Невзоров
―
Кстати, по поводу того, вчера у нас встал замечательный человек во время наших дебатов и сказал: ну вот есть же документы, есть безусловные…
В. Дымарский
―
Исторические факты.
А. Невзоров
―
А я ему просто не успел сказать, но могу воспользоваться эфиром. Есть какое-нибудь абсолютно однозначное научное строгое понимание и знание, кто сбил Боинг корейский.
А. Соломин
―
Малазийский.
А. Невзоров
―
Который над Лугандоном. И мы себе должны строго сказать, что какого-то однозначного, если откинуть всякие пристрастия, всякие желания увидеть виноватыми тех или любых, научного строго доказательства и понимания нет.
А. Соломин
―
Это «Дилетант» публиковал же.
А. Невзоров
―
Какие тонны документов. Это к вопросу о ценности документов для определения подлинности или неподлинности исторических явлений.
А. Нарышкин
―
Кстати, с Боингом на этой неделе будет вторая годовщина. И я тоже об этом думал, удивительно, что два года прошло, есть какие-то выводы, что был сбит самолет. И до сих пор хотя бы намека на виновника, официального комментария нет.
А. Невзоров
―
А чем больше будет проводиться исследование, чем больше будет разговоров, тем меньше у нас надежд когда-нибудь узнать, что же произошло.
А. Нарышкин
―
Если думают западные страны на Россию, и думают уже на протяжении двух лет, почему бы им просто ни сыграть ва-банк и не сказать, да, вот Россия виновата. Наше расследование это подтвердило. И окончательно все рассорятся, зато кто-то, наверное, будет доволен тем, что правда в таком виде вскрылась.
А. Невзоров
―
Да я подозреваю, во-первых, что это не будет той самой правдой в научном строгом смысле этого слова. Которая нам в действительности нужна. Вот я боюсь, что той самой серьезной, настоящей, подлинной стопроцентной правды уже никто и никогда не узнает.
В. Дымарский
―
Это два года назад еще умные люди говорили, что мы никогда не узнаем правды о сбитом Боинге.
А. Невзоров
―
Да, это я вообще о роли документов, роли России в Волынской резне.
В. Дымарский
―
А теперь о роли личности в истории. Вчера на петербургском «Эхе» мы обсуждали замену детского омбудсмена. Кто придет вместо Астахова. И вы удивитесь, я попросил наших слушателей прислать кандидатов. Знаете первая sms пришла с какой фамилией? - Невзоров. Вы готовы защищать права детей?
А. Невзоров
―
Во-первых, меня не интересуют вообще ничьи права. Это первое. Во-вторых, если я и соглашусь когда-нибудь занять какую-то государственную официальную должность, то ребята, только на Тортуге. И нигде больше. Никогда в России я мараться о государственную власть и властные возможности вообще не буду.
А. Соломин
―
Тогда посоветуйте.
А. Невзоров
―
Я бы посоветовал Николая Копейкина.
В. Дымарский
―
А что такое вообще права ребенка вы понимаете?
А. Невзоров
―
Коля Копейкин прекрасно понимает, что такое права ребенка. Если говорить серьезно, я бы посоветовал питерскую нашу омбудсменшу Свету Агапитову. Храбрая, умная, жесткая и совершенно то, что называется ничейная девчонка, умеющая и за себя постоять и что называется вломить по любым тестикулам, когда этого требуют интересы…
В. Дымарский
―
Невзоров взял самоотвод.
А. Соломин
―
А Елизавета Глинка. Можете вы видеть ее на посту.
В. Дымарский
―
Она, по-моему, тоже взяла самоотвод.
А. Невзоров
―
Я в данном случае был бы за Агапитову. А я против какого-нибудь теплого местечка на Тортуге не возражал.
А. Нарышкин
―
Вынуждены завершать наш эфир. Спасибо большое. Александр Невзоров, публицист и напротив него в Санкт-Петербурге в «Гельвеции» Виталий Дымарский. В Москве Алексей Соломин, Алексей Нарышкин. Мы вернемся в Разворот минут через 10.