Алексей Венедиктов - Персонально ваш - 2016-07-02
С.Бунтман
―
Ну, что же, персонально ваш Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции "Эхо Москвы". Ведет Сергей Бунтман. Наталья Кузьмина руководит нами технически. И мы сейчас, отвечаем на ваши вопросы, которые появились в социальных сетях, за что вам, как всегда, большое спасибо. Обозначаете темы, и они совпадают с объективно важными чаще всего.Я хотел бы начать с кампании съездовской, не скажу, что банкетной кампании перед выборами, которые пройдут в сентябре. И можно сказать, что уже начинается формирование новой думы, нет?
А.Венедиктов
―
Судя по списку «Единой России», да. Потому что «Единая Россия» поставила себе целью получить 230 голосов, поэтому мы уже видим всех выдвинутых в округах, мы видим уже всех выдвинутых по списку. Уже можно посчитать, если «Единая Россия» наберет 35% - то столько, если 40% - то столько, если 45% – то столько, если 50% - то столько. То есть на самом деле уже понятен персональный состав.
С.Бунтман
―
С остальными мы занимаемся только ловлей блох?
А.Венедиктов
―
Ну, почему? Это же их задача. На самом деле, это их теоретическая задача, а остальные партии ставят себе свои, как я понимаю, потолки. Но тоже мы видим списки. Тоже уже прошел съезд ЛДПР, КПРФ опубликовала свои списки. Я не помню списки «Справедливой России».
С.Бунтман
―
Они были, они формировали, да.
А.Венедиктов
―
Были уже, да? Уже съезд принял решение. Я это пропустил. И вот "Яблоко" идет, завтра будут объявлены их списки и кандидаты в одномандатники. ПАРНАС - сегодня прошла утечка, что возглавит список Касьянов, Мальцев и Андрей Зубов, то есть то, что в результатах праймериз это те, кто занял первые два места, становятся вторым и третьим.
С.Бунтман
―
А что с кампанией по исключению диссидентов?
А.Венедиктов
―
Это я не знаю.
С.Бунтман
―
Яшин, и так далее.
А.Венедиктов
―
А Яшин сам заявил, что он не будет участвовать в этом. Извините, он отказался в этом участвовать.
С.Бунтман
―
Говорят про письма, эсэмэски, которые…
А.Венедиктов
―
Не знаю. Есть публичные заявления Ильи Яшина, который был не согласен с процедурой того, что Касьянов после «пелевинского казуса» - без участия в праймериз. Он свою кандидатуру снял. Я помню это его заявление, чего тут? Это дело добровольное. Вообще, участие в выборах – это дело добровольное, Сережа.Очень интересная, конечно, сегодня новость, что Александр Николаевич Сокуров войдет в список «Яблока» и будет в Питере Сокуров – Бортко – такая образуется коллизия.
С.Бунтман
―
Ага, да!
А.Венедиктов
―
Мне это очень нравится. Я должен сказать, что я надеюсь, что в следующей думе будет не 4 фракции, а несколько больше – 5-6. Если "Яблоко" пройдет, то… Знаешь, на самом деле, как ни относись к взглядам Владимира Бортко, но такие люди, как Бортко, то есть самостоятельные и как Сокуров, там нужны. Потому что все эти кукольные и марионеточные голосования – вчера Пархоменко об этом подробно рассказывал: там 6 депутатов проголосовало против, 3 депутата проголосовало против всех этих мракобесных законов… Знаешь, самостоятельных людей, состоявшихся на другой ниве, заставить очень трудно, поэтому я хотел, чтобы Бортко и Сокуров были в следующей думе. Такие люди, как Бортко и Сокуров – это же история в том, что они индивидуальности. Они по списку, по округу - не важно…
А.Венедиктов:Я хочу, чтобы Бортко и Сокуров были в следующей думе. Это люди, состоявшиеся на другой ниве
С.Бунтман
―
А это может оказать определенное влияние на настроение именно внутри думы?
А.Венедиктов
―
На настроение – ты абсолютно правильно говоришь. Когда есть яркие люди, когда есть люди, конечно, связанные партийной дисциплиной, фракционной дисциплиной, но все-таки люди, которые думают о своей репутации – это очень важно. И разнообразненько должно быть.
С.Бунтман
―
Да, в виде тоста можно сказать: чтобы было трудно руководителям фракций, а также закулисным манипуляторам фракций…
А.Венедиктов
―
Смотри, сначала выборы… Я вот по поводу конкуренции, я одним глазом смотрю на Тушинский округ. Ты только подумай: Бабурин, Багиров, Гудков-младший – уже хорошо. Дальше у нас Онищенко там же, возможно, Потапенко там же; Илья Свиридов от «Справедливой России» очень толковый, жалко, что его перевели из Таганского округа туда, но это специально против Гудкова – это мы понимаем, но, тем не менее. Вот конкуренция настоящая личностей в округе. Настоящая конкуренция – и пусть победит сильнейший.
С.Бунтман
―
Да, это конкуренция. Объективно создается конкуренция на примере того же Тушинского округа…
А.Венедиктов
―
Да, не только в нем. Здесь я просто слежу очень внимательно, потому что каждую фамилию я знаю.
С.Бунтман
―
Как это может повлиять на избирателя? Потому что избиратель за несколько кампаний разного уровня привык к какому-то автоматическому голосованию…
А.Венедиктов
―
Подожди. Во-первых, то были списки. Надо было знать только первое лицо, а уж второй становился мало интересен. Сейчас это, действительно, одномандатные округа, за что, собственно, и выступала в свое время несистемная оппозиция – назовем ее так – еще в 11-м году, кстати и до 11-го года, когда были отменены в 7-м году округа, партии не попавшие выступали за округа. Там борьба личностей, и это очень хорошо. Я считаю, что это очень хорошо.А вторая история, небольшая новость: вчера председатель Общественной палаты Москвы Константин Ремчуков и я грешный направили письмо мэру Москвы Собянину с просьбой обеспечить видеонаблюдение на каждом избирательном округе Москвы и повторить 13-й год в этом смысле. Знаешь, с обратной откруткой, если нарушения, то есть по технологии… На это нужны деньги, поэтому Общественная палата – можно ее клевать, не клевать – но вот Костя подписал, и я подписал как председатель комиссии. И я надеюсь, что во вторник будет принято постановление правительства Москвы о выделение средств на установку в каждом округе московском, в каждом УИКе – участковой избирательной комиссии - вот эти штуки.
Вторая история: я говорил с Эллой Памфиловой, в случае снятия незарегистрированного кандидата каким-то регионом, кандидат имеет право напрямую обратиться – и уже заработала «горячая линия» - в Центральную избирательную комиссию лично к Элле Александровне. Я думаю, что снимать будут меньше, чем в 11-м году. Не допускать. Это вопрос недопуска. Это очень важная история – вопрос недопуска.
Ну вот, мы посмотрим, как это все работает, понаблюдаем, порассказываем нашим слушателям, но в любом случае, я говорю, вот на меня Тушинский округ производит большое впечатление. Я просто думаю, что там вот… конкуренция, да, настоящая конкуренция. Люди с разными взглядами – эти взгляды нам уже известны, это люди все известные, которых я называл; дело не в том, что они к той или иной партии – это люди с разными взглядами, с разными политическими и - внимание! – с этическими позициями. И я должен сказать, что я слега позавидовал жителям Тушинского округа, что я там не избиратель: может быть, я бы оторвал все-таки пятую точку от кресла и в этих конкурентных условиях пошел бы и проголосовал внутри этого округа.
А.Венедиктов:На меня Тушинский округ производит большое впечатление. Я думаю, что там настоящая конкуренция
С.Бунтман
―
Надо посмотреть внимательно, что у меня в округе.
А.Венедиктов
―
В каждом округе надо посмотреть. Но я говорю: Вот например, - сказал я. И это важная история. Конечно, она мобилизует. Это важно для избирателя, а не для думы. Мобилизует людей, они видят конкуренцию, они понимают, что от их голоса… А там будет всё на острие ножа! Там будут разрывы очень небольшие, судя по всему – по опросам, по социологии. Еще парочка известных людей, и там победитель получит 21%!
С.Бунтман
―
Ну, да. Здесь, получается, с тех пор, как Элла Памфилова пришла в ЦИК, там потихонечку отрезают несколько голов от гидры…
А.Венедиктов
―
Прижигают. Я бы сказал, что отрезали и раньше – но прижигают.
С.Бунтман
―
Прижигают. А какие новые вырастут, вот интересно?
А.Венедиктов
―
Я не знаю, какие новые вырастут. Но, например, досрочное голосование в Государственную думу – нету. Это вот то, что мы делали в 13-м году, потом Конституционный суд заявил, что это неконституционно и опрокинул наше решение – решение Общественной комиссии. А затем Государственная дума приняла закон в эту сторону: «досрочки» нету.Вторая история связана с тем, что запрещено использовать образы людей, которые не участвуют в кампании и им запрещено участие в кампании. Грубо говоря, ни Путин, ни Навальный не могут, во-первых «торговать фейсом», что называется. То есть они могут призывать голосовать, но нельзя размещать билборды с кандидатами с их фотографиями, понимаешь, да? Нельзя, записывать: «Путин (или Навальный) - за меня!» Тут важнее, конечно, Путин, чем Навальный.
С.Бунтман
―
Но исторические личности – можно уже, почившие в чем-нибудь или в ком-нибудь, вроде товарища Сталина…
А.Венедиктов
―
Почившие да. Нет, ну важная история. И наконец все-таки надо отметить, что на прошлых выборах «паровозами» являлись 63 человека, которые заранее заявили, что не пойдут. Это были губернаторы – человек 40, вице-премьеры – человек 5, и так далее. В этот раз – 19 или 20 с Володиным. То есть, собственно, в три раза меньше вот таких «паровозов»: справляйтесь, мол, сами.
С.Бунтман
―
Но все равно они есть.
А.Венедиктов
―
Они есть. Но в три раза меньше, Сережа. С чем сравниваем? Сравниваем с теми выборами, которые, на мой взгляд, были совершенно очевидно нечестными, ну абсолютно. И результат был нечестный.
С.Бунтман
―
А скажи, пожалуйста, если подводить итоги нынешней думы, думы № 6 – 6-го созыва…
А.Венедиктов
―
«Бесподобная палата»!
С.Бунтман
―
Это всё край?
А.Венедиктов
―
Слушай, края не бывает. Старик Ежи Лец в свое время сказал: «Мы думали: на самом дне – когда снизу постучали». Нет, это не край. Но я хотел бы напомнить, что в истории это было, это для тех, кто забыл. В 1815 году, после второй реставрации, после Ватерлоо, как известно, были выборы в Национальную палату Францию. Были избраны такие реваншисты, испугавшиеся революции большой, ультрароялисты. Первый их закон – это был запрет на развод. Ну так, чтобы было понятно. И это называлось «Бесподобная палата», и даже Александр I написал письмо Людовику XVIII: «Не за то мы, брат, боролись…» - чтобы вот это все новую революцию вызвало. И он распустил через год эту «Бесподобную палату», сам испугался. То есть они были роялистами больше, чем король. Вот, грубо говоря, нынешняя Государственная дума – я уже, по-моему, это говорил в «Особом мнении», просто, чтобы не распространятся – это абсолютно мракобесная «Бесподобная палата» а-ля рюс, что называется.
А.Венедиктов: Нынешняя Госдума – мракобесная «Бесподобная палата» а-ля рюс, что называется
И, конечно, я всех отправляю к тому, как очень подробно Сережа Пархоменко в «Сути событий» разбирал все это. На сайте все это есть – читайте. Мне кажется, что это очень точный анализ. Я нечасто соглашаюсь с Пархоменко по анализу большому политическому, потому что я считаю, что он просто занят другими вещами, и, мне кажется, что часто его взгляд по политике с такой точки, где не все видно. Но здесь именно анализ очень точный. Это «Беспокойная палата» и, слава Богу, она прекратила свое существование. Слушай, она началась с людоедского закона про детей, про запрет усыновления иностранцами детей, ну, и дальше тренд потянула, что называется.
После того, того, как в декабре 12-го года, через после избрания они приняли этот людоедский закон… Вот, кстати, советую прочитать сегодня блог Карины Орловой из Вашингтона на нашем сайте. Был представлен фильм про это, и были там родители, которые потеряли Диму Яковлева, там, в Вашингтоне. Весь этот ужас. И про это был разговор очень большой серьезный - про усыновление. И разговор должен был быть. Ну, вот с подачи, ну не подачи – с идеи Павла Астахова, омбудсмена по правам ребенка этот закон был принят, и, конечно, это очень грязное пятно, на мой взгляд, на его репутации.
С.Бунтман
―
Сразу прыгаем к Астахову, к его подаче в отставку…
А.Венедиктов
―
Ну… хорошо! То есть, на самом деле, я говорил с Ирой Воробьевой, которая, как известно, у нас работает волонтером в этой сфере, и она говорили то, что Павел делал хорошо, что он создал систему уполномоченных по правам ребенка в регионах – Ира об этом написала блог. Она смотрит с этой стороны. Я ее понимаю, но, мне кажется, что знаешь, я часто чувствую себя таким Анубисом, которые взвешивает, что тяжелее, сердце или перышко – перышко справедливости. И, в общем, у Астахова должно быть тяжело на сердце, и сердцу должно быть тяжело, и оно должно пойти вниз.
С.Бунтман
―
Всегда начинаешь думать: Ну, и какая разница? Все равно мы получим какого-нибудь детского омбудсмена…
А.Венедиктов
―
Можем. Но чиновники должны знать, что они несут ответственность за принимаемые ими решения, и что это их догонит. И, я думаю, что, конечно, эта разгильдяйская фраза Павла – я не скрываю, что я с ним знаком и на ты, и давно знаком, и даже он был моим адвокатом давным-давно…
С.Бунтман
―
И моим адвокатом.
А.Венедиктов
―
И твоим, да. И мы очень яростно с ним спорили по этому случаю, но это его такая безалаберная фраза – это следствие безнаказанности, той самой распущенности публичной поведенческой, которая применялась государственным чиновникам на протяжении четырех лет: все можно, самое мракобесное можно.А.Венедиктов:Фраза Астахова–это следствие безнаказанности, которая применялась чиновникам на протяжении 4-х лет
Я чуть в сторону. Действительно, в Америке существует лоббирующая фирма, назову ее главного лоббиста: Ринат Ахмедшин, который, действительно, аккуратно предлагает разменять закон Магнитского. Это правда. И я вот через неделю там буду, я буду этим заниматься подробно, изучением этой, на мой взгляд совершенно фантастической историей. НРЗБ детей на органы вот, детей продают. Чтобы два десятка чиновников могло ездить и разблокировали их средства - вот на это меняется закон. Вот на это меняется закон по усыновлению детей. Я тебе могу сказать, что до запрета в США каждый год усыновлялось около 100 детей инвалидов, в основном инвалидов, которые не усыновляются здесь. То есть, цена вопроса – 100 человек в год, чтобы было понятно. Вот максимум. Ну, еще, может быть, несколько других стран. Ну, хорошо – 120 детей в год, Сережа, цена вопроса.
Поэтому я и говорю, людоедский…
С.Бунтман
―
Людоеды, шантажисты, это подонство совершенно полное.
А.Венедиктов
―
Об этом должно говориться, и об этом должно говориться публично. И непублично я это говорю с разным знакомыми своими, которые принимали в этом то или иное участие, но и публично я об этом говорю абсолютно.
С.Бунтман
―
Последнее об этом: вот как ты сейчас смотришь на кампанию после карельской трагедией, которая связана с детским отдыхом?
А.Венедиктов
―
Я, конечно, был совершенно убит той цифрой, которую Ольга Юрьевна Голодец сказала Путину, сколько детей погибло на неорганизованном отдыхе за 3 месяца прошлого года – 1694. Еще раз: в России неорганизованных отдых, в прошлом году за три месяца погибло 1694 ребенка.И на этом фоне эта трагедия… Конкретную трагедию надо разбирать – что там было нарушено, и это правильно. Вот конкретно вычленить ее из кампании, и каждое конкретное дело, на мой взгляд, должно разбираться. Потому что эта статистика ни о чем. Там дети тонули в присутствии родителей или ходили купаться без родителей - это в эту же статистику. Дети падали с деревьев и ломали себе шею – это в ту же статистику. Присмотр чей? Кто за это отвечает. Поэтому каждый случай должен разбираться, но статистика чудовищная. Я даже не думал о порядке таких цифр, Сережа. И я напомню, что у нас Павел Астахов про это ничего не говорил… по правам ребенка.
Вот, когда у нас был значительный рост гибели детей на дорогах в прошлом году, то тогда вышел не Павел, а вышел министр внутренних дел Колокольцев. Все в школы назад, все ГИБДД в школы - объяснять тупо, занудливо, туда-сюда…
С.Бунтман
―
Светоотражающая одежда.
А.Венедиктов
―
Да-да-да. И это дело МВД. То есть, на самом деле, если вы уж имеете омбудсмена, уполномоченного по правам ребенка, то надо говорить о системных вещах, а не заниматься только Америкой, Италией, Францией. У тебя 1600 детей погибло от недосмотра за три месяца! Где ты?
С.Бунтман
―
Да. Которые погибли на неорганизованном так называемом отдыхе…
А.Венедиктов
―
А это не важно, дети гибнут все равно.
С.Бунтман
―
Дети гибнут да. И у меня ощущение, что под кампанейщину сметают организованный отдых…
А.Венедиктов
―
Это всегда под кампанейщину.
С.Бунтман
―
Ты прекрасно знаешь. Сколько ты ребят возил в свое время.
А.Венедиктов
―
Я возил ребят, и я писал записки, я брал на себя ответственность. Я каждую поездку как классный руководитель директору школы по определенной форме писал… Ну, хорошо, мы ездили, и, слава Богу, у меня ничего не было. Ну, а чего я могу сделать, если он залез и свалился?Надо понять проблемность вещей. Не каждым случаем заниматься, а на основе случая для уполномоченного, для президентской администрации, кстати, в которую входит уполномоченный. Уполномоченный входит в состав президентской администрацией – вот заниматься системной проблемой. Они могут это решать – системные проблемы. Они не могут решить проблему отдельного лагеря. Такие трагедии будут – внимание! – всегда, как случились в Карелии – всегда. И, конечно, можно всех посадить на 20 лет и наказать. Этот не принял звонок, эта не туда сказала…. А куда должны была сказать? А есть ли инструкция? И так далее… Все-таки власть должна системно решать вопрос. Уменьшение подобных случаев, создание условий для уменьшения подобных случаев. Как пример с ГИБДД, со светоотражающей одеждой, с уроками, и так далее.
С.Бунтман
―
Ну, точно так же здесь и привлечение и МЧС и координация усилий.
А.Венедиктов
―
Координация усилий, совершенно справедливо: кто кого, чего должен координировать. Это всё, к сожалению, часто уходит в бюджетирование: а кто будет деньги на эту получать.
С.Бунтман
―
Есть многие вещи, которые делаются безо всякого бюджета, только при координации.
А.Венедиктов
―
Ну… Сережа…
С.Бунтман
―
Чего тут ломиться в открытые двери, действительно, совершенно, не стоит.Алексей Венедиктов персонально ваш.
А.Венедиктов
―
У нас две минуты до новостей. Может быть, мы по этой теме, если еще вопросы остались, чтобы не начинать новую тему.
С.Бунтман
―
Да, мне не хочется, потому что у нас интересные и важные есть другие темы.Но, мне кажется, что мы исчерпали здесь.
А.Венедиктов
―
Выборы исчерпали с Астаховым?
С.Бунтман
―
И выборы исчерпали, и Астахова исчерпал. Единственно, хотел бы ответить на замечание о том, что Ира Воробьева на работает, а работала волонтером…
А.Венедиктов
―
Ира Воробьева работает, потому что волонтер – это не книжечка. Вот она сейчас приедет ко мне навстречу как раз с волонтерской историей. Поэтому волонтер – это то, что не фиксируется, ни оплачивается, и документ на это дело не выдается.
С.Бунтман
―
Как раз в том же самом пресловутом выстраивании взаимодействия Ира столько сейчас сделала и в Москве и в разных…
А.Венедиктов
―
И продолжает делать.
С.Бунтман
―
И продолжает делать, так что…
А.Венедиктов
―
Нет, я понимаю, что имеется в виду, что она с постов там разных уходит, но она продолжает эту работу и более эффективно даже, на самом деле.
С.Бунтман
―
Какая разница – посты? Волонтерские посты и звания…
А.Венедиктов
―
Сережа, смотри, последнее по теме волонтерской, что вот опять в нашей комиссии по развитию гражданского общества был спор такой: вообще, волонтерство – это что? И победила точка зрения, что волонтерство – это прежде всего организация. Я уверял, что волонтерство – это сетевая история, когда люди могут сбежаться на один проект, разбежаться и больше никогда не видится. Но, тем не менее, сейчас почему-то… но я знаю, почему: опять бюджетирование – возникает… помнишь, была, когда создавались профсоюзы, возникала рабочая аристократия и рабочая бюрократия. Мы читали это всё в учебниках. Вот сейчас создается волонтерская аристократия, волонтерская бюрократия, которая занимается в основном бюджетированием. Это тоже важно, и поэтому пусть будут организации волонтерские, и нет никаких вопросов. Но надо понимать, что волонтерское движение неизмеримо шире, чем волонтерские организации, все эти НКО. Я с ним с большим уважением, но существуют и другие формы волонториата. И сейчас, когда мы будем делать наблюдение за выборами, мы позовем волонтеров.
С.Бунтман
―
Алексей Венедиктов. Через пять минут продолжаем.НОВОСТИ
С.Бунтман
―
Алексей Венедиктов персонально ваш. Алеша, коротко сейчас к прошлой нашей теме выборов. Сейчас опубликован список "Яблоко".
А.Венедиктов
―
Это я должен сказать, что Григорий Алексеевич переступил через гордыню, потому что с самого начала обсуждался вариант, что он идет один в десятке. Так же, как «Единая Россия» идет один в десятке Медведев, чтобы было понятно, то есть не десятка, а один в бюллетене, а дальше – региональные. И это такой, довольно любопытный – я еще не видел весь список, но то, что "Яблоко" впервые на моей памяти включила в десятку как минимум двух «неяблочных» - Владимира Рыжкова номером три и Дмитрия Гудкова – это важно.
А.Венедиктов:Явлинский переступил через гордыню, с самого начала обсуждался вариант, что он идет один в десятке
Я, кстати, хотел напомнить, что в декабре месяце, насколько я знаю, сторонники Навального провели опрос, кто самый популярный политик, который должен возглавить список. Тогда, помнишь, была коалиция: ПАРНАС, то есть сторонники Навального, и так далее. Они разослали – их штаб – около 100 тысяч анкет, получили порядка 30 тысяч ответов - Рыжков был. Не Касьянов… Навальный не может баллотироваться. Рыжков, Гудков… Первый – Гудков, второй был Леонид Волков, третий – не помню кто, четвертый – Владимир Рыжков. Это из тех, кто мог баллотироваться. Албуров был третьим.
Гудков, Рыжков – это сравнительно молодые ребята. Гудков показал себя как борец… Посмотрим, как он в округе. Мне теперь стало интересно. Сольет ли он округ?
С.Бунтман
―
Потому что он здорово вырос.
А.Венедиктов
―
Посмотрим. Настоящая борьба.
С.Бунтман
―
Очень интересный список. Стоит над ним подумать, господа.Теперь о губернаторах. Теперь Никита Белых, и самый популярный вопрос в соцсетях, как Ринат Шаймарданов спрашивает: «Видели ли вы письмо, адресованное вам Никитой Белых?»
А.Венедиктов
―
Письмо еще не получил. И я каждое утро в Твиттере отчитываюсь, что я еще не получил письмо.
С.Бунтман
―
Что, «Почта России» так или что?
А.Венедиктов
―
Там была смешная история. Если я правильно понимаю, только позавчера нашлись конверты. Бывает. Понятно, что это письмо под цензурой, оно так и должно быть по закону, и оно придет ко мне, если придет, через Федеральную службу исполнения наказаний, через СИЗО, через руководство СИЗО. Я подожду. Чего? Но, видимо, на главный вопрос я получил пока мутный ответ. Мутный в смысле не от Никиты Юрьевича. Я обратил бы ваше внимание на то, что говорил Дмитрий Муратов в «Особом мнении». История заключается в том – и я об этом говорил – что для меня главное в этом вопросе – это деньги взятка, это корыстные деньги, это деньги предназначенные лично Никите за какие-то действия или бездействие в отношении этой компании или нет?Я так понимаю, что журналисты «Новой» получили доступ к той самой пленке. Ведь там же все писалось, в том месте, где передавались деньги. И, кстати, писалось на камеры спецслужб. Там с утра ставили камеры спецслужб, как нам рассказывают в Лотте-Плаза. Демонтировали их камеры и с утра уже, в первой половине дня работали техники федеральной службы, которые ставили звукозаписывающую и видеозаписывающую аппаратуру. Плюс к этому этот Юрий пришел обвешанный, естественно, знаешь, как в хороших фильмах про мафию: «Он меня убьет! Он меня убьет!» - «Ничего не бойся! Ты, главное руками по микрофону-то не шастай…» - ну типа.
И самое интересное – это разговор вокруг этого: что за деньги? И по тем отрывкам, о которых сказал Муратов и которые опубликовала «Новая газета», вы будете смеяться, они говорили как раз о том, что он передает, а этот берет деньги на реконструкцию Спасского собора в Кирове. Это старое обязательство Никиты перед умершим митрополитом Хрисанфом, которые еще в советское время боролся с советской властью. Он был известный человек, он такой был, не «товарищ майор», что называется. И боролся за переименования Кирова в Вятку.
И, видимо, незаконно. Еще раз подчеркну: незаконно. Ну, судя по тем отрывкам, которые мы имеем, Никита Юрьевич, вкладывая свои, но и собирал деньги с бизнесменов: «Ребята, давайте поддержим…». И вот в тех кусках пленки, которые есть, там с шуточками-прибауточками типа: «А чего ты сам, Никита, собираешь?» - «Да попы все разворуют». Это есть.
А.Венедиктов:Белых, вкладывая свои, собирал деньги и с бизнесменов: «Ребята, давайте поддержим…»
С.Бунтман
―
«Для того и собираешь, чтобы разворовали».
А.Венедиктов
―
Чтобы разворовали. – «А может, нам тогда лучше синагогу построить?», - шутит Юра. Это все в пленке есть. Теперь самое интересное, приобщат эту пленку к делу? Пока она не приобщена к делу. Потому что, когда Маркин говорит: «Банальная взятка…» - ну, я не знаю, что у них там банальное…, что у них там, в Следственном комитете банально. Но в любом случае, безусловно, эта история отвратительная, неприятна. Конечно, никаких денег никто не пересчитывал. След на ладони от ручки пакета, который ему передали. Это то, на что я обратил внимание – на то и объяснение получил.Я так понимаю, что особенности этой «взятки» - я возьму это слово в кавычки – доложены президенту.
Картинка немножко меняется. Одно дело - на храм собирать, даже вымогать у бизнеса, а другое дело взятку получить.
А.Венедиктов:Одно дело - на храм собирать, даже вымогать у бизнеса, а другое дело взятку получить
Вот я Владимира Владимировича знаю неплохо, как я считаю, и я считаю, что если бы Никита взял взятку в том виде, как нам представили сначала, он бы счел Никиту предателем: «Я тебе доверил пост. Ты не мой сторонник, ты мой оппонент. Ты меня безумно критиковал. Я тебе поверил и доверил пост, а ты, сука, что?» А сбор на храм – это другая история. Да, это тоже понятно, что Никита не останется губернатором в любом случае, и понятно, что здесь возможная по другим статьям уголовка и штрафы крупные. Но это другая история, видимо.
Конечно, еще надо допроверять, но, судя по том, что и кто публикует это в «Новой газете», и то, что Муратов сам про это рассказывает, который с Никитой и не дружил, знать не знал, кстати, часто его сильно критиковал за оппортунизм, очень сильно критиковал. Мне кажется, что это новый поворот, но я пока от Никиты объяснения не получил этим письмом, которое он взял публичное обязательство написать в разговоре с Зоей Световой и Евой Меркачевой с тем, чтобы объясниться. Это же вопрос репутации. Он же понимает, что такие люди, как я, его друзья, тоже обладающие репутацией, они в шоке и ужасе, потому что это кажется взяткой, и это, возможно, была взятка до того. Поэтому он хочет объясниться именно с нами, со мной.
Ну, хорошо, я жду письма. И, конечно же, если в этом письме не будет отдельно оговорено, что оно не публичное – я не знаю, может ли Следственный комитет это пропускать или ФСИН, я не знаю, кто осуществляет проверку – но, конечно, во-первых, если его нельзя публиковать, то я его не опубликую. Надо посоветоваться с юристами, но я перескажу, и, конечно, его отправлю в Кремль. Чтобы это было понятно. Я уже такое обязательство перед людьми из «застенка», из-за стены Кремля, взял, потому что они некоторые меня спрашивают: «А чего там было-то? Что-то на Никиту не похоже», - говорят высокопоставленные люди. Я говорю: «Ребята, я жду. Но как только я получу, я просто вам отдам это письмо, потому что это не личное письмо, а даже если оно личное, чтобы вы понимали, как он объясняет.
И повторюсь еще раз: я считаю, что преступление, или проступок, или как угодно называйте – нарушение закона, которые совершили все эти три губернатора – требуют домашнего ареста.
Да, пусть идет расследование. Да, браслет на ногу. Да, позорно. Да, под охраной. Но совершенно необязательно в тюрьме держать с недопуском адвоката, которого не допускали для того, чтобы что? Поломать? Там вам чего: правду или поломать? Поэтому я считаю, что не только эти люди, а люди, совершившие… за курицу, что называется, преступление против личности – да, домашний арест. Да, браслеты, наверное, дороги… Слушайте, содержать тоже недешево. Давайте мы все-таки тюрьмы от людей, совершивших ненасильственные преступления, освободим. Я имею в виду предвариловку. Пока не доказано. Они невиновны, с точки зрения закона. Они подозреваемые. Повторяю: если это не убийство, не изнасилование, не рецидив, который наносит большой ущерб, чего человека в камеру-то запихивать? Пусть сидит и думает над своими прегрешениями. Мне так кажется.
А.Венедиктов:Для чего держать в тюрьме с недопуском адвоката? Поломать? Там вам чего: правду или поломать?
С.Бунтман
―
Да, да, да, да, да, да…
А.Венедиктов
―
Шесть «да» - это к чему?
С.Бунтман
―
Шесть «да» - это вот, к чему. Я надеюсь, что будет получено, в конце концов, письмо. Это первое да. Второе да: его можно будет пересказать и переправить. Третье да, и так далее вплоть до шестого – это то, что мы сможем проявить более, я бы сказал, слаженную и логичную картину всего происходящего. Может быть, какую-то обходную… Как здесь пишут: «А что, губернатор имеет право брать в публичном месте деньги даже на храм?»
А.Венедиктов
―
Да, я могу вам сказать, что, например, когда я был в Кирове, и я попросил завести меня в магазин каких-нибудь интересных сувениров. Он завел там, где кузнецы у него, и он там себе тоже присмотрел подстаканник. У него не было с собой наличных. Он взял у меня публично, как сейчас помню, 2 800 рублей.
С.Бунтман
―
На подстаканник.
А.Венедиктов
―
На подстаканник, да. Одолжил. Но я публично вынул из кармана – там были люди, покупатели – дал ему на покупку подстаканника. И?.. Но, в принципе, вы правы в том, что регламентирование деятельности чиновника по наличным деньгам, поскольку это создает коррупционную историю и не оставляет следов, их надо регламентировать. И пусть президент Владимир Владимирович издаст указ или глава администрации Сергей Борисович выпустит решение о том, что чиновник обязан всегда расплачиваться даже в трамвае карточкой с тем, чтобы можно было отследить его расходы и доходы… что запрещено.И я с вами здесь – ну, может быть, не до такого уровня – абсолютно согласен. Но просто это надо регламентировать. Я мог карточкой купить ему этот подстаканник… Он бы сказал: «Нет, я не могу у тебя брать». Тогда…карточка у меня с собой… Или я покупаю и ему дарю на день рождения. Это правильно – то, что вы говорите, но, поскольку такой регламентации нет, и, поскольку мы все с вами понимаем, что наличные деньги на выборы… Скажем, приехали московские политологи проводить выборы. Каждый губернатор понимает, что сколько получит «Единая Россия» у него, это может отразиться – хотят нет такого требования – может отразиться… Ему надо платить этим московским политологам. Можно задать вопрос: Из какого фонда, из какого бюджета?
С.Бунтман
―
Политологического.
А.Венедиктов
―
Он собирает деньги с бизнеса. Поскольку у Никиты Юрьевича своих кандидатов не было, я чего-то сомневаюсь, что он на выборы собирал. Но разговор показывает другое, насколько я знаю. Я говорю про собор Спасский. Но вот такие истории, они существуют в реалии, чтобы вы понимали. Это вся система. Как финансируют восстановление Собора? Кто должен финансировать? Если у тебя завтра приедет президент, а у тебя обветшалый собор здесь стоит, и он скажет: «Чего это у тебя такое?» А кто, РПЦ должна финансировать? А у кого в собственности? А что такое финансировать? И слушайте, и в результате действий, извините, нашего руководства регионы большей частью ушли в огромные дефицит. Они не могут выполнять майские указы, доходы меньше, и так далее. Чего мне рассказывать?Поэтому там ответственности много. Но вы правы, - повторяю еще раз, я не знаю, ты не сказал, кто написал – в том, что финализировать историю с наличными деньгами в руках чиновников…
С.Бунтман
―
Это Виталий написал.
А.Венедиктов
―
А, спасибо, Виталий. Это, конечно, нужно. Хорошо, вы мне сказали… я на следующей встрече – я понимаю, что это выглядит утопически, а, может быть, не очень утопически – с верховным главнокомандующим прикинусь клоуном и сделаю предложение: «Вот мы с Виталием вам предлагаем издать такой указ».
С.Бунтман
―
Алексей Венедиктов. И еще одна очень важная тема: это пермский блогер и штраф в 200 тысяч рублей за, в общем, описание картины 39-го года, что там произошло.
А.Венедиктов
―
За то, что Германия и Советский Союз напали на Польшу. Я не видел приговора, но из того, что пишет пресса, ровно за то, что, как он сказал: «Коммунисты и Германия, - это был репост, конечно, или лайк, это не его текст – поделили Польшу». Мне странно решение Пермского суда. Я думаю, что, конечно, нужно идти в апелляционку и в Верховный суд. И здесь, безусловно, я могу выступить общественным защитником, потому что я подумал: Что за черт! Ну, послушайте, я нашел документ. Мне потребовалось две минуты. Я не знаю, адвокаты нашли? Этот тот самый замечательный германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 39-го года. Статья первая: «Правительство СССР и Германское правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего польского государства линию…» То есть разделили! Это документ, подписанный Молотовым и ратифицированный – ратифицированный, в отличие от секретных протоколов – Верховным Советом СССР. О чем говорит статья 1-я договора? О том, что на территории бывшей Польши СССР и Германия провели линию и разделили… Там дальше есть статья 3-я о том, что «Необходимое государственное переустройство, на территории западнее указанной линии производит германское правительство; на территории восточнее этой линии – правительство СССР». Слушайте, ну вот вам документ.
С.Бунтман
―
Опубликовано в газете «Правда».
А.Венедиктов
―
Опубликовано в газете «Правда» абсолютно верно. Ратифицировано в Советском Союзе. То есть это закон, он стал законом. Поэтому, я думаю, что адвокатом нужно этим заниматься Я только напомню еще раз, что когда государство принимает законы, которые регулируют историческую науку, ни к чему хорошему это не приведет. Это старая история. Я абсолютно противник того, чтобы государство принимало – я говорю о своем государстве, российском – законы по холокосту, по геноциду армян, по Брестскому миру, по Нюрнбергскому процессу. Это вопрос дискуссии ученых и общественной дискуссии. А если кто-то окажется оскорбленным, пусть подает в суд в индивидуальном порядке как оскорбление, обман… в зависимости от последствий этих заявлений.
А.Венедиктов:Когда государство принимает законы, которые регулируют историю, ни к чему хорошему это не приведет
Это, кстати, связано с последим законом, подписанным Путиным об антиобщественных вещах. Это же то же самое, Сережа! Это пермский блогер занялся антиобщественной деятельностью: он репостнул мнение чье-то о том, что Советский Союз и Германия вступили в мировую войну вместе. Неправильно, это ошибка. Германия вступила 1 сентября, Советский Союз вступил 17-го сентября. А договор этот был подписан 28-го, а ратифицирован, по-моему, 30 сентября. Между Молотовым и Риббентропом. И, кстати, очень интересно, что Молотов, давая интервью писателю Феликсу Чуеву, всегда отрицал наличие секретных протоколов. Но в одном интервью он сказал: «Ну, мы с Риббентропом там по территории порешали…». Вот они порешали. Слушайте, ну, давайте это привлечем в суд. Это история такая же, как мы, помнишь, с так называемым сыном Сталина спорили…
С.Бунтман
―
С внуком.
А.Венедиктов
―
С внуком Сталина. Но мы же спорили не потому, что он внук. Мы же говорили: «Вот смотрите, подписанное Сталиным решение…». - «А ему подсунули…». А это не важно: тебе подсунули, ты подписал – это стало законом, указом, как угодно. Поэтому, на самом деле, да, через суд. Я считаю, что этот пермский блогер должен идти в суд дальше в Верховный, в Страсбургский… А то у нас тут на международное ссылаются признание. Мы узнаем, что Советский Союз не причем был с Польшей. Причем. Есть записки и выступления товарища Сталина. Есть выступление товарища Молотова.
С.Бунтман
―
На сессии Верховного Совета.
А.Венедиктов - В 40
―
м году.
С.Бунтман
―
Нет, 39-й год.
А.Венедиктов – В 40
―
м, где он говорил о Польше вообще и о Литве, Эстонии, Белоруссии.
С.Бунтман
―
Там прямо по следам договора. Он его представлял. Это там, где он сказал: «Мы не догматики…».
А.Венедиктов
―
Да, конечно. Есть стенографический отчет, совершенно верно. И, мне кажется, просто, что судья не разобрался и пусть его поправят вышестоящие товарищи, а если не поправят, то там будет очень… весело.
С.Бунтман
―
Здесь нас спрашивают: «А что полагается судье за непрофессионализм, за некачественное разбирательство?»
А.Венедиктов
―
Вы знаете, по-разному. Все люди. Мнение судьи складывается, как вы знаете, из закона, и из понимания судьей справедливости. Вот судья неправильно понял закон, на мой взгляд, потому что это конкретная история. Не вообще, а конкретная история. Можно сказать, что Советский Союз и Германия вступили в войну с Францией в 40-м году. Это неправда. Советский Союз не воевал с Францией, как раз в той ситуации держался нейтралитета, но про Польшу – это правда.И я вам напомню про советско-германские протоколы – вот те самые тайные о разделе – что они были найдены в 92-м году, они были объявлены, они были опубликованы. Да, до 92-го года все было по немецким копиям – это тоже правда. Это была особая папка, внутри особой папки номер 34 лежали эти документы. А в папке 35 лежали карты те самые, где разделенные с пометкой… большие-большие карты, не маленькие листочки. И это признал Болдин, гэкачепист Болдин, который отвечал за архивы при Горбачеве. Уж такой гэкачепист-гэкачепист, уж такой вот… хранитель СССР. Ребята, это бессмысленный разговор. Луна плоская – ну, хорошо, плоская. Но, поскольку меня это не оскорбляет… Если меня оскорбляют, я пойду в суд. Но нельзя законом принимать, что Луна блинообразная или плоская или не плоска. Это не вопрос законодательства – я про это.
Та же самая дума, Сережа, «Бесподобная палатка». То же самое. Вот эти замечательные депутаты начинают говорить про то, что этого не было, они лгут, искажают историю, и надо в суд пусть платят 200 тысяч. Каждый раз, когда они будут лгать исторически – и депутаты, и министры – их надо в суд конкретно.
А.Венедиктов:Я так понимаю, что особенности этой «взятки» - я возьму это слово в кавычки – доложены президенту
С.Бунтман
―
Да, и аналитики и внуки.
А.Венедиктов
―
Внук имеет право не свидетельствовать против деда.
С.Бунтман
―
Против деда – да. Но самое интересное, как в том же самом процессе, который у нас бы с Евгением Джугашвили и его тоже соратниками, ведь принципиально было, что этот закон и что это постановление, которое разрешало применять все формы уголовного преследования, начиная с 12 лет – ни слова не было о том, хорошо это или плохо.
А.Венедиктов
―
Нет, хорошо это или плохо – это, пожалуйста, вы можете говорить: «Хорошо». Я могу говорить: «Плохо». Но факт-то был.
С.Бунтман
―
«Это бесчеловечно». – «Нет, это, - как сказал товарищ Сталин, Ромен Роллану. - это была педагогическая мера». Но она была. И вот тогда Ромен Роллан нам всем помог выяснить… Абсолютно здесь подтверждается документами, фотографиями, речами, чем угодно.
А.Венедиктов
―
Здесь вообще спорить не о чем просто.
С.Бунтман
―
Да, я бы сказал, жалко пермского блогера. Но это надо вытащить за уши эту истории, и как наиболее очевидную, очень серьезно продвинуть дальше.
А.Венедиктов
―
Это его решение, на самом деле, должно быть.
С.Бунтман
―
Да. Вот такой совет: не съедать это. Это удобное, потому что… удобная вещь…
А.Венедиктов
―
Да, ему, я знаю, советуют: «Чтобы не посадили – заплатите и забудьте. Мы вам еще денег дадим, главное – не апеллируйте».
С.Бунтман
―
Нет, этим надо воспользоваться. «Она любит выпить – этим надо воспользоваться!» - как говорили в «Здравствуйте, я ваша тетя».Ну вот, спасибо вам большое… И все разделы Польши тоже можно отрицать.
А.Венедиктов
―
Всё можно отрицать, по сути. Читайте Фоменко с Носовским. Все можно отрицать. Есть большое количество поклонников, включая Гарри Каспарова.
С.Бунтман
―
Он, по-моему, разочаровался.
А.Венедиктов
―
Может быть. Не имеет значения. Я сейчас про другое. Есть большое количество поклонников. Покупают книги. Книги любопытные. Я сам с любопытством несколько их прочел. Но так же, скажем, не разделяю теорию, извините меня, Гумилева Льва Николаевича о пассионарности. Я не разделяю. Ну и что? Меня за это штрафовать? Или его за это сажали? Да нет, конечно.
С.Бунтман
―
Его сажали за другое. Его вообще ни за что.
А.Венедиктов
―
Ни за что, вот именно. Поэтому свобода дискуссий должна быть, и государство туда не должно вмешиваться.
С.Бунтман
―
Алексей Венедиктов персонально ваш по субботам. Всего доброго!