Олег Сысуев - Персонально ваш - 2016-05-27
А.Гусаров
―
15 часов, 7 минут в Москве. Это, действительно, программа "Персонально ваш". Ольга Журавлева, Алексей Гусаров. У нас в гостях – Олег Сысуев, первый заместитель председателя совета директоров «Альфа-Банка». Олег Николаевич, здравствуйте!
О.Сысуев
―
Здравствуйте!
А.Гусаров
―
Мы начнем с того, что огласим результаты голосования, которое мы запустили в конце прежнего часа.
О.Журавлева
―
Это экстремальное голосование. Мы спрашивали наших слушателей, какой президент для России лучше: Савченко или Порошенко? Это было нелегко. Но 46% позвонивших по телефону проголосовало за то, что это Савченко, и 54% - уверенная, я бы сказала, победа Петра Порошенко. Но, в любом случае, это интересное размышление.
О.Сысуев
―
Это, извините, слушатели выбирали президента Украины для России: какой лучше.
О.Журавлева
―
Кстати, аргументация была кое какая на sms…
А.Гусаров
―
Олег Николаевич, а вы как считаете, кто лучше, Савченко или Порошенко?
О.Журавлева
―
Мы же все выбираем между Трампом и Хиллари, например?
О.Сысуев
―
Ну да, мы сейчас тоже занимаемся своего рода выборами, участвуем в избирательном процессе, и наши аналитики и СМИ зачастую даже на центральных каналах уделяют этому гораздо больше внимания, чем собственным предстоящим выборам, потому что в выборах наших практически все предрешено, поэтому нет никакого интереса в этом разбираться, а там есть интрига.Вы знаете, я могу только делать выводы по ощущениям. Естественно, нынешнего президента Украины я знаю гораздо глубже, еще и в прежних качествах. Мы даже однажды встречались, когда он был министром иностранных дел. И, я думаю, что, вообще, исходя из истории, как мне кажется, подобное восхождение стремительное жертв, которых все жалеют и которые находятся на волне популярности, сострадания, оно, как правило, к сожалению, заканчивается трагически. Я бы не пожелал Надежде Савченко с ее бэкграундом, с ее характером, с ее образованием и взглядом на мир - тем взглядом, который я вижу как обыватель, находящийся в другой стране, становиться президентом какой-либо страны, в том числе, Украины.
А.Гусаров
―
Давайте поговорим о России. Тут Дмитрий Медведев поручил продлить продуктовое эмбарго еще на полтора года. Он объяснил это так: чтобы и дальше помогать отечественными предприятиям. Вот как вы считаете, сколько уже можно им помогать-то?
О.Сысуев
―
Если не лукавить, это вопрос не экономический и не вопрос помощи отечественным товаропроизводителям. Он, собственно, и был реализован не как бизнес-экономический проект, отвечающий на экономические вызовы, а как проект, отвечающий на политические вызовы, как контрсанкции. Об этом так и надо говорить. И никто бы, наверное, не подумал ввести эти контр санкции, помогая отечественному производителю, если бы не были введены санкции против России, правда ведь?
А.Гусаров
―
Ну да. Тут по странному совпадению как раз сегодня лидеры стран «большой семерки» объявили о готовности ввести дальнейшие санкции.
О.Сысуев
―
Поэтому умные слушатели радио "Эхо Москвы" сделают очень простой и, как мне кажется, верный вывод.
А.Гусаров
―
Почему Дмитрий Анатольевич, он весьма откровенен в других вопросах – вот сказал: «Да, денег нет, держитесь…» - и весьма неоткровенен в вопросах другого масштаба?
О.Сысуев
―
Надо иметь в виду, что когда Дмитрий Анатольевич сказал: «Денег нет, держитесь…» - я, кстати, очень разделяю этот человеческий порыв и, действительно, денег нет. Он сказал чистую правду. Он общался с простыми людьми. Это была на самом деле, наверное, эмоциональная встреча, когда пенсионеры говорили, что на эти деньги невозможно прожить.Я в своей жизни испытывал сам нечто подобное. Когда общаешься с людьми без переводчика, без забора и без экрана телевизора, то поведение у тебя соответствующее. А когда ты готовишь свое выступление, ты находишься в таких, тепличных условиях студии или своего кабинета, то у тебя совершенно другие уже слова и другое восприятие. В первом случае, он говорил как простой человек: «Держитесь» и «денег нет». А во втором случае это абсолютно точно подготовленная реакция одного из руководителей государства на политический сюжет.
О.Журавлева
―
Олег Николаевич, а, вообще, руководителям всевозможным, им когда можно верить: когда их врасплох застанет пенсионерка возле камеры телевизионной или когда они о планах каких-то рассказывают?
О.Сысуев
―
Скорей всего, в случае, когда пенсионерка прижмет в углу и неожиданно появится камера – вот тогда, так сказать, можно верить и то не всегда. Надо иметь в виду, что публичная деятельность накладывает очень серьезный отпечаток на человека, и он даже в семье начинает иногда вещать, не говоря уж об общении со своими школьными товарищами, либо институтскими друзьями, и так далее. Неоднократно замечено, когда были свидетельства тому, что человек, долго проработавший во власти, он просто становится неотъемлемой частью той модели поведения, которую диктует эта должность и эта власть. И я сам на себе испытывал это, кода людей знаешь давно, а потом не видишь, и они долго во власти – с ним собираешься поговорить, что называется, про рок-н-ролл, а он тебе всё рассказывает об успехах сельского хозяйства, промышленности, и так далее.
О.Журавлева
―
У меня просто еще вопрос по поводу одного заявления. Дмитрий Рогозин вдруг…
А.Гусаров
―
Я как раз хотел спросить…
О.Сысуев: Я бы не пожелал Савченко с ее характером, образованием и взглядом на мир - становиться президентом
О.Журавлева
―
Нехарактерно как раз для этого тренда вдруг заявил, что мы от американской космической программы отстаем в разы…
А.Гусаров
―
В 9 раз. «Даже, если Москва повысит производительность в полтора раза, все равно Вашингтон в этой сфере, - ну, то есть Москва Вашингтон – не догонит никогда, - это сообщают РИА «Новости», официальное агентство, - Москва так и будет смотреть на новостями НАСА или Илона Маска и облизываться, и объяснять, почем нам это не надо – то, что они делают». Это Рогозина не застала где-то пенсионерка и не прижала в углу; это он сказал на заседании правительственной комиссии.
О.Сысуев
―
Вот именно что это Рогозина застало на заседании правительственной комиссии, где он говорил о сфере, за которую он лично отвечает, и, я думаю, что отчасти тут сработал эффект самозащиты: надо объяснить, почему и дальше что-то будет не взлетать, и дальше будет что-то не долетать и дальше будет что-то падать в океан и взрываться.Он не сказал в своем выступлении, что во всем виноваты 90-е, нет?
О.Журавлева
―
Может быть, сказал, мы не всю цитату полностью знаем.
О.Сысуев
―
Поэтому он отвечает за эту сферу, и он управляет ожиданиями не только людей, но и руководства.
О.Журавлева
―
То есть руководству было объяснено, что ждать не приходится.
А.Гусаров
―
А руководство примет такое объяснение, что в России просто все плохо, что это Россия, извините?
О.Сысуев
―
Нет, конечно, не примет. Руководство такое объяснение не примет, по крайней мере, в публичной сфере точно такого объяснения принято не будет. Но все живые люди, все реалисты, и, я думаю, что сегодняшнее руководство отличается большой степенью рациональности и хорошо понимает, что у нас происходит с космической отраслью, думаю, что не хуже, чем Дмитрий Рогозин. Но все зависит от того, как это будет влиять на электоральные перспективы.
А.Гусаров
―
В преддверии выборов. Давайте перейдем к теме, которая затрагивает уж вас непосредственно, наверное: В России хотят создать национальную криптовалюту…
О.Журавлева
―
К вопросу о рациональности.
А.Гусаров
―
«Коммерсант» написал: «…И в отличие от запрещенное биткоина эмиссия валюты будет регулироваться, никакой анонимности с платежами там тоже не будет». Вот нигде этого нет – зачем это нам?
О.Сысуев
―
Я думаю, что это пока еще такой теоретическая риторика про теорию, но она уже окрашена в цвета, так сказать, самостийности, в цвета, которые был говорили о том, что мы сами все можем, сами все умеем. И даже в такой, в общем, в такой передовой, высокотехнологичной, инновационной отрасли нам никто не указ. Мы сами будем делать эмиссию, сами все будем проводить, устанавливать собственные правила, отличные от того, что есть в цивилизованном мире. И, мне кажется, что в конечном итоге это еще один камень построения стены, возводимой между нами экономиками, обществом нашим и западным.
А.Гусаров
―
А это будет востребовано – такая криптовалюта.
О.Сысуев
―
Это, кстати, не очень пока крупный камень. Непонятно, каких он размеров и будет ли серьезно влиять на крепость этой стены, но в любом случае, это такой знак.
А.Гусаров
―
Ну вот она будет востребована, кому-то она потребуется такая?..
О.Сысуев
―
Не знаю. У меня по этому поводу нет представлений. Когда я сам пощупаю это, возможно, я сделаю какие-то выводы. Пока я не могу дать определенных комментарий по будущему такого рода инструментов.
А.Гусаров
―
То есть в «Альфа-Банке» пока не рассматривают вопрос…
О.Сысуев
―
Мы об этом не говорили даже ни разу.
А.Гусаров
―
А вот тогда про технологию блокчейн. Потому что вот эксперты сказали: ну, здорово, тогда можно будет ввести блокчейн под это. Биткоин же запрещен. Будет национальная криптовалюта – можно ввести блокчейн, и дальше распространить его на другие отрасли…
О.Журавлева
―
Алеша, ты все-таки объясни дорогим радиослушателям и мне…
А.Гусаров
―
Регистр операции, связанный с криптовалютой, который хранится на разных компьютерах, его вроде невозможно подделать.
О.Журавлева
―
То есть можно будет за всеми следить…
А.Гусаров
―
Нельзя будет подделать операции, да?
О.Сысуев
―
Да, именно так. И, собственно, пользоваться своими системами, которые будут опять-таки отслеживать все движение платежей, если будет таковое при помощи криптовалюты; знать, кто куда где и как использовал этот инструмент для своих бизнес-задач.
О.Журавлева
―
Это, в общем-то, и есть мечта, насколько я понимаю, многих представителей нашей власти, чтобы все было заранее известно, и все было в одном реестре: кто куда, и не только к валюте это относится.
О.Сысуев: «Денег нет, держитесь…» - я очень разделяю этот человеческий порыв и, действительно, денег нет
О.Сысуев
―
Я думаю, что если представить, что весь этот комплекс будет включен, то непонятно тогда, зачем использовать этот инструмент. Сейчас вроде как сильных стенаний по поводу того, что нет в обращении криптовалюты, я не слышу ни от бизнеса, ни от частных лиц и так далее. На Западе, который гораздо более впереди от нас с этим, тоже не знаю, что занимает очень большое пространство эта тема.
А.Гусаров
―
А вот сама тема блокчейна, которая стала дико модной в последнее время – вы как к этому относитесь: с ожиданиями или больше со скепсисом?
О.Сысуев
―
В отношении нашей экономики я отношусь не то что с ожиданиями, я отношусь с тревожными ожиданиями, потому что это тревожное подтверждение тренда все контролировать, все учитывать, все хранить и в случае чего, брать за одно место тех, кто неправильно себя ведет.
А.Гусаров
―
То есть у нас будет свой блокчейн, национальный тоже.
О.Журавлева
―
У нас Герман Греф сделал достаточно много всяких интересных заявлений. Совсем недавно я слышала что-то он говорил о том, что будущее экономики за инновациями, какие-то прямо прекрасные вещи. Но очень многие обратили внимание на его обещание, что через два-три года будет внедрена система распознавания клиентов по голосу и внешности, и люди сами откажутся от карт. То есть уже космос какой-то. Что хотел сказать автор?
О.Сысуев
―
Я думаю, что следом за сюжетом в известном фильме «Семнадцать мгновений весны», можно сказать, что воздух свободы – в данном случае, Силиконовой долины, где Герман Оскарович побывал совсем недавно, - сыграл с ним, будем говорить все-таки не злую шутку, а добрую шутку. Он оттуда приехал полон впечатлений, полон идей. Герман Оскарович – человек очень впечатлительный, творческий, и, собственно, это приносит пользу "Сбербанку". Мы знаем, что сейчас капитализация "Сбербанка" находится на очень-очень приличном уровне в немалой степени за счет усилий Грефа и его команды, которая, собственно, не на словах, а на деле делает с успехом из этого крупного советского финансового института современный, мобильный и очень инновационный банк. И он транслирует то, что он увидел, какие ощущения он получил там. И, действительно, скоро биометрия сможет заменить все материальные носители информации, включая банковские карты. Об этом на рынке давно уже говорят, очень давно это говорят.
О.Журавлева
―
То есть технически это возможно.
А.Гусаров
―
Как это будет выглядеть? Я подхожу к автомату и вместо пластиковой карты я говорю: «Привет, «Сбер»!»
О.Журавлева
―
И глазиком туда прицеливаюсь.
О.Сысуев
―
Вы ладонь положите на определенной сканирующее устройство, либо глазик. Правильно, глазик – тоже. Почему не глазик? Это уникальная вещь – глазик.
О.Журавлева
―
Ведь в этом есть, действительно, такое преимущество, что карточку можно украсть, непонятно как туда залезть, а то, что у тебя на отпечатках пальцев или на сетчатке глаза, действительно, сложно подделать. Но а в мире-то, вообще, эта технология завоевывает пространство?
О.Сысуев
―
Нет, я не слышал такого, чтобы было заметней, чем какие-то экспериментальные вещи, и думаю, что в промышленных условиях это пока не эксплуатируется.
А.Гусаров
―
А у нас это может быть связано с какими-нибудь особыми заботами о безопасности?
О.Сысуев
―
Не думаю. Герман Греф говорил исключительно о том, что мы должны следовать трендам, которые уже проявляются в мире.
А.Гусаров
―
Но вот эти два-три года тотальный переход крупнейшего практически банка на другие банкоматы – это реально или это мечта?
О.Сысуев
―
Я думаю, что это перспектива, мне кажется, трех-пяти лет.
А.Гусаров
―
Но это тоже совсем скоро, получается.
О.Сысуев
―
Что самое интересное сейчас, и что в большей степени отличает наше время от того, что, скажем, было 15-20 лет назад, даже 10 лет назад – это скорость изменений.
А.Гусаров
―
Другим банкам придется последовать этому примеру?
О.Сысуев: Скромность изменений отличает наше время от того, что было 10-20 лет назад
О.Сысуев
―
Я думаю, что это общемировой тренд, и, я думаю, что, конечно.
А.Гусаров
―
То есть, если у меня будет пластиковая карта – я сейчас могу поехать в любую страну и практически большинство стран карточки российских банков принимают, если они не под санкциями. Но если будет такая система и карты у меня не будет – здесь-то меня увидят по глазику, а там – нет. Что мне тогда делать?
О.Сысуев
―
Нет, почему? Вас тоже увидят по глазику. Этот глазик будет в расчетном центре Visa или MasterCard, такой же глазик ваш, по которому вы будете определены как клиент того или иного банка, находящегося или не находящегося под санкциями с определенным счетом, имеющим или не имеющем возможность для оперирования в данном случае.
А.Гусаров
―
То есть мировой Большой брат будет знать о нас еще больше, чем когда бы то ни было.
О.Журавлева
―
Мне кажется, не важно, в каком виде содержится информация…
О.Сысуев
―
Мне кажется, что надо готовиться к тому, что неизбежно о вас будут знать всё. Будут знать даже то, что вы – мы, во всяком случае, открою секрет, изучаем эту возможность – что вам потребуется – вашей семье, вам - в этом году, через год, какие ваши потребности, какие ваши вкусы, какие ваши наклонности.
О.Журавлева
―
То есть хотим ли мы купить машину в этом году?
О.Сысуев
―
Да, хотите ли вы купить или нет…
А.Гусаров
―
То есть запросы в поисковиках.
О.Сысуев
―
Да. Какие вы будете осуществлять платежи, и что вам за продукт предложить, чтобы вам было удобно, чтобы вы именно с нами сотрудничали по этому продукту. Будем все знать про вас.
О.Журавлева
―
Звучит ужасно, и тревожная музыка какая-то во всем этом есть, но пока заголовки новостей: «Эксперты посчитали, сколько еды можно купить на среднюю зарплату россиянина». Так что, мне кажется, что пока еще до каких-то космических результатов еще некоторое время есть. Пока еще только – сколько минимальных продуктовых корзин…
О.Сысуев
―
Кстати, по поводу корзин. Это же не секрет, что сейчас во многих розничных сетях, не у нас, правда, не в такой массовой степени вы не должны выкладывать на прилавок то, что у вас есть в этой корзине. Понятно, что мы говорим о продуктовой корзине…
О.Журавлева
―
Буквально.
О.Сысуев
―
Да. Как некой субстанции для подсчета некоторых вещей, связанных с прожиточным минимумом и так далее, но вот в настоящей продуктовой корзине какой-то розничной сети - вы просто ее ставите, она закрывается задвижкой, и через секунду буквально выдается вам чек, сколько вы должны заплатить. Вы подставляете ладонь…
О.Журавлева
―
И платите.
О.Сысуев
―
И выходите, и уже расплатились.
А.Гусаров
―
В общем, через пять лет во всех магазинах…
О.Журавлева
―
Во всех «Пятерочках» я бы сказала. Между прочим, история с такси, которое сейчас уже снимает просто необходимую оплату с карты без наличных всех этих процедур, она тоже пришла внезапно и захватила…
О.Сысуев
―
Это, кстати, очень хороший пример того, что бизнес следует за потребностями людей. Это кажется, немного расходится с нашим представлением о бизнесе, что бизнес всегда навязывает нечто свое, свои условия и свои продукты, и так далее. По поводу «Убера». В Египте практически на нулевом уровне было распространение пластиковых карт, люди не использовали: не было традиций, не было необходимости, страна не очень богатая, и так далее. Так вы знаете, что подняло распространение карт в этой стране на 30? Заход туда «Убера». Потому что оказалось, что это единственный инструмент при помощи которого люди, ощущающие потребность в перевозках «Убером» могли общаться с этим продуктом. На 30%.
А.Гусаров
―
А вот, если у человека есть пластиковая карта, он активней тратит деньги, чем он наличными расплачивается?
О.Сысуев: Надо готовиться к тому, что неизбежно о вас будут знать всё, даже потребности и наклонности
О.Сысуев
―
Да, активней тратит деньги. Но это, конечно, связано и с психологией, в том числе, потому что с живым материалом, который ты вытаскиваешь из кармана, расставаться как-то всегда тяжелей, а тут ты опосредовано, так сказать…
О.Журавлева
―
Воображаемые НРЗБ какие-то.
О.Сысуев
―
И тебе кажется иногда, что ты ничего не теряешь.
А.Гусаров
―
То есть, чем больше карт, тем для экономики лучше?
О.Сысуев
―
Думаю, что да. Для российской – тем более.
О.Журавлева
―
Это особенно интересно звучит, когда у нас идут разговоры о том, что надо бы все-таки увеличивать денежную массу, запускать печатный станок. И вообще, есть предложения увеличить количество наличных, чтобы вложить в экономику.
А.Гусаров
―
По полтора триллиона рублей предложили…
О.Сысуев
―
Это будет пострашнее Навального.
О.Журавлева
―
Да?! Ну мы об этом поговорим в следующей части нашей программы. Это первый заместитель председателя совета директоров «Альфа-Банка» Олег Сысуев в программе "Персонально ваш". И ведут эту программу Ольга Журавлева и Алексей Гусаров. А вы задаете свои вопросы по телефон для sms: +7 (985) 970 45 45.Бизнес следует за ленью, - пишут нам. Ну, можно и так сказать. Мы продолжим этот разговор после новостей.
НОВОСТИ
А.Гусаров – 15
―
35 В Москве. Мы продолжаем программу "Персонально ваш". Ольга Журавлева, Алексей Гусаров. Олег Сысуев, первый вице-премьер бывший и первый зампред совета директоров «Альфа Банка» нынешний.
О.Журавлева
―
Мы уже запевку бросили. Дело в том, что у нас недавно прошло заседание Президиума экономического совета при Президенте России. И пока нет никакого очевидного решения…
А.Гусаров
―
И, в общем, такие разные люди вроде бы, как Борис Титов и Сергей Глазьев - ну, Глазьев выступил с той идеей, с которой он выступает регулярно: запустить печатный станок, и Титов его поддержал – предложили ежегодно вливать в экономику дополнительно полтора триллиона рублей и уверяют, что это не разгонит инфляцию, наоборот, подстегнет экономический рост. Вы с этим согласны?
О.Сысуев
―
Я хотел бы все-таки более-менее пространно на этот вопрос ответить, потому что у меня с этим вопросом связано многое.Коротко о себе. Я отвечал за социальных блок - за пенсионеров, учителей – в ту пору, когда нефть была 9 долларов за баррель, долги по заработной плате бюджетникам были – 3 месяца, пенсионерам – 4 месяца. И я отвечал за этот блок в правительстве, пришел в правительство работать. И нужно понимать мое состояние человека ответственного и собирающегося что-то полезное сделать. И я приехал из провинции, и в общем-то, слава богу, со мной был рядом в буквально и переносном смысле - потому что Евгений Григорьевич Ясин сидел рядом со мной на заседаниях правительства – такой человек, как Ясин.
И долгими белодомовскими вечерами мы с ним беседовали на тему печатания денег. Потому что я не находил никаких способов решить эту проблему и приходил к Евгению Григорьевичу – а он министр без портфеля, сидел тогда в Белом доме – вечером и мучил его вопросом, почему мы не можем напечатать деньги, чтобы выплатить долги по заработной плате – самая кричащая задача – людям, которые не получают, и пенсионерам долги по пенсиях. Сейчас такой ситуации нет. И мне казалось, что для этих целей обязательно надо сделать.
И он мне объяснил, долго ли коротко ли, таким образом, что я потом сосредоточил свои усилия на сокращении неоправданных расходов бюджета. Это льготы для разного рода служащих в погонах, это реструктуризация социальной сферы, даже народного образования, и так далее, за что был не очень любим профсоюзами, которые вели работу этих объединений и учителей, врачей, и так далее. И я понял, что печатание денег – это попросту анестезия, после которой человек не просыпается: ему хорошо становится, но…
О.Журавлева
―
То есть это эвтаназия.
О.Сысуев
―
Да. Он просто не проснется. Так же экономика: если напечатать денег, то каким-то краткосрочным образом станет хорошо, и мы сможем отчитаться за решение каких-то проблем, и даже, наверное, в случаях, о которых говорит Глазьев и Титов, будет наблюдаться, может быть, стабилизация или даже небольшой рост, но потом это все рухнет с гораздо большей высоты и с гораздо большей силой. Я имею в виду экономику Российской Федерации и финансовую систему.
О.Сысуев: Когда общаешься с людьми без переводчика и без телевизора, то поведение у тебя соответствующее
О.Журавлева
―
Олег Николаевич, но ведь аргументы, которые приводит «Столыпинский клуб» и другие сторонники такого стимулирования экономики… во-первых, говорится, что многие страны Запада прибегали… как это называется? - мягкое что-то там… к такому виду регулирования; что эти деньги направляются не бюджетникам, не на увеличение пенсий, а конкретно в некие сферы экономики; она тем самым получает необходимую подпитку и идет развитие, а не инфляция, которую все так боятся.
О.Сысуев
―
Это невозможно в наших условиях, когда не решены базовые общественно-политические структурные вопросы. Я имею в виду уровень коррупции, я имею в виду структуру экономики и реформу структурную экономики. Я имею в виду зависимость судов, я имею в виду защиту бизнеса от неправомерных действий правоохранительных и контролирующих органов. Аока эти вопросы не решены, уверяю вас… А что, собственно, такое была Олимпиада в Сочи, либо гигантская стройка АТЭС? Это тоже было стимулирование экономики. Это, конечно, не было печатаньем денег. Они, в общем-то, появлялись из недр…
О.Журавлева
―
Из недр бюджета.
О.Сысуев
―
Из недр бюджета. Ну и что? И как мы ее застимулировали? И что, мы сейчас говорим, что мы навсегда отстали от США по космосу, и так далее. Мы решили проблемы? Что сейчас там объекты в Сочи, которые решили краткосрочную задачу, и мы все радовались короткое время успехам Олимпиады, ее грандиозности, что правда? Эти объекты сейчас некому и нечем эксплуатировать. Эти объекты в большинстве своем – я не говорю обо всех объектах – невостребованные. Мне кажется, ровно это произойдет с тем стимулированием, ради которого надо напечатать деньги, о которых говорит Глазьев и Титов.
А.Гусаров
―
Но для того, чтобы к выборам 18-го года обеспечить необходимый положительный показатель, на такой чрезвычайный шаг власти могут пойти, с политической точки зрения?
О.Сысуев
―
Нет, я думаю, что нет, потому что президент Российской Федерации неоднократно высказывался по этому поводу. А я думаю, что его сотрудничество с Алексеем Кудриным в этом смысле дало положительный результат, и он давно уже, в общем-то, находится на стороне тех, кто считает это губительным для российской экономики. И, мне кажется, что для успехов выборов осени этого года… вы про эти выборы?
А.Гусаров
―
Я про президентские.
О.Сысуев – А
―
а, про президентские выборы… Мне кажется, хватит резервных фондов и хватит телевизора, если хотите.
А.Гусаров
―
Понятно. Давайте о кризисе дальше. Тут Герман Греф – снова было собрание акционеров – сказал, что за два года с рынка ушел каждый четвертый банк, на санацию банков был затрачен один триллион, на рекапитализацию – тоже почти 2 триллиона, а Агентство по страхованию вкладов полностью исчерпала свои фонды.
О.Сысуев
―
А вот этот триллион – как вы думаете? – это тоже эмиссия была на санацию банков. Это тоже была эмиссия, которая, в общем, спустила эти деньги в канализацию.
А.Гусаров
―
То есть фактически напечатали.
О.Сысуев
―
Да.
А.Гусаров
―
При этом, не называя это своими словами.
О.Журавлева
―
То есть, получается, чтобы сейчас, чтобы наполнить Агентство по страхованию вкладов – а его надо будет как-то наполнять, потому что кто-то должен отдавать эти деньги должникам…
О.Сысуев
―
Центральный банк должен давать кредит.
О.Журавлева
―
Да, либо кредит Центрального банка, либо просто кто-то на заднем дворике нарисует очередные банкноты, и мы опять будем играть в магазин.
О.Сысуев
―
На прошлой неделе состоялось решение об увеличении выплаты в страховой фонд банков, денег… И все банки будет платить увеличенный платеж в этот фонд.
О.Журавлева
―
А он посилен в принципе, по вашим ощущениям?
О.Сысуев
―
Для банков он заметный, но посильный. Думаю, что для банков мелких, средних это серьезная ноша.
О.Журавлева
―
То есть может кончится тем, что из-за этого платежа некоторые банки просто перестанут существовать.
О.Сысуев
―
Вдобавок к другим проблемам этот платеж, конечно, им жизнь не облегчает.
О.Журавлева
―
А скажите, пожалуйста, - у нас сейчас это часто вспоминают – что кризис-кризис, огромное количество денег было направлено еще в 8-м году, по-моему – наученные 98-ым годом – было направлено в банковский сектор, чтобы не случилось того, что было в том же 98-ом, когда чуть ли не стреляли в отделениях банка, бились возле банкоматов, и была какая-то кровавая драма. Это, действительно, было верное решение – поддержать банковскую схему и выйти из этих тяжелых обстоятельств с меньшими потерями, или это обман, на самом деле?
О.Сысуев
―
Речь идет о докапитализации банков через ОФЗ.
О.Журавлева
―
А вот сейчас то же самое скажите понятно!
О.Сысуев
―
Это просто государство выпускало финансовые обязательства, которые передавались банкам, и банки могли конвертировать эти обязательства в капитал для того, чтобы увеличить свою устойчивость.
О.Журавлева
―
Государственная бумажка, за которую можно получить деньги.
О.Сысуев
―
Да. Мы, поскольку являемся участниками этой программы, как крупнейший частный банк Российской Федерации, от меня вы не дождетесь того, чтобы я сказал…
О.Журавлева
―
Нет, не нужно банкам платить!
О.Сысуев
―
Что это неправильное решение не потому, что это неверно с точки зрения корректности; на самом деле, извините за банальность, нужно было поддержать кровеносную систему российской экономики в тот момент, иначе бы мы не говорили о решение никаких проблем в этой стране, если бы повалились крупнейшие банки.
А.Гусаров
―
А уменьшение количества банков, то есть сосудов в кровеносной системе…
О.Сысуев
―
Это здоровый процесс. Это уменьшение бляшек, если мы продолжим эту аналогию или таких вещей, которые, собственно, являются риском для закупорки этой системы.
А.Гусаров
―
Вот из-за увеличенного платежа в АСВ бляшек станет меньше или здоровых банков тоже?
О.Сысуев
―
Нет, из-за увеличенного платежа в АСВ, станет немного больше возможностей для того, чтобы расшивать проблемы, возникающие после прекращения деятельности банка, в первую очередь это хорошо для частный вкладчиков, платежи которым обеспечивает АСВ в соответствии с законодательством; вы знаете, что сейчас это до 1 миллиона 400 рублей на одного человека.
А.Гусаров
―
Это, причем в два раза увеличили, было 700 тысяч.
О.Журавлева
―
Вот Нина как раз пишет: «Как вы оцениваете устойчивость банковской системы? Смогут ли банки выдавать депозиты физлицам по требованию?» Это то, что больше всего волнует физлиц: не пропадут ли наши денежки, как уже было несколько раз.
О.Сысуев
―
Хороший вопрос. Давайте так. Пока есть устойчивость первых 15-20 банков – а эта устойчивость налицо: это, безусловно, крупнейшие государственные банки, крупнейшие универсальные частные банки – речь о коллапсе в российской банковской системе идти не может.И еще одно условие – что у государства есть резервы. Пока еще есть. Эти резервы пока еще есть, но возможности этих резервов становятся все меньше в силу того, что бюджет переполнен обязательствами. И в немалой степени, как вы заметили, эти обязательства связаны с политическим календарем. Это майские указы президента еще того мая. Президент требует неукоснительного исполнения этих майских указов, в общем, поэтому есть уже ограничения на какие-то новации, связанные с дополнительными деньгами, и даже такие чувствительные, как индексация пенсий, о чем Дмитрий Анатольевич говорил в Крыму с пенсионерами.
В общем, ситуация такая, напряженная. Но пока на горизонте год-полтора, может быть, два можно говорить об устойчивости банковской системы, если иметь в виду эту часть российской банковской системы.
О.Журавлева
―
То есть пока у физлиц шансы получить свои депозиты есть.
О.Сысуев
―
Если физлица, конечно, не гоняются за нерыночным, супервысоким процентом, и не делают из этого собственный бизнес, зная о том, что супервысокий процент – это первый признак проблем в банке, который хочет любыми средствами пополнить свою ликвидность.
О.Журавлева
―
Владимир прекрасно предложение прислал: «А если напечатать деньги, как говорит Глазьев, и начать реформы, как говорит Кудрин?» Такое, вообще, может быть? А чего? Сразу и рыбку съесть, и… на трамвае покататься. Почему нет?
О.Сысуев
―
И создать два правительства, создать две команды…
О.Журавлева
―
То есть технологически это не работает – и то и другое?
О.Сысуев
―
Конечно, это никак не может работать, потому что, насколько я понимаю, в любом случае, реформы, которые будет предлагать Кудрин, связаны с сокращением неоправданных расходов бюджета, а реформы, которые предлагает Глазьев, связаны с неоправданным наращиванием расходов бюджета. Вот всё!
А.Гусаров
―
Кстати, Кудрин взял паузу. Он же сказал, что он огласит их после выборов.
О.Журавлева
―
Свои планы?
А.Гусаров
―
Да. Это значит, что они будут очень непопулярными, да?
О.Сысуев
―
Трудно сказать. Мы знаем с вами такой отрезок в нашей истории – после 2000-го года, когда вновь избранный президент Путин, его правительство, основанное на центре, который возглавлял Греф, кстати, тоже – Центр экономического анализа – собственно, оттуда был сформирован состав правительства новый – они провели очень заметные, полезные и в какой-то степени радикальные экономические реформы. Это и налоговая реформа, это реформа и законодательства административного и законодательства бюджетного и введения фондов и так далее.
О.Журавлева
―
А монетизацию льгот они придумали?
О.Сысуев
―
Монетизация льгот впоследствии тоже была идея этого правительства и правильная идея, реализованная очень плохо. И реализована очень плохо как раз потому, что не было единства к тому времени в правительстве доводить эти тяжелые вещи до конца совместно и субсидиарной совместной ответственностью. Там подставили, как вы знаете, Зурабова единственного, и его все клевали, включая коллег, соратников и руководителей, хотя он выполнял общую задачу.
О.Журавлева
―
Можно еще один вопрос общефилософского характера. Каждый раз, когда рассуждают об экономических реформах и об экономическом блоке правительства, вообще правительстве Владимира Путина, люди, которые работают с ним по этой части, говорят, что много здравых либеральных экономистов; говорят, что там все либералы-то и окопались. А почему ж тогда очевидные какие-то реформы невозможно провести? Если Путин поддерживает людей с такими взглядами, люди знают, что делать, есть какие-то техники и технологии - что мешает, почему нельзя действовать при такой прекрасной поддержке президента? Можно же что угодно провернуть?
О.Сысуев
―
Поддержка, действительно, есть. И свидетельством тому, что они есть в правительстве, эти люди, правда, с реформаторским взглядом, с реформаторским современным образованием, все хорошо понимающие и видящие, но есть некоторые границы, за которые они не могут или не хотят выходить в силу того, что они затрагивают фундаментальные основы, построенные в этот период системы. А фундаментальная основа построенной в этот период системы - это желание сохранить при любых обстоятельствах социально-политическую стабильность. А реформы – это нестабильность; реформы серьезные – это нестабильность. Слова – это одно, а реальные реформы – это нестабильность, к этому надо быть готовым.Надо быть готовым пожертвовать собой, своей должностью, своими карьерными перспективами и так далее, и, кстати, властью: надо быть готовым пожертвовать властью. Ты будешь находиться под огнем, ты будешь находиться под ударом, и это, в общем, для политика нормальная ситуация, что он должен находиться под ударом. У нас такого удара, к сожалению, со стороны цивилизованной институциональной оппозиции нет, просто потому, что нет этой оппозиции. Олицетворением этого удара, носителем идеи этого удара может быть улица.
О.Журавлева
―
А это точно нестабильность.
О.Сысуев
―
Да.
О.Журавлева
―
Направить эмиссию куда-то в одно место – все равно, что подлить холодненькой водички только в угол бассейна», - пишет Рупрехт. Согласны, Олег Николаевич?
О.Сысуев
―
Заставить туда прыгать, да.
О.Журавлева
―
Это Олег Сысуев, первый заместитель председателя совета директоров «Альфа Банка» был сегодня персонально ваш. Эту программу провели Алексей Гусаров, и Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго!